Замтки о нмецкой литератур
ЛИТЕРАТУРНЫЙ НЕКРОЛОГЪ ГЕРМАНІИ 3A 1910 ГОДЪ.
Johannes von Gruenther.
Заметки о немецкой литературе, Гюнтер Иоганнес Фон, Год: 1910
Время на прочтение: 13 минут(ы)
‘Аполлонъ’, No 12, 1910
1. Jacob Michael Reinhold Lenz: Gesammelte Schriften. Herausgegeben von Ernst Lewy. 1909. Paul Cassirer, Berlin. Vier Bande (I — Dramen XI+325 p., II — Gedichte XV+159 p., III — Plautus, dramatische Fragmente VIII+340 p., IV — Prosa VIII+392 p.)
Еще въ IX выпуск ‘Аполлона’ имлъ я удовольствіе упомянуть изданіе произведеній Ленца. Тогда рчь шла лишь о сборникъ избранныхъ его стихотвореній, теперь же передъ нами лежитъ полное собраніе его сочиненій, которое мы можемъ только привтствовать. Въ подобномъ изданіи назрла дйствительная необходимость: послднее полное собраніе сочиненій Ленца, изданное Тикомъ (Тіеск) въ 1828 году, изобилуетъ ошибками и искаженіями, да, помимо того, его давно уже нтъ въ продаж. Я не стану осуждать настоящее изданіе за то, что оно обработано безъ достаточной критики, критика весьма желательна для совершеннаго выясненія творчества Ленца, — нкій темный демонъ времени усплъ замутить чистый божественный источникъ. Не хочу я также жаловаться на то, что въ этомъ ‘полномъ’ собраніи пропущено нсколько важныхъ произведеній этого безвременно умершаго, неумиротвореннаго генія: вс недочеты ничтожны передъ радостью о томъ, что наконецъ мы имемъ составленный почти безъ пробловъ сводъ всего творчества Ленца, который притомъ вполн отвчаетъ современнымъ требованіямъ,
Пусть оживитъ нашу, боле чмъ когда либо бдную, литературу великолпная, наступательная сила его діалога, непревзойденная смлость его въ искусств обрисовки личности, увлекательная пвучесть стиха.
Съ отличнымъ вкусомъ украсилъ эти книги художникъ Вальзеръ.
2, 3. Max Dauthendey: Lіngam {Индійское божество созидающей природы, плодородія (phallus).}, Asiatische Novellen. 1910. Albert Langen, Mnchen, 200 p. — Derselbe: Weltspuk, Liederder Vergnglichkeit. 1910, ebenda — 154 p. Въ IV выпуск ‘Аполлона’ я говорилъ о ‘Lusamgrtlein’ того же писателя, теперь — опять передъ нами лежатъ дв его книги,— относительно всякаго другого это должно бы испугать, но только не въ данномъ случа: Даутендей непосредственнйшій изъ поэтовъ современной Германіи и, въ то же время, изысканнйшій. Онъ вполн непринуждененъ въ своей страсти къ стиху. Пожалуй, онъ нсколько однообразенъ, даже въ пристрастіи своемъ къ образамъ, съ вншней стороны крайне смлымъ, но всегда вразумительно выпуклымъ, и онъ неизмнно остается пвцомъ вполн своеобразнаго личнаго міра. Поэтому и новый сборникъ его стиховъ полонъ увлекательнйшихъ псенъ, созвучій, красокъ, образовъ (и полонъ также маленькихъ очаровательныхъ погршностей противъ строгаго традиціоннаго вкуса, но этимъ погршностямъ, какъ мн кажется, со временемъ удастся въ свою очередь войти въ преданіе будущаго).
Его красочные азіатскіе разсказы являются картинами почти въ большей степени, чмъ повстями: среди напоенныхъ свтомъ ландшафтовъ каждое переживаніе становится дломъ и приключеніемъ. Индія и Китай обнажаются передъ нами, дйствуютъ факиры и кудесники — и не скоро забывается сказочное навожденіе этой чудесной книги.
4. Benno Geiger: Lieblose Gesnge, Gedichte, Berlin, Oesterheld & Co, 83 p.
Хотя эта книга и издана въ 1907 г., т. е. три года тому назадъ, я все же не могу не обратить самымъ настойчивымъ образомъ вниманіе читателей ‘Аполлона’ какъ на само произведеніе, такъ и на его автора. Бенно Гейгеръ — истинный поэтъ и одинъ изъ наиболе выдающихся представителей надвигающагося поколнія (онъ родился въ 1882 году). Этотъ небольшой сборникъ содержитъ почти исключительно сонеты, которые, по большей части, не проримованы по всмъ правиламъ, a ‘шекспиризованы’.
Эта книга выдержана въ удивительномъ настроеніи — книга, въ заглавіи которой отреченіе отъ любви, или, врне, не столько отъ самой любви, сколько отъ сентиментальнаго злоупотребленія ею, въ которое такъ легко впадаютъ чувствительные поэты, передавая въ элегическихъ стихахъ свои ничтожные и скудные романчики.
Этотъ молодой писатель, чей вкусъ неоспоримъ, уже достигъ рдкой и плнительной зрлости: онъ вполн человченъ и художествененъ. Его стихи чаруютъ и съ вншней, и съ внутренней стороны точностью, ясностью и напвностью. Нельзя не подмтить въ немъ признаковъ школы Георге, но вліяніе послдняго лежитъ глубоко подъ вншностью словъ — оно стало плотью и кровью писателя. Платенъ и Эредіа составляютъ, повидимому, любимое чтеніе молодого поэта. Передъ нимъ, мн кажется, открывается далекоидущая дорога.
5. Hugo Eick: Nordische Landschaft, Gedichte. 1909. Mnchen, K. Piper. 54 p.
Гуго Эйкъ — поэтъ, имя котораго было извстно задолго до этого перваго сборника, благодаря его нсколькимъ тонкимъ и содержательнымъ статьямъ въ журналахъ и главнымъ образомъ въ ‘Freistatt’ 1905. Онъ примыкаетъ къ мюнхенскому кругу сторонниковъ Георге, по возвышенному образцу этого строгаго мастера выучился онъ чеканить свои стихи. Такъ же, какъ y Гейгера, нельзя и y Гуго Эйка найти ни одной частности, которая бы содержала одну лишь чувствительность, его тоненькой книжк присущъ героическій подъемъ и высокое, хотя и лишенное теплоты, обобщающее пониманіе ландшафта.
По всему обличію его поэзіи, онъ, повидимому, близко (и съ сознательнымъ выборомъ) родствененъ глубокомысленному и даже нсколько запутанному Лудвигу Клагесу (Klages) и излишне титаническому Гансу Буссе (который, къ слову сказать, составилъ себ имя и какъ отличный графологъ, не смшивать съ вполн бездарными братьями Карломъ и Георгомъ Буссе). Быть можетъ, онъ также близко подходитъ и къ замчательнйшей женщин въ кругу нашихъ поэтовъ — къ Анетт фонъ Дросте Гюльсгофъ (von Droste Hlshof).
6. Adolf Knoblauch: Gedichte. 1909. Berlin, Oesterheld & Co. 43 p.
Кноблаухъ далъ уже превосходный переводъ многихъ стихотвореній чудеснаго англійскаго мистика Блэка (Blake: переводъ этотъ вышелъ, въ 1907 г., y того же издателя, въ 2 томахъ):— волнуютія виднія и нжные облики. Собственныя же стихотворенія Кноблауха свидтельствуютъ о томъ, что онъ прирожденный, самобытный поэтъ, но притомъ, научившійся у Блэка — размышлять, у итальянцевъ — видть, у Жанъ-Поля — чувствовать, въ немъ — соединеніе нмецкаго чувства съ англійскимъ воображеніемъ, соединеніе, судьбу котораго трудно предршить, но которое, во всякомъ случа, можетъ оказаться весьма плодотворнымъ. Книга издана весьма изящно (отпечатана въ 480 экземплярахъ).
7—10. Albert H. Rausch: Die Urnen der Nelken und Chrysanthemen und die Gesnge fr Cyril und Konstantin 1908. Frankfurt a. M., Schirmer und Mahlau 67 p.— Das Buch fr Tristan, Sonette, Oden und Elegien. 1909, ebenda, 72 p. — Nachklnge Jnschriften, Botschaften, Gedichte. 1910. Berlin, Egon Fleischel & Co, 107 p.— Flutungen. Novellen. 1910, ebenda. 216 p.
Я ограничиваюсь до времени немногословнымъ упоминаніемъ этихъ значительныхъ произведеній прекрасно развитаго дарованія, но я вполн сознаю, что они имютъ полное право на боле основательный разборъ. Прежде всего, должно обратить вниманіе на неподлежащую сомннію склонность этого молодого поэта къ священно дйствію — что отчасти вызвано вдумчивымъ изученіемъ Георге, отчасти же, какъ мн кажется, врожденнымъ настроеніемъ. Въ этихъ книгахъ ощущается нкоторое повышенное отношеніе къ собственному переживанію, какая-то привычка смотрть на все окружающее сверху, которая въ столь молодомъ человк дйствуетъ не совсмъ пріятно: во всемъ угадывается преувеличенная оцнка своей личности. Здсь познается также первый и главнйшій грхъ всей современной даровитой молодежи: она переживаетъ литературу, и ничего сверхъ того, вс чувства и страсти — вычитанныя слова, красивыя римы, письмо на бумаг. Отсюда проистекаетъ безжизненность первыхъ двухъ книгъ разбираемаго автора, которыя къ тому же носятъ явственную печать диллетантства, хотя и съ весьма замтнымъ постепеннымъ улучшеніемъ. Третій сборникъ уже почти можно признать вполн хорошимъ — такимъ онъ былъ бы, еслибы его не портили, какъ тяжкія прегршенія противъ хорошаго вкуса, — полемическіе выпады, главнымъ образомъ направленные противъ кружка Георге. Послдній онъ упрекаетъ за ‘ребяческую притязательность, скоморошество’, за ‘тайное идолослуженіе’ передъ ‘крутымъ престоломъ высокаго повелителя’, при этомъ г. Раушъ забываетъ только одно — именно, что самъ онъ продлываетъ совершенно то же самое, но только передъ самимъ собою. Тмъ не мене, въ этой книг можно найти много вполн удачнаго и хорошаго. То же самое можно сказать и о разсказахъ. Они меня не воодушевили восторгомъ, но многое въ нихъ исполнено тихимъ и какъ бы привычно-скорбнымъ изяществомъ, стройной прелестью. Выборъ словъ и оборотовъ, самъ по себ, большею частью, превосходный, не всегда, однако, достаточно соотвтствуетъ содержанію, но авторъ несомннно уже уметъ повствовать.
Если здсь я и отдалъ дань порицанію, то сдлалъ это для того лишь, чтобы привлечь вниманіе къ этому писателю, который, при меньшей плодовитости и большей продуманности, безъ сомннія, давалъ бы законченныя и вполн прекрасныя произведенія.
11. Rainer Maria Rilke: Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. 1910. Leipzig, Insel Verlag, zwei Bande, 190 p. + 186 p.
Этотъ наиболе офранцуженный изъ нашихъ новыхъ поэтовъ давно не давалъ книгъ, написанныхъ прозой, и кажется мн, что онъ былъ правъ, такъ какъ онъ и проза не умютъ ладить другъ съ другомъ. Райнеръ Рильке — безконечно тонкій поэтъ, полный любви, и эта любовь идетъ навстрчу всему непримтному, нелюбимому, оттсненному, хрупкому. По техник своей онъ — импрессіонистъ, учившійся у Бодлера, восторгающійся Родэномъ, несравненный переводчикъ португальскихъ сонетовъ Е. Б. Браунинга,— пламенно-врующій, съ отъ времени до времени проявляющимся, полнымъ красоты, готическимъ оттнкомъ,— какъ это доказала въ 1905 г. его ‘Книга Часовъ’, въ которой многія стихотворенія сливаются въ единую молитву. Онъ изъ всхъ современниковъ пережилъ больше всего измненій, подпадая подъ вліяніе цлаго ряда живописцевъ: Фогелера, Гофманна Тома, Манэ, другихъ французовъ, теперь — японцевъ. Его чешское происхожденіе подарило его славянскимъ духомъ — сладостной и печальной напвностью европейскаго Востока. Таковъ его образъ: пвецъ и живописецъ. Въ настоящей его книг еще разъ обнаруживается, что онъ не можетъ писать прозы, такъ какъ оба тома, хотя и полны прекрасныхъ частностей, въ смысл повствованія весьма неудовлетворительны. И мене всего кажутся романомъ эти ‘записки’ бднаго датскаго студента въ Париж. Но все же нужно сказать, что содержаніе книги пламенно пережито, пламенно передано, языкъ ея прекрасенъ, и эти три достоинства уравновшиваютъ ея недостатки.
12. Ernst Schur: Einsame Liebe. Roman. Berlin, Oesterheld u. Co, 133 p.
Этотъ писатель обладаетъ, очевидно, однимъ изъ замчательнйшихъ мозговъ въ Германіи: онъ писалъ объ японскомъ искусств, о творчеств Мельхіора Лехтера, длалъ переложенія произведеній Льва Толстого, защищалъ въ печати права женщины и издалъ самые сумасшедшіе стихи въ мір, составленные изъ совершенно безсмысленныхъ словъ и многихъ типографскихъ знаковъ, но кром того, онъ печаталъ стихотворенія, которыя въ равной мр удовлетворяютъ и строгаго знатока, и ищущаго удовольствій обывателя. Теперь онъ написалъ романъ.— Хорошимъ этотъ романъ назвать нельзя, въ немъ слишкомъ мало дйствія, слишкомъ много чувствъ и еще больше словъ, попадаются и погршности противъ добраго вкуса. Но тмъ не мене каждый прочтетъ эту книгу съ пользой, такъ какъ она знакомитъ читателя съ умной и даровитой писательской личностью.
13. Otto Stoessl: Negerknigs Tochter, Erzhlung. Mnchen, 1909, Georg Mller 172 p.
Превосходный разсказчикъ съ улыбкой красивой ироніи, на язык пріятно своеобразномъ, но, въ то же время, безукоризненно нмецкомъ, излагаетъ намъ въ этой книг занимательную повсть о томъ, какъ одинъ молокососъ сдлался великимъ путешественникомъ-изслдователемъ, что онъ при этомъ пережилъ, что потерялъ и что нашелъ. Африка, дикая и страстная негритянка-принцесса… Все это весело разворачивается передъ нашими глазами, все проведено и развито съ подъемомъ, все оттнено, размрено и подчеркнуто, гд слдуетъ — нужно ли еще что нибудь сверхъ всего этого, чтобы признать, что Штёсель прекрасный писатель и мастеръ въ искусств позабавить?
14. К. О. Frankfurter: Wenn die Welt anderswar. Grotesken. 1909, Berlin, Oesterheld u. Co, 171 p.
Авторъ, повидимому, очень молодъ, и нельзя еще ни опредлить, ни даже предугадать, куда заведетъ его путь, по которому онъ идетъ. Не подлежитъ сомннію, что онъ обладаетъ воображеніемъ, талантомъ и вкусомъ, и, съ другой стороны,— небезопасной склонностью къ газетному тону, что, какъ извстно, до сихъ поръ имло всегда одни гибельныя послдствія. Настоящіе разсказы написаны недурно и представляютъ, безспорно, занятное чтеніе… для желзной дороги.
15. Paul Fiedrich: Dasdritte Reich, die Tragdie des lndividualismus. Leipzig, 1910, Xenien-Verlag, XI+99 p.
Авторъ предлежащей книги, при свойственной ему доз геніальности, былъ бы великимъ поэтомъ, если бы онъ обладалъ, сверхъ того, литературнымъ дарованіемъ и изящнымъ вкусомъ.
Но онъ не иметъ ни того, ни другого. Я уже говорилъ въ No IX ‘Аполлона’ объ одной его книг, и мн кажется, что все мною тогда высказанное подтверждается теперь въ усугубленной мр.— Личная трагедія Ницше! Пусть только читатель себ представитъ. Первое дйствіе. Лица: Ницше, Рихардъ Вагнеръ, Козима Вагнеръ, передъ отъздомъ въ Байрейтъ. Второе дйствіе въ Байрейт, во время перваго представленія Кольца Нибелунговъ. Среди дйствующихъ лицъ: Ницше, сестра его Эльсбетъ, король Лудвигъ Баварскій, нсколько извстныхъ критиковъ и т. д. Третье дйствіе: Ницше и его сестра посл размолвки съ Вагнеромъ.
Четвертое дйствіе, въ Оберэнгадин, первая сцена, Ницше и Генрихъ фонъ-Штейнъ. Вторая сцена, на склонахъ Бернины. Ницше и… виднія изъ кинематографа: Жизнь, Неизвстный, онъ же Заратустра и Іакхъ. Пятое дйствіе, въ Турин: Ницше сходитъ съ ума, большая феерія, мэнады и сатиры, опять Заратустра… Ницше говоритъ выдержками изъ собственныхъ сочиненій, Вагнеръ — тоже, читаются вслухъ подлинныя письма разныхъ дятелей… безпримрная смсь, пестрый калейдоскопъ грубйшей безвкусицы, и, въ этомъ смысл,— истинное знаменіе времени. Но на ряду съ этимъ — неслыханная героичность и величіе въ пониманіи и построеніи предмета драмы, иногда — чудесное, потрясающее напряженіе дйствія (III дйствіе), распредленнаго широко, хотя и односторонне.
Все произведеніе совершенно не сценично, впрочемъ, читателю ясно, что сей драматическій монстръ и задуманъ лишь для чтенія, a не для постановки. Когда авторъ начинаетъ разсуждать о самомъ Ницше, онъ невыносимъ, особенно-же въ изображеніи ‘Третьяго царства, новой земли’.
Невыносима трагедія и тмъ, что во всхъ патетическихъ мстахъ проза превращается въ пятистопный ямбъ, и даже съ рифмами. И все-же должно сказать: всю эту чудовищную безвкусицу создалъ поэтъ, подлинный поэтъ, хотя необузданный и необразованный, поэтъ величайшей цнности, съ неизмримо большимъ значеніемъ и большей силой, чмъ вс эти Лиліенкроны и Зудерманы. Онъ — ‘изгой’ (outsider), который, въ качеств идеалиста, стоитъ въ той же области, гд, какъ варваръ, стоитъ Ведекиндъ, и гд стоялъ включавшій ихъ обоихъ Граббе,— вс три — пвцы своей кипящей и черезъ край хлещущей силы. Но недостаточно бить молотомъ такъ, что искры брызжутъ, чтобы быть кузнецомъ — нужно еще и ковать умть.
16. Emil Ludwig: Der Papst und die Abenteurer, oder: die glcklichen Grten. Comoedie. 1910, Berlin, Oesterheld u. Co, 182 p.
Въ XIX вк въ Германіи жилъ одинъ драматическій писатель, звали его Отто Лудвигъ, онъ былъ замчательнымъ поэтомъ и писалъ на прекрасномъ нмецкомъ язык. Ныншній, новый Лудвигъ тоже пишетъ на прекрасномъ нмецкомъ язык, онъ тоже очень замчателенъ, только онъ еще совсмъ не поэтъ. У него второстепенное выдвигается на первый планъ и подавляетъ самое важное, именно соразмрность дйствія. Ради частностей онъ забываетъ главную нить, больше всего ему по душ мелкія побочныя осложненія дйствія. Поэтому довольно трудно разбираться въ его комедіи, которая сама по себ, наврное, очень забавна. Въ красивыя слова онъ прямо-таки влюбленъ и, какъ вс влюбленные, заходитъ при этомъ слишкомъ далеко. Къ этому можно бы еще прибавить, что онъ одержимъ, не совсмъ пока удачно, страстью подражать Шекспиру, но такъ какъ Эмиль Лудвигъ еще очень молодъ, то этотъ недостатокъ не совсмъ окончателенъ. Во всякомъ случа новый Лудвигъ — вполн достойное примчанія дарованіе, онъ уже далъ намъ одно прекрасное стихотворное произведеніе (1907): Der Spiegel von Schalott.
17. Hans Kyser: Medusa. Tragoedie in fiinf Acten. 1910. Berlin, S. Fischer, 158 p.
Въ ІІ выпуск ‘Аполлона’ я указалъ на первую книгу молодого писателя, и вотъ теперь онъ далъ вторую. Я бы охотно сказалъ здсь: эта трагедія великолпна во всхъ отношеніяхъ, если бы меня не поражала непріятно, во многихъ мстахъ, преднамренная грубость выраженій. Быть можетъ, это впечатлніе — необоснованная идіосинкразія, y Шекспира и Шиллера подобный пріемъ мн вполн понятенъ, здсь же онъ меня коробитъ. Кром этого я ничего бы не могъ сказать въ упрекъ автору, разв еще, пожалуй, то, что первыя три дйствія стоятъ выше, чмъ слдующія, но и это сужденіе, быть можетъ, ошибочно — чувствуется, что разбираемое произведеніе одно изъ тхъ, что останутся въ сокровищниц поэзіи. Кизеръ — декадентъ, для котораго все страшное и извращенное вмщаетъ больше чаръ, чмъ то, что рождено отъ полуденаго свта, его творчество подобно аду и охватываетъ духъ лихорадочнымъ навожденіемъ, оно богато подлиннымъ воздйствіемъ большой трагедіи. Мысли этого поэта подобны мыслямъ околдованной ночной птицы, но все это не мняетъ оцнки, равно какъ и то, что онъ остается чуждъ большей части читателей: я явственно знаю, что въ лиц Кизера намъ дарованъ поэтъ, a не это ли — все?
18. Samuel Lublinski: Kaiser und Kanzler, Tragoedie. 1910. Leipzig, Xenien-Verlag, 95 p.
Самуилъ Люблинскій — критикъ, который въ разборахъ своихъ даетъ нчто дйствительно свое, хотя и не всегда такое, съ чмъ согласится вполн художникъ или посвященный, но такое, что удовлетворяетъ любопытную толпу, онъ — критикъ, который для значительнаго числа почитателей является какимъ-то непогршимымъ литературнымъ папою, но многимъ и, между прочими, мн представляется попросту холоднымъ, хорошо вышколеннымъ, но совсмъ не очень глубокимъ умомъ (для истинной глубины онъ на много слишкомъ систематиченъ), онъ — критикъ, изъ-за котораго недавно въ Германіи загорлся жаркій споръ, причемъ Томасъ Маннъ грубйшимъ образомъ обрушился на ганноверскаго приватъ-доцента д-ра Теодора Лессинга за то, что послдній напечаталъ въ ‘Schaubhne’ текущаго года остроумный, хотя и не совсмъ изящный, пасквиль на Люблинскаго. Теперь Люблинскій подноситъ намъ свою третью драму, недурно задуманную (изъ временъ Фридриха II), написанную не безъ знанія театральнаго дла, къ постановк, пожалуй, пригодную. Этой пьес недостаетъ лишь одного—жизни.
19. Paul Barchan. Petersburger Nchte. Prosa. 1910. Berlin, S. Fischer, 285 p.
Я съ удовольствіемъ прочиталъ эту книгу, этотъ занимательный калейдоскопъ русской жизни въ Петербург. Все, чего только ни пожелаешь, все узнается изъ нея: и незабвенная Вра Коммиссаржевская, и блыя ночи на Нев, и студенты, Знаменская площадь, писатели, въ особенности Потемкинъ, и обитательницы Петербурга, и курсистки, все, что радуетъ сердце, и то, что его не радуетъ. Авторъ знаетъ и любитъ Петербургъ, и его можно только поблагодарить за книгу, которая, несомннно, вызоветъ большое вниманіе въ Германіи. Эта книга была бы совсмъ великолпна, если бъ авторъ былъ нсколько мене преднамренно остроуменъ и блестящъ, да еще еслибъ онъ поменьше возился со своей не совсмъ до конца продуманной мистикой — однимъ словомъ, если бъ онъ былъ нсколько мене ‘модернистъ’. Духъ, умъ должны не только искрами сверкать въ книг, но и пребывать въ ней.
20, 21. Friedrich Kurt Benndorf: Ins fremde land dahin. Jmpressionistische Reisebltter. 1909. Leipzig, Xenien Verlag, 128 p.— Alfred Mombert, der Dichter und Mystiker, eine Abhandlung. 1910, ebenda 140 + IV p.
Ни одна изъ этихъ двухъ книгъ не радуетъ читателя. Первая, хотя и содержитъ красочные, по-импрессіонистки схваченные путевые наброски, не радуетъ, потому что авторъ все время выступаетъ на первый планъ, a онъ недостаточно интересенъ, чтобы себ это позволить.
Вторая же книга, хотя и составлена весьма основательно и толково, не радуетъ, потому что предметъ ея, А. Момбертъ, не достаточно значителенъ. Разъ на всегда, теперь пора уже уяснить себ, что Момбертъ — поэтъ весьма и весьма немногихъ красивыхъ строчекъ, т же нмцы, которые непрестанно сопоставляютъ и соединяютъ Момберта и Георге, заслуживаютъ той же улыбки сожалнія, какую заслужилъ бы русскій, приравнивающій Рукавишникова къ Вячеславу Иванову…
22. Kurt Martens: Literatur in Deutschland. Studien und Eindrcke. 1910. Berlin, Egon Fleischl u. Co, 193 p.
Поэта, который высказывается объ изящной словесности своего времени, всегда стоитъ послушать, особенно же — когда говоритъ Mapтенсъ, одинъ изъ лучшихъ и изящнйшихъ нашихъ разсказчиковъ, недавно давшій намъ три восхитительныя ‘NovelIen von Adeliger Lust’ и великолпную комедію ‘Der Freudenmeister’. Конечно, не всякій читатель согласится съ Мартенсомъ — съ нкоторыми его общими заключеніями о литератур, или — когда онъ утверждаетъ, что Гофмансталь значительне и содержательне, чмъ Георге, или что ему не случалось замчать въ Германіи признаковъ ‘такъ называемаго (!) символизма’ (а Георге и его школа, Рильке, Даутендей и многіе другіе, даже… Демель!), или, когда онъ замалчиваетъ поэтовъ, какъ Борхардтъ, Таубе, критиковъ, какъ Касснеръ, Оскаръ Би, — но все это не портитъ книгу, такъ какъ Мартенсъ уметъ удивительно говорить о поэтахъ, которыхъ онъ любитъ, и этихъ онъ длаетъ близкими и понятными: графъ Кейзерлингъ, Генрихъ Маннъ, Гербертъ Эйленбергъ, Гергардъ, Укама-Кноопъ и другіе.
23. Prof. Richard M. Meyer: Die Deutsche Literatur des XIX Jahrhunderts. Vierte umgearbeitete Auflage. 1910. Berlin, Georg Bondi. 2 Bande XV+504 p., VIII+ 430 p.
Всякій, кто занимается нмецкой литературой, знаетъ и цнитъ эту въ высшей степени поучительную, содержательную, хотя и не вполн равномрно точную книгу. Теперь она во многомъ переработана и даетъ къ прежнимъ 9 изображеніямъ еще десятое — портретъ Стефана Георге. Пусть будетъ замчено, что въ Германіи лучшіе наши историки литературы и культуры профессора Зиммель, Брейзигъ, Лампрехтъ и Мейеръ въ числ первыхъ признали подавляющее значеніе творчества Георге.
24. Andreas Aubert: Runge und die Romantik. Abhandlung 1909. Berlin, Paul Cassirer, 127 p., mit Bildern.
Въ этой книг Андрей Аубертъ изображаетъ нмецкій романтизмъ около 1800 г., съ художественной и психологической стороны. Въ ней истолкованы и умло приведены къ современной точк зрнія художественныя устремленія и мысли объ искусств рано умершаго поэта-живописца Филиппа Отто Рунге. Подробное изысканіе объ этомъ очаровательномъ чистокровномъ романтик тмъ боле умстно, что авторъ излагаетъ его чрезвычайно изящно. Вншность книги также весьма удовлетворительна, въ ней воспроизведено много неизданныхъ еще изображеній.
25. Xenien-Almanach fr das Jahr 1911. Leipzig, Xenien-Verlag, 208 p.
Красивая и занимательная книга. Въ ней содержатся поучительныя и прекрасныя изслдованія Франца Блей (о вншности книгъ), д-ра Георга Брашованова (историческое значеніе Вагнера), Павла-Фридриха (о возрожденіи изящной словесности), Самуила Люблинскаго (о Гамлет) и т. д. Есть и беллетристика, но нсколько мене удачная. Книгу украшаютъ 9 воспроизведеній Больта, Клингера, Беренса, Ольде и др. Издана она превосходно, a стоитъ всего 50 пфенниговъ…
— Годъ начался послдовавшей 1 января смертью Станислава Лукасъ (Lucas), писателя незначительнаго, но все же достойнаго упоминанія для русскихъ тмъ, что дйствіе многихъ его разсказовъ и романовъ разыгрывается въ Россіи.
— 1-го февраля умеръ въ Дрезден Отто Юліусъ Бирбаумъ (Bierbaum, род. въ 1865 г.), котораго я уже упоминалъ въ III выпуск ‘Аполлона’. Имя писаніямъ его — легіонъ, ибо ихъ было много, достоинство ихъ весьма различно. Стихотворенія его, въ общемъ, не имли художественнаго значенія, наоборотъ, нельзя отказать въ заслуженномъ признаніи его драм ‘Stella und Antonie’, и нкоторымъ частямъ его юмористическихъ романовъ: ‘Pankrazius Graunzer’ (1895 г.), ‘Stilpe’ (1897 г.) и ‘Prinz Kuckuck’ (1907 г.). Именно какъ даровитый юмористъ онъ имлъ значеніе, хотя ему всегда недоставало размаха, онъ какъ бы увязъ въ буржуазной сентиментальной ироніи, ни разу не приблизившись ни къ неземному смху Жанъ-Поля, ни къ сухому юмору Стерна. Широкую извстность доставило ему ‘Ueberbrett’ барона Эрнста Вольцогена, гвоздемъ котораго были псни Бирбаума въ исполненіи Божены Брадской. Онъ испыталъ себя, и притомъ съ успхомъ, въ качеств путешественника въ автомобил, именно въ послдней книг своей ‘Die Yankee-Doodle-Fahrt’ 1910 г., написанной съ превосходной, мстами, дкостью. Онъ далъ еще монографіи о Штук, Тома, Фр. ф. Уде. Въ общемъ онъ былъ даровитымъ диллетантомъ, съ свтлымъ и веселымъ сердцемъ.
— 24 февраля умеръ въ Потсдам Гергартъ фонъ Аминторъ (Amyntor: собственно Дагобертъ von Gerhardt, род. 1831 г.) Онъ написалъ безчисленныя произведенія и получилъ извстность, благодаря своей ‘Cis-moll-Sonate’ (1891 г.), написанной, какъ опроверженіе Крейцеровой Сонаты Толстого.
— 27 февраля застрлился въ Вн Лудвигъ Гевези (Hevesi, род. 1843 г.), одинъ изъ даровитйшихъ журналистовъ, писавшихъ превосходнымъ слогомъ. Юморъ его, напоминавшій Жанъ Поля, обезпечилъ ему сочувствіе читателей, громадная начитанность — уваженіе товарищей. Нкоторыя его вещи заслуживаютъ того, чтобы ихъ не забыли, особенно ‘Des Schneidergesellen Andreas Jelky Abenteuer, in vier Weltteilen’.
— 3 іюня скончался Юліусъ Вольфъ (Wolf, род. 1834 г.). Онъ много способствовалъ обезцвченію публицистики, но былъ однимъ изъ ‘наиболе читаемыхъ’ писателей своего времени — его книги раскупались въ громадныхъ количествахъ (‘Der vilde Jger’ въ 103,000 экз.).
— 21 іюня умерла писательница Ф. Гугинъ (Hugin), собственно — принцесса Феодора-Шлезвигъ-Гольштейнская, младшая сестра германской императрицы. Ея три книги изобличаютъ хорошую созерцательность и разработанное воображеніе.
— 29 іюня скончалась въ Вн 93-лтняя Христина Геббель, вдова поэта Фридриха Геббель (извстнаго и въ Россіи, какъ создателя одной изъ лучшихъ ролей незабвенной В. Ф. Коммиссаржевской, ‘Judith’) Покойная въ свое время была замчательной драматической артисткой.
— Въ начал сентября умеръ іезуитъ Александръ Баумгартнеръ (род. 1841 г.), написавшій монументальную всеобщую исторію литературы (Geschichteder-Weltliteratur, 6 B-de,1901—1910 гг.), безпристрастную, отчетливую и удобную для пользованія, обнаруживающую громадныя знанія и отлично развитой, вкусъ. Другіе труды его, о Гете, Лессинг и Лонгфелло, стоятъ значительно ниже.
— 20 сентября умеръ Іосифъ Кайнцъ (Kainz), увлекательнйшій изъ нмецкихъ художниковъ сцены. Кто его видлъ, не забудетъ громаднаго впечатлнія. Изящная словесность теряетъ въ немъ значительную величину, сказавшуюся особенно въ художественныхъ переводахъ. Въ бумагахъ его найдены три драмы: ‘Саулъ’, ‘емистоклъ’ и ‘Елена’, которыя будутъ вскор изданы.
— 13 октября умеръ Куртъ Лассвицъ (Lasswitz, род. 1848 г.), естествоиспытатель, заслужившій названіе ‘нмецкаго Жюля Верна’, правильное поскольку онъ основывалъ свои вымыслы на научной почв. Наиболе извстенъ его романъ ‘Auf zwei Planeten’, совпадающій по заданію, но совершенно различный по исполненію, съ знаменитой книгой Уэльса ‘Борьба міровъ’.