Успех, Вильде Николай Евстафьевич, Год: 1879

Драматургия
Время на прочтение: 58 минут(ы)
Скачать в PDF

УСПХЪ.

Комедія въ 4-хъ дйствіяхъ.

(Сюжетъ заимствованъ.)

Къ представленію дозволено. С.-Петербургъ, 23 октября 1879 года.

Цензоръ драматическихъ сочиненій Кейзенъ-фонъ-Нильнгеймъ.

По журналу театрально-литературнаго комитета 20 октября 1879 года, къ представленію на сцен одобрено.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Алексй Павловичъ Чернопольскій, чиновникъ, занимающій видное мсто.
Софья Ивановна, его вторая жена.
Анна Павловна Глухова, урожденная Чернопольская, его сестра, вдова.
Врочка, ея дочь.
Дмитрій Степановичъ Репейниковъ.
Марья Алексевна, его жена, дочь Чернопольскаго отъ перваго брака.
Баронъ фонъ-Флеккъ.
Александръ Владиміровичъ Березинъ, молодой писатель.
Сурковъ, Шакаловъ, Газетные рецензенты.
Крутиковъ, любитель театра.
Агафья, старая нянька въ дом Глуховой.
1, 2, 3, 4, Зрители.
Театралъ.
Публика обоего пола.

Дйствіе въ одной изъ столицъ. 1-й актъ у Репейникова, 2-й, у Глуховой, 3-й въ театральномъ фойе, 4-й у Чернопольскаю.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Богато убранный кабинетъ въ дом Рпейникова, большой шкафъ съ книгами, по стнамъ бюсты и картины.

ЯВЛЕНІЕ I.

Березинъ, Репейниковъ, Марья Алексевна, Сурковъ и Крутиковъ, вс сидятъ.

Березинъ (оканчивая чтеніе довольно объемистой рукописи).

‘Сергй, приблизившись къ Анн и крпко сжавъ ея руку: Да! я теб врю, врю твоей привязанности, и съ этой минуты ничто уже не поколеблетъ меня!’ — ‘Анна стремительно кидается ему на грудь’. ‘Занавсъ падаетъ’. (Говоритъ.) Конецъ. Ну, вотъ вамъ и вся пьеса. Длинна немножко, да это не бда, можно будетъ сократить.

Крутиковъ.

Нечего, нечего сокращать! По моему, безподобно! Удивительно отъ начала до конца. Я сегодня второй разъ слушаю и мн ваша комедія еще больше понравилась. Есть сцены совершенно Гоголевскаго пошиба!

Березинъ.

Будетъ вамъ любезности разсыпать, Петръ Ивановичъ, право, даже совстно слушать. (Репейникову.) Ну, а ты что скажешь, дружище?

Репейниковъ.

Вещь талантливая, это безспорно.

Марья Алексевна (которая постоянно взглядываетъ на мужа когда начинаетъ говорить и какбы совтуется съ нимъ).

Очень, очень талантливо написано!… Г. Сурковъ! Не правда-ли?

Сурковъ (мрачно).

Да, ничего, есть сцены…

Репейниковъ (Березину).

Вотъ что, милйшій другъ. Я… я теб прямо, безъ утайки, выскажу свое мнніе. Мой долгъ не ограничивается однми хвалебными фразами, не даромъ же мы съ тобой старинные друзья, не такъ-ли?

Березинъ.

Еще бы!

Репейниковъ.

А потомъ кто же въ состояніи сдлать вполн врный анализъ драматическаго произведенія, если не мы, люди компетентные? Вдь ты согласенъ съ тмъ, что я имю нкоторое право считать себя компетентнымъ?

Березинъ.

Безъ сомннія, ты самъ литераторъ, слдовательно… Ахъ, кстати, что твоя трагедія?

Репейниковъ.

Подвигается, я теперь третій актъ отдлываю… Ну, такъ вотъ что, любезный другъ: твоя комедія мн нравится, даже очень… но… Ты не сердись, если я выскажу свой взглядъ, быть можетъ, немного рзко.

Березинъ.

Сдлай одолженіе,— безъ прелюдій. Говори не стсняясь.

Репейниковъ.

Дйствіе въ твоей пьес развивается прекрасно — до конца второго акта, второй актъ особенно удался теб…

Крутиковъ (перебивая, восторженно).

Второй актъ замчателенъ! Восторгъ что такое!

Репейниковъ.

Да, да, но за то третій… третій полонъ недостатковъ! Это тмъ боле жалко, что онъ послдній.

Крутиковъ (также).

Не согласенъ! И… и не врьте, Александръ Владиміровичъ! Послдній актъ не хуже первыхъ! Я нахожу его даже превосходнымъ, великолпнымъ!

Репейниковъ (обидвшись).

Позвольте, Петръ Ивановичъ я говорю свое мнніе… и полагаю, что основательность моихъ доводовъ будетъ оцнена самимъ авторомъ. Пожалуйста, не перебивайте меня. Я нахожу, что дйствіе въ пьес Березина развивается правильно и иметъ большой интересъ, — но только въ первыхъ двухъ актахъ, то есть покуда оно еще, такъ сказать, поднимается въ гору, но съ того момента когда авторъ достигаетъ высшей точки, то-есть апогея въ развитіи положеній, и приступаетъ уже къ развязк своего узла, тутъ замтно отсутствіе энергіи, видно, что авторъ какъ будто спотыкается — что онъ утомленъ! Словомъ, по моему крайнему разумнію, третій актъ положительно слабъ и одна надежда что, при представленіи, его выручитъ эффектность втораго. Я все сказалъ.

Крутиковъ.

А я повторяю, что все великолпно, все!

Марья Алексевна.

Александръ Владиміровичъ! Я женщина, я мало понимаю, но мн также хотлось бы сказать свое мнніе. Вы позволите?

Березинъ.

Ахъ, сдлайте милость, очень буду радъ и даже признателенъ.

Марья Алексевна.

Видите-ли, по моему, начало пьесы-прекрасно, вс сцены до начало третьяго акта въ высшей степени хороши и занимательны, но съ той минуты, когда вы переходите къ развязк, мн кажется, что у васъ недостало силы поддержать интересъ дйствія и закончить ваше произведеніе какъ слдуетъ. Впрочемъ, я уврена, второй актъ васъ выручитъ и третій не помшаетъ успху цлой пьесы.

Березинъ (Крутикову, тихо).

Слово въ слово что говорилъ мужъ! Эта женщина — воплощенное эхо!

Крутиковъ.

Дура — и больше ничего. (Суркову) Дементій Павловичъ! Что же вы то все молчите! Изрекли одно слово: ‘есть сцены,’ — да тмъ и ограничились?

Сурковъ.

А вамъ чего же еще хочется? У меня, вы знаете, на счетъ драматической литературы свой взглядъ. Такія сочиненія, какъ вотъ эта пьеса г. Березина, откровенно говоря, не производятъ на меня впечатлнія. Я не сочувствую этимъ варьяціямъ на современныя вопросы и въ особенности не одобряю сценическихъ построекъ на французскій ладъ. Вы, молодой человкъ, извините меня за искренность.

Березинъ.

Помилуйте! Я давно знаю, что вы завзятый классикъ и ничего кром классическихъ пьесъ не признаете, слдовательно сердиться не за что!

Сурковъ.

Да-съ! Это совершенно врно! Плавтъ, Теренцій, Аристофанъ, Софоклъ, Шекспиръ и Мольеръ, вотъ то, что я признаю, и чмъ истинно восхищаюсь. Читать ваши новйшія произведенія, по моему, значитъ по пустякамъ убивать время.

Березинъ.

Однако вы строги! У насъ въ драматической литератур есть имена.

Репейниковъ (перебивая).

Будетъ теб спорить объ этомъ! Разв съ нимъ сговоришь?… Скажи-ка лучше, какъ ты думаешь назвать свою пьесу!

Березинъ.

‘Успхъ’.

Репейниковъ.

Гм… Успхъ?!.. Ну, мой милый, это названіе нсколько смлое!

Марья Алексевна.

Да, и я также нахожу, что это не совсмъ ловко. Въ этомъ заглавіи есть что-то дерзкое…

Крутиковъ.

Ничего дерзкаго нтъ! На мой взглядъ великолпно! Превосходно!.. И на афиш какъ будетъ красиво: ‘Успхъ’, комедія въ 3-хъ дйствіяхъ, соч. Березина!.. Безподобно!

Репейниковъ.

Вы всмъ восхищаетесь, Петръ Иванычъ, а критики что скажутъ? Вдь такое названіе — пища для нашихъ рецензентовъ, скажутъ: ‘успхъ, комедія, не имвшая никакого успха…’

Березинъ.

Что-жъ такое? Надо же и гг. рецензентамъ дать случай поострить!

ЯВЛЕНІЕ II.

Тже и Слуга входитъ.

Марья Алексевна (слуг).

Что теб?

Слуга.

Анна Павловна съ дочерью и съ барономъ изволили пріхать, дожидаются въ гостинной.

Марья Алексевна.

А! хорошо, сейчасъ иду. (Слуга уходитъ.) Вы меня извините?

Березинъ.

Что за вопросъ?

Крутиковъ (суетливо).

Марья Алексевна! Свидтельствую вамъ почтеніе. Спшу, надо повидать кой-кого, оказать протекцію нашему милйшему автору… Господа, до пріятнаго… (Цлуя Березина.) До свиданія, безцнный мой! Не измняйте, не выкидывайте ни единаго слова! Еще разъ повторяю: все великолпно! Безподобно! Восхитительно! (Сдлавъ общій поклонъ уходитъ.)

Марья Алексевна (ему вслдъ).

Прощайте.— Александръ Владиміровичъ, съ вами, надюсь, мы еще увидимся?

Березинъ.

Вроятно, Марья Алексевна. Я еще побуду. (Марья Алексевна уходитъ.)

Репейниковъ (Суркову, который беретъ шляпу).

Классикъ! А ты куда же бжишь?

Сурковъ.

Пора, статья не дописана. (Кланяясь.) Всего лучшаго! (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ III.

Березинъ, Репейниковъ.

Репейниковъ.

Ты, голубчикъ, не взыщи что жена такъ быстро изчезла!

Березинъ.

Ну вотъ еще! Не церемониться же ей со мной, въ особенности когда пріхали дамы?!

Репейниковъ.

Надодаютъ подчасъ эти визиты, да длать нечего.— Ты объ моей тетушк Глуховой никогда не слыхалъ?

Березинъ.

Нтъ, а что?

Репейниковъ.

Это она къ намъ пожаловала. Куріозный субъектъ! Въ свое время также сочинительствомъ занималась, лтъ пять назадъ настрочила трескучую поэму: ‘Смерть Рогнды’. Препотшная штука!

Березинъ.

Смерть Рогнды! Ахъ, чортъ возьми, да это вещь мн знакома и даже весьма. Я еще по поводу ея написалъ статейку въ Родной Рчи — и довольно язвительную, да едва ли не этой статьей я и дебютировалъ на литературномъ поприщ.

Репейниковъ.

Такъ это ты?! Ты расказнилъ тетушку?! Ну, мой милый, совтую теб хранить это въ тайн, потому, Боже сохрани, если Анна Ивановна узнаетъ въ теб своего врага,— тутъ и мн изъ за тебя достанется! Она не можетъ равнодушно вспомнить о твоей замтк и въ особенности о томъ стих, которымъ у тебя кончалась статья, подражающемъ высокому стилю поэмы:
Спаси насъ Богъ отъ музъ, столь явно допотопныхъ
И отъ бездарности ихъ ямбовъ шестистопныхъ!
Вотъ этого двустишія она до сихъ поръ переварить не можетъ!

Березинъ (смясь.)

Да какъ же иначе было отнестись къ этой белиберд?

Репейниковъ.

Понятное дло, а все таки жаль ее, бдную! Тетушка Анна Павловна, при всей своей смшной и нелпой страсти, къ поэзіи,— женщина отличная, доброты необыкновенной. Мн кажется, въ цломъ мір только и есть одно существо, которое она способна ненавидть, — это ты, то есть не ты, а безжалостный критикъ ея поэмы!… Повришь-ли, она до сихъ поръ всячески добивается розыскать виновнаго, наводитъ справки и пылаетъ желаніемъ отмстить своему врагу. Ей Богу!

Березинъ.

Это забавно!

Репейниковъ.

Да, а поди-ка, эта смшная женщина для меня драгоцнйшее созданіе! Это моя защита, моя постоянная покровительница, спасительный баркасъ, который вывозитъ меня во всхъ столкновеніяхъ съ Чернопольскими.

Березинъ.

А ты съ ними разв не въ ладахъ?

Репейниковъ.

Если не въ совершенной контр, то въ весьма натянутыхъ отношеніяхъ.

Березинъ.

Что такъ?… Есть причина?

Репейниковъ.

Никакой, вся моя бда въ томъ, что я не имю счастья пользоваться симпатіей Софьи Ивановны, супруги моего тестя, а кто ей не по нраву, тотъ и ему не по душ. Тесть мой испытываетъ сильное давленіе башмака, какъ вообще вс пожилые люди, женившіеся на молоденькихъ. Вдь вторая жена его однихъ почти лтъ съ моей Машей, ты знаешь ли это?

Березинъ.

Знаю, но извини меня, чтобъ она могла имть дурное вліяніе на мужа, этому я не врю. Софья Ивановна женщина умная и честная.

Репейниковъ.

Да ты разв ее знаешь?

Березинъ.

Да, немного. Я нсколько разъ встрчался съ нею еще до ея свадьбы.

Репейниковъ.

А! Вотъ какъ! Ну, голубчикъ, могу тебя уврить, что если въ ней и были какія нибудь достоинства до замужества, то она вс ихъ утратила съ тхъ поръ какъ сдлалась М-мъ Чернопольской. За что она, напримръ, меня возненавидла? Вообрази, она не иначе обо мн отзывается какъ о пустомъ, бездарномъ человк и Чернопольскій очевидно раздляетъ этотъ взглядъ, по крайней мр онъ всегда на меня глядитъ какъ то… презрительно. Ему, между прочимъ, хотлось, чтобъ я поступилъ на службу, а я не послушался, вотъ это его больше всего разозлило!.. Но согласись самъ, вдь такое требованіе смшно! Какой же я чиновникъ? Я не рожденъ быть чиновникомъ! У меня прямое, несомннное призваніе быть литераторомъ, да и за какимъ дьяволомъ мн лзть въ какую-то тамъ канцелярію? Я человкъ со средствами…

Березинъ.

Справедливо, но вдь хорошія средства, мой милый, не даютъ же человку права ничего не длать!

Репейниковъ.

Кто? Я? Я ничего не длаю? Ну ужъ это извини! Я дни и ночи сижу за работой. Я послалъ въ разные журналы шесть очерковъ, четырнадцать стихотвореній, а теперь пишу большую трагедію, которую тоже надюсь помстить, это ты самъ знаешь, за тмъ я уже принялся за большой историческій романъ, планъ его почти совсмъ готовъ и Сурковъ мн далъ слово похлопотать чтобъ его приняли. Что-жъ, по твоему, мало этого? Можно, посл этого, сказать, что я ничего не длаю?

Березинъ (улыбаясь).

Занятій у тебя, пожалуй, и много, да что въ нихъ толку? Вотъ вопросъ! Вдь твоя дятельность равняется прыганью блки въ колес. Въ три года, что я наблюдаю за тобой, ты извелъ цлыя стопы бумаги, и все безплодно! Есть ли въ числ твоихъ произведеній хоть одно, которое бы появилось въ свтъ?— Ни единаго.

Репейниковъ.

Да, но отчего это? Оттого, что безъ протекціи никуда сунуться нельзя, въ каждомъ журнал, въ каждой послдней газетишк, везд клика, свой кружокъ, въ который чужому нтъ возможности попасть! Почему же я и познакомился вотъ съ этимъ Сурковымъ, да съ Шакаловымъ, да еще съ другими? Потому, что черезъ нихъ только и есть надежда занять мсто въ литератур!

Березинъ.

А! Вотъ оно что!… Ну, а этотъ баронъ, что сидитъ въ гостинной съ дамами, онъ также изъ числа тхъ литераторовъ, на которыхъ ты разсчитываешь?

Репейниковъ.

О, нтъ! Баронъ — человкъ коммерческій, я ему кое-чмъ обязанъ, теперь онъ находится во глав какого-то значительнаго предпріятія, чтобъ пустить его въ ходъ, нуженъ мой тесть Чернопольскій, вотъ баронъ и надется черезъ меня выхлопотать разршеніе, а потомъ еще есть причина, почему онъ удостоиваетъ меня своими посщеніями: ему нравится моя кузина Врочка Глухова и, какъ видно, онъ не прочь сдлать ей предложеніе. Партія дйствительно выгодная!

ЯВЛЕНІЕ IV.

Тже и Баронъ фонъ-Флеккъ.

Репейниковъ.

Ахъ, баронъ, милости просимъ! А мы сейчасъ только о васъ говорили. (Представляя.) Мой другъ Александръ Владиміровичъ Березинъ.— Баронъ фонъ-Флеккъ. (Оба кланяются другъ другу.)

Баронъ.

Я оставилъ дамъ бесдовать о туалет и на минуту зашелъ къ вамъ, добрйшій Дмитрій Степановичъ, чтобъ сказать вамъ словечко, но я вижу, что…

Березинъ (перебивая ею).

Пожалуйста не стсняйтесь! Пока вы будете разговаривать о своихъ длахъ, я займусь книгами. (Подходитъ къ шкафу съ книгами и разсматриваетъ разныя изданія.)

Баронъ (Репейникову).

По моему длу ничего новаго нтъ?

Репейниковъ.

Ршительно ничего. Къ Чернопольскому не легко пролзть, я ужъ вамъ говори іъ.

Баронъ.

Досадно!… Чего добраго, мн даже и не удастся познакомиться съ вашимъ тестемъ!… Съ M-lle Врой у меня также дла не подвигаются. Эта барышня какая-то загадочная, къ счастью, маменька ея довольно расположена ко мн!

Репейниковъ.

Черезъ нее вы врядъ ли чего нибудь добьетесь: Врочка — двушка съ характеромъ и вліянія на нее никто не иметъ, а ея мать меньше всхъ. Да по правд сказать, баронъ, Врочка-то вамъ и не пара.

Баронъ.

Это почему? Извините: она богата, собой недурна, воспитана прекрасно, впрочемъ, объ этомъ посл…. А теперь, скажите-ка вы мн: неужели же нтъ никакого средства уломать Чернопольскаго?

Репейниковъ.

Думаю, что никакого. Вс подобные финансовые проэкты въ настоящее время не встрчаютъ сочувствія въ администраціи, а Чернопольскій всхъ больше противъ нихъ.

Баронъ.

Слышалъ, но я думаю можно бы его заставитъ взглянуть иначе на дло.. т. е. на мое дло.

Репейниковъ.

Какимъ же образомъ заставить?

Баронъ.

Ахъ Господи, да вотъ напримръ: разузнать бы кое-что изъ прошлаго его молодой супруги, да этимъ и воспользоваться, вдь не можетъ же быть чтобъ г-жа Чернопольская до своего брака не имла хоть какую нибудь страстишку… или привязанность, хотя бы даже совершенно невинную?…

Репейниковъ.

Чтожъ изъ этого?

Баронъ.

Какъ что? Если, я съумю деликатнымъ манеромъ довести до свднія мужа, что жена его имла когда-то такія-то и такія-то отношенія къ такому-то молодому человку, и что ничего нтъ труднаго распустить въ обществ молву о вышерченныхъ отношеніяхъ, то какъ вы полагаете, что почувствуетъ мужъ? Я думаю, что онъ наврное испугается и, но избжаніе сплетни, весьма непріятной для его самолюбія, тотчасъ же согласится исполнить просьбу вашего покорнаго слуги? Что вы на это скажете?

Репейниковъ.

Очень остроумно, тесть мой, дйствительно, человкъ ужасно самолюбивый и еслибъ пустить такую стрлу, онъ сразу бы подался, но бда въ томъ, что жена его безупречна, она никогда не подавала ни малйшаго повода къ неблагопріятнымъ толкамъ. Правда, она была’, сколько мн извстно, почти помолвлена за одного юношу и, какъ носились слухи, весьма даже интересовалась имъ, но это было въ полномъ смысл ребячество, о которомъ нечего и поминать!

Баронъ.

Господь съ вами! да это-то ребячество мн и на руку! Не все ли мн равно какого рода были отношенія, я ухитрюсь выкроить изъ нихъ, что нужно!.. Только бы узнать имя того юноши, а тамъ все пойдетъ какъ по маслу. Врьте, довольно будетъ создать призракъ, навести хоть самую легкую тнь подозрнія, чтобъ одержать побду и принудить Чернопольскаго дйствовать въ нашу пользу. (Указывая на Березина, тихо.) Кто этотъ господинъ?

Репейниковъ.

Одинъ изъ моихъ лучшихъ друзей, писатель и довольно способный.

Березинъ (вскрикнувъ).

Дмитрій Степановичъ! Родной мой! Какимъ чудомъ попала къ теб эта рдкость?… Посмотри пожалуйста. (Протягиваетъ книгу.)

Репейниковъ (взявъ ее и читая).

‘Мечты и думы’, ‘Стихотворенія Александра Березина’.

Березинъ.

Говори, Бога ради, откуда ты досталъ эту книжечку?

Репейниковъ.

Это подарокъ моей кузины Врочки Глуховой! Какъ истинная поклонница твоего поэтическаго таланта, она знаетъ наизусть штукъ десять изъ этихъ стихотвореній и всмъ своимъ знакомымъ подарила по экземпляру этого сборника.

Березинъ.

Такъ это она! Она! Вотъ счастье! Наконецъ-то я узналъ кто та милая, таинственная покупательница, которая пріобртала мои несчастные стишонки, сей первый опытъ юныхъ силъ, не осчастливленный ничьимъ вниманіемъ, кром ея только! (Тихо Репейникову.) Да ужъ не за ней ли и ухаживаетъ этотъ баронъ? (Репейниковъ киваетъ головой утвердительно.)

Березинъ (громко смясь).

Ну! Видно мн никогда не жениться!

Репейниковъ.

Это съ какой стати теб пришло въ голову?

Березинъ.

Ну ужъ, про то я знаю! Но только ясно, что судьба моя — жить и умереть холостымъ! А жаль! Я былъ бы прекраснымъ, самымъ примрнымъ мужемъ, ей Богу!

Репейниковъ.

Что ты городишь? Ничего не понимаю.

Березинъ.

Ты бы понялъ, еслибъ я могъ разсказать теб одну исторію, но это невозможно: я боюсь утомить барона.

Баронъ.

Сдлайте одолженіе, не стсняйтесь, я могу и не слушать.

Березинъ.

Благодарю васъ, если такъ, церемоніи въ сторону, я буду разсказывать. Видишь-ли, пять лтъ тому назадъ я имлъ счастье встрчаться въ обществ съ одной очаровательной особой. Однажды, во время кадрили, я многозначительно пожалъ ея руку и это насъ сблизило. Я ршился на другой же день сдлать предложеніе и вполн былъ увренъ въ успх, такъ какъ она, сколько я могъ замтить, была сильно увлечена мною — что совершилось главнымъ образомъ, благодаря поэзіи Фета.

Репейниковъ (смясь).

Это еще что за чепуха? При чемъ тутъ Фетъ?

Березинъ.

Да! Виноватъ! Ты вдь не знаешь моего средства побждать женскія сердца! Ну, объ этомъ въ другой разъ. А теперь я продолжаю: итакъ я ршился предложить свою руку, но увы!…

Репейниковъ.

Получилъ отказъ?

Березинъ.

Не совсмъ, но я узналъ, что въ тотъ самый день, пока я сбирался идти къ ней, она уже дала слово одному вліятельному и довольно пожилому чиновнику.

Баронъ.

Интересно!
уБерезинъ.
Вы находите? Очень пріятно!… Позвольте, это еще не все. Случай былъ печальный для меня, но я не оскорбился, мало того, я понялъ, что выборъ молодой особы былъ сдланъ совершенно разумно, въ самомъ дл, могла ли она колебаться между мною, юношей, не имвшимъ ничего, кром надеждъ, и человкомъ солиднымъ, обладавшимъ всмъ, что можетъ обезпечить счастье женщины: и положеніемъ въ свт, и богатствомъ, и прекраснйшей репутаціей, ну всмъ, всмъ ршительно!… Длать было нечего! Сообразивъ все, я покорился злополучной судьб и даже спокойно обрекъ себя на вчное холостое положеніе, какъ вдругъ… новый лучъ! По прошествіи четырехъ лтъ…

Баронъ.

Постойте, это выходитъ ужъ вторая исторія?!

Березинъ (сухо).

Должно быть, но досказать ее необходимо. По прошествіи четырехъ лтъ, я, ты помнишь, издалъ на свой счетъ вотъ эту самую книжечку: ‘Мечты и думы’. Какъ водится, я ожидалъ успха. Но къ сожалнію, вышло на оборотъ. Критика промолчала самымъ отчаяннымъ образомъ, покупателей не было вовсе. Мой книгопродавецъ, къ которому я зашелъ какъ-то справиться, объявилъ мн, что всего на все разошлось 11 экземпляровъ, и т куплены гуртомъ какою-то барышней. Спрашиваю: ‘хорошенькая она’? ‘Премиленькая’, говоритъ. ‘А еовутъ какъ’? ‘Кто она такая’? ‘Неизвстно’! Съ этой минуты у меня явилась цль въ жизни! Эта цль — искать, найти эту двушку и посвятить ей свою жизнь въ знакъ глубокой признательности!…

Репейниковъ (прерывая).

И эта двушка?…

Березинъ.

Она найдена теперь! Я, наконецъ, узналъ кто она! Это твоя кузина Врочка Глухова!

Репейниковъ (живо).

Ну и чудесно! Превосходно!

Березинъ.

Ничего не превосходно, напротивъ! (Показывая на барона.) Опять вс надежды лопнули!

Репейниковъ.

А! нтъ, погоди, это еще неизвстно. На этотъ разъ твое дло пожалуй что и выгоритъ!

Баронъ.

Однако позвольте, Дмитрій Степанычъ. Какъ же вы…

Репейниковъ (прерывая).

Не обижайтесь, баронъ… Я вамъ и прежде говорилъ и теперь скажу тоже самое: кузина Врочка вамъ не пара…

Березинъ.

И я тоже думаю.

Репейниковъ (продолжая).

А вотъ для Березина это самая подходящая партія! И по характеру она на него похожа, и вкусы ихъ одинаковы!.. И какъ бы это хорошо было, еслибъ удалось женить ихъ, — прелесть! Насъ было бы тогда двое литераторовъ въ семейств, мы бы стали другъ друга поддерживать!

Березинъ.

Еще бы!

Репейниковъ.

Да желаешь ли, я сватомъ буду? А? Серіозно?

Березинъ.

Сдлай милость, я не прочь.

Репейниковъ.

Ты все смешься, а я не шутя говорю. Вдь мн только захотть — дльце будетъ обработано, честное слово.

Березинъ.

Что же? Очень радъ. Коли не удастся, опять бда не велика. Погляжу на барышню, и удовольствуюсь!… Она молоденькая?

Репейниковъ.

Моложе тебя лтъ на десять.

Березинъ.

И въ самомъ дл хорошенькая?

Репейниковъ.

Прелесть!

Березинъ (показывая себ на лобъ).

Ну, а по этой части, все въ порядк?

Репейниковъ.

Умница въ полномъ смысл слова.

Березинъ.

Безподобно! Значитъ, зачмъ дло стало? Веди ее сюда и кончено! Поглядимъ, что за птичка. Я согласенъ!

Баронъ (Березину).

Вы позволите мн сдлать вамъ маленькое замчаніе? Ваша самонадянность меня поражаетъ, милостивый государь, и сверхъ того, я считаю долгомъ сказать, что вашъ тонъ и манера, съ какою вы позволяете себ разбирать достоинства молодой двушки, боле чмъ странны и даже но совсмъ приличны!

Березинъ.

А вы, позвольте спросить, уполномочены, или имете какое нибудь право защищать эту двушку?

Баронъ.

Нтъ, но…

Березинъ (прерывая).

Извините, баронъ, но я нахожу ваше вмшательство совершенно неумстнымъ. Никто изъ насъ ничмъ не оскорбилъ m-lle Глуховой! А на счетъ обвиненія меня въ самонадянности, имю честь заявить, что вы и тутъ заблуждаетесь! Во первыхъ, покупка одиннадцати экземпляровъ моего сборника — фактъ довольно убдительный, а во вторыхъ, изъ многихъ опытовъ я вынесъ убжденіе въ томъ, что не существуетъ женщины, которая могла бы устоять противъ меня, или врне противъ рецепта, которымъ я владю!

Репейниковъ.

Какой еще рецептъ? Баронъ, слышите ли, вдь это презабавно!

Баронъ.

Чрезвычайно забавно! Сообщите, пожалуйста.

Березинъ (весело).

Извольте, сообщу. При первой встрч съ молоденькой дамой или двицей, имющей счастье мн нравиться, я тотчасъ-же начинаю съ ней разговоръ слегка сентиментальнаго характера и непремнно съ примсью нкоторой разочарованности, приправленной извстною дозой ироніи, это весьма идетъ къ нашему брату стихотворцу. За тмъ, минутъ черезъ 10-ть, когда она уже отчасти заинтересована, я говорю ей: ‘Какое вы оригинальное созданіе! Въ жизнь свою я не встрчалъ ни одной женщины, похожей на васъ!’ Она, конечно, спрашиваетъ: ‘Что же во мн особеннаго?’ Я, отвчаю: ‘Въ васъ какъ будто соединены дв натуры, совершенно различныя между собой!’ фраза довольно ерундистая, но вы представить себ не можете, какъ она всегда дйствуетъ! Можно сказать, безъ промаха! Нтъ ни одной, которая бы не отвтила: ‘вы правы!’ Тутъ я перехожу къ аттак подъ No 2-мъ: я подношу цвтокъ или букетъ. (Цвты имютъ обаятельное вліяніе на всхъ, безъ изъятія!) Вмст съ этимъ я произношу такую фразу: ‘Позвольте проепть васъ, моя милая.. (удареніе на милая)… милая Вра Ивановна, или Анна Петровна, какъ тамъ придется, ‘позвольте просить васъ принять это, какъ знакъ моей теплой симпатіи къ вамъ!’ Букетъ всегда принятъ и всегда съ волненіемъ, съ тайнымъ восторгомъ и опущенными глазами, не было случая, чтобы эта вторая аттака не удалась! Тогда наконецъ я приступаю къ третьему и послднему пріему чтобъ довершить побду, а именно: къ декламаціи сладкозвучныхъ стиховъ и преимущественно изъ Фета!.. Посл краснорчиваго вступленія, гд я расхваливаю всми мрами этого писателя, я внезапно понижаю нсколько голосъ и, съ весьма впечатлительной вибраціей на нотахъ средняго регистра, начинаю:
Какое счастіе! И ночь и мы одни!
Рка какъ зеркало и вся блеститъ звздами,
А тамъ-то… голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота надъ нами!
О, называй меня безумнымъ! Назови
Чмъ хочешь. Въ этотъ мигъ я разумомъ слабю
И въ сердц чувствую такой приливъ любви,
Что не могу молчать, не стану, не умю!
Я боленъ, я влюбленъ, но мучась и любя,—
О слушай! О пойми! Я страсти не скрываю
И я хочу сказать, что я люблю тебя…
Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
Вотъ ужъ это окончательно покоряетъ сердце красавицы и, по прочтеніи этихъ стиховъ, самая холодная, самая непреклонная должна признать себя побжденной!.. Ну-съ, вы теперь изволили узнать, въ чемъ заключается мой рецептъ и надюсь, баронъ, вы согласитесь, что m-lle Глуховой, трудно будетъ устоять противъ меня!

Баронъ.

Вы, очевидно, сметесь надо мной, потому что…

ЯВЛЕНІЕ V.

Тже и Анна Павловна Глухова.

Анна Павловна.

Я быть можетъ мшаю? Прошу прощенія. Дмитрій Степановичъ! Подите-ка сюда. (Отзываетъ его и говоритъ вполголоса.) Машенька намъ сказала что Березинъ здсь, я и пришла узнать, нельзя ли познакомиться съ нимъ? Врочка и я ужасно бы желали!…

Репейниковъ.

Очень радъ, тетушка.

Анна Павловна.

Такъ я сію минуту ихъ приведу сюда. (Уходитъ.)

Репейниковъ.

Дамы сейчасъ явятся къ намъ. Березинъ, ты конечно не прочь познакомиться съ Анной Павловной Глуховой и съ Врочкой.

Березинъ.

Странный вопросъ! Да я горю желаніемъ увидать ее! Я блаженствую при одной мысли…

Репейниковъ.

Послушай, вотъ что: я долженъ тебя предупредить. Быть можетъ двочка теб покажется немножко болтливой, черезъ-чуръ бойкой, такъ, пожалуйста, будь ты снисходителенъ, не забудь, что она избалованный ребенокъ крайне слабохарактерной маменьки.

Березинъ.

А мать это… та самая?

Репейниковъ.

Какая та самая?

Березинъ.

Да ну, Рогнда, что-ли?

Репейниковъ.

Она и есть!… Ты смотри, поосторожне, не выдай себя какъ нибудь!

Березинъ.

Не безпокойся!

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тже, Марья Алексевна, Анна Павловна и Врочка.

Репейниковъ.

Mesdames! Честь имю представить, мой лучшій другъ, Александръ Владиміровичъ Березинъ, самый веселый и любезный изъ всхъ моихъ товарищей, не временамъ, впрочемъ, безъ всякой причины, избгающій общества, такъ что мн, его другу, только теперь удалось залучить его къ себ. Моя тетушка Анна Павловна Глухова и ея дочь Вра Николаевна. (Врочка очень пристально смотритъ на Березина и въ продолженіи всей сцены не сводитъ съ него глазъ.)

Анна Павловна (Березину, который поклонился обимъ).

Очень, очень рада съ вами познакомиться. Марья Алексевна намъ чудеса разсказывала сейчасъ о вашемъ новомъ произведеніи. Она говорить, что написано превосходно и что, кром того, вы читаете удивительно! Я сама ужасно люблю читать, и въ особенности слушать чтеніе! Шекспиръ меня съ ума сводитъ! Мн необыкновенно пріятно ваше знакомство. Личность писателя, поэта, что можетъ быть интересне? Поэзія — это такая высокая, божественная вещь! Я должна вамъ признаться, г. Березинъ, я сама также въ прежніе годы занималась поэзіей! Да!… Но къ сожалнію, мы женщины не такъ подготовлены…. наше развитіе недостаточно… Скажите, какой вашъ взглядъ относительно женскаго вопроса вообще? А впрочемъ, что я спрашиваю?! Вы такъ ясно высказались въ вашихъ стихотвореніяхъ, каждое слово въ нихъ дышетъ сочувствіемъ къ намъ, женщинамъ!… Я умрена, что вы часто бываете въ дамскомъ обществ, неправда ли? И это прекрасно! Не даромъ великій поэтъ сказалъ:
Кто хочетъ узнать что пристойно, тотъ долженъ
Справляться о томъ лишь у женщинъ разумныхъ!

Березинъ.

Это, кажется, изъ Тасса? (Вра киваетъ головой.)

Репейниковъ.

Не совсмъ точно передано, а по мысли похоже!

Анна Павловна.

Какъ жаль, что намъ не удалось слышать вашу пьесу! Я обожаю литературу, драматическую въ особенности. Театръ мое единственное развлеченіе, и Врочка тоже у меня страстная охотница. Ахъ, скажите, г. Березинъ, вы любите музыку? Разумется!… Вы, наврное согласны со мной, что музыка самое высшее наслажденіе въ жизни?! Напримръ — Вагнеръ! Охъ, что это за геній! Со мной нервные припадки длаются, когда я слушаю его Тангейзера, особенно одно мсто, гд начинаютъ басы и къ нимъ вдругъ присоединяется фаготъ!… Это божественно! Изумительно хорошо! Кстати, позвольте мн узнать, какимъ образомъ вы сочиняете? Это меня страшно занимаетъ. Неправда ли, безъ вдохновенія писать невозможно? Необходимо особенное настроеніе души! Да, это такъ! Я это вполн понимаю.

Репейниковъ (тихо Березину).

Чтожъ ты ничего не говоришь?

Березинъ.

Да не даютъ!

Баронъ (Врочк съ ироніей).

Вы, повидимому, очарованы поэтомъ, Вра Николаевна! (Врочка длаетъ жестъ нетерпнія и продолжаетъ смотрть на Березина.)

Березинъ.

Еслибъ я предполагалъ, что чтеніе моей пьесы вамъ доставитъ удовольствіе, я счелъ бы долгомъ упросить моего друга Дмитрія Степановича, чтобъ вы и Вра Николаевна были непремнно приглашены сегодня. Во всякомъ случа виноватъ онъ, что васъ не было.

Анна Павловна.

Да, именно онъ виноватъ! А, какъ я жалю объ этомъ, и моя дочь также, мы лишились большаго удовольствія, я уврена… Однако, простите еще нескромный вопросъ: что вы всегда такъ молчаливы, какъ сегодня?

Березинъ.

Нтъ, но…

Анна Павловна (перебивая).

Представьте, я воображала себ васъ совсмъ не такимъ. Знаете-ли, судя по вашимъ сочиненіямъ, вы мн представлялись человкомъ не очень ужъ молодымъ, нсколько полнымъ…

Березинъ.

Со временемъ это такъ вроятно и будетъ.

Анна Павловна.

Мы сколько разъ съ Врочкой спорили объ васъ. Я постоянно утверждала, что вы должны быть невысокаго роста и что называется — кряжъ, въ род Наполеона перваго, а она настаивала на томъ, что вы наврное худенькій и довольно высокій. Ну вотъ теперь, Врочка, погляди на него, кто изъ насъ правъ? По моему, мы об не угадали!… Скажите, пожалуйста, Александръ Владиміровичъ, вы вообще веселаго характера? Да?

Березинъ.

Какъ вамъ сказать?.. Да!

Анна Павловна.

Это отлично! отлично!

Марья Алексевна (тихо Врочк).

Ну что, нравится ли онъ теб? (Бирочка утвердительно киваетъ головой.)

Репейниковъ (Березину тихо).

Какова барышня? По вкусу ли?

Березинъ (также ему).

Наружность — восторгъ!

Репейниковъ.

Хочешь получить приглашеніе къ нимъ? Я устрою.

Березинъ.

Очень радъ.

Репейниковъ (громко).

Тетушка! А мы собираемся къ вамъ завтра утречкомъ чайку попить. Примите насъ?

Анна Павловна.

Съ наслажденіемъ, прізжайте и милости просимъ прямо въ садъ, по утрамъ у насъ въ саду такое блаженство сидть, да и надо пользоваться погодой, вдь эдакая осень, какъ нынче, рдкость. Да! Кстати объ осени, ваша комедія, Александръ Владиміровичъ, попадетъ на сцену немножко рано, это можетъ помшать, какъ хотите, погода иметъ вліяніе на сборы и потомъ многіе еще не съхались, кто въ деревн, кто за границей… А вы не волнуетесь? Нтъ? Вы не боитесь за вашу пьесу? Критика бываетъ иногда такъ несправедлива, такъ жестока! Теперь особенно у этихъ рецензентовъ въ мод — ругать на повалъ все и всхъ. Мн это, къ несчастью, отчасти знакомо. Я на себ испытала всю злобу этихъ писакъ!

Баронъ.

Ну, я полагаю, что г. Березинъ, какъ человкъ справедливый, не обидится, если не похвалятъ его пьесу, такъ какъ онъ самъ на своемъ вку обругалъ множество пьесъ другихъ авторовъ.

Березинъ.

Совершенно врно.

Репейниковъ.

И такъ, это ршено, тетушка, мы завтра къ вамъ! Только, пожалуйста, чтобы чужихъ никого не было. Я намренъ вамъ прочесть кое-что изъ третьяго акта моей драмы.

Анна Павловна.

Прекрасно. А вы, Александръ Владиміровичъ, знаете произведеніе моего племянника?

Березинъ.

Да-съ, только третьяго акта не читалъ еще.

Репейниковъ.

Вотъ объ немъ-то мн именно и хотлось поговорить съ тобой.

Марья Алексевна.

О, я уврена, что Березинъ останется доволенъ. Третій актъ у тебя великолпенъ, Митя.

Репейниковъ.

Ну, милочка, твои похвалы еще ни чего не доказываютъ, ихъ на вру принять нельзя, надо, чтобъ онъ самъ прослушалъ, или прочелъ… А что, братецъ, еслибъ ты завтра присоединился къ намъ — вдь это-бы отлично было!…. Тетушка, вы разршите ему придти къ вамъ — безъ церемоніи? (Врочка бросаешь радостный взглядъ на Репейникова.)

Березинъ.

Но, любезный другъ…

Анна Павловна.

Великолпно! Это такая мысль, Дмитрій Степановичъ, за которую я васъ расцлую! Александръ Владиміровичъ! Надюсь, что вы сдлаете намъ честь… ей-богу, мы такъ будемъ вамъ рады…. Врочка, не такъ-ли? (Врочка утвердительно киваетъ.)

Березинъ.

Я право не знаю какъ благодарить за вашу любезность.

Анна Павловна.

Благодарить не за что: а вы должны придти, и дло съ концамъ… Однако, я тутъ болтаю и совсмъ позабыла, что, мы дали слово Софи быть у нея… Врочка, ты мн и не напомнила! Вы, Александръ Владиміровичъ, незнакомы съ женой моего брата, Софьей Ивановной Чернопольской? Нтъ?

Березинъ.

А?… Нтъ-съ, не имю удовольствія.

Репейниковъ (тихо ему).

Какъ-же ты мн говорилъ.

Березинъ (также).

Молчи!

Анна Павловна.

Вамъ непремнно надо познакомиться. Софья Ивановна умнйшая женщина, высокообразованная…. Врочка! не забудь свою книгу! Вонъ она, тамъ на стол. (Врочка беретъ книгу.) Да что ты сегодня какая, словечка отъ тебя не добьешься!

Баронъ.

Вра Николаевна сегодня въ какомъ-то наблюдательномъ настроеніи!

Анна Павловна (заботливо).

Но ты здорова? Да? Отчего-жъ ты такая скучная?

Врочка.

Напротивъ, мамаша, мн еще никогда не было такъ весело, какъ сегодня!

Анни Павловна.

Въ самомъ дл? Ну, тмъ лучше! Такъ демъ-же, дружокъ, демъ, давно пора!… Александръ Владиміровичъ! Смотрите-же, не забудьте: мы завтра васъ ждемъ!

Березинъ.

Явлюсь непремнно, хотя, по правд сказать, боюсь обезпокоить васъ…

Врочка.

Какіе вы пустяки говорите!

Анна Павловна (живо, вполголоса дочери).

Врочка! Что ты, что ты это! Можно-ли? (прощаясь съ Марьей Алексевной и Репейниковымъ.) Баронъ, вы, надюсь, тоже будете у насъ?

Баронъ.

Постараюсь, (предлагая руку Врочк) Позволите мн проводить васъ до кареты?

Врочка, (обхвативъ свою мать и не отвчая ему).

Ну, мамаша, пойдемъ же скоре! (тихо, прощаясь съ Марьей Алексевной) Смотри, чтобъ онъ былъ у насъ, непремнно привези его! (Анна Павловна и Врочка уходятъ, баронъ стоитъ въ недоумніи.)

Березинъ, (сдлавшій нсколько шаговъ въ глубину, комически предлагаетъ свою руку Барону).

Не прикажете-ли мою?!

Баронъ (зло).

Очень благодаренъ, не нуждаюсь! (Уходитъ.)

Березинъ (одинъ, вслдъ ему, смясь).

Какъ угодно, была бы честь приложена! Ну, барышня! Нечего сказать, неразговорчива!… А впрочемъ, умть молчать такъ мило какъ она это тоже прелесть въ своемъ род!

Занавсъ.

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

Садъ при дом Анны Павловны Глуховой. Съ правой стороны домъ съ лстницей въ садъ, на лво большое дерево, подъ нимъ столъ. На второмъ план нчто въ род бесдки и большой столъ, на которомъ поставленъ чайный приборъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Врочка и Агафья хлопочетъ около чайнаго стола.

Врочка.

Агаша! Милая! Послушай!

Агафья.

Ну, чего вамъ? Видите, некогда!

Врочка.

Да ты хоть взгляни на меня, хоть одно слово скажи! Мн хочется знать: хорошенькая я сегодня?

Агафья.

Вотъ что еще выдумали! Какія вчера были, такія и нынче.

Врочка.

То-то, что нтъ! Я чувствую, что именно сегодня я совсмъ нехороша. И прическа мн не къ лицу, и цвтъ платья…

Агафья.

Пустяки вы все болтаете, барышня, вотъ что!

Врочка.

Ну да, разсказывай!… Разв цвточекъ какой нибудь не приколоть-ли? Все таки будетъ красиве… Какъ ты думаешь? Вотъ такъ. (Она приколола къ волосамъ цвтокъ, который сорвала.) Посмотри-ка, Агаша! Да ну же, какая ты несносная! Хорошо такъ?

Агафья (взглянувъ).

Чтожъ, ничего! По моему, преотлично!… Только, любопытно знать, для кого вы это рядитесь да прихорашиваетесь? Для этого чернаго, что-ли?

Врочка.

А еслибъ и для него?

Агафья.

Ну ужъ, нашли сокола!

Врочка.

Теб онъ не нравится, а по мн хорошъ.

Агафья.

Будетъ вамъ! И не поврю я, чтобы такая рожа вамъ по вкусу пришла!.. А можетъ, у васъ кто другой есть на примт — вотъ это такъ!

Врочка.

Это теб кто шепнулъ? Ахь ты хитрая, хитрая старуха! Вотъ я теб за это! (Начинаетъ ее душитъ и вертть.)

Агафья, (кричитъ).

Барышня! Что вы, Христосъ съ вами! Да перестаньте тормошить! Господи!… Дышать не могу… да пустите!

Врочка.

Скажи прежде: хорошенькая я, или нтъ, тогда пущу!

Агафья.

Да ну васъ совсмъ, проказница! Ужъ конечно хорошенькая, сами, чай, знаете!

Врочка.

Вотъ спасибо! Теперь ступай съ Богомъ, возись съ своими чашками!

ЯВЛEHIE II.

Тже и Баронъ (который вошелъ нсколько ране).

Врочка (замтивъ его).

Ахъ, баронъ! Здравствуйте.

Баронъ.

Мое почтеніе, Вра Николаевна. Вы въ такомъ игривомъ расположеніи, что о здоровь нечего и спрашивать. Извините, что я немного рано пріхалъ. Это даже не совсмъ принято, но мн хотлось застать васъ одну, чтобъ поговорить о дл.

Врочка.

О, какъ торжественно! Ну, что же вамъ угодно сказать мн? Говорите! Агафьюшка не мшаетъ.

Баронъ.

Вра Николаевна! Я выскажусь прямо, безъ всякихъ предисловій. Вы, конечно, давно успли замтить въ какой степени я неравнодушенъ къ вамъ и…

Врочка (прерывая).

Агафьюшка! Принеси мн стаканъ воды, (барону) Неугодно ли и вамъ чего нибудь, вина или…

Баронъ.

Нтъ, благодарю васъ. Я тоже выпью воды, если позволите. (Агафья ушла въ домъ.)

Врочка.

Мн, по правд сказать, баронъ, вовсе пить нехочется, если я послала Агафью, такъ только вотъ почему: мн показалось неловкимъ при ней обратиться къ вамъ съ просьбой… (она нсколько смущается.)

Баронъ.

Съ какою? Говорите!

Врочка.

Пожалуйста… не длайте мн предложенія.

Баронъ.

То есть… это значитъ, что вамъ принять его неугодно было бы. Такъ ли я понялъ?

Врочка.

Да, баронъ.— Видите ли, я всегда люблю поступать прямо и искренно: быть вашей женой я бы не хотла и ни за что бы не согласилась, но за ваше вниманіе ко мн я очень, очень признательна и мн всегда будетъ пріятно, если представится случай, отплатить вамъ любезностью за вашу любезность!.. Ну вотъ, я вамъ все сказала и пожалуйста, голубчикъ баронъ, примиритесь вы съ этимъ и останемтесь добрыми друзьями! Вдь и дружба хорошая вещь!.. Согласны?

Баронъ (обиженный, но сдерживая себя).

Длать нечего! Насильно милъ не будешь… слдовательно… остается покориться!.. Но за то ужъ на дружбу вашу, которую вы сами предложили, я буду крпко разчитывать, Вра Николаевна, и чтобъ испытать вашу искренность, я позволю себ теперь же попросить у васъ небольшой услуги…

Врочка.

Очень рада, говорите скорй: въ чемъ дло?

Баронъ (показывая на цвтокъ что у нея въ волосахъ).

Подарите мн вотъ этотъ цвтокъ!

Врочка.

Зачмъ онъ вамъ?

Баронъ.

Ни зачмъ. Мн только хочется его имть какъ знакъ вашего расположенія.

Врочка.

Извините, мн очень жаль, что я должна замъ отказать въ такой бездлиц, но я никогда и никому не дарю цвтовъ.(Агафья приноситъ графинъ съ водой и два стакана.) Ахъ, вотъ и вода. Спасибо, Агафьюшка. Поставлю сюда на столъ, (барону) вамъ налить?

Баронъ.

Нтъ, не трудитесь.

Врочка.

Вы, какъ будто, обидлись?

Баронъ.

О, нимало! Но, признаюсь, мн больно, что первая моя дружеская просьба не исполнена и потомъ, вы не поврите, до какой степени я желалъ получить этотъ маленькій подарокъ. Я только вчера вполн узналъ, какую цну иметъ цвтокъ и что за поэзія въ немъ заключается. Мн объяснилъ это одинъ очень интересный господинъ. Вотъ ужъ его просьбу, такъ я увренъ, вы бы никакъ не отвергли! Фамилія этого поэтическаго ботаника или, если хотите, ботаническаго поэта — Березинъ, (напирая на слова) Александръ Владиміровичъ Березинъ! (она смущена) Вы позволите вамъ налить?

Врочка.

Пожалуйста. (Онъ наливаетъ она пьетъ.) Не знаю, съ чего вамъ вдругъ вздумалось заговорить о г. Березин, но смю васъ уврить, что ему, точно также какъ и вамъ, баронъ, я бы отказала въ цвтк!

Баронъ.

Если такъ, вы бы разбили въ прахъ весь его планъ, вы бы уничтожили всю силу его рецепта! Цвтокъ составляетъ второй приступъ по програм г. Березина.

Врочка.

Вы начинаете говорить загадками!

Баронъ.

Угодно, чтобъ я объяснилъ ихъ? Извольте. Дло очень просто и разсказать его можно въ двухъ словахъ: г. Березинъ довелъ искуство любви до совершенства, онъ истинный художникъ, даже профессоръ въ умньи обворожатъ сердца и достигаетъ этаго при помощи цлой системы. О ней-то вчера и шла рчь у Дмитрія Степановича въ то время когда вы еще сидли въ гостинной. Если желаете, я могу сообщить вамъ вс подробности:

Врочка.

Право? Ну разсказывайте, это должно быть очень забавно!

Баронъ.

Изволите ли видть: чтобъ добиться врнаго успха у особы, которая ему нравится, положимъ у васъ, г. Березинъ прибгаетъ къ тремъ способамъ и приводитъ ихъ въ дйствіе послдовательно одинъ за другимъ. Во первыхъ, онъ говоритъ двушк, что она оригинальное созданіе, это, по его увренію, подкупаетъ сразу. Во вторыхъ, онъ подноситъ букетъ или цвтокъ, сопровождая свое поднесеніе подходящей поэтической фразой и наконецъ въ третьихъ, когда, но его мннію, двица уже достаточно хорошо настроена, онъ читаетъ ей одно стихотвореніе Фета, имющее, будто бы, волшебную силу покорять окончательно вс сентиментальныя женскія сердца!

Врочка.

Господи! что за вздоръ вы мн разсказываете!

Баронъ.

Не знаю-съ, передаю что слышалъ. Да вотъ мы посмотримъ, Вра Николаевна, что вы скажете, когда сами на себ испытаете Березинскую магію!

Врочка.

Вы забываетесь, баронъ! Я очень понимаю, что все это шутка, но она заходитъ ужъ слишкомъ далеко. Прошу васъ не примшивать меня къ этимъ глупостямъ!

Баронъ.

Извините, я бы никогда не осмлился даже упомянуть ваше имя, еслибъ его не поминали другіе прежде меня, самъ г. Березинъ съ Дмитріемъ Степанычемъ.

Врочка (боле и боле волнуясь).

Что же они говорили?

Баронъ.

Говорили объ васъ, и трактовали о возможности бракосочетанія между вами и г. Березинымъ.

Врочка.

Не можетъ быть!.. Вы ршительно сметесь надо мной.

Баронъ.

И не думаю! Г. Березинъ, какъ видно, неравнодушенъ къ вамъ.

Врочка.

Да это безсмыслица! Онъ меня совсмъ не знаетъ! Онъ вчера въ первый разъ видлъ меня!

Баронъ.

Да, но Дмитрій Степанычъ давно ужъ усплъ заочно познакомить своего пріятеля съ вами, сообщивъ ему интересныя свднія о вашихъ денежныхъ средствахъ, они-то, должно быть, и возбудили въ г. Березин расположеніе къ вамъ.

Врочка.

Ахъ, это возмутительно! (Выпиваетъ стаканъ воды.)

Баронъ (во время монолога наливаетъ изъ графина въ стаканъ воды).

Совершенно согласенъ, и что въ особенности меня поразило и оскорбило, такъ этс—крайняя безцеремонность, съ которою эти господа бесдовали на вашъ счетъ! Г. Березинъ, напримръ, обращался къ Репейникову съ такими вопросами: ‘что она, хорошенькая?’ Потомъ, показавъ рукой на лобъ: ‘все ли у нея въ порядк вотъ тутъ?’

Врочка.

О!

Баронъ (продолжая).

А затмъ, когда отвты подучились удовлетворительное, онъ прибавилъ съ самодовольной улыбкой: ‘чтожъ? Веди сюда барышню! Поглядть можно!’

Врочка.

Поглядть!.. Поглядть можно! Это онъ обо мн?..

Баронъ.

Да, передаю вамъ его подлинное выраженіе.

Врочка (въ сильномъ волненіи ходитъ по сцен).

Боже мой! Что жъ это? Да разв можно такъ… за кого-жъ онъ принимаетъ меня? Какъ онъ смлъ!

Баронъ.

Вра Николаевна! Успокойтесь! Вы ужъ черезъ чуръ волнуетесь! И изъ-чего? Мало-ли что можетъ сказать такой нахалъ! Очень нужно этимъ тревожиться!.. Ахъ, воды нтъ. Я сейчасъ позову Агафью.

Врочка.

Нтъ, пожалуйста, не надо! (очень серьезно.) Послушайте, баронъ… все, что вы говорили, правда? Да?

Баронъ.

Отъ слова до слова. Впрочемъ, вы сами убдитесь въ томъ при дальнйшемъ знакомств съ господиномъ Березинымъ. Помните только о его трехъ приступахъ, и въ чемъ они заключаются.

Врочка.

О! Если ваши слова оправдаются, тогда…

Баронъ.

Тогда что?

Врочка (сдерживая себя).

Тогда я отъ души посмюсь! Да! Вы назвали, кажется, стихи Фета?.. Какіе это? Я забыла.

Баронъ.

Я вамъ ничего не называлъ, но я дйствительно помню, что рчь шла о стихотвореніи Фета, которое начиналось, ‘Какое счастіе! И ночь, и мы одни!’

Врочка.

Прекрасно! Я помню эти стихи и знаю гд они помщены! (Про себя.) Я сама прочту ихъ господину Березину!

ЯВЛЕНІЕ III.

Тже и Софья Ивановна.

Софья Ивановна (входя).

Здравствуй, моя душечка!

Врочка (цлуя ее).

Ахъ, Софи! Это ты! Ботъ merci, что пришла. Я ужасно рада, но извини ради Бога…. я должна тебя оставить на пять минутъ… мн надо кое-что сказать Агафь… Баронъ, займите Софью Ивановну покуда. (Хочетъ идти въ домъ.)

Баронъ.

Позвольте, Вра Николаевна. Благоволите прежде представить меня…

Врочка.

Да! Я и забыла, что вы еще незнакомы, вотъ я какая разсянная!… Баронъ фонъ-Флеккъ!— Софья Ивановна Чернопольская. (Отведя Софью Ивановну въ сторону.) Ахъ, Соничка, ты вообразить не можешь что со мной! Я самое несчастное существо въ цломъ мір!

Софья Ивановна.

Что такое? Ты меня пугаешь… Ты и въ самомъ дл разстроена, это видно!

Врочка.

Я сейчасъ вернусь. (Тихо.) Ты все узнаешь…. но не теперь, а посл… (Громко. Убгая въ домъ.) До свиданья, мн до смерти пить хочется! (Въ дверяхъ, со слезами.) А какъ онъ мн нравился! Ахъ, противный! Противный! (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ IV.

Софья Ивановна и Баронъ.

Софья Ивановна (посмотрвъ ей вслдъ).

Что съ ней длается? Она въ самомъ дл страшно взволнована.

Баронъ.

Да, и что меня сокрушаетъ, виноватъ въ этомъ я, хотя и противъ воли, конечно! Я имлъ неосторожность сказать Вр Николаевн нсколько словъ объ одномъ господин довольно близкомъ ея сердцу.

Софья Ивановна.

Извините, я думаю, что вы ошибаетесь. Я очень дружна съ Врочкой, у нея нтъ тайнъ отъ меня и я смло могу уврить васъ, что человка близкаго ея сердцу, какъ вы выразились, до сихъ поръ еще нтъ на свт.

Баронъ.

Въ такомъ случа, то что произошло съ Врой Николаевной для Меня совершенно необъяснимо! Вообразите: когда я пришелъ, она была весела какъ птичка, прыгала, смялась… но едва только я заговорилъ о нкоемъ молодомъ человк и сообщилъ ей одно обстоятельство, рисующее его не совсмъ съ выгодной стороны, Вра Николаевна вдругъ вспыхнула, разсердилась и, какъ вы могли видть сію минуту, встревожилась чуть не до слезъ!…

Софья Ивановна.

Это странно.

Баронъ.

А по моему дло объясняется просто. Любовь, Софья Ивановна, вообще подкрадывается внезапно и незамтно. Хотя вы и дружны съ Врой Николаевной, но можете ли вы поручиться, что она не ощущаетъ чего нибудь похожаго на любовь, именно въ настоящую минуту? Она двушка склонная къ мечтательности, даже отчасти сентиментальная, представьте, если ей вдругъ встртился молодой человкъ, отвчающій идеалу, созданному ея воображеніемъ — что мудренаго, что сердечко ея сразу могло увлечься, вспыхнуть…. даже незамтно для нея самой!…

Софья Ивановна.

Да! Конечно, это возможно боле, что она дйствительно такая, какъ вы говорите: идеалистка и мечтательница!.. А знаете ли, мн въ ней это-то и нравится!… Я сама была такая же лтъ пять тому назадъ, также какъ она любила поэзію, увлекалась романами… До сихъ поръ помню, какъ я, бывало, заучивала наизусть стихи Пушкина, Некрасова, Майкова… Съ замужествомъ все это, разумется, испарилось!…

Баронъ.

А Фета вы любили?

Софья Ивановна.

Очень, по моему у него много прекрасныхъ вещей. Нкоторыя его стихотворенія я особенно люблю и между прочимъ потому, что он напоминаютъ мн одного очень милаго молодаго человка, съ которымъ мы тогда ихъ часто читывали! Ахъ, что это было за счастливое время!… Надъ мечтательностію двушекъ вообще смются и, быть можетъ, въ наше время это и въ самомъ дл смшно: но, какъ хотите, а въ лта первой юности мечтать, бредить стихами, наслаждаться лунными ночами, наконецъ даже влюбляться идеально…. ‘безъ заране обдуманнаго намренія’, какъ въ суд говорятъ, все это составляетъ невыразимую прелесть!… Какое блаженство, напримръ, бывало по вечерамъ гулять въ саду, уноситься мыслями куда-то, въ неясную даль, или вспоминать любимые стихи, недавно читанные имъ въ род вотъ этихъ:
Какое счастіе! И ночь, и мы одни!
Рка какъ зеркало и вся блеститъ звздами!
А тамъ-то…. голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота надъ нами!
Ахъ, это было истинное и самое чистое блаженство!

Баронъ (съ радостью).

Такъ вамъ это стихотвореніе также знакомо?

Софья Ивановна (спокойно).

Да, это Фета.

Баронъ.

Знаю-съ, отлично знаю, Софья Ивановна.

Софья Ивановна.

Однако, скажите пожалуйста, баронъ, меня это очень, очень интересуетъ, кого вы подозрваете, или врне, кто по вашему мннію произвелъ такое впечатлніе на Врочку? Назовите мн его, прошу васъ.

Баронъ.

Съ удовольствіемъ. Этотъ счастливецъ — Александръ Владиміровичъ Березинъ. (Софья Ивановна вздрагиваетъ.) Вы, вроятно, слышали объ немъ? Писатель, подающій большія надежды!..

Софья Ивановяа (успокоившись совершенно).

Да, я его знаю, знакома съ нимъ даже, но вотъ ужъ сколько лтъ мы съ нимъ не встрчаемся.

Баронъ (увидавъ Березина, который идетъ садомъ).

Если желаете, можете сейчасъ же возобновить знакомство:. вотъ онъ на лицо! (Софья Ивановна, увидавъ Березина, слегка вскрикиваетъ.)

ЯВЛЕНІЕ V.

Софья Ивановна, Баронъ и Березинъ. Софы Ивановна и Березинъ при встрч замтно смущены.

Баронъ (наблюдавшій за ними).

Сомннія никакого! Я угадалъ!

Софья Ивановна (оправившись).

Александръ Владиміровичъ! Вы меня еще не забыли? Узнали?

Березинъ (весело).

Еще-бы нтъ! Ахъ, Софья Ивановна, вы не поврите какъ я доволенъ, какъ счастливъ что вижу васъ! И примите мое поздравленіе: вы нисколько, ни на волосъ, не измнились, все также молоды я хороши какъ тогда!

Софья Ивановна (жметъ ему руку).

Неужели?

Баронъ.

Между двухъ старинныхъ друзей третье лицо можетъ быть лишнимъ и поэтому, Софьл Ивановна, я прошу позволенія удалиться. До свиданья. (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ VI.

Софья Ивановна и Березинъ.

Березинъ (весело).

Давно, давно мы съ вами но видались, Софья Ивановна. Не знаю какъ вы, а я очень былъ радъ нашей встрч!

Софья Ивановна.

Я тоже очень довольна, признаюсь и смущена немного…. Кто могъ думать тогда…

Березинъ.

Я понимаю васъ, Софья Ивановна, но смущаться, ей-Богу, нечмъ финалъ нашихъ отношеній оказался самый естественный и разумный. Вчныя узы между нами были невозможны съ практичной точки зрнія, слдовательно…..

Софья Ивановна.

Однако вы на меня сердились, когда узнали, что я замужемъ. Признайтесь!

Березинъ.

Ни минуты, клянусь вамъ.

Софья Ивановна.

Отчего-же вы стали меня избгать? Кто мшалъ вамъ продолжать знакомство со мной?

Березинъ.

Вотъ въ этомъ я, можетъ быть, виноватъ отчасти и готовъ просить прощенія, но что станете длать? Я избгалъ васъ, откровенно говоря, потому, что мн было жаль нашихъ прерванныхъ отношеній, меня даже пугала мысль встртиться съ вами въ новой обстановк, не по прежнему, да и вамъ самимъ, я полагаю, тяжело было бы. Словомъ, я разсудилъ, что ужъ если судьба насъ разлучила, то значитъ оно такъ и слдовало! Ну, а вы скажите, вы меня лихомъ не поминали Софья Ивановна?

Софья Ивановна.

Никогда, напротивъ я всегда думала, что вы имете право негодовать на меня, и въ душ просила у васъ прощенія, я вышла замужъ, даже не предупредивъ васъ, а между тмъ….

Березинъ.

О! Господь съ вами! Ужъ не обвинять-ли вы себя хотите?… Полно-те! Вы устроили свою жизнь именно какъ надо. Мы оба съ вами тогда отдали дань молодости, сочувствовали другъ другу, увлекались, но если разобрать хладнокровно: разв эти отношенія могли привести къ чему нибудь серьезному? Наивное, ребяческое чувство, жившее въ насъ, должно было кончиться какъ вообще оканчивается все дтское. Такъ оно и случилось. Я слышалъ, что вы счастливы, вотъ главное, Софья Ивановна, и врьте мн что никто такъ не радуется вашему счастью какъ я, когда-то увлекавшійся юношеской страстью къ вамъ!

Софья Ивановна.

Вы честный, прекрасный человкъ, Александръ Владиміровичъ! (вспомнивъ) Ахъ, Боже мой, я вспомнила! Сію минуту этотъ баронъ мн намекалъ… неужели это правда? Я бы отъ души порадовалась! Отвчайте: правда это?

Березинъ

Что?

Софья Ивановна.

Вы познакомились съ моей племянницей, Врочкой Глуховой, и понравились ей? Да?

Березинъ.

Познакомился, это такъ, но понравился ли, право не знаю!

Софья Ивановна (съ большимъ оживленіемъ).

Во всякомъ случа врно то, что она вамъ нравится, неправда ли? Да это и не можетъ быть иначе, она чудесная двушка! Ахъ, я была бы въ восторг! Вамъ смшно, что я такъ горячо это принимаю, но знаете-ли: мысль, что Врочка будетъ вами любима и когда нибудь, можетъ быть, составитъ ваше счастье, иметъ для меня что-то невыразимо-отрадное!

Березинъ (улыбаясь).

Вы, какъ будто, намреваетесь женить меня?

Софья Ивановна.

А почему же и нтъ? По моему, отлично было бы, превосходно!

Березинъ.

Ну! Видно вс сговорились меня пристроить! Вчера Дмитрій Степановичъ толковалъ объ этомъ, Сегодня вы…

Софья Ивановна.

А! И Дмитрій Степанычъ на этотъ разъ моего мннія? Это съ нимъ вообще рдко случается.

Березинъ.

Отчего вы съ нимъ не ладите, Софья Ивановна? Онъ, право, недурной малый.

Софья Ивановна.

Можетъ быть, но нестерпимо скучный. А что всего противне въ немъ, это страсть къ сочинительству. Вдь способностей никакихъ, а туда же считаетъ себя писателемъ!

Березинъ (смясь).

Да! Подите-ка, поговорите объ этомъ съ Марьей Алексевной, что она вамъ скажетъ?

Софья Ивановна.

О, я знаю, она вполн убждена что у ней мужъ геній!.. Кстати, вы читали его новую пьесу, какъ она называется?

Березинъ.

‘Глухія времена’ трагедія въ 5 дйствіяхъ! Какъ же, читалъ цлыхъ два акта, а сегодня долженъ прослушать третій. Съ этой цлью я и приглашенъ сюда,

Софья Ивановна (въ ужас).

Господи! Онъ будетъ читать! О, если такъ, я исчезаю, бгу, бгу безъ оглядки!

ЯВЛЕНІЕ VII.

Т-же, Анна Павловна, Репейниковъ, Марья Алексевна и Баронъ, у Репейникева подъ мышкой большая тетрадь въ переплет.

Софья Ивановна (раскланявшись довольно холодно съ Репейниковыми, протягиваетъ руку Анн Павловн).

Голубушка Анна Павловна, вы меня, Бога ради, извините, но я должна сейчасъ же хать. Алексй не совсмъ здоровъ и просилъ меня быть дома къ двумъ часамъ непремнно. Очень сожалю, Что принуждена лишить себя удовольствія слышать произведеніе Дмитрія Степановича. До свиданія, милая! (цлуетъ Анну Павловну.) Обнимите на меня Врочку!

Анна Павловна.

Жаль очень, что вамъ нельзя остаться! Алеш кланяйтесь, Дай Богъ ему скоре поправиться.

Баронъ.

Софья Ивановна, я желалъ бы имть честь сказать вамъ нсколько словъ.

Софья Ивановна,

Когда? Теперь? Но разв вы не остаетесь здсь?

Баронъ.

Нтъ.— Pardon, Дмитрій Степановичъ. Мн тоже необходимо хать. (Софь Павловн) Если вы позволите, мы выдемъ вмст и…

Софья Ивановна (прерывая).

Хорошо. (Дружески Березину.) Александръ Владиміровичъ! Прощайте (барону.) Только говорите короче, баронъ, даю вамъ срокъ до подъзда не дале, а тамъ ждетъ меня экипажъ, я спшу.

Баронъ.

О! Мн два слова всего! Видите-ли, я имю очень серьезное дло къ вашему супругу…

Софья Ивановна (уходя).

Дло? Не продолжайте! Я ни въ какія дла никогда не вмшиваюсь. Обратитесь прямо къ Алексю Павловичу. (Уходитъ съ барономъ.)

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Прежнія, безъ Софьи Ивановны и Барона

Репейниковъ. (Анн Павловн).

Пришло же вамъ въ голову, тетушка, пригласить Софью Ивановну! Вы знаете наши отношенія..

Анна Павловна.

Ну, ну, не сердись, голубчикъ, забыла что вы въ контр!.. Однако нечего время терять. Сядемте и давайте читать поскоре. Литература — это моя страсть!

Марья Алексевна.

Вы, тетенька, удивитесь, какъ у Мити теперь хорошо вышелъ третій актъ. Онъ сдлалъ большую вымарку и это необыкновенно украсило пьесу! (Вс услись.)

Репейниковъ (Развернулъ свою рукопись).

И такъ, благословясь, я начинаю (Читаетъ.) ‘Глухія времена’ трагедія въ 5-ти дйствіяхъ. Актъ третій. Декорація представляетъ…

Анна Павловна (прерывая).

А гд же у насъ Врочка? (Репейниковъ длаетъ нетерпливое движеніе.)

Марья Алексевна.

Тетушка! Христомъ Богомъ прошу, не прерывайте!

Анна Павловна.

Да я не прерываю, только дайте мн сюда мою Врочку! Когда ея нтъ, я всегда сама не своя. Вообразите, Александръ Владиміровичъ, для меня не существуетъ удовольствія, если я его не раздляю съ моею дочерью. Вы знаете что такое чувство матери?

Березинъ.

На себ не испыталъ!

Анна Павловна.

Конечно, но я желала спросить васъ, какъ вы объясняете себ психологически… эту сверхъестественную, безграничную, безкорыстную любовь, способную на вс жертвы, на полное, беззавтное самозабвеніе?

Марья Алексевна.

Тетушка! Да будетъ же вамъ! Давайте слушать! Вдь вы еще не знаете этого удивительнаго акта…

Анна Павловна.

Ахъ Господи! Да я очень рада, разв я мшаю? Точно ты сама не знаешь, какъ я интересуюсь пьесой твоего мужа! Вотъ спроси и г. Березина, что я ему вчера говорила, когда рчь зашла о…

Репейниковъ (прерывая, читаетъ весьма ршительно).

Третій актъ. Декорація представляетъ хоромы въ деревн боярина Дуденева. На заднемъ план большая дверь, въ которую виднъ садъ, освщенный луною…

Анна Павловна (прерывая).

Это очень, очень хорошо придумано. Я страхъ люблю, когда на сцен луна, напримръ въ Ромео, помните… сцену у балкона! Ахъ, какъ Росси это игралъ, удивительно!

Репейниковъ (съ большимъ нетерпніемъ, прерывая).

Виднъ садъ, освщенный луною…

Анна Павловна.

Ахъ, вотъ и Врочка! Ну, слава Богу, наконецъ-то!

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тже и Врочка.

Врочка (съ книгой, медленно спускается съ лстницы. Про себя).

Нашла!

Анна Павловна.

Милая! Ты гд-жъ это была? Мы ужъ тебя съ полчаса дожидаемся, Дмитрій Степановичъ читаетъ намъ третій актъ. А съ нашимъ гостемъ ты здоровалась разв?…

Врочка (сухо).

Нтъ еще.

Березинъ.

Мое почтеніе, Вра Николаевна. (Она молча ему кланяется.)

Анна Павловна

Дмитрій Степановичъ! Что же вы? Продолжайте, голубчикъ!

Репейниковъ.

Сдлайте одолженіе, я готовъ. Ну-съ, итакъ декорація вамъ уже извстна. Явленіе 1-е. (Агафья вноситъ самоваръ и ставитъ его на столъ. Репейниковъ злобно взглядываетъ на нее. Молчаніе.)

Анна Павловна.

Чтожъ вы опять остановились? Да читайте же: явленіе первое…

Репейниковъ.

Милйшая Анна Павловна, вы не будьте въ претензіи, но, честное слово, если прислуга начнетъ бгать тутъ взадъ и впередъ — то вдь читать положительно невозможно.

Анна Павловна.

Да! Съ этимъ я согласна. Но Агафья… разв Агафья прислуга? Она, такъ сказать, почти членъ нашего семейства!… Впрочемъ, извините, извините, она сейчасъ уйдетъ, ея не будетъ.

Репейниковъ.

И прекрасно! И такъ я продолжаю: явленіе первое.

Анна Павловна (Агафья).

Агафьюшка! Такъ ужъ ты, пожалуйста, не мшай намъ! (Разливаетъ чай.)

Репейниковъ (съ отчаяніемъ).

Господи! Да будетъ-ли конецъ этому? Чашки стучатъ, ложки звенятъ, кругомъ трещитъ, какое же это чтеніе, помилосердуйте!

Анна Павловна.

Ахъ, родной мой, да нельзя же!… И чего вы безпокоитесь, я ни одного слова не пророню, поврьте.

Репейниковъ.

Ухъ! Даже въ потъ ударило! Съ этими перерывами мы никогда не кончимъ!… Ну, такъ прошу слушать: Явленіе первое бояринъ Дуденевъ и нсколько гостей. Шутъ наливаетъ вино въ кубки…

Анна Павловна (Березину).

Вамъ со сливками или съ лимономъ?

Березинъ.

Съ лимономъ, если позволите.

Репейниковъ (очень громко и раздражительно).

Шутъ наливаетъ вино въ кубки…

Анна Павловна.

А гд же у насъ баронъ? Ахъ, вдь онъ ухалъ, я и забыла!

Репейниковъ (захлопнувъ тетрадь).

Нтъ, ужъ видно сегодня бросить приходится! Это… это не литературное утро, а какая-то скачка съ препятствіями! Съ меня довольно!…

Марья Алексевна.

Именно. Я теб, Митя, давно хотла связать: довольно!

Анна Павловна.

Ахъ Боже мой! Да что такое? Что случилось? Дмитрій Степанычъ! Да полно вамъ обижаться! Мы вс такъ интересуемся пьесой и вдругъ вы не хотите читать! Это ни на что не похоже! Врочка, неправда ли?…

Репейниковъ.

Нтъ, что ужъ тутъ! Я, тетушка, нисколько не обижаюсь, но при такихъ условіяхъ, право, гораздо лучше отложить… Машенька! Поди-ка сюда. (Отводитъ ее въ сторону и показывая ей на одну страницу въ тетради.) Вотъ посмотри, душечка, какъ ты думаешь, если вотъ тутъ въ четырнадцатой сцен сдлать вымарочку? А? Хорошо это будетъ?

Марья Алексевна.

Да! Пожалуй! (Очень тихо ему.) Митя! Что-же это однако такое? Тетушка просто невжа.

Репейниковъ, (также).

А что я теб дома говорилъ? Я предчувствовалъ что выйдетъ этакое безобразіе! Не надо было читать, вотъ и все. (Продолжаютъ тихо и горячо разговаривать между собой.)

Анна Павловна (громко).

Значитъ, такъ чтенія и не будетъ? Какая жалость! Что это за упрямый человкъ, этотъ Дмитрій Степанычъ! А я-то радовалась!.. Вы вообразить себ не можете, Александръ Владиміровичъ, какъ я сочувствую литератур вообще и русской въ особенности! Есть только одинъ жанръ, который я презираю: это ныншняя критика! Рецензентъ, по моему, даже не заслуживаетъ имени литератора. Согласитесь, вчное глумленіе надъ всмъ, что-появляется, разв это достойно писателя? Я вамъ разсказывала случай съ моей знакомой? Кажется, разсказывала. Она, лтъ пять тому, написала поэму ‘Смерть Рогнды’, вещь серьезную, въ стихахъ чрезвычайно звучныхъ, и вдругъ, въ одной газет печатается статья, самая злобная, самая гадкая… ну, такая, что даже вотъ сейчасъ, еслибъ можно было узнать имя автора, я незнаю что бы я отдала за это!

Березинъ.

Что же бы вы сдлали съ этимъ несчастнымъ?

Анна Павловна.

О! Я бы нашла чмъ отплатить этому писак! Не знаю какъ, но ужъ я бы ему отомстила непремнно!… Разв я не права по вашему?

Березинъ.

О, напротивъ! (Отводя Репейникова, тихо.) Другъ любезный! Устрой какъ нибудь, чтобъ я могъ побыть съ Врочкой хоть пять минутъ наедин. Мн до смерти хочется поговорить съ нею. Будь добръ, нельзя ли какимъ нибудь способомъ убрать старуху?

Репейниковъ, (тоже).

Сейчасъ. (Громко.) Тетушка, а вдь на счетъ этого ненавистнаго рецензента я могу кое-что вамъ сообщить. Да! Я вчера узналъ нчто…

Анна Павловна.

Не можетъ быть? Голубчикъ! Да отчего жъ вы мн до сихъ поръ ничего не сказали?

Репейниковъ.

Посудите сами, при свидтеляхъ, разв я могъ…

Анна Павловна (перебивая).

Да, да, это правда… Вотъ что: пойдемте въ большую аллею…. Врочка! Мы сейчасъ вернемся. Дмитрій Степановичъ хочетъ мн передать кое-что. (Беретъ Репейникова подъ руку.) Ну, разсказывайте, голубчикъ, поскоре: что вы узнали? (Уходя.) Извините, Александръ Владиміровичъ! Мы недолго. (Репейниковъ мигаетъ жен, чтобъ она также уходила, и уходитъ съ Анной Павловной. Марья Алексевна удаляется вслдъ за ними.)

ЯВЛЕНІЕ X.

Беркзинъ и Врочка.

Березинъ (посл короткаго молчанія).

Дмитрій Степановичъ мн очень неврно изобразилъ вашъ характеръ, Вра Николаевна!

Врочка (сухо).

А вы у него наводили справки обо мн?

Березинъ.

Это выраженіе не много рзко. Когда я, и совершенно случайно, узналъ о вашемъ благосклонномъ вниманіи къ одному изъ моихъ сочиненій, именно къ стихамъ, которыми я дебютировалъ…

Врочка (перебивая).

Вамъ захотлось узнать что я такое? Не такъ-ли?

Березинъ.

Да, признаюсь.

Врочка.

Ну, и что-же вамъ сказалъ обо мн г. Репейниковъ?

Березинъ.

Онъ описалъ мн васъ какъ прелестнйшую двушку…

Врочка.

Да? Почему же вы сейчасъ сказали, что онъ неврно меня изобразилъ?… Значитъ, по вашему, я оказалась не такая, какою онъ меня описалъ! Вы не особенно учтивы, г. Березинъ!

Березинъ.

Виноватъ, вы мн не дали кончить фразу. Мое первое замчаніе относилось къ тому, что Дмитрій Степанычъ добавятъ къ эпитету прелестной двушки.

Врочка.

Что же онъ добавитъ?

Березинъ.

Вотъ его слова: ‘Вра Николаевна очень живая, бойкая, милая двушка… прелестная во всхъ отношеніяхъ, но иногда бываетъ ужъ черезъ чуръ разговорчива и даже страдаетъ болтливостью!’ Ну-съ, а на дл оказывается, что отзывъ невренъ и что вы обладаете совершенно противуположнымъ свойствомъ: вы, какъ мн кажется, можете молчать даже тогда, когда у васъ есть что высказать, я это мн чрезвычайно нравится! Честное слово, вы обворожительно умете слушать!

Врочка (про себя).

Смется онъ надо мной, или нтъ?

Березинъ.

А вы сегодня что-то разсяны, Вра Николаевна, какъ будто не въ дух?

Врочка.

Отчего это вамъ кажется? Ничуть.

Березвзъ (покачивая головой).

Знаете-ли вы что? Вы преоригинальное созданье!

Врочка (очень живо).

А?! Что вы сказали? ‘Оригинальное созданіе’.. Повторите, такъ ли я разслыхала!

Березинъ.

Вамъ угодно чтобъ я еще разъ подтвердилъ мои слова? Извольте! Да, я именно нахожу, что вы оригинальны, въ васъ соединяются дв разнородныя натуры….

Врочка (про себя).

Начинается! По программ! Первый приступъ! (Громко.) Что же вамъ угодно этимъ сказать? Какія дв натуры?

Березинъ.

А вотъ видите-ли: мн кажется, что вы совсмъ не такъ созданы какъ вс другія двушки: вы въ одно время и серьезная и веселая, и разсудительная и ребячески-шаловливая, внутри васъ живутъ, въ полномъ согласіи, два свойства, казалось бы, несовмстимыхъ: тихая доброта ангела и бойкій, почти задорный умъ маленькаго бсенка!

Врочка (насмшливо).

Вотъ какъ! И все это вы успли увидть во мн съ перваго взгляда? Замчательно!… Ну, что же вы не продолжаете? Какія вы еще сдлали наблюденія?

Березинъ (подумавъ).

А вдь вы меня пристыдили, Вра Николаевна! И знаете-ли что? Вы такъ симпатично сердитесь, что нтъ возможности устоять Я покоряюсь вамъ, бросаю фразы и даю слово говорить съ вами не иначе какъ съ полною откровенностью…

Врочка.

А вы на это способны?

Березинъ.

Да, и вотъ доказательство: выслушайте мое чистосердечное признаніе! То что я сейчасъ болталъ о вашемъ характер не основано ни на какомъ наблюденіи.

Врочка.

А!

Березинъ.

Это просто-на-просто готовая, заученная фраза, которую мн не разъ ужъ случалось произносить, бесдуя съ дамами. Съ вами она успха не имла, а у всхъ остальныхъ, до настоящей минуты, она доставляла мн репутацію тонкаго сердцевда! Чтобъ дополнить мое признаніе, я даже вамъ покаюсь откуда взята самая эта мысль о раздвоенности души: я обокралъ великаго Гете.
Вы помните его стихъ:

‘Ахъ! дв души живутъ въ моей груди!’ (смясь.)

Теперь вы понимаете, что проницательности и наблюдательности съ моей стороны, никакихъ не было, Вра Николаевна, и мн остается одно: просить у васъ извиненія за глупую выходку!

Врочка.

Ахъ, какъ вы меня порадовали! Вы и вообразить же можете какъ я довольна, Александръ Владиміровичъ! (Про себя.) Нтъ, я ршительно ошиблась въ немъ!

Березинъ (который подошелъ къ цвтамъ и нагнувшись понюхалъ).

Ахъ! Какъ эти цвты хорошо пахнутъ! Чудо!

Врочка (вздрогнувъ).

Неужто онъ осмлится?..

Березинъ.

Разршается сорвать? (она киваетъ головой, онъ срываетъ цвтокъ.)

Врочка (про себя).

Все кончено! Второй приступъ!

Березинъ.

Цвты — это моя страсть! Взгляните, что за прелесть! (протягиваетъ къ ней цвтокъ.)

Врочка (дрожащимъ голосомъ).

Такъ вы., въ самомъ дл… очень любите цвты?

Березинъ.

Обожаю! А вы? Впрочемъ, что я спрашиваю? (Показывая на цвтокъ, что у нея въ волосахъ.) Доказательство на лицо! И какъ этотъ цвтокъ къ вамъ идетъ!… Только жаль, что онъ ужъ завялъ немного! Позвольте вамъ предложить вотъ этотъ….

Врочка (быстро вырываетъ у него цвтокъ, съ негодованіемъ).

Очень вамъ благодарна! Ну-съ, а теперь… довольно! Слышите-ли довольно! Будетъ вамъ смяться, пора это кончить!

Березинъ (съ удивленіемъ).

Виноватъ, я не понимаю…

Врочка (вынувъ изъ кармана книгу, наступаетъ на Березина и протягиваетъ ее прямо къ его носу).

Вотъ это вы видите? Это стихи Фета! Теперь сообразили? Поняли? Ну, читайте! Читайте же! Сдлайте одолженіе! Я нарочно замтила страницу, вотъ она!.. Третій пунктъ вашей программы здсь: готовъ!.. Или прикажете, чтобъ я сама вамъ прочла? Извольте:
Какое счастіе! И ночь и мы одни!
Рка какъ зеркало и нея блеститъ звздами…
Ахъ, какой же вы злой, гадкій человкъ, г. Березинъ!

Березинъ.

Но ради Бога, Вра Николаевна…

Врочка (горячо).

Что вамъ еще нужно? Вы хотли осмотрть меня? Осмотрть — точно вещь какую? Ну, что-жъ? Теперь осмотрли? Довольны? Не оправдывайтесь, я все, все знаю!.. И вамъ не гршно, не стыдно было смяться надъ двушкой, которая ничмъ не заслужила вашихъ насмшекъ? Напротивъ, эта двушка готова даже была васъ…. Подите! (Сквозь слезы.) Вы нехорошій человкъ, я васъ презираю, я васъ терпть не могу!.. Ну! Говорите, какъ вы меня находите? Что у меня здсь (Показавъ на лобъ.) все въ порядк? Да? Мое приданое достаточно ли будетъ для васъ?! Что-жъ вы (Топнувъ ножкой.) ничего не отвчаете?

Березинъ (съ достоинствомъ, но просто).

Вы ужъ слишкомъ далеко зашли, Вра Николаевна!

Врочка.

Неужели? А вы воображали, что я позволяю дурачить себя и не посмю слова сказать? Повторяю вамъ, что мн все извстно! Или вы не дослышали?

Березинъ (серьезно).

Я все выслушалъ какъ нельзя лучше. Теперь прошу позволенія отвчать вамъ нсколькими словами, очень немногими. Оправдываться я не стану, но считаю нужнымъ сдлать одно замчаніе: вы, Вра Николаевна, извините за выраженіе, хватили черезъ край: послднее ваше слово, намекъ на то что я будто бы имю виды на ваше приданое, даетъ мн возможность хоть нсколько спастись изъ неловкаго положенія. Я во многомъ виноватъ передъ вами, и вы въ полномъ прав обвинять меня въ легкомысліи, гнваться за неприличіе моихъ шутокъ и всего, что я говорилъ о васъ, это врно, но чтобъ вы считали меня низкимъ человкомъ, заподозрили въ моихъ поступкахъ какую-то гнусную, корыстную цль, этого, я, Вра Николаевна, ничмъ не заслужилъ! Если я былъ неправъ относительно васъ, то ужъ вы теперь боле чмъ неправы, вы несправедливы ко мн!.. Впрочемъ, я прощаю вамъ.

Врочка.

Вы же мн прощаете? Это прекрасно!

Березинъ.

Да-съ, я вамъ прощаю, прощаю потому, что не вамъ самимъ пришло на мысль обвинятъ меня въ подлости! Я знаю, вы сами были обмануты, васъ навели на это! И я даже догадываюсь кто тотъ милый шпіонь, который вамъ все передалъ, но даю вагъ слово, что онъ взвелъ на меня чистйшую небылицу, онъ изобрлъ то, чего у меня никогда и въ мысляхъ не было, не только на язык! Еще разъ, мн искренно жаль, что не имя еще чести васъ знать, я позволилъ себ отзываться о васъ въ такомъ тон, который нельзя не признать легкомысленнымъ, но врьте мн, Вра Николаевна, что въ этомъ только и есть мой проступокъ. Другой вины нтъ за мною! Вотъ все, что мн хотлось высказать… Вра Николаевна! Простите меня, если можете, потому что, ей-Богу, я глубоко чувствую себя виноватымъ, и въ особенности теперь, когда… когда я по истин очарованъ вами!

Врочка (съ сердцемъ).

Ахъ, оставьте меня!

Березинъ.

Неужели же нтъ никакого средства — если не выпросить прощенія, то хоть немного смягчить чувство отвращенія, которое я внушилъ вамъ?

Врочка.

Есть одно только средство.

Березинъ.

Какое же?

Врочка.

Придумайте какой нибудь предлогъ чтобъ удалиться отсюда и уйдите какъ можно скоре!

Березинъ (печально).

Только это? Ваше желаніе будетъ исполнено. (Взявъ шляпу.) Я всегда былъ увренъ, что мн не везетъ въ жизни!.. Прощайте, Вра Николаевна. Думайте обо мн что хотите, считайте меня за самаго насмшливаго, и даже злого человка,— но вотъ что: Бога ради, выбросьте навсегда изъ головы подозрнія въ род того, что вы сейчасъ высказали на мой счетъ! Такія подозрнія мучительны для васъ самихъ и слишкомъ обидны для тхъ, на кого он надаютъ! Желаю вамъ всего хорошаго! (Уходя, про себя.) А жаль, что такъ вышло! Я положительно безъ ума отъ нея!.. Ну, что длать! Не везетъ и баста! (Еще разъ поклонившись, идетъ въ глубину сцены.)

Врочка (быстро).

Александръ Владиміровичъ!

Березинъ (радостно обернувшись).

Что вамъ угодно?

Врочка (посл минуты колебанія).

Нтъ… ничего… Прощайте… прощайте! (Опускается на стулъ.)

Занавсъ.

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

Фойе въ театр.

ЯВЛЕНІЕ I.

Чернопольскій во фрак и Театралъ. Встрчаются.

Чернопольскій.

А! здравствуйте! Который актъ кончили? Второй?

Театралъ.

Второй, ваше превосходительство.

Чернопольскій

Что, пьеса иметъ успхъ?

Театралъ.

Какъ вамъ сказать? Сомнительный, мстами пошикиваютъ.

Чернопольскій

Вотъ какъ! Жаль! А театръ полонъ?

Театралъ.

Биткомъ.

ЯВЛЕНІЕ II.

Тже и Софья Ивановна, Анна Павловна, Врочка, Репейниковъ. Maрья Алексевна, Баронъ фонъ Флеккъ, Сурковъ, Шакаловъ и многіе зрители. Большое движеніе. Вс разговариваютъ между собою. Многіе гуляютъ взадъ и впередъ, нкоторые стоитъ, другіе усаживаются, составляются группы, которыя потомъ то расходятся, то опять наростаютъ.

Баронъ (громко смясь съ двумя господами, которые тоже хохочутъ).

Ха-ха-ха! Вы отлично дйствовали! У васъ талантъ къ шиканью. Звукъ какой-то необыкновенный выходитъ! Какъ это вы ухитряетесь, скажите пожалуйста?

1-й зритель.

Очень просто, вотъ такъ: (шикаетъ на букву сс… вс смются.)

Баронъ.

Безподобно! У васъ, значитъ, буква с въ ходу, а не ш! Чрезвычайно ловко!

Шакаловъ (подходя къ барону).

Честь имю кланяться, баронъ. Ну что, какъ вы находите новую пьесу? (Баронъ длаетъ гримасу и продолжаетъ разговоръ съ 2-ы я зрителями.) Дрянь?.. Ну, конечно, я и самъ того же мннія! (Шакаловъ отходитъ къ другой групп.)

Софьи Ивановна (прохаживаясь подъ руку съ Врочкой).

Врочка! Ты вся дрожишь? И изъ чего такъ волноваться, помилуй? Пьеса прекрасная, если есть шикающіе — такъ это явная интрига и больше ничего! Полно, успокойся.

Врочка.

Чтожъ мн длать? Я не виновата, что мн его такъ ужасно жалко! (Он проходятъ).

Баронъ.

Пойдемте-ка въ буфетъ, господа. Смерть курить хочется! (Онъ, первый и второй зрители уходятъ.)

Шакаловъ (Репейникову, который идетъ подъ руку съ женою).

Какъ, но вашему, пьеса, Дмитрій Степановичъ?

Репейниковъ.

Безсодержательна! Я еще прежде объ этомъ говорилъ самому автору.

Шакаловъ.

Именно безсодержательна: вполн согласенъ. И потомъ, не правда-ли нтъ никакого умнья вести интригу. У насъ, впрочемъ, это почти общій недостатокъ у всхъ писателей! Да! Кто что ни говори, въ этомъ отношеніи только одни французы мастера!… А что вы скажете объ исполненіи? Слабо?… Я тоже нахожу — очень, очень слабо! Вообще, упасъ актеры въ послднее время… знаете-ли, нтъ того… этого… бріо! Ансамбль утраченъ, а вдь ансамбль… это все! Поглядли-бы ни, напримръ, въ Париж какъ разыгрываются пьесы… или въ Вн… вдь это блескъ, батюшка! Восторгъ что такое! (Проходятъ.)

Чернопольскій (подходя къ Анн Павловн, которая прохаживалась съ дамой).

Сестра! Мн тебя нужно на минуту. (Анна Павловна, сказавъ дам нсколько словъ, отходитъ съ братомъ.) Ты не знаешь, кто этотъ черноватый господинъ, что сейчасъ стоялъ вотъ тутъ, рядомъ съ Шакаловымъ? (Указываетъ на то мсто гд стоялъ баронъ.)

Анна Павловна.

Это баронъ фонъ Флеккъ.

Чернопольскій.

А! вотъ кто! Вдвойн радуюсь что не хотлъ его принять, когда онъ ко мн являлся.

Анна Павловна.

А что?

Чернопольскій.

По моему, это какой-то неблагопристойный баринъ. Онъ и держать себя не уметъ, и по душ должно быть дрянь!

Анна Павловна.

Да, я сама замтила, что онъ ужъ очень злобствуетъ, какъ видно, пьеса Березина ему до крайности не нравится! А вдь это несправедливо! На мой взглядъ, комедія весьма, весьма порядочная! Не правда-ли Врочка? (Оглядывается.) Ахъ Боже мой, я думала она здсь… куда это она вдругъ пропала?

Чернопольскій.

Она сейчасъ тутъ прохаживалась съ Софи.

Анна Павловна.

Ахъ, и то правда, вдь я даже сама ихъ видла. А ты не замтилъ, Алеша, одно мсто въ пьес какъ будто немножко заимствовано изъ моей поэмы? Это меня поразило даже!

Чернопольскій (насмшливо).

Неужели? Не могу судить объ этомъ потому, что только пріхалъ и ничего не видалъ.

Анна Павловна.

Даю теб слово что я не ошиблась. Представь только: герои пьесы въ одномъ мст говоритъ такую фразу: ‘я пролилъ бы потоки слезъ, еслибъ убдился…’ и такъ дале. Положимъ, онъ говоритъ это смясь, но все равно, разв это не точь въ точь какъ въ моей поэм, когда Рогнда произноситъ:

‘Потоки слезъ пролить могла-бъ я въ мигъ тотъ скорбный’.

Чернопольскій (смясь).

Извини меня, я твою поэму плохо помню, да и наврядъ-ли кто другой ее помнитъ!

Анна Павловна.

Ну да, я знаю, ты никогда не признавалъ во мн таланта, по. все-таки я права и какъ ты хочешь, а потоки слезъ взяты у меня, я уврена!… Да гд же Врочка? Надо ея отыскать, скоро начнутъ. (Отходятъ оба.)

Шакаловъ (обращаясь къ Суркову).

Мн пьеса окончательно не нравится. А вамъ?

Сурковъ (Мрачно и раздражительно.)

Это не пьеса, а чортъ знаетъ что! Тенденціозная канитель какая-то! И при этомъ, что за діалогъ? Ни остроумія, ни наблюдательности, ни даже языка — ничего нтъ!

Шакаловъ.

Главный недостатокъ въ постройк. Постройка никуда не годится.

Сурковъ.

Логической связи нтъ, послдовательности въ сценахъ — ни на волосъ!… И еще сметъ назвать это комедіей! Разругаю! То есть вотъ какъ разругаю!

Шакаловъ

Я самъ тоже намренъ….

Сурковъ.

И чудесно! Помилуйте, да посл такой пьесы закаешься въ театръ ходить — чортъ съ нимъ совсмъ!… Комедія?! А? Каково это? Комедія, гд нтъ комизма ни на копйку!… Да мн, ей-Богу, въ тысячу разъ пріятне бы просидть вечеръ дома, почитать, напримръ, Плавта, Аристофана, даромъ что я въ нихъ каждую букву наизусть знаю!

Шакаловъ.

Ну ужъ на этотъ счетъ извините, вы ударяетесь въ крайность. Чтеніе классиковъ, батюшка, никогда не замнитъ театра, живое слово, произнесенное со сцены, посильне мертвой буквы, и современному человку подавай прежде всего современное, какое бы оно тамъ ни было, древностью его не удовлетворишь!

Сурковъ.

А вотъ этакой доморощенной стряпней удовлетворишь по вашему? Ну и удовлетворяйтесь!

Шакаловъ.

Позвольте, вы не такъ понимаете. Пьеса Березина плоха, это вопросъ ршеный, но вдь у насъ есть и хорошія произведенія… И зачмъ вы все хотите сравнивать съ классиками? Т сами по себ, а наша современная комедія сама но себ! Ужъ если сравнивать, такъ, по моему, гораздо проще взять какую нибудь вещь изъ французской, напримръ, современной литературы и провести параллель! Конечно, по внутреннему содержанію французы также не особенно отличаются, но за то у нихъ есть знаніе, умнье построить пьесу… то что называется la charpente… искуство поддерживать интересъ…

Сурковъ (перебивая).

Будетъ вамъ вздоръ городить! Нашли кого въ примръ ставить! Въ драматической литератур французы, кром Мольера, да отчасти Бомарше, вс гроша мднаго не стоятъ! Что у нихъ есть, умнье подводить эффекты, ловко передергивать, такъ вдь это способность шулеровъ, любезнйшій, а не заправскихъ писателей!

Шакаловъ.

Извините, я не дальше какъ въ прошломъ году имлъ случай разговаривать въ Париж съ знаменитымъ Сарсэ…

Сурковъ (все боле горячась).

Да что мн вашъ Сарсэ? Разв это авторитетъ? Я самъ не хуже его понимаю!

Шакаловъ.

Не спорю, но дайте мн сказать…

Сурковъ (перебивая).

Что еще-съ? Что вы можете сказать? Ничего! Сегодняшняя пьеса въ особенности тмъ и скверна, что пахнетъ французятиной, на манеръ вашего любезнаго Сарду скроена. Вотъ что-съ!,

Шакаловъ.

Однако позвольте, все таки Сарду нельзя же не признать…

Сурковъ (перебивая).

Не признаю! Не признаю! Слышите ли вы? Даже и имя-то его мн противно! Прощайте, некогда, общалъ въ ложу къ знакомымъ зайти! (Уходя.) Нечего сказать, нашли кого назвать! Сарду!.. А еще критикъ! (Уходитъ.)

3-й зритель (подходя къ Шакалову).

Здравствуйте, г. Шакаловъ. Это кто съ вами разговаривалъ?

Шакаловъ.

Сурковъ.

2-й зритель.

Изъ пишущихъ тоже?

Шакаловъ.

Да.

3-й зритель.

Злобенъ, должно быть?

Шакаловъ,

Есть немножко, а что?

3-й зритель.

Но разговору замтно. Я тутъ стоялъ неподалеку и слышалъ какъ онъ пьесу костилъ, страсть!

Шакаловъ.

А вамъ пьеса нравится?

3-й зритель.

Ничего: по моему, бойко написано, забавно, чего жъ больше? Это вы, господа критики, строго судите, а мы, публика, дло другое: намъ коли весело, такъ и ладно!

Шакаловъ.

Критика, мой милйшій, обязана быть строгой. Ея задача — уничтожать, вырывать съ корнемъ вс литературные плевелы, все бездарное, врод сегодняшняго произведенія! (Обращаясь къ 4-му зрителю, господину почтенныхъ лтъ.) Ахъ Иванъ Иванычъ! и вы въ театр? Вотъ рдкость!

4-й зритель (весьма угрюмо).

Жена затащила! Пристала какъ съ ножомъ: достань ложу! Я ей говорю: помилуй матушка, 20 рублей — вдь это даже гршно, а она въ слезы: въ карты, говоритъ, теб нипочемъ проиграть, а на театръ жалко! Ну, длать нечего, пришлось купить!… А пьеса-то того…

Шакаловъ.

Что вы этимъ хотите сказать: того?

4-й зритель.

Неглупая вещица, очень неглупая… Только одно нехорошо: словечки этакія проскакиваютъ, сальненькія. Молодымъ двушкамъ смотрть положительно нельзя.

Шакаловъ.

А ваша дочка здсь?

4-й зритель.

Нтъ: слава Богу, передъ самымъ театрамъ у нея зубы заболли. (Уходитъ.)

3-й зритель (Шакалову).

Папиросу еще успемъ выкурить, какъ вы полагаете?

Шакаловъ.

Я думаю.

3-й зритель.

Такъ пойдемте.

Шакаловъ.

Пожалуй. (Шакаловъ и 3-й зритель уходятъ.)

Врочка (возвращается подъ руку съ Софьей Ивановной).

Я теперь себя упрекаю: зачмъ я ужъ такъ жестоко обошлась съ нимъ.

Софья Ивановна.

Напрасно мой ангелъ. При всей моей симпатіи къ нему, я не могу не признать, что онъ былъ кругамъ виноватъ. Его поведеніе съ тобой было непростительно дурно.

Врочка.

Да, это правда, я сама тоже говорю, непростительно, да! Но потомъ въ письм, которое онъ мн прислалъ, ты его читала, онъ такъ мило все объяснилъ и такъ чистосердечно раскаялся… Синичка! Ты вришь тому что онъ искренно раскаялся?

Софья Ивановна (смясь).

Разумется врю.

Врочка.

Чтоже ты смешься?

Софья Ивановна.

Радуюсь за тебя!

Врочка.

Ну спасибо, душечка… Ахъ одно — вотъ только мучить меня: зачмъ я тогда заговорила о деньгахъ, о приданомъ! Этого ужъ онъ мн никогда не простятъ! Да не смйся же, ради Бога!

Софья Ивановна.

Извини, милочка, но не плакать же въ самомъ дл! Ты ему никогда не простишь, онъ теб не проститъ — вы какъ разъ другъ другу подъ пару! (Къ Марь Алексевн, которая проходитъ съ мужемъ.) Что вы, въ ложу? Разв пора?

Марья Алексевна.

Да, я думаю.

Софья Ивановна

Меня очень занимаетъ развязка, чмъ онъ кончитъ пьесу!

Марья Алексевна.

Не ждите многаго, разочаруетесь!

Софья Ивановна.

Значитъ вы недовольны пьесой?

Марья Алексевна.

А разв можно быть довольной? Во первыхъ, у автора самый буржуазный взглядъ: его идеалы…

Софья Ивановна (перебивая).

О Боже мой! Пощадите меня, Марья Алексевна! Буржуазный взглядъ, буржуазные идеалы — гд это вы вычитали? Когда вы наконецъ перестанете повторять чужія мысли и чужія слова?

Марья Алексевна (обиженная).

Повторять умныя вещи всегда лучше, чмъ говорить собственныя глупости!

Репейниковъ

Машенька! Assez! (Раздается звонокъ, большая часть присутствующихъ спшитъ въ зрительную залу.)

Софья Ивановна (Врочк).

Каково! И она уметъ обижаться! (отходятъ).

(Баронъ, Шакаловъ и 1-й зритель проходятъ.)

Баронъ (Шакалову).

Такъ смотрите же, обработайте какъ слдуетъ!

Шакаловъ.

Будьте покойны, постараемся.

Баронъ.

Посл театра ужинаемъ вмст?

Шакаловъ.

Съ удовольствіемъ. (Уходитъ.)

Баронъ (1-му зрителю).

На васъ я вполн надюсь. Да скажите вашимъ пріятелямъ чтобъ покрпче шикали, главное подъ конецъ, когда пойдетъ занавсъ!

1-й зритель.

Понятное дло!

Чернопольскій (слышавшій предъидущій разговоръ, обращается къ Театралу).

Бдный авторъ! Вы слышали? Ну, не подлость ли это?

Баронъ (обернувшись быстро).

Что? Какъ вы сказали? (1-й зритель уходитъ.)

Чернопольскій (спокойно).

Я не съ вами говорилъ, милостивый государь!

Баронъ.

Да, но вы, кажется, изволили выразиться на мой счетъ?

Чернопольскій.

Очень можетъ быть.

Баронъ.

Я дерзостей ни отъ кого еще не сносилъ. Неугодно ли вамъ г сейчасъ мн сказать вашу фамилію.

Чернопольскій.

Извольте. Алексй Павловичъ Чернопольскій.

Баронъ (очень смущенъ).

Какъ? Вы… вы Алексй Павловичъ Чернопольскій?.. Ахъ, ваше превосходительство, Бога ради извините. Еслибъ я могъ подозрвать, что имю честь… я бы конечно… Умоляю васъ, простите и позвольте мн вамъ объяснить все завтра, у васъ на дому… Я увренъ, что вы отнесетесь ко мн снисходительне, когда узнаете все. Дайте мн возможность оправдаться передъ вами.

Чернопольскій.

Хорошо-съ. Я могу васъ принять въ четыре часа.

Баронъ.

Не нахожу словъ благодарить, ваше превосходительство. (Поклонившись, уходитъ. Софья Ивановна и Врочка подходятъ.)

Софья Ивановна.

Ты о чемъ тутъ разговаривалъ съ этимъ господиномъ?

Чернопольскій.

Такъ, о пустякахъ. Пойдемъ, моя милая, сейчасъ начинаютъ.

Анна Павловна (быстро входя).

Врочка! Чтоже ты не идешь? Я сидла, сидла въ лож, вижу тебя нтъ… вдь эдакъ ты прозваешь начало дйствія. Сію минуту занавсъ поднимутъ. Идемъ же скорй!.

Врочка (въ большемъ волненіи).

Мамаша!.. я не могу… я не пойду въ ложу!

Анна Павловна.

Это еще что за новость?

Врочка

Какъ ты хочешь, но мн слишкомъ тяжело видть какъ все вооружено противъ, бднаго автора…. я многое здсь слышала…. почти вс противъ него, пьеса не иметъ успха, ее пожалуй еще ошикаютъ… каково это для писателя?… Вдь это казнь!.. Я не хочу, не могу быть свидтельницей! Длай какъ знаешь, мама, отошли меня домой, или оставь меня здсь, только не заставляй идти опять въ ложу! Клянусь теб, я сдлаюсь больна, если ты меня принудишь!

Анна Павловна.

Господь съ тобой! Врочка!… Ну, коли такъ, подемъ домой! Мн ужасно бы хотлось видть послдній актъ, но длать нечего, подемъ! Нельзя же тебя оставить здсь одну, въ фойе?!

Чернопольскій.

А почему нельзя? Съдятъ ее, что-ли, здсь?

Анна Павловна.

Такъ по вашему ничего, что она здсь посидитъ?

Софья Ивановна.

Разумется ничего, да наконецъ мы вс близко, наша ложа въ двухъ шагахъ отсюда.

Анна Павловна.

Конечно такъ, конечно…. хотя, признаться, неловко это! Молодая двушка одна… въ фойе… Впрочемъ, и то сказать, у нея вдругъ могла сдлаться головная боль.

Врочка.

Да у меня, мамаша, и въ самомъ дл болитъ голова!

Анна Павловна.

Болитъ? ахъ, бдненькая! Ну, когда такъ, оставайся, оставайся тутъ… Но только сядь и не сходи съ мста… Я забгу тебя провдать.

Софья Ивановна.

Вотъ и отлично. (Врочк тихо.) Врочка! Да не волнуйся ты. Быть можетъ все еще хорошо кончится, кто знаетъ?

Чернопольскій.

Ну, идемте-же, пора, ужъ начали. (Смясь.) Пускай ее сидитъ тутъ, коли она такая сердобольная! (Вс уходятъ, кром Врочки.)

Врочка (одна).

Еслибъ онъ пришелъ сюда?… Да нтъ! Что ему длать здсь, въ фойе?… Онъ, врно, теперь на сцен!… Бдный! Какъ онъ долженъ страдать!…. А имй пьеса успхъ, какъ-бы онъ порадовался!.. (Молчаніе.) Если пьеса упадетъ… я пошлю къ нему на домъ этотъ букетъ! Агафья отнесетъ!… Все же это его утшитъ хоть немного!… Надо только постараться чтобъ онъ не узналъ отъ кого прислано…. Впрочемъ вдь онъ такъ уменъ… онъ непремнно догадается!… (Подумавъ.) Нтъ, на меня онъ не подумаетъ, мы такъ не хорошо съ нимъ разстались!.. Господи! Какъ, я думаю, ему страшно и горько должно быть! И нтъ никого, кто бы его успокоилъ, поговорилъ съ нимъ… Ужасно, ужасно мн его жаль! Еслибъ онъ зналъ, что здсь… Кажется, кто-то идетъ! Да!… (Отходитъ въ сторону, увидавъ вошедшаго Березина.) Ахъ!

ЯВЛЕНІЕ III.

Врочка, Березинъ, потомъ Анна Павловна и Крутиковъ.

Березинъ (глубоко разстроенный, не видя Врочки.)

Нигд себ мста не найду! За кулисами тошно, въ зрительной зал сидть — мука… а совсмъ уйти изъ театра — тоже не могу! Все-таки ждешь, надешься, авось не улыбнется ли счастье? Посидть тутъ немного, а потомъ и домой! Нтъ, это писанье видно бросить надо! (Замтивъ Вру, которая сдлала движеніе къ нему.) Что это? Вы… Вра Николаевна… вы? Какимъ образомъ вы очутились здсь? И одни?

Врочка.

Мамаша въ лож, а я… скажу вамъ прямо… я не могла выдержать…

Березинъ.

Такъ и вы также противъ меня? Ахъ, Вра Николаевна, будьте великодушны! Вы видите, судьба скоро мн отмстила за васъ, за ту глупую шутку, которую я себ позволилъ! Чего же вамъ еще? Не добивайте меня, врьте, я ужъ, и безъ того довольно измученъ!

Врочка.

Да разв я вамъ сказала что нибудь обидное?

Березинъ.

Нтъ, нтъ… хотя именно вы имли бы право, могли бы теперь воспользоваться случаемъ и посмяться надо мной!… Вы бы только расквитались съ человкомъ, который васъ оскорбилъ., а вонъ т… что сидятъ тамъ въ зал… т за что противъ меня? Что я имъ сдлалъ? Въ одномъ только и виноватъ я, что хотлъ повеселить ихъ и что мн не удалось?… Но каково же я терплю за это!… (Обрывая.) Прощайте, Вра Николаевна!…

Врочка (нжно).

Постойте! Не уходите такъ скоро! Куда вамъ спшить? Лучше побудьте со мной здсь… хоть нсколько минутъ…

Березинъ.

Вы шутите… или говорите серьезно?

Врочка.

Конечно серьезно… Садитесь, да садитесь же, когда васъ просятъ!

Березинъ.

Вра Николаевна! Я едва врю своимъ ушамъ. Чмъ я заслужилъ, что вы такъ добры ко мн… ко мн, который…

Врочка.

Ахъ, пожалуйста, ни слова объ этомъ. Ргізв не будетъ время посл, потолковать объ этихъ пустякахъ? Теперь вотъ что скажите мн: вамъ очень тяжело? Да? (Они сли.)

Березинъ (вздыхая).

Тяжело, разумется! Можетъ ли быть легко человку, когда онъ вдругъ получаетъ убжденіе, что его трудъ никуда не годится!

Врочка (горячо).

Но это вздоръ! Неправда! Ваша пьеса хороша, талантлива! Да! въ ней, есть правда — а это самое лучшее достоинство!

Березинъ.

У васъ истинно доброе сердце!

Врочка.

Мое сердце тутъ ни при чемъ, я вамъ говорю по убжденію и вы увидите: въ будущій разъ, когда пойдетъ ваша комедія, она всмъ, всмъ понравится! Это сегодня такой ужъ несчастный вечеръ, собрались люди, которые къ вамъ не благоволятъ, но помяните мое слово, при слдующихъ представленіяхъ совсмъ будетъ иначе!

Березинъ.

Благодарю васъ, Вра Ниволавна. Я никогда не забуду, какъ вы были ко мн добры въ эту горькую для меня минуту! Не взыщите, если я теперь не умю лучше высказать вамъ мою признательность, но вы сами видите: я такъ взволнованъ, разстроенъ. Сказать ли вамъ правду? Я даже слышу только вполовину то, что вы говорите. Съ вашего позволенія, я отвчу вамъ завтра… Завтра я… (Прислушивается.)

Врочка.

Ну, что же завтра?…

Березинъ.

Виноватъ… мн сейчасъ показалось… Но вроятно я ошибся! Вы слышали?… какъ будто…

Врочка (живо).

Что! Апплодировали? Ну, да! Конечно, слышала!

Березинъ.

Не можетъ быть!

Врочка (притворяясь веселой).

Ахъ, какой вы странный! Говорятъ вамъ: слышала, очень ясно слышала! И знаете ли что? Я почти убждена что подъ конецъ будетъ успхъ! Полный! Да!

Березинъ.

Перестаньте, Вра Николаевна! Вы это говорите только, чтобъ меня успокоить… а на самомъ дл ни одна рука не шевельнулась даже! Ни одна! Все тихо! Все молчитъ и скучаетъ, словно на похоронахъ! Да! Именно, вотъ врное сравненіе! Это не спектакль, это въ полномъ смысл погребеніе… и притомъ очень оригинальное: кого, что погребаютъ, до этого зрителямъ нтъ дла! Погибни, пропади безъ слда то, что имъ не нравится и тотъ, кто имъ не угодилъ! Что-жъ? Они правы по своему! Совершенно правы!… Но каково тому, у кого хоронятъ весь его добросовстный трудъ, цлый рядъ дней и ночей, проведенныхъ за работой, вс надежды, всякую вру въ свои силы… чуть не полжизни… Охъ! Это больно! Невыносимо больно!

Врочка.

Александръ Владиміровичъ! Да перестаньте же! Будетъ вамъ печалиться!… Ну, успокойтесь! Ну для меня! Слышите ли, я прошу васъ!… Вдь это даже гршно, съ вашимъ талантомъ такъ опускать руки! Вы еще молоды, передъ вами цлая будущность….

Березинъ.

Ахъ, Вра Николаевна! Все это я самъ знаю! Знаю, что отъ первой неудачи еще не слдуетъ падать духомъ, знаю, что надо быть философомъ — но что же длать, когда нтъ силъ заглушить въ себ это горькое чувство обиды и невольнаго озлобленія!

Врочка.

Ну такъ я вамъ скажу… что это малодушіе… ребячество, наконецъ! Стыдно приходить въ такое отчаяніе!… Знаете ли что, Александръ Владиміровичъ?… Я всегда считала васъ человкомъ твердымъ и смлымъ, мн было бы очень грустно разочароваться въ васъ! Не хочу, я не хочу видть васъ такимъ жалкимъ! Потрудитесь меня выслушать и не извольте кукситься! Поймите, что не публика противъ васъ… публика все время была внимательна, даже благосклонна, а васъ преслдуетъ горсть какихъ-то озлобленныхъ людей, противъ васъ — явная интрига, почему, какъ она составилась, кто эти ваши враги, я не знаю, но увряю васъ, что это такъ, я въ этомъ сама, сама убдилась. Не врите?

Березинъ.

Не врю, извините меня!

Врочка (горячо).

Такъ значитъ вы продолжаете думать, что часть публики дйствительно осталась недовольна пьесой? Пусть будетъ по вашему, — но чтожъ изъ этого? На всхъ угодить трудно!.. Есть люди, которымъ ваша комедія не нравится, можетъ быть! За то есть много и такихъ, которые оцнили ее, которые васъ похвалятъ, превознесутъ, я въ этомъ уврена! Да вотъ я, я первая! Мое мнніе, положимъ, для васъ мало значитъ, но все-таки — вдь и я не совсмъ дурочка, кое-что читала, видла…. ну и вотъ, Александръ Владиміровичъ… положа руку на сердце… скажу вамъ: ваша пьеса мн нравится.. ей-Богу, очень правится, и что въ васъ есть дарованіе — въ этомъ я убждена! И честное вамъ слово, что я говорю правду!… Вы улыбаетесь? Я не судья по вашему? Ну чтожъ такое?.. А вы представьте себ, что я вдругъ облечена властью судить и награждать! Вообразите, что я — публика!

Березинъ (улыбаясь).

Чтожъ бы тогда было? Вы бы наградили меня?

Врочка.

Да! Отвчайте прямо: признаете меня верховнымъ судьей?

Березинъ (улыбаясь).

Ну, признаю!

Врочка (съ волненіемъ, смясь).

Въ такомъ случа, вотъ награда, въ знакъ моего сочувствіе и уваженія примите мой букетъ… Возьмите, молодой человкъ, и храните его! Вы же кстати, такъ любите цвты!… Ну? Что же вы? Или брать не хотите? (Она протянула ему свой букетъ.)

Березинъ (взявъ его).

О, беру, беру… съ благодарностью!.. Вра Николаевна! Вы… вы какое-то неземное существо! Правду я говорилъ, что вы совсмъ особенная! Врядъ ли вы сами понимаете на сколько благодтельно дйствуютъ на меня ваши слова… вашъ подарокъ! Благодарю васъ, всмъ сердцемъ, милая вы, чудесная двушка!.. Стало быть… я прощенъ вами?.. Совершенно? Прощенъ такъ, что о прошлой вин моей и помину больше нтъ?.. Да? (Врочка улыбаясь, молча киваетъ утвердительно головой.) Ахъ! Еслибъ вы знали какъ очаровательно вы умете молчать!… И вдь какая странность! Оно заразительно — ваше молчаніе! Да! Вотъ и я тоже теперь не нахожу словъ… хотя многое желалось бы сказать вамъ!… Одно — я въ состояніи произнесть, одно только: что я очарованъ, увлеченъ вами больше, чмъ можно выразить! Вы врите мн? (Врочка опять киваетъ головой, лицо ея выражаетъ полное счастье.)

Березинъ (продолжая).

Да! Ну, когда такъ, провались моя пьеса ко всмъ чертямъ! Мн все равно — одинъ успхъ все таки достался мн! (Издали раздается слабое шиканье, которое тотчасъ же прерывается цлымъ громомъ рукоплесканій.)

Врочка (въ восторг.)

Слышите? Слышите?!

Березинъ (довольно спокойно).

Да, кажется хлопаютъ!

Врочка.

Милый! другъ мой!.. Да вдь это значитъ, что пьеса иметъ успхъ!!…

Березинъ.

Ну чтожъ, отлично!

Врочка.

Боже мой! Еще бы не отлично! Вы — уморительный человкъ!… Да послушайте же! Еще! Еще! Ахъ, какъ это пріятно! (Сильные апплодисменты продолжаются.) Крпче, господа! Сильне! Подольше! Ахъ, какъ хорошо, какъ весело это слушать!!

Анна Павловна (вбгая, очень веселая).

Врочка! Вра! Иди же! Бги скорй! Милая, вдь его вызываютъ! Вызываютъ, честное слово! (Вдругъ увидавъ Березина.) Вы какъ сюда попали? (Дружески.) Извольте сейчасъ отправляться на сцену! Васъ ждутъ, публика требуетъ автора!

Березинъ.

Анна Павловна! Встница радости! Завтра я буду имть честь представить вамъ рецензента вашей поэмы!

Анна Павловна.

Можетъ ли быть?

Крутиковъ (вбгаетъ въ попыхахъ).

Голубчикъ! Вы здсь? А я васъ ищу по всему театру! Живе! Бгите на сцену! Успхъ полный! Недаромъ я вамъ говорилъ, что вы геній!

Березинъ (смясь).

Теперь я врю вамъ! (Бжитъ, потомъ возвращается.) Чуть было не захватилъ съ собой! (Отдаетъ букетъ Врочк.) Поберегите мой букетъ, Вра Николаевна, и не забудьте: онъ мой! Навсегда мой! (Бжитъ съ Крутиковымъ.)

Врочка (бросаясь въ объятія матери).

Ахъ! Мамаша! Дорогая! Ты не повришь какъ я счастлива!.. Еслибъ возможно было, я бы всю публику расцловала!!

Занавсъ.

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

Изящно убранная гостинная въ дом Чернопольскаго.

ЯВЛЕНІЕ I.

Чернопольскій и Софья Ивановна.

Софья Ивановна.

Какъ хочешь, Алексй, а чмъ женщина себя осторожне держитъ, тмъ лучше!

Чернопольскій.

Да, но преувеличивать не слдуетъ, а относительно Березина ты именно погршила избыткомъ осторожности. Съ какой стати ты лишила себя и меня удовольствія быть знакомымъ съ этимъ молодымъ человкомъ? Мн его представили, онъ очень милъ, образованъ, талантливъ наконецъ. Что заставляло тебя избгать его? Опасеніе, что поднимутся сплетни, на томъ основаніи, что онъ когда-то былъ твоимъ поклонникомъ? Такъ что-же?

Софья Ивановна

Да, отчасти это, а главное, я боялась чтобъ ты не подумалъ…

Чернопольскій.

Я? Да разв ты не знаешь, что я о теб дурнаго никогда не подумаю? А что касается сплетенъ, такъ на нихъ я и вниманія не обращаю. Это теб также извстно! (Закуриваетъ сигару.)

Софья Ивановна.

Сказать-ли теб всю правду, Алексй?.. Въ первое время посл нашей свадьбы мн всегда казалось, что встрчаться съ Березинымъ было бы тяжело для меня самой и… кто знаетъ, даже, быть можетъ, не совсмъ безопасно. Скрывать нечего, я въ душ тогда все еще немножко интересовалась имъ.

Чернопольскій (улыбаясь).

Ого! вотъ какъ! Я начинаю ревновать!..

Софья Ивановна.

Да! Смйся теперь! А четыре года назадъ, Богъ знаетъ, чтобы могло выйти, если-бъ я не порвала знакомство съ Березинымъ. Ты вдь помнишь какая я была тогда? Восторженная и пожалуй даже.. довольно втренная!

Чернопольскій.

Ну! Полно теб осуждать свое прошлое. Добротой и честностью ты и прежде была все такая же, какъ сейчасъ. Однако довольно этихъ воспоминаній, что было, то прошло. (Смясь.) Въ настоящую минуту, я полагаю, Березинъ боле не опасенъ для насъ? А?

Софья Ивановна.

О, конечно нтъ! Ты знаешь, я съ нимъ встртилась и…

Чернопольскій.

И сердчишко не дрогнуло?

Софья Ивановна.

Даже нисколько.

Чернопольскій.

Ну и чудесно! Значитъ нтъ боле препятствій принимать его?

Софья Ивановна.

Никакихъ, и если ты желаешь, можешь пригласить его при первомъ удобномъ случа.

Чернопольскій.

Приглашеніе ты потрудишься послать сама, отъ себя, такъ какъ…

ЯВЛЕНІЕ II.

Т-же и Слуга.

Слуга.

Баронъ фонъ Флеккъ желаютъ видть ваше превосходительство.

Чернопольскій (посмотрвъ на часы).

Аккуратенъ, ровно четыре. Проси. (Слуга уходитъ, Софы Ивановна идетъ къ дверямъ налво.) До свиданія, Софи! (Цлуетъ ее.) Если этотъ господинъ черезъ чуръ засидится, пришли, пожалуйста, за мной, или еще лучше, приди сама къ намъ. (Она уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ III.

Чернопольскій, Баронъ. Раскланиваются.

Баронъ.

Прежде всего, позвольте мн, Алексй Павловичъ, извиниться передъ вами… за вчерашнее. Я глубоко сожалю, что наша первая встрча была такъ неудачна и виню себя кругомъ, врьте мн….

Чернопольскій.

Очень вамъ благодаренъ за любезное извиненіе.

Баронъ.

Я сперва хотлъ было письменно объяснить вамъ, по какимъ мотивамъ мн невозможно было сочувственно отнестись къ г. Березину, но я предпочелъ сдержать данное слово и явиться къ вамъ лично. Мое посщеніе иметъ еще другую причину: желаніе обратиться къ вамъ съ просьбой но извстному длу…. Я уже имлъ честь писать вамъ….

Чернопольскій.

Да, но о чемъ намъ еще говорить съ вами? Вы, если не ошибаюсь, ужъ были извщены о томъ, какого я мннія о вашемъ ходатайств.

Баронъ.

Дйствительно, я получилъ оффиціальный отвтъ, въ которомъ вамъ угодно было признать проэктъ не заслуживающимъ разршенія, но… простите мою смлость, я не считаю себя вполн побжденнымъ… и мн кажется, что, выслушавъ меня, вы, быть можетъ, найдете въ нашемъ предпріятіи такія достоинства, на которыя прежде не обратили вниманія.

Чернопольскій.

Не думаю. Скажу вамъ прямо, баронъ, и прошу не обижаться за откровенность. Всякое предпріятіе въ род вашего…. представляющее собой весьма недобросовстное посягательство на чужіе карманы, не можетъ ни въ какомъ случа встртить сочувствіе. Я не единственный судьи и ршительно вашему длу, но убжденъ что весь нашъ комитетъ отнесется къ вашему проекту съ тмъ же неодобреніемъ, какъ и я.

Баронъ.

Алексй Павловичъ! Для меня, главнымъ образомъ, дорого ваше мнніе, и чтобъ завоевать его въ свою пользу, я именно и явился къ вамъ…

Чернопольскій (перебивая).

Еще разъ повторяю вамъ: мое мнніе окончательно составлено, и я его не перемню… ни подъ какимъ видомъ!

Баронъ.

Ну, а еслибъ къ вамъ обратился человкъ, имвшій счастье оказать вамъ довольно важную услугу, и поэтому заслужившій нкоторое право на вашу признательность?

Чернопольскій.

Извините, я не понимаю, что вамъ угодно сказать..

Баронъ.

Алексй Павловичъ! Еслибъ исходъ моего дла не былъ для меня, положительно, вопросомъ жизни, я конечно бы никогда не ршился даже и заикнуться о томъ, что имлъ случай быть вамъ полезнымъ, я счелъ бы недостойнымъ разсчитывать на вашу благодарность, Какъ на средство достигнуть цли, но… что длать? Бываютъ такія обстоятельства, когда разборчивомъ быть уже нельзя, когда вс способы становятся хороши, лишь бы вели они къ благопріятному результату. Благоволите меня выслушать: вчера, во время обда, на которомъ присутствовало нсколько молодыхъ людей — въ томъ числ и я — одинъ господинъ… кажется изъ пишущей братіи, завелъ рчь о Березин и, между прочимъ, сталъ разсказывать довольно подробно исторію любовныхъ похожденій этого Березина, съ одной барышней. Романъ этотъ происходилъ лтъ пять тому назадъ.— Разсказъ былъ на столько пикантнаго содержанія, что еслибъ пустить его въ публику — пищи для толковъ и смха былобы не мало! Говорилось о томъ, что господинъ Березинъ пользовался неограниченнымъ расположеніемъ двицы, которая потомъ вышла замужъ за одного… довольно вліятельнаго барина среднихъ лтъ и такъ дале… Все это, разумется, не имло бы никакого значенія, еслибъ разказчикъ вдругъ не произнесъ фамилій… что называется, en toutes lettres…

Чернопольскій (улыбаясь).

Ну, и вы, услышавъ мое имя, были такъ благородны, что вступились, не такъ-ли?

Баронъ.

Я немедленно заставилъ молчать разсказчика и, пригрозивъ дуэлью ему и всмъ, кто тутъ былъ, заручился общаніемъ, что этотъ любовный романъ господина Березина не будетъ боле распространяемъ нигд и никогда!

Чернопольскій (притворно взволнованный).

Прекрасно! Баронъ, вы поступили — какъ джентльменъ. Благодарю васъ!… Такъ вотъ какъ! На счетъ моей жены и господина Березина сплели цлую исторію, и, можетъ быть, Даже самъ, этотъ Березинъ, первый и распустилъ ее!

Баронъ.

Наврное.

Чернопольскій (съ тою же ироніей).

Да! Такъ вотъ причина, почему вы вчера… понимаю!… Еще разъ благодарю… Ну, вотъ что: надо принять сейчасъ еще другія мры. (Садится къ письменному столу.) Вы позволите мн, при васъ написать нсколько строкъ?

Баронъ.

Сдлайте одолженіе! (Въ то время какъ Чернопольскій пишетъ, про себя.) Надо полагать, дло уладится!

Чернопольскій (увидавъ Софью Ивановну, которая показалась въ дверяхъ).

Подожди, Софи! Я сію минуту. (Софья Ивановна опять уходитъ. Барону.) Угодно прослушать что я написалъ? Это послужитъ вамъ доказательствомъ до какой степени я вообще боюсь сплетенъ и какъ глубоко я цню ваше заступничество. (Читаетъ.) ‘М. Г. Жена моя, ваша давнишняя знакомая, постоянно говорила мн о васъ такъ сочувственно, что наконецъ возбудила во мн живйшее желаніе ближе познакомиться съ вами. Вы бы доставили мн большое удовольствіе, еслибъ согласились пріхать сегодня къ намъ пообдать запросто. Искренно уважающій васъ’.

Баронъ.

А!

Чернопольскій (позвонивъ).

Вы угадываете адресъ? (Вошедшему слуг.) Велите отнести это письмо къ г. Березину — сію минуту. Скажите, чтобъ зашли къ Дмитрію Степановичу, тамъ знаютъ, гд живетъ г. Березинъ. (Слуга уводитъ.) Крайне сожалю, баронъ, что васъ я не могу пригласить!

Баронъ (злобно).

И прекрасно длаете, мн пришлось бы отказаться, я отозванъ. Мое почтеніе. (Уходитъ.)

Чернопольскій.

Прощайте.

ЯВЛЕНІЕ IV.

Чернопольскій, потомъ Софья Ивановна.

Чернопольскій.

Вотъ-такъ баронъ! Нечего сказать! (Подойдя къ лвой двери.) Софи! Можешь войдти!

Софья Ивановна (входя).

Что это, какъ онъ долго сидлъ!

Чернопольскій.

Да, но за то, надюсь, мы избавились отъ него навсегда (Посмотрвъ на жену.) Ого! Ты кажется принарядилась?

Софья Ивановна.

Еще бы! Вдь у насъ гости сегодня, разв ты забылъ?

Чернопольскій.

Не только не забылъ, а даже осмлился, не спросясь тебя, пригласить еще одного гостя!

Софья Ивановна

Кого же это?

Чернопольскій.

Александра Владиміровича Березина, я послалъ ему записку и надюсь, что онъ прідемъ къ обду.

ЯВЛЕНІЕ V.

Чернопольскій, Софья Ивановна и Врочка.

Врочка (которая вошла при послдней фраз).

Ахъ, вотъ бы хорошо было!… Здравствуй, дядя! (Цлуетъ обоихъ.)

Чернопольскій.

Что? Что ты сказала? Почему хорошо?

Врочка.

Ну, да! Притворяйтесь, что ничего не знаете! Я уврена, Софи давно ужъ все выболтала! (Ей.) Ахъ, душечка, какіе онъ мн сегодня утромъ стихи прислалъ въ благодарность за мой букетъ — прелесть! Восемь строчекъ всего — но чудо, чудо, чудо какъ мило написано!

Софья Ивановна (шутя).

Онъ ихъ не списалъ ли откуда нибудь? Можетъ быть изъ Фета?

Врочка.

Ну, вотъ еще! Полно теб смяться!… А какъ ты думаешь… придетъ онъ?

Софья Ивановна.

Право, не знаю. Если догадается, что ты здсь…

Врочка.

О! Тогда онъ наврное будетъ! Но догадается-ли, вотъ вопросъ?.. Дядя, какъ по твоему? Догадается?

Чернопольскій.

Коли онъ влюбленъ въ тебя, такъ и сомнваться нечего. У влюбленныхъ — чутье.

Врочка.

А ты какъ полагаешь, Софи, онъ — влюбленъ въ меня?… Нтъ, въ самомъ дл?

Софья Ивановна (улыбаясь).

Полагаю, что да.

Врочка.

Ахъ, Софи! Ты — такая прелесть! Такой ангелъ! (Цлуетъ ея.)

Софья Ивановна.

Потише, изомнешь себ платье.

Врочка.

И то правда… Дядя! Послушай! Какъ Ты находишь, я сегодня хорошенькая?

Чернопольскій.

Конечно, хорошенькая.

Врочка.

Да?… Ну, и ты тоже ангелъ! Я и тебя поцлую! (Крпко цлуетъ его.)

Чернопольскій.

Ну, ну, хорошо! Будетъ!… Что мамаша твоя? Куда ты ее двала?

Врочка.

Мамаша? Кто ее знаетъ? Кажется, въ библіотеку похала… или на какую-то лекцію, право, не помню!… Ахъ, какъ это меня безпокоитъ, придетъ онъ, или — нтъ?… Дядя, да скажи же, какъ ты думаешь?

Чернопольскій.

Думаю, что придетъ.

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тже, слуга, за нимъ Березинъ.

Слуга (докладывая).

Господинъ Березинъ.

Чернопольскій.

Очень радъ. Проси. (Слуга уходитъ.)

Врочка.

Ну вотъ! Слава Богу! Я впрочемъ знала, знала, что онъ придетъ! (Входишь Березинъ, Чернопольскій идетъ на встрчу и жметъ ему руку.)

Чернопольскій.

Очень вамъ благодаренъ, Александръ Владиміровичъ, что не отказались отъ моего приглашенія.

Березинъ.

Скоре я долженъ благодарить васъ, Алексй Павловичъ, за честь, которую…

Чернопольскій.

Ну, фразы въ сторону! Прежде всего — поздравляю васъ съ успхомъ… Съ дамами вы знакомы., кажется? (Березинъ кланяется.)

Софья Ивановна.

Какже, давно знакомы. Примите и мое поздравленіе, Александръ Владиміровичъ. Я очень, очень рада за васъ!

Врочка (какъ бы про себя).

И я также! (Протянувъ ему руку.) Я впередъ знала, что увижу васъ сегодня!

Березинъ (также вполголоса).

Не вамъ ли отчасти я обязанъ, что удостоился…

Врочка (также).

Нтъ, честное слово, нтъ! Ей-богу, я тутъ ни при чемъ! (Громко.) Дядя, подтверди пожалуйста, что я и не подозрвала о томъ, что господинъ Березинъ будетъ здсь, а то онъ воображаетъ..

Березинъ.

Да я бы вовсе не былъ въ претензіи…

Врочка.

Ахъ, Александръ Владиміровичъ! Ваши стихи — восторгъ! Я съ такимъ наслажденіемъ читала… Какъ мн благодарить васъ!… И мамаша… она васъ также благодаритъ за письмо… Но отчего вы сами не пришли къ намъ? Врно проспали? Да?… А на счетъ рецензента, котораго вы общали привести…я поняла, что вы это пошутили! И мамаша тоже! И она нисколько за это не сердится! Я съ ней говорила: она къ вамъ очень, очень, очень расположена!

Березинъ.

Это меня въ высшей степени радуетъ, Вра Николаевна! Я хотлъ-было отложить свое признаніе денька на два, но если правда, что я имю счастье нравиться вашей матушк, то можно, значитъ, рискнуть и покаяться нынче же. Быть можетъ, изъ расположенія ко мн, она проститъ злобнаго критика!

Врочка.

Да вы разв, въ самомъ дл знакомы съ нимъ?

Березинъ.

Еще бы! Мы съ нимъ неразлучны! статья была написана мною!

Врочка.

Вами? Боже мой! Это ужасно! Соня! Ты слышишь?

Софья Ивановна (все время говорившая съ мужемъ).

Что такое?… Что случилось?

Врочка.

Вообрази… это онъ… это онъ писалъ про мамашу!

Софья Ивановна.

Какъ? Тотъ критикъ, котораго Анна Павловна ненавидитъ! Это вы?!

Березинъ.

Я, Софья Ивановна!

Врочка.

Это ужасно! Ужасно!

Чернопольскій (смясь).

Трепещите! Нтъ вамъ спасенья!

Врочка.

Разумется нтъ! Чему же вы сметесь?.. Господи! Теперь все кончено! Мы ужъ никогда съ вами больше не увидимся! Все пропало!

Чернопольскій.

Ну вотъ еще вздоръ! Твоя мать добрая женщина.

Врочка.

Ахъ нтъ, дядя! Ты не знаешь до чего она зла на этого писателя! Ты и представить себ не можешь, Александръ Владиміровичъ! Голубчикъ! Вы хоть сегодня-то ей ничего не говорите.

Березинъ.

Да полноте! Вы ужъ черезъ чуръ трусите, право!

Врочка.

Какъ-же мн не трусить? Поймите, она не проститъ, никогда не проститъ, а вдь я… я васъ люблю! Кажется, пора вамъ было это замтить!

Березинъ (жметъ и цлуетъ ей руку).

Вра Николаевна! Можетъ, я кое-что и замтилъ, да боялся ошибиться, но теперь, когда я увренъ, что мы съ вами за одно, что мы связаны однимъ крпкимъ, несокрушимымъ чувствомъ, я смло скажу: не бойся, милая! все устроится!

Врочка (тихо).

Ради Бога, не говори мн ты. Рано еще!

Чернопольскій (жен).

Молодые люди, кажется, не на шутку подружились!

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тже, Репейниковъ и Марья Алексвна, вс здороваются.

Репейниковъ.

Алексй Павловичъ! Софья Ивановна! (Увидавъ Березина.) Ба! Ты какъ сюда попалъ?

Березинъ (вполголоса).

Если не ошибаюсь, то какъ будущій членъ семейства.

Репейниковъ.

Что ты? Неужели? Отлично, братецъ! (Березинъ хочетъ пойдти къ Врочк.) Постой на минутку!.. Я, любезный другъ, считаю себя обязаннымъ извиниться передъ тобой. Вчера вечеромъ, откровенно теб признаться, я ощутилъ въ себ нчто похожее на зависть! Да! Твой успхъ меня укололъ! Но я тотчасъ же покаялся въ этомъ жен моей, и теперь все какъ рукой сняло. Я могу сказать теб отъ чистаго сердца: поздравляю, товарищъ!

Марья Алексевна.

Александръ Владиміровичъ! Ну не правда-ли, что за высокая душа у Мити!

Репейниковъ.

Дорогой мой! Еще словечко: если найдется удобный случай, сдлай милость, похвали ты этимъ Чернопольскимъ мою трагедію, а то у нихъ такое недовріе къ моимъ способностямъ.

Березинъ.

Расхвалю съ удовольствіемъ.

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тже и Анна Павловна.

Анна Павловна.

Ахъ, друзья мои! До чего я проголодалась, описать невозможно!.. Скоро-ли мы будемъ обдать?.. А я, знаете ли, гд была? Въ народной кухн! Какъ тамъ хорошо устроено, какой порядокъ…. Боже! Кого я вижу? Г. Березинъ?.. Вотъ пріятный сюрпризъ! Очень рада!.. Примите мое сердечное поздравленіе: я въ восторг отъ вашей пьесы и отъ вашего успха! Ну что, скажите, вы счастливы? Конечно!.. Я встртила кое-кого изъ моихъ знакомыхъ, вс въ полномъ восхищеніи, вс васъ хвалятъ, вс! Какъ вы, я думаю, сладко уснули посл вчерашнихъ треволненій?

Березинъ.

Я всю ночь глазъ не сомкнулъ!

Анна Павловна.

Быть не можетъ?

Репейниковъ.

Отчего? Напротивъ, очень понятно: безпокойство, потомъ радость… Я это на себ испыталъ, именно, въ тотъ разъ, когда я сдлалъ въ моемъ роман удачную вымарку… Помнишь, Машенька?

Марья Алексевна.

Какъ же не помнить?

Анна Павловна.

Александръ Владиміровичъ! Значитъ на васъ не оправдались слова извстнаго философа, что человкъ всего счастливе въ тотъ моментъ, когда онъ засыпаетъ?

Березинъ.

По моему, Анна Павловна, вашъ философъ положительно не правъ. Безсонница иногда бываетъ очаровательна и вотъ, именно, такую счастливую безсонницу, я и испыталъ нынче. Я просидлъ до утра на диван, любуясь букетомъ, который мн былъ подаренъ одной прелестной ручкой, по временамъ шепталъ одно дорогое мн имя, думалъ о предстоящемъ свиданіи съ тою, кого я люблю больше всего въ мір, и ей-богу, никогда еще я не былъ такъ веселъ, такъ блаженъ, какъ въ эту безсонную ночь!

Анна Павловна (восторженно).

Ахъ, милый! Какъ онъ это прекрасно разсказываетъ! Ну право, вы такой человкъ, Александръ Владиміровичъ, такой человкъ, что въ васъ можно влюбиться, честное слово!

Березинъ.

Ваша дочь совершенно съ этимъ согласна.

Анна Павловна.

Что?

Врочка.

Да, мамаша, это правда.

Анна Павловна.

Какъ? Врочка! Ты… ты, въ самомъ дл влюбилась въ него! Врочка!.. Да нтъ, это невозможно! Ты бы мн давно призналась!..

Врочка.

Мамаша! Времени не было, это еще такъ недавно случилось! (Вс хохочутъ.)

Анна Павловна.

Недавно!.. А тутъ вс ужъ, кажется, объ этомъ знаютъ!.. Врочка! Ангелъ мой! Да когда же, когда ты успла?…

Врочка.

По настоящему только вчера вечеромъ.

Анна Павловна.

Ахъ! Въ Театр! Въ этомъ фойе?.

Березинъ.

Именно.

Анна Павловна.

Отлично, нечего сказать!.. Братъ, а ты еще уврялъ меня, будто въ фойе ничего не можетъ случиться?

Чернопольскій (смясь).

Да разв случилось несчастье, Анюта?

Софья Ивановна.

Напротивъ, счастье, я уврена!

Репейниковъ.

Въ этомъ и сомнваться нельзя. Березинъ мой старинный другъ…

Марья Алексевна.

И тоже человкъ съ талантомъ…

Анна Павловна (отмахиваясь).

Постойте! Постойте!.. Да вы никакъ вс въ заговор? Поголовно вс!

Врочка (ласкаясь къ ней).

Мама, душечка! Я знаю, вдь ты не захочешь моего несчастья?.. Ну скажи же: согласна? Да? Ну вотъ! Я по глазамъ читаю, что ‘да’! (Тискаетъ ее въ объятіяхъ) Славная моя! Добрая! Милая!

Анна Павловна.

Ну, ну!.. Перестань душить!.. Къ чему это? Или я не люблю тебя? Господи! Да будетъ же теб!

Березинъ.

Какъ мн благодарить васъ, добрйшая Анна Павловна? (Цлуетъ у нея руку.)

Анна Павловна

Ну, довольно, довольно! Вы мн по душ, и кончено. На счетъ подробностей посл успемъ, а теперь, Бога ради, давайте обдать! Я совсмъ изнемогаю!

Березинъ.

Погодите еще минуту. Вотъ что, Анна Павловна, я общалъ представить вамъ вашего рецензента, и долженъ сдержать слово. Предаю вамъ его со связанны и руками!

Врочка (тихо дергая его).

Разв нельзя подождать, Боже мой!

Анна Павловна.

Моего рецензента? Ахъ, да!.. Но что такое: со связанными руками!

Березинъ.

Позвольте мн прежде взять съ васъ слово, что за мое предательство вы мн мстить потомъ не будете?

Анна Павловна.

О, никогда! Ручаюсь вамъ! Напротивъ!

Березинъ (вынимая носовой платокъ).

Ну, такъ вяжите же меня, одинъ я не справлюсь. Преступникъ — я!

Анна Павловна (пораженная).

Какъ? Вы? Вы?.. Нтъ, этому я ужъ никогда не поврю! Это вы шутите!

Березинъ.

Увы! Клянусь, я сказалъ печальную истину, Анна Павловна!

Анна Павловна.

Истину? И это вы говорите серьезно?.. Ну, когда такъ, и я вамъ скажу серьезно! Прощайте, господинъ Березинъ, прощайте! Между нами все кончено!

Чернопольскій.

Анюта! Опомнись!.. Умная женщина…

Репейниковъ.

Тетушка! Милосердіе — величайшая добродтель!

Анна Павловна.

Прочь! Оставьте меня!.. Или нтъ!.. Я… я сама уйду отсюда!

Врочка.

Мамаша! Я не пущу тебя!

Березинъ.

Анна Павловна! Умоляю васъ… выслушайте: вы такъ были добры ко мн, что я не могу не врить въ ваше прощеніе! Я убжденъ, что вашъ гнвъ пройдетъ, и скоро!.. Дайте мн вамъ все сказать: я, Анна Павловна, такой ужъ несчастный человкъ: при первомъ знакомств я всегда чмъ нибудь да обижаю и именно, тхъ, кого мн суждено потомъ любить и уважать отъ всего сердца! Что длать? Легкомысліе — мой порокъ!

Чернопольскій

Да! Именно, легкомысліе! Это вы вполн доказали. Поэму сестры обругали, а потомъ сами воспользовались стихомъ: потоки слезъ… дальше не помню!

Березинъ.

Совершенно врно! Воспользовался! Признаю! И отъ души скажу: я заимствовалъ эту фразу потому, что она мн понравилась, какъ и многое другое въ стихахъ Анны Павловны, чего я не оцнилъ прежде.

Анна Павловна (брату).

А? Что я всегда говорила! На мое вышло!

Врочка.

Мама! Голубушка! Ну прости же его! Ты добрая!.. Вдь все мое счастье зависитъ отъ одного твоего слова!

Анна Павловна (тронутая).

Дорогая! Прелесть ты моя!…

Березинъ.

Анна Павловна! Вообразите, что мы любимъ другъ друга искренно, и что насъ нельзя разлучить!.. Не лишайте насъ надежды, вспомните ваши собственные стихи:
‘Надежда и любовь и вра, нтъ сомннья,
‘Вотъ рычаги, что міръ приводятъ весь въ движенье.

(Врочка бросается на шею матери.)

Чернопольскій.

Ахъ чортъ возьми! Какова память у него!

Анна Павловна (отбиваясь отъ Врочки).

Вра! Батюшки! Помилосердуй! Совсмъ задушила!

Врочка.

Ты — ангелъ, мамочка! Чудная, хорошая! Ты все простила, я вижу!

Анна Павловна.

Простила! Ну, да, простила!.. Да!.. Но съ условіемъ, чтобъ мн видть тебя счастливой. Скажи мн, Врочка, счастлива ты?

Врочка.

Я? Господи! И вы спрашиваете?
‘О называй меня безумной! Назови,
‘Чмъ хочешь. Въ этотъ мигъ а разумомъ слабю,
‘И въ сердц чувствую такой приливъ любви,
‘Что не могу молчать, не стану, не умю!

Березинъ.

Вы сто разъ лучше меня декламируете, честное слово!

Врочка.

Не мудрено! Во мн чувства во сто разъ больше, чмъ въ васъ.

Анна Павловна.

Врочка! Да это чьи стихи?

Врочка.

Фета, мамаша.

Анна Павловна.

Мн кто-то какъ будто читалъ ихъ… давно, когда я была молода…

Врочка (Березину).

Ужъ это, опять, не вы-ли?

Березинъ.

Умилосердитесь! Сколько жъ мн лтъ было бы, да и стихи-то эти изъ новыхъ!

Анна Павловна.

Братъ! Да вели же ты обдать давать! Софья Ивановна! Пожалйте! Я наконецъ могу помереть голодной смертью!

Чернопольскій.

Тссс…. Пожалуйста, только про смерть ни буквы! Слово скверное вообще… и кром того напоминаетъ…. (молчитъ.)

Анна Павловна.

Что напоминаетъ?

Чернопольскій.

Одну тягучую и мрачную поэму…

Анна Павловна.

Довольно! Довольно!.. Что это за язвительный народъ собрался!

Чернопольскій.

Подломъ теб, впередъ не пиши! А чтобъ еще больше допечь тебя, я самъ заговорю стихами! (Подумавъ.)
Готовясь приступить къ веселому обду,
Не дай богъ поминать унылую Рогисду!

Врочка.

Браво! Браво!

Чернопольскій (весело).

Дмитрій Степановичъ! Распорядитесь, шампанскаго намъ! И подавать сейчасъ-же посл’ супа!

Занавсъ.

Вильде.

‘Театральная Библіотека’, No 4, 1879

Вильде Николай Евстафьевич
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Женихи, или седина в бороду, а бес в ребро, Вильде Николай Евстафьевич, Год: 1851
  2. Мир героев, Лаццарони Лодовико, Год: 1762
  3. Гераклиды, Еврипид, Год: 1916
  4. Манфред, Байрон Джордж Гордон, Год: 1817
  5. Чемпионат всемирной классовой борьбы, Маяковский Владимир Владимирович, Год: 1920
  6. Прометей, Гёте Иоганн Вольфганг Фон, Год: 1871
  7. Жизнь есть сон, Кальдерон Педро, Год: 1635
  8. Амфитрион, Плавт, Год: 1933
Электронная библиотека