Статьи из газеты ‘День’ (1863)
Статьи из газеты ‘День’ (1863)
Въ предположеніи войны.
Въ предположеніи войны.
Москва, 6-го іюля 1863 г.
В предположении войны, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова. Томъ третій.
Польскій вопросъ и Западно-Русское дло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886
Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
Завершилось и второе дйствіе великой современной исторической драмы: на ноты Франціи, Англіи и Австріи — Россія уже дала отвтъ, какъ можно предполагать, основываясь на телеграмм, полученной изъ Лондона. Судя по частнымъ слухамъ, за достоврность которыхъ впрочемъ ручаться нельзя, пока не будутъ напечатаны наши депеши, этотъ отвтъ таковъ, что — при всей умренности тона и дипломатической вжливости выраженій — онъ долженъ смутить общественное мнніе Европы. Трудно однако предвидть — произойдетъ ли разрывъ, довольно ли электричества въ воздух, чтобъ разразиться гроз,— да и нтъ надобности теряться въ догадкахъ: еще нсколько недль — и послдствія нашего отвта обнаружатся.
Тмъ не мене мы должны быть готовы въ войн,— войн упорной и долгой: было бы непростительнымъ малодушіемъ обольщаться надеждами на мирный исходъ дла или на распаденіе враждебной намъ коалиціи, или на поддержку союзниковъ. Ихъ нтъ у насъ и пріобрсти ихъ намъ не удастся. Единственная наша союзница Пруссія — намъ не подмога. Вся помощь, которую мы можемъ ожидать отъ Прусскаго правительства, будетъ заключаться разв въ томъ, что оно не приметъ непосредственнаго участія въ войн противъ насъ,— но ея общественное мнніе намъ также непріязненно, какъ и въ остальной Европ: значительная партія убждена, что все одиночество Пруссія въ ея вншней политик и вс ошибки въ ея политик внутренней — происходятъ именно отъ союза и согласія въ воззрніяхъ ея правительства съ Русскимъ. Къ тому же Познань и теперь — складочное мсто и неисчерпаемый запасъ силъ, питающихъ возстаніе въ Польш. Можно сказать, что возстаніе держится Познанью еще боле, чмъ Галиціей.
И такъ мы одни. Но намъ и не нужно никакихъ дипломатическихъ союзовъ, если мы будемъ сами съ собою съ союз, въ полномъ согласіи правительства съ обществомъ и народомъ, съ нашимъ историческимъ преданіемъ и призваніемъ. Такое согласіе, вполн искреннее, взаимное, добровольное, могло бы быть посильне всякаго ‘сердечнаго согласія’ Франціи и Англіи. Мы должны доискаться настоящихъ источниковъ нашего могущества. Мы, общество, не въ прав возлагать на одно правительство всю тяжесть борьбы, и поддерживать государство, опираясь, такъ сказать, на само государство. Мы уврены, что правительство исполнитъ свой долгъ, мы твердо надемся, что государственный мечъ Россіи будетъ грозенъ въ его рукахъ, что у него достанетъ войска, и денегъ, и оружія, и — даже искусныхъ вождей. Но этого еще недостаточно для веденія такой борьбы, которая можетъ предстоять Россіи. Намъ приходится имть дло не съ войсками только, не съ Западными правительствами только, но со всми общественными силами Западной Европы, съ тмъ духомъ ея, который побуждаетъ ее къ войн съ нами, съ внутреннимъ двигателемъ вншнихъ событій исторіи. Здсь на помощь Русскому правительству необходимо должно выступить и Русское общество. Его содйствіе не должно ограничиваться, какъ мы уже говорили жертвованіемъ жизни и достоянія, не должно заключаться, такъ сказать, въ поставленіи одного матеріала, необходимаго для упорной войны,— каковымъ являются жизнь и достояніе. Правительство въ прав ожидать и безъ сомннія ожидаетъ отъ общества — содйствія иного рода.
Какого же рода можетъ быть это содйствіе? Въ чемъ могутъ состоять наши приготовленія къ войн?..
Въ усиленіи и укрпленіи общества. Едвали нужно повторить то, что мы столько разъ выражали, что вншнія проявленія государственной жизни отвчаютъ внутреннему содержанію, что истинная сила государства находится въ соотношеніи съ силою общества, что въ правильномъ, сложившемся политическомъ организм, общество безъ государства и государство безъ общества также немыслимы какъ въ живомъ человческомъ тл жизнь организма безъ вншняго органическаго покрова, или жизнь вншняго покрова съ бездйствіемъ внутреннихъ органическихъ отправленій. Чмъ сильне общество своею общественною, не-государственною силою, тмъ могущественне и государство въ области, своего государственнаго призванія. И наоборотъ: чмъ безсильне общество, чмъ чаще вынуждено государство, дйствительною или мнимою необходимостью, принимать на себя обязанности чисто общественнаго свойства,— тмъ слабе и опора, которую государство должно бы находить въ обществ.
Рядомъ съ возбужденною дятельностью правительства должна идти также дятельность общества, рядомъ съ силами государственными пусть явятся міру и общественныя силы Россіи. Пусть — не одни крпкія мышцы милліоновъ людей несетъ Россія въ помощь государству, но и умъ милліоновъ. Пусть выступитъ она не въ однихъ грозныхъ доспхахъ изъ мди и стали,— мечомъ, огнемъ и громомъ поражая противниковъ, но и во всеоружіи мыслящаго, испытующаго себя духа.— Польскій вопросъ принадлежитъ именно къ такимъ вопросамъ, которыхъ ршеніе не можетъ зависть отъ однихъ административныхъ соображеній. Онъ слишкомъ глубоко захватываетъ духовные интересы Русскаго народа и всего- Славянства, выворачиваетъ, какъ плугомъ, подземные пласты Русской народной почвы, онъ только тогда получитъ окончательное разршеніе въ жизни, когда вполн уяснится и будетъ разршенъ въ нашемъ собственномъ общественномъ сознаніи. И именно теперь, когда Россія отвергла вмшательство Западныхъ державъ, признавъ Польское дло своимъ, внутреннимъ относительно Европы, т. е. Русскимъ, Славянскимъ дломъ,— на насъ боле, чмъ когда-либо, лежитъ обязанность — самимъ пріискать отвтъ на этотъ важнйшій вопросъ Славянскаго міра. Не Франціи, Англіи и Австріи, со всми сателлитами, вращающимися около этихъ политическихъ созвздій,— себя самой и Польши должна спроситься Россія, для ршенія этой громадной исторической задачи. Но когда мы говоримъ ‘Россія’, мы разумемъ, конечно, не одну оффиціальную Россію, и не Русляндію (выраженіе K. С. Аксакова, принятое нами для обозначенія всхъ не-Русскихъ элементовъ, дйствующихъ подъ именемъ и во имя оффиціальной Россіи), мы разумемъ Россію, ставшую наконецъ самой-собою, Россію народную. Не отрекшись отъ Нмецкихъ преданій нашей новйшей исторіи, мы не найдемъ исхода изъ той путаницы отношеній къ Западной Европ, въ которую попали мы, потерявъ путеводную вить народной’ исторической мысли. Мы должны очиститься сами и освободиться изъ-подъ власти этихъ Нмецкихъ преданій. Когда мы сойдемъ съ Нмецки-государственной точки зрнія, господствующей въ нашемъ обществ, и замнимъ чувство ‘патріотизма’ чувствомъ народности,— тогда нашему Русскому впору откроется, можетъ быть, такой новый видъ ршенія этого мучительнаго вопроса, какой и ‘на сердце не взыдеть’ Нмецкимъ государственнымъ мудрецамъ. Повторяемъ еще разъ: наше отношеніе къ Польш иное, чмъ отношеніе Пруссіи и Австріи, вс эти Нмецкіе способы намъ неприличны, да никогда не удавались и не удадутся, они противны нашей Славянской природ, нашему Русскому народному благодушію. Мы не должны мрять Польш Нмецкою мрой, да не отмрится и намъ таковою же мрой. Мы признаемъ военную диктатуру совершенною необходимостью для избавленія страны отъ страшнаго террора, подавляющаго въ ней всякую свободу мысли и слова,— но лучше совсмъ отказаться отъ Польши, чмъ обращать военную диктатуру въ постоянную систему управленія Польшей. Лучше совсмъ исключить ее изъ Славянской семьи, предоставивъ ее собственной ея участи въ борьб съ германизмомъ, чмъ держать ее въ насильственномъ съ собою союз.
Больше чмъ когда-либо должна трудиться общественная мысль надъ Польско-Русскою задачей, и поэтому больше чмъ когда-либо желателенъ просторъ мысли и слова въ этомъ великомъ, не только государственномъ, но и земскомъ дл. Обиняки и оговорки только мутятъ ясность мысли и лишаютъ слово той строгости и честности, которыя такъ особенно необходимы въ международномъ спор. Безъ этого простора, общественному сознанію долго еще придется блуждать въ потемкахъ, мало того, по нашему убжденію, это условіе самое существенное и неизбжное, conditio sine qua non — для ршенія Польско-Русской задачи!
Общество уже не можетъ, какъ прежде, предаваться раз- ч личнымъ самообольщеніямъ и пробавляться однимъ ‘патріотическимъ’ возбужденіемъ духа, оставляя зарытыми Богомъ данные намъ таланты. Пора перестать, какъ это длалось прежде, сваливать всю вину на одно правительство, возлагать отвтственность за все дурное на одно правительство и отъ одного правительства чаять спасенія! Правительство набираетъ своихъ дятелей изъ насъ же самихъ, изъ нашей общественной среды, и если эта общественная среда не въ состояніи сама выработать уваженіе къ свобод мннія, къ достоинству и правамъ личности человческой, и сознательно проникнуться началами Русской народности,— если эта общественная среда сама лнится умомъ и душою, жмурится отъ свта истины-и затыкаетъ уши, чтобы не слышать горькаго слова правды, то она не воспитаетъ, не дастъ стран способныхъ и доблестныхъ дятелей. Общество должно наконецъ сознать лежащую на немъ историческую повинность и нести ее съ полною гражданскою добросовстностью. Въ чемъ же заключается эта повинность въ настоящую пору? Въ тщательномъ, нравственномъ, такъ сказать судебномъ слдствіи надъ нами самими, въ строгомъ распознаніи и неумолимомъ отверженіи всего гнилаго, всякой мишурной, мнимо-могущественной, въ сущности гнилой силы…
И такъ пусть строится рать, сбирается казна и куется оружіе,— Россіи нужно еще другое оружіе, другое богатство — подъемъ очищеннаго духа, подвигъ свободной мысля, вдніе и видніе всхъ своихъ общественныхъ грховъ и пороковъ, твердая ршимость возродиться къ правд и истин. Напрасно бы стали малодушные ‘патріоты’ заглушать ея слухъ, ублажать совсть и возбуждать ее къ бодрости духа — хвалебными пснями, возгласами, тщательною утайкою нашихъ язвинъ и пятенъ! Напрасно бы стали они налагать молчаніе на уста обличителей, правилъ и неправыхъ, съ тмъ, чтобы оградить Русскую мысль отъ сомннія и сердце отъ смуты!.. Такое малодушіе должно быть чуждо Россіи. Ей прилично мужество исповди. И именно теперь, въ чаяніи войны, потребна такая исповдь для Россіи, какъ бы ни нарушала она самодовольный покой близорукаго ‘патріотизма’! Прислушавшись къ внутреннему суду своей общественной совсти,— мы должны опереться на новыя крпкія силы, которыя обрсти можемъ мы только тогда, когда всмъ сердцемъ и всми способностями своими пожелаемъ и поищемъ истины.
А всмъ ли сердцемъ, всми ли способностями своими домогается истины Россія?..
Какъ ни драгоцненъ даръ жизни и достоянія, который съ такою великодушною готовностью несетъ Россія, мы можемъ сказать ей словами поэта:
…Твой скуденъ даръ.— Есть даръ безцнный,
Даръ нужный Богу твоему:
Ты съ нимъ явись, и примиренный
Я вс дары твои приму….
Нужно признаніе правъ человческой и народной личности, нуженъ почтительный просторъ дятельности мысли и слова, нужна вра въ силу истины, любовь и уваженіе къ свобод жизни и человческаго духа!..