БАОБАБ НА ПЕРЕ
БАОБАБ НА ПЕРЕ
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Баобаб на Пере, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1921
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2015.
Некоторые бывалые путешественники рассказывают (а, может быть, они и врут — Бог их знает), что в странах растет удивительное дерево: из земли выходит претолстый, в несколько обхватов, ствол, наверху, как это и полагается, он разветвляется, ветки спускаются так низко, что достигают земли, достигнув земли, эти ветки врастают в почву и пускают корни, корни эти выгоняют кверху новые стволы, которые, в свою очередь, разветвляются, опускают ветки вниз, врастают в землю, пускают корни, корни выгонят кверху новые стволы, те разветвляются и т.д.
Послушать путешественника — так одно такое дерево может разрастись на пять миль в окружности!
Называется эта сложная махинация якобы так:
— Баобаб.
Так оно или не так — утверждать не берусь, но я недавно уверился, что всякое константинопольское дело чрезвычайно напоминает баобаб.
Представьте себе — обыкновенный ресторан. Держал его один человек, как главный ствол, величественно торчавший из земли…
Но, достигнув высоты, этот главный ствол пустил в стороны несколько веток — пригласил в дело трех компаньонов.
Как известно, в Константинополе денег нет, но компаньонов можно найти сколько угодно.
А так как от компаньона, прежде всего, требуются деньги, то каждый компаньон для своей доли берет еще трех-четырех новых компаньонов, клятвенно обещающих денежные взносы.
Новые компаньоны и делают эти взносы, но не своими лирами, а лирами тех нескольких компаньонов, которых каждый отдельный компаньон группирует вокруг себя.
Яснее говоря — схема дела такова: Грипорису нужно на дело 600 лир. Он берет трех компаньонов — Шепелевича, Дракоса и Зурабова. С каждого, значит, по двести лир. Шепелевич, Дракис и Зурабов каждый приглашает в компанию четырех человек по 50 лир — имена же этих двенадцати трудно перечислить, потому что за пятидесятилирным Ломтатидзе или Алексомати стоят скромно десятилирные Фрумкин, Гогодзе, Скарлатинос, Панаиоти и Толстомятов.
В тот ресторан, о котором я говорил выше, я вошел однажды в самый разгар роста баобаба… Четырнадцать столиков были заняты полсотней людей, о чем-то таинственно шептавшихся, что-то составлявших, что-то подписывавших.
— Что у вас сегодня такая уйма народу? — спросил я кельнершу, удивленный…
— Это всё хозяева. Вон тот толстый — главный, эти три, потоньше, его компаньоны, а эта мелюзга — компаньоны этих компаньонов.
— Баобаб, значит? — спросил я.
— Чего-с?
— Я говорю: баобаб.
— Не знаю, посмотрю. Если есть в карточке — закажу. Мы с недоумением поглядели друг на друга и разошлись. Я подошел к столику и спросил господина, иногда брившего меня в парикмахерской на углу:
— Вы тоже хозяин здесь?
— Нет, я компаньон. Только мне еще не хватает всей суммы. Хотите, я возьму вас к себе в компаньоны?
— А сколько не хватает?
— Восьми лир.
— Согласен. Мои условия такие: за это я получаю каждый день обед и ужин и чтоб оркестр играл вещи по моему вкусу и выбору. Кроме того, моим друзьям 50 проц<,ентные>, скидки и…
— Обождите, я сейчас спрошу своего компаньона. Скарлатинос! Спроси Фрумкина, чтоб он спросил Гогадзе, пусть Гогадзе спросит хозяина — вот человек дает деньги на дело, чтоб только обед, ужин и чтоб оркестр…
Я отошел и спросил у кельнерши:
— Слушайте… Ну, вот эти десятки компаньонов: они подписывают условия с хозяином, друг с другом, с десятилирными компаньонами, путаются, перепутываются, ну — а вдруг дело лопнет! Как же они тогда распутаются между собой?
— А тогда просто: раз дело лопнуло и хозяину дома не платят аренды, он приходит и говорит: пошли вон. Все и уходят.
— Значит, баобаб очень портативный?
— Чего-с?
— Я говорю: портативный баобаб.
— Сейчас посмотрю. Если есть в карточке — закажу.
Мы снова с недоумением взглянули друг на друга и — разошлись.
Впервые: Presse du soir, 1921, 2 июня, No 128. Печатается по тексту газеты.
…на Пере. — Гран рю де Пера — центральная магистраль района Пера (соединяет площади Таксим и Тоннель), ставшая центром жизни ‘русского Константинополя’ начала 1920-х гг. Ныне носит название Istiklal Caddesi.