Бастилия взята
Бастилия взята
(фрагмент)
(фрагмент)
7
9
12 сент. 906. Петербургъ.
Бастилия взята (фрагмент), Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1906
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Сергей Ауслендер
Источник текста: С. Ауслендер. Золотые яблоки. Рассказы. М.: Книгоиздательство ‘Гриф’, 1908, стр. 5 — 11.
OCR: В. Г. Есаулов, 15 марта 2010 г.
Маркизъ принялъ меня за туалетомъ. Я открылъ ему все. Я разсказалъ ему о моихъ томленьяхъ, о моей любви къ Фелисит, о нашемъ такъ неудачно кончившемся свиданіи и только, когда я дошелъ до трагическаго происшествія съ паукомъ, расторгшимъ наши робкія объятья, легкая улыбка промелькнула на его губахъ.
— Мой другъ, — сказалъ онъ, послдній разъ уравнивая заячьей лапкой искусно наведенныя румяна: — Мой другъ, ваши несчастья трогаютъ меня, но излишнее отчаянье можно объяснить только неопытностью. Если вы довритесь мн, то, можетъ быть, и найдутся средства помочь вамъ.
Вечеромъ я захалъ за нимъ.
Маркизъ казался разсяннымъ, вроятно его разстроили новости изъ Версаля.
Мы прохали въ маленькой каретк, спустивши желтыя занавски, по бульварамъ,
уже начинающимъ оживляться, и потомъ, много разъ заворачивая въ неузнаваемыя мною улицы, наконецъ остановились…
Представленье уже началось, и мы съ трудомъ пробрались къ нашимъ мстамъ.
Любезно раскланиваясь по сторонамъ, маркизъ шопотомъ знакомилъ меня съ исторіями присутствующихъ, чьи имена я давно уже зналъ и разсказы о похожденьяхъ которыхъ давно влекли мое воображеніе.
Тутъ былъ великолпный кавалеръ де Севиражъ, сдлавшійся почти знаменитостью благодаря своимъ связямъ со всми знаменитыми женщинами, остроумный графъ Дивьеръ, веселый нравъ котораго вошелъ въ поговорку, герцогъ Пармскій, все еще молодящійся Борже, такъ нравящійся дамамъ за свой тихій голосъ и пріятное заиканье, много другихъ не мене блестящихъименъ не удержалось въ моей голов, слегка кру-жащейся отъ всей этой необыкновенной обстановки, отъ сладкаго запаха духовъ и пудръ, смшанныхъ съ отвратительной вонью свжаго теса, копоти и конюшни. Дамы сидли въ ложахъ, эти маленькія загородки можно было бы скоре назвать стойлами, въ нихъ назначались свиданья, и он сдавались по часамъ за плату доступную только немногимъ, хотя и были всегда заняты.
8
Маркизъ называлъ мн многія имена, но я въ глубокихъ нишахъ могъ разсмотрть только высокія прически. Спущенныя на многихъ ложахъ занавски давали поводъ для остроумныхъ догадокъ, а я съ трудомъ старался скрыть мое волненіе.
— Споціони съ своей двчонкой, которую онъ чаще выдаетъ за мальчишку — шепнулъ мн маркизъ, когда занавсь раздвинулась вторично и черный, завитой итальянецъ съ вкрадчивыми, мягкими движеньями и непріятной близной зубовъ низко раскланивался съ публикой. Блдный худенькій мальчикъ въ бархатномъ костюм съ кружевнымъ воротникомъ стоялъ рядомъ съ нимъ.
— Споціони ловкій шарлатанъ. Его знаютъ даже въ Версал. Если вы захотите составить свой гороскопъ, вамъ всякій укажетъ его домъ съ колоннами въ улиц Королевы, — тихо разсказывалъ мн маркизъ, я же какъ околдованный не могъ оторваться отъ этого еще больше поблднвшаго почти некрасиваго, но все же привлекательнаго лица мальчика и его глазъ прозрачныхъ, преувеличенно расширенныхъ, какъ у лунатика… Маркизъ, все поглядывающій на одну ложу, всталъ.
— M-lle Д’Аншъ готова насъ принять, — сказалъ онъ. — Будьте смле!
Пройдя узенькимъ коридорчикомъ, мы постучались передъ дверью, на которой мломъ было написано: ‘Аншъ’.
Дама, престарлый господинъ и болонка занимали ложу.
Въ комнат передъ ложей было зеркало и красный диванъ. ‘Вотъ гд’, подумалъ я, и сердце забилось, казалось невроятнымъ, что все такъ просто и легко.
Я не помню, что говорила мн M-lle Д’Аншъ: что-то о балахъ, объ опер, слова ея были блестящи и остроумны, какъ у знатной дамы, она часто смялась и такъ близко наклонялась ко мн, что я слышалъ запахъ не только ея духовъ, но и тла, а розовая пудра осыпала рукава моего камзола, одна мысль поглощала и волновала меня — объ ея красот, близости и доступности. Мужчины говорили о чемъ-то въ глубин. Дйствіе уже кончилось на сцен, когда запыхавшійся мальчикъ подалъ маркизу записку, какъ будто смутившую его, и, наскоро простившись и сказавъ, что оставитъ мн карету, онъ вышелъ чмъ-то разстроенный, вмст съ пожилымъ господиномъ, громко разговаривая, я же ничего больше не помнилъ. Черезъ часъ постучавшій слуга сказалъ, что представленье давно уже кончилось. Условившись о сви-
10
дань, мы простились долгимъ поцлуемъ на пустынной площади, при звздахъ уже по-осеннему яснаго неба, хотя былъ еще только іюль.
Опьяненный сладкими мечтами, халъ я по темнымъ улицамъ въ своей каретк, а слуга, откинувъ верхнее окошечко, сказалъ мн:
— Сударь, Бастилія взята!
Я веллъ ему хать быстре…