Некоторые достойные внимания случаи из жизни Луки Бедо, Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1907

Золотые яблоки. Рассказы. 1908
Время на прочтение: 16 минут(ы)
Скачать в PDF
Сергей Ауслендер

Нкоторые достойные вниманiя случаи изъ жизни Луки Бедо.

Повсть.

[]

Источник текста: С. Ауслендер. Золотые яблоки. Рассказы. М.: Книгоиздательство ‘Гриф’, 1908, стр. 43 — 114.
OCR: В. Г. Есаулов, 15 марта 2010 г.

Глава I.

Самъ будучи аптекаремъ, мой отецъ почему-то для меня не хотлъ своей профессіи и, имя въ Нант старымъ другомъ адвоката господина Кюбэ, ршилъ, когда мн исполнилось семнадцать лтъ, послать меня къ нему, съ тмъ чтобы пополнить мое скудное образованіе и пріучить къ дламъ, требующимъ знанія законовъ и ловкости кляузника.
Впервые длинное путешествіе и новизна жизни въ такомъ сравнительно съ нашимъ большомъ город, какъ Нантъ, настолько прелыцала мое воображеніе, что я безъ особаго сожалнія покидалъ родительскій домъ, хотя дтство мое и прошло въ немъ радостнымъ и привольнымъ, и я, не зная ничего другого, вполн довольствовался нашей тихою жизнью.

45

Не ршаясь отпустить меня одного, отецъ очень обрадовался, найдя попутчиковъ въ лиц семейства Дюклю.
Нашъ десятидневный перездъ мы совершили въ слдующемъ строго поддерживаемомъ господиномъ Дюклю порядк: впереди большая повозка съ вещами подъ наблюденіемъ стараго Жюстена, потомъ дормезъ съ господиномъ и дтьми и сзади карета съ барышней и госпожей, я же, будучи верхомъ, могъ постоянно мнять свое мсто, что первые дни очень развлекало меня.
Ничто не сближаетъ такъ, какъ совмстное путешествіе, и черезъ день эти совершенно незнакомые люди казались мн близкими и милыми.
Не обращая сначала никакого вниманія на Эльвину и даже нсколько стсняясь ея, какъ часто свойственно подросткамъ, еще не привыкшимъ къ барышнямъ, я уже на третій день, благодаря ея ласковому и простому обхожденію, охотне всего халъ у задняго колеса кареты съ ея стороны, весело болтая или слушая ея разсказы, хотя она была моложе меня на годъ.
Стройная почти до худобы, съ тонкимъ лицомъ, съ срыми веселыми глазами и свтлыми волосами, гладко зачесанными въ дв косы, въ еще коротенькомъ плать, она ка-
46
залась почти двочкой съ острыми локтями и нсколько угловатыми движеньями.
Когда въ полдень старуха засыпала и лошади едва тащились измученныя жарой, оводами и песчаной дорогой, я подъзжалъ совсмъ близко къ окну кареты, и Эльвина, высунувшись, брала своей тонкой рукой съ голубымъ амуромъ на маленькомъ колечк мизинца за уздечку мою лошадь и, заставивъ меня нагнуться, тихо разсказывала о томъ что она уже кончила свой курсъ въ монастыр, что въ Лавил ее ожидаетъ женихъ, котораго она никогда не видала, что она ни за что не выйдетъ за него, если онъ не суметъ ей понравиться и что, впрочемъ, это ничего не значитъ, что ея мать, выходя замужъ, тоже была влюблена въ другого и мужъ не помшалъ ихъ счастью, и еще много про себя, свою семыо, про монастырь и городскія сплетни, или разспрашивала меня и иногда приводила въ смущеніе вопросами, любилъ ли я кого-нибудь и кого люблю теперь.
Мы останавливались въ маленькихъ сельскихъ гостинницахъ, старательно минуя большіе города, такъ какъ господинъ Дюклю говорилъ, что тамъ дорого и небезопасно, хотя мн казалось, что какія-то и другія причины побуждали его къ этому.
Уже наканун Нанта мы остановились на

47

опушк рощи, чтобы исправить что-то въ сломавшемся дормез, и дти съ Эльвиной собирали землянику, а я, шаля, назжалъ на нихъ.
— Сударь! — кричала Эльвина съ уморительно серьезнымъ видомъ. — Сударь! Вамъ не поздоровится, если вы не прекратите своихъ шутокъ.
Она была въ синемъ плащ съ капюшономъ на красной подкладк и маленькой шляп.
— Что же вы можете со мной сдлать? — спрашивалъ я съ задоромъ.
— Я стащу васъ съ вашей клячи.
— Для этого вамъ придется занять мое мсто.
— Это не представитъ никакихъ затрудненій.
— А ваши юбки?
— Неучъ! Онъ не видалъ катающихся барышенъ!
Мы шутя поспорили, можетъ ли Эльвина ссть на сдло, и, вся раскраснвшись, съ разввающимися волосами, она схватилась за луку и, быстро вставъ на мой сапогъ, вскочила на сдло такъ неожиданно, что мн пришлось взять ее обими руками и крпко прижать къ себ, чтобы намъ обоимъ не упасть съ тронувшей лошади.
48
— Ну что!—воскликнула она со смхомъ, оборачиваясь ко мн такъ близко, что наши лица почти встртились и я чувствовалъ, если не прикосновеніе, то сладкій ароматъ земляники съ ея губъ.
Господинъ Дюклю закричалъ, что такія шутки неприличны и небезопасны, и вскор мы тронулись въ путь черезъ рощу, сквозь которую краснло закатное небо, обмниваясь взорами, какъ будто бы имющими какую-то тайну.
На другой день мы простились у воротъ Нанта, и Эльвина призналась, что она любитъ меня, общая писать и не забыть, не-смотря на жениха и возможную свадьбу.

Глава II.

Я нашелъ господина Кюбэ въ маленькомъ садик передъ домомъ въ красномъ вязаномъ колпак съ лейкой въ рукахъ. Это былъ высокій костлявый старикъ съ подстриженной бородкой безъ усовъ, съ блуждающимъ взглядомъ и нсколько странными манерами, къ которымъ я, впрочемъ, скоро привыкъ.
На мой вопросъ: ‘здсь ли живетъ господинъ Кюбэ’, онъ страшно загримасничалъ и

49

закричалъ такимъ пронзительнымъ голосомъ, что я даже вздрогнулъ отъ неожиданности:
— Что! Кому еще понадобился господинъ Кюбэ? Попрошайкамъ изъ аббатства? жандармамъ? На что годенъ еще господинъ Кюбэ?
Однако, замтивъ мое смущеніе, онъ тотчасъ успокоился и, одвъ очки, началъ читать поданное мною письмо отъ отца. Узнавъ изъ него, кто я, онъ обнялъ меня и повелъ въ домъ, бормоча: ‘Да, да, Лука Бедо. Такъ. Такъ.’ Въ комнатахъ насъ встртила Клементина, экономка господина Кюбэ, добрая, хотя и худощавая женщина. Она накормила меня холоднымъ мясомъ съ салатомъ въ то время какъ Кюбэ, заложивъ руки за спину, быстро ходилъ по комнат, продолжая какъ бы начатый съ кмъ-то раныне безсвязный разговоръ:
— Налогъ на хлбъ! Удивительно остроумно! Разгильдяи и попы — вотъ съ кмъ нужно прежде всего справиться.
Онъ показался мн нсколько не въ своемъ ум и скоро я пересталъ обращать вниманіе на его почти не прерывающіяся слова.
Мн отвели довольно болыыую комнату съ окномъ на солнце и огородъ, изъ-за котораго не чувствовалось города, хотя соборы и ви-
50
длись за высокимъ заборомъ, розовя на закат. На слдующій день господинъ Кюбэ принесъ мн связку книгъ, среди которыхъ я нашелъ трагедіи Вольтера, письмо Руссо, нсколько трактатовъ объ управленіи и свобод, а также Сенеку и Цицерона, такъ какъ еще отецъ выучилъ меня латыни довольно порядочно. Чтеніемъ этихъ книгъ, искренно увлекшихъ меня, ограничивались вс мои занятія безъ всякаго контроля и принужденія.
Самъ господинъ Кюбэ, я не замчалъ, чтобы занимался длами, если не считать составленія всевозможныхъ проектовъ, доставившихъ ему репутащю безпокойнаго человка и политическаго дятеля, сочиненія пасквилей на мстныхъ аббатовъ и даже самого епископа и безконечныхъ споровъ съ друзьями по вечерамъ.
Случайно я познакомился съ однимъ изъ студентовъ Нантскаго университета, который ввелъ меня въ общество своихъ товарищей, и вскор я сдлался равноправнымъ членомъ веселой дружеской банды, посщая съ ними маленькіе кабачки и участвуя въ ихъ играхъ и состязаніяхъ.
Одинъ изъ нихъ, Жакъ Моро, сдлался впослдствіи моимъ другомъ, оставаясь таковымъ въ многочисленныхъ случаяхъ моей полной приключеній жизни.

51

Глава III.

Горожане прогуливались по лугу, останавливаясь у палатокъ фокусниковъ и продавцовъ сластей и дешеваго вина или любуясь на стрлковъ, попадающихъ въ цль. Барабанъ призывалъ зрителей на представленіе странствующихъ актеровъ. Двушки ходили, взявшись за руки, оживляя пейзажъ своими разноцвтными платьями, и, стыдливо опуская глаза, съ благосклонной улыбкой принимали наши шутки и комплименты. Гудли трубы и нжно повизгивали скрипки оркестра.
Мы же вс въ одинаковыхъ костюмахъ, въ зеленыхъ курткахъ съ блыми поясамии круглыхъ шляпахъ, расположились на склон горы, откуда былъ виденъ за ркой городъ, горящій стеклами оконъ на заходящемъ солнц. Разстеливши плащи на трав, мы могли пить и сть, при чемъ недостатокъ кружекъ не уменьшалъ количества выпиваемаго каждымъ по очереди, могли бгать внизъ вперегонку или драться на рапирахъ, собирая толпу зрителей, поощряющихъ побдившаго.
Дюревиль затягивалъ старую псенку:
52
Пей за разомъ два, не жди:
Пьетъ земля весной дожди,
Пьютъ деревья, пьетъ рка,—
Всюду щедрая рука.
Для чего жъ, земли сыны,
Ротъ и горло намъ даны?
Мы же подхватывали:
Ахъ, ты кружка, кружка, кружка!
Ахъ, веселая подружка!
Губы алы, очи пьяны.
Не страшны намъ,
Не страшны намъ
Добродтели изъяны.
Дюревиль продолжалъ:
За куплетомъ пой куплетъ.
Передыіпки нтъ и нтъ,
Втеръ свищетъ, дроздъ поетъ,
Жерновъ пснь свою ведетъ,—
Для чего жъ, земли сыны,
Ротъ и горло намъ даны?
Мы же подхватывали:
Ахъ, ты кружка, кружка, кружка!
Ахъ, веселая подружка!
Губы алы, очи пьяны.
Не страшны намъ,
Не страшны намъ
Добродтели изъяны.

53

Дюревиль продолжалъ:
Въ третій даръ любовь дана,—
Эту чарку пей до дна:
Соколъ, лебедь, быкъ, оселъ —
Ищутъ вс прекрасный полъ. Д
ля чего же намъ даны
Лицемрные штаны?
Мы же подхватывали:
Ахъ, ты кружка, кружка, кружка!
Ахъ веселая подружка!
Губы алы, очи пьяны.
Не страшны намъ,
Не страшны намъ,
Добродтели изъяны.
И еще дальше продолжалъ Дюревиль, вызывая шумное одобреніе и взрывы смха у слушателей.
Моро, который все время гд-то скрывался у палатокъ, разыскалъ меня, запыхавшійся и съ блестящими глазами. Отведя въ сторону, онъ смущенно и быстро спросилъ, не могу ли я дать ему денегъ. Какъ разъ на дняхъ получивъ отъ отца нкоторую сумму со строгимъ наставленіемъ экономничать, я безъ колебанія предложилъ Моро свой кошелекъ, еще не зная цны золоту и слишкомъ преувеличивая значеніе дружбы.
54
— Какую покупку хотите вы сдлать? — спросилъ я.
Онъ засмялся и сказалъ:
— Пожалуй я могу сдлать васъ участникомъ моей покупки, если вы расположены пожертвовать еще нсколькими золотыми. Конечно съ условіемъ, что вы не станете мн на дорог, но выборъ великъ, и я могу васъ уврить — это совсмъ не то, что наши глупыя двчонки, которыя ничего не умютъ и отъ которыхъ воняетъ лукомъ и потомъ. Эти дамы дутъ въ Парижъ, и мн случайно удалось получить позволеніе поужинать съ ними и привести одного или двухъ товарищей.
Я не зналъ, что отвтить. Слова Моро манили еще неизвданнымъ и вмст съ тмъ страшили, такъ какъ я зналъ любовь только по романамъ и смутнымъ ночнымъ мечтаньямъ.
Понявъ мое колебаніе совсмъ иначе, Моро схватилъ меня за руку и повлекъ за собой со словами: ‘Ну, полно скряжничать. Право, вы не раскаетесь’.
Мы подошли къ палатк, передъ заманчивыми афишами которой толпилось много народу.
Что-то сказавъ толстой старух, собиравшей деньги у входа, Моро, держа меня за руку, открылъ дверь не ту, въ которую вхо-

55

дили вс, и я, стукнувшись о какую-то балку, увидлъ пестро-расписанныя кулисы и мальчика въ блестящемъ костюм, въ быстромъ танц кружащагося на сцен.
Кто-то задернулъ занавску, и мы остались въ темнот узкаго коридора, пробираясь ощупью черезъ доски и какія-то тряпки, а голосъ совсмъ близко за стной кричалъ, прерываясь звонкимъ смхомъ, ‘сударь, сударь’.

Глава IV.

Захваченные грозой и промоченные до послдней нитки сильнымъ, но быстро пронесшимся дождемъ — мы возвращались уже при солнц, прорвавшемся сквозь сине-бурыя тучи.
Наша компанія состояла, кром меня и Моро, изъ пяти дамъ и трехъ актеровъ, въ числ которыхъ былъ и самъ директоръ труппы, всегда нсколько меланхоличный Жюгедиль.
Съ веселыми шутками мы гребли изо всхъ силъ, боясь опоздать къ вечернему представленію, послднему въ этомъ город. Въ осенней ясности далей и въ холодномъ воздух было что-то бодрящее и вмст печальное. Мужчины громко говорили о предстоящей
56
дорог, а дамы мечтательно восхищались перспективой играть цлую зиму въ Париж.
Я откидывался такъ низко, что касался колнъ сидвшей сзади меня Гортензіи, и видлъ ее лицо снизу какимъ-то новымъ. Она улыбалась мн грустно и томно, имя очень трогательный видъ, разспустивъ подъ шляпой слегка мокрые волосы.
По обыкновенію я сидлъ въ уборной Гортензіи въ, маленькомъ наскоро сколоченномъ стойлиц, въ которое можно было заглянуть сверху, такъ какъ низкая перегородка не доходила до потолка.
По обыкновенію я болталъ съ одтыми актерами во время ея выходовъ, быстрые поцлуи смнялись веселыми шутками, только Гертензія казалась нсколько усталой и скучной, хотя не мене нжной. По обыкновенію же сквозь дырки полотнянаго потолка темнло осеннее небо, и еше съ перваго раза (который казался такимъ далекимъ) замченная звзда стояла на обычномъ мст. Шумъ публики доносился какъ далекое море, и актеры волновались какъ дти.
Отказавшись отъ общаго ужина, Гортензія просила меня проводить ее въ гостиницу.
Мы прошли между палатокъ, телгъ и спящихъ прямо на лугу и, спустившись къ рк, нашли перевозчика. Тусклый фонарь горлъ

57

на носу, рка казалась совсмъ черной, луна пряталась за облаками, на противоположной сторон не было ни одного огонька. Перевозчикъ гребъ размренно и тихо, два не-знакомыхъ спутника молчали, закутавшись въ плащи, мы сидли на узкой корм, тсно прижавшись другъ къ другу, и разговаривали такъ тихо, что слова почти угадывались по движенію губъ, непроизносимыя. Гортензія говорила мн:
— Конечно, я нсколько старше васъ, и, конечно, вы не первый и не послдній, случайно встрченный на многочисленыхъ остановкахъ, но поврьте, мысль о разлук съ вами, какъ это ни смшно, ужасно печалитъ меня, и я готова плакать, какъ влюбленная двочка, теряя васъ, Лука.
Я молча цловалъ ея глаза, и она продолжала:
— Можетъ быть, это уже сентиментальность старости, но я не боюсь сказать вамъ, что я люблю васъ, и, вроятно, мн никогда не забыть васъ, хотя и зная, что завтра же кто-нибудь замнитъ меня, и я буду такъ же легко забыта, какъ мною были забыты многіе до васъ.
Мы достигли берега и шли по темнымъ улицамъ. Гортензія продолжала такъ же пе-чально и покорно говорить о своей любви,
58
и ея слова ново и сладко волновали меня, хотя мысль о разлук, какъ это ни странно, ни на минуту не смущала меня.
— Хотите, я поду съ вами, — сказалъ я у самой гостиницы.
— Разв это возможно? — спросила она равнодушнымъ голосомъ, видимо не придавая никакого значенія моимъ словамъ.
— Вполн.
— На случай, если вы до завтрашняго дня передумаете, мы все-таки простимся, — сказала Гортензія съ грустной улыбкой. — Хотя, какое бы счастье было возможно — хать вмст. Вмст въ Париж.
Она поцловала меня, не закрывая широко раскрытыхъ глазъ съ золотистыми рсни-цами.
— Завтра я буду на судн! — кричалъ я, какъ во сн, когда она уже поднималась по лстниц.
Пробираясь огородомъ къ окну, я посмотрлъ на посинвшія холодныя звзды и вдругъ удивился, вспомнивъ о своихъ словахъ и чувствуя, что это не щутка, хотя, можетъ быть, и не одна любовь Гортензіи, а какія-то и другія смутныя желанья влекли меня исполнить общанное.

59

Глава V.

Сопутствуемые втромъ, хотя и противъ теченія, мы, гребя по очереди, плыли безъ особаго труда, останавливаясь у маленькихъ городковъ и даже селъ для одного или двухъ представленій.
Судно, предназначенное для перевозки товаровъ, возвращаясь на зимнюю стоянку къ истокамъ, могло прослужить намъ полъ-дороги, а вторую половину мы разсчитывали сдлать въ дилижансахъ.
Погода стояла ясная, съ первыми выморозками по утрамъ и багровыми закатами прямо въ рку.
Желтыя, сжатыя поля, гигантскія крылья мельницъ въ полномъ ходу: веселая работа въ виноградникахъ, вьющихся по самому берегу — все говорило о счастливомъ довольств.
Весело перенося непривычныя неудобства жизни на судн, мы не имли почти никакихъ непріятныхъ приключеній, принимаемые везд радушно и предвкушая вс удовольствія Парижа.
Первые дни я былъ какъ во сн, опьяненный новымъ расцвтомъ нашей любви, еще
60
боле усиленной нжной благодарностью Гортензіи и моей меньшей робостью и неопытностью, но черезъ недлю ея ласки стали казаться мн нсколько приторными, и большая увренность, что она не потеряетъ меня, длали ее боле спокойной и небрежной, какъ съ человкомъ, съ которымъ уже нечего стсняться.
Жюгедиль, повидимому, имлъ на меня какія-то виды, и я не разубждалъ его, втягиваясь въ безпечную жизнь, исполняя второстепенныя роли въ комедіяхъ и выказывая въ нихъ такія способности, что существовалъ серьезный проэктъ выпустить меня еще до Парижа въ ‘Скапен’.
Маленькая Викторина, оставленная Моро, нжно поглядывала на меня, и я уже осмливался цловать ее, когда мы встрчались въ темномъ проход, раздляющемъ наши каюты, хотя Гортензія, казалось, нисколько не сердилась на мое ухаживанье, что подзадоривало меня быть боле предпріимчивымъ, оставаясь свободнымъ и легкимъ.
Одно незначительное происшествіе чуть не сдлало меня виновникомъ большихъ непріятностей для всей нашей компаніи.
Мы играли въ небольшомъ городк и были встрчены съ восторгомъ. Мста были разобраны съ платой превышающей наши ожи-
61
данія, и мы вс получили подарки мстнаго производства, какъ-то: боченки молодого вина, вязаные шейные платки, всевозможные състные припасы, а Жюгедиль живого поросенка, доставившаго намъ много развлеченія и хлопотъ, но кром всего этого самые щедрые поклонники угостили насъ обильнымъ ужиномъ такъ, что къ вечеру мы возвратились на свое судно, провожаемые большой толпой, въ очень веселомъ настроеніи.
Какой-то толстый молодой винодлъ (мы такъ и не узнали его имени) ни за что не хотлъ разстаться съ нами, угощая насъ виномъ изъ боченка, крышку котораго онъ выбилъ своимъ волосатымъ кулакомъ. Подъ конецъ онъ объявилъ, что останется съ нами, и никакіе доводы друзей не могли убдить его покинуть судно, такъ что мы были принуждены отчалить, общая высадить неожиданнаго компаніона на ближайшей остановк.
Отплывъ, мы продолжали пирушку, которая скоро приняла такой характеръ, что наши дамы ршили удалиться. Винодлъ грубо протестовалъ противъ этого, и когда Гортензія первая поднялась къ выходу, — онъ съ руганью запустилъ въ нее полной кружкой, такъ что густое вино стекало съ желтаго платья, какъ кровь, а та стояла растерянная и оскорбленная неожиданнымъ нападеніемъ.
62
Мн уже и раньше былъ противенъ этотъ пьяный толстякъ, и, прежде чмъ друзья приняли какое-нибудь ршеніе, я выхватилъ свою шпагу, въ первый разъ обнажаемую серьезно, и воткнулъ ее въ животъ оскорбителя, слыша, какъ противно хрустнула кожа толстой куртки. Какъ-то смшно заболтавъ ногами, онъ повалился тяжелой тушей на палубу, освщенную однимъ фонаремъ и въ мигъ залитую кровью, тяжело хрипя безъ словъ. Когда же мы опомнились, — онъ лежалъ уже мертвый и отвратительный. Дамы съ криками разбжались, а мы, отойдя въ сторону, вдругъ отрезввъ, стали совщаться дловито и спокойно о томъ, что предпринять, чтобы скрыть слды преступленья.
Черезъ часъ все уже было сдлано, я не испытывалъ никакого волненія, хотя это былъ первый человкъ, убитый моей рукой, и хотя опасность быть уличеннымъ еще далеко не миновала.
Когда мы легли молча и быстро, я услышалъ условленный знакъ Гортензіи, вызывающей на свиданье, но, закутавшись съ головой въ одяло, я сдлалъ видъ спящаго, безъ сожалнія слыша, какъ скрипли доски подъ ея легкими замедленными шагами.

63

Глава VI.

Лира Аполлона надъ нашимъ театромъ въ предмстьи почернла отъ дождя,. который шелъ не переставая уже третью недлю. Дла были не важны, и Жюгедиль совсмъ повсилъ носъ. Гортензія хворала и часто плакала, что не длало ее привлекательне. Викторина покинула труппу для какого-то еврейскаго банкира.
Рдкія посщенія города, гд я, правда, видлъ и дворцы, и парки, и великолпные туалеты на утреннихъ гуляньяхъ, не могли искупить всей скуки жить въ грязномъ, вонючемъ квартал, никого не видя и зная, что случайная публика — или не обращала на насъ никакого вниманія, какъ эти нарядныя дамы и кавалеры, которые прізжали за чмъ-то по холоду и грязи въ золоченыхъ каретахъ съ гербами и амурами и сидли въ ложахъ спиной къ сцен, а чаще даже спуская красныя занавски, — или сама не заслуживала никакого вниманія — всякая сволочь изъ обитателей ближайшихъ улицъ, которая шумла и иногда дралась въ дешевыхъ мстахъ, такъ что приходилось посылать за стражей.
Однажды во время утренней репетиціи
64
Жюгедиль представилъ намъ, какъ новаго своего помощника, суетливаго старикашку въ позеленвшемъ парик и каштановомъ кафтан. Его звали Клеархъ, и боле точнаго имени никто не зналъ. Онъ умлъ всхъ подбодрить и развеселить, то строя планы новыхъ предпріятій, то разсказывая съ забавными ужимками всевозможныя сплетни и приключенія. Впослдствіи я убдился, что это былъ очень полезный и на все способный человкъ.
Кажется, онъ же подалъ мысль устроить закрытый маскарадъ, доступный только для избранныхъ, пророча огромный успхъ.
Приготовленія къ маскараду быди очень несложныя, а билеты взялъ распространить на себя Клеархъ. Публики, несмотря на дождь, собралось гораздо больше, чмъ могъ бы вмстить нашъ театръ безъ тсноты. Арлекины, турки, пастухи, саламандры, гречанки, нимфы почти голыя — все это сплеталось и расходилось пестрыми гирляндами въ неврномъ свт чадящихъ китайскихъ фонариковъ.
Занавски спускались за отдльными парами и разскрывались для разговоровъ и визитовъ знакомыхъ, которые узнавали другъ друга по условленнымъ знакамъ.
Клеархъ, путаясь въ желтой туник съ

65

красными сердцами, бгалъ изъ угла въ уголъ чмъ-то озабоченный.
— Вотъ врные супруги! — крикнулъ онъ намъ на ходу, такъ какъ дйствительно почти весь вечеръ мы держались вмст съ Гортензіей, лицо которой изъ-подъ маски, открывавшей одн губы, казалось незнакомымъ и лукаво-привлекательнымъ. Мы смялись, наблюдая танцы, переговариваясь весело и любовно, и собирались ужескрыться, когда Клеархъ куда-то позвалъ Гортензію.
Черезъ нсколько минутъ я догадался, что это была пустая хитрость съ его стороны и что ему скоре былъ нуженъ я самъ, чмъ моя бдная подруга.
— Вы скучаете, мой друтъ, никмъ не занятый, — зашепталъ онъ, хватая меня за руки. — А я могу познакомить васъ съ одной дамой. Если вы понравитесь ей, можетъ выйти очень выгодное дло, не говоря уже о томъ, что никто не откажется отъ маркизы, хотя она и иметъ нсколько странныя привычки, но все это преувеличено, мой другъ. Да и такой молодой человкъ, какъ вы, чего же можетъ бояться?
Въ первую минуту я хотлъ отказаться, но потомъ любопытство взяло верхъ, тмъ боле, что слова Клеарха не совсмъ были для меня понятны.
66
Я хорошо разслышалъ, какъ старикъ сказалъ тихо дам, которая прохаживалась по пустой лож, съ спущенными занавсками и одной свчей.
— Онъ еще совсмъ мальчикъ, маркиза. Я очень постарался для васъ. Вроятно онъ даже ничего не понимаетъ.
Я улыбнулся про себя и ршилъ быть насторож, хотя и не зная, въ чемъ дло.
Когда мы остались одни, дама, нсколько помолчавъ, заговорила:
— Этотъ старый дуракъ, своими предупрежденьями, конечно, заставилъ васъ ждать Богъ знаетъ чего. Но поврьте, вс эти росказни — полнйшій вздоръ. Ничего, кром совершеннйшаго наслажденія, совершеннйшей красоты, я не ищу.
— Сударыня, — сказалъ я, — я могу васъ уврить, что никакія слова не заставятъ меня ничего длатць, кром того, что я захочу.
— О, вы не такъ въ самомъ дл невинны, какъ расписывалъ этотъ старикашка! — воскликнула дама. — Мы,наврно, скоро сойдемся съ вами.
Она была очень стройна въ зеленоватомъ плать съ крупнымъ узоромъ. Искусная прическа изображала букетъ цвтовъ съ розами и тюльпанами. Изъ-подъ желтой маски особенно ярко краснли тонкія губы.

67

Ея улыбка, манящая и жестокая, возбуждала и покоряла.
— Ну, что же вы хотите, сударь? — спросила она, нагибаясь, и въ узкихъ прорзахъ маски блеснули потемнвшіе зрачки.
Въ странной слабости, все ясно сознавая, я чувствовалъ, что вс ея желанья не найдутъ больше отказа во мн. Ласки маркизы, легкія и неожиданныя, не давали удовлетворенія, а, какъ-то разслабляя, наполняли сладкой истомой.
Маски своей она не сняла, не позволяя и мн открыть лица, хотя я не находилъ въ этомъ особеннаго удобства.
Занавски слегка колебались, и въ самыя ршительныя минуты казалось, что он распахнутся. Одваясь, маркиза выронила серебряную шпильку, которую, спрятавъ, я сохраняю въ память этого перваго свиданья.
— Если хотите, я возьму васъ съ собой, — сказала маркиза, уже готовая къ выходу. — Вы скромны и очень милы.
Такъ какъ я былъ безъ плаща, то она закутала меня въ свой, и, съ трудомъ разыскавъ подъ дождемъ карету, мы похали по грязи темныхъ улицъ, болтая оживленно и просто о тысяч предметовъ, какъ давніе друзья.
68

Глава VII.

Магъ встртилъ насъ въ первой комнат, маленькой и ничмъ не отличающейся отъ обыкновенной пріемной. На немъ была парчевая, малиновая съ золотомъ, одежда, жесткими складками спадающая до полу и розовая, съ блыми цвтами, чалма. Синеватая борода его была завита и тщательно расчесана. Приторный ароматъ восточныхъ духовъ только иногда при рдкихъ движеніяхъ рас-пространялся по комнат.
Маркиза, не представляя меня, сказала:
— Онъ согласился. За врность и ловкость я ручаюсь. Вы объясните, въ чемъ будетъ заключаться его роль. Главное, чтобы не было путаницы.
Затмъ она оставила насъ, пройдя въ дверь налво, меня же съ молчаливымъ поклономъ магъ провелъ по цлому ряду комнатъ,то пустыхъ, то совершенно обыкновенныхъ, то наполненныхъ какими-то ретортами необычайныхъ формъ, колесами, ящиками, стеклянными банками и другими странными предметами, названія и назначенія которыхъ я не зналъ.
Въ послдней комнат, имвшей большое

69

зеркало и кресло съ высокой спинкой, магъ остановился и заговорилъ медленно, какъ бы съ трудомъ подбирая слова:
— Увренность, что только необходимость заставляетъ насъ прибгать къ пріемамъ, которые могутъ показаться непосвященному въ дла и назначенія священнаго братства, недостойными истинныхъ мудрецовъ, я хотлъ бы внушить вамъ. Когда-нибудь вы узнаете, какъ важно и значительно было все, чему вы будете сегодня свидтелемъ и помощникомъ.
Помолчавъ посл такого вступленія, онъ передалъ вс детали моей роли, въ общихъ чертахъ извстной мн уже изъ словъ маркизы.
Онъ помогъ мн одться или врне раздться, потому что весь мой костюмъ долженъ былъ состоять изъ легкаго пояса, золотыхъ украшеній на рукахъ и колняхъ и стки жемчуговъ въ волосахъ. Изъ маленькаго граненаго флакончика онъ обрызгалъ меня духами острыми и сладкими.
Еще разъ повторивъ свои наставленія, магъ оставилъ меня одного передъ зеркаломъ, въ пустой комнат, унеся свчу, посл чего я замтилъ, что въ ниш, плотно затянутой срой матеріей, просвчиваются слабые огни сосдней залы, отчего я оказался не въ полной темнот.
70
Шаги и переговоры вполголоса, какъ будто бы какихъ-то приготовленій, скоро смолкли и я просидлъ въ полной тишин не мене часа.
Рзкій аккордъ страннаго, неизвстнаго мн инструмента возвстилъ очевидное начало засданія.
Хотя молчаніе еще не было нарушено, но по мягкимъ осторожнымъ шагамъ я могъ догадаться, что зала постепенно наполнялась, свтъ же на завс становился нсколько ярче.
Наконецъ раздался голосъ мага, измненный и торжественный,
— Напоминанье трижды пройденнаго круга да поможетъ вамъ въ испытательныхъ подвигахъ, братья!
Посл нкотораго молчанія заговорилъ кто-то нараспвъ и слащаво.
— Учитель, сомннья мои можетъ разршить только одно слово твоей мудрости. Если ты скажешь — нтъ, пусть будетъ — нтъ. Если — да, пусть счастье ослпитъ насъ недостойныхъ, но жаждущихъ.
— Да, всегда да, отвчу я истинно жаждущимъ. Нтъ, всегда нтъ лицемрамъ и малодушнымъ, — отвчалъ голосъ вопрошаемаго.
— Есть же великія дерзанія истины, — за-

71

говорилъ второй голосъ, — не оскорбляли учителя и пророки высшей мудрости своимъ жаднымъ познаніемъ, стремясь охватить послднія тайны, и бывали чудесныя виднія, оказательства и откровенія. Почему бы намъ не перейти къ сладкимъ опытамъ,извстнымъ, какъ ты самъ говорилъ, не только въ далекой древности, но и теперь многимъ братьямъ нашего ордена въ Индіи и Сиріи,истокахъ мудрости.
— Истинно, истинно говорю теб, — отвтилъ голосъ вопрошаемаго, — Меданимедъ, что я приму твой вызовъ, и сегодня же ты увидишь, какъ расцвтутъ цвты на жезл моемъ, и ты будешь осязать тло Прекраснаго. И услышишь волю его и будешь спрашивать, что захочешь, и сегодня же высшую радость благодати получатъ просящіе. Играйте, сестры! Ударяйте въ тимпаны.
Тихая музыка доносилась еще боле отдаленная, чмъ голоса. Но черезъ нсколько минутъ она была прервана тревожнымъ вопросомъ мага:
— Кто непосвященный приближается къ намъ?
— Онъ ищетъ, — отвтило нсколько голосовъ.
— Готовъ ли онъ подвергнуться искусу?
— Да. Онъ исполнилъ все.
72
— Пусть онъ вамъ поклянется въ этомъ.
— Я клянусь повиноваться вашей вол, — пробормоталъ кто-то слегка дрожащимъ голосомъ.
Затмъ шелъ утомительный обрядъ посвященія, за которымъ я не могъ вполн услдить по отрывочнымъ восклицаніямъ и вопросамъ.
Раздавалась музыка. Много голосовъ повторяли гимнъ на непонятномъ для меня язык. Былъ слышенъ плескъ наливаемой воды. Испытуемому подносили чашу. Огни, очевидно въ рукахъ братьевъ колебались, какъ будто они кружились въ беззвучномъ танц. Голоса становилио все мене сдержанными. Дымъ одуряюще благовонныхъ куреній проникалъ сквозь завсу. Новопосвященнаго поздравляли. Были слышны поцлуи, все боле частые.
Магъ произнесъ торжественную молитву:
— Какъ доказательство милости къ намъ, для укрпленія вры, еще неокрпшей, дай, Прекрасный тломъ и духомъ, расцвсти жезлу этому лиліями и розами, какъ вино претворяешь ты въ хлбъ и духъ въ тло.
По трепетному восторгу, охватившему залу, я понялъ, что чудо совершалось. Еще дальше продолжалъ магъ:
— Во исполненіе божественнаго завта тво-

73

его, дай, Прекрасный, видть тло, слышать голосъ,познать пророчества твои. Явись въ образ чудесномъ и простомъ, чтобы не смущать, а сладкой радостью наполнить наши сердца.
Какъ было условлено, я раздвинулъ завсу и, сдлавъ одинъ шагъ, увидлъ себя въ зал, обитой срой матеріей съ золотистыми лиліями.
Много мужчинъ и дамъ въ странныхъ костюмахъ и маскахъ, что еще боле напомнило мн маскарадъ, нкоторые въ внкахъ сверхъ париковъ и причесокъ, взявшись за руки, кружились, держа свчи, которыя мигали и гасли, танцуя, восклицая, цлуясь и обнимаясь.
Магъ стоялъ съ простертыми руками на возвышень около стола съ чашами и свтильниками. Рядомъ съ нимъ сидла маркиза и стоялъ, прижавшись къ стн, только что посвященный, небольшого роста достаточно толстый человкъ съ замтнымъ брюшкомъ въ голубомъ придворномъ костюм, который былъ виденъ подъ незапахнутой туникой, короткими блыми пальцами въ перстняхъ, онъ вертлъ, чмъ-то смущенный, золотую табакерку.
Первый увидалъ магъ, склонился до полу, и тогда вс обернулись на меня: кто со страхомъ, кто съ любопытствомъ, кто съ восторгомъ, и
74
нсколько минутъ царила тишина, которую первый я нарушилъ словами: ‘Миръ вамъ’.
По данному магомъ знаку, они вс. окружили меня, продолжая свой еще боле изступленный танецъ. Я же, увидвъ себя въ большое зеркало, вставленное въ потолокъ залы, не узнавалъ своего тла, такъ ново и неожиданно прекрасно казалось оно мн, обнаженное
Ауслендер Сергей Абрамович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Литания Марии Девственнице из Каенны, Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1907
  2. Бастилия взята (фрагмент), Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1906
  3. Месть Джироламо Маркезе, Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1907
  4. Валентин мисс Белинды, Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1908
  5. Флейты Вафила, Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1908
  6. Прекрасный Марк, Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1907
  7. Вечер у господина де-Сервираж, Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1907
  8. Корабельщики, или Трогательная повесть о Феличе и Анжелике, Ауслендер Сергей Абрамович, Год: 1907
Электронная библиотека