Василій Васильевичъ Верещагинъ.
Василій Васильевичъ Верещагинъ.
‘Нива’, No 3, 1875
Василий Васильевич Верещагин, Верещагин Василий Васильевич, Год: 1875
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Имя г. Верещагина сразу пріобрло себ громадную извстность и славу. Выставка его произведеній, бывшая въ Петербург въ зданіи министерства внутреннихъ длъ, весной 1874 и, составляетъ одно изъ выдающихся явленій нашей общественной жизни. Сильный талантъ художника привлекъ въ залы министерства огромныя массы публики, невиданныя до тхъ поръ ни на какихъ выставкахъ, многіе, простоявъ съ часъ въ густой толп на лстниц и не имя терпнія ждалъ дольше, принуждены были уходить, не добравшись до картинъ. Такъ увлекать массы можетъ только истинный талантъ, проникнутый горячей любовью къ своему длу. И знатоки искусства и публика по достоинству оцнили талантъ художника. Выставка верещагинскихъ картинъ имла двойной интересъ: художественный и этнографическій, длинный рядъ мастерскихъ рисунковъ, эскизовъ, картинъ, то трагическаго, то комическаго содержанія, совершенно уносилъ зрителя въ другую жизнь, на далекій, фантастическій востокъ, со всей его лнью, со всми его кровожадными инстинктами, живописными лохмотьями и религіознымъ фанатизмомъ. Рядомъ съ этимъ, какой глубокой любовью проникнуты картины художника, изображающія суровую, полную неимоврныхъ лишеній боевую жизнь нашего солдата-героя! Подробно останавливаться на произведеніяхъ г. Верещагина, съ которыми мы познакомились на этой во всхъ отношеніяхъ замчательной выставк, мы не будемъ — въ свое время мы давали объ ней отчетъ нашимъ читателямъ (въ No15 ‘Нивы’ за 1874 г.), но мы не можемъ пройти молчаніемъ того обвиненія, которое было по поводу ея возведено г. академикомъ Тютрюмовымъ на г. Верещагина. Мы вкратц разскажемъ весь ходъ такъ называемой ‘тютрюмовской исторіи.’ Въ No 253 газеты ‘Голосъ’ было напечатано письмо г. Верещагина изъ Бомбея, въ которомъ онъ, находя, по своему убжденію, вс чины и отличія въ искуств вредными, отказался отъ званія профессора, предложеннаго ему академіею художествъ за его картины. Отказъ этотъ привелъ г. академика Тютрюмова въ самое яростное негодованіе. Разбирая въ своей стать поступокъ г. Верещагина, г. академикъ не поскупился на самыя неприличныя выходки, обвиняя художника въ шарлатанств, подлог, алчности и тому подобныхъ прекрасныхъ качествахъ. Онъ говоритъ, что г. Верещагину дйствительно неловко признать себя профессоромъ, такъ какъ картины писаны имъ въ Мюнхен компанейскимъ способомъ, а имя его не боле какъ одна фирма,— что г. Верещагинъ пускалъ въ ходъ всевозможныя новаго рода изобртенія съ цлію скрыть разные недостатки и недочеты своихъ картинъ и набить на нихъ цну, чтобы во чтобы-то ни стало расплатиться съ своими мюнхенскими сотрудниками. Надо прибавить при этомъ, что г. Тютрюмовъ говорилъ это не отъ одного своего лица, а какъ бы отъ лица всхъ художниковъ вообще. Это вызвало со стороны послднихъ энергическій протестъ, они публично заявили себя совершенно чуждыми мнніямъ г. академика Тютрюмова. Подъ протестомъ подписаны уважаемыя имена: баронъ М. П. Клодтъ. В. Якобій, И. Шишкинъ, Н. Забилло, К. Гунъ, баронъ М. К. Клодтъ, Г. Мясодовъ, И. Крамской, И. Чистяковъ, А. Поповъ, И. Ге.
И такъ, г. академикъ Тютрюмовъ остался одинъ при своихъ мнніяхъ. Между тмъ г. В. Стасовъ, коротко знающій г. Верещагина и какъ художника и какъ человка и взявшійся во время его отсутствіи слдить за его художественными интересами, потребовалъ отъ г. Тютрюмова объясненій касательно его обвиненій противъ г. Верещагина. Видя что дло принимаетъ серіозный оборотъ, почтенный академикъ сталъ увертываться и наконецъ прямо объявилъ въ ‘Русск. Мір’ (No 29) что фактовъ у него никакихъ нтъ, а говорилъ онъ только по слухамъ. Но г. Стасовъ затмъ уничтожилъ до самаго корня и клеветническіе слухи, откуда бы и отъ кого бы они ни шли. Проживающій въ Мюнхен нашъ художникъ г. Коцебу, предложилъ ему обратиться къ ‘Мюнхенскому художественному Товариществу,’ состоящему приблизительно изъ 600 членовъ, съ просьбою произвести слдствіе по обвиненію B. В. Верещагина г. академикомъ Тютрюмовымъ въ томъ, что онъ не самъ писалъ свои картины, а нанималъ для этого мюнхенскихъ художниковъ. Г. Стасовъ съ радостью принялъ это предложеніе и въ No 358 Спб. Вд. мы находимъ его отчетъ о результатахъ этого слдствія.
Мюнхенское художественное товарищество прислало г: Стасову отъ 30-го декабря 1874 г. оффиціальное письмо, гд положительно отрицается какая бы то ни было художественная помощь г. Верещагину со стороны мюнхенскихъ художниковъ. ‘Сверхъ того,’ заключаетъ свое письмо Мюнхенское Художественное Товарищество, ‘мы можемъ заявить съ величайшимъ удовольствіемъ, что какъ въ нашемъ общемъ собраніи, такъ и вн его, во всхъ художественныхъ кружкахъ, фактъ оклеветанія такого высокаго художника какъ г. Верещагинъ, вызвалъ глубочайшее негодованіе, и что — безъ единаго исключенія — вс многочисленные художники, знающіе произведенія, г. Верещагина по фотографіямъ, выразили самую твердую увренность, что характеръ и высокая оригинальность этихъ созданій на сюжеты изъ ташкентской войны — ршительно исключаютъ участіе всякой другой руки, кром руки одного, единственнаго мастера.’
Подписали: Предсдатель комитета Мюнхенскаго Художественнаго Товарищества: Конрадъ Гоффъ, секретарь: профессоръ Антонъ Гессъ, члены комитета: профессоръ Г. Л. Гаабъ, К. Кронбергеръ, В. Линденшмидтъ, профессоръ А. Вагнеръ, Виллъ, Маркъ, Іозефъ Брандтъ, Д. Лангко, А. Коцебу.
Кажется, истина теперь достаточно разъяснена. Недостойная выходка только еще боле упрочила извстность нашего даровитаго соотечественника, портретъ котораго мы предлагаемъ въ настоящемъ No ‘Нивы’. Въ заключеніе подлимся съ нашими читателями извстными намъ біографическими свдніями о г. Верещагин.
Василій Васильевичъ Верещагинъ родился 14 то октября 1848 г. въ сел Любецъ, Новгородской губерніи Черниговскаго узда. Судьба, или лучше-сказать родные предназначали его (какъ это случалось со многими знаменитыми художниками и артистами) совсмъ къ иному поприщу, чмъ то, на которомъ онъ достигъ такихъ блестящихъ результатовъ. По желанію отца, онъ поступилъ въ Морской кадетской корпусъ, но страсть къ живописи не оставляла его, и еще изъ корпуса (съ 1858 г.) онъ сталъ посщать рисовальные классы на бирж. Въ 1860 г. кончивъ первымъ курсъ Морскомъ корпус, онъ въ тотъ же годъ поступилъ въ академію художествъ, гд три года спустя получилъ 2-ю серебряную медаль за картину, написанную имъ на программу ‘Женихи Пенелопы’. По выход изъ академіи г. Верещагинъ отправился на Кавказъ. Чудесная природа, типическія картины мстнаго быта — дали богатый матерьялъ для карандаша художника. Посл Кавказа онъ похалъ въ Парижъ, тамъ онъ и написалъ текстъ своего ‘Путешествія въ Закавказье’, который былъ переведенъ на французскій языкъ и изданъ съ гравюрами, сдланными съ его рисунковъ, въ журнал ‘Autour du monde.’ Оригинальный, текстъ автора съ 30-го рисунками, помщенъ въ журнал ‘Всемірный Путешественникъ’ за 1870 г.
Проработавъ два года въ Париж подъ вліяніемъ французскаго художника Жерома, г. Верещагинъ ухалъ въ Туркестанъ. Это было въ разгаръ нашихъ военныхъ дйствій въ Средней Азіи. Хотя г. Верещагинъ и не состоялъ въ военной служб, но страстная его натура не позволяла ему оставаться только зрителемъ борьбы: — во время осады Самарканда, когда горсть защитниковъ уже изнемогала подъ натисками дикаго врага, г. Верещагинъ съумлъ воодушевить ихъ, и побда осталась за вами. За этотъ подвигъ г. Верещагинъ былъ награжденъ орденомъ св. Георгія.
Посл второй заграничной поздки, предпринятой имъ въ 1869 г., онъ опять вернулся въ Туркестанъ. Мы уже знаемъ, что было создано имъ во время этихъ поздокъ. Выставка верещагинскихъ картинъ въ Лондонскомъ хрустальномъ дворц сдлала имя нашего художника извстнымъ въ Европ. Въ настоящее время г. Верещагинъ путешествуетъ съ тми же художественными цлями по Остъ-Индіи. Живая, дятельная фантазія увлекаетъ его все дальше въ глубь этой сказочной страны — разв она въ дтств не очаровывала и нашего воображенія, могучей, причудливой красотой своей природы, таинственной религіей, мрачными обрядами и прочимъ чудесами. По послднимъ извстіямъ, полученнымъ г. Стасовымъ, г. Верещагинъ находился въ начал зимы въ Агр и оттуда направился въ Непалъ. Безъ сомннія, это путешествіе даетъ много новыхъ сокровищъ русскому искуству, такой талантъ не можетъ оставаться неподвижнымъ, мы вправ ожидать отъ него еще большихъ шаговъ впередъ.