Н. А. ЛЕЙКИНЪ
НЕУНЫВАЮЩІЕ РОССІЯНЕ
РАЗСКАЗЫ И КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2
1879
У подъзда Пассажа.
У подъзда Пассажа.
У подъезда Пассажа, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Утро. По Невскому бгутъ чиновники съ портфелями, спшатъ конторщики къ мсту своихъ занятій. Изрдка промелькнетъ клеенчатая шляпа двушки, торопящейся на уроки. Прошли нагруженные до нельзя два вагона конно-желзной дороги, прохала ‘барышня’ на извощичьей линейк. Глаза припухши, нарядное бархатное пальто въ пуху, блила и румяна на лиц полосами. На ступенькахъ пассажа столпились разнощики газетъ. Продажа идетъ успшно. Запасшіеся газетами прохожіе даже на ходу развертываютъ ихъ и пробгаютъ телеграммы.
Къ газетчику подходитъ лакей въ мятой фуражк. Въ рукахъ у него корзинка, въ которой лежатъ булки и сухари.
— Газету-бы мн,— говоритъ онъ.
— Какую газету-то? У насъ разные есть,— отвчаетъ газетчикъ.
— Да вотъ на семь копекъ.
— Ну, вотъ теб ‘Биржевые Вдомости’.
— Что мн въ Биржевыхъ-то? У насъ торговлей не занимаются, на биржу не здятъ. Намъ чтобъ про войну.
— Да здсь про биржу ничего и не написано, а это только одно названіе. Здсь и про войну, и про все. Ты для себя?
— Ну, вотъ! Стану я для себя покупать! Я не кучеръ, изъ газетной бумаги папиросъ не курю…
— Не для куренія, а для чтенія. У насъ газеты разныя есть, для всякаго народа. Теперича купецъ, который по проще, беретъ ‘Полицейскія’, потому тамъ завсегда напечатано: кто обанкрутился, кто застрлился, кто удавился. Нмецъ покупаетъ себ нмецкую газету, французъ — французскую. Чиновникъ къ ‘Голосу’ пристрастенъ, военный — ‘Новое Время’ беретъ, опять-же, кто и веселость въ себ чувствуетъ, за этой газетой гоняется. Серьезный человкъ — ‘Сверный Встникъ’ покупаетъ. Ну, а ‘Биржевыя’ съ ‘С.-Петербургскими Вдомостями’ — такъ зря берутъ. Потомъ есть маленькія газеты. Тебя кто послалъ-то?
— Да барыня.
— Изъ какихъ она?
— У статскаго генерала воспитанницей живетъ. Отъ жены ее на сторон держутъ. Теперича, помимо генерала у нихъ былъ офицеръ, да на войну ухалъ, такъ вотъ она и приказала, чтобъ каждый день, по утру, къ кофею была газета. Опаску насчетъ офицерской жизни имютъ и хотятъ про войну читать.
— Такъ вотъ ей ‘Сверный Встникъ’.
— Не годится. Она у насъ съ юга. Только и говоритъ, что ‘у насъ на юг, да у насъ на юг’.
— Ну, вотъ, возьми ‘Новое Время’. Эта газета и сверному и южному человку годится.
— А про войну здсь пишутъ?
— Самый первый сортъ пишутъ. Здсь такіе все корреспонденты, что ужасти!
— Ну, ладно.
Лакей беретъ газету и уходитъ.
— Дай-ка газетку побаловаться, говоритъ газетчику остановившійся не то мщанинъ, не то купецъ, въ картуз и кафтан со сборами.
— Какую прикажете?
— Да какую по проще, только чтобы про войну было писано.
— Вотъ ‘Сынъ Отечества’, ‘Новости’. Об по пяти копекъ.
— А за три серебра нтъ?
— За три нтъ.
— А ты уступи! Чудакъ человкъ, вдь я въ трактир даромъ могу прочесть, а это ужъ такъ, чтобъ въ лавк.
— Въ трактир все равно за чай еще больше заплатишь.
— Такъ вдь то въ утробу пойдетъ. А газета — куда съ ней? Прочтешь и бросишь.
— Бумага все-таки годится.
— Жидка нон бумага-то стала. На картузы ежели, совсмъ дло не подходящее. Такъ не берешь три серебра?
— Возьми, вотъ, вчерашній номеръ. Эту за три копйки отдамъ. Вдь теб все-равно.
— Конечно, все равно. А не измята газета то?
— Какъ есть свжая! Одно только, что вчера не усплъ продать.
— Ну, давай…
Кафтанъ со сборами беретъ газету.
— Есть у васъ вечернія телеграммы?— спрашиваетъ дама.
— Помилуйте, сударыня, теперь утро. Вечернія телеграммы — вечеромъ, отвчаетъ разнощикъ.
— Нтъ, я думала, что, можетъ, есть заране напечатанныя.
— Возьмите ‘Голосъ’, ‘Новое Время’.
— Эти намъ почтальонъ носитъ, а по вечерамъ мужъ вечернія телеграммы покупаетъ. Такъ я думала ему сюрпризомъ. Думаю: ‘придетъ, по утру, завтракать, а ужъ у насъ вечернія телеграммы есть’.
Къ газетчику подходитъ кухарка съ мшкомъ провизіи.
— Дай-ка газетку, какую ни на есть, за пятачокъ, а то и подешевле, мн все-равно.
— На вотъ ‘Новости’ за пятачокъ.
— А про восьмой флотскій экипажъ здсь пишутъ?
— Про все пишутъ. Бери и читай во все свое удовольствіе.
— Да я, голубчикъ, неграмотная. Ты ужъ мн самъ прочти за т-же деньги. Мн про кума, про боцмана Тихона Гаврилова. Гд онъ, и какъ, и что, и не убили-ли его?
Газетчикъ вырываетъ у нея изъ рукъ газету.
— Ступай, матушка, съ Богомъ, ступай!— машетъ онъ рукой. У насъ нтъ газетъ…. За пять-то копекъ, да еще читай теб ее отъ доски до доски! Проходи! намъ времени нтъ!
Кухарка смотритъ на него въ недоумніи.
— Вишь ты, сердитый какой!— говоритъ она и отходитъ.
Къ газетчику со всхъ ногъ подбгаетъ горничная, покрывшаяся байковымъ платкомъ.
— Дайте пожалуйста, ‘Новое Время’, говоритъ она, запыхавшись. Только, пожалуйста, новое, а не старое. Стараго намъ не надо.
— Вотъ, пожалуйте, подаетъ ей газетчикъ.
Горничная развертываетъ газету, держитъ ее кверху ногами и смотритъ.
— Да это старое, а не новое. Смотрите, какъ буквы-то слились, и прочитать ничего невозможно. Мн баринъ приказалъ ‘Новое Время’ купить, а это цлый мсяцъ въ сырости лежало и все растеклось.
— Да это ‘Новое Время’ и есть. Такъ газета называется. Я вамъ даю сегодняшній номеръ.
— Онъ про сегодняшній номеръ ничего не сказалъ, а только два раза повторилъ, чтобъ ‘Новое Время’. Нтъ, не возьму у васъ. Пойду понове у другихъ поищу, а то все равно обратно погонитъ, да еще изругаетъ.
Горничная перебгаетъ къ другому газетчику.