H. А. ЛЕЙКИНЪ.
ГОЛУБЧИКИ
РАЗСКАЗЫ
съ рисунками художника А. И. Лебедева.
Премія къ журналу ‘Осколки’ за 1889 годъ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типо-Литографія Р. Голике, Троицкая улица, No 18
1889.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l01-7.jpg)
ВЕКСЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТЪ.
ВЕКСЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТЪ.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l02-2.jpg)
Вексельный комитет, Лейкин Николай Александрович, Год: 1889
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Было двнадцать часовъ. Завдующій учетнымъ отдленіемъ Общедоступнаго банка Федоръ Федоровичъ Черномазовъ, среднихъ лтъ золотушный блондинъ съ рденькой бородкой и въ золотыхъ очкахъ, вошелъ въ комнату вексельнаго комитета и разложилъ на стол бумаги въ желтыхъ папкахъ. Комната вексельнаго комитета была большая комната съ темными обоями и зелеными драпри на окнахъ. Посреди ея стоялъ длинный столъ, покрытый зеленымъ сукномъ, вокругъ стола размщались стулья. Стны комнаты были почти голыя. На одной стн висли часы, на другой большой фотографическій портретъ пожилого человка съ еврейской физіономіей, а на третьей помщался телефонъ. Въ комнат еще никого не было. Завдующій учетнымъ отдленіемъ, онъ же и секретарь вексельнаго коыитета3 закурилъ сигару. Показался артельщикъ.
— Прикажете подавать чаю? спросилъ онъ.
— Давай.
Секретарь сталъ пить чай, выпилъ стаканъ, медленно прихлебывая, выкурилъ сигару, а члены вексельнаго комитета все еще не сбирались, хотя и было условлено собираться въ двнадцать часовъ ровно. Часы показывали уже половину перваго часа, когда дверь комитетской комнаты отворилась и на порог показался сдой старикъ, очень изысканно одтый. Это былъ купецъ Каульбартъ, представитель фирмы Карла Деринга сыновья.
— Никого нтъ… А я уже думалъ, что я опоздалъ, проговорилъ онъ, снимая перчатку и здороваясь съ секретаремъ.
— Богъ знаетъ, и состоится ли сегодня комитетъ, отвчалъ секретарь.— Францъ Карлычъ Дрошке ухалъ на охоту, Густолсовъ все еще живетъ на дач, а остальные, сами знаете, какъ плохо всегда собираются.
При этихъ словахъ вбжалъ юркій кудрявый купецъ.
— Ну, вотъ и отлично. Все-таки, по крайней мр, теперь хоть двое членовъ: я и Провъ Васильичъ, сказалъ Каульбартъ.— Здравствуйте, Провъ Васильичъ.
— Здравствуйте и прощайте, заговорилъ кудрявый купецъ.— Я захалъ сказать, что не могу быть сегодня въ засданіи. Сегодня сороковой день кончины Теркина. Сейчасъ я былъ на Волковомъ кладбищ у заупокойной обдни, а теперь ду на поминальный обдъ.
— Да полноте, оставайтесь. Что за обдъ! Комитетъ и такъ дв недли не собирался. Векселей накопилось множество и люди ждутъ ршенія своей участи.
— Нтъ, нтъ, не могу, не могу. Помилуйте, вдь я съ Теркинымъ дла длалъ. Кром того, онъ приходится дальнимъ родственникомъ жен. А какія, батюшка, у нихъ стерляди будутъ! Теркинскіе приказчики вчера пріхали съ ярмарки и привезли четыре штуки аршинныхъ стерлядей изъ Нижняго. Опоенныхъ виномъ везли. Знаете, подъ жабры подливали. И благополучно довезли. Посадили потомъ въ чанъ и вс четыре стерляди ожили. Это рдко бываетъ, что вс четыре. Мн сейчасъ у обдни разсказывали. Одна стерлядь, говорятъ, больше аршина. Прощайте, Богданъ Богданычъ, прощайте, Федоръ Федорычъ.
— Прощайте, отвчалъ Каульбартъ.— Но какъ же мы безъ васъ сегодня векселя-то ршать будемъ? Вдь тамъ у насъ есть векселя льняныхъ торговцевъ, а это ужь по вашей спеціальности.
— Какъ-нибудь ршайте.
— Мы все васъ ждемъ и не ршаемъ, а вы три недли подъ-рядъ не являетесь въ комитетъ, три засданія пропустили.
— Какъ не являюсь? Какъ пропустилъ? воскликнулъ кудрявый купецъ.— Да вотъ сегодня же явился. Запишите, что я былъ — вотъ и все. А что до ршенія, какіе векселя принять, какіе отказать, то я съ большинствомъ голосовъ согласенъ, завтра сюда заду на минутку и журналъ вамъ подпишу. Да и мн-то лучше, ежели вы меня запишете. Все-таки я за засданіе положенные тридцать рублей получу. Федоръ Федорычъ… запишите меня. Давайте листъ, давайте, я распишусь, что присутствовалъ.
Кудрявый купецъ схватилъ листъ и подмахнулъ свою фамилію.
— Прощайте, проговорилъ онъ и опять бросился къ двери.
— Постоите, остановилъ его Каульбартъ.— Все-таки, я не ршусь безъ васъ насчетъ векселей льняныхъ торговцевъ. Почемъ я знаю, кому надо отказать въ учет, кому разршить. Какъ я могу ршать солидность векселя, если я никого изъ льняныхъ торговцевъ и не знаю?
— А если не знаете и такъ ужь очень сомнваетесь, то взять да и отказать всмъ. Что за важность! Вдь тутъ представлены векселишки все мелкихъ, малоизвстныхъ купцовъ, какъ я думаю. Ну, прощайте, больше не могу ждать, а то къ закуск опоздаю.
Кудрявый купецъ схватилъ шляпу и вылетлъ изъ комнаты вексельнаго комитета.
— Вотъ оно, какъ дла-то длаются! сказалъ Каульбартъ и вздохнулъ.— Запишете его разв для полученія гонорара за засданіе? спросилъ онъ секретаря.
— Конечно же. Нельзя не записать. Его зять у насъ директоромъ. Вдь Ефимъ Яковлевичъ Надвигаевъ его зять.
Дверь отворилась и показался осанистый лысый купецъ съ подстриженною бородою въ просдь.
— Добраго здоровья, сказалъ онъ, кланяясь присутствующимъ.— Неужто насъ только еще двое? А я нарочно медлилъ, чтобъ не забираться спозаранку. Захалъ въ Милютиныхъ лавкахъ къ Романову закусить солененькаго, полъ, сижу и покуриваю. Только двое… немного.
— Нтъ, не двое, а насъ въ сущности трое. Сейчасъ зазжалъ Провъ Васильичъ, записался и ухалъ, такъ что онъ будетъ считаться какъ бы присутствующимъ.
— Встртилъ я его сейчасъ на лстниц. Тащилъ онъ меня на поминальный обдъ къ Теркину. Послушайте, Федоръ Федорычъ, да разв можно не быть въ засданіи и считаться какъ бы засдающимъ? спросилъ лысый купецъ секретаря.
Секретарь пожалъ плечами и отвчалъ:
— Что вы подлаете. По настоящему нельзя, а оказывается, что можно.
— И тридцать рублей, назначенные члену за засданіе, онъ получитъ?
— Получитъ.
Лысый купецъ слъ къ столу и въ раздумьи забарабанилъ пальцами по столу. Артельщикъ подалъ ему стаканъ чаю на поднос.
— Не надо, отмахнулъ онъ рукой.— Я пилъ. Такъ Провъ Васильичъ, не засдая, будетъ числиться засдающимъ и получитъ свои тридцать рублей… сказалъ онъ, помолчалъ и прибавилъ:— Вотъ что, Федоръ Федорычъ… Запишите-ка и меня засдающимъ, а я поду, мн надо. Я теперь сообразилъ… Дйствительно, сыновья и вдова Теркина могутъ обидться, что я не буду на поминальномъ обд.
Лысый купецъ поднялся со стула и взялся за шляпу.
— Позвольте, Макаръ Ефимычъ… остановилъ его Каульбартъ.— Вы уйдете, Провъ Васильичъ ушелъ, такъ кто же у насъ въ комитет-то останется?
— Ахъ ты, Господи! Вы, да еще кто-нибудь подойдетъ. Двое записанныхъ есть.
— Послушайте, такъ нельзя… Что же это такое! развелъ руками Каульбартъ.
— Отчего нельзя? Что за строгость такая! Вдь здсь не казенное мсто. Да и въ казенномъ-то мст нынче всякія послабленія допускаются.
— Но какъ же мы ршать-то будемъ? Вдь я одинъ.
— Да чего тутъ ршать-то? Федоръ Федорычъ все знаетъ, что надо. Онъ и ршитъ, кивнулъ лысый купецъ на секретаря.
— Нтъ, Макаръ Ефимычъ, такъ невозможно. Я попросилъ бы васъ остаться. Ну, что такое вамъ поминальный обдъ? Съ тому же вы сейчасъ уже и закусывали у Романова въ фруктовой лавк. Пожалуйста, оставайтесь. У насъ есть векселя рыботорговцевъ, а вы спеціалистъ по этой. части, вы сами рыботорговецъ и знаете всхъ рыботорговцевъ. Ну, что я могу съ рыботорговцами? По шерсти и салу я знаю векселедателей и бланкодателей, а по рыбной торговл для меня это темное дло, упрашивалъ Каульбартъ.
— По рыбной торговл Федоръ Федорычъ знаетъ. Онъ у насъ специвалистъ на вс руки. Правда вдь, Федоръ Федорычъ? спросилъ лысый купецъ, потрепалъ секретаря по плечу и улыбнулся.
— Какъ же мн быть спеціалистомъ по всмъ отраслямъ торговли! отвчалъ секретарь.
— Полно, полно, не скромничайте.
Вошелъ русый бакенбардистъ съ брилліантовыми запонками въ сорочк.
— Здравствуйте… заговорилъ онъ, запыхавшись — Расходитесь ужь? Покончили? А какъ я торопился! Какая досада!
— Какое! Даже еще и не собирались, и не начинали.
— Не начинали? Что же это вы?
— Да никто не собирается, а Макаръ Ефимычъ вотъ пріхалъ и обратно узжаетъ.
— Ну, такъ что жь, что узжаю? Я узжаю, за то вотъ Иванъ Иванычъ пріхалъ къ вамъ въ подмогу. Сегодня я узжаю, въ слдующій разъ онъ можетъ ухать, а потомъ вы можете ухать. Нельзя же сидть, когда кому необходимо хать. А что до рыбной части, то Иванъ Иванычъ специвалистъ и по рыбной части. Онъ хоть лсникъ, а рыбную часть тоже знаетъ. Ну, прощайте. А мой голосъ причтите къ большинству голосовъ.
Лысый купецъ кивнулъ и удалился. Русый бакенбардистъ и Каульбартъ сидли и смотрли другъ на друга.
— Вдвоемъ-то можно начать засданіе? спросилъ бакенбардистъ.
— Если считать двухъ записавшихся, то можно, далъ отвтъ секретарь.
— Нельзя считать записавшихся, протестовалъ Каульбартъ.
— Въ такомъ случа надо считать засданіе не состоявшимся, потому что никто уже не подойдетъ. Скоро второго половина. Двое членовъ были и ухали, одинъ членъ боленъ, другой на охот.
— Тогда разойдемтесь и отложимъ засданіе до будущей недли. Хотя, судите сами: вс просящіе кредита ждутъ съ нетерпніемъ ршенія.
— Ну, и пускай ихъ ждутъ. Не важное дло. Подождутъ. Надъ ними не каплетъ. Разойдемтесь. Прощайте.
Бакенбардистъ и Каульбартъ поднялись съ мста и взялись за шляпы. Секретарь сталъ собирать бумаги.
Вскор комната вексельнаго комитета опустла. Секретарь вышелъ послднимъ. Къ нему подскочилъ приземистый купецъ.
— Федоръ Федорычъ! Какъ мое дло? Чмъ ршили? спросилъ онъ.
— Ничмъ. Засданіе вексельнаго комитета не состоялось.
— Что же это такое! Три недли ждемъ. Ужь хоть бы какое-нибудь ршеніе! Вдь мн деньги нужны. Отказали бы, такъ я все-таки гд-нибудь въ другомъ мст дисконтировалъ бы свои векселя, ропталъ купецъ.