Будь благословенна.
Будь благословенна.
Индйская легенда Генрика Сенкевича.
В. Л.
‘Русская Мысль’, кн.VI, 1893
Будь благословенна, Сенкевич Генрик, Год: 1893
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Однажды, въ ясную лунную ночь, великій и мудрый Кришна задумался глубоко и сказалъ:
— Я думалъ, что человкъ — прекраснйшее созданіе на земл, и ошибся. Вотъ, я вижу цвтокъ лотоса, колеблемый дыханіемъ ночного втра. И насколько же онъ прекрасне всхъ живыхъ существъ! Лепестки его раскрылись отъ серебрянаго свта луны, и я не могу оторвать отъ него глазъ…
— Да, межь людьми ничего нтъ подобнаго,— продолжалъ онъ со вздохомъ.
Но черезъ минуту онъ подумалъ:
— Неужели я, богъ, не обладаю силою однимъ словомъ сотворить существо, которое было бы между людей тмъ, чмъ лотосъ между цвтами? Да будетъ такъ на радость людямъ и земл. Лотосъ, преобразись въ живую дву и предстань передо мною!
И вдругъ слегка дрогнула волна, какъ будто затронутая крыломъ ласточки, ночь прояснилась, мсяцъ ярче засіялъ на неб, ночные дрозды запли еще громче и потомъ сразу смолкли. И чудо совершилось: передъ Кришной предсталъ лотосъ въ образ двы.
И самъ богъ изумился.
— Ты была цвткомъ озера,— сказалъ онъ,— будь же отнын цвткомъ моихъ мыслей… говори.
И два начала шептать такъ тихо, какъ шепчатъ блые лепестки лотоса, лобзаемые лтнимъ втромъ:
— Господь! ты преобразилъ меня въ живое существо, гд же ты повелишь мн обитать? Ты знаешь, господь, что когда я была цвткомъ, то дрожала и сжимала листки при каждомъ дуновеніи втра. Я боялась проливныхъ дождей и бури, боялась громовъ и молній, боялась даже палящихъ лучей солнца. Ты повеллъ мн быть олицетвореніемъ лотоса, и вотъ я сохранила свою природу и теперь боюсь земли и всего, что живетъ на ней… Гд повелишь мн обитать?
Кришна поднялъ мудрыя очи къ звздамъ, подумалъ и потомъ спросилъ:
— Хочешь жить на вершинахъ горъ?
— Тамъ снгъ и холодъ, господь: я боюсь.
— Когда такъ, я построю теб дворецъ изъ кристалла на дн озера.
— Въ глубинахъ водъ пресмыкаются гады и разныя чудовища: я боюсь, господь.
— Хочешь степи безъ конца?
— О, господь! Вихри и бури попираютъ степи, какъ стада дикихъ животныхъ.
— Что же длать съ тобою, цвтокъ, облеченный плотью человка?… А! въ пещерахъ Эллоры живутъ святые пустынники… Хочешь поселиться, вдали отъ свта, въ пещер?
— Темно тамъ, господь: я боюсь.
Кришна слъ на камень и опустилъ голову на руки.
Два стояла передъ нимъ дрожащая и испуганная.
Тмъ временемъ заря начала прояснять небо на восток. Озолотила она гладь озера, пальмы и бамбуки. На ея призывъ хоромъ отозвались розовыя цапли, синіе журавли и блые лебеди на водахъ, павлины и бенгали въ лсахъ, а, вторя имъ, раздались звуки струнъ, натянутыхъ на жемчужную раковину, и слова человческой псни.
Кришна пробудился отъ задумчивости и сказалъ:
— То поэтъ Вальмики привтствуетъ восходъ солнца.
Распустились завсы пурпуровыхъ цвтовъ, покрывающихъ ліаны, и на берегу озера появился Вальмики.
Увидавъ лотосъ, принявшій человческій видъ, онъ пересталъ пть. Жемчужная раковина медленно выпала изъ его ладони на землю, руки опустились вдоль тла и онъ стоялъ недвижимый, какъ будто великій Кришна обратилъ его въ прибрежное дерево.
А богъ возрадовался этому удивленію передъ его твореніемъ и сказалъ:
— Пробудись, Вальмики, и говори.
И Вальмики проговорилъ:
— Люблю!…
Только одно это слово онъ помнилъ и одно это слово могъ выговорить.
И лицо Кришны мгновенно прояснло.
— Чудная два,— сказалъ онъ,— я нашелъ теб на свт достойное мсто: поселись въ душ поэта.
А Вальмики повторилъ еще разъ:
— Люблю!…
Воля могучаго Кришны, воля божества, начала влечь дву къ сердцу поэта, а богъ тмъ временемъ сдлалъ сердце Вальмики прозрачнымъ, какъ кристаллъ.
Ясная, какъ день лтній, спокойная, какъ волна Ганга, вступила два въ предназначенное ей прибжище. Но вдругъ она глубже заглянула въ сердце Вальмики, лицо ея поблднло и страхъ обвялъ ее, какъ летающій втеръ. А Кришна удивился.
— Цвтокъ, облекшійся плотью человка,— спросилъ онъ,— разв ты и сердца поэта боишься?
— Господь,— отвтила два,— гд ты повеллъ мн поселиться? Въ одномъ этомъ сердц я увидала и снжныя вершины горъ, и глубины водъ, полныя странныхъ существъ, и степь съ вихрями и бурями, и темныя пещеры Эллоры… и я опять боюсь, о господь!
Но милостивый и мудрый Кришна сказалъ:
— Успокойся, цвтокъ, ставшій человкомъ. Если въ сердц Вальмики лежатъ одинокія снга, будь теплымъ дыханіемъ весны, которая растопитъ ихъ, если тамъ водная глубина, то будь жемчужиной въ этой глубин, если тамъ глухой просторъ степи, то разсй въ ней цвты счастья, если тамъ мрачныя пещеры Эллоры, то будь въ этомъ мрак лучомъ свта.
А Вальмики, который за это время вновь получилъ возможность говорить, прибавилъ:
— И будь благословенна!…