Несравненный Дживс, Вудхаус Пелам, Год: 1923 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 18 минут(ы)

P. G. Wodehouse — The Inimitible Jeeves

Несравненный Дживс

Перевод С. Колбасьева.

Иллюстрации худ. Г. Фитингофа.

1. Награда героя.

Не знаю, обратили ли вы внимание на тот факт, что в нашем мире совершенного счастья не бывает. По-моему это так. Даже в этот день, когда все обещало великолепное осуществление моих планов, я не был счастлив. Мне не хватало Дживса. Мне было грустно, что он не увидит меня в действии.

А впрочем, все обстояло замечательно. Лучше всего было то, что мой план никак не мог дать осечки. Обычно, всякий стратегический план может сорваться. Знаете, что такое, стратегический план? Это, например, когда вам нужно некоего А привести в точку Б, как-раз в тот самый момент, когда некий С окажется в точке Д. Так бывает с генералами, которые сочиняют всякие маневры. Представьте себе, что генерал приказал одному полку захватить холм с мельницей в тот самый момент, когда второй полк будет захватывать мост через реку.

0x01 graphic

План, конечно, великолепный, но вдруг начинается сплошная каша и ничего не выходит. А вечером, за лагерным костром, командир 1-го полка извиняется: — Какая жалость мне показалось, что вы приказали атаковать холм со стадом овец, а не холм с мельницей.

Так вот ничего подобного с моим планом произойти не могло, потому что Освальд и Бинго уже давно должны были быть на своих местах, и единственной моей заботой было своевременно доставить в указанную точку прекрасную Гонорию.

Это удалось мне без особых затруднений. Я просто попросил ее прогуляться со мной по лугу, сославшись на необходимость серьезного разговора. Она прибыла вскоре после завтрака на автомобиле вместе с некоей мисс Брейсуэйт. Тут же меня и познакомили с этой мисс. Ничего себе девушка, длинненькая, с синими глазами и какими-то волосами. Она мне даже понравилась, потому что была прямой противоположностью Гонории, и если бы у меня было свободное время, я бы с ней охотно потолковал. Но я условился с Бинго и должен был быть на месте ровно в три часа. Поэтому, взяв под руку Гонорию, я немедленно отбуксировал ее к озеру.

— Вы очень спокойны, мистер Вустер,— сказала она.

Я чуть не подскочил, потому что в этот момент все мои умственные способности были напряжены и спокойствие мое было лишь кажущимся. Мы подходили к озеру, и я внимательно осматривал окрестности, чтобы определить все ли было в порядке. И все казалось исправным: юный Освальд сидел на перилах моста, а Бинго был невидимым. Следовало думать, что он уже находился на своем посту. Я взглянул на часы, на них было две минуты четвертого.

— Э!— сказал я. — О! Я! Совершенно верно, я задумался…

— Вы кажется хотели рассказать мне что-то очень важное?

— Чрезвычайно, — ответил я. Я решил начать с подготовки почвы для дальнейшего выступления Бинго. Не называя его по имени, я хотел приготовить девушку к факту, который хотя и мог показаться ей удивительным, но который все же соответствовал действительности, а именно к тому факту, что кто-то обожает ее, но не решается открыться ей в своих чувствах и тому подобное.

— Вот что, — сказал я, — может это и звучит несколько неправдоподобно, но я знаю одного человека, который ужасно в вас влюблен и так далее. Он, так сказать, мой друг.

— Ваш друг?

— Да.

Она издала звук, похожий на смех.

— Почему же он не скажет мне этого прямо?

— Видите ли, он очень скромный. Ужасно скромный. Понимаете, он считает вас несравненно выше себя. Смотрит на вас, как на богиню или как на аэроплан. Боготворит почву, по которой вы ступаете, но сказать этого прямо не может. Понятно?

— Продолжайте, это очень интересно.

— Безусловно интересно. Он, знаете, очень славный парень. Может быть он осел, но во всяком случае очень симпатичный. Так вот, такие-то дела. Прошу вас запомнить все вышесказанное.

Она закинула голову и засмеялась. Смех у нее был проникновенный: нечто вроде звука, который издает в туннеле поезд. Мне он не показался очень музыкальным, а юному Освальду определенно не понравился. Он оглянулся и довольно сердито заявил:

— Распугаете всю рыбу! Прошу перестать…

Замечание Освальда подействовало, Гонория переменила тему разговора.

— Хотелось бы мне, чтобы Освальд не сидел на перилах моста. Мне кажется, что это опасно. Когда-нибудь он свалится в воду,

— Я пойду скажу ему, чтобы слез, — ответил я.

Я думаю, что в этот момент расстояние между мной и мальчишкой было около пяти ярдов, но мне оно показалось больше ста. Когда я рысью двинулся по направлению к нему, меня охватило странное ощущение, мне показалось, что когда-то я уже был в таком же самом положении. И вдруг я припомнил. Много лет тому назад меня заставили играть роль дворецкого в каком-то любительском спектакле. Я был первым лицом, появлявшимся на сцене после поднятия занавеса, и должен был, молча, пересечь ее и поставить поднос на стол у самой рампы. На репетициях мне неоднократно указывали, что мой вход отнюдь не должен напоминать финиша в беге на сто ярдов. Поэтому я слишком сильно нажал тормоза и вдруг почувствовал, что никогда не дойду до этого чортова стола. Сцена развернулась передо мной, подобная безводной пустыне, и меня охватила невыносимая тишина. Казалось, будто весь мир сосредоточил свое внимание исключительно на мне’

Так вот такое же ощущение было у меня и теперь. У меня захватило дыхание и во рту внезапно стало сухо. По мере того как я шел, мне казалось, что спина мальчишки отодвигается все дальше и дальше, пока совершенно неожиданно и непонятным образом я не оказался вплотную к ней.

— Халло, — сказал я с болезненной улыбкой, пропавшей впустую, потому что мальчишка на меня не оглянулся. Он только неодобрительно повел левым ухом. В его жизни я не имел никакого значения.

— Халло! — повторил я. — Рыбу ловишь? — и братским жестом положил ему руку на плечо.

— Осторожней! — взвизгнул Освальд, покачиваясь на своем основании.

0x01 graphic

Такие вещи нужно делать сразу или вовсе не делать. Я закрыл глаза и толкнул. Под моей рукой что-то поддалось, раздался треск, затем нечто, похожее на вопль, затем крик позади и всплеск внизу. И снова тишина.

Я открыл глаза. Мальчишка уже появился на поверхности.

— Помогите! — закричал я, косясь на куст, из которого, согласно расписанию должен был появиться Бинго. Но ничего не случилось. Бинго ни в коей мере не появлялся.

— Халло! Безобразие! Помогите!— снова закричал я.

Я не хочу надоедать вам воспоминаниями из моей театральной карьеры, но при нужде и еще раз вспомнить о моем исполнении роли дворецкого. Мне следовало поставить поднос на стол и ждать, пока выйдет героиня, которая должна была отправить меня на кухню. Так вот, во время представления эта легкомысленная особа женского пола опоздала к выходу, и прошло не меньше двух минут, пока спасательная партия отыскивала ее за кулисами и выбрасывала на сцену. И все эти две минуты мне пришлось неподвижно стоять у стола. Поганое ощущение, смею вас уверить. Теперь было то же самое, даже хуже. Я понял, что подразумевают поэты, когда пишут, что время остановилось.

Тем временем Освальд рисковал погибнуть в расцвете своей юности, и мне начинало казаться, что следует принять какие-либо меры. Озеро с моста выглядел о чрезвычайно неаппетитно, но делать было нечего, я снял пиджак и прыгнул через перила. Странное дело, вода значительно мокрее, если лезть в нее в полном костюме. Если не верите, рекомендую попробовать. Я пробыл под водой около трех секунд, но когда вынырнул, чувствовал себя, как те трупы, о которых в газетах пишут, что они пробыли в реке от трех до четырех суток. Я чувствовал себя очень мокрым.

И тут я встретился с новой трудностью. Прыгая я рассчитал, что окажусь рядом с мальчишкой, но его нигде не было. Пока я отплевывался и протирал глаза, мальчишка уже отплыл на десять ярдов по направлению к берегу. Плыл он, кажется, австралийским кроулем. Это очень хороший способ, но мне сразу стало грустно. Видите ли, вся соль спасения, по-моему, в том, что спасаемый должен находиться на одном месте. Если он сам начинает плыть к берегу, да еще так, что способен дать вам сорок очков вперед, но спасение обычно не удается. Мне показалось, что единственным выходом из положения было плыть к берегу в одиночестве, и я поплыл. Когда я вылез, парнишка был на полпути к дому. Повидимому мой план окончился неудачей.

Мои размышления были прерваны шумом шотландского экспресса, ныряющего под мост. Это был смех мисс Гонории Глоссоп. Она стояла рядом со мной и смотрела на меня странными глазами.

— О, Берти! — сказала она, и в ее словах я прочел мрачное значение. Я заметил, что она назвала меня Берти, в то время как раньше всегда называла мистер Вустер.

— Берти, до чего вы смешной и мокрый.

— Да, я мокрый.

— Вам надо бежать домой и переодеваться.

— Да.

— Вы ужасно смешной, — сказала она подумав. — Сперва сделали мне предложение в третьем лице, а потом столкнули бедного маленького Освальда в воду, чтобы спасти его и произвести на меня впечатление.

Мне удалось удалить воду из горла и опровергнуть это ужасное предположение.

— Нет, нет, — сказал я.

— Освальд говорил, что вы его столкнули, и я сама видела, как вы это сделали, но я не сержусь. О, Берти, это было очаровательно. Вы такой милый. Но я вижу, что пора кому-нибудь за вас взяться. Вы слишком много ходите в кинематограф. Я думаю, что следующим вашим подвигом был бы поджог папиного дома с целью меня спасти. Она оглядела меня с видом собственника.

— Мне кажется, — продолжала она, — что я сумею привести вас в порядок. Правда, до сих пор ваша жизнь растрачивалась на пустяки, но вы еще молоды и в вас много хорошего.

— Нет, право нет…

— Глупости, конечно, много хорошего. Дайте мне только за вас приняться. Ну, а теперь бегите переодеваться, иначе схватите насморк.

В ее голосе была такая материнская нотка, что я похолодел. Я почувствовав что все погибло.

Сбегая с лестницы после переодевания, я сразмаху налетел на юного Бинго. У него сверкали глаза.

— Берти!— воскликнул он,— Берти, друг мой! Со мной произошла чудесная вещь.

— Мерзавец! — закричал я. — Куда ты девался? Знаешь, что я…

— Ах, ты на счет этих кустов? Я не успел тебя предупредить. Это отменено.

— Отменено?

— Берти, я собирался прятаться в кустах, когда со мной произошло чудо. На лугу я увидел самую дивную, самую светлую девушку в мире! Другой такой нет! Берти,мой друг, веришь ли ты в любовь с первого взгляда? Ты не можешь, не смеешь не верить! Когда я увидел эту девушку, я почувствовал, что она притягивает меня, как магнит. При виде ее я забыл все на свете. Берти! Ее зовут Дафна Брейсуэйт! Как только наши глаза встретились, я понял, что моя кажущаяся любовь к Гонории Глоссоп была лишь минутным увлечением. Берти! Она так чудесна…

Но я повернулся к нему спиной и ушел.

Два дня спустя я получил письмо от Дживса, отдыхавшего на курорте.

…. Погода превосходна,— писал Дживс.— На днях я выкупался, от чего получил изрядное удовольствие.

С моих губ сорвался безрадостный смех, и я пошел в гостиную к Гонории. Мы условились, что она будет вслух читать мне классиков.

2. Близнецы.

Удар обрушился ровно в час сорок пять по летнему времени. Спенсер, дворецкий тети Агаты, подавал им жареный картофель, и мое волнение было настолько велико, что я ложкой перебросил шесть картофелин на буфет.

Заметьте, что я уже сильно ослабел, а потому всякое потрясение отражалось на мне очень резко. Я был помолвлен с Гонорией Глоссоп в течение двух недель, и из этих двух недель не прошло ни одного дня без того, чтобы дорогая Гонория не мучила бы меня непосильной тренировкой. Она заставляла меня читать классиков, пока у меня глаза не лезли на лоб, заставляла проходить бесконечные ряды картинных галлерей и выносить необыкновенно продолжительные концерты классической музыки. Я конечно неспособен был выдержать этого удара.

— Берти, — сказала мне внезапно Гонория, заманившая меня на завтрак к тете Агате. — Берти, как зовут вашего слугу?

— Э? Слугу? О, его зовут Дживс.

— Мне кажется, что он имеет на вас плохое влияние, — сказала Гонория. — Когда мы женимся, мы его выгоним.

Тогда-то и дрогнула в моей руке ложка, в результате чего шесть картофелин полетело на буфет, а Спенсер прыгнул вслед за ними с видом пойнтера, поймавшего куропатку.

— Выгнать Дживса?!. — ахнул я.

— Да, он мне не нравится.

— Мне тоже, — сказала тетя Агата.

— Но ведь я не могу его выгнать. Ведь ж не смогу без него просуществовать ни одного дня.

— Придется, — сказала Гонория, — он мне вовсе не нравится.

— И мне тоже, — сказала тетя Ягата. — Он никогда мне не нравился.

Ужасно! Мне всегда казалось, что женитьба явление кошмарное, но я никогда не поверил бы, что она требует таких жертв. Я сидел, точно пораженный громом.

Поскольку я помню, после завтрака предполагалось, что мы с Гонорией пойдем по лавкам Риджент-стрит. Но когда она встала и начала собирать все свои вещи, в том числе и меня, вмешалась тетя Агата.

— Милая, — сказала она,— оставьте мне Берти. Я должна с ним переговорить.

Гонория скрылась, а тетя Ягата, придвинув ко мне свой стул, приступила к делу.

— Берти, — начала она. — С твоей свадьбой возникают затруднения.

— Неужели? — сказал я, старательно скрывая свою радость.

— Все это конечно пустяки. Дело в том, что сэр Родерик, отец Гонории, начал сомневаться.

— Считает меня не подходящим? Хочет отменить помолвку? Что ж, может быть он и прав.

— Берти, не говори глупостей. Ничего подобного! Но ты должен понять, что сэр Родерик, по своей профессии склонен к излишней осторожности.

Хотя я и должен был понять, но я не понял.

— Иначе оно и не может быть. Психиатор, с такой широкой практикой, как у него, неизбежно начинает рассматривать все человечество с некоторым скепсисом.

Теперь я понял. Сэра Родерика Глоссопа называли психиатором, потому что это звучное слово. На самом деле он состоял чем-то, вроде тюремщика в каком-то сумасшедшем доме. Другими словами, если ваш дядя начнет утомляться однообразием жизни и вы найдете его в голубой гостиной на четвереньках и с перьями в голове, то первый, за кем вы пошлете, будет старик Глоссоп. Он немедленно явится, обласкает пациента, поговорит о переутомлении нервной системы и предпишет полный отдых в уединении. Я думаю, что он успел побывать во всех шикарных семьях страны. Старику Глоссопу приходилось держать за руки и за ноги самых высокопоставленных людей, в то время как их ближайшие родственники по телефону вызывали из сумасшедшего дома карету. Неудивительно, что он стал скептически относиться к человечеству.

— Значит он считает меня психопатом и не хотел бы иметь практику в своей семье? — спросил я.

Острота моего прозрения не понравилась тете Агате.

— Конечно он не думает ничего подобного. Это было бы нелепо. Он просто черезмерно осторожен. Он хочет убедиться в том, что ты вполне нормален. Он услыхал, какую-то неправдоподобную историю о том, что ты будто бы столкнул его сына в воду. Это конечно невероятно. Даже ты на это неспособен.

— Я, собственно говоря, к нему слегка прислонился, и он,- почему-то слетел с моста.

— Освальд определенно утверждает, что ты столкнул его в воду. Это обеспокоило сэра Родерика и заставило его навести справки о нашей семье. К несчастью ему рассказали о бедном дяде Генри.

Она торжественно на меня взглянула, и торжественно отхлебнул кофе. Дело в том, что мой покойный дядя Генри был до известной степени пятном на гербе Вустеров. Вообще говоря, он был совершенно чудесным человечком, но иногда делал довольно странные вещи. В своей спальне он содержал одиннадцать кроликов, а потому рационально настроенные люди были склонны считать его чуть тронувшимся. Чтобы быть откровенным до конца, я должен признаться, что свою жизнь он окончил в полном счастье и окруженный кроликами, в стенах какого-то солидного учреждения.

— Конечно все это глупости, — продолжала тетя Агата,— если бы кто-нибудь в нашей семье унаследовал бы эксцентричность бедного дяди Генри, так это были бы его сыновья: Клод и Юстес, а они великолепные и очень веселые мальчики.

Клод и Юстес были близнецами, они поступили в школу в тот год, когда я ее кончал. Они конечно были очень веселыми, и большую часть моего времени мне приходилось тратить на то, чтобы выпутывать их из всевозможных историй.

— Они великолепно ведут себя в Оксфорде. Тетя Эми вчера получила письмо от Клода. Он пишет, что в ближайшее время его и Юстеса вероятно изберут в клуб ‘Искателей’.

— ‘Искателей’?— переспросил я.— В мое время в Оксфорде такого клуба не было. Что же они ищут?

— Об этом Клод не пишет. Надо думать, — познание или истину. Вероятно это очень фешенебельный клуб. Клод сообщает, что лорд Ренсби выставил свою кандидатуру вместе с ними. Однако мы удаляемся от предмета нашего разговора. Сэр Родерик хочет поговорить с тобой наедине. Надеюсь, что ты будешь вести себя, если не умно, — на это’ ты не способен, — то, по крайней мере, прилично. Пожалуйста не хихикай и старайся, чтобы у тебя в глазах не было твоего обычного стеклянного выражения. Не зевай и не вертись на стуле. Помни, что сэр Родерик является председателем лиги по борьбе с азартом, а потому не говори с ним о скачках. Он придет к тебе завтракать завтра в пол второго. Пожалуйста имей в виду, что вина он не пьет, куренье резко осуждает, есть может лишь самую простую пищу. У него неисправное пищеварение. Пожалуйста не предлагай ему кофе. Он считает его источником большинства нервных заболеваний.

— Собачий бисквит и стакан воды?

— Берти!

— Пустяки, это только острословие.

— Именно этого ты и должен избежать при встрече с сэром Родериком. Пожалуйста не будь с ним легкомысленным. Он очень серьезный человек… Ты уходишь? Хорошо. Запомни все, что я тебе сказала, и имей в виду, что если ты что-нибудь напутаешь, я тебя никогда не прощу.

— Идет, — ответил я и ушел домой. Этот день, до самого вечера принадлежал мне и я не собирался его портить.

На следующий день я встал довольно поздно и вышел прогуляться. Прогулка — лучший способ выветрить туман, который обязательно бывает в голове по утрам. Я дошел до самого Гайд-парка, когда внезапно почувствовал удар, нанесенный мне между лопаток. Обернувшись, я увидел моего двоюродного брата Юстеса. Он шел под руку с двумя юношами, один из которых оказался Клодом, а другой незнакомцем, со светлыми волосами и извиняющимся выражением розовой физиономии.

— Берти, старик! — воскликнул ласково юный Юстес.

— Халло, — ответил я без излишней радости.

— Нет, это совершенно великолепно! Это самая счастливая встреча, какую можно себе представить! Ты единственный человек в Лондоне, способный угостить нас, как мы того заслуживаем. Кстати, ты никогда не встречал ‘старого пса?’ Будьте знакомы: лорд Ренсби, мистер Вустер. Мы только-что были в твоей квартире, Берти. Очень огорчились, что не застали тебя дома, но были великолепно приняты твоим слугой Дживсом. Это блестящая личность, Берти. Держись за него обеими руками.

— Что вы делаете в Лондоне? — спросил я,

— Всякие дела. Мы здесь находимся неофициально и строго сохраняем свое инкогнито. В три десять явимся обратно. Я теперь давай поговорим о завтраке, которым ты так любезно предложил нас угостить. Куда мы пойдем? Ритц? Савой? Карльтон?

— Я не могу угощать вас завтраками. Мне некогда, — и, взглянув на часы, я позвал таксо-мотор.

— В таком случае, одолжи пятерку,— сказал Юстес.

Спорить было некогда. Я выложил пятерку и вскочил в автомобиль. Домой я вернулся в без двадцати два. Полным ходом влетел в гостиную и к счастью увидел, что она пуста.

— Сэр Родерик еще не прибыл, сэр, — сказал бесшумно появившийся Дживс.

— Молодец! — воскликнул я. Я по опыту знал, что чем менее приятен гость, тем пунктуальнее он является. Итак он уже опоздал на десять минут. Слава богу! Я еще в автомобиле представлял себе, как он, подобно тигру, мечется по пустой комнате, ломает мебель и вообще волнуется… — Все в порядке?

— Я полагаю, сэр, что вы будете вполне довольны завтраком. Будет суп, котлета и сладкое. В качестве напитка — лимонад со льдом.

— По моему завтрак безвредный. Только пожалуйста не приносите кофе.

— Нет, сэр.

— И кроме того, следите за тем, чтобы у вас в глазах не было обычного стеклянного выражения. Вы рискуете оказаться ш два счета в комнатке с мягкими стенами.

— Слушаю, сэр.

В эго время раздался звонок.

— Берегись, Дживс, — сказал я, — Начинается!

3. Завтрак сэра Родерика.

Я конечно и раньше встречал сэра Родерика Глоссопа, но только в присутствии Гонории, а при ней все остальные люди,находящиеся в комнате, кажутся ужасно маленькими. Я только теперь понял, что сэр Родерик в сущности очень внушителен. У него были косматые брови, от которых взгляд его становился невыносимо пронзительным. На голодный желудок выдержать этот взгляд было абсолютно невозможно. Сэр Родери был порядочно высок и порядочно широк. Голова у него была огромная и волосы торчали так, что она казалась очень похожей на купол святого Павла. Надо думать, что шляпы он носит не меньше девятого номера. Такую шляпу достать очень трудно. Вот вам неудобство чрезмерного развития мозга.

— Здорово, здорово, здорово, — приветствовал я его, стараясь показать максимум радушия, и вдруг почувствовал, что говорю именно то, чего говорить не следует. Дьявольски трудно начать разговор в таком положении. Человек, живущий в Лондоне, не может быть торжественен, Другое дело в деревне. Там я мог бы приветствовать его следующими словами: — Добро пожаловать в Мидоусвит холл! А попробуйте сказать: — Добро пожаловать в номер 6А, Крайтон меншионс, Берклей стрит, Вест.

— Боюсь, что я несколько опоздал, — сказал он, когда мы сели. — Меня задержал лорд Аластер Хенгерфорд, старший сын герцога Рамфурлайн. Его светлость, за последнее время очень нервно настроен. К сожалению я не мог уехать от него сразу. Это и было причиной моего досадного опоздания, которое, я надеюсь, не причинило вам особого неудобства.

— Пустяки, плюньте! Значит герцог спятил?

— Выражение, примененное вами, не соответствует тому, которое я употребил бы в отношении главы одной из благороднейших семей Англии. Однако, несомненно, мозговое возбуждение, как вы и предполагаете, существует в изрядной степени. — Он вздохнул, при чем, несмотря на то, что рот его был полон куском котлеты, вздох этот удался ему в совершенстве. Моя профессия чрезвычайно утомительна,— сказал он.

— Надо думать.

— Иногда я прихожу в ужас от того, что вижу вокруг себя. — Он вдруг замер и словно выпрямился.— Вы не держите кота, мистер Вустер?

— Э? Что? Кота? Нет, кота не держу.

— У меня было совершенно определенное впечатление отдаленного мяуканья, доносящегося либо из этой комнаты, либо из ближайших к ней.

— Вероятно, это автомобиль где-нибудь на улице, или что-нибудь в этом роде.

— Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать.

— Знаете, таксо-моторы мяукают. Очень похоже на котов,

— Этого сходства я до сих пор не замечал, — ответил он довольно холодно.

— Разрешите предложить вам лимонаду? — сказал я. Разговор начинал становиться затруднительным.

— Благодарю вас. Пол стакана, если позволите.

Поганый напиток придал ему бодрости, и он продолжал уже более мирно:

— Я очень не люблю котов. О чем же мы говорили? Да. Иногда я прямо прихожу в ужас от того, что вижу вокруг себя. Это касается не только тех случаев, которые мне приходится наблюдать при исполнении моего профессионального долга. Это касается всего, что я вижу в Лондоне. Иногда мне кажется, что весь мир страдает психическим расстройством. Сегодня утром, ввиду того, что погода была прекрасна, я приказал шофферу взять открытый автомобиль. Откинувшись на сиденье я наслаждался солнечным светом, но внезапно наше движение было остановлено одним из тех заторов, которые неизбежны в городе с таким оживленным уличным движением, как Лондон.

Боюсь, что я немножко задумался. Когда он на минуту остановился, чтобы отхлебнуть лимонаду, мне показалось, что я слушаю лекцию, и от меня ожидают доказательства моего внимания.

— Тише! Слушайте! — сказал я.

— Виноват?

— Нет ничего, ничего, продолжайте…

— Автомобили, следовавшие в противоположном направлении также были остановлены, однако, минуту спустя, их пропустили. Я сидел погруженный в мысли, и совершенно неожиданно со мной произошла необычайная вещь. Кто-то сорвал у меня с головы шляпу. Когда я оглянулся, я увидел, что моя шляпа исчезла в автомобиле, который в свою очередь исчез среди других автомобилей.

Я не рассмеялся, но от напряжения у меня затрещали ребра.

— Вероятно кто-нибудь пошутил,— предположил я, но это предположение ему не понравилось.

— Я, кажется, не страдаю отсутствием чувства юмора, — сказал он, — однако в этом поступке не могу усмотреть элемента остроумия. Этот поступок несомненно был совершен лицом, находящимся в ненормальном состоянии. Подобные лица совершают самые неожиданные поступки. Например, герцог Рамфурлайн, у которого я сегодня был, — конечно это строго конфиденциально,— уверен, что он канарейка, и сегодняшний его припадок, обеспокоивший лорда Аластера, был вызван тем, что ему забыли утром принести кусок сахару. Бывают случаи, когда люди нападают на женщин с целью отрезать у них клок волос. Надо полагать, что похищение шляп является разновидностью той же мании. Я надеюсь, что напавший на меня человек своевременно будет помещен в соответственное… Мистер Вустер, у вас есть кот! Я вам говорю, что это не на улице! Он мяукает из соседней комнаты!

Hа этот раз сомневаться не приходилось. Из соседней комнаты доносилось совершенно отчетливое мяуканье. Я позвонил Дживсу, и Дживс появился бесшумный и почтительный.

— Сэр?

— Дживс, — сказал я, — коты! Что вы об этом скажете? Разве у нас есть коты в квартире?

— Только три штуки в вашей спальне, сэр.

— Что?

— Коты в спальне, — зловеще прошептал сэр Родерик и впился глазами в мой желудок.

— Что за ерунда, — сказал я, — что вы говорите? Какие три кота в моей спальне?

— Черный, полосатый и небольшой лимонного цвета, сэр.

— Какого чорта?! — Я бросился к двери моей спальни, но сэр Родерик избрал то же направление, и мы столкнулись. Толчек был довольно сильным. Сэр Родерик отлетел к стенке и схватил свой зонтик.

— Назад!— закричал он, размахивая зонтиком над головой, — назад, я вооружен!

Мне показалось, что наступило время его успокоить.

— Очень извиняюсь, что я вас протаранил, — сказал я. — Я хотел посмотреть, что там происходит.

Он, кажется, немного успокоился и опустил зонтик, но в этот момент из спальни донесся оглушительный вой. Казалось, будто кричат все лондонские коты и все коты, собранные с пригородов.

0x01 graphic

— Этот шум совершенно невыносим! — закричал сэр Родерик.

— Я думаю, что коты взволновались, найдя под кроватью мистера Вустера рыбу, — громовым голосом, но с полной почтительностью прокричал Дживс.

Сэр Глоссоп зашатался.

— Рыбу? Вы сказали, что у него под кроватью рыба?

— Совершенно верно, сэр.

Сэр Родерик издал глухой стон и схватил свою шляпу и зонтик,

— Неужели вы уходите? — вскричал я.

— Мистер Вустер, я предпочитаю проводить мой досуг в менее эксцентричной компании. Да, я действительно ухожу.

— Но послушайте!.. Нет, я должен пойти вместе с вами, я должен объяснить… Дживс, шляпу!

Дживс немедленно подал мне шляпу, и я надел ее на голову. — Боже мой!

Это было ужасно! Эта шляпа меня поглотила. Когда я ее надел, она закрыла мне уши.

— Дживс, это не моя шляпа.

— Совершенно верно, — холодно и недружелюбно сказал сэр Родерик.— Шляпа эта не ваша, а моя. Та самая, которую у меня сегодня утром украли в автомобиле.

— Но…

— Я думаю, что Наполеон, или какой-нибудь другой исторический персонаж легко справился бы с создавшимся положением. Но я растерялся. Я стоял вроде как в столбняке, в то время, как старый чорт снимал с меня шляпу.

— Слушайте, друг мой, — сказал он Дживсу, — я был бы вам очень благодарен, если бы вы согласились выйти со мной на улицу. Мне нужно задать вам несколько вопросов,

— Слушаю, сэр.

— Нет, подождите! Подождите!.. — начал я, но он повернулся и вышел вместе с Дживсом. В этот момент в спальне, повидимому, началось побоище,

Все это мне чрезвычайно надоело. Коты в спальне! Это слишком здорово, как вам кажется? Я не знал, как они туда попали, но твердо решил, что они там не останутся. Я распахнул дверь и увидел около ста пятидесяти котов различных цветов и размеров, катавшихся клубком по моему ковру. Увидев меня, они пролетели в открытую дверь и бросились на лестницу. На поле битвы осталась только голова большой рыбы, глядевшая на меня высокомерно и недружелюбно. У нее было такое выражение, будто она собиралась потребовать от меня письменного извинения. Мне стало не по себе, и я ушел на ципочках и закрыл за собой дверь. На лестнице я наткнулся на какого-то стремительного джентльмена.

— Виноват, — сказал он.

Это был розовый юноша, лорд такой-то, ‘с которым меня познакомил сегодня Клод и Юстес.

— Слушайте, — сказал он извиняющимся голосом, — мне ужасно неловко надоедать вам вопросами, но может быть вы скажете, не мои ли это коты выбежали? Они были похожи на моих котов.

— Они вырвались из моей спальни.

— Значит это мои коты, — грустно сказал он. — Чорт бы их драл!

— Это вы посадили котов в мою спальню?

— Ваш слуга предложил мне оставить их у вас до поезда. И я пришел за ними, но они, увы, пропали. Что ж, делать нечего. Во всяком случае я возьму шляпу и рыбу.

Этот юноша мне не нравился.

— Значит рыбу тоже вы оставили?

— Нет, рыбу оставил Юстес, а шляпу — Клод.

Я с трудом дотащился до стула и сел.

— Может быть вы сумели бы мне объяснить, в чем дело?

— Как, неужели вы не знаете? Нет, самом деле? — и он покраснел, вероятно стыдясь моего невежества. — Конечно, конечно, если вы не знаете, в чем дело, то все это могло показаться вам странным. Это очевидно.

— Совершенно очевидно.

— Это, знаете ли, делается для ‘искателей’. У нас такой клуб в Оксфорде, в который ваши двоюродные братья и я очень хотим попасть. Для того, чтобы быть избранным в этот клуб, нужно что-нибудь стянуть. Понятно? Нелегальным путем раздобыть какой-нибудь сувенир. Дверной молоток, или шлем полисмена₃или еще что-нибудь. На ежегодном обеде клуба стены увешиваются трофеями и произносятся всякие речи. Ужасно шикарно! Ну вот, мы хотели достать что-нибудь особенное и отправились в Лондон. С самого же начала нам страшно повезло. Клоду удалось выудить из проезжающего автомобиля довольно приличный цилиндр, а Юстес из магазина Хероддса вытащил отличную копченую рыбину. Я я в течении часа поймал трех замечательных котов. Мы ужасно обрадовались, должен вам сказать. У нас было только одно затруднение, — мы не знали, куда девать все наше имущество. Но к счастью Юстес вспомнил о вас, и мы прибыли сюда на автомобиле. Вас мы, к сожалению, не застали, но ваш слуга сказал, чтобы мы не беспокоились… С вашего разрешения я возьму шляпу.

— Шляпы нет.

— Нет?

— Джентльмен, у которого вы ее стянули, пришел ко мне завтракать и унес ее с собой.

— Какой ужас! Бедный Клод будет ужасно огорчен. А где наша копченая рыба?

Когда он увидел останки, он совершенно расстроился.

— Боюсь, что комитет их не примет, — упавшим голосом сказал

Несравненный Дживс

1. Награда героя.

2. Близнецы.

3. Завтрак сэра Родерика.

Читайте также: