Автобіографія Гервинуса.
Перев. Эд. Циммермана. Москва, 1895 г. Изд. Солдатенкова.
Автобіографія Гервинуса.
Перев. Эд. Циммермана. Москва, 1895 г. Изд. Солдатенкова.
»Сверный Встникъ’, No 8, 1895
Автобиография Гервинуса, Гервинус Георг-Готфрид, Год: 1895
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Вотъ книжка, отъ которой ветъ на насъ вчно-юною порой горячихъ порывовъ высокаго идеализма, человколюбивой сердечности, вры въ будущность, опирающейся на счастливое сліяніе научности съ художественностью. Хотя этой пор уже цлыхъ полвка, хотя это жизнь ддовъ ныншняго поколнія, прикосновеніе къ ней все-таки помолодитъ и освжитъ даже современную молодежь. Тогда работали безъ устали, сомнній и оглядки назадъ люди, у которыхъ соединялись ‘мужественная энергія, твердая самостоятельность и непоколебимость, неподкупная правдивость, строгое чувство справедливости и долга, доблестные помыслы, презиравшіе все низкое и подлое, и при всемъ томъ — нжное, человколюбивое чувство, рдкостная чистота и глубина ощущеній’. Эти люди каждую минуту своей жизни ‘священнодйствовали’. То были прирожденные служители ближняго, проповдники правды и справедливости. Если ихъ удломъ становилась каедра, они были ‘не только наставниками учащейся молодежи, но служили ей, сверхъ того, высокимъ образцомъ, какъ научныхъ стремленій, такъ и нравственнаго характера’.
Такими словами обрисовалъ въ своей надгробной рчи философъ Целлеръ въ 1871 г. личность Гервинуса, какъ одного изъ представителей сороковыхъ годовъ. Такимъ является симпатичный нмецкій историкъ и въ своей ‘Автобіографіи’, написанной за 10 лтъ передъ смертью, съ тою скромностью, съ тою простотой правдивой натуры, къ которымъ подходятъ слова автора: ‘моя біографія — не исповдь, не романъ, не поэзія, она ничто иное, какъ обыкновенная исторія’. Въ этой книжк собственно мало новаго по вншнимъ фактамъ и даже не досказано многое, всмъ извстное, важное. Но она драгоцнна, какъ чистое зеркало благородной души, которая раскрывается здсь и притомъ съ невданной стороны. Называя себя личностью, которая ‘однимъ представляется въ вид ученаго педанта, другимъ — въ вид пылкаго, пристрастнаго къ новизнамъ реформатора’, Гервинусъ замчаетъ, что этому человку, однако, ‘доступны были боле высокія блага, нежели книги: для него миръ былъ миле борьбы, у него былъ свой домашній очагъ, гд онъ насмхался надъ бурями общественной жизни.
По словамъ Целлера, Гервинусъ, ‘благодаря своей музыкально-одаренной супруг, Викторіи, открылъ въ своемъ дом радушное убжище для искусства и кром того, въ теченіе многихъ лтъ, съ самоотверженною преданностью стремился ознакомить нмецкій народъ съ произведеніями высокочтимаго имъ композитора’ {Гервинусъ видлъ духовное сродство съ Шекспиромъ въ Гендел, которому посвящено его послднее крупное изслдованіе — ‘Hndel und Shakespeare. Zur Aestherik der Zukunft’, Leipzig, 1868. А вдова падала его переводъ текстовъ къ ораторіямъ Генделя.}.
Внутреннимъ успокоеніемъ, зарожденіемъ ‘радости, что опасенія его въ будущемъ окажутся напрасными’, озарены были послдніе дни усталой души борца за свободу личности и за независимость нмецкихъ племенъ. Вдова издала ‘Записку прусскому королевскому дому о мир’ того неисправимаго профессора-идеалиста, который 32-хъ лтъ лишился каедры за протестъ противъ нарушенія конституціи, 48-ми лтъ былъ судимъ, какъ государственный преступникъ за свое ‘Введеніе въ исторію 19-го в.’, а свою старость провелъ въ тоск уединенныхъ наблюденій надъ торжествомъ бисмаркизма и, выражаясь словами Целлера, подъ опалой того ‘громогласнаго, уповающаго на свою непогршимость общественнаго мннія’, противъ котораго ‘онъ одинъ возставалъ’, такъ какъ ‘многое, что совершалось, онъ не могъ примирить съ своимъ чувствомъ справедливости’.
‘Автобіографія’ читается, какъ умный психологическій романъ: здсь, съ художественною безыскусственностью сливается личное развитіе одного изъ вождей мысли съ ходомъ культуры его эпохи. Только человкъ, писавшій именно тогда извстную ‘исторію 19-го вка’, могъ такъ просто, кратко и отчетливо изобразить, на частномъ примр, зарожденіе человка опредленной культуры съ самыми широкими теоретическими горизонтами. Передъ нами примръ самаго глубокаго воздйствія на чуткую натуру талантливаго писателя лучшихъ сторонъ романтизма, науки и политики или вообще практическихъ требованій жизни. Ясно и то, какая именно наука впереди другихъ могла создать того ‘нравственно-добраго человка, которому суждено молодть духомъ’ до старости. То было ‘античное образованіе’, создавшее возрожденіе, полтысячи лтъ тому назадъ, да исторія, тсно связанная тогда съ классическою филологіей. У Гервинуса подробно и художественно очерченъ Шлоссеръ, этотъ ‘суковатый дубъ’, къ которому онъ съ товарищами ‘прицпились, словно плющъ’, эту ‘неуклюжую и коренастую сократовскую натуру въ образ Силена’.
Мы обязаны появленіемъ весьма поучительной книжки Гервинуса неутомимости московскаго ревнителя просвщенія K Т. Солдатенкова и такого опытнаго, добросовстнаго переводчика, какъ Эдуардъ Циммерманъ. Они не виноваты въ неполнот перевода тамъ, гд дло касалось, по поводу ’18-го столтія’ Шлоссера,характеристики прелестей реставраціи. Зато они снабдили свое изданіе, при всей его дешевизн, тремя приложеніями (‘Гудрунъ’ въ перевод Гервинуса, его же ‘Принципы исторіографіи’ и дополненіе его автобіографіи), 4 хорошими портретами и указателемъ собственныхъ именъ.