Великая шаманка-сестрица, Барадин Базар Барадиевич, Год: 1921 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 36 минут(ы)

Барадин Базар Барадиевич.
(Самантабхадра).

Великая шаманка-сестрица.

Трагедия, в 4-д., в 12 картинах, в стихах.

Перевод с бурятского автора.

Действующие лица:

Эрехэн — верховная шаманка, красивая девушка 25 лет, владеет большой магической силой. Шаманка Эрехэн из рода хуасай — историческая личность. Когда делегация хори-бурят под предводительством Бадана Туракина отправилась в Москву в 1702-1703 гг., Эрехэн стала им в пути советчицей, оберегала их от опасностей и болезней. Прославилась тем, что после благополучного завершения дела, на обратном пути, из-за тягостей путешествия ослепнув на оба глаза, ценой самопожертвования спасла спутников от голодной смерти, помогла им добраться до родины. Говорят, что в те времена хори-буряты почитали и дорожили ее именем.

Бадан — глава рода галзут. Властный, самоуверенный мужчина старше 40 лет, с каменным выражением лица, говорит басом. Бадан Туракин — историческая личность, зайсан (родоначальник) галзутского рода, старшего из 11 хоринских родов. Возглавил делегацию хори-бурят, отправившихся в 1702-1703 гг. в Москву к царю Петру I с челобитной о притеснениях со стороны русских.

Главы десяти родов: харганайского, хуасайского, бодонгутского, хубдутского, худайского, гушатского, баганайского, шарайтского, саганского, хальбанского. Статные, красивые, темпераментные мужчины старше 50 лет.

Нагарай — прославившийся в народе верховный шаман из рода саган. Седовласый старик старше 60 лет, с бледным лицом, длинной белой бородой.

3агал — отец Эрехэн. Старик 60 лет, приятной наружности, любит вино.

Бишыхан — мать Эрехэн. Старушка 60 лет, приятной наружности.

Нагал — возлюбленный Эрехэн. Красивый молодой мужчина, недавно отрастивший усы.

Ошодой — бубенщик Нагарая.

Петр — русский царь Петр I. Ему более 30 лет. В военной форме того времени: в зеленом суконном мундире, в сапогах с высокими голенищами, в треуголке, через плечо перекинута синяя орденская лента со звездой.

Переводчик (толмач) — русский, старше 40 лет, владеет бурятским языком, взят путниками с родины.

Аманаты — 10-20 девушек, юноша

Родственники аманатов — 10-20 человек: отцы, матери, сестры, братья с заплаканными, опечаленными лицами. Одному из них более 40 лет, отличается суровым выражением лица.

Беглецы — убежавшие от травли и притеснений русских, плохо одетые, измученные, изможденные старики, старухи, женщины, дети.

Первый юноша — ослабевший, упавший духом.

Второй юноша — воинственный, смелый.

Встречающие — 10-20 мужчин. Почетные представители от каждого рода, старейшины, 2 красивых юноши, 2 красивые молодые девушки. Покажется призрак Эрехэн в полном шаманском одеянии и с бубном.

Русские казаки — мужчины 25-30 лет, сурового жесткого нрава, с неприветливым выражением лица, в военной форме своего времени.

Бурятская одежда того времени: короткие, длинные некрытые дэгэлы (шубы) из дымленых звериных, овечьих, козьих шкур, летние терлики (халаты), сшитые из замши. У простолюдинов грубые кожаные ремни, у состоятельных богачей кожаные пояса с серебряными бляхами и подвесками для ножа и огнива. Все путники (кроме Эрехэн) вооружены ножами, саблями, луками с колчанами. У Эрехэн девичий дэгэл из дымленой овчины. Во время камлания опирается на шаманский посох. Нагарай в быту носит обычную бурятскую мужскую одежду, во время камлания облачается в полное шаманское одеяние. Путники на приеме у царя одеты в новые дэгэлы из дымленой овчины, воротники, верхние борта, полы которых оторочены черной мерлушкой. Эрехэн в дэгэле из коричневой замши, воротник, верхний борт, подол дэгэла оторочены собольим мехом. Одежда, оружие, вещи у русских соответствуют времени действия, четверо русских казаков вооружены, двое — ружьями, двое — секирами. 9 бурятских бунчуков: 5 знамен с бахромой из белых волос, 4 — с бахромой из черных волос жеребцов. Деревянные чаши, половники, миски, блюда. Шаманские идолы, низкие столики перед идолами, лампадки, принадлежности шаманского культа. Обстановка бурятской юрты патриархальная: вместо вместительных сундуков со шкафами, столов на высоких ножках — большие кожаные мешки для хранения одежды, низенькие столики.

Место действия — местности современных Хоринского, Селенгинского районов, город Москва, Канский уезд Енисейской области.

Время действия — осень 1702 г., зима, весна 1703 г.

План.

Действие первое.

Картина 1-я.

Взятие в аманаты.

Картина 2-я.

Освобождение аманатки.

Картина 3-я.

Беглецы.

Картина 4-я

Собрание в лесу.

Действие второе.

Картина 5-я.

Камлание Нагарая.

Картина 6-я.

Согласие Эрехэн.

Картина 7-я.

Прощание Эрехэн и Нагала.

Картина 8-я.

Отъезд путников.

Действие третье

Картина 9-я.

На приеме у царя.

Картина 10-я.

Отъезд из Москвы.

Картина 11.

Самопожертвование Эрехэн.

Действие четвертое (картина 12).

Прибытие путников на родину (без 2 путников и Эрехэн). Встречающие, Загал, Бишыхан. Появление призрака Эрехэн.

События происходили в то время, когда народ 11 хоринских родов платил в царскую казну ясак — ценные меха соболей, выдр. Когда же они не могли отдать этот ясак, властители окраинной земли Российского государства забирали бурятских детей в аманаты и заставляли их батрачить. Русские переселенцы вытесняли бурят с их лучших земель, забирали скот и имущество, подвергали бурятский народ грабежам и притеснениям. Чтобы поведать об этом бедственном положении, в 1702 г., предположительно осенью, были отряжены в Москву верхом на лошадях представители каждого из 11 хоринских родов под началом Бадана Туракина из рода галзут. В пути им приходилось остерегаться нападений с самых разных сторон. Говорят, что, отправившись в такой неимоверно трудный и далекий путь, они погнали с собой косяки кобылиц в качестве тягловой силы и провианта. Кроме того, взяли шаманку Эрехэн из рода хуасай, чтобы она уберегла их от всяких напастей, врагов и неприятелей. Сказывают, что, прибыв в Москву, 22 февраля 1703 г. они были приняты Петром I. По древнему обычаю поклонились царю в ноги, преподнесли по бурятской традиции шкурки соболей, выдр и все самое лучшее из своего добра и поведали ему о бедах народа, просили защиты от обид и разорения, прав на свои породные земли и добро. В ответ на эту челобитную 25 марта того же года был пожалован высочайший указ на имя правителей Иркутска и Нерчинска. Согласно этому указу, хори-бурятам предоставили право вести кочевую жизнь в любом желаемом ими месте к югу от озера Байкал, по правой стороне реки Селенги к востоку вплоть до границ Монголии. Было указано вернуть хоринцам захваченные русскими казаками и крестьянами земли и прекратить всякие обиды и разорения бурят со стороны русских. Также царь повелел жестоко наказать виновных в притеснениях и мучениях бурят. Говорят, что шаманка Эрехэн своей мудростью и познаниями во многом поспособствовала выполнению этой миссии. Бурятская делегация, получив царский указ, выехала из Москвы и направилась на родину предположительно в начале апреля того же года. На исходе неимоверно длинного и тяжелого обратного пути у них кончилась провизия, люди сильно голодали, и когда встала угроза голодной смерти, они были готовы съесть друг друга. Тогда ослепшая из-за невыносимых тягостей пути шаманка Эрехэн пожертвовала собою для того, чтобы выжили ее спутники, дошли до родины и донесли радостную весть страдающему народу. В то время буряты еще не были ни буддистами, ни христианами, поклонялись шаманам, оставались невежественны и безграмотны. Кое-где в бурятских местностях начали появляться тибетские ламы и православные священники. Об этом написано с опорой на устные предания и немногие древние русские и бурятские летописи.

Действие 1.

Картина 1.

Взятие в аманаты.

Возле юрты толпятся аманаты (заложники) со связанными руками.

Родственники аманатов, пришедшие проводить их, плача и причитая, засовывают им за

пазухи еду, приторачивают к кушакам свертки. Четыре казака собираются конвоировать аманатов.

Первый казак.

Ну, пора идти!

Казаки встают под ружье. Аманаты собираются в путь. Родственники аманатов не отходят от них. Конвоиры, подгоняя прикладами ружей, разводят их в разные стороны.

Один из родителей.

Нойонам царским

Не заплатили мы сполна ясак.

Бедняжек наших как залог

В жестокий плен

Отдать заставила нужда.

Ну что ж, в недобрый час детишек наших

Без горьких слез и причитаний,

Проводим в путь и скажем

Напутствия слова.

(Обращается к небу).

Отец всемогущий, Хан-Небо!

Матерь всесильная, Хатан-Земля!

(Указывает на аманатов).

Заклинаю вас:

Сирот наших бедных,

От родных отлученных,

Скройте от воронов черных,

Спрячьте от коршунов хищных.

Милость свою проявите,

Заботой их окружите!

Аманаты и их родители перестают плакать, падают на колени, молятся и встают.

Мы вас родили и вскормили,

Всем сердцем трепетно любили,

Пока не наступило время

Вам взять поводья в руки и наступить на стремя.

Взрастили мы из вас

Прекрасных жен, достойнейших мужей.

Теперь же ваш черед

Воздать заслугам отцов и матерей.

Пусть будет твердой ваша воля,

А сердце крепкое как кремень,

Такое выпало вам бремя —

Держать ответ за род, за племя.

Воздастся сторицей вам доля —

Подарит счастье вам судьба.

Пока же в стороне далекой

Пусть будет благосклонна к вам она.

Все.

Болтогой (то же что и ‘аминь’)!

Один из родителей.

А тем же, кто здесь остается,

Покоя и мира желаем!

Все.

Болтогой!

Один из родителей.

После этих мучений, забот

Пусть все счастье свое обретут!

Все.

Болтогой!

Один из родителей.

После долгих лет ожидания

Пусть буряты радость свою обретут!

Все

(воздев руки)

Болтогой!

Казаки.

Ну, скорей!

(Размахивая секирами, ружьями, толкают, бьют аманатов).

Женщины с плачем провожают их.

Занавес.

Картина 2.

Освобождение аманатки.

Аманаты бредут по лесной тропе. Следом идут конвоиры. Аманаты садятся отдохнуть. Казаки закуривают стоя.

Аманатка

(устало прислоняется к юноше, вытягивает ноги, с печалью в голосе)

Истерты ноги,

И онемели руки, не чую их.

Иссякли силы, нет больше мочи

Терпеть от извергов обиды.

Ужель судьбой мне суждено

Носить безропотно ярмо?

Ведь я не тварь, а человек,

И сделаю свой выбор отныне и вовек!

Не стану я смиренно поклоняться,

В пыли валяться, пресмыкаясь,

Уж лучше мне в тайге остаться

И смерть неволе предпочесть.

Старушка мать, старик отец,

Предвидя мне такой конец,

Смешав заботливой рукой,

Зашили мне в одежду яд.

Любимый мой, прощай,

Настал мой смертный час.

Теперь ты должен мне помочь

Навеки обрести покой.

Юноша-аманат старается достать зубами яд.

Оставила я дома мать, отца,

Сестрицу милую и братца.

Им пожелать хочу я мира,

Покоя, доброго здоровья.

Занавес.

Картина 3.

Беглецы.

В лесу у костра сидят изнуренные от голода старики, дети. Делятся скудной едой. К ним подходит юноша.

Один из беглецов.

Ну, сказывай,

Что видел ты и что узнал?

1-ый юноша.

Первый юноша

Увидел я,

Что земли наши

От края и до края

Чужие захватили.

От переселенцев нет добра,

Обидам нашим нет числа,

И скверне предана земля —

Врагом распахана она.

В плену томятся люди,

Захвачены в степи стада,

В дыму пожарищ юрты,

Залиты в очагах огни.

Отныне будем мы сироты,

Без родины и без земли.

Отныне будем мы скитальцы

Без крова, без еды.

2-ой юноша

(появившись)

А ну, послушайте меня,

Нам рано руки опускать!

Все прислушиваются.

Мужи почтенные, старейшины,

В обмен на соплеменников своих,

Плененных за долги,

Злато, серебро свезли.

Чтобы вырвать детей своих

Из черных вражеских когтей,

Меха собольи увезли.

Быть может, милостью небес,

Быть может, с помощью земли

Народ покой свой обретет.

Но если иноземец не отстанет,

И если чужеземец не отступит,

Народ безмолвствовать не будет.

Есть смельчаки в народе,

Лучники меткие из хори-бурят,

С крепкими луками,

С колчанами, полными стрел,

С решимостью во взгляде,

Подобно молнии, сверкающем,

С лицами, в степи обветренными,

И с зубами острыми, крепко сжатыми, —

Бычьей шеей обладающие,

Силою огромной и крепкой.

На скакунах быстроногих

Клич боевой издавая,

Все вместе столпившись,

Множеством тысяч вскипая,

Громадною тьмою нависнут.

И буряты все с ними поднимутся,

Злобным врагам отпор мы дадим,

Ненавистных врагов одолеем,

Неприятеля победим!

(Ударяет себя в грудь).

Беглецы.

Да будет так!

Поднимается радостный шум.

Занавес.

Картина 4.

Собрание в лесу.

Лесная поляна. Бадан руководит собранием народа одиннадцати хоринских родов. Все

вооружены луками и стрелами. Представители родов стоят рядом со своими родоначальниками и держат в руках боевые луки. В центре стоит Бадан, по левую руку от него находятся шар алдаевцы, по правую — нагадаевцы. Женщины отсутствуют.

Бадан.

Потомки славного рода

Хоридоя Мэргэна-отца!

Десяти бурятских родов

Старейшины и вожаки!

Друзья, побратимы мои,

И народ многочисленный мой!

Царские нойоны оказались

Безжалостны и беспощадны,

Глухи к нашим мольбам

И слепы к нашим дарам.

Не отдали наших бедняжек,

Не вернули наших детишек.

Родину нашу

Чужаки заполонили,

Земли наши

Враги захватили.

Скот и добро отобрали.

В стряпух превратили наших красавиц,

В рабов превратили воинов наших.

Разрушили юрты,

Разгромили дома.

Оставшись без дома

И стойбищ родных,

Пришлось нам в горы уйти,

В таежные дебри податься.

Небо-отец, где же милость твоя?

Матерь-земля, где же забота твоя?

Народ мой, друзья-побратимы,

Где же нам выход найти?

Ясные мысли подайте,

Правдивое слово, истину скажите!

В стряпух превратили наших красавиц,

В рабов превратили воинов наших.

Разрушили юрты,

Разгромили дома.

Оставшись без дома

И стойбищ родных,

Пришлось нам в горы уйти,

В таежные дебри податься.

Небо-отец, где же милость твоя?

Матерь-земля, где же забота твоя?

Народ мой, друзья-побратимы,

Где же нам выход найти?

Ясные мысли подайте,

Правдивое слово, истину скажите!

Глава рода харгана

(растроганно)

От имени рода харгана

Ответное слово скажу,

Обиду свою проглотив.

По родовому старшинству

Ты являешься старшим над нами.

Тебя же и просим смиренно

Всеобщее дело решить

И праведный путь указать.

Совет твой будет указом для нас.

Глава рода хуасай.

От имени рода хуасай,

Окинув взором далекое,

Обдумав будущее, говорю.

Поедем к царю,

Испросим милость его,

Поедем к хозяину,

Испросим благоволения его.

Глава рода хубдут

От имени рода хубдут…

Бадан.

Подожди, черед говорить бодонгутам.

Хорошо, когда старший и младший

Каждый знает место свое.

Глава рода бодонгут.

От имени рода бодонгут

С волнением в душе,

С трепетом в сердце,

Правдивое слово скажу.

Зачем нам идти в далекие земли,

Куда аргамак не доскачет?

Зачем нам идти в бескрайние дали,

Куда человек не дойдет?

Лучше все соберемся,

Лучше все вместе столпимся.

Пригласим на камлание громкоголосых шаманов,

Пусть земля содрогнется

Под ударами молний и грома.

Пригласим на камлание звонкоголосых шаманок,

Пусть силой камланья заставят

Небо-отца грохотать,

Землю-мать сотрясаться.

Пусть уберут завистников

И накажут обидчиков,

Пусть ударами молний

В пух и прах разнесут,

Пусть ударами грома

В пепел и пыль превратят,

Пусть бурей и ветром

Развеют их пепел на нет.

Глава рода хубдут.

От имени рода хубдут

Скажу сокровенное слово,

Скажу потаенную мысль.

Как вспомню я о захватчиках,

Волнуется сердце мое,

Волосы дыбом встают.

Сильные наши шаманы

До сих пор продолжают камлать,

Но они не убрали завистников.

Искусные наши шаманки

До сих пор продолжают камлать,

Но они не убили врагов.

Из-за давних ошибок дедов,

Из-за прошлых ошибок отцов,

Став данниками русского хана,

Мы стали легкой добычей для многих.

Ведь царскую дань можно сравнить

С пастью рыбы огромной,

Ведь милость хозяина можно сравнить

С ядом гадюки-змеи.

Пока мы не пали, духом воспрянем,

Отвагой наполним сердца.

Настала пора помериться в битве

Молодцам сильным,

Коням быстроногим,

Лучникам метким,

Лучшим из лучших.

Время такое пришло,

Чтоб у всех забурлили

И гневом вскипели сердца.

Время такое настало,

Клич боевой издавая,

Черною тьмой ринуться в бой.

Если смерть уготована, так все мы умрем,

Если жизнь суждена, то живы все будем.

Глава рода худай.

От имени рода худай,

Объединив далекое и близкое,

Обдумав прошлое и будущее,

Мысли молвлю свои.

Много стало людей-чужеземцев,

Мало стало деревьев в лесу.

Огненные ружья имеют они,

Не победить их нам, безоружным.

Врагам-иноземцам отпор нам не дать,

Врагов-чужеземцев не остановить.

Не усидеть нам на месте,

Не устоять нам на месте,

И прежде, чем жизни лишиться,

От иноземных врагов отдалимся,

В чужие земли уйдемте.

Вырвавшись из неволи,

С Монголией объединимся!

Глава рода гушат.

От имени рода гушат

Главное слово без прикрас,

Честное слово без мудрствованья,

Из глубин души вынимая, скажу.

Родину нашу мы не оставим,

На родимой земле хозяева станем.

И поскольку свой царь не жалует нас,

У чужеземного хана испросим

Защиту и помощь себе!

Бошокто-хана мятеж

Искусно подавившему,

К Богдо-хану с поклоном пойдем!

Глава рода батанай.

От батанайского рода

Старым и малым понятное,

Всем без разбору доступное

Слово такое скажу.

Не надо ни с кем нам связываться,

Ни с русскими, ни с хамниганами,

Не надо с монголами дела ухудшать,

А лучше давайте все вместе уйдем

До берегов царицы Онон,

До побережья царицы Аргунь,

До хребтов Хухульбинских

И родину там изберем!

Глава рода шарайт.

От имени рода шарайт

Твердое слово скажу.

Другое врагам угощенье сготовим,

К выпивке жадных,

Их ядом напоим.

Давайте сготовим архи,

Перегоним двойную хорзу,

Ядовитый напиток мы сделаем.

Обидчиков наших к себе зазовем,

Сначала приветливо встретим

И пир им закатим горой.

Пускай упьются до смерти —

И дело наше решится!

Глава рода саган.

От имени рода Саган,

Дальнее с ближним сравнив,

Краткость и вечность соединив,

Правдивое слово скажу.

Много врагов чужеземных, и порой они безрассудны,

Нас мало, бурятов, и разум нам нужен.

Ружья огнестрельного пуля смертельна,

Но разум бурята гораздо опасней.

Тот, кто силен, победит одного,

А тот, кто умен, — это целое войско.

Противник искусен пред нами лишь в том,

Что жилище крепкое строит

И огненной пулей стреляет.

А мы, хори-бурятский народ,

Два недостатка имеем:

Как тарбаганы живем

Каждый в уделе своем

И, надеясь на силу руки,

Не владеем силой оружья.

Скакуна своенравного

Лаской объездить легко,

Скотину бодливую

Уловкой усмирить легко.

Силы чужой не боясь

И числа врагов не страшась,

Смиренно стерпев

От них обиды и гнев,

Уменья у них переняв,

Станем гораздо сильней.

Не будем у них под пятой находиться,

А сами их будем сверху давить.

Не станем у них под ногами валяться,

А сами им будем на шеи давить.

Как тарбаганы в степи

Разбредаться не будем.

Мешкать не станем,

Мало-помалу все соберемся,

Все роды свои воедино собрав,

Единым народом столпимся.

Не выбирая широкие степи,

Не надеясь на реденький лес,

Уйдем под прикрытие горных вершин,

Убежим под укрытие дебрей таежных.

Для процветанья не принимают услуги чужие,

А прилагают усилья свои.

Черт рядом лучше, чем идол далекий.

Чем помощь чужую просить,

Лучше сами свой путь изберем.

Чем в далекие земли идти,

Лучше в ближних землях осядем.

И коли сможем с соседями мирно ужиться,

После этих мучений, забот

Счастье свое обретем,

И хозяева станем на родимой земле,

Ставшей прикрытием

Во времена Чингисхана,

Ставшей укрытием

В пору сурового хана.

Станем и мы великим народом!

Так я речь свою завершу.

Глава рода хальбан.

От имени рода Хальбан

Последним из всех говорю.

У старших закончилась речь,

Младшему надо слово иметь.

Но не приходят мысли на ум,

И не находятся речи слова.

Дружным сорокам не страшен и тетерев.

Мы так же должны быть дружны.

О многом думать не будем,

Мыслить будем только одно,

Многословны также не будем,

Будем иметь слово одно.

Тебя же мы просим, зайсан,

Из множества разных доводов

Вывод сделай один!

Бадан.

Главы многих родов

Говорили умно и мудро,

Но младшего рода глава

Всех мудрее сказал.

Надо всеобщее дело

Всем вместе решать,

Всем вместе обсуждать,

И в общественном деле

Решенье одно принимать.

Мудрые ваши слова

В уши проникли мои,

Умные ваши мысли

Осели в моей голове.

Нет излишка

В красноречии вашего слова.

И нет недостатка

В правдивости вашего слова.

Из множества сказанных вами речей

Верную должен я отыскать.

Из лучших ваших решений

Наилучшее должен я указать.

Давайте спросим у небесных нойонов,

Давайте спросим у почтенных шаманов,

Задумке моей решение дайте,

Советам моим одобрение дайте!

Все

(подняв руки)

Прав наш зайсан!

Бадан

(повысив голос)

Мужчины-лучники,

Меткими будьте!

Женщины-матери,

Плодовитыми будьте!

Все

(поднимают вверх луки)

Да исполнится благопожелание!

Бадан.

У противников своих

Под ногами не будем валяться,

Затоптаны ими не будем,

И сами людей попирать мы не станем.

Не с подачки чужой,

А сами на ноги встанем.

На малых и старых не различаясь,

Одинаково счастливы будем,

На женщин, мужчин не разделяясь,

Искусны в знаниях будем.

Станем великим народом,

Достойным высокой судьбы!

Занавес.

Действие 2.

Картина 1.

Камлание Нагарая.

На лесной поляне Нагарай кружится в состоянии шаманского транса. Вокруг него сидят и набожно поклоняются множество людей во главе с Баданом и родоначальниками. Ошодой сидит поодаль и бьет в бубен.

Нагарай

(подпрыгивает, дрожит всем телом, громко рычит, трясет головой, энергично кружится, затем останавливается, опираясь на шаманский посох)

А… а… э… э… э… е… ее… о!

Я из племени хори-бурят,

Красивых, пригожих,

Остроумных и мудрых.

Я из рода восьми нагадаевцев,

Миловидных лицом,

Проницательных умом,

Из рода ненасыщаемых,

Из племени неопьяняемых.

Все кланяются ему.

Слово скажу я такое,

И похвастаюсь я перед вами

Магической силой своей:

Когда весь народ исстрадался

Из-за ссор и раздоров с эвенками,

Когда резал вас враг, как скот на забое,

Когда враг-иноземец вас притеснял,

Когда Байкал вам путь преградил,

И море грозило вас потопить,

Когда враг из-за мести вас убивал,

Притеснял и на вас наседал,

Когда небо с землею взбесились,

Когда неприятель извне подступил,

Светлой масти лошадь свою

Высоким небесным нойонам

В жертву я преподнес.

Из-за глупости и безрассудства

С высоким небесным нойоном

В борьбу я вступил.

Из-за избытка магической силы

С Эзэн Хюура-тэнгрином

В состязанье соперничал я.

(Имитирует двумя посохами натягивание лука).

Из-за силы и мощи своей

С Хан Хюура-тэнгрином

В стрельбе состязался я.

(Целится вверх).

Смелым я был,

И за народное дело

Муки все испытал.

Жалостлив я был

И за общее дело

Красную кровь свою пролил.

Заботлив я был

И за дело людское

Черную кровь свою пролил.

От коварных врагов я вас заслонял,

От злобных врагов я вас прикрывал,

И от лютых врагов я вас укрывал.

Меня весь хори народ

Своею бронею считает,

Меня весь бурятский народ

Как дух-божество почитает.

Я, сын Зоригто-хана,

Обладатель магической силы,

Как хан к вам пришел.

Всех родов сыновьям,

Ольхону — отцу,

Многоводному морю,

Родному народу,

Посвятил я себя.

Все кланяются.

Нагарай

(повысив голос, с воодушевлением продолжает)

Воду в творог превратив,

Я море Байкал успокоил.

И мост ледяной сотворив,

Народ многочисленный свой

На остров Ольхон переправил.

Вот какова чудная сила моя.

Когда вам, многих родов сыновьям,

Из-за нехватки еды и питья,

Голодная смерть угрожала,

Я море Байкал расплескаться заставил,

Живностью, рыбой море заполнил,

Радость народу принес.

Я, воду морскую бурлиться заставив,

Салом и маслом реки наполнив,

Сытно народ накормил.

И народу бурятскому

Неодолимую мощь,

Нескончаемое благо

Я преподнес.

И роду раздольному

Силой своих пожеланий

Бессмертие я подарил.

(Посмотрев вверх и высоко подпрыгнув).

Мэндэ, сыновья всех родов

И весь мой бурятский народ!

Все

(кланяются и громко хором отвечают)

На земле своей в добром здравии мы,

На небе своем в добром ли здравии ты?

Нагарай.

На небе своем спокойно живу,

А на землю я спустился,

Чтоб потомков своих обласкать.

Все

(подносят водку, угощенье)

Хорошо, что прибыл к нам.

Нагарай

(выпив водку)

Зачем пригласили?

За что угостили?

(Зарычав и пустив пену изо рта, ходит между людьми, присматривается, прислушивается к ним, раскачиваясь и наклоняясь).

Бадан

(поднявшись)

Народ твой, потомков твоих,

Которым ты даришь нежность и ласку,

Чужеземный народ притесняет,

Бесчинства творит, обижает.

Чужеземных врагов отразите удар,

Иноземным врагам дайте отпор,

Чудесную силу свою проявите.

Народ свой помилуйте,

Уменье свое покажите.

Народ свой пожалейте,

Помощь свою окажите.

Советы свои нам подайте,

Дело наше обдумайте,

И праведный путь укажите!

Все

(низко кланяясь)

Пожалейте нас!

Нагарай

Ублажите меня,

Чтоб голос мой зазвенел,

Чтоб язык мой зашевелился

И чтоб сердце мое забурлило.

Люди в замешательстве подносят ему чашку водки.

Нагарай выпивает водку, остатки разбрызгивает. Встряхнувшись, покачивая головой, продолжает громким голосом.

Голос мой зазвенел,

Речь моя пробудилась,

Слух обострился мой,

Сердце мое закипело.

Острым зреньем своим

То, что далеко было,

Приблизив к себе, увидел.

Всеобъемлющим разумом

То, что было сокрыто,

Я отчетливо разглядел.

Если искусный способ

Я вам сейчас подскажу,

Ваших врагов несмышленых

Течением вниз унесет.

И если вы, потомки мои,

Затрубите в полную силу,

Рухнут ваши враги.

На них я спускаю черные ветры,

На них напускаю черную оспу,

Врагов умерщвляю,

Недругов поглощаю,

Воду морскую волную

И исчезнуть ее заставляю.

Глупых ваших врагов

Громом небесным

В пух и прах разбиваю.

Молнией страшной

И ветром опасным

Останки их развеваю.

А вы же, дети многих родов,

В короткий срок отдохнете,

А потом испытаете муки.

Ваши враги повторно придут,

Непобедимыми будут,

Ненавистники ваши поднимутся

И неодолимыми станут.

(Протяжно запев).

Затейливо ль я сотворю,

Иль по-черному я воображу,

Скажите мне слово,

Дайте ответ.

(Зарычав, опираясь на посох, ходит между людьми, прислушиваясь к ним).

Все

(шумно)

Будь милостив, сотвори же искусно!

Нагарай

(понизив голос, протяжно и красиво напевая)

Перед тем как на небо подняться,

По облакам взбираясь,

Затейливый выход вам укажу,

Крепко его сохраните в душе.

Все

(встают)

Укажи, будь милостив!

Нагарай.

На северо-запад направившись,

В далекую даль устремившись,

Царскую милость испросив,

Радость вы испытаете.

То, что искали, в дороге найдете,

И в страданиях счастье свое обретете.

Уши ваши чуткими станут,

Зоркими будут глаза,

Руки искусными станут,

Мудрым будет язык.

Помыслы ваши улучшатся,

Разум ваш просветлится,

Нравы ваши исправятся,

И жизнь устойчивой станет.

Наполните земли и степи

Богатым потомством своим.

И славиться будете тем,

Что стали великим,

Разумным и мудрым народом!

Все

(радуясь)

Пусть будет воистину так!

Нагарай.

Не угнетая другие народы,

Не притесняемы сами никем,

Под счастливой звездой,

Обретете духовную мощь.

Великое дело свершив,

Что вовеки веков не забудется,

Покроете славой себя,

И счастьем сполна насладитесь.

Все

(шумно радуясь)

Пусть будет воистину так!

Нагарай.

Все в этом мире имеет ответ,

Ваши враги будут биты по носу.

Все в этом мире имеет возврат,

Ваши враги вывихнут ноги.

Все

(очень обрадовавшись, подпрыгивают и поднимают вверх луки и колчаны)

Да будет так!

Нагарай.

Для дальней дороги

Надо найти среди вас

Крепких и сильных,

Гордых и смелых,

Чтоб в лицо царю и хозяину

Прямо и смело смотрели,

Чтоб про страданья народа

Смогли не робея сказать.

Чтоб про горе народа

Смогли без утайки сказать.

Чтобы сердце царя и хозяина

Смогли растопить и растрогать,

Искусных речей мастеров,

Острых умом мудрецов,

Многих родов сыновей

Средь вас я найду.

Лица ваши проверив,

Облики ваши узрев,

Лучших из вас изберу,

Негодных я оттолкну.

(Обходит всех, всматривается в лица, избранных притягивает к себе, негодных отталкивает, некоторых — сердито, а некоторых — ласково, выбирает по одному от каждого из одиннадцати родов, внимательно подбирая нужных).

Из всех достойных мужчин,

Избранных мною средь вас,

Нет самого лучшего,

Нет в магии сильного.

Самый лучший из вас

Не мужчина, а женщина.

Но не вижу того человека,

Кого я увидеть хотел,

Но не видится мне человек,

Кого я зримо увидеть хотел.

Все.

Будь милостив, нам укажи!

Нагарай.

Как цельный тростник

Тело ее извивается,

Как ясное солнце

Лик у нее блестит.

Шелковистые черные волосы

Заплетаются в восемь косичек.

Шея ее, как у лебеди,

И глаза, как у самки косули,

А брови, как у ласточки крыльев размах,

Не насладиться ее красотой.

То, что сокрыто,

Глаза ее ясно увидят,

То, что далеко,

Уши ее чутко услышат.

Прекрасен и звонок голос ее.

Девяти тенгринов речь

Способна она передать,

Против стрел острия,

Не робея, осмелится встать.

То, что не могут понять

Мудрецы-знатоки,

Способна она понимать.

За всеобщее дело

Живота не жалея,

Способна она постоять.

За народное дело

Себя не жалея,

Способна она поступать.

Годами совсем молода,

В магии очень сильна,

Девица-шаманка она.

В дальней дороге у вас

Много опасных врагов,

Великую пользу она принесет.

В долгой дороге у вас

Много преград и препятствий,

Хранителем добрым станет она.

В долгом, далеком пути

Будете вы голодать,

В деле вашем поможет она.

Чтоб дух поднимать

И вашей советчицей стать,

Назначена свыше она.

И если вы не поверите ей,

Иль словами ее пренебрегаете,

Задумки у вас не исполнятся,

Дело у вас не наладится.

Все.

Сделаем все, как вы скажете,

Укажите же нам, откуда она.

Нагарай

(сердито)

Слепцы, увидеть не можете то,

Что можно увидеть!

Глупцы, понять не можете то,

Что можно понять!

Не на чужбине она, а рядом,

Не далеко она, а у хуасаев!

Все.

Мы поняли, поняли!

Успокойтесь, пожалуйста!

(Низко кланяются).

Нагарай

(успокоившись, присмирев)

Отправляюсь я в небеса.

Вознесусь я на небо

По небесным мосткам-облакам.

Дети мои, на земле оставаясь,

Мирно живите и будьте здоровы!

Все

(плачут от радости, прыгают, галдят)

Всевышний отец,

Да исполнится воля твоя!

Когда Нагарай, широко открыв рот и раскрыв глаза, выпускает из себя снизошедшего на него духа-онгона, и, обессилев, пошатывается, люди, испуганно вскакивают и уважительно сажают его на место.

Занавес.

Картина 2.

Согласие Эрехэн. В юрте Загала. Обстановка семьи среднего достатка. Божница отсутствует. Много шаманских идолов. На северо-западной стороне юрты, на сушилке, висят бубен и шаманское одеяние Эрехэн. У изголовья кровати висят лук, колчан.

На почетном месте сидит 3агал, рядом с ним — Эрехэн, по правую руку от них сидят Бадан и глава рода хуасай, угощаются почетным блюдом тёолэй — варёной бараньей головой. Загал разливает молоко, Нагал — водку. Перед началом действия Бадан и предводитель рода хуасай, отведав по обычаю тёолэй, возвращают его Нагалу.

Бадан.

Отведал я угощенье

И поведал вам дело свое.

А дело это народное.

Одобряете ль вы наш приезд?

Народ наш все добро свое потерял,

И черной кровью захлебывается.

Люд наш удачу и счастье свое потерял,

И в муках великих мучается.

Хорошие люди отзывчивы,

А плохие беспечными стали.

Настало время, удальцам отвагу,

А шаманке умение свое показать.

Загал.

Старший брат одиннадцати родов,

Нойон-отец, да славится имя твое.

Хорошо, что ты двери мои отворил

И через порог мой перешагнул,

Отведал мое угощенье,

И водку мою пригубил.

Но в то же время я диву даюсь,

Единственную дочку мою

В такую далекую даль

Просишь отправиться,

И невозможное дело

Просишь ты сотворить.

Глава рода хуасай.

Небесный великий онгон указал на нее,

Батюшка зарин-шаман нашел нам ее,

Чтоб в далеком пути

Стала она советчицей,

Чтоб в дальней дороге

Стала она проводницей.

Из одиннадцати хоринских родов

Роду нашему хуасайскому

Прибавится слава, будет почет.

Загал-отец, дай же согласье свое,

Помоги же народному делу!

Загал.

Не могу я один все решить,

У матери надобно тоже спросить.

Бишыхан.

Нам, старикам,

Единственную дочь,

Опору свою,

В такую далекую даль

Трудно отправить.

Равносильно ведь это тому,

Что за смертью ее посылать

Иль больше не свидеться с нею.

Бадан

(посмотрев на Эрехэн)

Мы настойчиво просим тебя.

Если родители не дают нам согласия,

Что ж, последнее слово за тобой остается.

Эрехэн.

Отцы родовые меня принуждают,

О страшно далёкой дороге мне думается.

Отец мой и мать возражают —

О муках народа мне думается.

Глава рода хуасай.

Если небесный онгон

Нам верно тебя указал

И если великий шаман

Верно онгона слова передал,

Ты можешь все разузнать

Во сне иль в видениях своих.

И сама ты должна нам сказать,

Согласна ли ты или нет.

Бишыхан.

Ошибиться не может небесный онгон,

И лгать нам не должен великий шаман.

Поскольку избрали тебя

Повелители молний и грома

С Великим Белым старцем,

Поскольку избрали тебя

Солнце-отец, матерь-луна,

Небожители-правители

С Великим отцом-прародителем,

Дочерь моя единственная,

Сама ты должна все решить.

И пусть сила твоя да поможет тебе.

А за нас, стариков, ты не бойся,

Уж на родине не пропадем,

Люди, которым ты помогаешь,

Уж помогут, надеюсь, и нам.

Загал.

Ну, если мать дает согласье свое,

То и я как отец даю разрешенье.

Эрехэн.

Как виденье мое предвещало,

В далекие дальние страны

Обязана я отправляться.

Чтоб народному делу помочь,

В далекий и трудный путь

Необходимо мне собираться.

Родимые батюшка с матушкой,

То, что мне свыше предначертано было,

Сердцем своим вы угадали.

Глава рода хуасай

(захмелев)

Если кто спросит из племени хори,

Чья же девица отправилась в путь?

Эрехэн из хуасайского рода —

Так имя твое назовут.

Из племени хори, из одиннадцати родов

Отправляются в путь смельчаки.

Из каждого славного рода

Будет один представитель,

И среди них имя твое прозвучит:

Эрехэн из хуасайского рода.

Возьмем мы в дорогу арзу (кумысную брагу)

И в дальней дороге,

Чтоб пищи запас не прервался,

Чтоб пешими нам не ходить,

Отборных берем аргамаков,

Погоним с собою табун.

Хоть и долог будет наш путь,

Возвратимся, надеюсь, с удачей,

Поскольку за всеобщее дело идем.

Бадан.

Вы смело дали согласье свое

На сложное дело, и, глядя на вас,

Пусть духом воспрянет народ!

Все.

Да будет так!

Бадан.

В далекий путь отправившись,

За дело народное взявшись,

Без ошибок сделаем все до конца!

Все.

Да будет так!

Бадан.

В неблизкий путь отправившись,

Милости царской дождавшись,

Живыми, здоровыми

И с радостной вестью все возвратимся!

Занавес.

Картина 3.

Прощание Эрехэн и Нагала.

Эрехэн и Нагал сидят в лесу под высоким деревом. Они держатся за руки, глядя друг на друга. У Нагала лук, колчан, сабля.

Нагал.

Любимая моя, узнав:

В далекий путь ты собралась,

Покой и сон я потерял.

Услышать от тебя хочу я слово верное.

Эрехэн.

Любимый мой, тебя узрев,

Расплавилось Сердце мое.

(Плачет).

Любимый мой, тебя увидев,

Расплакалось сердце мое.

(Плачет, прислонив голову к Нагалу).

Лет до девяти

Ходила я без имени.

А лет до восемнадцати,

В начале юности своей,

Когда я стала одержима

Духом предка,

Не испытала счастья я

От детских беззаботных лет.

А после восемнадцати

Когда шаманкой стала я,

Прибавилась сила моя.

Не различая ни ночи, ни дня,

Людям в делах помогая,

Не знала усталости я.

Боялась я гнева онгонов,

Боялась я ярости предков,

Боялась, что оставит меня

Волшебная сила моя.

Чтоб вселялся в меня небесный онгон,

Я прекрасное тело свое

Окуривала можжевельником,

Обмывала водой.

Не познавая счастья юных годов,

Не допуская мужчин до себя,

До этой поры должна я была себя соблюсти.

Время еще не пришло

Нам с тобою счастье любви испытать.

Время еще не настало

Нам с тобою семью создавать.

Лет до двадцати семи

Без печали должна я прожить,

И по велению духа-заяна

Долг свой должна я исполнить.

И если народ мой страдает,

Вместе должна я страдать,

И если людям надобно будет,

Себя я не буду жалеть.

А в двадцать восемь лет

Смогу судьбу свою решить,

С любимым вместе буду жить,

И счастье к нам с тобой грядет.

Любимый мой,

Прости меня,

Покуда я не возвращусь,

Ты жди меня.

Нагал.

Любимая моя,

Ты слово верное дала.

Но не смогу я жить,

Не видя пред собой тебя.

Мой разум, сердце изойдут от горя,

А тело гибкое усохнет,

И смерть моя придет.

С тобою вместе я пойду,

С тобою вместе я отправлюсь.

Мужчина должен умереть в пути,

А женщина в своей постели.

Когда же ты уходишь в путь,

Мне невозможно оставаться дома.

Уж если суждено нам умереть,

Мы вместе встретим смерть,

А если суждено в живых остаться,

Так вместе будем живы.

Эрехэн

Виденья мои подсказали,

И во сне своем видела я,

Что не выйдет судьба нам с тобою

Вместе отправиться в путь.

Кто-то один из нас

Может погибнуть в пути.

А один…

(Пошарив за пазухой, вынимает прядь своих волос и отдает Нагалу).

На прядь волос моих посматривай,

И грусть развеется твоя.

Нагал кладет волосы Эрехэн за пазуху.

Если черный мой волос

Будет точно таким,

Знай, что еще я жива.

А будет если пепельно-синим,

Знай, что уже я мертва.

Нагал

(вынув саблю, отрезает прядку своих волос и отдает Эрехэн)

На волосы мои черные посматривай

И в дороге меня вспоминай.

Эрехэн кладет волосы Нагала за пазуху.

Поскольку нам вместе идти не судьба,

О твоих стариках позабочусь

И присматривать буду за ними, —

Будь же спокойна в пути!

Эрехэн.

Слово твое да будет правдой!

Как предвестие беды слышны вой волков, карканье воронов.

Занавес.

Картина 4.

Отъезд путников.

На лесной поляне. Осень. Люди, под предводительством Нагарая, провожают отъезжающих, угощают их вином и тёолэем. Все стоят на ногах. Все отъезжающие, кроме Эрехэн, имеют луки и колчаны, у предводителей еще и сабли. Посреди них стоит Эрехэн.

По левую руку от нее стоят четыре человека шаралдаевского рода, а по правую — шесть нагадаевцев. Позади них их товарищи. Некоторые из них держат в руках урги, подняв их вверх.

Бадан стоит один впереди всех. На них смотрят провожающие люди. Впереди провожающих стоит Нагарай в простой одежде. Между отъезжающими и провожающими стоят девять человек, и каждый держит в руках священные знамена: пять из них сделаны из белых, а четыре — из черных конских хвостов. Пять белых знамен находятся на правой стороне, а четыре черных — на левой. Перед всеми в большом количестве расставлены чаши с водкой, разнообразная посуда с теолэем, вареной бараниной, молочной пищей.

Нагарай.

Отведали мы угощенья,

Пора гонцам собраться в путь.

Из этих угощений,

Из этих подношений,

Возьмите мясо, сало, масло и урмэ,

Арзу, хорзу (напиток из кобыльего молока вроде кумыса) и водку,

И все мешки наполнив,

Всем к седлам привяжите.

Уж пусть они в дороге дальней,

Вдали от родины своей

Питаются родной и вкусной пищей.

Молодежь, по совету Нагарая, наполняют мешки пищей и уносят их, чтобы привязать к седлам путников.

Нагарай

(взяв чашку с водкой, подносит Бадану)

Последняя чарка осталась,

И угощенье закончилось.

Одиннадцати родов предводитель, абай,

Пред тем, как отправиться в путь,

Последнюю чарку подняв,

Скажите красивую речь.

И тем, кто здесь остается,

Оставьте свое пожеланье.

Бадан

(подняв чарку)

В поисках лучшей доли для народа

Собрались всех родов сыновья.

В край, где не ступал и конь,

Направляемся к царю

В даль далёкую, в город Москву.

Из далекого странствия

Возвратимся когда мы с радостью,

Встречайте нас весело те, кто здесь остается,

И будьте здравы и спокойны!

Все

(шумно, подпрыгивая, поднимая правые руки)

Да будет так!

Бадан

(выпив водку и вновь наполнив чарку)

С Вечным Синим Небом,

С девятью великими тенгринами,

Важно держащийся

И разговоры ведущий,

Всем людям советчик,

Всем людям указчик,

Всех наших родов

Великий отец!

Полную чарку мою

Выпейте всю без остатка

И тем, кто в дорогу собрался,

Указания дайте свои.

И тем, кто долго будет в пути,

Пожеланья скажите свои.

(Подносит чарку Нагараю).

Нагарай

(держа чарку в руках)

Давая советы,

Ленивым я стал.

Говоря пожеланья,

Старым я стал.

Изрыгая проклятия,

Суровым я стал.

Мы были монголами,

Мы всех разбивали,

Против всех восставали,

Вселенную всю потрясали,

Лихими и смелыми были,

И дух наш немощным не был.

В настоящее время

Силы наши ослабли,

Но мы поднимемся вновь.

В грядущее время

Хори-бурятское племя

Силы накопит вновь.

И если на этой прекрасной земле

Единым народом станем мы жить,

Время такое однажды наступит,

Что миру всему известными станем.

И если по воле Вечного Синего Неба

Будет народ наш стараться,

Во веки веков

Будем все дальше мы развиваться.

И если к знаниям будем стремиться,

Во все времена

Будем все выше мы подниматься.

Правдивое слово мое,

Народ мой, ты должен понять,

И во веки веков ты не должен забыть!

Все.

Не забудем!

Нагарай.

В каждом деле сноровка нужна.

Чтоб народу помочь,

Силу ума покажите!

Все.

Покажем!

Нагарай.

Если на вас нападет

Раненый бурый медведь,

Нет лучшего друга, чем нож.

Если ж на вас войною пойдет

Коварный и злой неприятель,

Нет лучшего друга, чем смелость.

А в дальнем походе

Нет лучшего друга, чем верный хулэк (наездник, всадник, попутчик).

А если же враг подступает,

Нет хуже врага, чем трусливое сердце.

И здесь же, в беде,

Проверяется друг.

(Выдержав долгую паузу).

Славных отцов сыновья,

Всем миром поднявшись,

Отвагой наполнив сердца,

Избрали вы далекий путь.

Если хотите дело свое довести до конца,

Если хотите вернуться живыми,

Небесных онгонов избранницу,

Мудрую вашу хранительницу,

Великую сестрицу-шаманку,

Не смейте в пути обижать!

Всегда вы должны ее уважать!

Все

(шумно)

Будем ее уважать!

Нагарай.

К прекрасным ее волосам,

К телу ее молодому

Даже пальцем не смейте дотронуться!

Все.

Не будем!

Нагарай.

Если осмелится кто-то один,

То жизни его настанет конец,

Не будьте глупы,

Даже травинкой не смейте дотронуться!

Все.

Не будем!

Нагарай.

Если найдется глупец,

То жизни его наступит конец.

Ласковы будьте к сестрице-шаманке!

Все.

Будем ласковы к ней!

Нагарай.

Будете делать все так,

Как скажет сестрица-шаманка!

Все.

Будем!

Нагарай.

Будете верить всему,

Что скажет сестрица-шаманка!

Все.

Будем!

Нагарай.

По воле Вечного Синего Неба

Пусть каждый из вас,

Пусть каждый скакун

Живым, невредимым вернется назад!

Все

(подпрыгивая и поднимая правые руки)

Да будет так!

Нагарай.

По милости Вечного Синего Неба

Пусть каждый из вас, всеобщее дело решив,

Вместе с друзьями возвратится назад!

Все.

Да будет так!

Нагарай.

По воле Вечного Синего Неба

Пусть каждый из вас после встречи с царем

Свободу найдет и вернется назад!

Все

(подпрыгивают, поднимая правые руки, знаменосцы поднимают вверх знамена

и кричат громкими голосами)

Да будет так! Да будет так! Да будет так!

В это время слышится лебединый крик.

Прилетела мать-лебедица,

Чтоб помощь нам оказать!

Все радуются и брызгают вверх молоко.

Занавес.

Действие 3.

Картина 1.

На приеме у царя.

Москва, царский дворец, рабочий кабинет Петра I. В середине кабинета стоит большой стол. Возле стола в своей рабочей одежде сидит Петр. На столе свалены грудой преподнесенные бурятами в подарок Петру меха соболей, выдр, серебряный пояс, лук с колчаном, кольчуга.

Буряты, по старинному обычаю, кланяются Петру земными поклонами. Бадан и Эрэхэн стоят впереди своих товарищей.

Бадан

(вытащив из-за пазухи бумагу и низко поклонившись, подает Петру)

Всемилостивый государь!

Великий батюшка-царь!

Народ одиннадцати хори-бурятских родов,

Входящий в число твоих подданных,

Тебе, отцу и хозяину,

Дань свою до… до… неся…

(Растерявшись, не может подыскать слова).

Все

(также растерявшись, взволнованно обращаются к Эрехэн)

Сестрица, подойди,

Продолжи речь.

Эрехэн.

Всемогущий,

Всесильный,

Всемилостивый

Государь-батюшка и царь-богатырь!

Издалека, с окраины самой,

Мы, данники ваши, хори-буряты,

Далекий путь с трудом преодолев,

К тебе, к хозяину-отцу пришли,

И дань свою тебе мы принесли.

И по такому делу,

И по такому случаю,

И пред лицом твоим,

Великий царь,

Нам будет что сказать,

И я скажу за всех.

(Выдерживает паузу).

Петр

(переводчику)

Ну, переведи, что она говорит.

Не врать и не пропускать.

Переводчик, подойдя поближе к Петру, тихо переводит.

Петр. Хорошо сказано. Видать, хорошо знаешь по-ихнему. А как же ты по—

ихнему, по-братски, научился говорить?

Переводчик. Долго я жил среди них, ваша милость, полюбил этот народ и приехал с ними, что бы помочь им.

Петр. Хорошо сделал. Надо всякому иноземному языку и всяческому уму-разуму научиться. Ну, пусть она продолжает дальше.

Переводчик кивком подает знак Эрехэн.

Эрехэн.

К государству избранника неба,

К великому белому хану

Когда-то решился примкнуть

Мой хори-бурятский народ.

И с этой поры стали мы жить

Мирно, богато, раздольно.

Но из-за старости ль старого хана,

Из-за молодости ль юного хана,

Из-за выходок ли старших нойонов,

Из-за наших ли страданий и бед,

Иль оттого, что свирепые нравы

У окраинных служивых чинов,

Иль оттого, что живем на окраине,

Иль оттого, что живем вдалеке,

Иль оттого, что живем на чужбине,

Иль оттого, что не русские мы, а буряты, —

Не в стародавнее время,

А в настоящее время

Хорошего в жизни не видим,

А видим только плохое.

Когда же тебе, батюшка-царь,

Мы платим исправно ясак,

Служивые люди твои

Все больше требуют с нас.

Когда же не можем излишек отдать,

В залог забирают всех наших детей,

Когда же не можем мы их успокоить,

Жадных к наживе нойонов,

Берут в аманаты всех наших детей.

Когда же тебе, батюшка-царь,

Мехами мы платим ясак,

Служивые люди твои

Все больше и больше требуют с нас.

В полон забирают всех наших детей.

Лучших женщин в стряпух превращают,

Лучших мужчин в рабы забирают.

Подданные люди твои,

Как могли, унизили нас,

Землю нашу всю захватили,

Скот и добро отобрали,

Стойбища наши разрушили,

Огонь в очагах потушили,

И с пеплом, с землею смешали,

Молочную пищу всю расплескали,

Еду нашу всю отобрали,

Народ наш жизни лишили.

С краю нас захватили,

С краю нас поглотили,

И судьбу нашу всю растоптали.

Глаза стариков и сирот

Ослепли от боли и слез,

Души вдов и вдовцов

Усохли от горя и бед.

Голод и жажду свою

Не можем мы утолить,

Лунный свет и солнечный луч

Не можем мы уловить.

И вышли мы в путь, не боясь

Дальней дороги и рек многоводных,

Горных вершин и дебрей таежных,

Лютой зимы и морозов студеных,

Смерти голодной и опасностей многих.

Лошади наши в пути

Истерли копыта до крови,

И сами мы испытали

Великие беды и муки.

Чтоб народу на помощь прийти,

Чтоб народу счастье найти,

Невозможное сделав возможным,

Достигли мы цели своей.

Хозяин-отец, благословение твое

Пришли мы просить.

Царь-батюшка, милость твою

Пришли мы молить.

Просим тебя разобраться

И правду ото лжи отделить.

Просим развеять печали

И высушить слезы в глазах

Дочерей и сынов потерявших

Почтенных старух, стариков,

Жен и мужей потерявших

Горьких вдов и вдовцов.

Просим тебя утолить

Страждущих жажду и голод!

Просим тебя оделить

Неимущих добром и скотом!

Просим тебя, помоги

Стойбища нам обрести,

Жилища свои возвести

И огонь зажечь в очагах!

Просим тебя, помоги нам вернуть

Исконные земли свои,

На которых прадеды наши

Жили с седой старины.

Просим тебя, помоги,

Людям счастье и мир обрести!

Царь-батюшка,

Окажи нам милость свою!

Хозяин-отец,

Скажи нам свое государево слово!

Путники трижды кланяются.

Петр (переводчику). Ну, переведи с начала до конца.

Переводчик. Слушаюсь, ваше царское величество. (Тихо переводит).

Петр (держит в руках бумагу, которую подали ему путники). Знаю теперь все, о чем ты держала речь, и верю всем вашим словам. Какая будет вам милость царская, узнаете потом. Вашу челобитную рассмотрю, и по милости моей и по правде законной получите сегодня ответ. А теперь отдохните хорошенько с дороги дальней. И будете жить здесь за счет казны моей царской.

Скажу вам государево своё слово,

Что отныне не будет вам никакой обиды.

(Переводчику). Переведи им все мои слова.

Переводчик. Слушаюсь, ваше царское величество.

(Путникам).

Повеление царя будет таким:

Речь вашу и ваши слова

Понял я все до конца.

Рассмотрю челобитную вашу

По милости царской,

По правде законной.

И скоро дам вам ответ.

А вы отдохните с дороги,

И будете жить здесь покуда

За счет царской казны.

А государево слово будет такое:

Отныне и во веки веков

Никакой вам обиды не будет.

Путники.

Услышали мы царскую милость.

(Утирая слезы, трижды низко кланяются).

Петр, собрав со стола бумаги и кивнув всем на прощание, выходит. Путники продолжают кланяться.

Занавес.

Картина 2.

Отъезд из Москвы.

Москва, конец марта. В комнате на постоялом дворе. Путники по бурятскому обычаю сидят кругом на полу, обсуждают день отбытия на родину.

Глава шарайт и глава хальбан разливают водку.

Бадан.

В долгой дороге

Себя изнуряя,

Муки все испытав,

Бедному люду

Помощь мы оказали.

После долгой дороги

Встретившись с батором-ханом,

Царский приказ получив,

(Поднимает вверх большой развернутый лист бумаги и затем, свернув, кладет за пазуху).

Бедный народ свой

Защитили мы от обид.

Отныне мы будем добром своим ведать

И на исконные земли право иметь.

И наши стада, табуны

Не будет никто угонять.

И наших людей в аманаты

Не будет никто забирать.

По воле небес

Живыми да все возвратимся,

И по веленью судьбы

С удачей да все возвратимся!

И пусть страдалец-народ

При помощи нашей

Счастье и радость вновь обретет!

Все.

Да будет так!

Бадан

(выпив чарку водки)

Если из вас кто-то желает

За возвращение наше

Чарку поднять,

За отправление в путь

Слово сказать,

Пусть говорит!

Глава рода харгана.

Речь я такую скажу

И слово такое скажу.

По велению неба

И по воле судьбы

Сломлен наш враг

И рухнул наш неприятель.

Дело наше решилось,

И счастье свое народ отыскал.

Бара-ээ!

(Выпивает чарку водки).

Все

Бара-ээ!

Глава рода хуасай

(растроганно)

В умиленье я прихожу,

Когда вижу сестрицу-шаманку.

Она от опасностей нас сберегла

И жизни нам всем сохранила,

Дело наше удачно решила

И радость всем сотворила.

Нас в пути оберегая,

Сестрица совсем исхудала,

За народное дело страдая,

Сестрица совсем истощала.

Как вспомню заслуги

И великую помощь ее,

В умилении тает

Благодарное сердце мое.

(Выпив чарку водки, начинает петь).

Бадан, Бадан, Бада лэ,

Бадан Егоо минии гу.

Все за исключением Эрехэн и Бадана подхватывают песню.

Наян, Наян, Ная лэ,

Наян, Нава минии гу.

Заян, Заян, Зая лэ,

Заян, Нава минии гу.

Глава рода хуасай

Достигли мы цели своей,

Дошли до далеких земель,

Куда человек не дойдет,

Куда аргамак не доскачет.

Задумку свою сотворив,

Счастливыми мы возвратимся.

Всеобщее дело решив,

К народу мы возвратимся.

В деле нам помогла

Добрая наша сестрица.

До цели нас довела

Отважная наша сестрица.

Бадан Егоо минии гу.

Оседлав своих скакунов,

Из Москвы на восток мы уйдем.

Заян, Нава минии гу.

Оседлав своих аргамаков,

Живыми на родину все возвратимся.

Заян, Нава минии гу.

Эрехэн

(поет, очень сильно печалясь)

Опасностей много в пути,

На милую родину нашу

Живыми нам как же дойти?

Трудностей много в пути,

На родимую землю свою

Целыми нам как же дойти?

Бадан

(покосившись на Эрехэн)

В такой благословенный день,

Когда, дождавшись царского указа,

Народ обрадовать спешим,

Когда на родину свою

Готовимся вернуться,

Почему ты нас печалишь?

Поскольку в магии сильна,

Должна ты думать только о том,

Чтоб люди все живыми

До родины своей дошли.

И если ты, в пути нас оберегая,

На эту землю привела,

Теперь, при возвращении,

Почему ты хочешь отвернуться,

Теперь, в пути обратном,

Почему ты хочешь бросить нас?

Глава рода хуасай

(сердито)

Старший наш брат

Неправильно стал говорить.

Оттого ль, что много он выпил,

Иль оттого, что завидовать стал?

Ведь сестрица-шаманка

В заботах о нас пребывает,

Не хотела она от нас отклониться,

Не хотела она от нас отвернуться!

Все

(кроме Бадана и Эрехэн)

Не помышляла плохого она!

Настало нам время в дорогу собраться!

Глава рода хуасай.

К родине мы

Повернулись лицом.

Бара-ээ!

Все

(кроме Бадана и Эрехэн)

Бара-ээ! Бара-ээ! Бара-ээ!

Выходят, с двух сторон почтительно поддерживая Эрехэн.

Занавес.

Картина 3.

Самопожертвование Эрехэн.

Канский уезд Енисейской области. Холодная осень.

Путники сидят в лесу. Все истощены, находятся на грани смерти от голода. Одежда на них вся истрепалась. Все вооружены. Из-за тягот пути Эрехэн ослепла. Число путников уменьшилось, потому что двое, заболев, умерли в пути.

Бадан.

Когда же табун лошадей

Съели мы весь без остатка,

Из вены своих скакунов

Цедили мы теплую кровь,

И долго мы так продержались.

Когда же все скакуны ослабели,

Пришлось нам их тоже забить,

И кониной мы долго питались.

Когда же остались мы все

Без пищи и без коней,

Когда сил не осталось у нас,

Чтоб в охоте еду раздобыть,

Когда же в чужой и холодной стране

Настало нам время погибнуть,

Пришлось нам плотью питаться

Товарищей наших, от болезней погибших.

И так мы до этой поры продержались.

Но с этого дня нет пищи у нас.

И в глуши лесной

Неужели погибнем мы все?

В глуши таежной

Неужели мы станем добычей волков?

Должны мы идти как-нибудь

И вперед продвигаться хоть как-то,

Чтоб в чужой стороне не погибнуть

И в родимые земли вернуться.

Чтоб народ свой увидеть

И с Родиной-матерью свидеться.

Нам бы пищу, самую малость,

Нам бы десять дней и ночей,

Чтоб до земли эхиритов дойти

И родимые лица увидеть,

Чтоб до земли булагатов дойти

И бурятские лица узреть.

Поскольку мы связаны нитью одной,

Выход должны мы найти.

Глава рода харгана.

Выдержав десять дней и ночей,

Должны мы дойти до народа.

Но не стало у нас лошадей,

Не поймать нам в охоте зверей,

И все силы иссякли у нас.

Время пришло кого-то убить.

Чтоб в чужой и холодной стране

Не погибнуть, замерзнув в пути,

Надобно нам дальше идти.

Время пришло человеческих жертв.

Конечно, жаль нам всех,

Но не жаль одного,

Чтоб всеобщее дело решить,

Кому-то себя придется в жертву отдать.

Бадан.

И кто ж тот несчастный,

И кто ж такой несчастливый,

Что отдаст нам свою плоть,

И пожертвует телом своим?

(Смотрит на Эрехэн).

Поскольку являешься ты

В магии сильной шаманкой,

Поскольку была нам в пути

Советчицей и указчицей,

Придется тебе указать на того,

Кто собою пожертвует.

Глава рода хуасай

(обратившись к Бадану)

Рот старшего брата,

Страшась напастей пути,

Слишком широко открылся.

Ведь она отводила все беды,

Ведь она, напуская туманы,

Укрывала нас всех от врагов.

Неужели вам этого мало?

Ведь она усмиряла легко

Свистящие вьюги, метели.

Ведь она нам дарила тепло

В зимние стужи, морозы.

Неужели вам этого мало?

Ведь она находила нам пищу,

Когда нечего было есть,

Ведь она находила нам воду,

Когда нечего было пить.

Неужели вам этого мало?

Ведь она находила дорогу,

Когда мы сбивались с пути.

Ведь она проявляла заботу

До самой до этой поры.

Неужели вам этого мало?

(Осматривает всех).

Все

(кроме Бадана и Эрехэн)

Нет, не мало!

Многое сделано ею!

Глава рода хуасай

(Бадану).

Перешагнув через царский порог золотой,

Как старший из нас, взявшись слово сказать,

Как первый средь нас, взявшись речь говорить,

Встав пред хозяином и рот свой раскрыв,

Не смог ты слова подыскать.

Когда же всеобщее дело ты мог провалить,

Сестрице пришлось речь твою подхватить

И царский указ получить.

И этого мало тебе?

Раз ты хочешь сделать сестрицу убийцей,

Поскольку ты хочешь сделать ее палачом,

Ты хочешь сказать, что заслуг ее мало

И что от нее помощи было немного?

При помощи нашей сестрицы

Добравшись сюда кое-как,

Когда жизни мы можем лишиться,

Когда силы у всех на исходе,

Свой завистливый нрав

И враждебность свою показал ты пред всеми!

Бадан

(сердито)

Если считаете, что завидую ей,

Принесите в жертву меня!

Если считаете, что враждебен я к ней,

Принесите в жертву меня!

Глава рода харгана.

Старшего мы не убьем,

Предводителем не поступимся.

На волю судьбы положившись,

Придется дойти до народа.

Невезучего определив,

Придется дойти до народа.

Бадан.

И кто же в жертву себя нам отдаст?

И кто же для нас свою жизнь отдаст?

(Натянув лук, готовится выстрелить).

Остальные, тоже натянув луки, поглядывают друг на друга, ждут от Бадана сигнала. После долгого молчания Бадан, вдруг переведя свой натянутый лук на Эрехэн, дает сигнал. Остальные, прицелившиеся стрелять в Эрехэн, вдруг приходят в себя.

Эрехэн стоит, откинув руки назад, готовая принять смерть.

Глава рода хуасай

(вскочив, натягивает свой лук в сторону Бадана, с угрозой в голосе)

Старшего брата жизни лишим!

Предводителя нашего лишим головы!

Бадан тоже вскакивает и направляет натянутый лук на главу хуасай. Остальные, тоже подскочив, направляют свои луки на Бадана.

Эрехэн

(также вскакивает и пронзительно кричит)

Друзья мои, сейчас же остановитесь!

Все опускают свои луки.

Эрехэн

(начинает камлать, скорбным голосом)

Поскольку нет среди вас человека,

Кто может жизнь отдать за людей,

Поскольку нет среди вас человека,

Кто может тело отдать за народ,

Настало мне время,

Чтоб всех вас спасти,

Пожертвовать жизнью своей.

Настало мне время,

Чтоб путь ваш сберечь,

Пожертвовать тело свое.

Мне, ослабевшей, ослепшей,

Больше не светят солнце и месяц.

Не привидятся мне никогда

Милые сердцу мать и отец.

Не привидится мне никогда

Любимый мой человек.

Мне, ставшей увечной,

Драгоценная жизнь не нужна.

Долгий я путь исходила,

В деле вашем вам помогла.

Теперь, когда дальше идти не могу,

Осталось мне только отдать себя в жертву.

Быстрые стрелы пустите в меня,

Отделите плоть от костей!

Острые стрелы пустите в меня,

Исстрадавшееся тело мое успокойте!

(Подставляет себя, откинув назад голову и руки).

Бадан

(натянув лук в сторону Эрехэн)

Раз жизнь свою сама отдает,

Нам нечего мешкать.

Раз голову свою сама подставляет,

Нам нечего медлить!

Глава рода хуасай, заслонив собою Эрехэн, направляет натянутый лук в сторону

Бадана. Остальные тоже натягивают свои луки, целясь в Бадана. Эрехэн, встав между ними и Баданом, опять подставляет себя. Все тихо опускают свои луки.

Глава рода хуасай

(кричит Бадану)

Оборотень ты, а не брат,

Демон ты, а не вождь!

(Натягивает лук в сторону Бадана).

Бадан тоже направляет на него натянутый лук. Остальные, встав между ними, останавливают их.

Глава рода шарайт.

Нам надо твердо решиться.

С отвагой, бесстрашием в сердце

Настало нам время отведать крови.

(Наклонившись, подбирает с земли несколько маленьких белых и один черный

камешек по числу своих товарищей и показывает всем).

Отделяя от белого черное,

Черный и белые камешки

Вверх врассыпную подбросим.

Шапки свои подставляя,

Головы свои обнажим.

Камешки вверх бросая,

Всеобщее дело решим.

На кого черный камень падет,

Того посвятим всеобщему делу.

Его драгоценную жизнь прервем,

И белые кости его

На родину отвезем,

И в мягкую землю положим.

Глава рода саган.

Более умного решения нет,

Дальше терпеть сил у нас нет,

Давайте быстрее…

Все

(кроме Эрехэн)

Давайте!

(Образовав тесный круг и обнажив головы, стоят молча).

Глава рода хальбан

(берет камешки из рук главы шарайт, выходя за круг и указав на небо)

Хозяин-небо!

Рассуди нас!

(Поклонившись земле).

Матерь-земля!

Выбери из нас!

(Бросает вверх камешки).

Бадан, первым осмотрев свою шапку, находит в ней черный камешек и, испугавшись, украдкой опускает его в шапку стоящей рядом Эрехэн. Эрехэн вздрагивает.

Бадан.

Выбор пал на нашу сестрицу.

Все мрачно молчат.

Глава рода хуасай.

Кто подставил сестрицу-шаманку?

Кто, черное зло затаив,

Подбросил ей камешек черный?

Если кто видел,

Скажите нам всем!

Эрехэн вздрагивает и, внезапно вскочив, быстро и сильно кружится. Все испуганно отходят, затем приближаются к ней.

Эрехэн

(протянув руки к главе хуасай, быстро ухватывает посох и, опираясь на него, жалостливо и печально говорит)

Пред тем, как жизни лишиться,

Вам, одиннадцати родов сыновьям,

Хочу свое слово сказать.

Пред тем, как замертво пасть,

Вам, многих родов сыновьям,

Хочу свою правду сказать.

Пока я еще жива,

И пока я не стала жертвой,

Хочу до конца свое слово сказать.

Пред тем, как оставить тело свое

И в призрак превратиться,

Не стану играть я солнца лучом,

Пред тем, как землю оставив

И на небо уйдя,

Не стану ходить я по облакам,

И пока я не стала онгоном

И для многих людей заяном,

И пока я не стала бурханом бурят,

Не хвастаясь мыслями,

Не поправляя цели свои, —

Соединю я далекое с близким,

Сверю дальнее с ближним,

И белое от черного отрывая,

Правду от лжи отделю.

Глава рода хуасай начинает плакать навзрыд. Все, кроме Бадана, тоже плачут.

Эрехэн низко кланяется.

Глава рода хуасай.

Плоти твоей не коснемся мы,

На небо ты не уйдешь,

Народ свой ты не оставишь.

(Кланяется).

Эрехэн

(усадив всех, говорит громче)

Все равно вам придется на родину кости мои везти,

Все равно вам придется насытиться плотью моей.

Все, кроме Бадана, плачут навзрыд.

Эрехэн

(указав на Бадана)

Напыжился как старший,

Надулся как главный…

Когда Бадан, схватив саблю, вскакивает и кидается к Эрехэн, остальные, удерживая его с двух сторон, усаживают обратно.

Эрехэн

(камлает)

Все на свете имеет ответ,

Все на свете имеет возврат.

Голову свою защищая,

Подставил ты голову друга,

Жизнь свою пожалев,

Подбросил ты камешек черный.

Всеобщее дело большое,

Которое все сотворили,

Решил, что ты сделал один,

И славу хотел ты присвоить.

На веки вечные

Беден ты будешь потомством

И во веки веков

Обделен ты будешь судьбой.

Из рода твоего никто наверх не поднимется,

И от плоти твоей толковый никто не появится.

Если кто-то из них, по наследству,

Если кто-то из них, следуя роду,

Будет считать, что верховенствует он,

Будет считать, что единственный он,

В скором времени низко падет

И во веки веков не поднимется вверх.

Слово мое

Правдой да станет навеки,

Речь моя

Сильной да будет навеки!

Увидишь ты сам,

(Указав на Бадана)

Как корнями своими ты загниешь!

Узнаешь ты сам,

Как корнями своими засохнешь!

Бадан, обнажив саблю, кидается к Эрехэн. Спутники останавливают его. Эрехэн, обращается ко всем, кроме Бадана.

Милые мои, принявшие муки за дело людское!

Друзья мои, пострадавшие за дело народное!

Если вы мыслью светлой проникнетесь,

Что народному делу это поможет,

И примете жертву мою,

Чтобы голод свой утолить,

До родины все живыми дойдете,

До народа родного без хлопот дойдете.

Когда до бурят доберетесь,

Благодарность от них вы услышите.

Об успешном деле им сообщив,

Лица страдальцев вы заставите засиять.

Невыполнимое дело вы завершили,

Неодолимый путь вы одолели,

Народное дело вы сотворили,

Всеобщее дело до конца довели.

В награду за это долгие годы

Счастливо будете жить!

Все.

Да будет так!

Эрехэн.

Очаг ваш огромный

Во веки веков не потухнет!

Все.

Да будет так!

Эрехэн.

Высокое имя ваше

Во веки веков не забудется!

Все.

Да будет так!

Эрехэн.

Когда вы останки и кости мои

Родителям моим отнесете,

Близким моим передадите

И родне моей в руки сдадите,

Народу моему многочисленному

То, что я пожелаю,

И то, что я молвлю,

Слово в слово все передайте!

Все

(кроме Бадана)

Передадим!

Эрехэн.

Во веки веков будет силу иметь

Пожелание такое мое,

Милостью неба-отца,

Заботами матери-земли

Люд многочисленный мой

Да имеет всегда неодолимую мощь!

Все

(кроме Бадана)

Да будет так!

Эрехэн.

Пусть народ мой бурятский

Пребывает всегда под счастливой звездой!

Все.

Да будет так!

Эрехэн.

Пусть он имеет еду в изобилии,

Пусть он имеет в достатке добра,

Пусть он имеет нескончаемые блага!

Все

(кроме Бадана)

Да будет так!

Эрехэн.

Пусть он имеет потомство большое,

Чтоб весь белый свет заполнился ими!

Пусть он имеет судьбу несравненную!

Все

(кроме Бадана)

Да будет так!

Эрехэн.

Во веки веков будет правдой

Великое слово мое:

С помощью моей, в муках добытой,

В силу удачи моей, в страданиях добытой,

Правдивый и простодушный

Народ многочисленный мой

Счастьем цветущим своим

Долгое время сполна насладится.

Но когда-то потом,

В последствии одном,

Радость ваша закончится,

Дыханье сомкнется.

От притеснений иноземных врагов,

От гонений чужеземных врагов

Исстрадаетесь вы неимоверно,

Измучаетесь вы беспредельно.

Укрепитесь телом,

Утвердитесь в думах,

Разовьётся разум,

Обновятся нравы,

Овладев науками,

Обретёте силу,

Не на знатность рода,

А на ум смотрите,

Ноёнов не по роду,

По уму выбирайте,

Возвеличьте женщин,

Возвышайте бедных,

Не почёт, не славу,

А людей цените,

Свободно, богато,

Спокойно живите,

За дела народные

Заслужив уважение,

Заботы не зная,

Заживёте в счастье!

Все

(кроме Бадана)

Да будет так!

Эрехэн

(опираясь на посох, несколько раз быстрым шагом проходит перед товарищами, затем, оглядев поочередно небо и землю и сильно ударив один раз посохом об землю, продолжает очень печальным, красивым и звонким голосом)

Вечность я соизмерю,

Заслуги свои перечислю,

Вымолвлю правду свою,

Слово скажу я свое,

Поскольку онгон меня отыскал

И зарин-отец на меня указал,

И поскольку должна я была

Пожертвовать людям себя,

По указу заянов,

По мерке судьбы.

Простившись с любимым,

Волосами я с ним обменялась.

Когда я с ним распрощалась,

Из глаз, как черемуха, черных,

Горючие слезы катились.

Выли зловеще синие волки,

Каркали черные коршуны,

И привиделось мне знаменье беды.

Оттого, что народ мой страдал

И к великой цели стремился,

Оттого, что от жалости к людям

Все во мне перевернулось.

Заставив расплакаться матушку,

Заставив растрогаться батюшку,

Оставив родимую землю,

Пошла я в чужую страну.

Побывала я в землях далеких,

Которых не видел во сне ясновидец,

Побывала я в странах далеких,

О которых не знал простой человек.

И прошла я по трудной дороге,

Где мужчина и то обессилеет,

А женщину и вовсе смерть ожидает,

И встав пред лицом русского хана,

Встав пред лицом белого хана,

Перечислив ему народа страдания,

Перечислив ему врагов злодеяния,

Батора-хана

Заставила я покраснеть.

Суровое сердце его

Сумела я растопить.

Оттого, что удачлив был мой народ,

Оттого, что дух был силен у бурят,

От русского хана

Радушное слово услышали мы.

Людям своим

Права и свободу предоставили мы,

Чтоб смеялся наш многочисленный люд,

Чтоб радовался весь наш бурятский народ…

Чтоб возвратиться на милую родину…

Занавес.

Действие 4.

Степь возле юрты Загала. Множество мужчин и женщин — встречающих, родственников странников. У многих в руках хадаки (рушники). Появляются путники, во главе которых главы родов Харгана и Хуасай.

Встречающие.

Вот они! Вот они!

Радость встречи нынче ощущаем мы!

Сладость возвращения ведают умы!

На тропу далёкую обращали взор,

На судьбу жестокую ропот приглушён.

Что за вести принесли вы нам, путники?

Глава рода Харгана (Дасха).

Обрадуйтесь, люди. Ходили зайсаны наши

К хану великому, всех русских нойонов начальнику

По предвещанию почтенного Нагарая.

Путь наш нелёгким был

Путь обратный — хуже прежнего,

Сбылись зловещие пророчества,

А всего ужаснее — злоба людская,

Да чванство, да себялюбие.

Но услышал тот, к кому ходили мы,

Ходоков жалобы. Тронулось сердце

Белого хана. Государевы люди впредь

Не должны сметь притеснять нас.

Получили мы правдивый указ!

(Показывает бумагу).

Поручение выполнено!

Не напрасны наши усилия!

Родственники аманатов.

Из острога отпустят заложников?

Глава рода Хуасай.

Есть на то у нас повеление.

И снизят ясак, соразмерным сделав

Достатку нашему и положению.

Все.

Радость! Вздохнём с облегчением.

Родители посланных.

Испытали вы голод с нуждою,

То стан ваш и лица свидетельствуют.

Прошли тропами нехожеными,

Где же кони ваши? Скакуны?

Путники.

Съедены!

Родители посланных.

Где же двое из вас: наши сыновья?

Путники.

Умерли!

Встречающие.

По лесам бродили,

По долам ходили

И достались в жертву

Гладу и цинге.

Дети наши милые,

Чада, столь любимые,

Где вы! Э-ге-ге!

Загал и Бишихан

(пробившись сквозь толпу)

Где ж Эрехэн? Нет её, нет!

Глава рода Харгана.

Той удачей все мы обязаны

Нашей сестрице, Эрехен.

Слава ей!

Встречающие.

Но где она!

Глава рода Харгана.

Рода Галзут поникли знамёна!

Нет с нами нашей шаманки и мудрой

Девы! Кровь свою отдала нам она,

Что б могли мы домой возвратиться.

А погубил её галзутский зайсан Бадан.

Виноват он в её гибели!

Бишихан.

Доченька!

Многие.

Смерть злодею, негодяю!

Где он? Отомстим ему!

Глава рода Хуасай.

Не достать его, он здесь не хозяин,

Но к хозяину самому,

Как холоп, ныне прибился,

С ним слился,

С народом бурятским распростился.

Как прибыли мы на наши земли,

Мы из милости расправу над ним отдалили,

И не уследили,

Что он скрылся от нас. К русским раньше нас прибыл

И под защитой теперь казаков.

Но проклятие на его род

И семью его навеки ляжет,

Как сама Эрехен возвестила!

Некоторые.

Как вернулся он, говорят,

Так наместнику и воеводе,

Поклонившись в ноги, сказал:

‘В общем, ваше сиятельство, из Москвы как выехали, все было изрядно.

До Урала, и Урал перевалили удачно.

Барабинскую степь и Сибирь почти всю отмахали.

И вдруг пришла беда под Тайшетом.

В тайге напала на нас воровская шайка.

Бились, рубились. Все было’.

И смерть сестры нашей

Объявил он случайностью.

А встречным вещал:

‘Заболела в дороге наша хранительница,

Как немного поправится,

Так и двинется в путь’.

Другие.

Лжец! Пронзить его острыми стрелами!

Через толпу протискивается Нагал, в руках у него прядь волос Эрехен.

Нагал.

Расставаясь, срезали волосы,

Обменялись, прощаясь, прядями.

Нынче волосы все седые,

И подруги нет милой рядом!

Люди! Что же мне остаётся?!

Отыщу я Бадана проклятого,

Отомщу за гибель любимой,

После ж жизнь и свою окончу!

Загал.

Вместе с тобой скорблю,

Но уменьши рвение!

Не к тому мир заключили,

Не к тому волю получили,

Что бы с русскими драться…

Да и как доказать злодеяние?

Как вину Бадана открыть всем?

Многие.

Человек неглупый, разумный.

Собой видный, в летах, рассудительный,

А, столкнувшись с догадливым более,

Проявил свою злую волю.

Что-то внутри у него испортилось!

Обольстили власть и влияние,

Как у тех казаков, и тянется

Подобное вовек к подобному!

Главы родов, прочие путники и многие из встречающих потрясают оружием.

Показывается призрак Эрехэн в полном шаманском одеянии и с бубном.

Эрехен.

Никого не вините, не мстите!

Это так судьба начертала.

Цели есть гораздо высокие,

Чем растравливать старые распри!

Не забудьте ж навечно несчастную,

Что своею горячей кровью

Напитала родную землю,

Облегчила народную долю.

Не о чём не печальтесь,

Печаль позади. Не забудьте,

Ведь я говорила вам,

Перед тем, как расстаться с жизнью,

Те слова, безгранично важные…

Я пребуду ныне с хранителями,

Стану онгоном для хуасаев,

Не покину хори-бурят я.

(Исчезает).

Все

(восклицают)

Не забудем подвига этого,

Поклянёмся свято хранить

В нашей памяти облик той,

Кто смогла нам себя подарить.

Без остатка до капли крови

Отдала нам она всю себя.

Мир её был чист и духовен,

Как сиянье звёзд дальних огня.

Бурятские нойоны прежних лет

Немало горьких натворили бед.

От жадности и зависти своей

Сгубили ту, что всех была светлей.

Занавес.

1921 г.

Источники текста:

Текст оригинала: Пьесы / Б. Барадин и Р. Намжилон. — Верхнеудинск: Бургиз, 1926 г. —115 с. (на бурят. яз.).

На русский язык переведено автором в 1933 г.

Публикация Бурятского научно-исследовательского института культуры: Улан-Удэ, ‘Бургосиздат’, 1964 г.

Барадин Базар Барадиевич.(Самантабхадра).

Великая шаманка-сестрица.

Читайте также:

Барадин Базар Барадиевич.
(Самантабхадра).