Е. В. БАРСОВ
Е. В. БАРСОВ
В. О. Ключевский — как председатель Общества
В. О. Ключевский — как председатель Общества
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
В. О. Ключевский — как председатель Общества, Барсов Елпидифор Васильевич, Год: 1914
Время на прочтение: 6 минут(ы)
В. О. Ключевский: pro et contra, антология
СПб., НП ‘Апосґтольский город — Невская перспектива’, 2013.
Пред заседанием, посвящаемом полугодовой памяти приснопамятного Василия Осиповича, мы почтили его церковным поминовением, что вполне отвечает его нравственному образу. Ведь еще в раннем детстве он стоял в алтаре и видел службу своего отца, воспитался в духовных школах, уже профессором университета читал часы пред литургией, уже в преклонных летах ходил в храм Божий за тем, чтобы обновить и возгреть в себе религиозные впечатления своей юности, а, провожая на тот свет свою супругу1, о погребальных песнях сказал, что в них много глубокой психологии. Помянув его сердцем, по церковному, мы приблизили дух его к себе и сами стали к нему ближе. И, быть может, это уже последние часы в нашей жизни, часы сердечного, непосредственного и наиболее осязательного единения нашего Общества со своим почившим председателем.
Теперь нам надлежит почтить его нашими умами и воспоминаниями. Жизнь есть непрерывная цепь впечатлений воспринимаемых и производимых, а потому оценка лица современниками, особенно же оценка великого человека, а тем более именитого историка, всегда может отражать в себе условности и односторонности, истинная оценка его принадлежит векам грядущим, когда глубже и шире разовьется в народе историческое самосознание и когда потомству предстанет его нравственный образ в одних лишь высоких неизменных идеальных очертаниях.
Ответственность пред грядущей историей нравственно обязывает и наше Общество, по мере сил и разумения, почтить достойно память того, кто много лет был его действительным членом и десять лет руководил им в качестве его председателя. Уже в качестве действительного члена, в председательство С. М. Соловьева2, Василий Осипович подал в Общество свое мнение, коим приглашал заявить протест против сооружения около Архива министерства иностранных дел и Румянцевского музея опасного для них здания в пожарном отношении, и когда, по справке, директор Архива просил Общество выступить с печатным протестом, председатель С. М. Соловьев заявил, что достаточно напечатать лишь мнение такого члена, как Ключевский, чтобы оно имело полную свою силу в административных сферах.
Десять же лет председательства Василия Осиповича представляют целую эпоху в истории нашего Общества, эпоху многоплодную и незабвенную.
Как председатель, он выполнял заветы своего учителя, также бывшего председателем Общества, С. М. Соловьева.
‘С гордостью сажусь на кресло председателя того Общества,— говорил Соловьев, — с трудами которого связано развитие исторической науки за все текущее столетие, готов быть руководителем Общества, к составу которого принадлежал Карамзин’. При этом высказал, в числе первых, желание, чтобы Общество покончило начатое при его предшественнике составление устава и затем выразил надежду, что члены Общества оживят заседания учеными беседами и не откажут сообщать отделы из своих трудов, назначаемых к печати, требуя замечаний ученого собрания столь иногда нужных и молодому человеку, и старику.
Но все эти пожелания и чаяния остались в области мечтаний, пока не стал руководителем Общества и затем фактическим его председателем покойный Василий Осипович.
Ему именно Общество обязано прежде всего тем уставом, по которому оно живет и действует доныне. За составление его принялся было действительный член Нил Александрович Попов3. Он составил проект, в который внес її и правила из разных ученых Обществ и не только археологических и исторических, но и географических и естественных. Но этот проект был решительно отклонен Василием Осиповичем как совершенно не применимый к составу нашего Общества. Устав ученого Общества, по его мнению, должен быть краток, ясен и представлять лишь общие формальные положения, внутренняя же организация должна принадлежать самому Обществу, излишняя регламентация здесь менее всего уместна, она может плодить лишь нарушения и порождать лишь неприятности. Старый устав нашего Общества в этом отношении прекрасен, стоит только выкинуть статьи устаревшие, вроде того, что члены должны сидеть в порядке хронологического избрания, начиная от правой руки председателя, что члены должны быть хорошего благоповедения, что никто из них не может выехать за город без разрешения председателя и т. п. Стоит изменить некоторые статьи соответственно новым требованиям времени,— и старый устав будет действовать, как собственный устав Общества истории и древностей Российских, не нуждающейся ни в каких образцах других ученых учреждений. В нашем Обществе нужно пробудить и поднять научный интерес, а этого не может дать никакая регламентация устава.
Какие же изменения внес в старый устав Василий Осипович? Прежде, в какое заседание новые члены предлагались, в том же заседании они и избирались. По новому уставу выборы могут происходить лишь в следующее затем заседание.
Для избрания новых членов прежде было нужно присутствие 30 членов, теперь же это присутствие ограничено 10 членами.
Прежде штат действительных членов состоял из 30 кресел, по новому уставу число их, вместе с иностранцами, не должно превышать более ста.
Почетные члены прежде трактовались бесправными, как и соревнователи. Но что за почет, говорил Василий Осипович, если почетные члены не имеют в собраниях прав действительных членов. По новому уставу им предоставлено и право голоса, и право выбора в должностные лица.
По прежнему уставу председатель был избираем пожизненно, что ставило его в привилегированное и даже начальственное положение по отношению к другим должностным лицам, Василий Осипович настоял, чтобы председатель, как и прочие должностные лица, избираем был только на три года.
Далее, был сделан опыт издавать ‘Чтения’ не в виде периодического журнала, а в виде отдельных книжек Сборников, так что всякий член мог сделаться редактором той или другой книги ‘Чтений’, но опыт этот оказался неудачным: были изданы только две таких книги и в них не оказалось единства. Поэтому Василий Осипович настоял, чтобы в новом уставе прямо было сказано, что секретарь есть главный и ответственный редактор ‘Чтений’ пред Обществом.
Наконец, он безусловно стоял на том, чтобы все заседания и всегда были закрытыми. ‘Улице быть здесь не место, а для ученых людей существуют издаваемые Обществом ‘Чтения». В этом взгляде он точно следовал мнению своего учителя, Сергея Михайловича Соловьева.
Устав этот был редактирован мною как секретарем, по его указаниям, в собрании же при обсуждении каждой статьи, весь устав в целом был проведен именно им решительно и твердо, и в петербургских сферах не встроишь ни малейших изменений.
До Василия Осиповича заседания Общества носили чисто канцелярский характер, в них читались входящие и исходящие бумаги, читались протоколы со сведениями из тех же бумаг и хозяйственных дел. Заседания не представляли научного интереса, а потому членами посещались неохотно, бывали случаи, когда в заседании присутствовали одни только должностные лица: председатель, секретарь, казначей и актуарий.
Сделавшись председателем, С. М. Соловьев не мог мириться с канцелярским характером заседаний и, как мы сказали, желал придать им строго-научный характер. Но то, чего не удалось достигнуть учителю, осуществил блистательно его ученик, Василий Осипович. Прежде всего он невольно привлекал членов в собрания своими собственными чтениями, ведь совестно каждому быть членом Общества и не послушать чтения Ключевского. Ведь его воспоминания о старых историках — Татищеве и Болтине4 — широко и глубоко захватывали всю русскую историографию. А его речь о Стефане Пермском6 как просветителе целого края, как и речь его о преподобном Сергии6 в Московской духовной академии, совершенно выделяла его из ряда историков, тупо верующих в одно только социально-экономическое начало в истории. Его речь, произнесенная в Обществе об императоре Александре III7, под впечатлением всеобдержного российского горя и под воздействием идеалов своего учителя, превосходит широтою политического миросозерцания и глубиною мыслей все, что было сказано и писано по поводу кончины этого государя самыми умными монархистами. А что касается чтений других членов, то Василий Осипович, согласно завету своего учителя, завел беседы по окончании каждого ученого доклада. Он сам готовился к этим беседам: по поводу объявленного реферата он предварительно наводил нужные справки и обдумывал с своей стороны поставленный вопрос. По поводу одного реферата о дипломатических сношениях России с Востоком Василий Осипович дал такие широкие разъяснения, что референт воскликнул: ‘Господа! То, что я услышал от председателя, гораздо интереснее того, что я вам доложил!’ И нельзя не сказать, что весьма и весьма многие референты чувствовали то же самое, хотя на словах этого не выражали.
Немало, конечно, кроме личного ученого авторитета развитию в собраниях научных интересов содействовало и то дружество, которое он закрепил в Обществе благодаря своему добродушию, обходительности и хлебосольству. Никакие взаимные неудовольствия и трения в Обществе при нем были невозможны. Полный мир царствовал в Обществе целых 10 лет.
Однажды, когда мы с ним после заседания возвращались за Москву-реку по своим домам, он вдруг внезапно спросил меня: ‘А что будет с Обществом, если кто-нибудь из нас (должностных лиц) уйдет?’ — Догадываясь, что он имеет в виду самого себя, я сказал, что ‘плохо будет с Обществом, если Вы уйдете, Вы должны послужить до тех пор, пока в Обществе не укрепится заведенный Вами порядок, поддержите завет своего великого учителя’.— ‘Пожалуй,— сказал он,— всем нам надо послужить’.
Чрез 10 лет он оставил председательство и увидел, что своим служением он создал в Обществе крепкое предание.
И если бы мы в данную минуту могли слышать от него слово, то, без сомнения, услышали бы только одно: ‘Стойте и держите предание’.
Печатается по: Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1914. Кн. 1 (248). С. 37-40.
Барсов Елпидифор Васильевич (1836-1917) — русский фольклорист, этнограф, исследователь древнерусской литературы. Секретарь Общества истории и древностей российских при Московском университете (1891-1907).
1 Ключевская (урожд. Бородина) Анисья Михайловна (1837-1909) — жена В. О. Ключевского.
2 С. M. Соловьев был председателем Общества истории и древностей российских при Московском университете с 1877 по 1879 г. В. О. Ключевский возглавил Общество в 1893 г.
3 Попов Нил Александрович (1833-1892) — русский историк, славист, зять С. М. Соловьева.
4 Речь В. О. Ключевского о В. Н. Татищеве была прочитана на заседании Общества 19 апреля 1886 г., а речь ‘Памяти И. Н. Болтина’ — 21 декабря 1891 г.
5 24 апреля 1896 г. Ключевский произнес ‘Речь о просветительской деятельности св. Стефана Пермского’ (Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских. 1898. Кн. II. Протоколы). В 1897 г. B. О. Ключевский представил отзыв о сочинении на степень кандидата богословия студента Московской духовной академии Модеста Вишерского ‘Значение просветительской деятельности св. Стефана Пермского в связи с движением русской колонизации Заволжского Севера в XIV в.’ (Журнал заседаний Московской духовной академии за 1897 г. Сергиев Посад, 1898. C. 110-111).
6 Речь ‘Значение преподобного Сергия для русского народа и государства’ была произнесена 26 сентября 1892 г. в торжественном собрании Московской духовной академии в связи с 500-летием со дня кончины Сергея Радонежского. Впервые опубликована в ‘Богословском вестнике’ (1892. No 11).
7 Речь В. О. Ключевского ‘Памяти в бозе почившего государя им. Александра III’ была прочитана на заседании общества 26 октября 1894 г. (Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских. 1894. Кн. IV. С. 1-7). Тогда же опубликована отдельной брошюрой.