Японские рассказы из области чудесного, Глюк Жозефина Антоновна, Год: 1909 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

0x01 graphic

Японские рассказы из области чудесного

С английского Жозефина Глюк

Иокохама
Типография Ж. Глюк. Ямасита, No 84
1909

Уважаемой Элле Павловне Гроссе
от составительницы
Иокохама, апрель 1909 г.

Любовь побеждает смерть

Некогда в городе Киото жил бедный самурай, который не мог найти себе работы или средств к жизни. Из-за бедности он решился идти со своим другом в отдаленную провинцию. Друг его был только что назначен туда губернатором и обещал ему по прибытии найти для него работу.

Самурай этот был женат на молодой, красивой и очаровательной по характеру девушке, но когда несчастия сломили его, и все его состояние было потеряно, он развелся с этою чудною женой, и увы! после короткого срока женился во второй раз на дочери зажиточного дворянина. Теперь, отправляясь в путь из доброго старого Киото, он взял с собою и эту вторую жену. Прошло несколько месяцев, самурай стал богатым и пользующимся со всех сторон почетом человеком, и тогда то в нем возродилась страсть к его первой прелестной жене, чудные манеры и грациозные формы которой всегда сохранялись в его памяти. Воспоминания о том, что он прогнал ее от себя на нищету и скорбь, об ее терпеливой самоотверженности, мягкой покорности и пролитых слезах резали ему сердце как ножом. Он почувствовал, что должен видеть ее еще раз, чего бы то ни стоило и как бы далеко ни нужно было для этого идти. Постоянною мыслью его было: ‘Что она теперь делает? Где она сейчас, помнит ли она еще о своем неверном муже, прогнавшем ее от себя?’ — Вся прежняя любовь воскресла в нем вновь, и его единственным желанием было возвращение в свой старый дом.

Как раз в это время его добрый покровитель, губернатор, был вызван в Киото, и самурай с восторгом узнал, что он должен сопровождать губернатора. Только несколько дней прошло в путешествии и, однако, они казались ему целыми веками. Ночью он не мог найти покоя, постоянно полный мысли, что прогнал от себя жену без всякой справедливой причины, и даже еще более, что с того дня он никогда даже не навел о ней справок. Как только губернатор и его свита прибыли в Киото, самурай еще в дорожном платье поспешил прямо к месту где стоял так давно его дом. Ворота оказались запертыми болтом и все казалось запущенным и разрушенными. Самый дом имел вид покинутого, как будто в нем никто и не жил. ‘Несчастная жена, — подумали самурай, — как велики должны были быть твои бедствия’, и горько заплакал. Это было в конце ноября, и ночь покрыла землю, когда он ходил взад и вперед по знакомой ему дороге. Бледные солнечные лучи подсвечивали через щели забора, и ночной ветер свистел вокруг грустного жилища.

Удивленный, но полный решимости вошел самурай в комнату, где он провел так много счастливых часов с своею дорогою женою, и вот, о чудо! — в углу, склонившись над очагом, сидела его милая покинутая жена. Она была совершенно одна, и странная тишина наполняла всю комнату. Пробужденная от своих глубоких мыслей звуком его шагов, бедная женщина увидела пред собою мужа, которого она все еще так горячо любила, и без слова упрека, с лицом полным радости она бросилась к нему.

— О, мой дорогой, любимый, — воскликнула она, — откуда приходишь ты, и что привело тебя опять ко мне?

— Я был далеко отсюда, — ответил он, — но сердце мое никогда не утрачивало любви к тебе. Я пришел назад сюда превратить твое горе в радость. С этого момента ты никогда уже не оставишь меня, и я буду охранять и любить тебя до самой своей смерти. Я пришел теперь к тебе не для того, чтобы рассказывать историю этих лет нашей разлуки, а с тем, чтобы принести тебе мое раскаяние, мою скорбь о сделанном мною тебе зле и вымолить у тебя прощение.

Эти нежные слова сделали бедную женщину совершенно счастливою. Она уговорила мужа сесть с нею рядом, и они начали тогда друг другу полную доверия исповедь во всем, случившемся в дни их тяжелой разлуки.

Повсюду видел самурай признаки самой ужасающей, безысходной нужды и нищеты.

— Неужели же у тебя нет никого, кто бы помогал тебе? — спросил он.

— Нет, — отвечала она кротко. — Никто не входил в этот дом, так как я очень бедна.

Целая ночь пролетела у них таким образом в вопросах, ответах и нежных планах о будущем. Сон не приходил к ним до самого рассвета.

Солнце стояло уже высоко, когда самурай проснулся. Он поднялся чтобы посмотреть на свою возлюбленную, но кто может описать его ужас, когда вместо существа, полного жизни и вместо согревавшего его теплого тела он увидел рядом с собою только окоченелые очертания совершенно разложившегося трупа. ‘Мои глаза обманывают меня’, — подумал он и с изумлением и ужасом смотрел на страшную фигуру. Увы, рядом с ним лежал только труп!

Полумертвый от страха выбежал он из ужасной комнаты и скоро добрался до соседнего дома. В ответ на его громкий стук хозяин дома пришел к воротам, и когда почти не дышащий самурай спросил его: ‘Кто живет в том, соседнем доме?’

Тот ответил:

— Никто. Дом совершенно заброшены.

— Уверены ли вы в этом? — спросил самурай.

— Конечно, — сказал сосед. — Несколько времени тому назад в нем жила одна бедная женщина, покинутая своим мужем. Он ушел в какую-то отдаленную провинцию и оставил ее в страшной нищете. Она скорбела и горевала о муже так сильно, что серьезно заболела. Однако, так как никто не оказывал ей помощи, то она умерла в совершенном одиночестве прошлыми летом и, сколько я знаю, труп ее еще должен быть там же, потому что не нашлось тогда желающего заплатить за ее похороны.

При этих словах самурая охватили ужас. Он убежал, и никто не знает, что с ними сталось. Умершая жена не забыла своей любви даже за гробом, и боги позволили ее духу остаться на земле, до тех пор, пока ее муж не пришел просить у нее. прощения.

Грустная история!

Лиса-колдунья

… Случилось однажды, что именитый губернатор, после многолетней верной службы своему даймио, решил по старости покинуть пост.

Как только он получил разрешение удалиться на покой, он отправился в свои владения, которые находились далеко от столицы. Ежедневно старый губернатор, один, никем не сопровождаемый, совершал далёкие прогулки по лесам и богатым полям. То он наслаждался таинственным мраком леса, то нежной тенью молодых рощ или же любовался на залитые солнцем поляны и луга, и все новые восторги вызывали в нем разнообразные красоты ландшафта. Забыты были государственный заботы, счастливые песни птичек ласкали его слух, и, казалось, будто воздух полон радостного здоровья.

Однажды, когда губернатор направлялся хорошо известной ему тропой, он увидел в некотором отдалении толпу людей, пышно одетых в костюмы южан, которые шли по проезжей дороге, прямо по направлению к нему.

Впереди всех ехал на коне какой-то рыцарь, высокого роста и видной наружности. За ним следовало десять вельмож в блестящем вооружении и латах, которые приближались с величественным выражением. Старого губернатора внезапно охватили страхи, и он чувствовал дрожь во всех членах, когда спешил добраться до своего дома, где он отдал слугами приказ запереть большие ворота и никого не впускать в дом.

Между тем процессия быстро подошла и остановилась перед домом. Один из всадников слез с коня и любезно просили доступа.

— Господин мой, — сказал он, — могущественный принц Рюусэи, желает сделать губернатору визит.

Слова эти были переданы хозяину дома, но раньше, чем он успел выразить желание свое о том, чтобы ни поди какими видом иностранца не допускали, сами принц уже вошел в залу и отвесил низкий поклон.

— Я явился, — начал принц, — чтобы жениться на вашей дочери, если она не согласится стать моею женою, то я сумею заставить ее покориться. Мне хорошо известно, что у Вас есть красавица дочь шестнадцати лет, и она будет и должна быть моею женою.

— Но, я не имею ни малейшего понятия о том, кто вы, сударь, — возразил губернатор, — как могу я обещать руку моей дочери человеку, который мне совершенно незнаком?

— И так, вы не соглашаетесь? — сказал незнакомец презрительно. — Хорошо, я скоро покажу вами, какими путем мы укрощаем непокорных и упрямых.

Тут принц принял грозный виды, не предвещавший ничего доброго, вытянулся как- то до чрезмерной высоты и приложили пальцы ко рту. Моментально весь дом затрясся, как от землетрясения. Балки и бревна затрещали. Колодезь во дворе превратился внезапно в фонтан и стал извергать громадный поток воды, который, порываясь вперед, принимал тысячу очаровательных фантастических образов. Даже со всех желобов и карнизов крыши заструились потоки воды, как будто гроза с ливнем разразилась в небесах.

В комнате мебель и фарфор разлетелись во все стороны. Картины попадали со стен, а фарфор ударялся и гремел, как будто тысячи музыкантов заиграли изо всех своих сил.

Приведенный в ужас, дрожащий губернатор обернулся к своему чудовищному гостю и обещал ему руку своей дочери, лишь бы он положил конец этому безумному грохоту. Грубо расхохотавшись от удовольствия странный гость присел, и дикая оргия мигом прекратилась.

— Завтра, — произнес он, — должна состояться наша свадьба, если дочь ваша согласится без дальнейших затруднений, то вы и семья ваша будете благоденствовать. Я богат и сделаю невесту свою счастливой. Кроме того, я решил жить здесь вместе с вами, так что о разлуке не может быть речи.

После этого все занялись спешными приготовлениями к свадебной церемонии, которая и была исполнена на следующий же день.

Несколько времени спустя, сын губернатора извинился необходимостью посетить столичный город и, сейчас же по прибытии туда, отправился к известному бонзе Кооэн. Там он передал все, что случилось в доме его отца и просил совета и помощи.

— Знаете ли вы, — сказали мудрый бонза, — что это не принц женился на вашей молодой сестре, а колдунья. Я хорошо знаю ее. В былые дни она не имела власти, но теперь она узнала всякого рода заклинания и чары и стала могущественною. Я никогда не буду в состоянии побороть ее.

Однако, несмотря на эти слова, добрый бонза Кооэн обещал навестить дом губернатора и постараться найти способ разоблачить лису. В то же самое время он созвал любимых учеников своих и велел ими следовать за собою.

Сейчас же по прибытии, Кооэн приказал ученикам своим выстроить у жилища губернатора, перед самой дверью, маленькую площадку. Едва они успели окончить ее, как Рюусэи вышел из дому.

— Как, друг мой Кооэн, — насмешливо воскликнула лиса-колдунья, — ты пришел даже и сюда? Что за фантазия овладела тобою? И ты не боишься, видя меня перед собою?

— Я пришел, — возразил бонза, — на смертный бой с тобою. Готовься к смерти, ибо конец твой близок.

С этими словами Кооэн бросил чудодейственный камень прямо в голову Рюусэи, ранив его так, что тот упал на землю. Но Рюусэи вспрыгнул в мгновение ока и тем же способом нанес сильный удар Кооэн.

Борьба их продолжалась очень долго, и оба противника были сильно изранены, когда бонза подозвал к себе ближе своих учеников и сказал им:

— Как только я вновь буду свален наземь, я останусь неподвижными. Тогда вы, выражая испуги и огорчение, должны броситься ко мне и прикинуться, будто я действительно умер. Если вы поступите так, то я буду в состоянии превзойти чары этой колдуньи-лисы.

Еще раз неистовый Рюусэи бросил камнем в бонзу, который мгновенно упали на землю и лежал без движения. С громкими воплями ученики его бросились к нему, причитывая, что любимый учитель их умер.

Рюусэи, обманутый такою хитростью, отошел дальше от дверей, чтобы поближе посмотреть на своего мертвого соперника, как вдруг мнимоумерший вскочил и нанес колдунье страшный удар оружием, которое он спрятал под одеждой.

— Я погибла. Власть моя пропала! — вскрикнула тогда лиса-колдунья, и с этими словами, в ужасных мучительных корчах мнимый принц превратился в громадную старую лису. Бонза Кооэн, мигом набросился на нее и нанеси лисе ряд ударов волшебной подушкой затем он впихнул ее в огромный мешок и приказал учениками своими тащить мешок обратно в столицу.

Не дожидаясь выражения благодарности со стороны губернатора, Кооэн отправился после этого в столицу к императору. Здесь он показал его Величеству старую лису и доложил историю своей с нею борьбы, которая в высшей степени заинтересовала императора.

— Мы не смеем убить эту лису, — заметил, однако, Его Величество, — потому что она обладает сверхъестественной силой. Отправим ее лучше в какую-нибудь отдаленную страну, чтобы не оставлять ее дольше в нашем царстве.

Упав ниц, Кооэн дал императору обещание немедленно же исполнить повеление. Он взял тогда мешок, в котором была запрятана лиса, написал на нем разные волшебный заклинания, а над ними имя божества и после этого мешок и лиса, в один миг, исчезли бесследно.

В народе ходит молва, будто лиса эта попала в Корею и пользуется большим почетом в этой стране. Это может быть правда, так как корейцы поклоняются даже и по сей день одному божеству, называемому Рюусэизин.

Игрок на флейте

Однажды жил в стране Ямато человек, имевший хорошее общественное положение и пользовавшийся уважением всех своих сограждан. У него была единственная дочь, прелестная, изящная девушка, которую любили все, кто только знал и видел ее. В это самое время, в провинции Каваци, жил красивый молодой самурай, который отправился в столичный город для поступления на службу к императору. Он играл на флейте, извлекая из нее чудные звуки и во многом другом он также проявлял необыкновенные таланты.

Молодой самурай, достигнув как раз совершеннолетия, захотел найти себе жену, которая была бы достойна его ранга и положения. И вот, однажды он слышит о том, что в Ямато живет очень почтенный самурай, у которого есть прекрасно образованная и красивая дочь. Не задумываясь долго, молодой человек посылает письмо родителями, девушки, в котором самым вежливым образом просит руки их дочери. Сначала молодая девушка отказывалась от всех предложений и не соглашалась стать невестой, но так как молодой человек отличался столь хорошими характером и занимали столь высокую должность, то родители в конце концов убедили ее дать свое согласие и стать его невестой. Потом оказалось, что жених был товарищем игр невесты в дни детства, и вскоре оба они полюбили друг друга беспредельной любовью. Прошли три блаженных года замужества, когда внезапно мужа поразила болезнь. Молодая женщина поспешно созвала знаменитых врачей, покупала всякие, самые дорогие лекарства и делала все, что только могла, чтобы побороть жестокую болезнь. Но все старания и ее неутомимое самоотвержение оказались бессильными, и через несколько дней возлюбленный ее умер.

Проходили месяцы, а тоска и горе вдовы были все те же, как и в первые дни ее тяжелой утраты. С утра до ночи она оплакивала его безвременную кончину, и совершенно удалилась от общества и всего мира. Так продолжалось три долгих года.

И вот, однажды осенью, в полуночи что-же случилось? Пораженная горем вдова, горько плача в своей постели, слезами, которым, казалось, никогда не будет конца, внезапно слышит нежные звуки флейты, которые несутся к ней через окно. ‘Ах, — вздохнула она, — мой милый играл совершенно также,’ и боль в сердце еще сильнее. овладела ею. Все ближе и ближе слышались звуки, все громче и яснее звучала каждая нота, нежно лаская слух и наконец казалось, будто флейтист остановился под самым окном ее дома.

‘Отвори, отвори,’ — шептал хорошо знакомый ей голос. Вдова поспешно вспрыгнула с постели, бросилась к окну, подняла оконницу и увидела давно потерянного ею мужа, стоящим перед домом. Он ничуть не изменился, был только бледен и вид у него был озабоченный. Пока она так стояла в нерешимости, полу радостная, полу встревоженная, благородная фигура стала нежно, нежно напевать такие слова:

Shide no yama koinishi hito no hakanaki wa

Koishiki hito ni awanu narikeri.

‘Величайшею скорбью твоего супруга со дня его смерти, является то, что он не может быть подле тебя, возлюбленная сердца.’ Так они стояли друг против друга, очарованные, как вдруг всего его окутало бледное пламя и ,,пуфф’, облако дыма вырвалось из его груди. Онемев от ужаса, вдова стояла неподвижно у окна.

— Чего ты боишься? — спросили он, — Я пришел к тебе, потому что твои слезы следовали за мною за могилой и потому, что любовь твоя была так верна. Из сострадания, царь чистилища разрешил мне навестить тебя на несколько кратких мгновений, но я вижу, что ты перепугалась, и потому я немедленно же возвращусь на свое место. Но запомни, дорогая моя, что трижды ежедневно тело мое должно пылать в огне за то, что я возвращался на землю повидать тебя.

В это мгновение он исчез.

Так гласит старая легенда.

Погребение в полночь

Недалеко от Киото, в улыбающейся местности Харима, залегает широкая, открытая равнина, известная под названием ‘Поле Инами’. Равнина эта, несмотря на зеленеющие склоны окружающих холмов, безлюдна и мрачна, сильные порывы ветра носятся здесь по длинным, сухим травам, и никогда ни один фермер или крестьянин не искал себе крова в этом пустынном месте. По окраине этой равнины, ведет большая проезжая дорога к Киото, и здесь то именно должен был проходить один молодой почтальон с ношей писем, раз или два каждую неделю. Наискось одного угла равнины вилась маленькая тропинка, сокращавшая расстояние до города, и ею любил пользоваться почтальон, для облегчения своих усталых ног.

Однажды, направляясь по обыкновению в Киото, он добрался до поляны несколько позднее, нежели ему было желательно, и, не успел он пройти полуверсты, как ночь уже спустилась на землю. Без огня и без малейшей надежды откуда либо добыть его, шел он некоторое время беспечно, но, в конце концов, убедившись, что в темноте сбился с пути, он решил провести ночь где был, под покровом неба. Не задумываясь ни на секунду над всеми мрачными историями, которые ходили относительно этого поля, про духов и злых призраков лисиц, которые будто бы устраивали сборища в этом месте, он храбро решил воспользоваться тем, что ему послали случай и стал искать себе какого-либо убежища, как взор его упал на маленькую полуразрушенную хижину. Подойдя ближе, они увидел нечто подобное сторожке, которые устраивают крестьяне поблизости рисовых полей, чтобы оберегать молодые всходы. Обрадовавшись тому, что нашел хотя бы такой бедный приют, почтальон вошел в избушку и, бросившись на ворохи сухой травы, вскоре заснул крепким сном. Полнейшая тишина царила над бесплодной поляной, только далекое гуканье филина, да жалобные крики других ночных птиц нарушали безмолвие ночи.

Прошло несколько часов, как вдруг спящий был разбужен глубокими звуками колокола. Казалось, будто звуки эти несутся с западной стороны поля, и одновременно испуганный ночлежник услышал топот множества ног и неясное нашептывание буддийских молитв. К великому удивлению прислушивавшегося, толпа народу подходила все ближе и ближе. ‘Жилищ в поле не имеется’ — думал почтальон и кроме того, кто подумал бы пойти в полночь к такому пустынному и дурному месту? Звезды ярко сияли, но месяца не было, так что перепуганный почтальон мог различать предметы только на очень близком расстоянии. Несмотря на страх, он осторожно выбрался из своего убежища и, к неописуемому своему изумлению, увидел длинное шествие с факелами и фонарями. Впереди всех шел бонза, который громким, внятными голосом читали буддийское моление: ‘наму амида буцу’. ‘Это похоронная процессия’ — подумал испуганный почтальон, и пополз обратно под крышу домика.

Дойдя до хижины, печальное шествие остановилось, и носильщики с гробом выступили впереди. Не более как в пяти шагах от здания, они вырыли могилу и опустили в нее гроб. После этого, бонза стали сбрасывать землю обратно в могилу, соорудив над нею маленький холмик, он в одном конце его поместил несколько дощечек, покрытых буддийскими знаками. Затем мрачная процессия, не произнеся ни единого слова, медленно и торжественно пустилась тем же порядком в обратный путь, оставив бедного почтальона в самом угнетенном состояли духа. И так было мало хорошего в том, что приходилось провести ночь в таком заколдованном месте, таинственные же похороны последнего часа и близость свежей могилы могли навести ужас и на самое храброе сердце!

Как будто прикованный к месту какими-то чарами, почтальон не мог отвести взгляда от маленького холмика. Внезапно, могила начала легонько колыхаться из стороны в сторону. Колебание становилось все быстрее и быстрее, внушая невольному зрителю неописуемый ужас. Все сильнее и сильнее раскачивалась могильная насыпь, пока вдруг не скатилась с сильным грохотом. В тот же момент оттуда выскочило ужасное нагое чудовище и бросилось прямо в сторону почтальона. В один миг тот сообразил, что злые духи всегда дожидаются погребений, и что они же часто убивают и съедают и живых людей. Нельзя было терять ни секунды, так как чудище уже приближалось ко входу в хижину. Доведенный до умоисступления, почтальон обнажил свою саблю, нанес отчаянный удар своему врагу, и затем, не пытаясь повторить удара, выбежал вон из хижины и бросился во мглу ночи.

Казалось. будто прошло много часов, прежде чем он, полумертвый от истощения и трепета за жизнь, добрался до дома одного крестьянина, как раз за чертою этого поля. На стук и зов его, однако никакого ответа не последовало, и так ему пришлось дождаться наступления дня. После восхода солнца обитатели дома поднялись, услыхали стук и впустили еле живого странника в горницу, где окружили его своими попечением. Когда он несколько оправился, они попросили его рассказать, что с ними случилось. Выслушав его рассказ, крестьяне порешили отправиться сейчас же к маленькой хижине на поле Инами, которое ими было хорошо известно. Подойдя к месту происшествия, они не нашли и следов похорон или могилы. И насыпь, и гроб совершенно исчезли. Но перед самыми входом в хижину лежали труп огромного барсука, убитого одними ударом хорошей стали. Все сразу поняли, что случилось вредное и обладающее чудесной силой животное хотело напугать и сожрать запоздалого путника. И траурная процессия, и гроб и могила, все было единственно созданием его чар.

Разрушенный храм

Много лет тому назад, в одной из далеких северных провинций Японии, жили престарелые муж и жена. Им однажды представился случай покинуть свой дом и отправиться в один из городов на юге. Люди они были бедные, им приходилось совершать этот довольно тяжелый переход пешком, и потому они бывали рады провести ночь в каком-нибудь запустелом доме или же под кровлею одного из гостеприимных храмов. Всюду, где они проходили, они встречали радушных, гостеприимных людей, но так как старики сами были знатного рода, то они из гордости предпочитали обходиться своим скудным запасом, не желая пользоваться гостеприимною чужою поддержкою. По этой то причине они часто проводили ночь в отдаленных местах, а иногда пользовались помещениями, к которым кроме них никто не осмеливался приближаться с наступлением ночи. Много странных зрелищ им приходилось видеть и встречаться даже с лешими, привидениями и феями, но простодушная жизнь их служила им охраною и молитвами к Будде они оберегали себя от врагов.

Пройдя более половины своего пути, они добрались однажды, под вечер, до маленькой деревушки, приютившейся между холмов. Простые поселяне по обыкновению встретили их очень радушно, но наши старики отказались воспользоваться предлагаемым гостеприимством и просипи указать ими какой-нибудь старый храм, или заброшенный дом вблизи деревушки, где бы они могли провести ночь, не беспокоя никого из жителей. ,,Да’, был ответ, как раз на окраине деревни имеется старый храм, известный под названием Каварано-ин. Только храм этот долгое время избегали все осторожные люди. Несколько времени тому назад в этом храме жил злой бонза, который творил много дурных дел, а когда он уехал, то там водворился злой демон необычайной силы.

Те, кому приходилось проходить мимо этого дурного места, после наступлении ночи, рассказывают страшные истории об ужасных звуках и вздохах.’ ‘Мы не боимся ничего,’ — возразили с достоинством старики. — ‘Никакой недруг не обидит нас, и мы переждем там до наступления дня.’

Жители всей деревни отговаривали их идти туда и предсказывали им всякого рода беды, если они не откажутся от своего смелого решения. Но старая чета не захотела слушать дружеских советов и направилась по дороге, ведущей к нечестивому храму.

Храм был на половину скрыт за темными группами великанов кедров и пихт, а вдоль редко посещаемой тропы росли вьющиеся растения и карликовые кустарники. Старик быстро шагнул вперед и, отодвинув в сторону большую дверь храма, вошел в мрачное помещение. Бледные лучи месяца бросали мерцающий свет в развалины храма и обнаруживали две громадные комнаты, в одной из которых старики решили провести ночь. В темной чаще деревьев носились какие-то странные вопли, как будто несчастные духи рыдали о чем-то, и ни единая птичка не залетала, ни одно животное не искало себе убежища в этом мрачном месте.

Почтенные путники не устрашились, одиночество их положения, наоборот, навеяло им чувство какого-то благоговения, они попросту устроились на ночлег и, утомленные странствиями дня, скоро забылись глубоким сном. Вдруг, как раз в полночь, громадный колокол под сводами храма стал звонить, как бы движимый какою-то невидимою рукою. ‘Входи сюда, войди сюда’ — шептал хриплый глухой голос. Вскочив со своего ложа, чета стала озираться вокруг, желая убедиться, откуда шел этот голос, но ничего не могла рассмотреть. Наконец, старая женщина решила пойти в примыкавшую комнату, чтобы убедиться, нет ли кого-либо там. Муж упрашивал ее оставаться подле него, но она решила стать лицом к лицу с демоном, если таковой были там, и бросилась мимо него, в злополучную комнату. Дверь моментально захлопнулась за нею, и затем муж услышал призывы о помощи и дикий, пронзительный крик предсмертных мучений. Напрягая все свои силы, он старался отодвинуть в сторону тяжелую дверь, но тщетно. Казалось будто ее держит какая то могучая рука и, с разрывающимся от боли сердцем, он должен был слушать жалобные крики своей жены, пока страшные звуки не перешли в шепот и понемногу замерли, и все опять стихло. В этот момент к храму подоспела толпа вооруженных сельчан с горящими факелами. Они слышали далекие крики о помощи и решили спасти жизнь, если только будут в силах. Соединенными усилиями им удалось наконец отворить двери и им представилось страшное зрелище: на одной из огромных свай висели кости злополучной женщины, мясо же до единой крохи было съедено демоном, и только большие лужи крови на полу и следы на стенах свидетельствовали об отчаянной борьбе, имевшей здесь место.

Обратившись к бедному старику, они бережно понесли его прочь от ужасного места. Но когда его поднимали с земли, то увидели, что имеют дело с бездыханным телом, он уже переправился через реку смерти. Дух его последовал за бледной тенью его жены.

Красный плащ

Несколько столетий тому назад в Киото, на юг от храма Рэизэин, стояло старое здание, известное под названием Созудоно. По одну сторону этого здания рос громадный кипарис, который славился по всей