Константин Васильевич Мочульский
Константин Васильевич Мочульский
Алексей Ремизов. ‘Оля‘.
Алексей Ремизов. ‘Оля‘.
Изд. Вол. Париж, 1927.
Примечания
Примечания
———————————————————————
Алексей Ремизов. ‘Оля’, Мочульский Константин Васильевич, Год: 1928
Время на прочтение: 3 минут(ы)
В этом романе рассказывается о простой жизни Оли Ильменевой, первая часть ‘В поле блакитном’ — детство, Деревня Ватагино, воспоминания об отце, матери, няньке Фатевне, о странниках и сундуке с бабушкиным приданым, все вместе: и важное, и незначительное, и печальное, и трогательное, все, как запомнилось, вне перспективы и выбора: непосредственная запись детских впечатлений. Някины сказки, пасхальная заутреня, рождественские каникулы, смерть бабушки, а рядом случай с бешеной собакой история о зайчике, который приносит конфеты. Автор никак ‘строит’ своего повествования. Это похоже на дневник, так же лично, отрывисто, иногда случайно, но из мелочей и беглых заметок вырастает в неповторимом своеобразии смутная и сказочная пора детства. И в этом смысле приемы Ремизова прямо противоположны приемам Толстого в ‘Детстве’ и ‘Отрочестве’. Толстой восстанавливает прошлое с точки зрения взрослого: у него материал памяти подвергается последующей переработке, Ремизов смотрит глазами ребенка, прошлое для него — настоящее: чудесный, сверкающий и таинственный мир. У одного — аналитический разум, у другого — лирическое воображение.
Вторая часть — ‘Доля’ и третья ‘С огненной пастью’, посвящены Олиной юности: Петербург, Бестужевские курсы, революционная работа, сходки, конспирация, аресты. В нашей литературе история революционного движения никогда еще не разрабатывалась, как поэтическая тема. К сложному общественно-политическому явлению Ремизов подходит не как историк и бытописатель. ‘Деланье революции’ он воспринимает лирически, и в партийном подполье видит не догму и доктринерство, — а великую любовь и жажду ‘пожертвовать собой’. Эти юноши и девушки, спорящие о Плеханове и Каутском, презирающие тех, кто смеет жить личной жизнью и расходящиеся с друзьями потому, что те ‘склоняются’ к с. — д., а не к с. — р., просветлены такой любовностью, такой застенчивой нежностью, что, кажется, вся книга написана о любви. Убогий и печальный быт, наивная и нетерпеливая идеология подростков — растворены в чистой лирике. Все прозрачно, все залито радостью жизни и верой в ‘идеал’. И у Ремизова это слово может стоять без кавычек: его гуманизм — не идея, а подлинная реальность. Оля с темно-русой косой, густыми бровями и ‘совиными глазами’ до конца сохраняет ‘свою горячность и свою готовность все отдать’.
‘Оля’ — повесть о горячих детских сердцах, о жертвенности и служении. Чтобы избежать ложного пафоса, автор выбирает людей самых обыкновенных — совсем не похожих на героев. Чтобы не впасть в чувствительность, — он подчеркивает смешные мелочи их жизни. И все же общий тон книги героический.
Стиль Ремизова, основанный на интонациях живой речи, свободен и от синтаксических шаблонов, и от литературных клише. Людям зрительного типа, не слышащим, а видящим фразу, он может показаться затрудненным, разорванным: в нем нет привычной ‘гладкости’, ‘закругленности’ и прочих литературных условностей, переставших казаться искусственными. Нужно вслушаться в ремизовский ‘сказ’, войти в ритм его словосочетаний, чтобы почувствовать их художественную и психологическую оправданность. В каждом новом произведении язык его творится заново. Из фразы выброшены все ‘вспомогательные средства’ (для Ремизова характерно опущение союзов, местоимений, эпитетов и систематическое введение эллипсов), она сжата и наполнена. Почти все предложения — главные, логические отношения не показаны, а только отмечены знаками препинания (двоеточие, тире), периоды строятся не по правилам риторики, а по законам разговорной речи. Изобилуют интонационные знаки (…,!), слова-жесты (вот, тут, это). Создается иллюзия живого голоса — то заглушённого, интимно-шепчущего, то взволнованно-громкого, то спокойно-замедленного, то торопливо-прерывающегося. Из интонаций вырастает перед нами образ самого рассказчика: ты видишь его жесты, тики, ужимочки, его улыбку и хитрый взгляд. В искусстве выразить себя до конца — он неподражаем. Каждое его выражение — личное, неповторимое и единственное. Язык Ремизова — одно из самых замечательных явлений современной нашей литературы. Разрыв с ‘письменной’ традицией, начатой Ломоносовым и обоснованной Карамзиным, — возвращение к народным жанрам (сказка, песня, скороговорка, духовный стих) и к писателям не канонизированным (Аввакум, Лесков, Розанов) — придают его творчеству громадную историко-литературную значительность. Ремизов обращен лицом к будущему: он подлинный учитель молодых поколений писателей.
Впервые: ‘Современные записки’, 1928, No 34.
Написана на основе ранее написанной рецензии на тот же роман: ‘Новый роман А. Ремизова’, опубликованной в журнале ‘Звено’, No 177, от 20 июня 1926.
Источник текста: Кризис воображения. Статьи. Эссе. Портреты / Константин Мочульский, Сост., предисл., прим. С.Р. Федякина. — Томск: Водолей, 1999. — 415 с., 21 см.