Женщина в зарослях.
Рассказ Морлея Робертса.
* * *
‘No 19. Мэри Галль, родилась в 1850 г.: повешена в Сиднее в феврале 1875 г. за убийство мужа в Горс-Лагуне’.
———————————————————
Женщина в зарослях, Робертс Морлей, Год: 1892
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Два дня ехал Стив Паркер по Лакланской большой дороге и страшно утомился. Зима в Новом Южном Валлисе, это дождь по ночам и нестерпимая жара днем. Паркеру очень не хотелось ночевать в грязи и слякоти: но у него было так мало денег, а цель пути так далека, что он мудро решил тратить как можно меньше. Все же приходилось тратить шесть-семь пенсов за ночлег и за прокорм лошади, да на себя еще приходилось тратиться.
Днем погода была не очень плохая. Ехать было довольно приятно. Дорога шла по окраинам северных равнин, по временам погружаясь в лес. Деревья блестели, листья освободились от летней пыли.
С закатом солнца температура заметно упала. С южного моря поднялся сильный резкий ветер, быстро скопились тучи, полил дождь, затопляя дорогу, переполняя болота, в тростнике свистел ветер. Стив приподнял воротник, громко выругался и почти бессознательно дал шпоры лошади. Лошадь бешено понеслась…
Темнота сгущалась. Стив приостановил лошадь. Он стал думать, остановиться ли здесь, или попытаться найти жилье. Станция далеко: иначе он давно был бы в гостинице. Но недалеко отсюда была прежде хижина… Стив несколько лет тому назад проезжал по этой местности и вспомнил, что здесь было жилье.
Он поехал дальше. Вдруг невольная остановка: его лошадь запуталась головой в чаще.
— Черт возьми! — воскликнул Стив.—Темно, как на шкуре черной коровы, и я сбился с дороги.
Он слез с лошади и пошел по колена в воде. Оказалось, что он был на краю болота, обросшего густыми зарослями. От черных, нависших с неба, туч было темно, как ночью в глубине леса. Стив хотел зажечь спичку, но спичек не оказалось: карман был разорван.
— Ну, теперь я приконченный человек! — воскликнул Стив и прибавил несколько выразительных ругательств,— Ни спичек, ни огня, ни ночлега, ни дороги. Придется ночевать под деревом. Засел я в этом болоте часов на десять… И чаю нет!
Он был раздражен. Заночевать без чая в зарослях, это самое тяжелое испытание для путешественника в Австралии. Стив вздумал было сорвать сердце на своей лошади, но Блэзер так ласково ткнул его мордой в руку… и хозяин смягчился.
— Бедный старина !— сказал он. — Обоим нам приходится плохо.
Он снял седло и бросил его под ближайшее дерево. Потом разнуздал лошадь и пустил ее на свободу. Но Блэзер долго стоял, не двигаясь и опустив голову: он был в таком же смущении, как и его хозяин, чувствуя, что найдет здесь в самом лучшем случае столько же грязи, сколько травы.
Стив снял с седла одеяло, закутался в него и сел под деревом, которое представляло плохую защиту, охраняя только немного от резкого ветра. В полдень было очень жарко, и теперь резкая перемена, хотя холод был только относительный, так подействовала на Стива, что он начал дрожать. Уроженец юга, он ненавидел холод.
Наконец Блэзер двинулся вперед и скрылся в темноте. Стив остался в одиночестве, потеряв даже этого безмолвного товарища. Трубку закурить? Спичек нет. Иначе пользоваться табаком Паркер не мог. Хорошая затяжка была для него лекарством, годным для немногих… И с досадой и удивлением Стив заметил, что его нервы расстроены.
— Вот дурак-то! — обругал он себя презрительно.
Он не был знаком с физиологией и потому не мог понять, что внезапное лишение чая и табаку с присоединением печальных мыслей заставляет человека терять равновесие.
Заросли ожили, деревья начали перешептываться: ветер в своем дыхании явственно выговаривал какие-то слова: тусклый, блеск воды в болоте враждебно манил к себе… Стив, чтобы отогнать неприятные мысли, встал и выпил воды. Но вода была так отвратительна, что он тотчас же выплюнул ее. Воображение все больше и больше разгоралось, и когда Стив задремал, подвижная фантазия все еще не могла успокоиться. Он видел давно умерших людей и разговаривал с ними, как с живыми: брат его, который был там, далеко в Квинслэнде, явился к нему. Вспоминались давно забытые лица, случайные знакомые…
А вода текла по его шее, проникая в волосы сквозь мокрую шляпу//. Стив очнулся.
Опять этот тяжелый гнет чёрного неба, темной ночи!
Он накинул на голову одеяло и пошел по густой, мягкой грязи, которая становилась теплой, когда он наступал на нее, в то время как он сам дрожал от холода. Тяжесть необычного недомогания легла на него. Он опять вернулся к своему дереву и разразился ужасными проклятиями, чем, но всей вероятности, значительно облегчил свою душу и истерзанное тело.
Он опять прислонился к дереву…
Спал он или нет, но вдруг кто-то закричал. Это не лошадь: не похоже на то, как ржет лошадь или когда она кричит в минуту жестокой боли. В Новом Южном Валлисе есть такие птицы, которые кричат, как человек в момента, отчаянья: эти птицы своим ужасным криком нарушают тишину чудных южных ночей с их звездным сиянием и призрачными тенями. Стив совершенно определенно сознавал, что крик слышал не во сне. Ужас овладел им.
Дождь еще не прекратился, но ветер утих, и на сплошной черной массе туч начали прорезываться по местам светлые штрихи. Стив долго стоял, дождь тяжело падал на сухие листья на земле: слышался плеск в болоте…
Вдруг невдалеке блеснул свет и тотчас же исчез. Одна мысль о близости человеческого существа успокоила расходившиеся нервы Стива. Осторожно ступая, он вернулся назад и задумался. Теперь он мог с уверенностью сказать себе, что видел свет. А где свет, там и огонь! Может быть, хижина, где ему можно переночевать. Во всяком случае, есть, где вскипятить чай и раскурить трубку.
Стив нашел свое седло, отвязал от него большой мешок, достал из него котелок и отсыревший чай и пошел, осторожно пробираясь в темноте по грязи, но тому направлению, где блеснул свет. Отдаленный огонь, может быть, свет из окна— очень ненадежный путеводитель при таком значительном расстоянии да еще в непроглядно-темную ночь. И Стив прошел гораздо дальше, чем рассчитывал. Наконец он увидел маленькую хижину.
Но теперь, когда он нашел жилье, им овладел страх.
— Жаль, что у меня нет другого оружия, — сказал Стив, вынимая складной нож.
Он раскрыл его и положил в карман. Потом, мысленно обругав себя трусливым дураком, решительно подошел к двери и постучал. Ответа не было. Сильным толчком, он отворил дверь, которая не была заперта, а придерживалась изнутри колом, конец которого был врыт в земляной пол.
Хижина была самая обыкновенная. Стив тысячу раз видал такие, ему случалось ночевать в них. Обстановка обычная: в одном углу очаг, в другом — деревянная кровать, устроенная на вилообразно врытых в землю кольях. На кровати, под тяжелым синим одеялом, лежал мужчина. Когда Стив вошел, он даже не пошевелился. Но перед очагом сидела женщина: она быстро повернула голову и взглянула… Стив отступил назад и почтительно снял шляпу. Он хотел заговорить и не мог: приготовленные заранее слова замерли на устах.
Лицо женщины внезапно покрылось смертельной бледностью, н взгляд, брошенный ею на Стива, был далеко не из приветливых: но, несмотря на все это, серые глаза и масса золотистых волос поразили Стива.
Ночные бедствия и непонятное ощущение одиночества довели его до последней степени впечатлительности. Из мрака и тьмы он вернулся к живому свету, из страны видений к людям: от холода—к яркому пламени огня, от одиночества к женщине более, чем красивой!
Воображение Стива, мечта и страсть возвышали ее прелесть. Ему казалось, что он где-то видал ее раньше, и он чувствовал, что не забудет ее никогда.
Однако в ее глазах не было ласки… Были ужас и изумление. Стив объяснил себе это тем, что так грубо обеспокоил ее в позднее время: он знал, что было около полуночи.
Она первая прервала молчание.
— Что вам надо? — спросила она сухо и резко.
Это неприятно подействовало на него. Это так не шло к ней!
— Я заблудился в зарослях, — произнес почтительно Стив: — потерял спички и не мог приготовить себе чаю. Если можете, дайте мне горячей воды.
Она повернулась к очагу и повесила большой котел на железный крюк, спускавшийся сверху над огнем. Стив начал приходить в себя.
— Мне очень жаль, что я вас обеспокоил, — начал он. — У вас, кажется, больной?
И он указал глазами на кровать.
— Он не болен, — быстро сказала женщина, перехватывая взгляд Стива,—Вы где остановились? — спросила она.
— Четверть мили отсюда, сударыня, — ответил Стив, думая в то же время: ‘если бы она пригласила меня ночевать! Как было бы хорошо вот в этом углу на полу, где лежит седло!’
Женщина замолчала. Стив, взглядывая на нее, заметил, что она крепко сжимает свои руки.
Наконец вода закипела.
— Дайте мне вашу посуду, — сказала женщина и начала наливать кружкой кипяток.
Вдруг дверь отворилась, и в комнату вбежала овчарка. Женщина уронила на пол котелок и бросилась между кроватью и собакой, но собака быстрым увертливым движением проскользнула под кровать.
— Прогоните ее. Но без шума, — сказала женщина.
Если бы она приказала ему взять в руки ядовитую змею, он счел бы за счастье повиноваться.
Он вытащил собаку из-под кровати и выбросил ее за дверь. На его руке оказалась кровь, приставшая от шерсти овчарки. Женщина заметила это.
— Сегодня я ударила ее ножом, поспешила она объяснить. Не могу ее видеть в комнате!
— Она воет?
— А что?
— Около часа тому назад я слышал отчаянный крик. Я был там, в чаще.
Женщина в эту минуту стояла у очага: она только что положила свежего чая и наливала из котла кипяток. Стив не мог видеть ее лица.
— Да. Собака выла. Вот, она опять воет.
— Нет, это не то, — сказал Стив. — Впрочем, может быть, я дремал тогда…
Женщина подала ему котелок и коробку спичек. Он начал усиленно благодарить. Ее обращение с ним показывало ему, что пора уходить: но ему хотелось остаться. Наконец он встал.
— Благодарю вас, сударыня: очень, очень благодарен! — сказал он, отворяя дверь, он взглянул в последний раз на женщину: ее глаза были прикованы к кровати. А тот, кто лежал на ней, не шевелился.
Стив возвращался к свое болото, а собака продолжала жалобно выть.
Стив Паркер никогда не мог забыть этого лица. Оно преследовало его всюду. Стив, подобно большинству путешественников в зарослях, часто бывал богат, часто доходил до бедности. Теперь он вернулся беднее прежнего, потому что потерял Блэзера. объевшегося вредной травой. Стив работал для других, но также спекулировал лично для себя.
После этой неудачи он отправился в Монаро, накупил лошадей, привел их в равнины и продал с большой выгодой.
Но в горах и равнинах, в бедности и в богатстве — он не забывал лицо лакланской женщины и все мечтал поехать туда, повидать ее еще раз. Он не знал, как ее зовут, замужняя она или свободна, но любил ее и стремился в Горе Лагун. Остальные женщины потеряли прелесть в его глазах и слились в его прошлом в одну, — и эта единственная заменяла всех. И Стив сказал себе, что это останется навсегда!
Только иногда в его беспокойном уме возникали ужасные сомнения. Что означала эта сцена?
Мужчина, который так неподвижно лежал на кровати, не спал, — Стив знал это. А кровь на руке?! Зачем он тогда выбросил собаку? Лучше, если бы он приласкал ее! И вдруг у собаки не было никакой раны?..
Но, дойдя до таких мыслей. Стив начинал ругать себя дураком и проклинать свою недоверчивость.
Может быть, ему суждено еще раз встретиться с этой женщиной… Нет, не может быть, а наверное! И тогда он расспросит обо всем… Да, он найдет ее, найдет непременно!
И он нашел.
Это было в конце года. Погода была дождливая — австралийская зима. До Стива дошел слух, что его брат Альф едет в Мельбурн. Братья не видались четыре года, и Стив с удовольствием отправился в путешествие, тем более, что давно не был в тех краях. Он встретил брата на станции. Сперва они долго говорили. Но, разговаривая обо всем, Стив ни одним словом не намекнул о женщине в зарослях, которая произвела на него такое сильное впечатление. Братья пообедали вместе, потом пошли бродить по Биг-Бурк-Стрит. В конце улицы была какая-то выставка. Альф предложил зайти посмотреть. Как все приезжие с севера, он был не прочь от маленького развлечения.
— Что за чертовская там выставка? — спросил Стив.
Но никто не ответил ему: толпа увлекла его с собою. Альф шел с ним под руку.
Вдруг Стив вздрогнул. Альф взглянул на него. Стив смертельно побледнел. Он был страшно взволнован.
— Ну? В чем дело? — спросил Альф.
— Вон там… Женщина… Мне надо… одно слово…
Стив бросил руку брата и начал пробиваться вперед, бесцеремонно расталкивая толпу направо и налево и не обращая внимания на замечания публики, возмущенной грубостью его манер.
Опять это лицо!
Вот оно близко… Но женщина не смотрит на него: ее взор устремлен в другую сторону. Он старается обратить на себя ее внимание, поднимает высоко голову…
Три-четыре человека отделяют его от нее… Он грубо оттолкнул их, подошел, протянул руку…
И вдруг отчаянно вскрикнул и упал с дрожащей челюстью: перед ним стояла восковая кукла!
— Стив, что с тобою?.. — спросил с беспокойством Альф. Он только что подошел.
Стив поднялся и взглянул на него. Он хотел говорить, но вместо того громко захохотал. Люди окружили братьев и с удивлением смотрели на них. Вдруг Стив повернулся и выхватил каталог из рук какой-то женщины, которая в ужасе отшатнулась. Он начал перелистывать книгу, его руки дрожали. Наконец он нашел и прочел:
Источник текста: журнал ‘Нива’, 1911, No 31, с. 569-571.-52