Внутреннее обозрение, Елисеев Григорий Захарович, Год: 1879 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 32 минут(ы)

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ.

Крестьянскія мечты о земл въ московскомъ уздномъ земскомъ собраніи.— Сила вещей, производящая различныя непослдовательности въ русской жизни.— Докладъ московской земской у права съ проектомъ земской кассы для вспомоществованія цдимъ крестьянскимъ обществамъ въ пріобртенія земли.— Характеристика нашихъ совщаній, комиссій, собраній по крестьянскимъ ддамъ.— Очеркъ дебатовъ, бывшихъ въ московскомъ уздномъ земскомъ собраніи по этому предмету.— Заключеніе.— Отвтъ г. Суворину.

‘Ахъ! не все намъ слезы горькія лить о бдствіяхъ существенныхъ, на минуту позабудемся въ чародйств красныхъ вымысловъ’, тмъ боле, что на настоящій разъ выдался такой случай чародйства, что можно впасть въ полную иллюзію, забыться вполн, принять самые невроятные вымыслы за чистую, несомннную дйствительность. Ибо зрлище происходитъ не на театральныхъ подмосткахъ, гд возможность полной иллюзіи обусловливается безчисленнымъ множествомъ трудностей, почти никогда не препобдимыхъ de facto, а въ московскомъ уздномъ земскомъ собраніи, гд сцену представляетъ сама дйствительная жизнь, актеровъ переживающіе или претерпвающіе эту жизнь, ея дятели, наконецъ, самый сюжетъ происходящаго на сцен дйствія не вымыселъ поэта или сочинителя, а насущный вопросъ жизни, безъ разршенія котораго дйствующимъ лицамъ доле жить становится просто невозможно. Это именно вопросъ о необходимости увеличенія крестьянскихъ земельныхъ надловъ, объ основаніи особой земской ссудной кассы, съ цлью помогать крестьянскимъ обществамъ покупать земли на имя цлыхъ обществъ.

Такимъ образомъ, все здсь, повидимому, представляется чистою, истою, настоящею дйствительностію, а между тмъ, стоитъ вамъ только немножко вдуматься въ дло и вы тотчасъ почувствуете, что это не настоящая, а призрачная дйствительность, что все, что происходитъ въ этой дйствительности, миражъ, мечта, обманъ, однимъ словомъ, чародйство красныхъ вымысловъ.

Начнемъ съ предмета самыхъ дебатовъ московскаго узднаго земскаго собранія. Разв это не чародйство красныхъ вымысловъ, что наконецъ, по примру двухъ или трехъ глухихъ провинціальныхъ земствъ, и уздное земство московское, подстоличное, находящееся въ рукахъ кореннаго, столбового русскаго дворянства, вдругъ избираетъ предметомъ для своихъ занятій вопросъ о пріисканіи средствъ для содйствія мужикамъ при покупк земель? Когда же земство занималось подобными пустяками? Всмъ извстно, что, по положенію о земскихъ упрежденіяхъ, на земство возложена обязанность заботиться объ удовлетвореніи потребностей двоякаго рода: обязательныхъ и необязательныхъ. Въ потребностямъ обязательнымъ относятся: повинность дорожная, подводная, постойная и т. п. Въ необязательнымъ — народное здравіе, просвщеніе и т. п. Около этихъ предметовъ и вращалось до сихъ поръ наше земство, не видя боле ничего въ положеніи о земскихъ учрежденіяхъ и никакъ не догадываясь, что если въ положеніи о земскихъ учрежденіяхъ необходимо было подробно и точно обозначить т предметы, на которые земство или обязательно должно, или иметъ право употреблять почерпаемыя имъ изъ находящихся въ его рукахъ источниковъ деньги, то не было никакой необходимости писать столько же параграфовъ объ обязанности земства заботиться объ увеличеніи силы этихъ источниковъ, заботиться о поднятіи народнаго благосостоянія или, говоря другими словами, о сохраненіи, поддержаніи и развитіи тхъ платежныхъ силъ, которыми удовлетворяются означенныя потребности. Ибо обязанность эта составляетъ существо земства, есть единственный его raison d’tre. Но земство, если и уклонялось иногда отъ рутиннаго пониманія параграфовъ положенія о земскихъ учрежденіяхъ, то никакъ не въ пользу разумнія истиннаго его смысла, а напротивъ, въ еще большему затемннію того внутренняго, настоящаго смысла, который лежитъ въ основ положенія о земскихъ учрежденіяхъ. Такъ земство на мужицкія деньги основывало классическія прогимназія, женскія городскія гимназіи для дочерей (вроятно?) мужиковъ, давало пособія для поддержки университетскихъ каедръ, стипендіи для обучающихся въ университетахъ, гимназіяхъ и т д., безъ всякихъ обязательствъ въ пользу земствъ со стороны учащихся, длало щедрыя пожертвованія на восточную войну, не платя при этомъ зачастую жалованья собственнымъ народнымъ учителямъ, наконецъ, пускалось даже прямо въ аферы — выхлопатывая желзно-дорожныя концессіи, истощая земскія платежныя силы налогами платежа гарантій — аферы, которыя ни въ какомъ случа и никогда не могли доставить масс народа ничего, кром раззоренія. И вдругъ земство, посл вчерашнихъ еще своихъ блужданій по всмъ возможнымъ направленіямъ, кром того, которое могло бы натолкнуть его на истинную дорогу, высказываетъ такой ясный и широкій взглядъ на истинный смыслъ земскихъ учрежденій — задается мыслію: поставить на ноги крестьянскія земледльческія общины! Предположить что ли — что оно въ одну ночь выросло и созрло? Но такой быстрый ростъ совсмъ не вроятенъ. Да къ тому же, еслибы земство, дйствительно, созрло, разв могло бы оно явиться съ такимъ проэктомъ? Разв зрлое земство можетъ думать, что этотъ проэктъ въ наше время не мечта, не мертворожденное дитя, которое несомннно будетъ похоронено, если не въ архив губернскаго земства, то въ одномъ изъ архивовъ тхъ многочисленныхъ комиссій, которыя, вроятно, будутъ его разсматривать? Въ осуществленіе подобной мечты можно врить только въ ‘плнномъ мысли раздраженьи’, что, конечно, никакъ уже не можетъ свидтельствовать о зрлости.

Но съ давняго времени извстно, что ‘тьмы истинъ намъ дороже насъ возвышающій обманъ’ и потому нтъ ничего удивительнаго, что каждая мечта увлекаетъ наши сердца и порождаетъ тьмы новыхъ мечтаній. Мечтою земства увлеклись вс, для кого земля, пріобртеніе ея составляетъ вковой идеалъ всхъ мыслей, желаній, надеждъ, врованій — и засданія земскаго собранія, благодаря этому, превратились въ истинное чародйство красныхъ вымысловъ. Въ земскомъ собраніи заговорили люди, отъ которыхъ никогда здсь слова недобьешься, заговорили мужики, принявъ ршительное участіе въ дебатахъ. Впрочемъ, выраженіе: заговорили, относительно мужиковъ, не совсмъ точно. Говорили, какъ оно и подобаетъ, только дворяне — говорили краснорчиво, бойко, съ блескомъ, украшая свою рчь разными учеными экономическими соображеніями и даже цитатами — а мужики просто бормотали, но бормотали настойчиво, ни на что не взирая, конечно, въ твердой увренности, что это ихъ бормотаніе даромъ не пропадетъ, что прибавку земельки, благодаря содйствію земства, они себ добудутъ. ‘Крестьянину никакъ нельзя быть безъ земли, бормочетъ одинъ.— Одна праздность насъ отягощаетъ’. ‘Налоги крестьянъ не тяготятъ, бормочетъ другой: — а тяготитъ только праздность, что имъ должно работать, да работать не на чемъ… Дай Богъ земли скоре пріобрсти, да пріучить отвыкшія руки отъ работы’. ‘Если земли будетъ достаточно, бормочетъ третій:-то я, поработавъ на ней шесть мсяцевъ, чтобы хлба было достаточно для семьи, пойду на подати заработывать въ остальные шесть мсяцевъ и заработаю, а теперь праздность одолла, отъ работы отвыкли, лнтяевъ много стало. Если будетъ больше земли, прибавляетъ онъ наивно:— то хорошо бы такую комиссію составить, чтобы она праздность въ крестьянств извела, лтняевъ работать заставила‘. Видите, до чего зала его мечта о пріобртеніи клочка земли въ какія-нибудь дв десятины, превратилась, можно сказать, именно, въ ‘бредъ души больной’: дай дескать, ты мн только эти дв желанныя десятины, а потомъ учреди особую комиссію и ски меня хоть каждый день, если я не буду работать!

Эхъ, вы, милые мечтатели! Напрасно вы усиливаетесь уврить насъ, что отъ нечего длать вы уже совсмъ излнились, отвыкли отъ работы, видимъ мы очень хорошо, что у васъ съ полученіемъ свободы боле, чмъ когда-нибудь ‘поработать руки чешутся’, знаемъ, что безъ земли и безъ работы у васъ и холодно и голодно. Все это мы знаемъ, а прибавки земельки черезъ содйствіе земства все-таки вы не получите не теперь только, а и тогда, когда на двухдесятинномъ душевомъ надл будутъ сидть не то, что по 3 и по 4 души какъ теперь, а даже по 20, по 40 неревизскихъ душъ. А помечтать объ такой прибавк, отчего бы же помечтать, это вамъ позволяется. Позволяется даже и побормотать въ томъ или другомъ уздномъ собраніи, случайно можете здсь иногда и побду одержать, какъ это случилось и теперь.

Да, я долженъ прибавить, что бормотуны одержали побду въ московскомъ уздномъ собраніи — одержали, конечно, не краснорчіемъ — куда имъ!— а тмъ, что остались неприступны для краснорчія ораторовъ — дворянъ, которые хотли ихъ мечту-проэктъ загнать для разсмотрнія въ особую комиссію, гд, конечно, имъ и былъ бы похороненъ — стали дружно, какъ говорится, пластомъ на томъ, чтобы послать его въ губернское земское собраніе, а такъ какъ ихъ числомъ было больше, то они на своемъ поставили. Дворяне-ораторы и вообще протестанты, видя неминуемое пораженіе, вовсе не явились въ засданіе, когда ршался вопросъ объ отсылк проэкта въ губернское земское собраніе, крестьяне же, въ количеств десяти, явившись въ собраніе съ пятью сочувственниками своей мечты изъ дворянъ — единогласно, кром предсдателя собранія-протестанта, положили отправить проэкть въ губернское земское собраніе. Какъ ни незначительна эта побда бормотуновъ надъ ораторами сама по себ, но въ дл земскаго развитія она также важна, какъ первая побда Петра надъ шведами, гд на одного шведа приходилось, помнится, по 2 или даже по 3 русскихъ. Пріятно видть, что крестьяне начинаютъ сознавать и понимать, что они не пшки въ земскомъ собраніи, а равноправные со всми другими члены, что долгъ и достоинство каждаго члена земскаго собранія состоитъ вовсе не въ томъ, чтобы блистать своимъ краснорчіемъ, а заботиться о правомъ ршеніи длъ и что дружнымъ дйствіемъ для одной цли можно и при бормотаніи прокатывать самыхъ блестящихъ земскихъ софистовъ. Но само собою разумется, что одержанная въ московскомъ земскомъ уздномъ собраніи бормотунами побда надъ ораторами въ сущности есть не что иное, какъ миражъ, мечта, чародйство красныхъ вымысловъ… А между тмъ, вс эти нечаянные побдители — Петры, Сидоры, Карпы, Антоны и т. д., не понимая полной ничтожности своей побды, разсыплются по своимъ селамъ, деревнямъ и будутъ съ восторгомъ разсказывать своимъ сватамъ, кумовьямъ, братанамъ о своемъ торжеств и при этомъ каждый изъ нихъ будетъ внушать своему свату, куму и т. д.: ‘теперь, сватъ, намъ, мужичкамъ, жить будетъ можно: какъ съ Божіей помощью, призанявъ у земства деньжонокъ, мы прикупимъ по 4, а то и по 5 десятинокъ на брата, важнецкое это выйдетъ дло’.— ‘Оно что говорить — точно что хорошо будетъ, будетъ отвчать сватъ:— только вы, мірскіе радтели, не сдавайтесь, постойте за крестьянство передъ барами до конца’.— ‘Да ужъ объ эфтомъ что-толковать, положено разъ, и будемъ стоять крпко до конца’.. И вотъ все крестьянское населеніе Московскаго узда съ нетерпніемъ со дня на день будетъ ждать: когда это земство дастъ имъ денегъ на прикупку по 4 или по 5 десятинъ на брата, и, само собою разумется, никогда этого не дождется, хотя многіе годы разговоры объ этомъ будутъ идти самые оживленные, полные самыхъ радужныхъ надеждъ и упованій.

Кончится же все это тмъ, что какой-нибудь горячій націоналъ-патріотъ, видя напряженныя, и неудовлетворяемыя ожиданія крестьянскаго населенія, настрочитъ статейку въ обличеніе преступныхъ замысловъ прессы. Вотъ дескать, до чего она дошла: распространяя сколько превратныя, столько же вредныя идеи о томъ, что якобы у мужиковъ земли мало, она увлекла, этими идеями даже земство, а земскихъ дятелей превратила въ органы своей преступной агитаціи.

‘Однакожъ — спроситъ меня читатель — почему вы проэктируемую земствомъ помощь для прикупки крестьянамъ земли считаете праздною мечтою, невозможною въ осуществленію? Не доказываетъ ли совершенно противнаго даже самая постановка вопроса объ этой помощи въ земскихъ собраніяхъ? Вдь, никто не нудилъ земцевъ выдвигать подобнаго вопроса? Иниціатива его принадлежитъ имъ, слдовательно, нельзя сомнваться въ искреннемъ желаніи, если не всхъ, то очень многихъ изъ нихъ помочь крестьянству, потомъ, что невроятнаго и въ томъ, что вопросъ этотъ будетъ разршенъ въ благопріятномъ для крестьянъ смысл и въ губернскомъ земскомъ собраніи, какъ это и ‘лучилось въ новгородскомъ губернскомъ земскомъ собраніи, а затмъ представленный послднимъ правительству найдетъ и здсь благосклонный пріемъ. Какое же есть основаніе считать его неосуществимою мечтой?’

И такъ вопросъ первый: какимъ образомъ мысль, идущая въ разрзъ интересамъ крупнаго и средняго землевладнія, которымъ въ земскихъ собраніяхъ принадлежитъ окончательно ршающій голосъ, могла явиться въ вид проекта въ одномъ изъ такихъ собраній, еслибы земцы не врили возможности ея осуществленія, считали ее не боле, какъ праздною мечтою?

Непослдовательность тутъ дйствительно есть. Но мы рождены, повиты, живемъ и движемся въ такой непослдовательности. Можно ли было ожидать, что дворянство наше нетолько безъ всякихъ возраженій, смиренно, но даже наиусерднйшимъ образомъ стало само хлопотать объ освобожденіи своихъ крпостныхъ, о надл ихъ землею изъ своихъ собственныхъ земель? А оно это длало. Не будемъ пускаться въ розысками, почему и для чего оно это длало — вс эти розысканія, въ конц концовъ привели бы насъ къ одному знаменателю, что ихъ заставляла поступать такимъ образомъ сила вещей, ихъ окружающая. Таже самая сила вещей производитъ на каждомъ шагу непослдовательности и въ настоящее время. Сила эта, порождаемая безчисленнымъ множествомъ элементовъ, самыхъ разнородныхъ, въ самомъ зарожденіи своемъ содержащая тьмы противорчій, развивающаяся и дйствующая по всевозможнымъ направленіямъ, неустойчивая, капризная, непрестанно измняющаяся не даетъ никому прочнаго основанія для систематическаго, точно опредленнаго, всегда себ врнаго образа дйствія и даже воззрній. Оттого либералы, радикалы родятся у насъ въ одну ночь, какъ грибы, и на другую ночь безслдно пропадаютъ, преображаясь совершенно въ противоположные виды. Оттого нигд нтъ такихъ сложныхъ политическихъ организмовъ или точне сказать, зародышей этихъ организмовъ, какъ у насъ. Совмщеніе въ одномъ и томъ же лиц консерватора и даже ретрограда и вмст съ тмъ либерала и даже радикала — у насъ явленіе вовсе не рдкое. Все зависитъ оттого, какого вопроса коснешься. Есть вопросы, по которымъ сила вещей всхъ уравниваетъ, всхъ длаетъ радикалами. Возьмемъ, напримръ’ хоть бы вопросъ о нашихъ финансахъ. ‘Московскія Вдомости’ же нахвалятся ихъ положеніемъ. Теперь только и настало, говорятъ они, истинно цвтущее положеніе страны — развились всякаго рода промыслы, оживилась торговля, разбогатлъ мужикъ и т. д.— и все это именно потому, что выпущены милліарды ни чмъ не консолидированныхъ бумажныхъ денегъ, и что нашъ рубль спустился до двухъ третей своей стоимости и даже ниже’ Вс консерваторы и ретрограды желали бы отъ души врить этому, но сила вещей даетъ имъ на каждомъ шагу чувствовать, что положеніе длъ день ото дня становиться все хуже. Заглядывая въ свои расходныя книжки, они видятъ, что цна на вс предметы потребленія сильно увеличилась — на предметы отечественнаго производства, если не на всю потерю стоимости рубля, то очень значительно, а на предметы заграничнаго производства — гораздо даже боле, чмъ насколько упалъ рубль, что дороговизна на все продолжаетъ возрастать все боле и боле, а между тмъ и тотъ общій источникъ, изъ котораго вс посредственно или непосредственно черпаютъ свои доходы, крестьяне — все боле и боле оскудваетъ. Одинъ изъ крестьянъ заявилъ на московскомъ земскомъ уздномъ собраніи, что помщики неохотно сдаютъ въ аренду крестьянамъ земли, потому что крестьяне становятся не въ силахъ выплачивать аренды. Въ виду такого непріятнаго и даже угрожающаго положенія длъ, вс наши самые солидные консерваторы и даже ретрограды давно уже кричатъ о необходимости снятія налоговъ, лежащихъ на личномъ крестьянскомъ труд, о введеніи общаго налога имущественнаго и даже подоходнаго. Видите ли, какъ чудодйственно дйствуетъ у насъ сила вещей, порождая либеральныя и даже радикальныя воззрнія! Французы, даже посл седанскаго разгрома и уплаты нмцамъ пяти милліардовъ франковъ, не могли додуматься до такихъ воззрній! Возьмемъ еще вопросъ — о народномъ образованіи. Тже ‘Московскія Вдомости’ стараются уврить всхъ, что никогда система нашего народнаго образованія не была поставлена такъ хорошо и не давала такихъ плодотворныхъ результатовъ, какъ въ настоящее время. Всмъ, конечно, консерваторамъ и даже ретроградамъ желательно было бы врить, что это такъ. Но сила вещей даетъ также каждодневно чувствовать, что тутъ что-то не такъ. Не будемъ говорить о содержательности самого образованія, о томъ, насколько оно приспособлено къ настоятельнымъ потребностямъ и дламъ самаго народа и общества. Возьмемъ одну голую цифру. Извстно, что изъ крестьянъ въ лучшихъ губерніяхъ обучается въ начальныхъ школахъ едва 10% дтей изъ всего школьнаго возраста, въ другихъ губерніяхъ и того мене. Число двочекъ въ этомъ процент самое ничтожное, такъ что можно сказать, что образованіе женское въ народ у насъ до сихъ поръ вовсе не начиналось. Духовенство, для дтей котораго въ прежнее время начальное образованіе было обязательно, а высшее образованіе было открыто во всхъ почти высшихъ учебныхъ заведеніяхъ, теперь не знаетъ, что длать съ своими дтьми. Со времени изданія постановленія о воспрещеніи пріема семинаристовъ въ высшія свтскія учебныя заведенія, возникъ вопросъ, куда дваться съ семинаристами, который озабочиваетъ нетолько духовенство, и публицистовъ духовныхъ журналовъ, но даже и земства разныхъ губерній.

‘Создается, говоритъ ‘Церковный Встникъ’, особый классъ людей, которые и по образованію не имютъ правъ, могущихъ обезпечить ихъ будущность, и по своему соціальному положенію не имютъ экономической подкладки для безбднаго существованія, не владютъ ни землей, какъ крестьяне, чтобы заниматься сельскимъ хозяйствомъ, ни капиталомъ, чтобы вести торговлю, ни познаніями, требующимися для производства ремеслъ. Предстоитъ опасность, что образуется особый русскій пролетаріатъ изъ дтей священно- церковнослужителей. Вшросъ о томъ, какъ предотвратить эту опасность и кому слдуетъ объ этомъ позаботиться — никто не назоветъ вопросомъ празднымъ’.

На первомъ план, по мннію ‘Церковнаго Встника’, стоитъ забота томъ, чтобъ семинаристы имли возможность получить высшее образованіе Хорошо понимая интересы духовенства, ‘Церковный Встникъ’ вовсе не разуметъ подъ этимъ образованіемъ исключительно богословское, сознавая, что всхъ семинаристовъ, ищущихъ высшаго образованія, невозможно упрятать въ духовныя академія, какъ доказывали это ‘С.-Петербургскія Вдомости’.

Итакъ, о на правленіи всхъ семинаристовъ, жаждущихъ высшаго образованія, въ духовныя академіи не можетъ быть и рчи. Врно понимая это, ‘Церковный Встникъ’ указываетъ способы матеріальной и нравственной поддержки тмъ семинаристамъ, которые, несмотря на ограничительныя условія поступленія въ университеты, все-таки, ршатся домагаться этого. Въ саратовской епархіи возникла мысль производить готовящимся къ испытанію въ гимназіи семинаристамъ, въ теченіи года приготовленія, пособіе въ размр 50—100 руб. Неизвстно, послдуютъ ли примру саратовскихъ епархіальныхъ властей другія епархіальныя власти. Въ нижегородской и херсонской епархіяхъ возникла мысль открыть для семинаристовъ ремесленные классы. Какъ ни печальна ‘карьера’ ремесленниковъ для людей, получившихъ среднее образованіе, однако, и такой выходъ изъ печальнаго положенія не везд представляется возможнымъ. Одно духовенство не можетъ помочь горю. ‘Церковный Встникъ’ говоритъ, что на помощь духовенству должно прійти земство, х приводитъ въ примръ докладъ особой комиссіи, образованной въ орловскомъ земств по поводу извстнаго правительственнаго сообщенія объ искорененіи вредныхъ идей. Комиссія, указывая въ этомъ доклад на значеніе духовенства, его положеніе въ обществ, разъясняетъ причины неправильныхъ отношеній между духовенствомъ и прихожанами и ненормальность положенія дтей духовныхъ лицъ. Духовенство, какъ сословіе, боле не существуетъ, и дти духовныхъ лицъ должны быть признаваемы или личными дворянами, или потомственными гражданами. Естественно имть нкоторое попеченіе о дтяхъ духовныхъ лицъ тмъ сословіямъ, къ которымъ они пріурочены но закону. Между тмъ, они даже по именамъ неизвстны: такъ называемые, личные дворяне — узднымъ предводителямъ дворянства, а потомственные граждане — городскимъ головамъ. Докладъ настаиваетъ, что, по чувству нравственнаго долга, земство не должно отворачиваться отъ духовенства и отъ дла вспомоществованія послднему. Земство могло бы принять на себя путевые издержки во первоначальному образованію тхъ изъ дтей духовенства, которыя пожелала бы посвятить себя труду земледльческому, пріобртая землю на свои средства или получивъ ее по отводу правительства. Короче сказать, возникъ вопросъ о переселеніи семинаристовъ.

Во всхъ этихъ начинаніяхъ, съ одной стороны, проглядываетъ глубокое желаніе духовенства облегчить тяжелое положеніе своего юношества, а съ другой — какая-то печальная безпомощность…

Я привожу эту довольно длинную выдержку изъ ‘Новостей’ потому, что это едва ли не единственная изъ газетъ, которая недавно въ одномъ изъ октябрскихъ нумеровъ коснулась вопроса объ образованіи духовенства Вопросъ же этотъ настолько на женъ, что онъ заставитъ въ послдствіи много и долго говорить о себ, если не будетъ улаженъ въ настоящее время. Возьмите, наконецъ, образованіе и другихъ привилегированныхъ классовъ общества помимо духовенства Подумайте для многихъ ли доступно въ настоящее время образованіе даже только среднее? Если вы получаете 1500 рублей дохода, да имете трехъ дтей, то для васъ становится невозможнымъ или ваше существованіе, сколько-нибудь приличное вашему званію, или воспитаніе дтей. Воспитаніе каждаго вашего сына или дочери не можетъ никакъ обойтись вамъ въ годъ мене 300 р,— что же останется на жизнь? Всего 600 р. Скиньте съ этой суммы minimum 30%, слдовательно 180 р., на потерю курса. Останется на прожитіе вамъ всего 420 р. Гд же въ настоящее время можно жить на эти деньги нетолько въ столиц, но и въ провинціи? А много ли вы у насъ найдете чиновниковъ и помщиковъ, и лицъ свободныхъ профессій, получающихъ въ годъ по 1500 р.? Я уже не говорю о вдовахъ, остающихся посл мужей или съ половиннымъ жалованьемъ, или совсмъ безъ всякихъ средствъ. А между тмъ, нисколько не въ рдкость семьи, гд дтей не три человка, а четыре. Вс эти причины, въ связи съ разными стсненіями, кроющимися въ самой постановк учебнаго дла, производятъ то, что нтъ такого консерватора и даже ретрограда, который не высказывалъ бы самыхъ либеральныхъ и даже радикальныхъ воззрній о необходимости всеобщаго свободнаго образованія. Примровъ подобнаго воздйствія силы вещей на порожденіе либеральныхъ и даже радикальныхъ воззрній въ людяхъ самыхъ консервативныхъ и даже ретроградныхъ я могъ бы привести очень много, но довольно и этихъ, чтобы видть, почему люди, самые консервативные, въ силу невозможности того или другаго положенія, готовы иногда отказаться отъ своего привилегированнаго положенія и идти въ разрзъ нкоторымъ изъ своихъ интересовъ, чтобы улучшить его.

Въ такомъ невозможномъ положеніи, если не находятся уже, то приближаются къ нему многія изъ нашихъ земствъ. Къ числу такихъ земствъ относится и уздное московское земство. Управа этого земства въ доклад своемъ земскому собранію говоритъ, что всей крестьянской удобной земли въ узд считается приблизительно 110,843 десятины, а душъ получившихъ надлы — 43,010.

Такимъ образомъ, средній надлъ безъ лсовъ государственныхъ крестьянъ, ‘оставляетъ 2,6 дес., а съ лсами 2,8 дес. на душу. Но многія сельскія общества имютъ земли значительно мене указаннаго размра, именно: 8 обществъ, въ 855 душъ, имютъ мене одной десятины душеваго надла, въ 34 обществахъ, въ 6,862 души, надлъ отъ одной до полуторы десятины, въ 49 обществахъ, численностію въ 7,945 душъ, надлъ отъ двухъ до двухъ съ половиной десятинъ, во 163 обществахъ съ 14,750 душами надлъ отъ двухъ съ половиной до трехъ десятинъ и только въ 51 обществ, численностію въ 7,090 душъ, земельный надлъ боле трехъ десятинъ на душу.

Такимъ образомъ, 91 сельское общество съ 14,160 ревизскими душами и съ населеніемъ приблизительно въ 85,000 душъ обоего пола (считая по 2 ¹/₄ души на ревизскую душу) имютъ надлъ въ размр мене двухъ десятинъ на душу. Никакое хозяйство при такомъ размр надла немыслимо, и земля не можетъ доставлять владющей ею семь средствъ, достаточныхъ въ существованію. На страховымъ вдомостямъ 1876 года, въ узд числилось 17,186 крестьянъ-домохозяевъ, на каждый дворъ приходилось 2,5 души, и при трехдесятинномъ надл, на среднюю семью придется всего семь съ половиной десятинъ. Если же отчислить ¹/₂ десятины подъ усадьбу и огородъ, то у такой семьи будетъ около 2 десятинъ въ пол и 1 десятина покоса и выгона, т. е. такое количество, при которомъ крестьянская семья не можетъ прокормиться и въ настоящее время, въ увеличеніемъ же населенія это будетъ еще мене возможно, особенно если принять во вниманіе, что крестьянская земля въ Московскомъ узд даетъ урожай всего самъ-третій.

А какъ быстро по мстамъ увеличивается населеніе, можно судить по заявленію, сдланному въ самомъ собраніи крестьяниномъ Васильевымъ: ‘Въ нашемъ обществ, говоритъ онъ (сел Косино):— по владнной записи 72 души, а теперь земля передлена на 130 душъ, чуть не на двойное количество участковъ. ‘Если такъ продолжится, прибавляетъ онъ:— то придется голодъ нажить’.

Дале управа цифрами доказываетъ, что крестьяне не имютъ никакой возможности возвысить урожайность своей земли. По разсчету имющагося въ рукахъ ихъ скота, ‘на одну десятину пара у нихъ приходится скота всего 1,9 головъ или 748 пудовъ навозу, тогда такъ по самому скромному разсчету на десятину требуется не мене 3 головъ или 1,200 пудовъ навозу’. Хотя крестьяне по недостатку собственной земли и арендуютъ около 1,967 десятинъ пахатной земли, снокосной до 20,383 десятинъ и огородной 320 десятинъ, но и этого оказывается недостаточнымъ для покрытія расходовъ. Волостными правленіями выдается ежегодно до 18,058 паспортовъ и билетовъ (годовыхъ и полугодовыхъ, мсячныхъ) отправляющимся въ отхожіе промыслы, слдовательно, почти половина крестьянъ должна искать пропитанія на сторон, преимущественно, конечно, на фабрикахъ. При этомъ управа, какъ передаютъ ‘Моск. Вдомости’, справедливо замчаетъ,

‘что земледліе все-таки составляетъ главное коренное занятіе населенія и служитъ основой его благосостоянія. ‘Безъ земли хоть до упаду работай, сытъ не будешь’, говорятъ крестьяне. При обработк земли, крестьянинъ можетъ имть и корову, и овцу, и свинью, и курицу, а все это даетъ продукта для пропитанія семьи и отчасти для продажи, имя свою лошадь, онъ можетъ въ свободное отъ полевыхъ работъ время заняться извозомъ. Но главное преимущество крестьянской семьи, занимающейся земледліемъ, состоитъ въ томъ, что вс члены семьи могутъ съ выгодой прилагать къ труду свои руки, если же крестьянская семья оставитъ обработку земли, тогда все необходимое для домашняго обихода (и молоко для дтей, и хлбъ, и картофель, и солому для крыши дома) необходимо купить, а между тмъ, работники являются лилъ взрослые и притомъ не отвлекаемые семейными занятіями, рабочая же плата на фабрикахъ и въ мастерскихъ такъ низка, что ея едва хватаетъ на прокормленіе семьи, но на подати и домашнія надобности ничего не остается’.

На основаніи всего этого, управа проситъ членовъ собранія помочь крестьянамъ расширить свои надлы, указывая въ инеемъ доклад ‘случаи, когда крестьянскія общества усиленно желали пріобрсти земли, но не могли этого сдлать, не имя для этого наличныхъ средствъ’.

Вотъ сила вещей, которая должна необходимо наталкивать всхъ разумныхъ земцевъ — консервативныхъ и ретроградныхъ даже, а въ особенности, если они стоятъ у самаго дла въ качеств ли членовъ управы или гласныхъ, несущихъ спеціальныя обязанности по земству, на либеральныя и даже радикальныя мысли относительно помощи крестьянамъ въ пріобртеніи земли. Разумный земецъ не можетъ не видть и не понимать, что эта сила вещей, такъ разрушительно дйствующая на крестьянское земледліе, въ близкомъ будущемъ не можетъ не отозваться и на крупномъ и среднемъ землевладніи. Угрожающее предвстіе этого, какъ мы выше видли изъ словъ крестьянина Васильева, есть уже и теперь. Ибо теперь уже оказываются крестьяне, которые не въ состояніи выплачивать денегъ за арендованныя ими у помщиковъ земли. Тмъ не мене, управа, представивъ свой проэктъ о помощи крестьянамъ въ покупк земель въ томъ вид, чтобы помощь эта была оказываема только цлымъ крестьянскимъ обществамъ, а не частнымъ лицамъ, никамъ не могла надяться, чтобы этотъ проэктъ благополучно прошелъ вс т инстанціи, разсмотрнію которыхъ, онъ неминуемо долженъ подвергнуться. Иное дло — проэктъ о помощи нетолько обществамъ, но и частнымъ лицамъ изъ крестьянъ. Тогда изъ этой помощи можетъ легко образоваться спекуляція, гешефтъ, равно пріятный и для продавцевъ земли, и покупателей-кулаковъ, и для посредствующей между тми и другими лицами земской управы.

Но помощь въ пріобртеніи земель только цлымъ сельскимъ обществамъ, это, по общепринятому взгляду, уже явное нарушеніе интересовъ средняго и крупнаго землевладнія. Всякій землевладлецъ расчитываетъ такимъ образомъ, что чмъ меньше у крестьянъ земли, тмъ боле конкуррентовъ на аренду земель, тмъ боле свободныхъ рукъ для найма, слдовательно, тмъ выше арендная цна на землю, тмъ дешевле цна рабочихъ на обработываемую хозяйственнымъ образомъ владльческую землю.— А не платежъ арендныхъ денегъ за арендуемую землю? скажетъ читатель. Конечно, бываетъ, но противъ этого есть энергическія мры, которыя и теперь съ пользою практикуются въ нкоторыхъ губерніяхъ. А именно, если арендаторъ не уплатилъ арендныхъ денегъ, то немедленно съ наступленіемъ времени жатвы, снятая имъ въ аренду земля окружается стражей, которая же позволяетъ ему начать жать созрвшій хлбъ до тхъ поръ, нока онъ не уплатитъ всей слдующей съ него арендной суммы. Правда, случается, что хлбъ отъ этого погибаетъ на корню безплодно для владльца земли и для арендатора. Но все это ни чего не значитъ для владльца. Это служитъ урокомъ только для арендатора, который на будущее время, не заручившись впередъ деньгами, не будетъ арендовать земли, что касается до владльца, то онъ возвышенною на слдующій же годъ арендною платою за землю, при боле осторожномъ выбор мужика-арендатора, вознаградитъ то, что онъ потерялъ въ предшествовавшій годъ. Такимъ образомъ, какъ ни оплошалъ, по словамъ Разуваева, нашъ мужикъ въ настоящее время, а ‘іёнъ достанетъ’ и долго еще будетъ доставать деньги для уплаты за арендуемыя земли. Нужно только смотрть за нимъ и не опускать случая. А что потомъ будетъ, кому какое дло. Apr&egrave,s nous le dluge! Такова вковая философія нашихъ землевладльцевъ!

Управа, конечно, не могла надяться поколебать ее своимъ легкомысленнымъ проектомъ. Если управа написала свой проектъ и дала ему законный ходъ, то единственно въ надежд, что обсужденіе его въ собраніи произведетъ впечатлніе въ обществ, въ литератур, вызоветъ толки и разговоры, привлечетъ, пожалуй, вниманіе кой кого изъ высшихъ сферъ, а потомъ, кто же можетъ предугадать, что изъ всего этого можетъ выйти? Очень можетъ быть, что по образцу безчисленнаго множества то и дло совершающихся у насъ непослдовательностей и на долю этого проэкта выпадетъ такая счастливая непослдовательность, что онъ приметъ какой-нибудь особенный ходъ, или чему-нибудь тже самые земледльцы, которые теперь нашли бы этотъ проэктъ принципіально вреднымъ для себя, въ корн разрушающимъ ихъ интересы, внезапно озаренные, будутъ разсуждать объ немъ, какъ о самомъ полезномъ для нихъ, содержащемъ вс условія для наилучшаго успха и развитія ихъ хозяйства. Все это у насъ возможно!

Но, пуская свой проэктъ на авось, имя на осуществленіе его не боле надеждъ, чмъ сколько иметъ владлецъ билетовъ выигрышныхъ займовъ на выигрышъ 200,000 р., управа тмъ не мене едва ли, я думаю, ожидала, чтобъ проэктъ ея на самомъ первомъ аванпост т. е. въ уздномъ земскомъ собраніи подвергся такому ожесточенному нападенію. Нападеніе было дйствительно одно изъ самыхъ страстныхъ, безпощадныхъ, и, что рдко бываетъ въ подобныхъ случаяхъ, ведено не безъ искуства. И не будь у крестьянъ, бормотавшихъ за проэктъ, такого искуснаго въ діалектик и знающаго дло предводителя, какъ предсдатель управы, г. Скаловъ, нтъ сомннія, что проэктъ управы былъ бы похороненъ въ архив узднаго земскаго собранія.

Прежде, чмъ я буду говорить о преніяхъ, происходившихъ въ собраніи, я считаю нужнымъ сказать нсколько словъ въ объясненіе страннаго ихъ характера, на что обратили уже вниманіе ‘Московскія Вдомости’, приписавъ возбужденіе множества дебатировавшихся въ собраніи вопросовъ, не имвшихъ прямого отношенія къ длу, ‘нездоровымъ литературнымъ вяніямъ, вредно (якобы) тяготющимъ у насъ не на одномъ только земств’. Но, я думаю, что литературныя вянія тутъ ршительно не причемъ, ибо, какъ увидимъ няже, постановка вопросовъ, не относящихся къ длу, принадлежала не защитникамъ проэвта, а его противникамъ, которыхъ уже никакъ нельзя заподозрить въ увлеченіи зловреднымъ вліяніемъ литературы.

Надобно сказать, что вс бывшія у насъ комиссіи, совщанія, собранія, по разсмотрнію прожектовъ о поднятіи благосостоянія крестьянъ, объ улучшеніи ихъ участи и быта, представляли въ существ своемъ всегда нчто странное, ибо въ участію въ обсужденія этихъ прожектовъ крестьяне никогда не приглашались, а занимались этимъ обыкновенно дворяне, или неимвшіе вовсе никакого понятія о земледліи, или только самое поверхностное, для которыхъ при томъ, какъ крпостныхъ владльцевъ, удержаніе существующаго крпостного положенія крестьянъ во всей его неприкосновенности, составляло самый существенный, самый жизненный интересъ. Такъ повелось дло съ Екатерининской комиссіи по поводу ‘Наказа’, и даже ране, а со времени этой комиссіи, дворянство, можно сказать, окончательно отвоевало у всхъ это право, исключительно себ. Нельзя не сказать здсь нсколькихъ словъ по поводу этой комиссіи, о крайне трудномъ положеніи самой императрицы. Несомннно, что императрица Екатерина искренно желала — по какимъ побужденіямъ, въ разборъ этого входить не будемъ — хоть сколько нибудь облегчить тяжелое положеніе крестьянъ. Но она очень хорошо понимала, конечно, что съ одними владющими людьми-дворянами она никакъ этой цли не достигнетъ. Въ тогдашней интеллигенціи Екатерина также не могла найти никакой поддержки. Извстно, какъ въ этой интеллигенціи относились къ крестьянскому вопросу и люди, сдержанно выражавшіе свое мнніе, какъ княгиня Воронцова-Дашкова, и вполн откровенные, какъ Сумароковъ. Императрица ршилась созвать для обсужденія этого дла, вмст съ другими, изложенными въ ‘Наказ’, депутатовъ отъ всей русской земли, въ надежд, что представители другихъ сословій взглянутъ на бдственное положеніе крестьянъ иначе, нежели дворянство, и что изъ дебатовъ людей различныхъ воззрній по этому предмету и выработаются нкоторыя положенія въ пользу крестьянъ, которыя и послужатъ къ ихъ облегченію. Вышло, однакожъ, нчто такое, что должно было сильно удивить императрицу. Депутаты отъ равныхъ сословій, явившіеся въ комиссію, стали хлопотать не ‘бъ освобожденіи крпостныхъ, а о распространеніи права владть крпостными и на другія сословія — на купеческое, приказное, духовное, казачье, однодворческое, доказывая, что и купцамъ, и приказнымъ, и т. д. безъ крпостныхъ крестьянъ обходиться никакъ нельзя или очень трудно, такъ что дворяне, почитавшіе владніе крпостными своимъ исключительнымъ правомъ и видвшіе въ подобныхъ притязаніяхъ другихъ сословій посягательство на свою честь и личный интересъ, вступились за крестьянъ, какъ свою собственность, отбили поползновеніе другихъ сословій на эту собственность, а затмъ приняли на себя однихъ и заботы объ улучшеніи ихъ положенія. Изъ этихъ заботъ, конечно, ничего не вышло, какъ это подробно объяснено въ богатой собранными по этому предмету свдніями стать г. Семевскаго, напечатанной въ ныншней же книжк ‘Отеч. Зап.’. Тмъ не мене, со времени екатерининской комиссіи, другія сословія уже не привлекались къ обсужденію вопроса о крестьянахъ, дло это было исключительно предоставлено дворянамъ. Главнымъ образомъ, длалось это, конечно, изъ опасенія, чтобы не возбудить въ народ напрасныхъ надеждъ на освобожденіе, для видимости же подобная практика оправдывалась тою фикціею, что дворяне, какъ землевладльцы, знаютъ крестьянское дло и крестьянскій бытъ, а какъ владльцы крпостныхъ, имютъ личный интересъ заботиться объ ихъ лучшемъ положеніи. Фикція оставалась, конечно, всегда фикціею, и въ быт крестьянъ никакихъ улучшеній не происходило и не могло произойти, еслибы крпостное право просуществовало еще цлые вка, ибо никакія улучшенія съ крпостнымъ правомъ были несовмстимы. Кром того, дворянству легко было всегда отыгрываться отъ всхъ требованій по этому предмету. Разъ правительство заводило рчь объ улучшеніи положенія крестьянъ, дворянство, минуя свои отношенія къ крестьянамъ, ставило вопросъ прямо на политическую точку зрнія, какъ это было и въ екатерининской комиссіи, гд, по словамъ г. Семевскаго, указывали на то, что крестьяне, избавившись отъ власти помщиковъ, растратятъ свое имущество, затмъ разбредутся врозь, отъ этого пострадаетъ земледліе, подати будутъ собираться мене успшно и т. п. Князь Щербатовъ замчалъ, что ‘ограниченіемъ помщичьей власти не развратились бы начальныя основанія правленія, не вкоренилось бы умствованіе равенства, до самой крайности дошедшаго’.. Говорилось дале о возможности непослушанія со стороны крестьянъ, бунтовъ, даже и въ томъ только случа, если имъ дано будетъ право жаловаться на помщиковъ. Посл такихъ общихъ соображеній политическаго свойства, которыя дйствовали на правительство устрашительнымъ образомъ, вопросъ хозяйственный объ улучшеніи положенія крестьянъ совершенно стушевывался. Только ради приличія препровождали его въ частную комиссію на разсмотрніе: не найдется ли, дескать, возможнымъ что-нибудь сдлать для крестьянъ, но, но тщательномъ разсмотрніи, тутъ ничего такого не находилось — тмъ, дло и кончалось.

Теперь настало другое время. Съ освобожденіемъ крестьянъ, вс т страхи, которыми можно было пугать прежде, исчезли. Теперь нельзя говорить, что мужики разбредутся, не будутъ податей платить, заниматься земледліемъ, будутъ бунты производить и т. д., и т. д., Потому, когда рчь идетъ объ улучшеніи положенія крестьянъ, надобно орудовать селько-хозяйственными познаніями. Оно, конечно, и это бы еще ничего, еслибы приходилось вести рчь въ вольномъ экономическомъ обществ, въ обществ для содйствія торговл и промышленности и т. п. Требуемыхъ здсь свдній сельско-хозяйственныхъ можно нахватать и въ трудахъ самого же вольнаго экономическаго общества, и въ земледльческой газет и т. п. Среди своего брата — благороднаго человка все съ рукъ сойдетъ. Но что будетъ благородный человкъ длать съ запасомъ такихъ свдній, когда его заставятъ говорить очи на очи съ мужикомъ, какъ это было въ московскомъ уздномъ собраніи? Мужикъ, конечно, говорить красно не уметъ, онъ бормочетъ, но онъ бормочетъ о дл, которое онъ знаетъ какъ свои пять пальцевъ. Разъ онъ отвтилъ на вопросъ благороднаго человка два три слова — благородный человкъ оборванъ: дале ему говорить нечего, слдовательно, стопъ машина! Высшій комизмъ бывшаго узднаго московскаго земскаго собранія въ томъ и состоитъ, что благородные люди явились въ собраніе въ твердой увренности, что они, по примру своихъ предковъ, безъ всякаго труда загонятъ непріятный вопросъ на разсмотрніе въ особую комиссію, или, говоря другими словами, погребутъ его въ архив земскаго собранія. Анъ оказалось, что времена наступили другія, прежнимъ порохомъ дйствовать нельзя, а новаго они не запасли. Начнутъ они говорить, желая доказать неосновательность доклада управы о крестьянскомъ хозяйств по существу, высказывая разныя свои соображенія, якобы собственнымъ наблюденіемъ и опытомъ добытыя — мужикъ обрываетъ ихъ своимъ бормотаньемъ на каждомъ слов. Начнутъ они выкладывать свою мудрость, почерпнутую изъ книжекъ — предсдатель управы, г. Скалонъ, самъ на этомъ зубы, что называется, сълъ, и обрываетъ ихъ еще горше, чмъ мужики. Это заставляетъ благородныхъ людей метаться изъ стороны въ сторону, перескакивать съ одного предмета на другой, въ надежд, не найдется ли гд уязвимой у Ахиллеса пяты, т. е. такого недостатка въ доклад управы, на основаніи котораго можно бы было для основательнаго разсмотрнія вопроса учредить особую комиссію. Въ желаніи отыскать эту пяту, а никакъ не въ зловредныхъ вяніяхъ литературы заключается причина, почему въ собраніи велись рчи, какъ совершенно справедливо отмтили ‘Московскія Вдомости’, и о недостаточности крестьянскихъ земельныхъ надловъ, и о тягости лежащихъ на крестьянской земл податей, и объ относительныхъ выгодахъ и невыгодахъ общиннаго и частнаго землевладнія, и о переселеніи крестьянъ въ многоземельныя мстности, и о степени замкнутости крестьянской общины, и о путяхъ сообщенія, и о кустарной ромышленности, и объ отхожихъ промыслахъ, и о кабацкомъ пьянств, и о народномъ образованіи, и о многомъ такомъ, заключаютъ ‘Московскія Вдомости’, что длало пренія интересными для сторонняго слушателя, но ни мало не подвигало, а скоре тормозило подлежавшее ршенію практическое дло’.

По обилію предметовъ, которые дебатировались въ московскомъ уздномъ земскомъ собраніи, я не имю возможности съ достаточною полнотою изобразить полнаго хода преній и долженъ ограничиться лишь краткимъ ихъ очеркомъ.

Главными ораторами-протестантами противъ доклада управы были гласные князь Туркестановъ и г. Жуковъ.

На первомъ же засданіи, немедленно по прочтеніи доклада управы, князь Туркестановъ заявилъ, что, на основаніи данныхъ этого доклада, можно было бы придти къ заключенію, что ‘чмъ боле у крестьянъ земли, тмъ лучше ведется ихъ хозяйство* но въ дйствительности выходитъ совсмъ наоборотъ’. Представивъ въ примръ, что крестьяне подмосковныхъ деревень, имя земли мене десятины на душу, находятся въ гораздо лучшемъ положеніи, чмъ крестьяне деревень, отдаленныхъ отъ Москвы, у которыхъ по три десятины на душу, и, опираясь на данныя самого доклада, изъ которыхъ видно, что крестьяне арендуютъ исключительно почти луга, князь Туркестановъ пришелъ къ заключенію, что крестьяне нуждаются не въ пахатной земл, а въ луговой, а потому и для поднятія ихъ благосостоянія нужна было бы скупать исключительно луговыя земли. Гласный Жуковъ, по вопросу о увеличеніи земельныхъ крестьянскихъ надловъ, высказался еще радикальне. ‘По его мннію, крестьянамъ вовсе не нужно никакой земли, потому что, пока не возрастетъ цнность земельныхъ продуктовъ, обработывать землю не стоитъ’. ‘Обработка земли съ выгодой возможна только въ черноземной полос, гд земля не требуетъ удобренія, а требуетъ только труда’. ‘Занятіе промыслами (въ Московскомъ узд) даетъ больше выгоды, чмъ земля, и такъ какъ силою обычая установилось стремленіе къ промыслу, то едва ли крестьяне займутся обработкой земли, хотя бы ихъ надлы и были увеличены. И малые надлы не обрабатываются’. Въ имніяхъ крупныхъ подмосковныхъ уздовъ хозяйство или также оставляется, или идетъ безуспшно — и это, по мннію г. Жукова, прямое доказательство, что въ Московскомъ узд земельное хозяйство не можетъ процвтать’. ‘Единственно возможное, по словамъ г. Жукова, въ Московской губерніи хозяйство — это лсное хозяйство: лсъ растетъ себ, и пять рублей на десятину наростаетъ’.

Надобно полагать, что гласные изъ крестьянъ съ великимъ удивленіемъ слушали эти соображенія о совершенной ненужности для крестьянина земли. Какъ никакъ, а крестьянинъ, главнымъ образомъ, все-таки везд у насъ отъ земли питается и -ею держится. И вдругъ образованные земцы ему говорятъ, что земля дло пустяковое, что на нее не стоитъ тратить ни силъ, ни времени! Одинъ изъ крестьянъ прямо заявилъ г. Жукову, что для нихъ земля дло никакъ не пустяковое, что въ Московской, совершенно безплодной по мннію г. Жукова, губерніи, они могутъ пропитываться безбдно, что ‘для устройства здсь крестьянской семьи, состоящей изъ 6—8 человкъ, если въ ней есть одинъ среднихъ лтъ рабочій, шесть десятинъ вполн достаточно. Не будетъ семья богата, но сыты будутъ, и на подати останется’.

На замчаніе князя Туркестанова, что крестьянамъ нужна не столько пашенная земля, сколько луговая, гласные изъ крестьянъ отвчали, что они нуждаются не въ луговой земл, а именно въ пахатной, что ‘покосъ можно сдлать на всякой земл’, кром того, покосъ можно и за тридцать верстъ нанять, и съ проздомъ, да провозомъ сно все-таки выгодно будетъ косить, а землю далеко снимать невыгодно’.

Засданіе второе начинается заявленіемъ князя Туркестанова, что, хотя онъ и считаетъ докладъ управы одностороннимъ, такъ какъ причина упадка крестьянскаго хозяйства — не одинъ недостатокъ земли, тмъ не мене, онъ убжденъ въ польз расширенія крестьянскаго земельнаго владнія. Онъ только сильно сомнвается, чтобы проэктъ управы достигъ той цли, которая въ немъ предположена, т. е., чтобы земли, покупаемыя при пособіи земства, остались навсегда въ рукахъ цлыхъ обществъ, а не перешли потомъ въ частное владніе, не проданы были бы по частямъ даже лицамъ, вовсе стороннимъ для этихъ обществъ. Князь говоритъ, что добыть согласіе ³/₄ сельскаго общества, какъ то предположено въ проект, не мудрено, но потомъ окажется, что изъ этихъ ³/₄ всего только нсколько человкъ задумали купить землю, которую потомъ и раздлать между собою на паи, остальные же вс окажутся, только покупателями фиктивными. Такимъ образомъ, земская касса, вмсто цлыхъ обществъ, будетъ помогать частнымъ лицамъ, а общества останутся попрежнему безземельными. Князь разсказалъ, что такой именно случай былъ съ нимъ, съ его землею, которую онъ продавалъ цлому обществу, и которая потомъ очутилась въ немногихъ рукахъ. Предсдатель управы отвчалъ на это, что хотя и есть не мало примровъ, когда земли, покупавшіяся и частными лицами въ сельскихъ обществахъ, поступали въ общее тхъ обществъ пользованіе, но что произойдетъ съ землями, которыя будутъ покупаться при содйствіи земской кассы — онъ предсказать не можетъ: побдитъ ли община или отдльное лицо.— А вотъ видите ли, возразилъ князь:— а ‘я желалъ бы, чтобы было не предсказаніе только, а полное утвержденіе, безъ котораго проектъ нельзя признать состоятельнымъ’. Гласные одинаковыхъ воззрній съ княземъ Туркестановымъ, какъ то предсдатель собранія, князь Трубецкой, гласный Чертковъ, предложили было не спшить ршеніемъ дла, которое еще не горитъ, и учредить комиссію, которая въ теченіи года всесторонне разработаетъ вопросъ. Но предсдатель управы отвчалъ, что вопросъ ршается въ ихъ собраніи только въ принцип, дло самого устройства кассы будетъ разсматриваться въ губернскомъ земскомъ собраніи, гд дескать, оно полежитъ еще, длать же съ этимъ вопросомъ въ уздномъ земств боле нечего, е Вопросъ этотъ не новый, онъ былъ уже на разсмотрніи многихъ земскихъ собраній, въ литератур этотъ вопросъ также достаточно разработанъ княземъ Васильчиковымъ, Янсономъ, Постниковымъ’.

А! такъ вотъ почва, на которой вы стоите, начинаетъ свою рчь гласный Жуковъ. ‘Казалось бы, капиталъ и кредитъ должны являться на потребности уже высказанныя’, а вы увлекаетесь теоретическими соображеніями, которыя въ наук еще не ршены и на нихъ хотите устроивать землевладніе. Гласный Жуковъ перечисляетъ недостатки общиннаго землевладнія и говоритъ, что ‘слдуетъ распространить выдачу пособій изъ проэктируемой кассы на лицъ, которыя сами обработываютъ землю, чмъ къ земледлію привлечено было бы много рукъ и не стснялось бы его развитіе. Къ этому прибавляетъ, что, со времени крестьянской реформы протекло всего 17 лтъ, что ‘нужно дать пройти большему времени, чтобы выяснить вс недостатки устроеннаго на новыхъ началахъ крестьянскаго хозяйства и выяснить средства, съ помощью которыхъ эти недостатки могли бы быть устранены’. Предсдатель управы отвчалъ на это, что управ вовсе нтъ нужды ожидать послдняго слова науки о томъ: какое землевладніе лучше въ агрономическомъ отношеніи, общинное или частное. Она разсматриваетъ общину не съ агрономической стороны, а какъ форму, ршающую весьма важный для управы вопросъ о томъ: какъ обезпечитъ массу населенія, большинство его. ‘Общинное владніе съ этой точки зрнія есть наилучшая форма, потому что оно обезпечиваетъ пользованіе землей за каждымъ отдльнымъ членомъ общества, во всякое время, несмотря на возможныя превратности въ его жизни, до норы устраняющія его отъ земледлія. Въ Западной Европ массы населенія стараются пріобрсти землю, но не могутъ. Положеніе Ирландіи можетъ ли быть для кого-нибудь желательнымъ? Въ виду этого откладывать ршеніе вопроса, чтобы выждать указаній опыта, едвали благоразумно’.

Посл этихъ преній предложили спросить гласныхъ изъ крестьянъ, что они думаютъ. Но гласные изъ крестьянъ твердили одно, что земля необходима, что безъ земли быть никакъ нельзя, что имъ теперь длать нечего, что платить за земскую ссуду 8% они не находятъ отяготительнымъ для себя. Наконецъ, когда предполагая, вроятно, что крестьяне не понимаютъ, сколько придется имъ платить, князь Туркестаномъ сказалъ имъ: ‘вы не поняли, что часть покупной суммы нужно платить наличными деньгами’, одинъ гласный изъ крестьянъ отвчалъ: ‘крестьяне поняли. Не отяготительно платить будетъ’… Засимъ, баллотировкою было ршено не передавать вопроса о касс въ комиссію, а немедленно приступить въ его ршенію.

Слдующее засданіе начинается разсмотрніемъ проекта земской кассы для пособія сельскимъ обществамъ въ пріобртеніи земли, рекомендованнаго управой. Протестанты противъ доклада уклоняются отъ этого разсмотрнія, тмъ не мене, проектъ, посл тщательнаго разсмотрнія, признается единогласна несостоятельнымъ. Посл этого ставится на баллотировку вопросъ о томъ: признаетъ ли собраніе нужнымъ оказать пособіе сельскимъ обществамъ въ пріобртеніи земли посредствомъ устройства земельнаго банка, а потомъ ходатайствовать передъ губернскимъ собраніемъ объ учрежденіи соотвтственнаго банка?⁵Но вошедшіе снова въ составъ собранія протестанты требуютъ снова преній о доклад управы, такъ какъ, дескать, предложеніе это вытекаетъ изъ цлаго доклада управы. Чтобы баллотировать предложеніе, надобно имть въ виду причины, которыми оно обусловлено. Предсдатель соглашается.

Съ этого момента начинаются уже не пренія, съ цлію уяснять разсматриваемый вопросъ, а игра въ пренія, съ видимою цлію насолить неподатливому предсдателю управы. Съ этого же момента начинается безцльное перескакиваніе съ одного предмета на другой, котораго положительно ничмъ нельзя объяснить, какъ только личными цлями, къ данному вопросу не имющими никакого отношенія.

Да, докладъ управы намъ ничего не объясняетъ, начинаетъ князь Туркестановъ. Управа намъ говоритъ’ что упадокъ крестьянскаго хозяйства зависитъ отъ недостаточности земли, а между тмъ’ оказывается, что хозяйство иногда въ упадк тамъ, гд много земли, и гораздо лучше тамъ, гд мало земли.— Да вотъ что, я хотлъ бы знать, прибавляетъ къ этому гласный Жуковъ:— допускаютъ ли крестьяне приписываться къ своимъ обществамъ стороннимъ лицамъ, съ правами пользованія общинной землей? Да, отвчаютъ ему гласные изъ крестьянъ.— Бываютъ такіе примры, во за это берутъ большія деньги, рублей по 800.— А вотъ видите ли, замчаетъ на это гласный Жуковъ:— хоть за дорогую дду, а продаютъ (!) стороннимъ лицамъ свою надльную землю. А вдь этого, конечно, не было бы, еслибы у нихъ земли было недостаточно.— А позвольте узнать, спрашиваетъ гласный Жуковъ:— къ какому времени относится паденіе крестьянскаго хозяйства?— Крестьяне отвчаютъ, что со времени веденія уставныхъ гранатъ, съ прекращеніемъ крпостного права.— Гласный Жуковъ высказываетъ сомнніе, чтобы при крпостномъ прав, когда земля и трудъ принадлежали помщику, благосостояніе крестьянъ было лучше?— Крестьяне, думая, что вс, эти вопросы длаются взаболь, распинаются на то, что тогда было лучше.— Не приведетъ ли управа, замчаетъ гласный Жуковъ:-данныхъ въ доказательство того, что прежде было лучше крестьянское хозяйство? На это одинъ гласный изъ крестьянъ отвчаетъ — ‘я имю память слишкомъ за двадцать прошлыхъ лтъ. У крестьянъ амбары были, а теперь и амбары оказались ненужны, потому сберегать въ нихъ стало нечего, ну, и разобрали ихъ. Скота больше было, теперь скота меньше, и тотъ, какой еще остался, продавать приходится на подати. Соломы меньше стало, въ навозъ нечего класть, даже строеній крыть нечмъ. Стоитъ строеніе съ дырявой крышей, глядишь, и звено сгнило, валится. Ну, и тащатъ его на дрова. Такъ по одному звену и разберутъ все строеніе.— ‘Однако, замчаетъ на это князь Туркестановъ:— гд крестьяне до освобожденія были на оброк, вся земля осталась за ними, платятъ они за нее меньше прежняго, отчего же ихъ хозяйство въ упадк? Значитъ не недостатокъ земли, а другія условія причиной упадка хозяйства. Устраните эти условія, и хозяйство поднимется’. Князь Трубецкой замчаетъ, что частые передлы содйствуютъ упадку хозяйства.— ‘Процвтаніе кабаковъ, прибавляетъ гласный Жуковъ:— устраивать которые прежде нельзя было безъ воли помщика, а теперь разршеніе на нихъ даютъ сами крестьяне. Мн кажется, дополняетъ онъ:— образованіе единственное средство для поднятія крестьянскаго благосостоянія, чтобы въ самомъ населеніи найдти противодйствіе злу’. Гласные изъ крестьянъ объясняютъ, что и ‘этотъ развратъ, т. е. кабаки, отъ праздности, отъ бездлья — что земли мало, на надъ чмъ работать — съ пути сбились, ну, и идутъ въ кабакъ’.— ‘А! такъ вотъ и нужно было бы, замчаетъ гласный Жуковъ:— уничтожить праздность, пріучить народъ къ трудолюбію’. Гласному Жукову говорятъ, что и для того, чтобы пріучить народъ въ трудолюбію, надобно дать ему средства пріобрсть землю, чтобы было надъ чмъ трудиться.— Да, отрзываетъ на это г. Жуковъ.— Но въ крестьянств малоразвитость и отсюда лнь. Современное поколніе крестьянъ, какъ и ихъ бывшихъ владльцевъ воспиталось въ дух крпостного права, когда любовь къ труду не могла придти въ голову крестьянамъ, потому что они трудились не по своей вол. И вотъ воспитанное въ крпостномъ дух сельское населеніе страдаетъ отъ переданной ему крпостнымъ правомъ привычки мало трудиться. Будущее лежитъ въ молодомъ поколніи, которое воспитывается въ иномъ дух. Требуются десятки лтъ для того, чтобы изгладились послдствія крпостного права. Еслибъ настоящее поколніе крестьянъ надлить достаточнымъ количествомъ земли, что невозможно, то при неумніи крестьянъ трудиться едва ли бы поднялось ихъ благосостояніе’. Одинъ гласный изъ крестьянъ горячо протестуетъ противъ такого несправедливаго обвиненія крестьянъ, говоритъ, что народъ жаждетъ работы.— А тогда зачмъ же дло стало, отвчаетъ г. Жуковъ. По 75 коп. въ день лтомъ всегда можно найти работу.

Предлагается на баллотировку вопросъ: достаточно ли выясненъ вопросъ, выраженный въ доклад управы, и ршается утвердительно. Предсдатель читаетъ главныя основанія предполагаемой земской кассы. Гласный Жуковъ замчаетъ, что предложенныя основанія обсуждать трудно, не обсудивъ проэкта во всей подробности, а проектъ нужно прежде составить.— Совершенно излишне, отвчаетъ предсдатель управы, очевидно въ раздраженіи. Губернское собраніе разсмотритъ вопросъ во всей подробности и, можетъ быть, передастъ его на разсмотрніе въ уздныя земства.— Боюсь я, замтилъ князь Туркестановъ:— что изъ кассы образуется спекуляція. Будутъ получать помощь но нуждающіеся въ земл, а боле состоятельные.— Переселеніямъ помогать надо, говоритъ г. Жуковъ:— у насъ въ степяхъ земель много.— Предсдатель управы замчаетъ, что въ Московскій уздъ не найдется охотниковъ переселяться, а давать деньги на переселеніе въ другія губерніи земство не иметъ права.— Гласный Жуковъ, не обращая на слова предсдателя вниманія, продолжаетъ: ‘сто душъ въ сельскомъ обществ, тсно имъ, ну, такъ переселить ихъ въ степь. Тамъ, можетъ быть, прибавляетъ онъ ехидно, по иде они устроятъ свое благосостояніе.— Кто-жъ согласится на переселеніе, замчаетъ одинъ изъ крестьянъ.— Свое родное мсто каждому дорого.— Добровольцы найдутся, успокоиваетъ гласный Жуковъ.— А кто-жъ ихъ выпуститъ, отвчаетъ на это предсдатель управы.— Полученные надлы прежде должны выкупить.

Этимъ пренія заканчиваются. Большинствомъ голосовъ собраніе ршаетъ приступить немедленно къ обсужденію предложенныхъ управой основаній земской кассы. Гласные протестанты уклоняются отъ этого, и собраніе, составившееся изъ 10 гласныхъ отъ крестьянъ, одного священника и пяти землевладльцевъ, единогласно, за исключеніемъ одного предсдателя собранія, ршаютъ оросить губернское земское собраніе объ учрежденіи при губернской управ земской кассы для содйствія крестьянамъ въ пріобртеніи земли.

Читатель, пробжавшій сдланный нами краткій очеркъ происходившихъ въ московскомъ уздномъ земскомъ собранія преній, согласится съ нами, что въ этихъ преніяхъ чувствуются не вянія литературы, какъ увряютъ ‘Московскія Вдомости’, а вянія стараго крпостного духа, который нетолько не исчезъ, но не измнилъ ни на волосъ своихъ традиціонныхъ воззрній на мужика. Мужикъ для него какъ былъ прежде, такъ и теперь остается не человкомъ, онъ не допускаетъ въ немъ по прежнему возможности моральныхъ, общечеловческихъ основъ. Какъ въ крпостное время, когда заходила рчь объ освобожденіи мужика, объ улучшеніи его быта, землевладльцы хоромъ кричали, что мужикъ не способенъ пользоваться свободой, что онъ взбунтуется, излнится, броситъ землю, разбжится и т. п., такъ и ныншніе землевладльцы говорятъ, что мужикъ не развитъ, лнивъ, труда не любитъ, даже любить не можетъ, что сколько вы ему земли ни дайте, онъ все равно будетъ бдствовать отъ лности, какъ теперь. Крпостные владльцы еще имли, если не основаніе, то претекстъ говорить, что крестьянинъ трудится изъ подъ палки, изъ боязни ихъ, что не будь ихъ, крестьянинъ не сталъ бы ничего длать. Но теперь прошло 17 лтъ посл освобожденія крестьянъ. Никакой палки надъ мужикомъ нтъ, онъ самъ себ господинъ, и однакожъ, онъ работаетъ съ такою ревностію, съ какою не работалъ никогда, вспахиваетъ всю и свою, и барскую земли, добываетъ такія громадныя количества, хлба, о которыхъ назадъ тому 15 лтъ было не слыхивано. И, несмотря на это, благородные гласные ему въ собраніи не затрудняются говорить въ глаза, что у него любви къ труду нетолько нтъ, не и быть не можетъ, что онъ такой лежебокъ, что сколько ему мы давай земли, ему это въ прокъ не пойдетъ. Крестьянинъ внушительно, при семъ удобномъ случа, могъ бы разъяснить благороднымъ господамъ, засдающимъ съ нимъ въ собраніи, кто изъ нихъ лежебокъ, жаль только, что языкъ у него плохо дйствуетъ, пришибенность не прошла еще отъ вковаго рабства, да и добродушія очень много: онъ только распинается передъ благородными господами за то, что онъ не лнтяй, что у него земли мало, работать не надъ чмъ.

Изъ тхъ же дебатовъ видно, что новые землевладльцы нетолько не пріумножили своихъ сельско-хозяйственныхъ свдній противу скудныхъ свдній земледльцевъ-крпостныхъ, но, повидимому потеряли даже и т, которыя имли послдніе. У крпостныхъ земледльцевъ всегда видна была, по крайней мр, вншняя связь съ землею, не терялось понятіе о томъ, что земля въ Россія есть главный натуральный фондъ, изъ котораго многомилліонное крестьянское населеніе, за скудостью другихъ промысловъ, только и можетъ доставать себ боле обезпеченное существованіе. Новые землевладльцы, благодаря замн натуральнаго хозяйства денежнымъ, и притомъ бумажно-денежнымъ, и господствующему вслдствіе этого повсюду духу спекуляціи, смотрятъ на землю, какъ на аферу, и выгоду ея разработки оцниваютъ не съ государственной точки зрнія, а съ точки зрнія сегодняшняго биржевого курса бумажнаго рубля. Когда это слыхано, чтобы землевладльцы не въ шутку, а въ оффиціальномъ публичномъ засданіи проповдивали крестьянамъ, что землю въ Московскомъ узд обработывать не стоитъ, что лучше крестьянамъ вс свои земли бросить и идти въ наймы на фабрики или въ отхожіе промыслы, что на фабрикахъ и на такихъ промыслахъ они могутъ заработать въ лтнее время по 75 к. въ день!! Это ли еще не курьёзъ благородныхъ землевладльцевъ, считающихъ себя компетентными въ дл устройства россійскаго землевладнія вообще и крестьянскаго хозяйства въ частности?!

Изъ дебатовъ московскаго узднаго земскаго собранія можно понять, сколько вреда нанесено было въ прежнее время крестьянскому благосостоянію именно тмъ, что попеченіе объ устройств крестьянъ вврялось исключительно благороднымъ людямъ, безъ всякаго участія въ томъ крестьянъ. Можетъ быть, и редакціонныя комиссіи времени освобожденія получили бы совсмъ другой взглядъ на крестьянское хозяйство и величину надловъ, необходимыхъ для этого хозяйства, а потому и весь крестьянскій вопросъ принялъ бы совсмъ иной видъ и теченіе, еслибы къ участію въ комиссіяхъ приглашены были крестьяне и выслушано было ихъ мнніе.

Все это должно служить урокомъ для всхъ радтелей крестьянскаго благосостоянія, не принимать никакихъ мръ относительно улучшенія хозяйства крестьянъ прежде, чмъ выслушано будетъ ихъ собственное мнніе о польз предположенныхъ мръ. Поэтому и губернскія земскія собранія, гд вовсе почти не бываетъ сельскихъ гласныхъ, по нашему мннію, мста вовсе не подходящія для разсмотрнія вопроса объ учрежденіи земскихъ кассъ для содйствія крестьянскимъ обществамъ въ пріобртеніи земель. Все это дло должно быть оставлено всецло въ ‘своемъ матеріальномъ распорядк въ рукахъ уздныхъ земскихъ собраній, т. е. они должны составлять проэкты для своихъ кассъ, они должны, по своему усмотрнію, выдавать пособія обществамъ, которымъ они захотятъ. Такъ какъ, однакожъ, у насъ и въ земскихъ уздныхъ собраніяхъ число гласныхъ отъ крестьянъ везд почти меньше, чмъ отъ землевладльцевъ, а съ представителями городовъ и еще меньше, то необходимо, чтобы въ ту правительственную комиссію, гд окончательно будутъ разсматриваться проэкты кассъ, были представляемы по всмъ вопросамъ высказанныя въ уздномъ земскомъ собраніи мннія большинства и меньшинства, съ изложеніемъ вмст и мотивовъ послдняго. Мы полагаемъ, что правительственная комиссія будетъ необходима для этого дла, потому 1) что, безъ помощи правительства, само земство не въ состояніи будетъ оказать крестьянамъ пособія боле или мене удовлетворительнаго, и 2) что едва ли можно надяться, чтобы безъ участія правительства и пособія были повсюду распредляемы боле или мене правильно. Но въ среду правительственной комиссіи, по нашему мннію, должны быть допущены гласные сельскихъ обществъ, по крайней мр, на одному изъ каждаго узднаго земства тхъ губерній, о земскихъ кассахъ которыхъ будетъ ршаться вопросъ. Что касается да земскихъ собраній губернскихъ, то на нихъ можетъ быть возложено храненіе кассовыхъ суммъ для всей губерніи, наблюденіе за правильнымъ ихъ поступленіемъ и расходованіемъ и отчетность по нимъ.

——

Въ одномъ изъ октябрьскихъ NoNo ‘Голоса’ я помстилъ небольшую статейку по поводу появившейся въ ‘Петербургской Газет’ инсинуаціи, касавшейся отчасти и меня, при этомъ я общалъ написать для помщенія въ ‘Голос’ же особое письмо съ подробнымъ объясненіемъ: насколько вредны для литературы ш для общества то и дло появляющіяся въ послднее время въ литератур политическія инсинуаціи. По всей вроятности, письма этого мн никогда бы не удалось написать. Но теперь извстный фельетонистъ и издатель ‘Новаго Времени’, г. Суворинъ, принявъ подъ свое покровительство литературныя инсинуаціи, обрушился какъ на эту мою статейку, такъ и на прошедшее ‘Внутреннее Обозрніе’, трактовавшее также о доносахъ, и излилъ на меня за эти статьи цлую лохань грязи самой зловонной, однимъ словомъ, ‘нововременской’ грязи, пропитанной ругательствами, пошлостію, сплетнями. Это служитъ для меня врнымъ, ручательствомъ, что статьи мои о доносахъ не безполезны, и налагаетъ на меня обязанность заняться и еще разъ этимъ вопросомъ. При этомъ я не премину, конечно, коснуться и тхъ личныхъ выходокъ, которыя длаетъ противъ меня г. Суворинъ и на которыя отвчать можно. Что же касается остальной грязи, излитой ‘Новымъ Временемъ’, то тронуть ее не возможно, негрязня литературы, да было бы и безполезно. Сплетня, инсинуація, пошлость, ругательства, даже площадныя, вошли въ плоть и кровь г. Суворина и его сопублицистовъ и противъ нихъ могутъ быть дйствительны разв только нелитературныя средства, въ род тхъ, которыя рекомендовалъ когда-то самъ же г. Суворинъ устами одного изъ своихъ героевъ: ‘Господа! говоритъ этотъ герой относительно одного литератора ‘нововременскаго’ пошиба, обращаясь къ своимъ товарищамъ:— неужели не найдется никого, кто бы избилъ эту гадину, которая завелась въ литератур? Этакая паршивая гадина!’

Мн кажется, вопросъ о ругательствахъ, сплетняхъ и тому подобной грязи въ литератур, благодаря ежедневной практик ‘Новаго Времени’, давно уже настолько созрлъ, что его необходимо изъ частнаго превратить въ общій: ибо тутъ частными усиліями ничего нельзя сдлать. Весь литературный персоналъ долженъ подумать: какъ бы положить всей этой грязи въ литератур предлъ? Разъ объ этомъ уже возникала мысль. Къ сожалнію, она выходила изъ небольшаго кружка лицъ, а главное, для регулированія литературнаго персонала придумана была неудобная форма — именно форма суда, которою вводился, во-первыхъ, элементъ неравенства, подчиненности многихъ немногимъ, и во-вторыхъ, элементъ личнаго усмотрнія, если угодно, впечатлнія, и, слдовательно, произвола этихъ немногихъ. Надобно поставить дло такъ, чтобы ничья свободная воля не стснялась ни въ чемъ, чтобы всякій самъ свободно принялъ извстныя ограниченія въ отношеніяхъ къ другимъ, самъ былъ наблюдателемъ надъ исполненіемъ этихъ правилъ и принималъ участіе въ суд, въ случа ихъ нарушенія, само собою разумется, если дло идетъ не о его личности. Лучшая форма для этого есть форма общества. Безчисленныя безобразія происходятъ теперь въ литератур именно оттого, что литературный персоналъ находится въ полномъ разъединеніи, подобно песку морскому. Пусть онъ соединится въ общество, лота бы съ одною только цлію блюсти за чистотою литературы отъ разныхъ дрязгъ и приличіемъ, и литература приметъ немедленно другой видъ, Не говоря уже о какихъ-нибудь особенныхъ мрахъ, которыя найдетъ нужнымъ принять для этой цли общество, есть нкоторыя положенія, такъ сказать, примитивныя, основныя, которыя въ уставахъ обыкновенныхъ обществъ не пишутся, но подразумваются сами собою и всми исполняются. Никто, напримръ, не осмлится придти въ общественное собраніе нагимъ, никто не будетъ въ собраніи драться, никто не будетъ ругаться площадною и вообще Неприличною бранью и тмъ боле безъ всякой причины со стороны другого. Боли эти только самыя примитивныя правила относительно взаимныхъ отношеній другъ въ другу общество внесетъ въ свой уставъ, какъ обязательныя въ практик литературы, то и этого уже достаточно, чтобы значительно поднять литературу надъ тмъ уровнемъ, на которомъ она стоитъ теперь.

Мн скажутъ, что нкоторыя изъ газетъ не согласятся вступить въ такое общество. Я не думаю, чтобы это случилось. Но еслибы и такъ, то литературный персоналъ можетъ достигнуть предположенной цли другимъ способомъ — образованіемъ вольнаго общества. Для этого довольно согласія четырехъ-пяти редакцій изъ повременныхъ изданій. Учрежденіемъ такого общества проведется твердая, ясно опредленная грань между газетами. Вс будутъ знать: въ какихъ газетахъ притоны ‘паршивыхъ, какъ выражается г. Суворинъ, гадинъ’ и этимъ однимъ уже значительно понизится тотъ успхъ, который имютъ теперь эти газеты въ незнакомой съ закулисною стороною литературнаго дла публик, а вмст съ тмъ у литературныхъ спекулянтовъ отнимется охота разсчитывать на подобныя недостойныя литературы средства для собиранія пятаковъ у любителей скандаловъ. Что касается до личностей литературнаго персонала, то и въ вольномъ обществ они также вполн будутъ защищены противъ всякихъ гнусныхъ нападеній, потому что тогда, вмсто отвта, достаточно опубликованія только постановленія общества, чтобы всякое подобное нападеніе сдлать ничтожнымъ, не говоря уже о тхъ существенныхъ мрахъ, которыя общество можетъ принять лично противъ каждой ‘паршивой гадины’, для частнаго лица или невозможныхъ, или неудобоисполнимыхъ.

‘Отечественныя Записки’, No 11, 1878

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ.

Читайте также: