Всемогущество денегъ въ древнемъ Рим.
Всемогущество денегъ въ древнемъ Рим.
. Булгаковъ.
‘Встникъ Иностранной Литературы’, No 3, 1893
Всемогущество денег в древнем Риме, Булгаков Федор Ильич, Год: 1893
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Деньги въ наше время — сила огромная. Биржевая игра, финансовыя компаніи, акціи и облигаціи, спекуляція во всевозможныхъ формахъ, быстрыя обогащенія и не мене быстрые крахи, какіе влечетъ за собой эта спекуляція, все это вндряется въ современную жизнь. Спекуляторы оказываютъ большое вліяніе на судьбы общества, на нравы и политику. Но это всемогущество денегъ вовсе не новость, какъ ничто не ново подъ луной. Оно существовало въ древнемъ Рим, гд дв тысячи лтъ назадъ процвтали многочисленныя финансовыя общества, которыя регулярно эксплоатировали народы и провинціи въ пользу своихъ акціонеровъ. По этому предмету весьма интересенъ недавно напечатанный этюдъ Пьера Роберта ‘Les moeurs financiè,res Rome’, искусно сгруппировавшій данныя изъ капитальнаго труда Делума ‘Les Manieurs d’argent Rome’.
Историческій римлянинъ отнюдь не воплощеніе безкорыстія и высокихъ побужденій, какимъ изображается онъ въ трагедіяхъ Корнеля. Даже когда имя ему Катонъ, онъ все-таки остается алчнымъ и хищнымъ крестьяниномъ первыхъ временъ Рима. Самые строгіе законы примнялись тамъ для охраненія собственности. Законнымъ процентомъ считается 12 на 100, хотя нердко превышается и этотъ размръ. Кредиторъ иметъ право убить и разрзать на куски неоплатнаго должника. Вотъ какъ относились другъ къ другу римскіе граждане.
Верресъ можетъ познакомить насъ съ тмъ, какъ дло обстояло въ провинціи. Брутъ, одинъ изъ честнйшихъ людей эпохи Цицерона, давалъ взаймы по 48%, и однажды приказалъ оцпить войскомъ Саламинскихъ сенаторовъ, угрожая уморить ихъ всхъ голодомъ въ ихъ совщательной зал, если они не уплатятъ этихъ чудовищныхъ процентовъ. Во вс времена римлянинъ поклонялся деньгамъ. Въ древнйшемъ законодательств Сервія Туллія граждане класифицировались по ихъ имуществу. Поздне римскіе солдаты зашивали въ пояса деньги и уносили ихъ съ собой, спекулируя ими между двумя сраженіями. Вотъ какія грезы о слав витали въ умахъ легіонеровъ!
Таковъ былъ характеръ истиннаго римлянина. Въ финансовыхъ операціяхъ его не останавливаютъ никакія чувства человчности, а такъ какъ вообще дло касалось жителей провинцій, то онъ никогда не церемонился и съ соображеніями законности. Нечего говорить о первыхъ вкахъ, когда римляне мнялись между собою скотомъ и хлбомъ и еще не имли денегъ въ своемъ распоряженіи. Только въ III вк до нашей эры, въ эпоху Пуническихъ войнъ, въ Рим появилась серебряная монета и только съ того времени и начинается исторія римскихъ финансистовъ-ростовщиковъ.
Ростовщики эти представляютъ собой подобіе главныхъ арендаторовъ стараго режима во Франціи и всякихъ финансовыхъ или промышленныхъ компаній нашего времени. Ростовщиками называли всхъ, кто вступалъ съ государствомъ въ договоръ для откупа налоговъ и доходовъ съ общественныхъ земель, для эксплоатаціи минъ, транспортовъ провіанта и запасовъ, общественныхъ работъ по сооруженію дорогъ или монументовъ. Сенатъ вдалъ администрацію общественныхъ сборовъ, цензоръ составлялъ бюджетъ, онъ же отдавалъ на откупъ подати на пятилтній срокъ и съ торговъ брались за общественныя работы и за всевозможныя поставки.
Въ качеств распредлителей работъ и поставокъ, ростовщики длали то же самое, что въ наше время исполняютъ многія частныя лица и разныя компаніи. Въ данномъ случа ихъ дятельность не была предосудительной и могла давать даже блестящіе результаты. Но въ качеств откущниковъ налоговъ, они длали то, что нкогда входило въ кругъ дятельности французскихъ откущиковъ казенныхъ доходовъ или главныхъ арендаторовъ. И тутъ-то дятельность ихъ была и могла дать лишь отвратительные результаты. При подобномъ образ дйствій, цлый народъ или цлая провинція предоставлялись безграничной алчности компаніи финансистовъ, которые, пользуясь покровительствомъ государства, требовали съ частныхъ беззащитныхъ людей не только обязательные для нихъ налоги, но и вдесятеро боле того. Небезъизвстна жестокость французскихъ откупщиковъ казенныхъ доходовъ. Можно себ вообразить, что такое должна была представлять собой та тиранія, какую практиковали римляне въ провинціяхъ, т. е. по отношенію къ побжденнымъ. Врне сказать: нельзя себ этого представить, ибо дйствительность куда превосходила все то, что можетъ изобрсти самое пламенное воображеніе. Вотъ почему не удивительно, что имперія встрчена была провинціями, какъ благодяніе, такъ какъ она возвращала имъ обезпеченіе, замнивъ ростовщиковъ чиновниками.
Для ростовщиковъ этотъ откупъ налоговъ являлся, конечно, источникомъ громадныхъ барышей. Но для сбора податей съ такой провинціи, какъ Малая Азія, для исполненія работъ, достойныхъ величія народа-повелителя, необходимо было имть чиновниковъ и капиталы. Только помощью ассоціаціи можно было добыть необходимые рессурсы для подобныхъ предпріятій. И римляне издавна умли уже группировать свои капиталы и организовать изъ себя общества. Представьте себ современное положеніе вещей, представьте себ современныя компаніи — желзнодорожныя или горнозаводскія съ ихъ персоналомъ рабочихъ, чиновниковъ, директоровъ и акціонеровъ, и вы будете имть понятіе о компаніяхъ ростовщиковъ.
Нсколько финансистовъ соединялись, сплачивались въ общества, въ виду важныхъ предпріятій. Это были ‘socii’, имена которыхъ пользовались извстностью и которые могли вмшиваться въ дла общественной администраціи. Это, если хотите, крупные акціонеры и члены совта администраціи. Рядомъ съ ними существовала толпа акціонеровъ, ‘участники’, имвшіе свои доли или акціи въ предпріятіи, доли боле или мене крупныя, значеніе которыхъ, впрочемъ, было различно. Они не значились въ обществ, на нихъ не лежало отвтственности. Въ томъ случа, если предпріятіе лопалось или дурно велось, — они, разумется, могли потерять свои акціи. Кажется, ихъ собирали по временамъ въ общее собраніе. Такимъ образомъ, учреждалось общество, соединялись капиталы.
Подряды, различныя предпріятія отдавались съ торговъ цензорами. Являлся одинъ изъ главныхъ вкладчиковъ, этотъ подрядчикъ, взявшій поставку съ торговъ, назывался manceps. Онъ былъ отвтственъ передъ государствомъ, которому обязанъ былъ представить поручительства и гарантіи. Въ день торговъ на форум стояла толпа, кричавшая и жестикулировавшая: то были многочисленные акціонеры, заинтересованные въ предпріятіи, съ нетерпніемъ и нердко съ тревогой выжидавшіе конца этой борьбы, во время которой на аукціон оспаривались другъ у друга подрядъ налоговъ или выполненіе общественныхъ работъ. Подрядчикъ обязанъ былъ принять подрядныя условія, называвшіяся ‘закономъ цензора’. Предпріятіе, всеконечно, концентрировалось въ Рим, гд, подъ именемъ ‘magister’ находился главный директоръ, смнявшійся ежегодно. У него были делегаты въ провинціи, такъ называемые ‘promagistri’, управлявшіе тысячами этихъ невольниковъ и чиновниковъ, на которыхъ возложено было способствовать притеченію золота побжденныхъ въ сундуки ростовщиковъ. Учреждена была даже должность курьеровъ, ‘tabellarii’, которые посредничали между провинціальными агентами и дирекціею. Должность эта у финансистовъ существовала гораздо ране, нежели государство надумало учредить ее у себя.
Вс эти предпріятія вызывали и производили въ Рим огромное движеніе и обращеніе денежныхъ суммъ. Алчность осталась прежняя, экономія исчезла, расходы увеличились, распространилась роскошь, долги достигли колоссальныхъ размровъ, деньги играли все большую и большую роль какъ въ государств, такъ и среди частныхъ лицъ. Денежные вопросы занимали видное мсто въ жизни самыхъ достопочтенныхъ гражданъ, въ род Цицерона, который нердко оказывался въ стсненныхъ обстоятельствахъ: у него была масса должниковъ, да не мало и кредиторовъ. Конечно, онъ могъ бы поправить свое состояніе, состоя губернаторомъ въ провинціи. Но онъ былъ честенъ и привезъ изъ Киликіи всего 150.000 рублей на наши деньги. Въ эту эпоху считалось геройской скромностью ограничиться взиманіемъ такой малой суммы съ провинціи. И тутъ не обходилось дло безъ дамъ: он занимались аферами, помщали свои капиталы, давали взаймы, длали долги. Жена Цицерона, Теренція, была такъ исскусна въ этихъ финансовыхъ операціяхъ, что съумла раззорить своего мужа въ свою пользу. Такъ, по крайней мр, утверждалъ Цицеронъ, и это было однимъ изъ поводовъ для его развода съ нею.
Такое циркулированіе денегъ предполагало существованіе посредниковъ. Подобные посредники существовали въ Рим, — то были банкиры.
Римскіе банкиры, боле извстные подъ именемъ ‘argentarii’, сперва, главнымъ образомъ обязывались заниматься контролемъ и мной металлической монеты, римской и иностранной. Они взвшивали и контролировали металлическіе слитки, которыми пользовались для обмна. Начиная съ III вка кругъ производившихся ими операцій расширился. Въ нкоторыхъ отношеніяхъ они походили на современныхъ банкировъ, за исключеніемъ того, что, повидимому, они не имли представленія о векселяхъ. Но они доставляли капиталы, давали взаймы подъ проценты, принимали вклады. Черезъ посредство именно ихъ совершалось большинство платежей. По нкоторымъ изъ своихъ операцій они напоминали французскихъ мнялъ или оцнщиковъ. На обязанности ихъ, въ самомъ дл, лежала и продажа съ аукціона. Тмъ не мене они никогда не составляли силы въ Рим. Имъ не было разршено сплачиваться въ общества, какъ это длали ростовщики: они оставались изолированными. Притомъ, въ большинств это были иностранцы, преимущественно греки, иногда свободные, а иногда даже и рабы.
Банки — ‘niensae’ — помщались на форум. Въ начал то были небольшіе бараки — tabernae, построенные или нанятые государствомъ. Банкиръ помщался за своей конторкой, отдленной отъ публики ршеткой, практичность которой не требуетъ поясненій.
Здсь, на форум, вокругъ этихъ бараковъ, на открытомъ воздух располагались спекуляторы того времени, начиная съ важнйшихъ ростовщиковъ и кончая самыми низкопробными лихоимцами. Приближаясь къ Капитолію, вы могли видть двухъ Янусовъ, т. е. дв небольшія арки, чрезъ которыя шли четверо воротъ, арки были украшены барельефами. Между двумя этими Янусами и находилась биржа Римлянъ. Впослдствіи, для защиты спекуляторовъ отъ дурной погоды, возведены были обширныя и пышныя базилики. Первая базилика, т. е. первая биржа, — хотя базилика служила собственно для другихъ цлей, — была построена дв тысячи семьдесятъ четыре года года тому назадъ Катономъ старшимъ.
Не трудно понять, какая сильная агитація должна была царить въ базиликахъ и на всемъ форум, въ случа важныхъ событій, когда tabellarii приносили дурныя всти изъ Азіи или изъ Африки, извстія, которыя могли вызывать на римской площади финансовый крахъ. Впрочемъ, крахи эти были рдки, благодаря кредиту ростовщиковъ и благосклонному вмшательству государства.
Банкиры никогда не имли большого вліянія на государство. Нельзя того же сказать о ростовщикахъ, которые, безъ преувеличенія, долгое время были хозяевами всего тогдашняго міра, такъ какъ они хозяйничали въ Рим. И ни въ какую эпоху финансисты не имли такого огромнаго вліянія на внутреннюю и вншнюю политику своей страны.
Да и откуда же выходили ростовщики? Они не выходили изъ плебеевъ, слишкомъ бдныхъ, ни изъ патриціевъ, которымъ даже закономъ воспрещалось вступать въ финансовыя компаніи. Они выходили вообще изъ сословія римскихъ всадниковъ и вскор званіе всадниковъ слилось съ ростовщическими обществами. Начиная со II вка оба эти выраженія на дл становятся почти синонимами. И такъ, ростовщики могли опираться на это могущественное сословіе, которое всегда дйствовало за одно съ ними.
Они располагали между прочимъ силой, которая дается ассоціаціей, соединенными капиталами, крупными предпріятіями или спекуляціями, распространявшимися съ одного конца вселенной на другой. Они ссужали взаймы не только частныхъ лицъ, они одолжали народы и монарховъ, которыхъ такимъ образомъ держали въ своихъ лапахъ. Откупщики налоговъ безжалостно изнуряли провинціи налогами и обогащались на ихъ счетъ.
Въ Рим у нихъ была необъятная кліентура, какъ среди патриціевъ, нердко вврявшихъ имъ свои капиталы, такъ и среди плебеевъ, вкладывавшихъ свои доли или покупавшихъ акціи. По словамъ Полибія, почти вс Римляне было заинтересованы въ ихъ предпріятіяхъ. Вотъ почему и не удивительно, что для предотвращенія публичнаго краха, въ томъ случа, если предприниматели оказывались въ убытк, государство являлось на помощь и соглашалось или похерить или же облегчить договоръ съ ними.
Благодаря своей кліентур, плебейской и патриціанской, и благодаря своимъ капиталамъ, ростовщики нердко бывали хозяевами голосованія. Они содержали суды, поддержка которыхъ была обезпечена за ними, побждали тхъ, кто былъ имъ враждебенъ. Въ зависимости отъ того, насколько замшанъ былъ ихъ интересъ, они принимали или же уничтожали законы. Они настояли на отмн подрядовъ съ торговъ, которые для нихъ были невыгодны. Горе тмъ, кто вздумалъ бы противиться ихъ хищеніямъ! Таковыхъ предавали суду, изгнанію, иногда даже убивали. Они способны были на все, чтобы заполнить свои кассы. Вслдствіе чудовищныхъ своихъ хищеній, они всегда вызывали въ провинціяхъ ненависть къ себ, а иногда даже грозныя возстанія: избіеніе 100.000 римлянъ въ Азіи во времена Митридата произошло главнымъ образомъ вслдствіе тираніи ростовщиковъ. Они затвали войну ради наживы. Они содйствовали разрушенію Корина и Карагена, въ видахъ истребленія опасныхъ своихъ враговъ. ‘Гд имется хоть одинъ ростовщикъ, — говоритъ Титъ Ливій, — тамъ нтъ боле ни общественнаго права, ни свободы для союзниковъ’.
А правосудіе? Съ давнихъ поръ воздйствовали они на судей подкупомъ или же терроромъ. Съ того дня, когда правосудіе оказалось въ ихъ рукахъ, можно было сказать, что они стали хозяевами Рима. Въ 122 году Кай Гракхъ предоставилъ суды всадникамъ, т. е., ростовщикамъ. Законъ этотъ возвелъ ихъ могущество до апогея. Что бы ни длали они, они были уврены въ безнаказанности, и намъ хорошо извстно, что никакое чувство честности и справедливости не останавливало ихъ. Ярче, чмъ кто-нибудь, Монтескье выяснилъ злополучныя послдствія системы, отдававшей власть и честь въ руки финансистовъ: ‘Подобно тому, какъ располагающій деньгами всегда является хозяиномъ другого, такъ и откупщикъ казенныхъ доходовъ становится деспотомъ по отношенію къ самому государю: онъ не законодатель, но онъ принуждаетъ его давать законы. Все пропало, когда прибыльная профессія откупщиковъ казенныхъ доходовъ, въ силу ихъ богатства, длается почетной. Это не здорово для республики, подобная вещь и уничтожила римскую республику’. По распоряженію Суллы, ненавидвшаго всадниковъ, таковыхъ умерщвлено было дв тысячи слишкомъ, затмъ были конфискованы ихъ имущества, онъ отнялъ у нихъ суды, но не могъ уничтожить финансоваго ихъ могущества. Вскор, въ силу новаго закона (въ 68 году до Р. X.), треть ихъ снова заняли свои прежнія мста въ судахъ. Цицеронъ, происходившій изъ римскихъ всадниковъ, былъ другомъ всадниковъ, т. е. ростовщиковъ. Онъ пробовалъ въ управленіи своемъ опираться на союзъ Сената съ сословіемъ римскихъ всадниковъ. Онъ нуждался въ нихъ во время борьбы съ Катилиной. Будучи честнымъ человкомъ, онъ тмъ не мене зналъ объ ихъ злоупотребленіяхъ, льстилъ имъ, щадилъ ихъ, осыпалъ похвалами, называлъ столпами республики, защищалъ ихъ въ суд. Была ли то симпатія къ нимъ? быть можетъ, онъ боялся ихъ могущества, — во всякомъ случа, какъ политикъ, онъ не могъ обойтись безъ нихъ. Положеніе его между ростовщиками, которыхъ онъ не желалъ раздражать, и провинціалами, которымъ хотлъ оказать покровительство, — было крайне затруднительнымъ. ‘Предоставьте свободу, — говорить онъ, — ростовщикамъ, не допуская, во всякомъ случа, гибели провинціаловъ’. И потому всадники и ростовщики такъ энергично отстаивали его противъ Катилины.
Прослдимъ дятельность одного изъ этихъ финансистовъ, нкоего К. Рабирія Постумуса. Въ защитительной рчи, которую Цицеронъ произноситъ въ его пользу, онъ знакомитъ насъ съ необычайными приключеніями своего кліента. Отецъ его былъ однимъ изъ первыхъ представителей сословія римскихъ всадниковъ, однимъ изъ наиболе значительныхъ среди ростовщиковъ. Рабирій послдовалъ примру своего отца: ‘Руководимый самой природой, онъ увлекся той же дятельностью. Онъ совершилъ много длъ, заключилъ массу обязательствъ, взялъ въ подрядъ на значительныя суммы общественные доходы, ссужалъ взаймы націю, получалъ проценты со многихъ провинцій, доврялъ монархамъ и одолжилъ громадную сумму Александрійскому царю Птоломею Аплетесу. Между тмъ онъ не переставалъ обогащать своихъ друзей, давать имъ порученія, доврять имъ разныя дла, поддерживать ихъ своимъ кредитомъ и даже своими деньгами’. Къ несчастію, должникъ его Птоломей былъ свергнутъ съ престола своими подданными и явился въ Римъ, въ поискахъ за средствами, чтобы снова занять престолъ, для чего обратился въ своему кредитору. Рабирій, желая не лишиться одолженной уже имъ суммы и вернуть ее, ссудилъ снова ех-царя Птоломея. Онъ одолжилъ ему денегъ, чтобы тотъ могъ окружить себя настоящей царской свитой. Дурные языки того времени говорили даже, что онъ далъ ему денегъ для подкупа сенаторовъ. Сенатъ сдался на утоворы или на подкупъ. Деньги Рабирія были спасены. Вскор, однако, подчинившись инымъ вліяніямъ или же инымъ резонамъ, сенатъ измнилъ свое мнніе. Деньги Рабирія опять оказались необезпеченными. Въ отчаяніи отъ своего промаха, нашъ финансистъ измыслилъ остроумное средство для возвращенія царя въ свою столицу и денегъ въ свою мошну: онъ посовтовалъ Птоломею обратиться къ авантюристу безъ стыда и совсти, нкоему Габинію, бывшему тогда губернаторомъ въ Сиріи, съ просьбой уступить эту аферу.
Развнчанный царь предложилъ сирійскому губернатору двадцать милліоновъ рублей на наши деньги, подъ тмъ условіемъ, если онъ, ослушавшись приказаній Сената, возстановитъ его на престол. Само собой разумется, Габиній принялъ это предложеніе и водворилъ царя снова въ Александріи. Рабирій только и ждалъ этого момента и поспшилъ въ Египетъ, гд занялъ постъ управителя при монарх, который доврилъ ему управленіе своей казной и сокровищами.
Вначал Птоломей, счастливый возвращеніемъ своимъ на тронъ, проявилъ щедрую благодарность. Вскор одаако онъ забылъ объ испытанномъ имъ низложеніи съ престола и о бывшемъ бдственномъ своемъ положеніи. Онъ видлъ только одно, а именно, что надо выдать милліоны Рабирію посл того, какъ онъ отдалъ уже милліоны Габинію. Эти римляне казались ему положительно ненасытными.
Можно предположить, что Рабирій не особенно-то нжно обходился съ египтянами. Хотя онъ и одвался la grecque, тмъ не мене въ немъ жила душа римлянина и ростовщика. Обираемые имъ подданные Птоломея стали роптать. Птоломей воспользовался этимъ случаемъ, чтобы окончательно расквитаться съ своимъ должникомъ. Онъ заключилъ его въ тюрьму. Опасаясь за свою жизнь, Рабирій бжалъ, причемъ царь, пожелавшій остаться великодушнымъ до конца, позволилъ ему увезти съ собою нсколько кораблей, нагруженныхъ папирусомъ, льномъ и стекломъ.
Въ Рим ничего не вдали о злоключеніяхъ Рабирія. Затмъ стало извстно, что онъ прибылъ въ Пуццоль со множествомъ кораблей. Его хорошо знали, какъ человка, и потому вс были убждены, что онъ увезъ съ собой вс богатства Александріи. Тщетно протестовалъ Рабирій, увряя въ своей бдности. Одинъ только Цезарь поврилъ ему и пришелъ къ нему на помощь. Политическіе недруги Рабирія и его кредиторы затяли процессъ съ нимъ. Таковъ былъ кліентъ, котораго защищалъ Цицеронъ и оправданію котораго онъ способствовалъ.
Вотъ одинъ изъ этихъ интеллигентныхъ и алчныхъ финансистовъ, тиранія которыхъ въ теченіе трехъ вковъ тяготла надъ древнимъ міромъ.
Наступилъ, однако, день, когда колоссальное могущество ихъ рухнуло. Имперія не могла перенести этого государства въ государств. Не слдуетъ, впрочемъ, полагать, что отдача налоговъ на откупъ и подряды съ торговъ на общественныя работы были вполн уничтожены, но ихъ все таки значительно ограничили въ существенныхъ пунктахъ. Финансовая организація ростовщиковъ почти исчезла. Могущество ихъ не пережило республики. Ихъ смнили императорскіе прокураторы, къ великому благополучію провинцій.
Такова исторія римскихъ ростовщиковъ. Она оказывается поучительной при сопоставленіи финансовыхъ нравовъ древняго Рима съ финансовыми нравами нашего времени. Эти компаніи имютъ много общаго съ новйшими акціонерными обществами. Примръ Рима показываетъ, что нельзя допускать, чтобы денежные люди, вообще готовые подчинять все своимъ финансовымъ комбинаціямъ, налагали руку на суды, какъ это были въ Рим, что гарантировало имъ безнаказанность, или чтобъ они вмшивались въ политику страны, внутреннюю и вншнюю, давая чувствовать свое вліяніе въ планахъ правительства. Достаточно того, что они пользуются правомъ портить правы.