Заграничные новости, Цейдлер Петр Михайлович, Год: 1847 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 58 минут(ы)

ЗАГРАНИЧНЫЯ НОВОСТИ.

Въ настоящее время, когда естественныя науки сдлались достояніемъ всхъ образованныхъ людей, когда всякое новое въ нихъ открытіе, каждый шагъ ихъ къ совершенству обращаетъ на себя всеобщее вниманіе — читателямъ, безъ-сомннія, будетъ пріятно познакомиться ближе съ новыми изслдованіями Фареде.

Труды Фареде въ области электричества и магнитизма поставили его въ число самыхъ замчательныхъ ученыхъ. Онъ можетъ служить образцомъ по точности и полнот въ опредленіяхъ, строгой послдовательности въ выводахъ, по обилію фактовъ, служащихъ къ подтвержденію раскрываемыхъ имъ истинъ. Эта точность и послдовательность сообщаютъ самымъ труднымъ и тонкимъ изслдованіямъ Фареде характеръ такой ясности и простоты, которая доступна только людямъ геніальнымъ, изслдованія Фареде, которыми мы намрены заняться здсь, выражаютъ собою вполн современный духъ и направленіе науки.

Во-первыхъ, отличительная черта современнаго духа наукъ заключается въ стремленіи ихъ изслдовать, прямыми опытами т начала и ту тсную связь между явленіями физическаго міра, которыя до-сихъ-порь были доступны только умозрнію и шаткимъ теоріямъ, слдствіе этого есть приведеніе явленія къ боле и боле простому и общему виду, постепенное сліяніе частныхъ причинъ въ меньшее и меньшее число боле общихъ началъ. Первые наблюдатели, которые трудились надъ изслдованіями явленій свта, теплоты, электричества и магнетизма, уже коснулись этой темной стороны предмета, и, особенно въ теоріи электричества, на самой зар науки обнаружились такіе факты, въ которыхъ нельзя было не видть залоговъ будущихъ ея успховъ. Франкменовы опыты надъ громовыми отводами и разряженіе грозныхъ тучь были въ нкоторомъ отношеніи предвстниками электрическихъ телеграфовъ-этого удивительнаго изобртенія, дающаго возможность передавать мысли съ быстротой поразительной и едва-доступной вычисленіямъ. Подобнымъ образомъ и первыя изслдованія надъ явленіями свта указывали на будущія открытія, которыя должны были обнаружить новыя свойства свта. Очевидно, впрочемъ, что съ какой бы стороны ни шла паука къ изученію силъ дйствующихъ въ природ, она должна раскрывать сначала отношенія между ними, или еще вовсе неизвстныя, или только предугадываемыя по шаткимъ соображеніямъ и аналогіи.

Такой способъ, такой переходъ отъ простыхъ истинъ къ истинамъ боле общимъ и сокровеннымъ, безъ-сомннія самый естественный путь, ведущій-всего легче и пряме къ изслдованію явленій физическихъ. Мы думаемъ однакожь, что замтное и быстрое развитіе этого направленія, и, какъ слдствія его, важные результаты и обобщенія характеризуютъ преимущественно наше время.

Любопытно бы опредлить начало и отличительныя черты современнаго намъ періода въ каждой наук.

Въ химіи, на-примръ, мы въ прав считать началомъ ея открытіе закона опредленныхъ пропорцій, сдланное Дальтономъ, распространенное и лучше изслдованное Вульстеномъ, Берцеліусомъ и другими химиками. Этотъ законъ совершенно измнилъ характеръ химіи, положивъ новое и боле прочное основаніе ученію о химическомъ сродств, ученію, которое отличается теперь математическою точностью, даетъ возможность заране звать результаты еще не открытые опытомъ, даетъ лучшее средство поврять ихъ. Одно изъ его слдствій есть законъ одноформенносги, открытый Мичерлихомъ, видоизмненный Берцеліусомъ и Дюма. Изслдованія Деви надъ химическимъ дйствіемъ электричества не уступаютъ по своей важности предъидущимъ открытіямъ: они представили обширное поле для новыхъ изслдованій, дали новые и точные способы разложеній.Особенно замчательны они въ томъ отношеніи, что послужили развитіемъ нашихъ знаніи объ отношеніяхъ между силами, званій, которыя, какъ мы замтили, отличаютъ науку въ современномъ ея состояніи.

Что же до электричества, которое Здсь касается насъ всего ближе, то великое открытіе Вольты, указавъ намъ на новыя силы, дало и новыя средства для ихъ изслдованій, принесшихъ обильные плоды. Вслдъ за тмъ открытъ новый родъ явленій не мене замчательныхъ и тсно-связанныхъ съ предъидущими. Эрстедъ указалъ дйствительно новый путь, на который вскор устремились ученые всей Европы: образовалась электродинамика и развитіе ея повело къ одному изъ тхъ обобщеній, о которыхъ мы говорили выше. Открылась тождественность дйствій силъ электричества и магнетизма, явленія магнетизма приведены къ электрическимъ токамъ, существующимъ въ различныхъ тлахъ. Это открытіе можетъ занять мсто наряду съ открытіемъ связи между химическою силою и силою электричества,— связи, которая приведена Фареде къ тождеству этихъ силъ. Такимъ-образомъ, дйствія трехъ силъ сведены Фареде въ одну, и хотя еще не достаетъ, можетъ быть, нсколькихъ звеньевъ въ цпи фактовъ, на которыхъ основано его заключеніе, тмъ не мене однакожь эта связь проявляется весьма-положительнымъ образомъ и представляетъ блистательную побду современной науки.Тождество явленій электричества возбужденнаго треніемъ, прикосновеніемъ и частичнымъ дйствіемъ, открытіе индукціи, изслдованія надъ электролитами, точное измреніе силы электричества: суть приступы къ законамъ еще боле общимъ, къ сближенію всхъ явленій этого рода.

Въ оптик открытія, сдланныя Юнгомъ, Френелемъ, Малюсомъ и другими физиками надъ диффракціею и поляризаціею въ различныхъ видахъ, дали толчекъ и новое направленіе изслдованіямъ, начатымъ геніемъ Ньютона.Теорія волненій, опираясь на эти открытія, дала средство распространить ихъ, указывая на результаты, къ которымъ долженъ привести опытъ, но которые еще не получены опытомъ, какъ на-примръ, на измненіе поляризаціи въ плоскости на круговую. Огкрытіе Араго показало возможность, по нкоторымъ явленіямъ поляризованнаго свта, при помощи одного только кристалла исландскаго шпата, узнать и опредлить, свтятся ли кометы своимъ собственнымъ свтомъ или нтъ, откуда получаемъ мы солнечный свтъ, отъ твердаго ли ядра его или отъ окружающей его газовой оболочки? Этотъ фактъ свидтельствуетъ, какъ далеко зашла наука на пути своего развитія! Около того же времени, открытія касательно нкоторыхъ особенностей въ явленіи солнечнаго спектра, сдланныя Гершелемъ, Вульстеномъ и Фрауенгоферомъ, сдлались исходною точкою боле обширныхъ и точныхъ розъисканій надъ солнечными лучами, преимущественно въ отношеніи фотографическомъ и термографическомъ полное ршеніе задачи, къ которой относятся эти изслдованія, составитъ торжество грядущихъ успховъ оптики.

Въ астрономіи, посл Лапласа, который закончилъ теорію солнечной системы, приведя вс извстныя пертурбаціи планетъ къ ньютоновымъ законамъ всеобщаго тяготнія, паука эта получила новое направленіе и приращеніе въ-слдствіе открытій Гер шеля въ области туманныхъ пятенъ и двойныхъ звздъ. Эти открытія едва были признаны, какъ уже снова подтвердились и получили значительное приращеніе трудами Джона Гершеля и другихъ знаменитыхъ астрономовъ, въ глав которыхъ стоятъ Бессель и Струве. Открытіе движенія двойныхъ и тройныхъ звздъ по эллиптическимъ орбитамъ доказало, что законы тяготнія дйствуютъ и въ этихъ областяхъ небеснаго пространства, и такимъ образомъ сдлало доступными для науки явленія, совершающіяся на разстояніяхъ, недосягаемыхъ для самаго смлаго воображенія. Эти обращенія, которыя даютъ приближенные способы опредлять разстоянія звздъ отъ земли, собственныя движенія другихъ звздъ, въ томъ числ и вашего солнца, въ пространств, явленія періодическаго исчезанія и померканія звздъ, измненія вида туманныхъ звздъ, — открываютъ обширное поприще для изслдованія грядущимъ поколніямъ. Говоря объ успхахъ астрономіи, мы не можемъ не напомнить читателямъ объ одномъ открытіи, которое лучше всего выражаетъ собой степень развитія этой науки въ настоящее время, именно объ открытіи новой и самой отдаленной изъ планетъ солнечной системы. Къ нему привели не непосредственныя наблюденія, не счастливый случай, но вычисленіе возмущеній въ движеніи Урана, вычисленіе, которое требовало присутствія возмущающаго тла, для того, чтобъ результаты согласовались съ закономъ всеобщаго тяготнія, вычисленіе указало не только на существованіе, но и опредлило положеніе, разстояніе, массу этого еще тогда никмъ незамченнаго тла. Мы говоримъ, какъ догадываются читатели, объ открытіи Леверрье.

Другая замчательная черта, характеризующая современную науку, есть строгая и постоянно увеличивающаяся точность самыхъ способовъ изслдованія, возрастающая строгость выводовъ, прогрессивное усовершенствованіе употребляемыхъ инструментовъ, и, какъ слдствія этого, большая опредлительность и врность получаемыхъ результатовъ. Можно сказать не колеблясь, что въ каждой изъ отраслей опытныхъ наукъ всякій результатъ наблюденій, дланныхъ лтъ за пять, въ настоящее время требуетъ поврки. Въ большей части случаевъ такая поврка видоизмняетъ нсколько прежде полученные результаты и часто совершенно измняетъ выводимыя изъ нихъ заключенія. Разумется, что сказанное нами не можетъ относиться къ математик, но математика отличается передъ всми другими науками точностью своихъ выводовъ, потому-что выводы эти основаны на данныхъ боле врныхъ и слдовательно мене измнчивыхъ.

Справедливость нами сказаннаго признается всми образованными людьми. Приведеніе къ очевидности изслдованій въ области физическихъ открытій длалось различно въ различныя эпохи, и историческое развитіе понятія объ очевидности могло бы составить любопытную сторону въ исторіи наукъ, въ исторіи развитія ума. Это понятіе можетъ служить въ нкоторомъ отношеніи указателемъ интеллектуальнаго развитія народа въ данную эпоху.

Дйствительно, понятіе о томъ, въ чемъ собственно заключается доказательство истины, такъ же различно у разныхъ народовъ, какъ и у отдльныхъ лицъ. Этотъ фактъ, обнаруживающійся въ различныхъ случаяхъ, ни гд такъ не замтенъ, какъ въ исторіи физическихъ наукъ. Въ древности, въ самыя счастливыя для нея эпохи, понятіе объ очевидности въ изслдованіи физическихъ явленій было вообще странно-неврно, и потому опыты самые грубые, самые односторонніе подавали поводъ къ заключеніямъ еще боле одностороннимъ, часто совершенно противорчащимъ дйствительности. Въ средніе вка до временъ Бекона умъ мало подвинулся впередъ въ этомъ отношеніи. Въ-послдствіи потребность большей точности, хотя, можетъ-быть, и медленно, но все таки замтно и непрерывно развивалась постепенно до начала современнаго намъ періода.

Взгляните, какая разница между химическимъ анализомъ временъ Бергмана и Фуркуа и анализомъ Берцеліуса, Мичерлиха или Либиха! Вмсто грубаго приближенія при разложеніи сложныхъ тлъ и отнесенія неточности результатовъ къ потер, какъ это длалось прежде, теперь химикъ опредляетъ тсныя отношенія между составными частями, руководствуясь закономъ опредленныхъ пропорцій, сообщающимъ результатамъ характеръ математической строгости. Настоящее состояніе органической химіи есть одна изъ блистательнйшихъ побдъ, завренныхъ точностью анализа, и можетъ служить лучшимъ подтвержденіемъ высказанной нами мысли. Эта наука, преуспвая постепенно, порождаетъ безпрестанно новые боле тонкіе способы, которые ведутъ насъ ближе и ближе къ познанію силъ и процессовъ, управляющихъ жизнію. Физіологія, при помощи химіи и микроскопа, расширяя свои предлы, пріобртаетъ вмст съ тмъ и большую точность изслдованій.

Возьмемъ теперь метеорологію, столь несовершенную сторону нашихъ знаній,— посмотрите, какъ перемнилась она въ-теченіи послднихъ сорока лтъ. Теперь, при помощи несравненно точнйшихъ приборовъ, въ-множеств различныхъ мстъ производятся, самыя тщательныя наблюденія надъ давленіемъ, температурою и влажностью воздуха, надъ направленіемъ, скоростью и продолжительностью втровъ, надъ количествомъ падающаго дождя, надъ метеорами, являющимися неправильно. По важности и точности, результаты этихъ наблюденій пріобртаютъ уже и теперь высокой интересъ, а еще больше общаютъ въ будущемъ. Чтобы оцнить вполн успхи наши въ этомъ отношеніи, надо только сравнить теперешнія метеорологическія таблицы съ прежними, тощими и ничтожными, въ которыхъ обозначались только хорошая погода, да дождь.

Какъ ни далеко опередила астрономія другія науки въ точности наблюденій, до какого блистательнаго состоянія ни дошла она, и въ этомъ отношеніи усовершенствованіе инструментовъ подвинуло ея однакожъ замтно, распространивъ ея область и сообщивъ ей средства поврить наблюденія, сдланныя прежде при помощи не столь. точныхъ приборовъ. Въ настоящее время при астрономическихъ наблюденіяхъ опредлены вс могущія произойдти погршности, приложены самыя остроумныя средства для уничтоженія и предупрежденія ихъ, такъ-что эти наблюденія достигли по видимому самой высшей степени совершенства.

Ни одна изъ отраслей физическихъ наукъ, основанныхъ на опытахъ и наблюденіяхъ, не осталась чуждою постепенному усовершенствованію употребляемыхъ приборовъ. Пространство, время, всъ, напряженія силъ, вс элементы движенія,— въ какомъ бы вид ни входили они въ изслдуемыя явленія,— опредляются всегда съ одинаковою точностью.Источники погршностей, до тхъ поръ не замчаемыхъ или пренебреженныхъ, теперь открыты и устранены. Усовершенствованъ даже уровень, не говоря уже о микроскоп, маятник, о приборахъ для наблюденія явленій земнаго магнетизма, явленій свта, электричества, различныхъ состояній атмосферы. Скажемъ боле: новыя открытія, ихъ приложенія къ искусствамъ и къ различнымъ отраслямъ промышлености-дали вамъ въ руки совершенно новые приборы, при помощи которыхъ открылась возможность преслдовать явленія, дотол еще непріобртенныя наукою. Для примра мы можемъ взять термомультипликаторъ, который послужилъ Форбесу и Меллони для наблюденія дотол неуловимыхъ измненій температуры и для изслдованія другихъ явленій теплоты, явленій, которыя тмъ интересны для философіи наукъ, что сближаютъ свойства свта и теплоты. Возьмемъ другой примръ. Скорость свта уже опредлена изъ наблюденій надъ прохожденіемъ юпитеровыхъ спутниковъ, въ послдствіи Ветстонъ (Wheatston) опредлилъ не посредственнымъ опытомъ еще гораздо большую скорость электричества. Сколько средствъ нужно было для этого! какая точность, какая тонкость соображеній!

Да извинятъ насъ читатели за это отступленіе. Физическія науки такъ тсно связаны цпью фактовъ, которые постепенно сближаютъ ихъ еще боле. Изъ всхъ отраслей этихъ наукъ теорія электричества иметъ самое близкое отношеніе ко всмъ остальнымъ поглощаетъ, такъ-сказать, одни изъ нихъ, помогаетъ другимъ, и эта связь такъ обширна, что мы съ достоврностью можемъ ожидать въ будущемъ открытія новыхъ звеньевъ этой связи, еще неизвстныхъ и неподозрваемыхъ. По всей вроятности, силы, отъ которыхъ зависитъ химическое сродство, притяженіе и отталкиваніе, сольются нкогда въ одн силы и будутъ объяснены однимъ общимъ свойствомъ матеріи. Отъ будущихъ изслдованій зависитъ подтвержденіе или опроверженіе теоріи Эпинуса, развитой Мавотти, по которой тяжесть есть излишекъ притягательной силы въ атомистическомъ дйствіи, притягиванія и отталкиванія между частицами тлъ и электрическими элементами. Въ подтвержденіе этой теоріи будетъ, можетъ-статься, самая блистательная побда науки, самый крайній предлъ, до котораго достигнутъ наши знанія въ области вншней природы.

Въ нкоторыхъ случаяхъ, пути, ведущіе васъ къ такой высокой пли, къ сведенію различныхъ силъ въ одну, уже видны, въ другихъ-они еще незамтны. Открытія, о которыхъ мы намрены говорить, составляютъ большой шагъ впередъ, на этомъ поприщ. Вотъ что говоритъ Фареде во введеніи къ одному изъ послднихъ своихъ мемуаровъ.

Я долго питалъ въ себ мнніе, переходившее въ убжденіе, и, вроятно, общее мн со многими другими друзьями науки, что различные виды, въ которыхъ проявляются силы природы, имютъ одно общее начало, или говоря иначе, имютъ такую тсную связь между собою, находятся въ такой большой зависимости другъ отъ друга, что могутъ, такъ-сказать, переходить одна въ другую… Это убжденіе распространилось и на свтъ. Оно побудило меня искать непосредственныя и прямыя отношенія между свтомъ и электричествомъ и ихъ вліяніе на тла, на которыя они дйствовали вмст, но я пришелъ къ отрицательнымъ результатамъ. Эти и другія неудачныя попытки не могли разсять во мн глубокаго убжденія порожденнаго во мн размышленіемъ. Я снова принялся за опыты и дошелъ до магнетизированія, электризированія свтового луча и освщенія линіи магнитнаго дйствія.’

Это-то открытіе и составляетъ предметъ одного изъ трехъ послднихъ мемуаровъ Фареде, которымъ мы хотимъ заняться здсь. Два другіе изъ нихъ относятся къ чрезвычайно важнымъ явленіямъ, зависящимъ тоже отъ электричества, но которыя такъ отличны отъ предъидущаго явленія, что могли бы быть открыты и независимо отъ него. Мы будемъ держаться порядка принятаго нашимъ авторомъ, постараемся дать краткое и по возможности ясное понятіе о сущности его открытій.

Первый мемуаръ носитъ заглавіе: О магнетизированіи свта и освщеніи линій магнитнаго дйствія. Мы полагаемъ, ч то заглавіе это не совсмъ согласно съ сущностью излагаемыхъ въ немъ явленій, и это мы увидимъ еще лучше, когда обратимся къ теоріи упомянутыхъ явленій.

Отношеніе между дйствіемъ свта и магнетизмомъ — предметъ уже не совсмъ новый, и былъ прежде изслдываемъ путемъ опыта, хотя эти опыты и привели къ результатамъ довольно сомнительнымъ. Около тридцати лтъ тому назадъ, Моричипи (Morichini) въ Рим, а потомъ лэди Сомервиль (Somerville) замтили, что стальная шол къ подверженная дйствію фіолетовыхъ лучей солнечнаго спектра, пріобртаетъ магнитныя свойства. Опыты эти, повторенные другими наблюдателями съ большими предосторожностями, большею частію опровергли вовсе предъидущія наблюденія. Изслдованія Кристи (Christie) показали, что магнитная стрлка отъ дйствія солнечныхъ лучей начинаетъ колебаться слабе и скоре устанавливается. Но эти изслдованія остались безъ послдствій до открытія Фареде.

Сущность этого открытія заключается въ слдующемъ: лучъ поляризованнаго свта, проходя черезъ нкоторыя прозрачныя тла, подверженныя въ то же время дйствію силы электромагнита, по линіи соединяющей его противоположные полюсы, въ-слдствіе дйствія этой силы, то исчезаетъ, то снова является, смотря потому, дйствуетъ ли токъ въ электромагнит, или прекращается. Это дйствіе тмъ значительне, чмъ паралелльне направленіе испытуемаго луча и линіи магнитнаго дйствія, оно совершенно прекращается, когда оба направленія взаимно перпендикулярны. Исчезаніе и появленіе луча повторяются мгновенно всякій разъ, какъ только прекращается или снова появляется токъ.

Для тхъ изъ нашихъ читателей, которые мало знакомы съ этого рода явленіями, считаемъ нелишнимъ дать нкоторыя понятія о поляризаціи свта, о магнитной или электромагнитной сил, о діамагнитизм тлъ, черезъ которыя силы эти могутъ дйствовать на проходящій черезъ нихъ поляризованный лучъ.

При обыкновенныхъ обстоятельствахъ, лучъ свта, отраженный отъ какой-нибудь поверхности, можетъ быть отраженъ другою поверхностью и можетъ пройдти сквозь всякое прозрачное тло, подъ какимъ бы угломъ онъ ни падалъ на нихъ. Но при отраженіи этого луча подъ извстнымъ угломъ, зависящимъ отъ свойства самой отражающей поверхности, равно какъ и при прохожденіи его, при извстныхъ обстоятельствахъ, сквозь прозрачное тло, лучъ этотъ поляризуется, т. е. пріобртаетъ нкоторыя особенныя свойства, а именно: онъ уже не можетъ быть отраженъ, не можетъ пройдти сквозь прозрачную средину иначе, какъ только по извстному направленію. Это явленіе, справедливо принимаемое за самое замчательное въ оптик, легче показать на опыт, нежели точно объяснить на словахъ. Трудно объяснить и представить себ, въ чемъ собственно заключается это измненіе луча при его поляризаціи. Впрочемъ, въ настоящемъ случа намъ важно только самое явленіе и отношеніе его къ магнитной сил.

Линія дйствія магнитной силы есть та линія — кривая или прямая,— которая соединяетъ магнитныя полюсы, замыкая магнитный или электрическій токъ, котораго прекращеніе и возстановленіе производитъ разсматриваемое нами явленіе.

Для произведенія магнитнаго дйствія, Фареде употреблялъ въ своихъ опытахъ обыкновенный электро-магнитъ. Этотъ приборъ состоитъ изъ куска мягкаго желза, имющаго обыкновенно цилиндрическую или полкововидную форму, такой цилиндръ обвертывается мдною проволокою въ нсколько оборотовъ, проволока же обматывается шелкомъ, для того, чтобы обороты ея не касались непосредственно другъ друга, концы проволоки сообщаются оба съ гальваническою цпью, одинъ на-пр. съ мдью, другой съ цинкомъ. При этомъ соединеніи, въ обвертывающей проволок является гальваническій токъ, а желзо длается совершеннымъ магнитомъ, котораго напряженіе возрастаетъ съ увеличеніемъ числа оборотовъ проволоки и съ увеличеніемъ напряженія проводящаго въ ней тока. Электромагнитъ дйствуетъ какъ магнитъ естественный (магнитный камень) или искусственный (намагниченная сталь), только сила перваго, при одинакой величин, гораздо значительне силы послднихъ. Эта сила такъ велика, что нкоторыя изъ нихъ могутъ удержать до 2000 киллограмовъ тяжести, она дйствуетъ неизмнно до-тхъ-поръ, пока въ проволок существуетъ токъ, и исчезаетъ мгновенно, какъ только онъ прерванъ, т. е. какъ только прервано соединеніе проволоки съ гальваническою цпью. Электромагнитъ употребленный Фареде имлъ подкововидную форму и былъ въ состояніи удержать тяжесть отъ тридцати восьми до пятидесяти шести фунтовъ. Въ. опыт Фареде меньшая сила не производитъ замтнаго дйствія.

Скажемъ насколько словъ о тлахъ діамагнитныхъ, внутри которыхъ совершается таинственное явленіе, зависящее отъ дйствія магнитной силы на проходящій въ нихъ поляризованный лучъ. Мы увидимъ, что свойствомъ этимъ обладаютъ многія тла, но что занимающее насъ явленіе происходитъ лучше всего при употребленіи особаго рода стекла, такъ-называемаго тяжелаго стекла (соединеніе окиси свинца съ борной и съ кремніевой кислотой), котораго составъ далъ Фареде 17 лтъ тому назадъ.

Чтобы дать понятіе о самомъ явленіе, о которомъ идетъ рчь, мы приведемъ описаніе его, сдланное самимъ авторомъ.

Лучъ свта отъ аргантовой лампы былъ поляризованъ въ горизонтальной плоскости: этотъ лучъ проходилъ черезъ николеву призму, которая вращалась около горизонтальной оси, и такимъ образомъ могъ быть удобно изслдываемъ. Между поляризующимъ зеркаломъ и призмою находились оба полюса сильнаго электро-магнита, на разстояніи около двухъ дюймовъ одинъ отъ другаго, по направленію луча, и расположенные такимъ образомъ, чтобъ лучъ проходилъ очень-близко отъ нихъ, когда оба полюса находятся по одну его сторону, и между ними въ томъ случа, когда они лежатъ по обимъ его сторонамъ, въ томъ и другомъ случа, линія магнитнаго дйствія оставалась почти параллельною испытуемому лучу. Черезъ вс прозрачныя средины, помщаемыя между обоими полосами, должны были проходить слдовательно какъ самый лучъ, такъ и линія магнитнаго дйствія, тотъ и другая по одному и тому же направленію.

‘Діамагнитнымъ тломъ служилъ мн кусокъ тяжелаго стекла около двухъ квадратныхъ дюймовъ въ поверхности и около полудюйма толщины, полированный по краямъ, я помщалъ его между двумя полюсами электро-магнита (сначала еще не намагниченнаго то г комъ), такъ, чтобы свтъ проходилъ по длин этого стекла.

‘Стекло оказывало здсь то же дйствіе, какъ воздухъ, вода или иная прозрачная средина. Когда призма была предварительно поставлена въ такое положеніе, при которомъ лучъ исчезалъ, или когда даваемое имъ изображеніе длалось невидимымъ, введеніе стекла не измняло этого явленія. Но если при тхъ же обстоятельствахъ пропускался токъ черезъ проволоку электромагнита, свтлое изображеніе показывалось и оставалось до-тхъ-поръ, пока дйствовалъ токъ. Когда токъ прерывался, свтъ мгновенно исчезалъ. Можно было произвольно воспроизводить то и другое явленіе, и связь между явленіемъ и причиною оставалась неизмнною’.

Скоро замчены другія обстоятельства, сопровождающія описанный фактъ. Опытъ показалъ, что дйствующая здсь сила есть сила вращенія. Дйствительно, какъ скоро являлся свтъ, достаточно было повернуть призму направо или налво на извстный уголъ, и свтлое изображеніе снова исчезало, продолжая обращать призму, оно снова являлось съ дополнительными оттнками. Вотъ какъ Фареде выражаетъ законъ этой послдовательности.

‘…Линіи магнитнаго дйствія, проходя чрезъ тяжелое стекло, равно какъ и черезъ многія другія вещества, заставляютъ ихъ дйствовать на поляризованный лучь, если этотъ послдній параллеленъ сказаннымъ линіямъ или наклоненъ къ нимъ, и вовсе не дйствуютъ, если онъ перпендикуляренъ, къ нимъ. Он сообщаютъ діамагнитнымъ тламъ силу, которая обращаетъ лучь. Законъ этого дйствія состоитъ въ томъ, что если линія магнитнаго дйствія идетъ отъ южнаго къ сверному полюсу по направленію поляризованнаго луча, идущаго къ наблюдателю, то магнитная сила обращаетъ его направо, если же она иметъ противное направленіе, то обращаетъ его налво’.

Открывъ это замчательное явленіе, Фареде прояснилъ и охарактеризовалъ его новымъ рядомъ превосходныхъ опытовъ. Помщая діамагнитное стекло между противными полюсами двухъ цилиндрическихъ электро-магнитовъ, онъ получалъ т же результаты, какіе производили оба полюса одного подкововиднаго электро-магнита. Но при употребленіи обыкновеннаго искусственнаго магнита, описываемое явленіе повторялось только въ томъ случа, когда послдній имлъ силу почти одинаковую съ силою прежде-употребленнаго электро-магнита. Это доказываетъ тождество между электричествомъ и магнитною силою. Различныя весьма-интересныя видоизмненія того же опыта, подтвердили такую тождественность. Свертывая мдныя проволоки различной длины и толщины въ винтообразную спираль, помщали въ нихъ по оси различныя діамагнитныя тла, пропускали сквозь нихъ лучь поляризованнаго свта и, обративъ призму такъ, чтобъ лучь исчезалъ, сообщали потомъ оба конца проволоки съ противоположными полюсами гальванической цпи: въ этомъ какъ и въ предъидущемъ случа свтъ снова проявлялся, какъ только въ проволок являлся токъ, и опять исчезалъ, когда токъ прекращался. Явленіе повторялось неизмнно и независимо отъ скорости сообщенія и прерыванія тока. При этомъ плоскость поляризаціи обращалась направо и налво, смотря по направленію тока въ проволок, т. е. смотря потому, который конецъ ея сообщался съ анодомъ и который съ катодомъ. Общій законъ такого обращенія можетъ быть выраженъ слдующимъ образомъ: когда электрическій токъ проходить около поляризованнаго луча, въ плоскости перпендикулярной къ этому послднему, онъ отклоняетъ его потому же направленію, по которому идетъ самъ.

Нужно было сдлать новый рядъ опытовъ, чтобъ опредлить вліяніе различныхъ тлъ на описанное нами явленіе. Опыты эти показали, что различныя тла обладаютъ, въ большей или меньшей степени, способностью обращать плоскость поляризаціи луча подъ вліяніе электро-магнитной силы. Тяжелое стекло дйствуетъ въ этомъ отношеніи сильне флинт-гласа и крон-гласа, кристализованныя тла не обращаютъ плоскости поляризаціи. Вода и водные растворы подвержены, а ледъ, кажется, не подверженъ вліянію магнитной силы, равно какь и газы, которые были испытываемы различнымъ образомъ. Что касается до тлъ, которыя сами имютъ свойство обращать плоскость поляризаціи, то въ нихъ свойство это или увеличивается или уменьшается отъ дйствія электро-магнитной силы, смотря по ея направленію.

Разсматриваемый нами мемуаръ оканчивается общими замчаніями надъ явленіями, въ немъ излагаемыми. Талантъ автора проявляется здсь въ не меньшей степени, какъ и въ выбор опытовъ, на которыхъ основаны его умозрнія. Мы думаемъ, однакожь, что выборъ заглавія не совсмъ соотвтвуетъ предмету, въ томъ отношеніи, что оно не точно указываетъ на истинную причину явленія.

Какимъ же образомъ дйствуетъ здсь электричество или магнитизмъ на поляризованный свтъ? Дйствуетъ эта сила непосредственно на самый лучь? или зависитъ оно, вполн или отъ части, отъ перемны въ расположеніи частицъ той средины, въ которой проходятъ одновременно свтъ и электричество?Въ такомъ вид, кажется, всего естественне предложить себ вопросъ о причин разсмотрннаго нами явленія. Мы сейчасъ увидимъ, однакожь, что Фареде, при ршеніи этого вопроса, нсколько измнилъ его.

Безъ сомннія, по первому впечатлнію, онъ готовъ былъ допустить здсь взаимное дйствіе магнетизма на свтъ при обстоятельствахъ, указанныхъ опытомъ. Это можно заключить по-крайней-мр изъ самаго заглавія. Дальнйшія изслдованія заставили, однакожь, обратить вниманіе на вліяніе самой средины, черезъ которую проходитъ лучъ, и дйствію его приписать, хотя отчасти, причину явленія. Въ-самомъ-дл, для произведенія его необходимо присутствіе такой средины, а потому дйствіе ея не можетъ быть безразлично, тмъ боле, что одни тла измняютъ направленіе луча отъ дйствія магнетизма, другія не измняютъ. Итакъ, каково бы нибыло дйствіе электрическаго тока на свтъ, проявленіе его требуетъ присутствія извстныхъ веществъ при извстныхъ обстоятельствахъ, кром того, изъ прежнихъ опытовъ извстно, что расположеніе частицъ тла играетъ важную роль при передач и поляризаціи свта. Если, какъ показалъ Мичерлихъ, достаточно умренно нагрть присталъ, чтобъ перемнить его структуру и открыть въ немъ новыя кристаллическія формы, то отъ чего бы другой, сильнйшій дятель не имлъ вліянія на расположеніе частицъ тла, а затмъ и на проходящій черезъ него лучь свта? Допустимъ, что въ занимающемъ насъ явленіи электро-магнитная сила дйствуетъ непосредственно на расположеніе частицъ тла, черезъ которое проходитъ лучь, а черезъ то и на самый этотъ лучь. Есть ли теперь какая-нибудь причина, которая бы заставляла васъ предложить, что кром такого посредственнаго вліянія, магнетизмъ иметъ еще непосредственное вліяніе на отклоненіе луча свта? Посмотримъ, что говоритъ объ этомъ Фареде.

‘Такимъ-образомъ установлено дйствительно прямое отношеніе, прямая зависимость свта отъ силъ магнитныхъ и электрическихъ, это — значительное приращеніе къ фактамъ и соображеніямъ, доказывающимъ, что вс силы связаны между собою и что они имютъ общее начало. Магнетизмъ не дйствуетъ прямо на лучь свта при отсутствіи посредствующихъ тлъ, но только въ присутствіи срединъ, въ которыхъ проходятъ оба, такъ-что эти средины и магнитная сила сообщаютъ другъ другу способность дйствовать на свтъ. Это доказывается отсутствіемъ такого дйствія въ пустот и въ газахъ и различной степенью его въ различныхъ тлахъ. Изъ того, что магнетизмъ дйствуетъ на свтъ всегда одинакимъ образомъ, какъ ни различны средины, въ которыхъ такое дйствіе совершается, необходимо должно заключить, однакожъ, что между магнетизмомъ и свтомъ существуетъ непосредственная зависимость. Но необходимость присутствія срединъ, ихъ различное вліяніе — показываетъ, что магнетизмъ дйствуетъ на свтъ чрезъ матерію’.

Изъ сдланной нами выписки видно, что Фареде допускаетъ прямое дйствіе магнетизма на свтъ, но что для этого необходимо посредство посторонняго вещества. Но намъ кажется, что слово прямое дйствіе неумстно, коль-скоро допущено, что для результата необходимо дйствіе посредственное. Кром того, фраза, выписанная курсивомъ, по нашему мннію, еще не есть окончательный приговоръ въ пользу прямаго дйствія магнетизма. Въ-самомъ-дл, можно предположить, что отъ дйствія этого послдняго, различныя тла, какъ-бы ни были разнообразны ихъ свойства, могутъ прійдти въ такое состояніе, что отъ ихъ вліянія проходящій въ нихъ лучь будетъ одинаково измненъ.

Перейдемъ теперь ко второму и третьему мемуарамъ Фареде о новыхъ магнитныхъ дйствіяхъ и о магнитномъ состояніи матеріи вообще. Мы приведемъ слова Фареде объ этомъ новомъ магнитномъ дйствіи, слова, которыя поддерживаютъ наше замчаніе о взаимномъ дйствіи свта, магнетизма и вещества.

‘Нтъ сомннія, что магнетизмъ дйствуетъ на расположеніе частицъ въ діамагнитныхъ тлахъ одинаково, какъ въ отсутствіи, такъ и при прохожденіи сквозь нихъ свта, хотя явленіе, производимое имъ въ послднемъ случа, до-сихъ-поръ есть единственное средство замтить эти измненія. Скажемъ боле: темныя тла должны быть подвержены тмъ же измненіямъ, какъ и прозрачныя, потому-что въ-отношеніи ихъ діамагнитности между ними нтъ разницы… Эти тла не намагничиваются, а потому при дйствіи на нихъ магнетизма, расположеніе частицъ ихъ должно быть иное, нежели въ намагниченномъ желз и иныхъ подобныхъ тлахъ, слдовательно, это — новое магнитное состояніе. Но такъ-какъ это состояніе напряженное (ибо тло приходитъ въ нормальное состояніе, какъ скоро вліяніе магнетизма прекращается), то сила, которая обладаетъ матеріею въ такомъ состояніи, равно какъ и образъ ея дйствія, для насъ — новая магнитная сила или новый образъ дйствія матеріи’.

Эти мысли полне развиты въ послднихъ мемуарахъ Фареде и подтверждены цпью опытовъ, превосходно придуманныхъ. Чтобъ дать читателямъ общее понятіе о результатахъ этихъ опытовъ, мы будемъ различать тла, на которыя дйствуетъ магнетизмъ, отъ тлъ, которыя по существовавшему до сихъ поръ мннію, вліянію магнетизма не подвержены, и назовемъ первыя магнитными, а послднія немагнитными.

Магнитныя тла отличаются тмъ, что они притягиваются полосами магнита, стремятся принять положеніе параллельное его оси, и въ прикосновеніи съ магнитомъ сами намагничиваются. Изъ числа этихъ тлъ, которыхъ считаютъ теперь отъ восьми до девяти, большая часть обладаетъ магнитнымъ свойствомъ только въ слабой степени, первое мсто между ними занимаютъ сталь и желзо.

Вс другія извстныя тла не имютъ этихъ свойствъ. Къ нимъ-то и от носятся открытія Фареде, который показалъ, что магнитъ дйствуетъ такъ же и на нихъ, но противоположнымъ образомъ. Такія тла мы будемъ на зывать немагнитными: они отталкиваются полюсами магнита и, будучи прившены между ними, посл нсколькихъ колебаній принимаютъ положеніе перпендикулярное къ тому, которое приняло бы при тхъ же обстоятельствахъ тло магнитное. Сколько намъ извстно, этотъ законъ точенъ и постояненъ, потому-что исключенія и отклоненія могутъ быть приведены къ упомянутому закону.

При опытахъ своихъ, Фареде употреблялъ сильный электро-магнитъ, способный удержать отъ пятидесяти до ста фунтовъ. Первое изъ испытанныхъ тлъ была полоска тяжелаго стекла, употребленнаго при опытахъ надъ поляризованнымъ свтомъ. Мы опишемъ съ нкоторой подробностью результаты, полученные съ этимъ стекломъ, потому-что они объяснятъ намъ цлый классъ подобнаго рода явленій.

Когда стекло было повшено между полюсами электро магнита, черезъ него пропускался токъ: въ то же самое время стеклянная полоска приходила въ движеніе около точки привса и только посл нсколькихъ колебаній устанавливалась въ положеніи перпендикулярномъ къ линіи магнитнаго дйствія, положеніи, которое мы будемъ называть экваторіальнымъ, будучи выведена изъ этого положенія, она снова возвращалась къ нему посл нсколькихъ размаховъ. Каждый конецъ полосы становился при этомъ безразлично поту или другую сторону оси, или линіи соединяющей оба дйствующіе полюса Въ томъ случа, когда точка привса находилась не на равныхъ разстояніяхъ отъ концевъ электромагнита, полоска все-таки принимала экваторіальное положеніе, съ тою только разницею, что въ то же время центръ тяжести ея нсколько удалялся отъ ближайшаго полюса и находился въ такомъ отдаленіи, пока не прерывали тока въ электро-магнит. Такимъ-образомъ, полоска находилась въ состояніи равновсія: 1) устойчиваго, въ томъ случа, когда она висла по экваторіальному направленію, 2) неустойчиваго, которое имло мсто тогда, когда полоска была направлена точнымъ образомъ по оси и когда точка ея привса находилась на равныхъ разстояніяхъ отъ обоихъ полюсовъ. Въ томъ случа, когда полоска была прившена на равныхъ разстояніяхъ отъ обоихъ полюсовъ, но нсколько въ сторону отъ оси, она, какъ и прежде, принимала экваторіальное положеніе, а сверхъ-того, еще боле удалялась въ сторону отъ оси, оставаясь въ такомъ положеніи во все время дйствія электро-магнита. Одинъ полюсъ производитъ все т же самыя явленія, они не измняются также и въ томъ случа, когда полоска движется въ вод, спирт или эир.

Чтобъ стекло приняло экваторіальное направленіе, надобно, чтобъ оно имло продолговатую форму. Кубы и закругленные куски стекла, въ случа правильнаго привса, сами не принимали никакого положенія, одного преимущественно передъ другимъ. Но если такой кусокъ стекла виситъ на равныхъ разстояніяхъ отъ обоихъ полюсовъ, но нсколько въ сторону отъ оси, ихъ соединяющей, онъ еще боле отталкивается въ ту же сторону, и тмъ указываетъ, самымъ простымъ образомъ, на причину всхъ такихъ отклоненій, даетъ ключь къ объясненію описываемаго нами явленія.

Въ-самомъ-дл, экваторіальное положеніе продолговатой полоски есть результатъ расположенія и дйствія составляющихъ ее частицъ. Каждая изъ этихъ частицъ стремится удалиться отъ полюсовъ и отъ магнитной оси къ наружи и стать въ положеніе наименьшаго магнитнаго дйствія, вс эти усилія, соединенныя вмст, ставятъ тла въ положенія, указанныя опытомъ. И такъ, все явленіе, въ самомъ простомъ его вид, есть магнитное отталкиваніе, обнаруживающееся надъ безчисленнымъ множествомъ тлъ и вовсе независимое отъ полярности, потому-что тло отталкивается одинаково каждымъ изъ полюсовъ и обоими вмст. Вотъ въ чемъ заключается открытое Фареде новое дйствіе магнетизма.

Фареде подвергалъ испытанію разныя другія тла — твердыя, жидкія, газообразныя, нашелъ, что вс они, за исключеніемъ послднихъ и магнитныхъ металовъ, подвержены тому же дйствію магнита, подлежатъ тому же самому закону какъ истекло. Такъ называемые магнитные металы, какъ извстно, притягиваются магнитомъ, газы вещества безразличные, т. е. магнитъ на нихъ вовсе не дйствуетъ. Изъ всхъ металовъ висмутъ въ наивысочайшей степени подверженъ отталкивательной сил магнита.

Для полученія точныхъ результатовъ, надобно, чтобъ испытуемыя діамагнитныя тла не заключали въ себ ни желза, ни другихъ магнитныхъ металовъ, а если заключаютъ, то на присутствіе ихъ должно обращать большое вниманіе. Въ-самомъ-дл, очевидно, что если къ тлу, отталкиваемому магнитомъ, примшано, напримръ, желзо, то отталкиванія будутъ слабе, нежели въ томъ случа, когда бы тло было совершенно свободно отъ этихъ примсей.

— Въ конц прошедшаго года, наука лишилась одного изъ самыхъ усердныхъ и полезныхъ своихъ дятелей-Мэк Коллаха. Онъ родился въ 1809 году, въ имніи своего дда, Локлиндгугёссе (Loughlindhuhussey), имніе это находится въ вёрхне-бадонейскомъ (Upper-Badoney) приход Тайрояскаго-Графства, въ десяти миляхъ отъ Страбена. Ддъ его былъ человкъ съ большими достоинствами и замчательный по ученымъ свдніямъ.

Вскор посл рожденія будущаго профессора, отецъ его, чтобъ имть возможность воспитать сына, перехалъ изъ своей горной и пустынной фермы въ городъ Страбену. Здсь мальчикъ былъ помиценъ въ единственную имвшуюся школу и умъ его началъ самъ собой быстро развиваться. Въ свободное отъ ученія время онъ постоянно занимался разршеніемъ разныхъ математическихъ задачь, а между-тмъ, съ самаго начала, увряютъ, очень неохотно брался за начала эвклидовой геометріи, потому-что безъ всякихъ объясненій отъ него требовали заучиванія и безсмысленнаго повторенія ихъ наизусть. Такой способъ преподаванія не могъ удовлетворить его умъ, который успокоивался только добившись до причины и свойствъ всего, что представлялось его наблюденію. По этому нсколько времени онъ ходилъ и блуждалъ съ своимъ Эвклидомъ, не зная отъ безпокойства что длать, и какое средство отъискать для уразумнія книги, къ-счастію, онъ познакомился въ это время съ однимъ изъ отцовскихъ сосдей, плотничнымъ мастеромъ, который, видя это жалкое положеніе ребенка, вздумалъ разспросить его о причин. Молодой Мэк-Коллахъ обрадовался и разсказалъ, что его заставляютъ учить наизусть множество странныхъ и для него вовсе непонятныхъ словъ, и въ то же время показалъ урокъ, который долженъ былъ выучить къ слдующему дню. Добрый плотничный мастеръ, входя въ положеніе мальчика, постарался ему объяснить, что значатъ предложеніе и доказательство или ршеніе и пр., и съ-этихъ-поръ призваніе къ математическимъ наукамъ начало ршительно обнаруживаться въ Мэк-Коллах.

Посл того, молодой Мэк-Коллахъ продолжалъ свое ученіе въ Лиффорд, сперва въ школ г. Грагама, а потомъ г. Роллестона, для окончанія же курса онъ поступилъ въ ноябр 1824 года въ коллегію Св. Троицы, въ Дублин, тогда ему было около пятнадцати лтъ, и вскор онъ отличилъ уже себя предъ товарищами и въ наукахъ и въ словесности. Въ 1835 году, почти тотчасъ по выход изъ коллегіи, онъ былъ сдланъ профессоромъ математики, а въ 1843 профессоромъ естественныхъ наукъ въ этой же самой коллегіи.

Первую записку свою о преломленіи лучей свта представилъ онъ Дублинской Академіи въ 1830 голу, эта первая записка уже много содйствовала къ занятію авторомъ того высокаго положенія, которое онъ занималъ посл въ ученомъ мір. Въ 1838 году Академія присудила ему большую золотую конингемскую медаль за другое сочиненіе объ отраженіи и преломленіи свта въ кристаллахъ, въ введеніи къ этому сочиненію, президентъ Академіи сэръ В. Гамильтонъ помстилъ изложеніе тогдашняго состоянія науки. Въ-послдствіи МэкКоллахъ былъ членомъ этой Академіи.

Можно сказать, что Мэк-Коллахъ положилъ въ 1839 толу основаніе драгоцнному собранію ирландскихъ древностей въ Дублин, онъ поднесъ тогда королевской Ирландской Академіи знаменитый конгской крестъ. Цлью его было съ одной стороны спасти отъ разрушенія и уничтоженія эту древность, а съ другой — положить начало національнаго музея, недостатокъ въ которомъ, по словамъ Валтера-Скотга, былъ стыдомъ для страны, такъ богатой драгоцнными остатками стари мы.

Труды и записки Мэк-Коллаха неограничивались одними учеными предметами, они относились тогда и къ всеобщей литератур, въ особенности же къ древней египетской хронологіи.

Въ 1842 году изслдованія Мэк-Коллаха о свт были награждены медалью коплея, соискателями его были Бессель, Дюма и Мурчисонъ. Этому особенному отличію много способствовало и блистательное донесеніе г Ллойда о всхъ соискателяхъ. Въ слдующемъ году Мэк-Коллахъ былъ избралъ членомъ королевскаго общества, хотя впрочемъ никогда, ни прежде ни посл, не помщалъ своихъ сочиненій или статей въ издаваемыхъ этимъ обществомъ трудахъ, и причиною этому было одно желаніе способствовать улучшенію изданій ученыхъ обществъ и Академіи своей родины. Мэк-Коллахъ считалъ это долгомъ чести, это же самое чувство заставило его въ 1847 году употребить, вовсе недумая о томъ, какую задачу онъ себ задавалъ, вс силы свои, чтобъ избавить университетъ, къ которому онъ былъ такъ привязанъ, отъ униженія имть представителями своими въ парламент людей, воспитанныхъ не въ этомъ же самомъ университет. Впрочемъ, его побуждало къ этому и другое прекрасное чувство, онъ считалъ необходимымъ для пользы наукъ и литературы, чтобъ они имли достойныхъ и ученыхъ представителей въ парламент.

Мэк-Коллахъ не вышелъ побдителемъ изъ битвы при этой попытк, но его личное поведеніе было таково, что онъ заслужилъ и удивленіе и любовь всхъ, и друзей и противниковъ. Битва эта была, какъ и надо было ожидать, и зачата и преслдуема на его собственный счетъ, многіе часто и съ особенною горячностію предлагали ему денежныя пособія для этого, но онъ всякой разъ скромно и съ благодарностію отклонялъ ихъ.

Въ сентябр 1847 года онъ началъ сочиненіе о предмет, который ему боле всего хотлось привести къ концу. Мы знаемъ одно названіе этого сочиненія: полная теорія отраженія свта, но чрезмрные труды и изнуреніе отъ кабинетныхъ занятій разстроили его и физическія и умственныя отправленія,— и посл непродолжительной болзни, жизнь его исполнилась 24 октября, на 38 году отъ роду.

Королевская Ирландская Академія врно незамедлитъ отдать всю должную почесть памяти Мэк Коллаха, вроятно при этомъ сдлаютъ самый подробный обзоръ совершенно всхъ ученыхъ трудовъ и изслдованій покойнаго, здсь же собрано только нсколько фактовъ и чиселъ — неболе, и указанъ тотъ взглядъ, съ которымъ надо смотрть на ученую дятельность Мэк-Коллаха.

Со времени полученія Мэк-Коллахомъ коплеевской медали, кром помщенія разныхъ записокъ въ изданіяхъ Ирландской Академіи, онъ читалъ лекціи о разныхъ отрасляхъ философіи естественныхъ наукъ, а передъ тмъ временемъ, восемь лтъ занималъ кафедру математики, и о достоинств этихъ лекцій могутъ имть ясное понятіе только т, которые хорошо знаютъ положеніе курсовъ въ дублинскомъ университет и до и посл Мэк-Коллаха, и которые по этому изъ сравненія могутъ вывести, что онъ сдлалъ. Курсы эти и лекціи дйствительно замчательны: тутъ-то Мэк-Коллахъ, дйствуя всегда совстливо и съ одушевленіемъ, и былъ въ полномъ своемъ блеск, тутъ то онъ охотне и развивалъ свою обширную ученость, глубокія изслдованія и геніальную силу своего вполн образованнаго ума, тутъ то онъ и любилъ прилагать ко всякому предмету, которымъ занимался, т высокія качества своего изобртательнаго генія, которыми такъ щедро наградила его природа. Вс, знающіе цну подобныхъ лекцій и имвшіе случай слышать ихъ, сознаются, что онъ преподавалъ чисто математическіе предметы, съ такимъ совершенствомъ что ничто не можетъ превзойдти ихъ глубокость или сравниться даже со вкусомъ и изяществомъ его неподражаемыхъ соображеній и въ анализ и въ геометріи. Никто не будетъ также отрицать, что въ продолженіи послднихъ трехъ лтъ, читая лекціи философіи естественныхъ наукъ, онъ употреблялъ вс свои могучія силы ума, чтобъ напечатлть въ умахъ слушателей самыя здравыя и врныя понятія, и превлечь ихъ къ наук, даже и тогда когда по необходимости выражался на [математическомъ язык, всми очарованіями необыкновеннаго вкуса и постояннаго изящества слова.

Еще въ самомъ первомъ своемъ курс Мэк-Коллахъ обратилъ вниманіе на задачу о вращеніи твердаго тла около неподвижной точки, и вполн ршилъ случай, когда это тло получило первоначально въ какомъ-нибудь направленіи толчекъ и, не подвергаясь никакимъ вншнимъ ускорительнымъ силамъ, было предоставлено самому себ. Ршеніе это было найдено имъ за нсколько лтъ еще до того, и онъ уже намревался сообщить его ученому міру, какъ увидлъ, что г. Пуансб предупредилъ его во многомъ, хотя впрочемъ и не во всемъ, напечатавъ небольшую, но прекрасную записку о томъ же предмет. Въ тотъ же курсъ Мэк-Коллахъ объяснилъ нсколько любопытныхъ и остроумныхъ теоремъ о коловратномъ движеніи поверхностей вращенія, которыя свободно движутся въ пространств и подвергаются какимъ-нибудь ускорительнымъ силамъ, направленнымъ къ данному числу неподвижныхъ точекъ или центровъ.

Въ лекціяхъ о притяженіи Мэк-Коллахъ изложилъ также нсколько замчательныхъ теоремъ о притяженіи тла, какой бы ни было формы и состава, на точку находящуюся въ слишкомъ большомъ отъ него разстояніи относительно величины самаго того тла. Онъ показалъ еще нсколько простыхъ и прекрасныхъ геометрическихъ способовъ для опредленія притяженія, производимаго элипсоидою на какую бы ни было внутри ея находящуюся точку. Сила притяженія была, кажется, однимъ изъ любимыхъ предметовъ его, по-крайней-мр Мэк-Коллахъ во многихъ случаяхъ и много далъ намъ прекрасныхъ и новыхъ теоремъ по этому предмету, а также улучшилъ во многихъ важныхъ случаяхъ существовавшія уже теоремы, и все это, нетеряя никогда изъ виду цли — подвигать науку впередъ. Наконецъ, онъ читалъ лекціи также объ одной части Ньютоновыхъ началъ, о теплород, электричеств и магнетизм.

Скажемъ наконецъ о пространныхъ и прекрасныхъ лекціяхъ Мэк-Коллаха, о динамической теоріи свта, которая въ томъ, что относится собственно до него и каковы бы то ни были труды другихъ ученыхъ по тому же предмету, есть созданіе принадлежащее единственно и безъ раздла одному его генію. Теорія эта основана на совершенно особой и самой простой гипотез, на которой, говоря словами Ллойда по поводу теоріи Френеля о двойномъ преломленіи, ‘онъ воздвигъ самое высокое зданіе изъ всхъ, которыя когда-либо возвышались на пол физическихъ наукъ, исключая только ньютоновской всеобщей системы міра’. Если мы скажемъ, что Мэк-Коллахъ въ этомъ дл сталъ выше Френеля (а допуская это, конечно мы не ставимъ его ниже никого другаго), то, разумется, мы скажемъ это не для сравненія столь различныхъ между собою трудовъ двухъ великихъ ученыхъ.— Мэк-Коллахъ относится къ Френелю, какъ Ньютонъ къ Кеплеру. Неоспоримо, что Френель открылъ вс законы распространенія и двойнаго преломленія свта, въ кристаллизованныхъ и обыкновенныхъ средахъ и даже нкоторые относящіеся до полнаго отраженія отъ поверхности обыкновенныхъ срединъ, но онъ не объяснилъ ихъ или даже не показалъ врныхъ механическихъ началъ для нихъ. Что касается до распространенія свта, то самыя первыя начала принятыя имъ въ этомъ случа, нын уже неудовлетворительны, а для обыкновеннаго отраженія онъ частію старался объяснить ихъ врными началами въ частномъ случа при обыкновенныхъ средахъ, и единственныхъ, для которыхъ онъ сдлалъ приложеніе. Мэк-Коллахъ, напротивъ, не только вывелъ извстные законы во всхъ трехъ случаяхъ механическихъ началъ, и вывелъ съ такою простотою и вроятностію, что законы эти не могутъ не убдить человка вникающаго въ дло, но онъ сдлалъ боле,— онъ далъ намъ общія уравненія распространенія свта, какъ для всхъ извстныхъ срединъ, такъ и для всхъ другихъ, которыя могутъ быть открыты или которыя можемъ себ вообразить. На основаніи этихъ уравненіи онъ опредлилъ общія условія, которымъ должны удовлетворять соприкасающіяся между собою поверхности двухъ срединъ, и это повторилъ, какъ для всхъ извстныхъ срединъ, такъ и для всхъ тхъ, которыя мы можемъ только себ вообразить, условія эти во всхъ случаяхъ показываютъ законы отраженія и обыкновеннаго и полнаго преломленія.

Такимъ-образомъ, Мэк-Коллахъ развивалъ передъ слушателями и передалъ потомству совершенную и полную механическую теорію свта, то есть, полную въ отношеніи аналитическомъ, съ этихъ поръ всякой другой не можетъ не идти въ этомъ дл по слдамъ Мэк-Коллаха. Дйствительно, онъ открылъ и развилъ намъ самыя общія начала, примнимыя ко всмъ случаямъ, въ будущемъ остается длать одни приложенія. Самъ онъ сдлалъ приложенія этихъ началъ къ двумъ самымъ общимъ случаямъ разпространенія свта, а именно, поляризованныхъ дрожаній съ постояннымъ напряженіемъ въ кристаллизованной сред, и распространяющихся особаго рода дрожаній, которыя бываютъ въ сред рдкой, во всхъ случаяхъ полнаго отраженія на поверхности или обыкновенной или кристаллизованной среды. Въ первомъ случа онъ пришелъ ко всмъ законамъ распространенія свта въ кристаллизованныхъ средахъ, которые, то-есть законы, были открыты Френелемъ, съ тою только разницею, что прежняя поправка, сдланная Мэк-Коллахомъ въ Френеленыхъ показаніяхъ, осталась на его же сторон, то-есть, что дрожанія эфира не перпендикулярны къ плоскости поляризаціи, какъ говорилъ Френель, а параллельны съ ней.

Благодаря собственнымъ своимъ открытіямъ, мэк-Коллахъ еще разъ былъ приведенъ къ новому и самому легкому выводу всхъ геометрическихъ законовъ отраженія и преломленія свта въ кристалахъ, законовъ, которые онъ объяснилъ еще прежде, въ 1837 году Ирландской Академіи, и за которые эта Академія назначила ему, какъ сказано выше, конингёмскую медаль. Открытія эти, впрочемъ, подтверждали вполн то остроумное положеніе, которое онъ отгадалъ своимъ геніальнымъ. умомъ, и которое онъ дйствительно къ удивленію своему нашелъ, а именно, что законъ отраженія зависитъ, въ отношеніи своего существованія, отъ закона распространенія, разв только, говорилъ онъ, начало живыхъ силъ, которое онъ принялъ въ основаніе, есть законъ не основной, а второстепенный, онъ прибавлялъ тогда еще впрочемъ, что первый шагъ, который физическая оптика сдлаетъ, будетъ можетъ-быть выводъ всхъ законовъ распространенія и отраженія изъ какого-нибудь высшаго и боле общаго закона, который заключитъ ихъ въ себ въ вид частныхъ случаевъ. Оба эти наведенія были помщены въ введеніи г. Гамильтона, о которомъ говорено выше, и оба эти наведенія сбылись по милости могучаго и творящаго ума Мэк-Коллаха

При общемъ случа полнаго отраженія на поверхности пристала, онъ, самымъ остроумнымъ, приложеніемъ мнимыхъ величинъ, доказалъ, что преломленіе тутъ двойное и никогда боле двойнаго, въ тоже время онъ доказалъ, что направленіе проломленныхъ лучей, всегда одинаково, каковъ бы ни былъ уголъ паденія, только, чтобъ отраженіе было полное. Точно также, какъ онъ сдлалъ для случая обыкновеннаго отраженія посредствомъ прекрасной своей теоремы полюсной плоскости, также онъ опредлилъ и для случая полнаго отраженія оба направленія поляризаціи поляризованной волны поданной плоскости паденія, которая даетъ преломленные лучи исходящіе изъ одной точки, посредствомъ не плоскости полюсной, но цилиндра полюснаго, который въ этомъ случа игралъ роль плоскости, т. е. былъ совершенно подобною же ей поверхностью, но въ боле-сложномъ случа.

Въ частномъ случа отраженія на поверхности обыкновенной среды, теорія полнаго отраженія длалась чрезвычайно-простою, и случай этотъ былъ также пополненъ доказательствомъ Мэк-Коллаха. Онъ доказалъ, что, какое бы ни было паденіе свта, преломленная волна всегда перпендикулярна къ пересченію плоскости паденія и поверхности кристала, и что оси элипса волненія проэктированнаго на плоскость паденія, параллельны и перпендикулярны къ этой линіи, въ слдствіе этого, онъ показалъ намъ прекрасное построеніе, посредствомъ равносторонней гиперболы, чтобъ опредлить скорость преломленной волны и отношеніе осей этихъ глиптическихъ дрожаній, при какомъ бы ни было паденіи. Онъ опредлилъ въ тоже время уголъ предла полнаго отраженія, наконецъ, онъ доказалъ дв эмпирическія формулы Френеля для ускоренія Фазы преломленія на счетъ паденія и для ровнаго и послдовательнаго ускоренія Фазы отраженія на счетъ преломленія, одну для случая паденія свта поляризованнаго въ плоскости паденія, а другую для такого же свта поляризованнаго въ плоскости перпендикулярной. Для всхъ этихъ случаевъ распространенія или отраженія, обыкновеннаго или полнаго, вся его теорія, такъ-какъ онъ ее оставилъ, въ аналитическомъ отношеніи совершенно-полна и окончена, но геометрическія построенія или объясненія этого анализа, въ общемъ случа полнаго отраженія на поверхности кристала, представляютъ большія затрудненія. Большая часть этихъ затрудненій были побждены умомъ и трудолюбіемъ МэкКоллаха въ послдній мсяцъ его жизни, онъ даже началъ составлять для академическаго изданія записку о всхъ послднихъ своихъ изслдованіяхъ, заглавіе этой записки, какъ мы уже сказали выше, написано собственною его рукой, и все это можетъ-быть пропало для насъ, впрочемъ, можно полагать, что фамилія его сохранила какія-нибудь лажныя для насъ рукописи, хотя, надо сказать, Мэк-Коллахъ не имлъ обыкновенія сохранять никакихъ записокъ или замтокъ.

— До-сихъ-поръ въ курсахъ физики говорится только о поперечныхъ линіяхъ или чертахъ въ солнечномъ спектр. Нкто Эли Вартманъ помстилъ въ ‘Biblioth&egrave,que Universelle de Gen&egrave,ve’ ныншняго года описаніе другихъ, замченныхъ имъ въ спектр, продольныхъ линій. Хотя описаніе это и принято большою частію физиковъ за первое извстіе или за новое открытіе, но должно сказать, что еще за нсколько лтъ предъ симъ были уже указанія на продольныя линіи, впрочемъ, эти прежнія указанія были частію неопредлительны, а частію писаны на итальянскомъ язык и, вроятно, по малоупотребительности послдняго не дошли до ученаго міра. Какъ бы то ни было, г. Вартманъ обратилъ теперь всеобщее вниманіе на этотъ предметъ, и мы сообщимъ извлеченіе изъ его описанія, а за тмъ приведемъ и указаніе на изслдованія другихъ ученыхъ. Опыты г. Вартмана были сдланы въ 1840 и 1841 годахъ. Вотъ извлеченіе изъ его описанія.

Пропустимъ въ камер-обскуру солнечный лучъ чрезъ вертикальное отверстіе шириною въ 0,8 миллиметра, лучъ будетъ отражаться туда отъ амальгамированнаго и вычерненнаго стекла. Лучь этотъ преломляется въ вертикальной въ 8 метрахъ расположенной Фрауенгоферовой призм. Непосредственно за этимъ инструментомъ находится ахроматическій теодолитъ въ 0,04 метра отверстія, сдланный въ Ларгау, или зрительная труба Кошуа, употребляемая для открытія кометъ, увеличивающая въ 7 разъ, съ фокуснымъ разстояніемъ въ 0,66 метра и предметнымъ стекломъ 0,069 метра въ діаметр. Призма, уголъ преломленія которой въ 45^о, 4′, 20′, поставлена въ положеніи, дающемъ самую наименьшую девіацію.

Такимъ образомъ, г. Вартманъ открылъ на солнечномъ горизонтально-проектированномъ спектр множество продольныхъ толстыхъ и тонкихъ линій, параллельныхъ между собой и длин спектра. Слдовательно, новыя линіи перпендикулярны къ извстнымъ уже поперечнымъ чертамъ. Первыя появляются прежде, нежели зрительная трубка будетъ выдвинута до мста, при которомъ видны вторыя, г. Вартману рдко удавалось видть вдругъ об системы линій. Продольныя черты не могутъ происходить отъ нечистоты призмы или зрительныхъ стеколъ, потому-что он были видны при употребленіи разныхъ инструмеи: товъ, подобнымъ же образомъ нельзя отнести ихъ къ неправильностямъ прямолинейныхъ реберъ или краевъ отверстія, ни къ несовершенству поверхности зеркала. Но вообще, видъ этихъ чертъ зависитъ отъ величины отверстія, разстоянія и положенія призмы, состоянія атмосферы, высоты солнца палъ горизонтомъ и времени дня. Г. Вартману казалось иногда, что нкоторыя черты перемщаются и исчезаютъ, какъ-будто бы прозрачность воздуха вдругъ измнялась. При измненіи разстоянія между глазнымъ и предметнымъ стеклами, если по вс, то нкоторыя черты переходятъ изъ черныхъ въ блестящіе и обратно

Если наблюдать продольныя черты въ хорошую равностороннюю солнечную призму, то вообще он тмъ явственне, чмъ отверстіе больше, форма же этого отверстія, будь оно круглое или прямоугольное, не иметъ на нихъ вліянія. Отнявъ наружное зеркало и, слдовательно, проводя свтъ непосредственно, мы замтимъ, что черты будутъ измняться и въ числ и въ положеніи своемъ, по мр движенія невооруженнаго глаза паралелльно ребрамъ призмы {Призма, которую употреблялъ при этихъ опытахъ г. Вартманъ, была сдлана изъ такого чистаго флинт-гласса, что при дйствіи непосредственнаго свта и въ туманную погоду, можно было видть по-крайней-мр до 60 фрауенгоферовыхъ поперечныхъ линій. Линіи B и C въ красномъ цвт были видны очень ясно, линія же II, и особенно слдующая за ней въ фіолетовомъ цвт, видны были дурно. Опыты постоянно удавались г. Вартману въ разстояніи 6 метровъ отъ отверстія, діаметръ котораго былъ въ 1,4 миллиметра.}. Это происходитъ отъ интерференціи центральныхъ лучей съ тми, которые отражаются отъ краевъ отверстія, и исчезаетъ, когда всякое отраженіе, какъ отъ этихъ краевъ такъ и отъ призмы, будетъ уничтожено и когда ось зрнія или трубы направлена какъ должно. Явленіе это остается также и при свт лампы какъ и при свт облачнаго неба или солнца, или даже и тогда, когда помстимъ цвтныя тла на пути лучей прежде или посл ихъ разсянія. Наконецъ, можно производить его по вол, помщая близь оконечностей отверстія сдланнаго въ дверц или ставн, одно или два плоскія зеркала, и наклоняя эти зеркала къ горизонту подъ разными углами, такъ-чтобъсвтлые лучи, которые они отъ себя отбрасываютъ, производили спектръ, частію ложащійся на спектръ прямыхъ лучей. Опытъ этотъ, по мннію г. Вартмана, можетъ служить замной или особымъ случаемъ опыта Френеля съ двумя зеркалами и долженъ быть введенъ въ учебные курсы. Онъ удобне Френелевскаго, не требуетъ никакого дорогаго или ломкаго прибора, и приспособляется вдругъ ко всмъ монохроматическимъ полосамъ спектра.

Такъ-какъ лучъ, пропущенный въ призму, происходитъ отъ разныхъ частей неба, то измненія въ линіяхъ легко объясняются разными степенями прозрачности атмосферы. Измненіе въ систем продольныхъ линій отъ перемны наружнаго свта объясняется неровнымъ распредленіемъ дневнаго свта, который при одинаковой ясности атмосферы измняется отъ удаленія солнца отъ меридіана.

Въ начал мы упомянули о прежнихъ изслдованіяхъ потому же предмету, можетъ-быть, многіе, которымъ случится въ первый разъ слышать о продольныхъ линіяхъ, не совершенно поврять г. Вартману, и потому вотъ указанія на т прежнія изслдованія.

Въ 1844 году Ад. Эрманъ замтилъ явленіе продольныхъ линій спектра, но приписалъ ихъ несовершенству своихъ инструментовъ и потому не обратилъ на это особеннаго вниманія. Въ 1846 году г. Зантедески напечаталъ въ Венеціи сочиненіе подъ названіемъ: Ricerche fisico-chimico-fisiologiche sulla luce (физико-химико-Физіологическія изслдованія о свт), въ книг этой авторъ подробно описалъ и объяснилъ явленіе продольныхъ линій. Палермскій ученый г. Рагона-Счина напечаталъ также во второмъ том Raccolla fisico-chimica ilaliana статью подъ заглавіемъ: Sulle righe transverаali e longitudinali dello speltro luminoso e su taluni fenomenti affini (О поперечныхъ и продольныхъ чертахъ въ солнечномъ спектр, и проч.)

Вс эти различныя наблюденія, не смотря на небольшія несогласія или даже противорчій, удостовряютъ, однакожь, въ существованіи явленія продольныхъ линій спектра. Ученымъ остается найдти удовлетворительное объясненіе.

— Изъ всхъ новыхъ открытій въ области науки, наиболе интересны, по нашему мннію, т, которыя служатъ къ усовершенствованію земледлія и, слдовательно, увеличиваютъ благодтельное вліяніе, какое око иметъ на бытъ людей. Вопросъ объ удобреніи земли, уже съ давняго времени обработываемый агрономами съ большимъ усердіемъ, въ послднее время нашелъ новыхъ жаркихъ поборниковъ во Франціи и Англіи. Вопросъ этотъ чрезвычайно важенъ для земледлія. Разршеніе этого вопроса, тсно связаннаго съ началами физіологіи растеній, далеко подвинуто въ Англіи посредствомъ опытовъ, произведенныхъ въ обширномъ размр, и во Франціи и Германіи посредствомъ тщательныхъ ученыхъ изысканій.

Многіе находятся въ большомъ заблужденіи, думая, что составныя части умершихъ животныхъ совершенно уничтожаются. Собственно въ природ ничто не уничтожается и ничто не производится вновь: одна и та же матерія находится въ вчномъ движеніи, то входя въ составъ животныхъ и растеній, образуя ткани нашего тла, то разлагаясь на вещества, распространяющіяся въ почв и воздух по прекращеніи жизни въ организмахъ и по сгниваніи ихъ, или отдляясь изъ веществъ, извергаемыхъ организмами.

Каждый организмъ есть лабораторія, въ которой эти вещества соединяются въ опредленныхъ пропорціяхъ и составляютъ такимъ-образомъ сложныя вещества или ткани, исключительно принадлежащія организму.животныя и растенія живутъ и развиваются одни при содйствіи другихъ, между тми и другими существуетъ удивительная гармонія.животныя питаются растеніями, а растенія принимаютъ свою пищу изъ атмосферы и почвы.

Агрономъ, желающій получить обильную жатву, долженъ стараться единственно о томъ, чтобъ найдти истинную, пропорцію, которая должна существовать между количествомъ питательныхъ веществъ, заключающихся въ почв и воздух, и тмъ количествомъ, которое необходимо для развитія растеній.

Для достиженія этой цли, не достаточно слпо производить опыты, тутъ необходимы теоретическія изслдованія и разршеніе земледльческихъ вопросовъ должно быть осуществленіемъ идей, развитыхъ наукою, вопросы эти суть только частныя приложенія общихъ законовъ науки. Такимъ-образомъ органическая химія, которая, благодаря трудамъ гг. Наена, Бусенго, Дюма, Либиха и другихъ знаменитыхъ ученыхъ, безпрестанно обогащаете’ новыми открытіями, даетъ практическія средства для земледльцевъ и завряетъ этимъ плодородіе земель.

Однако при развитіи теоріи необходимъ и опытъ, онъ указываетъ уклоненія отъ истиннаго пути, останавливаетъ порывы воображенія. Опыты, производимые въ Англіи и постоянно повторяемые въ департаментахъ Сверной Франціи, окончательно уничтожили всякое сомнніе относительно спорнаго вопроса о навозахъ, какъ средствахъ удобренія земли.

Подъ именемъ навоза или удобренія въ химіи разумется всякое вещество, твердое, жидкое или газообразное, которое можетъ усвояться растеніями во время ихъ роста. Растенія извлекаютъ изъ атмосферы извстныя вещества, служащія для ихъ развитія, то-есть, растенія дышатъ воздухомъ, какъ животныя. При дйствіи солнечныхъ лучей на зеленыя части растеній, углекислота, поглощаемая растеніемъ изъ воздуха, разлагается, углеродъ ея входитъ въ составъ органической ткани или органическихъ соковъ, а кислородъ обратно выдыхается, точно также и азотъ воздуха поглощается и усвояется растеніемъ. Вода и нкоторыя химическія соединенія, извстныя подъ именемъ окисловъ солей, какъ напримръ, фосфорнокислыя, углекислыя, кремнекислыя, срнокислыя соли и проч., принимаются растеніемъ изъ почвы. Такимъ-образомъ вопросъ, объ оплодотвореніи земли, приводится къ тому, чтобъ найдти удобренія, которыя бы состояли изъ веществъ, заключающихъ въ себ всю необходимую пищу для растеній. На этомъ основаніи Либихъ полагалъ, что можно получить урожай, если землю удобрить золой растеній. Растеніе, развивающееся при недостатк минеральныхъ веществъ въ почв и, слдовательно, худо растущее, можно сравнить съ молодой двушкой, страдающей двичьей блдностью: цвтъ лица у ней блдный, блеклый. Сосуды больной бднютъ кровью, въ крови оказывается существенный недостатокъ, именно недостатокъ въ желз. Но если въ кровь этого больнаго организма ввести достаточное количество желза, на-примръ, посредствомъ внутреннихъ пріемовъ, желзистыхъ ваннъ и проч., то во всхъ органахъ будетъ чувствительно возстановляться здоровье, снова появится на лиц румянецъ и, однимъ словомъ, появятся вс признаки хорошаго здоровья. Подобнымъ же образомъ, по мннію ученаго гессенскаго химика, минеральныя удобренія снабжаютъ растенія тми необходимыми минеральными солями, которыя должны входить въ составъ растеніи, и способствуютъ такимъ-образомъ къ полученію обильныхъ жатвъ.

Опыты нкоторыхъ англійскихъ агрономовъ удобрять землю минеральными веществами были неудачны отъ того, что многія соли, которыя получались отъ этого удобренія, растворялись въ дождевой вод и уносились ею. Напрасно они старались уничтожить это неудобство, прибавляя къ удобренію мла и т. п. Вещества эти не ослабили растворяющей силы воды. Не смотря на то, цлыя заводы устроены для приготовленія минеральныхъ удобреній и дятельность ихъ достигла огромныхъ размровъ. Вопросъ о минеральныхъ удобреніяхъ вполн ршенъ, польза его вполн дознана въ Великобританіи. Уже значительность самыхъ потерь при употребленіи этого удобренія, самое несовершенство это много говоритъ въ его пользу.

Растенія берутъ углеродъ и азотъ, входящія въ ихъ составъ, не только изъ воздуха, но необходимо должны извлекать ихъ также и изъ почвы. Если не принимать этого, то какимъ образомъ объяснить однимъ атмосфернымъ питаніемъ созрваніе зеренъ, которыя такъ много содержатъ въ себ углерода и азота, когда именно въ періодъ развитія ихъ, листья, особенно у злаковъ/ засыхаютъ, между-тмъ какъ органы эти почти исключительно выполняютъ процессъ дыханія, и способность ихъ извлекать пищу изъ воздуха зависитъ отъ присутствія въ нихъ зеленаго вещества (хлорофиля)? Подобнымъ же образомъ, какъ введеніе въ кровь желза не можетъ вполн возстановить ее до приведенія въ нормальное состояніе, если не руководствоваться при этомъ гигіеническими правилами,-точно также и почва, даже очень-богатая минеральными веществами, не будетъ удовлетворять условіямъ питанія растеній, если въ ней не содержится довольно другихъ веществъ.

По мннію Либиха, для развитія растеній нужны только минеральныя вещества и воздухъ, присутствіе же въ почв амміака или азотистыхъ веществъ совершенно безполезно. Французскіе химики, напротивъ, постоянно утверждаютъ необходимость азотистыхъ удобреній. Земледльческія опыты, произведенные въ Англіи въ огромныхъ размрахъ ревностными партизанами ученія Либиха вполн оправдали взглядъ Французскихъ химиковъ и опровергли окончательно теорію нмецкихъ.

Итакъ, весьма-важная пища для растеніи есть азотъ, находящійся въ зернахъ злаковъ, необходимость присутстія котораго во время проростанія такъ очевидно доказана г. Паевомъ, вещество это входитъ въ составъ всхъ аммоніакальныхъ соединеній. Очень многія растительныя тла содержатъ въ себ азотъ въ большемъ или меньшемъ количеств, такъ-что въ южной-Франціи и Италіи употребляютъ древесныя листья, многія травянистыя растенія, на-прим. хмль, бобовыя растенія, маисъ, какъ азотистыя удобренія, пропахивая ихъ молодые всходы. Кровь животныхъ, разныя остатки животныхъ веществъ, мясо и проч. служатъ превосходнымъ удобреніемъ. Въ Англіи преимущественно употребляются кости какъ лучшее удобреніе. Кости доставляютъ растеніямъ, особенно злакамъ, двойную пользу,— снабжаютъ ихъ азотомъ и особенно фосфорно-кислыми солями, которыя всегда находятся въ состав злаковъ. Органическое вещество (хондринъ), заключающееся въ костяхъ вмст съ солями извести, разлагается очень медленно, такъ-что составныя части его, служащія для питанія растеніи, отдляются въ-продолженіи очень долгаго времени.Такимъ-образомъ, земля, удобренная костьми, въ-продолженіи нсколькихъ лтъ сохраняетъ свойства, отъ которыхъ зависитъ плодородіе. Еслибъ эти азотистыя вещества были свободны, то, безъ сомннія, дйствовали бы гораздо сильне.

Съ цлью сдлать ихъ свободными отъ соединенія съ минеральными основаніями, на-прим. съ известью, въ Великобританіи уже очень давно употребляется извстный способъ. Способъ этотъ въ такомъ обширномъ употребленіи, что въ Англіи устроены цлые заводы для приготовленія азотистыхъ удобреній. Обломки костей, разные остатки гніющихъ животныхъ веществъ складываютъ въ большіе чаны и обливаютъ потомъ водой съ примсью срной кислоты.

Эта кислота иметъ свойство препятствовать гніенію органическихъ веществъ и растворять углекислыя и фосфорнокислыя соли землистыхъ основаній (извести, магнезіи, и пр.). Производство азотистыхъ удобреній такъ обширно, что въ Англіи устроены особенные заводы для приготовленія срной кислоты, съ цлью удовлетворить требованіямъ на этотъ продуктъ для всего производства азотистыхъ удобреній. Кислота, приготовляемая для этой цли, извстна подъ особеннымъ названіемъ земледльческой срной кислоты, хотя по составу и свойствамъ нисколько не отличается отъ обыкновенной.

Такимъ-образомъ, отъ химіи зависитъ не только начертаніе правилъ для раціональнаго сельскаго хозяйства, исправленіе погршностей и предотвращеніе потерь, къ которымъ приводятъ дйствія, основанныя на правилахъ чисто эмпирическихъ, но она даетъ еще удобныя средства для сохраненія веществъ, оказывающихъ столь благодтельное вліяніе на свойства почвы и въ то же время согласуется съ гигіеной, сохраняя чистоту и здоровыя свойства воздуха. Сколько органическихъ тлъ пропадаютъ безъ пользы каждый день, частію поглощаясь землею, частію распространяясь въ воздух, въ вид вредныхъ для человка испареній, еслибъ всхъ ихъ можно было употребить въ пользу? Если въ земл не возстановлять матеріалъ необходимый для произрастанія и оплодотворенія растеній, то сборъ хлба не будетъ улучшаться и даже можетъ сдлаться недостаточнымъ въ извстный промежутокъ времени для прокормленія всего народонаселенія при чрезвычайно быстромъ приращеніи его почти во всхъ мстахъ Европы. Напрасно будетъ вспахиваніе и всякая механическая обработка земли, если она не содержитъ въ достаточномъ количеств минеральныхъ солей и азотистыхъ веществъ, тлъ, которыя разносятся растительною силою вмст съ соками во вс органы растенія. Весь секретъ земледльца заключается единственно въ искусств постоянно сохранять равновсіе между произведеніями и потерею, претерпваемою почвою. Точно также и равновсіе между количествомъ жизненныхъ припасовъ и цифрою, народонаселенія есть условіе благосостоянія народнаго. Потеря равновсія въ томъ или другомъ случа необходимо производитъ бдность и бдствіе. Нельзя не удивляться, какъ до-сихъ-поръ пособія науки не имютъ всеобщаго приложенія, какое, на-примръ, мы видимъ въ Великобританіи и Голландіи.

Богатство почвы, изобильной азотомъ, зависитъ отъ амоніакальныхъ солей: растенія извлекаютъ изъ нея азотъ какъ и изъ атмосферы. По этому весьма было бы выгодно собирать амміакъ распространяющійся въ воздух въ чрезвычайно большомъ числ мстъ на земной поверхности, отдляясь или изъ жидкостей извергаемыхъ животными, или изъ сгнивающихъ животныхъ веществъ. Достаточно небольшаго количества срной кислоты для того, чтобъ удержать амміакъ и нкоторыя летучія животныя вещества. Вс эти вещества, соединясь съ кислотой, дадутъ произведенія твердыя, нелетучія, которыя могутъ быть съ пользою употреблены какъ удобреніе земли. Порошокъ желзнаго купороса можетъ замнить срную кислоту въ этомъ случа, даже иметъ передъ ней ту выгоду, что онъ есть тло среднее, слдовательно съ нимъ удобне обращаться. Если къ этому порошку прибавить еще животнаго угля, то вс зловредныя испаренія, отдляющіяся при гніеніи, будутъ поглощаться имъ и отчасти соединяться съ известью (животный уголь обыкновенно получается чрезъ пережиганіе костей и, слдовательно, содержитъ въ себ известь).Такимъ образомъ, смсь изъ равныхъ частей купороса и животнаго угля приноситъ двойную пользу: поглощаетъ заразительные газы и собираетъ амміакъ важный для земледлія. Способъ этотъ объявленъ г-мъ Дюма, которому искусство обязано столь многими и полезными открытіями.

Нсколько килограммовъ животнаго угля и желзнаго купороса достаточны для того, чтобъ прекратить вс испаренія изъ самыхъ большихъ отлогихъ мстъ, и такимъ образомъ вполн уничтожить отвратительный, дкій запахъ, который такъ часто поражаетъ наше обоняніе въ большихъ городахъ.Издержки, необходимыя для этого, составятъ около 1 ¹/₄ к. с. въ день (5 сантимовъ), въ большихъ домахъ, какъ на-примръ, въ городскихъ больницахъ, въ которыхъ часто вопреки всмъ стараніямъ, распространяется запахъ вредный для больныхъ и выздоравливающихъ.

И такъ, уничтоженіе заразительныхъ испареній въ одно и то же время служитъ — и экономическимъ средствомъ, и какъ улучшеніе въ-отношеніи гигіеническомъ. Никакіе вентилаторы, которые по большей части стоють довольно дорого, не могутъ замнить этого средства, потому-что совсмъ не прекращаютъ отдленія вредныхъ газовъ.

Имя въ рукахъ этотъ способъ уничтожать гнилыя испаренія, можно вполн устранить главное неудобство при фабрикаціи удобреній изъ человческихъ испражненій и при перевозк ихъ, и отъ-того это производство длается гораздо-легче. Двухъ фунтовъ амміака, распространеннаго въ воздух, достаточно для произрастенія тридцати фунтовъ ржи, если его удержать въ почв. Г. Жакмаръ, искусный химикъ, совтуетъ устраивать на самыхъ мстахъ помойныхъ ямъ обработку срнокислой аммоніакальной соли, для того, чтобъ предотвратить улетучиваніе амміака, и чтобъ добывать изъ него соли. По его мннію, надо вонючую жидкость смшивать съ известью, и улетучивающійся въ-слдствіе того амміакъ собирать въ вод, содержащей въ себ нсколько кислоты.

Съ тхъ-поръ, какъ аммоніакальныя соли стали употребляться въ земледліи, были дланы опыты въ большихъ размрахъ во многихъ странахъ Европы и во всей Франціи и Англіи, результаты постоянно получались удовлетворительные. Новйшая химія, снабдившая насъ столькими плодотворными пособіями, безъ-сомннія въ скоромъ времени броситъ новый свтъ на земледліе. Теперь она находится въ такомъ положеніи, что каждое новое открытіе ведетъ къ развитію народнаго благосостоянія.

— Зеленая древесная лягушка испытываетъ частыя измненія наружныхъ цвтовъ кожи, подобныя тмъ измненіямъ, какія встрчаемъ у хамелеоновъ, игуанъ и другихъ ящерицъ. Иногда эти перемны цвтовъ бываютъ такъ разительны, что совершенно измняютъ наружный характеръ породы. Явленіе это состоитъ или въ томъ, что кожа принимаетъ цвтъ блдне или темне обыкновеннаго, или въ томъ, что на кож развивается особенная система пятенъ или рисунокъ, различныхъ цвтовъ, свтлыхъ и темныхъ, такъ-что принимаетъ видъ узорнаго мрамора. Г. Пуше длалъ многочисленныя наблюденія по этому предмету, и старался изъяснить измненіе цвтовъ, тщательно изучая микроскопическое строеніе общихъ покрововъ (кожи).

Если смотрть въ сильно-увеличивающую лупу на поверхность кожи, взятой со спины лягушки, то ясно видно ея стчатое строеніе. Клточки рзко ограничены, имютъ правильную фигуру и почти пяти-угольныя, он нсколько выдаются, черноватаго цвта, имютъ въ діаметр около0,015 миллиметровъ. Промежутки между клтками или ячейками представляютъ вогнутости, выполненныя маленькими цвтными пластинками съ зеркальною поверхностью. Вс эти микроскопическія зеркальца, при большомъ освщеніи сверху, отражаютъ золотой матовой оттнокъ. Между-тмъ, если просто смотрть на кожу безъ увеличительнаго стекла, то она кажется превосходнаго ярко-зеленаго цвта, этотъ цвтъ зависитъ отъ совокупности свта, отраженнаго отъ вогнутостей ячеекъ.

Кром общаго цвта, на кож примчаются также черныя круглыя пятнышки, размры которыхъ больше наружныхъ клточекъ. Это накожные поры, они отстоятъ другъ отъ друга на 0,1 миллиметра, такъ-что на каждомъ квадратномъ миллиметр ихъ находится числомъ до ста.

Кожа въ разрз представляетъ четыре слоя: вншняя кожица (epidermis), окрашенный наружный сдои, окрашенный внутренній слой и собственно кожа (derma).

Вншняя кожица чрезвычайно тонкая, безцвтная, прозрачная и стекловидная, она состоитъ изъ безчисленнаго множества клточекъ, большею частію правильныхъ, почти пяти-угольныхъ, соотвтствующихъ клточкамъ слдующаго слоя. Кожица вся усяна маленькими утолщеніями въ вид зернышекъ, которыя вс приходятся въ ячейки втораго слоя. Въ разныхъ м: стахъ расположены поры, о которыхъ уже было говорено и которые, кажется, принадлежатъ вншней кожиц. Каждый поръ состоитъ изъ маленькаго утолщенія въ вид подушечки съ длинной щелкой, и, кажется, иметъ сообщеніе съ кожей (derma). Изъ этихъ поръ отдляется слизь, увлажающая кожу снаружи, и особенная бловатая пахучая жидкость, которая извергается лягушками, если ихъ тормошить.

Наружный окрашенный слои, отъ котораго зависитъ зеленый цвтъ животнаго, состоитъ изъ вогнутыхъ многогранныхъ пластинокъ, расположенныхъ въ.углубленіяхъ между ячейками ткани, эти блестящія пластинки длаютъ поверхность кожи похожею на надкрылія маленькаго древеснаго жучка изъ породы слониковъ(curculia regalis). Внутренній окрашенный слой гораздо толще наружнаго и темне цвтомъ. Онъ.состоитъ изъ черноватаго пигмента, выполняющаго пропуски или углубленія въ сло кожи, промежутки ихъ представляютъ сосочки въ вид звздочекъ или кисточекъ, развтвленія которыхъ переплетаются между собою до безконечности, они оканчиваются въ ячейкахъ стчатой ткани кожи.

Самый внутренній слой кожи (derma) состоитъ изъ тонкой ячеистой ткани. На внутренней сторон его видны ряды довольно крупныхъ клточекъ, почти правильныхъ, многоугольныхъ, очень похожихъ на клтки растительной клтчатой ткани.

Г. Пуше объясняетъ физіологическія отправленія всхъ этихъ анатомическихъ элементовъ во время процесса измненія цвтовъ кожи.

Черноватый оттнокъ происходитъ отъ растяженія къ наружи сосочковъ темнаго пигмента внутренняго слоя, они входятъ въ ячейки наружнаго слоя и, расширяясь тамъ, растягиваютъ самыя ячейки, слдовательно сжимаютъ ихъ промежутки, а съ ними вмст-зеркальныя пластинки, отъ которыхъ зависитъ зеленый цвтъ Такимъ-образомъ, зеленый цвтъ промежутковъ ячеекъ уменьшится, а черный цвтъ самыхъ ячеекъ увеличится и сдлается преобладающимъ.

Блый оттнокъ кожи зависитъ отъ явленій совершенно противоположныхъ. Въ этомъ случа сосочки пигмента сжимаются, ихъ Фиброзныя развтвленія выходятъ изъ ячеекъ наружнаго слоя и углубляются внутрь, ясно, что отъ этого ячейки наружнаго слоя, сдлавшись пустыми, теряютъ темный цвтъ, блютъ, и слдовательно производятъ блдный оттнокъ поверхности кожи. Золотисто-зеленыя пластинки то же видимо измняются, они принимаютъ видъ перламутра, что, вроятно, происходить отъ быстраго отдаленія отъ нихъ пигмента, который находился непосредственно подъ ними. Оба эти явленія вмст придаютъ кож блый цвтъ. Дале, изслдованія г. Пуше показываютъ, что физіологическій процессъ измненія цвтовъ кожи у древесныхъ лягушекъ зависитъ отъ тхъ же самыхъ причинъ, какъ и у хамелеона.

— Въ послднее время сдланы Физіологическія наблюденія, цлью которыхъ было:

1) Изслдованіе, какимъ образомъ концы периферическихъ нервовъ языка оканчиваются въ сосочкахъ коническихъ и грибовидныхъ у млекопитающихъ и амфибій, 2, обращеніе крови, разсматриваемое въ микроскопъ, въ обоихъ видахъ сосочковъ у многихъ животныхъ и особенно у человка.

Помощію этихъ наблюденій найдено, что грибовидныя сосочки назначены единственно для ощущенія вкуса, а коническія сосочки для осязанія, слдовательно, посредствомъ однихъ нервныхъ нитей, оканчивающихся въ грибовидныхъ сосочкахъ, мы получаемъ понятіе о химическихъ свойствахъ принимаемой въ ротъ пищи, т.е. узнаемъ, что горько, сладко или кисло, жирно или пресно и т. п., а посредствомъ другихъ — о физическихъ свойствахъ пищи, слдовательно судимъ о томъ, жестка ли она, мягка или жидка, упруга или клейка и т. п. Для того, чтобъ ощущать вкусъ какого-нибудь вещества, оно необходимо должно растворяться.Грибовидныя сосочки имютъ устройство совершенно приноровленное къ принятію впечатлнія отъ растворимыхъ веществъ, и это выражается, во-первыхъ, въ томъ, что оконечность ихъ покрыта чрезвычайно тонкой перепонкой, во вторыхъ, въ томъ, что множество нервовъ непосредственно прикасаются къ этой перепонк, и въ третьихъ, въ большомъ развитіи кровеносныхъ сосудовъ въ мст прикосновенія оконечностей нервовъ.

Г. Бабине изобрлъ новый инструментъ ‘атмидоскопъ’ (atmidoscope) для опредленія количества испареній воды въ данномъ мст, при извстной степени сухости воздуха, извстной температур и опредленномъ теченіи воздуха. Онъ состоитъ изъ ящика, сдланнаго изъ простой необожженной глины, и наполненнаго водой, поглощеніе которой измняется пониженіемъ уровня въ изогнутой трубк, имющей сообщеніе съ сосудомъ. Г. Бабине указываетъ полезное употребленіе его для гигіены, физики, метеорологіи, земледлія, для содержанія мастерскихъ, выбора мстъ для жительства.

Этотъ приборъ иметъ простое устройство и можетъ быть чрезвычайно точенъ въ своихъ показаніяхъ. Онъ иметъ то преимущество предъ обыкновеннымъ гигрометромъ, что подвергается вліянію теченія воздуха, и вообще указанія его зависятъ отъ результата совокупнаго дйствія многихъ явленій, имющихъ прямое вліяніе на количество испаряющейся воды.

— Г-нъ Рейеръ (Rayer) обратилъ вниманіе на чрезвычайно — важный вопросъ, именно: существуетъ ли у птицъ, у млекопитающихъ, и въ-особенности у человка, какая-нибудь связь между дятельностью половыхъ органовъ и болзнями сердца?— Онъ много лтъ посвятилъ изученію болзней птицъ, какъ воспитанныхъ человкомъ (домашнихъ и въ клткахъ), такъ и птицъ въ дикомъ состояніи, у которыхъ болзни встрчаются гораздо рже, чмъ у первыхъ. Изъ своихъ многочисленныхъ изслдованій онъ выводитъ слдующія любопытныя замчанія объ отношеніяхъ между болзнями сердца и отправленіями половыхъ органовъ у птицъ.

1) Вс птицы, у которыхъ онъ встрчалъ болзни сердца, были самцы, хотя онъ для этой цли разскалъ несравненно боле самокъ.

2) Вс птицы, имвшія эти болзни, отличались необыкновенною производительною силою и были домашнія, именно:обыкновенный птухъ, фазанъ, домашній голубь, селезень пахучій (anas inoschala).

Мы съ своей стороны должны прибавить, что ничего подобнаго не замчается у самцовъ изъ воробьевъ, которые извстны своимъ необыкновеннымъ, жаромъ во время любви, но воробьи находятся не въ тхъ условіяхъ, въ какихъ домашнія птицы, о которыхъ говоритъ г-нъ Реперъ. У обыкновеннаго птуха половыя отправленія прерываются во время линянія, у голубя во время сиднія на яйцахъ, фазанъ въ-продолженіи четырехъ мсяцевъ можетъ служить по нскольку разъ въ день десяти или двнадцати самкамъ, селезень — пяти или шести въ продолженіе Февраля, марта, апрля и мая, у воробьевъ же время любви гораздо короче этого срока.

— По новйшимъ наблюденіямъ узнано, что наливочныя животныя (инфузоріи) размножаются двоякимъ образомъ:

1) Низшія помощію дленія, т. е. животное разрывается на дв части, и каждая часть длается новымъ животнымъ. Для того, чтобы раздлиться, они вндряются, или, пробуравливаютъ встрчающіяся имъ тла, растенія или другія инфузоріи и, пробуравливая ихъ, распадаются на дв части, изъ которыхъ каждая половина длается совершенно такимъ же животнымъ, каково было цлое животное прежде раздленія.

2) Высшіе инфузоріи размножаются помощію яйцъ. Каждое животное несетъ яйца, изъ которыхъ развиваются новыя животныя.

Г-нъ Лоранъ (Laurent) нашелъ еще третій способъ размноженія инфузорій помощію ядра (суtobleslus), какъ размножаются клточки, именно: ему удалось нсколько разъ наблюдать возрожденіе наливочнаго животнаго volvox globator изъ тлъ, образующихся внутри животнаго. Эти тла всегда окрашены зеленымъ цвтомъ, голы и съ дрожательными волосками. Посл совершеннаго развитія, они движутся внутри животнаго и выходятъ наружу чрезъ отверстіе, происшедшее отъ разрыва вншней оболочки, какъ воспроизводительныя крупинки водорослей. Кром того, г-нъ Лоранъ замтилъ въ томъ же инфузоріи еще другаго рода тла, которыя гораздо мене первыхъ, одты однородною, прозрачною и плотною перепонкою и наполнены густымъ краснымъ веществомъ, составленнымъ изъ шариковъ Онъ почитаетъ эти послднія тла за настоящія яйца, хотя и не видлъ, чтобъ изъ нихъ развивались новыя животныя

Для науки чрезвычайно важно подтвердить наблюденія г-на Лорана и опредлить роль послднихъ тлъ.

— Г-нъ Дюваль доказываетъ несправедливость мннія, господствующаго въ растительной физіологіи, будто растенія, убитыя холодомъ, погибаютъ отъ того, что ихъ ткань механически разрывается льдомъ, образовавшихся изъ замерзшихъ соковъ этихъ растеній.

Для подтвержденія этого, онъ приводитъ наблюденія, дланныя за тридцать лтъ дю-Пти-Туаромъ, и присоединяетъ къ нимъ свои собственныя, которыя состоятъ въ слдующемъ:

4-го февраля 1847 года, въ ботаническомъ саду въ Монпелье термометръ показывалъ въ 5 часовъ утра —5^о Цельсія, и въ 7 часовъ — 3^о. На поверхности воды въ бассейнахъ образовался толстый слой льда, въ которомъ находились замерзшія листья многихъ водныхъ растеній,— листья растенія Aponogelon dislacbion не погибли. Въ это время цвли Evanlhis byemalis и Helleborus niger, вс части ихъ замерзли ночью, такъ что утромъ черешки и цвточныя ножки ломались, какъ стеклянныя палочки. Днемъ они оттаяли такъ же здоровыя, какъ и прежде, какъ будто и не подвергались дйствію мороза. Ткань этихъ растеній подъ микроскопомъ не представляла ни малйшаго разрыва, ни малйшаго поврежденія.

Вс факты, приводимые г-мъ Дювалемъ, доказываютъ, что если температура растеній будетъ мене 0, то при извстной степени холода, которая измняется, смотря по виду растеній, ихъ соки боле или мене замерзаютъ. Одни изъ нихъ погибаютъ, другія напротивъ (и такихъ гораздо больше) непретерпваютъ ни малйшаго поврежденія. И такъ смерть растеній не можетъ быть объяснена механическимъ разрывомъ ткани замерзшими соками.

Чтобъ устранить всякое сомнніе въ истин своего заключенію, Дюваль заморозилъ два фута мехиканскаго растенія изъ сложно цвтныхъ Eupatorium adenophorum, воспитаннаго въ теплиц. Эти два фута погибли: ни одной льдинки небыло въ листьяхъ между-тмъ какъ стебель былъ усянъ ими, ткань же стебля ни была нисколько повреждена.

— Одна французская газета сообщаетъ слдующія любопытныя свднія о состояніи парижскихъ театровъ. Сначала директорамъ театровъ приказано было закрыть театры, потомъ 27 февраля они получили отъ министра внутреннихъ длъ циркуляръ, такого содержанія, ‘Я повторяю вамъ мое настоятельное предложеніе, давать представленія каждый вечеръ, не смотря на убытки, могущіе отъ того для васъ произойдти, мра сія необходима для возстановленія порядка и общественнаго спокойствія’. Директоры поняли, что отъ нихъ требовали для общей пользы пожертвованія собственными выгодами, и, нечего длать, исполнили. Тогда какъ мастерскія, магазины, и лавки запирались, театры оставались открытыми. Фабрики переставали дйствовать, театры же продолжали принимать, повторять и ставить на сцену новыя пьесы. Фабриканты уменьшали число своихъ прикащиковъ, отпускали рабочихъ, директоры театровъ сохранили всхъ своихъ актеровъ, музыкантовъ, машинистовъ, служителей, однимъ словомъ все это трудящееся народонаселеніе, живущее однимъ театромъ, многолюдное, такъ легко возбуждаемое, и которое, благодаря сдланнымъ пожертвованіямъ, не появлялось на улиц иначе какъ въ мундир національной гвардіи. Условія съ артистами были соблюдаемы въ полной сил и жалованье выдаваемо, хотя бы директоры и могли сослаться на оговорку находящуюся всегда во всхъ контрактахъ: ‘Въ случа закрытія театра въ слдствіе высшаго распоряженія жалованье прекращается и выдача начинается только со дня открытія’.

Временное закрытіе (тогда все было ‘временное’, даже самое правительство) прекращало самые важные расходы.— Что касается до права временнаго закрытія, оно не подлежало сомннію, частные банки, Французскій банкъ, сохранная казна, воспользовались правомъ прекратить на нкоторое время свои дйствія, чтобъ потомъ возобновить ихъ какъ скоро обстоятельства позволятъ. Театры не воспользовались этой свободой, они терпли также три мсяца нищету и посл трехъ мсячныхъ страданій пришли въ какое положеніе

Вотъ для семи театровъ таблица четырехъ первыхъ мсяцевъ 1847 года сравненныхъ съ четырьмя мсяцами 1848 года:

0x01 graphic

т. е. 461,406 фр. 35 ц. мене прошлаго года. Сверхъ того революція случилась именно въ то время, когда театры запасаются средствами для лтняго времени, и вотъ они встрчаютъ лтній сезонъ не пріобртя ни чего, истощивъ вс свои средства и покрытые долгами.

Въ такомъ положеніи длъ, нтъ другаго спасенія кром закрытія театра, если правительство не согласится на предложеніе директоровъ, которые просятъ вспоможенія за четыре мсяца, слдующимъ образомъ распредленнаго:

За Varits — 10,000 фр.

— Gymnase — 10,000 —

— Montansier — 8,000 —

— LaPorte Saint-Martin — 10,000 —

Les Folies dramatiques — 5,000

— Les Dlassements — 4,000 —

— Les Funambules — 4,000 —

Всего 51,000 фр. въ мсяцъ, или 204,000 фp. за четыре лтніе мсяца.

Видя печальное состояніе театровъ, и замтивъ, что сборъ убавлялся съ каждымъ днемъ, два изъ нихъ отправились въ Лондонъ искать убжища отъ равнодушія публики. Thtre Historique и театръ Palais-Royal эмигрировали.— Вотъ что говорятъ газеты о сдланномъ имъ пріем: ‘Французскіе артисты (пишетъ очевидецъ изъ Лондона), которые обыкновенно были хорошо принимаемы въ Лондон, посл высылки изъ Франціи англійскихъ работниковъ, увидли внезапную холодность.

Въ это-то самое время артисты историческаго театра пріхали въ Лондонъ, гд должны были играть — на театр Drury-Lane’s, пьэсы знаменитаго Александра Дюма, Монте-Кристо, Королева Марго, Рыцарь Краснаго Дома, Мушнатеры. Эти творенія были подвержены по тогдашнему обычаю пересмотру лорда камергера.

‘Между-тмъ образовался злой умыселъ. Онъ былъ задуманъ сначала соперническими предпріятіями, потомъ присоединились къ нимъ ревностные патріоты, желавшіевоздать французамъ той же монетой, прогнавъ парижскихъ артистовъ съ англійской сцены. Эта буря все боле и боле возрастала. Прошенія отъ имени лондонскихъ актёровъ были поданы въ палату лордовъ о запрещеніи французскихъ представленій, аффиши, объявленія возбуждали публику воспротивиться иностранному вторженію: много статей въ журналахъ поддерживали эти нападенія.

‘День представленія, опоздавшій цлою недлью, наконецъ наступилъ. Бальная зала Друриленскаго-Театра наполнилась зрителями. Дамъ было не много въ ложахъ.

‘Въ теаральномъ Фойё, недружелюбныя отношенія смнялись угрозами. Актёры видли, какъ многіе зрители наклеивали на шляпы слдующія надписи: ‘Ni les acteurs, ni les auteurs anglais ne sont tolrs en France (Ни актёры, ни сочинители англійскіе не терпимы во Франціи). ‘У же начался шумъ, когда французскій оркестръ вдругъ за игралъ первые такты God save the queen. Эта неожиданная вжливость возбудила громъ рукоплесканій, и занавсъ поднялся.

‘Меленгъ, при первомъ появленіи, былъ встрченъ криками ‘браво’ и свистъ. Публика въ ложахъ и вс порядочные зрители въ креслахъ изъявили одобренія. Но актера было неслышно. Онъ оставался неподвиженъ въ-продолженіе пяти минутъ, потомъ принялся за свою роль. Въ зал крикъ, свистъ, скрипучія трещотки сопровождали все первое дйствіе, съ неизмняющейся гармоніей, съ дикими тонами которой не могли бы сравниться и десять самыхъ полныхъ звринцевъ взятыхъ вмст.

‘Г. Жюльенъ былъ на сцен, онъ пользовался большимъ расположеніемъ въ Лондон, и англійская публика слушала его обыкновенно съ удовольствіемъ. Онъ смло выступилъ, чтобъ помочь актёрамъ и просить тишины отъ имени обихъ націй. Крикъ, свистъ, насмшки, трещотки не дали ему выговорить слова.

‘Артисты, однакоже, съиграли пьесу съ начала до конца не останавливаясь, не пропустивъ ни слова, такъ же совстливо, такъ же старательно, какъ будто они играли на сцен Историческаго-Театра, гд, два мсяца тому назадъ, апплодировали имъ соотечественники.

‘Странное происшествіе, перетолкованное разнымъ манеромъ, подожгло еще боле зрителей. Въ роли Видльфора есть два разговора въ сторону и эти два apart должны быть сказаны у самой рампы. Однимъ изъ нихъ оканчивается пятое дйствіе. Публика, видя актёра, приближающагося съ одушевленными жестами, думала, что онъ говоритъ ей оскорбительную рчь, и шумъ усилился. Актёръ былъ этимъ очень-удивленъ, и я потомъ объяснилъ ему смыслъ этой двойной комедіи, которую онъ могъ понять изъ моей ложи. Благоразумная часть публики также энергически защищала свое мнніе, и видъ этихъ Англичанъ былъ исполненъ достоинства, благоволенія и смлости. Рукоплесканіе, браво, топанье не переставали, равно какъ крикъ и свистъ. Трещотки замолкли, за недостаткомъ рукъ…

‘Англичане снова потребовали: ‘God save the queen’, оркестръ съигралъ его еще разъ. Наконецъ, послднее слово въ пьес было произнесено Меленгомъ, но во все продолженіе представленія человческое ухо не могло разслышать ни одного Французскаго слога. Я очень жаллъ помощника лорда каммергера, который имлъ порученіе, слдуя по рукописи, замчать, сдланы ли были назначенныя сокращенія. Шумъ усиливался. Рукоплесканія начинали одерживать верхъ. Везд кричали: ‘Меленгъ! Меленгъ! актёры!’.. Это была ршительная минута.

‘Жюльенъ побжденный въ самомъ начал, но не обезкураженный, появился, онъ буквально тащилъ на сцену Меленга, который боролся какъ левъ, отказываясь отъ торжества посл обиды. Но въ эту минуту зала была наэлектризована, красные, желтые, блые и синіе платки пестрли въ ложахъ и галереяхъ, трости, ноги, завыванія вторили замирающимъ свистамъ, букеты посыпались на актёра, и Дрюриленскій-Театръ дрожалъ подъ громомъ ‘браво’… Пьесы никто не слышалъ, но она имла успхъ. Весь этотъ шумъ не принесъ Французамъ и 800 луидоровъ, какъ говорятъ въ Лондон’.

— Въ прошедшемъ мсяц мы общали досказать о парижской выставк художественныхъ произведеній, именно — о произведеніяхъ живописи. Область этого искусства гораздо-обширне, нежели у родственницы его, скульптуры, оно обнимаетъ все видимое и, по разнообразію предметовъ, въ немъ существуетъ рзкое раздленіе на роды, которые не обязаны идти вс одинаковымъ шагомъ-отъ-того, что предметы и примненія живописи такъ разнообразны и близки къ общественной жизни, замтне и сильне отражается въ ея успхахъ измненіе и развитіе общественныхъ понятій. Такъ было время, когда историческая живопись стояла высоко надъ всми другими родами, когда посвятившіе себя этой живописи глубоко презирали живопись характерную и ландшафтную, на историческихъ живописцевъ вс другіе художники смотрли съ такимъ-же почтеніемъ, какъ смотрли на творцовъ классическихъ трагедій вс другіе поэты. Наконецъ разсудили, что Андромаха уже совсмъ оплакала Гектора, что Дидона должна же когда-нибудь кончить разсказъ о своихъ приключеніяхъ, и что Ореста уже довольно преслдовали Фуріи. Однимъ словомъ, историческая живопись слабетъ по мр того, какъ идеалы перестаютъ увлекать человческое воображеніе, по мр того, какъ богатство природы и дйствительной жизни глубже проникаетъ въ сознаніе людей, характерный и ландшафтный роды живописи выдвигаются впередъ и получаютъ боле серьёзное значеніе по обилію представляющихся для нихъ на каждомъ шагу сюжетовъ Дйствительно, далекій міръ прошедшаго, переданный намъ боле или мене живыми чертами историческихъ сказаній, служащій единственнымъ источникомъ вдохновенію историческихъ живописцевъ, долженъ наконецъ показаться отчасти блднымъ для взгляда современныхъ намъ художниковъ, въ сравненіи съ окружающими ихъ образами, живущими съ ними одною жизнью. И разв, создавая повствующую Дидону, или преслдуемаго Ореста, художникъ не долженъ былъ насиловать своего воображенія? разв не нужно ему было употребить нкоторое усиліе, чтобъ заставить себя сочувствовать этимъ Богъ-знаетъ когда существовавшимъ и Богъ-знаетъ на кого изъ насъ похожимъ героямъ? Изъ этого слдуетъ, что историческая живопись, взятая въ томъ тсномъ смысл, какъ понимали ее до-сихъ поръ, не теряя своего почетнаго значенія, не можетъ удержать за собою всеобщей симпатіи, которая, какъ извстно, иметъ могучее вліяніе на развитіе того, на что устремляется.

Обращаясь къ парижской выставк, мы прежде взглянемъ на историческія картины, потомъ на характерныя (peinture de genre) и кончимъ пейзажемъ.

Прежде всего, замчается и этой выставк отсутствіе многихъ уже извстныхъ публик именъ. Энгръ, Деларошъ, Деканъ, Ари-Шефферъ, Глэръ, Жюль Дюпре, Изабэ, Роберъ Флёри — ни кто не явился! Конечно, нкоторые изъ этихъ художниковъ заняты общественными работами, впрочемъ г. Делакруа, не смотря на работу въ зданіи библіотеки, принадлежавшей палат депутатовъ, усплъ представить на выставку до пяти картинъ, изъ которыхъ важнйшая, если не лучшая, есть: Христосъ во гроб. Это одинъ изъ тхъ вчно-юныхъ предметовъ, которые, посл тысячи повтореній, остаются не исчерпанными, какъ высшее выраженіе любви и скорби. Божественное тло, покрытое смертною блдностію, покоится на колняхъ скорбящей матери. Сцена, состоящая изъ лицъ, по евангельскому сказанію, полна истиннаго, непринужденнаго драматизма. Одну, стоящую на колняхъ фигуру, покрываетъ ярко-красная драпировка — смлость, которую разв только одинъ Рубенсъ могъ себ позволить. Этотъ красный цвтъ среди печальной сцены — ошибка ли искуснаго колориста, недосмотръ или разсчитанный эффектъ? Яркое пятно, брошенное на первый планъ, придаетъ невыразимо грустный характеръ всей картин, страшны, болзненны, мертвенны, кажутся отъ него вс другіе тоны, при этомъ рзкомъ разлад получаютъ безъотрадную мрачность — и густой, сроватый цвтъ неба, съ ползущими по немъ тучами, и угрюмо-пустынная вершина Голгофы, осненная. тремя крестами

Другая, представленная г-мъ Делакруа картина, отличающаяся наибольшей оконченностію, представляетъ Смерть Валентина, брата Маргариты. Суровый ветеранъ, смертельно раненный Фаустомъ, окруженъ собравшимися къ нему на помощь сосдями. Прибжавшая вмст съ другими Маргерита остановилась, пораженная проклятіями умирающаго брата. Въ глубин картины видны убгающіе Фаустъ и Мефистофель Сцена происходитъ въ узкой улиц нмецкаго города, об ставленной островерхими домами, съ множествомъ лстницъ и вычурныхъ надстроекъ, перспектива которой оканчивается силуэтомъ готической церкви, рисующимся сквозь туманъ при лунномъ сіяніи. Фаустъ и его достойный другъ уже далеко, тамъ на вершин ската видно, какъ убійца вкладываетъ въ ножны окровавленную шпагу. Умирающій приподнялся съ послднимъ усиліемъ и посылаетъ грубо оскорбительный упрекъ бдной сесгр. Фигура Маргериты превосходна. Трудно представить себ съ большимъ совершенствомъ изображенное отчаяніе, застывшее въ такомъ уничиженно-драматическомъ, въ такомъ раздирающемъ душу положеніи!..

Еще объ одной изъ картинъ Делакруа нельзя не упомянуть: это Смерть Лары, маленькій, небрежно набросанный эскизъ, но полное страсти движеніе, съ которымъ таинственный пажъ бросается на трупъ господина и обнаруживаетъ тайну своего пола, раскрывъ въ порыв рыданія часть корсажа, — ставитъ этотъ эскизъ выше иной, весьма большой и тщательно отдланной картины.

Г-нъ Жеромъ представилъ картину подъ названіемъ: Анакреонъ среди Вакха и Амура. Таланту г. Жерома приписываютъ такія странныя качества: ученую наивность, просвщенное простодушіе (navet savante, ingnuit instruite). Его называютъ естественно-манернымъ (naturellement manir). Здсь подъ этимъ словомъ, конечно, понимается особый взглядъ на вещи, манера брать неожиданную сторону предмета, составлять контуръ изъ свое образныхъ линій, класть на каждый предметъ ту неизмнную печать стиля, которая одна можетъ увковчить произведеніе. Сильная флорентійская школа породила геніально манерныхъ художниковъ, и во глав ихъ — Микель-Анжело.

Стремленіе къ манерности такого рода увлекаетъ иныхъ далеко отъ той вседневной дйствительности, которую въ состояніи оцнить большинство, сравнивая картину съ натурой: наглядная истина теряется въ стремленіи къ истин отвлеченной, отъ того, желая быть наивнымъ, художникъ можетъ иногда показаться ложнымъ, а отъ излишней простоты легко переходитъ къ смшному.

Природа, не такъ проста, какъ о ней думаютъ, ти, чіо называютъ у насъ простотой, есть вё что иное, какъ утонченная цивилизація. Напримръ, хорошо держаться, для женщины значитъ-держать станъ и голову прямо, съ свободно-опущенными руками. Посмотрите же! надъ этимъ, по-видимому, такимъ натуральнымъ положеніемъ бьются чуть не двадцать лтъ. Сколько тысячъ разъ и мать и гувернантка и танцовальный учитель повторятъ надовшую имъ самимъ фразу:’ Mademoiselle, tenez-vous droite!’ (т.е. держитесь прямо), и все это для того, чтобъ привести дорогое дтище въ самое простое положеніе. А вотъ ребенокъ, живой и веселый, сколько игры въ его движеніяхъ: онъ клонится во вс стороны, рисуется, онъ манеренъ, но непринужденно, ему это нравится. Еще примрь: подите въ лсъ и, выбравъ потолще пень близь какой-нибудь поляны, спрячьтесь за него и наблюданіе за играющимъ на этой полян звркомъ.-Сколько граціозныхъ позъ, сколько сладострастныхъ изгибовъ! А потомъ-походка его и поступь: то побжитъ зыблющейся мрной рысью, то будетъ выступать бережно и тихо, волнуясь и переливаясь, и вдругъ кончитъ воздушнымъ, отважнымъ прыжкомъ. И полевой, совсмъ простодушный цвтокъ, часто очень-манерно опускаетъ головку, вмсто того, чтобъ рости въ натуральномъ, т. е. совершенно прямымъ положеніи.

Анакреонъ Жерома, во всякомъ случа, плодъ самобытнаго, непритворнаго вдохновенія. Пвеуъ теосскій держитъ въ рукахъ лиру изъ слоновой кости, и изъ струнъ ея брызжутъ звуки одной изъ тхъ летучихъ псенъ, которыя еще и теперь носятся на устахъ людей. На лиц его вовсе нтъ веселости витязей новйшихъ погребовъ, по грустному, даже строгому выраженію, это скорй философъ, нежели весельчакъ. Но.. ‘наслажденіе — важное дло., и у розы есть свое раздумье, потому-что она разцвтаетъ только для того, чтобъ дышать ароматомъ, и помнитъ, что листъ жизни облетаетъ скорй, нежели у ней. Чтобъ удалить мысль о смерти, вино должно имть въ своей эссенціи сонъ и забвенье. Древніе жрецы наслажденья боле всего заботились о краткости жизни Да! тамъ, подъ прекраснымъ небомъ Іоніи, въ лавровыхъ рощахъ, въ виду чуднаго горизонта, сливающагося съ синей полосой моря, или перескающагося блымъ угломъ храма — тамъ мысль о смерти сидла съ гостями на пирахъ, не въ вид страшнаго, безобразнаго скелета, но блдная и ясно-спокойная, съ фіалковымъ внкомъ на мраморномъ чел, съ изсякнувшимъ кубкомъ въ холодной рук. И, конечно, Анакреонъ вмшалъ въ свои строфы какое-нибудь размышленіе о необходимости хватать за крыло улетающеее время, уносящее съ собой и любовь и молодость — вчная грустно веселая тэма всхъ застольныхъ псенъ.

Важная мина поэта не мшаетъ пиру идти своимъ чередомъ. Полуодтыя женщины рокочутъ по струнамъ кимваловъ и бьютъ въ кроталы. Наливаютъ и пьютъ. Маленькіе амуры порхаютъ, заигрываютъ, обнимаются. Все смется и потшается, поэтъ размышляетъ и ноетъ, онъ грустенъ.

Вс эти лица рисуются частію на пейзаж, частію на тонкомъ, прозрачномъ фон неба, какой встрчается у старинныхъ итальянскихъ мастеровъ. Небольшія деревья, усянныя свтло-зелеными листьями, нжно отдляются на освщенномъ фон, что доказываетъ, что у г. Жерома, кром свойствъ историческаго живописца, есть еще замчательный талантъ пейзажиста. Вся эта часть картины дышитъ чудесной теплотой, безъ ложнаго жара, и напоминаетъ т прекрасные фоны, на которыхъ Тиціанъ помщалъ своихъ Венеръ и Адонисовъ Граціозны и написаны вполн рукою мастера два амура, сидящіе не об стороны Анакреона.

Г. Шассеріо представилъ Жидовскій шабашъ въ Константин. Въ первый разъ Востокъ является въ размрахъ исторической картины. Произведенія Декана и Мирила не выходили изъ предловъ молберта, т. е. это были такъ называемыя tableaux de chevalet, представляющія смсь архитектуры съ пейзажемъ, а фигуры въ нихъ имли достоинства эпизодическія, они помщались для Фона, а не фонъ для нихъ. Обыкновеннымъ сюжетомъ этихъ картинъ была узкая улица Каира, Дамаска или другаго города. минаретъ уходящій вверхъ какъ мачта, круглящійся куполъ, бло-розовый дворецъ, пальма, странный профиль каравана дромадеровъ, рисующійся на красномъ вечернемъ Фон, видныя тамъ и сямъ лица арабовъ, турковъ, мограбиновъ… Но лучшіе, чистые, благородные типы восточныхъ народовъ еще не были ни кмъ изучены и представлены съ ихъ эпической стороны: старались только брать черты странныя, характеристическія и живописныя.

Г. Шассеріо воспроизвелъ т прекрасныя, но неизвстныя черты восточныхъ племенъ, которыя, можетъ-быть, скоро исчезнутъ въ наплыв нашей ложной цивилизаціи и уступятъ мсто нашимъ изношеннымъ, утратившимъ первобытную силу типамъ. Вся эта прекрасная мечта, разцвченная огнями африканскаго солнца, пока еще истина, завтра-она уже будетъ мечта, и ни чего больше… ‘При взгляд на этихъ красавицъ, говоритъ очевидецъ картины, въ ихъ пышныхъ одеждахъ, съ ихъ черными влажными глазами, намъ стало невыразимо-грустно.

Да! въ этихъ чистыхъ профиляхъ, въ этихъ двственныхъ, удлиненныхъ овалахъ, въ устахъ съ изящно выгнутыми углами, въ большихъ глазахъ газели, въ мощно-изваянныхъ рукахъ, величаво стройномъ стан, античныхъ ножкахъ, въ этихъ благородныхъ фигурахъ есть что-то таинственное, безпокойное, какая-то неизцлимая задумчивость, какъ будто предчувствіе будущей смерти, близкаго исчезновенія ихъ рода. Въ этихъ глубокихъ, зоркоустремленныхъ глазахъ нтъ ни искры будущности, одно прошедшее оживляетъ ихъ своимъ печальнымъ свтомъ… Он сидятъ на каменныхъ скамейкахъ, или стоятъ въ полу-отворенныхъ дверяхъ домовъ, ихъ гибкія таліи обхватываютъ тяжелыя пояса, окованные золотомъ и дорогими камнями, тройныя золотыя цпи падаютъ съ головъ, серебряныя браслеты на рукахъ. На праздникъ субботы они собрались показать всю свою дтскую роскошь. Юдиь, сбираясь къ Олоферну, не была богаче одта, а черты-т-же самыя: кровь разсяннаго племени сохранилась, подъ словомъ проклятія, во всей своей чистот, библейская древность найдетъ тутъ вс свои типы, вс свои характеры… Какая гордая осанка и какая полная восточно-дикой красоты головка у этой женщины, которая держитъ на рукахъ нагаго ребенка! Я на лво — ея молоденькая дочь, поражающая своимъ правильнымъ и кроткимъ лицомъ, и печальнымъ и нжнымъ вмст. Художникъ удивительно понялъ свтлую задумчивость, свойственную жаркимъ странамъ, эту небрежность положенія, эту истому, порождаемую борьбой человческаго тла противъ могущественнаго климата. Онъ съ изумительной врностью передалъ эти движенія газели и позы серны, которыя принимаютъ, съ своимъ наивнымъ кокетствомъ, восточныя красавицы, неискаженныя цивилизаціей. Он счастливы, бдныя, тмъ, что могутъ смотрть на вольный свтъ, не закрывая, какъ мусульманки, лица покрываломъ, не поднимающимся ни для кого, кром мужа!

Хороши и эти туггурскіе и бискарскіе всадники, прозжающіе вдали, приподнимаясь на своихъ широкихъ стременахъ и оглядываясь, чтобъ бросить пламенный взглядъ на чудныхъ дочерей Израиля. А вотъ — бдныя арабскія плнницы выглядываютъ сквозь узкія отверстія своихъ клтокъ, завидуя счастливымъ соперницамъ, которыя не обязаны быть прекрасными incognito.

Г. Шассеріо, привыкшій къ ясному колориту, въ близн греческаго мрамора, на этотъ разъ далъ себ полную волю и пустилъ въ ходъ всю роскошь живыхъ тоновъ и за то не пренебрегъ ни однимъ деталенъ. Но при всемъ томъ, онъ отличается легкостью исполненія, быстротой и свободой кисти.

Г. Зьеглеръ выставилъ картину весьма небольшаго размра, изображающую одну фигуру, но не смотря на то, это узенькое полотно — историческая картина, потому что на немъ представленъ Карлъ V въ кель монастыря Св. Юста.

Наскучивъ славой и властью, разочарованный въ людяхъ и во всемъ, убжденный въ ничтожеств всего земнаго, императоръ добровольно лишаетъ себя сана, бывши всмъ, хочетъ быть ничемъ. Ему мало было цлаго міра, онъ захотлъ ограничиться кельей въ нсколько шаговъ, царскую мантію смнилъ на грубую монашескую одежду, вмсто короны, украсилъ чело внкомъ постриженія. Онъ, управлявшій ходомъ мировыхъ длъ, занялся повркой стнныхъ часовъ, убавкой и прибавкой имъ хода. И скоро заточеніе стало ему не легче дворца, покой не легче дятельности, и идетъ онъ, живой стучаться въ собственную гробницу, узнать, какой звукъ издастъ его смерть. Лежа въ гроб, онъ услышитъ вокругъ себя погребальное пніе, молитвы по усопшемъ, сквозь гробовой покровъ, увидитъ тусклое мерцаніе свчъ…

За минуту до начала этого страннаго представленія, г. Зьеглеръ вводитъ зрителя въ келью монастыря св. Юста. Карлъ стоитъ въ клобук іеронимитовъ, опершись одной рукой на спинку грубаго стула и держа въ другой миніатюръ, представляющій его во всемъ блеск, со всми атрибутами прежней славы. Въ глубин, въ тни, виднется страшный пред метъ — длинный ящикъ, въ которомъ скоро должны улечься его усталые отъ жизни члены. Задумчивая голова, сгрого обвитая сроватымъ капюшономъ, поникла въ размышленіи, и по груди разсыпалась знаменитая рыжая борола, неразлучная съ мыслью о Карл V. Онъ мечтаетъ, пытаясь прочесть свое настоящее въ прошедшемъ, задавая вопросъ: этотъ портретъ, украшенный всми знаками силы и власти, точно ли его потретъ? Такъ отдлился онъ отъ собственной жизни! такъ далеко улетла отъ него эта блестящая мечта! А можетъ-быть, и сожалніе пронеслось сквозь его глубокую думу, и прежняя царская кровь немножко скорй побжала по жиламъ монаха, при взгляд на этого мощнаго, торжествующаго императора, облитаго золотомъ, осыпаннаго дорогими камнями, который такъ мало похожъ на него и который все-таки быль онъ!

Эта картина, строгая по колориту, твердая до испоіненію, напоминаетъ сильныя, серьёзныя качества испанской школы. Здсь реализмь сочетался съ стилемъ въ удивительной пропорціи…

Художникъ Леманъ представилъ нсколько картинъ, изъ которыхъ замчательны дв слдующія:

У подножія креста. Эта картина отличается отъ другихъ, писанныхъ на ту же тэму, чмъ, что на ней нтъ Христа, хотя мысль о немъ наполняетъ сцену. Божественное тло только-что унесено въ изготовленный гробъ, но скорбная группа еще окружаетъ древо, облитою-кровію праведника’. Часть драпировки, распахнутая втромъ, обвила нижнюю часть креста, къ которому прислонились дв фигуры: Магдалина и Іоаннъ. Профиль Магдалины рисуется на густой пряди ея собственныхъ волосъ, раскинутой втромъ, она пристально смотритъ въ слдъ за унесеннымъ тломъ, какъ-бы боясь оторвать отъ него взоръ. Іоаннъ, погруженный въ боле отвлеченную печаль, отираетъ слезы полою мантіи. Неутшная мать, съ опущенной головой и помертвлыми руками, лежитъ безъ чувствъ на рукахъ Іосифа и святыхъ женъ. Передъ ней на земл лежатъ разбросанныя орудія страсти: терновый внецъ, щипцы, молотъ, копье, трость съ губкой, напитанной уксусомъ и желчью. Картина прекрасно сочинена, колоритъ силенъ.

Другая картина г. Лемана на полукругломъ полотн представляетъ группу Сиренъ. Лукавыя красавицы-пвуньи, столпившіяся на серебристомъ гребн волны, кажется, не слишкомъ расчитываютъ на сладость своихъ голосовъ для обольщенія Улисса. Можетъ-быть, пребываніе въ соленой вод попортило ихъ горлышки и они немножко охрипли, по-крайней-мр двы моря, дйствуя на слухъ, видимо хотятъ дйствовать и на зрніе, потому-что, скользя ни скалу и драпируясь порослью, он принимаютъ самыя увлекательныя пластическія позы. Непрозрачностью волнъ он польвуются именно на столько, сколько нужно для того, чтобъ не показать своихъ чешуйчатыхъ ногъ и чтобы мудрый царь Итакскій не угадалъ напередъ истины, заключающейся въ одномъ изъ стиховъ Горація, написанномъ, спустя нсколько вковъ, о женщин ‘которая прекрасна сверху, а оканчивается рыбой’.

Картину Лемана упрекаютъ въ од немъ недостатк: излишней правильности группы, — упрекаютъ на томъ основаніи, что въ живописи, какъ и въ лирической поэзіи, часто изящный безпорядокъ есть знакъ искусства.

Ускновеніе Главы Іоанна Кресттпеля, картина Глаза (Glaize), отличается суровымъ и страннымъ характеромъ, который напоминаетъ старинную живопись итальянскихъ мастеровъ, но г. Глэзъ съ стариннымъ элементомъ сочеталъ другой совершенно новый: онъ ввелъ ныншніе восточныя типы въ сцену почти библейской древности.

Стоящая задомъ фигура палача, занимающая средину картины, найдется точь-въ-точь у Доминики на или Корреджія: впрочемъ голословное заимствованіе въ живописи не такъ преступно какъ въ литератур, притомъ г. Глэзъ выкупилъ его другими собственно ему принадлежащими фигурами, богатствомъ колорита и отчетливостью то новъ.

Юная Иродіада, появляющаяся на порог темницы и принимающая на серебряномъ блюд голову Іоанна, представляетъ типъ жестокой красоты, матовая близна и пурпуровыя уста вампира характеризуютъ это женственно-не отразимое, обольстительно хитрое существо.

Орасъ Верне явился съ одной небольшой картиной. Очевидецъ говоритъ, что посмотрвъ на эту картину, онъ такъ объяснилъ себ ея содержаніе: нкоторый арабскій старшина, прогуливаясь въ окрестностяхъ Дели или инаго города, увидлъ лежащаго земляка и соплеменника, израненнаго неврными и умирающаго въ пыли, полъ кустами алоэ и кактуса. Но въ послдствіи оказалось, что это — сострадательный Самаритянинъ. Такъ-какъ о костюмахъ, употреблявшихся въ Самаріи, не дошло до насъ положительныхъ свдній, то на подобную ошибку зрителя и нельзя претендовать. Что касается до лицъ, то они умно задуманы и выполнены.

Безуміе Гаиды — Мюллера — сюжетъ, который самъ-по-себ былъ бы почти необъяснимъ, если-бы не хранился у всхъ въ живомъ воспоминаніи прекрасный эпизодъ о любви Донъ Жуана и дочери Ламбро. Но художникъ, конечно, имлъ право расчитывать на врность этого воспоминанія. Гайда, потерявшая разсудокъ въ минуту разлуки съ Донъ-Жуаномъ, стоитъ, прислонивъ къ мраморной стн поникшую, какъ забитая дождемъ лилія, голову, въ которой бьется одна неотступная мысль. Черты ея неподвижны, глаза сухи, на безцвтныхъ устахъ бродитъ блдная улыбка — безумный свтъ, озаряющій отчаяніе. Возл Гайды — старый Ламбро, который чувствуетъ, какъ при вид дочери смутилось его хищное сердце, онъ пытается напомнить Гайд знакомыя предметы, между тмъ какъ Грекъ-музыкантъ наигрываетъ на арф, стараясь звуками струнъ разогнать это страшное онмніе, эту холодную неподвижность статуи,— потому что музыка, какъ сказалъ Жанъ-Поль Рихтеръ, есть тоска души по родин. И дйствительно, чмъ привлечь слухъ безумія, кром мелодическихъ аккордовъ?.. Въ глубин картины подруги Гайды плачутъ, закрывая хорошенькія личики блыми руками, изъ-подъ которыхъ льются обильныя слезы.

Фигура Гайды написана рукою мастера, искусной и широкой кистью. Выраженіе безумія, прекрасно понятое и еще лучше выполненное, ни сколько не уменьшаетъ красоты чертъ, оно трогательно, оно раздираетъ душу, но нтъ въ немъ ничего судорожнаго, искажающаго. Глядя на эту блдную неподвижную красавицу, замкнутую въ своей печали какъ въ темниц, чувствуешь, чти душа ея улетла съ Донъ-Жуаномъ, что ей уже не очнуться, не воротите ея къ жизни. Надо полагать, что впечатлніе, производимое этой фигурой, было-бы еще сильнй и глубже, если бы Гайда была одна на всей картин: другія лица теряются при ней, и, какъ-бы они ни были хорошо сдланы, глаза зрителя упорно обращаются къ Гайд. Но кто будетъ въ силахъ оторвать отъ нея взглядъ, тому совтуютъ обратить его на плачущую въ углу картины молоденькую гречанку — она стоитъ того, у ней видно только пол-лица, ли эта половинка внушаетъ неодолимое желаніе взглянуть на остальное.

Голова старика Ламбро характерна, новогреческій типъ виденъ въ человк съ открытымъ челомъ, съ красной феской на голов, перебирающемъ струнами арфы, устремивъ глаза на Гайду.

Шитыя золотомъ и серебромъ костюмы, кашмировые пояса, пистолеты и ятаганы, шелковыя подушки дивана, — словомъ, вся обстановка лицъ отдлана въ совершенств. Колоритъ картины тёпелъ, живъ и свжъ. Г. Мюллеръ, подъ туманнымъ небомъ Парижа, сохранилъ много свойствъ венеціанскаго художника.

Было еще много историческихъ картинъ на выставк, но свднія о достоинствахъ ихъ не довольно обстоятельны, а потому мы о нихъ умолчимъ, и перейдемъ къ такъ называемой характерной живописи, въ которой французская школа — въ своей сфер, тамъ раздолье живому и легкому воображенію, гд оригинальность изобртенія и изящество отдлки всего нужне, гд главная цль-ласкать и лелять зрніе.

Селестинъ Нантёль (Nanteuil), прекрасный и скромный талантъ, въ продолженіи десяти лтъ блеститъ умомъ и граціей въ виньеткахъ, литографіяхъ и иллюстраціяхъ ярче инаго важнаго члена института. На настоящей выставк, не больше какъ въ другой или въ третій разъ, является онъ въ рол искуснаго колориста, съ картиною подъ названіемъ Лучъ, небольшимъ, но дышащимъ поэзіею произведеніемъ.

Молодой человкъ лежитъ на свжей мурав лсной поляны. Близь него течетъ ручей, растенія блестятъ росой, древесный сокъ бжитъ по втвямъ, толстые пни погружаютъ въ траву свои узловатыя пальцы, лнивыя втви вытягиваютъ руки, пчела кружится надъ цвточной чашечкой, муравей ползетъ между стью корней, бабочка танцуетъ съ пылинкой.— Весь таинственный микрокозмъ лса живетъ, лепечетъ и бьется, со всей доврчивостью, со всей свободой уединенія, предъ глазами поэта — потому что лежащій молодой человкъ — непремнно поэтъ.

Сквозь густоту листьевъ солнце пропускаетъ яркій пукъ лучей въ которомъ играютъ тысячи позлащенныхъ бездлушекъ, всегда встрчаемыхъ на пути блудящимъ лучемъ.

Чудно-хороша и живописна эта сіяющая полоса, пробжавшая по листьямъ и трав, осыпавъ ихъ алмазными искрами. Но не то видитъ мечтатель въ солнечномъ луч. Посмотрите пристальнй: мало-по-малу вы замтите въ блдномъ, трепещущемъ сіяніи воздушныя фигуры, какъ призраки сна, то появляющіяся, то исчезающія — такъ он легки, прозрачны, неосязаемы. Что это — феи, сильфиды, романтическія гамадріады, которыя еще выходятъ изъ дубоваго дупла для того, кто любитъ природу и понимаетъ смыслъ лсовъ? а та, что такъ граціозно наклонилась въ изнеможеніи, прекрасная, почти незримая, не воспоминаніе ли это о давно-любимой, уснувшей тамъ подъ зеленымъ холмомъ? другая, боле цвтущая, ярче облитая свтомъ — не настоящая ли любовь, избранница сердца? Наконецъ, третья, которая такъ кротко улыбается, прекрасная какъ надежда, — это мечта о будущемъ, женщина, которую полюбятъ…

Исполненіе этой картины стоитъ внушившей ее идеи. Фигуры очаровательны, пейзажъ задуманъ и выполненъ съ пантеистическимъ пониманьемъ внутренней жизни природы, пониманіемъ, которымъ очень-немногіе художники владютъ въ такой степени.

Г. Антинья является художникомъ-реалистомъ, потому-что ищетъ больше истиннаго, нежели прекраснаго, его манера напоминаетъ Караваджи и Эспаньйолета. Онъ выставилъ картину: Бдное семейство въ мансард, представляющую народные типы, мощно очерченные и рисующіеся въ темныхъ тняхъ сказанныхъ художниковъ. Есть сила и энергія въ этой картин. Она общаетъ въ г. Антинья самостоятельнаго мастера.

Еслибъ описывать вс прихоти художниковъ, носимыхъ своей горячей фантазіей по всмъ странамъ міра — изъ Фонтенбло въ Богемію, оттуда прямо въ міръ греческой миологіи, на самый Олимпъ, оттуда на высоты Шварцвальда, въ долины Италіи, въ Андалузію, въ Ламанчь (собственно для Донъ-Кихота), въ глубину среднихъ вковъ (для фигуры алхимика), въ Алжиръ (собственно для разнообразія), и т. д., еслибъ носиться за ними по всмъ этимъ странамъ, то у насъ вышло бы весьма-много словъ, но читатели остались бы неудовлетворенными, потому-что плоды этихъ воздушныхъ путешествій должны имть цну для однихъ непосредственныхъ зрителей, а для насъ иметъ смыслъ только самый фактъ этихъ путешествій: онъ доказываетъ, какъ неутомимы французскіе художники въ исканіи сюжетовъ для своихъ картинъ, и какъ по этому разнообразны ихъ произведенія. За тмъ, выберемъ немногое, что боле замчательно и оригинально.

Адольфъ Лелё путешествовалъ въ Африку и воротился съ картиной, изображающей Арабскаго импровизатора. Дйствіе происходитъ, кажется, въ Константин, за городскими воротами. Импровизаторъ — негръ, съ добрымъ лицомъ, съ виду довольный собой, онъ, какъ кажется, распваетъ одну изъ тхъ безконечныхъ исторій, наполненныхъ Джинами и Пери, которыя восточные сказочники умютъ растягивать на такое пространство, какому позавидовалъ бы самъ Александръ Дюма. Толпа слушателей, состоящая изъ Кабиловъ, Мазабитовъ и Бискровъ, виситъ на устахъ разскащика, привязанная нитью повствованія. Длинная, обращенная спиной къ зрителямъ фигура, въ красномъ плащъ, вроятно, шейхъ какого-нибудь бднаго племени пустыни, слушаетъ съ глубокимъ вниманіемъ и совершеннымъ добродушіемъ, смуглый мальчикъ, который тянется изо всхъ силъ, чтобъ слдить за игрой подвижной физіономіи оратора, кажется, живой схваченъ художникомъ: такъ наивна его поза и натураленъ жестъ. Сцена хорошо сочинена, хорошо выполнена, мстный колоритъ переданъ врно. Замчаютъ только недостатокъ живаго освщенія, какое бы шло африканской сцен.

Маленькое круглое полотно Эмиля Перрэна изображаетъ извстный анекдотъ о томъ, какъ великій Корнель собственноручно чинилъ свою обувь въ лавочк башмачника. Гармонія въ цломъ и оконченность въ деталяхъ этой картины составляютъ несомннные признаки таланта г на Перрэна. Корнель сидитъ противъ башмашника, положеніе его натурально и полно достоинства, благородная мысль просвчиваетъ въ чертахъ, онъ думаетъ о контраст между его геніемъ и настоящимъ положеніемъ, но думаетъ безъ горечи, можетъ-быть, у него уже образовалась одна изъ тхъ поэтическихъ антитезъ, которыя такъ свойственны его таланту. Молодой, беззаботный работникъ прервалъ свой обдъ, — обстоятельство, которое, вроятно¹сдлаетъ его еще требовательне въ цн. Въ глубин картины, чрезъ растворенное окно, виднется на улиц молодой щегольски-одтый всадникъ, который, можетъ-быть, прозжая мимо, увидлъ великаго человка въ лавк башмашника… Эта свтленькая картина прекрасно понята и полна счастливыхъ подробностей.

Г. Мессонье представилъ нсколько маленькихъ картинъ, изъ которыхъ самая замчательная — Три друга. Это — тріада курильщиковъ и почитателей пива, которые вовсе не принадлежатъ къ категоріи тхъ отчаянныхъ сумасбродовъ, о которыхъ сказалъ Альфредъ де-Мюссе:

Qui jettent la bouteille apr&egrave,s le premier verre

Et cassent une pipe apr&egrave,s l’avoir fum

Нтъ! они спокойно удалились въ особую комнатку и потихоньку вкушаютъ блаженство дружеской бесды, потягивая густую струю пива и пуская синеватыя волны табачнаго дыма.Ихъ старинныя стулья такъ покойны, ихъ платье французскаго покроя такъ свыклось съ ихъ плечами и всми переломами туловища, ихъ чулки такъ плотно облегли тощія икры, ногамъ ихъ такъ ловко и привольно въ просторныхъ башмакахъ! Они вкушаютъ покой, довольство и вчно-новое наслажденіе удовлетворенной привычки, потому-что-будьте уврены — три друга уже двадцать лтъ сходятся, всегда въ одинъ и тотъ же часъ, въ эту самую комнатку и садятся за этотъ самый столъ, вылощенный ихъ собственными локтями, каждый на свое мсто, выпиваютъ по однажды-установленной кружк и выкуриваютъ по извстной горсти табаку — ни больше ни меньше.

Такова-то сердечная повсть друзей, которую зритель угадываетъ при первомъ взгляд на эти три добродушныя фигуры, такія врныя дйствительности, такія наивныя, такъ дружелюбно собравшіяся, которыя какъ-будто и не подозрваютъ, чтобъ что-нибудь существовало на свт вн ихъ маленькой рамки!.. Врность природ въ этой картин изумительна, утверждаютъ ршительно, что это совершеннйшее произведеніе Мессонье.

Г. Шгейнгелль, выставленною имъ картиною: Утро, проводитъ зрителя въ завтный уголокъ молодыхъ супруговъ, ни чего о томъ но подозрвающихъ. На широкой постели, возл которой стоитъ колыбель, лежатъ, помстивъ головы почти на одной подушк, молоденькая женщина въ бломъ, совершенно-свжемъ ночномъ чепц, и соотвтствующихъ лтъ мужчина съ современной бородкой, къ нимъ подошелъ за утреннимъ поцалуемъ ребенокъ…

Эта маленькая, мщански сентиментальная сцена исполнена съ очаровательной граціей. Занавски изъ старинной матеріи, желтой, съ краснымъ узоромъ, драпируютъ постель супруговъ и колыбель ребенка, вс детали — обои, мебель и пр. исполнены съ удивительной врностью.

Было много художниковъ, которые усердно, съ любовію искали въ красивой семь цвтовъ изящества и богатства красокъ, но никто и никогда не подумалъ о скромно прозябающемъ волчц. Г Фовле ршился отмстить за обиженное растеньице, такъ горячо любимое ослами и даже бабочками, какъ замтилъ Альфонсъ Карръ. Въ картин подъ названіемъ Цвты и волчецъ, г. Фовле воздалъ послднему должную честь: невозможно представить себ ничего милй этихъ кружевныхъ листьевъ, съ ихъ жилками, иглами, бутонами, цвтами въ внчикахъ. Ихъ скульптурно рзвая форма такъ и напрашивается обвить колонки

Художники среднихъ вковъ замтили достоинства волчца: онъ занимаетъ такое же почетное мсто въ готической архитектур, какъ акантъ въ греческой, но съ-тхъ поръ, бдный волчецъ оставался въ забвеніи, пока г. Фовле не возстановилъ доблестно его утраченную славу. Въ борьб, которую онъ заставилъ его выдержать противъ розы, роза была сильно побита, и не по слабости оружія, потому-что у нея шипы исправные, но по недостатку красоты и граціи. Такимъ-образомъ, при помощи рисунка и красокъ, г. Фовле поддержалъ парадоксъ волчца, согласивъ почти всхъ съ мнніемъ клячь и ословъ.

Изображеніе животныхъ составляетъ переходъ къ ландшафтной живописи. Во глав художниковъ, занимающихся этимъ родомъ живописи, является мадемуазель Роза-Бонёръ. Критикъ чуть не клятвенно увряетъ что онъ даетъ ей это первенство ни какъ не изъ любезности, а по долгу совсти и согласно съ внутренимъ убжденіемъ. Кантальскіе быки, представленные г-жею Роза-Бонёръ, привели его въ совершенной восторгъ своей величественной красотой: спокойно пережевывая жвачку, пасутся они по скату муравчатаго холма,.опускаются на колни на мягкую короткую траву, уже подровненную ихъ жесткими языками.

Влажное дыханіе облило глянцемъ ихъ черныя морды, и большіе глаза, въ которыхъ знатоки въ дл красоты Греки нашли сравненіе съ глазами сестеръ и женъ Зевеса, блестятъ, неподвижные подъ выпуклыми вками, или отягченныя сладкой дремотой, закрываются трепещущими рсницами Солнце переливаетъ тнями и свтомъ по ихъ лоснящимся, вздрагивающимъ бокамъ и украшеннымъ величавыми складками подгрудкамъ. Ни что не забыто, даже блая слюна, выпавшая на серебристый мохъ изъ угла рта, вытолкнутая усерднымъ жеваньемъ. Какая истинность, какая точная наблюдательность!..

Посл этого уже ршительно нечего сказать о картинахъ, изображающихъ животныхъ, кром того только, что г. Салеръ идетъ по слдамъ г-жи Розы-Бонёръ, но — что тутъ удивительно? кто жь бы не пошелъ по такимъ слдамъ.

Намъ очень бы хотлось больше поговорить о ландшафтной живописи, но, кажется, этому желанію не суждено исполниться. Теофилъ Готье вызвался-было вести васъ далеко отъ жилищъ людскихъ, туда, гд царствуетъ одна нерукотворная природа, двственная, полная жизни, гд такъ свжо, такъ вольно…По вмсто всей этой великолпной прогулки., онъ просто прошелся по галере выставки, указывая пальцемъ то на того, то на другаго пейзажиста и приговаривая: этотъ дуренъ тмъ-то, а этотъ тмъ-то, одинъ впалъ въ излишнюю правильность чуть не до геометрическаго размра въ деревьяхъ, другой пишетъ виды невиданныхъ странъ, забывъ, что за природой не нужно холить далеко: стоитъ выглянуть въ окно, да поманить ее съ любовью и лаской, съ ней знакомиться легко, сосредоточиваться въ себ она не любитъ… Нашелся, впрочемъ, одинъ, г. Лапьерръ, написавшій Ошибку, и оказавшійся безъукоризненнымъ. Ошибка представляетъ одинъ изъ тхъ истинныхъ пейзажей, которые имютъ видъ ложныхъ, не заботясь о томъ, чтобъ быть правдоподобными. Сквозь полу-обнаженный осенними втрами лсъ, осненный яснымъ, холоднымъ небомъ, мелькаютъ красныя платья, охотничьи палатки и хвосты суетящихся собакъ, потому-что они потеряли слдъ, — въ этомъ-то и состоитъ объясненіе названія пейзажа.— Оригинально и мило!

За пейзажами, такъ не радушно встрченными, слдуетъ бглый перечень картинъ, составляющихъ плодъ путевыхъ впечатлній туристовъ. Изъ нихъ (изъ туристовъ) мы не можомъ умолчать только объ одномъ: г. Ивонъ представилъ чай въ Москв на Лубянк, т. е. семейство пьющее чай, да сверхъ-того, пляску русскихъ крестьянокъ, которая, какъ слышно, ‘a beaucoup de caract&egrave,re et de fiert’.

‘Отечественныя Записки’, No 7, 1848

ЗАГРАНИЧНЫЯ НОВОСТИ.

Читайте также: