Бюст, Прево Марсель, Год: 1902 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

М. Прево.

Переводъ съ французскаго Е. И. Саблиной.

Бюстъ.

Жеръ долго оставался врнымъ бонапартизму, до послдняго времени во многихъ округахъ этого департамента имперьялисты неизмнно выдвигали своего депутата, огромнымъ большинствомъ голосовъ устраняя кандидата республиканцевъ. Во многихъ коммунахъ и до сихъ поръ муниципальный совтъ состоитъ изъ приверженцевъ Наполеона.

Во время послднихъ выборовъ въ Пелугат,— Кондомскій округъ,— ‘реакція’ была подавлена, какъ говорятъ газеты. Переворотъ этотъ случился, благодаря нкоему Делатушу, мстному богачу-промышленнику, имвшему связи въ Париж, въ правительственныхъ сферахъ. Его стараніями выхлопотано было пособіе для реставраціи церкви, приходившей въ ветхость, министерство народнаго просвщенія прислало географическія карты въ Пелугатскую женскую школу, министерство земледлія ассигновало сумму въ 500,000 франковъ на мстности въ округ, пострадавшія отъ града. Все это устроилъ и выхлопоталъ Делатушъ. Пелугатцы призадумались. Блескъ наполеоновской звзды началъ мало-помалу меркнуть въ ихъ пылкомъ воображеніи. Они мечтали о втви желзной дороги на Бордо и Парижъ для выгоднаго сбыта яицъ, цыплятъ, фруктовъ и винъ мстнаго производства. Делатушъ и въ этомъ обнадежилъ ихъ,— пусть только выберутъ его мэромъ.

Его выбрали, а съ нимъ и другихъ приверженцевъ республики. Въ помощники ему опредлили Буржо, каменщика, и трактирщика Никасса.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мстные правительственные органы съ достоинствомъ возвстили объ обращеніи Пелугата. Отдавъ отчетъ о выборахъ, листки прибавляли: ‘Хорошій былъ день для интересовъ республики.’ Реакціонныя газеты выразили сомнніе насчетъ искренности обращенія, предполагая, что хитрые пелугатцы, прежде всего и главнымъ образомъ, заботятся о проведеніи завтной желзнодорожной втви, увряя, что первый поздъ, вмст съ живностью и фруктами, умчитъ ихъ политическія убжденія.

Говоря по правд, за исключеніемъ мэра, члены новаго муниципальнаго совта не были рьяными приверженцами республиканскаго образа правленія, не любили громко заявлять о своихъ политическихъ мнніяхъ, не особенно охотно признавали себя обращенными. Все это довольно ярко обозначилось на первомъ-же собраніи совта.

На камин, въ зал собранія, красовался блый бюстъ… трудно поврить!— Наполеона III… Да, именно его бюстъ.

Онъ какъ-то уцллъ четвертаго сентября,— видно, не шокировалъ тайныхъ симпатій обывателей. Затмъ, при дальнйшихъ выборахъ, бюстъ продолжалъ украшать каминъ, подчеркивая политическія мннія пелугатскихъ избирателей. Пелугатъ — скромная деревня въ захолустномъ уголк, туда никогда не заглядывали правительственные чиновники, Наполеонъ продолжалъ незаконнымъ образомъ занимать свое мсто,— никто не находилъ этого страннымъ. Двадцать пять лтъ посл паденія имперіи, лицо съ горбатымъ носомъ, выдающимися скулами, усами въ струнку и эспаньолкой — безмятежно предсдательствовало въ собраніи одной изъ общинъ республиканской Франціи.

— Любезные сограждане!— сказалъ Делатушь, открывъ засданіе,— прежде всего необходимо убрать этотъ бюстъ. Это насмшка надъ нашими самыми завтными убжденіями.

Кое-гд послышались сдержанныя одобренія… Изгнаніе бюста и ссылка его на чердакъ предались голосованію. Но когда мэръ предложилъ ассигновать нужную сумму для покупки бюста ‘Республики’,— то наткнулся на неожиданное сопротивленіе.

— Господи! Сто франковъ ухлопать на статую!— воскликнулъ Никассъ,— община наша не богата, сударь!.. Припомните-ка градобитіе…

— Если правительство желаетъ, чтобы на камин у насъ стояла голова ‘ихъ’ республики, пусть подаритъ ее намъ, да-съ!— съязвилъ Буржо.

Разсерженный такимъ упрямствомъ и видя, что ихъ не уломать, мэръ кончилъ тмъ, что принялъ расходы на себя. Немедленно все засданіе возликовало и согласилось. Мэра принялись благодарить и поздравлять, кондомскому супрефекту послали телеграмму, приглашая его на второе воскресенье почтить своимъ присутствіемъ открытіе бюста… Пятнадцать франковъ опредлили на иллюминацію плошали ‘Свободы’ и на оркестръ музыки… Немедленно заказанъ былъ бюстъ ‘Республики’ одной изъ извстнйшихъ мастерскихъ въ Париж.

Засданіе окончилось среди общихъ восторговъ и возбужденія. Супрефектъ отвтилъ въ тотъ-же день мэру:

‘Съ радостью принимаю приглашеніе. Сердечно доволенъ, что, наконецъ-то, добрые жители Пелугата вырваны изъ когтей реакціи’.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Дней пять спустя, мэръ получилъ извстіе, что на станцію Габаретъ пришелъ ящикъ съ драгоцнной посылкой изъ Парижа. Отъ Пелугата до Габарета тринадцать километровъ. Въ ожиданіи завтной линіи,— это ближайшая станція.

Мэръ предложилъ помощникамъ хать съ нимъ, въ его экипаж. Они согласились.

На станціи получили длинной формы ящикъ съ надписью ‘осторожно’ на крышк, совсмъ было ужъ собрались положить его въ экипажъ, когда сердобольный начальникъ станціи посовтовалъ мэру вскрыть и проврить посылку, такъ какъ потомъ желзная дорога не отвчаетъ за содержимое. Можетъ быть, его побудило простое любопытство,— самому хотлось взглянуть на бюстъ… Или зналъ онъ, что носильщики не слишкомъ-то нжно обращаются съ товаромъ. Какъ бы то ни было, но совтъ его былъ принять: ящикъ вскрыли.

Глазамъ представился ворохъ стружекъ, мягкой бумаги и мелкихъ гипсовыхъ осколковъ. Бюстъ былъ разбитъ въ дребезги. Остался лишь цоколь съ традиціонными буквами ‘R. F.’ въ лавровыхъ вткахъ.

Никассъ ужасно огорчился. Буржо посмивался себ подъ носъ, нсколько утшенный неудачей мэра: онъ завидовалъ ему.

Делатушъ остался невозмутимымъ и сказалъ:

— Это ничего не значитъ. Компанія желзной дороги отвтственна. Господинъ начальникъ, прошу васъ составить протоколъ и принять мое заявленіе.

Съ недлю посл этого въ Пелугат шли жаркіе споры и разговоры. Бонапартисты радовались. Священникъ, съ кафедры, заявилъ, что это перстъ Божій. Буржо втайн питалъ надежду, что правленіе желзной дороги запротестуетъ и другого бюста не вышлетъ. Но надежды его не осуществились. Изъ Габарета извстили, что новая посылка получена.

Снова составъ муниципальныхъ главарей детъ на станцію, опять вскрываютъ длинный ящикъ, осторожно выгребаютъ стружки, сно и бумагу, самъ начальникъ станціи не можетъ удержаться отъ восторженнаго крика. Блый бюстъ величественной фигуры цлъ и невредимъ, смлое и гордое лицо ‘Республики’ обращено къ небу, ноздри ея раздуты, выраженіе высокомрія и энергіи на губахъ, на голов фригійскій колпакъ, пеплумъ полураскрытъ на высокой, мощной груди.

— Ишь красавица какая!— восклицаетъ начальникъ станціи.

Делатушъ скромно торжествуетъ. Бюстъ снова тщательно укладываютъ въ ящикъ, везутъ въ Пелугатъ и водворяютъ въ залъ совта.

Но когда мэръ, въ присутствіи всхъ членовъ, освободилъ бюстъ отъ сна и бумаги,— случилось опять нчто непредвиднное: изъ ящика вынули три куска. Статуя раскололась или во время перевоза со станціи, или была незамтно для глаза надтреснута еще раньше. Теперь лицо ея оказалось разломаннымъ на дв части и отвалилось отъ шеи.

Неподвижно, молча смотрлъ Делатушъ на куски своей ‘Республики’, она похожа была на слпокъ съ жертвы какого-нибудь неслыханнаго преступленія. Что длать? Не возьметъ же на себя вторично убытки желзнодорожная компанія! Да и будетъ-ли толкъ отъ третьей посылки? Не лучше-ли отмнить торжество и не воздвигать никакихъ эмблемъ? Написать супрефекту… разсказать весь инцидентъ…

Буржо смотрлъ тоже и чесалъ затылокъ.

— Коли поручите мн,— сказалъ онъ вдругъ,— я ее, пожалуй, поправлю…

— Буржо! Неужели? Другъ сердечный!— схватилъ его за руки мэръ.

— Пожалуй! Куски вс цлы… Я слплю ихъ… Залью изнутри мастикой… Приткну палочками… Еще крпче прежняго будетъ.

Буржо отдали бюстъ. Онъ унесъ его къ себ и на другой день принесъ реставрированный. Трещинъ не было замтно.

Вс члены общины приходили любоваться ‘Республикой’. Восхищались Делатушемъ, купившимъ ее, и Буржо,— починившимъ на славу. Въ числ другихъ приходили и реакціонеры. Свжая мастика, налитая внутрь, сильно воняла срой.

— Нехорошо пахнетъ ваша ‘Республика’!— заявилъ презрительно священникъ.

На слдующій день, впрочемъ, запахъ выдохся. Но къ вечеру обнаружился необычайный феноменъ: лицо и шея статуи покрылись какими-то зеленоватыми подтеками, пятнами и прыщами. Секретарь мэріи, первый увидавшій это побжалъ къ каменщику Буржо.

— Ничего,— объяснилъ тотъ,— это внутренняя мастика выпотла наружу и пошла пузырями. Подсохнетъ, ничего. А потомъ я затру пузыри.

Слухъ о новомъ несчастьи мигомъ облетлъ общину. Бонапартисты потирали руки и смялись.

— Ихъ ‘Республика’ треснула по всмъ швамъ!— ехидничали они.— Нельзя будетъ праздновать открытіе такого урода!

Вышли ссоры между партіями, у Никасса даже подрались.

Однако Буржо принялся за дло, подтеръ, подмазалъ, подкрасилъ. Кожа у ‘Республики’ вышла хоть и не совсмъ гладкая, но сносная.. Бюстъ накрыли коленкоровымъ чехломъ, который плотно завязали у подножія цоколя.

Супрефекту надлежало самому снять чехолъ.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Наканун торжества, озабоченный Буржо зашелъ къ мэру.

— Не взглянуть-ли намъ разокъ на ‘Республику’, сударь?— предложилъ онъ,— все-ли въ порядк?..

Оба отправились въ залъ засданій. Чехолъ съ статуи сняли.

Что же представилось глазамъ ихъ? О, ужасъ,— лицо, шея, фригійскій колпакъ ‘Республики’ покрыты были зеленоватыми разводами, черными прыщами и пятнами! Ни дать, ни взять — анатомическое воспроизведеніе какой-нибудь чумы или въ этомъ род.

Мэръ и его помощникъ въ ужас переглянулись.

— Исправить можно?— спросилъ Делатушь.

— Нельзя!— безнадежно сознался Буржо.— Это плесень выступаетъ. Какъ на сырой стн! Тутъ ужъ ничего не подлаешь. Замазывай ее какъ хочешь,— она пошла узоры писать!

— Ахъ, чортъ побери! Вотъ такъ исторія! Нельзя же устраивать празднество въ честь такого урода! Курамъ на смхъ! А все вы, Буржо: выдумали тоже какой-то мерзкой замазкой залить бюстъ!.. И времени теперь нтъ заказать другой…

Буржо понурилъ голову. Вдругъ его оснила мысль.

— Что ужъ и говорить, господинъ мэръ,— этотъ бюстъ пропащій… Стоитъ его истолочь на штукатурку… Но не принести-ли тотъ, съ чердака? Портретъ покойнаго императора?.. Тотъ вдь цлъ и невредимъ!

— Бюстъ императора?.. Въ ум-ли вы, Буржо? Праздновать открытіе наполеоновскаго бюста, во времена республики?.

— Да нтъ же! Дайте слово сказать! Можно пріукрасить императора… приспособить… Усы и эспаньолку долой… На голову фригійскій колпакъ, какъ у этой… Я все это устрою мигомъ!..

Мэръ выразилъ сомнніе въ успх. Онъ пересталъ врить въ талантъ Буржо.

— Даже съ колпакомъ на голов и безъ признаковъ мужского пола на лиц,— неужели вы думаете, что бюстъ будетъ похожъ на ‘Республику’?

— О, Господи!— съ укоризной покачалъ головой Буржо,— да кто ее видлъ глазами-то, вашу ‘Республику’? Вы, что-ль,— или я, или супрефектъ? Приставь ей любую голову,— все одно!

Доведенный до отчаянія, Делатушъ махнулъ рукой и согласился. Только между мэромъ и его помощникомъ ршено было, что попытка эта останется тайной, на случай неудачи.

Буржо притащилъ въ залъ гипсу, алебастру и необходимыя орудія, цлый день работалъ онъ, приспособляя бюстъ Наполеона къ изображенію эмблемы республики. Къ вечеру дло было кончено. Онъ привелъ мэра похвастать передъ нимъ работой.

Разумется, странная вышла ‘Республика’ — съ вдавленнымъ лбомъ, горбатымъ носомъ, скуластая, по счастью фригійскій колпакъ многое скрадывалъ.

Мэръ не могъ скрыть своего удивленія.

— Недурно, право недурно,— похвалилъ онъ,— у васъ талантъ, Буржо, ей Богу, талантъ!

Каменщикъ скромно улыбнулся.

— Стараюсь потрафить, господинъ мэръ! Ужъ какъ стараюсь!

При этихъ словахъ онъ сунулъ въ руку мэра какой-то сверточекъ въ бумажк.

— А это припрячьте, господинъ мэръ. Можетъ еще понадобиться.

— Что это такое?— въ изумленіи спросилъ Делатушъ

Буржо, сверкая лукавыми глазенками, пояснилъ:

— А это усы и бороденка Наполеона. Я ихъ чистенько срзалъ, все равно какъ сбрилъ… Если… въ случа… республика того… понимаете? если ее сплавятъ… и вернутся Бонапарты… у насъ дло-то и въ шляп! Фригійскій колпакъ снимемъ, а усы съ бородкой приклеимъ. Наполеонъ-то тутъ какъ тутъ… и расходовъ общин никакихъ.

‘Русское Богатство’, No 12, 1902

М. Прево.

Бюстъ.

Читайте также: