СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
K. М. СТАНЮКОВИЧА.
Томъ VII.
Картинки общественной жизни.
Изданіе А. А. Карцева.
Изданіе А. А. Карцева.
МОСКВА.
Типо-литографія Г. И. Простакова, Петровая, д. No 17, Савостьяновой.
1897.
‘Жиды’.
‘Жиды’.
I.
‘Жиды’, Станюкович Константин Михайлович, Год: 1879
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Я прочитывалъ кутаисскій процессъ {Извстный процессъ по обвиненію евреевъ въ похищеніи и убійств христіанской двочки.}. Когда я читалъ показанія свидтелей, мн припомнилось далекое прошлое. Вспомнилъ я, какъ однажды старуха-няня, женщина безконечно добрая и мягкая, испугала меня, разсказывая тмъ замирающимъ шепотомъ, который такъ жутко слушать въ дтскомъ возраст, самыя достоврные разсказы о томъ, какъ ‘жиды’ наканун пасхи ловятъ христіанскихъ дтей. Я слушалъ, замирая, врилъ и не врилъ, такъ какъ у меня былъ одинъ пріятель ‘жидъ’ Исай, арестантъ, шившій сапоги на все наше семейство.
Въ томъ город, гд я провелъ дтство, были арестантскія роты. Арестанты приходили въ казенный домъ, гд жило наше семейство, каждый день для исполненія почти всхъ работъ. Одни убирали громадный садъ, пололи траву, чистили дорожки, поливали цвты, убирали дворъ, мастеровые засаживались на цлый день за мастерство. Между послдними былъ Исай, сапожникъ, добродушный еврей, который снисходительно отвчалъ на мои ребячьи вопросы, когда я прибгалъ къ нему въ комнату на двор, гд онъ тачалъ сапоги и башмаки, бывало, онъ гладилъ своей рукой мою голову, вспоминая, вроятно, глядя на меня, своихъ малолтокъ, и давалъ мн кусокъ арбуза съ чернымъ хлбомъ, посыпаннымъ крутою солью,— завтракъ, казавшійся мн самымъ вкуснымъ завтракомъ на свт.
Я не зналъ, конечно, за что попалъ Исай въ арестантскія роты, да и вообще ничего не зналъ объ арестантахъ, приходившихъ къ намъ въ домъ. Несмотря на то, что они были въ кандалахъ и что при нихъ всегда были конвойные, спокойно, впрочемъ, спавшіе, большей частью, гд-нибудь въ укромномъ уголк, я относился къ нимъ совсмъ не такъ, какъ слдовало-бы съ точки зрнія прокурорскаго надзора. Я безбоязненно, особенно если не разсчитывалъ наткнуться на отца, подходилъ къ нимъ, смотрлъ, какъ они работали, присаживался, когда они аппетитно закусывали чернымъ хлбомъ, и всегда получалъ свою порцію, нердко они гладили меня по голов, предварительно поглядвъ, однако, по сторонамъ, смялись и разсказывали мн сказки. Правда, я слышалъ у насъ въ дом, какъ нсколько лтъ тому назадъ одинъ арестантъ, работавшій гд то въ саду, убжалъ, переодвшись въ женское платье, но этотъ разсказъ не только не пугалъ меня, но не разъ заставлялъ даже спрашивать у арестантовъ, отчего и они не поступятъ такимъ образомъ, какъ поступилъ ихъ товарищъ? Подобные вопросы вызывали обыкновенно веселый смхъ и самое дружеское трепаніе по моему плечу, что, признаюсь, мн было въ то время крайне пріятно. Такимъ образомъ, повадился я бгать и къ Исаю. Онъ былъ престарый арестантъ, съ большимъ носомъ и черными умными глазами. Шить сапоги и башмаки онъ былъ большой мастеръ. Онъ всегда ласково встрчалъ меня и не гонялъ, несмотря на то, что я мшалъ ему подчасъ работать. Онъ вырзывалъ мн изъ дерева разныя замысловатыя фигуры и показывалъ мн, какъ надо шить башмаки, и какъ-то ласково совтовалъ уходить, если я засиживался у него въ комнат, боясь, вроятно, что за это мн будетъ нагоняй. Обыкновенно, няня уводила меня и грозила, что будетъ жаловаться, но такъ какъ я зналъ цну ея угрозъ, то на другой день я снова убгалъ къ Исаю и снова лакомился, раннимъ утромъ, арбузомъ съ солью.
И вдругъ, по словамъ няни, этотъ самый Исай ржетъ дтей и добываетъ изъ нихъ кровь, безъ которой, по разсказамъ няни, они не могутъ справлять своей пасхи.
— Если ты станешь ходить къ нему, онъ и тебя заржетъ!
Такъ закончила добрая старушка свой длинный разсказъ, подкрпленный авторитетной ссылкой на разныхъ очевидцевъ, которые видли, какъ евреи передъ своей пасхой шляются по городу и ищутъ ребенка, изъ котораго надо добыть крови.
Хотя няня и не обвиняла непосредственно Исая въ этомъ кровожадномъ поступк, но она объяснила, что, по еврейскому закону, всякій еврей долженъ такъ поступать, а, слдовательно, и Исай долженъ былъ рзать дтей, тмъ боле (подумалось мн), что у него столько ножей въ распоряженіи. Но съ другой стороны, не можетъ быть,— онъ такой добрый, ласковый. Онъ не только никогда не грозилъ меня зарзать, но даже никогда не сказалъ мн грубаго слова. Тутъ что-нибудь да не такъ. Врно, няня напрасно Исая обвиняетъ
Тмъ не мене, я нсколько дней не забгалъ къ Исаю. Забжать хочется, но и зарзаннымъ быть не хочется.
— Какихъ дтей они мучатъ?— спросилъ я у няни, снова подымая этотъ, мучившій меня, вопросъ.
— Всякихъ дтей… ну, разумется, у которыхъ родители побднй. Полковницкихъ или генеральскихъ дтей они не трогаютъ, отвта боятся, ну, и шума больше…
Черезъ полчаса я уже былъ на порог комнаты Исая. Сколько помнится, сердце мое сильно стучало, когда я переступалъ порогъ комнаты. ‘Разв убжать’?— подумалъ я, тмъ боле, что въ это самое время Исай, какъ нарочно, натачивалъ свой сапожный ножъ. Но было уже поздно. Исай взглянулъ на меня. Замтивъ испуганное мое лицо, онъ участливо спросилъ:
— Что съ вами, барчукъ?
Я взглянулъ ему въ глаза. Они такъ ласково на меня смотрли, что я забылъ свой страхъ и подошелъ къ нему.
Онъ провелъ своей рукой по моей голов и замтилъ:
— Давно не былъ, барчукъ. Больны были?
Я солгалъ и отвтилъ, что былъ боленъ.
Страхъ мой около Исая сталъ понемногу проходить. Я принялъ отъ него обычную порцію арбуза съ хлбомъ и, когда кончилъ свой завтракъ, спросилъ его:
— Исай, ты мучилъ христіанскихъ дтей? Скажи мн!
Онъ взглянулъ на меня удивленнымъ взглядомъ и сказалъ:
— Какъ мучилъ?
— Рзалъ ихъ? Собиралъ кровь?
Онъ (я хорошо помню) улыбнулся грустною улыбкой и тихо замтилъ:
— Теб кто сказалъ?
— Няня сказала.
— Не врь ей, барчукъ. У меня у самого дти есть. Зачмъ я стану дтей рзать? Это про насъ, евреевъ, говорятъ, вру нашу гонятъ. Нтъ, барчукъ, я дтей не рзалъ!— повторилъ онъ тихимъ ласковымъ голосомъ, отворачиваясь отъ меня.
Онъ помолчалъ. Когда онъ повернулъ свое лицо, мн оно показалось такимъ грустнымъ, что я тотчасъ-же замтилъ:
— Ты, Исай, не сердись. Я больше не буду говорить, что ты дтей рзалъ!
Въ отвтъ онъ взялъ мою руку и поднесъ ее къ своимъ губамъ.
Когда я ушелъ отъ Исая, я вполн былъ увренъ, что няня ошиблась, что Исай не могъ рзать дтей…
Эта сцена вспомнилась мн, когда я штудировалъ знаменитый кутаисскій процессъ.
Я проштудировалъ его сразу, когда печатаніе, наконецъ, окончилось въ газетахъ. По моему мннію, для того, чтобы впечатлніе было цльне, подобные процессы не слдуетъ читать отрывками. Въ цломъ картина является ярче, законченнй и поучительнй. Процессъ этотъ, дйствительно, заслуживаетъ названія знаменитаго и даже историческаго процесса, какъ характерное отраженіе невжества и дикаго суеврія, обнаруженнаго во второй половин текущаго столтія не одними только наивными ‘дтьми кавказскихъ горъ’, пребывающими въ первобытной простот невжества, неразлучнаго, впрочемъ, въ положеніи этихъ дтей, какъ ‘платежныхъ единицъ’, занятыхъ исключительно исполненіемъ своихъ обязанностей, сопряженныхъ съ этимъ почетнымъ званіемъ. Самъ Господь Богъ разршилъ имъ врить во все то, что заповдало имъ вковое суевріе, про что говорятъ имъ высокія горы, нашептываетъ лсъ и насвистываетъ втеръ. И у кого поднимется языкъ обвинять ‘платежную единицу’,— будь она русская, армянская, нмецкая или зулусская,— за то, что она подчасъ видитъ чорта совсмъ не тамъ, гд онъ, по увренію знающихъ людей, находится.
Но дло въ томъ, что въ процесс, о которомъ мы повели рчь, люди, претендующіе на званіе людей образованныхъ, ‘дти культуры’, обнаружили такое-же суевріе и такое-же невжество, какое обнаружили и ‘дти горъ’… Стоитъ просмотрть нкоторыя наши газеты и увидать, какъ наши свободныя ‘дти прессы’ отнеслись къ процессу, чтобы убдиться, что многіе изъ этихъ сыновъ отечества, благодаря лишь случайности да развеселому времени, въ которомъ мы живемъ, занялись руководительствомъ общественнаго мннія, вмсто того, чтобы занять какой-нибудь, боле подходящій къ способностямъ ихъ, постъ, на которомъ они проявили бы полне свои таланты и развились-бы пышнымъ цвтомъ, вмсто того, чтобы отцвтать, не успвши расцвсть во всей своей крас.
На сцену снова является обвиненіе въ употребленіи евреями христіанской крови… обвиненіе, уже давно потерявшее силу въ Европ, обвиненіе, по поводу котораго императоръ Александръ I еще въ 1817 году издалъ повелніе слдующаго содержанія: ‘по поводу оказывающихся и нын въ нкоторыхъ, отъ Польши къ Россіи присоединенныхъ, губерніяхъ извтовъ на евреевъ объ умерщвленіи ими христіанскихъ дтей, яко-бы для полученія христіанской крови, его императорское величество, пріемля во вниманіе, что таковые извты и прежде неоднократно опровергаемы были безпристрастными слдствіями и королевскими грамотами, высочайше повелть соизволилъ: объявить всмъ гг. управляющимъ губерніями монаршую волю, чтобы впредь евреи не были обвиняемы въ умерщвленіи христіанскихъ дтей безъ всякихъ уликъ, по единому предразсудку, что яко-бы они имютъ нужду въ христіанской крови, но если-бы гд случилось смертоубійство и подозрніе падало на евреевъ, безъ предубжденія, однакожь, что они сдлали сіе для полученія христіанской крови, то было-бы производимо слдствіе на законномъ основаніи, по доказательствамъ, къ самому происшествію относящимся, наравн съ людьми прочихъ вроисповданій, которые уличались-бы въ преступленіи смертоубійства’.
Обвиненіе правда, не было формулировано прямо, но, тмъ не мене, оно вытекало само собой изъ намековъ и изъ самаго факта обвиненія евреевъ въ похищеніи двочки и въ послдовавшей отъ того ея смерти. Большинство свидтельскихъ показаній сводилось къ тому-же. Добродушныя ‘дти горъ’ говорили въ этомъ смысл, вполн увренныя, что если двочка пропала, то наврное евреи взяли ее. Недавно еще была напечатана замтка, кажется, въ ‘Современныхъ Извстіяхъ’ о пропаж ребенка въ Москв и о томъ, что подозрваютъ въ этомъ евреевъ. Если не ошибаюсь, въ замтк даже сообщалось, будто въ Москв среди обывателей было сильное возбужденіе, и масса народа собралась къ тому мсту, гд предполагалось похищеніе. Такія нелпости, поощряющія невжество и разжигающія религіозную нетерпимость, попадаютъ въ печать, пишутся людьми, считающими себя образованными. Посл этого нтъ ничего мудренаго, что предразсудокъ держится такъ упорно и что нашъ народъ, вообще крайне-терпимый къ чужимъ врованіямъ, приходитъ въ возбужденіе, какъ только дло касается обвиненія евреевъ въ употребленіи христіанской крови. Суевріе легко питается нелпыми баснями и легко доводитъ до печальныхъ послдствій, какъ то было нсколько лтъ тому назадъ на Святой въ Одесс. Вообще на юг, гд евреевъ больше, каждую Святую проходитъ слухъ, что будутъ избивать ‘жидовъ’. Положимъ, что ненависть къ евреямъ среди простого народа существуетъ помимо всякой религіозной нетерпимости, вслдствіе экономической зависимости отъ евреевъ, но такая зависимость существуетъ отъ кулаковъ всякой національности. Къ этому недовольству примшивается возбужденіе, вызываемое чудовищными баснями, повторяемыми, какъ мы видли, даже и людьми, которые, казалось-бы, должны всми силами разъяснять дло, а не питать суевріе.
Какъ извстно, судъ оправдалъ всхъ подсудимыхъ и, такимъ образомъ, обвиненіе, поддерживавшее вковое суевріе, рухнуло…
Но находятся печатные органы, которые готовы поддерживать нелпость подобныхъ выдумокъ,— нелпость, очень хорошо доказанную научными изслдованіями вопроса объ употребленіи евреями христіанской крови. Спрашивается, чего-же можно ожидать отъ неграмотныхъ людей, если наши газетные руководители находятся сами въ первобытномъ состояніи невжества?..
Недавно въ нмецкой газет ‘Gegenwart’ напечатано было, по поводу кутаисскаго процесса, письмо Бертольда Ауэрбаха, въ которомъ нмецкій писатель, изумляясь, что ‘въ 1879 году по Рождеств Христов, передъ лицомъ судей, причисляющихъ себя къ послдователямъ ученія Христа’, судили семерыхъ евреевъ, обвинявшихся въ убійств христіанскаго ребенка, для употребленія его крови на приготовленіе пасхальныхъ опрсноковъ,— пишетъ затмъ слдующія прочувствованныя строки:
‘Быть можетъ, судьи приняли жалобу только съ цлью разоблачить всенародно всю лживость подобнаго дьявольскаго обвиненія. Вдь должна-же состояться публичная защита.
Но почему-же молчатъ тысячи знающихъ? Разв не грхъ,— допускать обвиненіе, не свидтельствуя противъ него?
Вс христіанскіе богословы, начиная отъ кавказскихъ священниковъ и профессоровъ богословія духовныхъ училищъ, включительно до римскаго папы, знаютъ и должны знать, что ни въ какой стран ни въ какое время подобныя обвиненія, взводимыя на евреевъ, не имли въ основаніи своемъ ни одного атома правды. На чьей крови были изготовлены опрсноки, которые Іисусъ, какъ іудей, преломлялъ на тайной вечер и роздалъ ученикамъ своимъ?
Всмъ духовнымъ лицамъ извстно, что іудеямъ запрещается употребленіе крови животныхъ. Имъ извстно, что во всемъ мір должна разыграться изступленная жажда мести, еслибы гд-нибудь проявился фактъ подобнаго религіознаго канибальства, они это знаютъ, почему-же никто не скажетъ открыто слова предостереженія?
Почему-же мы, евреи, должны возвысить голосъ? Разв христіанскіе богословы не признаютъ своей обязанностью защищать отъ несправедливыхъ обвиненій людей другихъ вроисповданій, разв не ихъ обязанность нравственно руководить христіанами-обвинителями.
Существуетъ обширная ассоціація для обращенія евреевъ, отправляющая своихъ миссіонеровъ, во вс части свта. Межеду этими миссіонерами многіе — евреи по рожденію, принявшіе христіанское ученіе. Отчего они не возвысятъ голосъ и не скажутъ: мы знаемъ обряды нашихъ прежнихъ единоврцевъ и ручаемся, что никогда не существовало и не могло существовать обычая, намекающаго хоть издали на что-либо подобное? Разв религія любви не вмняетъ въ обязанность защищать своихъ братьевъ по человчеству отъ несправедливости?
Такіе люди, какъ Спиноза, какъ Моисей Мендельсонъ, выносившіе одинъ временно, другой впродолженіи всей жизни гоненіе своихъ фанатическихъ единоврцевъ,— разв они могли-бы оставаться въ лон религіи, гд было-бы мыслимо подобное канибальство?
Страшно, горько сознаться, что чудовища въ области мысли, тысячу разъ истребленныя, воскресаютъ вновь. Но какъ-бы часто они ни возникали и въ какомъ-бы отдаленномъ уголк свта они ни показывались, необходимо бороться противъ нихъ снова орудіемъ истины’.
У насъ въ послднее время вошло въ моду ‘жида’ продергивать. Но мннію, многихъ газетъ все ‘жидъ’ гадитъ, и если бы серьезно врить тому, что пишется по поводу евреевъ въ названныхъ органахъ, то надо удивляться, какъ еще до сихъ поръ вся Россія не перешла въ іудейство, такъ какъ всемогущество ‘жида’ безгранично, и самъ ‘жидъ’ — злодй первой руки. Конечно, ‘улица’ должна радоваться, читая такія разсужденія о жидахъ, такія разсужденія ей по плечу. Сказать, что вс бды отъ лица, а еще лучше назвать жида ‘свинымъ ухомъ’, конечно, не трудно. Но, кажется, дло печати не затемнять ‘жидами’ настоящаго положенія длъ, а ужъ лучше помалчивать, чмъ отдавать предпочтеніе г. Губонину передъ г. Варшавскимъ, или г. Новосельскому передъ г. Поляковымъ, или вообще всякому русскому кулаку передъ кулакомъ-евреемъ. И добро-бы еще въ самомъ дл только евреи-кулаки свирпствовали, а добродтельные россіяне только глядли-бы да облизывались? Всякому извстно, что наши отечественные дльцы и кулаки съ радостью готовы были-бы не только совершить обрзаніе, но даже того хуже, только-бы возможно было безъ опаски отдаленныхъ мстъ получить концессію или совершить подлогъ на какой угодно манеръ (по-русски-ли, по-нмецки-ли или по-еврейски), вроятно-же, должно быть это извстно и руководителямъ названныхъ газетъ,— такъ объясните-же, ради самого Создателя, при чемъ-же тутъ ‘жиды’, ‘жиды’ и ‘жиды’? Нтъ спора, евреи кулаки гнетутъ населеніе въ юго-западномъ и западномъ кра и на юг, но вдь и русскіе кулаки такъ-же гнетутъ. Нтъ спора, что Россія дала намъ гг. Полякова, Варшавскаго, Малкіеля, но вдь въ свою очередь та-же Россія дала намъ и гг. Кокорева, Губонина, Дервиза, Овсяникова и т. и. Вы скажете: еврей боле юрокъ, онъ боле успваетъ, онъ ловче уметъ влзть въ чужую душу съ сапогами. Но въ чьи-же души онъ влзаетъ?.. Вдь онъ, еврей-то, влзаетъ съ сапогами въ души ‘чисто-русскія’, ‘истинно-русскія’, ‘православно-русскія’. Вдь онъ, ‘жидъ’, демонъ-еврей, иметъ дло и успваетъ среди департаменскихъ Фаустовъ русскаго происхожденія, такъ при чемъ-же тутъ ‘жидъ’? Вдь если нашихъ Фаустовъ можетъ смутить демонъ-еврей, то какъ вы думаете — не смутилъ-ли-бы ихъ даже и зулусъ, еслибы пообщалъ соотвтственный гонораръ за соотвтственныя хлопоты?
Просто стыдно длается, когда читаешь вс эти пошлости о томъ, что ‘жидъ’ чуть-ли не заполонилъ Россію. Стыдно и позорно за то, что какая-бы то ни было печать, а все-таки печать, взвалила себ на плечи ‘жида’, да и носится съ нимъ, тыча имъ въ глаза при всякомъ случа.