Б. И. Бентовинъ.
Б. И. Бентовинъ.
РОКОВЫЯ ГАЛОШИ и ДРУГІЕ РАЗСКАЗЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Электро-Типографія Н. Я. Стойковой, Шпалерная, No 14.
1901.
Записная книжка.
Записная книжка.
Записная книжка, Бентовин Борис Ильич, Год: 1901
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Въ столовой часы уже пробили 12, а Лидія Романовна — жена молодого, но уже достаточно извстнаго беллетриста Карнатова все еще нжилась въ постели…
Да и не мудрено. Вчера она поздно ночью пріхала изъ деревни. Двое сутокъ быть въ дорог, да еще съ двухъгодовалымъ ребенкомъ задача нелегкая… И вотъ она лниво потягивалась, ощущая пріятную истому во всемъ усталомъ тл…
И какой милый у нея мужъ!.. Какой пріятный букетъ преподнесъ онъ ей на вокзал…
Лидія Романовна потянулась къ столу, гд лежало нсколько пышныхъ пунцовыхъ розъ…
Сережа говоритъ, что онъ эти три лтнихъ мсяца страшно скучалъ безъ нея… Ну, да връ этимъ мужьямъ!..
Однако, пора вставать! Сергй Павловичъ уже съ часъ какъ ухалъ въ редакцію журнала, гд онъ работалъ… Рядомъ въ столовой давно уже шумлъ и возился маленькій Коля… Пора вставать!..
Лидія Романовна, какъ-бы на прощанье, еще разъ вдохнула въ себя ароматъ розъ. При этомъ одна изъ нихъ упала въ узкое пространство между кроватью и стной. Лидія Ивановна просунула руку и шарила ею, желая поднять цвтокъ. Рука ея наткнулось на что-то холодное и жесткое. Она легко вытащила этотъ предмета, который оказался маленькой записной книжкой съ монограммой С. К. Должно быть, раздваясь Карнатовъ, обронилъ эту книжку.
Лидія Романовна машинально отогнула переплетъ. Также машинально она устремила глаза на первую страницу. Здсь четкимъ угловатымъ почеркомъ Сергя Павловича было написано: Катя — прелесть!.. Много граціи. На шейк родимое пятнышко въ форм вишни.
Что-же это такое?!.
Лидія Романовна вся похолодла… Она жадно читала дальше: Ботинки — 8 р. 50 к.: портному — 55 рублей. Авансъ въ ‘Нив’ — 400 рублей.
— Нтъ!.. Не то… Не то… Все не то!..
И вдругъ дальше опять: Фима — сочная, полная купеческой складки: вдова.
Потомъ слдовало два адреса: Знаменская, д. 14, кв. 173. Торговая, д. 54, кв. 112. Строчкой ниже: Будуаръ весь въ гобеленахъ и хризантемахъ, амуры… Страница оканчивалась слдующими фразами: ‘Мой милый котикъ! Съ послдняго нашего свиданія прошли всего сутки — а я умираю ужъ безъ васъ, какъ цвтокъ безъ солнца!..’
Лидія Романовна перевернула страницу — тамъ ничего уже не было. Она лихорадочно перелистала всю книжку — и не нашла ни строчки…
Лидія Романовна въ изнеможеніи прилегла на подушку. Мысли ея кружились безпорядочнымъ вихремъ.
— Боже!.. Что это за женщины!.. Этотъ будуаръ!.. Адреса!.. Любовная записка!.. Можетъ-ли это быть?!. Да!.. Сомннья нтъ!.. Сережа ей измнялъ!.. Можетъ быть, сейчасъ измняетъ съ этой дамой съ родимымъ пятнышкомъ или рыхлой купеческой вдовой… Какой позоръ!.. Что теперь длать?!. Изобличить его… Непремнно изобличить… Потомъ… Потомъ — разъхаться на всегда… О!.. За что такое испытаніе?!. За что?!.
И она беззвучно заплакала… Слезы облегчили ее. Она вскочила и быстро начала одваться…
— Да, хать!.. Сейчасъ-же хать къ матери… Мама не дастъ ее въ обиду… Да!.. Мы вамъ еще покажемъ, Сергй Павловичъ!..
Она спрятала фатальную книжку въ карманъ, кое-какъ одлась, примочила холодной водой заплаканные глаза, припудрила лицо и быстро вышла изъ спальной.. Она вся горла энергіей и негодованіемъ… Они не обратила никакого вниманія на маленькаго Колю, который кричалъ: ‘мам хоцу, мам хоцу’, и ничего не отвтила на вопросъ горничной, прідетъ-ли барыня къ завтраку… Вскочивъ на извозчика, Лидія Романовна приказала хать на Караванную, гд жила ея матушка, вдова полковника Неонила Дмитріевна Зобова.
Полковница — дама необъятныхъ размровъ и съ очень энергичнымъ выраженіемъ лица — была еще не одта. Вчера она встртила дочь на вокзал и сегодня собиралась къ ней къ обду. Внезапный пріздъ Лидіи Романовны ее не мало удивилъ. Еще боле была она удивлена, когда Лидія Романовна, произнеся только слово: ‘мама’, бросилась къ ней на шею и залилась слезами. Затмъ слдовалъ несвязный разсказъ о происшедшемъ. Наконецъ, былъ извлеченъ изъ кармана и ‘carpus delicti’…
Неонила Дмитріевна довольно долго изучала написанное въ книжк, затмъ, не безъ удовольствія, истерла руки и безапелляціонно заявила:
— Ну, мать моя, прежде всего мы выведемъ его на свжую воду… Ты ужъ позволь только мн… Я все это разслдую въ точности… Врь моему опыту… Доволенъ останется твой муженекъ… Ахъ и задамъ-же я всмъ имъ ходу!..
Неонила Дмитріевна потрясла дланью, какъ-бы угрожая невидимому врагу. Потомъ она принялась комментировать написанное въ книжк… Прежде всего надо създить по двумъ адресамъ. По всмъ вроятіямъ, тутъ и живутъ об негодницы ‘пятнистая двица’ и ‘рыхлая купчиха’… О, какой кавардакъ она тамъ подыметъ!.. Если-же он тамъ не живутъ, то наврное это адреса башмачника и портного, у которыхъ Сергй Павловичъ заказывалъ башмаки (8 рублей 50 коп., за одну пару — какое безобразіе!..) и лтнія жакетки для своихъ любовницъ. Въ крайнемъ случа, въ одной изъ этихъ квартиръ живетъ мебельщикъ, у котораго Сергй Павловичъ купилъ будуарную обстановку (съ гобеленами, хризантемами и амурами. Какое безстыдство!..).
Когда Лидія Романовна пробовала возразить противъ нкоторыхъ предположеній Неонилы Дмитріевны, та побдоносно указала ей на одну цифру къ книжк…
— Ну, а 400 рублей авансу на что понадобилось Сргю Павловичу?!.
Лидія Романовна не нашлась что отвтить…
— А?.. То-то… Со мною не спорь, душа моя… Я все насквозь вижу!.. Ну, живо!.. демъ!.. Даша — одваться!..
И Неонила Дмитріевна о метро вылзла изъ своего ситцеваго балахона, чтобы влзть въ другой, не столь широкій, шерстяной балахонъ, который она называла ‘вызднымъ’ костюмомъ…
Черезъ десять минутъ мать и дочь тряслись въ извозчичьей пролетк, направляясь на Знаменскую… Въ дом No 14, квартира 173-я оказалась на второмъ двор, и, шествуя туда, Неонила, Дмитріевна замтила:
— Ну, любовницы-то должно быть, не здсь живутъ… Ничего, мы и до нихъ доберемся!..
— Не пойти-ли намъ назадъ, мама?.. робко замтила Лидія Романовна.
— Назадъ?!. Я назадъ?!. Ни за что!..
No 173 находился въ 5-мъ этаж…
Дверь грязная съ ободраннымъ войлокомъ… Надписи никакой.
— Ну, теперь посмотримъ!..
И Неонила Дмитріевна ршительно дернула за звонокъ.
Нсколько мгновеній царило молчаніе. Потомъ послышались тяжелые шаги, и раздался грубый женскій голоса/.
— Ишь, неймется паршивцу?.. Чего лзешь?!. Сказано, не пущу съ водкой!.. Управы, думаешь, тебя на нтъ… Какъ разъ сволоку въ участокъ!.. Окаянный!.. Добрые люди работаютъ… А онъ на ка поди — только опохмляется… Дьяволъ!.. Право, дьяволъ!..
И затмъ шаги стали быстро удаляться отъ двери…
— Позвольте!.. Вы ошибаетесь!.. кричала Неонила Дмитріевна…
Но отвта не послдовало…
— Однако, надо-же намъ узнать истину!..
И Неонила Дмитріевна во второй разъ энергично потрясла звонокъ…
Опять приближающіеся шаги, и опять грубый голосъ:
— Слышишь ты, кривобокій!.. Ежели не оставишь меня въ поко… Вотъ-те слово — сейчасъ отворю дверь и окачу помоями… Слышалъ?!. Чтобы духу твоего не было!..
Лидія Романовна, а за нею и Неонила Дмитріевна начали быстро спускаться съ лстницы… Теперь у нихъ пропало всякое желаніе, чтобы дверь отворилась… На площадк третьяго этажа они наткнулись на какого-то ободраннаго мастерового съ ‘мерзавчикомъ’ въ одной рук. Онъ собирался, ужъ съ обычною для пьяницъ словоохотливостью вступить съ дамами въ разговоръ, но Неонила Дмитріевна энергично оттолкнула его и прошмыгнула мимо, а за нею и Лидія Романовна.
— Погодите, Сергй Павловичъ, вы отвтите мн за вс эти мытарства!..— шипла Неонила Дмитріевна.
Когда дамы очутилась на двор, Лидія Романовна осмлилась замтитъ.
— Не лучше-ли было-бы, мама, раньше чмъ поднимать исторію, узнать, кто живетъ въ No 173-мъ…
— И то правда!.. Я объ этомъ не подумала… А вотъ, кстати, и дворникъ…
Оказалось, что въ No 173 квартируютъ столяръ Панфиловъ съ женой.
— Самый непутящій народъ!..— аттестовалъ ихъ дворникъ.
Какъ-бы въ подтвержденіе его словъ, на верху раздался шумъ, трескъ разбитаго стекла, крики ‘караулъ’ и ‘дворникъ’!.. Видно, мастеровой усплъ получить свою порцію помоевъ, и поднялъ соотвтствующій случаю скандалъ…
Теперь дамы отправились на Торговую, Неонила Дмитріевна, повидимому, была раздражена первой неудачей. Лидія Романовна, нсколько разочарованная въ сыскныхъ талантахъ своей маменьки, еще разъ просматривала записную книжку, пробуя длать собственныя комментаріи…
Вотъ, наконецъ, и домъ No 54. Неонила Дмитріевна прежде всего спросила у дворника, подметавшаго тротуаръ, кто живетъ въ квартир No 112-ой.
— А вамъ кого-же надобно?..— послдовалъ обычный отвтъ…
— Да никого намъ не надо!.. Я спрашиваю тебя, кто живетъ въ No 112-мъ!.. возвысила голосъ Неонила Дмитріевна.
Дворникъ апатично оглядлъ обихъ дамъ…
— А коли никого намъ не надо, такъ чего-же вы спрашиваете?..
Неонила Дмитріевна готова ужъ была воспылать, но Лидія Романовна поспшила вручить дворнику двугривенный…
— Живетъ тамъ барыня одна, Ушкуйникова…
— Изъ какихъ-же она?
— Кажись изъ купецкаго званія… Вдова!..
Неонила Дмитріевна побдоносно взглянула на дочь.
— А!.. Наконецъ-то!.. Начинается!.. Идемъ, Лидочка!..
— Только безъ скандаловъ, maman, прошу васъ…
— Увидимъ… Увидимъ!.. о!.. Я совершенно спокойна!..
Он поднялись во второй этажъ. На дверяхъ дощечки не было… Он позвонили. Открыла миловидная горничная…
— La soubrette!.. кинула негодующая Неонила Дмитріевна… Барыня дома?…
— Дома-съ… Какъ прикажите доложить?..
— Доложить?… Никакъ!.. Просто скажите:— дв дамы желаютъ видть!..
Горничная подозритльно оглядла гостей и, оставивъ ихъ въ передней, ушла…
— Хотла-бы я знать, кто эта мерзавка… Судя по фамиліи и потому, что она вдова -эти. должно быть, именно, толстая и рыхлая купчиха… А, гд-же тутъ розовый будуаръ?.. Какое нахальство!.. Оставить насъ ждать въ передней!..
И Неолина Дмитріевна ршительно прошла въ гостиную.
— Только безъ скандаловъ, мама, безъ скандаловъ!..
— О!.. Я совершенно спокойна ты видишь!.. Посмотри-ка, душа моя, какъ ее зовутъ?..
— Кого, мама?..
— Да рыхлую вдову!..
— Фима…
Дамы услись въ богато, хотя довольно безвкусно убранной гостиной.
— Ишь какъ живутъ эти твари!..— негодовала Неонила Дмитріевна. Должно быть, гостиную-то обставилъ другой поклонникъ!..
Въ дверяхъ показалась дама среднихъ лтъ, стройная, небольшого роста…
Неонила Дмитріевна оцпенла отъ изумленія… Ея предположенія рушились…
— Съ кмъ имю удовольствіе говорить?..
— Иванова, Марія Петровна… А это моя мать…— нашлась отвтить Лидія Романовна.
Постительницы молчали. Новая комбинація сложилась въ голов Неонилы Дмитріевны… Если это не рыхлая купчиха, то это наврное двица съ родимымъ пятнышкомъ… И Неонила Дмитріевна, обойдя хозяйку сбоку, устремила взглядъ василиска на ея шею…
Госпожи Ушкуйникова была вн себя отъ изумленіи.
— Что-же вамъ, наконецъ, угодно отъ меня?.. возвысила она голосъ, и взялась за колокольчикъ…
Надо было что-нибудь отвчать…
— Мы… Видите-ли… Мы на счетъ розоваго будуара… пробормотала Лидія Романовна.
— Какого розоваго будуара?!.
Неонила Дмитріевна, между тмъ, стояла совершенно разочарованная… Никакого пятнышка на ше хозяйки не оказалось… Надо было какъ-нибудь благородно ретироваться…
— Мы, должно быть, спутали адресъ… По газетному объявленію въ этомъ дом продается розовый будуаръ въ квартир No 122…
— А моя квартира, 112-я… Чтоже вы, сударыни, идете, толкомъ не справившись… Странно, право!.. А я думала, что вы желаете снять въ аренду тряпичные склады, оставшіеся посл моего покойнаго мужа. Маша, проводи этихъ дамъ…
Сконфуженныя мать съ дочерью не заставили себя долго просить… Уже на лстниц он услышали, какъ госпожа Ушкуйникова громко распекала горничную за то, что та безъ спросу пускаетъ ‘всякую шваль’, а затмъ велла посмотрть, не стащили ли чего изъ гостиной непрошенныя гостьи…
Неонила Дмитріевна была порядкомъ обезкуражена,
— Ну, знаешь-ли, твой муженекъ формальный мошенникъ… Такъ умть заметать свои слды!.. Удивительно!..
У воротъ дамы встртили того-же апатичнаго дворника… Неонилу Дмитріевну какъ-бы что оснило…
Давно въ этой квартир живетъ г-жа Ушкуйникова?
— Да съ мсяцъ будетъ…
— Ага!.. Не все еще потеряно!.. А раньше кто здсь жилъ?..
— Переплетчикъ Хадатовъ… Переплетное заведеніе значитъ было…
Новое разочарованіе… Впрочемъ, кто знаетъ?!
Неонила Дмитріевна ршилась до конца прослдить нить преступленія и създить на Бассейную, гд теперь жилъ переплетчикъ Хадатовъ. Однако, Лидія Романовна запротестовала самымъ ршительнымъ образомъ… Довріе ея къ дипломатическимъ способностямъ матери упала ли нуля… Она наотрзъ отказалась хать къ переплетчику…
— Позжайте сами, если хотите… А я отправляюсь домой и прямо спрошу Сережу, что все это значитъ…
— И очень глупо сдлаешь, душа моя… Такъ онъ теб покажетъ правду!..
— Во всякомъ случа, это будетъ лучше, чмъ путаться по разнымъ трущобамъ!..
— Какъ знаешь, Лидочка… А я все-таки, ду на Бассейную… Нтъ, не все еще потеряно!..
Об дамы разъхались въ разныя стороны…
Сергй Павловичъ встртилъ жену встревоженный и недовольный…
— Что это такое, милочка?— ухала изъ дому, ничего не сказавши, бросила Колю, пропала на три часа… Я, право, не зналъ, что и думать!..
Вмсто отвта Лидія Романовна вытащила изъ кармана фатальную записную книжку и поднесла ее къ носу Сергя Павловича…
— Что это такое?..
— Ахъ, моя записная книжка… Гд ты ее нашла… Два мсяца тому назадъ я ее купилъ, да въ первый-же день и потерялъ…
— Не финти, пожалуйста… Смотри мн прямо въ глаза… И объясни, что тутъ такое написано!..
— Что написано?!.
— Ну, да… Отъ меня не отвертишься… Какая это у тебя двица съ пятнышкомъ… Потомъ- рыхлая вдова… Будуаръ розовый… Записка любовная… Потомъ…
Но тутъ голосъ Лидіи Романовны прескся и она залилась слезами…
— Милая… Дорогая!.. Да что теб на умъ пришло!.. Вотъ такъ исторія!..
Сергй Павловичъ быстро прошеліъ къ себ въ кабинетъ и принесъ оттуда нсколько нумеровъ иллюстрированнаго журнала… Раскрывъ одну изъ страницъ, онъ указалъ на нее жен…
‘Въ Паутин Страсти’ повсть Сергя Карнатова прочитала Лидія Романовна… Ну, такъ что-жъ такое?!.
— А вотъ смотри!…
Сергй Павловичъ началъ подчеркивать ногтемъ отдльныя мста повсти. Здсь оказались и Катя-прелесть, двица съ пятнышкомъ, и Фима-купчиха, и розовый будуаръ съ амурами и даже страстное посланіе, начинавшееся словами ‘Мой милый котикъ и т. д.’.
Лицо Лидіи Романовны мало по малу прояснялось…
— Что-же все это значитъ?..
— Дло очень просто… За послднее время, я усвоилъ привычку заносить въ записную книжку нкоторыя детали задумываемыхъ мною произведеній… Такъ было и съ моею ‘Паутиной Страсти’… Посл твоего отъзда, я купилъ новую книжку, записалъ кое-что на первой страниц, и въ тотъ-же день потерялъ ее и никакъ не могъ найти… И вотъ ты теперь поднимаешь изъ-за нея цлую исторію!.. Неужто теб не пришла въ голову та простая мысль, что никакого резона не было мн записывать въ книжк подробности моихъ похожденій… Поврь, никто этого не длаетъ!.. Нтъ, ревность по истин слпа!..
— Погоди еще… А что значить: ботинки 8 р. 50 к., портному 55 рублей, авансъ — 400 руб?!.
— Какъ, что значитъ?.. Ботинки эти и костюмъ ты теперь видишь на мн… А 400 рублей авансу мн понадобились, чтобы выслать теб-же въ деревню, когда заболлъ Коля… Ну, теперь, надюсь все?!
— Не совсмъ еще. Что это за два адреса?..
— Да ты настоящій слдователь!.. На Знаменской живетъ пьяница столяръ, которому я заказалъ дв книжныя полки. Что касается Торговой улицы, то тамъ живетъ брошюровщикъ послдняго сборника моихъ разсказовъ Хадатовъ…
— Правда, онъ жилъ тамъ мсяцъ тому назадъ!..
— Какъ, жилъ?.. А ты почемъ знаешь?.. Или?..
И Серги Павловичъ разразился хохотомъ…
— Какъ, неужели ты здила по этимъ адресамъ?!.
Лидія Романовна виновато склонила голову.
— Не одна, а съ маменькой…
— Ну еще-бы!.. Мать Неонилу всюду сунетъ!.. Теперь ты достойно наказана за недовріе къ образцовому супругу!..
— Наказана, Сережа!.. согласилась Лидія Романовна, и тутъ-же разсказала всю свою печальную одиссею…
— Такъ теб и надо!.. Такъ теб и надо!.. все время приговаривалъ Сергй Павловичъ.
Когда-же Лидія Романовна кончила разсказъ, онъ въ вид нравоученія добавилъ:
— Напрасно только старуха не окатила тебя съ маменькой изъ ушата… Тогда моя добродтель вполн-бы торжествовала, а порокъ былъ-бы вполн наказанъ!..