ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПОРТРЕТЫ И КРИТИЧЕСКІЕ ОЧЕРКИ,
СЪ ПРИЛОЖЕНІЕМЪ
автобіографіи Г. Брандеса и его характеристики.
Изданіе журнала ‘Пантеонъ Литературы’.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія Н. А. Лебедева, Невскій просп., д. No 8.
1889.
Георгъ Брандесъ.
Автобіографическій очеркъ.
Я родился 4-го февраля 1842 г. въ Копенгаген, въ 1859 г. поступилъ въ тамошній университетъ, а въ 1864 г. окончилъ курсъ, выдержавъ съ отличіемъ экзаменъ по всмъ предметамъ. Въ 1862 г. я былъ удостоенъ золотой медали, въ 1870 г. я получилъ степень доктора, т.-е. по нашему приватъ-доцента. Нкоторое время я пытался было изучать юриспруденцію, но вскор отказался отъ этого намренія и посвятилъ себя исключительно изученію философіи и эстетики.
Особенно сильное вліяніе на меня въ крайней юности моей имли I. Л. Гейбергъ (датскій гегеліанецъ, выдающійся поэтъ) и Зёренъ Киркетгаардъ (самый оригинальный мыслитель Даніи, замчательный и въ области религіозной философіи). Будучи еще юношейстудентомъ, я страстно предался изученію Спинозы, Гегеля и Людвига Фейербаха. Съ 1859 г. по 1864 г. во мн происходила непрерывная внутренняя религіозная и философская борьба, имвшая цлью выработку опредленнаго міровоззрнія, это былъ тяжелый, мучительный періодъ, изъ котораго я вышелъ въ начал 1865 г., приблизительно съ тми самыми основными взглядами на существованіе, которыхъ я придерживался впослдствіи, однако, направленіе ума моего было всецло метафизическое,: мн удалось только сдлать первый шагъ къ эмансипаціи отъ господствовавшихъ вокругъ меня воззрній. Поэтому, какъ только окончилась первая внутренняя религіозная борьба и прежде чмъ началось развитіе мое въ новомъ направленіи, въ 1865 — 1870 гг., во мн произошла новая значительная перемна, такъ какъ войн пробудилось психологически-историческое направленіе, и я началъ изучать французскихъ критиковъ и англійскихъ философовъ.
Статьи, вошедшія въ мои ‘Эстетическіе этюды’ (не переведенные съ датскаго), являются плодами моего самаго ранняго, эстетически-метафизическаго, направленія ума, моя шестилтняя борьба противъ господствовавшей въ Даніи философіи (полемика противъ, ученія философа Р. Нильсена), небольшое сочиненіе ‘Дуализмъ въ нашей новйшей философіи’ и нкоторыя другія являются результатомъ этого ранняго кризиса. (Р. Нильсенъ, ученикъ Гегеля и Р. Киркетгаарда, который хотя еще живъ, но уже совершенна забытъ, былъ самый краснорчивый профессоръ въ Даніи, остроумный и блестящій софистъ, на половину теологъ, стремившійся къ примиренію интересовъ ортодоксальности съ изученіемъ философіи, и притомъ не безъ значительнаго вншняго успха). Мои переводы нкоторыхъ, наиболе важныхъ, сочиненій Стюарта Милля, мое сочиненіе о ‘Современной французской эстетик’, мой объемистый сборникъ ‘Критическихъ портретовъ’, изъ которыхъ только небольшая статья объ Андерсен переведена въ ‘Новыхъ Вяніяхъ’, — вотъ результатъ этого моего второго умственнаго кризиса. Я принадлежу къ числу тхъ людей, которые созрваютъ медленно, но за то. не скоро старются.
До сихъ поръ, мн приходилось лишь мало путешествовать,, будучи студентомъ, я пшкомъ исходилъ Данію, побывалъ въ Париж и въ Швейцаріи, но подолгу мн не приходилось оставаться за-границей. Въ 1870—1871 гг. я предпринялъ боле продолжительное путешествіе, съ боле продолжительнымъ пребываніемъ въ Париж и въ Рим. Въ это время я пришелъ къ убжденію, что я нахожусь въ оппозиціи со всмъ господствовавшимъ въ Даніи направленіемъ идей, на что у меня прежде не хватало храбрости Бесды мои съ Тэномъ въ Париж нанесли окончательный ударъ моей прежней вр въ систематическую эстетику, а бесды съ Стюартомъ Миллемъ въ Лондон повели къ окончательному разрыву моему съ метафизикой, пріобртенное мною знакомство съ новйшей европейской поэзіей усилило мое нерасположеніе къ пользовавшемуся еще почетомъ въ Даніи романтизму. Ознакомленіе съ художествомъ эпохи Возрожденія и съ новой Франціей и Испаніей вызвало во мн убжденіе, что искусство въ Даніи страдаетъ одышкой, будучи совершенно недоступно постороннимъ вліяніямъ. Изученіе политическаго положенія Европы и постояи мое общеніе съ иностранцами заставили меня увидть въ иномъ, самомъ благопріятномъ, свт французскій цезаризмъ, находившій въ Даніи еще многихъ поклонниковъ, и вскор у меня произошелъ разладъ какъ въ соціальномъ и политическомъ, такъ и въ литературномъ и эстетическомъ отношеніяхъ съ руководящими дятелями и руководящей прессой моей родины. Въ то-же, время я проникся новымъ довріемъ къ моимъ собственнымъ способностямъ, а такъ какъ я приближался уже къ тридцатилтнему возрасту, т.-е. къ тому возрасту, когда взоръ человка начинаетъ обращаться извн, то весьма понятно, что я, по возвращеніи моемъ въ Данію, почувствовалъ потребность непосредственне, чмъ прежде, вліять на другихъ, я поставилъ себ цлью произвести переворотъ въ господствовавшемъ въ Даніи умственномъ направленіи. Основной мой взглядъ на тогдашнее положеніе Даніи заключался въ томъ, что въ ту эпоху Данія все еще находилась въ томъ состояніи реакціи противъ 18-го столтія, изъ котораго другія страны уже давнымъ-давно вышли, поэтому, начавъ въ моихъ университетскихъ лекціяхъ изображеніемъ этой реакціи и борьбы противъ нея въ литературахъ главныхъ странъ Европы, я намревался вызвать къ жизни въ отечеств моемъ новую эру и новую литературу. Первую мою лекцію я прочелъ 3-го ноября 1871 г., и какъ она, такъ и послдующія мои лекціи произвели, какъ извстно, большой фуроръ: публика просто ломилась въ университетъ, чтобы слушать ихъ.
Особенно сильное вліяніе на меня въ крайней юности моей имли I. Л. Гейбергъ (датскій гегеліанецъ, выдающійся поэтъ) и Зёренъ Киркетгаардъ (самый оригинальный мыслитель Даніи, замчательный и въ области религіозной философіи). Будучи еще юношей-студентомъ, я страстно предался изученію Спинозы, Гегеля и Людвига Фейербаха. Съ 1859 г. по 1864 г. во мн происходила непрерывная внутренняя религіозная и философская борьба, имвшая цлью выработку опредленнаго міровоззрнія, это былъ тяжелый, мучительный періодъ, изъ котораго я вышелъ въ начал 1865 г., приблизительно съ тми самыми основными взглядами на существованіе, которыхъ я придерживался впослдствіи, однако, направленіе ума моего было всецло метафизическое, мн удалось только сдлать первый шагъ къ эмансипаціи отъ господствовавшихъ вокругъ меня воззрній. Поэтому, какъ только окончилась первая внутренняя религіозная борьба и прежде чмъ началось развитіе мое въ новомъ направленіи, въ 1865—1870 гг., во мн произошла новая значительная перемна, такъ какъ воин пробудилось психологически-историческое направленіе, и я началъ изучать французскихъ критиковъ и англійскихъ философовъ.
Статьи, вошедшія въ мои ‘Эстетическіе этюды’ (не переведенные съ датскаго), являются плодами моего самаго ранняго, эстетически-метафизическаго, направленія ума, моя шестилтняя борьба противъ господствовавшей въ Даніи философіи (полемика противъ ученія философа Р. Нильсена), небольшое сочиненіе ‘Дуализмъ въ вашей новйшей философіи’ и нкоторыя другія являются результатомъ этого ранняго кризиса. (Р. Нильсенъ, ученикъ Гегеля и Р. Киркетгаарда, который хотя еще живъ, но уже совершенно забытъ, былъ самый краснорчивый профессоръ въ Даніи, остроумный и блестящій софистъ, на половину теологъ, стремившійся къ примиренію интересовъ ортодоксальности съ изученіемъ философіи, и притомъ не безъ значительнаго вншняго успха). Мои переводы нкоторыхъ, наиболе важныхъ, сочиненій Стюарта Милля, мое сочиненіе о ‘Современной французской эстетик’, мой объемистый сборникъ ‘Критическихъ портретовъ’, изъ которыхъ только небольшая статья объ Андерсен переведена въ ‘Новыхъ Вяніяхъ’, — вотъ результатъ этого моего второго умственнаго кризиса. Я принадлежу къ числу тхъ людей, которые созрваютъ медленно, но за то. не скоро старются.
До сихъ поръ, мн приходилось лишь мало путешествовать,, будучи студентомъ, я пшкомъ исходилъ Данію, побывалъ въ Париж и въ Швейцаріи, но подолгу мн не приходилось оставаться за-границей. Въ 1870—1871 гг. я предпринялъ боле продолжительное путешествіе, съ боле продолжительнымъ пребываніемъ въ Триж и въ Рим. Въ это время я пришелъ къ убжденію, что я нахожусь въ оппозиціи со всмъ господствовавшимъ въ Даніи направленіемъ идей, на что у меня прежде не хватало храбрости. Бесды мои съ Тэномъ въ Париж нанесли окончательный ударъ моей прежней вр въ систематическую эстетику, а бесды съ Стюартомъ Миллемъ въ Лондон повели къ окончательному разрыву моему съ метафизикой, пріобртенное мною знакомство съ новйшей европейской поэзіей усилило мое нерасположеніе къ пользовавшемуся еще почетомъ въ Даніи романтизму. Ознакомленіе съ художествомъ эпохи Возрожденія и съ новой Франціей и Испаніей вызвало во мн убжденіе, что искусство въ Даніи страдаетъ одышкой, будучи совершенно недоступно постороннимъ вліяніямъ. Изученіе политическаго положенія Европы и постояи мое общеніе съ иностранцами заставили меня увидть въ иномъ, самомъ благопріятномъ, свт французскій цезаризмъ, находившій въ Даніи еще многихъ поклонниковъ, и вскор у меня произошелъ разладъ какъ въ соціальномъ и политическомъ, такъ и въ литературномъ и эстетическомъ отношеніяхъ съ руководящими дятелями и руководящей прессой моей родины. Въ то-же, время я проникся новымъ довріемъ къ моимъ собственнымъ способностямъ, а такъ какъ я приближался уже къ тридцатилтнему возрасту, т.-е. къ тому возрасту, когда взоръ человка начинаетъ обращаться извн, то весьма понятно, что я, по возвращеніи моемъ въ Данію, почувствовалъ потребность непосредственне, чмъ прежде, вліять на другихъ, я поставилъ себ цлью произвести переворотъ въ господствовавшемъ въ Даніи умственномъ направленіи. Основной мой взглядъ на тогдашнее положеніе Даніи заключался въ томъ, что въ ту эпоху Данія все еще находилась въ томъ состояніи реакціи противъ 18-го столтія, изъ котораго другія страны уже давнымъ-давно вышли, поэтому, начавъ въ моихъ университетскихъ лекціяхъ изображеніемъ этой реакціи и борьбы противъ нея въ литературахъ главныхъ странъ Европы, я намревался вызвать къ жизни въ отечеств моемъ новую эру и новую литературу. Первую мою лекцію я прочелъ 3-го ноября 1871 г., и какъ она, такъ и послдующія мои лекціи произвели, какъ извстно, большой фуроръ: публика просто ломилась въ университетъ, чтобы слушать ихъ.
Посл того я нависалъ свои ‘Главныя теченія’ (4 тома), ‘Датскихъ поэтовъ’ (не переведено), ‘Зерена Киркетгаарда’ (переведеновъ Лейпциг въ 1879 г.), я считаю это лучшимъ изъ всего, что мн удалось написать до тхъ поръ, а также издавалъ съ младшимъ братомъ моимъ, получившимъ впослдствіи немалую извстность, какъ политикъ и какъ драматургъ, журналъ, ‘Девятнадцатый Вкъ’.
Тмъ временемъ положеніе мое въ Даніи стало крайне-затруднительнымъ. Почти вся печать ополчилась на меня, подкапываясь подъ меня скоре какъ гражданина, чмъ какъ литератора. Откровенное заявленіе моихъ воззрній удалило меня, повидимому навсегда, съ занимаемой много каедры въ единственномъ университет этой страны. Съ тхъ поръ, вотъ уже въ теченіе 16 лтъ, тамъ остается вакантной каедра исторіи литературы, такъ какъ мн правительство не желаетъ, а кому-либо другому — не ршается поручить ее, въ виду того, что общественное мнніе самымъ ршительнымъ образомъ высказалось въ мою пользу. Въ ноябр 1875 года назначили-было конкурсъ для занятія этой каедры, но затмъ тотчасъ-же поспшили отмнить его, такъ какъ стало извстнымъ, что я желаю принять въ немъ участіе.
Все это побудило меня покинуть мою родину и переселиться въ Германію, съ которою я ближе познакомился уже въ 1872 году и гд я проживалъ иногда по полугоду, причемъ съ 1874 года сдлался сотрудникомъ журнала ‘Deutsche Rundschau’. Совершивъ въ 1876 году два большихъ путешествія — по Швеціи и Норвегіи и по Италіи до Неаполя, я въ 1877 году покинулъ Копенгагенъ и поселился въ Берлин, тамъ, посл нсколькихъ лтъ усиленныхъ занятій для усвоенія себ нмецкаго языка, мн удалось быть принятымъ въ сонмъ нмецкихъ литераторовъ.
Тамъ я и оставался до самаго послдняго времени. Въ теченіе шестилтняго моего отсутствія, на свер совершился крупный умственный переворотъ. Возникла цлая молодая школа датскихъ и норвежскихъ литераторовъ, шедшихъ именно по тому пути, на который я раньше указывалъ. Поэты боле стараго поколнія примкнули въ Норвегіи къ этому новому теченію. Бьёрнсонъ, бывшій прежде моимъ противникомъ, уже въ 1877 году публично высказалъ свое сочувствіе къ моимъ стремленіямъ. Съ Ибсеномъ я всегда находился въ дружескихъ отношеніяхъ. Важнйшими поэтами новйшей датской школы являются: Гольберъ Драхманъ, I. П. Якобсенъ, Шандорпъ, Эрикъ Скрамъ, Карлъ Гьеллерупъ, а норвежскими: Б. Бьёрнсонъ, Генрихъ Ибсенъ, Александръ Килландъ, Паульсонъ, Арне Гарборгъ. Посл продолжительной борьбы (приблизительно съ 1872 по 1882 годъ), новая школа одержала почти полную побду. Впрочемъ, изъ вышепоименованныхъ поэтовъ, съ тхъ поръ, Драхманъ, Гьеллерупъ и Б. Бьёрнсонъ уже успли снова измнить своему знамени и перейти въ ряды враговъ.
Одновременно новыя начала проникли и въ область живописи, въ которой проявились совершенно новыя стремленія, имвшія много общаго съ такими-же стремленіями въ области литературы. Живописцы стали отправляться, для довершенія своего художественнаго образованія, уже не въ Римъ, а въ Парижъ, рушились преграды, отдлявшія до сихъ поръ сверныя страны отъ европейскаго искусства. И въ области политики движеніе также приняло то направленіе, котораго я желалъ и на которое указывалъ. До 1870 года крестьянская партія (лвая) и консервативная (правая) находились въ рзкомъ между собою антагонизм, равно какъ городъ и деревня. Единственнымъ въ своемъ род во всей Европ фактомъ является то, что столичные города трехъ скандинавскихъ государствъ держатся консервативнаго направленія. То поколніе, къ которому я принадлежу, полагало, что изъ столицы должно быть оказываемо интеллигентное воздйствіе на сельское населеніе. Не безъ вліянія съ моей стороны, значительная часть городского юношества, въ особенности столично-университетскаго, примкнула къ крестьянской партіи. Это повело къ значительному сокращенію могущества всевластной до тхъ поръ германофобской и датской бюрократіи. Во второй палат риксдага (флькстинг) лвая сторона располагаетъ 75 голосами, а правая лишь 27.
Въ Берлин я издалъ на нмецкомъ язык 5-й томъ моихъ ‘Главныхъ теченій’, переработанный первый томъ того-же сочиненія, монографіи о лорд Биконсфильд и о Лассал, томъ моихъ ‘Новйшихъ вяній’, и кром того, рядъ боле мелкихъ статей въ журнал ‘Deutsche Rundschau’ (напр. объ Эд. и Жюл Гонкурахъ), а также въ ‘Гётевскомъ Ежегодник’ статью ‘Гёте и Данія’.
Въ прошломъ году, меня снова пригласили въ Данію частныя лица (преимущественно члены лвой стороны) Я послдовалъ этому приглашенію, такъ какъ никогда не переставалъ считать Данію и Норвегію настоящей моей ареной дятельности, хотя я и очень радъ, если меня не игнорируетъ остальная Европа. Сочиненія мои были переведены на разные европейскіе языки, въ томъ числ
‘Главныя теченія’ — также на русскій (1-й т.) и польскій. Книга моя о лорд Биконсфильд была переведена на англійскій языкъ, въ трехъ различныхъ изданіяхъ.
Въ зиму 1886—87 гг. я началъ читать въ Копенгаген лекціи о датской литератур съ 1820 по 1848 гг. Мн пришлось прочесть каждую лекцію дважды, я бы, пожалуй, могъ даже прочесть каждую лекцію трижды, еслибы не было такъ скучно по три раза повторять одно ито-же. Пока что, я нашелъ здсь (въ Копенгаген) многочисленныхъ противниковъ и массу друзей. Очень сочувственный и торжественный пріемъ оказанъ былъ мн здсь, вскор посл моего прибытія, въ одной изъ самыхъ значительныхъ городскихъ гостинницъ. Ко мн обращались съ рчами представители литераторовъ, художниковъ, рабочихъ — которые посл появленія сочиненія моего о Лассал считаютъ меня своимъ искреннимъ другомъ,— дале отъ студентовъ, составившихъ въ прошломъ году общество, которое, въ противоположность ране существовавшему студенческому обществу, заключаетъ въ себ боле прогрессивные элементы. Были тутъ и представительницы отъ учащихся женщинъ, такъ какъ я одинъ изъ первыхъ выступилъ въ Даніи поборникомъ правъ женщинъ.
Такимъ образомъ, успхъ мой былъ далеко не незначителенъ. Тмъ не мене я не скрываю отъ себя, что меня ожидаетъ еще въ будущемъ сильная и упорная борьба, такъ какъ вншняя сила на сторон моихъ противниковъ.
Съ тхъ поръ, какъ мною написана была автобіографическая замтка, мною изданы еще на датскомъ язык: ‘Mennesker og Vaerker’, ‘Det moderne Gjennembruds Moend’, ‘Ludvig Holberg’, ‘Berlin’, ‘Путевыя впечатлнія въ Польш въ 1887 г.’, ‘Путевыя впечатлнія въ Россіи въ 1887 г.’.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
