АНГЛИНСКІЯ ПИСЬМА,
или
ИСТОРІЯ
КАВАЛЕРА
ГРАНДИССОНА.
Твореніе Г. РИЧAРДСOHA
сочинителя
ПАМЕЛЫ и КЛАРИССЫ.
Переведено съ французскаго
А. Кондратовичемъ.
Во град Святаго Петра
1793 года.
Свидтельствовалъ и подписалъ Коллежскій Совтникъ и отправляющій должность С. Петербургскаго Полицмейстера
ИСТОРІЯ
Кавалера
ГРАНДИССОНА.
Генріетта Биронъ, къ Люціи Сельби.
Я нахожусь теперь, дражайшая Люція, въ самомъ благополучнйшемъ убжище, но сколь мало мои чувствованія имютъ сходства съ тми, съ коими я въ первый разъ въ оное вступила! Колико ужасны были движенія моего сердца въ то время, когда одинъ изъ лакевъ Сира Карла, провожающей насъ верьхомъ, показалъ намъ, по приказанію двухъ особъ, то мсто, гд повстрчались дв коляски, и гд начался споръ. Единое сіе воспоминаніе возобновило мой ужасъ. Но не сему ли ужасному случаю обязана я тою дружбою, съ коею принята въ толь драгоцнную фамилію.
Разговоръ, во время пути, естественно обратился на поздку Сира Карла, коего сестры ласкаются, что двоюродной ихъ братъ извститъ ихъ о семъ тайномъ дл. Он отъ того улучили случай разсказать мн, что въ субботу за столомъ Сиръ Гарграфъ обьявилъ, что онъ принялъ намреніе препровесть въ путешествіи годъ или два, потому что не можетъ жить въ Королевств не видя меня, и что надется отъ своего отсудствія получить облегченіе. Г. Багенгаллъ и Г. Мерцеда согласились быть его спутниками. Но, чего ты совершенно себ и не воображаешь, любезная моя, Сиръ Карлъ говоря о разскаяніи Вильсона своимъ гостямъ, и убждая ихъ, что развратность молодаго человка, коего хорошія качества могутъ быть ползными, былабъ вредна обществу, сыскалъ средство склонить Сира Гарграфа общать сто гвиней на его свадьбу. Г. Мерцеда, тронувшись таковымъ доказательствомъ великодушія, общалъ дать сему человку пятьдесятъ гвиней. Вильсонъ не прежде получитъ сіи дв суммы денегъ, какъ въ бракосочетаніи съ тою молодою особою коею занято его сердце, и Сиръ Карлъ принимая не себя совершеніе сего дла, по возвращеніи своемъ изъ Канторбери, обьявилъ, что онъ присовокупитъ также по щедрости своей нчто къ симъ двумъ суммамъ. Ето еще не все, любезная моя Люція, онъ препоручилъ своимъ сестрамъ одобрить мн сіе дяніе, и спросить у меня, желаю ли я его простить. Ахъ! я толико нахожу оное благотворительнымъ и достойнымъ его, что взирая на то со удивленіемъ! Я помню какъ нкогда отъ него слышала, что долгъ требуетъ всячески стараться платить за зло добромъ. Онъ самымъ дломъ исполняетъ сіи правила. Внушить въ злыхъ снисхожденіе, принудить своихъ враговъ любить себя, принести своевольца къ хорошимъ нравамъ, и заставить его познавать свою пользу учинившись честнымъ человкомъ! Какъ же не прощу я ему видя толико благородныя дянія! Я также помню, что, судя по письму сего презрительнаго человка, я ему равно чмъ ниесть обязана. Онъ не былъ столько золъ, сколько онымъ быть могъ. Впрочемъ, молодая Миссъ изъ Падингтона великое оказала ко мн состраданіе. Я вознамрилась присовокупить пятьдесять гвиней къ пятидсяти гвинеямъ Г. Мерцеды, дабы доказать самой себ, что и я способна слдовать хорошему примру. О дражайшая Люція, я почитаю себя толико малою въ сей удивленія достойной фамиліи, что, дабы употребить израженіе Сира Гарграфа, едва могу я сносить собственную мою низость.
Посл сего мы обратились къ домашнимъ ихъ обстоятельствамъ, ибо я напомнила обимъ сестрамъ, что он общали подать мн о томъ нкое изьясненіе. Вотъ что я могла узнать изъ ихъ обьявленій.
Кавалеръ Томасъ Грандиссонъ, ихъ родитель, былъ изъ первыхъ красавцевъ въ свое время. Онъ великую имлъ склонность къ пышности, которую и сохранилъ на всю свою жизнь. Ко всмъ нововыдумываемымъ веселостямъ чрезвычайное имлъ онъ пристрастіе, выключая карточной игры, къ которой онъ чувствовалъ отвращеніе, но онъ предавался въ другія излишества, которыя называлъ благороднйшимъ порокомъ. Онъ поставлялъ себ за честь имть самыхъ превосходнйшихъ лошадей изъ всего Королевства и наилучшую свору собакъ, на что издрживалъ почти весь свой доходъ. Его родитель, будучи столько скупъ сколько сынъ его былъ разточителенъ, провелъ всю жизнь свою въ пріумноженіи своего богатства. Его наслдство состояло въ шести тысячахъ фунтахъ Штерлинговъ ежегоднаго доходу, получаемыхъ изъ многихъ хорошихъ помстьевъ въ Королевств, и около двухъ тысячь изъ Ирландіи, имя при томъ въ сундукахъ своихъ довольно серебра. Супруга Сира Томаса произходила отъ весьма знатной породы, сестра Милорда В.... она была превосходнйшая изъ всхъ женщинъ. Я принимала удовольствіе въ томъ свидтельствованіи, кое об ея дочери отдавали ея добросердечію и собственному своему достоинству, съ изобильнымъ пролитіемъ слезъ своихъ. Невозможно, чтобъ свойство толико добродтельной матери не заставило и меня воспомнить о моей, и я не могла удержаться, чтобъ не присовокупить слезъ моихъ къ слезамъ изъ очей ихъ текущимъ. Миссъ Жервинсъ также проливала источники слезъ не токмо изъ нжности или по природной горячности, но, какъ она намъ призналась, по тому что не иметъ какихъ причинъ наслаждаться жизнію своея матери, кои мы имемъ оплакивать потерянныхъ нами.
А что боле хочу я говорить о Сир Томас Грандиссон, то изходило по временамъ, и какъ будто съ сожалніемъ, изъ устъ сихъ обихъ сестръ. Я примчала не безъ удовольствія, съ какою медлительностію и отвращеніемъ говорили он о его порокахъ, и съ какимъ на противъ того удовольствіемъ возвышали он хорошія его качества. О дражайшая Люція! не ощущали ли он восхищенія, говоря о похвалахъ толико добросердечнаго родителя и толико же превосходящаго, какъ и мой, всякія слабости? Сколь любезно добродтельнымъ дтямъ воспоминать изящныя совершенства тхъ, коимъ обязаны жизнію.
Милади Грандиссонъ принесла своему супругу знатное имніе. Онъ одаренъ былъ отличнымъ дарованіемъ къ стихотворству, и упражнялся въ ономъ съ чрезвычайнымъ пристрастіемъ. Хотя онъ былъ наслдникомъ весьма знатнаго богатства, но обязанъ своему виду и своимъ стихамъ тмъ преимуществомъ, коимъ предпочтенъ своею супругою великому множеству ея домагателей. Впрочемъ онъ не имлъ столь основательнаго разсудка, сколько она. Сиръ Томасъ былъ стихотворецъ, и я слыхала, что сіе качество требуетъ пылкаго воображенія, которое иногда бываетъ весьма вредно здравому разсудку. Милади Грандиссонъ не иначе ршилась въ его пользу, какъ по согласію своей фамиліи, но мн дано знать, что ея родители согласились на оное токмо изъ угожденія къ ея выбору. Расходъ, которой Сиръ Томасъ велъ, по полученіи въ наслдство богатства своего родителя, подалъ всмъ такое мнніе, что онъ въ состояніи оное разточить.
Впрочемъ онъ былъ изъ такихъ, коихъ называютъ добрыми мужьями. Его разумъ, учтивость и честолюбіе, дабы прослыть первымъ щеголемъ во всей Англіи, никогда не дозволяли ему уменьшать вежливости и благоугожденія. Но качества Милади Грандиссонъ заслуживали гораздо нжнйшаго и умреннйшаго человка. Ея слухъ и взоры составляли ей одно мчтаніе. Женщина, обращающая свой выборъ на такого человка, коему вс удивляются, должна надется, естьли онъ не иметъ всей предполагаемой снисходительности, обрсти въ немъ склонности и пристрастія, ни мало не соображающіяся съ домашними должностями. Она сперва всячески старалась привлечь его склонность къ дому, и составить его благополучіе въ сожитіи съ нею. Онъ ее любилъ довольно долгое время весьма страстно. Казалось, онъ гордился достоинствомъ своей супруги. Но когда показалъ онъ ее во всхъ совершенствахъ свту, и когда она пришла уже въ такое состояніе, въ коемъ женщина становится боле важна и какъ бы задумчива, то онъ прилпился паки къ прежнимъ своимъ привычкамъ. Вскор потомъ оставя ей управленіе всхъ своихъ домашнихъ длъ, въ коемъ не престанно выхваляя ея дарованія, онъ препровождалъ съ нею весьма малую частъ лтняго времени, а около четырехъ мсяцовъ зимы проживалъ въ Лондон, гд онъ бывалъ общимъ покровителемъ зрлищъ и всхъ парадныхъ увселеній въ первые годы своего бракосочетанія, онъ всячески старался склонятъ свою супругу здить съ нимъ на оныя. Она принимала его приглашеніе съ охотою, дабы не подать такому человку, коего почитала за любящаго веселую жизнь, нималйшаго случая свергнутъ съ себя иго такихъ признаковъ, коимъ онъ во своей гордости еще былъ подверженъ. Но потомъ, усмотря въ немъ боле хладнокровности къ своимъ прозьбамъ, и примтя что ея присудствіе удерживало его гораздо боле въ город, и умножала великіе его расходы, она сыскала довольно причинъ дабы за нимъ не слдовать, тмъ боле что имя тогда трехъ дтей съ нимъ прижившихъ, она судила, что Сиръ Томасъ толико же будетъ доволенъ какъ и она, видя ее занимающеюся домашними попеченіями, Милади Грандиссонъ усмотря, что она не можетъ склонить своего супруга къ уменьшенію излишнихъ его разсходовъ, почитала какъ за частъ своего долга употребитъ все свое искуство, дабы токмо привести его въ состояніе воздержаться отъ оныхъ: поелику ихъ дти были еще столь молоды, что не требовали на свое воспитаніе великихъ издержекъ.
Какая безпримрная мать, любезная моя Люція! Можно ли сказать, чтобъ матери не составляли самой нужнйшей части фамиліи, когда он прилеплены къ своимъ должностямъ, и когда супругъ не радетъ о своихъ? Сиръ Томасъ Грандиссонъ относилъ все къ самому себ, а его супруга единственно ощущала токмо удовольствіе въ своемъ супруг и своихъ дтяхъ.
Однако, наблюдая и самую благоразумнйшую еканомію, сія добродтельная особа не изьявляла нималйшей скупости. Она была любима всми своими соседями за свое великодушіе. Ея столъ весьма былъ изобиленъ въ кушань, она приглашала къ оному лучшихъ особъ изъ узда, какъ для того, дабы слдовать благородству собственнаго своего сердца, такъ и для увеличенія чести своему супругу. Касательно же оказаннаго ею благодянія, она приписывала сіе великодушію Сира Томаса, и часто въ такое время, когда препровождала почти цлые мсяцы не видя его и не зная, когда онъ возвратится. Она стремилась токмо ко второму степени достоинства, хотя и имла право къ первому. Я не что иное, говорила она, какъ милостынодательница Сира Томаса. Я проникаю въ его намренія. То что я длаю, Сиръ Томасъ сдлалъ бы также, естьлибъ здсь находился, а можетъ быть простеръ бы свою щедрость еще и дале. Нкогда, отъзжая отъ нее на шестъ недль, онъ пробылъ въ отсудствіи цлыхъ шесть мсяцовъ. Его намреніе, при отъзд, состояло, токмо въ томъ, дабы постить своихъ друзей, находящихся въ Париж. Но общество, имющее одинаковый съ нимъ нравъ, понудило его прожитъ столь долгое время, что кажется и весьма не вроятно, будто онъ увдомлялъ о себ свою супругу чужею рукою. Во все время своего отсудствія, онъ не написалъ ни одного къ ней слова своеручно: не взирая на то по возвращеніи своемъ, онъ всячески старался появиться такимъ нечаяннымъ образомъ, чтобъ она совершенно не знала, что онъ въ Англіи. Несносное тщеславіе! Онъ весьма почиталъ себя увреннымъ въ той нжности, которой не заслуживалъ, предполагая, что при первой минут, удовольствіе паки съ нимъ увидться, затмитъ передъ ней вс его жестокости. Однако, по изъявленіи первыхъ движеній чувствія, ибо она приняла его съ искренною радостію, онъ у ней спросилъ, желаетъ ли она его за оныя простить. Вамъ простить, любезный супругъ! такъ, сказала она ему, естьли вы можете простить сами себ. Сей отвтъ показался ему нсколько разительнымъ. Сиръ Томасъ разсуждалъ правильно, ибо оный былъ справедливъ. Благодушіе Милади Грандиссонъ было основано на добрыхъ правилахъ безъ всякаго рабства и слабости. Не показывайте такого важнаго вида, возразила она, принимая его во свои обьятія. Вашъ вопросъ самъ по себ изьявляетъ, что вы почитаете себя нсколько укоризны достойнымъ. Не написать ни единой строки своеручно въ шесть мсяцовъ! Но я опять вижу васъ въ добромъ здоровь, и вс нанесенныя вами мн безпокойствія забыты…. Можно ли мн сказать, чтобъ я жила нимало не безпокоясь? Я весьма сожалю, присовокупила она, что вы лишились великаго множества удовольствія во время столь долгаго отсудствія. Поспшите, или пустъ въ сію минуту появятся здсь любезные питомцы и воспріимутъ родительское благословеніе. Сколь утшительно видть начатокъ ихъ разума! Успхи ихъ превосходятъ мои желанія. Какой пріятности лишили вы себя столь продолжительными отлучками!
Въ сію минуту миссъ Грандиссонъ приказала меня просить сойти въ низъ. О естьли бы она оставила меня на нсколько минутъ спокойною! Пріятное содержаніе разговора меня удерживаетъ. Кто бы не пожелалъ, любезная моя Люція, видть себя на мст сей почти презираемой женщины, сей почтительной матери, словомъ, быть Миладію Грандиссонъ!
Еще одну мысль, любезная моя Шарлотта, я прошу васъ оставить меня на самое кратчайшее время, дабы написать токмо одну мысль, прежде нежели оставлю свое перо. Я весьма буду жалть лишась оной. Какой же есть тотъ человкъ, которой бы разсуждалъ вообще о разсянной и роскошной жизни Сира Томаса Грандиссона, какъ бы онъ молодъ и приверженъ нибылъ къ веселостямъ и сладострастію, могъ предполагать, чтобъ былъ благополучне, нежели Сиръ Томасъ то себ воображалъ? Какаяжъ есть и та женщина, какуюбъ ни имла она склонность къ удовольствію и расточительности, которая бы, выбравъ родъ жизни благоразумной, ползной, спокойной и благотворительной Милаби Грандиссонъ, не усмотрела въ семъ не совершенномъ образц все то, чмъ бы желала быть сама, тутъ видно и тщетное благополучіе перваго, и твердое удовольствіе, коего не будетъ недоставать у другой, какъ въ сей такъ и въ будущей жизни?
Дражайшая Миссъ Грандиссонъ, я придала бы гораздо боле силы и разпространенія сей мысли, естьлибъ ваши прозьбы не столь были побудительны. Я иду къ теб, иду.
Меня принудили, любезная Люція, прочесть при всемъ обществ нкую частъ мною написаннаго. Мы уврены, сказала мн Миссъ Грандиссонъ, что ваше письмо касается до насъ, и мы будемъ судить что оное относиться въ худую нашу сторону, естьли вы не захотите намъ прочесть нчто изъ онаго. По томъ говоря съ обыкновенною пріятностію, она неотмнно требовала чтобъ и я разсказала ей исторію моей фамиліи, общаясь, съ такимъ договоромъ, продолжатъ исторію о своей.
Насъ позвали пить чай, и Милордъ Л.... также находился съ нами. Разсуди, дражайшая моя Люція, съ колъ чрезвычайнымъ, удовольствіемъ говорила я о свойств моихъ родителей, какъ о томъ неоднократно слыхала я отъ моей бабушки. О сколь пріятное воспоминаніе! Но думаешь ли ты, чтобъ меня не спрашивали также о не давно случившихся обстоятельствахъ? Они чувствовали столь великое удовольствіе отъ моихъ повствованій, что съ чрезвычайною нетерпливостію желали знать лично, мою бабушку Шерлей, дядю моего Сельби, мою тетушку, двоюродную мою сестру Люцію, и Г. Дина, крестнаго моего отца. Не вс достоинства, любезная моя, заключаются въ одной фамиліи Грандиссонъ. Естьли ты желаешь слышатъ особенно исторію о нкоторой молодой особ, коея благоразуміе восторжествовало надъ любовію, и которая не боле любезна сама себ какъ и мн, то не будешь обманута. На иболе я опасаюсь, Люція, чтобъ об сестры, не любили теперь тебя боле, нежели меня.
Прежде, нежели опятъ начну продолжатъ исторію ихъ фамиліи, я у тебя спрашиваю, любезная моя, не такъ же ли ты думаешь какъ и я, что Небо благословило сихъ благополучныхъ дтей, за превосходныя качества ихъ родительницы? Кто знаетъ, не награда ли это имъ за то уваженіе, кое они всегда питали въ своемъ сердце къ такому родителю, коего поведеніе, кажется, весьма мало онаго заслуживало? Я почитаю, по моему мннію, обязательства взаимными: нерадніе одного къ исполнению своихъ дожностей, нимало неуволяетъ другую отъ своихъ попеченій. По истинн весьма трудно имть одинаковую нжность какъ къ родителямъ исполненнымъ пороками, такъ и къ показывающимъ добродтельные и благотворительные примры, но уваженіе не мене не обходимо, и наблюденіе сего дома подаетъ можетъ быть тмъ боле права къ наград, что родители не мене исполнены были своими обязательствами, взирая на другое разсужденіе, кажется оно заслуживаетъ вниманія, то есть, что благовоспитанное дитя столько же получаетъ пользы какъ изъ худыхъ примровъ такъ и изъ хорошихъ, а сіе-то, считаю я, удивительнымъ образомъ оправдано въ Сир Карл, примрами своего родителя и родительницы.
Милади Грандиссонъ не имла столь благополучнаго конца, колико была того достойна по великимъ своимъ добродтелямъ. Нкогда ея супругъ, прощаясь съ нею на нсколько дней, по прошествіи часа принесенъ былъ домой смертельно раненъ на поединк. Чрезвычайное изумленіе и скорбь, коими при семъ вид обьята была Милади Грандиссонъ, повергли ее въ такое состояніе, отъ коего уже она ни когда не чувствовала совершенно прежняго своего здоровья. Ея сложеніе было толико перемнчиво продолжительными обмороками, и тми безпокойствіями, кои продолжались долгое время о жизни Сира Томаса, что находясь въ семъ изнеможеніи около года, она скончалась въ цвтущихъ своихъ лтахъ, будучи весьма сожалема своимъ супругомъ, которой укорялъ себя въ томъ, что повергъ во гробъ самую превосходнйшую изъ всхъ женщинъ, и также весьма нжно оплакиваема своими дтьми, хотя они весьма были еще молоды и не могли чувствовать всея великости потери своея матери.
Мн дано знать, мимоходомъ, что сіе воспоминаніе не мало способствовало къ подкрпленію тхъ главныхъ правилъ закона и честности, по коимъ Сиръ Карлъ имлъ на всегда справедливое отвращеніе къ поединкамъ. Милади Л…. разсказывающая мн сіе повствованіе присовокупила, къ тому весьма чувствительное изображеніе о послднихъ минутахъ жизни своея матери, а наипаче о тхъ нжныхъ прозьбахъ, съ коими соединясь ея безпокойствіе и любовь къ дочерямъ своимъ, побудили ее заклинать своего сына, дабы онъ воспріялъ къ своимъ сестрамъ вс т чувствованія, кои смерть изтребляетъ въ сердц имъ матери. Съ такимъ добросердечіемъ, коимъ Сиръ Карлъ былъ исполненъ, сказала мн Милади Л…. не имлъ онъ никакой необходимости быть побуждаемъ въ нашу пользу, но увщанія умирающей матери толико впечатллись въ его памяти, что онъ иногда, казалось, ощущалъ утшительное удовольствіе напоминать намъ оныя: и естьли что ниесть могло намъ служитъ утшеніемъ лишившись двухъ дражайшихъ особъ, коимъ мы обязаны жизнію, то конечно то, что мы паки обртали оныхъ въ толико любвидостойнйшемъ брат.
Онъ былъ неутшимъ въ общей ихъ потери. Хотя онъ любилъ своего родителя до чрезвычайности, но самыя нжнйшія чувствованія его сердца всегда клонились къ его матери. Сиръ Томасъ не имя другаго у себя сына, любилъ его страстно, не взирая на малое попеченіе, прилагаемое имъ до того времени о его воспитаніи, и его радость была чрезвычайна, примтя, что его нерадніе весьма щастливо исправлено было стараніемъ его супруги, которая содержала учителей для наслдника ихъ богатства и имени. Но поелику сей молодой человкъ впалъ въ такую глубокую задумчивость, отъ коей не могъ и по прошествіи нкотораго времени избавиться, то его родитель едва дождался до семьнадсяти лтъ его возрасту, какъ и предложилъ ему начать свои путешествія. Онъ препоручилъ его старому военному офицеру, которой прежде служилъ подъ командою Генерала В…. брата Милорда В…. и далъ тысячу гвиней на содержаніе.
Об дочери потребованы были Миладію В…. ихъ теткою, которая приняла на себя попеченіе о ихъ воспитаніи, но поелику смерть похитила у нихъ и сію сродницу, по прошествіи двухъ лтъ посл кончины ихъ матери, то он опять возвратились къ Сиру Томасу, которой уже тогда почти совсмъ успокоился по своей потер, и совершенно излчился отъ ранъ своихъ. Онъ приставилъ къ нимъ, въ качеств попчительницы, женщину называемую госпожею Олдгамъ, вдову одного изъ старыхъ своихъ друзей, коего имніе также было разточено какъ и ея. Мн кажется, что можно развратникамъ посредственное имніе приписать, какъ то я о семъ слыхала, слабому сложенію, они должны страшишься соединяться съ развратниками гораздо твердйшаго сложенія, то есть, богатйшими ихъ, поелику излишества, кои только что колеблютъ первыхъ, обыкновенно вовлекаютъ въ совершенную гибель другихъ.
Госпожа Олдгамъ одарена была уваженія достойнйшими качествами, между коими весьма почиталось въ ней знаніе къ домашнимъ обстоятельствамъ. Она достойна была гораздо благополучнйшаго жребія въ своемъ брак, и ея молодые воспитанники познавшіе первыя начала порядка и экономіи въ весьма совершенной школ, получили новую пользу отъ ея наставленій, но он меня увдомили, хотя съ великимъ отвращеніемъ, и какъ будто бы о такомъ дл, о коемъ я конечнобъ узнала въ скоромъ времени, естьлибъ чаще находилася въ ихъ дом, что благодарность Сиръ Томаса изливалась къ сей женщин такими знаками, кои помрачили ея славу. Словомъ, она находила себя принужденною оставить Провинцію и удалиться въ Лондонъ, гд желала прожить нсколько недль въ уединеніи.
Въ то время Милади Л…. была уже девятьнадсяти лтъ, а ея сестра шестьнадсяти, он об имли довольно твердости, дабы воспротивиться возвращенію той попчительницы, въ коей не имли боле надобности по своимъ лтамъ. Он приняли на себя смотреніе за домашними длами въ главномъ помстье своего родителя, лежащаго въ Гомп Шир, но Сиръ Томасъ имлъ еще весьма прекрасное владніе въ Ессекс, въ которое отвезъ госпожу Олдгамъ, и въ теченіе нкотораго времени, почти вс почитали ихъ сочетавшимися законнымъ бракомъ. Она одарена была красотою и произсходила отъ знатной породы. Но къ нещастію своему была обольщена подарками и лукавствами Сира Томаса, хотя ея доброе имя было непорочно до того времени, пока она не приняла на себя попеченія о воспитаніи его дочерей. Онъ чувствительно былъ тронутъ тмъ отказомъ, которой учинили его дочери въ принятіи ея. Онъ воображалъ себ, что причины его отсудствія совершенно были неизвстны, поелику весьма того желалъ, но он составляли единый предмтъ всенародныхъ переговоровъ во всхъ тхъ мстахъ, гд онъ ни находился.
Сія женщина и теперь здравствуетъ. Она прижила двухъ дтей съ Сиромъ Томасомъ, которыя также еще живы, а одного съ Г. Олдгамомъ.
Об сестры общались мн разсказать другія обстоятельства своея исторіи, когда коснуться до исторіи своего брата.
Сиръ Томасъ предался паки прежнимъ своимъ склонностямъ. удовольствіе ощущаемое въ любви вкоренилось въ его сердц привычкою, и онъ учинился рабомъ того, что самъ называлъ вольностію. Онъ жилъ не съ одною госпожею Олдгамъ въ тайномъ сообществ. Въ Лондон была у него другая любовница, которая равную имла съ нимъ склонность къ тщетнымъ увеселеніямъ, и которая называлась даже по его имени. Не взирая на то, онъ прізжалъ по временамъ въ замокъ Грандиссонъ. Онъ всячески старался появляться въ оный не будучи ожидаемъ, хотя сіе помстье иногда составляло его утхи, но онъ проживалъ въ немъ весьма малое время, онъ не находилъ тамъ никакого удовольствія, и когда вставлялъ оное, то его отъздъ подобенъ былъ бгству. Не смотря на сіе, никогда и никакой родитель не имлъ боле права, какъ онъ, хвалиться поведеніемъ и униженіемъ въ себ своихъ дочерей. Онъ говорилъ то самъ, что славился тмъ въ ихъ отсудствіи, но будучи съ ними, онъ безпрестанно жаловался и сердился. Онъ за всегда укорялъ ихъ чмъ ниесть.
Но на и боле приводило ихъ во изумленіе и безпокойствіе то, что находили себя принужденными прервать переписку съ своихъ братомъ, которой тогда путешествовалъ. Запрещеніе состояло въ томъ, дабы къ нему не писать и не отвтствовать на его письма, но поелику ихъ братъ съ того же времени пересталъ писать къ нимъ о своихъ новостяхъ, то он судили что конечно и ему предписаны такіе же законы, а слдствіе произшествій дйствительно утвердило ихъ въ сихъ подозрніяхъ. Сей поступокъ произсходилъ единственно отъ той опасности, въ коей ихъ родитель находился, чтобъ то распутство, въ коемъ онъ препровождалъ жизнь свою, не составляло предмта ихъ переписки, тмъ боле, что его имніе весьма умалялось отъ его не помрныхъ издержекъ. Не взирая на запрещеніе об сестры продолжали еще писать, въ разсужденіи сего Миссъ Грандиссонъ, разсказывающая мн сіе повствованіе, обьявила мн, съ обыкновенною своею живостію, что она никогда не считала за долгъ повиноваться такимъ приказаніямъ, кои не соображались съ разсужденіемъ и естествомъ. Она спрашивала у меня что я о томъ думаю, и Графиня также просила меня подать ей на то мое мнніе.
Я опасаюсь, отвчала я имъ, судить о пристрастіи дтей въ столь важномъ пункт. Естьли он поставляютъ себя судьею надъ природою и различіемъ повиновенія, то не должно ли опасаться, чтобъ ихъ склонность не возъимла надъ ними боле силы, нежели разсудокъ? Но, любезная Генріетта, повторила Миссъ Грандиссонъ, не ужели вы не писали въ подобныхъ обстоятельствахъ? Мн кажется, возразила я, что я того не длала, можетъ быть по сей причин, что я почитала моего брата подвластнымъ равному приказанію, и что приводя его къ нарушенію онаго, я бы учинилась бунтовщицею, не получивъ изъ того никакого другаго плода, или естьлибъ мой братъ мн отвчалъ, я вовлекла бы его въ такой же поступокъ. Миссъ Шарлотта почитала сіе мнніе свтскою хитростію и что я усматривала въ ономъ токмо единое приказаніе противное естеству…. Она остановилась, смотря на меня, но ея взоры побуждали меня говорить, приказаніе, сказала я ей, казалось мн жестокимъ, однако я судила, что повинуясь оному гораздо боле пріобрсти можно достоинства. Можетъ быть я предполагала въ моемъ родител такія причины, въ кои не могла проникнуть. Но, скажите, пожалуйте, сударыни, что учинилъ Сиръ Карлъ? О! отвчали он мн об, онъ безъ всякаго возраженія тому повиновался. Простите ли вы мн, сударыни, возразила я: мн кажется, что когда дло весьма сумнительно и касается до долга, то мн весьма бы было прискорбно, естьлибъ мой братъ въ такомъ случа оказалъ боле сносности и разборчивости, нежели я. Хотябъ ваше доказательство было справедливо или нтъ, сказала она мн, но согласитесь на сей послдней пунктъ.
Родительское запрещеніе тмъ боле ихъ опечаливало, что оно могло вперитъ къ мысли Сира Карла т основанія хладнокровія, коихъ послднія зрнія Милади Грандиссонъ принудили ихъ страшиться. Сія почтенія достойнйшая матъ показывала имъ то время, въ которое братская любовь можетъ учиниться имъ не обходимою. Впрочемъ, при отъзд своемъ, онъ имъ общался по порядку описывать обстоятельства своего путешествія, и свои наблюденія о всхъ тхъ мстахъ, кои онъ желалъ видть. Онъ началъ было уже исполнятъ сіе обязательство, и въ послднихъ своихъ письмахъ, онъ просилъ ихъ увдомить его о нкоторыхъ изъясненіяхъ, касающихся до его смотрителя, на кои отвтствовать различныя причины совершенно имъ не дозволяли.
Он часто приходили къ своему родителю спрашивать о такихъ новостяхъ, о коихъ не могли освдомиться инымъ образомъ, онъ имъ отвчалъ съ удовольствіемъ, а иногда и съ пролитіемъ слезъ, что онъ иметъ изящнаго сына, сына благороднаго, добродтельнаго и достойнаго его предковъ. Во всякомъ обществ онъ поставлялъ себ за славу быть родителемъ такого сына какъ его Карлъ Грандиссонъ. Нкогда Милордъ В…. которой, по смерти своей супруги, предался явно такимъ вольностямъ, въ коихъ его до того времени токмо подозрвали [въ ныншнемъ свт, любезная моя, весьма мало добродтельныхъ людей], отвчалъ своимъ друзьямъ, которые удивлялись что Сиръ Томасъ уже съ нсколько лтъ содержитъ своего сына во отдаленности, что тому нельзя предполагать другой причины, какъ различіе нравовъ между отцемъ и сыномъ, и что Сиръ Томасъ не въ состояніи снести такого сравненія. Онъ пустился въ пороки до такой степени, что обращалъ свои безпорядки предъ своими друзьями въ шутку. Однако онъ иногда присовокуплялъ, что когда ршиться вести себя такъ какъ должно, тогда прикажетъ возвратиться своему сыну, но на каждый годъ тщетны были его ршенія, онъ не такъ велъ себя, чтобъ перемнить свое поведеніе, какъ того хотлъ.
Но одно приключеніе, которое долженствовало бы ему почитать за небесное посланіе, понудило его гораздо дйствительне помышлять о своемъ исправленіи. Госпожа Фомбаругъ, та другая любовница, которую онъ имлъ въ Лондон, померла скоропостижно посреди своихъ веселостей. Сиръ Томасъ толико былъ тмъ пораженъ, что въ туже минуту ухалъ изъ города. Онъ удалился въ уединеніе къ своимъ дочерямъ, онъ говорилъ о возвращеніи своего сына, и въ теченіе нсколькихъ мсяцовъ, онъ велъ себя по тмъ главнымъ правиламъ благоразумія и честности, кои въ немъ были извстны всему свту. Сіе случилось въ то время, когда Милордъ Л…. возвратился изъ своего путешествія. Онъ привезъ съ собою Сиру Томасу нкоторые подарки отъ его сына, которой никогда не пропускалъ случая присылать ему различныя любопытныя вещи Иностранныхъ земель, такъ какъ свидтельство своего почтенія, и благоразумное употребленіе, которое онъ длалъ изъ ежегодно получаемой имъ пенсіи, Сиръ Томасъ толикую почувствовалъ склонность къ себ Милорда Л…. потому удовольствію, которое онъ по видимому находилъ слышатъ о своемъ сын, что усильно просилъ его остановиться на нкоторое время въ замк Грандиссонъ.
Сей молодой Господинъ на то согласился, но въ бытность свою нсколькихъ недль, онъ до чрезвычайности заразился прелестями старшія сестры. Онъ обьявилъ ей свои чувствованія: она въ томъ положилась на волю своего родителя. Сиръ Томасъ нимало не ослпился взаимною ихъ склонностію, о сей тайн вс были извстны. Милордъ пылалъ непорочною страстію, и имлъ столь честныя намренія, что нимало не желалъ скрывать оную въ сердце своемъ. Не взирая на то, Сиръ Томасъ отвращалъ свои взоры. Но въ обхожденіяхъ своихъ онъ не мене оказывалъ къ Милорду учтивостей, онъ оставилъ время своей дочери восчувствовать гораздо сильнйшую страсть, а по другому своенравству, онъ избгалъ всякихъ случаевъ, кои молодый любовникъ изыскивалъ, дабы открыться ему въ своихъ намреніяхъ.
Наконецъ Милордъ просилъ его переговоритъ съ нимъ на един о такомъ дл, кое онъ почиталъ весьма важнымъ. Онъ не иначе получилъ сіе какъ по различнымъ отсрочкамъ, и съ нкіими знаками отвращенія, кои ему не очень были щастливымъ предвщаніемъ. Наконецъ онъ до того достигъ, и сіе важное дло перемнилось въ обьявленіе его любви.
Сиръ Томасъ тотчасъ его спросилъ, открылся ли онъ его дочери. Впрочемъ, естьли можно вритъ забавному тому повствованію, которое разсказывала Миссъ Грандиссонъ о семъ приключеніи, то невозможно чтобъ онъ не примтилъ внутренное состояніе ихъ сердецъ, во всякую минуту дня, великимъ множествомъ обстоятельствъ опечаливающихъ любовниковъ. Милордъ признался ему, что его чувствованія были не безъизвстны, и что прося позволенія у Миссъ Каролины обьявить ихъ ея родителю, она положилась въ томъ единственно на его волю. Онъ пришелъ отъ того въ замшательство, и отвтствовалъ весьма страннымъ образомъ. ‘Онъ весьма бы желалъ, сказалъ онъ, чтобъ таковыя безразсудныя мннія не были внушены его дочери Милордомъ. Онъ иметъ двухъ дочерей, не ужели он хотятъ приступитъ къ такому предмту столь романически? До сего времени, присовокупилъ онъ, он изьявляли великую кротость. Онъ не желаетъ, чтобъ въ столь молодыхъ лтахъ молодыя особы сего пола старались помышлять о собственномъ токмо своемъ благополучіи. Сколько двушекъ простыхъ погибли въ такомъ возраст отъ того, что провели нсколько дней съ мущиною! Онъ совершенно не понимаешь для чего молодые любовники стараются открыть въ чужихъ дочеряхъ такія качества, коихъ и собственные ихъ родители не имли еще времени въ нихъ примтить, но онъ по крайней мр ласкался, что рожденная имъ дочь нимало сама собою не способствовала къ сему открытію.,,
Что ты думаешь, любезная моя, о такомъ родител, каковъ Сиръ Томасъ? Его жизнь не весьма ли была забавна, когда могъ почесть себ за право говоритъ такія рчи?
По истинн, Милордъ, продолжалъ онъ, я не могу и помыслить выдать за мужъ ни единой изъ моихъ дочерей, он не воспитаны въ заразительномъ Лондонскомъ климат. Ето дв сельскія особы, приставленныя въ моихъ помстьяхъ, къ смотренію хозяйства, я дйствительно не люблю, чтобъ двицы начали помышлять о брак прежде нежели перестанутъ рости. Весьма молодая жена можетъ учиниться нездоровью матерью. Я не могу совершенно упомнить о ихъ лтахъ, но он весьма еще отдалены отъ двадсяти шести или двадсяти осьми лтъ, которыя лта мн кажутся приличными для двицъ исполненныхъ благоразуміемъ и кротостью.
Милордъ чрезвычайно тому удивился и сіе было не безъ причины. Сиръ Томасъ запамятовалъ то, какъ свидтельствуетъ Миледи Л…. что онъ самъ не почиталъ молодою Миссъ В…. коей было семьнадсятъ лтъ, дабы учинитъ ее Миладію Грандиссонъ.
Милордъ былъ человкъ молодой и весьма разумной. Онъ просилъ, изъ милости, такую молодую особу, къ коей пылалъ страстно, и сію прозьбу онъ представлялъ родителю своея обладательницы, какъ человку знающему свтскія обращенія, составляющему въ ономъ съ нкотораго времени знатной видъ, и имющему, къ отверженію предложеній касательно своей дочери, такія причины, кои бы имлъ всегда, естьлибъ могъ токмо прожить до того времени, пока бы было его дочери и сорокъ лтъ. Впрочемъ Милордъ настоялъ въ томъ токмо по единой страсти и изящнымъ качествамъ Миссъ Каролины, кои онъ имлъ время распознать. Онъ весьма скромно говорилъ о своихъ качествахъ, и о тсномъ дружеств съ его сыномъ, нимало не касался до своей знатности и своего произсхожденія, о чмъ бы какой ниесть другой толико отличной породы любовникъ не приминулъ бы упомянуть. Можетъ быть онъ поставлялъ сему причиною то, что Сиръ Томасъ весьма гордился своими предками, поелику нкогда отъ него слышалъ, что его праддъ, въ царствованіе Якова перваго, великую нанесъ хулу своему имни принявъ званіе Кавалера Баронетта.
Не взирая на то Сиръ Томасъ оказывалъ нкое почтеніе за то дружество, кое Милордъ имлъ къ его сыну. Онъ клялся что не учинитъ никакого поступка въ столь важномъ дл для его фамиліи, не посовтовавшись съ нимъ, тмъ боле, что его сынъ нимало не помышляетъ, съ своей стороны, о столь важномъ разсмотреніи. Онъ присовокупилъ, что толико добродтельной сынъ составлялъ единую славу его жизни. Милордъ униженно просилъ отдать его предложенія на разсмотреніе Сира Карла: но его рчь была прервана. Окажите, пожалуйте, Милордъ, сказалъ ему Сиръ Томасъ, какого щастія надетесь вы получить съ нашею дочерью? Какіябъ ли имли вы къ ней чувствованія, но я предполагаю, что взаимныхъ ея чувстованій, въ коихъ какъ кажется вы не сумнваетесь, не довольно будетъ вашимъ намреніямъ. Можетъ ли она учиниться Графинею безъ проклятаго товару, прилепленнаго къ ея юпкамъ, дабы поставить перевесъ вашему состоянію?
Положеніе мое, отвчалъ нжный Шотландецъ, не позволяетъ мн принести моей любви т пожертвованія, кои сердце мое принесло бы ея съ восторгомъ въ другихъ обстоятельствахъ, но я искренно изьясню вамъ состояніе моихъ обстоятельствъ и положусь въ томъ на благородство вашего сердца, Сиръ Томасъ не могъ не похвалить такого отвта, но онъ присовокупилъ, что родители, знающіе свтское обращеніе, бываютъ весьма довольны получая нкую пользу изъ того освдомленія, которое должно быть для нихъ драгоцнно, что ему нимало не будетъ прискорбно слушать продолженіе сего романа отъ такого человка, которой домогается получить въ супругу его дочь, хотя бы онъ не могъ имть такой склонности, естьлибъ дло шло о дочери другаго для его сына, что вс родители помышлялибъ одинаково, но не вс бы имли толико честное сердце, дабы равномрно въ томъ признаться.
Я увренъ, сказалъ ему Милордъ Л…. что вы не почли бы достойнымъ вашей дочери такого человка, которой бы токмо помышлялъ о удовольствіи собственныхъ своихъ желаній, и безъ всякаго затрудненія желалъ бы подвергнуть молодую особу такимъ замшательствамъ, коихъ она совершенно не знала въ дом своего родителя.
Удивительное дло, отвчалъ Сиръ Томасъ, мы оба въ состояніи, Милордъ, изьявлять краснорчіе и разумъ въ единомъ засвидтельствованіи почтенія, когда дло идтъ токмо объ учтивости. Но я наслаждаюсь совершеннымъ здравіемъ, я еще не совсмъ отрекся отъ свтскаго обращенія, чтобъ расположенъ былъ пожертвовать собственнымъ моимъ благополучіемъ щастію дтей моихъ. Врьте, Милордъ, что я еще чувствую великую склонность къ увеселеніямъ. Моя дочери уже взрослыя, весьма вроятно что вы то примтили, и что сообщили сіе увреніе одной изъ двухъ: изъ чего я заключаю, что другая, будучи токмо тремя годами молож первой, не почтетъ себя весьма отъ того же отдаленною, а симъ то обязанъ я вашей любви. Но поелику я не буду жалть, естьли проживу на свт еще нсколько лтъ для самаго себя, то покорно васъ прошу отрчься отъ своихъ намреній, и оставить на мою волю поведеніе моихъ дочерей. Я намренъ въ будущую зиму хать съ ними въ Лондонъ. Он тамъ разспознаютъ самихъ себя. Он увидятъ, понравится ли имъ кто ниесть, и понравятся ли он кому ниесть, по крайней мр не будутъ ли разскаяваться въ томъ, что пожелали принять перваго представившагося имъ человка.
Сиръ Томасъ произносилъ сіи слова нимало не внимая скорьби терзающей Милорда Л…. которой справедливо соболзновалъ о томъ, что долженъ противорчить человку боле остроумному нежели разсудительному.
Онъ вышедши въ кабинетъ тотчасъ приказалъ послать къ себ обихъ дочерей, онъ довольно смялся имъ, хотя безъ жестокости, о томъ, что съ лукавствомъ называлъ ихъ открытіями, и о той извстности, которую он подали о сей тайн Милорду Л.... не имя твердости сохранитъ оную двухъ или трехъ дней въ его бытности. Миссъ Каролина оставляя его почувствовала, что ея сердце чувствительно было тронуто, Можетъ быть столько же отъ укоризнъ своего родителя, сколько отъ опасной привязанности Милорда.
Молодой любовникъ поспшно отписалъ къ Сиру Карлу, прося его одобритъ свои чувствованія. Милади Л…. будучи также извстна, какъ и сестра ея, о употребленіи, которое я длаю изъ ихъ довренности, позволила мн списать отвтъ полученной отъ ея брата.
‘Ни единый братъ не чувствуетъ толико нжности къ своимъ сестрамъ, какъ я. По естественному дйствію сего чувствованія, я съ чрезвычайнымъ удовольствіемъ увдомялся о тхъ, кои вы возъимли къ старшей моей сестр. Вы не должны опасаться нималйшихъ съ моей стороны препятствій. Но чтожъ я значу въ семъ случа? Сестра моя совершенно зависитъ отъ воли моего родителя. Отличіе, которое онъ мн при семъ изьявляетъ, приводитъ меня въ смущеніе. Оно налагаетъ на меня сугубый долгъ ему покорствовать. Тмъ бы ясно показалъ я, что хочу излишне много воспользоваться его благодушіемъ, естьлибъ представилъ ему покорное мое мнніе прежде, нежели бы угодно ему было отъ меня того потребовать. Естьли же онъ то учинитъ, то будь увренъ, Милордъ, что предпологая похвалы, достойныя взаимныя чувствія сестры моея, я даю вамъ мое одобреніе съ совершеннымъ почтеніемъ и нжною моею дружбою. Имя честь быть, вашъ искреннйшій и покорнйшій….
Письмо, въ коемъ любовь Сира Карла столь пылко и чувствительно изьявлялась къ обимъ своимъ сестрамъ, тмъ боле было имъ пріятно и любезно, что он начинали было опасаться, дабы запрещеніе ихъ родителя оную въ немъ не охладило.
Я не стану теб описывать подробности другаго разговора о томъ же предмт, между Милордомъ и Сиромъ Томасомъ, хотя имю оный предъ глазами, писанный собственною рукою Милорда, которой поспшилъ тотчасъ увдомить о семъ Миссъ Каролину предавая на ея волю ршеніе его жребія. Но сіи продолжительности можетъ быть не столь бы были пріятны на бумаг, сколько въ яснйшемъ повствованіи выражаемымъ дйствіемъ взоровъ и лица. Я присовокуплю токмо то, что едва лишь Милордъ началъ изьясняться, то Сиръ Томасъ спросилъ его чисердечно, въ какомъ состояніи находятся его обстоятельства. Онъ отвчалъ ему искренно, что ему оставлено 15000 фунтовъ Штерлинговъ, для раздлу своимъ сестрамъ, съ сими деньгами онъ долженъ выдать за мужъ трехъ сестеръ, но что онъ надется въ скоромъ времени выдать двухъ весьма выгодно, а какъ выдастъ имъ ихъ приданое, что вознамрился сдлать съ великою економіею, то по окончаніи сего, онъ долженъ токмо заплатить четыре тысячи фунтовъ Штерлинговъ долгу, которой ему оставилъ его родитель для того, дабы спокойно получать чистый доходъ, которой тогда доходилъ до пяти тысячъ. По моему мннію, сказалъ ему Баронетъ, вы не прежде должны помышлять о брак, какъ по совершенномъ укрпленіи за собою вашего имнія. Выдавши за мужъ двухъ своихъ сестръ, вамъ надлежитъ заплатитъ еще пятъ тысячъ фунтовъ третьей, да четыре тысячи долгу, пока совершенно совсмъ раздлаетесь. Вы конечно запамятовали, Милордъ, что такія знатные люди, какъ вы, сочетавшись бракомъ должны пріумножить разсходъ, хотябъ то было на новые екипажи, драгоцнные каменья, домашнія убранства, и на все то, что можетъ придать пышности. Словомъ, въ такомъ состояніи, въ коемъ вы теперь находитесь, я не соглашусь выдать за васъ дочь мою, и я вамъ совтую не жениться еще нсколько лтъ, по крайней мр когда не сыщете себ какую нибудь вдову или наслдницу, которая бы могла вдругъ поправитъ ваши обстоятельства. Сиръ Томасъ далъ ему одинъ только сей отвтъ съ важнымъ видомъ, какъ слдствіе такого ршенія, коею ничто поколебать было не въ состояніи. Все же прочее было не что иное какъ безжалостная шутка. Тщетно Милордъ чувствуя причину своего отказа, представлялъ ему, что онъ беретъ его дочь безъ всякаго приданаго, и будетъ ожидать всего отъ времени и его воли. Наконецъ онъ получилъ великія укоризны за свое упорство, и въ столь жестокихъ выраженіяхъ, что, дабы не огорчитъ боле такого человка, отъ коего зависило его благополучіе, онъ вознамрился его оставить, клянясь ему при томъ, что никогда не престанетъ любить Миссъ Каролину, и употребитъ вс свои силы, дабы сохранитъ ея къ себ любовь.
Сиръ Томасъ весьма былъ пораженъ сими словами, которыя онъ почиталъ угрозою. Онъ призвалъ обихъ дочерей и весьма строго запретилъ имъ принимать услуги отъ Милорда, и отъ всякаго другаго человка, которой бы говорилъ о брак или о любви, безъ его согласія. Но въ ту минуту, когда Милордъ съ нами прощался, онъ возобновилъ паки вс общанія, почитающіяся въ любви священными клятвами, и Миссъ Каролина не мене также своими обязалась. По томъ, когда Сиръ Томасъ подавалъ свои приказанія двумъ сестрамъ, то Милордъ опасаясь его раздражитъ когда покажется на глаза его, ршился проститься съ нимъ написавъ къ нему записку весьма учтивымъ и почительнымъ образомъ. Онъ въ ту же минуту ухалъ подъ такимъ видомъ, которой скрылъ истинну сего дйствія отъ домашнихъ.
Во время обда, Миссъ Каролина приказала просить позволенія остаться въ своей горниц, но ея извиненія не были приняты. Не сожалешь ли ты о ней, любезная Люція, въ семъ печальномъ состояніи? Она видитъ своего любовника удаляющагося. Она не знаетъ, увидится ли съ нимъ опятъ когда ниесть. Сестра ея сказала ей, что будучи на ея мст, она съ трудомъ бы могла отпустить его одного, хотябъ — не для чего инаго, какъ для избганія мучительнйшаго свиданія съ такимъ родителемъ, которой никакого не изьявляетъ сожалнія къ женскимъ слезамъ, и которой иметъ весьма колкой нравъ. Что касается до меня, я то признаюсь, что при семъ мст я съ чрезвычайною нетерпливостію желала слышатъ то, что произошло за обдомъ. Миссъ Шарлотта, примтя мою нетерпливость, согласилась удовлетворитъ мое любопытство. Сіе повствованіе ей весьма приличествуетъ, сказала она мн, потому что она была зрительницею, и что дйствующія лица были ея родитель и сестра. Жестокое явленіе, отвчала Графиня. Я думаю, что Миссъ Биронъ нимало не будетъ удивляться, что я боле уважала, въ моемъ муж, качество благоразумнаго человка, нежели острорчиваго.
Миссъ Грандиссонъ начала сіе повствованіе такимъ образомъ: сестра моя послала меня съ тми ея извиненіями, я возвратилась отъ моего родителя съ непремнными приказаніями, чтобъ ей идти. Ахъ! дражайшая родительница, вскричала Каролина, видя себя принужденною идти, колико теперь не обходимо мн скромное твое ходатайство! Но, Шарлотта, я не могу ни идти, ни стоятъ на ногахъ моихъ. Я буду тебя поддерживать, отвчала я ей, а ты всячески усиливайся себя влещи. Говорятъ же: что любовь ползетъ когда не иметъ силы идти. Я помню, что тогда Каролина называла меня злобною, но я говорила сіе единственно для того, дабы ее разсмшить и привести нсколько въ силу. Она знаетъ, что я не переставала проливать слезы. Ты помышляла о томъ, пріятнымъ образомъ отвчала ей Милади, чего могла страшиться о самой себ. Я тому врю, возразила Миссъ Шарлотта, ибо мн кажется, что прискорбіе чувствуемое нами о постороннемъ, никогда чувствительно насъ не трогаетъ.
При семъ я также помстила мое размышленіе: сострадательное сердце, сказала я двумъ сестрамъ, есть истинный небесный даръ, хотя оно подвергаетъ великимъ затрудненіямъ, но жизнь была бы весьма несносна, естьлибъ мы толико же чувствовали чужія затрудненія, какъ собственныя свои. Колико Миссъ Шарлотта благополучна, что въ состояніи была смяться и тогда, когда родительскія наставленія не мене относились къ ней какъ и самой къ ея сестр! Очень хорошо, отвчала она мн, врьте что и я буду имть такой же случай. Но я желаю продолжатъ мое повствованіе.
Каролина послдовала моему совту. Она опершись своею рукою на меня, тащилась изъ всхъ своихъ силъ даже до самой нижней ступеньки. Когда же она приближалась къ дверямъ столоваго зала, то изобильные источники слезъ полились изъ глазъ ея. Она трепетала какъ листъ, и свши на проход сказала мн, что совершенно не можетъ идти дале. Вскор услышали мы повелительной голосъ, произносящей: весьма громко слдущія слова: гд же твои дочери? Каролина, Шарлотта, не васъ ли я слышу идущихъ? Находящаяся тамъ ключница, прибжала къ намъ съ торопливостію: сударыни, сударыни, батюшка васъ спрашиваетъ. А мы, не взирая на слабость одной и отвращеніе другой, вдругъ почувствовали силу въ коленяхъ нашихъ, и предстали въ залъ предъ нашего родителя, сестра моя все еще стояла опершись о плечо мое.
Первый пріемъ его былъ какъ удивленнаго человка. Какую дьявольщину все ето означаетъ? Какія печальныя движенія? Какая принужденная поступка? Женщины сущія комедіянки. Но уже весьма поздо, Каролина. Комедія кончилась. Ета роля ужъ лишняя.
Дражайшій родитель? сказала моя сестра испуская глубокій вздохъ, возводя къ Небесамъ руки свои съ жалостнымъ видомъ! Я проливала слезы о ней и о самой себ, естьли Миссъ Биронъ тому желаетъ врить, но по другому, а не точно по сему произшествію.
Онъ возразилъ: не ужели теб, Каролина, должно говоритъ первую рчь. Я думаю, что Шарлотта также иметъ свою ролю на готов. Уже время окончитъ сію забавную комедію. Сядьте на свои мста, и послушайте меня, перестаньте представлять такія глупости,
Удивительное произшествіе, онъ въ самомъ дл учинилъ насъ таковыми, каковыми укорялъ. Между тмъ какъ служители принесли кушанья, мы кашляли, отирали глаза наши, тайно взглядывали одна на другую, и наконецъ сли за столъ. Мы брали лошки и вилки. Мы обратно клали ихъ на то же мсто, потомъ опять оныя взяли, когда онъ на насъ взглянулъ. Мы не касались до пищи, только подносили оную къ губамъ своимъ. Но поелику мы весьма близко сидли одна подл другой, то наши глаза упражнялись тогда боле нежели, наши зубы. любовь какъ будто бы остановилась въ горл бдной моей сестры. Она всячески усиливалась проглотитъ, не смотря на то затрудненіе, которое чувствовала въ своей гортани. По ея кривляньямъ видно было то затрудненіе, которое она имла въ проход. А что наиболе могло привести ее въ замшательство, какъ я могу ее уврить, то конечно глаза, самые проницательные глаза, коихъ не видно было ни въ единомъ человк, наипаче въ родител, кои осматривали насъ вокругъ, и по временамъ, нахмуриваемы были брови, которыхъ единое движеніе приводило насъ въ трепетъ, дв бдняшки не имли при томъ ни матери, ни тетки, кои могли бы ихъ ободрить. Не взирая на то он еще боле опасались окончанія обда, и отхода служителей. Он весьма были ими любимы. Служащіе же за столомъ люди наклоняли видъ свой и смотрли изъ подлобья. Они изьявляли великую радость, когда приказано имъ было удалиться.
Тогда Каролина вставши со стула, весьма низско поклонилась, но съ такимъ смущеніемъ, какъ будто бы малое дитя находящееся еще въ школ, держа передъ собою руки на крестъ, и подходя къ дверямъ. Мой родитель далъ ей волю оказывать почтенія: и я также встала дабы за ней послдовать. Но лишь только она хотла выдти вонъ, то онъ позвалъ ее назадъ. Я смю сказать, что онъ не для чего иннаго далъ ей волю столь далеко отойти, какъ единственно для того, дабы имть удовольствіе видть ея смятеніе, наипаче по ея возвращеніи. Кто теб позволилъ выходить, сказалъ онъ ей? Куда ты идешь, Каролина? Возвратись, Шарлотта. Но вотъ что обыкновенно случается, родительское присудствіе бываетъ уже тогда тягостно, когда любовь вселяется въ мысли. Достойная вниманія причина, доказывающая такую страсть, которая оставляетъ ему токмо вторую или третію степень въ любви своихъ дочерей, занимавши сперва первое въ оной мсто! Вы увидите что я почту себя весьма щастливымъ, естьли мои дти, на конецъ, не будутъ щитатъ меня своимъ врагомъ. Ступайте об сюда,Т говорю я вамъ.
Когда онъ началъ сіе говоришь, то мы остановились. Надлежало возвратиться тми же стопами и съ толикимъ же смятеніемъ, какое мы ощущали выходя оттуда. Сядьте, сказалъ онъ намъ. Мы стояли предъ нимъ, держа руки на крестъ, какъ будто лишившіяся ума. Сядьте, когда я вамъ приказываю, повторилъ онъ. Вы оказываете чрезвычайную покорность. Я хочу съ вами говорить. Тогда об насупившіеся двушки сли на стулья.
При семъ Миссъ Шарлотта мн сказала, что ока не иначе можетъ продолжать сію частъ своего повствованія, какъ разположа оную на подобіе разговора, и дабы я могла знать о дйствующихъ лицахъ, она за каждаго будетъ говоритъ особеннымъ голосомъ, то есть, за сестру свою покорнымъ голосомъ, за себя не весьма кроткимъ, а за своего родителя повлительнымъ. А сіе то она учинила весьма забавнымъ образомъ. Но для доразумнія сей разности, я буду писать въ заглавіи каждаго говорящаго имя.
Сиръ Томасъ. Какимъ образомъ простился съ тобою Милордъ Л…., Каролина? Мн, такъ оставилъ онъ записку. Писалъ ли онъ и къ теб? Мн кажется что онъ не почелъ себ за долгъ проститься съ тобою изустно, когда со мною того не учинилъ.
Миссъ Шарлотта. Онъ, васъ почиталъ, Г. мой, весьма противъ него раздраженнымъ. [Бдная Каролина не въ состояніи еще была отвтствовать.]
Сиръ Томасъ. А твою сестру онъ не почиталъ столь худо расположенною. Очень хорошо. Какимъ же образомъ онъ съ тобою простился, Каролина? Я теб говорю…. двица, женщина, ибо я не знаю какъ долженъ тебя назвать.
Миссъ Шар. Я осмливаюсь васъ уврить, Г. мой, что Милордъ не имлъ намренія васъ оскорбить.
Сиръ Том. Я не люблю твоихъ перерывокъ, двчонка. Пожалуй, не говори ничего. Я говорю твоей сестр. Подыми голову, Каролина. Оставь такія жеманства и кривлянія. Естьлибъ нсколько боле находилось невинности въ сердц, то мене бы изьявлялось смущенія на лиц. Я ясно вижу учиненный между вами заговоръ. Онъ предвщаетъ мн въ передъ прекрасныя слдствія. Но скажи мн, Каролина, любишь ли ты Милорда Л…? Общалась ли ты быть его супругою, когда склонишь неудобнаго своего родителя, или, чего конечно наиболе бы ты желала, когдабъ смерть освободила тебя отъ него? Родители вообще весьма жестокіе люди, когда не помышляютъ такъ какъ не благоразумныя ихъ дочери о ихъ любовникахъ. Будешь ли ты мн отвчать, Каролина?
Миссъ Карол. [Проливая слезы отъ столь жестокихъ Выраженій.] Чтожъ должна я сказать, Г. мой, дабы не имть нещастія вамъ не угодить?
Сиръ Том. Чтожъ ты должна сказать! Скажи, что ты не хочешь оказывать къ своему родителю того почтенія и повиновенія, коими ты ему обязана. Не соображается ли сей отвтъ съ твоими чувствованіями?
Миссъ Карол. Я ласкаюсь, Г. мой….
Сиръ Том. Я равно тмъ ласкаюсь. Но сего не довольно. Долгъ требуетъ отъ дочери изьясниться гораздо явственне. Разв ты не можешь ручаться за свое сердц?
Миссъ Карол. Мн кажется, Г. мой, что вы не почитаете Милорда Л…. недостойнымъ человкомъ.
Сиръ Том. Я не имю хорошаго мннія о такомъ человк, которой принудилъ моихъ дочерей забытъ свой долгъ, и принять на себя безумной видъ съ своимъ родителемъ.
Миссъ Карол. Статься можетъ, Г. мой, что я изьявляю предъ вами безумной видъ, но сердце мое исполнено къ вамъ почтеніемъ. Вы приводите меня въ страхъ, Г. мой. Я ужасаюсь вашего присудствія, когда вы кажетесь противъ меня раздраженными.
Сиръ Том. Скажи мн, что ты отказалась отъ стараній Милорда, какъ я теб приказывалъ. Скажи мн что ты не согласишься никогда его видть, естьли можешь того избжать. Скажи мн что ты къ нему никогда писать не будешь.
Миссъ Карол. Простите мою дерзновенность, Г. мой, когда я принимаю смлость представитъ вамъ, что Милордъ со иною всегда, весьма почтительно. Онъ равно уважаетъ и почитаетъ моего родителя. За чтожъ могу я имть къ нему ненависть и презрніе?
Сиръ Том. Хорошо, мы вскор все разсмотримъ. Продолжай, Каролина: а ты, Шарлотта, воспользуйся тмъ наставленіемъ, которой получишь отъ старшей своей сестры.
Миссъ Карол. По истинн, Г. мой, я ручаюсь вамъ что моя сестра иметъ доброе сердце, и исполнена къ вамъ уваженіемъ.
Сиръ Том. Очень хорошо. Но ты, Каролина, ручаешься ли за сердце Шарлотты. Хорошее представленіе заслуживаетъ другаго. Впрочемъ, сударыни, невзирая на вс засвидетельствованія взаимна вами другъ другу оказываемыя, конечно я одинъ имю право поставить себя судіею надъ вашими сердцами, и верьте что я не иначе испытаю оныя, какъ на самомъ дл. Знаешь ли ты, Каролина, не иметъ ли твоя сестра какого ниесть умыслу споспшествующаго къ твоему ободренію въ твоемъ намреніи?
Миссъ Карол. Я осмливаюсь вамъ сказать, Г. мой, что моя сестра не способна къ упущенію того, чмъ вамъ обязана.
Сиръ Том. Я бы желалъ, Каролина, чтобъ ты тоже могла сказать и о сердц Шарлотты.
Миссъ Карол. Я могу то сказать, Г. мой.
Сиръ Том. И такъ, дочь моя, знаешь ли ты мои желанія.
Миссъ Карол. Я думаю, Г. мой, что ваше желаніе стремиться къ тому, дабы я препроводила всю жизнь мою въ двств.
Сиръ Том. О! о! по чему же, сударыня, думаешь ты такъ о моихъ желаніяхъ? Говори, я теб приказываю.
Миссъ Карол. Поелику мн кажется. Г. мой, естьли вы позволите мн то сказать, что знатная порода и хорошія качества Милорда Л…. не дозволяютъ ничего желать боле. Я прошу прощенія, Г. мой, я съ преданностію прошу у васъ прощенія. [Подымая руки съ страстнымъ движеніемъ.]
Сиръ Том. Его знатная порода! Я теб удивляюсь. И такъ что значитъ частица Шотландіи? Ты конечно ослпляешься званіемъ Графини, но я тебя увдомляю, хотя ты и чувствуешь къ Милорду Л…. истинное почтеніе, что ты не должна желать, чтобъ онъ въ такомъ безпорядк, въ коемъ онъ находиться, относительно къ его сестрамъ, помышлялъ сочетаться съ тобою бракомъ.
Миссъ Карол. Я васъ увряю, Г. мой, что званіе безъ хорошаго свойства ничего для меня не значитъ. Касательно же безпорядковъ, я ни мало не сумнваюсь, чтобъ Милордъ могъ забытъ правила благоразумія.
Сиръ Том. Я ясно вижу, что отъ тебя не произойдутъ препядствія, и что ты не имешь нималйшаго противъ Милорда возраженія, естьли токмо онъ не будетъ имть противъ тебя онаго. Ты весьма покорная и при томъ весьма устрашенная двушка. Должно женщин быть весьма влюбчивой, когда она охотно дастъ преимущество своему любовнику надъ собою, но посмотримъ, Каролина. Я хочу знать, какую надежду подала ты Милорду, или лучше сказать, какую надежду, можетъ быть, онъ подалъ теб самой. Ты молчишь. Удостоишь ли ты меня своимъ отвтомъ?
Миссъ Карол. Я надюсь, Г. мой, что не нанесу безчестія моему родителю, желая всякаго блага Милорду Л….
Сиръ Том. Онъ также не нанесетъ себ безчестія, сколько ни надмнны сій бдные Шотландцы своимъ благородствомъ, помышляя вступитъ въ союзъ со мною.
Миссъ Карол. Милодъ Л…. бденъ, я поставилъ бы себ, Г. мой, за величайшую честь….
Сиръ Том. Онъ имлъ бы причину. Продолжай. Для чегожъ останавливаешься? Но естьли Милордъ нимало не бденъ для моей дочери, то я не соглашусь, чтобъ моя дочь пришла для него въ бдность. Онъ поставилъ бы себ за величайшую честь, говоришь ты.... что такое? Конечно, быть твоимъ мужемъ. Отвчай мн: въ какихъ находишься ты съ нимъ обстоятельствахъ?
Миссъ Карол. Какъ я нещастна, что не имю ничего сказать такого, чтобъ было пріятно моему родителю.
Сиръ Том. Посмотрите, съ какою хитростію уклоняется она отъ моего вопроса. Хочешь ли ты, чтобъ я теб повторилъ его, сударыня?
Миссъ Карол. Я могу безъ стыда признаться. Что я лучше бы согласилась…. [При семъ она остановилась, наклоня голову даже до своей груди. Миссъ Грандиссонъ сказала, что она никогда не видала ее столь пленительною, какъ въ сіе время.]
Сиръ Том. Что ты лучше бы согласилась.... быть женою Милорда Л…. нежели моею дочерью. А ты Шарлотта, увдомишь ли меня, когда твоя ко мн любовь равномрно начнется простывать? Когда ты начнешь меня почитать препятствіемъ своему благополучію? когда твои глаза ослпятся чужестранцемъ, и заставятъ тебя предпочесть его своему родителю? Теперь ужъ мн нчего длать. Я долженъ только раздлитъ между вами имніе, которое ваши любовники почтутъ достаточнымъ для своихъ обстоятельствъ, и по томъ повергнуться во гробъ. Ваши веселые обожатели придутъ съ вами плясать надъ моей гробницей, и я преданъ буду всми забвенію какъ будто бы и не существовалъ на свт…. Выключая вашего брата, коего добродтель и изящное свойство мн извстны. [При семъ Миссъ Каролина находила себя принужденною возвыситъ голосъ.] О, дражайшей родитель! вскричала она, какой стрлою пронзаете вы мое сердце? Не ужели вс родители…. Простите меня, сударь, [ей показалось, что онъ нахмуриваетъ брови.]
Сиръ Том. Такая непристойность меня раздражаетъ. Я не могу снести... [Онъ остановился, какъ будто бы для утоленія своего гнва.] Миссъ Каролина, для чего всегда уничтожатъ мои вопросы? Ты знаешь о чемъ я тебя спрашиваю. Отвчай мн.
Миссъ Карол. Я почла бы себя недостойною любви такого человка, калъ Милордъ Л…. естьлибъ не призналась въ томъ почтеніи, которое къ нему имю. По истинн, Г. мой, я ощущаю къ Милорду такія чувствованія, кои заставляютъ меня отличатъ его отъ всхъ другихъ человковъ. Да и сами вы, Г. мой, никогда объ немъ столь худо не думали. Мой братъ….
Сиръ Том. И такъ все открылось. Ты имла дерзость…. Но я самъ почиталъ Милорда, такъ сіе чувствованіе и теперь еще не перемнилось, такъ разв изъ сего слдуетъ, чтобъ онъ былъ моимъ зятемъ? Онъ пріхалъ ко мн, какъ другъ моего сына. Я его держалъ у себя въ семъ званіи. Онъ совершенно не зналъ тебя до сего времени, но едва лишь вы увидлись, то вдругъ восчувствовали оба необходимую надобность въ брак. Ты оказывала себя почтительною дочерью, ты восхваляла его благоразуміе, а онъ между тмъ обьявляетъ теб свои чувствованія, или ты ему свои обьявила, я не знаю, кто изъ васъ былъ первой, и когда онъ почиталъ себя увреннымъ въ теб, тогда просилъ совта у легкомысленнаго родителя: и въ какомъ же намреніи? дабы единственно узнать о томъ, что онъ намренъ учинитъ для такихъ двухъ особъ, которыя не удостоили принятъ его ни въ малйшее участіе въ такомъ выбор. Ета обыкновенная хитрость, а бдный отецъ долженъ затворить глаза и ротъ, или прослыть тираномъ.
Миссъ Карол. [утопая въ слезахъ.] Богъ мн свидтель, Г. мой, что я приняла предложенія Милорда съ тмъ договоромъ, чтобъ все зависло отъ вашей воли: да онъ и самъ не желалъ отъ меня другаго одобренія.
Сиръ Том. Заключается ли въ семъ отвт здравый смыслъ? Оставила ли ты что ниесть на мой выборъ? Посмотримъ, Каролина, испытаемъ власть мою. Я намренъ хать съ тобою въ городъ. Одинъ молодой и знатной человкъ обьявилъ мн въ разсужденіи тебя свои чувствованія. Его предложенія мн нравятся, и я увренъ, что они и самой бы теб понравились, естьлибъ твое сердце не было занято. Изьяснисъ мн. Желаешь ли ты одобрить мое представленіе? Ты мн не отвчаешь. Твое дло съ Милордомъ освовано на условіи, говоришь ты: какъ! Ты молчишь. Ты приходишь въ смущеніе. Конечно не безъ причины, не можешь ты датъ мн такого отвта, какого я желаю. Естьли ты можешь, то для чего не отвчаешь? Я привожу тебя въ безпорядокъ, какъ ты видишь, собственными твоими орудіями.
Миссъ Карол. Весьма неприлично, Г. мой, споритъ мн съ моимъ родителемъ. Я уврена какъ въ моемъ къ вамъ уваженіи, такъ и въ томъ, что ни малйшаго не нанесла бесчестія моей фамиліи, принявъ основанныя на договорахъ предложенія отъ Милорда Л..…
Сиръ Том. Основанныя на договорахъ! Сколь ты глупа! Не самовластны ли они, когда ничего не оставляютъ моему выбору? Но я уже испыталъ, что человкъ, которой унижая себя разсуждаетъ съ женщиною, а особливо о такихъ важныхъ пунктахъ, въ коихъ природа боле иметъ участія нежели разсудокъ, долженъ за нею слдовать великими оборотами, и видть себя весьма отдаленнымъ отъ того мста, до коего онъ почитаетъ себя уже достигающимъ. Словомъ онъ долженъ довольствоваться тмъ, дабы возвратиться на отдохновеніе въ то мсто, изъ котораго вышелъ, между тмъ какъ она будетъ летать въ окрестностяхъ и понудитъ его снова начать путъ свой.
Миссъ Карол. Я надюсь, сударь…
Сиръ Том. Оставить наджды, сударыня. Меня должно увдомить обстоятельне. Могу ли я думать…. Но я тебя заставлю, естьли могу разсуждать здраво, сколь бы хитрая женщина ты не была. Могу ли я принимать отъ всякаго другаго человка касательно тебя предложенія? Отвчай, могу ли я или нтъ. Не поступай со мною такъ, какъ дочери съ прочими отцами поступаютъ. Не начинай ослушиваться въ той довренности, что я по моей слабости теб оное прощу. Я точно не простой отецъ. Я знаю свтъ. Я знаю твой полъ. Я позналъ въ немъ боле глупостей, нежели думалъ. Женщины не имютъ необходимости въ помощи мужчинъ, дабы быть глупыми. Природа одарила ихъ оными. Я во всю мою жизнь не позналъ ни одной, которая бы по опыту другихъ учинилась благоразумною. Не отвчай мн, Каролина. Скажи могу ли я принимать новыя предложенія въ разсужденіи тебя, или нтъ.
[Миссъ Каролина отвчала одними слезами. ]
Сиръ Том. Точно, героическая твердость. И такъ истинной добродтели, то есть: повиновеніемъ которое ты должна оказывать своему отцу, жертвуешь ты романическимъ мнніямъ постоянства и верности къ любовнику! Подойди ко мн, влюбленная моя дочь, подойди же, говорю я, когда теб приказываю.
[Миссъ Каролина встала. Четыре шага, которые она переступила, закрывая платкомъ глаза свои, приближили ее къ рукамъ отца ея. Онъ съ торопливостью ухватилъ ее за руку, и коснувшись до нее своимъ рукавомъ, притянулъ ее даже къ коленямъ своимъ. Онъ отдернулъ другую ея руку, которую она держала у глазъ своихъ. Платокъ упалъ. Онъ увидлъ что ея глаза были красны и наполненны слезами. Она всячески старалась оборотиться назадъ, дабы скрыть безпорядокъ лица своего, но онъ крпко держалъ об ея руки, и вдругъ захохоталъ.]
Сиръ Том. И такъ! о чемъ плачетъ эта двица? Не плачь, Каролина, ты получишь мужа. Я теб его общаю. Я поспшу отвсти тебя на большую Лондонскую площадь. На тебя будутъ смотреть ко всхъ всенародныхъ мстахъ. Я постараюсь украситъ тебя драгоцнными каменьями твоей матери, дабы привлечь на тебя глаза всхъ щеголей. Теб должно длать весьма скорыя завоеванія пока будешь почитаема какъ новоприбывшая двица иначе скоро будешь замшана въ великомъ множеств женщинъ продающихъ свои лицы во всхъ собраніяхъ. Нетерпливая двица! Какъ ее жаль! взглянь на меня, Каролина. [При сихъ словахъ онъ опять захохоталъ.]
Миссъ Карол. По истинн, сударь, естьлибъ вы не были моимъ родителемъ….
Сиръ Том. О Боже! такъ чтоже бы было?
Миссъ Карол. Я хотла сказать, судар, что вы весьма жестоко со мною поступаете.
Сиръ Том. Не ужели бы ты ето сказала, бдненькая. Всякому другому человку, не правда ли? Въ подобныхъ обстоятельствахъ? очень хорошо, но однако, ты мн не говоришь была ли бы ты довольна другимъ человкомъ, кром твоею Шотландца. [Не переставая держатъ ее за руки.}
Миссъ Карол. Со мною поступаютъ чрезвычайно жестоко. По истинн, сударь, вы не желаете оказать мн свои милости. Я осмливаюсь сказать вамъ, что я дйствительно не влюблена, какъ то вамъ угодно въ томъ меня укорять. Я не имю нетерпливости выходитъ за мужъ. Я буду ожидать вашихъ повленій и времени въ которое вы пожелаете меня выдать, но поелику мн кажется, что нельзя учинитъ никакого возраженія противъ Милорда Л…. то я совершенно не желаю хать на Лондонскую площадь.
Сиръ Том. [Важнымъ голосомъ.] Естьлибъ я былъ разположенъ надъ тобою издваться, Каролина, естьлибъ я вознамрился обращать въ шутку то впчатлніе, коего я не ожидалъ отъ моихъ дочерей, которыя принудили меня нсколько презирать даже и чужихъ, хотя я ничего имъ такого не изьявлялъ, то совершенно не могъ бы снести, чтобъ ты мн столь нагло отвчала. Връ мн, не забывай себя.
Миссъ Карол. [Съ оказаніемъ глубочайшаго почтенія.] Я прошу васъ изъ милости, сударь, позволитъ мн удалиться. Я постараюсь вспомнить свои отвты, и чрезвычайно буду жалть, естьли….
Сиръ Том. Разв необходимо теб должно удалиться, для воспоминанія своего долга?
Но ты должна мн отвчать на мой вопросъ. Въ какомъ находишься ты положеніи съ Милордомъ Л….? Совершенно ли онъ ршился быть твоимъ мужемъ, и ты равно не желаешь другаго? Будешь ли ты имть съ нимъ терпливость ожидать того времени, пока я низвергнусь во гробъ и соединюсь съ моими предками?
Миссъ Карол. О дражайшей родитель! какія ужасныя изреченія! [Она искала глазами платка своего, которой еще лежалъ на полу. Она вырывала одну свою руку, дабы оный поднять, и когда тщетно было ея покушеніе, то слезы покатились изъ глазъ ея на подобіе граду, она упала на колни.] Сжальтесь надо иною, сказала она ему, я страшусь вашего гнва, но повторяю вамъ, что я дйствительно не влюблена, и дабы васъ въ томъ убдить, то я ни за кого не выду за мужъ, естьли не за Милорда Л….
Миссъ Шарлотта сказала, что во время всхъ сихъ движеній печальной ея сестры, будучи не мене и сама колеблема, она передвигала стулья, ставила ихъ опятъ на свои мста, взглядывала на Миссъ Каролину, обращала глаза свои назадъ, опасаясь повстрчаться съ глазами отца своего, устремляла оные на свои пальцы, желая видть на оныхъ когти, когда бы тотъ человкъ, вмсто того что онъ былъ отцемъ, у чинился мужемъ. По истинн, Миссъ Биронъ, сказала она, мн нельзя было не поставить себя на мст сестры моея, а обстоятельство не столь было отдаленно, какъ Милади Л… то себ воображала. Однажды слышала я, какъ сердце мое говорило, естьлибъ какой Милордъ Л…., къ коему бъ я возъимла толико склонности, признался мн съ такою же честностію, то я не дожидалась бы сихъ гоненій. При первомъ появленіи луны, естьлибъ онъ усильно и отъ добраго сердца просилъ меня, и естьлибъ я была уврена найти въ готовности священника, не мдлила бы ни единой минуты прибгнутъ къ другому покровительству, хотя и величайшее имла презреніе къ тмъ двицамъ, кои уходятъ съ мужчиною. Осуждала ли бы тогда меня Миссъ Биронъ?
Миссъ Грандиссонъ, отвчала я, позабыла, какою матерью наградило ее Небо, и какими ей примрами обязана. Публика судила бы поступокъ дочери, неизвстна будучи о жестокости ея родителя. Словомъ, вы весьма щастливы, что не были подвержены такому опыту, и вы видите, что почтительная терпливость Милади совершенно награждена.
Графиня весьма одобрила мой отвтъ, и оборотясь къ своей сестр, которая долго еще хотла защищать добродтель и разсудокъ противъ жестокостей, напомнила ей, что она оставила повствованіе въ томъ мст, когда Миледи, стояла на колнахъ. Подыми меня, сказала она ей пріятнымъ голосомъ, и отведи какъ можно скоре въ мою горницу. А Миссъ Грандиссонъ продолжала.
Сиръ Том. Ты ни за кого не выдешь замужъ, естьли не за…. И ты длаешь мн такое обьявленіе, дабы доказать, что ты дйствительно не влюблена! Какое безуміе! естьлибъ ты не влюблена была до чрезвычайности, то конечно не находилась бы въ такомъ состояніи, которое внушаетъ теб дерзость говоритъ мн сіи слова. Безстыдная! безумная! удались отъ глазъ моихъ. [Она стала, но удержана была за руки.]
Сиръ Том. И ты осмливаешься длать мн такое обьявленіе! И такъ, какуюжъ, скажи пожалуй, имю я теперь власть? Не взирая на то, ты и Милордъ Л….. какъ ты то думаешь въ сію минуту, признались другъ другу въ любви основанной на тхъ договорахъ, чтобъ оные зависли отъ моего одобренія? Да наказанъ будетъ весь вашъ полъ! Богъ слпоты да подастъ вамъ спокойное убжище. Онъ покажетъ теб путь, представляющей твоему сердцу безопасность и пріятность. Ты будешь шествовать веселыми и торжественными стопами до того, пока голова твоя не вскружится: тогда будешь ты перескакивать чрезъ стены и рвы, и пройдешь вс злоупотребленія, а долгъ, благоразуміе и скромность попираемы будутъ ногами [Дражайшая Миссъ Каролина! При семъ я не могла удержаться, чтобъ не прервать повствованія, я уже ожидала сего жестокаго нападка. Я также то предчувствовала, отвчала она мн, и сіе-то воспрепятствовало мн гораздо явственне изьяснить то превосходство, по коему я предпочитала Милорда, Л…. предъ всми мужчинами: поелику я толико была уврена въ его достоинств, что сердце мое склонилось на оное безъ всякаго сумннія. Но пустъ моя сестра окончить сіе повствованіе.]
Сиръ Том. Бги? я теб говорю? отъ моего присудствія, хотя все продолжалъ держатъ ее за руки.] И ета негодница, [оборотясь къ бдной Щарлотт, которая теб говоритъ] ибо я безпрестанно примчалъ ея взгляды, и движеніе всхъ ея мускуловъ, принимаетъ участіе въ смходостойныхъ твоихъ трудностяхъ. Ты еще боле отъ того оныя чувствуешь, я то гюнимаю. Вы об почитаете меня своимъ тираномъ. Вы желали бы, чтобъ я отъ васъ удалился, дабы свободно и вкуп предаться нескромнымъ своимъ размышленіямъ. Я буду содержаніемъ оныхъ. Весь гнвъ, которой Вы усиливаетесь при семъ сокрыть, конечно изьявится. Я не боле буду почитаемъ, сколько дйствіе глупой твоей страсти то позволитъ. Милордъ Л…. лучше будетъ вамъ подавать совты, нежели я, и наслаждаться довренностію обихъ моихъ дочерей противъ ихъ отца. Я предвижу, что въ сію минуту вы считаете меня самымъ смертельнйшимъ своимъ врагомъ. Но я отрекаюсь отъ васъ обихъ, не взирая на кровъ мою, и позволю вашему брату, единому утшенію моей жизни, и единой надежд благополучнйшихъ дней моихъ, возвратиться ко мн изъ за моря. Онъ также не признаетъ васъ за своихъ сестеръ, въ противномъ же случа я отрекусь и отъ самаго его, тогда буду я отецъ безъ дтей, хотя имю трехъ въ жив, и рожденныхъ самою изящнйшею матерью. Какого не чувствовала бы она прискорбія?
Движеніе Миссъ Шарлотты столь было сильно, что она не могла оному воспротивиться. О дражайшая моя матушка, вскричала она, коликое претерпваемъ мы нещастіе лишась тебя! теперь-то чувствуютъ твои дочери свою потерю! По семъ восклицаніи она хотла уже бжать вонъ. Взоры ея родителя привели ее въ трепетъ. Онъ всталъ. Каролина, не сходи съ мста, сказалъ онъ старшей. Я хочу теб еще нчто сказать. Ты, Шарлотта, поди сюда, и взявъ ее за руки укорялъ ее въ томъ, что осмлялась прервать рчь его съ такою наглостію, которую онъ усматривалъ даже и въ глазахъ ея. Она шла къ ногамъ его. Она просила у него прощенія. Но онъ одною рукою держалъ об ея руки, а, другою ей грозилъ: да накажи меня Боже, сказалъ онъ яростнымъ голосомъ, естьли я теб прощу. Я надялся отъ тебя, что ты получишь хорошее наставленіе отъ безразсуднаго поступка сестры твоея. Милордъ сущей возмутитель и тать. Онъ нарушилъ спокойствіе въ дом моемъ. Онъ похитилъ у старшей моей дочери любовь ко мн коварною хитростію, говоря, что безъ моего одобренія онъ ничего отъ ней не потребуетъ. Я его презираю и надюсь, что никто ни оспоритъ моего права слдоватъ моей вол, не смотря на то бунтовщица дерзаетъ мн обьявить, что не хочетъ никогда имть мужемъ другаго человка. Не воспитаны ли мною об мой дочери даже до такихъ лтъ, отъ коихъ я ожидалъ помощи и утшенія, не ужели я жилъ во вдовств ради ихъ для того, дабы видть одну похищаемою отъ себя такимъ человкомъ, отъ коего я стражду, и слышать чтобъ другая призывала на помощь матъ свою изъ недръ земли противъ отеческаго тиранства? Чегожъ впредъ долженъ я ожидать какъ отъ одной, такъ и отъ другой? Но сему-то безумію я никогда не подвергнусь. Удалитесь отъ меня об. Оставьте меня. Оставьте домъ сей. Ищите въ другомъ мст своего благополучія. Возмите свои платья, и все то, что вамъ принадлежитъ, но опасайтесь коснуться до того, что оставлено мн вашею матерью. Я прикажу выдать моему банкиру каждой изъ васъ по пяти сотъ гвиней. Когда вы издержите сію сумму, то узнаю какое будетъ ваше поведеніе и увижу, что долженъ я тогда боле для васъ сдлать.
Дражайшей мой родитель, сказала ему Каролина, бросясь передъ нимъ на колни, простите мою сестру! Явите надо мною жестокость, какую вамъ угодно, только помилуйте мою сестру!
Сиръ Том. То есть, Каролина, ты о самой себ нимало не страшишься. Ты повергнешься въ обьятія Милорда Л…. я о томъ не сумнваюсь…. но я хочу призвать сюда вашего брата…. однако вы не останетесь въ семъ дом. Двери будутъ вамъ затворены въ самую ту минуту, какъ скоро вы изъ нихъ выступите, во всю жизнь мою они для васъ не отворятся. Когда прахъ мой соединится съ прахомъ вашей матери, тогда разв вы въ оный вступите, дабы попирать оные своими ногами.
Миссъ Шарл. [Со вздохами и слезами.]
Да проститъ меня Боже, и вы любезный родитель. Призывая мать мою я не имла намренія васъ оскорбить. Я сожалла о ней столько же для васъ, Сударь, сколько для моей сестры и для самой себя. Она умрила бы….
Сиръ Том. Видно жестокость моего сердца. Я проникнулъ въ твои мысли, Сударыня.
[Онъ отошелъ на нсколько шаговъ, оставя насъ на колнахъ у стула, которой оставилъ. Онъ прохаживался по зал въ великомъ смущеніи. Потомъ позвонивъ въ колокольчикъ, подошелъ къ двери, отворилъ ее, и держа оную одною рукою, приказалъ послать клюшницу. Она вошла. Сія женщина была весьма хорошаго свойства, которая увидвъ двухъ молодыхъ своихъ госпожъ стоящихъ на колнахъ, вострептала.]
Сиръ Том. Бекфордъ, пособи етимъ двумъ двицамъ собратъ все имъ принадлежащее. Ты мн подашь роспись о всемъ томъ, что он возмутъ. Отеческая власть становится для нихъ тягостною. Он думаютъ, что уже прошли лта покорности. Имъ нужны мужчины, мужья…
Миссъ Карол. Нтъ, Бекфордъ, увы! нтъ, нтъ….
Сиръ Том. Ты еще смешь мн противорчишь, наглая!
Гжа. Бекфордъ. Я васъ прошу….. Г. мой, я заклинаю васъ….. во всемъ свт не сыщите вы столь скромныхъ двицъ. Об он весьма отличились во всемъ узд своею кротостію. смиренностію и милостію.
Сиръ Том. Не длай противъ меня никакихъ возраженій. Скромность никогда не удаляется отъ должнаго повиновенія. Каролина ненавидитъ своего отца. Милордъ Л…. заступилъ мое мсто въ ея сердц. Шарлотта возстаетъ противу меня, мн кажется, что и ты также то предпринимаешь. Връ мн и безъ всякаго возраженія исполняй мои приказы, сіи дв двицы не пробудутъ здсь ни четырехъ дней.
[Гжа. Бекфордъ стала на колни повторяя: я васъ прошу…. я заклинаю васъ…. Об сестры встаютъ, приближаются къ своему родителю, и равно бросаются къ ногамъ его.]
Миссъ Карол. Простите насъ, дражайшей нашъ родитель! Я прошу у васъ прощенія ради моей матери!
Миссъ Шарл. [Плачевнымъ голосомъ.] Простите меня, любезнйшій родитель, ради моей матери и моего брата!
[Об тащатъ его къ себ за платье, а Гжа. Бекфордъ также имъ подражаетъ, онъ взиралъ на нихъ, не изьявляя ни мало своей трогательности.]
Сиръ Том. Я еще намренъ оказать вамъ единое удовольствіе, Сударыни. Я знаю, что моя власть налагаетъ на васъ иго. Вы безъ всякаго препятствія можете учиниться женщинами. Отецъ не прежде познаетъ нещастіе имя дочерей, какъ въ ту минуту, когда мужчины приходя показываютъ имъ вн дома родительскаго такое благополучіе, коего однако он весьма редко находятъ вн того мста, которое горятъ нетерпливостію оставить.
Миссъ Шарл. Мы желаемъ быть у васъ, дражайшей мой родитель Мы ваши. Не подвергайте вашихъ дочерей всенародному осужденію. До сего времени доброе наше имя еще не помрачено.
Миссъ Карол. Ахъ! любезнйшій мой родитель, не низвергайте насъ въ пропасть того свта, коего мы совершенно еще не знаемъ! Сохраните насъ подъ своимъ покровительствомъ! Мы не желаемъ онаго ни отъ кого другаго.
Сиръ Том. Вы испытаете оный, Сударыни. Вы меня не почитаете боле способнымъ подавать вамъ совты. Милордъ Л…. лишаетъ меня одной дочери, другая призываетъ тнь своей матери, дабы избжать моей жестокости, а Милордъ Л…. не оказалъ ли своей наглости, подавая мн знать, что я еще весьма молодъ дабы пещися о поведеніи толико благовоспитанныхъ дочерей, каковы мои? Я ему врю. Бекфордъ, ты тщетно проливаешь свои слезы, изготовь ихъ къ отъзду. Я не позволяю имъ боле осьми дней остаться въ семъ дом. Онъ вчно уже затворенъ имъ будетъ.
Миссъ Карол. Ахъ! любезный родитель, не приводите дтей своихъ въ отчаяніе. Мы двицы. Никогда не имли мы толико нужды въ родительскомъ покровительств, какъ теперь.
Миссъ Шарл. Чмъ заслужили мы, Г. мой, изгнаніе изъ вашего дома? Мы просимъ у васъ прощенія за все то, что могло васъ оскорбить. Наше повиновеніе и уваженіе будутъ простираться къ вамъ до высочайшей степени. Позвольте мн отписать къ моему брату.
Сиръ Том. Прекрасное средство для успокоенія меня! и такъ вы думаете склонить вашего брата въ свою пользу! Не желаете ли вы отнестись въ томъ къ нему и поставить его судіею надъ отцемъ своимъ? Несносная глупость! удаляйтесь отсюда, говорю я вамъ, Приготовляйтесь къ отъзду, и сей домъ будешь на вки для васъ затворенъ!
Миссъ Шарл. Мы ничего столько не желаемъ, какъ жить подъ вашимъ покровительствомъ и всегда будемъ вамъ послушны. О! Г. мой!
Сиръ Том. Я думаю, Каролина, что Милордъ Л…. не боле будетъ имть затрудненія тебя сыскать, сколько имлъ онаго, дабы уврится въ твоей склонности. Чтожъ касается до тебя, Шарлотта, то ты можешь хать къ старой твоей тетк въ Іорк-Ширъ, которая въ состояніи тебя научить, что терпніе есть добродтель, и что двица не должна склоняться на первое представленіе, когда она желаетъ, чтобъ вторично ей оное предложено было. [При семъ онъ взглянулъ на нее весьма презрительно.]
Знай, любезная моя Люція, что сія старая тетка, живущая въ Іорк-Шир есть сестра Сира Толмса, коей онъ всегда препятствовалъ выходить за мужъ, и коей выдавалъ весьма посредственную сумму денегъ на содержаніе, хотя она иметъ такія права, кои онъ ни чемъ оспоритъ не можетъ, но исполненіе оныхъ весьма искусно онъ опровергалъ.
Миссъ Карол. Я ваша дочь, Г. мой. Все достойно уваженія съ родительской стороны. Но я ни чемъ не заслужила вашей укоризны, я не буду имть никакого впечатленія, и клятвенно общаюсь вамъ на колняхъ, не выходить никогда за мужъ за Милорда Л…. безъ вашего соизволенія. При всемъ томъ единственно васъ прошу, Г. мой, не предлагать мн никогда о другомъ человк.
Сиръ Том. [Будучи нсколько смягченъ.] Я соглашаюсь на честное твое слово, Сударыня. Но въ тожъ самое время отъ тебя требую, чтобъ ты не имла съ нимъ никакого сообщенія, чтобъ ты никогда съ нимъ не видалась и совершенно не имла переписки. Словомъ, ты узнаешь мои намренія, въ послдней разъ говорю я, что не взирая на вс твои отвты, требую отъ тебя повиновенія. Бекфордъ, ты теперь можешь удалиться. Встань, Каролина.
Миссъ Карол. [Будучи вн себя отъ радостнаго восторга.] Ахъ, неужели я прощена, Г. мой? И такъ явите же равную милость и сестр моей.
Сиръ Том. Шарлотта, воспользуйся симъ явленіемъ, наипаче касательно того, дабы удаляться отъ всякаго роду обязательствъ, о коемъ бы родитель твой не былъ увдомленъ. Я дйствительно буду соображаться въ томъ съ твоимъ мнніемъ. Каролина претерпла нсколько прискорбій за т, кои причинила мн. Сіе весьма справедливо. Да послужитъ примръ ея теб наставленіемъ!
Госпожа Бекфорлъ вышла, онъ обласкалъ нсколько обихъ сестеръ весьма пріятною улыбкою. Онъ, казалось, торжествовалъ надъ всми тми мученіями, кои заставилъ ихъ претерпть: по какой же причин, любезная Люція? Я сумнваюсь, чтобъ ты могли боле въ оную проникнуть, нежели я. По истинн, мн кажется, что люди не были бы отъ того хуже, когда бы тщетныя сіи воспламененія мене были употребительны между отцами и матерьми.
Но какимъ образомъ пылкое свойство Миссъ Грандиссонъ, подумала я сама въ себ, столь удобно могло покориться. Отъ сего, размышленія я усмхнулась. Милади, примтя оное, спросила меня, чему я усмхнулась? Простите ли вы меня за оное? сказала я ей. Етово я не знаю, отвчала она мн. Я полагаюсь въ томъ, возразила я, на доброе ваше свойство, я усмхнулась отъ удивленія по причин тхъ изящныхъ успховъ, кои наша Шарлотта съ того времени получила. О насмшница! вскричала Миссъ Грандиссонъ, но она кажется запамятовала, что я и сама должна еще много, надъ нею издваться. Хорошо сказано, возразила Милади. Впрочемъ я должна отдать справедливость Шарлотт, что она всегда оказывала ту пылкость, о коей вы не безъизвстны, выключая токмо того времени, когда она находится предъ глазами своего родителя.
Но я хочу присовокупишь, продолжала Графиня, нсколько словъ къ послднему ея повствованію. Отецъ мой удержалъ насъ при себ до того времени, пока ему заблагоразсудилось прочесть намъ записку Милорда, коей онъ еще не развертывалъ, и которую ори семъ развернулъ не для чего иннаго, естьли не обманываюсь, какъ для того, дабы найти случай чмъ нибудь укорить насъ. Однако я отъ того отдлалась лучше, нежели чаяла, ибо сама я совершенно не видала сей важной записки.
Ты не пожалешь, любезная Люція, естьли я для тебя ее перепишу съ самаго того подлинника, которой Графиня оставила у меня сего вечера прощаясь съ нами.
‘Позвольте, милостивый государь, употребить мн перо мое по той единой причин, что оно можетъ быть для васъ гораздо пріятне моего присудствія, дабы возблагодарить васъ отъ искренняго сердца за вс знаки милости и дружбы, мн вами оказанные въ продолженіе цлаго мсяца моего пребыванія въ замк Грандиссонъ, вмсто единыхъ сутокъ, кои я имлъ намреніе въ ономъ остаться. Я ощущаю въ сердц моемъ отъ послдняго моего съ вами разговору справедливый страхъ наказанія за нкошорыя весьма пылкія мои израженія. Естьли вы равно о томъ помышляете, то я всепокорнйше прошу у васъ прощенія, и признаю себя къ етому обязаннымъ. Кто можетъ оспоритъ родительскія права надъ дтьми его. Но я почелъ бы себя благополучнйшимъ изъ всхъ человковъ, естьлибъ ваши права и страстная любовь моя къ Миссъ Каролин Грандиссонъ могли между собою согласоваться. Можетъ быть вы считаете меня виновнымъ за то, что я не отнесся прежде къ вамъ, въ томъ я равно прошу у васъ милостиваго прощенія.
‘Но я страшусь укоризны за учиненный мною гораздо важнйшей проступокъ, и хотя меня ничто въ томъ не обязываетъ вамъ признаться, но я лучше желаю просить вашего снисхожденія за мое неблагоразуміе, нежели употребитъ и самое малйшее лукавство въ столь важномъ дл. И такъ я искренно вамъ признаюсь, что оставя васъ я палъ къ ногамъ Миссъ Грандиссонъ и просилъ ея руки. Союзъ со мною не навлечетъ на нея никакого безчестія, я уврялъ ее, что моего имнія будетъ для насъ довольно, хотя мы и ничего отъ васъ не получимъ, и что экономія, въ коей, какъ я былъ увренъ, приписывали ей великую честь, вскор ее отъ того обезпечитъ. Но она отвергла усильныя мои прозьбы, въ намреніи ожидать согласія отъ своего родителя, оставя мн по крайней мр единую надежду, что препятствія не произойдутъ отъ нее, естьли мы токмо можемъ получить ваше соизволеніе. Мое ршеніе, милостивый государь, состоитъ въ томъ, что докол буду имть хотя единую тнь сея надежды, до тол не стану совершенно помышлять ни о какой другой женщин. Искренное дружество, въ коемъ я жилъ съ нсколько мсяцовъ въ разныхъ областяхъ Италіи и Нмецкой земли съ вашимъ сыномъ, наипревосходнйшимъ изъ всхъ человковъ, внушило мн честолюбіе слдовать его примру, и естьли возмогу получить вашею милостію толико драгоцнную супругу и столь добродтельнаго брата, то ничто не будетъ сравнительно, милостивый государь, съ благополучіемъ покорнйшаго и преданнйшаго вашего слуги Л….
Сіе письмо, сказала мн Милади Л…. показалось Сиру Томасу хитростнымъ. Онъ думалъ, что Милордъ долженъ почитать себя весьма въ ней увреннымъ, когда представлялъ ему такое предложеніе, которое ни какимъ правиломъ не можетъ быть оправдано. Отказъ, сказалъ онъ ей, учиненъ былъ весьма хитрою двушкою. Ты конечно не сумнвалась, чтобъ Милордъ Л….. не любилъ тебя еще боле за то, что отвергла исполненія брака тайнымъ образомъ, не надется ли онъ теперь обратить сіе дло въ свою пользу? Надмнность, продолжалъ онъ составляетъ добродтель одной половины женщинъ, а учтивость другой. Он очень въ томъ уврены. И хотя мужчина весьма худое иметъ о нихъ мнніе, но он никогда не отвергаютъ перваго ихъ предложенія. естьлибъ ты жила не въ зависимости, скажи, Сударыня, что бы ты сдлала? Ты слаба, но гораздо боле имешь хитрости. Хитрость въ женщинахъ занимаетъ мсто благоразумія, а слабость ихъ происходить отъ бодрости мужчинъ. Жаль, что мои дочери не составлены изъ существъ мене слабыхъ. Но я больше всего дивлюсь тому, что человкъ знающей вашъ полъ, помышляетъ брак.
Вотъ каковъ былъ отвтъ, любезная Люція, такого родителя, которой препровелъ всю свою жизнь въ чрезвычайномъ волокитств какъ будто бы почиталъ свои намренія весьма оправданными язвительными своими поступками противъ женщинъ. Такимъ-то образомъ злоба, присоединяясь къ развращенію нравовъ, слыветъ свтскимъ знаніемъ и человколюбивымъ сердцемъ. Колико сочинителей обязаны своею честію симъ презрительнымъ картинамъ. Но не станемъ врить, чтобъ свойство человческой природы, то есть, толико твореній, созданныхъ по образу Божію, приведено было въ такія заблужденіе отъ гнуснаго воображенія, а боле должно мыслить о великомъ множеств сихъ писателей то, что они вообще жили въ худомъ сообществ. Я надюсь, любезная моя, что ты по новости предмета извинишь меня за толь продолжительное письмо.
Въ то время, когда дв госпожи въ семъ мст своей исторіи остановились, подали мн письмо отъ моей бабушки и тетушки. Ты легко можешь судитъ изъ моего отвта, о томъ смущеніи, въ кое он меня привели. Я не могла того сокрыть, и об сестры неотмнно желали знать тому причину. Я имъ сказала отъ кого присланы сіи письма, и что моя тетушка, въ будущую субботу должна отвчатъ Милади Л…. Он позволили мн удалиться, дабы написать къ вамъ отвтъ. Но по отход посланца он меня спросили, въ чемъ состоитъ мое ршеніе? Я безъ всякаго затрудненія имъ сказала, что подтвердила отказъ мой. Миссъ Грандиссонъ подняла руки и глаза къ небу, потомъ взглянувъ на меня проницательнымъ окомъ, говорила, вы должны обьявить намъ правду, но я предвижу, что мы ее не совершенно узнаемъ. Я покраснла. Она продолжала на меня смотрть. Ахъ! дражайшая Генріетта, возразила она важнымъ голосомъ. Дражайшая Миссъ Грандиссонъ! отвчала я съ откровенностію. Вы никакъ меня не уврите, присовокупила она, чтобъ не было въ Нортгамитон-Шир такого человка, о коемъ мы еще не слыхали.
Отъ сего заключенія я нсколько успокоилась. Не ужели любопытная Миссъ Грандиссонъ съ намреніемъ сіе сказала? Она столь великодушна, что я не почитаю ее способною забавляться моимъ состояніемъ, хотябъ она и усматривала во мн какую нибудь слабость. Я страшусь о моемъ здравіи, которое совершенно уже противъ прежняго перемнилось. Я уже не столь щастлива, какъ была у себя. Впрочемъ, любезная моя, не ясно ли ты видишь, что вс т обстоятельства, въ коихъ уже я нахожусь около шести недль, должны были произвести сію перемну. Но обратимся къ чему нибудь забавному
По моей прозьб об сестры начали опять продолжать исторію своей фамиліи.
Сиръ Томасъ казалось не намренъ былъ перемнить своихъ намреній, хотя имъ легко усмотрть было можно, что онъ былъ бы убжденъ уваженіемъ Миссъ Каролины и великодушіемъ Милорда Л…., естьлибъ въ разстройств обстоятельствъ своихъ не имлъ труда расточатъ свои деньги. Онъ похалъ въ Лондонъ съ своими дочерьми. Дйствительно думали, что ему нимало не было бы досадно, когдабъ два любовника сочетались бракомъ безъ его соучастія, ибо первое его приказаніе, по прибытіи въ городъ, состояло въ новомъ запрещеніи не принимать никогда отъ Милорда посщеній: и въ теченіе нсколькихъ недль он весьма тмъ были обязаны своей сестр, тутъ она шутя напомнила о сихъ случаяхъ Милади, за многія средства употребленныя ею къ споспшествованію ихъ свиданій.
Обстоятельства наши находились тогда въ такомъ положеніи, какъ учинены были предложенія Сиру Томасу, касательно младшей его дочери. Но поелику онъ совершенно не имлъ противъ Миссъ Шарлотты таковыхъ видовъ, какіе имлъ противъ ея сестры, то для сего ничего ей не сообщилъ, а она освдомилась о томъ другими средствами. удивлялась ли бы ты, спросила она меня, естьлибъ примръ всего произшедшаго предъ моими глазами, привелъ меня къ какому нибудь отважному поступку? Я уврена, отвчала я ей, что нтъ никакой несправедливости со стороны такого родителя, которой могъ оправдать дтскую отважность. Ваша добродтель васъ спасла, и вы конечно теперь онымъ наслаждаетесь. Миссъ Шарлотта покраснла, и кусала у себя губы. За чемъ же она краснла?
Наконецъ Сиръ Томасъ ршился привести въ порядокъ дла свои въ иномъ намреніи, дабы возвратить такого сына, коего благоразуміе и почтеніе составляли, какъ онъ говорилъ, благополучіе его жизни. Но онъ приходилъ въ замшательство по причин Гжи. Олдгамъ и двухъ ея дтей. Хотя онъ имлъ причину думать, что его сынъ не безъизвстенъ о семъ прежнемъ сообществ, но онъ не желалъ представить ему въ зрлище, по его возвращеніи, новую фамилію живущую въ одномъ изъ его помстьевъ. Съ другой стороны, сія женщина весьма много ему пожертвовала, и заслуживала хорошихъ съ его стороны расположеній, и по тому онъ почиталъ себя обязаннымъ стараться о составленіи благополучія дтямъ съ нею прижитымъ.
Въ то время какъ занимался онъ сими попеченіями, учинено ему было предложеніе о брак съ его сыномъ, отъ одного изъ первыхъ знатныхъ господъ въ Королевств, коего дочь, путешествуя съ своимъ братомъ по Франціи и Италіи, возъимла самыя нжныя чувствованія къ молодому Грандиссону, котораго она часто видала во Флоренціи. Ея родитель и братъ, будучи извстны о всхъ достоинствахъ молодаго Кавалера, одобрили ея склонность. Сиръ Томасъ имлъ съ ними о томъ нсколько переговоровъ и толико обольщенъ былъ ихъ предложеніями, что вознамрился отдать все имніе своему сыну, естьли онъ согласится на сей бракъ, и опредлитъ себ ежегодной пенсіонъ. Об сестры доказали мн справедливость онаго отвтомъ своего брата, которой он нашли еще до его возвращенія въ разныхъ бумагахъ, и которой он позволили мн списать.
Послднее ваше письмо привело меня въ чрезвычайное удивленіе. Естьли предложеніе, въ ономъ заключающееся, произходитъ отъ естественнаго величія души вашей, и отъ того самаго снисхожденія, коего дйствія толикократно я ощущалъ, то что могу я отвтствовать? Я не могу выразитъ моей благодарности! Но естьли вы сильными какими убжденіями склонились къ сей безпредельной милости, то сохрани Боже, чтобъ я назвалъ вашимъ именемъ такую женщину, [какуюбъ ни принесла она мн славу знатною своею породою и богатствами] коея ближніе способны бы были предложить таковые договоры моему родителю! Я ощущаю съ неизреченною радостію надежду, которую вы мн подаете о скоромъ моемъ возвращеніи въ отечество, дабы повергнуться къ словамъ вашимъ. Когда получу я сіе позволеніе, тогда открою вамъ внутренность моего сердца. Знатность вашего имени и извстная ваша доброта послужатъ мн славнйшимъ предстательствомъ въ томъ намреніи, кое, кажется, вы свершитъ желаете. Но я васъ прошу изъ милости, любезный родитель, отложить до моего возвращенія вс т договоры, кои вы по милости своей ради меня уже начали. Вы оказываете мн и ту милость, когда спрашиваете моего мннія о особ вамъ предлагаемой. Помнится мн, что я находилъ въ ней многія достоинства и пріятности.
Я познаю къ чувствительному моему прискорбію, что вы получили нкоторую причину къ неудовольствію отъ поведенія сестеръ моихъ. Какимъ образомъ могли позабыть долгъ свой дочери рожденныя толико изящною матерью, какова была наша? Он не должны надяться, чтобъ я благопріятствовалъ имъ въ ихъ погршностяхъ. Я обьявлю имъ искренно, что мое почтеніе и дружба, естьли он хотя нсколько уважаютъ во мн оныя, гораздо боле основываются на заслуг, нежели на родств, что и самыя хорошія качества становятся сумнительными, когда не бываютъ сопровождаемы тмъ почтеніемъ, коимъ обязаны мы своему родителю.
Вы спрашиваете у меня, любезный родитель, что я думаю о Милорд Л…. и не учинилъ ли онъ какого поступка, дабы склонить меня въ свою пользу, по случаю тхъ чувствованій, кои онъ возъимлъ къ сестр моей Каролин. Онъ удостоилъ меня своимъ письмомъ. Я посылаю къ вамъ его письмо и списокъ съ моего на то отвта. Чтожъ касается до его свойства, то я долженъ сказать, что изъ всхъ Англичанъ, встрчавшихся со мною въ путешествіяхъ, я не нашелъ ни единаго, коего бы поведеніе и хорошее свойство внушало во мн боле почтенія и дружбы. Долгъ требуетъ равно и моя склонность меня обязываетъ отдать ему сію справедливость. Колико для меня прискорбно, естьли онъ показался глазамъ вашимъ недостойнымъ, и естьли сестра моя забыла то, чмъ вамъ обязана!
Вы по великому своему снисхожденію присовокупляете, что возвращеніе мое умножитъ силы ваши. Да отниметъ, Боже, отъ меня мои силы, и да лишитъ меня власти длать добро самому себ, или тмъ, коихъ я люблю, естьли забуду, или перестану почитать и уважать снисходительнйшаго изъ всхъ родителей! Впрочемъ пребываю вашъ и проч.
Что скажешь ты, Люція, о семъ удивленія достойномъ человк? Но замтимъ, что онъ общается по своемъ возвращеніи открытъ внутренность своего сердца, и что до того времени онъ проситъ, чтобъ переговоры, касательно его, были прерваны. Ахъ! любезная моя! какая можетъ быть надежда отъ новаго извстія, противъ коего сердце не въ состояніи защищаться? Разсудимъ обстоятельне: естьли Кавалеръ Грандиссонъ дйствительно обрученъ, то сіе препятствіе не подастъ ли разсудительной женщин силу преодолть страсть свою? И такъ можно восторжествовать надъ оною, а естьли бы та женщина которая бы почитала побду невозможною въ одномъ предположеніи, находила невозможность и въ другомъ, то я совтовала бы ей отъ стыда умереть, или по крайней мр оплакивать свою глупость въ глубочайшемъ униженіи.
Письмо молодаго Кавалера не прежде попалось въ руки его сестеръ, какъ по смерти ихъ родителя, которая воспослдовала по прошествіи нсколькихъ недль по полученіи онаго, то есть, прежде нежели онъ дозволилъ своему сыну возвратиться въ свое отечество. Ты легко судить можешь, что он чувствительно были тронуты тми предупрежденіями, кои ихъ родитель старался возродить противъ ихъ въ сердц ихъ брата, а сей страхъ по смерти его еще боле увеличился. Онъ отложа заключеніе брака обратилъ вс свои старанія къ приведенію въ порядокъ своихъ обстоятельствъ. Онъ приказалъ пріхать изъ Ирландіи управителю, которому препоручено было тамошнее его имніе. Онъ употребилъ нсколько дней на принятіе отъ него отчетовъ. Управитель надъ имніями находящимися въ Англіи отдалъ также свой отчетъ, но сіи два человка согласясь вмст сыскали средство склонить его оправдать вс ихъ мннія, касательно до общихъ опредленій, кои онъ общался подписать. Во всхъ своихъ разпоряженіяхъ, казалось, что онъ ничего другаго не опасался, кром своего сына. Странная сила порока, доходящая даже до гордости!
Но ктожъ можетъ ручаться за исправленіе столь закорнелаго своевольца, когда онъ подверженъ искушенію? Примчай со вниманіемъ нижеслдующее. Г. Фильмеръ, Ирландской управитель, зная слабости своего господина, привезъ изъ Дублина молодую двицу около шестнадсяти лтъ, подъ тмъ видомъ, будто бы она пріхала постить двухъ своихъ старыхъ тетокъ живущихъ въ Лондон. До того времени она препровождала жизнь свою въ невинности: но ея родители были Ирландцы, люди незнающіе добродтели, и по тому столь мало позволяли внушать ей оную, что напротивъ того, воспитывая ее съ тмъ намреніемъ, чтобъ естественныя ея пріятности послужили нкогда къ пріобртенію ея благополучія, безпрестанно ей повторяли, что она не должна иначе онаго надяться. Г. Фильмеръ, во всякомъ случа когда токмо видался съ Сиромъ Томасомъ, выхвалялъ ему красоту Миссъ Орбаны, а наипаче ея невинность, которая есть самая сильная приманка своевольцевъ. Кавалеръ занятъ будучи чистосердечно новыми своими мыслями, сперва удовольствовался тмъ, что слушалъ ети хитрыя обольщенія. Наконецъ любопытство понудило его постить двухъ тетокъ. Онъ видлъ ихъ племянницу. Ея прелести соотвтствовали похваламъ Фильмера. Сиръ Томасъ, видя ее нсколько разъ, возчувствовалъ къ ней столь сильную страсть, что искренно признался своему управителю, что онъ не можетъ безъ нее жить.
Тогда они единственно помышляли о томъ, дабы получитъ великую пользу отъ его ослпленія. Онъ представлялъ весьма знатные договоры, но въ теченіе нкоего времени старыя тетки ни о чемъ и слушать не хотли, кром брака. Сиръ Томасъ живучи въ свт весьма долгое время, легко могъ проникнутъ въ ихъ упорность. По сей причин ему представили такіе предложенія, отъ коихъ, казалось, они не хотли отступить: молодая двица, которая его любитъ, говорили ему, съ такою нжностію, какой она ни къ кому еще не чувствовала, конечно лишится жизни отъ печали и изнеможенія. Сіе-то чрезвычайно ласкало такого человка, которой въ трое былъ старе своей любовницы и ощущалъ еще удовольствіе быть любиму.
Договоры состояли въ томъ, чтобъ онъ опредлилъ Миссъ Орбан по смерть ея пенсію состоящію въ пяти стахъ фунтахъ Стерлинговъ, а естьли согласится на то ея отецъ и мать, чтобъ назначилъ и имъ также пенсію въ двухъ стахъ Стерлинговъ, чтобъ Миссъ Орбанъ имла свое пребываніе въ одномъ изъ помстьевъ Сира Томаса, получала бы екипажъ и платье отъ своего любовника: и чтобъ для сохраненія благопристойности онъ согласился безъ всякаго возраженія называть ее своимъ именемъ: об же тетки полагаются на его великодушіе, въ благодарность, которой он почитаютъ себя достойными за сію важную услугу.
Ихъ требованія показались Сиру Томасу чрезвычайными. Онъ сопротивлялся тому нсколько времени, но хитрость употребленная со всхъ сторонъ дабы его обольстить и любовь, сіе неумстное для него имя, какъ я уже то сказала, принудили его покориться подъ свое иго. Его замшательство состояло въ томъ, дабы имть сей новой расходъ, не умножая разстройства своихъ обстоятельствъ, и сыскать причину, дабы держатъ по отдаленности своего сына. Впрочемъ, Гжа Олдгамъ не боле была спокойна съ того времени, какъ онъ сталъ ей говорить о возвращеніи своего сына, желала удалиться изъ Ессекса, опасаяся учиниться толико же презрительною молодому Грандиссону, колико она была презираема обими его сестрами. Колеблясь толь различными безпокойствіями онъ почелъ за долгъ избавиться сперва отъ прежней своей любовницы, и отправившись въ Ессексъ не подписавши еще новаго своего обязательства съ тетками Миссъ Орбаиъ, онъ ршился, дабы получитъ денегъ на такія издержки, продать весьма богатую рощу, которую онъ давно уже былъ намренъ сбытъ съ рукъ, но сохранялъ ее такъ, какъ единой источникъ, которой долженствовалъ помочь его сыну къ очищенію одной части его владнія.
Онъ прибылъ въ помстье свое бывшее въ Ессекс. Но тамъ, будучи исполненъ таковыми вымыслами, и начиная тихо поступать съ Гжею. Олдгамъ, которая почитала сію перемну предзнаменованіемъ истиннаго исправленія, онъ впалъ въ сильную горячку, которая лишила его чрезъ три дни той силы тла и разума, кои онъ столь долгое время употреблялъ во зло. Англинскій его управитель тотчасъ отправился къ нему по почт, въ надежд заставить его подписать свои щеты. Но торопливость, съ коею онъ появился въ замокъ, произвела такія подозрнія, кои не позволили Гж Олдгамъ допустить его до господина. Фильмеръ отправившись за Гжею Орбанъ, дабы привезти ее въ Лондонъ, въ томъ намреніи, чтобъ она была при заключеніи бесчестнаго договору своея дочери, также прибылъ со своими щетами, и нашедши въ замк единый токмо предметъ ужаснаго положенія, удалился въ ближній постоялый дворъ, полагая послднюю свою надежду на сильное сложеніе больнаго. Въ шестый денъ врачи обьявили, что они совершенно не усматриваютъ никакой надежды къ его выздоровленію, чтобъ она увдомила двухъ сестеръ о опаснйшемъ состояніи ихъ родителя. Он туда отправились. Дйствительно не льзя было предполагать, чтобъ он любили такую женщину, которая причинила имъ нкую частъ ихъ прискорбій. Г. Еверардъ Грандиссонъ, съ коимъ он отправились, приказалъ ей сказать съ ихъ стороны, что она совершенно не должна остаться доле при ихъ родител. Она по своему благоразумію удалила уже дтей своихъ: но твердо настояла тамъ остаться, по причин ли своей нжности, или потому, дабы избжать подозрній въ похищеніи какихъ ниесть вещей, ибо по смерти Сира Томаса, она не ожидала никакого сожалнія отъ фамиліи. Нещастная женщина! какого званія могла она тамъ требовать? Миссъ Каролина на то согласилась и склонила къ тому также сестру свою. Ничто не было для нихъ толико разительно, какъ слышатъ отъ своего родителя, въ его безпамятств, безпрестанно повторяемое имя Миссъ Орбаны, хотя он совершенно ничего не знали о новомъ договор, да и Гжа. Олдгамъ не лучше была о томъ свдома. Иногда также произносилъ онъ имя своего сына, но сіе всегда происходило съ нкіими знаками страха или смущенія. Въ осьмый день врачи его оставили, и его дочери въ тоже время послали нарочнаго жъ своему брату, дабы онъ какъ возможно скоре поспшилъ своимъ возвращеніемъ. Он извстны были изъ недавно полученныхъ писемъ, что оставя Миссъ Емилію Жервинсъ во Флоренціи, подъ смотреніемъ Доктора Барлета, онъ отправился въ Парижъ дабы ожидать тамъ позволенія возвратиться въ Англію. На десятый день, Сиръ Томасъ пришелъ нсколько въ самаго себя. Онъ узналъ дочерей своихъ. Онъ проливалъ о нихъ слезы. Онъ сожаллъ, что не поступалъ съ ними съ большею нжностію. Гжа. Олдгамъ подошла къ нему, онъ призналъ себя виновнымъ въ томъ безпорядк, въ которой онъ ее вовлекъ. Но таковое его состояніе весьма мало продолжалось. Онъ паки впалъ въ безпамятство и около вечера испустилъ послднее свое дыханіе. Оплачемъ вкуп, любезная моя Люція, ужасную кончину Сира Томаса Грандиссона, хотя мы его совершенно не знали.
Для безопасности своей, об сестры, Г. Еверардъ Грандиссонъ и Гжа. Олдгамъ приложили свои печати ко всмъ тмъ мстамъ, въ коихъ могли предполагать, что должно находиться важнйшимъ бумагамъ, или драгоцннымъ вещамъ, и Г. Еверардъ Грандиссонъ принялъ на себя трудъ отпуститъ Гжу. Олдгамъ. Онъ толико былъ жестокъ, онъ, которой не боле ее стоилъ, что не позволилъ ей взять даже и своего платья. Злые люди, любезная моя, сутъ т, которые стремятся съ жестокостію къ наказанію другихъ за ихъ пороки. Гжа. Олдгамъ весьма горестно плакала, и жаловалась за сію жестокость, но не возбудя нималйшаго сожалнія въ Г. Грандиссон она отослана была передъ прибытіемъ молодаго Кавалера, отъ коего заставили ее страшится еще жесточайшаго правосудія. Она ссылалась въ томъ на обихъ сестеръ, укоряющихъ ее въ той распутной жизни, которую она препровождала противъ здраваго своего разсудка, а наипаче жъ злоупотребленіи чиненномъ ею изъ довренности ихъ родителя, внушая ему, относительно къ дтямъ его, такую жестокость, которая не была ему свойственна. Толико благовоспитанныя дочери конечно имли причину стараться извинить поведеніе своего родителя, но нещастная Олдгамъ за все то заплатила.
Я принимая искренное участіе въ сей исторіи, толико въ писаніе оной погрузилась, что мн не приходило еще и на мысль прервать ее, дабы изъяснитъ теб ту пріятность, съ какою мы препровождаемъ здсь наше пребываніе. Об сестры употребляютъ вс свои старанія, дабы житіе мое здсь показалось мн кратковременнымъ, Миссъ Емилія представляется глазамъ моимъ весьма плнительною, по кротости своего нрава, и по чему то, совершенно не понимаю, толико простому и дтскому, чего не можно бы было ожидать отъ величественнаго ея стана. Милордъ Л…. человкъ любезной и разсудительной, какимъ я теб уже его представляла.
Но наступила уже пятница, а Сира Карла еще нтъ! Канторбери долженъ быть городъ весьма обольстительной. Была ли ты когда нибудь въ Канторбери, любезная моя?
Завтрешній денъ Милади Л… должна постить мою тетушку. Я думаю, что мое письмо пришло въ надлежащее время. Я чрезмрно нетерплива…. но для чегожъ быть такъ нетерпливой? Милади Л…. весьма милостива: я надюсь что она за благо приметъ мой отказъ, а наипаче что сохранитъ оный въ тайн.
Я должна разсказать теб еще большую частъ исторіи о сей фамиліи. Для чего нельзя столь проворно писать какъ говорить? Но, дражайшая Люція, не любопытствуешь ли ты знать нсколько лучше о томъ, что касается до той молодой особы, которую Сиръ Томасъ желалъ избрать для своего сына? Ахъ! любезная моя, въ какомъ бы теперь ни былъ положеніи сей договоръ, но есть такая особа въ свт, въ польз коей об сестры принимаютъ участіе, о семъ то уже я освдомилась и надюсь въ скоромъ времени узнать ея имя или по крайней мр, иметъ ли Сиръ Карлъ къ ней склонность. Прости, любезнйшая Люція. Ты скоро получишь продолженіе моего повствованія.
Генріетта Биронъ, къ Люціи Сельби.
Уже не безъизвстно теб, любезная моя, колико важныхъ длъ зависятъ отъ поведенія и ршенія молодаго Кавалера. Въ то время Милордъ Л…. находился въ Шотландіи, гд выдалъ онъ за мужъ двухъ изъ трехъ своихъ сестеръ, дабы разпредлить точне свое имніе и зависть мене или отъ правосудія, или отъ великодушія Сира Томаса Грандиссона. Миссъ Шарлотта совершенно зависла отъ дружбы своего брата. Нещастная Олдгамъ претерпла уже печальныя опыты отъ перемны своего счастія и нимало не сумнвалась, чтобъ об сестры, имя только чрезвычайный предметъ отвращенія, не возбудили противъ нее такого брата, коего имніе она способствовала расточатъ ихъ родителю великими расходами. Оба управителя трепетали отъ возвращенія новаго ихъ господина, сумнваясь чтобъ онъ согласился подписать т неправильныя щеты, которыхъ безпрестанное безпамятство его родителя не позволило ему укрпитъ собственноручно. Миссъ Орбанъ, ея мать и об ея тетки, хотя лишились главнйшей своей надежды, но имли нкія требованія, въ коихъ имъ не возможно было настоять не нанеся на себя поношенія. Милордъ В…. дядя по матери Сиру Карлу, дйствительно не желалъ имть ни какого дла съ сыномъ сестры своея, но не имя ближайшаго кром его наслдника, онъ не могъ избжать тхъ сообщеній, коихъ опасность заразила уже его желанія. Онъ жилъ въ великомъ несогласіи съ его родителемъ, и сія-та старая зараза простиралась даже до сына. Онъ управляемъ былъ по смерти своея супруги такою любовницею, которая не была равной породы, и не имла благоразумія, ни воспитанія такого какъ Гжа. Олдгамъ, сія женщина, по своему искуству получа ту власть, которую она надъ нимъ имла, безпрестанно его убждала не желать возвращенія и любьви своего племянника. Наконецъ брачной договоръ, начатый Сиромъ Томасомъ, равномрно требовалъ нкоего разсужденія, дабы быть или возобновлену, или совершенно прервану. Въ такомъ-то положеніи находились дла сей фамиліи въ то время, когда Сиръ Карлъ получилъ отъ своихъ сестеръ то печальное извстіе.
Онъ ничего имъ на то не отвчалъ, но въ ту же минуту отправившись въ Кале, продолжалъ путь свой съ толикою поспшностію, что чрезъ два дни по смерти своего родителя прибылъ въ Лондонъ. Его сестры, не получивши отъ него никакого извстія заключали, что онъ столь же скоро прибудетъ какъ и письмо, и съ часу на часъ его ожидали. Представъ себ, любезная моя, коликое должно было произойти въ сердц ихъ колебаніе при появленіи такого брата, съ которымъ он около осьми или девяти лтъ не видались, отъ коего зависло ихъ благополучіе, коему родитель представлялъ ихъ виновными, и которой самъ по себ непоколебимо пребылъ врнымъ ко всему тому, къ чему токмо долгъ его обязывалъ.
Въ ту минуту когда онъ приближался въ почтовой своей коляск, то вдругъ вс двери разстворились. Онъ изъ оной выходитъ, вступаетъ въ домъ, и об его сестры бгутъ къ нему на встрчу. Его благородный видъ, коего обстоятельства учинили важнйшимъ и величественнйшимъ, толико же поразилъ ихъ почтеніемъ, колико нжностію и удивленіемъ, О дражайшеій мой братецъ! вскричала Миссъ Каролина, приближаясь къ нему съ разпростертыми руками. Но вдругъ остановилась, какъ будто бы была обьята страхомъ, могу ли я сказать, мой братецъ? присовокупила она, и въ такомъ смущеніи едва не лишилась чувствъ. Онъ поспшилъ облобызать ее поддерживая ее въ своихъ обьятіяхъ. Миссъ Шарлотта, толико же будучи поражена дйствіемъ сестры своея, какъ и присудствіемъ своего брата, поспшно возвратилась въ ту же горницу, и едва имла силу броситься на креслы. Сиръ Карлъ слдовалъ за нею, держа въ своихъ обьятіяхъ Миссъ Каролину и увряя ее нжнйшими изреченіями въ любви своей. Пылающіе его взоры, приближась къ Шарлотт и распростертая его къ ней рука, когда уврялъ онъ ее въ любьви своей, вскор возъимли силу привести ее въ чувство. Она встаетъ, и бросается въ его объятія: а Сиръ Карлъ прижимая обихъ своихъ сестеръ къ груди своей, говоритъ имъ: примите вашего брата, вашего друга, положитесь на его нжнйшую и постояннйшую любовь.
Он мн сказали, что сіи слова и голосъ, коимъ онъ ихъ произнесъ имли дйствіе подобное цлительному балсаму для успокоенія ихъ сердца. Когда они сли, то Сиръ Карлъ, свши противъ ихъ взиралъ на нихъ неоднократно то на ту то на другую, какъ будто бы не могъ насытитъ своего удовольствія зрніемъ на ихъ. Потомъ взявши ихъ обихъ за руки, сказалъ: колико прелстей! Съ какимъ удивленіемъ взираю я на сестеръ моихъ! Душевныя качества должны соотвтствовать сему виду. Колико буду я имть удовольствія гордиться моими сестрами! Любезная Шарлотта, сказала тогда Миссъ Каролина, взявъ за другую руку сестру свою, не усматриваешь ли ты во всхъ чертахъ моего брата все то, что намъ говорили о его добросердечіи? Чегожъ я устрашилась? Я признаюсь, отвчала Шарлотта, что равномрно лишилась чувствъ. Я не могу сказать, отъ чего. Но мы трепетали…. такъ, мы трепетали.... О любезный братецъ! мы никогда не имли намренія отступить отъ долгу. При семъ он об проливали источники слезъ.
Любите вашего брата, сказалъ онъ имъ, любите меня об, такъ какъ и я употреблю вс мои силы дабы заслужитъ любовь вашу. Дти, произшедшія со мною отъ одной матери, не должны удаляться отъ своего долгу. Конечно ошибкою или недоразумніемъ, каждый изъ насъ не иметъ ли своихъ веселыхъ и печальныхъ дней? Предадимъ забвенію вс…. Онъ не могъ окончить. Онъ сильно жалъ ихъ руки и вставши подошелъ къ окну, вынимая свой платокъ. Какія же мысли произвели въ немъ сіе движеніе! Сіе конечно произошло отъ нещастнаго поведенія его родителя, и предстоящій образъ его смерти. Весьма не удивительно, что толико почтительный сынъ проливалъ въ сію минуту слезы отъ премногихъ печальныхъ размышленій. Потомъ возвратясь къ своимъ сестрамъ, просилъ у нихъ позволенія выдти на нсколько минутъ. родитель, сказалъ онъ имъ обратя лице свое назадъ, требуетъ сей дани. Онъ взглянулъ, нжнымъ окомъ на изображенія своего родителя и своей родительницы, которыя тогда попались его глазамъ, и не присовокупя ни единаго слова, оставилъ обихъ своихъ сестеръ съ оказаніемъ глубочайшаго почтенія.
По прошествіи получаса, онъ паки появился въ другомъ плать, и поздравляя ихъ съ видомъ исполненымъ нжностію, совершенно изгналъ всякое опасеніе изъ сердецъ ихъ, онъ паки востановилъ ихъ благополучіе братскою довренностію и союзомъ. Въ сіе время вошелъ Г. Еверардъ Грандиссонъ. Мн кажется я уже объявила въ нкоторомъ письм, что принимая иногда подобный своему поведенію голосъ, онъ общался довольно посмятся надъ важнымъ характеромъ, приписуемымъ двоюродному его брату, и что также хвалился вовлечь его въ Лондонскія утхи и составить изъ него человка имющаго вкусъ. Но онъ въ толикое приведенъ былъ удивленіе видомъ достоинства, разпространяющимся во всей его особ и при томъ толико былъ плненъ пріятностію и уклонностію его поступокъ, что не могъ потомъ удержатся, чтобъ не сказать обимъ сестрамъ: колико удивленія достоинъ братъ вашъ! Какого удовольствія лишился мой дядюшка!
Онъ разговаривалъ съ Сиромъ Карломъ о обстоятельствахъ болзни и смерти его родителя. Онъ воспылалъ гнвомъ прошивъ Гжи. Олгдамъ, поставляя себ за торжество тотъ поступокъ, которой съ нею учинилъ. И воспоминая о всемъ томъ, чмъ токмо могъ ее укорятъ въ томъ состояніи, въ коемъ она препровождала жизнь свою, не преминулъ упомянутъ и о томъ сопротивленіи, кое она оказывала, чтобъ остаться въ замк до послдняго издыханія Сира Томаса, и о подозрніи, по которому она требовала чтобъ и ея печать приложена была ко всмъ мстамъ вмст съ фамильною. Сиръ Карлъ слушалъ сіе повствованіе, не изъявляя ни одобренія ни осужденія. Онъ спросилъ, нашли ли завщаніе? Г. Еверардъ Грандиссонъ отвчалъ, что искали онаго везд, но не могли сыскать. Теперь я помышляю токмо о томъ, сказалъ тогда Сиръ Карлъ, дабы погребсти почтительнйшіе остатки съ прахомъ моея матери. Мой родитель, я то знаю, всегда имлъ сіе намреніе. Я прикажу сдлать, въ память двухъ упокоившихся, гробницу не столь пышную, сколь приличную, съ благопристойною надписью, содержащею въ себ боле наставленія для живущихъ, нежели похвалы для мертвыхъ. Погребеніе будетъ благопристойно, но безъ всякой пышности, а что наиболе будетъ употреблено величественнйшаго, послужитъ тайно къ вспомоществованію бднымъ никакого пропитанія не имющимъ, или неимущественнымъ откупщикамъ моего родителя, которые отягчены многочисленнымъ семействомъ, и кои честнымъ образомъ трудятся и употребляютъ свое искуство для своего пропитанія. Таковыя чувствованія показались весьма странными Г. Евераду Грандиссону. Онъ напомнилъ Сиру Карлу о той склонности, которую его родитель всегда имлъ къ пышности. Но об сестры видли истинное благородство во мнніяхъ своего брата, и поставили себ за честь восхвалитъ оное. Церемонія учинена была съ толикою же благопристойностію, какъ и благочестіемъ.
Исполнивши сей первый долгъ въ замк Грандиссонъ, гд погребены были вс ихъ предки, Сиръ Карлъ отправился съ своими сестрами въ Лондонъ, дабы при ихъ присудствіи разпечатать вс мста въ дом, находящемся въ Сент-Жамес-Сквар. Онъ не нашелъ тамъ ничего важнаго, кром уборовъ и великаго множества бумагъ, кои онъ привелъ въ короткое время въ совершенной порядокъ, и прожилъ тамъ весьма малое время. Оттуда они отправились въ свое помстье въ Ессексъ. Сиръ Карлъ сказалъ своимъ сестрамъ, что непремнно должно увдомитъ Гжу. Олдгамъ, живущую въ ближнемъ постояломъ двор, что ея присудствіе нужно для отнятія печатей, поелику и ея печать при томъ находилась. Об двицы просили своего брата не пущатъ ее къ нимъ на глаза. Онъ на то согласился, говоря имъ: что онъ чрезвычайно бы желалъ и самъ отъ того избавиться, но что всякой долгъ надлежитъ исполнить. Сія женщина была позвана, и подходила къ замку съ трепетомъ.
Я надюсь, любезная моя Люція, что то повствованіе, къ коему я приближаюсь, весьма теб понравится. Я слушала вс сіи обстоятельства гораздо съ величайшимъ вниманіемъ, нежели прежде, а особливо по тому что они произходили изъ устъ Миссъ Шарлотты Грандиссонъ, коей все сіе напоминала сестра ея. Ты знаешь, что я люблю таковыя трогательныя явленія, въ коихъ словесныя и тлесныя представленія составляютъ пленительную и естественную картину.
Сиръ Карлъ, не ожидая столь скораго прибытія Гжи. Олдгамъ, находился въ конюшняхъ съ своимъ конюхомъ, разсматривая лошадей отца своего, коихъ было нарочитое число, они были при томъ и самыя лучшія во всемъ Королевств. Ошибкою служителя сія бдная женщина приведена была въ тотъ покой, въ коемъ находились об сестры. За чемъ ето? сказала Миссъ Каролина человку, мы не имемъ причины съ нею видться. Простите моему невденію, отвчала Гжа. Олдгамъ униженно, и оказывая глубочайшее почтеніе, хотла удалиться. Но она остановилась по словамъ Миссъ Шарлотты, которая ей сказала: мой братецъ приказалъ васъ позвать. Врьте, сударыня, что мы въ томъ не имемъ никакого участія. Мой братецъ сказалъ, что вамъ надлежитъ быть при отобраніи печатей, поелику вамъ за благоразсудилось приложитъ также и свою. Ваше присудствіе не боле будетъ ему пріятно, какъ и намъ. Однако приготовтесь съ нимъ видться. Вы кажетесь не въ состояніи его видть. Я тому не удивляюсь.
Я теб нсколько разъ говорила, Люція, что Миссъ Шарлотта весьма себя укоряетъ въ своей вспыльчивости, и что почитаетъ себя обязанною отъ примра своего брата, многими полезными перемнами, которыя она усматриваетъ въ горячемъ своемъ нрав.
Въ состояніи? отвчала бдная женщина, увы? весьма мало, по истинн, но еще гораздо мене, нежели вы вообразитъ можете. Позвольте мн, милостивая государыня, поручитъ себя въ ваше великодушіе, не опасаюсь сказать, и въ ваше сожалніе. Я прошу у васъ великодушія и сожалнія. По истинн, мой жребій достоинъ сожалнія.
Вы заслуживаете, чтобъ онъ былъ таковъ, сказала ей Миссъ Шарлотта.
Я уврена, сказала ей Миссъ Каролина, что величайшія нещастія претерпли вы сами. Она мн призналась, что въ то время ея мысли и сердце заняты были ея любовникомъ. Естьлибъ я могла удалиться отсюда не видвшись съ Сиромъ Карломъ, то почла бы оное себ за величайшую отъ него милость. Я не въ состояніи на него воззрть. Я съ охотою отрекаюсь быть при отобраніи печатей. На ваше, сударыни, равно какъ и на его сожалніе я возлагаю всю мою надежду.
Жестокія двицы, не могу ли я ихъ такъ назвать, любезная Люція? Такъ, по истинн. Он ее не пригласили даже и ссть, хотя ясно видли чрезвычайное ея терзаніе и кротость, когда она стояла въ дверяхъ предъ ними, въ какое униженіе повергаетъ совсть душу виновную, когда ея раскаянія препровождаемы бываютъ толикимъ нещастіемъ? Но добродтель не должна ли укротиться, видя гршника раскаявающагося, и какъ словами такъ и положеніемъ своимъ показующаго, что рука Божія на немъ отяготла? Можетъ быть тмъ, которые страждутъ бываетъ и…. Посмотримъ, конечно мн надлежитъ испытать, отъ искренняго ли сердца простила я Сиру Гарграфу Поллексфену. Я нкогда и сіе разберу.
И такъ вы надли трауръ, сударыня? Возможно ли, чтобъ Миссъ Каролина учинила ей такой вопросъ, и которая присовокупила: да еще и печальнйшій трауръ, конечно ваши титулы видны и въ жилищ вашемъ? Я теб сказала, любезная моя, что многіе называли Гжу. Олдгамъ именемъ Милади Грандиссонъ и что знатная ея порода, воспитаніе, благоразуміе, хотя весьма слабыя для подкрпленія ея добродтели противъ необходимости и искушенія, заставляли ее стремиться къ сему названію.
Она отвчала съ кротостію: мой трауръ есть истинный, сударыни, но я васъ увряю, что я не носила никогда такого названія, на кое я совершенно и не помышляла доставить себ права. И такъ публика, возразила Миссъ Шарлотта, длаетъ вамъ великую несправедливость. Тогда погруженная въ печаль Олдгамъ отдала обимъ сестрамъ ключи отъ гардероба, отъ кладовой и погребовъ, коихъ никто и не помышлялъ отъ ней требовать, когда она удалилась изъ замка, и еще просила у нихъ прощенія, что предстала предъ нихъ не будучи ожидаема. Он приказали взятъ ключи одной изъ своихъ женщинъ. Я слышу, что мой братецъ идетъ, сказала Каролина. И такъ, вы узнаете, сударыня, присовокупила Шарлотта, чего должны ожидать съ его стороны. Бдная женщина блднла и трепетала. Какіяжъ волненія происходили въ ея сердц.
Сиръ Карлъ вошелъ. Он сестры находились у задней стны горницы, а Гжа. Олдгамъ стояла у дверей. Онъ засвидтельствовалъ ей свое почтеніе весьма ласково. Я надюсь, сказалъ онъ ей, что имю честь свидтельствовать мое почтеніе Гж. Олдгамъ. Прошу покорно ссть, сударыня. Я приказалъ насъ позвать для того, дабы вы изволили быть при отобраніи печатей. Пожалуйте сядьте, сударыня. Онъ взялъ ее за руку и повелъ къ кресламъ, онъ слъ между ею и своими сестрами. Он признаются, что таковая учтивость привела ихъ въ великое удивленіе. Сіи дорогія особы запамятовали въ то время, что справедливость и милосердіе должны быть нераздльны въ душ добродтельной.
Ободритесь, сударыня, повторилъ великодушный ихъ братъ, примтя жалостнымъ окомъ замшательство Гжи. Олдгамъ. Онъ вдругъ обратился къ своимъ сестрамъ, дабы дать ей время придти въ самое себя. Она проливая источники слезъ почувствовала нкое облегченіе и всячески усиливалась удержатъ вздохи, которыя не допускали ее изъясняться. Но поелику сіе внутренное волненіе привлекло на себя взоры обихъ сестеръ, то онъ всталъ, и подъ видомъ, будто хочетъ ихъ спросить о картин, находящейся на другой стороны покоя, онъ отвелъ ихъ туда обихъ. По томъ возвратясь къ ней придвинулъ ея креслы весьма близко къ своимъ, онъ паки ее взялъ за руку: мн не безъизвстна, сказалъ онъ ей, печальная ваша повсть. Ободритесь, сударыня. Онъ далъ ей на нсколько минутъ покою, дабы она могла придти въ чувство, потомъ продолжалъ рчь свою: вы видите во мн, сударыня, присовокупилъ онъ, друга желающаго возблагодаритъ васъ за вс хорошія услуги вами намъ оказанныя и равно прикрытъ вс предметы вашего сожалнія.
Она не въ состояніи была перенести толикой милости, и въ первомъ своемъ движеніи хотла повергнуться къ его стопамъ, но онъ отъ того ее удержалъ. Ваше нещастіе произходить отъ того, сказалъ онъ ей, что вы мало сами о себ старались. Впрочемъ я зналъ, что любовь имла въ томъ великое участіе, и что вы достойны были той, которую къ вамъ оказывали. Конечно разстроенное ваше щастіе повергло васъ въ нашу фамилію. Вы весьма хорошо управляли симъ помстьемъ во время вашего въ немъ пребыванія, я имю въ томъ доказательство той руки, коея свидтельство всякой человкъ почитать здсь долженъ.
Весьма вроятно, что Сиръ Томасъ въ своихъ письмахъ представлялъ Гжу. Олдгамъ своему сыну, какъ такую тщательную женщину, которой онъ вврилъ попеченіе сихъ длъ, и по сей-то единственно причин столько почтительный сынъ желалъ ее видть. Она сказала нсколько словъ о тхъ попеченіяхъ, кои употребила….. и что бы она желала сдлать..… естьлибъ…. Онъ прервалъ рчь ея: не станемъ о томъ боле говорить, сударыня. Г. Грандиссонъ, которой иметъ весьма хорошее свойство, но нсколько вспыльчивъ, сказалъ мн, что онъ оказалъ вамъ нкую жестокость. Онъ также признался, что вы снесли оную терпливо, терпніе есть такая добродтель, которая не когда одна не шествуетъ. Я не думаю, такъ какъ онъ, чтобъ вы имли худое намреніе, принимая участіе въ запечатаніи вещей. Онъ обманывается, вы должны были то учинить, и я весьма тому врю, что столь благоразумная женщина, какъ вы, не могла забыть своего долгу въ надлежащее время. А дабы благоразумно судить о поступк другаго, то должно войти въ его состояніе и поставить себя какъ будто бы на его мст.
О братецъ! вскричали въ то самое время об сестры, исполнены будучи замшательствомъ и удивленіемъ. Онъ просилъ ихъ дать ему на минуту покою. Вс мы, сколько бы насъ ни было, присовокупилъ онъ, не должны ли имть нкоего снисхожденія? Она признается теперь, что не знаетъ, имли ли обвиненія ихъ родителя какое нибудь участіе въ семъ мнніи, а он весьма тмъ были поражены. Впрочемъ, по чему же он могли на то досадовать, когда ясно видли толико терпливости и кротости въ брат, имющемъ гораздо боле участія въ семъ дйствіи, нежели он? Но поелику обденное время еще не пришло, то онъ попросилъ въ сіе время шоколаду: и обратясь къ Гж. Олдгамъ, сказалъ ей весьма ласково, что она конечно знаетъ, гд лежатъ вс такіе припасы Она отвчала, что отдала уже ключи. Миссъ Каролина подала ихъ своему брату, которой приказалъ горнишной исполнитъ оное, прося Гжу. Олдгамъ, чтобъ она по своей милости ей то показала.
Об сестры легко могли уразумть, что сіе учинено было подъ тмъ видомъ, дабы подать на сколько минутъ отдохновенія сей нещастной женщин и дабы улучить время обьявить имъ, какъ онъ намренъ съ нею поступить. Какъ скоро она вышла, то онъ говорилъ имъ: позвольте мн васъ просить, любезныя мои сестрицы, судитъ о мн нсколько благосклонне въ семъ случа. Я ни малаго не имю намренія васъ огорчить, но, дйствительно, мы должны разполагать наши поступки по достоинству сей бдной женщины. Память нашего родителя принимаетъ въ томъ участіе. Долженъ ли онъ былъ отдавать намъ отчетъ въ своихъ дяніяхъ? Равномрно должна ли она отдавать намъ въ своихъ? Они оба ни отъ кого не зависли. Конечно намъ надлежитъ платить справедливостію Гже. Олдгамъ за ея права, великодушіемъ, для собственной нашей чести, и благодяніемъ ради такого родителя, которому вы обязаны жизнію, и всемъ тмъ, что почитаемъ отличными выгодами по мннію людей. Г. Грандиссонъ обвиняетъ ее въ томъ, что она жила весьма пышно. То она ли тому причиною? А мы, естьли не забудемъ, кому обязаны нашею жизнію, можемъ ли обвинять въ томъ кого ниесть? Безпредльная склонность нашего родителя къ великолпію весьма извстна. Онъ любилъ сей домъ до чрезвычайности. Благородныя его склонности по всюду за нимъ слдовали. У меня есть нсколько его писемъ, въ коихъ онъ весьма похваляетъ домостройство Гжи. Олдгамъ. Не имлъ ли онъ власти разполагать своимъ имніемъ, какъ ему было угодно? Оно принадлежитъ намъ токмо по его кончин, Онъ могъ разточить оное еще боле. Сіе домостройство Гжи. Олдгамъ составляетъ единый предметъ, на которой должны мы обратитъ все наше вниманіе, и мы находимъ оное въ ея пользу. Естьли родитель мой не весьма много оказывалъ милости къ дочерямъ своимъ, то он должны радоваться, что заслужили отъ него то, что было бы гораздо благополучне естьлибъ он оное получили, а какъ всякому извстно, что родители имютъ полную власть надъ дтьми своими, то весьма для нихъ похвально, что оной покорялись. Онъ могъ бы дать Гж. Олдгамъ такую титлу, котораябъ составила для насъ долгъ почитать ее. Сестры мои отъ природы получили благородную душу. Он суть дочери самой великодушнйшей и снисходительнйшей изъ всхъ матерей. Г. Грандиссонъ весьма далеко простиралъ свою жестокость, ибо я увренъ, что оная не отъ васъ произошла, но онъ конечно не имлъ другаго намренія, выключая того, дабы намъ услужишь, съ другой стороны, не можно избжать чтобъ не видться съ сею нещастною женщиной, я хотлъ разсмотрть ея поведеніе прежде, нежели представлю ее на вашу милость. Не довольно ли уже она унижена? Я сожалю о ней отъ искренняго сердца. Она любила моего родителя. Я не сумнваюсь, чтобъ она въ тайн не проливала слезъ о немъ, хотя не сметъ въ томъ признаться, ни уважить любовь свою. Разв мы не можемъ почитать ее единственно за такую смотрительницу, которой онъ препоручалъ сіе помстье? Весьма достойно насъ заставить публику думать, что мы не иначе ее щитаемъ какъ подъ симъ званіемъ. Чтожъ касается до чувствительныхъ доказательствъ нещастныя невинности! колико я сожалю, что то, которое составляетъ утхи другихъ матерей, не могло здсь быть иначе, какъ предметомъ стыда: но будемъ остерегаться разглашать т погршности, кои заключаютъ въ себ сихъ двухъ виновныхъ. Чтожъ долженъ я сказать боле? Мн весьма было бы прискорбно, говоритъ боле, а можетъ быть я сказалъ уже съ лишкомъ много. Таковыя обстоятельства не позволяютъ мн придать къ нимъ всей силы. Любезнйшія мои сестрицы, я прошу васъ изъ милости отдать на мое попеченіе сіе дло. Я нимало не думаю, чтобъ могъ требовать того такъ какъ права! Я презиралъ бы самаго себя, естьлибъ способенъ былъ изліять жестокость на кого нибудь изъ тхъ, коего бы кончина моего родителя подвергла въ мою власть: но вы до чрезвычайности меня обяжете тмъ снисхожденіемъ, коего я у васъ прошу изъ милости.
Он отвчали на оное токмо пролитіемъ слезъ. Толико трогательныя представленія смягчили ихъ до такой степени, что он не въ состояніи были произнести ни единаго слова. Не взирая на то, возвращеніе Гжи. Олдгамъ, которая сама принесла имъ шоколаду, подало случай къ новымъ строгимъ поступкамъ. Он принимали оной съ нкіимъ движеніемъ плечь, и безъ всякой учтивости, въ то вреия Сиръ Карлъ, будучи опечаленъ таковою жестокостію, поторопился взятъ самъ чашку, которую поднесъ Гж. Олдгамъ, и принудилъ ее принятъ оную, По окончаніи завтрака онъ предложилъ ей начатъ осматривать покои. Пожалуйте войдемте на верьхъ сказалъ онъ ей, я прикажу растворить двери, а мои сестрицы, по милости своей, потрудятся за нами слдовать.
Об двицы вставши пошли на нимъ. Ты легко судить можешь, что проходя мимо бдной Олдгамъ, он оказали ей глубочайшее почтеніе. Я представляю себ, что будто бы ихъ вижу шествующихъ, поднявши голову, столь же величественно, какъ наши Герцогини въ торжественномъ ходу въ денъ Коронованія Государя. Миссъ Грандиссонъ не преминула сказать, что она усматриваетъ великое излишество въ учтивостяхъ своего брата. Идучи съ своею сестрою, которую она держала подъ руку, она не могла удержаться, чтобъ не сказать ей: что учтивость весьма прекрасное свойство, но Миссъ Каролина отвчала, что она ничего въ томъ не понимаетъ. Он совершенно не думали, чтобъ ихъ братъ могъ то слышать, но идучи не далеко передъ ними, онъ слышалъ ихъ рчи, а какъ Гжа. Олдгамъ была еще отъ нихъ далеко, то онъ оборотясь къ нимъ, сказалъ тихимъ голосомъ: не длайте ничего надмру малаго, любезныя сестрицы, а я общаюсь вамъ ничего не длать надмру многаго. Она женщина знатнаго роду. Она весьма много чувствуетъ свое нещастіе. Воспомните, что она ни мало отъ васъ не зависитъ, и никогда не зависла. Об любезныя сестрицы покраснли и взирали другъ на друга съ нкіимъ смущеніемъ. Я нимало не намренъ васъ огорчать, присовокупилъ онъ, самымъ нжнымъ голосомъ, но позвольте мн, когда еще есть время, напомнить вамъ, что вы имете теперь случай показать достойныя васъ чувствованія.
Когда достигли до двери той горницы, гд скончался Сиръ Томасъ, и гд онъ имлъ обыкновенное свое пребываніе, то Гжа. Олдгамъ вдругъ поблднела, и просила позволенія не входить въ оную. Она весьма горько плакала. Я ласкаюсь, Г. мой, сказала она Сиру Карлу, что вы увидите тамъ все въ добромъ порядк, нтъ ничего такого, за чтобъ я не готова была отвчать: но позвольте мн ожидать васъ въ ближней горниц: онъ на то согласился. Нещастная женщина! сказалъ онъ своимъ сестрамъ. Сколь сожалнія достойно ея состояніе, что не можетъ обьявитъ предъ нами той нжности, которая составляетъ славу ея пола, и всего рода человческаго!
Въ кабинет, находящемся въ спальн, онъ нашелъ весьма прекрасной ящикъ, съ слдующею надписью руки Сира Томаса: драгоцнныя каменья моея супруги. Ключъ привязанъ былъ золотымъ снуркомъ къ ушку онаго ящика. Онъ у нихъ спросилъ, не раздлены ли уже имъ алмазы ихъ матери? Миссъ Каролина отвчала: что ихъ родитель многократно имъ о томъ говорилъ, но не любя видть ихъ весьма украшенными, всегда отлагалъ сіе до времени ихъ браковъ. Возмите то, что вамъ принадлежитъ, сказалъ имъ Сиръ Карлъ, отдавая ящикъ имъ въ руки: я не вижу никакой необходимости быть при разсматриваніи оныхъ. Я увренъ, что между двумя сестрами толико нжно любящимися, не можетъ произойти ни какого спору. По тяжести ящика, я надюсь, что вы найдете въ немъ и другое что, опричь алмазовъ.
Между тмъ, какъ онъ сталъ перебирать великое множество бумагъ, двицы равномрно удалясь отъ него, разсматривали драгоцнные каменья. Съ алмазами ихъ матери, лежавшими въ весьма драгоцнномъ футляр, он нашли три кошелька, изъ коихъ въ одномъ находилось пятъ сотъ гвиней, съ сею надписью: деньги сбереженныя съ моей младости, и сто двадсять другихъ золотыхъ монетъ завернутыхъ въ двухъ бумашкахъ, надъ коими были надписаны имена двухъ тетокъ, отъ которыхъ Милади Грандиссонъ получила сей подарокъ. Во второмъ кошельк находилось четыре ста гвиней, состоящихъ изъ разныхъ золотыхъ монетъ, которыя получила она отъ щедрости своей матери. На третьемъ была весьма длинная надпись, которая назначала оный ея сыну. съ весьма нжною похвалою о великихъ его качествахъ, и желанія къ утвержденію тхъ надеждъ, кои онъ подавалъ въ младыхъ своихъ лтахъ. Об сестры тотчасъ принесли сей кошелекъ къ своему брату. Онъ его, взялъ прочиталъ надпись, отворотясь лицемъ назадъ: Превосходная мать! сказалъ онъ имъ, прочитавши оную. Она и по смерти еще говоритъ. Да усовершитъ небо желанія ея нжности! По томъ развязавъ кошелекъ нашелъ въ немъ пятъ большихъ медалей сдланныхъ на денъ возшествія на престолъ различныхъ Государей, три алмазныя кольца, богатую золотую табакерку, и что драгоцнне всего для него было, лицеизображеніе его матери, сдланное изъ золота и осыпанное алмазами. Подобіе онаго было удивительно, и об сестры общались мн склонитъ Сира Карла показать мн оное. Онъ ухватилъ его съ жадностію: и посмотря на него нсколько времени, поцловалъ его съ толь нжнымъ чувствіемъ, что изъ очей его полились слезы. Онъ на минуту вышелъ, дабы укротить столь пылкое движеніе: и какъ вошелъ опятъ спокойно, то его сестры отдали ему отчетъ во всемъ томъ, что нашли въ двухъ другихъ кошелькахъ, и предлагали ему золото, оставляя себ алмазы и драгоцнные каменья. Онъ взялъ три кошелька и высыпавши изъ нихъ на столъ, смшалъ все въ нихъ находившееся. Он могутъ быть не равны, сказалъ онъ своимъ сестрамъ, но смшая ихъ такимъ образомъ, вы роздлитъ ихъ удобне можете. Сей портретъ, присовокупилъ онъ, положилъ его къ своей груди, гораздо для меня драгоцнне, нежели все золото и алмазы, которые вамъ остаются.
Прости мн, дражайшая Люція, вс сіи подробности, да хотя я и не получу отъ тебя прощенія, но мн не можно будетъ длать иначе. Я ощущаю пріятное удовольствіе описывать подробно нравящіяся мн предметы. Сдлай милость не лиши меня онаго. Можетъ быть я заплачу за оное весьма дорого, я гораздо боле удивляюсь сему человку, нежели могу изобразить.
Наступила суббота, и уже смеркается, а Сира Карла Грандиссона еще нтъ. Отъ всего моего сердца, желала бы я….
Какъ скоро Сиръ Карлъ съ своими сестрами осмотрлъ покой своего родителя, то они пошли за Гжею. Олдгамъ въ ея горницу. Право прелестное жилище: вотъ какое было первое замчаніе Миссъ Шарлотты. Какъ могла она…..Не знала ли она какое было состояніе сей женщины, и что она была совершенно властительницею въ семъ дом? Братъ ея взглянулъ на нее нсколько суровымъ видомъ.
Гжа. Олдгамъ начала показывать имъ домашніе уборы и нкоторыя хорошія картины, говоря имъ, что ето были остатки имнія ея мужа, но что ей и сіе заимодавцы оставили изъ милости. Сіе мсто, продолжала она показывая имъ на кабинетъ, заключаетъ въ себ все то, что я имю на свт. Г. Грандиссонъ заблагоразсудилъ приложитъ къ тому свою печать. Я его просила позволитъ мн взять изъ онаго хотя пятьдесятъ гвиней, поелику у меня весьма мало было денегъ: но онъ мн въ томъ отказалъ. Его отказъ привелъ меня въ нкое замшательство, но теперь, Г. мой, я прибгаю къ вашему великодушію.
Об сестры признаются чистосердечно, что он приходили въ гнвъ при всемъ томъ что ихъ глазамъ ни представлялось, и что он другъ другу сказали: не должно имть никакого снизхожденія къ такой женщин, которая и сама, какъ видно, того не ожидаетъ. Сколько славы видимъ мы, любезная моя, въ великодушіи, хотябъ о ономъ помышляли по самому сему чувствованію, или по его вліяніямъ! сіи любви достойныя сестры до возвращенія ихъ брата далеко отстояли отъ того чтобъ сдлаться такими, какими онъ теперь суть, он и сами безпрестанно о томъ упоминаютъ.
Будьте благонадежны, сударыня отвчалъ ей Сиръ Карлъ, что вамъ отдадутъ справедливость. Г. Грандиссонъ хотя и поступилъ нсколько скоро по своему нраву, но онъ почиталъ себя къ тому обязаннымъ по своей къ вамъ довренности. Въ вашемъ кабинет можетъ быть находятся такія письма и бумаги, кои до насъ совершенно не касаются: я сниму печать, и отдамъ на ваше разсужденіе показать намъ то, что должно внести въ роспись. Я ничего не желаю боле видть, она предложила, дабы двицы по крайней мр все видли. Ето весьма справедливо, сказала Миссъ Каролина, и въ первомъ семъ движеніи подошла къ ней съ своею сестрою, но Сиръ Карлъ взявъ ихъ обихъ за руки пошелъ съ ними вонъ, повторяя Гж. Олдгамъ, что она всмъ разполагать можетъ во своему соизволенію, и что они будутъ ее дожидать въ ближней горниц. Вы чрезвычайно великодушны, сказала ему Миссъ Шарлотта, я по крайней мір желалъ бы быть столь великодушнымъ, отвчалъ онъ. Женскіе кабинеты не должны ли быть почитаемы? Впрочемъ, вспомните, чьею была управительницею сія женщина.
По прошествіи нсколькихъ минутъ Гжа. Олдгамъ пришла съ заплаканными глазами просить двицъ и ихъ брата возвратишься въ кабинетъ. Тамъ увидли они на стол и на стульяхъ множество бумагъ, блья и кружевъ, кои она выложила. Сіи бумаги принадлежатъ вамъ, Г. мой, сказала она Сиру Карлу. Мн приказано было хранить ихъ рачительно. Бдная женщина! она не смла назвать того по имени, отъ кого имла таковый приказъ. Сиръ Карлъ спросилъ ее, не завщаніе ли ето: я не думаю, отвчала она ему, мн сказано, что он касаются до помстьевъ въ Ирландіи. Ахъ! присовокупила она, отирая слезы, я имю великую причину думать, что не достигло времени сдлать завщаніе.
Мн кажется, Гжа. Олдгамъ, сказала ей со злостію Миссъ Шарлотта, что вы желали получитъ отъ него для себя завщаніе.
Она призналась что неоднократно о томъ говорила, а Миссъ Каролина сказала, что она о томъ и не сумнвалась.
Сиръ Карлъ прервалъ огорчительныя сіи примчанія, обьявляя, что завщаніе кажется ему весьма благоразумнымъ дяніемъ въ жизни, и что, по сему мннію, онъ всегда будетъ держатъ у себя свое собственное.
Здсь-то, Г. мой, сказала ему Гжа. Олдгамъ вынимая ящикъ, лежатъ мои деньги, записки и все мною собранное такими средствами, Г. мой, Богъ тому свидтель, которыя не могутъ мн принести никакакой укоризны….
Могу ли я спросить, прервала рчь ея Миссъ Каролина, сколь велика сумма сихъ денегъ? Сиръ Карлъ поспшилъ отвчать: какая вамъ нужда? любезная сестрица, когда Гжа. Олдгамъ увряетъ, что все сіе пріобртено честнымъ образомъ. Об сестры сказали другъ другу, такъ какъ он мн въ томъ открылись. О! мы въ томъ не сумнваемся. Не удивляешься ли ты, Люція, закоренлой ихъ ненависти? Я опасаюсь, чтобъ мой дядюшка не почелъ своего мннія при семъ случа весьма оправданнымъ, когда онъ увряетъ что самое труднйшее на свт дло состоитъ въ томъ, дабы привести на путь истинный такую женщину, которая отъ онаго удалится.
Я думаю, отвчала Гжа. Олдгамъ, что все сіе состоитъ изъ тысячи двухъ сотъ фунтовъ Стерлинговъ. Произнося сіе она взирала на обихъ двицъ, какъ будто бы страшилась отъ сего ихъ осужденія. Тысячу двсти! сказала Миссъ Шарлотта. Ахъ! любезная сестрица, сколько почитали бы мы себя щастливыми, естьлибъ прежде хотя такую сумму могли раздлить между собою! Сиръ Карлъ, коего опечаливали вс таковыя размышленія, отвчалъ, что въ такомъ возраст, въ коемъ были он до сего времени и жили въ дом своего родителя, не имли нужды въ большихъ суммахъ, но когда достигли он до времени своей независимости: то онъ увренъ, что ихъ имніе не будетъ ограничено тысячью двумя стами фунтовъ Стерлинговъ. Он благодарили его, изьявляя глубокое почтеніе, но не мене были уврены, что снисхожденіе его весьма было излишно для Гжи. Олдгамъ. Должны ли он были позабыть, любезная Люція, что сія бдная женщина иметъ двухъ дтей, не упоминая о третьемъ.
Трепеща отъ страху, какъ об сестры въ томъ признаются, указывала она на другой ящикъ, въ которомъ находилось, сказала она имъ, нсколько подарковъ. Но она присовокупила, что ихъ не требовала, никогда не желала, неболе одного разу надвала ихъ и никогда не была намрена носитъ оныя. При сихъ словахъ хотла она вынутъ ящикъ. Оставьте сей трудъ, Сударыня, сказалъ ей Сиръ Карлъ, подарки принадлежатъ вамъ. Вс находящіеся у васъ денги также вамъ принадлежатъ. Я весьма буду остерегаться, похититъ что либо данное вамъ по щедрости моимъ родителемъ. Не властенъ ли онъ былъ въ своихъ дяніяхъ? Естьли бы онъ написалъ завщаніе, то не подтвердилъ ли бы въ ономъ всего того, что для васъ ни сдлалъ? увдомьте меня, вы Гжа. Олдгамъ, и вы любезныя сестрицы, о самомалйшемъ намреніи и предпріятіи, кой бы онъ имлъ въ пользу кого нибудь: то я истинно ихъ исполню съ такою же тщательностію, какъ будто бы онъ поставилъ мн закономъ послднюю свою волю. Не ужели остановимся мы на однихъ должностяхъ правосудія? Законъ для человка совсть и честность имющаго не предписанъ. Ахъ Боже! сей человкъ, любезная Люція, вскружитъ мн голову.
Можешь ли ты вздумать, что бы такое меня на семъ мст остановило? Я покинула перо, углубилась въ мысляхъ и плакала отъ радости. Мн кажется, Люція, сія радость происходитъ отъ того, что есть въ свт молодой человкъ имющей такое свойство. Впрочемъ отъ чего бы оная произходила! Теперь, я хочу опятъ приняться за письмо, хотя на глазахъ моихъ видны слезы.
Его сестры признаются, что он приведены были въ смущеніе, но что еще не пришло то время, въ которое он долженствуютъ одобрить отъ искренняго сердца все то, что онъ желалъ для нихъ сдлать.
Гжа. Олдгамъ была тронута его добродушіемъ даже до слезъ и раскаяніе безъ сумннія принимало въ томъ равное участіе: она предложила двицамъ, показать имъ…. я думаю, алмазы, по Сиръ Карлъ, перервавъ рчь ея, сказалъ ей, что его сестры произсходять отъ Грандиссоновъ и удержалъ ея руку, которую она протягивала къ ящику. Она открыла другой ящикъ, изъ котораго вытащила сорокъ гвиней, и нсколько серебра. Сіи деньги, сказала она ему, принадлежатъ вамъ. Я получила оныя отъ Сира Томаса во время послдней его болзни. У меня еще остается нсколько другаго серебра: щеты мои почти совсмъ были окончаны, когда мн приказали оставитъ сей домъ. По окончаніи же оныхъ я вамъ ихъ доставлю. Онъ не принялъ тогда ея предложенія. Пожалуйте, сударыня, сказалъ онъ ей, включите сіе серебро въ ваши щеты.
Она показала ему различныя бумаги, касающіяся до длъ фамиліи, а пока онъ разсматривалъ оныя, то его сестры пошли съ нею въ другую горницу, гд увидли два большіе чернаго дерева шкафа, въ коихъ лежали ея платья. Он признаются что любопытство понудило ихъ смотрть оные. Гжа. Олдгамъ, стараясь всячески имъ повиноваться, разстворила одинъ шкафъ изъ котораго она уже выняла одно платье, въ то время вошелъ Сиръ Карлъ. Онъ изьявилъ великое неудовольствіе и отведши своихъ сестеръ къ сторон спросилъ у нихъ: не ужели все то что онъ видитъ произошло отъ собственнаго ея желанія? Онъ присовокупилъ, что онъ проситъ ихъ признаться, не отъ самихъ ли ихъ произошло таковое предложеніе, дабы не подать ему причины думать, чтобъ была въ свт такая женщина, котораябъ почитала за удовольствіе, въ таковыхъ обстоятельствахъ удивляться своимъ платьямъ. Миссъ Шарлотта проникши въ смыслъ сего вопроса, тотчасъ призналась, что Гжа. Олдгамъ ничего безъ ихъ прозьбы не длала. Я въ томъ увренъ, возразилъ онъ, и сужу что оное весьма многаго стоитъ ея снисхожденію. Вы весьма вспыльчивы, любезныя сестрицы. Можетъ быть нчто и удалилось отъ вашего чаянія. Какое получаете вы удовольствіе отъ сего любопытства?
Разв вы не знаете того, чего должны здсь ожидать отъ щедрости и добродушія той особы, коей память надлежитъ вамъ почитать? Он покраснвши потупили глаза, а Гжу. Олдгамъ просили затворить шкафъ. Удовольствіе при семъ ею изьявленное довольно показало, колико она была поражена первымъ приказомъ.
Ахъ! любезная моя Люція, позволь мн опятъ отдохнутъ нсколько. Одно меня токмо устрашаетъ, то есть: можетъ быть Сиръ Карлъ Грандиссонъ, со всею своею къ нашему полу вжливости, вообще не иначе почитаетъ женщинъ, какъ за самыхъ презрнныхъ особъ. Естьли онъ иметъ такое мнніе, то въ семъ бы я желала быть уврена не для того, дабы почесть его хулы достойнымъ въ чемъ нибудь, но дабы имть удовольствіе думать, что онъ конечно былъ бы убжденъ въ несправедливомъ своемъ мнніи, естьли бы зналъ мою бабушку и мою тетушку. Съ другой стороны, удивляешься ли ты, что об его сестры, коихъ душа возвышена примрами брата, не иначе о немъ говорятъ какъ съ восторгомъ? Миссъ Шарлотта не иметъ ли причины презирать своихъ любовниковъ, когда ихъ съ нимъ сравниваетъ?
Наступило уже воскресенье: мы освдомились, что Сиръ Карлъ вчерашняго вечера прибылъ въ Лондонъ. О! его сестры гораздо о томъ боле сожалютъ нежели я. По какой же причин сожалть мн? Но я скажу о немъ подобно Милади Д…. онъ столь добръ, что желаютъ вс быть его друзьями. Впрочемъ, ты знаешь, что онъ мой братъ.
Генріетта Биронъ къ Люціи Сельби.
По совершенномъ осмотреніи замка и по отданіи надлежащихъ о всемъ приказовъ Сиръ Карлъ веллъ своимъ людямъ перенести въ покой Гжи. Олдгамъ все то, что ей ни принадлежало. Потомъ отдавши ея ключъ отъ онаго приказалъ вспомоществовать ей во всемъ, чего она ни пожелаетъ къ переноск своихъ вещей, съ толикою же осторожностію и уваженіемъ, какъ будто бы никакой не случилось перемны въ фамиліи. Таковы-то были его выраженія. Представте себ сколь велика была благодарность сей бдной женщины тронутой до слезъ. Любезныя сестры его оказали, по видимому, нкіе знаки ревности, по крайней мр, есть-ли о томъ судить по слдующимъ словамъ ихъ брата: вы должны взирать, сказалъ онъ имъ, на справедливость отдаваемую мною тмъ, которые ничего иннаго отъ меня требовать не могутъ, какъ на залогъ того, что я желаю сдлать для двухъ сестеръ, коимъ я обязанъ, по справедливости, всми чувствованіями нжной дружбы. Вы увидли бы уже дйствія онаго, естьлибъ я не опасался, что благоразуміе воспрепятствуетъ моимъ намреніямъ. Какъ скоро познаю я то, что могу сдлать, то не умедлю ни единой минуты, поелику я не полагаю даже и предловъ вашей надежд. Поврьте что я превзойду ваше чаяніе, естьли то возможно будетъ.
Любезнйшія мои сестрицы, продолжалъ онъ пожимая у ихъ руки, я весьма бы сожаллъ, когдабъ съ толико возвышеннымъ разумомъ вы остались подъ моимъ смотрніемъ превосходнйшая наша родительница всегда того опасалась. Но какъ скоро будетъ отъ меня зависть, то я совершенно васъ учиню независящими отъ вашего брата, и вы самимъ себ отвтствовать будете въ своихъ дяніяхъ.
Он сперва отвтствовали одними слезами. Потомъ Миссъ Каролина клялась, что он об поставятъ себ за благополучіе жить подъ смотреніемъ такого брата, какъ онъ. Чтожъ касается до возвышеннаго…. она не могла окончить. Миссъ Шарлотта продолжала за нее, увряя своего брата, что ихъ мысли и сердце ни чемъ такимъ не заняты, чтобъ он ни готовы были зависть отъ его благоразумія и его дружбы. Въ разсужденіи жъ сердца, возразилъ онъ, улыбаясь, мы поговоримъ въ другихъ обстоятельствахъ. Я прошу Каролину обьявить мн свои склонности, а Шарлотту извстить меня о своихъ. Положитесь об на то желаніе, которое я имю видть васъ благополучными. При семъ он мн не сказали, что об бросились въ его обьятія, но я представляю себ, что он учинили сіе съ равномрною нжностію.
Отъзжая съ своими сестрами въ замокъ Грандиссонъ и прощаясь съ Гжею Олдгамъ, онъ у ней спросилъ, какимъ образомъ намрена она поступить съ самой собою. Нещастіе, сказалъ онъ ей, требуетъ покровительства отъ тхъ, кои въ лучшемъ находятся состояніи. Когда вы утвердитесь въ какомъ нибудь мст, то увдомьте меня и естьли вы дадите мн знать о вашихъ обстоятельствахъ и мрахъ, кои вы хотите предпринять въ пользу тмъ, коимъ обязаны первымъ попеченіемъ: то довренность учиненная мн вами не будетъ безполезна.
Сдлайте милость, не могла я удержатся чтобъ не прервать ея рчи, скажите мн, что на сіе отвчала Гжа. Олдгамъ? Какъ приняла она сіи слова?
Наша дорогая 