‘Русская Мысль’, No 12, 1884
Wspomnienia z przeszlosci, opowiadane Deotimie przez Antoniego Edwarda Odynca. 1884, Михайловский Виктор Михайлович, Год: 1884
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Wspomnienia z przeszlosci, opowiadane Deotimie przez Antoniego Edwarda Odynca. 1884. Автобіографическія воспоминанія польскаго поэта Одынца были вызваны обращеніемъ къ нему Деотымы, одной изъ лучшихъ современныхъ польскихъ писательницъ. Ядвига Лущевская (настоящее имя этой поэтессы) просила его написать біографію Адама Мицкевича. Вмсто подобной біографіи, Одынецъ написалъ свои воспоминанія изъ прошлаго, въ которыхъ главное мсто занимаетъ литературный кружокъ, образовавшійся въ Вильн среди студентовъ университета,— кружокъ, изъ котораго вышло столько замчательныхъ писателей и ученыхъ польскихъ и съ которымъ былъ связанъ самъ Мицкевичъ. Воспоминанія стараго поэта отличаются чрезвычайною живостью и переносятъ насъ во времена уже довольно отдаленныя, такъ какъ начинаются событіями, предшествовавшими нашествію Наполеона на Русь. Интересне всего описаны Одынцемъ школьные годы, а именно пребываніе его въ Борунской школ, которой завдывали базильянскіе монахи, и время студенчества въ Вильн. На этихъ двухъ эпизодахъ мы и остановимся.
Такихъ школъ, какъ уздное Борунское училище, наше время уже не знаетъ. Среди литовскаго села, получившаго званіе мстечка, благодаря своей большой католической церкви и двухъэтажному монастырскому зданію, возвышалось каменное училище. Все населеніе обитало въ нсколькихъ десяткахъ деревянныхъ домиковъ, въ каждомъ изъ нихъ, кром мщанъ-хозяевъ, жили группами подъ руководствомъ гувернеровъ прізжіе ученики. Начальникъ школы и ея профессора были католическіе ксендзы, отъ времени до времени появлялись визитаторы, посылаемые виленскимъ университетомъ. Учениковъ насчитывалось около двухсотъ отъ 9 до 18-ти лтъ, это были большею частью сыновья сосднихъ помщиковъ. Жизнь ихъ проходила правильно и спокойно. Училище состояло изъ шести классовъ, во глав каждаго класса былъ профессоръ, носившій названіе опредленнаго предмета, въ низшихъ классахъ они именовались латынью и ариметикой, а въ старшихъ — краснорчіемъ, исторіей, физикой и математикой, кром того, были еще особые преподаватели, языковъ русскаго, французскаго и нмецкаго. День начинался въ половин седьмаго утра, когда церковный колоколъ призывалъ учениковъ на богослуженіе, отправляемое однимъ изъ профессоровъ при помощи добровольныхъ охотниковъ изъ учениковъ. Гувернеры и шестикласники занимали скамьи и. пли латинскій гимнъ, обращенный къ Богородиц. Въ 7 часовъ былъ небольшой завтракъ, а въ 7 1/2 звонокъ призывалъ молодежь въ школу, черезъ полчаса второй звонокъ обозначалъ начало уроковъ. Уроки продолжались до 10 часовъ и прекращались по новому звонку, который оповщалъ finein. Посл полудня, кром вторника и четверга, классные уроки занимали время отъ втораго до четвертаго часа, отъ четырехъ до пяти занимались учащіеся новыми языками. Остальная часть дня предоставлялась на приготовленіе уроковъ и на игры. Въ свободные часы училищный дворъ представлялъ чрезвычайно оживленную картину: тутъ одни ученики сдавали уроки другимъ, называвшимся авдиторами, которые, въ свою очередь, давали отчетъ объ этихъ отвтахъ императорамъ, записывавшимъ результаты въ такъ называемыхъ эрратахъ. Впрочемъ, эти авдиторы и императоры существовали только въ трехъ первыхъ классахъ. Вечеромъ вс ученическія квартиры сходились на базарной площади для общихъ игръ. Приведенныхъ выше фактовъ достаточно дли характеристики этой старой патріархальной школы. Теперь перейдемъ вмст съ Одынцомъ въ Виленскій университетъ, въ среду студентовъ этого высшаго литовскаго учебнаго заведенія.
Здсь поэтическія дарованія юноши пріобрли ему уваженіе студентовъ старшихъ курсовъ и одинъ изъ самыхъ вліятельныхъ вожаковъ среди тогдашней молодежи, Чечотъ, сдлалъ его членомъ голубаго кружка. Такъ называлось литературное общество, основанное молодыми любителями словесности. Въ этомъ кружк сливались два направленія: классическое и романтическое. Принятіе въ число его членовъ обставлялось нкоторой торжественностью: посл исповди кумъ повелъ Одынца въ собраніе членовъ голубого кружка, засданіе происходило въ дом, нкогда бывшемъ монастыремъ католической семинаріи, въ кельяхъ котораго теперь жили студенты. Кандидата въ члены встртилъ у входа въ одну изъ келій Николай Малиновскій, впослдствіи извстный историкъ. Обстановка отличалась* простотою: изъ кельи вынесли кровати и по стнамъ поставили деревянныя скамьи, табуреты и сундуки, все это служило сидніемъ для членовъ общества. Посреди комнаты на небольшомъ возвышеніи находился столикъ, покрытый старымъ коврикомъ, по угламъ столика — четыре сальныя свчки. На кресл у этой импровизированной каедры сидлъ предсдатель кружка, Іосифъ Ковалевскій, впослдствіи знаменитый оріенталистъ, занимавшій потомъ должности ректора Казанскаго университета и декана филологическаго факультета въ Варшавскомъ. Въ этотъ вечеръ принимали двухъ членовъ, ихъ усадили на стульяхъ передъ столикомъ, по сторонахъ стояли кумовья. Предсдатель привтствовалъ ихъ рчью, въ которой изложилъ основныя правила общества, указывая особенно настойчиво на то, что кружокъ не долженъ заниматься никакими политическими вопросами, что члены его не занимаются толками объ общественномъ переустройств, что главная цль ихъ — умственное и нравственное совершенствованіе, съ тмъ, чтобы они могли сдлаться современенъ полезными гражданами. Пожатіемъ руки предсдатель окончилъ церемонію принятія Одынца и его другого товарища въ число членовъ голубаго кружка. Кружокъ этотъ воспиталъ многихъ замчательныхъ дятелей, въ немъ впервые читались произведенія Адама Мицкевича, и страницы, посвященныя бесдамъ юныхъ литераторовъ, принадлежатъ къ самымъ теплымъ и интереснымъ страницамъ автобіографіи Одынца.