Н. П. Кабанова.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 1. М., ‘Советская энциклопедия’, 1989
Вересаев В. В.: биографическая справка, Вересаев Викентий Викентьевич, Год: 1989
Время на прочтение: 9 минут(ы)
ВЕРЕСАЕВ Викентий Викентьевич [наст. фам. Смидович, 4(16).1.1867, Тула — 3.6.1945, Москва, похоронен на Новодевичьем кладб.], прозаик, литературовед, поэт-переводчик. Двоюродный брат известных революционеров, социал-демократов П. Г. и И. Г. Смидовичей. Отец В., Вик. Игн. Смидович,— сын польск. помещика, лишенного, по семейным преданиям, состояния за участие в Польск. восстании 1830—31 и. умершего в бедности, известный в Туле врач, был гласным Гор. думы, одним из создателей Об-ва тульских врачей, основателем гор. больницы и санитарной комиссии. Мать В., Елиз. Пав., воспитывала восьмерых детей в строго православном духе, организовала у себя в доме первый в Туле дет. сад. Духовная атмосфера в семье, подвижнич. обществ, деятельность отца оказали сильное влияние на формирование характера В. (см. автобиогр. кн. ‘В юные годы’, М., 1927). По окончании Тульской классич. г-зии (1875—84, с серебряной медалью) поступил на ист.-филол. ф-т Петерб. ун-та (1884—88, вышел со званием ‘кандидата), увлекался Д. И. Писаревым, Н. К. Михайловским, разделяя в осн. взгляды народников.
С 1881 ведет дневник, в отд. тетради записывает свои первые стихи и переводы. Первая публ. В.— стих. ‘Раздумье’ (‘Модный свет и модный магазин’, 1885, No 44, псевд. В. Викентьев). Началом своей лит. деятельности считал рассказ ‘Загадка’ (‘Всем, илл.’, 1887, т. 38, No 9). Полагая, что занятия медициной углубят его знание человека, а врачебная практика даст возможность наблюдать жизнь разных слоев об-ва, в 1888 поступил на мед. ф-т Дерпт. ун-та. Вел ‘Дневник студента-медика’ (не изд.), опубл. рассказы ‘Порыв’ (Кн. ‘Недели’, 1889, No 11) и ‘Товарищи’ (там же, 1893, No 5). В 1894, окончив ун-т ‘одним из лучших’, неск. месяцев практиковал в Туле, в октябре был принят сверхштатным ординатором в Барачную больницу памяти С. П. Боткина в Петербурге. В 1895—96 сотрудничал в ж. ‘Рус. богатство’, познакомился с Михайловским, но их сближение не было длительным: В. к этому времени понял бесперспективность народнич. движения. С сер. 1890-х гг. все более активно занимался рев. работой на пролет, окраинах, познакомился с марксистами, сотрудничал в ж. ‘Жизнь’, находился ‘в близких и разнообразных сношениях с рабочими и революционной молодежью’ (СП. Автобиографии, I, 232), на его квартире проходили заседания социал-демократов. В 1899 познакомился с М. Горьким, в дальнейшем писатели сотрудничали в изд-ве ‘Знание’ и ‘Книгоиздательстве писателей в Москве’ (см. письма Горького — в кн.: Архив Горького, VII).
С 1890-х гг. определяется гл. тема творчества В.— духовные искания рус. демокр. интеллигенции в тесной связи с переживаемой ею сменой обществ.-полит, умонастроений. Пов. ‘Без дороги’ (РБ, 1895, No 7—8), ‘На повороте’ (МБ, 1902, No 1—3), рассказ ‘Поветрие’ (сб. В. ‘Очерки и рассказы’, СПб., 1898), отражая процесс разочарования в идеалах народничества, рисуют образы интеллигентов, утративших вместе с верой в свою полит, платформу и личный смысл жизни. В. запечатлевает при этом разл. моменты их внутр. перестройки. Если герой пов. ‘Без дороги’, сохранивший, как и герои др. повестей, нравств. кодекс народничества (без веры в ‘общее дело’ он самоотверженно работает ‘на холере’), осознает свой отход от прежних верований как ‘ужас и проклятие’, как внутр. банкротство, к-рых следует стыдиться, то в пов. ‘На повороте’ подобный герой становится рефлектирующим наблюдателем, мучаясь отсутствием цели жизни и нравств. вопросами, он вырабатывает своеобразную филос. позицию морального оправдания собств. душевной дряблости. Однако критика таким героем своих практически-деятельных антагонистов (исповедь, диалог, спор об общих и злободневных вопросах — излюбл. формы повествования В., получившие в этой повести наиб. яркое выражение) затрагивала нек-рые действительно уязвимые стороны обществ, деятеля народнич. толка: книжность исповедуемых идей, догматизм мышления, максимализм, ставящий идею выше человека. В ‘Поветрии’, сюжетно связанном с пов. ‘Без дороги’, В. показывает тип революционера-марксиста. При этом В. склонен упрекать своих идейных, работающих на благо будущего героев в том, что в основу движения истории ими положена ‘слепая экон. необходимость’. В полемике по поводу этих произв. между Михайловским (РБ, 1899, No 1—2) и А. Н. Потресовым (‘Начало’, 1899, No 4) отразились идеологич. споры между народниками и марксистами. Оценивая творчество В. кон. 19 — нач. 20 вв., критика отмечала, что В.— ‘писатель удивительно чуткий и правдивый, умеющий уловить обществ, настроения’ (Н. Коробка — ‘Обр.’, 1902, No 5—6, с. 41) — прекрасно обрисовал ‘переходный, мучительный … момент в жизни … рус. интеллигенции’ (‘Вост. обозр.’, 1899, 21 дек., подп. М. Павлович). В кон. 90-х гг. В. пишет первые худож. произведения о рабочих, рисующие тяжелый и страшный быт, общую безысходность их существования, — повести ‘Конец Андрея Ивановича’ (‘Жизнь’, 1899, т. 1, кн. 1 — т. 3, кн. 1) и ‘Честным путем. (Конец Александры Михайловны)’ (МБ, 1903, No 12), составившие впоследствии единую пов. ‘Два конца’ (в его кн.: ‘Рассказы’, т. 2, М., 1909), и отмеченные ‘жесткой’ правдивостью рассказы о крестьянстве: ‘К спеху’, ‘В сухом тумане’, ‘Лизар’ (все — 1899), в связи с последним В. И. Ленин говорил о верности отражения жизненного уровня и условий жизни рус. крестьянства (ПСС, III, 270). Врачебная практика дала В. материал для остропублиц. кн. ‘Записки врача’ (МБ, 1901, No 1—5, отд. изд.— СПб., 1901, 7-е изд., М., 1915), в к-рой он критикует существующую подготовку врачей, ставит сложные вопросы мед. этики, приводит ошеломляющие факты проф. невежества и произвола врачей. По мнению В., сама логика жизни превращает всякого честного интеллигента в решительного противника существующего полит, строя. Лит. критика положительно оценила пафос книги (Л-ев <,Л. Н. Андреев>, — ‘Курьер’, 1901, 6 дек., В. Шулятиков — ‘Курьер’, 1901, 10 сент., А. Б. <,А. И. Богданович>, — МБ, 1902, No 1, отд. II), в то время как мед. печать обвинила В. в субъективизме и неэтичном раскрытии перед читателем узкопроф. проблем (Шкляревский А. С, Книга В. перед судом психологии, К., 1902, Фармаковский Н. В., Врачи и общество, СПб., 1902, Мороховец Л., ‘Записки врача’ В. в свете проф. критики, М., 1903, и др.). ‘Записки’ вызвали огромный обществ, резонанс (только в 1901—04 им были посв. 80 статей и 16 книг, см.: Вржосек, с. 188). Писатель выступил с разъяснением своей позиции в ст. ‘По поводу ‘Записок врача’. Ответ моим критикам’ (МБ, 1902, No 10).
В апр. 1901 В. был уволен из Барачной больницы и в июне выслан в Тулу с запретом въезда в столичные города — результат подписанного им с группой литераторов протеста министру юстиции по поводу подавления студенч. демонстрации. В Туле сблизился с социал-демократами, участвовал в подпольной рев. работе. В апр.—мае 1902 совершил поездку в Германию, Италию, Швейцарию, Францию. Весной 1903 жил в Крыму, познакомился с А. П. Чеховым и Л. Н. Андреевым, с к-рым неск. лет его связывали дружеские отношения. В авг. 1903 посетил Л. Н. Толстого в Ясной Поляне. Тогда же В. переехал в Москву. В июне 1904 мобилизован в действ, армию. С авг. 1904 по дек. 1905 находился в качестве врача при во-ен.-полевом подвижном госпитале. Участвовал в боях на р. Шахе, в Мукденском сражении, прошел все мытарства т. н. великих стояний и отступления рус. армии на фронте в Маньчжурии. Воен. впечатления легли в основу серии ‘Рассказов о войне’ (полностью как цикл — ПСС, т. 4, СПб., 1913) и публиц. очерков ‘На войне. (Записки)’ (сб. ‘Знание’, 1907—08, кн. 17—20, отд. изд.— СПб., 1908, рец.: ВЕ, 1908, No 6, ‘Обр.’, 1908, No 4, РСл, 1908, 25 мая, ‘Слово’, 1908, 5 авг.). События рус.-япон. войны 1904—05 нашли в В. ‘трез ого, честного свидетеля’ (Горький, XXVIII, 316), показавшего поражение
России как результат развала гос. машины: воровство интендантов (в т. ч. высших чинов), ложные донесения о победах, произвол, абсурдность и бесконтрольность правительств, распоряжений, повальные болезни и голод среди солдат, моральный распад, мародерство, ‘опустошенность русской военно-врачебной совести’ (т. 3, с. 113, здесь и далее см. Собр. соч., т. 1—5, М., 1961) и мн. др. Война изображается писателем как бессмысленная бойня, на к-рой наживается чиновничество. В. ‘сумел сделать из истории скитаний полевого госпиталя … историю великого национального страдания’ (Н. Иорданский — СМ, 1908, No 8, с. 105). Страстная публицистичность, открытая нравств. оценка очевидца событий воен. жизни сообщили книге ценность не только социально-исторического, но и худож. ‘человеческого документа’. Во всех дорев. изданиях книга подвергалась ценз, сокращениям, особенно глава ‘Домой’, в к-рой В. описал рев. события 1905, действия стачечных комитетов, рост нар. самосознания, высказав убеждение, что истинное поле для ‘подвига и самопожертвования’ не на войне, а ‘внутри России — на работе революционной’. Полный текст под загл. ‘На японской войне’ напечатан в 1928 (ПСС, т. 5, М.). Поражение Революции 1905—07 подорвало веру В. в перспективность рев. борьбы, вероятно, поэтому остался невоплощенным замысел повести о 1905 (ЛН, т. 74, с. 195—236). Переоценка рев. прошлого получила выражение в пов. ‘К жизни’ (СМ, 1909, No 1—3). Показав кризис России как результат развала гос. машины: воровство интендантов (в т. ч. высших чинов), ложные донесения о победах, произвол, абсурдность и бесконтрольность правительств, распоряжений, повальные болезни и голод среди солдат, моральный распад, мародерство, ‘опустошенность русской военно-врачебной совести’ (т. 3, с. 113, здесь и далее см. Собр. соч., т. 1—5, М., 1961) и мн. др. Война изображается писателем как бессмысленная бойня, на к-рой наживается чиновничество. В. ‘сумел сделать из истории скитаний полевого госпиталя … историю великого национального страдания’ (Н. Иорданский — СМ, 1908, No 8, с. 105). Страстная публицистичность, открытая нравств. оценка очевидца событий воен. жизни сообщили книге ценность не только социально-исторического, но и худож. ‘человеческого документа’. Во всех дорев. изданиях книга подвергалась ценз, сокращениям, особенно глава ‘Домой’, в к-рой В. описал рев. события 1905, действия стачечных комитетов, рост нар. самосознания, высказав убеждение, что истинное поле для ‘подвига и самопожертвования’ не на войне, а ‘внутри России — на работе революционной’. Полный текст под загл. ‘На японской войне’ напечатан в 1928 (ПСС, т. 5, М.). Поражение Революции 1905— 07 подорвало веру В. в перспективность рев. борьбы, вероятно, поэтому остался невоплощенным замысел повести о 1905 (ЛН, т. 74, с. 195—236). Переоценка рев. прошлого получила выражение в пов. ‘К жизни’ (СМ, 1909, No 1—3). Показав кризис рев. подвижничества и сопутствующие ему психол. процессы в среде интеллигенции (отсутствие жизненной цели, невозможность прямого участия в к.-л. обществ, действии — один из героев кончает жизнь самоубийством,— бесплодность саморазоблачит. рефлексии), В. приходит здесь к новой ‘философии жизни’, исповедующей как главную — ‘ценность жизни как она есть’ (т. 5, с. 5), ‘терпимое и любовное уважение’ в ней ко всему, в т. ч. униженному и ‘поруганному’ (там же, с. 18). Одновременно В. утверждает таинств, силу и власть бессознательного над человеческой душой — идея, высказываемая писателем еще в повестях кон. 90-х гг. Отношение критики к пов. ‘К жизни’ было единодушно негативным (Ptyx (Б. А. Садовской) — ‘Весы’, 1909, No 5, Вл. Кранихфельд — СМ, 1909, No 5, и др.). Однако сам В., признавая худож. неубедительность повести, подчеркивал, что она ‘составляет неотделимое звено в цепи … повестей…: ‘Без дороги’, ‘Поветрие’, ‘На повороте» (т. 5, с. 499). ‘К жизни’ обнаружила логич. заданность, схематизм, элементы рационалистич. конструкции (при том, что сам В. не раз подчеркивал ограниченность своего резонерствующего героя и рационального мышления вообще), свойственные в большей или меньшей степени и др. повестям В. Наиб. удачен, с т. з. худож. развития избранной идеи, большой рассказ ‘Дедушка’ (1915) — об опростившемся деревен. интеллигенте, постигшем истину благодарного приятия мира. Психол. рассказы 1900-х гг.— ‘Паутина’, ‘Паук’, ‘В путах’, ‘На высоте’, ‘Проездом’ — также посв. интеллигенции, оптимистич. финалы большинства из них обусловлены верой В. в нравств. силы и волю человека.
В апр.— мае 1907 В. совершил путешествие в Австрию и Италию (около месяца жил на Капри, встречаясь с Андреевым и Горьким), в 1909—10 — в Египет, на обратном пути посетил Грецию. В этот период В. создает кн. ‘Живая жизнь’, в к-рой свое новое понимание смысла жизни — как органического жизнечувствования, источника счастья, ‘света и целостного общения с миром’ (т. 3, с. 481), единственного, с точки зрения В., противоядия от ужаса личного бытия,— выразил в форме лит.-филос. исследования. В 1-й части работы — ‘О Достоевском и Льве Толстом’ (под др. назв.— СМ, 1910, No 1—2, 10—12) — В. выступает приверженцем жизнеутверждающего пафоса Л. Н. Толстого в противоположность ‘мрачному’ миру Ф. М. Достоевского, с его ‘слепотой’ на все живое, культом страдания, ‘страсти к мучительству’. Неправомерно отождествляя позицию писателя с мыслями и мировоззренч. кредо его героев, утрируя ее и смещая акценты, В. говорит о торжестве у Достоевского страха смерти, ‘взаимной ненависти, злобы, одиночества’ и т. д. (III, 282). В ‘преодолении’ такого Достоевского (в полемике с символистской интерпретацией его творчества, в т. ч. Д. С. Мережковским и Л. Шестовым) В. видел свою гл. задачу. Во 2-й части — ‘Аполлон и Дионис. (О Ницше)’ (СМ, 1914, No 2—5, 11, отд. изд.— М., 1915) — отчасти вслед за нем. философом, отчасти по-своему перетолковывая его, В. доказывает необходимость естественно-морального проявления ‘здоровых инстинктов жизни’ (т. 3, с. 361), отвергает пессимистич., ‘расслабляющее’ восприятие жизни. Критика отмечала, что книга сыграла заметную роль в идейной полемике своего времени и стала событием не только лит., но и обществ, жизни (см.: Колтоновская Е., Бунт против Достоевского.— В ее кн.: Критич. этюды, СПб., 1912 и рец.: И. Игнатов — РВед, 1915, 18 февр., Л. Козловский — ‘Киев. мысль’, 1915, 13 февр., Б. Савинич — УР, 1915, 31 янв.).
В 1912 по инициативе В. было организовано товарищеское ‘Книгоизд-во писателей в Москве’, к-рое объединило писателей-реалистов, группировавшихся вокруг лит. кружка ‘Среда’ (В.— чл. кружка с 1903), выступал с программой изд-ва (см. т. 5, с. 451), был председателем его правления, редактировал выпускаемые изд-вом сб-ки ‘Слово’ (1913—14). В авг. 1914 В. мобилизован в армию, служил полковым врачом в Коломне, с кон. 1914 по 1917 заведовал воен.-санитарным отрядом Моск. ж.-д. узла. После Февр. революции с апр. по окт. 1917 был председателем худож.-просветит. комиссии Моск. Совета рабочих депутатов.
После Окт. революции В., помимо худож.-лит. творчества — ром. ‘В тупике’ (в кн.: Недра, кн. 1—3, М., 1923—24), ‘Сестры’ (М., 1933) — оба об интеллигенции, активно занимается переводами: ‘Гомеровы гимны’ (М., 1926), ‘Работы и дни’ (‘Труды и дни’ Гесиода) (М., 1927), ‘Илиада’ (М.— Л., 1949), ‘Одиссея’ (М., 1953). Создает своеобразные биогр. летописи, ‘смонтированные’ из разл. документов и мемуарных свидетельств современников (без должной, однако, их критич. оценки и источниковедч. проверки) — ‘Пушкин в жизни’ (М., 1925—26), ‘Спутники Пушкина’ (т. 1—2, М., 1937), ‘Гоголь в жизни’ (М., 1933), публикует кн. ‘Воспоминания’ (М., 1936) о своем детстве и студенч. годах, о встречах с В. Г. Короленко, Михайловским, Чеховым, Андреевым, Толстым. Особое место занимают ‘Невыдуманные рассказы о прошлом’ (М., 1941) — худож. миниатюры о жизни дорев. России и цикл ‘Записи для себя’ (впервые опубл. 1968), включающий отрывки из дневников и записных книжек писателя и являющийся своеобразным итогом его мировоззренч. исканий.
Изд.: Соч., т. 1—5, СПб.— М., 1898—1909, ПСС, т. 1—4, СПб., 1913, Соч., т. 1—4, 6—7, М., 1917—19, ПСС, т. 1—12, М., 1928—29 (переизд. 1929—31 в 16 тт.), Соч., т. 1 — 4, М., 1947—48 (вступ. ст. А. С. Мясникова), Собр. соч., т. 1—5, М., 1961 (вступ. ст. Ю. У. Бабушкина), Невыдуманные рассказы, М., 1968, Соч., т. 1—2, М., 1982.
Лит.: Ленин, ПСС (ук.) , Горький (ук.), Чехов (ук.), Протопопов М., Беллетристы новейшей формации.— В его кн.: Критич. статьи, М., 1902, с. 378—419, Боцяновский В., В. Вересаев. Критико-биогр. этюд, СПб., 1904, Михайловский Н., Последние соч., т. 1, СПб., 1905, с. 2—46, Львов-Рогачевский В. Л., Девяностые годы и творчество В., СПб., 1906, Измайлов А., Пестрые знамена, М., 1913, с. 217—30, Венгеров. Лит-ра 20 в., Неведомский М., Зачинатели и продолжатели, П., 1919, с. 315—23, Луначарский А. В., Этюды, М.— П., 1922, с. 28—32, Воронский А., Лит. портреты, т. 1, М., [1928], Вржосек С., Жизнь и творчество В., Л., 1930 (библ. статей и книг до 1930), Силенко А. Ф., В. В. Вересаев. Критико-биогр. очерк, Тула, 1956, Гейзер И. М., В. Вересаев. Писатель-врач, М., 1957, Бровман Г., В. В. Вересаев. Жизнь и творчество, М., 1959, Милонов Н., В. и Тульский край.— В его кн.: Писатели Тульского края, Тула, 1963, Бабушкин Ю., В. В. Вересаев. (К 100-летию со дня рождения), М., 1966, Телешов Н. Д., Записки писателя, М., 1966, Муратова К. Д., Сопутники.— В кн.: Горький и его современники, Л., 1968, Рус. лит-ра (1, 2, 3, ук.), История рус. литры, т. 4, Л., 1983 (ук.), Лит. процесс и журналистика (1), Рус. лит-ра и журналистика (1), Берзер А., История одной статьи.— ВЛ, 1984, No 11, Нольде В. М., Вересаев. Жизнь и творчество, Тула, 1986. + Сл. ОЛРС, НЭС, Гранат, Козьмин, БСЭ, ЛЭ, КЛЭ, В. В. Вересаев. С. П. Бородин. Библ. памятка, Тула, 1952, Муратова (2), Рус. сов. прозаики, т. 7, ч. 1, Масанов.
Архивы: ЦГАЛИ, ф. 1041, ИМЛИ, ф. 45, ф. В. и Смидовича А. В., ГБЛ, ф. 82 и 178 в составе коллекции Лит. музея при ГБЛ и Музейного собр. No 3919, ГЛМ, ф. 56, ЦГАОР, ф. 102.