ПОДВИЖНИКИ И БЛАГОТВОРИТЕЛИ НА ОКРАИНАХЪ.
ПОДВИЖНИКИ И БЛАГОТВОРИТЕЛИ НА ОКРАИНАХЪ.
(Изъ переписки редакціи).
Ред.
‘Восточное Обозрніе’, No 15, 1883
Подвижники и благотворители на окраинах, Ядринцев Николай Михайлович, Год: 1883
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Въ прошломъ году у насъ помщена была статья извстнаго путешественника и члена Императорскаго географическаго общества Л. В. Адріанова, о русской колонизаціи на Ус и судьб раскольничьихъ общинъ. Въ этой стать выставлены были нкоторыя темныя стороны этой колонизаціи и причины, побуждающія нын колонистовъ къ выселенію. Въ глухихъ мстахъ Сибири, гд господствуетъ захватъ, и гд сплошь и рядомъ происходитъ эксплуатація инородца и колониста со стороны спекулянтовъ, золотопромышленниковъ и кабатчиковъ, описанные факты не представляли ничего удивительнаго. Они повторяются во многихъ мстахъ Сибири и довольно аналогичны {То-же совершается въ Алта, Забайкалья и въ Typуханскомъ кра.}. Миссіонерская дятельность является тоже небезукоризненной. Часто къ миссіонерской дятельности прикомандировываются въ Сибири добровольно разные авантюристы, содержатели и прежніе торговцы винныхъ складовъ и кабаковъ, причемъ конечно, трудно отъ нихъ ожидать христіанскихъ длъ. Эти лица обманываютъ и злоупотребляютъ довріемъ духовенства и прикрываются личиною благочестія. Таковы были, напримръ, подвиги въ Алта купца Малькова. Нсколько лтъ тому назадъ Мальковъ тоже явился добровольнымъ миссіонеромъ и испросилъ благословеніе, онъ здилъ въ Петербургъ, собиралъ пожертвованія, строилъ монастырь на Чулышман, около Телецкаго озера, какъ на зло сгорвшій въ моментъ учета расходовъ. Благотворенія г. Малькова также не подлежали сомннію, но къ прискорбію скоро сама духовная миссія усомнилась въ чистот намреній г. Малькова, и послдовало самаго скандальнаго свойства разоблаченіе его дятельности со стороны архимандрита. Оказалось, что деньги собирались на духовныя дла, но отчета не отдавалось въ нихъ, братъ-же г. Малькова содержалъ винный складъ въ Барнаул. Удивительно, почему это именно у винныхъ складчиковъ въ Сибири является внезапно склонность къ миссіонерской дятельности въ глухихъ и отстоящихъ далеко отъ надзора мстахъ. Подобные миссіонеры стремятся пріобрсти и отвоевать прежде всего земли, будтобы для миссіонерскихъ цлей, у мстнаго населенія инородцевъ и колонистовъ. Такое пріобртеніе было исходатайствовано при участіи Малькова на Усть-Башкаус. Огромное пространство земель отошло отъ инородцевъ, но на нихъ въ послднее время проживали лишь два монаха, кстати неособенно побратски, изъ коихъ одинъ недавно умеръ. Все это бываетъ въ глухихъ дебряхъ Сибири! Отчеты весьма часто прикрываютъ темную подкладку дла. Такимъ образомъ факты, сообщенные путешественникомъ г. Адріановымъ, представляли много вроятнаго и опирались на показанія мстныхъ жителей, и вдобавокъ сообщены за подписью г. Адріанова, который, конечно, не затруднится представить имъ доказательства.
По поводу статьи объ усинскихъ длахъ мы получили, однако, горячія возраженія со стороны двухъ заинтересованныхъ лицъ, о дятельности которыхъ упомянуто, а именно добровольнаго миссіонера Усинскаго края, Путилова и 1-й гильдіи минусинскаго купца Ивана Григорьевича Гусева. Мы даемъ мсто возраженіямъ этихъ лицъ по существу. Вотъ что отвчаетъ г. Путиловъ на обличеніе г. Адріанова. Г. Адріановъ говоритъ, что ‘невдомый ни для кого, нкій г. Путиловъ поселился на Усу’. На это г. Путиловъ возражаетъ. ‘Я живу въ Минусинскомъ округ уже 27 лтъ. Съ 1858 г. состою сотрудникомъ вольнаго экономическаго общества, съ 60-хъ годовъ — корреспондентомъ комитета грамотности, съ 1866 г.— дйствительнымъ членомъ восточно-сибирскаго отдла техническаго общества (давно несуществующаго), былъ агентомъ иркутской выставки, постояннымъ корреспондентомъ: ‘Амура’, ‘Биржевыхъ Вдомостей’, ‘Молвы’, ‘Новаго Времени’ и газ. ‘Сибирь’. Мы но знаемъ, признаютъ-ли упомянутыя газеты свою солидарность съ г. Путиловымъ, несомннно, однако, что мы имемъ дло съ человкомъ литературнымъ, хотя посылка нсколькихъ корреспонденцій едва-ли служитъ ручательствомъ за безукоризненность всхъ длъ корреспондента. Г. Адріановъ смлъ замтить, что г. Путиловъ ‘кабацкій дятель’. Г. Путиловъ говоритъ: ‘дйствительно, лтъ 20 тому назадъ я имлъ винокуренный заводъ, но между заводчикомъ и сидльцемъ большая разница’. Совершенно врно, и еще большая между миссіонеромъ и заводчикомъ. Дале, г. Путиловъ доказательствомъ своего безкорыстія ставитъ фактъ, что онъ получаетъ всего 180 р. за свою дятельность. Фактъ продажи водки отвергаетъ. Что старовры негодовали и негодуютъ на него, онъ не отрицаетъ, но это потому, что онъ велъ борьбу съ ними, разоблачалъ разныя злоупотребленія раскольниковъ, а также купцовъ, напримръ купца Сафьянова, по словамъ г. Путилова, взыскивавшаго съ сойотовъ за простую сибирскую лошадь 2,000 рублей (?). Предоставляя г. Сафьянову сосчитаться съ г. Путиловымъ по поводу этого обвиненія, мы недоумваемъ однако, кто уполномочилъ г. Путилова взять на себя обязанность розыска злоупотребленій, гоненія раскольниковъ, оцнку ихъ дятельности. Вдь это дло властей, а не г. Путилова. Частное лицо можетъ быть весьма пристрастно въ подобномъ дл. Затмъ г. Путиловъ отрицаетъ, что онъ имлъ кабакъ на р. Усу, и защищаетъ отъ того-же обвиненія г. Гусева, тамъ есть, по его словамъ, винный складъ Данилова. Мы полагаемъ, что дло не въ имени, а въ кабак, фактъ-то кабачнаго растлнія остается. Такимъ-то образомъ г. Путиловъ опровергаетъ г. Адріанова! Г. Путиловъ вступается и за репутацію Семена Горбунова въ с. Коптыровскомъ, какъ церковнаго старосты, капитала нноткуда ненажившаго. Въ довершеніе онъ выставляетъ свою благотворную дятельность: постройку школы, обученіе татарскаго мальчика, изъ котораго г. Путиловъ будто-бы сдлалъ оспопрививателя, желательно, чтобы вс эти благодянія подтвердилъ не одинъ г. Путиловъ. Наконецъ, упоминая о томъ, что онъ уговорилъ гг. Гусева и Денисова построить на Ус церковь, г. Путиловъ спрашиваетъ ‘что-же я тутъ худого сдлалъ’?
Таково опроверженіе г. Путилова. Ничего худого нтъ, согласимся и мы. Но г. Путиловъ, какъ отдавшійся длу благодяній и неимвшій никогда цлію никакихъ промышленныхъ предпріятій, вроятно сообразитъ, что постройка храмовъ и религіозныя стремленія имютъ весьма мало общаго съ торгашествомъ, золотопромышленной эксплуатаціей и коммерческою карьерою, поэтому, когда промышленный дятель, одною рукою запускающій руку въ кошель нищаго населенія, взываетъ къ религіознымъ чувствамъ, является сомнніе не въ чувствахъ населенія, но въ чистот намреній дятеля. Г. Путиловъ, какъ человкъ истинно-религіознаго призванія, долженъ понять это хорошо.
Теперь обратимся къ возраженію И. Г. Гусева. Г. Гусевъ въ прекрасномъ литературномъ письм напоминаетъ намъ задачи, принятыя на себя нашею газетою или, какъ онъ выражается, наше ‘profession de foi’, ‘быть челобитчикомъ Саламатовымъ за Сибирь и ея населеніе’, онъ одобряетъ насъ въ этомъ намреніи, и мы весьма ему благодарны за поощреніе. Онъ выражаетъ даже при этомъ чувство радости. ‘Нельзя не согласиться съ справедливостью этого заключенія, пишетъ этотъ другъ печати, нельзя не порадоваться, что редакція взяла защиту населенія отъ баши-бузукствующихъ въ кра дятелей’. Что-же можетъ быть лестне для насъ! ‘Но одной этой защитой роль и значеніе печати не исчерпывается’, добавляетъ онъ. ‘Остается еще отношеніе къ обществу и къ тмъ отдльнымъ его членамъ, которые появляются на столбцахъ областнаго органа, издающагося въ столиц, въ качеств несправедливо обвиняемыхъ’. Чувствуемъ! Затмъ авторъ письма жалуется на корреспондентовъ и желанія ихъ насолить кому-либо. ‘Понятно, что такого рода явленія невозможны въ культурномъ обществ, сознающемъ важность печатнаго слова’, внушаетъ г. Гусевъ, но въ некультурныхъ окраинахъ… увы! они водятся. Авторъ письма напоминаетъ, что газет, издающейся въ столиц, трудно проврять слухи {Мы позволимъ себ успокоить на насъ г. Гусева. Столичные органы, правда, не всегда могутъ проврять слухи и сообщаемыя свднія. Но г. Гусевъ самъ-же признаетъ насъ областнымъ органомъ и имющимъ связи съ провинціей.}, что, корреспонденты, пишущіе съ мста, извращаютъ факты ‘изъ разсчета’ и, что т, кто ‘злоупотребляютъ печатнымъ словомъ, т роняютъ значеніе печати, и вмсто пользы наносятъ вредъ’. Какъ пріятно бесдовать съ просвщеннымъ человкомъ! подумали мы, читая это литературное посланіе. Съ нимъ непремнно сойдешься въ мысляхъ.
Посл этого вступленія И. Г. Гусевъ переходитъ къ стать г. Адріанова объ усинскихъ длахъ и также, какъ г. Путиловъ, проситъ опровергнуть его. Онъ протестуетъ противъ смшенія его съ отченькой Иваномъ Аанасьевичемъ, гг. Путиловымъ и Денисовымъ. Ни винокуреннаго завода, ни винныхъ складовъ, ни кабаковъ онъ по имлъ. (Винокуренный заводъ, какъ видно, имлъ г. Путиловъ, а кабаки содержитъ г. Даниловъ). Онъ же, г. Гусевъ, иметъ только золотые пріиски. Въ заключеніе г. Гусевъ задаетъ намъ вопросъ: ‘построить церковь для своихъ пріисковыхъ рабочихъ разв составляетъ преступленіе? или намреніе эксплуатировать?’
Боже сохрани! отвчаемъ мы почтенному автору письма и благотворителю. Кто-же въ этомъ можетъ сомнваться?
Но вотъ что пишутъ намъ о нкоторыхъ благотвореніяхъ изъ одного уголка Сибири: ‘Сплошь и рядомъ встрчаются на Руси субъекты, которые десятки лтъ подъ рядъ ‘хапаютъ’ и жмутъ всякаго, кто, по нужд, попадаетъ въ ихъ загребистыя лапы, наживаются, богатютъ и вдругъ, на старости лтъ, начинаютъ заботиться о спасеніи своей души, искривленной неправедными длами. Одинъ строитъ обширный храмъ, въ разсчет, что онъ заслонитъ отъ неба его великія и многія прегршенія, другой жертвуетъ увсистый колоколъ, въ надежд его воскреснымъ гуломъ заглушить вопли общипанныхъ и ободранныхъ имъ собратій, и т. д. Но и эти очистительныя жертвы у такихъ субъектовъ рдко обходятся безъ того, чтобы они даже тутъ, по старой памяти, кого можно, не обсчитали, кого не слдуетъ обижать — не изобидли: привычка вторая натура!..
‘Такія мысли мн невольно приходятъ въ голову, когда я смотрю на величественный соборъ, достроивающійся въ нашемъ город на средства волостнаго писаря въ прошломъ и золотопромышленника, заводчика и милліонера въ настоящемъ. Казалось-бы, зачмъ этому кающемуся гршнику, желающему спасти свою душу построеніемъ храма, обсчитывать рабочихъ, обижать тотъ самый людъ, руками котораго создано все его богатство, обижать и гд-же! у подножія алтаря, съ котораго вскор понесутся мольбы ‘о великихъ и богатыхъ милостяхъ создателю храма сего’!..
‘Привычка вторая натура! Субъектъ этотъ былъ городскимъ головою, служилъ общественнымъ интересамъ съ готовностію безвозмездно отдавать свое время и трудъ на пользу общества, и все-таки сказалось въ немъ ‘писарское начало’: при сдач, съ торговъ, лавокъ гостиннаго ряда, набилъ цну, лишилъ прежнихъ торговцевъ помщенія и… не уплатилъ городу денегъ, а напомнили — оффиціальной бумагой поставилъ городу на видъ свое безвозмездное служеніе и изумился: кажется, дескать, можно было-бы и не требовать съ меня 300 р. за лавки! Теперь достроиваетъ на свои средства храмъ, начатый на городскія деньги, жертвуетъ тысячи на вковчный памятникъ для своей будущей славы и обсчитываетъ рабочихъ на десятки рублей: опять сказалось ‘писарское начало’.
‘Цлое лто каменщики, штукатуры и чернорабочіе трудились надъ возведеніемъ красиваго собора. Но вотъ наступилъ конецъ работъ. Каменщики и штукатуры, выписанные
изъ Томска, разсчитаны, какъ слдуетъ — въ тхъ видахъ, что и въ будущемъ году они пригодятся, а чернорабочіе — этихъ всегда найдешь! (Въ ныншнемъ году даже люди съ нкоторымъ образованіемъ, припертые нуждой и неволей, и т таскали кирпичи на колокольню) — ‘ушли, повторяя: суди его Богъ’!
‘По условію,заключенному чернорабочими съ довреннымъ приводимаго благодтеля, мстнымъ архитекторомъ, они получали по 18 р. въ мсяцъ, причемъ 15 руб. считались жалованьемъ, а 3 р.— наградой за усердіе (надо же какъ-нибудь возбуждать мужицкое рвеніе!). Все лто имъ выдавали по 18 р., по въ начал осени пріхалъ хозяинъ и нашелъ, что очистительная жертва, при поддержк рабочей энергіи тремя рублями, обходится ему слишкомъ дорого, и въ день окончательной расплаты съ чернорабочими, за послдній мсяцъ съ десятью днями, они не получили ни копйки, прежнія ‘наградныя’ трехрублевки засчитаны въ жалованье!’ (корреспонденція ‘Восточнаго Обозрнія’). Неужели это добрыя дла? спросимъ мы Ивана Григорьевича. Конечно, онъ ихъ по одобритъ. Благотворенія бываютъ значитъ разныя.
Литературное письмо Ивана Григорьевича Гусева, признаться, произвело на насъ такое убдительное впечатлніе, что мы хотли отказаться отъ г. Адріанова, котораго обвиняетъ г. Гусевъ въ клевет, и согласиться, что корреспонденты, и въ томъ числ красноярскіе и минусинскіе, есть порожденіе ‘некультурнаго общества’, совершенная противоположность, чмъ мы съ г. Гусевымъ. Ахъ, когда эта Сибирь станетъ культурной! Мы переполнились такою-же горечью, какъ и Иванъ Григорьевичъ Гусевъ за судьбы родины.
Но мы остановились немного въ размышленіяхъ. Чьимъ отзывамъ и показаніямъ придавать боле вроятія и доврія? Г. Адріановъ извстный путешественникъ въ дл науки, онъ заслуживаетъ полнаго доврія, онъ горячо относится къ судьб мстнаго несчастнаго населенія и ничмъ не заинтересованъ. Что касается гг. Путилова и И. Г. Гусева, то они все-таки въ данномъ случа лица заинтересованныя и защищаютъ только свою личность отъ обвиненій. Между тмъ положеніе жителей на Ус по всмъ фактамъ печальное и горькое. Положеніе инородцевъ по всей Сибири непривлекательно, и Усъ не составляетъ исключенія. Мы же, по признанію г. Гусева, обязаны принимать сторону мстнаго населенія и ходатайствовать за него. Въ нашихъ рукахъ лежитъ замасленная ‘челобитная’, какъ вы сами признаете, эта челобитная исполнена часто горемъ народнымъ и полита слезами. Mo жемъ-ли мы не отозваться? Это бдное населеніе на Ус, какъ и въ другихъ мстахъ, некому защитить, у него нтъ капиталовъ, оно не обладаетъ литературнымъ слогомъ. А между тмъ оно также нуждается въ защит, оно вопіетъ къ правд, къ закону!
Иванъ Григорьевичъ! Вы, просвщенный человкъ, надемся вполн, въ данномъ случа будете сочувствовать нашимъ намреніямъ.