Ширазъ. Гробницы Садія и Гафиза.
Съ франц. П.
‘Встникъ Европы’, No 15, 1815
Шираз. Гробницы Садия и Гафиза, П., Год: 1815
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Прахи Садія, благоразумнйшаго изъ Персидскихъ Поетовъ, и Гафиза, Анакреона Персіи, покоятся въ Шираз. Въ семъ городъ они и родились. Подъ тнью яворовыхъ лсовъ его, среди розовыхъ его рощицъ, на берегахъ его источниковъ и ручейковъ, они пли сладкія псни, составляли знаменитые памятники изящной словесности, сіи предметы всегдашняго удивленія нашего, сіи залоги безсмертія: Чистая Ширазская земля всегда сохраняетъ прелестныя воспоминанія, окрестныя мста, прославленныя сими Поетами, озарились немерцающимъ блескомъ, котораго непомрачатъ ни усилія тирановъ, ни перемны столтія. Терніе и волчецъ покроютъ Моссаллу и берега Роины, но сіи очаровательныя убжища будутъ еще жить въ памяти людей любящихъ науки. Кто можетъ истребить воспоминанія объ Иллис и Цефиз, объ Источникъ Воклюзскомъ или объ Остров тополей?
Если врить стихамъ Гафиза, Ширазъ долженъ быть земнымъ раемъ.
‘Недерзайте говорить о недостаткахъ Шираза, или водъ Ройны, или тихихъ втерковъ его: сей городъ есть пятнышко красоты на ланит вселенныя!’ такъ восклицаетъ восторженный Поетъ въ одной своей од.
‘Виночерпіи!’ говоритъ онъ въ другомъ мст: ‘вылей мн остатокъ вина: ибо въ самомъ раю мы не найдемъ ни прелестныхъ береговъ Роинъ-Абада, ни розовыхъ рощицъ Моссалы {Гафизъ въ одной од, посвященной прославленію своего отечества, возсылаетъ пламенныя мольбы о благоденствіи Шираза. Вотъ счастливое тому на Латинскомъ язык подражаніе г-на Ржевускаго.
Felix amoeno conspicuum situ
Schirasum! Eoae grande decus plagae,
Di te bearunt, Di te ab omnii
Exitio tueantur aevi.
O qui salubres fonte ciens aquas,
Das longa vitae tempora floridae,
Sic laeta decursu perenni
Unda fluat tua Rucnabade. —
Seu me Musellae, feu Giaferi tenet
Calcata molli planities pede
Flagrаntis aurae lene flamen
Difficiles procul arcet aestus, etc. —}.’
Сади во многихъ мстахъ сочиненій своихъ подтверждаетъ сіи похвалы. ‘Земля Ширазская не престанетъ производить розъ, и соловей никогда ее не оставитъ!’ Онъ посвятилъ цлую оду похваламъ своей родины.
Многіе Европейцы, которые осматривали сей знаменитой городъ, не подтверждаютъ похвалъ, приписываемыхъ ему Поетами. Но отдливъ городъ отъ окрестностей, мы согласимся съ Гафизомъ и Садіемъ. Внутренность города незаслуживаетъ примчанія: улицы узки, домы малы и низки, публичныя зданія просты и притомъ ихъ немного. Но т же путешественники превозносятъ похвалами удивительное изобиліе Ширазской пошвы, красоту садовъ ея, множество и огромную величину ея платановъ.
Гробница Гафиза находится за городомъ въ прекрасномъ саду, на той земл, которую Поетъ часто попиралъ своими ногами. Прошедши первый дворъ, надобно войти въ открытую галлерею, поддерживаемую четыредесятью столбами и соединяющую два корпуса противуположные, здсь подъ мрачною, меланхолическою тнію вковыхъ кипарисовъ, насажденныхъ, какъ говорятъ, рукою самаго Гафиза, поставлена его гробница. Она есть не иное что какъ простой параллелограмъ изъ благо Таврійскаго мрамора, имющій въ длину 8 футовъ и 4 въ ширину. Подъ симъ камнемъ покоится прахъ Гафиза, на верху и по сторовамъ онаго изображены золотыми буквами прекраснйшія изъ одъ его. При семъ случа приходятъ на умъ стихи:
Quel ornement pompeux, quelle riche hacar tombe.
Et gal des tributs si flatteurs! —
Весною и лтомъ Ширазскіе жители посщаютъ сію гробницу, для нихъ она служитъ Едемскимъ садомъ: тамъ они читаютъ сочиненія Стихотворца, длаютъ возліянія лучшаго вина своей отчизны {Извстно, что Ширазское вино славится на Восток.}, курятъ табакъ и играютъ въ шахъ-матъ,
Подл сада извивается ручей Роки-Абадъ или Рокни, прославленный стихотворцами. Теперь онъ есть не что иное какъ млкій протокъ, изъ сверо-восточныхъ горъ выходящій.
Моссала, лежащая въ разстояніи четверти мили на западъ отъ гробницы. не представляетъ ниже слда тхъ прелестей, которыхъ въ ней ищутъ. Воспоминанія составляютъ всю красоту ея. Мста окрестныя наги и безплодны. Туда Музульмане стекаются торжествовать Корбанъ, одинъ изъ главныхъ праздниковъ.
Къ сверу гробницы находится: знаменитое зданіе, называемое Гефттенъ.— Преданіе говоритъ, что семь Дервишей поселились недалеко отъ сего мста и обитали въ ономъ до самой своей смерти. Они погребали умершихъ своихъ братій одинъ другаго, по порядку, я пережившій всхъ похороненъ однимъ изъ сосдовъ. Керимъ Ханъ, желая сохранить въ памяти потомства сей примръ набожности и любви, воздвигнулъ въ честь ихъ прекрасную залу съ примыкающими къ ней комнатами. Третья часть залы одта блымъ Таврійскимъ мраморомъ, a прочія, равно какъ и сводъ, украшены синею емалью и золотомъ? Между картинами на стнахъ замчательны портреты Гафиза и Садія. Гафизъ одтъ въ древнюю Персидскую одежду. Лице его свже какъ роза, и съ большими усами. Сади представленъ въ видъ старика, длинная и блая борода придаетъ ему видъ почтенный. Облеченный въ долгую одежду, въ одной рук онъ держитъ кривую изъ слоновой кости палочку, a въ другой нкоторой родъ кадильницы. На зданіи находится терpaca, съ которой весь Ширазъ виднъ.
Около четверти мили отъ Гефттена, на той же почти линіи, находится Джиган-Нума, зеркало міра. Сіе святилище утхъ и веселія сперва называлось Дил-Куша, разширяющій сердце, потомъ его переименовали Баги-Векиль, садомъ Векиля. Фатъ-Али-Ханъ, ныншній Государь Персидскій, бывши Фарезскимъ Губернаторомъ, далъ ему ныншнее названіе, и веллъ въ ономъ построить для себя лтній домъ. Начатъ былъ и другой на гор, отдленный отъ перваго рчкою Роки-Абадомъ, его называютъ Такти-Каджаръ, тронъ Каджарскіи. Но онъ не достроенъ. Джиганъ-Нума лежитъ при подошв довольно высокой горы, съ которой течетъ свтлая вода въ бассейны, находяшіеся одинъ отъ другаго на 60 шаговъ, и расположенные такимъ образомъ, что вода изъ перваго бассейна течетъ во второй, изъ втораго въ треттй и т. д. Сіи каскады представляютъ восхитительное зрлище. Правильно построенная стна окружаетъ садъ, которой прескается яворовыми и кипарисными аллеями, каналами изъ благо мрамора и искуственными каскадами.— При вход, представляющемъ длинной и широкой сводъ, выстроенъ увеселительной домъ, коего украшенія, живопись отличаются чрезвычайнымъ богатствомъ и рдкимъ изяществомъ, панели изъ Таврійскаго мрамора украшены золотомъ, разными изображеніями цвтовъ, птицъ и домашнихъ животныхъ, богатая живопись, поражающая свжестію и яркостію красокъ, покрываетъ двери. Въ саду есть другое небольшое зданіе, Кулаги-Франкъ, колпакъ франкскій, такъ названное по причинъ сходства его съ головнымъ уборомъ Европейцовъ. Здсь бассейнъ, принимающій воду изъ мраморнаго фонтана и находящійся посреди залы, наполняетъ веселіемъ всю храмину. Въ семъ прелестномъ павильон живопись и украшенія неуступаютъ прежде упомянутымъ. Карнизы состоятъ изъ отдльныхъ частей, покрытыхъ млкою живописью, произведеніемъ отмнной фантазіи, которая длаетъ честь вообоаженію, вкусу и дарованію живописца. Тамъ видны сраженія слоновъ съ драконами, здсь представлена ловля львовъ, пляска обезьянъ и медвдей занимаютъ одинъ край, между тмъ какъ на другомъ изображены герои и героини изъ волшебныхъ сказокъ. Въ одномъ мст представлены обряды брачные, a въ другомъ обряды обрзанія. —
За милю отъ Джиганъ-Нумы находится гробница Садія. Керимъ-Ханъ издержалъ 10.000 піастровъ на поправленіе и украшеніе оныя. Посл него памятникъ опять разрушился и былъ бы совершенно забытъ, если бы не заключалъ въ себ праха величайшаго Поета Персіи превосходнйшаго и благоразумнйшаго нравоучителя на цломъ Восток. Сія гробница, находящаяся при подошв горы, примыкающей къ Ширазу, состоитъ изъ обширнаго четвероугольнаго зданія, на краяхъ котораго въ стн сдланы два чулана, изъ нихъ въ одномъ стоитъ гробъ Садія въ длину шести, a въ ширину двухъ футовъ. Гробъ находится точно въ такомъ же состояніи, въ какомъ былъ въ то время, когда положены тамъ были остатки сего знаменитаго Стихотворца. Онъ покрытъ черными изъ дерева накладками съ золотою рисовкою, a на нихъ искусно вырзана одна прекрасная ода Садія. Набожные люди, почитатели Поета, приходящіе въ сіе мсто, никогда не возвращаются изъ онаго безъ того чтобы не бросить нсколько цвтовъ на его гробницу, не прочесть нкоторыхъ мстъ изъ его твореній и не написать на стн какихъ нибудь изъ его чудесныхъ изреченій. Быть погребеннымъ близь его гробницы почитается за великую почесть.
Таковы прелестныя мста Ширазскихъ окрестностей! умолчу о плодородіи и красот равнины, на коей лежитъ сей городъ, о его сладкомъ вин, о его розахъ, о его рощицахъ. Пространство не позволяетъ, мн обо всемъ говорить подробно. Можетъ быть я и такъ переступилъ границы, которыя самъ себ назначилъ. Но я найду извиненіе въ прелестяхъ и красотахъ мстъ, мною описанныхъ.