Благородная черта Бухарцев при встрече с туркестанским отрядом в степях Средней Азии, Михайлов М., Год: 1873

Время на прочтение: 11 минут(ы)

Благородная черта Бухарцевъ при встрч съ туркестанскимъ отрядомъ въ степяхъ Средней Азіи.

Въ исторіи русской еще не было столь труднаго похода, какъ ныншній хивинскій. Степныя огромныя пространства, раздляющія Россію отъ Хивы, служили всегда препятствіемъ — неодолимою переградою для сближенія съ нею. Надо замтить, что азіаты, хивинцы, бухарцы, туркмены, киргизы составляющіе народонаселеніе этихъ степей — какъ туземные жители — отъ рожденія привыкаютъ и къ палящему зною и къ солодковой вод, добываемой въ пескахъ, а зимою переносятъ стужу, холодъ и необыкновенные порывы втровъ, они переходятъ тысячеверстное разстояніе черезъ эти степи на верблюдахъ караванами безпрепятственно, смло, — и, какъ опытные мореходцы по морю, такъ же спокойно совершаютъ это путешествіе, какъ мы привыкли здить въ экипажахъ по плодотворной почв между тсно населенными деревнями и городами, гд всегда можно пріобрсть вс необходимые и притомъ свжіе състные припасы, нисколько не затрудняясь въ отношеніи путей для своего прозда. Извстно, что хивинцы и бухарцы нсколько сотъ лтъ ведутъ съ Россіею торговыя сношенія и прізжаютъ въ наше отечество съ произведеніями своихъ странъ — преимущественно хлопкомъ, бумажными и шерстяными матеріями, коврами, халатами и фруктами ежегодно для распродажи ихъ въ Астрахани и въ киргизскихъ степяхъ на ханской ярмарк, или на Нижегородской и въ Оренбург. Тогда какъ для насъ по внутреннимъ въ Россіи пространствамъ примтами въ пути, кром правильно-проложенныхъ торговыхъ дорогъ, служатъ для указанія поверстные столбы, мосты чрезъ рки, сельскія пастбища, селенія и другіе знаки, — въ степяхъ, какъ это извстно, подобнаго вы ничего не найдете. Изъ краткихъ очерковъ путешествія, сообщаемыхъ въ ‘Русскій Инвалидъ’ и перепечатываемыхъ въ другихъ газетахъ, видно, до какой степени войска наши терпли во всемъ недостатокъ и лишенія, особенно было трудно туркестанскому отряду, у котораго взятые на дорогу състные припасы истощились и необходимо было прибгнуть къ бухарцамъ, чрезъ владнія которыхъ ему нужно было переходить. Предусмотрительность и безкорыстныя услуги, помощь въ доставленіи състныхъ припасовъ, даже угощеніе и проводъ чиновниковъ въ такихъ затруднительныхъ обстоятельствахъ, въ какихъ находилась не одна тысяча русскаго войска подъ начальствомъ самаго туркестанскаго генералъ-губернатора, рдки и даже выше всхъ похвалъ. Легко представить, что бы могло случиться тогда, съ нашимъ отрядомъ, еслибъ бухарцы, отъ которыхъ мы недавно пріобрли Самаркандъ,— вмсто той дружбы, привтнаго и радушнаго вниманія и гостепріимства, съ которыми они привтствовали русскихъ,— встртили бы ихъ (пользуясь трудностью положенія вдали отъ Россіи, откуда нельзя ожидать никакой помощи) не гостепріимно, даже враждебно. Тогда, по всей вроятности, если не могло бы повториться несчастіе, постигшее нкогда Псковича Черкасскаго при Петр Великомъ, или случиться что либо непріятное, подобно тому какъ неудаченъ былъ походъ въ Хиву въ 1839 году изъ Оренбурга съ одинаковою же цлію,— то не минуемо, при совершенномъ истощеніи състныхъ припасовъ, недостатк воды, неизвстности пути, при внезапныхъ неизбжныхъ нападеніяхъ отъ киргизовъ, хивинцевъ и бухарцевъ и при томъ въ такой глуши, могли ожидать насъ серіозныя опасности, которыхъ не могли предвидть при отправленіи войскъ. Великодушіе эмира бухарскаго простерлось до того, что чиновники его, доставившіе главнокомандующему полторы тысячи пудъ провіанта, отказались даже отъ слдующаго за это вознагражденія. Поступокъ этотъ показываетъ, что азіяты, которыхъ мы по обыкновенію привыкли считать невждами, фанатиками, полудикими,— одарены чувствами справедливости и благородства, которыя могутъ послужить образцомъ для образованныхъ, просвщенныхъ европейцевъ. Намъ могутъ возразить, что бухарцы не осмлились напасть на русскій отрядъ, въ степяхъ, — лишенный всякой помощи со стороны Россіи по причин отдаленности,— изъ опасенія могущества русскаго оружія, изъ страха наказанія, которое могло постигнуть ихъ впослдствіи. Если это возраженіе и справедливо, то только отчасти. Напротивъ, они были руководимы въ этомъ нравственномъ подвиг долговчною народною признательностію къ русскимъ, желаніемъ упрочить миролюбивыя торговыя отношенія, воспоминаніемъ древнихъ всегда дружелюбныхъ сношеніи по торговл съ Россіею и благодарностью за свободное безпрепятственное отправленіе торговыхъ длъ и пребываніе въ нкоторыхъ русскихъ городахъ, какъ пограничныхъ съ Бухаріею, такъ и внутри Россіи въ Астрахани, Казани, Нижнемъ-Новгород Оренбург и иногда въ Москв.
Упоминая о древнихъ сношеніяхъ Россіи съ среднею Азіею, должно замтить, что еще въ 1358 году, когда по порученію англійской въ Москв компаніи, въ княженіе оанна Васильевича II, Бенкенсонъ былъ въ Бухар, то онъ нашелъ, что еще слишкомъ за 500 лтъ предъ симъ тамъ было много русскихъ купцовъ, которые вели съ бухарцами торговлю, и кром русскихъ встртилъ тамъ производившихъ мновую торговлю персіянъ и индйцевъ. Затмъ, для укрпленія связей по торговл съ Россіей, въ послдующіе вка, Бухара (а также и Хива) отправляла въ Москву, въ царствованіе Бориса Годунова, посольства. Въ царствованіе царя Алекся Михайловича даны были бухарскимъ купцамъ многія привилегіи, которыя распространены были и на индйскихъ купцовъ, торговавшихъ съ Астраханью. Петръ Великій, имвшій, какъ извстно, въ виду необходимость прямаго сообщенія Россіи съ Индостаномъ, постоянно желалъ, чрезъ поддержку дружескихъ сношеній съ этою частью средней Азіи, достигнуть этой цли. Хотя смерть и не допустила его привесть въ исполненіе этотъ планъ, однако русское правительство, озабочиваясь постоянно подержкою торговыхъ сношеній съ тамошними ханами и въ особенности съ Бухарой, не могло упускать изъ виду этого и впослдствіи. Покореніе средней и малой киргизской орды въ 1734 году и устройство Оренбургской крпости въ 1742 г. представили Россіи удобный случай ближе подвинуться внутрь средней Азіи, для прохода нашихъ каравановъ, хотя частью и не безъ вреда, наносимаго среди степей отъ нападенія киргизовъ и разграбленія въ 1753 году большаго каравана въ самой Бухар, не мене чувствительна была и для бухарцевъ потеря, которую потерпли они отъ разграбленія ихъ каравана въ 1762 году въ Оренбургской губерніи шайкой разбойниковъ, подъ предводительствомъ извстнаго бунтовщика Пугачева, вслдствіе чего было послано въ Россію бухарскимъ ханомъ посольство. Съ того времени, вслдъ одно за другимъ, по 1819 годъ было 11 посольствъ въ Россію, имвшихъ цлію исходатайствованіе нкоторыхъ льготъ и привилегій. Императрица Екатерина II, заботившаяся о поддержк вншней азіятской торговли, также по примру Петра I обращала свои взоры на Бухару, для скрпленія съ нею дружбы и торговыхъ связей она пожертвовала бухарскому хану 40,000 руб. ассиг.,— и на эту сумму, по желанію ея, построена главная мечеть и при ней мусульманская школа. Столь замчательные случаи въ исторіи торговыхъ и политическихъ сношеній Бухары и Россіи, и потомъ назначеніе повренными въ длахъ при бухарскомъ двор статскаго совтника Негри вмст съ барономъ Мейендорфомъ, когда въ 1820 г. бухарское посольство представляясь Императору Александру I изъявило желаніе видть и у себя въ Бухар русское посольство,— все это, не смотря на чувствительную потерю въ прошлую войну, не могло изгладиться изъ памяти бухарцевъ,— и эти драгоцнныя по времени и обстоятельствамъ услуги бухарцевъ нашимъ войскамъ, заститутымъ въ степяхъ голодомъ и безводіемъ, объясняются не столько опасеніемъ за могущественное отомщеніе русскими въ будущемъ, сколько слдствіемъ признательности и уваженія Россіи, прежнихъ вковыхъ дружественныхъ торговыхъ и политическихъ сношеній, — и эта прекрасная черта въ характер азіятовъ не должна оставаться въ безвстности. Поддержаніе дружественныхъ связей съ Бухарой необходимо будетъ и посл, особенно при трудныхъ предпріятіяхъ и видахъ на цивилизованное устройство въ принимаемыхъ подъ покровительство Россіи безплодныхъ, безводныхъ, малонаселенныхъ степяхъ. Во всякомъ случа., фактъ этотъ не можетъ и не долженъ оставаться въ забвеніи. Чтобы понять, какъ своевременна и какъ отрадна была эта услуга въ безчисленныхъ трудныхъ переградахъ на пути войска, принявшаго на себя великій подвигъ перейти безводное море песчаныхъ бугровъ, — какою она послужила подпорою ослабвавшимъ въ силахъ солдатамъ и лошадямъ, и сколько была утшительна, съ воскресеніемъ упадшаго духа, надежда благополучно достигнуть своей цли, — читателю необходимо представить себя на этомъ трудномъ поприщ. Настоящій хивинскій походъ, хотя онъ предпринятъ съ боле основательными и дальновидными мрами нежели въ 1839 году, не съ одного, а съ трехъ различныхъ пунктовъ, — можетъ быть сравненъ только съ походомъ Царя оанна Васильевича Грознаго въ 1552 подъ Казань и (чрезъ годъ) полководца Серебрянаго подъ Астрахань, — но съ тою разницею, что походъ подъ Казань сопровождался меньшими преградами на пуги, нежели въ отдаленную, по пустыннымъ тогда пространствамъ, Астрахань. Казань взята была, какъ извстно, съ большимъ урономъ и потерею нашихъ войскъ,— и въ тотъ моментъ, когда при совершеніи литургіи діаконъ, въ присутствіи царя, съ амвона походной церкви провозгласилъ, читая Евангеліе: ‘и ины овцы имамъ яже не су отъ двора сего, и будетъ едино стадо и единъ пастырь’ — взрывомъ, подведеннымъ подъ неприступную тогда крпость, совершилось навсегда паденіе сильнаго Казанскаго царства, татары же, населявшіе Астрахань, когда военачальникъ руссскій подошелъ къ ней и требовалъ добровольной сдачи, вынесли, посл совщанія мурзъ и князей города, ключи отъ города безъ боя съ покорностію.
Замчательно, что какъ въ настоящее время войска наши шедшія въ Хиву, въ нкоторыхъ пунктахъ своего труднаго пути, по распоряженію военачальника, воздвигали укрпленія для прочнаго утвержденія русскаго вліянія, для огражденія отъ нападеній и удобства передвиженія и сообщенія, — такъ и царь оаннъ Васильевичъ Грозный, во время похода въ Казань, на рк Сур, гд онъ останавливался для литья ядеръ, положилъ основаніе (какъ говоритъ преданіе) нын существующему городу Ядрину, въ Казанской губерніи, а за 30 верстъ недоходя къ Казани, на усть рки Свіяги, основалъ городъ Свіяжскъ, проходя же по Владимірской губерніи, по ныншнему Судогодскому узду, ознаменовалъ свое побдное шествіе въ разныхъ мстахъ, въ память благопріятныхъ и несчастныхъ событій, случившихся съ нимъ въ пути, сооруженіемъ во имя Христа Спасителя (Спаса милостиваго) многихъ храмовъ. По преданіямъ, сохранившимся въ Судогодскомъ узд, извстно, что
1) Тамъ гд царь купался при усть рки Судогды, впадающей въ Клязьму, заложена и потомъ отстроена церковь Спасъ купалищи.
2) Гд располагался лагеремъ и имлъ отдыхъ — построена церковь Спасъ-бесды.
3) Гд царская конница подверглась болзни (чемерю) — построена церковь Спасъ-чамерево.
4) Гд по недостатку състныхъ запасовъ питался сыромъ (творогомъ) — сооруженъ храмъ Спасъ-сырника.
5) При рк Тетрух, гд царь хотлъ построить городъ — воздвиглась церковь Спасъ-городищи.
6) На мст, гд нын находится село и гд одно мсто сохраняетъ названіе царская дорожка, любимый царскій конь излченъ отъ желзъ и построена въ память этого случая церковь Спасъ-желзино.
Приводя эти свидтельства древности въ параллель съ трудностями ныншняго хивинскаго похода, мы желаемъ провести нкоторую нравственно-политическую связь прежнихъ и настоящихъ событій. Какъ царь оаннъ Грозный стремится къ объединенію Россіи съ магометанскими народами, такъ преемственно (какъ видно изъ предъидущаго) устремляли свои взоры на этотъ предметъ и послдующіе цари. И замчательно, что къ достиженію этой цли стремится не одна Россія, но и другія христіанскія державы, насколько представляется къ тому поводовъ и случаевъ. И потому, если трудности настоящаго похода, съ цлію занятія непроходимыхъ малонаселенныхъ пространствъ, не могутъ принести выгодъ Россіи и окупить значительныхъ издержекъ,— то, съ другой стороны, соображая тсное ближайшее соприкосновеніе Россіи съ среднею Азіею, въ какое поставлено наше отечество природою, мы можемъ утшать себя пока надеждою, что настоящій трудный подвигъ перехода русскихъ войскъ, съ трехъ различныхъ пунктовъ, тысячеверстнаго пространства, можетъ положить врную и прочную основу для послдующей административной политической дятельности, для послдующей неизбжной связи и общенія народовъ Азіи съ Европою. Къ этой цли стремился Петръ I, къ тому же стремится и настоящая Россія.
Что же касается до значенія благороднаго поступка бухарцевъ въ отношеніи нашихъ войскъ, то въ немъ нельзя не предвидть зари, предвщающей мирный и благотворный исходъ длъ Россіи по случаю настоящаго труднаго похода, самый же врный посредникъ, безпристрастный путеводитель и проводникъ жизни русской въ центръ средней Азіи — это торговля. Бухара гораздо выше стоитъ въ понятіяхъ, нежели Хива,— значительно образованне ее и общительне. Татары, живущіе въ Россіи въ разныхъ губерніяхъ, отдаютъ ей преимущество въ этомъ отношеніи предъ другими азіятскими городами,— и получившіе образованіе въ бухарскихъ высшихъ школахъ, окончившіе курсъ предварительно въ здшнихъ медресахъ, съ поступленіемъ въ духовное званіе магометанскаго закона, считаются во мнніи нашихъ русскихъ татаръ самыми лучшими просвщенными муллами. Бухарцы любятъ и уважаютъ Россію — не только по видамъ торговли, но и по влеченію чувствъ. Въ длахъ средней Азіи, для Россіи они могутъ быть самыми благонадежными помощниками. Съ нашей же стороны необходимо благоразумное вниманіе, довріе и открытое радушіе. Въ столиц Бухары до 70,000 жителей. Устройство города превосходне во многомъ Хивы, и архитектура нкоторыхъ зданій соотвтствуетъ архитектур Востока, Египта и Марокко.
Вообще Бухарцы по образованію, въ сравненіи съ Хивинцами, стоятъ выше, они употребляютъ въ разговор и письменности персидскій языкъ, и имютъ на немъ свои литературныя произведенія, повсти и сказки, лучшіе персидскіе поэты Гафизъ и Саади служатъ въ этомъ случа имъ образцами. Но при всемъ томъ какъ письменный, такъ и разговорный языкъ не отличается чистотою, правильностію, благозвучностію и совершенствомъ, подобно персидскому. Усвоивая себ въ умственномъ отношеніи подражаніе Персіи, Бухарцы въ знаніи ремеслъ и понятіяхъ искуствъ заимствуютъ образцы въ первомъ случа отъ русскихъ, а во второмъ отъ странъ восточныхъ, въ которыхъ вкусъ къ изящнымъ произведеніямъ искуства развитъ въ большемъ совершенств, нежели въ средней Азіи.— Работы ремесленническія у нихъ въ большомъ ходу, но на видъ грубы и даже непрочны,— нкоторыя издлія, по недостатку и некрасивости своихъ, привозятся изъ Россіи, съ Нижегородской Ярмарки и изъ Оренбурга, въ усовершенствованіи же себя въ этомъ род занятій они остаются неподвижны, хотя и сознаютъ недостатокъ въ улучшеніи. Ремесленныхъ училищь у нихъ еще нтъ, и потому токари, столяры, портные, кузнецы, сапожники, кирпичнаго дла мастера, плотники, золотыхъ и серебряныхъ длъ мастера, часовщики и ювелиры, мдники, переплетчики, мховщики и вышивальщицы золотомъ и шелками на сукн или бархат, а также на индейской парч (кимхабъ) и на шелковыхъ матеріяхъ, во всхъ этихъ ремеслахъ и искуствахъ и нкоторыхъ другихъ, при большомъ спрос по значительному количеству народонаселенія, просто соображаются со вкусомъ, потребностью и народными обычаями своей страны, т же Бухарцы которые бывали и жили въ Россіи — предпочитаютъ имть у себя нкоторыя, какъ напримръ желзныя, мдныя, столярныя (особенно сундуки), сапожныя, часы и другія издлія — русскія.
Бухара живетъ уставомъ и правилами корана — и въ самой жизни и обыкновеніяхъ, чтобы не преступить повелній своего нравственнаго закона, старается не выходить изъ рамки, въ которую замкнута неизмнными вковыми обычаями. Если Императрица Екатерина II пожертвовала Бухарскому Хану 40,000 рублей на возведеніе мусульманской школы, то конечно имла въ виду разширить образованность Бухарцевъ, — можетъ быть не далеко и то время, когда они сознаютъ потребность — имть у себя и такое высшее училище, въ которомъ бы обучались на равн съ ихъ юношами и русскіе. Ожидать скорйшаго исполненія такого училища или даже университета — желательно бы было какъ для пользы Бухарцевъ, наклонныхъ по умственнымъ ихъ стремленіямъ къ высшему образованію,— которое по мстному сближенію съ границами Россіи могло-бы имъ способствовать къ миролюбивымъ отношеніямъ и уяснять имъ происходящія отъ того для нихъ самихъ выгоды,— такъ съ другой стороны и для Россіи необходимо имть такихъ образованныхъ людей, которые, съ юныхъ лтъ въ тсномъ сближеніи съ Азіатами, но подъ надзоромъ своего русскаго начальства, изучивши азіятскіе нравы, религію, быть домашній,— въ состояніи были бы, зная основательно Азію, быть точными исполнителями предпріятій Россіи, такъ далеко углубившейся въ центръ ср. Азіи и нуждающейся въ спеціалистахъ по этой части. При содйствіи восточнаго языковднія, отечество наше можетъ не только прочно и безпрепятственно поддерживать постоянно свое вліяніе на Туркменовъ и Хивинцевъ, но и воспользоваться быстрыми успхами въ распространеніи своей политики и торговли въ отдаленныя страны.
Бухара и въ нравственномъ отношеніи стоитъ гораздо выше, нежели другія восточныя близкія къ ней ханства. Это доказано ею въ настоящемъ поход русскихъ въ Хиву, она доказала уваженіе, любовь и преданность къ Россія, и при Петр великомъ: Въ 1717 году, когда Князь Бековичь Черкасскій, отправленный посланникомъ въ Хиву съ значительнымъ отрядомъ солдатъ русскихъ и шведскихъ плнныхъ, съ мирными предложеніями Хану Ширгари, по совершеніи этого труднаго пути, достигъ города Ургенча, лежащаго подъ 77о Св. шир. и 41о Вос. долготы, къ Югу отъ Аральскаго моря, во 100 верстахъ отъ Хивы, то вдругъ увидлъ себя по среди 24,000 войска Хивинцевъ, Туркменовъ и Киргизовъ. Сильный отпоръ и смлыя ршительныя сшибки, продолжавшіяся трое сутокъ, одержали наконецъ верхъ надъ непріятелемъ, войско его разсялось, и Ханъ, бжавшій съ поля сраженія, считалъ себя побжденнымъ, и ожидалъ торжественнаго вступленія въ Хиву русскихъ войскъ. Но дло приняло противный, несчастный для насъ оборотъ. Хивинскій Ханъ, по совту одного приближеннаго къ себ хитраго сарта — казначея Досимъ Бая, укорявшаго въ слабодушіи, принялъ намреніе завлечь къ себ въ станъ князя Бековича для переговоровъ о мір — и достигъ этого слдующимъ образомъ. Съ значкомъ въ рукахъ являются нсколько посланныхъ отъ Хана въ лагерь русскаго военачальника, съ объявленіемъ, что ‘онъ раскаивается въ своихъ нападеніяхъ, и длалъ ихъ только потому, что не зналъ цли прибытія русскихъ войскъ, но теперь, какъ увдомилъ его Калмыцкій Ханъ Аюка изъ степей Астрахаскихъ, сей князь Бековичь Черкасскій отправленъ въ Хиву не для завоеваній а въ качеств посланника, то онъ желаетъ принять его съ честію, и для этого намренъ, съ должнымъ уваженіемъ къ его званію, прислать къ нему отъ своего народа избранныхъ людей.’
Между тмъ Бековичь, не могшій поврить искренности словъ этихъ потому, что, за годъ еще прежде, изъ отправленныхъ имъ изъ Астрахани къ Хану трехъ передовыхъ встовщиковъ {Чрезъ посланнаго въ первый разъ въ Хиву Грека Кирч-ака, и во 2-й разъ дворянина Ивана Воронина и потомъ въ 3-й разъ одного имя котораго неизвстно, Князь Бековичь ходатайствовалъ у Хана объ огражденіи его во время похода отъ нападеній Киргизъ Кайсаковъ.} съ извстіемъ о назначеніи своемъ, ни одинъ не возвратился и они по всей вроятности были задержаны Ханомъ, чтобъ скрыть приготовленія къ войн,— отказывался вступать въ переговоры съ явившихся къ нему въ лагерь повренными отъ Хана, подозрвая въ нихъ хитрость и обманъ. Того же мннія были русскіе и нмецкіе офицеры… На совт ихъ положено было отказать посланнымъ. Однако Ханъ, подстрекаемый своимъ придворнымъ казначеемъ, не прекращалъ своего намренія — и посланные отъ него одинъ за однимъ снова являлись къ Бековичу. Въ это самое трудное время Бековичь получаетъ неожиданно печальную всть о смерти нжно-любимой имъ жены. Онъ упалъ духомъ — и въ нершимости уступилъ завреніямъ своего друга Саманова, который представлялъ ему, что лучше принять посольства и вступить въ переговоры, нежели полагаться на силу оружія,— что подозрніе въ хитрости Хана можетъ быть и ошибочно. Князь Бековичь согласился. Послы были приняты, четыре дня длились переговоры. Изъ словъ посланныхъ повидимому видно было, что Ханъ желаетъ мира. Ршено, чтобы Князь Бековичь отправился въ ставку Хана съ 500 вооруженныхъ солдатъ,— и въ предупрежденіе сомннія или опасенія въ неврности послдствій заключено было подтвердить истину обязательства съ той и другой стороны принятіемъ присяги. Наконецъ Князь Бековичь, препоручивъ команду надъ войскомъ въ лагер маіору Франкенбергу, отправился съ однимъ офицеромъ и съ 500 воиновъ въ ставку Хана, которая была отъ лагеря хотя не въ дальнемъ разстояніи, но и не въ виду. Измна и предательство были подготовлены уже заблаговременно: Бековича внезапно арестовали, многочисленность войска хивинскаго, окружившаго со всхъ сторонъ пятисотенный отрядъ, при всемъ мужеств сопротивленія, одержала верхъ, одни были изрублены, а другіе взяты въ неволю. Но этого недостаточно. Князь Бековичь, подъ угрозою смерти, писалъ невольно приказы въ лагерь къ оставленному имъ вмсто себя командиру, чтобъ онъ, раздливъ остатокъ войска на части, вступилъ на приготовленныя, по указанію Хана, квартиры. Маіоръ Франкенбергь, понявши въ чемъ дло, на два приказа ршительно отказался исполнить волю начальника, на 3-й отвчалъ, Я буду готовъ повиноваться, когда услышу приказъ изъ устъ его, а теперь пусть извинитъ. Въ 4-мъ приказ написано было, что Маіоръ Фраккенбергъ будетъ судимъ какъ ослушникъ по законамъ за неповиновеніе начальству, ежели въ ту же минуту, какъ получитъ приказъ, не раздлитъ войска по частямъ и не вступитъ на квартиры. Маіоръ потерялъ присутствіе духа, смутился, но повиновался. Послдствіемъ буквально исполненнаго приказанія невольника командира остались слдующія мрачныя картины въ исторіи исполинскихъ подвиговъ Петра великаго. Раздленные по квартирамъ солдаты были послдовательно окружены и изрублены, другіе остались въ плну, Бековичу отскли голову, а друга его опрометчиваго Саманова изрубили въ куски {Сообщаемыя здсь свидтельства основаны на изустныхъ показаніяхъ самихъ Хивинцевъ. Они согласны и съ историческими описаніями этого похода.}. Петръ -й, занятый длами противъ Шведовъ, не усплъ при жизни отомстить за нарушеніе правъ посольства — и до самой смерти, леля мысль о сближеніи Россіи съ Индіею, не могъ забыть этого несчастія.
Хивинскій Ханъ безчеловчнымъ поступкомъ этимъ мечталъ заслужить себ отъ всхъ другихъ Хановъ и въ особенности отъ Бухарскаго Хана почетъ и уваженіе, извщая чрезъ нарочное посольство Бухарскаго Хана, что знаменитый посланникъ великаго императора Россіи убитъ, а войско его частію изрублено частію взято въ плнъ, онъ посылаетъ въ доказательство и голову посланника. Благородныя чувства бухарской націи и преданность къ Россіи отразились въ слдующемъ достойномъ вниманіи отвт ея властителя. Бухарскій Ханъ, предувдомленный еще прежде прибытія хивинскаго посланника о несчастной участи Русскихъ, не допустилъ къ себ посланнаго, а веллъ ему сказать, чтобъ онъ присланную голову возвратилъ своему Хану и спросилъ бы его: не зврь ли онъ кровожадный?— а что онъ (ханъ Бухарскій) съ своей стороны не причастенъ этому безчеловчному поступку ни душой ни сердцемъ. {Князь Бековичъ, какъ видно изъ несомннныхъ источниковъ, имлъ въ поход 1 эскадронъ шведскихъ драгунъ на лошадяхъ, 1 пхотныя роты, 3 артиллерійскихъ офицеровъ и служителей, астраханскихъ русскихъ дворянъ и мурзъ тататрскихъ изъ Астрахани, 500 человкъ Ногайскихъ татаръ, 500 человкъ Гребенскихъ казаковъ, 500 человкъ Яицкихъ подъ командою Никиты Бородина, 200 человкъ съ товарами частію Русскихъ и частію татаръ и Бухарцевъ и нсколько человкъ лично заявившихъ ему о желаніи участвовать въ поход.}

М. Михайловъ

‘Нива’, No 44, 1873

Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека