Тысяча восемьсот второй год в Грузии, Дубровин Николай Федорович, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 162 минут(ы)

ТЫСЯЧА-ВОСЕМЬСОТЪ-ВТОРОЙ ГОДЪ ВЪ ГРУЗІИ.

I.

Движеніе длъ до устройства русскаго правительства въ Грузіи.— Слухи о намреніяхъ персіянъ вторгнуться въ Грузію.— Сношеніе съ Эриванскимъ ханомъ.— Движеніе Лазарева въ Шамшадыль для защиты ея отъ притязаній ганжинскаго хана.— Дйствія полковника Карягина противу нахичеванскаго хана.

Въ сентябр 1801 года состоялся манифестъ о присоединеніи Грузіи къ Россіи. Манифестъ засталъ Грузію въ самомъ разстроенномъ состояніи. Несчастная страна не имла покоя ни отъ вншнихъ, ни отъ внутреннихъ враговъ. Послдними, были преимущественно члены древняго царскаго семейства, перессорившіеся другъ съ другомъ, тягаясь за право владнія страною, они искали только личнаго матеріальнаго обезпеченія. Число ихъ въ Грузіи было весьма значительно. Главнйшими дятелями явились: мачиха послдняго грузинскаго царя Георгія XII, царица Дарья, съ сыновьями Іулономъ, Вахтангомъ, Парнаозомъ и Александромъ. Противную имъ партію составляли приверженцы жены Георгія XII, царицы Маріи, съ сыновьями ея Давыдомъ и Теймуразомъ. Расположеніе большинства клонилось въ пользу первой партіи. Об стороны, имя многочисленныхъ родственниковъ изъ грузинскихъ князей, вели интриги, волновали и разоряли народъ, который, съ появленіемъ манифеста, расчитывалъ на лучшую будущность. Грузины надялись на исполненіе общаній императора Павла I, на широкія льготы и привилегіи, которыя думалъ дать покойный императоръ, а главное на то, что, состоя въ подданств Россіи, подъ ея охраною, Грузія будетъ управляться однимъ изъ царевичей.

Но предшествовавшая исторія края, подъ управленіемъ собственныхъ царей доказала, что виною всхъ бдствій Грузіи были злоупотребленія со стороны власти членовъ самаго царскаго дома. Потому манифестъ не могъ бы успокоить страну и! обезпечить ее на будущее время. Введеніе русскаго правленія въ Грузіи длалось необходимостью. По при этомъ возникали для русскаго правительства многіе весьма важные вопросы, нужно было хорошо знать страну, ея обычаи, степень цивилизаціи, чтобы новые порядки, при всей ихъ доброй цли, не легли тяжкимъ бременемъ на жителей, и не заставили ихъ пожалть о старомъ, чмъ не преминула бы воспользоваться устраненная власть. Знали ли мы Грузію? Нужно было возложить введеніе новаго порядка на лица, которыхъ способности и качества стояли въ уровень съ трудностью дла. Таковы ли были первые представители русскаго правительства въ Грузіи?

Главнокомандующимъ въ Грузіи и на Кавказской линіи назначили генералъ-лейтенанта Кноринга, а дйствительнаго статскаго совтника Коваленскаго — гражданскимъ правителемъ вновь присоединенной страны. Много чиновниковъ опредлено въ составъ верховнаго грузинскаго правительства.

Избраніе первыхъ двухъ лицъ было не совсмъ удачно. Ни Кнорингъ, ни Коваленскій не пользовались добрымъ мнніемъ грузинъ. Первый, не умя примниться къ народному характеру, еще при прежнемъ посщеніи Тифлиса, своими дйствіями заслужилъ уже нерасположеніе народа, а второй, будучи посланъ въ качеств русскаго министра при двор послдняго царя Грузіи Георгія XII, ‘навлекъ на себя отъ царя, вельможъ и народа неудовольствія’ {Записка кн. Чавчавадзе. Арх. Мин. Иностр. Длъ.}.

Находившіеся въ Петербург грузинскіе депутаты, кн. Герсеванъ Чавчавадзе и Половандовъ, узнавъ о состоявшемся назначеніи, тотчасъ же, отъ имени всего народа, обратились съ просьбою къ императору, перемнить какъ Кноринга, такъ и Коваленскаго. Они хлопотали о томъ, чтобы главнымъ начальникомъ въ Грузіи назначили кого нибудь изъ знатнйшихъ лицъ страны или одного изъ царевичей. Государственный совтъ, на разсмотрніе котораго была передана ихъ просьба, нашелъ, что императоръ, принявшій на свое попеченіе благосостояніе грузинскаго народа наравн съ русскими подданными, ‘относитъ къ своему попеченію — и назначеніе главныхъ начальниковъ’ {Засд. Госуд. сов. 6 февр. 1802 г. Арх. М. Внут. Д. Дда Грузіи, II, 214.}.

Такимъ образомъ, желаніе пословъ и народа осталось неисполненнымъ. Князь Чавчавадзе, не теряя еще надежды на успхъ, обратился тогда къ Лошкареву и просилъ его содйствія, какъ лица, черезъ котораго шли вс просьбы грузинъ. Лошкаревъ, находясь въ то время на служб въ Иностранной коллегіи, былъ назначенъ, вмст съ гр. Растопчинымъ, для веденія переговоровъ о присоединеніи Грузіи къ Россіи, и принялъ въ этомъ дл самое живое участіе, оставшееся, однакоже, безъ успха. Онъ сообщалъ кн. Куракину, ‘что вся Грузія не терпитъ Ковалевскаго’ {Письмо Лошкарева кн. Куракину, 7 іюня 1802 г. Арх. Мин. Внут. Д. ч. II, 194.}, что онъ иметъ множество писемъ отъ пословъ, царевичей и другихъ лицъ Грузіи, которые единогласно писали, что они его ‘по извстнымъ причинамъ терпть у себя не могутъ’.

Не дождавшись отвта Лошкарева, посолъ кн. Чавчавадзе отправилъ въ Грузію одинъ экземпляръ манифеста и штатъ. Онъ сообщалъ своимъ родственникамъ, что вс порученія, которыя онъ имлъ отъ покойнаго царя — не исполнились. ‘Царство уничтожили, писалъ онъ, да и въ подданные насъ не приняли. Никакой народъ такъ не униженъ, какъ Грузія… Вы еще имете время, чтобы общество написало сюда одно письмо, дабы я здсь ходатайствовалъ о нашемъ состояніи, просилъ имть царя и быть подъ покровительствомъ. Знайте, если будете просить царя — дадутъ. Если же въ полномочіи мн не довряетесь, то отправьте сюда одного кого нибудь изъ васъ,— ему и мн дайте полную волю, и мы оба будемъ стараться о совершеніи сего дла {Изъ слдственнаго дла надъ Ковалевскимъ.}….’

Среди разнообразныхъ толковъ и пересудъ, грузины встртили новый 1802-й годъ.

Генералъ-маіоръ Лазаревъ, начальникъ нашего военнаго отряда, явившійся въ Грузію, въ званіи полкового командира, еще при жизни Георгія XII, зналъ объ обнародованіи манифеста въ Москв и Петербург, но, не имя никакихъ оффиціальныхъ распоряженій, оставался въ нершимости и затрудненіи.

Осаждаемый со всхъ сторонъ вопросами грузинъ о своей участи, и въ ожиданіи прибытія Кнорринга въ Тифлисъ, Лазаревъ отговаривался полнымъ незнаніемъ и употреблялъ вс усилія только къ тому, чтобы страна оставалась спокойною до введенія новаго правленія. Главная забота состояла въ воспрепятствованіи царевичамъ и ихъ родственникамъ волновать народъ. Удерживая ихъ въ покорности, связывая произволъ, уничтожая на каждомъ шагу значеніе и власть, Лазаревъ, очень естественно, навлекъ на себя нерасположеніе царевичей и всхъ вообще членовъ царскаго дома.

Вдовствующая царица Марія была одна изъ тхъ, которая питала наибольшее неудовольствіе на Лазарева. Вдова-царица жаловалась Кнорингу, что ни она, ни дти ея не получаютъ жалованья, назначеннаго ей по 500 руб., а дтямъ по 100 руб. въ мсяцъ каждому, что данныя ей покойнымъ мужемъ имнія у нея отобраны, точно также отобраны имнія, принадлежащія ея дтямъ, что, наконецъ, отъ отца ея кн. Циціанова отобрано моуравство (земское начальство). Марія просила о возвращеніи имній ей и дтямъ — и моуравства отцу {Письмо царицы Маріи Кнорингу, 22 октяб. 1801 г.}.

Жалобы царицы были несправедливы. Лазаревъ, на запросъ Кноринга, отвчалъ, что царица и дти ея получали жалованье аккуратно до сентября 1801 года. Въ сентябр же были написаны бараты (указы), чтобы она получила слдуемыя ей деньги отъ казаховъ {Казахи — особое племя татаръ, жившихъ въ Грузіи — и ея подданныхъ.}, но Марія, не желая почему-то получать съ нихъ, сама уничтожила т бараты {Рап. Лазарева, 10 дек. 1801 г. No 500.}. Лазаревъ не отрицалъ справедливости того, что кн. Цициановъ былъ удаленъ отъ управленія бамбакскою провинціею, но говорилъ, что то сдлано по необходимости. Возвратившіеся изъ Эривани, бамбакскіе агалары {Агалары, высшее сословіе,— ушли въ Эривань еще при Георгі XII, см. подробности этого дла въ моей книг: ‘Послдній царь Грузіи, Георгій XII, и присоединеніе ея къ Россіи’, стр. 219. Спб. 1867.} объявилъ, что причиною ухода ихъ въ Эривань было, то, что кн. Циціановъ, на время своего отсутствія, поручилъ управленіе ими зятю своему кн. Аслану Орбеліани, который, бывши моуравомъ шамшадыльскимъ, совершенно разорилъ жителей. Бамбакскіе агалары просили избавить и ихъ отъ его управленія. Оставивъ званіе моурава и вс доходы, присвоенные этому званію, за кн. Циціановымъ, Лазаревъ запретилъ только кн. Орбеліани вмшиваться въ ихъ длами касаться ихъ управленія.

Претензіи царствовавшей фамиліи, ихъ недовольство причиняли Лазареву частыя огорченія. Онъ писалъ Кнорингу о своемъ безвыходномъ положеніи, и, не получая никакого удовлетворительнаго отвта, долженъ былъ вести свои дла по русской пословиц такъ, чтобы ‘и овцы были цлы, и волки — сыты’, недостатка же въ послднихъ не было.

Царевичъ Давыдъ, на увольненіе котораго въ отставку императоръ Александръ не изъявилъ согласія, вошелъ въ сношеніе съ своими дядями и переговаривался съ ними о мрахъ къ удержанію престола въ рукахъ царствовавшаго въ Грузіи дома.

Давыдъ, Дарья и Вахтангъ, жившіе въ Тифлис, имли частыя ночныя свиданія.

Царевичъ Александръ поручилъ сказать Лазареву, что пока въ Грузіи нтъ царя, до тхъ поръ его нога не будетъ въ этой стран {Письмо Лазарева Кнорингу, 19 феврал 1802 г. Константинов, ч. I, прилож. 294 (рукоп.). Арх. Глав. Шт., въ С.-Петерб.}.

Царица Дарья въ Тифлис, а царевичъ Іулонъ въ Имеретіи, были двумя главными руководителями, отъ которыхъ гонцы ежедневно доставляли письма другъ другу. Давыдъ, Іулонъ, Александръ и Вахтангъ, бывшіе противниками, стали теперь друзьями и единомышленниками. Они поклялись между собою удержать царское достоинство въ род Богратіоновъ, и избрать царемъ того изъ царевичей, кого назначитъ Дарья {Рапортъ Лазарева Кнорингу 26 янв. 1802 г. Тайн. Арх. Канц. Нам.}. Съ этою цлію союзники завели переписку съ окружными ханами, прося ихъ помощи и ршились просить о допущеніи одного изъ членовъ царскаго дома въ составъ правленія, чтобы затмъ подъ рукою ‘работать о возстановленіи царскаго достоинства’.

Царевичъ Александръ уврялъ Давыда, что во всякое время готовъ оказывать ему услуги, какія, отъ него потребуютъ {Рапортъ его же, 14 февр. 1802 г. Тамъ же.}, а цариц Дарь поручилъ передать, ‘что русскіе обманываютъ ее, ‘подобно царю Георгію, и чтобы она ничему не врила’.

Дарью не нужно было предупреждать въ этомъ, она была гораздо опытне Александра во всякаго рода интригахъ. Имя большое вліяніе надъ умами народа, царица, по выраженію Лазарева, сама управляла всею машиною. Общая всмъ милости, прося помощи, какъ внутри такъ и вн царства, Дарья не теряла надежды на успхъ, и переписываясь съ ханами и горскими владльцами, не забывала наставленіями и своихъ дтей.

Одинъ изъ сыновей ея, Вахтангъ, живя въ Тифлис, задавалъ пиры, приглашалъ на нихъ князей и старался привлечь ихъ на свою сторону. Царевичъ разглашалъ, что, съ устройствомъ русской губерніи, грузины обязаны будутъ платить особыя подати, поставлять рекрутъ и нести другія повинности. Въ присутствіи же преданныхъ намъ говорилъ, что ‘ихъ домъ разоренъ отъ несогласія, и что нужно быть всмъ согласнымъ, дабы получить милость великаго государя’.

Двуличное поведеніе его не было тайной. Никто не полагался на искренность послднихъ словъ царевича. Извстно было, что Іулонъ, Вахтангъ, Александръ, Парнаозъ, Давыдъ и царица Дарья,— вс вмст отправили въ Персію за печатями письмо въ Баба-Хану, прося его защиты, покровительства и войска. При содйствіи лицъ себ преданныхъ, царевичи успли взволновать осетинъ, на усмиреніе которыхъ были посланы войска. Подговоренный народъ отказался повиноваться поставленному правительствомъ нацвалу (управляющему), несмотря на то, что за три мсяца передъ этимъ самъ одобрялъ его. Грузины ожидали прибытія Кноринга для того, чтобы просить объ отмн податей, рекрутской повинности и о назначеніи царя изъ дому Богратіоновыхъ {Письмо Лазарева Кнорингу, 17 февраля 1802 г.}.

Кнорингъ спшилъ отъздомъ въ Грузію. Въ март собрались на Кавказской линіи вс русскіе чиновники, назначенные въ составъ новаго правленія страны. 30 марта, Кнорингъ выхалъ въ Тифлисъ для скорйшаго открытія правленія и уничтоженія волненій и безпорядковъ, производимыхъ осетинами. Жившіе по ркамъ Пац и Большой-Ліахв въ ущельяхъ Кавказскихъ горъ, осетины съ древнихъ временъ находились въ подданств Грузіи и имли начальниковъ наслдственныхъ въ фамиліи грузинскихъ князей Мочабеловыхъ.

Въ послдніе дни жизни Георгія XII, при слабости тогдашняго грузинскаго правленія, осетины пришли въ такое неповиновеніе и буйство, что, умертвивъ одного изъ своръ князей, производили набги на грузинскія селенія, похищали имущество жителей, уводили ихъ въ плнъ и продавали сосднимъ жителямъ Кавказскихъ горъ.

Подстрекаемые царевичами, жившими въ Имеретіи, осетины еще боле усилили свои вторженія и хищничества, такъ что Кнорингъ вынужденъ былъ унять ихъ силою.

Дв роты 17-го егерскаго и три роты Кавказскаго гренадерскаго полковъ, два легкихъ полевыхъ орудія и 77 казаковъ назначены въ составъ отряда, подъ командою Кавказскаго гренадерскаго полка подполковника Симоновича, долженствовавшаго усмирить осетинъ и привести ихъ къ покорности {Рап. Кноринга Г. И. 26 марта 1802 г. Въ отряд находилось штабъ и оберъ-офицеровъ 19, нижнихъ чиновъ строевыхъ 703, и нестроевыхъ 62 человка. См. Рап. Симоновича, 20 февраля 1802 г. T. А. K. Н.}.

19-го февраля, отрядъ выступилъ изъ грузинскаго селенія Цхинвалъ и въ тотъ же день прибылъ къ урочищу Суерисхеви. Отсюда Симоновичъ отправилъ къ осетинамъ двухъ парламентеровъ, съ письменнымъ объявленіемъ о причин его движенія внутрь ихъ жилищъ {Обвщеніе осетинамъ, приложенное къ рапорту Симоновича 5 марта 1802 г. No 121.}. Отрядъ перешелъ между тмъ въ осетинскую дерев. Джавы. Устрашенный народъ, не ожидавшій прихода нашихъ войскъ въ свои жилища, прислалъ старшинъ въ Джавы, съ просьбою о помилованіи и съ заявленіемъ, что осетины, живущіе по ркамъ Дац и Большой-Ліахв, будутъ спокойными и покорными русскому правительству. Симоновичъ привелъ ихъ къ присяг, взялъ аманатовъ изъ лучшихъ фамилій и, оставивъ здсь одно орудіе съ надежнымъ прикрытіемъ, самъ двинулся дале къ другимъ селеніямъ. Повсюду жители приходили къ нему съ покорностію, присягали на врность и давали аманатовъ по выбору.

Для лучшаго удержанія въ повиновеніи осетинъ на будущее время ршено было учредить у нихъ правленіе въ форм гражданскихъ судовъ {Въ составъ суда назначены: 4 князя Мочабеловыхъ, 6 осетинскихъ старшин, 6 грузинскихъ есауловъ и столько же осетинскихъ, одинъ священникъ для распространенія христіанства.} и поставить ихъ въ зависимость отъ узднаго суда и полицейской управы, учреждаемой въ г. Гори. Суды эти были устроены въ дер. Джавы и Чриви. Въ первой, для жителей обитавшихъ по ркамъ Пац и Большой-Ліахв, а во второй — по ркамъ Арагв и Малой-Ліахв {Рап. Кноринга Г. И. 26 Марта 1802 г.}.

Возвратившись въ Сурамъ, Симоновичъ привелъ съ собою 13 чел. аманатовъ отъ осетинскаго народа, котораго насчитывали тогда до 35 т. душъ обоего пола.

Волненія въ Осетіи усмирены и кончились неблагопріятно для членовъ царской фамиліи: вовсе не такъ, какъ они ожидали. Все вниманіе ихъ было обращено на Персію и на т мры, которыя предприметъ Баба-Ханъ. Властитель Персіи былъ одинъ, на чью помощь они могли теперь разсчитывать.

Въ январ, въ Эривани получено извстіе, что Баба-Ханъ поручилъ одному изъ своихъ военачальниковъ, Аббасъ-КулиХану, отрядъ войскъ съ тмъ, чтобы онъ, отправившись въ Тавризъ и собравъ тамъ войска, слдовалъ къ Нахичевани, выгналъ тамошняго хана и самъ занялъ бы его мсто. Потомъ, если Эриванскій ханъ не исполнитъ требованій властителя Персіи, то Аббасъ-Кули-Хану приказано было двинуться къ Эривани. Туда же общалъ прибыть и самъ Баба-Ханъ.

Эриванскій ханъ приготовлялся къ оборон и отправилъ посланнаго въ Лазареву. Онъ писалъ теперь, что считаетъ свое ханство составною частію Грузіи, и зная, что послдняя находится въ подданств Россіи, ханъ считаетъ себя также подданнымъ русскаго императора. Онъ просилъ разршенія отправить своего чиновника въ Петербургъ, и, сложивъ съ грузинскихъ купцовъ по 2 рубля пошлины съ каждаго вьюка, общалъ платить нашему правительству ту дань, которую платилъ царямъ грузинскимъ.

Отправленные Лазаревымъ въ Эривань лазутчики принесли извстія, подтверждавшія о приготовленіи персіянъ въ непріязненнымъ дйствіямъ.

До властителя Персіи, говорило одно изъ писемъ полученныхъ въ Тифлис, дошло ‘извстіе, что въ Грузіи дымится, и надобно сей дымъ искоренить’. Шахъ сдлалъ распоряженіе о сбор 45 т. войска, поручилъ ихъ своему сыну Аббасъ-Мирз, и сардарю Сулейману, и приказалъ съ окончаніемъ ‘навруза’ двинуться къ Эривани, и оставивъ у этого города 10 т., съ остальными 35 т. идти въ Грузію. Побужденіемъ къ этому было полученное Баба-Ханомъ письмо царевича Александра, просившаго о помощи. Театромъ военныхъ дйствій избраны Казахи и Бамбави. Склонивъ на свою сторону тамошнихъ татаръ и занявъ эти провинціи, Аббасъ-Мирза долженъ былъ, по повелнію своего отца, отправить посланнаго въ Тифлисъ съ требованіемъ очистить Грузію и вывести оттуда русскія войска {Рапортъ Лазарева Кнормигу, 27 февр. No 126.}.

Справедливость слуховъ какъ бы подтверждалась тмъ, что эриванскій ханъ укрплялъ городъ и запасалъ въ немъ военные и състные припасы. Вмст съ тмъ, ханъ снова отправилъ своего посланнаго въ Лазареву, съ увреніемъ о приверженности своей къ Россіи, просилъ покровительства и дозволенія принять присягу на врность, если будетъ удостовренъ въ томъ, что наши войска будутъ его защищать, и ‘онъ не будетъ уже имть никакой опасности отъ своихъ непріятелей’ {Рап. Лазарева Кнорингу, 9 марта 1802 г. No 162.}.

Лазаревъ отвчалъ, что безъ разршенія не можетъ вступать ни въ какіе переговоры, и общалъ спросить о томъ Кноринга. Посланный остался въ Тифлис до полученія отвта. Кнорингъ обнадеживалъ хана, высказывалъ свою готовность вступить съ нимъ въ переговоры и заключить актъ о принятіи хана въ покровительство Россіи. Посланный не имлъ письменной довренности Мехметъ-хана,— по этому Кнорингъ просилъ уполномочить или его, или прислать другого довреннаго въ Тифлисъ къ его прізду. Вмст съ тмъ, ханъ долженъ былъ написать форменное прошеніе на имя императора Александра съ объясненіемъ условій, на которыхъ желаетъ вступить въ подданство Россіи {Рап. Кноринга Г. И. 11 марта 1802 г. Рапортъ его же отъ 26 марта. Арх. Мин. Внутр. длъ, ч. II, 18—23.}.

Приготовленіе Эриванскаго хана къ оборон и его искательства о подданств, хотя и недавали права заключать объ искренности расположенія хана, но за то указывали на достоврность намреній Баба-Хана вторгнуться въ его владнія, а, въ случа успха, двинуться и въ Грузію. Для обезпеченія ея Кнорингъ предписалъ гренадерскому баталіону изъ ротъ Кабардинскаго и Кавказскаго полковъ, съ находящеюся при нихъ артиллеріею, флигель-ротамъ Кавказскаго гренадерскаго полка, Нарискому и Нижегородскому драгунскимъ полкамъ — быть готовыми къ походу съ Кавказской линіи въ Грузію. Атаману войска донскаго генералъ-лейтенанту Платову сообщено, чтобы онъ поспшилъ выслать въ Моздокъ одинъ казачій полкъ, изъ числа пяти полковъ назначенныхъ на линію, для смны полковъ тамъ находившихся. Въ Моздок заготовлялись сухари въ мсячной пропорціи, а въ Екатериноград предписано заготовить ихъ для 7 т. челов. Въ Грузію отправленъ второй комплектъ боевыхъ I патроновъ и артиллерійскихъ припасовъ. Для обезпеченія Кавказской линіи собрано съ разныхъ полковъ 700 казаковъ {Рап. Кноринга Г. И. 11 марта 1802 г. Т.А. K. Н.}.

Кнорингъ спрашивалъ императора, какъ поступить съ искательствомъ хана Эриванскаго, и просилъ разршенія отправить въ Грузію, кром полковъ туда уже нарначенныхъ, еще одинъ, гренадерскій баталіонъ и флигель-роты Кавказскаго гренадерскаго полка изъ Моздока и Кизляра — мстъ ихъ расположенія, j Покорность и исканіе покровительства ханомъ Эриванскимъ было весьма важно для насъ къ политическихъ отношеніяхъ съ Персіею. Грузія была открыта со стороны Эривани до такой степени, что вторгнувшемуся непріятелю нельзя было противуцоставить никакихъ естественныхъ препятствій. Персіяне, всегда вторгавшіеся со стороны Эривани или Ганжи, думали и теперь сдлать тоже самое. Встртивъ ихъ въ границахъ эриванскаго ханства, мы избавляли отъ разоренія грузинъ, разоренія неизбжнаго для народа, во владніяхъ котораго производятся военныя дйствія. Не обременяя народъ грузинскій требованіемъ о доставленія всего необходимаго для войскъ, оставляя его при своихъ земледльческихъ занятіяхъ, мы могли обезпечить себя провіантомъ и фуражемъ на счетъ жителей Эриванскаго ханства, ‘по изобилію въ ономъ жизненныхъ потребностей’. Поэтому Кнорингъ просилъ разршенія, не только поддержать хана, нашими войсками, но и искать случая встртиться съ персидскимъ войскамъ въ предлахъ Эриванской области. Императоръ Александръ согласился на вс просьбы Кноринга, какъ объ отправленіи въ Грузію новыхъ войскъ {‘Я желалъ бы только, писалъ императоръ, чтобы гренадерскій баталіонъ составленъ былъ изъ ротъ одного котораго либо полка, поелику сводныхъ гренадерскихъ баталіоновъ уже не будетъ, какъ извстно сіе вамъ изъ указовъ воинской коллегіи’.}, такъ и о принятіи хана Эриванскаго подъ покровительство Россіи и встрч персидскихъ войскъ въ предлахъ его владній.

‘Привязанность сего владльца во всякое время для Грузіи полезна, писалъ Александръ {Повелніе Кнорингу 23 апрля 1802 г. Арх. Мин. Внут. длъ ч. II, 25.}, а въ настоящемъ случа она, необходима’. Императоръ поручилъ Кнорингу настоять на томъ, чтобы ханъ предоставилъ охраненіе Эриванской крпости нашимъ войскамъ. Эривань и Ганжа были два пункта, владя которыми мы могли быть совершенно обезпеченными отъ всякаго нечаяннаго вторженія персіянъ въ Грузію.

Важность эта и заставляла наше правительство желать, чтобы ханы ихъ искали покровительства или подданства Россіи. ‘Занявъ два важныя сіи мста, писалъ императоръ главнокомандующему, вы -поставите Грузію не только вн опасности, но и вн дйствія войны, отнимите у непріятеля лучшіе его способы и, что всего важне, дадите весьма нужныя владльцамъ сихъ мстъ убжденія въ покровительств Россіи и усилите ихъ довріе’ {Ibid.}.

Вскор Джаватъ, ханъ ганжинскій, подалъ причины къ непріязненнымъ противу него дйствіямъ.

22 марта, Лазаревъ доносилъ Кнорингу {Рапортъ Лазарева, 22 марта, No 218.}, что ганжинскій ханъ, заявлявшій права свои на владніе Шамшадыльскою провинціею, прислалъ туда съ войсками своего сына Гусейнъ-Кулнагу, который, съ цлію перевести жителей въ свои владнія, прибылъ въ шамшадыльскую деревню Акрумъ. Кнорингъ писалъ Джаватъ-хану, удивлялся поступкамъ сына, когда отецъ уврялъ его въ добромъ расположеніи къ Россіи, и требовалъ удовлетворенія за причиненное шамшадыльцамъ разореніе {Письмо Кноринга хану, 6 мая 1802 г.}. Главнокомандующій общалъ въ противномъ случа достигнуть того же силою оружія.

Ханъ молчалъ. Кнорингъ предписалъ Лазареву слдовать съ отрядомъ въ Шамшадшь и защищать ее отъ покушенія ганжинскаго хана. Въ составъ отряда назначены изъ Тифлиса 17-го егерскаго полка баталіоны: генералъ-маіора Лазарева 4 роты, подполковника Ляхова три роты, одна рота Тифлисскаго мушкетерскаго полка, бывшая въ Шамшадыл, три полевыхъ орудія и 70 человкъ казаковъ донскаго Щедрова 2-го полка {Всего въ отряд было: 24 офицера, 59 унтеръ-офицеровъ, 18 музыкант., 580 рядов., 52 нестр. и 31 рекрутъ.}.

23-го мая, Лазаревъ прибылъ въ Шамшадыльскую провинцію и сталъ при р. Гассанъ-су на самой ганжинской дорог. Онъ примкнулъ свой лвый флангъ къ Кур, и стоялъ въ 30 верстахъ отъ пограничнаго мстечка Шамхоры, и около 60 верстъ отъ Ганжи.

Имя провіанта только до 1-го іюня, Лазаревъ просилъ о скорйшей его доставк, потому что на мст достать его было негд.

‘Провинція, въ коей я теперь нахожусь, писалъ онъ{Письмо Жирева Кнорингу, 24-го мая 1802 г.}, совсмъ пуста, какъ людями, такъ и произрастеніями. Я еще ни одной деревни не видалъ, исключая находящейся передъ лагеремъ верстахъ въ пяти, да и та теперь пустая’.

25-го мая, отрядъ подвинулся на 16 верстъ впередъ и въ вечеру достигъ границы, отдляющей Шамшадыльскую провинцію отъ ганжинскаго ханства. Здсь Лазаревъ узналъ, что изъ 33-хъ (деревень, осталось не боле четырехъ, кочевавшихъ въ горахъ, въ верховьяхъ р. Гассанъ-су. Прочія двадцать девять деревень съ татарскими агаларами и армянскими вевхами находились во владніяхъ ганжинскаго хана. Число ушедшихъ простиралось до 1,900 семей. Причиною такого переселенія жителей (были подговоры шамшадыльскаго старшины Мамадъ-Гуссейна. Претендуя на званіе и достоинство шамшадыльскаго султана, Мамадъ, сидвшій уже за это въ Тифлисской крпости и успвшій освободиться, искалъ защиты ганжинскаго хана. Джаватъ-ханъ послалъ въ Шамшадыль свои войска и, при содйствіи ихъ и подговоровъ Мамада, перевелъ въ свое ханство большую часть жителей. Переселившіеся кочевали сначала въ верховьяхъ р. Шамхоръ, но, съ приходомъ нашихъ войскъ, ушли въ глубь ганжинскаго ханства {Рапортъ Лазарева Кнорингу, 26-го мая 1802 г.}.

Простоявъ нкоторое время на р. Ахансі, Лазаревъ придвинулся ближе къ Борчаламъ, а вскор за тмъ долженъ былъ возвратиться въ Тифлисъ по случаю отъзда Кноринга на линію.

Передъ отъздомъ его, Джаватъ-ханъ прислалъ своего посланнаго въ Тифлисъ съ доказательствами своихъ правъ на владніе Шамшадылью. Кнорингъ не соглашался съ мнніемъ хана, основываясь на томъ, что при жизни послдняго царя Георгія XII провинція эта находилась подъ властію Грузіи, а потому и теперь должна оставаться во владніяхъ Россіи. Упорные съ обихъ сторонъ переговоры были продолжительны: ни та, ни другая сторона не хотли, у ступить. Поэтому ршено было оставить жителей въ томъ положеніи, въ которомъ находились, но съ условіемъ, что ганжинскій ханъ не будетъ боле безпокоить ‘оставшихся въ Шамшадыли народовъ, во взаимство чего и область Ганжинская тревожена отъ побдоносныхъ войскъ россійскихъ не будетъ {Письмо Кноринга хану, 29-го мая 1802 г.}’.

Вскор посл экспедиціи противу ганжинскаго хана, войскамъ нашимъ пришлось дйствовать противу нахичеванскаго хана КіалтБалы-Ханъ нахичеванскій, лишенный зрнія Ага-Магометъ-ханомъ, былъ человкъ властолюбивый и предпріимчивый. Зная свойства его характера, царевичъ Александръ, оставивъ Имеретію, пробрался сначала въ Ахалцыхъ, а потомъ въ Нахичевань. Царевичъ усплъ уговорить обоихъ владльцевъ дйствовать совокупно противу Грузіи. Соединеніе паши ахалцыхскаго и хана нахичеванскаго могло произойти только черезъ Карскую провинцію, владтель которой имлъ миролюбивое расположеніе къ Грузіи, удерживалъ равновсіе между сосдними владльцами и отказывался принять участіе въ дл союзниковъ.

Кіалъ-Балы-ханъ хотлъ заставить его къ тому силою. Онъ подошелъ съ войсками къ границ отдляющей Грузію отъ Карскаго пашалыка {Рапор. Кноринга, Г. И. 8-го іюня 1802 г.}. Отрядъ его состоялъ, по свдніямъ, изъ 12,000 конницы, 2500 чел. пхоты и двухъ орудій. Кнорингъ, узнавъ объ этомъ, приказалъ, расположеннымъ въ Бамбакскихъ грузинскихъ селеніяхъ, двумъ мушкетерскимъ ротамъ Тифлисскаго, тремъ ротамъ 17-го егерскаго полковъ и 70 казакамъ — всего 361 человкъ и 200 бамбакскихъ татаръ присоединенныхъ къ отряду подъ начальствомъ полковника Карягина, подвинуться къ границ, стать противъ Кіалъ-Балы-хана и наблюдать за его движеніемъ. Въ то же время, Кнорингъ спрашивалъ хана о причинахъ его приближенія къ границ Грузіи. Тотъ отвчалъ, что причина эта не относится къ Грузіи, а потому отвчать на вопросъ считаетъ не нужнымъ.

Такой отвтъ и просьбы карскаго паши защитить его отъ нападенія Кіалъ-Балы-хана заставили Кноринга согласиться на это. Карскій паша, по совту главнокомандующаго, собралъ свои войска въ числ 6,000 конницы и 2,000 пхоты и присоединилъ ихъ къ отряду Карягина.

28-го мая, нахичеванцы атаковали наши войска и турецкія войска карскаго паши. Турецкая конница была сначала опрокинута, но сильный артиллерійскій огонь изъ шести орудій, трехъ русскихъ и трехъ турецкихъ, далъ совершенно другой оборотъ длу. Нахичеванцы начали сначала отступать, а потомъ обратились въ совершенное бгство.

Кіанъ-Балы-ханъ, столь самоувренно говорившій, долженъ былъ отказаться отъ своихъ намреній.

II.

Объявленіе манифеста.— Открытіе верховнаго грузинскаго правительства.

9-го апрля 1802 года, въ среду на Страстной недл, Кнорингъ, въ сопровожденіи дйств. статск. совтн. Коваленскаго и многочисленной свиты русскихъ чиновниковъ, имлъ торжественный входъ въ Тифлисъ — столицу Грузіи.

Черезъ три дня, 12 апрля, въ великую субботу былъ обнародованъ въ Тифлис манифестъ о присоединеніи Грузіи къ Россіи. Въ соборныхъ храмахъ грузинскомъ, армянскомъ, римско-католическомъ и въ магометанской мечети одновременно читался манифестъ, посл прочтенія котораго начата присяга.

Собравъ къ себ всхъ князей, знатныхъ особъ и прочихъ обывателей Тифлиса, Кноррингъ приказалъ окружить ихъ войсками, ‘аки штурмомъ‘ {Переводъ писемъ къ кн. Герсевану Чавчавадзе, отъ 18 апрля 1802 г. Арх. Мин. Внут. Длъ, по департ. общихъ длъ. Ч. II, стр. 197.}, и въ такомъ положеніи совершать присягу. Народъ, самъ искавшій покровительства и просившій подданства, былъ озадаченъ такою безтактностію главнокомандующаго {‘Кнорингъ съ Коваленскимъ въ политик своей ошиблись, писалъ Лошкаревъ къ Куракину, и не слдовало бы имъ окружать церковь войсками, а надлежало бы поставить оныя въ нкоторой отдаленности, на открытомъ мст, и по приведенія къ присяг, отдать честь точно такъ, какъ въ бытность мою въ Крыму министромъ и приводилъ къ такой же присяг татаръ….’ Арх. М. В. Д.: Дла Груз., ч. II, стр. 194.}. Многіе изъ князей спшили оставить церковь и не хотли присягать насильно. По приказанію Кноринга, нкоторыя лица были за то арестованы {Арестованы были карталинскіе князья Мочабеловъ и Амреджибовъ.}.

Нужно ли говорить, какое впечатлніе произвело на народъ подобное дйствіе новой для нихъ власти.

Такой поступокъ привелъ грузинъ, вовсе не ожидавшихъ такого распоряженія, въ уныніе и поселилъ въ нихъ ропотъ. Призванныя къ присяг, царицы высказывали Кнорингу свое неудовольствіе и порицали его дйствія: Он укоряли его въ тонъ, что, будучи въ Грузіи, онъ общалъ ходатайствовать объ утвержденіи въ царскомъ достоинств того, кону по праву наслдства оно будетъ принадлежать. Какъ та, такъ и другая имли, по ихъ мннію, основаніе къ такимъ укорамъ. Царица Дарья основывалась на завщаніи своего супруга Ираклія И, по которому долженъ былъ царствовать царевичъ Іулонъ, а царица Марія на томъ, что сынъ ея, царевичъ Давыдъ, признанъ и утвержденъ императоромъ Павломъ I наслдникомъ грузинскаго престола. Такимъ образомъ, каждая изъ царицъ хлопотала о сохраненія престола въ своемъ род. Сознавая, затруднительность своего положенія, Кнорингъ, еще боле увеличилъ недоразумніе, сказавъ, что относительно царствованія никакихъ повелній не иметъ, что царствованіе превращено въ Грузіи по представленію тайнаго совтника Лошкарева, князя Герсевана Чавчавадзе и прочихъ пословъ грузинскихъ {Переводъ писемъ князю Герсевану Чавчавадзе изъ Грузіи, 18 апрля 1802 г. Письмо Лошкарева кн. Куракину 7 іюня 1802 г. Арх. Мин. Внут. Длъ, дла Грузіи. Ч. II, стр. 194, 197 и 198. ‘Нашему сіятельству извстно, писалъ Лошкаревъ, что положеніе сіе сдлано въ Москв? безъ всякихъ представленій, а сколько мн помнится, сказано, что, по возврат изъ Москвы, грузинскія дла здсь (Петербург) будутъ кончены, да и самъ Кноррингъ, при отъзд, то же самое мн объявилъ. Я не знаю, откуда же онъ взялъ и объявилъ оное царицамъ?..’},— а ему повелно только привести въ исполненіе новое положеніе о Грузіи.

Вскор Тифлисъ узналъ, что генералъ-маіоръ Тучковъ, по приказанію Кноринга, былъ у царицы Маріи, супруги послдняго царя Георгія XII, и отобралъ у нея вс царскія регаліи {Корона, скипетръ, знамя, порфира и тронъ внесены были сначала для сбереженія въ верховное грузинское правленіе. Сабля же и оба ордена, пожалованные Георгію XII, царица Марія не возвратила, а высказала желаніе оставить у себя. Кнорингъ спрашивалъ, какъ поступить? (Письмо его Трощинскому 25 мая 1802 г. No 28) Императоръ Александръ приказалъ саблю и ордена оставить у царицы (рескриптъ Кнорингу 25 іюня: Арх. Мин. Внут. Длъ, дла Грузіи кн. I). Впослдствіи вс отобранныя регаліи привезены были въ Георгіевскъ, гд и хранились. (См. Акты Кав. Арх. ком. T. I, 194. No 154).}. Подобныя дйствія до крайности раздражили вс сословія народа.

Царевичи Давыдъ и Вахтангъ были недовольны правительствомъ. Незначительныя обстоятельства послужили поводомъ къ тому. Первому Кнорингъ въ ноябр 1801 г. сообщилъ, что ему пожалованъ орденъ св. Александра Невскаго, но орденъ не былъ данъ Давыду, а вскор затмъ онъ былъ уволенъ въ отставку безъ прошенія и мундира, который былъ всегда ‘предметомъ его усиленнйшихъ желаній’. Царевичу Вахтангу былъ данъ орденъ св. Анны, а грамата по ошибк была написана и выслана на орденъ св. Александра Невскаго. Кнорингъ отобралъ эту грамату для замны другою, а Вахтангъ принялъ это ‘въ уничиженіе себ, почелъ за чувствительную обиду’.

‘Весь здшній народъ, писали грузины князю Чавчавадзе {Арх. Мин. Внут. Длъ, по деп. общ. д., дла Грузіи, ч. IX, стр. 198.}, васъ проситъ не оставить всхъ насъ увдомленіемъ, подлинно ли Кнорингъ поступаетъ такъ по высочайшей е. и. в. вол, или здшнему дворянству и всмъ обывателямъ длаетъ самовольно такія огорченія. По извщеніи вашемъ, будемъ стараться себя защитить, ибо таковыхъ непріятныхъ поступковъ мы не въ состояніи боле сносить. Весь народъ ожидалъ и ожидаетъ, отъ васъ увдомленія, дабы узнать достоврно о высочайшей вол и намреніи. Но какъ по нын отъ васъ о томъ еще не извщенъ, то и остается въ крайнемъ изумленіи и не знаетъ, на что ршиться’.

Въ ожиданіи отвта, вс состоянія людей присягали между тмъ на врность новаго подданства. Присяга шла на столько успшно, что Кнорингъ могъ донести, что она совершена ‘при радостномъ восклицаніи народа’ {Всепод. рап. Кноринга, отъ 12 апрля 1802 г. Акт. Кав. Арх. Ком. Т. 1, 443. No 560.}. Въ теченіе апрля и въ начал мая, вся Грузія присягнула русскому императору. Страна раздлена была для этого на нсколько епархій. Въ каждую епархію посланы чиновники для объявленія манифеста и принятія присяги въ мстныхъ церквахъ {Письмо Кноринга католикосу царевичу Антонію 19 апрля 1$02 г. Тиф. Арх. Канц. Намстн.}.

Посл торжества объявленія, Кнорингъ отправился для обозрнія границъ Грузіи, преимущественно со стороны Персіи и Эривани, а правителю Грузіи дйствительному статскому совтнику Коваленскому поручилъ сдлать приготовленія въ открытію правленія. Имеретинскій царь Соломонъ, паша ахалцыхскій {Письма Кноринга, отъ 16 апрля 1802 г.}, ханъ ганжинскій и джаро-блоканскіе лезгины {Письма его же, отъ 18 апрля 1802 г.} получили письма Кноринга, въ которыхъ онъ, объявляя объ обнародованіи въ Тифлис манифеста, приглашалъ ихъ оставаться спокойными, не нарушать добраго согласія, и присовокуплялъ, что императоръ Александръ готовъ оказывать свою помощь и пособіе всмъ тмъ, которые будутъ искать ее, и своими искренними поступками того заслужатъ. Отъ джаро-блоканцевъ главнокомандующій требовалъ, чтобы они прислали своихъ старшинъ въ Тифлисъ для объявленія имъ ‘нкоторыхъ миролюбивыхъ предложеній’.

Между тмъ, приготовленія въ открытію правленія приходили къ концу. 7 мая, комендантъ Тифлиса съ барабаннымъ — боемъ и музыкою объявлялъ, на открытыхъ мстахъ и площадяхъ города, что на слдующій день послдуетъ открытіе верховнаго грузинскаго правительства, со всми его экспедиціями, и приглашалъ всхъ царевичей и чиновниковъ, назначенныхъ въ правленіе, собраться въ домъ, нарочно для того избранный.

Въ 7 часовъ утра 8 мая, произведено послдовательно три пушечныхъ выстрла съ полу-часовыми промежутками. За послднимъ выстрломъ, въ половин девятаго часа, начался во всхъ церквахъ благовстъ и продолжался до начала церемоніи.

Въ дом, избранномъ для правленія, собрались тифлисскіе жители всхъ званій и состояній. Туда же прибылъ и Кнорингъ. Встрченный на крыльц и залахъ дома чиновниками и князьями, онъ занялъ мсто у стола, на которомъ положено было: учрежденіе о губерніяхъ, манифестъ, штатъ и постановленіе о Грузіи.

Посл рчи главнокомандующаго и отвта на нее князя Ивана Орбеліани, прочтенъ сначала списокъ всмъ чиновникамъ, назначеннымъ въ составъ верховнаго грузинскаго правленія, и за тмъ послдовало торжественное шествіе въ Сіонскій соборъ.

Впереди шелъ комендантъ съ полиціймейстеромъ и полицейскими служителями, двнадцать грузинскихъ князей и дворянъ по два въ рядъ. Двое изъ первйшихъ князей: карталинскихъ — Иванъ Орбеліани, и кахетинскихъ — Андрониковъ, несли на парчевыхъ подушкахъ, первый учрежденіе о губерніяхъ, а второй — манифестъ, штатъ и постановленіе о Грузіи. Четыре князя-ассистента при каждомъ поддерживали за кисти края подушекъ.

Дале слдовалъ главнокомандующій со свитою и генералитетомъ, Коваленскій съ чиновниками, царевичи, князья, дворяне, и народъ замыкали шествіе {Обрядъ открытія правительства 8 мая 1802 г.}.

Впереди и сзади процессіи слдовали войска.

На паперти Сіонскаго собора процессія встрчена духовенствомъ. Два архіерея, принявъ отъ князей подушки, отнесли ихъ въ церковь, размстили на столахъ, покрытыхъ парчею и поставленныхъ по обимъ сторонамъ амвона.

Тифлисскій митрополитъ Арсеній совершалъ божественную литургію. По окончаніи ея, два чиновника, одинъ по-русски, а другой по-грузински, читали обвщеніе Кноринга, въ которомъ тотъ, заявляя объ открытіи верховнаго грузинскаго правительства, обязывался, ‘ограждать области сіи отъ вншнихъ нашествій, сохранить обывателей въ безопасности личной и имущественной и доставить всмъ покровъ, увренность и спокойствіе правленіемъ бдительнымъ и сильнымъ, всегда готовымъ дать правосудіе обиженному, защитить невинность и, въ примръ злыхъ, наказать преступника {Полн. Собр. Зак. Т. XXVII, No 26. 438.}.

‘Любящіе миръ да убдятся, писалъ Кнорингъ, что прилежаніе и труды, а не происки, избыточество обывателей, а не нищета ихъ, твердая и непоколебимая надежда на благость Господню, а не отчаяніе, наконецъ, ни коварство, кровопролитіе, буйство, жестокости и дерзости, но простодушіе, человколюбіе и снисхожденіе,— добродтели, долженствующія отличать христіанина,— суть источники спокойствія и благоденствія народовъ’.

За тмъ прочтенъ штатъ, постановленіе о Грузіи, и вс чины, назначенные въ составъ правленія, приведены къ присяг.

Посл благодарственнаго молебствія, сопровождаемаго колокольнымъ звономъ и 101 пушечнымъ выстрломъ, процессія въ томъ же порядк отправилась въ домъ назначенный для присутственныхъ мстъ, гд и совершено было также молебствіе.

Въ присутственной комнат, было тотчасъ же открыто первое засданіе верховнаго правительства и составленъ протоколъ ‘къ свднію и незабвенную память на вчныя времена высокомонаршаго въ грузинскому народу благоволенія и милости’ {Рапортъ Кноринга Г. И., 25 мая 1802 г.}.

Въ тотъ же день открыты одна за другою экспедиціи: исполнительная, казенная, уголовная и гражданская.

Торжество дня закончилось обдомъ, баломъ и ужиномъ у главнокомандующаго. Присутственныя мста и городъ были иллюминованы.

Въ теченіи мая открыта присутственныя мста въ городахъ Гори, Сигнах, Телав, Лори и Душет.

Въ день открытія правленія, двадцать девять человкъ грузинскихъ князей просили Кноринга о дозволеніи отправить въ С.-Петербургъ депутатами князей Ивана Орбеліани и Соломона Моуравова съ благодарностію къ императору Александру о принятіи Грузіи въ подданство Россіи {Письмо князей Кнорингу 8 мая 1802 года. Императоръ Александръ отклонилъ ихъ желаніе, какъ поступокъ съ ‘важными для нихъ издержками сопряженный и по увренности моей въ усердіи ихъ, излишній’. Арх. Мин. Внут. Длъ, дла Грузіи, кн. I. Рескриптъ Кнорингу 26 іюня 1802 г.}.

Съ открытіемъ правленія, лица царскаго дома навсегда устранены отъ управленія народомъ. Нкоторые изъ нихъ вызваны въ Россію, другіе остались въ Грузіи. Царевичи Іулонъ, Парнаозъ и Александръ оставили свое отечество. Первые два находились въ Имеретіи, а послдній перезжалъ отъ одного хана къ другому. Кнорингъ приглашалъ каждаго изъ нихъ возвратиться въ Грузію и вступить во владніе принадлежащими имъ имніями {Акты Кавк. Археогр. Ком. T. I, 245.}. Ни одинъ изъ трехъ царевичей не принялъ такого приглашенія. Находившіеся въ Грузіи члены царскаго дома были также недовольны. Лишившись права произвольно располагать имуществомъ своихъ подданныхъ, удовлетворять всмъ своимъ прихотямъ, они были возбуждены противъ русскаго правительства. Русское правительство хотя и торопилось принять мры къ тому, чтобы не поставить ихъ въ затруднительное положеніе. относительно матеріальныхъ средствъ, но забота эта, увеличивъ расходы казны, не привела въ удовлетворительному результату. Царевичи, находившіеся въ Россіи, получили пенсіи по 10 т. р. каждый. Царица Марія, по тогдашнимъ свдніямъ, имла обезпеченные доходы, простиравшіеся до 18 т. р. грузинскою серебрянною монетою {Рапортъ Кноринга Г. И. 5 іюля 1802 г.}. Цариц Дарьи назначено по 500 р., царевнамъ Софьи и Рипсим по 100 р., а Гаян и Нин по 75 р. въ мсяцъ каждой {Высоч. рескриптъ Кнорингу, 5 августа 1802 г.}. Русскія деньги не произвели того дйствія, котораго отъ нихъ ожидали. Честолюбіе и жажда власти не были заглушены золотомъ. Лица царской фамиліи не могли оставаться праздными. Они сожалли, что корона ушла изъ рукъ дома Богратіоновъ, и всми силами, всми зависящими отъ нихъ средствами, старались вернуть ее {Письмо гр. Мусина-Пушкина Трощинскому, 20-го августа, No 61. Акты Кав. Арх. Ком. T. I, 395-401.}.

— Можете ли вы торжественно утвердить, спрашивалъ какъ-то графъ Мусинъ-Пушкинъ царевича Вахтанга, что съ матерью вашею не сожалете о грузинской ворон, вышедшей изъ дому Богратіоновъ. Скажите мн откровенно, какъ другу.

— Не могу! отвчалъ царевичъ въ порыв откровенности. Жалемъ и сильно жалемъ. Мы заслуживали бы названіи безумныхъ, если бы такого сожалнія не существовало.

Надежда на возможность вернуться въ старому порядку вещей и, вслдствіе того, принимаемая царевичами мры въ достиженію своихъ цлей, были причиною многихъ безпорядковъ въ Грузіи, безпорядковъ, клонившихся въ разоренію бднаго класса народа….

Правленіе открыто. Кнорингъ ухалъ въ Георгіевскъ, поручивъ командованіе войсками, расположенными въ Грузіи, генералъ-маіору Лазареву, а управленіе длами гражданскими дйствительному статскому совтнику Коваленскому. Народъ остался въ уныніи, какъ отъ поступковъ Кноринга, такъ и отъ совершенно чуждаго для него порядка веденія длъ, начавшагося съ образованіемъ новаго правленія. Новому правительству прежде всего предстояло уяснить себ понятіе о томъ, что такое Грузія? Каковъ характеръ народовъ, ее населяющихъ? Каковъ общественный, нравственный и юридическій строй народа?

Остановимся на этихъ вопросахъ, знакомство съ которыми необходимо какъ для того, чтобы объяснить политическій смыслъ грузинъ, а также и для того, чтобы сложить съ нихъ многія обвиненія, которыя заявляются иногда при изученіи историческихъ событій у этого народа, чисто отъ недостаточнаго знакомства съ его нравами и обычаями.

III.

Рожденіе.— Крещеніе.— Свадьба и врованія грузинъ.

Жизнь грузина представляетъ много любопытнаго для наблюдателя, привыкшаго къ общему европейскому строю жизни. По лощинамъ и скатамъ горъ раскинуты грузинскія деревни. Издали он кажутся неправильною насыпью или грудою развалинъ. Въ Карталиніи многія села и деревни лишены садовъ, въ Кахетіи, напротивъ того, вс тонутъ въ зелени. Въ самомъ расположеніи деревни нтъ собственно ничего характеристичнаго, опредленнаго: двухъ-этажный домъ стоитъ рядомъ съ землянкою, едва видною отъ горизонта земли.

Каждый строится тамъ, гд ему вздумается, не обращая вниманія на то, ‘нарушитъ ли онъ удобство другихъ или займетъ дорогу’. Улицъ нтъ, проходы между домами такъ узки, и наполнены такими рытвинами, что одиночные всадники едва подвигаются впередъ. Грузины не имютъ привычки очищать улицъ, соръ и падаль валяются въ глазахъ всхъ, и своимъ разложеніемъ заражаютъ воздухъ….

Посреди плоскихъ крышъ домовъ, возвышаются конусообразныя насыпи, съ отверстіемъ для выхода дыма, а вокругъ нихъ набросаны связки хвороста и терновника, идущаго на топку. Досчатый курятникъ и плетеный кузовъ на сваяхъ для кукурузы, на кормъ птицамъ,— необходимыя пристройки къ дому.

Неподалеку отъ деревни раскинуты мякинницы, большіе стога сна, и длинныя, ушедшія въ землю,— гд содержится рабочій скотъ. Въ нкоторыхъ деревняхъ видна церковь, построенная въ вид русской избы съ покатою, но черепичною крышею. Она всегда мала и можетъ помстить не боле десятой части поселянъ {Д. Бокрадзе: ‘Грузія и грузины’, Кавк. 1851 г. No 30, 123. ‘Сцены изъ грузин. жизни’, Из. Сл… Кавк. 1860 г. No 91.}. Скромное кладбище, омываемое чистымъ ручейкомъ или рчкою, составляетъ принадлежность почти каждой деревни.

Хата (сакля) простолюдина первобытной постройки. Она строится изъ плетня, съ двумя отдленіями, одно для семейства, другое для кладовыхъ. Сакля доступна только со стороны входа. Крыша и заднія стны приходятся въ уровень съ землею. Ее окружаютъ приземистый колючій заборъ и деревья оршника, виноградника и плакучей ивы. Входъ въ саклю закрытъ навсомъ, устроеннымъ на небольшихъ столбикахъ, испещренныхъ весьма часто разными узорами.

Входная дверь ведетъ прежде всего въ дарбази — главную и самую большую комнату, посреди которой стоятъ два, а иногда и одинъ столбъ (деда-бодзи), служащій опорою всему дому. Пріемная, гостиная, кухня и самая семейная жизнь селянина сосредоточивается въ этой комнат. Къ потолку придлана желзная цпь съ крючкомъ, на которомъ вшается котелъ. Въ дарбази же разводится огонь или устраивается небольшой очагъ — углубленіе выложенное камнемъ,— служащій для приготовленія пищи и согрванія во время холода. Вокругъ очага семья собирается обдать, здсь же она и спитъ. Полъ въ сакл земляной и неровный. Вдоль задней стны дарбази идутъ деревянныя пблки, съ симметрически разставленною посудою.

Посуда состоитъ изъ азарпеши — небольшой серебрянной чашечки съ тонкою продолговатою ручкою. Азарпеша иметъ видъ суповой разливательной ложки, на которой часто написано во всю длину ея, кому ‘принадлежитъ, и что стоитъ.

Кула — кувшинъ, съ узкимъ горлышкомъ, сдланный изъ орховаго наплыва, покрытаго краснымъ лакомъ, или изъ корня грушеваго дерева, съ пустотою внутри.

Азарпеша и куда — сосуды, изъ которыхъ по преимуществу пьютъ вино. Когда пьютъ изъ кулы, то вино, стремясь изъ широкаго въ узкое и спиральное отверстіе, производитъ звукъ, похожій на воркованіе горлинки. Изъ кулы меньше, выпьешь, за то скоре опьянешь.

Самый замчательный кубокъ грузинъ — это турій рогъ, часто оправленный въ серебро, въ него помщается до полтунги вина (тунга 5 бутылокъ).

Остальная посуда состоитъ изъ деревянныхъ чашекъ грубой работы и глиняныхъ кувшиновъ, иногда натуральнаго цвта, а иногда муравленыхъ.

Въ противоположной входу стн сакли устроена большая нишь, въ которую укладываютъ постель. Мебель составляютъ широкіе, но низкіе тахты (родъ дивана), сколоченные изъ досокъ. Тахты поставлены вдоль одной или двухъ стнъ, покрыты разноцвтными коврами, съ красною мутакою (продолговатая подушка). У третьей стны стоятъ сундуки, окованные желзомъ или обтянутые кожею, кидобани (деревянный ящикъ) для храненія хлба. Тутъ же стоятъ кувшины для воды и другая мелкая утварь.

По стнамъ развшаны военные доспхи хозяина, покрытые весьма часто значительнымъ слоемъ копоти. Пища приготовляется въ самой сакл, въ висящемъ надъ очагомъ котл, и оттого постоянное пребываніе въ комнат дыма ржетъ глаза и коптитъ всю внутренность дома {‘Письма изъ Кахетіи’, кн. Р. Эристовъ, Кавк. 1846 г. No 25.— ‘Грузинскіе очерки и типы’, К. Вилемска, Кавк. 1847 г. No 16.— ‘Грузія и грузины’, Д. Бокрадзе, Кавк. 1851 г. No 30.— ‘Очерки деревенскихъ нравовъ Грузіи’, Н. Берзеновъ, Кавк. 1854 г. а 98.— Гакстгаузенъ, ‘Закавказскій край’, изд. 1857 г. Часть I, стр. 67, 75, 145.}. Пламя, поднимаясь, нагрваетъ саклю. Къ балк, упирающейся въ потолокъ, прившенъ глиняный или желзный шкаликъ съ растопленномъ саломъ. Горящій фитиль его даетъ тусклый мерцающій свтъ и вмст съ пламенемъ костра составляетъ все освщеніе сакли, застланной дымомъ горящаго востра.

Вокругъ очага сидятъ дти съ раскраснвшимися пылающими щеками. Скинувъ съ себя обувь и развалившись на тахт, разговариваютъ хозяева громко и торжественно. Снявъ головной уборъ и накрывшись платкомъ, сидитъ мать семейства, у деревянной рзной колыбели, и погремушками забавляетъ дитя или тихою пснею убаюкиваетъ его. Ребенокъ не слушается, капризничаетъ. Мать стращаетъ его чудовищемъ. Простой народъ вритъ въ существованіе булы — страшилища, которое, имя огромный ротъ и предлинный языкъ, хватаетъ ребенка, бросаетъ его въ глотку и пожираетъ. По увренію и понятію многихъ, була ходитъ по ночамъ около дворовъ и уноситъ попадающихся ему дтей. Угрозы матери не дйствуютъ, ребенокъ кричитъ и капризничаетъ по прежнему. Какъ унять плачь неугомоннаго? Остается присить къ его колыбели ослиное копыто, или дать ему сокъ подорожника, разведенный въ молок матери. Средство это испытанное, и ребенокъ наврно перестанетъ плакать и кричать.

Одного убаюкали, другія просятъ ужинать. Накормивши всхъ, хозяйка застилаетъ постели, подкладываетъ подъ подушки деревянную подставу, и все семейство ложится. Ложится спать и она.

Передъ сномъ почти каждая грузинка читаетъ особую молитву. ‘Лягу, засну, произноситъ она, оснюсь крестнымъ знаменіемъ. Девять иконъ, девять ангеловъ оснятъ мои ноги и голову. Милуетъ меня крестъ и на немъ распятый, а потому и не можетъ вредить мн искуситель’ {Агебисъ-гаме (заговнье), Ив. Гзеліева, Закавк. Встникъ, 1865 г. No 6.}.

Глубокая полночь. Все семейство давно уже спитъ, въ сакл тихо,— тихо и кругомъ. Чей-то стукъ въ двери нарушаетъ окружающую тишину, то стучится посланный отъ сосда или родственника.

— Что такое? спрашиваютъ проснувшіеся хозяева.

— У барыни заболлъ животъ (калбатона муцели сткова), отвчаетъ посланный.

Неожидая никакихъ дальнйшихъ распросовъ, встникъ спшитъ къ другимъ саклямъ, гд живутъ еще родственники или знакомые пославшаго его господина. Разбуженные хозяева также не задерживаютъ посланнаго, не спрашиваютъ его о причин такой болзни, ибо всмъ извстно, что, по обычаю, онъ присланъ отъ мужа женщины, которая чувствуетъ приближеніе родовъ. Хозяйка тотчасъ же одвается и отправляется къ родильниц,— это необходимо исполнить по принятому обыкновенію. Мало по малу со всхъ концовъ собираются родные и знакомые больной, которая лежитъ среди комнаты, на постел.

Существуетъ поврье, что при родахъ нечистая сила въ образ змія старается напасть на новорожденнаго и задушить родильницу. Чаще же всего Али — духъ женскаго пола, преслдуетъ родильницъ. Онъ является имъ въ образ повивальныхъ бабокъ, умерщвляетъ дитя, а родильницу уводитъ и бросаетъ въ рку.

Слово Али значитъ собственно — пламя. Грузины считаютъ его злымъ духомъ и врятъ, что онъ тотчасъ же исчезаетъ при крестномъ знаменіи и произнесеніи имени какого-либо святого.. Народъ разсказываетъ, что Али живетъ везд, но преимущественно въ Базалетскомъ озер. По представленію народа, Али — прекрасная очаровательная женщина съ распущенными волосами, постоянно плещущаяся въ озер и поющая сладострастныя псни. Духи эти проказничаютъ надъ тми, кто ихъ не узнаетъ. Одна изъ подобныхъ продлокъ разсказывается и до сихъ поръ устами суеврныхъ грузинокъ. Въ селеніи Базалети жила повивальная бабка. Въ темную ночь пришли къ ней прекрасныя женщины, прося помочь одной матери, страдающей родами. Старуха отправилась. Въ огромныхъ палатахъ нашла она женщину, мучившуюся родами. Бабка подала ей помощь, приняла и показала матери чуднаго ребенка, за что и получила полный платокъ золота. Прекрасныя женщины проводили старуху до двора, но здсь спутницы ея исчезли со смхомъ и шумомъ, а старуха увидла, что въ платк ея вмсто золота,— зола. Она догадалась, что то были Али…

Грузинъ впрочемъ иметъ средство овладть этими прекрасными женщинами. Стоитъ только схватить Али за косы, изъ которыхъ она не можетъ оставить въ рукахъ противника ни одного волоска, и тогда она окончательно побждена.

Побжденныя, они длаются кроткими, послушными и полными рабынями поймавшаго.

Али не чужды превращеній. Изъ прекрасной женщины он могутъ сдлаться чудовищемъ, у котораго ‘зубы словно кабаньи клыки, а коса во весь ростъ, и говоритъ-то она хотя и человческимъ языкомъ, но все наоборотъ: вся она создана на изнанку, и вс члены ея выворотные’ {‘О грузинской. миологіи вообще и объ Али въ особенности’, А. Саванели. Закавк. Вст. 1854 г. No 48.— См. также Кав. Кал. 1857, 499.}.

Въ защиту отъ такого чудовища подъ голову родильницы кладутъ обнаженныя кинжалъ и шашку, а самую кровать, гд лежитъ она, вмсто занавса окружаютъ освященною стью.

Несмотря ни на какія страданія, больная не можетъ позвать къ себ мужа, лишеннаго теперь права входить въ комнату жены, около которой сидитъ бабка и дв или три женщины для услугъ. Попеченію бабки поручается главнымъ образомъ больная. Чтобы облегчить страданія больной — если бы таковыя случились — бабка запасается на всякій случай, если она опытная и бывалая, разными снадобьями. Въ пузырьк у нея есть, напримръ, желчь отъ ежа, которую, по поврью народа, необходимо развести въ вод и дать выпить больной, у которой, по несчастію, умретъ ребенокъ въ утроб. Средство это врное и испытанное, оно облегчаетъ роды {‘Очерки дерев. нрав. Грузіи’, Н. Берзеновъ. Кавк. 1858 г. No 56.}.

Шумъ, веселье, разговоры и закуска окружаютъ больную. Хохотня гостей вмст со стономъ больной наполняютъ комнату. Случается, что родильница не выдерживаетъ приличій и зоветъ мужа.

— Смотрите, говорятъ тогда блюстительницы чистоты нравовъ, смотрите, какая грховодница, умираетъ, а все-таки думаетъ о муж. Просто стыдъ и срамъ!…

Насмшки и колкости длаютъ то, что мучащаяся женщина рдко зоветъ въ себ мужа. По большей части онъ сидитъ въ сосдней комнат и тамъ ожидаетъ себ наслдника или наслдницу. Сынъ предпочитается дочери, и будущій отецъ по всмъ признакамъ увренъ, что новорожденный будетъ мужескаго пола. Признаки эти хорошо сохранились въ его памяти. Для проврки ихъ онъ можетъ развернуть рукописную книгу, извстную у грузинъ подъ именемъ — нчто въ род народнаго лечебника.

Въ 38-й глав этой книги онъ прочтетъ: если у беременной женщины ‘правая сторона живота замтно выдается, то будь увренъ, что родится сынъ, если же лвая, то дочь. Если у женщины, въ період интереснаго положенія, цвтъ лица румяный, то непремнно будетъ сынъ, а если она блдна — то дочь. Если женщина, идя на зовъ, сперва шагаетъ правою ногою, то будетъ сынъ, а если лвою — дочь’. Вс эти признаки, казалось, улыбались будущему отцу. Онъ сожалетъ только о томъ, что для лучшаго убжденія себя не прибгалъ прежде къ другому опытному и достоврному средству, которое совтуетъ тотъ же ‘Карабадимъ’. ‘Возьми, сказано въ немъ, чашку съ водою, влей туда немного молока беременной женщины и наблюдай: сосредоточится ли оно на поверхности воды или смшается съ нею и пойдетъ ко дну, въ первомъ случа жди сына, и наоборотъ’ {О грузинской медицин, Кавк. Календ. на 1857 г. стр. 484.}.

Мысль о рожденіи сына вызываетъ улыбку отца, которая, впрочемъ, можетъ скоро исчезнуть отъ мысли, что станется съ новорожденнымъ? Какая судьба ожидаетъ его впереди?— И на эти вопросы есть отвты въ томъ же ‘карабадим’ — этомъ оракул грузинскаго народа.

‘9 и 22-е мирта, 6 и 25-е апрля, 4 и 29-е мая, 5 и 22-е іюня, 9 и 26-е іюля, 1 и 29-е августа, 3 и 22-е сентября, 6 и 21-е октября, 6 и 20-е ноября, 5 и 22-е декабря, 5 и 27-е января, 9 и 22-е февраля — безусловно несчастливы для всего: для работъ, построекъ, путешествій, покупки и продажи, для займовъ, перестройки, перехода въ новый домъ, для свадебъ, кровопусканія, сновъ, посвовъ, посадовъ,— короче сказать, для всего, въ эти дни лучше ничего не длать. Ребенокъ, родившійся въ одинъ изъ этихъ дней, едвали будетъ жить, а если и останется въ живыхъ, будетъ несчастливъ, потому что сказанныя числа называются петикони, т. е. роковыми. Несдобровать тому, кто заболетъ въ эти дни, отъ того-то Господь повеллъ израильтянамъ строго наблюдать ихъ’ {Тамъ же, стр. 508.}.

Положимъ, будущій новорожденный избжалъ этихъ роковыхъ чиселъ, и родители захотли бы узнать, какого онъ будетъ характера, счастливъ или несчастливъ, на это есть лунный календарь, хорошо извстный каждому грузину {Лунный календарь переведенъ акад. Броссе на французскій языкъ и напечатанъ въ его книг: Mmoires indits relatifs l’Histoire et la langue Gorgienne. Parie, 1833 г. Переводъ съ французскаго помщенъ въ газет Кавказъ 1853 г. No 71.}.

Кто родится въ первый день луны будетъ счастливъ и долгодтенъ. Во второй день уже не хорошо родиться, потому что новорожденный будетъ изувромъ и развратникомъ по своей вол, независимо отъ Бога или отъ планеты.

Родившійся въ III день луны, будетъ фанатикъ и лжецъ, будетъ счастливъ, но медленно расти, изъ него выйдетъ воевода, въ IV день — нездороваго тлосложенія, гнздилище недуговъ, долженъ остерегаться огня, воды и меча — они могутъ прекратить дни его. Въ V день — проживетъ долго, въ VI — будетъ счастливъ, но вспыльчивъ, въ VII — едвали останется въ живыхъ, а если останется, то изъ него выйдетъ злой человкъ, въ VIII—будетъ ученъ и исполненъ мудрости, въ IX — скоро выростетъ, будетъ счастливъ, всмъ любезенъ, но также скоро и умретъ, въ X — будетъ счастливъ, долголтенъ, полюбитъ трудъ, но будетъ тяжелъ, строптивъ и пьяница, въ XI — отмченъ большимъ знакомъ, счастливъ, но немножко злорчивъ, въ XII— добродтеленъ, охотникъ до путешествій, долженъ остерегаться огня и воды, умретъ злою смертію, въ XIII — будетъ безбожникъ и зараженъ проказою.

Кто родится въ XIV день, будетъ праведникомъ, познаетъ волю Божію и спасется, но будетъ преслдуемъ многими болзнями и злоключеніями, въ XV — угрюмъ и лжесвидтель, въ XVI— проживетъ долго и будетъ добръ, въ XVII— будетъ длинноволосъ и проживетъ только 12 лтъ, въ XVIII — насладится радостною жизнію до глубокой старости, въ XIX — будетъ красавецъ и проживетъ долго, но будетъ жаденъ, неблагомыслящъ, гордъ, корыстолюбивъ, сквернословенъ и умретъ отъ жестокосердія, въ XX — недоврчивъ, въ XXI — будетъ мудрый торговецъ и любитель правды, въ XXII — молчаливъ и счастливъ, въ XXIII—хищникъ и злорчивъ, а въ остальномъ надленъ всми дарами природы, въ XXIV — умретъ отъ меча.

Если XXV день придется въ субботу, то бда въ этотъ день родиться, потому что въ XXV день, и именно въ субботу, ‘родится Анте (антихристъ), человкъ съ багровымъ лицемъ, съ веснушками, съ длинными голенями, съ рдкими волосами, правый глазъ у него будетъ на лбу, правое ухо на темени — носъ смрадный. Онъ погубитъ всю вселенную’.

Родившійся въ XXVI день спасется, будетъ богобоязненъ и любимъ высшими, родъ его скоро распространится, въ XXVII день хорошо родиться, но сны ничего не стоютъ, въ XXVIII день — будетъ злодй и умретъ отъ руки женщины, въ XXIX— проживетъ много лтъ, будетъ любезенъ, а потому и развратенъ. Родившійся въ XXX день проживетъ 60 лтъ, будетъ тароватъ, счастливъ, и имть родимый знавъ на правомъ плеч и на щек.

Въ какой же день лучше всего родиться — задаетъ себ вопросъ грузинъ, прочитавшій эти примты, но вотъ уже слышится кривъ новорожденнаго.

Въ комнат, гд лежитъ больная, поднимается еще большій шум и разгулъ присутствующихъ женщинъ. Поздравленія сопровождаются пснями, въ которыхъ мать сравниваютъ съ луною, а новорожденнаго младенца — съ солнцемъ. Больной желаютъ здоровья, а младенцу золота, чиновъ и чудной красоты. Шумъ и хохотъ гостей смшиваются со стономъ хозяйки и оглашаютъ комнату…

Грузины бываютъ очень недовольны, когда родится дочь. Отцу не возвщаютъ тогда о рожденіи ребенка, и онъ, догадавшись о такой невзгод, сердится на жену, и, если у него родилось нсколько дочерей сряду, то огорчается не на шутку.

— И, батюшка! утшаютъ его простодушно родственницы, точно съ нимъ приключилось какое нибудь серьзное несчастіе. Полно огорчаться, что длать, видно на то воля Божія,— онъ наказуетъ, онъ и милуетъ, авось на будущій разъ родится у васъ сыновъ, вы еще молоды, напрасно отчаиваетесь.

Рожденіе сына, и въ особенности перваго, составляетъ истинное удовольствіе для родителей. Тотчасъ же дается праздникъ дзеоба, т. е. рожденіе сына. Выстрлъ изъ ружья возвщаетъ о появленіи на свтъ младенца мужескаго пола. Служанка изъ дому новорожденнаго бжитъ извстить всхъ родныхъ и знакомыхъ съ пріятною новостію и получаетъ отъ нихъ въ подарокъ самохоробло, деньги за радостное извстіе. Въ теченіи цлой недли посщаютъ больную родные, знакомые, и проводятъ около ея постели цлые дни и ночи.

Въ защиту матери и младенца, отъ всякихъ покушеній Али, принимаются мры.

‘Насъ было три брата,— сказано въ молитв противу Али, молитв, которую иногда читаетъ одна изъ женщинъ,— во имя св. Троицы, и носили мы каждый двойное имя: Арозъ-Марозъ, Эмброзъ-Эдварозъ, Эвмарозъ-Антіохосъ. Охотились мы на пол дамасскомъ, гд есть гора изобилующая оленями, и напали мы на слдъ прямой-превратный: пятки прямые, а животъ на оборотъ, спина прямая, а лицо на оборотъ. Отправились мы по тому слду и увидли стоявшую въ пещер двушку: волосы у нея пурпурные, зубы жемчужные. Мы спросили ихъ, кто вы? и какъ ваше имя? Она отвчала: — Я — Али, нечистая сила, что прихожу къ родильниц, хватаю ее за волосы и удавливаю вмст съ ребенкомъ.— Тутъ мы обнажили мечи и стали поражать злодйку. Тогда начала она умолять насъ и сказала съ клятвою: — Господа мои, пощадите меня, и я впредь на сто милліоновъ триста осьмнадцать стадій (мра длины около 115 шаговъ) не осмлюсь приблизиться къ тому мсту, гд будутъ произносить ваши имена или будетъ находиться хартія съ вашими именами. Явились св. архангелы Михаилъ и Гавріилъ, вышелъ черный всадникъ, ведя чернаго коня, въ черной сбру, съ черною плетью. Слъ онъ на того коня, отправился по черной дорог. Спросили его: куда дешь, злодй смрадный, съ зубами ядовитыми? Отстань отъ сего раба Божьяго и войди въ голову дракона. Христосъ — Богъ милосердія, благости и отрады. Помоги Матерь Христа Марія и даруй облегченіе рабу Божію {Н. Берзеновъ: ‘О грузинской медицин’, Кавк. календ. на 1867 г. стр. 499.}’.

Молитва отъ Али прочтена, остается оградить младенца и родильницу отъ всякой другой нечистой силы въ образ змія. Для этого учреждается ночная стража обязанная защищать ихъ отъ нечистой силы, такъ какъ дознано опытомъ, ‘что новорожденный и мать только пятнадцать дней бываютъ въ опасности отъ змя’.

Пятнадцати-дневный срокъ назначается для стражи при рожденіи одного первенца, за тмъ, при рожденіи слдующихъ дтей, срокъ для стражи уменьшается послдовательно на одинъ день. Такъ для второго новорожденнаго стража собирается только на четырнадцать дней, для третьяго — на тринадцать дней и т. д.

Находящіеся на гамисъ-тева размщаются на балконахъ, крышахъ или въ комнат больной. Число ихъ бываетъ различно, смотря по состоянію, и значенію отца новорожденнаго, иногда число это доходитъ до ста человкъ. Въ караул этомъ принимаютъ участіе какъ мужчины, такъ и женщины. Они занимаются пляскою и пніемъ, а главное стрляніемъ изъ ружей, чтобы напугать нечистую силу, и при случа ранить или убить змія.

Подъ утро для всхъ караульныхъ устраивается ужинъ, который извстенъ подъ именемъ сирисъ-куди (хвостъ ужина, т. е. остатки посл, ужина,— закуска). Названіе это присвоено потому, что сирисъ-куди бываетъ посл семейнаго ужина и состоитъ только изъ однихъ сластей.

Крещеніе совершается обыкновеннымъ образомъ. Грузины часто въ христіанскому имени прибавляютъ другое, заимствованное ими или отъ мусульманъ, или же выражающее какое-либо качество, напримръ: Аслацъ, Парсаданъ, Бардисахаръ (розоподобная) и проч. Въ нкоторыхъ мстахъ Грузіи существовало обыкновеніе новорожденнаго мальчика обсыпать солью съ головы до ногъ. Увряютъ, что отъ такого дйствія младенецъ выйдетъ человкомъ крпкимъ, могучимъ, и въ состояніи будетъ, безъ всякаго опасенія, перенести вс житейскія бури. У грузинъ, соль — эмблема твердости, вкуса и изобилія во всемъ.

Въ колыбель младенца кладутъ иногда собачій зубъ, потому что, по народному поврью, онъ ускоряетъ прорзываніе и рощеніе зубовъ младенца.

Мальчикъ ростетъ на совершенной свобод, а двочка подъ надзоромъ матери. Послднюю, нердко на восьмомъ году отъ, рожденія, отдаютъ въ монастырь для изученія рукодлій и грамот. Обычай этотъ, какъ надо полагать, произошелъ изъ желанія скрыть своихъ дочерей отъ персіянъ, ежегодно посылаемыхъ прежде собирать хорошенькихъ двицъ въ гаремъ шаха.

Вроятно, таже самая причина заставила грузинъ обручать дочь чуть-ли не со дня ея рожденія, въ самой колыбели. По уложенію царя Вахтанга, двочка, достигшая 12-ти лтъ, считалась совершеннолтнею и могла выйти замужъ.

Какъ всегда и везд, родители хлопочутъ о скорйшей выдач дочери замужъ. Желаніе свое они приводятъ въ исполненіе при помощи свахъ, которыхъ выбираютъ или изъ числа родственницъ или духовныхъ лицъ, или же, всего чаще, изъ близкихъ знакомыхъ женщинъ. Переговоры о брак происходятъ всегда между родителями. О приданомъ прежде не очень заботились, но каждая невста получала въ приданое непремнно одну или дв азарпеши, которыя и переходили всегда по наслдству. Въ послднее время стали впрочемъ появляться сга — списокъ приданому, которое общаютъ дать родители за невстою. Теперь почти каждая сваха иметъ такой сга, въ которомъ значится, напримръ:

Личаковъ тюлевыхъ, атласныхъ и блондовыхъ на 100 р.

Тавксакрави разныхъ сортовъ 60 ‘

Сумублей 25 ‘

Сурмы ч. 5 ‘

Чхирей разныхъ сортовъ 3 ‘ и т. д.

Покончивъ переговоры, женихъ, черезъ своего дядю или другого родственника, посылаетъ своей невст хелисъ-дасадеби — сахаръ и колечко. Родители невсты призываютъ священника, который читаетъ надъ перстнемъ молитву, и отецъ, передавая его дочери въ знакъ обрученія, говоритъ что она невста такого-то. Молодая двушка только теперь узнаетъ, что жребій ея брошенъ, и что она выходитъ замужъ.

Спустя нкоторое время посл сговора, назначается пириснахва, т. е. день, въ который женихъ въ первый разъ является посмотрть лицо невсты. Хороша-ли она или дурна, онъ не можетъ уже, посл обрученія, отказаться отъ нее, не заплативъ пени. Женихъ, посл посщенія невсты, признается роднымъ, и въ честь его дается ертаджала — обдъ жениха съ невстою,— на которомъ онъ иметъ полное право, не только, смотрть на свою будущую жену, но и сдлать ей подарокъ, состоящій по преимуществу изъ платка и четокъ. Приготовленіе къ сватьб лежитъ на обязанности жениха, который, въ свою очередь, по, ручаетъ позаботиться о томъ шаферу (меджваре или натлія), пользующемуся у грузинъ большимъ уваженіемъ. Меджваре бываетъ обыкновенно кто нибудь изъ почетныхъ родныхъ и впослдствіи креститъ дтей.

Грузинскія сватьбы какъ въ городахъ, такъ и деревняхъ бываютъ большею частію съ ноября до масляницы, на масляниц внчаются только одни армяне.

За нсколько дней до сватьби, въ назначенный вечеръ гости собираются въ дом жениха.. Хозяинъ старается убрать свое помщеніе самымъ изысканнымъ образомъ, насколько позволяютъ его средства. Богатые увшиваютъ стны и потолки коврами, которые берутъ на прокатъ на базар.

Наканун сватьбы, шаферъ собираетъ молодыхъ людей (макари) и вмст съ ними ведетъ жениха въ баню. Невста обязана исполнить тоже самое.

Баня для грузина — это истинное удовольствіе, у нихъ есть даже обыкновеніе поздравлять съ какъ съ праздникомъ. Посщать баню и понжиться въ ней, особенно любятъ женщины. Собираясь въ баню, безъ различія, будетъ ли то праздничный или воскресный день, он нагружаютъ бльемъ перваго попавшагося мушу {Муша — это вчный труженикъ, переносчикъ тяжелыхъ грузовъ съ одного мста на другое.} и слдуютъ за нимъ со всми домочадцами.

Шумъ, кривъ, а иногда и ссоры слышатся въ бан. Постители, усвшись въ кружокъ и разославъ на полуковеръ, размачиваютъ хлбъ и сыръ въ горячей срной вод и съ удовольствіемъ принимаются утолять свой голодъ. Въ бан нердко происходитъ цлый пиръ, въ баню собираются цлыми партіями, собственно для того, чтобы покутить на славу и потомъ освжиться ея водою. Звуки псенъ, зурны и другихъ инструментовъ оглашаютъ бани, и, скользя по ея сводамъ, раздаются и громче и звучне. Полунагіе грузины часто пируютъ въ баняхъ до самаго разсвта, — тамъ же моется и женихъ наканун сватьбы.

Въ назначенный для сватьбы день, женихъ посылаетъ въ домъ невсты сакорцило — състное, состоящее по преимуществу изъ коровъ, овецъ и свиней.

Въ Тифлис, гд цивилизація пустила уже свои корни, женихъ отправляетъ къ невст священника и съ нимъ посылаетъ халавз—свадебный подарокъ. Онъ состоитъ: изъ салопа, шалей, разныхъ галантерейныхъ вещей, двухъ головъ сахару и четырехъ свчей, обвитыхъ розовыми лентами. Священникъ оставляетъ у невсты подарки, одну голову сахару и. дв свчи, а остальной сахаръ и свчи приноситъ обратно жениху, чтобы не одна невста, но и женихъ могъ провести супружескую жизнь также сладко, какъ сахаръ.

Собравъ макреби — родственниковъ и знакомыхъ, женихъ детъ внчаться часто за 80 и за 100 верстъ. По обычаю, онъ выбираетъ себ такую дорогу, по которой не пришлось бы прозжать обратно съ молодою женою. На время сватьбы женихъ принимаетъ названіе Men (царь), а невста дедопали (царица). Огромная свита сопровождаетъ жениха, все, что попадается на пути: овца, корова, курица — все ржется въ честь мене, который обязанъ уже платить за нихъ. Проздъ черезъ деревни сопровождается пснями въ два хора…

На двор сакли невсты, въ нсколькихъ мстахъ дымятся разложенные костры. Толпы мальчишекъ бгаютъ вокругъ нихъ съ крикомъ: корциліа! (сватьба). Одинъ изъ дтей забирается на верхушку самаго высокаго дерева и смотритъ вдаль. Въ самой сакл суматоха. Вс одты по праздничному. Тахта (низкій диванъ) убирается новымъ ковромъ, на верхъ котораго во всю длину положенъ тюфякъ, а на немъ мушака — круглая, продолговатая подушка изъ разноцвтнаго бархата, обшитаго по краямъ цвтнымъ канаусомъ. Въ особой комнат мдаде — женщина убираетъ невсту. Материнскія наставленія не оставляютъ дочь ни на минуту. Ей разсказываютъ такія вещи, о существованіи которыхъ она и не подозрвала. Замкнутая въ кругу своего семейства и въ своей свтлиц, двушка не иметъ ни малйшаго понятія о предстоящей ей новой жизни, о ея потребностяхъ и невзгодахъ. Ей убираютъ голову и читаютъ наставленія.

— Не осрами меня, говорятъ ей, предъ своими и чужими. Веди себя такъ, какъ слдуетъ примрной цариц, не поднимай глазъ вверхъ, не смотри ни на кого и не оглядывайся по сторонамъ,— что я говорю, по сторонамъ! старайся не моргать даже глазами, губы должны быть закрыты и самое дыханіе не слышно.

Отецъ невсты хлопочетъ объ угощеніи, музыкантахъ (сазандреби) и приглашаетъ сазандара (пвецъ), который долженъ непремнно присутствовать на каждой сватьб. За удовольствіе его послушать часто платятъ по 60 руб. въ сутки. Боле же всего будущій тесть заботится о томъ, чтобы сдлать приличный подарокъ своему зятю и его макреби. Подарокъ этотъ обыкновенно состоитъ или изъ хорошей лошади, или изъ оружія.

Мало по малу въ дом все приходитъ въ порядокъ, стихаетъ и успокоивается. Къ воротамъ дома посланъ слуга съ азарпещей и кувшиномъ вина, онъ ждетъ кого-то.

— Макреби непіони (дутъ позжане)! вскрикиваетъ вдругъ мальчикъ, сидвшій на дерев и нарушаетъ тмъ общее спокойствіе.

Все семейство вскакиваетъ опять на ноги, всматривается вдаль по дорог и различаетъ одинокаго, всадника, скачущаго къ дому. Подъхавъ къ дому невсты, всадник производитъ выстрлъ и възжаетъ на дворъ. Онъ молодъ и щеголевато одтъ. Простая баранья шапка его, окрашенная въ черный цвтъ, какъ-то особенно заломлена на бокъ. Рубашка изъ синяго бумажнаго холста застегнута на правой сторон голой шеи. Только во время сильныхъ холодовъ грузинъ повязываетъ шейный платокъ. Широкіе суконные шальвары поддерживаются на таліи снуркомъ съ кисточками, и, по привычк, общей всмъ грузинамъ, торчатъ на виду. Ситцевый архалукъ застегнутъ на рукахъ и груди множествомъ мелкихъ пуговицъ и станутъ тремя обхватами канаусоваго пояса, къ которому прившенъ кинжалъ. Сверхъ архалука надта чха, ‘которой рукавовъ мужикъ никогда не закидываетъ на плечи’. Икры его, всегда обтянутые кожаными онучами — для сватьбы обтянуты вязанными шелковыми, въ нихъ запущены ‘концы исподень, которые у щиколки застегнуты тесемками, концами спускающимися внизъ’. Обыкновенно употребляемые шнуровые лапти замнены теперь сапогами изъ сырцовой кожи, хотя и грубой работы, но съ подковами и ременными тесемками или пуговками. На немъ надта мохнатая бурка, особенно любимая грузинами, ‘съ перевязью изъ полушелковаго платка на груди’.

Грузинъ вообще неопрятенъ, въ продолженіи многихъ лтъ носитъ дв рубашки и не-охотникъ мыть и стирать блье. Надваетъ новое платье только тогда, когда старое свалится съ плечь или въ особенныхъ торжественныхъ случаяхъ, какъ напримръ, когда самъ женится, бываетъ на сватьб, праздник и т. п.

Чрезвычайно крпкаго тлосложенія, грузинскій простолюдинъ говоритъ живо и свободно. Онъ чрезвычайно добродушенъ, гостепріименъ, благороденъ, балагуръ и вообще веселаго нрава.

Одного изъ такихъ балагуровъ, записныхъ весельчаковъ, женихъ отправляетъ впередъ въ домъ невсты.

Онъ принимаетъ названіе махаробели — вщатель радости.

— Мепе мобдзандеба (царь детъ), говоритъ онъ. Я благовстникъ, радователь дома. лъ я ягоды, подвяжите мн плечо.

— Побда теб! побда! отвчаютъ присутствующіе, да будетъ добра твоя всть.

Къ нему подходитъ слуга, стоявшій у воротъ, подвязываетъ къ плечу свтло-красный кусокъ ткани изъ шелковой матеріи {Въ нкоторыхъ мстахъ Грузіи обязанность эту исполняетъ женщина при вход махаробели въ саклю.} и подноситъ азарпешу съ виномъ. Осушивъ разъ, другой, и третій, махаробели затыкаетъ ее за воротникъ, какъ полученный по обычаю подарокъ. Посланнаго ведутъ въ саклю, гд встрчаютъ съ глиняною чашкою, наполненною виномъ. Опорожнивъ е залпомъ, онъ, со всего размаха, бросаетъ,въ потолокъ и развиваетъ въ дребезги.

— Вотъ такъ разсыпятся вс враги твои, говоритъ онъ хозяину.

— Да будетъ слухъ и вниманіе! обращается за тмъ махаробели ко всмъ присутствующимъ. Сейчасъ долженъ пожаловать сюда царь со свитою. Я его передовой и объявляю вамъ объ этомъ. А что, дедопали (царица-невста) готова?

— Царица давно наряжена, отвчаютъ ему, но она поступить въ распоряженіе Мепе (жениха) неиначе, какъ посл щедраго вознагражденія ея наставниц.

Женихъ обязанъ заплатить саостато — плату за воспитаніе невсты — прежде чмъ поведетъ ее къ внцу. Онъ долженъ заплатить также пирисъ-мосартави — плата за уборъ лица.

— За всмъ этимъ, говоритъ махаробели, дла не станетъ, мать моя, клянусь въ томъ твоимъ солнцемъ, нашъ мепе богатъ и такъ щедръ, какъ никто.

На двор слышны ружейные выстрлы, псни, крикъ и шумъ.

— Мепе мобдзандеба (царь детъ), слышится со всхъ сторонъ и на разные голоса.

Женихъ пріхалъ. Онъ окруженъ свитою, состоящею изъ позжанъ — людей всякаго возраста, но преимущественно изъ такихъ, которые любятъ кутнуть на славу. Для большинства изъ нихъ ни. почемъ осушить сряду нсколько турьихъ роговъ вина. Они обязаны, по возвращеніи молодыхъ отъ внца, сколько пить, столько же пть, кричать и шумть.

Будущіе тесть и теща привтствуютъ и обнимаютъ жениха. Отправляются въ церковь. Женихъ подаетъ невст одинъ конецъ платка, а самъ держитъ другой и въ такомъ положеніи идутъ до самой церкви. Шаферъ, скрестивъ сабли надъ дверями церкви, пропускаетъ новобрачныхъ въ храмъ и подводитъ жениха съ невстою къ налою. Передъ ними на полу постланъ кусокъ шелковой матеріи (піандазы), которая отдается потомъ священнику. Поверхъ е кладутъ сабли, на которыя становятся новобрачные, и кто первый наступитъ на саблю, тотъ изъ нихъ будетъ властвовать въ будущемъ семейств. Если женихъ наступитъ первый, то, кром власти, онъ, по народнымъ предразсудкамъ, можетъ надяться на то, что сынъ его будетъ мужественный и храбрый герой.

Обрядъ внчанія исполняетъ священникъ той церкви, къ которой принадлежитъ невста {Городскія сватьбы, и въ особенности тифлисскія, нсколько отличаются отъ деревенскихъ. Женихъ не здитъ въ домъ невсты, а детъ прямо въ церковь, куда привозитъ невсту шаферъ. Въ день сватьбы въ дом жениха собираются гости: мужчины на одной половин, женщины на другой. Первые занимаются разговорами, игрою въ карты, закусываютъ, слушаютъ сазандара, а послднія, сидя на тахт и поджавъ подъ себя нога, слушаютъ пискливые звуки зурны и раскатистый, громъ бубна и дайры — горшокъ обтянутый кожею. По мр прибытія гостей, они садятся на тахту и принимаются за варенья я разныя сласти. Въ антрактахъ пляшутъ лезгинку съ акомпаниментомъ всеобщаго боя въ ладоши, необходимымъ условіемъ этого танца…}. Женихъ хотя и привозитъ своего священника, но онъ не внчаетъ, а приходитъ съ крестомъ, посл внца, къ отцу невсты, говоритъ, что привезъ зятя его невредимымъ и исчисляетъ его достоинства. Тесть обвязываетъ крестъ шелковою матеріею и длаетъ подарокъ пастырю церкви.

Внцы въ Грузіи не есть принадлежность церкви, ихъ заказываетъ и привозитъ женихъ и передаетъ одной изъ служанокъ невсты. Во время внчанія священникъ спрашиваетъ у шафера внцы, тотъ обращается съ такою же просьбою къ служанк.

— Дай, милая, внцы, говоритъ онъ, украсить ими твою барыню.

— Дайте, сударь, выкупъ, отвчаетъ та.

— А сколько теб надо, душенька?

— Чмъ боле, тмъ красиве будетъ казаться вашъ кумъ. Шаферъ (меджваре {Шаферъ носитъ два названія, или меджваре или еджипи.}) почти всегда бываетъ крестнымъ отцомъ дтей у новобрачныхъ, оттого женихъ часто заране называетъ его кумомъ.

Два-три червонца отданы за выкупъ внцовъ…

Во время самаго обряда, публика, слдя за новобрачными, ршаетъ вопросъ, кто изъ молодыхъ дольше проживетъ. На. это есть особыя правила и примты.

‘Разочти по пальцамъ буквы, изъ которыхъ состоятъ имена ихъ (внчающихся) и потомъ считай порознь, приговаривая: Адамъ, Ева и т. д. Если по числу буквъ послднимъ выйдетъ имя Адама, то мужу суждено умереть прежде жены, и на. оборотъ’.

Обрядъ внчанія кончился. Союзъ скрпленъ нсколькими поцлуями молодыхъ и тротомъ (узы супружества) — бумажный снурокъ, которымъ священникъ, при послднихъ словахъ обряда, связываетъ руки новобрачныхъ, съ приложеніемъ церковной печати изъ воска съ изображеніемъ на немъ креста.

Поздравленія, шумъ, крикъ, стрльба и псня сопровождаютъ сочетавшихся въ дому невсты, въ которомъ давно уже ожидаютъ ихъ и приготовились къ встрч. Въ комнат устроено нчто въ род трона. Подл тахты къ стн прикрпляютъ занавсъ изъ дорогой матеріи. На тахту кладутъ парчевыя подушки, а сверхъ нихъ постилаютъ піандазы, другой такой же піандазы постланъ отъ дверей въ трону. Первый отдается въ подарокъ служанк невсты, а второй — слуг жениха.

Впереди молодыхъ идутъ навреби и длаютъ нсколько сабельныхъ ударовъ надъ дверьми.

— Царь и царица идутъ, провозглашаютъ они.

Въ дверяхъ встрчаетъ молодыхъ одна изъ родственницъ и даетъ имъ откусить немного сахару, съ пожеланіемъ прожить и состарться также сладко какъ сахаръ {У городскихъ жителей принимаетъ молодыхъ посаженный отецъ. Онъ скрещиваетъ надъ головами ихъ обнаженныя шашки, а подъ ноги подбрасываетъ тарелку, которую они обязаны раздавить,— ‘какъ гидру дурныхъ замысловъ нечистыхъ силъ’. Посл подносятъ шербетъ (напитокъ), и начинается вторичное поздравленіе и цлованіе.}. Отсюда ведутъ ихъ по разостланному піандазу къ тахт или трону. Мсто, гд должны ссть молодые, занято мальчикомъ, который лежитъ въ растяжку, заложивъ за спину руки, и ожидаетъ выкупа за мсто. Не смотря на просьбы, брань и даже удары плетью, онъ не оставляетъ мста, пока ему не дадутъ нсколько денегъ и яблокъ — таковъ обычай. Получивъ плату, мальчикъ встаетъ, при огромномъ смх присутствующихъ. Молодые заняли мсто: женихъ слъ съ правой, невста съ лвой стороны. Возл нихъ, рядомъ съ невстою, помстилась старуха, обязанная, въ теченіи цлаго вечера, поправлять головное покрывало молодой, то платокъ ея, то платье, хотя бы они были и въ отличномъ порядк. Старуха нашептываетъ ей на ухо различныя наставленія, необходимыя для будущаго ея поведенія.

На молодыхъ надты внцы, сдланные изъ разноцвтной мишуры ‘въ вид кружка, надваемаго на голову, съ крестомъ впереди и съ четырьмя кистями опускающимися до плечь’. Внцы эти молодые носятъ по обычаю въ теченіи трехъ дней {У городскихъ жителей ихъ снимаютъ въ тотъ же день, вскор но возвращеніи отъ внца домой.}.

Приходитъ священникъ и снимаетъ наротъ. Приносятъ лакомства и молодые испытываютъ первое удовольствіе супружества — вкушая дв-три капли варенья изъ одной и той же ложки.

Передъ ними кладутъ хлбъ — такъ называемый джварисъ-пури — съ воткнутымъ въ него деревяннымъ крестомъ, на оконечностяхъ котораго торчатъ яблоки и шелковый платокъ. Послдній переходитъ потомъ во владніе шафера. Къ молодымъ подходятъ два человка,— одинъ слуга жениха, а другой невсты — съ серебряннымъ подносомъ, и становятся передъ ними на колни.

— Дай Богъ вамъ состарться вмст, жить въ согласіи и любви, говорятъ присутствующіе, подходя одинъ за другимъ къ молодымъ для поздравленія, и кидаютъ деньги на подносъ.— Деньги длятся потомъ между слугами, держащими подносъ и составляютъ ихъ достояніе.

Поздравляющіе, кром того, обязаны сдлать подарокъ молодымъ или вещами или деньгами, которые въ самомъ бдномъ семейств достигаютъ цнностію отъ 60 до 60 рублей. Лицо, избранное отъ всего присутствующаго, общества, подноситъ подарки молодымъ, говоря громко, какой подарокъ и кмъ именно жертвуется:

Сазандреби играютъ лезгинку, молодые танцуютъ первые. За ними должны плясать почти вс безпрерывно,— одинъ кончитъ и легкій поклонъ уже выводитъ другого на сцену. Только ужинъ прерываетъ этотъ танецъ’.

Общество раздляется на дв половины: почетные (дарбаислеби) сажаются на избранномъ мст, а остальные располагаются, кто на тахт, кто на земляномъ полу. Пиръ открытъ…

Грузинъ любитъ попировать, пообдать и поужинать въ компаніи. Одинъ онъ стъ очень мало, часто довольствуется сухимъ хлбомъ, зеленью и сыромъ. Для того же, чтобы пообдать въ компаніи, въ кругу пріятелей, грузинъ готовъ истратить за одинъ разъ сумму, ассигнованную на недльное его пропитаніе. ‘Для дорогого гостя, для важнаго семейнаго случая ржутъ свою корову, нсколько барановъ и открываютъ непочатый кувшинъ вина, а въ кувшин томъ можетъ быть боле 200 ведеръ’. Большіе праздники и сватьбы поглощаютъ множество хлба и вина, которое льется ркою,

Передъ обдомъ вс умываютъ руки и за тмъ обыкновенно располагаются на тахтахъ или вокругъ очага, на коврахъ или войлокахъ, дятъ и пьютъ, поджавши подъ себя ноги, папахъ не снимается съ головы, рукава чхи закинуты за плечи. Передъ обдающими растянута супра (скатерть) преимущественно, синяго цвта, съ разными фигурами, не отличающимися изяществомъ рисунка. На ней, безъ приборовъ и безъ всякаго порядка, разбросаны чуреки, турьи рога, цвты и любимая грузинская зелень: астрагонъ, крессъ-салатъ и другія травы. Вмсто тарелокъ служатъ виноградные листья, или леваши — тонкія и весьма длинныя прсныя лепешки. Ихъ пекутъ двухъ величинъ, поменьше для тарелокъ, а побольше употребляютъ вмсто салфетокъ. На левашахъ разложенъ сыръ, балыкъ, икра и храмуля (рыба изъ р. Храма). Тамъ и сямъ видны ароматическіе цвты и травы, услаждающія обоняніе грузина.

Хозяйка разливаетъ и подаетъ блюда, три пальца замняютъ вилки, а ножъ у него неотлучно въ карман, или въ особыхъ ножнахъ кинжала.

Обдъ почти никогда не обходится безъ вина, каждому подносится кубокъ. Даже переносчикъ тяжестей и нищій никогда не садятся безъ вина за свою скудную трапезу.

Старшій въ дом провозглашаетъ здоровье всхъ присутствующихъ и отсутствующихъ, пьетъ за упокой умершихъ, и по обычаю проливаетъ при этомъ каплю вина на полъ.

Прежде горячаго подаютъ большіе куски говядины, сыръ съ зеленью, тешку, балыкъ и овощи. Жирный — супъ съ бараниной, приправленный маленькими кусочками курдючьяго сала, и чихиртма — мучной бульонъ, или скоре соусъ, на масл съ яйцами и нарзанною курицею,— употребляются грузинами предпочтительно передъ всми горячими. Шашлыкъ жарится во время самаго обда и подается въ нсколько перемнъ, пловъ дятъ въ заключеніе обда.

Растительная пища изъ зелени до чрезвычайности разнообразна. Изъ одного и того же матеріала приготовляется нсколько разныхъ блюдъ, приправляемыхъ миндалемъ, изюмомъ, медомъ, шафраномъ, сушенымъ кизилемъ и прочими сластями и кислотами.

Всми этими вещами, въ компаніи и на воздух, а не въ сакл, гд ему душно, грузинъ любитъ лакомиться. Вчно-сонливый бичо (мальчикъ-слуга) не успваетъ, въ это время, удовлетворять затйливымъ прихотямъ своего батоны (господина). Музыка и пніе боле всего необходимы для туземца во время обда. Въ антракт его, онъ поетъ, выплясываетъ лезгинку, ‘искусно лавируя носками сапогъ между тарелокъ и бутылокъ’. Если грузинъ обдаетъ одинъ, то и тогда поетъ, играетъ на дайр или чонгур (особаго устройства балалайка съ мдными струнами).

Вина во время обда выпивается много, но грузины пьяны бываютъ весьма рдко. ‘Здсь — отъ материнскихъ сосцовъ, прямо къ лапк бурдюка’ (кожаный мшокъ съ виномъ). Къ вину привыкаютъ съ малолтства. Въ Кахетіи, особенно обильной виномъ, часто мать не уложитъ спать ребенка, пока не дастъ ему выпить вина, ‘несвойственнаго его возрасту’. Десятилтній мальчикъ легко отличаетъ въ вин примсь воды.

Въ этой благословенной части Грузіи вино не цнится ни во что. Еще не далеко то время, когда жители, изъ лни ходить за водою, виномъ умывались, на вин готовили кушанье и виномъ обрызгивали полъ.

На шумныхъ грузинскихъ обдахъ женщины не принимаютъ участія, любезность и грація ихъ въ это время считается помхою. Женщины обдаютъ отдльно, въ сторон, не смшиваясь съ мущинами, и, случается, кутятъ на славу. Въ памяти многихъ жителей Тифлиса сохранилось, что лтъ 20 тому назадъ ‘приводила въ изумленіе одна женщина-грузинка, по имени Гука, во всеувидніе истреблявшая невроятное количество кахетинскаго. Всть о ней разнеслась по всему краю, отовсюду начали прізжать въ городъ, чтобы посмотрть на диво,— одни изъ любопытства, а другіе съ цлію поспорить въ питьи съ необыкновенною женщиною. ‘Какъ намъ извстно наврное, говоритъ очевидецъ, соперникъ однакоже не выискался въ цлой Грузіи, да и едва ли была къ тому физическая возможность. Гука пила вино за разъ не тунгами, а ведрами, и ничуть не напивалась. Ведерную посуду она не иначе называла, какъ стаканомъ, а тунгу (5 бутылокъ) рюмкою, это даже вошло въ пословицу, которую и теперь нердко слышишь въ Тифлис’ {‘О грузинской медицин’, Н. Берзеновъ.}.

Затворничество женщинъ и отдленіе ихъ отъ мужчинъ сообщало грузинскимъ праздникамъ особый, своеобразный колоритъ. Какъ т, такъ и другіе, кажется, не особенно сожалли о такомъ раздл и предавались увеселеніямъ съ полнымъ энтузіазмомъ, особенно на сватьбахъ. Въ одномъ углу сакли кричатъ, поютъ и пьютъ мужчины, въ другомъ,— пляшутъ и также пьютъ женщины.

Одни молодые не принимаютъ, повидимому, никакого участія въ общемъ весельи. Женихъ сидитъ безмолвно посреди пирующихъ. Подл него, подъ вуалью, молодая супруга, потупившая взоры. Случается весьма рдко, что молодая състъ что-нибудь, а то по большей части строго исполняетъ народный обычай.

— Женихъ не стъ! кричитъ одинъ изъ гостей и обращаетъ на это вниманіе тещи.

До сихъ поръ платившій за всякій шагъ, женихъ въ свою очередь ожидаетъ теперь пирисъ-гасахенели — вознагражденія отъ тещи, которая подноситъ ему пару чулокъ, полотенце, или что-нибудь въ этомъ род. Получивъ подарокъ, женихъ проясняется. На сцену являются турьи рога, огромные муравленыя чаши съ виномъ и прочіе инструменты. Полная виномъ посуда переходитъ изъ рукъ въ руки, при взаимныхъ поздравленіяхъ и пожеланіяхъ.

— Удача царю и дружк, произносятъ одни.

Да будетъ удача! отвчаютъ другіе, выпивая вино.

Веселая компанія разгулялась, пиръ въ полномъ разгар….

— Толубаша! кричитъ нсколько голосовъ.

Начинается выборъ толубаша — главы пира и блюстителя его законовъ. Онъ — представитель разгульнаго Бахуса, закаленная сталь въ пирушкахъ, пирвели-дардымани, т. е. кутила.

Толубашъ единогласно избранъ. Онъ одтъ въ широкіе шелковые шальвары, въ щегольскую чху, рукава которой-закинуты за плечи, шея голая во всякую погоду. На немъ высокая папаха, ухорски заломленная на бекрень, носки сапоговъ загнуты крючкомъ въ верху. Походка его медленная, движенія исполнены сознанія своего превосходства. Толубашъ долженъ быть веселъ, безпеченъ, говорливъ и остроуменъ. Кто не выросъ въ мараняхъ (винныя давильни и хранилища этого напитка), тотъ лучше не суйся въ толубаши. Этого званія достигаютъ-только т, которые могутъ единовременно помстить огромное количество, вина въ своемъ желудк,— т, которые подчуютъ гостей виномъ изъ стакана, а сами пьютъ изъ бутылки. Толубашъ. только тогда отдыхаетъ на лаврахъ, когда вс кувшины съ виномъ, сколько бы ихъ ни было, окажутся пустыми. Онъ пользуется деспотическою властію надъ пирующими, каждый его тостъ — законъ для всхъ остальныхъ, вс его требованія должны исполняться безпрекословно. Онъ прикажетъ растегнуть пири — косой воротъ рубашки — и раскрыть грудь, вс исполнятъ его приказаніе.

— шь! кричитъ онъ, разорвавъ руками курицу и бросая кусокъ ея сосду.

— Пей! говоритъ онъ другому, пей, говорю, а не то вылью этотъ рогъ теб на голову — и дйствительно выльетъ, не смотря на то, что рогъ этотъ вмщаетъ въ себ иногда полтунги, и нтъ никакой возможности его выпить.

Впрочемъ, кто не въ силахъ выпить поднесеннаго ему вина, обязанъ, по обычаю, вылить остальное черезъ голову. Неисполнившій же этого подвергается штрафу, обязывающему докончить недопитое, и выпить еще столько же, хотя бы провинившійся оплошалъ и, клонясь въ земл, пришелъ ‘въ положеніе надутыхъ бурдюковъ’.

— Покойся милый другъ!— говоритъ такому толубашъ, смерть есть начало безсмертія.

Вообще, во время кутежа, грузины стараются угодить другъ другу и подлиться, если не со всми, то съ сосдомъ, каждымъ лакомымъ кусочкомъ.

— Если только травой можно спастись, то эшаки (ослы) первые вбгутъ въ рай, говоритъ толубашъ, когда замтитъ, что кто-нибудь изъ гостей стъ только одну зелень.

У толубаша отняли въ шутку нсколько бутылокъ съ виномъ. Онъ вспоминаетъ, что въ нкоторыхъ селеніяхъ Кахетіи, женщины, у которыхъ находится въ плну кто либо изъ родственниковъ, носятъ платья на изнанку, пока не выкупятъ или не освободятъ изъ плна,— онъ вспоминаетъ это и примняетъ тотъ обычай въ своей личности.

— Вижу, что войска въ вашихъ рукахъ, говоритъ толубашъ, качая головою и хладнокровно выворачивая чху на изнанку. Но кто. въ ныншнія кичливыя времена поручится, что въ рядахъ его стоятъ воины (т. е. бутылки), въ сердцахъ которыхъ не остыла приверженность ко мн, ревностному сподвижнику своему. Они выжидаютъ перваго благопріятнаго случая, перваго усыпленія или оплошности непріятеля, чтобы выступить Своею кровью за обиду моей славы.

— Ты хорошій ораторъ, замтилъ ему кто-то.

— Я учился риторик, отвчаетъ онъ, изъ руководства къ винодлію и поощренію этой промышленности.

Выручивъ изъ плна бутылки, толубашъ выпиваетъ вино и перевертываетъ чху на лицо.

— Пейте лтомъ больше, чмъ зимой, совтуетъ онъ присутствующимъ, для того, чтобы внутренній жаръ ровнялся вншнему, тогда только человкъ можетъ избжать болзней, свирпствующихъ здсь обыкновенно въ жаркую погоду.

Слова толубаша не дйствуютъ, гости пьютъ мало,— онъ начинаетъ сердиться.

— Господа, кричитъ онъ, вы обижаете хозяина! Плюйте ему въ кувшины, если не нравится вамъ его вино. Вы выходите изъ повиновенія. Если вы избрали меня въ толубаши, то предоставьте пользоваться моими законными правами или умертвите меня какъ измнника — вотъ вамъ кинжалъ!

Обнаживъ кинжалъ, онъ подаетъ его гостямъ.

— Солнце равно свтитъ, продолжаетъ онъ, и на умныхъ и на дураковъ, поэтому и мы должны равно пить. Стыдитесь, господа! не кровь, а молоко течетъ въ вашихъ жилахъ. Пусть скажетъ каждый: роблъ ли кто при вид непріятеля? Или вы кувшины съ виномъ приняли за вражье войско? Пейте, господа, спасайте божій даръ отъ порчи. Не для того вино дано человку, чтобы обращать его въ уксусъ… Я знаю ваше доброе сердце, вамъ трудно будетъ отказать моей убдительной просьб…

И гости пьютъ за здоровье другъ друга.

— Алла-верды (Богъ далъ), говоритъ грузинъ сосду, поднося къ губамъ азарпешу.

— Яхши-іолъ (добрый путь — на здоровье), отвчаетъ тотъ, длая тоже самое.

Компанію обносятъ сначала азардешей, кулой, стаканами, а потомъ пускаютъ въ ходъ и турьи рога {‘Письма изъ Кахетіи’, кн. Р. Эристова. Кавк. 1846 г. No 26.— ‘Грузинскіе очерки и типы’, Кавк. 1847 г. No 16 и 17.— ‘Грузія и грузины’, Бокрадзе. Кавк. 1851 г. No 31.}. Продолжителенъ кутежъ веселой компаніи, и только храпніе и пьяный бредъ, по временамъ, нарушаютъ общее веселье….

Изъ дома невсты пирующіе отправляются въ домъ жениха. Молодая детъ верхомъ на осдланной новымъ чепракомъ лошади или на убранной и устланной коврами {Арба — туземный экипажъ, нчто въ род розвальней на двухъ огромныхъ колесахъ, вчно скрипучихъ.}. Сопровождающіе ихъ гости всю дорогу поютъ псни. Если на пути придется обогнать другой такой же поздъ, то надо объхать его непремнно справа, иначе, по народному предразсудку, не избжишь бды. Очень естественно, что желаніе каждаго не подвергаться бд, ведетъ нердко къ соперничеству и спорамъ. Народная находчивость и тутъ даетъ средство уладить дло. ‘Оба жениха спшиваются, садятся за импровизованную закуску, пьютъ за здоровье другъ друга и разстаются пріятелями’.

Въ дом жениха свекровь встрчаетъ молодую также съ сахаромъ.

Въ сопровожденіи шафера, невста входитъ въ главную комнату. Ее обводятъ кругомъ очага. Присутствующіе обнажаютъ оружіе, бьютъ крестообразно по столбамъ, поддерживающимъ потолокъ, и по цпи, на которой прившенъ котелъ для варенія пищи. На колни невсты сажаютъ мальчика,— чтобы она подарила мужа наслдникомъ. Въ присутствіи молодыхъ поднимается снова кутежъ до глубокой ночи….

Молодые встаютъ и хотятъ снять внцы до другого дня, но служанка не позволяетъ этого сдлать — она требуетъ платы. Расплатившись съ нею молодые входятъ въ спальню въ сопровожденіи родныхъ. Поперегъ кровати лежитъ постельничая и, никого не пуская, требуетъ также платы. Удовлетворивъ и ея требованія, молодой мужъ сажаетъ на постель жену, снимаетъ съ правой ноги ея башмакъ и растегиваетъ крючки на правой рук. Присутствующіе оставляютъ комнату, пожелавъ молодымъ покойной ночи.

Оставшись, вдвоемъ, молодая супруга кажется недовольною и отворачивается. Она ждетъ хмисъ-гасацемы — подарка за разговоръ и, получивъ отъ мужа какую нибудь вещь, длается ласковою и разговорчивою. Если ‘на другой день подадутъ полустаци — сласти, приготовленныя изъ меду, масла и муки — этозначитъ, что молодые… условились жить мирно, въ согласіи и любви, ‘и довольны другъ другомъ’.

Когда участники недовольны сватьбой и угощеніемъ, то, не скрывая своего неудовольствія, высказываютъ его жениху при прощаніи.

— Женихъ! говорятъ они, твой внецъ благословенъ, но поясы наши затянуты туго, потому что брюхи пусты….

Три дня продолжается пиръ посл сватьбы. На третій день, при собраніи гостей, шаферъ подходитъ къ молодой, бывшей все время подъ покрываломъ, и концомъ сабли приподнимаетъ его. Присутствующіе при этомъ гости подносятъ — подарокъ за смотръ лица. Каждый обязанъ сдлать, подарокъ по своему состоянію: азарпешу, серебрянную вещь, нсколько червонцевъ или другую какую нибудь цнную вещь.

— Дай Богъ здоровья такому-то, онъ даритъ новобрачнымъ столько-то дымовъ крестьянъ, провозглашаетъ меджваре о каждомъ, принимая вещь отъ дарящаго.

Спустя нсколько времени посл сватьбы, наканун какого-нибудь большого праздника, отецъ молодой, или братъ или родственникъ, привозитъ ей мосакитхи — гостинецъ, состоящій изъ коровы, барана, пары куръ, гусей и сдобнаго хлба люди бдные обходятся и безъ коровы.

Празднованіе сватьбы окончено. Казалось бы, молодымъ предстоитъ впереди веселый медовый мсяцъ и пріятная жизнь. Въ дйствительности такое заключеніе оказывается не совсмъ врнымъ. По народному обычаю, выйдя за-мужъ и вступивъ въ новую, чуждую для нея семью, молодая женщина не иметъ права говорить съ отцомъ, матерью и братьями своего мужа До тхъ поръ, пока у нее не будетъ дтей. Если промежутокъ этотъ будетъ продолжителенъ, то бдная женщина вынесетъ не одну укоризну отъ дедамтили (свекрови) — названія, съ которымъ въ Грузіи, какъ и вообще въ большей части странъ, соединяется понятіе о сердитой, строптивой старушенк, подъ пытливымъ надзоромъ которой изнываетъ не одно молодое существо.

Безплодная женщина не только не пользуется уваженіемъ своего мужа и его семейства, но, въ кругу простого народа, подвергается многимъ и важнымъ стсненіямъ. Пытка эта продолжается иногда нсколько лтъ, и во все это время мужъ отвчаетъ за свою жену, которая объясняется пантомимами. Неудивительно посл того, что вс грузинки такъ пламенно желаютъ имть дтей и употребляютъ къ тому вс средства, какія только создало народное суевріе. Безплодная женщина на восток считается неблагословенною Богомъ. Она молитъ Творца о прощеніи ей грховъ, даетъ обты и спшитъ въ монастырь св. Давыда, гд есть ручей, имющій, по преданію, силу оплодотворять безплодныхъ женщинъ. Монастырь этотъ находится подл самаго Тифлиса.

Во всю западную сторону города тянется отвсная гора, называемая туземцами Мта-цминда (святая гора). На самой вершин горы стоитъ монастырь св. Давыда, высоко виднясь надъ цлымъ городомъ и его окрестностями.

Преданіе разсказываетъ, что св. Давыдъ, одинъ изъ 13-ти сирійскихъ отцовъ, нкогда подвизался на гор Мта-цминдской. То же преданіе гласитъ, что молодая двушка, дочь одного знатнаго человка, жившаго неподалеку горы, сдлалась беременною и, по наущенію виновника своего проступка, оклеветала отшельника въ томъ, что онъ виновникъ ея беременности.

Св. Давыда потребовали къ суду. Онъ всенародно обличилъ клеветнику. Дотронувшись до ея чрева посохомъ, святой спросилъ, онъ ли отецъ зачатаго ребенка? Изъ утробы матери послышался голосъ, назвавшій имя обольстителя двушки. Несчастная внезапно почувствовала тяжкія мученія и по молитвамъ святого, родила вмсто ребенка,— камень. Камень этотъ послужилъ въ послдствіи основаніемъ квашветской церкви, получившей отъ него и свое названіе (ква — камень, шва — родила). Въ награду за взведенную на него клевету, угодникъ испросилъ у Господа открытія на гор источника живой воды, которая бы имла силу оплодотворять безплодныхъ женщинъ., На заднемъ углу, близъ монастыря, гд гора снова поднимается отвсною скалою, выходитъ изъ нея источникъ чистой ключевой воды, и ‘неумолкаемою струею падаетъ въ устроенный въ земл бассейнъ’

Сверхъ обыкновеннаго четверга,— дня, еженедльно посвящаемаго св. Давыду,— въ семикъ, т. е. въ четвергъ на седьмой недл посл пасхи, бываетъ въ монастыр особенно большое стеченіе народа. Толпы туземцевъ отовсюду спшатъ въ монастырь.

Приложившись къ икон, каждая грузинка обходитъ три раза церковь, обвивая ее кругомъ бумажною ниткою. Смыслъ этого обряда нкоторыя объясняютъ тмъ, что у грузинъ обходить I кругомъ кого нибудь, значитъ выражать тому безграничную преданность и любовь. Лаская нжно любимаго ребенка грузинка говоритъ ему: ‘обойду кругомъ твою голову’ (шавъ шемогевлеби),

Сверная стна храма, куда спшатъ женщины посл усердной молитвы, вся усяна мелкими камушками, довольно крпко приставшими къ ней. Почти каждая грузинка — одна явно, другая украдкою, съ сильно бьющимся сердцемъ — прикладываетъ къ стн небольшіе голыши, въ значительномъ количеств разсыпанные на земл. Приставшій къ стн камушекъ или слышанный во время молитвы въ гор шорохъ, означаетъ исполненіе желанія, угодность молитвы и особенно сулитъ: двушк — жениха, а замужней женщин рожденіе ребенка.

Несчастныя матери, у которыхъ умираютъ дти, также прибгаютъ къ заступничеству святого: служатъ молебны и общаютъ посвятить новорожденнаго святому на извстное число лтъ. Такіе посвященные называются: Они носятъ блую одежду и ходятъ съ длинными, неостриженными волосами.

По окончаніи срока посвященія, ребенка босаго ведутъ въ церковь. На церковной паперти священникъ обрзаетъ ему волосы и надваетъ цвтное платье. Служатъ молебенъ, посл котораго закалываютъ быка или барана и роздаютъ его нищимъ.

Съ такою же надеждою и благоговніемъ спшатъ грузины на праздникъ алавердскаго храма, который бываетъ 15-го сентября. Богомольцы собираются еще наканун. У самыхъ дверей церкви лежитъ куча проволокъ,— свидтелей предразсудковъ грузинъ. Заболвшій надваетъ на себя проволоку, носитъ ее до облегченія отъ болзни, и затмъ отправляется, по обту, въ такую-то церковь, на храмовой праздникъ, гд, скинувъ съ себя проволоку, кладетъ ее у дверей церкви и служитъ молебенъ. Многія женщины и здсь ходятъ на колняхъ вокругъ церкви и, обводя ее нитками, просятъ выздоровленія заболвшему ребенку или близкому родственнику….

Но мы еще возвратимся къ разсмотрнію суеврія грузинъ, ознакомившись предварительно съ ихъ городскимъ бытомъ.

IV.

Городской домъ грузина.— Увеселенія и праздники: рождество, новый годъ, масляница, вичака и пасха.— Храмовые праздники и присутствіе на нихъ порченыхъ.— Гадальщицы и знахарки.

Городской домъ грузина нсколько отличается отъ знакомаго намъ деревенскаго дома въ Грузіи. Почти каждый иметъ балконъ съ деревяннымъ навсомъ и огражденъ съ улицы заборомъ. Со всхъ же прочихъ сторонъ къ нему плотно пристроиваются дома сосдей, различнаго вида и величины, здсь также, какъ и въ деревняхъ, нтъ никакого однообразія. Небольшія ворота ведутъ на дворъ, весьма рдко вымощенный булыжникомъ. Отъ воротъ до самаго дома тянется врытая галлерея, часто до такой степени низкая, что но ней можно пройти только согнувшись. Самое жилье состоитъ изъ одного покоя, столь обширнаго, что изъ него можно было бы сдлать нсколько комнатъ съ залою. Полъ — или земляной, или выложенный кирпичемъ, потолокъ составляютъ или неотесанные брусья или выструганныя доски. Для согрванія устроенъ каминъ (бухари), имющій большое отверстіе безъ ршетки. Выталкиваемый втромъ, дымъ стелется по всей комнат. Въ комнат подланы ниши, будучи прикрыты дверями, он образуютъ шкафы. Вдоль стнъ стоятъ низкіе диваны (тахта), покрытые разноцвтными коврами. На стнахъ висятъ: бубенъ (дайра) и другіе музыкальные инструменты, тутъ же винтовка съ патронташемъ и пороховницею.

Подъ домомъ устроенъ темный, съ однимъ отверстіемъ, погребъ, въ которомъ хранятся вс състные припасы, сюда лтомъ ставятъ воду для прохлады всего жилья.

О переднихъ не имютъ и понятія: входныя двери ведутъ прямо въ жилую комнату. Для предохраненія отъ наружнаго холода дверь завшиваютъ полостями. Тамъ, гд въ дом нтъ камина, употребляютъ желзную или глиняную жаровню (мангалъ), наполненную угольями и причиняющую очень часто угаръ.

Грузинъ рдко сидитъ дома, съ ранняго утра онъ почти всегда уходитъ ‘въ городъ’. По походк и одежд можно сказать, къ какому сословію принадлежитъ грузинъ. Серебрянная цпочка на груди, крашенные усы и шпоры, составляютъ принадлежность истаго азяаура (дворянина). Цпочка массивне, шпоры иногда вс серебрянныя — составляютъ принадлежность товадй (князя). Грузинъ, принадлежащій къ низшему сословію, при встрч съ высшимъ считаетъ невжливымъ поклониться первому, онъ ждетъ пока не поклонится ему первымъ князь. Усы въ особенномъ почет у всхъ грузинъ. Ихъ привязанность въ усамъ доводитъ иногда до оригинальныхъ случаевъ, весьма хорошо характеризующихъ народный характеръ.

Дома днемъ остаются только одни женщины. Грузинки занимаются своимъ туалетомъ и разнощиками (далали), которые таскаютъ по домамъ принадлежности женскаго туалета. Женщины большія балагурки, не прочь посплетничать и будутъ говорить цлый день безъ устали. Они готовы въ тихомолку пококетничать, но весьма далеки отъ какой бы то ни было интриги, будучи связаны разными обстоятельствами, ихъ окружаютъ сосдки, которыя замчаютъ каждое ихъ движеніе. Въ Грузіи не принято входить въ домъ, когда нтъ мужчины, нарушить это правило значитъ. подвергнуть грузинку укорамъ и насмшкамъ всхъ сосдей и знакомыхъ.

Вечеромъ, все населеніе выходитъ изъ саклей и кучами располагается или у дверей, или на крышахъ домовъ. Тамъ и сямъ въ лтнюю пору видны полураздтые туземцы, нжащіеся на коврахъ. Среди толковъ, сплетенъ и пересудъ, разряженныя двушки, собравшись въ кружокъ, при звук бубна, пляшутъ лезгинку. Лтомъ ужинаютъ на крышахъ, гд и располагаются спать.

Съ наступленіемъ холодовъ жизнь не многимъ измняется. Все семейство собирается подл курси (родъ большого ящика изъ рамъ, покрываемаго одяломъ), надъ которымъ ставятся жаровни съ угольями. Сюда грузинки прячутъ свои ноги. Тамъ, гд нтъ курса, употребляется, а у бдныхъ просто глиняная чашка, наполненная угольемъ. Грться у мангала составляетъ особенное наслажденіе для грузина, и есть своего рода занятіе. Проводитъ ли туземецъ время въ разговорахъ, занимается ли дломъ, онъ, отъ времени до времени, протягиваетъ руки къ мангалу, чтобы погрть ихъ. Мангалъ употребляютъ для плавки серебра, онъ же служитъ и очагомъ для жаренія шашлыка. Чадъ отъ угольевъ не причиняетъ головной боли его владтелямъ, привыкшимъ къ такому кейфу.

Характеръ грузина высказывается въ праздники. Избалованный роскошною природою, воздухомъ, наполненнымъ ароматомъ цвтовъ, туземецъ выбираетъ мстность для пира гд нибудь подъ открытымъ небомъ, въ обширныхъ садахъ, подъ сплошною тнью фруктовыхъ деревьевъ или въ виноградныхъ бесдкахъ, построенныхъ надъ водою въ виду горъ. Какъ полный хозяинъ разнообразной природы, онъ требуетъ, чтобы и вода журчала, и птички пли, и съ горъ дышалъ пахучій втерокъ.

Собравшіеся на праздникъ садятся въ кружокъ, на коврахъ, передъ ними разстилаютъ скатерть (супру), на которую выставляется все, что только есть лучшаго у хозяина. Гости сидятъ, или поджавъ подъ себя ноги или полулежа, у каждаго подъ головой мутака {Продолговатая подушка.}. Вокругъ разложены цвты, ароматическія травы, корзины наполнены фруктами, а на верху ихъ красуется хитро связанный букетъ цвтовъ на трехъ ножкахъ. Грузинъ не любитъ пировать дома въ комнат. Часто въ глубокую полночь, пирующіе выходятъ на улицу и, разославъ Посреди ея скатерть, продолжаютъ кутежъ. Въ праздникъ грузинъ одвается щеголевато, любитъ въ компаніи и съ туземною музыкою пройтись по базару, посмотрть или самому участвовать на кулачномъ бою. Кулачные бои бываютъ цлыми партіями на дв стороны. Въ город всегда есть бойцы, извстные своею силою и ловкостію. Босые, въ однихъ рубашкахъ съ засученными рукавами, бойцы выступаютъ на арену, окруженную толпою любопытныхъ. Двое-трое дюжихъ мужчинъ ходятъ съ палками, отгоняя звакъ, нарушающихъ порядокъ. Борцы долго кружатся другъ около друга, и наконецъ дло завязывается, они переплетаются руками, и посл долгихъ усилій боле ловкій беретъ верхъ. Охвативъ руками противника, онъ сжимаетъ его или, ловко подставивъ спину и перекинувъ черезъ плечо, растягиваетъ на земл, по воскресеньямъ грузины играли въ ‘криви’.

Слово криви означаетъ на грузинскомъ язык драку и сраженіе. Игравшіе раздлялись на дв стороны. Лтомъ это былъ просто кулачный бой (муштисъ-криви), происходившій непремнно въ улицахъ, а зимою вмсто кулаковъ употреблялись пращи и деревянныя сабли. Зимнее сраженіе всегда происходило за городомъ и называлось сардатисъ-криви или квисъ-криви.

Криви имло свой уставъ, освященный народнымъ обычаемъ. Отбитое оружіе, кушакъ, шапка,— бурка считались законною добычею.

Криви происходило всегда при огромномъ стеченіи народа и привлекало множество молодежи. Въ глазахъ грузинской женщины, юноша, прославившійся на криви, пріобрталъ особенную прелесть, оттого вс юноши спшили на криви, и она была всегда многочисленна по числу участниковъ игры {См. Біографію кн. Д. О. Бебутова. 1867 г. стр. 6.— Также Воен. Сборн. 1867 г. No 6 и 7.}.

При двухъ-стороннемъ бо, драку начинаютъ мальчики, потомъ взрослые, но не такъ опытные, и затмъ уже идутъ самые отчаянные бойцы. Сбивши противника, побдитель топчетъ его ногами до тхъ поръ, пока его не выручитъ противная партія. Сторона, показавшая тылъ, преслдуется на значительное разстояніе, и бой превращается только передъ вечеромъ. Любители кулачнаго боя дарятъ деньги лучшимъ бойцамъ.

Вообще борьба составляетъ самую лучшую потху для грузинъ. Въ праздникахъ общихъ, каждая деревня выставляетъ своего бойца, торжество его составляетъ торжество цлой деревни. Помщики также выдвигали своихъ искусныхъ бойцевъ, съ которыми и здили на праздники.

Сельскіе жители предаются гораздо больше удовольствіямъ, чмъ городскіе. Въ праздники все село высыпаетъ на площадь и занимается играми и плясками. Изъ игръ наиболе другихъ употребляемая — прыганіе черезъ спину другого.

Для пляски составляются два отдльные ряда. Передъ каждымъ находится пвецъ и зурна съ барабаномъ. Пвецъ поетъ речитативомъ. Сперва на одной сторон пвецъ провозглашаетъ куплетъ, и ему тихо повторяетъ его половина, а другая молчитъ, потомъ второй пвецъ поетъ съ своею половиною, а первая молчитъ. Посреди двухъ группъ двигается плясунъ. Онъ идетъ сначала медленно и тихо, потомъ, оживляясь все боле и боле, то присдаетъ бъ земл, то подпрыгиваетъ, то носится въ полусидячемъ положеніи, то перекувыркивается или ходитъ довольно долго на рукахъ съ перегнутыми назадъ ногами.

Однимъ изъ наиболе замчательныхъ сельскихъ увеселеній являются перхули. Составляется кругъ, причемъ дйствующія лица стоятъ другъ около друга съ опущенными руками. Затягиваютъ псни, по содержанію рисующія отношенія грузинъ къ лезгинамъ и подъ звуки этихъ псенъ кругъ медленно подвигается. Вдругъ играющіе сдвигаются плотне, переплетаются руками и начинаютъ подпрыгивать такъ сильно, ‘что земля дрожитъ подъ ногами и острые гвозди отъ подковъ глубоко врываются въ землю.’

Кром этихъ общихъ увеселеній, каждый праздникъ, въ особенности годовой, иметъ свою особенность, хорошо рисующую характеръ его празднователей.

Утромъ, наканун рождества, грузинки запасаются мдными деньгами и прячутъ ихъ подъ кечу (войлокъ). Деньги эти назначаются въ подарокъ каждой партіи мальчиковъ, славящихъ Христа. Въ дом каждаго грузина печется огромное количество левашей, грудою складываемыхъ на хотахъ — деревянный подносъ или лотокъ. Съ послднимъ закатомъ солнца, каждый домъ освщается и передъ образами зажигаются восковыя свчи. Толпа мальчиковъ, отъ 10 до 12-лтняго возраста, обходитъ каждый домъ и, въ сопровожденіи дьячка, держащаго образъ Божіей Матери, славятъ Христа. Пропвъ: ‘Рождество твое…’ они поздравляютъ хозяевъ и желаютъ имъ многихъ такихъ же дней. Молодая хозяйка вынимаетъ изъ-подъ кечи деньги и даритъ ими мальчиковъ.

Молодые грузины, собравшись также толпою, ходятъ изъ дома въ домъ, славятъ Христа и поздравляютъ хозяевъ съ наступающимъ праздникомъ. Обычай этотъ извстенъ подъ именемъ алило и сопровождается особою пснею, выражающею поздравленіе и просящею въ награду, однажды навсегда опредленную часть съ напитковъ и състного. Хозяева благодарятъ за поздравленіе, дарятъ поздравителей, и т отправляются къ сосднему дому {Кавк. 1854 г., No 24, 49 и 56.— ‘Канунъ Рождества и Рождество въ деревн’, Ив. Гзеліевъ. Закавказс. Встникъ 1854 года, No 51.}.

Собственно праздникъ рождества не иметъ у грузинъ никакихъ особенностей. Почти вся рождественская недля праздниковъ служитъ приготовленіемъ въ встрч новаго года. Канунъ новаго года самый доходный день для торгующихъ сластями. Каждая хозяйка закупаетъ множество фруктовъ, орховъ, изюму, леденцу и меду. Торговцы употребляютъ вс ухищренія для того, чтобы заманить къ себ щедрыхъ покупательницъ. Воткнувъ на конецъ ножа кусокъ сота или зачерпнувъ медъ ложкою, торговецъ вертитъ ихъ надъ головою, бгаетъ, прыгаетъ возл лавки, стараясь привлечь къ себ покупателей. Другой облизываетъ пальцы, намазанные медомъ, смшками, прибаутками выхваляетъ его сладость и тмъ заманиваетъ къ себ дтей съ ихъ матушками. Возвратившись съ базара, хозяйки принимаются за печеніе разныхъ хлбовъ. Пекутъ хлбы счастія, обсыпанные изюмомъ, отдльно для каждаго члена семейства, чей хлбъ опадетъ, тому умереть непремнно въ предстоящемъ году. Пекутъ хлбъ кила или бацила, одинъ — въ образ человка, въ честь св. Василія Великаго, празднуемаго православною церковью въ день новаго тода и называемаго у грузинъ, остальнымъ хлбамъ даютъ разную форму: книги, пялецъ, ножницъ или пера, смотря по ремеслу хозяина. Семейство варитъ грецкіе _у или миндальные орхи въ меду или сахар — и алвахи, густо перетопленный медъ. Разложивъ ихъ на нсколькихъ посылаютъ при встрч новаго года къ знакомымъ, съ пожеланіемъ состарться въ сладости. Въ отвтъ на это получаютъ въ подарокъ яблоки, утыканные гвоздикой, леденцы или другія сласти.

Вечеромъ, въ теченіе ночи слышатся повсюду ружейные выстрлы — это тшится молодежь, провожая старый годъ и встрчая новый. Во всхъ домахъ растворены двери, чтобы счастіе, которое, по врованію грузинъ, разгуливаетъ въ эту ночь по свту, не встртило затрудненія войти въ домъ.

Въ самый новый годъ, глаза семейства, хозяинъ дома поднимается ещ до свта. Онъ долженъ прежде всхъ постить семейство — такъ заведено изстари, и грузинъ тому слдуетъ безпрекословно, вря въ то, что, если въ какой нибудь праздникъ нарушить порядокъ, то и въ будущемъ году въ соотвтствующій день произойдетъ тоже самое.

На особомъ поднос, называемомъ у грузинъ, онъ уложилъ хлбы счастія, поставилъ чашку меду и четыре горящія свчи, нарочно отлитыя для этого хозяйкою.

— Я вошелъ въ домъ — говоритъ онъ семь, держа въ рукахъ подносъ — да помилуетъ васъ Богъ. Нога моя,— но слдъ да будетъ Ангела.

Хозяинъ обходитъ кругомъ комнату съ пожеланіемъ, чтобы новый годъ былъ для него также обиленъ, какъ тотъ подносъ, который онъ держитъ въ рукахъ.

За хозяиномъ долженъ войти кто нибудь посторонній, и каждое семейство иметъ завтнаго гостя, открывающаго входъ въ жилище, что также, по народному поврью, приноситъ особое счастіе.

Родственники и знакомые спшатъ другъ къ другу и поздравляютъ съ праздникомъ.

— Да благословитъ васъ Господь Богъ, говоритъ хозяевамъ каждый вошедшій въ домъ. Я пришелъ въ домъ вашъ по стопамъ ангела.

Пришедшаго принимаютъ съ патріархальнымъ радушіемъ, угощаютъ сластями, подчуютъ сладкой водкой и длаютъ подарокъ на счастіе. Знакомые, встрчаясь на улицахъ, перекресткахъ дорогъ, обнимаются, цлуются и наперерывъ другъ передъ другомъ спшатъ достать изъ-за пазухи заране приготовленный леденецъ, сахаръ, конфетку или красное яблочко.

— Желаю вамъ также сладко состарться, говорятъ они, подавая въ подарокъ яблоко, хотя оно и оказывается въ послдствіи кислымъ. Каждый имющій оружіе долженъ въ этотъ день непремнно выстрлить, въ знакъ побды надъ врагами. Въ прежнее время князья, являясь къ царю, бросали пулю на столъ, стоявшій передъ нимъ.

— Въ сердце врага твоего! произносили они, поздравляя съ праздникомъ {‘Новый годъ у грузинъ’, I. Романовъ. Кавк. 1846 г., No 3.— ‘О святкахъ въ Тифлис и народномъ суевріи въ Грузію’. Кавк. 1847 г. No 3.— ‘Канунъ Рождества и Рождество въ дерев.’ Ив. Гзеліевъ. Закавк. Встн. 1854 г., No 51.— ‘Цкалъ-куртхева’, Ив. Гзеліевъ. Закавк. Встн. 1855 г., No 8.}.

Въ день крещенія, толпа народа слдуетъ въ рк за священникомъ. Мужчины часто идутъ на Іордань съ вещами, соотвтствующими ихъ занятію. Земледлецъ несетъ свои земледльческія орудія (сахнисъ-саквети), охотникъ — свои праддовскія шашки и кинжалы. Все это погружается вмст съ крестомъ въ воду. Молодые несутъ сосуды за святою водою, позади медленно и осторожно подвигаются женщины.

Пришедшіе за водою съ кувшинами съ нетерпніем ждутъ погруженія креста, чтобы прежде другихъ зачерпнуть святой воды. Со словами пастыря: ‘И Іордан раздаются ружейные выстрлы. Едва крестъ опущенъ въ воду, какъ многіе грузины бросаются туда же или съ береговъ или съ высокаго моста. Сопровождаемые одобрительными восклицаніями народа, набожные пловцы или переплываютъ рку, или доплывъ до половины возвращаются назадъ. Многіе всадники также спускаются съ отлогихъ береговъ въ воду, непремнно ниже того мста, гд былъ погруженъ крестъ, и стараются при томъ такъ направить своихъ лошадей, чтобы они грудью встртили волны, только-что освященныя крестнымъ погруженіемъ.

Счастливецъ, успвшій прежде другихъ зачерпнуть воду, бжитъ къ своему дому и, стараясь не уступить въ этомъ никому первенства, быстро взбирается на крышу дома, гд черезъ отверстіе ея вливаетъ святую воду въ сосудъ съ закваской хлба, приговаривая: мовида зети манана (пришла манна). Подъ отверстіе подносятъ закваску люди, нарочно для этого остающіеся дома.

Во многихъ мстахъ Грузіи принято въ этотъ день справлять поминки по умершимъ. Въ преддверіи храма устраивается трапеза, назначенная памяти усопшихъ и называемая табла. Благословивъ ее, священникъ длитъ на дв части: одну отправляетъ къ себ домой, а другую раздаетъ нищимъ. Простой народъ вритъ, что табла чудеснымъ образомъ доставляется умершему на тотъ свтъ. Существуетъ объ этомъ цлая легенда, будто бы одна умершая женщина чудеснымъ образомъ воскресла и потомъ разсказывала, что была въ томъ самомъ мст, гд находятся мертвые.

— Видла я тамъ, говорила женщина, всхъ своихъ родныхъ и знакомыхъ. Они тоже видятъ и замчаютъ все, что между нами происходитъ, рады нашему счастію, сочувствуютъ нашему несчастію. Они чрезвычайно благодарны всмъ тмъ, которые чаще длаютъ въ честь ихъ поминки. Чмъ ихъ поминаютъ здсь, все то всецло доставляется имъ туда! Я сама видла, какъ тамъ около нихъ рзвились т овцы, коровы и быки, которыхъ здсь рзали въ память ихъ.

— Слава Богу, приговариваютъ добродушные и легковрные грузины, слушая подобные разсказы, если и тамъ такая же жизнь какъ здсь {‘Цкалъ-куртхева’, Ив. Гзеліевъ. Закавк. Встн. 1860 г., No 3.}.

Передъ наступленіемъ масляницы каждое семейство запасается мукою и хорошимъ масломъ, чтобы въ понедльникъ напечь на цлую недлю: назуки — простой хлбъ, и кода — сдобный. Многіе пекутъ эти хлбы въ четвергъ на масляной недли, въ день св. Шіо, отчего они и называются иногда шіосъ-када.

Въ каждомъ дом устраиваются качели или подъ навсомъ, или подъ балкономъ. Двушки, одтыя по праздничному, качаясь поютъ псни съ припвомъ: клеріарія (такъ называютъ грузины масляницу). Вечеромъ собираются на крыш дома одного изъ сосдей и танцуютъ живую лезгинку подъ звуки тайры (бубна). Здсь же можно видть грузинскаго менестреля съ его инструментомъ, похожимъ на волынку. Этотъ странствующій поэтъ-музыкантъ, за нсколько грошей поетъ передъ каждымъ домомъ хвалебную пснь, и грузины любятъ слушать его импровизацію.

По улицамъ ходитъ мальчикъ, наряженный старикомъ и называемый берика. Онъ пляшетъ и кривляется передъ каждымъ проходящимъ и неотступно выпрашиваетъ денегъ. Этотъ же самый берика носитъ иногда названіе дато (медвдь), когда принимается въ хороводы женщинъ, для смха и представленія этого звря упоминаемаго въ псни.

Сидльцы лавокъ пускаютъ другъ въ друга большой мячъ, съ крикомъ: клеріаріа, или накинувъ на себя запыленную рогожу или обрывокъ войлока, бросаются какъ пугало на сосда и привтствуютъ его съ масляницей. Въ сумерки, въ предмстьи города разгарается кулачный бой. Въ деревняхъ играютъ въ чагличи (жгутъ).

Нсколько человкъ въ черт круга получаютъ ловкіе удары жгутомъ отъ тхъ, которые находятся вн круга, пока кого нибудь изъ бьющихъ не заднутъ ногою въ черт, тогда противная партія идетъ въ кругъ испытывать наслажденіе отъ жгута.

Въ деревняхъ, въ первый день масляницы, молодые грузины наряжаются, и ходятъ по улицамъ съ пляскою и пніемъ.

Партія наряженныхъ состоитъ изъ берикееби и гори — свиньи, т. е. человка, наряженнаго свиньею. Послдній прикрытъ спереди и сзади свиными шкурами, сшитыми въ вид чахла.

На голову наряженнаго надвается свиная голова съ огромными зубами. Толпа замаскированныхъ приходитъ въ каждый домъ, гд нтъ траура, и начинаетъ пляску. Гори бгаетъ вокругъ наряженныхъ и бьетъ ихъ своими клыками, и часто такъ сильно, что на клыкахъ его остаются клочки тулупа. Въ отвтъ на это, маскированные бьютъ свинью деревянными саблями, до тхъ-поръ, пока она не притворится убитою. Берикееби самовольно входятъ въ маранъ {Мсто приготовленія и храненія вина.} и пьютъ вино,— что имъ не запрещается. Хозяева выносятъ имъ въ подарокъ яицъ, и, передавая наряженнымъ, выщипываютъ изъ бороды берики волосъ и кладутъ его въ курятникъ, чтобы куры въ предстоящій годъ несли побольше яицъ. Маскированные ходятъ всю масляницу изъ деревни въ деревню, и случается, что встртившись съ другою такою же партіею, вступаютъ въ непріязненныя дйствія и открытую воину. Побдители отнимаютъ все, что только успли собрать побжденные. Въ послдній день масляницы наряженные предаются кутежу и уничтожаютъ все, что было собрано въ теченіе недли.

У простого народа, въ четвергъ, на масляниц, въ день св. Шіо существуетъ обыкновеніе изгонять, мышей изъ дому. Взявъ въ одну руку сдобный хлбъ, а въ другую прутъ шиповника, хозяйка ходитъ вокругъ комнаты, постукиваетъ прутикомъ и приговариваетъ: мышь, мышь, выходи!

Обойдя вс углы, она передаетъ хлбъ и прутъ мальчику, который ожидаетъ ихъ у дверей, и, получивъ, бжитъ безъ оглядки за деревню — иначе мыши могутъ опять вернуться домой — и тамъ съдаетъ хлбъ, а корку, воткнувъ на конецъ прута, бросаетъ.

Въ прежнее время, въ прощальный вечеръ воскресенья на масляной, слуги приходили къ своимъ господамъ съ палахою — палка съ веревкою, слабо натянутою отъ одного конца къ другому. Палка эта надвалась на босую ногу осужденнаго къ наказанію по пятамъ. Въ этотъ вечеръ господа обязывались полнымъ повиновеніемъ своимъ слугамъ и, чтобы отдлаться отъ наказанія палахою, должны были щедро отдариваться {Масляница у грузинъ. Кавк. 1846 г. No 6.— ‘Маскар. грузинской черни’. Кавк. 1849 г. No 16.}.

Передъ заговньемъ грузины заготовляютъ роскошный, по средствамъ, ужинъ, приступая къ которому по обычаю умываютъ руки, и, если въ семейств есть лицо, не присутствующее на ужин, то при умовеніи рукъ выливаютъ нсколько капель воды на землю — какъ долю отсутствующаго члена семейства. Подъ конецъ ужина выливаютъ изъ стакана нсколько капель вина на полъ, въ память усопшихъ. По народному поврью, посл ужина посылаютъ ужинъ волкамъ, т. е. бросаютъ около мякинницы кости, съ увренностію, что отъ этого волки въ теченіе цлаго года не станутъ трогать скотину {Агебисъ-гаме (заговнье), Ив. Гзеліевъ. Закавк. Встн. 1855 г., No 6.}.

Въ чистый понедльникъ, у грузинъ бываетъ кееноба или возстаніе шаховъ — праздникъ, установленный въ воспоминаніе побды грузинъ надъ персіянами. Въ прежнее время дло ршалось между двумя лицами: одинъ изъ нихъ представлялъ шаха, а другой грузинскаго царя. Между ними завязывался бой, въ которомъ шахъ всегда былъ побждаемъ, его бросали въ воду, какъ-бы съ намреніемъ утопить. Съ зрителей собирали деньги, на которыя толпа игравшихъ пировала {‘Масляница у грузинъ’. Кавк. 1846 г., No 6.}.

Въ послднее время характеръ игры этой измнился. Въ Тифлис, напримръ, городъ длился на дв части, въ каждой выбирали по одному шаху, одвали ихъ богато и сажали на трон, на видномъ мст,— такомъ, съ котораго мнимый шахъ могъ бы видть всхъ проходящихъ и прозжающихъ.

‘На улиц, говоритъ кн. Д. О. Бебутовъ, въ своихъ запискахъ {Біографія князя Д. О. Бебутова, стр. 6.— См. также Военный Сборникъ 1867 г. NoNo 6 и 7.}, держали богато убраннаго коня для каждаго шаха, и тутъ же были отряды его войска, называвшіеся по именамъ улицъ. Каждая улица имла свое знамя, отрядомъ командовалъ знаменитый боецъ. Шахъ приказывалъ брать дань съ каждаго прохожаго, не принадлежавшаго въ его участку. Знаменщикъ, съ нсколькими ассистентами, бжалъ въ указанному шахомъ прохожему, преграждалъ ему дорогу и, поставивъ передъ нимъ знамя, требовалъ, именемъ шаха, дани. Никто не отказывался и давалъ по мр своихъ средствъ. Жертвователя пропускали, провожали съ тріумфомъ, провозглашая его имя и сумму пожертвованія, шахскій казначей заносилъ имя въ списокъ, а деньги на приходъ.’

Такъ какъ шахи избирались обыкновенно на первыхъ дняхъ масляницы, то они ежедневно въ теченіе цлой недли собирали деньги, употребляя на это утро, а посл обда прогуливались каждый въ своей части города. Собранная сумма, каждымъ изъ шаховъ, достигала иногда до значительныхъ размровъ и употреблялась въ послдствіи каждою стороною на кутжъ и попойку участниковъ игры. Въ понедльникъ, на первой недл великаго поста, назначалось обыкновенно окончательное сраженіе между двумя шахами. Поутру, въ прощальное воскресенье открывались переговоры между противниками. Каждый изъ шаховъ употреблялъ различныя хитрости къ тому, чтобы переманить на свою сторону какой либо цлый отрядъ противника или- отдльныхъ бойцевъ, и предводителей, пользовавшихся извстностію по своей сил и ловкости. Если какая нибудь улица, составлявшая отдльный отрядъ, оставалась недовольною или шахомъ или длежемъ собранныхъ денегъ, то измняла — что было, впрочемъ, весьма рдко — или оставалась нейтральною.

Посл полудня того же дня. т. е. воскресенья, оба шаха вызжали за городъ съ особеннымъ церемоніаломъ. Впереди несли знамена каждой улицы, за ними шли сановники шаха, самъ шахъ верхомъ, и наконецъ, его войско съ запасомъ провизіи и напитковъ. Въ голов колонъ шли музыканты играя на зурнахъ, бубнахъ, литаврахъ и большихъ трубахъ,— псенники пли военныя псни, импровизаторы разсказывали речитативомъ народу о славныхъ подвигахъ предковъ, и, наконецъ, плясуны и скоморохи довершали картину параднаго шествія.

Выйдя за городъ, каждый изъ шаховъ старался занять т стратегическіе пункты, которые считалъ или выгодными для защиты или же такіе, съ которыхъ предполагалъ начать бой въ слдующій день. Разставивъ пикеты, установивъ разъзды и запасись лазутчиками, для полученія точныхъ свдній о намреніяхъ непріятеля, об стороны пировали весь остальной день и ночь, встрчая въ пол первый разсвтъ великаго поста.

Съ ранняго утра понедльника, толпы народа, женщины и дти гурьбою спшили за городъ и разсыпались живописною вереницею, по высотамъ окружающимъ Тифлисъ.

Завязывался бой, въ которомъ принимали участіе вс сословія народа: князья {Кн. Бебутовъ разсказываетъ объ этой игр, какъ участникъ боя, въ которомъ онъ поплатился разсченною губою.}, дворяне, ремесленники, взрослые и дти. Послднія всегда открывали военныя дйствія метаніемъ камней изъ пращей, въ защиту отъ которыхъ у каждаго бойца была бурка. По мр сближенія сторонъ, противники переходили къ бою на деревянныхъ сабляхъ.

‘Метаніе камней, пишетъ Д. О. Бебутовъ, и рукопашныя схватки продолжались безъ ршительнаго перевса на чью-либо сторону. Повидимому, чего-то боялись и чего-то ожидали. Около часу по-полудни вдругъ у непріятеля поднялась тревога, отряды начали двигаться въ разныхъ направленіяхъ, а зрители, размстившіеся по гребню горы, переходили въ противуположную сторону.

‘Наши стали приготовляться къ общему нападенію и заняли вс приступы и тропинки, ведущія на вершину Сололакской горы {См. Біографію кн. Дав. Осип. Бебутова. Описываемый бой происходилъ въ промежутокъ времени отъ 1803—1806 года.}. Причина тому была слдующая: шахъ нашъ отправилъ въ полночь, секретно, одинъ отрядъ въ обходъ Сололакъ, верстъ за шесть, въ деревню Табахмелы. Отряду предписывалось выступить въ понедльникъ и къ двнадцати часамъ спуститься къ Сололакской гор во флангъ непріятелю, при чемъ на гор отъ Окроканы поставить лучшихъ пращниковъ, для обстрливанія врага съ тыла.

‘Едва стали показываться передовые люди обходнаго отряда на фланг у непріятеля, младшіе воины уступили поле старшимъ, и послдніе начали приступъ въ гор. Пращники съ обихъ сторонъ вышли тысячами, осыпая другъ друга камнями, словно градомъ, раненые отходили, а мста ихъ заступали люди все старше и старше. Рубились повсемстно, атакующихъ опрокидывали и сбрасывали съ горы, товарищи ихъ поддерживали и возстановляли равновсіе. Бой продолжался около часу съ перемннымъ успхомъ. Нижняя сторона успла, однакоже, утвердиться на половин горы, укрываясь, по возможности, отъ летвшихъ сверху камней. Въ это время обходная колонна подошла по гребню и завязала бои на фланг. Верхняя сторона должна была ослабить себя высылкою лучшихъ бойцовъ своихъ противъ упомянутаго отряда.

‘Бой былъ въ полномъ разгар, знаменитые бойцы приняли уже въ немъ участіе и дрались на сабляхъ.

‘Метаніе камней изъ пращи прекращено, потому что, по правилу боя, когда начинается сабельная рубка между знаменитыми бойцами, тогда употреблявшій въ дло пращу считался трусомъ. Верхняя сторона начала отступать, отряды нижней заняли гору, и непріятель бжалъ внизъ по Сололакскому ущелью, преслдуемый до самаго дома главнокомандующаго, находившагося хотя и на томъ-же мст, гд теперь, но вн черты города. Для воспрепятствованія бглецамъ ворваться въ городъ, вс городскіе ворота были заперты.

‘Главнокомандующій кн. Циціановъ со свитою вышелъ на балконъ своего дома, чтобы посмотрть на сражавшихся. Ему сказали, что причиною неудачи былъ самъ шахъ верхней стороны, оскорбившій знаменитаго своего бойца Саато, тмъ, что не далъ ему требованной части денегъ. Саато съ 40 или 50 человками отборныхъ бойцовъ согласились не принимать участія въ игр.

‘Главнокомандующій потребовалъ въ себ Саато, и на вопросъ: можетъ ли онъ возстановить честь верхней части города, получилъ удовлетворительный отвтъ.

‘Принявъ отъ князя Циціанова кошелекъ съ червонцами, Саато бросился на противниковъ вмст со своимъ отрядомъ.

‘Преслдуя врага по пятамъ, Саато взобрался почти уже до вершины Сололака и думалъ сбросить противниковъ въ оврагъ… Въ эту-то минуту пращникъ попалъ ему въ правый глазъ… Саато упалъ.— Завязалась ожесточенная свалка: одни хотли унести своего предводителя, другіе не давали и бились упорно.

‘Къ мсту побоища подъхалъ верхомъ кн. Циціановъ. Онъ тотчасъ же разослалъ всю свою свиту и князей съ приказаніемъ превратить битву и отыскать того пращника, который, вопреки законамъ ‘криви‘, дерзнулъ во время сабельной рубки вышибить камнемъ глазъ Саато. Бой прекратился. Саато остался живъ, но безъ праваго глаза, вроломнаго же пращника не нашли. Этотъ день обошелся безъ убитыхъ, ибо сраженіе происходило съ соблюденіемъ правилъ ‘криви’, за исключеніемъ лишь единственнаго, только-что упомянутаго случая. Не мало было впрочемъ разрублено головъ, выбито глазъ, переранено лицъ и носовъ. Добыча была также значительна’ {Біографія кн. Д. О. Бебутова, стр. 8—11.— См. также Воен. Сбор. 1867 г., No 6 и 7.}.

Такъ Тифлисъ проводилъ первый день великаго поста. Въ другихъ городахъ и селеніяхъ характеръ былъ отличенъ отъ тифлисской.

Обыкновенно въ понедльникъ утромъ выбирали кеени изъ числа лицъ, отличающихся своею бойкостію, веселостію и шутливостію. На выбраннаго надвали колпакъ, сдланный изъ бурки, шубу на изнанку, лице пачкали сажею, а въ руки давали мечъ, конецъ котораго украшенъ яблокомъ или чмъ нибудь подобнымъ.— Ему предоставляли власть царя или шаха, оказывали всевозможныя почести, каждый становился передъ нимъ на колни и снималъ шапку — горе тому, кто будетъ замченъ въ грубости или неучтивости. Неучтивцу — кеени приказываетъ выколоть глаза. Виновнаго хватаютъ, намазываютъ сажею глаза и въ такомъ вид представляютъ повелителю.

Часто между шутками приходится нкоторымъ грузинамъ испытывать серьзное наказаніе и непріятности.

Верхомъ на осл, сопровождаемый народомъ, музыкою и предшествуемый знаменемъ, кеени объзжаетъ городскія улицы или сельскіе переулки и, достигнувъ возвышеннаго мста, садится на скамью, замняющую ему тронъ. Каждый проходящій, какого бы званія онъ ни былъ, долженъ остановиться передъ повелителемъ, поклониться и что нибудь подарить. Свита его раздляется на дв стороны, изъ обихъ сторонъ выступаютъ лучшіе бойцы и завязывается кулачный бой, ободряемый и поощряемый криками присутствующихъ, принимающихъ въ немъ живое участіе, ибо, по народному предразсудку, Господь благословляетъ обильнымъ урожаемъ змли той стороны, которая побдитъ на кулачномъ бою, бывающему въ этотъ день.

Вечеръ среды страстной недли простой народъ посвящаетъ обряду кудіанебщ въ которомъ главную роль играетъ нечистая сила.

Существуетъ между грузинами легенда, что однажды ночь застигла трехъ путниковъ, принужденныхъ расположиться на берегу какой-то рки. Путники были: Соломонъ премудрый, его жена царица и служитель.

Закинувъ въ воду рыболовную сть, они вытащили три рыбы, положили ихъ въ котелъ, развели огонь и начали варить. Рыба сварилась,— котелъ снятъ съ огня.

— Меня называютъ вс опорою мудрости, говорилъ Соломонъ, но я недоумваю, когда вспомню сонъ, который я видлъ прошлою ночью. Снилось мн, что на моемъ лож спитъ неизвстный человкъ, въ головахъ его росла яблоня съ плодами, въ ногахъ — тоже яблоня, но боле первой обремененная яблоками. Если это правда, то пусть оживетъ одна изъ пойманныхъ нами рыбъ, въ подтвержденіе моего виднія.

Вода въ котл зашумла, выскочила одна рыба и исчезла въ рк.

Служитель сталъ за тмъ разсказывать Соломону, что какой-то вщій голосъ твердитъ ему объ убійств Соломона.

— Если мое предчувствіе справедливо, говорилъ онъ, стоя на колняхъ передъ своимъ повелителемъ, то одна изъ двухъ свареныхъ рыбъ пусть возвратится къ жизни и послдуетъ за своей подругой, ожившей по твоему слову.

Рыба ожила и погрузилась въ свою стихію, въ котл осталась только одна рыба.— Цариц сдлалось дурно, она упала въ обморокъ, около нее засуетились, начали тереть ей грудь розовою водою,— Очнувшись, царица призналась Солбмону, что она замышляла убить его.

— Двнадцать лтъ, говорила она, какъ я люблю царя острововъ, справедливость этого подтвердитъ даже рыба безгласная…

Послдняя рыба выпрыгнула вонъ, и котелъ опустлъ.— Соломонъ потребовалъ къ себ Кундзулеля (островитянина), моурава бсовъ.— Кундзулель явился.

— У меня есть мдный кувшинъ, если возмешься наполнить его своими подданными, то выиграешь царицу, сказалъ Соломонъ.

Островитянинъ принялъ предложеніе съ восхищеніемъ. Три дня и три ночи шелъ въ кувшинъ потовъ чертей, подвластныхъ островитянину, но онъ все-таки не могъ наполниться до горлышка.,

— Ползай уже и ты, сказалъ Соломонъ Кундзулелю, а за тобою кстати послдуетъ и выигранная тобою царица — твоя любовница.

Лукавый влзъ, крышку захлопнули, и Соломонъ приложилъ къ ней свою печать. Оковавъ крестообразно, кувшинъ бросили въ самую глубь моря.— Съ тхъ поръ не стало нечистой силы.— Прошло посл того пятнадцать вковъ, о злыхъ духахъ и помину не было.— Грузины жили спокойно.— Рыболовы вытащили какъ-то, нечаянно, этотъ кувшинъ и, думая найти кладъ, разбили его.— Темной тучей разсыпались черти изъ кувшина.— ‘Т, которые попали при такой суматох, въ воду, сдлались обладателями этой стихіи, т. е. водяными, инымъ удалось достигнуть лса и водвориться въ немъ, отчего произошли другіе устремились въ ущелья, въ горы, въ пещеры и пропасти и основались тамъ’.

Такимъ образомъ, злые духи завладли всею землею. Съ ними вошли въ сношеніи люди и, по понятію грузинъ, преимущественно старухи, которыя, заключивъ контрактъ съ нечистымъ, обращаются въ кудіанеби, т. е. въ вдьмъ и колдуній съ хвостами.

Одинъ разъ въ году, въ страстной четвергъ, вс вдьмы и отовсюду собираются на гору Ялбузъ (Эльборусъ) на шабашъ. Путешествіе свое туда они совершаютъ на кошкахъ, которыхъ хватаютъ ночью у грузинъ. Чтобы предохранить себя отъ посщеній вдьмъ, туземцы въ этотъ вечеръ зажигаютъ на двор каждаго дома костры изъ соломы. Вс домочадцы, отъ шестидесяти-лтняго старца до пяти-лтняго ребенка, обязаны перепрыгнуть черезъ костеръ, не мене трехъ разъ, при ружейныхъ выстрлахъ и съ заклинаніемъ, состоящимъ въ повтореніи словъ: ари-урули-урули-урули кудіанеби (фраза непереводимая, но выражающая однако проклятіе надъ кудіанебами). Въ деревняхъ, кром того, заслоняютъ втками шиповника окна, двери и отверстія трубы въ сакл.

Простой народъ вритъ чистосердечно, что, въ ночь съ среды на четвергъ страстной недли, кудіанеби дйствительно тревожатъ тхъ, кто не усплъ перепрыгнуть черезъ костеръ, называемый чіа-кокона, и забираются въ т дома, которые не были ограждены втвями шиповника, гд и воруютъ кошекъ, необходимыхъ имъ для путешествія на гору Ялбузъ.— ‘Попытайте войти, говоритъ корреспондентъ ‘Кавказа’, въ какой угодно домъ или, заглянувъ туда, прислушайтесь повнимательне: везд раздаются жалобныя мяуканья, бдныя кошки тщательно заперты въ сундукахъ, изъ опасенія, чтобы ихъ не похватали непріязненные здоки — кудіанеби‘.

На гор Ялбуз, по преданію грузинъ, томится узникъ, богатырь Амиранъ, заключенный туда по слову Божію съ незапамятныхъ временъ. Желзная цпь, къ которой онъ привязанъ, такъ крпка, что никакія силы не въ состояніи ее разорвать сразу. Вмст съ Амираномъ находится въ пещер собака — единственный сотоварищъ его одиночества. Врный псъ безъустали лижетъ оковы своего господина и давно бы ихъ разорвалъ, еслибы грузинскіе кузнецы ежегодно въ утро страстного четверга не ударяли три раза о наковальню. Отъ этихъ ударовъ цпь пріобртаетъ прежнюю крпость, и Амирану суждено освободиться отъ оковъ только въ день второго пришествія {‘Кудіанеби’ Н. Берзеновъ Кавк. 1864 г. No 28.— ‘Очерки деревенскихъ нравовъ Грузіи’, его же. Кавк. 1858 г., No 28 и 55.— ‘Кудіаноба’, Н. Берзеновъ. Кавк., 1850 г. No 33.}…

Грузины соблюдаютъ строго только первую половину великаго поста и тогда почти вс говютъ и постятся, во вторую же половину, мужчины не придерживаются строгаго воздержанія.

У туземцевъ существуетъ преданіе, что ‘св. Іосифъ въ страстную пятницу выкопалъ могилу въ чистой скал, до которой не касалось ничто гршное, потомъ снялъ со креста святое тло Христово, завернулъ его въ свжую, чистую и блую бязь, отнесъ на своей спин и похоронилъ въ приготовленномъ мст’. На другой день, въ страстную субботу, въ сумерки, пришли ко гробу Господню, въ отчаяніи, три святыя жены — небесная и земная царица Марія, Мара и Марія, сестры св. Лазаря. Говорятъ, что они въ рукахъ держали красныя яйца. Прійдя оплакивать Христа, жены встртили восторженнаго ангела, объявившаго имъ, что Спаситель воскресъ и всталъ изъ гроба. Жены вернулись и пошли отыскивать Христа.

Отсюда грузины ведутъ, впрочемъ, общій обычай красить къ празднику Пасхи яйца и ими поздравлять другъ друга,

У кого не было яицъ, т выдумали средство пріобртать ихъ къ празднику Пасхи,— извстному у грузинъ подъ именемъ агдгома,— установленіемъ особаго обычая.

За нсколько дней до наступленія праздника, начиная съ пятницы страстной недли, мужчины собирались толпами, преимущественно охотники покутить, попить и пость на чужой счетъ. Собравшаяся толпа предавалась предварительно кутежу: пила изъ красныхъ чашекъ или турьихъ роговъ огромныхъ размровъ и за тмъ обходила вс дома селенія, поздравляя хозяевъ съ предстоящимъ праздникомъ пасхи. Обычай этотъ извстенъ подъ именемъ чона — припва къ псни. Въ самой псни желаютъ хозяину, чтобы домъ его былъ также обиленъ какъ марань Шіо, чтобы въ немъ вс и все было полно, сыто и счастливо. Поздравляющіе взбираются на кровлю дома и черезъ отверстіе ея спускаютъ на веревк корзину. Хозяева кладутъ въ корзину одно яйцо и отпускаютъ поздравителей. Чонисты, будучи по большей части на-весел, часто не довольствуются поданнымъ.

— Оролобаа (двойное), кричатъ они сверху въ отверстіе, высказывая тмъ желаніе, чтобы хозяинъ не скупился и положилъ вмсто одного,— два яйца.

Собравши такимъ образомъ достаточное количество яицъ, чонисты съ терпніемъ ожидаютъ наступленія высокоторжественнаго дня.

Празднованіе пасхи у грузинъ весьма мало отличается отъ празднованія ея у насъ, русскихъ. Въ этотъ день у многихъ хозяевъ и владльцевъ выставленъ столъ для убогихъ и нищихъ, и не одна рука спшитъ подать милостыню заключеннымъ въ тюрьмахъ.

Грузинъ, впрочемъ, не очень пристрастенъ къ христосованью, къ размну яицъ, катаніе которыхъ замняетъ игрою въ мячъ. Игра эта особенно въ большихъ размрахъ развита въ Имеретіи. Приготовляютъ мячъ, величиною съ арбузъ, и обшиваютъ его галунами. Народъ длится на дв стороны, въ средину между которыми бросаютъ мячъ. Каждая сторона старается завладть имъ, поднимается жестокая драка, честь и слава. той сторон, которой достанется мячъ,— онъ сулитъ ей, по народному врованію и предразсудку, въ теченіи цлаго года изобиліе и удачу во всемъ. Иногда посл боя мячъ разрзывается на нсколько кусочковъ, которые раздаются нсколькимъ домохозяевамъ, увреннымъ, что храненіе кусочка мяча доставитъ изобиліе ихъ домамъ, урожай и т. п.

Во вторникъ посл пасхи, въ Тифлис бываетъ праздникъ джоджооба или додооба — праздникъ ящерицъ. На Авлабар за Собачьею слободою (дзаглисъ — у бани), подъ крутымъ навсомъ скалистаго берега рки Куры, существуетъ пещера. Не смотря на то, что путь къ ней труденъ и опасенъ, потому что идетъ по самому краю берега, каждая грузинка считаетъ своею обязанностію, запасшись кускомъ сахару, побывать въ этой пещер, помолиться тамъ и оставить сахаръ на пищу ящерицамъ —жителямъ пещеры. На чемъ основано начало этого обычая — неизвстно, преданіе говоритъ только то, что здсь жилъ мужъ, имвшій способность однимъ прикосновеніемъ рукъ уничтожать на лиц веснушки {Мта-цминдскій праздникъ, Н. Берзеновъ, Кавк. 1851 г., No 43.}.

Отпраздновавъ пасху, грузины съ нетерпніемъ ждутъ мая мсяца. Февраль и мартъ имъ не нравится. Февраль дуетъ,— мартъ шубу шьетъ, говорятъ они, и если бы одинъ день жизни оставался марту, то и тогда ему доврять нельзя: подъ конецъ онъ любитъ замахать хвостомз, чмъ производитъ снгъ, дождь и слякоть.’

Существуетъ поврье, что 7 мая бываетъ такой дождь, отъ котораго выростаютъ чрезвычайно длинные волосы. Весь этотъ день, молодыя двушки, съ открытыми головами, танцуютъ до упаду на кровляхъ дома, ожидая орошенія своихъ волосъ {Кавк. 1854 г. No 91, стр. 366 примч.}.

Наканун 1-го мая у одной изъ подругъ собираются двушки и молодыя женщины. Изъ среды себя он выбираютъ одну, которая должна собрать на завтрашній день воды изъ семи разныхъ источниковъ. Вода эта предназначается для вичакъ — гаданья.

Избранная двушка встаетъ рано утромъ 1-го мая, такъ рано, что и солнце ещ не всходило, и молча отправляется изъ дому. Она не сметъ говорить ни съ кмъ во все время пути къ ис-. точнику и обратно. Если она забудется и станетъ говорить съ посторонними ране, чмъ придетъ домой съ водою, то вода потеряетъ свою силу, и двушка, выливъ е Изъ кувшина, должна снова идти за сборомъ. Подруги ея, поднявшись также рано, отправляются собирать цвты, для украшенія сосуда, въ которомъ будетъ вичакская вода.

Вода собрана и сосудъ украшенъ цвтами. Каждая изъ участницъ загадала о томъ, что ей хочется знать въ будущемъ, и на всякій вопросъ опустила въ воду: или кольцо, серьгу или наперстокъ, а за неимніемъ ихъ и просто камушекъ. Въ такомъ положеніи вичакская вода остается до Вознесенья.

Въ день Вознесенія, вичаки оканчиваются, и происходитъ розыгрышъ. Подруги собираются, приглашаютъ маіенькую двочку, но непремнно такую, которая была бы первенецъ у родителей, она обязана вынимать вещи изъ сосуда. Сосудъ съ вичакскою водою поставленъ посреди комнаты. Около него садится двочка, и во избжаніе лицепріятія, закрывается вмст съ сосудомъ покрываломъ. Вокругъ нее садятся, вс участницы игры, въ ожиданіи ршенія своей будущей судьбы. Одна изъ двушекъ начинаетъ пть особые вичакскіе стихи:

Яблоко есть у меня

Разукрашенное,

Братъ просилъ — не дала:

Милымъ оно

Мн въ подарокъ дано.

Рчка бжитъ,

Волнуется,

По рчк плывутъ

Два яблочка…

Вотъ и милый мой

Возвращается,

Вижу, какъ рукой,

Шапкой манитъ онъ.

У вашего дома цвтетъ огородъ

Въ огород тамъ травка растетъ,

Нужно травку скосить молодцу,

Нуженъ молодецъ красной двиц…

Хлбъ испекла я изъ пшена,

Показался ячменнымъ онъ мн…

Ахъ, далекъ ты отсюда, мой милый!

Но какъ вернешься съ пути —

Рчи польются изъ устъ,

Словно сахаръ, сладкія.—

Воспвая розу, я цвты сбираю,

Соберу и насыплю цвтовъ я въ мшокъ,

И мшокъ тотъ кругомъ обошью,

И пойду поброжу-съ сакли на саклю,

И лучше тебя я найду молодца.—

Поднялась я на гору крутую,

Мыть блье подвнечное,

Мыло-жъ было съ позолотою,

На глазахъ же слезы горькія…

Ахъ родные, не горюйте вы,—

На роду мн такъ написано!…

Пошла я подъ камень тяжелый,—

И пару, лишь платья взяла….

Ахъ, скажите вы роднымъ моимъ,

Доля тяжкая мн досталася.

Посл каждаго стиха вынимается изъ сосуда одна вещь, и та, кому принадлежитъ она, выслушиваетъ объясненіе смысла, выпавшаго на ея долю стиха. Первые четыре куплета сулятъ хорошее: долгую жизнь, счастіе, скорое возвращеніе милаго, исполненіе желанія, свадьбу и проч. Послдніе же три,— потерю кого нибудь изъ близкихъ, разореніе или скорую смерть.

На волю гадавшей предоставляется, выслушавъ толкованіе, открыть или нтъ собранію то, о чемъ она гадала. Стихи поются до тхъ поръ, пока не будутъ вынуты вс вещи изъ сосуда. Гаданіе кончено. Хозяйка угощаетъ гостей, и вс присутствующіе заключаютъ его рзвою лезгинкой, подъ звуки монотонной, но ‘живой, какъ горный потовъ, дайры (бубенъ)’, или томашею — національною пляскою грузинъ, гд двушка сладострастно плыветъ подъ звуки національной музыки.— Стройныя формы грузинки обрисовываются кабою (женская одежда), локоны небрежно падаютъ изъ-подъ шитой тавксаквари (головной уборъ) и переплетаются съ концами нжной чикилы — косынки съ опущенными концами, на которую надвается тавксаквари.

Мужчины въ день Вознесенія занимаются скачкою. Въ Тифлис скачка происходитъ за городомъ, на мст весьма живописномъ _t По направленію въ западу тянутся горы, медленно и спокойно течетъ рка Кура, кругомъ зеленые сады, перемшанные съ землянками. Группы женщинъ въ блыхъ чадрахъ въ разныхъ мстахъ покрываютъ возвышенности или сидятъ на плоскихъ крышахъ домовъ. Съ утра раскидываются палатки и балаганы, въ нихъ сидятъ торговцы съ разными сластями. Въ этой живописной котловин и происходятъ скачки. По двумъ концамъ ристалища собираются всадники, вооруженные пиками, винтовками и джеридами — длинная, тонкая палка съ острымъ наконечникомъ. Скачка начинается. ‘На встрчу другъ другу несутся всадники и, подскакавъ довольно близко одинъ къ другому, бросаютъ шесты и’, поворотивъ коней во весь опоръ, пускаются назадъ. Ихъ съ крикомъ преслдуютъ противники и пускаютъ вслдъ ружейные выстрлы и палки. Искусные верховые во вс глаза смотрятъ назадъ и на лету ловятъ палки, неопытные же поражаются въ спину и затылокъ.’ Громы рукоплесканій, столкновеніе и паденіе лошадей, выбиваніе изъ сдла, хохотъ и шумъ продолжаются до самаго вечера {‘Грузія и Грузины’, Д. Бокрадзе, Кавк. 1861 г. No 15.}…

Изъ другихъ праздниковъ замчательны у грузинъ праздникъ Успенія Божіей Матери и Геристоба, или праздникъ въ честь св. Георгія.

Народъ по преимуществу чтитъ Богоматерь. Часто грузинъ не знаетъ ни одной молитвы, но всегда призываетъ на себя покровительство Божіей матери. Мсяцъ августъ на грузинскомъ язык носитъ названіе Маріамобисъ-тве, т. е. мсяцъ св. Маріи. Во все продолженіе августа многія женщины ходятъ босикомъ по обту. Основаніемъ къ тому послужило то, что св. Нина, просвтительница Грузіи христіанскою врою, столь чтимая народомъ, пошла въ Грузію по избранію и указанію Богоматери {Въ честь св. Нины бываетъ праздникъ 14-го января. См. Закавк. Встн. 1855 г. No 4. Подробности о жизни и проповди св. Нины можно найти въ Закавк. Вст. 1849 г. No 12—18, 44 и 45. Грузія и Арменія изд. 1848 г. ч. I, 117—133, 209—217. Историч. изобр. Грузіи, стр. 46.— Маякъ 1844 г. т. XV, смсь, стр. 31, 33 и многія другія.}.

Праздникъ Успенія Божіей матери извстенъ подъ именемъ самеба, и въ нкоторыхъ мстахъ Грузіи празднуется съ особымъ торжествомъ. Въ этомъ отношеніи особенно замчательны два праздника: Алвскій въ Карталиніи не подалеку отъ г. Душета {См. Алвскій успенскій праздникъ въ Карталиніи, Закавк. Вст. 1854 г. No 37.}, и Марткопскій {Закавк. Вст. 1845 г. No 4.— Описаніе праздника, см. Кавк.: ‘Письмо въ брату въ Орелъ 18-го августа 1846 г.’ 1846 г. No 34.— Закавказск. край, Гакстгаузена, изд. 1857 г. ч. I, 98 — 105.} — въ Кахетіи, въ древнемъ монастыр св. Антонія, въ 24 верстахъ отъ Тифлиса.

Подошвы горъ, у храмовъ, въ обыкновенное время пустынныя, оживляются въ этотъ день множествомъ богомольцевъ, располагающихся въ палаткахъ, шалашахъ или просто подъ открытымъ небомъ. Съ наступленіемъ сумерекъ, наканун праздника, гора блистаетъ тысячами огней, оглашается звуками зурны и пснями сазандаровъ — поэтовъ-импровизаторовъ.

Въ Карталиніи, въ деревушк Арбо, 22-го августа празднуется съ особымъ торжествомъ Геристоба — праздникъ въ честь Георгія побдоносца.

Грузины признаютъ Георгія подъ шестидесятью тремя различными названіями: Каппадокійскій, Вилеемскій, Квашветскій и проч. Оттого грузинъ, обращающійся съ молитвою къ святому, произноситъ: ‘Да управитъ Богъ руку нашу, и да сопутствуютъ намъ всегда шестьдесятъ-три святыхъ Георгія.’

Вс названія этого святого прописываются въ авгороз — большомъ лист бумаги, на которомъ по краямъ изображенъ святой, и пишется первая глаза евангелія Іоанна и разныя молитвы. Чаще же всего на такомъ лоскутк бумаги пишется письмо, по преданію, будто бы писанное Іисусомъ Христомъ къ Авгарю царю эдесскому. ‘Кто его имть будетъ при себ, сказано въ письм, къ тому не осмлится прикоснуться духъ и какія бы то ни было опасности’… Носящій это письмо застрахованъ отъ нечистой силы. Листъ складывается особеннымъ образомъ, зашивается въ канаусовый мшечекъ, носимый на груди вмст съ крестомъ, или же пришивается на правомъ плеч бешмета, около разрзовъ, подъ мышкой.

Деревня Арбо лежитъ неподалеку отъ Патара-Ліахви. Въ центр ея находится церковь во имя святого Георгія, по преданію построенная царицею Тамарою. Въ церкви стоитъ икона св. Георгія, сдланная въ вид креста изъ позолоченнаго серебра. Близъ храма есть особенное мсто, куда богомольцы приводятъ коровъ, овецъ и птуховъ для принесенія въ жертву Георгію. Хозяинъ не можетъ самъ зарзать свою жертву, онъ проситъ о томъ натэби — лицо, собственно только для этого избранное. Зарзавъ приведенное животное, натэби беретъ за это въ свою пользу половину туловища, голову и шкуру. Посл жертвоприношеній и обдни начинаются игры. Тутъ появляются и кадаги — личности близко подходящія къ тмъ, которыя называются у насъ кликушами.

Въ глазахъ простого народа кадаги считаются провозвстницами гнва небеснаго и избранными для обличенія. Простолюдинъ полагаетъ, что эти существа больны отъ образа. Грузины толпою слдуютъ за кадагою {Мужчины рдко бываютъ кадагами, это принадлежность женщинъ.} и слушая съ полнымъ вниманіемъ ихъ, несвязныя рчи, съ подобострастіемъ исполняютъ вс приказанія, какъ бы тягостны они ни были. Народъ вритъ словамъ ихъ безусловно. Передъ пророчествомъ такая женщина падаетъ на землю, приходитъ въ изступленіе, корчится, рветъ на себ волосы, ударяетъ руками и ногами о скалистую землю,— во рту выступаетъ пна, лицо ея искажается, и въ такомъ вид начинается пророчество.

— Ты гршный человкъ, говоритъ кадага, обращаясь къ кому нибудь. Прошлаго года, въ такой-то день, передъ вечеромъ, ты затялъ богопротивное дло. Не отнкивайся! ты не помнишь… забылъ… но отъ меня ничего не скрыто — я все знаю. Иди-ка лучше, несчастливецъ, вотъ въ такую-то церковь, помолись тамъ образу, да заржь потомъ корову.

Иногда кадага приказываетъ взойти на какую-нибудь высокую гору, гд находятся остатки древняго монастыря, или просто покаяться въ своихъ грхахъ въ духан (кабакъ). Грузинъ, къ которому обращено было подобное обличеніе кадаги, припоминаетъ что разъ дйствительно подумалъ о недобромъ дл — беретъ деньги и отправляется куда приказано. Посл подобнаго пророчества, всякое веселье прекращается, народъ длается унылымъ, повсюду слышатся глубокіе вздохи, удареніе себя въ грудь, сопровождаемые словами: ‘Очисти насъ Боже, очисти’ {‘Грузинскія гадальщицы’, Кавк. 1853 г. No 56, Кавк. 1847 г. No 3.}!

Кром этихъ порченыхъ существъ, у грузинъ есть мкитхави (гадальщицы) и екими (знахарки).

Мкитхави — это женщины, которыя разсказываютъ будущее, не стсняясь ни лицомъ, ни званіемъ, но предсказанію ихъ преимущественно подлежатъ только сердечныя стороны и желанія.— Знахарки — это туземные доморощенные лекари, къ которымъ грузины часто обращаются за совтомъ.

У нихъ существуютъ свои собственныя лекарства. Отъ подагры надо достать лапку зайца, убитаго на канун Рождества, и носить ее нсколько дней подъ рубашкою. Если болитъ правая нога, то надо носить лвую заячью ногу, если лвая — то правую. Отъ ревматизма надо живую змю поджарить на сковород, и добытымъ такимъ образомъ жиромъ, производить втираніе, пока не получишь облегченіе или, по крайней мр, до тхъ поръ пока не наскучитъ.

Отъ золотухи ребенка брютъ, надваютъ на голову холстинную ермолку, пропитанную смолою, и въ такомъ вид оставляютъ его на дв недли. Потомъ, когда смола вопьется въ тло, ермолку разомъ срываютъ съ головы. Туземцы полагаютъ, что эта операція помогаетъ росту волосъ.

Лихорадку прогоняютъ десятью зубками чесноку, который толкутъ, мшаютъ съ медомъ и даютъ больному на тощакъ. Цлый день больной не долженъ пить, не смотря на сильную жажду — иначе лекарство не подйствуетъ.

Отъ бльма толкутъ кизиловыя косточки и вдуваютъ въ глазъ, отъ глухоты прикладываютъ къ уху корень травы харизъ-дзири. ‘Корень этотъ необходимо держать крпко, ибо онъ иметъ такое влеченіе къ больному уху, что можетъ вырваться изъ рукъ и войти внутрь головы больного {‘Простонародная лекарства грузинъ’ И. См. Кавк. 1851 г. No 9.}.

Отъ глаза совсмъ другой способъ леченія. Взойдя на тахти, знахарка беретъ отъ хозяйки поясъ, и подойдя въ двушк, начинаетъ нашептывать надъ ея головою. Потомъ даетъ одинъ конецъ пояса въ руки паціентки, начинаетъ измрять его локтемъ, сопровождая это дйствіе вздохами, и отчаянными звками. Минутъ съ десять продолжается подобное заклинаніе отъ порчи глазомъ. Частое званіе знахарки служитъ знакомъ тому, что двушку сглазили очень сильно, ибо при послднемъ третьемъ измреніи поясъ оказался не въ мру длиненъ — значитъ помочь трудно.

V.

Суеврія и предразсудки грузинскаго народа.

Наступаетъ весна въ Грузіи. Черныя шиферныя горы, почти цлый годъ мрачныя, одваются теперь яркою зеленью, поля покрываются травою, миндальныя деревья укутаны серебромъ, персиковые — пурпуромъ, воздухъ полонъ аромата. Длинныя вереницы журавлей тянутся на нашъ сверъ, ласточки щебечутъ…

Проснувшись рано утромъ, грузинъ торопится прежде всего выпить глотокъ вина, потому что безъ этого, онъ, по народному поврью, не можетъ побдить ласточки, а не побдивъ е, будетъ страдать цлый годъ лихорадкою. Точно также, если онъ услышитъ голосъ кукушки прежде чмъ успетъ състь кусочикъ хлба, онъ уже не можетъ побдить е.

Народная легенда заставила грузина уважать эту птицу, и вотъ по какому случаю:

Гд-то далеко, близъ Индіи, есть царство карликовъ, куда попалъ одинъ грузинъ, неизвстно, впрочемъ, какимъ образомъ. Карлики ли и пили очень мало: одного чурека да полтунги вина имъ хватало на цлую недлю. Грузинъ, привыкшій къ обильной и разнообразной пищ, былъ въ отчаяніи. Чужестранецъ сталъ размышлять о томъ, какъ бы ему убраться всисвояси, но ршительно не зналъ, какъ это сдлать. Пока онъ раздумывалъ, прошло три зимы, тоска но родин замучила бднаго странника. Непредвиднный случай вывелъ его изъ затруднительнаго положенія.

— Я отправляюсь въ Грузію, не хочешь-ли идти вмст со мною, предложилъ ему одинъ изъ карликовъ.

Грузинъ, конечно, обрадовался, и въ начал апрля, запасясь провизіею, они отправились въ путь.

Долго они шли, наконецъ, достигли до границы, гд оканчивалось царство карликовъ.

— Слушай, товарищъ! говорилъ карликъ грузину, я чуть только перешагну границы нашего царства, тотчасъ превращусь въ птицу,— ту, которую зовутъ у васъ кукушкой. Тогда я не буду ходить, а летать, но полчу медленно, чтобы ты могъ поспвать за мною. Смотри же, будь остороженъ, не теряй меня изъ виду, а то не найдешь дороги.

Перешли границу. Не усплъ оглянуться грузинъ, какъ карликъ превратился въ птицу. Грузинъ, остолбенвъ, смотрлъ за полетомъ кукушки. Та полетла вдаль, а грузинъ стоялъ, не двигаясь. Кукушка, видя, что путникъ не слдуетъ за ней, вернулась назадъ и ударомъ врыла по щек вывела товарища изъ задумчиваго положенія.

Путники пошли дале. Въ послднихъ числахъ мая, они достигли Грузіи. Грузинъ пригласилъ кукушку къ себ въ домъ, хотлъ угостить ее, но она, подъ предлогомъ того, что боится кошекъ и ребятишекъ, отказалась, говоря, будто ‘довольна и тмъ, что Богъ далъ ей въ день по одному воробью, которые летаютъ за нею всюду’ {‘Признаки весны: царство кукушекъ’. Кн. V. Эрнстовъ, Кавк. 1849 г., No 18.}.

Народное суевріе заставляетъ грузина побждать все вновь, появляющееся весною: перелетныхъ птицъ, которыхъ зимою не бываетъ, вновь родившихся животныхъ и домашнихъ птицъ. Кто обутый увидитъ гусенятъ — тотъ побдилъ ихъ, увидавшій ихъ босымъ рискуетъ страдать болзнью ногъ. Побдить утенятъ можетъ только причесанный,— это спасеніе отъ головной боли. Слышать кривъ совы надо стоя на ногахъ и на однемъ мст, иначе будешь шататься какъ сова, съ мста на мсто.

Поврье это объясняется самою легендою о происхожденіи совъ. Злая мачиха играетъ тутъ первенствующую роль.

‘У крестьянина было два сына, которыхъ онъ любилъ искренно и нжно. Со смертью жены, оставшись вдовымъ, онъ перенесъ свою любовь и привязанность на дтей и усплъ ихъ на столько привязать къ себ, что они забыли о потер матери. Спустя нкоторое время, крестьянинъ также позабылъ о потер нжно-любимой жены и женился на другой. Съ тхъ поръ прошли красные дни для дтей. Злая мачиха преслдовала ихъ всюду, бранила и била безъ всякой причины. Мальчики обращались съ жалобою къ отцу, но тотъ, будучи слабъ къ молодой жен, утшалъ дтей тмъ, что, взыскивая съ нихъ, мачиха желаетъ имъ добра. Дти стали избгать мачихи, и считали себя счастливйшими когда посылали ихъ въ поле пасти коровъ и телятъ, гд они могли вдоволь наиграться. Заигравшись однажды, они не замтили, какъ день склонялся къ вечеру, не замтили и того, что все стадо разбрелось по лсу. Собравъ стадо, они недосчитались одного теленка, и какія средства ни употребляли мальчики, но теленка все-таки найти не могли. Становилось все темне и темне. Испуганные темнотою ночи и воемъ шакаловъ, бдныя дти прижались другъ къ другу и горько плакали. Идти домой они не ршались. Угрозы мачихи и ея побои были для нихъ гораздо страшне, чмъ вс предстоящія опасности въ лсу и во время ночи. Скотъ снова разбрелся въ разныя стороны, а это еще боле лишало мальчиковъ возможности возвратиться домой. Дти просили у Бога, какъ спасенія для себя, чтобы онъ превратилъ ихъ въ птицъ и тмъ избавилъ отъ злой мачихи. Молитва ихъ услышана, они сдлались совами, которыхъ до этого времени на свт вовсе не было. Совы полетли въ глубь лса, ‘но страхъ внушенный мачихою былъ такъ великъ, что они, ставъ совами, все еще не забыли о теленк. Да и теперь совы въ лсу не усидятъ на одномъ мст, а все летаютъ съ дерева на, дерево, ища теленка’.

— Иповне (нашелъ-ли)? кричитъ одна.

— Вера, вера(нтъ, нтъ)! отвчаетъ другая.

Вообще, надо замтить, что суевріе у грузинъ проявляется во всей первобытной форм.

Прокричитъ ли птухъ посл заката солнца, грузинъ вритъ, что врагъ собирается на хозяевъ птуха. Если говорить часто о чемъ нибудь, то оно должно совершиться какъ-бы по невол. Поврье это выразилось у русскаго народа въ поговорк,— ‘накликать бду’.

Неблагословенной стью грузинъ не станетъ ловить рыбу.— Онъ вритъ, что такою стью, вмсто рыбы, будешь таскать камни, а пожалуй вытащишь и бсенка.

Грузины имютъ множество признаковъ, по которымъ заключаютъ о будущемъ. Объясненіе примтъ зависитъ отъ того, кто и какъ на себ испыталъ ту или другую примту. Для одного чихнуть два раза сряду означаетъ добро, для другого напротивъ. У кого играетъ правый глазъ, тотъ надется на хорошее, а иной доволенъ и игрою лваго глаза. Объ этомъ существуетъ у грузинъ цлая рукописная книга: О пніи членовъ (!), пользующаяся большею популярностію. Въ книг подробно изложено значеніе игры членовъ человческаго тла, всхъ и каждаго порознь, начиная съ бровей, до ногъ съ ихъ пальцами, суставами и ногтями {‘Очерки деревен. нрав. Грузіи’, Н. Берзеновъ. Кавк. 1854 г. No 1, стр. 282, примч.}.

Кто привситъ зубъ волка къ лошади, тотъ увеличиваетъ быстроту ея хода. Къ волчьему хвосту прибгаютъ для открытія домашняго вора изъ числа нсколькихъ подозрваемыхъ лицъ. Каждый изъ обвиняемыхъ долженъ перепрыгнуть черезъ зажженный хвостъ, виновный узнается по корчамъ, которыя поражаютъ его при этомъ. Укушенный бшеною собакою бросается къ зеркалу, и если въ немъ увидитъ ея морду вмсто своего лица, то вритъ въ непреложность своей смерти, а если наоборотъ, то считаетъ себя выздороввшимъ.

По народному поврью, если лисица поваляется на засянномъ мст, то оно лишается произрастанія. Отъ сообщенія лисы съ псомъ раждается искуситель. Если поймать удода во вторникъ, а въ середу зарзать и высушить каждое перышко и косточки птицы — то он обладаютъ множествомъ талисмановъ. Кто иметъ въ своемъ кошельк гребень удода, будетъ имть всегда успхъ въ суд, владющій клювомъ удода и пришившій нижнюю часть его къ рукаву, можетъ когда захочетъ избавиться отъ соперника въ любви и избжать всякихъ ссоръ и треволненій. Носить на рукав правый глазъ удода, значитъ пользоваться всегда расположеніемъ своего господина. Колдовство изчезаетъ, если мозгомъ удода окурить заколдованное мсто. ‘Если беременная женщина носитъ на рукав сердце этой-же птицы, то она вн всякой опасности отъ преждевременныхъ родовъ. Кто на правомъ рукав будетъ носитъ язычекъ удода, тому нечего бояться отравы. Когда собираешься къ царскому порогу, сдлай напередъ мазь изъ крови удода, и льняного масла, помажь ею себ ноздри и ступай съ Богомъ.’

Вс эти любопытныя для себя указанія грузинъ находитъ въ рукописномъ лечебник — Карабадимъ, къ которому весьма часто обращается во время недуговъ.

Болзнь у грузинъ нердко представляется въ вид пластическихъ образовъ или духовъ. Болзнь оспы, напримръ, не считается физическою, но болзнью живою — обществомъ высшихъ разумныхъ духовъ, которые, имя власть надъ человкомъ, посщаютъ непремнно каждаго, и обрекаютъ на смерть того, кто имлъ несчастіе навлечь на себя ихъ гнвъ. Господство духовъ надъ человкомъ послужило основаніемъ къ тому, что ихъ прозвали батанами (господинъ) и даже ангелами. Больного, съ самыми первыми признаками оспы, укладываютъ въ сакл на самомъ почетномъ мст, и около него ставятъ столикъ, уставленный лучшими вещами, имющимися въ дом. Куски сахара, яблоки, преимущественно краснаго цвта, и другіе мстные фрукты, стаканъ съ молокомъ, крендели и обрзки разноцвтныхъ шелковыхъ матерій — все это размщается на столик возл больного.

По понятію грузинъ, духи какъ и люди нуждаются въ пищ и питьи. Они берутся за приготовленное имъ кушанье въ глубокую полночь, когда повсюду царствуетъ тишина, и вс погружены въ мертвый сонъ.

Приготовивъ для духовъ столъ, грузины принимаются за музыку и пніе, какъ необходимыя принадлежности хорошаго стола. Если въ дом не случится чонгури {Чонгури — музыкальный инструментъ употребительнйшій у грузинъ, Чонгури городской, не то что деревенскій, ‘городской чонгури это аристократъ, въ сравненіи съ своимъ сельскимъ, буквально неотесаннымъ, собратомъ.’ Въ городахъ существуютъ три видоизмненія этого инструмента: тори, просто чонгури и Въ деревенскомъ чонгури нтъ украшеній, нтъ серебряннаго ободочка съ надписью: плаваю въ океан блаженства и очарованія, струны его не металлическія, а изъ жилъ нарзанныхъ на тонкія ниточки и навощенныхъ. Грузины любятъ этотъ инструментъ и сложили про него псню: ‘Чонгури мой чонгури — поетъ селянинъ — вдали вырзанный изъ груши (дерева), наслдіе моего отца, временъ моего дда.’ Вообще о музыкальныхъ инструментахъ см. Кавк. 1850, No 65.}, то достаютъ у сосда и играютъ подл больного, а въ промежутокъ между музыкою вс домашніе считаютъ необходимымъ пть псню, слдующаго содержанія: ‘Лилія-баюшки, роза-баюшки, лилія-баюшки-баю! къ намъ пожаловали батонеби, лилія-баюшки пожаловали и развеселились, лилія-баюшки-баю!’

По увренію старухъ, батонеби большіе охотники до пнія и музыки. Они, по разсказамъ, сами играютъ на чонгури и поютъ такъ сладко и очаровательно, что пніе ихъ можно сравнить только съ ангельскимъ пніемъ.

Во все время болзни, утромъ и вечеромъ около больного курятъ базму — составъ изъ млко-истолченыхъ грецкихъ орховъ, смшанныхъ съ хлопчатою бумагою. Составъ этотъ иметъ видъ курительныхъ свчей желтоватаго цвта. Базм приписываютъ волшебную силу. Разсказываютъ, что если оспа изуродовала больного, или лишила его какого-либо органа, то стоитъ только мсяцъ или два покурить въ сакл базму, и тогда больному возвратится прежнее здоровье. Если въ дом есть отчаянно больной оспою, то стоитъ только зажечь базму и поставить ее тайкомъ на кровл сосда, гд есть также больной, тогда первый выздороветъ, а послдній сдлается жертвою батонеби. Съ послднему средству прибгаютъ, впрочемъ, очень рдко.

Во время посщенія батонеби никто не сметъ плавать по больномъ, ни носить трауръ, пока они не распростятся окончательно съ семействомъ, хотя бы умершій отъ нихъ былъ единственный сынъ у родителей. Нельзя стрлять изъ ружья, рзать куръ и свиней, потому что батонеби при посщеніи считаютъ ихъ, и потомъ, если курица или свинья будетъ зарзана, то бда всему семейству {‘Обрядъ у грузинъ во время болзни оспы’. Закавк. Вст. 1364 г., No 44.}.

Лихорадка представляется грузинами въ вид существа страшно-худощаваго и блднаго, въ которомъ нтъ и признака живительной крови, тло ея одинъ скелетъ, движущійся посредствомъ какой-то невдомой силы. Этотъ суровый образъ лихорадки странствуетъ по-блу свту и кого навститъ, тотъ неминуемая жертва болзни.

Раннею весною, по сказанію грузинъ, у главнаго входа въ городъ Гумбри (ныншній Александрополь) собираются три брата, геніи лихорадки. Отсюда они начинаютъ свое путешествіе: одинъ идетъ въ Кахетію, другой — въ Карталинію, а третій — въ Арменію. Съ наступленіемъ зимы, братья опять соединяются въ Гумбри {Газ. Кавказъ, 1854 г., No 41.}. По сказанію ‘Карабадима’, есть двадцать пять родовъ лихорадки, но противу всхъ существуетъ одна молитва: ‘Аврамъ, Саврамъ, Турманъ, гора лихорадки — лекарственная, сказано въ молитв. Если ты не христіанинъ, а жидъ, то ради имени священника Каіафы, если татаринъ или персіянинъ, то ради Магомета,— удались отъ сего раба Божія. Авгсиръ (?) взобрался на кедръ ливанскій крича, рыдая и сокрушаясь. Отчего ты плачешь, сила трясущая? Разржу я тебя вдоль и поперегъ и брошу въ пропасть клокочущую, и моя молитва да уничтожитъ тебя’ {‘О грузинской медицин’, Н. Берзеновъ. Кавк. календ. на 1857 г., 480.}.

Мигрень представляется въ образ быка, грызущаго желзо. Противъ него надо переписать на лоскутк чистой бумаги, потомъ обмочить его въ уксус и приложить ко лбу, слдующую молитву: ‘На краю снокоса {Аллегорическое изображеніе головы.}, завелся шакеки (мигрень), грызущій желзо, какъ волъ сно. Св. Георгій проклялъ его, и на утро онъ исчезъ’.

Чесотка, по понятію народа — безродное чудовище, которое выходитъ изъ черныхъ скалъ, входитъ въ тло, гложетъ кости и, высасывая кровь, превращаетъ ихъ въ прахъ.

‘Гой ты Іело, Іело юродивый, безпріютный! говоритъ заклинаніе. Откуда исходишь и куда входить?— Исхожу изъ черной скалистой горы, вхожу въ тло человка, обдираю плоть, гложу кости, пью кровь.— Нтъ, да не допуститъ тебя Отецъ, Сынъ и Св. Духъ, не позволю я теб войти въ человка, раздроблю тебя на мелкія части, брошу въ мдный котелъ, раскалю его огнемъ и жупеломъ срнымъ. Удались, отвяжись отъ раба Божіяго’.

Надо трижды прочесть въ день субботній эту молитву надъ больнымъ при двухъ зажженныхъ свчахъ. Части тла, на которыхъ больше сыпи, намазать мазью изъ толченой сры, смшанной съ чухонскимъ масломъ, и выздоровленіе несомннно {‘Слды прошедшаго’. Кавк. 1852 г. No 33.— Кав. кал. на 1857 г., 490.}.

Вообще у грузинъ почти противу каждой болзни есть свои лекарства и различныя заклинанія. Въ нихъ къ чистот религіозной примшивается часто народное суевріе. Значительная часть необыкновенныхъ въ жизни приключеній, добрыхъ или худыхъ, приписывается вліянію невидимыхъ сверхъестественныхъ силъ, и весьма часто злыхъ. Противодйствіе имъ народъ ищетъ въ одной сил Творца. Если туземный докторъ не помогаетъ больному, то старухи утверждаютъ, что несчастный болнъ отъ образа (хатисъ-ганъ), т. е., что онъ оскорбилъ образъ или словомъ или помышленіемъ. Больного ведутъ въ церковь къ образу, служатъ молебенъ, приносятъ жертвы и часто оставляютъ на церковномъ помост въ ожиданіи выздоровленія. Особенною извстностью пользуется въ этомъ отношеніи тифлисская церковь во имя св. Георгія, называемая Квашветы. Здсь часто можно встртить одержимыхъ недугами, пріхавшихъ издалека искать защиты и милости этого святого, особенно чтимаго народомъ {Кавк. 1847 г., No 3.}.

Къ молитв и заступничеству святыхъ, грузины прибгаютъ и во дни бдствій.

Простой народъ приписываетъ многія бдствія нечистой сил. Появятся ли въ посв гвардзли (плевела), онъ говоритъ, что нечистый портитъ ихъ нивы. Простолюдинъ вритъ, и весьма искренно, въ существованіе вдьмъ и колдуновъ. Въ случа какого-нибудь бдствія онъ хватаетъ нсколькихъ подозрваемыхъ въ колдовств старухъ, и, часто въ присутствіи князей и духовенства, добивается признанія въ сношеніи съ нечистою силою. Въ 1834 году, въ нкоторыхъ деревняхъ случился неурожай гоми и кукурузы. Народъ ршилъ, что это продлка вдьмъ и колдуновъ. Схвативши нсколькихъ лицъ, бросали ихъ въ воду, вшали за руки на деревья и прикладывали раскаленное желзо къ голому тлу, выпытывая, какимъ образомъ и отчего произошелъ неурожай {‘О святкахъ въ Тифлис и народи, суевріи въ Грузіи’. Кавк. 1847 г., No 3.}.

Въ самой столиц Грузіи, хотя давно не слышно о колдунахъ и вдьмахъ, но нечистая сила водится однако же и до сихъ поръ. Городскіе жители еще помнятъ о приключеніи, совершившейся съ одною старою повивальною бабкою, приключеніи, достоврность котораго, по ихъ мннію, не подлежитъ сомннію {Тамъ же. См. также Закав. Вст, 1854 г., No 43.}.

Даже въ 1851 году, посл бывшаго затмнія солнца, между народомъ распространилась всть, что во внутренности всхъ тифлисскихъ куръ завелись зми, и что вс он отравлены. Зараженіе объясняли тмъ, что куры клевали зерна, спадавшіе съ неба отъ дракона, сражавшагося съ солнцемъ во время затмнія. Куры подвергнуты были жестокому гоненію. Ихъ или били или продавали за безцнокъ, по 5 копекъ, тогда какъ обыкновенная средняя стоимость курицы была отъ 30 до 40 копекъ.

‘Видитъ ли грузинъ-поселянинъ, что красная полоса, у обозначившейся на горизонт радуги, боле и ярче полосы другого цвта, онъ заключаетъ, что въ текущемъ году вина будетъ много, и онъ повеселится вдоволь. Падающія звзды ему вщаютъ смерть его собратій, ибо онъ убжденъ, что у всякаго есть своя звзда, отъ теченія которой зависитъ участь человка, обусловливающая его жизнь, счастливую или несчастную, смотря по тому, подъ какою звздою онъ родился на свтъ’ {Кавказъ, 1858 г. No 34.}.

Когда западъ горитъ заревомъ кроваваго цвта, суеврному грузину кажется, что будетъ кровавая война.

Каждый грузинъ непремнно суевренъ и суевренъ съ малолтства. Суевріе всасывается съ молокомъ матери и переходитъ въ обряды и обычаи.

Въ Кахетіи, напримръ, во время засухи, крестьянскія двочки собираются вмст и, надлавъ куклъ, называемыхъ Лазаре, ходятъ съ пснями по селенію. ‘Лазаре, Лазаре, поютъ они… Дай Богъ намъ грязи, не хотимъ засухи…’ Изъ дому, передъ которымъ поютъ двочки, выходитъ хозяинъ, выноситъ пвуньямъ въ подарокъ нсколько яицъ или немного муки и обливаетъ водою куклу, а иногда и самихъ двочекъ. Отъ этого произошла, какъ полагаютъ нкоторые, грузинская поговорка: ‘онъ мокръ, какъ Лазаре’.

Двочки ходятъ и поютъ до тхъ поръ, пока не выпросятъ у неба облаковъ.

Тучи накопляются, но вмсто ожидаемаго дождя пошелъ градъ. Старухи тотчасъ же зажигаютъ свчи, сохраненныя отъ праздника пасхи. Нкоторыя женщины выносятъ золу и развваютъ ее на воздухъ, приговаривая: ‘Дай Богъ чтобы такъ развялся градъ’! Другіе опрокидываютъ на двор вверхъ дномъ котелъ или тазъ, полагая, что градъ превратится въ дождь.

Существуетъ также обыкновеніе пахать дождь. Восемь паръ двушекъ запрягаются въ плугъ и тащутъ его въ рк. По поясъ въ вод, он протаскиваютъ его взадъ и впередъ и затмъ мокрыя возвращаются домой {Кавк. 1847 г. No 10.— Кавк., 1854 г. No 52.}.

Дождь запаханъ, онъ оросилъ поля, общающія обильную жатву.

Богатые грузины во время жатвы разбиваютъ въ пол палатку. Недостаточные люди жнутъ сами. Богатые нанимаютъ осетинъ или имеретинъ, которые ходятъ цлыми толпами отъ одной деревни въ другую. Помщики прежде созывали своихъ крестьянъ, и у богатыхъ собиралось иногда нсколько сотъ жнецовъ. Жать начинаетъ тотъ, кто славится своею быстрою работою. Съ крикомъ: опума! опума! онъ бросается на ниву и идетъ впереди всхъ, ловко складывая на об стороны сжатые снопы. Остальные работники слдуютъ за нимъ.

Наступаетъ полдень, пора обда, и сама хозяйка спшитъ на ниву. На встрчу ей выходитъ одинъ изъ жнецовъ и подаетъ крестъ сложенный изъ колосьевъ. Хозяйка вынимаетъ пару шерстяныхъ чулокъ, заране приготовленныхъ и даритъ ихъ подателю. Крестообразно сложенные колосья выносятся на встрчу каждому, кто только продетъ мимо нивы и работниковъ. По обычаю, привтствуемый долженъ отплатить также подаркомъ, но если онъ этого не сдлаетъ, то жнецы вправ пропть на его счетъ какой-нибудь сатирическій куплетъ, съ припвомъ опума.

Съ окончаніемъ работы жнецы возвращаются въ деревню, гд ожидаетъ ихъ хорошій ужинъ. Особенно отличившійся работою получаетъ отъ хозяина въ подарокъ шапку и голову быка, зарзаннаго для угощенія, какъ почетный подарокъ {‘Очерки деревенскихъ нравовъ Грузіи’, Н. Берзеновъ. Кавк. 1854 г., NoNo 71 и 72.}.

Жатва окончена, хлбъ убирается, свозится на арбахъ и складывается высокими продолговатыми скирдами (дзна) близъ гумна. Затмъ обмолачивается при помощи незатйливаго механизма кеври {Описаніе устройства кеври смотри тамъ же.} и ссыпается въ ормо — ровъ, обыкновенно вырываемый на двор дома или на самомъ гумн, въ два или боле аршина глубиною. Стны ормо, для предохраненія отъ сырости, приготовляютъ слдующимъ простымъ способомъ. Вырытую яму наполняютъ сухими дровами или бурьяномъ и зажигаютъ его. Потомъ, выбравъ изъ ямы песокъ и угли, обмазываютъ стны ея глиною, толщиною пальца въ два, и опять разводятъ огонь, жаръ котораго высушиваетъ глину. Затмъ дно и бока ямы выстилаютъ соломою или тонкимъ тростникомъ и ссыпаютъ туда всякаго рода хлбъ въ зерн. Сверхъ зеренъ кладутъ слой соломы или сухой мякины, закрываютъ отверстіе досками и надъ ними насыпаютъ конусообразный земляной холмикъ, обозначающій мсто храненія хлба {Записки Буткова, рукоп. Арх. Глав. Шт.— ‘Описаніе деревенск. нравовъ Грузіи’, Н. Берзеновъ.— Кавк. 1854 г. NoNo 71 и 72.}. Въ этомъ отношеніи грузины нисколько не подвинулись впередъ. Какъ молотили и хранили они хлбъ въ 1802 году, такъ молотятъ и хранятъ его и теперь {Любопытна замтка Буткова о способ печенія хлба въ Грузіи.— ‘Хлбъ пекутъ, пишетъ онъ, въ большихъ глиняныхъ горшкахъ, въ кои входитъ 4 ведра я боле. Такой горшокъ вкапываютъ въ землю, либо облпливаютъ яму только глиною, потомъ разводятъ въ немъ огонь, отчего онъ скоро раскаляется, тогда вшаютъ хлбныя лепешки по внутреннимъ стнамъ надъ жаромъ, гд они скоро упекаются’. Такъ приготовленный хлбъ носитъ названіе чурека.}.

Мякина и солома искрошенная мелко, отъ самаго способа молотьбы, складываются въ сабдзели — сараи и служитъ единственнымъ кормомъ для скота и лошадей во время зимы.

За сборомъ хлба, слдуетъ сборъ винограда {О сбор винограда см. ‘Десять лтъ на Кавказ’, Современникъ 1854 г., т. 47, а также статьи Н. Берзенова, помщенныя въ газет Кавказъ.}.

Сборъ винограда самое веселое время для грузинъ. По окончаніи работъ и приготовленія вина, достаточные грузины начинаютъ разъзды другъ къ другу и собираясь цлыми компаніями, по нскольку дней гостятъ у своихъ знакомыхъ. Кутежъ, пиры и веселья служатъ началомъ въ праздной зимней жизни туземца, который любитъ уничтожать зимою то, чмъ запасся лтомъ….

VI.

Сословное дленіе грузинскаго народа.

Въ конц XVIII столтія, грузины, по сословіямъ, длились: на князей, дворянъ, купцовъ, макалаковъ, домовыхъ служителей и крестьянъ.

Нтъ сомннія, что высшее сословье народа грузинскаго явилось еще въ то время, когда въ Грузіи не было царей, и страна управляема была мамасахлисами {Мамасахлисъ, въ буквальномъ перевод, означаетъ отецъ дома, т. е. глаза семейства, начальникъ рода, племени.} или домоначальниками. Роды младшихъ братьевъ мамасахлисовъ, получая удлъ, составили фамиліи товадовъ или князей {Названіе князя, которое на грузинскомъ язык выражается словомъ произошло отъ тави — голова.}. Царскій титулъ въ Грузіи явился около 300 лтъ до Р. Хр. Царь грузинскій (Мепе) Фарнавазъ I, родомъ персъ, вводя въ Грузію персидскія постановленія, раздлилъ всю страну на нсколько областей {Эрнсти по грузински значитъ народъ, а тави — голова.}. Въ составъ Грузіи входили тогда верхняя Имеретія (т. е. области Рачи, Гуріи), ныншній Ахалцыхскій пашалыкъ, Карталинія и Кахетія. Въ каждой области Фарнавазъ установилъ должность эриставовъ {Въ запискахъ академика Буткова сказано, что тогдашняя Грузія была раздлена на 8 областей. Арх. Главн. Шт. въ С.-Пет.} (нчто въ род нашего воеводы). Въ эти званія были опредляемы предпочтительно князья грузинскіе. Эрнставство раздлялось на моуравства или земское начальство, которое было ввряемо младшимъ князьямъ, подчиненнымъ ериставамъ. Званій этихъ достигали вообще черезъ заслуги. Такое административное управленіе Грузіи продолжалось до исхода VI вка по Р. Хр.

Царь Бакаръ III возвысилъ еще боле княжеское достоинство тмъ, что отдалъ эриставства и моуравства въ управленіе княжескихъ родовъ, что сдлало ихъ какъ-бы вассалами царей и полными владтелями эриставствъ. Такимъ образомъ явились въ Грузіи намстники съ феодальнымъ управленіемъ. Между тмъ, фамиліи князей увеличивались или младшими членами царствующей династіи или знатными родами, при присоединеніи въ Грузіи чужихъ владній, вмст съ ихъ владтелями. Такъ, съ присоединеніемъ Сомхетіи, присоединились и мелики ея, Орбеліяни и друг. Мелики или владльцы армянскіе были потомъ переименованы въ тавади.

Владтельные князья, получившіе въ управленіе своего рода эристанства, старались во вс послдующія времена поддерживать свое значеніе и независимость. Мало повинуясь царямъ, они управляли своими удлами почти самовластно. Императоры константинопольскіе, цари и шахи персидскіе, а впослдствіи и султаны турецвіе, поддерживали могущество этихъ вассаловъ съ цлію, ослабленіемъ власти царя, сохранять свое верховное владычество надъ Грузіею. Владтельные эриставы отказывались иногда помогать царямъ въ борьб ихъ съ непріятелемъ. Царь не могъ доставить полной силы закону, если онъ не подтвержденъ былъ согласіемъ князей,— это не мшало, впрочемъ, тмъ же князьямъ подчиняться обычаю, по которому царь имлъ право каждаго князя лишить жизни, членовъ, выколоть глаза, оставляя въ то же время изувченнаго въ княжескомъ званіи и при его владніи.

Главные князья {Высшее сословіе князей носило иногда названіе см. ст. Кипіани: ‘О томъ, о семъ и между прочимъ о сословіяхъ закавказскихъ’. Газ. ‘Кавк.’, 1858 г. No 80, 347. По его мннію, это названіе принадлежитъ дтямъ мтаваровъ — самаго высшаго и ближайшаго къ царю сословія грузинъ.} получали отъ шаховъ, вмсто ордена, шапку съ перьями, извстную подъ именемъ тачжи, въ отличіе царской, которая называлась томарь.

Царь Ираклій II, пользуясь смутами происходившими въ Персіи, нашелъ возможность стснить власть князей, въ особенности карталинскихъ, способомъ, который впослдствіи оказался весьма ненадежнымъ. Онъ отнялъ у нкоторыхъ сильнйшихъ князей, боле другихъ опасныхъ по мстоположенію, древнее ихъ достояніе и роздалъ его въ удлъ своимъ сыновьямъ и внукамъ, которые впослдствіи еще мене повиновались царю, чмъ князья. Мра эта была вызвана сколько предполагаемою пользою къ единству и сил государства, столько же и потому, что, съ размноженіемъ членовъ царскаго дома, недостаточно было царскихъ доходовъ на приличное ихъ содержаніе.

Князья грузинскіе происходили: 1) отъ царей грузинскихъ, 2) отъ владльческихъ княжескихъ сословій, переселившихся изъ другихъ странъ, преимущественно владтельныхъ княжескихъ фамилій Арменіи, и 3) возводились въ эти достоинства шахами персидскими и царями грузинскими, изъ дворянъ грузинскихъ и другихъ сословій {При заключеніи трактата въ 1783 г., наше правительство требовало свдній о князьяхъ и дворянахъ. Ираклій затруднился уравнять ихъ старшинство и достоинство. Онъ составилъ 8 списковъ, въ каждомъ помстилъ по 8-ми, а въ двухъ по 7-ми фамилій съ такимъ объясненіемъ, что параллельные въ каждомъ списк князья равны между собою.}.

Условіемъ, освященнымъ закономъ, для княжескаго достоинства признавалось необходимымъ: 1-е, имть дв или три крпости {Отсюда въ Грузіи и до сихъ поръ видно множество замковъ, башенъ я крпостей. Происхожденіе ихъ вызвано частыми вторженіями непріятелей, которымъ подвергалась Грузія. Въ это время, изъ товаровъ считался тотъ слабымъ и ненадежнымъ, у кого не было воздвигнуто твердыни, на лучшемъ стратегическомъ пункт, у кого не было сильной и хорошо вооруженной крпости’. Кавк., 1853 года, No 88.} и столько же деревень, 2-е, такое состояніе, которое давало бы возможность князю содержать себя прилично званію, 3-е, имть церковь или монастырь для погребенія членовъ семейства, и 4-е, имть въ своей зависимости нсколько дворянъ. Безъ этихъ условій, и преимущественно безъ перваго, никто не могъ получить княжескаго достоинства даже и въ позднйшее время.

Цари грузинскіе выдавали обыкновенно дочерей своихъ за князей, при чемъ избирали самыхъ богатыхъ, чтобы приданое стоило царю какъ можно меньше. Царицы грузинскія и невстки царя были также дочери князей грузинскихъ.

Первые чины военные и гражданскіе, какъ-то: сардарьство (высшее военное званіе) и должности мдиванъ-бековъ (судьи) были наслдственны въ родахъ князей {Военное сардарьство было наслдственно въ родахъ князей Амилахваровыхъ, Багратіоновъ-Мухранскихъ, Циціановыхъ, Андрониковыхъ и проч.}. Если отецъ былъ сардаръ, то и сынъ долженъ быть сардарь, если отецъ мдиванъ-бекъ, то и старшій сынъ его будетъ тмъ же.

Князья почти никогда не длили своихъ имній, а вся фамилія жила вмст, въ зависимости отъ старшаго въ род, который управлялъ всмъ имніемъ безъ всякаго прекословія со стороны младшихъ. Онъ получалъ доходы и удлялъ часть изъ нихъ на содержаніе младшихъ членовъ своего дома. Если же братья раздлялись, то, въ этомъ случа, старшій въ род, сохраняя первенство и власть, пользовался особеннымъ уваженіемъ.

При заключеніи трактата 1783 г., считалось въ Грузіи княжескихъ фамилій: въ Кахетіи 24 и въ Карталиніи 38, въ 1801 году явились новыя фамиліи, не помщенныя въ трактат, пріобрвшія княжеское званіе въ слабое правленіе послдняго царя грузинскаго. Въ позднйшее время, цари грузинскіе’, по недостатку доходовъ, для пріобртенія ихъ, занимались продажею княжескихъ достоинствъ людямъ разнаго званія. Царевичи весьма нердко прибгали бъ такой же продаж. Имеретинскій царь, бывши уже подданнымъ Россіи, не отказывался въ такомъ злоупотребленіи власти {Записки Тучкова (рукоп.), въ Арх. Гл. Штаба.}. Наказанія лишеніемъ правъ, сколько извстно, не было въ употребленіи въ Грузіи, по конфискація имній была въ большомъ употребленіи.

Дворяне или азнауры грузинскіе длились на два разряда: дворянъ царскихъ и дворянъ княжескихъ. Происхожденіе этого сословія относится также къ отдаленной древности. Са времени плаванія Аргонавтовъ съ Колхиду, многіе изъ грековъ поселялись на ея берегахъ. Грузины называли ихъ по своему азонаурами {По мннію академика Буткова (см. запис. Буткова, Арх. Глав. ІІІт. въ С.-Петербург), названіе это произошло отъ Язона, предводителя аргонавтовъ. Бутковъ на этомъ основаніи предполагаетъ, что первоначальное наимснованіе этого сословія было азнауры. Г. Д. Кипіани происхожденіе этого слова приписываетъ Азону, одному изъ начальниковъ въ арміи Александра Македонскаго, и потому говоритъ, что первоначальное названіе было Азонауры.— См. Кавк. 1853 г. No 81, 350.}. Первый царь грузинскій Парнаозъ или Фарнавазъ получилъ, за деньги, отъ колхидскаго владтеля войско, къ которому присоединились и многіе изъ азнауровъ. При ихъ содйствіи, Парнаозъ выгналъ изъ Грузіи македонянъ, около 300 года до Р. Хр.

Въ признательность къ услуг азнауровъ царь удержалъ ихъ при себ, далъ имъ земли и помстья. Азнауры-то и составили впослдствіи въ Грузіи классъ дворянства, уступающій только товадамъ или князьямъ грузинскимъ.

Сынъ Парнаоза лишенъ былъ господства надъ грузинскимъ народомъ, который желалъ возстановить надъ собою Прежнее владычество мамасахлисовъ. Но азнауры возстановили сына Парнаоза на престол и онъ, въ признательность за то, учредилъ изъ нихъ своихъ тлохранителей. Съ тхъ поръ азнауры пользовались значительнымъ вліяніемъ въ Грузіи. Съ словомъ азнауръ грузинъ соединяетъ понятіе о благородств и образованности. Свободныя науки, благородныя искусства назывались азнаурскими. Сословіе это было самымъ образованнымъ въ Грузіи.

Когда князья сдлались самовластными въ своихъ удлахъ, то давали своимъ приближеннымъ также названіе азнауровъ. Отъ этого въ Грузіи, съ самыхъ древнихъ временъ, явились азнауры царскіе и азнауры княжескіе.

Раздленіе это сохранилось только въ Карталиніи, въ Кахетіи же были только дворяне царскіе. Царь кахетинскій Леонъ, въ начал XVI стол., освободилъ дворянъ кахетинскихъ отъ зависимости князей, желая обезсилить этихъ послднихъ, такъ какъ дворяне княжескіе, занимаясь исключительно военнымъ ремесломъ и составляя храбрйшихъ и отличнйшихъ воиновъ Грузіи, принимали всегда дятельное участіе во всхъ тхъ случаяхъ, когда властолюбивые князья противодйствовали царской власти.

Дворяне царскіе допускались къ нкоторымъ придворнымъ должностямъ, а по служб военной достигали иногда до званія минъ-бати (полковниковъ), но по большей части предломъ ихъ возвышенія былъ чинъ юсъ-баши (капитанъ) {Акты Кав. Арх. Ком. т. I, 329.}. Выше этихъ чиновъ дворяне не достигали по весьма значительному числу княжескихъ фамилій, занимавшихъ вс важнйшія мста, и тмъ препятствовавшихъ ихъ возвышенію. Азнауры пользовались тми же правами наслдства и старшинства въ род, какъ и князья.

Дворяне, принадлежавшіе князьямъ, католикосу (глаза духовенства) и царевичамъ, владвшимъ княжескими удлами, считались ниже дворянъ царскихъ и были подданными своихъ владльцевъ, пользуясь данною имъ землею, населенною крестьянами. Дворяне эти не несли никакихъ повинностей и не располагали своими помстьями, и ежели продавали ихъ, то не иначе какъ съ разршенія владтеля и притомъ только дворянамъ того же князя.

Князь же имлъ право продавать деревню, состоявшую въ вдніи его азнаура, но тогда азнауръ этотъ и его семейство длались свободными. Княжескіе дворяне имли право мнять владльцевъ, но для этого должны были предварительно пріискать князя, который бы желалъ ихъ принять и доставить т удобства, которыя составляли необходимое условіе дворянскаго достоинства.

Пріискавъ себ новаго владльца, азнауръ оставлялъ прежнему владльцу землю, домъ и отходилъ къ новому.

Въ военное время азнауры обязаны были вооружаться поголовно и идти съ своими князьями, въ мирное время они сопровождали князей во время охоты, путешествія и исполняли различныя должности въ домашнемъ его быту.

При пожалованіи въ азнауры, царь предварительно доставлялъ возводимому въ это званіе, если онъ не имлъ своихъ средствъ, все то имущество, которое составляло необходимое условіе для званія дворянина. Каждый азнауръ царскій имлъ свою деревню, крпость, или замокъ посреди своихъ владній, церковь — для погребенія семейства, на случай похода — палатку, исправное вооруженіе, и такъ какъ служба дворянъ была преимущественно конная, то требовалось отъ каждаго азнаура, чтобы онъ имлъ, сверхъ употребляемой, одну надежную заводную лошадь съ прислугою.

Князья имли право ходатайствовать о возведеніи въ азнауры своего подвластнаго, если только снабжали его изъ своего имнія всмъ необходимымъ для этого званія.

Возведенному въ дворяне выдавалась царская грамата съ особымъ церемоніаломъ. При послднемъ цар званія эти сдлались продажными, какъ и званія князей. По трактату 1783 г. состояло въ Грузіи дворянскихъ фамилій: царскихъ — въ Кахетіи 36, въ Карталиніи 82, въ Карталиніи же княжескихъ 186 и католикосовыхъ тамъ же 13.

Купцы раздлялись на три степени: купецъ 1-й степени былъ какъ-бы именитый гражданинъ. Званіе это пріобрталось но наслдству и вмст съ нимъ передавался капиталъ, крестьяне и земля.

Купцами 2-й степени были т, которые сами, торговыми оборотами, пріобртали капиталъ, крестьянъ и земли, и наконецъ, 3-й степени, т, которые имли только лавки, въ коихъ и производили торгъ.

Купцы нердко занимали должности въ царскомъ дом и, пользуясь равными правами съ царскими дворянами, имли преимущества передъ княжескими.

Мокалаки или мщане имли почти тже права, что и купцы. ‘Купцы и Мокалаки почти вс армяне, ибо грузины за стыдъ почитаютъ торговать’ {Письмо Лазарева Кнорингу, 8 марта 1801 г.— Акты Кав. Арх. Ком. т. I, 329.}.

Анкары или ремесленники длились на цехи: каменщиковъ, плотниковъ, ткачей, портныхъ, золотыхъ, серебряныхъ, мдныхъ и желзныхъ длъ мастеровъ, иконописцевъ и др.

Споры и несогласія между кастами ремесленниковъ и промышленниковъ повели къ тому, что для защиты отъ притсненій постороннихъ и для учрежденія суда между собою, ремесленники начали избирать изъ среды себя начальниковъ, которыхъ и назвали уста-башами (головы, мастеровъ). Правила для ихъ избранія были утверждены царями. Уста-баша имло не только одно цлое ремесло, но и виды его, такъ напр. водоносы длились: на водоносовъ-кувшинниковъ и водоносовъ-бурдючниковъ. Каждый отдлъ этого ремесла, подчиняясь общему уста-башу всхъ водоносовъ, имлъ своего собственнаго уста-баша или старшину. Портные каждаго вида: русскихъ платьевъ, черкесокъ, чхъ и т. д., кром общаго уста-баша, имли своего особаго, но при этомъ нація не различалась.

Выборъ уста-баша производился всегда возл извстной церкви, по, большинству голосовъ, изъ мастеровыхъ своего ремесла.

Стараются выбрать человка пользующагося всеобщимъ уваженіемъ, опытнаго и умнаго. Въ помощь ему избираютъ двухъ мастеровыхъ: иштъ-башъ (сильная голова), и ахъ-сахкалъ (что значитъ: блая борода). Избиравшіе даютъ подписку выбранному въ томъ, что будутъ исполнять вс его приказанія и довольствоваться его ршеніемъ, потомъ цлуютъ ему руку и поздравляютъ съ должностію. При поздравленіи каждый даритъ новому уста-башу яблоко, начиненное мелкими деньгами, соразмрно состоянію. Уста-башъ есть судья, хранитель мира и добраго согласія артели и оберегатель ея интереса. При царяхъ уста-баши были неограничены, но впослдствіи были лишены права наказывать тлесно. Никто не можетъ ослушаться его приказанія. Желающій отдать своего сына въ обученіе какому нибудь ремеслу долженъ прежде всего предупредить о томъ уста-баша, на какихъ условіяхъ отдаетъ мальчика и на сколько лтъ. По окончаніи срока ученья (отъ 5—6 лтъ), уста-башъ, съ двумя помощниками, производитъ ученику испытаніе, и если онъ знаетъ ремесло, и былъ, по свидтельству хозяина, хорошаго поведенія, тогда посвящаетъ его въ мастера.

Собравъ со всхъ посвящаемыхъ отъ 10—25 руб. съ каждаго, смотря по состоянію, все общество мастеровыхъ отправляется за городъ въ сады и задаетъ тамъ пиръ на славу. Передъ обдомъ ученикъ становится на колни, священникъ приглашенный изъ того прихода, къ которому принадлежитъ ученикъ, читаетъ надъ нимъ евангеліе, потомъ благословляетъ имъ на добрыя дла, и наставляетъ его, исполняя ремесло честно, жить со всми въ мир.

Отъ священника ученикъ подходитъ къ уста-башу, который совтуетъ ему быть достойнымъ высокаго званія мастера, и затмъ вс ремесленники заключаютъ наставленіе словомъ: аминь! Тогда уста-башъ, призвавъ на помощь св. Троицу, бьетъ рукою три раза по щек каждаго посвящаемаго и опоясываетъ ихъ шелковыми кушаками или платками, которые и носятся ими въ продолженіи трехъ дней, какъ знаки ихъ посвященія. По окончаніи обряда, они цлуютъ руку уста-баша и всхъ присутствующихъ мастеровъ, и затмъ начинается пиръ.

Уста-башъ собираетъ подати, повщаетъ своимъ подвластнымъ, чтобы они въ высокоторжественные дни присутствовали въ церквахъ, и творитъ судъ и расправу.

Въ день новаго года каждый мастеръ, поздравляя своего уста-баша, даритъ ему яблоко начиненное деньгами, за что тотъ угощаетъ его фруктами и водкой.

Въ случа ссоры между мастеровыми, уста-башъ призываетъ ихъ черезъ иштъ-баша, разбираетъ дло и наказываетъ виновнаго или денежнымъ штрафомъ, или запираетъ его лавку на два и на три дня.

‘Если подсудимый вздумаетъ не повиноваться, тогда, какъ напр. между сапожниками, башмачниками, кожевниками,— уста-башъ посылаетъ черезъ своего иштъ-баша яблоко къ уста-башу тхъ ремесленниковъ, у которыхъ непослушный покупаетъ товаръ для своей работы, или къ тмъ, которые у него берутъ товаръ, и тмъ извщаетъ, что такой-то мастеръ ему не повинуется и потому проситъ: строго воспретить подвдомственнымъ мастерамъ и мясникамъ продавать тому, если онъ кожевникъ, сырую кожу, а если онъ сапожникъ, то кожевникамъ давать ему товаръ. Такимъ образомъ, стсненный со всхъ сторонъ, онъ принужденъ явиться къ своему уста-башу съ покорностію’, проситъ прощеніе, платитъ штрафъ, и тогда уста-башъ сообщаетъ, что такой-то свободенъ отъ запрещенія {Уста-башъ, Кавк. 1846 г. No 41.}.

Уста-башъ постоянно отвлекается, по дламъ общества, отъ своихъ занятій, поэтому въ вознагражденіе онъ получаетъ по 1 руб. сер. при ршеніи дла съ обихъ тяжущихся, и по 1 руб. и по шелковому платку съ каждаго ученика, поступающаго въ мастера.

Родственники умершаго ремесленника, приглашаютъ на похороны всхъ товарищей по ремеслу, и такъ какъ отвлекаютъ ихъ этимъ отъ дла, то даютъ мастеровымъ деньги, на которыя т справляютъ поминки, а остатки обращаютъ въ общественную сумму, куда поступаютъ также и штрафные 60 коп. съ каждаго мастероваго, не бывшаго на похоронахъ безъ особенно важныхъ причинъ. Общественная сумма служитъ для помощи бднымъ больнымъ мастерамъ, и часто употребляется на похороны бдныхъ мастеровыхъ. Одинъ разъ въ году общество покупаетъ барановъ и сарачинское пшено, готовитъ пловъ, шашлыкъ и посылаетъ ихъ съ хлбомъ: часть арестантамъ, часть нищимъ, а часть употребляетъ на свой обдъ, бывающій обыкновенно въ присутствіи священника.

Между каждымъ родомъ мастеровъ есть свои особыя, обыкновенія. Сапожникъ, какъ только появится плодъ персика, доставъ его, приноситъ своимъ ученикамъ, и тогда они должны работать по вечерамъ при свчахъ {Подробности смотри: Кавк. 1846 г. No 42, ‘Уста-башъ.’ — О Тифлис. цехахъ, Кавк. 1860, No 93.}, ученикъ, нашедшій весною полевой цвтокъ показываетъ мастеру, что значитъ, что ночи коротки и ихъ слдуетъ избавить отъ вечерней работы. Эти обычаи исполняются весьма строго.

Ремесленники, по мр увеличенія своего состоянія, переходили въ сословіе купцовъ.

Вс вообще, купцы и горожане имли право покупать на свое имя крестьянъ и земли, платили подати съ капиталовъ и поголовно, кром длающихъ оружіе и иконописцевъ, изъятыхъ по законамъ отъ налоговъ. Хотя капиталъ каждаго и не приводился въ извстность, однако собственный ихъ между со-бою разборъ опредлялъ сколько слдуетъ внести каждому, въ составъ наложенной на все общество подати, бывшей по большой части постоянною.

Захури — домовые служители господъ, составляли въ Грузіи особое сословіе между дворянами и крестьянами, нчто въ род нашихъ дворовыхъ людей. Захури находились при царяхъ, князьяхъ, дворянахъ и при знатномъ духовенств. Кром домашней услуги, они сопровождали своихъ господъ на войну въ качеств тлохранителей.

Захури поступали въ это званіе изъ крестьянъ, по вол своихъ господъ, цлыми семействами и, по принятому обычаю, не могли быть обращены въ первобытное состояніе, кром тхъ изъ нихъ, которые возведены въ это сословіе своими владльцами. Захури могли покупать крестьянъ, но, вмст съ тмъ, нердко и сами продавались другимъ владльцамъ, всегда сохраняя впрочемъ при этомъ свое званіе и привилегіи. Владлецъ могъ возводить захури въ азнауры, что и заставляло ихъ усердно исполнять свои обязанности. Повинности этого сословія людей были различны. Нкоторые ничего не платили помщику, и тогда одинъ или два человка изъ семейства находились на служб у своего господина {Въ этомъ случа они обязана боли имть свое платье, вооруженіе, лошадь и продовольствіе.}, другіе исполняли повинности крестьянъ и проч.

Сословіе земледльцевъ или такъ называемыхъ глеховъ, составлялось: изъ грузинъ, армянъ, татаръ, осетинъ, тушинъ, пшавовъ и хевсуръ {Къ сословію глеховъ принадлежали: Мсахури, и Кма. См. Кипіани: ‘О томъ, о семъ и между прочимъ о сословіяхъ Закавказскихъ’. Кавказъ, 1853 г., No 80.}. Одни изъ нихъ принадлежали собственно царю, другіе жен царствующаго царя, наконецъ, къ церквамъ {Такъ, изъ сохранившейся въ древнемъ Манглисскомъ храм граматы, выданной въ 1404 г. Александромъ I, видно о пожалованіи храму крестьянъ и угодьевъ. Въ 1696 г., Назрали-ханъ или Ираклій I, грамотою же освободилъ ихъ отъ всхъ казенныхъ податей, кром обязанности идти на войну или на царскую охоту. См. Кавк. календ. 1862 г., 468.}, помщикамъ, князьямъ, дворянамъ и другимъ сословіямъ грузинскаго народа.

Прежде чмъ говорить о правахъ этаго класса людей, необходимо сказать о томъ способ, который былъ принятъ въ Грузіи при дленіи земель.

Надлъ крестьянъ землею завислъ отъ владльца, но не было въ обыкновеніи отнимать часть земли изъ однажды назначенной во владніе какому-либо семейству. Сколько плугъ, запряженный 16-ю быками, могъ взорать въ одинъ день,— такое пространство земли называлось дгыцри и составляло 60 квадр. саж. или полторы тамошнія десятины. Шестьдесятъ такихъ частей или 90 десятинъ (что называлось миндорислища, т. е. полевая земля), полагали необходимымъ имть каждому семейству вдали отъ селенія, восемь такихъ же частей или 12 десятинъ считалось необходимымъ имть по близости селенія, и кром того, для дальняго сада, отводилось отъ 2—3 десятинъ, а для ближняго отъ 1— 1 ¹/₂ десятины.

Участки эти, вмст взятые, называемые сакомло (равнявшееся 106 ¹/₂ десятинъ русскихъ или съ небольшимъ одной квадратной верст) составляли полный надлъ для домоводства или земледлія,— такое сакомло считалось едва достаточнымъ для семейства, при той многочисленности его членовъ, какое было въ ту эпоху, потому что ддъ, отецъ и вс члены семьи жили нераздльно. Если, при этомъ, въ такой участокъ входило мсто удобное для постройки водяной мельницы, то сакомло считалось выгоднымъ. По этимъ сакомло въ Грузіи вели счетъ земли, говорили: такая-то деревня по числу семействъ иметъ полное сакомло, въ такой-то на половину, а нкоторые деревни имли двойное сакомло.

Подобное раздленіе земель было только у грузинъ, армянъ и осетинъ. Татары же, кочуя вс лто, раздленія этого не имли.

Для поднятія земли требовалось 8-мь паръ воловъ и соразмрное число погонщиковъ. Очень часто земледлецъ не могъ ихъ выставить, поэтому вошло въ обычай заимствовать недостающихъ у сосдей и, при взаимной помощи, производить поочередную обработку земли. Татары длали это иначе: они опредляли сперва, какое количество необходимо для пахоты всего селенія, или аула, работали общими силами, и затмъ, по жребію, длили землю соразмрно числу работниковъ и воловъ, данныхъ отъ каждой семьи.

Въ случа войны, земледльцы обязаны были идти на защиту отечества, имя свое оружіе, одежду и лошадь.

Повинности земледльцевъ опредлялись обычаями, вошедшими въ законъ и не только помщики, но и цари не могли требовать того, что не введено обычаемъ, что не исполнялось изстари. Платившіе подать виномъ или десятиною съ произведеній земли, не давали ничего другого, и нарушеніе этого права вело въ побгамъ цлыми селеніями, а нердко и въ возмущенію {Кипіани приводитъ нсколько подробностей о род повинностей и нсколько примровъ, указывающихъ на несообразность такого порядка. Кавказъ, 1863 г., No 84.}.

Повинности земледльцевъ были слдующія: занимавшіеся хлбопашествомъ платили шестую часть урожая со всякаго хлба {Хлбная подать вообще называлась десятиною.}, выдлывавшіе вино — доставляли своимъ владльцамъ пятую часть дохода и проч.

Крестьяне, жившіе въ городахъ и занимавшіеся какимъ-либо ремесломъ, платили махту, окладной денежный сборъ или оброкъ, который владльцы налагали произвольно, смотря по промышленности рабочихъ, если же крестьяне жили въ городахъ только для поденной работы или торговли и не пользовались землею, то платили подушный сборъ,— мали: женатые по 1 р. 20 к., а холостые, имющіе возрастъ, дозволяющій имъ жениться’ по 60 к.

Кром того, вс вообще крестьяне, будь, кто грузинъ, армянинъ или татаринъ, должны были два. раза въ годъ, въ день Пасхи и Рождества Христова, принести владльцу своему въ подарокъ състного, каждый по своему состоянію. Женитьба помщика вызывала крестьянъ на чрезвычайный сборъ, денежный или хлбный, смотря по достатку каждаго.

Помщики имли полное право распоряжаться своею землею, и были полными владтелями того, что было въ ея ндрахъ. Они имли право собирать, въ извстной мр, пошлины съ товаровъ, провозимыхъ чрезъ ихъ владнія, или запретить провозъ. Могли строить, гд вздумается, на своихъ земляхъ, крпости, замки и башни.

Въ Грузіи существовалъ обычай весьма выгодный для владльцевъ, но разорительный для крестьянъ. Когда царь или князь прізжалъ въ деревню, то крестьяне должны были продовольствовать ихъ безденежно. Отправляясь въ чье-бы то ни было имніе, въ вид гостя, царь или князь предварительно извщалъ объ этомъ и требовалъ, отъ владльцевъ или крестьянъ, безденежно — хлба, вина, скотъ на убой и проч. При посщеніяхъ царя, одиннадцатая часть доставленнаго принадлежала салтхуцесу и мдиванамъ. Мамасахлисъ, или старшина деревни, обязанъ былъ приготовить для постителя помщеніе и извстить обывателей, кому и что именно слдуетъ доставить.

По прибытіи царя, каждый несъ ему на деревянномъ лотк свою пищу и нсколько глиняныхъ кувшиновъ съ виномъ, ставилъ все это передъ царемъ, сидящимъ съ своимъ слугою, и садился тутъ же самъ.

Смотря по населенію деревни, число приносившихъ угощеніе иногда было очень велико, но сколько бы ихъ ни было, вс садились вмст, ли, пили и разговаривали. Отъ этого крестьяне и имли обо всемъ почти такія же свднія, какъ ихъ князья или дворяне. Вступая въ разговоръ, каждый считалъ своею обязанностію употреблять все свое краснорчіе,— такое, отъ котораго, по выраженію грузинъ, ‘могъ бы треснуть камень’. Изысканныя выраженія, сравненія и уподобленія, существующія у азіатскихъ народовъ, находили и здсь мсто и считались необходимостію.

Грузинъ свыкся съ такимъ разорительнымъ обычаемъ. Прідетъ ли къ кому-нибудь толпа гостей или путниковъ, хозяинъ тотчасъ же очищаетъ для нихъ домъ, въ которомъ самъ помщается съ семействомъ, если окажется его мало, то и вс остальныя пристройки и службы его незатйливой усадьбы. На одинъ ужинъ онъ часто употребляетъ весь годовой запасъ безъ всякаго остатка, и все-таки повторяетъ грузинскую пословицу: ‘Гость мн дороже друга’ — таковъ обычай.

Хотя владльцамъ закономъ и воспрещалось отнимать что-либо у своихъ крестьянъ, но на самомъ дл они могли взять все, что хотли: деньги, оружіе, лошадь и проч.

Конечно, все это бралось въ вид подарковъ, но на столько было обязательно, что крестьянинъ не могъ отказать въ требованіи и защищался только тмъ, что, узнавъ о прізд князя, торопился спрятать все лучшее. Отдлаться отъ поднесенія подарка было невозможно, изъ опасенія преслдованій и дурныхъ послдствій.

Доходы помщиковъ отъ крестьянъ были незначительны и вознаграждались платою, за разборъ происходившихъ между ими ссоръ и тяжебныхъ длъ. Помщики производили въ деревняхъ судъ сами, или въ неважныхъ случаяхъ чрезъ повренныхъ своихъ, по общимъ законамъ государства и по мстнымъ обычаямъ. Только о важныхъ случаяхъ, какъ напр., объ убійств, разбо и т. п., они доносили царю или мдиванъ-бекамъ. Князья имли право лишать зрнія своихъ подвластныхъ, но запрещалось помщикамъ имть темницы для заточенія преступниковъ. Князь не могъ лишить жизни своего крестьянина, но могъ отнять у него имущество.

Переходъ и бгство крестьянъ отъ одного помщика къ другому былъ запрещенъ законами, попадавшіеся же въ плнъ считались утраченными для ихъ владльца. Кто выкупалъ, изъ неволи, тому они и принадлежали, но, если крестьянинъ вносилъ за себя, своему новому владльцу, все истраченное на выкупъ, то длался свободнымъ.

Крестьяне имли право покупать земли и крестьянъ, но безъ письменнаго позволенія владльца не могли ихъ продавать. Это же правило распространялось и на другія, значительной цны, крестьянскія вещи.

О существованіи въ Грузіи рабовъ, въ конц XVII ст., нтъ извстій, но что они были, доказывается законами страны, изъ которыхъ видно, что рабы происходили: отъ взятыхъ въ плнъ непріятелей, отъ купленныхъ иноврцевъ или, наконецъ, отъ тхъ, которые, женившись на раб, отдавали себя въ рабство ея господину безусловно или по договору.

Свободные люди могли продавать себя въ рабство или своихъ дтей, и братьевъ.

Въ Грузіи существовалъ обычай продажи родителями дтей, и старшими братьями младшихъ братьевъ. Проданный избавлялся отъ платы отцовскаго долга, если таковой былъ. Часто, не будучи въ состояніи заплатить долга, грузинъ отдавалъ себя въ рабство заимодавцу. Законъ допускалъ также отцамъ, по причин ихъ убожества, продавать дтей въ рабство. Въ рабство могъ идти всякій свободный человкъ. Земледлецъ, принадлежащій господину, отдавалъ себя въ рабство ему же, но крестьянинъ одного господина, не могъ продавать себя въ рабство другому.

Рабы не имли права приносить жалобъ на своихъ господъ и дурно отзываться о нихъ. Рабы могли быть подвергаемы всякому наказанію, но лишеніе жизни зависло отъ царя, какое бы преступленіе ни было ими сдлано. Въ неважной вин, законъ опредлялъ прощеніе рабу, дабы не нарушить выгодъ его владльца. Получивъ отъ своего господина землю или другое какое-либо недвижимое имущество, рабъ не имлъ права его продать или заложить, и если бы отдалъ кому-либо свое имніе и вслдъ затмъ получилъ свободу, владлецъ имлъ право имніе это отобрать. Рабъ не имлъ юридическаго права ни самъ занять денегъ, ни давать ихъ въ займы кому-либо другому. Владлецъ имлъ право продавать своихъ рабовъ, дарить, мнять, кром тхъ, которые куплены отъ родителей по причин ихъ убожества. Такихъ помщикъ не имлъ права продавать, но потомки ихъ теряли это преимущество.

Рабы длались свободными или выкупомъ, или по вол своего владльца, но еслибы впослдствіи владльцы эти обднли, отпущенникъ обязанъ былъ прислуживать своему бывшему владльцу, не укоряя его. Законъ и обычаи грузинскіе налагали на такого отпущеннаго обязанность ‘всегда чувствовать, лично изъявлять дйствіями доказывать благодарность свою къ прежнему своему господину, не говорить о немъ ничего непристойнаго’. Свидтельства раба, даже и отпущеннаго, ни противъ своего владльца, ни противъ его семейства не принимались въ суд.

Главою грузинскаго духовенства былъ который избирался въ это званіе царемъ и посвящался въ санъ соборомъ архіереевъ.

Въ католикосы избирались преимущественно младшіе сыновья царя или его братья, но могли быть избраны и князья грузинскіе и даже лица низшаго состоянія, по личному достоинству.

Безъ согласія царя, даже и магометанскаго, католикосъ не могъ поставлять епископовъ, архимандритовъ, перемщать ихъ съ одного мста на другое. Онъ былъ главный распорядитель церковными имніями и, для собственнаго своего содержанія, имлъ особый удлъ, въ которомъ ему были подвластны 13-ть дворянскихъ семействъ, равныхъ по правамъ съ дворянами княжескими. Кром доходовъ съ имній, католикосу присвоены были нкоторыя статьи доходовъ съ разныхъ откуповъ по государству. Управленіе духовными имніями возлагалось на дворянъ католикоса, и безъ согласія царя нельзя было продавать этихъ имній или увеличивать новою покупкою.

Въ монахи могли поступать изъ всхъ сословій, но въ архіереи избирались преимущественно князья и дворяне, прошедшіе низшія ступени монашества. Запрещалось закономъ помщикамъ, при раздл имній, отдавать часть въ пользу людей духовнаго званія.

Въ блое духовенство поступали не наслдственно, по достоинству и по избранію изъ дворянъ и другихъ низшихъ сословій народа, не теряя никакихъ преимуществъ по своему происхожденію.— ‘Если же, писалъ Лазаревъ {Письмо Лазарева Кнорингу, 8 мая 1801 г.— Акт. Кавк. Ком. т. I, 829.}, изъ низкаго состоянія поступитъ кто на высшій классъ духовнаго достоинства и въ то мсто, кое прежде занималъ князь или дворянинъ, то пользуется тми же правами.’ Были въ Грузіи въ званіи священниковъ крестьяне, которые и въ этомъ случа не освобождались отъ зависимости своимъ владльцамъ, что распространялось и на ихъ дтей. Посвященіе въ священники и опредленіе церковнаго причта зависло отъ епархіальнаго архіерея, причемъ запрещалось какъ раздробленіе прихода, такъ и присвоеніе его священникамъ по наслдству.

Приходскіе священники и причтъ церковный не пользовались ничмъ съ церковныхъ имній, а жили собственными трудами и доходами отъ прихода. Что же именно долженъ былъ получать священникъ съ прихожанъ, опредлялось закономъ. Причтъ церковный освобождался отъ податей..

По законамъ, домъ, продаваемый священникомъ, долженъ быть купленъ священникомъ же.

Всмъ вообще духовнымъ лицамъ запрещалось вмшиваться въ дла гражданскія, но и духовнаго человка не могъ судить свтскій, за исключеніемъ важнаго преступленія, какъ напр. убійства, разбоя, дланія фальшивыхъ денегъ и проч.

‘Вообще же — доносилъ Лазаревъ {Акты Кавк. Арх. Ком. т. I, 330.} о всхъ сословіяхъ грузинскаго народа — никакихъ особыхъ привилегій не имютъ, какъ князь такъ и крестьянинъ равно служатъ, какъ князь такъ и крестьянинъ равно наказываются’.

Такова была Грузія, со своими обычаями, нравами, сословными отношеніями — въ тотъ годъ, когда намъ досталось принимать ее въ свои руки. Для дополненія этой общей картины, намъ слдуетъ теперь представить такую же своеобразность юридическаго, гражданскаго и военнаго быта Грузіи, въ ту же самую эпоху, чтобы потомъ вполн понять, гд могла заключаться причина, по которой преобразованія этой страны, какъ они были задуманы первыми ея русскими управителями, оказались неудачными.

VII.

Юридическое, гражданское и военное устройство Грузіи.

Особенности юридическаго, гражданскаго и военнаго устройства Грузіи, укорененныя вками, могутъ лучше всего объяснить намъ т явленія, которыми сопровождалось русское господство въ этой стран съ самаго начала его утвержденія. Потому и мы должны заключить нашъ общій обзоръ нравовъ и быта грузинъ разсмотрніемъ главнйшихъ изъ тхъ особенностей, а уже за тмъ перейти къ исторіи 1802 года, который былъ первымъ годомъ нашего господства въ Грузіи, когда старые и новые порядки стали, наконецъ, лицомъ къ лицу.

Съ самаго начала грузинской исторіи, монархическая форма правленія оставалась въ ней постоянно господствующею. Царь имлъ неограниченную власть и вс его повелнія считались закономъ, онъ былъ главою правосудія, и дворъ его служилъ почти обыкновеннымъ мстомъ суда. Но въ городахъ были салакбо — мсто общественной бесды, куда собирались грузины всхъ состояній для разговоровъ и разсужденій о длахъ государственныхъ. Тутъ же производились судъ и расправа. Въ Тифлис, салакбо было передъ царскимъ дворцомъ. Въ судахъ и при разборахъ тяжебныхъ длъ, царь руководствовался однимъ собственнымъ произволомъ и обычаями Востока: по его приговору рубили преступникамъ члены, выкалывали глаза и т. п.

‘Грузія есть страна, одаренная всми благами, говоритъ царь Вахтангъ въ введеніи къ собранію грузинскихъ законовъ, но, по непостоянству временъ и измненію обстоятельствъ, въ ней судили и рядили по своему мудрованію: одни — по родству и дружб, другіе — изъ боязни, иные,— по отсутствію страха Божія, а нкоторые — по лихоимству, однимъ словомъ, кому какъ было угодно’.

Вахтангъ былъ первымъ изъ царей, который позаботился о составленіи законовъ для, грузинскаго народа. Собранные и изданные {Изданіе это ходило по Грузіи въ рукописи. Уложеніе никогда не было напечатано самими грузинами, хотя церковныя книги и печатались въ Тифлис. Въ 1801 году, во всей Грузіи нашли едва три экземпляра, да и т неполные. Въ самомъ уложеніи было сказано, что если въ какомъ-либо мст не окажется законовъ, то судъ долженъ производиться по обычаямъ того мста.— Зап. Буткова (рукоп.) Арх. Гл. Шт.} имъ законы служили руководствомъ только однимъ судьямъ. Царь же при своихъ ршеніяхъ никогда ими не руководствовался, считая себя выше и вн всякаго закона.

Вахтангово уложеніе было простымъ сборникомъ правилъ и народныхъ обычаевъ, помщенныя въ немъ статьи часто противорчили другъ другу. Такъ, духовные законы не сходились въ нкоторыхъ мстахъ съ гражданскими. Первыми предоставлялось, напримръ, право лицамъ духовнаго званія быть ршительными судьями въ длахъ свтскихъ, тогда какъ гражданскими законами запрещено духовнымъ лицамъ мшаться въ мірскія дла {Противорчіе это произошло отъ того, что духовные законы и правила были составлены католикосомъ Дементіемъ, братомъ царя Вахтанга, въ собраніи всхъ грузинскихъ архіереевъ. Вахтангъ утвердилъ ихъ безъ сличенія съ гражданскими, писанными другими лицами, не совщавшимися съ духовенствомъ.}. Въ уложеніи нашли мсто извлеченія изъ греческихъ, армянскихъ законовъ и книгъ Моисея. Законы варварскихъ народовъ, какъ напримръ, плата за убійство и рану, оправданіе раскаленнымъ желзомъ и кипяткомъ, также вошли въ составъ уложенія.

Въ семейныхъ отношеніяхъ грузинъ, было запрещено вдовцу жениться на двиц. Христіане не должны были отдавать своихъ дочерей за иноврцевъ, и въ свою очередь не жениться на ихъ дочеряхъ. Если кто женится на невстк своей, того ‘да зальютъ съ нею другъ противъ друга известкою’.

Мужъ и жена по причин бездтства не могли быть разведены. Расторженіе супружества дозволялось только въ случа прелюбодянія, тогда приданое и незаконный ребенокъ отдавались жен.

По убжденію грузинъ, ‘какъ бы мужъ и жена ни ненавидли другъ друга, но развестись имъ не дозволяется. Въ такомъ случа католикосъ долженъ ихъ мирить увщаніемъ’.

Грузинка не имла почти никакого положенія въ обществ, не пользовалась никакими юридическими правами, или весьма незначительными. Каждый мужчина, какого бы званія онъ ни былъ, имлъ преимущество передъ женщиною самаго высшаго рода. Женщина не бывала почти никогда въ обществ мужчинъ, ея совтовъ не спрашивали. Въ церкви, напримръ, мужчины всегда стояли впереди, женщины — позади, оба пола старались не смшиваться. Царскія особы не исключались изъ этого общаго правила. Если женщин сопутствовалъ слуга, то онъ никогда не шелъ позади, а всегда впереди,— изъ уваженія къ мужескому полу. Отъ женщины не принимали доносовъ, не допускали до суда, не приводили къ присяг.

‘Женщина можетъ приносить жалобу въ судъ на мужчину, но не слдуетъ возлагать на отвтчика присягу или отбирать у него что-либо. Если она сошлется, на свидтельство мужчины, то и такого свидтеля не допускать къ присяг.’ Споры и иски между женщинами не разбираются въ судебныхъ мстахъ, до которыхъ — сказано въ уложеніи — имъ нтъ дла, а оканчиваются выборнымъ отъ общества {Законы Вахтанга, 216.}.

Ни одна грузинка не могла быть ни въ чемъ поручительницею. За долги, сдланные ею до замужества, мужъ не отвчалъ, она сама должна была уплатить ихъ. Женщина ни за какое преступленіе не могла быть посажена въ темницу.

Жена не могла расточать своего приданаго, но постороннимъ пріобртеніемъ располагала по своей вол. Если женщина умретъ бездтною, то приданое возвращается въ домъ родителей, а прочее наслдство переходитъ къ мужу. Запрещено женамъ осуждать своихъ мужей въ военномъ дл, на этотъ счетъ у грузинъ существуетъ даже пословица: ‘Мужъ съ поля битвы, а жена ему на встрчу разсказываетъ про войну’ {‘Грузинскія пословицы и изреченія’, И. Евлаховъ. Зап. кавк. отд. имп. рус. геогр. общ., кн. I, стр. 263.}. Законъ запрещалъ: разлучать новобрачныхъ и требовать ихъ на войну, мужья не могли одваться въ женскую, а жены въ мужскую одежду.

Отецъ долженъ имть попеченіе о добромъ воспитаніи своихъ дтей. Мать не имла права наказать сына. Сынъ не могъ равняться въ суд съ отцомъ и разсчитывать на одинаковое съ нимъ почтете.

Овдоввшую жену въ теченіе девяти дней запрещено было чмъ-либо безпокоить. Посл смерти жены, мужчина носилъ трауръ въ теченіе шести мсяцевъ, а женщина посл смерти мужа носила его нердко до новаго замужества, которое могло быть не ране десяти мсяцевъ — иначе она, по уложенію царя Вахтанга, лишалась всякаго наслдства и теряла даже доброе имя. Вдова, у которой посл смерти мужа умретъ сынъ, и она останется затмъ бездтною, могла, если желала, остаться въ дом мужа и имла свою часть.

Если у крпостного останется малолтній сынъ, то господинъ долженъ былъ представить опекуна. Опекуномъ могъ быть не глухой, не нмой и не моложе 25 лтъ. Имнія посл родителей получали сыновья. Для того, чтобы въ родовыхъ имніяхъ не могли появляться постороннія совмстничества, то незамужнимъ дочерямъ, при раздл, выдлялось приданое. На этомъ основаніи женскій полъ въ большинств случаевъ, не исключая и вдовъ, устранялся отъ наслдства недвижимымъ имніемъ. Родовое имніе не передавалось по произволу умирающаго никому, кром сыновей, и только за неимніемъ ихъ поступало во владніе дочери, благопріобртеннымъ же онъ могъ располагать по своей вол {Записки Буткова (рукоп.), Арх. Главы Шт.}. Выморочныя имнія казенныхъ землевладльцевъ отписывались на царя, а помщичьихъ — на помщика. Духовныя завщанія совершались и признавались законными только тогда, когда къ нимъ приложена была печать мстнаго начальника. Духовное завщаніе слпого признавалось законнымъ при подписи шести или семи свидтелей. Не получалъ наслдства тотъ, кто женился безъ воли отца, и дочь, которая, по увщанію и по приготовленіи ей приданаго, не желала выйти замужъ.

Раздлъ имній между наслдниками признавался вреднымъ, хотя и не запрещался закономъ. Со временъ Адама, сказано въ немъ, земля была раздляема, а потому нельзя и впредь не допускать этого.

‘Какое бы несогласіе ни возникло, говорится въ 98 Вахтанговыхъ законовъ, между братьями, между дядею и племянниками, между двоюродными братьями и нераздльными родственниками, они не могутъ раздлиться безъ царя или господина. Въ такомъ случа, царь или господинъ долженъ всячески стараться, посредствомъ увщанія старшимъ, угрозъ младшимъ или наказанія посвающимъ между ними раздоръ, умиротворятъ ихъ и уклонять отъ раздла, а между тмъ опредлить особый за ними присмотръ, чтобы они не грабили общихъ крестьянъ и не тратили напрасно вина и хлба’.

Этотъ законъ повелъ къ тому, что однимъ имніемъ владли нердко цлыя фамиліи, и оттого раздоры между родственниками не прекращались. Старшій въ род завдывалъ имніемъ и, соблюдая только свой личный Интересъ, весьма мало заботился объ его улучшеніи.

Раздлъ имній между братьями длался всегда письменно,— иначе онъ не утверждался. Братья, приступая къ раздлу, должны были прежде всего отдлить приданое для своихъ сестеръ.

Старшій братъ получалъ лишнюю часть за свое старшинство, а изъ остального имнія одна двадцатая часть за раздлъ поступала царю. Часть эта называлась, и отдлялась та, которую царь пожелаетъ выбрать. Меньшому брату, сверхъ части, отдавался домъ и все, что расположено было внутри ограды. Затмъ все остальное имніе длилось между братьями по-ровну. Кладбище, церковная утварь, и церковное имніе оставалось въ общемъ владніи {Подробности раздла были слдующія. Старшій братъ получалъ ‘прежде всего двадцатое лучшее по своему выбору и двадцатое же худшее по выбору другихъ братьевъ семейство крестьянъ, младшій братъ одно худшее съ двадцати, вмст съ родительскимъ домомъ — среднія братья вс вмст также одно съ двадцати, и затмъ остальное длилось по-ровну’.}.

Если старшій братъ умиралъ бездтнымъ, то часть слдуемую за старшинство получалъ второй братъ.

Никто, моложе 25-лтняго возраста, не имлъ права продавать своего недвижимаго имнія. При покупк и продаж продавцы обязаны были извщать своихъ родственниковъ и утверждать сдлку при свидтеляхъ, изслдующихъ подробно обязательства, не внесено ли въ нихъ чего нибудь чужого. Продавецъ, взявшій задатокъ и отказавшійся потомъ продать вещь покупщику, обязанъ возвратить задатокъ вдвойн.

Въ долговыхъ искахъ, законъ запрещалъ брать за отданныя въ долгъ деньги выше 12%. ‘На сей предметъ, говоритъ Вахтангъ, въ Грузіи не обращали вниманія: недавно еще отдавали въ заемъ за 120 процентовъ, а часто брали и проценты на проценты’.

‘Кто несправедливъ, говоритъ онъ дале, и ненавидитъ душу свою, тотъ отдаетъ деньги въ заемъ за 30%, кто хотя немного любитъ ее,— за 24%, кто побольше любитъ,— за 18%, а кто подлинно любитъ,— за 12%. Всего же лучше для души совсмъ не брать процентовъ. Процентовъ на проценты ни въ какомъ случа не требовать, не давать и не взыскивать, проценты прекращаются, если сравняются съ капиталомъ’.

При займ же хлбомъ допускалось право взиманія до 86%. Должникъ обязанъ возвратить заимодавцу долгъ тою же монетою, какою получилъ. Посл 30 лтъ, со времени полученнаго долга, не дозволялось взыскивать уплату его за одинъ разъ.

‘Когда братъ твой или же посторонній будетъ продавать недвижимое имніе, для уплаты долга, а ты заплатишь за нихъ долгъ и избавишь его отъ нужды, то можешь держать его въ заклад до семи лтъ’.

Если хозяинъ въ это время не выкупитъ имнія, то оно считалось купленнымъ.

Заимодавецъ не можетъ взыскивать долга ни съ кого, кром должника своего, но отецъ обязанъ платить за сына, долгъ же отца платятъ т, которые владютъ оставленнымъ имніемъ. Если у умершаго должника осталась дочь, то изъ имнія его выдлялась сначала часть на ея содержаніе, и затмъ остальное шло на уплату долга.

Никто за долгъ не могъ самовольно удерживать ничего чужого безъ разршенія царя.

По грузинскимъ законамъ, смертная казнь, отъ князя до раба, зависла единственно отъ царя, но вельможамъ предоставлено было право, у людей имъ подвластныхъ, выкалывать глаза, отскать члены и проч.

Хищники, разбойники, воры, человкопохитители подвергались лишенію зрнія и другимъ лютымъ казнямъ. Поймавшій вора не имлъ права его убить или какъ-либо искалечить. За поджогъ сожители, за наущеніе къ поджогу — рубили голову. Фальшивымъ монетчикамъ отрубали руки, кто ворожилъ свчею или зернами, того законъ признавалъ колдуномъ, а кто говорилъ, что по такой-то звзд слдуетъ умереть такому-то вельмож, того называли звздословомъ. Суды по поводу чародйства были ужасны.

Взысканіе за кровь существовало въ Грузіи и производилось деньгами, причемъ принимался въ разсчетъ родъ и званіе. Высшая степень взысканія за убійство первйшаго князя составляла сумму въ 15,360 руб. {Такихъ первйшихъ князей считалось только шесть: Арагвскій эриставти самъ лично до раздла, Ксансгій эриставъ лично до раздла, Амилахваръ лично до раздла, Орбеліанъ,— старшій въ дом до раздла старшій въ дом Циціановыхъ, когда еще фамилія не была въ раздл, и Сомхетскій Меликъ. См. Собраніе законовъ Вахтанга, 17—41.}. Относительно католикоса (главы грузинскаго духовенства) сказано: досада (оскорбленіе) царю и католикосу одинаковы, ‘ибо одинъ изъ нихъ иметъ власть надъ тломъ, а другой надъ душею. Благословеніе отъ Бога и почтеніе отъ людей также пріемлютъ они равно. Хотя царю и оказывается боле почтенія, но единственно изъ страха’. Самая низшая плата за кровь хлбопашца и ремесленника была 120 руб. Вмсто денегъ можно было платить быками, коровами, лошадьми, оружіемъ, годными желзными и мдными вещами.

Безъ разршенія царя, законъ запрещалъ взыскивать за кровь. Если у убитаго человка не было дтей, а нсколько братьевъ, то плата за кровь отдавалась тому, кто былъ съ нимъ не въ раздл, за исключеніемъ нкоторой части, которая поступала на удовлетвореніе жены убитаго. Если вс братья были въ раздл, то законъ опредляетъ правила, какъ длить между ними получаемое за кровь. Если у убитаго были дти, то деньги взысканныя за кровь поступали на удовлетвореніе ихъ. Кто не въ состояніи былъ заплатить за кровь, тотъ осуждался или на смерть или другую строгую казнь.

За неумышленное убійство не было взысканія за кровь, и убійца подвергался только церковному покаянію.

Денежное взысканіе опредлено было и за нанесеніе раны. Законъ опредляетъ, за какую рану и что слдуетъ взыскивать. За кражу со взломомъ и мошенничествомъ взысканіе опредлено было не однообразное: оно подлежало сужденію по древнимъ мстнымъ обычаямъ, и родъ суда этого употреблялся не только между грузинами, но и между армянами и татарами.

Въ большей части Грузіи, однако же, мра взысканія съ вора въ первый разъ составляла въ семь разъ боле украденнаго. Изъ этого взысканія дв части шли на удовлетвореніе истца, четыре — царю или въ казну и одна — моураву, разбиравшему дло.

Въ городахъ Тифлис, Гори, Телав, въ Бизихскихъ селеніяхъ и крп. Цхинвал, гд жили евреи, существовали особыя правила {Записки Буткова (рукоп.), Арх. Гл. Шт. въ Спб.}. По закону, установленному евреями, воръ обязанъ былъ возвратить вдвое противу украденнаго.

Въ помщичьихъ имніяхъ преступники судились, относительно воровства, по установленію помщиковъ правилами, освященными давностію. У армянъ въ Шулаверахъ съ вора взыскивалось въ пятеро, изъ нихъ: дв части поступали истцу, дв — царю, и одна — моураву. У нкоторыхъ татаръ истцу возвращалась только стоимость потеряннаго или убытокъ, а съ виновнаго длалось взысканіе по назначенію моурава. Изъ этого взысканія девять-десятыхъ принадлежали царю, и одна десятая — моураву. Въ другихъ татарскихъ селеніяхъ моураву предоставлена одна треть взысканія, а дв трети — царю. Въ княжескихъ, царскихъ и помщичьихъ имніяхъ доходъ съ этой статьи принадлежалъ весь владльцу.

За второе воровство, кром матеріальнаго взысканія съ вора, ему рзали уши, носъ, руки и проч. Большая же часть длъ этого рода вознаграждалась денежною платою.

Доносы принимались судьею неиначе, какъ письменные. Доносъ человка наказаннаго за какое-либо преступленіе или бжавшаго съ поля сраженія не могъ быть принятымъ.

По грузинскимъ обычаямъ и правиламъ, обвиняемый могъ оправдывать себя шестью способами: 1) присягою, 2) раскаленнымъ желзомъ, 3) кипящею водою, 4) вызовомъ на саблю или поединокъ, 5) свидтельствомъ, и 6) принятіемъ на себя грха или подверженіемъ себя заклятію.

Для того, чтобы доказать свою справедливость, обвиняемый долженъ представить свидтеля своей невинности. Если онъ обвиняется по доносу, то долженъ, кром своего свидтеля, выбрать еще одного свидтеля изъ числа лицъ назначенныхъ доносчикомъ. Тотъ, кто заставляетъ присягать, долженъ принести образъ. Если обвиняемый и принятые имъ свидтели поклянутся передъ образомъ въ его невинности, то справедливость ихъ показанія не подвергается сомннію.

Къ присяг прибгали рдко, а старались разобрать дло другими способами. Женщинъ къ присяг не допускали, за нихъ не могли присягать посторонніе, но одни только самые близкіе родственники.

Обвиняемому клали на руки листъ бумаги, а на нее раскаленное желзо. Если онъ, сдлавъ три шага впередъ и бросивъ потомъ желзо, не обожжетъ руки — то считался правымъ, и этотъ способъ оправданія носилъ названіе испытанія раскаленнымъ желзомъ.

Испытаніе кипяткомъ состояло въ томъ, что въ котелъ съ водою опускали грудной крестъ. Когда вода закипала, котелъ снимали съ огня — и обвиняемый долженъ былъ, во имя Божіе, вынуть изъ котла крестъ. Посл того на руку надвали мшечекъ, завязывали его и прикладывали печать, если на третій день рука оказывалась не обожженною — то обвиняемый правъ.

Передъ оправданіемъ при помощи поединка, доносчикъ и обвиняемый молились Богу 40 дней, потомъ каждому изъ нихъ надвали на шею или на копье бумагу, на которой написана краткая молитва. ‘Боже правосудный!— сказано въ молитв. Я, такой-то, прошу и молю тебя, не помяни днесь другихъ прегршеній моихъ. Но если я во взводимомъ на меня такомъ-то дл правъ, то предаждь мн главу его, если же не правъ, то предаждь ему мою главу.’ Вооружившись, они вызжали на арену, имя при себ секундантовъ вооруженныхъ щитами и плетьми. Поединокъ происходилъ въ присутствіи царя и продолжался до тхъ поръ, пока одинъ изъ нихъ не собьетъ другого съ лошади. Тогда секунданты представляли побжденнаго, какъ признаннаго виновнымъ, царю, который поступалъ съ нимъ по своему усмотрли’. Оружіе побжденнаго отдавалось побдителю, а конь — секунданту. Если оба упадутъ съ лошадей, то должны пшіе драться до тхъ поръ, пока одинъ изъ нихъ сшибетъ другого съ ногъ. Поединокъ назначался преимущественно въ длахъ объ измн, разграбленіи церковной казны и святотатств.

Свидтелей умныхъ и добросовстныхъ достаточно двухъ лицъ, а въ противномъ случа нужно двадцать и не мене десяти.

Принятіемъ на себя грха ршались иски весьма незначительныя, непревышающіе одного марчила (около 60 коп. сереб.). Иногда мра эта допускалась въ тяжбахъ о бык. Обвиняемый долженъ поднять на своей спин истца и сказать: ‘Да будете грхъ твой на мн при второмъ пришествіи, и да буду самъ за тебя осужденъ, если я сдлалъ то, въ чемъ ты меня обвиняешь’.

Законъ опредлялъ случаи, въ какихъ и какой именно родъ очищенія употреблялся. Никто изъ обвинителей или обвиняемыхъ не могъ уклониться отъ присяги. Присягающему давалось время обдумать, чтобы поспшностію не заставить дать ложную присягу: ‘ложная присяга есть отверженіе отъ Бога, и ложно принятой присяги Господь не предаетъ забвенію. Кто учинитъ ложную присягу, сказано въ уложеніи, тотъ есть жидъ, съ тмъ и хлба не слдуетъ сть’. Малолтнія дти и духовныя лица къ присяг не допускались.

Свидтель долженъ быть достойный человкъ и не мене 20 лтъ отъ роду. Свидтельство иноврца не принималось. Поэтому о свидтел прежде всего узнавали, какого онъ вроисповданія и какихъ качествъ. Свидтельскія показанія принимались только т, которыя самъ свидтель видлъ, а не слышалъ, но о границахъ земли, построеніи дома, можно было свидтельствовать по наслышк. Нищіе или убогіе въ свидтели не допускались. Купленный человкъ не могъ быть свидтелемъ, ни для своего господина, ни для его сына. Отецъ для сына и сынъ для отца не могли быть также свидтелями. Свидтели должны быть представлены предъ тми лицами, о преступленіи которыхъ свидтельствуютъ.

Таковъ былъ, въ общихъ и краткихъ чертахъ, юридическій бытъ грузинскаго народа.

Для охраненія правъ каждаго члена общества, существовали правительственныя учрежденія и во глав ихъ стоялъ: верховный царскій судъ.

Въ суд этомъ предсдательствовалъ самъ царь и присутствовали: а) наслдникъ царскій, б) прочіе царевичи по особому царскому назначенію, в) мдиванъ-беки — совтники или собственно судьи — четыре князя карталинскіе и четыре кахетинскіе {Въ 1804 г., они переименованы въ коллежскіе и надворные совтники.}, г) мдиваны или лица, назначаемыя собственно для исполненія длъ, производимыхъ въ суд, и д), хранитель письменныхъ длъ и разныхъ актовъ верховнаго царева суда. На его же обязанности лежало собирать и хранить деньги, взыскиваемыя по суду съ виновныхъ.

Въ верховномъ суд разсматривались дла какъ Карталиніи, такъ и Кахетіи.

Дла ясныя царь ршалъ самъ, но если они были запутаны, неполны или особенно важны, то онъ передавалъ ихъ въ верховный судъ, гд самъ иногда присутствовалъ, при производств дла. По большей же части онъ поручалъ ршеніе однимъ судьямъ, которые, руководствуясь формою, установленною въ законахъ, призывали въ засданіе преступника, истца, отвтчика и свидтелей, разсматривали ихъ показанія, дополняли ихъ удостовреніями, и приведя дло въ совершенную ясность, сообразуясь съ законами или съ обычаями того народа, у коего произошелъ разбираемый случай, произносили приговоръ и вносили его въ царю на утвержденіе. Отъ произвола царя зависло поступить согласно приговору верховнаго суда или иначе.

Къ царю же приносимы были жалобы на неправое ршеніе низшихъ судебныхъ мстъ и властей и, въ такомъ случа, дло разсматриваемо было или царемъ или въ верховномъ суд.

Судьи могли быть не моложе 25 лтъ. Имъ запрещено было производить судъ въ торжественные и праздничные дни, но убійцъ и разбойниковъ законъ повелвалъ судить и въ св. четыредесятницу. Преступниковъ не наказывали тотчасъ же, а спустя нкоторое время. Въ законахъ сказано было, что если царь велитъ наказать преступника, то есаулы должны помедлить. Если царь признаетъ преступника виновнымъ, то и народъ долженъ быть согласенъ.

Вс вообще дла ршались весьма скоро и почти безъ всякаго письменнаго производства, однимъ словеснымъ разбирательствомъ. О всякомъ же ршеніи верховнаго суда исходилъ баратъ или указъ за царскою печатью, заключавшій въ себ содержаніе приговора.

За каждое дло, ршенное въ верховномъ суд, взималась установленная пошлина, изъ которой часть принадлежала царю, часть царевичамъ, участвовавшимъ въ суд, и часть мдиванъ-бекамъ, мдиванамъ, тавалидару и прочимъ членамъ суда.

Непосредственно за верховнымъ царевымъ судомъ, одною ступенью ниже, были такъ называемые частные суды, карталинскій, кахетинскій и телавскій. Первые два находились въ Тифлис, а послдній въ Телав. Вднію этого послдняго суда подлежалъ самый городъ Телавъ и весь округъ средней Кахетіи, остальная же часть Кахетіи причислена была въ суду кахетинскому. Частные суды состояли: первый, изъ четырехъ мдиванъ-бековъ, князей карталинскихъ, а второй и третій — каждый изъ четырехъ мдиванъ-бековъ, князей кахетинскихъ. Будучи членами верховнаго царева суда и ршая тамъ дла совмстно, съ прочими членами, здсь мдиванъ-беки имли отдльное присутствіе.

Обязанностью суда было разбирательство длъ низшихъ классовъ жителей Тифлиса и такихъ мстъ Карталиніи, гд волости, селенія и деревни управлялись моуравами, неимвшими власти судебной. На судъ мдиванъ-бековъ поступали вс т иски, по членовредительствамъ и насиліямъ, которые составляли вторую степень уголовныхъ преступленій. По этимъ дламъ они представляли свои приговоры на разсмотрніе царя, безъ утвержденія котораго не могли приводить ихъ въ исполненіе.

Мдиванъ-беки принимали доносы въ разныхъ злоумышленіяхъ. Если изъ слдствія оказывалось, что преступленіе относилось до князей, и пользующихся преимуществами дворянъ, то тогда мдиванъ-беки представляли дло на сужденіе верховнаго суда, въ длахъ же второстепенныхъ, при обвиненіи людей низшаго состоянія, составляли сами приговоръ и препровождали его царю на утвержденіе.

Сверхъ занятій по суду, мдиванъ-беки были совтниками салтхуцеса или государственнаго казначея. Послдняя должность возлагала на мдиванъ-бековъ обязанность — чрезъ каждые семь лтъ осматривать лично внутреннее состояніе царства, приводить въ извстность народонаселеніе его, собирать и доставлять свднія о народной промышленности, для соображеній правительства о соразмрномъ распредленіи повинностей. Салтхуцесовъ было два, одинъ для Карталиніи, другой для Кахетіи {Описаніе Грузіи, составленное Лазаревымъ. Акты Кав. Арх. Ком., изд. 1866 г., T. I, 193.}.

Для земскаго управленія страною, вся Грузія, какъ Карталиніи, такъ и Кахетія, была раздлена на моуравства. Слово моуравъ означаетъ, собственно земскаго начальника {Моуравъ происходитъ отъ слова урва — забота, попеченіе, управленіе. Слово моуравъ выражало сначала власть, которая стояла выше эриставовъ и замнила ихъ потомъ. Впослдствіи званіе моурава снизошло отъ важнйшихъ государственныхъ сановниковъ до мелкихъ правителей, уздныхъ, участковыхъ и сельскихъ.}. Пользуясь одинаковымъ названіемъ должности, различныя лица, въ ней состоявшія, пользовались различною властію. Нкоторые изъ нихъ имли свой судъ и расправу, другіе же только одну расправу.

Въ моуравы съ судомъ и безъ суда опредлялись царемъ князья и дворяне, изъ коихъ многіе имли эту должность наслдственно.

Вообще, отъ должности моурава не только не отказывались, но искали ее. За услуги отечеству, князья награждались пожалованіемъ моуравства въ родъ, по смерть или на извстное время.

Армяне, составляя главнйшую часть населенія Тифлиса, и имя въ своихъ рукахъ всю торговлю и ремесла, требовали управленія сообразнаго съ ихъ обычаями. Первоначально ими управляли мамасахлисы (что въ тсномъ смысл означаетъ домоначальника) и нацвалы, но потомъ об эти должности соединены были въ меликъ. Званіе это учреждено еще въ то время, когда Грузія находилась подъ властію Персіи. Шахъ-Надиръ утвердилъ особою грамотою въ званіи мелика, карталинскаго князя Бебутова, и потомки его носили званіе мелика до введенія русскаго управленія. Грузины же и татары, жившіе въ Тифлис, были подчинены тифлисскому моураву (изъ князей Циціановыхъ). Власть мелика и моурава была одинакова, и оба вмст они составляли такъ называемое тифлисское городовое правленіе, существовавшее только въ одной столиц Грузіи. По законамъ, на мелика возлагалось: содержаніе купечества въ добромъ порядк и наставленіе его въ правд, наблюденіе за врностію мры, вса, за продажею безъ обмана и подлога. Онъ обязанъ былъ слдить за тмъ, чтобы торгующіе довольствовались умренною прибылью, не заводили ссоръ и не причиняли другъ другу обидъ.

Когда въ Тифлис происходили у купцовъ и мщанъ тяжбы объ имніи, или споры при раздлахъ между наслдниками, по разсчетамъ торговымъ, также иски вексельные и другія гражданскія дла, меликъ созывалъ именитыхъ купцовъ, ршалъ дла письменнымъ приговоромъ, утверждая его печатью своею, и лицъ участвовавшихъ съ нимъ при разбор дла. Разсмотрніе и ршеніе длъ маловажныхъ, меликъ имлъ право передавать на⁴ разсмотрніе и ршеніе двухъ или, боле достойныхъ гражданъ, пользовавшихся всеобщимъ уваженіемъ.

Князь въ своихъ имніяхъ имлъ власть мдиванъ-бека. Онъ давалъ судъ и расправу своимъ крестьянамъ по уложенію царства и по мстнымъ обычаямъ, лично или чрезъ своихъ повренныхъ, которыхъ могъ имть по закону. По преступленіямъ уголовнымъ: первой степени, представляли царю, а по насиліямъ второй степени, князь длалъ самъ приговоры и вносилъ къ царю на утвержденіе. Денежные сборы отъ длъ, поступавшіе въ казенныхъ имніяхъ въ казну, въ помщичьихъ принадлежали помщику и составляли значительную часть ихъ доходовъ. Князья, имвшіе у себя дворянъ, пользовались преимуществомъ, по которому ихъ суду подлежали не только крестьяне дворянскіе, но и сами дворяне, по дламъ объ имніяхъ. Дворяне эти, владя недвижимостію, данною имъ князьями, располагали ею только съ дозволенія своихъ князей и допускаемы были къ закладу и продаж имній только дворянамъ того же князя, съ тою цлію, чтобы, не нарушать округлости вотчины, т. е. чтобы, по обычаю издревле существовавшему, князья не имли другъ съ другомъ черезполосныхъ владній.

Военное управленіе въ Грузіи распредлялось соотвтственно слдующимъ чинамъ:

1) Сардарь — полный генералъ. Чинъ этотъ былъ самый высшій, и имъ пользовались наслдственно знатнйшіе князья Грузіи, въ Карталиніи 4, а въ Кахетіи — 1.

2) Минбаши или Атасисъ-тави — тысяченачальникъ. Они находились въ мирное время въ вдніи сардаря и всегда были готовы на службу. Каждый сардарь имлъ своихъ минбашей, соразмрно тому числу войскъ, которое могло соединяться подъ его начальствомъ, и потому у нкоторыхъ было трое, у другихъ меньше.

Комендантъ тифлисской крпости имлъ чинъ минбаши, въ другихъ же крпостяхъ, состоявшихъ въ вдніи моуравовъ, комендатовъ вовсе не было.

3) Хутасисъ-maвu или Гундистави — пятисотенникъ, Асистави — сотникъ, дасбаши — начальникъ надъ десятью.

Первое учрежденіе въ Грузіи артиллеріи послдовало около 1770 года, при цар Ираклі Теймуразович. Въ это время, состояло въ грузинской полевой артиллеріи не боле 10-ти орудій и 60-ти рядовыхъ, начальство надъ ними вврено было минбаш. Когда возвратился въ Грузію князь Паата Андрониковъ, пріобрвшій въ Россіи нкоторыя познанія въ артиллерійской наук, то съ принятіемъ въ свое вдніе грузинской артиллеріи, онъ пожалованъ царемъ въ чинъ топчи-баши,— званіе, которое носилъ и самъ царь. Князь Андрониковъ устроилъ въ Тифлис литейный дворъ, на которомъ отливались мдныя пушки, мортиры и снаряды. Онъ перелилъ орудія по европейскимъ калибрамъ, увеличилъ число ихъ до 15-ти, а по присоединеніи къ нимъ, въ 1787 году, еще 12-ти орудій, изъ числа 24-хъ, пожалованныхъ въ 1784 году императрицею Екатериною II царю Ираклію, онъ установилъ въ артиллеріи русскіе чины: маіора, капитана, поручика и сержанта. Нижніе чины носили названіе, и число ихъ простиралось до 100 человкъ. Топчи набраны были изъ русскихъ солдатъ, оставшихся въ Грузіи дезертирами ръ бытность тамъ русскихъ войскъ въ 1769 — 1787 г., и изъ выкупленныхъ царемъ изъ плна отъ кавказскихъ горскихъ народовъ. Въ 1794 году, считалось тхъ и другихъ 375 человкъ, а по выступленіи изъ Грузіи русскихъ войскъ, бывшихъ тамъ въ 1796 и 1797 г., осталось бглыхъ около 300 человкъ. Большая часть этихъ солдатъ были женаты на грузинкахъ и тамъ водворились. При открытіи русскаго правленія, вс изъ нихъ, которые оказались способными къ служб, опредлены въ учрежденныя въ Грузіи штатныя воинскія команды, по знанію ими грузинскаго языка.

Главный недостатокъ полевой артиллеріи состоялъ въ томъ, что ее возили въ походахъ на вьюкахъ.

Царь Георгій Иракліевичъ, ввривъ артиллерію сыну своему царевичу Іоанну, наименовалъ его фельдцейхмейстеромъ.

Въ штабъ и оберъ-офицерскіе чины артиллеріи производили князей и дворянъ, а унтеръ-офицерами опредлялись лица и другихъ сословій.

Сверхъ гражданскаго раздленія обоихъ областей Грузіи, Кахетіи и Карталиніи, каждой на верхнюю, среднюю и нижнюю, Грузія имла еще раздленіе военное по сардарьствамъ.

Въ Карталиніи было такихъ округовъ — 4, въ Кахетіи — 2.

Во всхъ карталинскихъ и въ одномъ кахетинскомъ округ, главные начальники были сардари, татары же составляли всегда особые корпуса подъ предводительствомъ своихъ моуравовъ.

Вс князья и дворяне, имвшіе въ этихъ округахъ помстья и крестьянъ, точно также какъ и моуравы государственныхъ, удльныхъ и церковныхъ имній, въ случа поголовнаго вооруженія, должны были со своими людьми присоединяться въ войскамъ своего сардаря. Царь каждый разъ опредлялъ сколько и съ какого участка слдовало выставить войска. Люди эти должны были имть свое оружіе и запасъ провіанта, на назначенное время, и во все продолженіе войны находились подъ командою своего сардаря. Жители городовъ и мстъ неудобныхъ для хлбопашества, въ особенности осетины, получали въ поход провіантъ отъ царя. По древнимъ грузинскимъ обычаямъ, подчиненные обязаны были подносить своимъ сардарамъ 5-ю часть добычи, пріобртенной на войн.

Сосредоточившись на какомъ-либо пункт, все ополченіе Карталиніи и Кахетіи устраивалось слдующимъ образомъ.

Передовой полкъ. Онъ состоялъ: 1) изъ войскъ нижней Карталняіи или Самхетіи, подъ начальствомъ своего сардаря, князя Орбеліани, у котораго было подъ командою 6 другихъ княжескихъ фамилій, 2) изъ войскъ нижней Кахетіи, т. е. кизика подъ начальствомъ сардаря и моурава своего, князя Андроникова.

Большой полкъ. Его составляли: войска карталинскія, изъ селеній находившихся къ сверу отъ Тифлиса, по правому берегу Буры, подъ начальствомъ сардаря князя Циціанова, у котораго подъ командою состояло еще 4 княжескія фамиліи.

Войска верхне-кахетинскія изъ хевсуръ, пшавовъ и тушинъ подъ начальствомъ моурава князя Челокаева и своихъ деканозовъ {Деканозъ — лицо духовное и вмст съ тмъ правитель и предводитель народа.}. Этимъ полкомъ предводительствовалъ самъ царь.

Правая рука или правое крыло. Этотъ полкъ составляли:

1) Войска средней или собственной Картадиніи, подъ начальствомъ сардаря и своего моурава князя Амилахварова, подъ командою котораго состояли 14-ть фамилій другихъ князей. При этомъ же отряд находился всегда царскій наслдникъ, и —

2) Войска средней Кахетіи, при нихъ находился архіепископъ Руставельской. Преимущество это дано издревле архіепископу Руставельскому въ память важной военной услуги, оказанной Грузіи однимъ архіереемъ этой епархіи. Войсками начальствовалъ одинъ изъ князей, а архіепископъ поощрялъ ихъ въ храбрости.

Лвая рука. Этотъ полкъ составляли: войска верхне-карталинскаго и мухранскаго округовъ и осетины, подъ начальствомъ сардаря кн. Багратіона-Мухранскаго, у котораго подъ командою были эриставы Ксанскій и Арагвскій.

Войска татарскія составляли особый корпусъ, и татары казахскіе съ своими моуравами стояли всегда на правомъ фланг правой рули, а татары борчалинскіе съ своимъ моуравомъ — на лвомъ фланг лвой рули.

Во всхъ военныхъ предпріятіяхъ царя Ираллія И Теймуразовича, во второй половин XVIII стол., никогда не участвовало боле 10,000 человкъ. Князья, дворяне, слуги ихъ, лизики, татары и осетины, жившіе по берегамъ ркъ: Терека, Арагвы и Ксаны, служили преимущественно на кон, а пшими: хевсуры, пшавы, тушины и т изъ земледльцевъ, которые не имли средствъ содержать въ поход лошадей.

Вооруженіе состояло: изъ ружей, пистолетовъ, сабель и кинжаловъ. Хевсуры, пшавы и туши употребляли еще небольшіе щиты. Но бывали въ пхот и такіе бдняки, которые ходили на войну съ одними деревянными палками.

Такъ какъ продовольствіе не обезпечивалось отъ правительства, то военныя дйствія вн предловъ Грузіи не были продолжительны, въ особенности въ томъ случа, если пропитаніе тамъ не пріобрталось отъ непріятелей или союзниковъ.

Русскіе офицеры видли неоднократно, какъ грузинскіе воины, израсходовавъ весь свой запасъ провіанта, возвращались домой при начал еще кампаніи, для снабженія себя хлбомъ.

Царь Теймуразъ, желая оградить предлы Грузіи отъ хищническихъ вторженій горныхъ народовъ, учредилъ для этого особое военное сословіе, извстное подъ именемъ нокари и постановилъ правиломъ, чтобъ изъ казенныхъ, удльныхъ, церковныхъ и помщичьихъ селеній высылалось на границу, по-очередно и на одинъ годъ, 2,000 конныхъ воиновъ. Провіантъ и фуражъ этимъ войскамъ производился отъ казны, а жалованьемъ каждое селеніе снабжало своего воина, платя ему отъ 20 до 40 р. въ годъ.

Царь Ираклій Теймуразовичъ уничтожилъ нокари, а въ замнъ ихъ устроилъ въ 1773 г. другое ополченіе, подъ именемъ моригге, на томъ основаніи, чтобы каждый поселянинъ изъ грузинъ, армянъ или татаръ, имющій землю, хлбопашество, скотоводство, садоводство и другіе промыслы, отслужилъ одинъ мсяцъ въ году на границахъ Грузіи въ назначенномъ царемъ мст.

Отъ этой повинности освобождены были осетины, хевсуры, пшавы, тушины и другіе горскіе жители, жившіе на границахъ въ съ сосдств хищныхъ народовъ, а также жившіе въ городахъ купцы и ремесленники. Въ одну очередь собиралось 5 т. человкъ при князьяхъ, тысяченачальникахъ, пятисотникахъ и сотникахъ. Князья служили помсячно, а прочіе чиновники безсмнно, получая отъ казны жалованье. Войска эти частію были конныя, частію пшія и вс на собственномъ содержаніи. Въ случа нужды соединяли дв и три очереди вмст.

Изъ этихъ отрядовъ содержались караулы, человка по четыре въ каждомъ, изъ людей надежныхъ и знающихъ вс скрытнйшія мста, чрезъ которые проникали въ Грузію лезгины изъ Ахалдыха и другихъ мстъ. По своей малочисленности, караулы могли укрывать себя весьма удобно и при появленіи лезгинъ тотчасъ извщали отряды и ближайшія селенія.

Для возбужденія въ подданныхъ усердія къ охраненію отечества, царь Ираклій Теймуразовичъ находился самъ ежегодно одинъ мсяцъ на страж. Примру его послдовали царевичи, и служба эта скоро стала почетною, такъ сказать аристократическою, хотя не надолго. Старшій сынъ Ираклія II, Георгій, первый подалъ поводъ къ ослабленію этого учрежденія, неисполненіемъ своей очереди. Тогда и прочіе царевичи, а потомъ и князья, избгая исполненія этой обязанности, скоро совершенно уничтожили это учрежденіе. Въ послдніе годы жизни престарлаго Ираклія, при раздробленіи Грузіи на удлы между царевичами, мало уважавшими повелнія царя, Грузія была поставлена въ такое положеніе, что царь, по опустошеніи Тифлиса Агою-Магометъ-Ханомъ въ 1795 г., не имя средствъ оградить страну отъ хищничества горскихъ народовъ, ршился содержать у себя по. найму отъ 5 до 10 т. лезгинъ.: Ихъ продовольствовали припасами, взятыми у народа чрезвычайными поборами. Въ такомъ положеніи получилъ Грузію и царь Георгій XII, хотя бдствія страны извн казалось и уменьшились, но за то наемные лезгины производили безнаказанно ужасные грабежи, пока не прибыли въ Грузію русскія войска.

Такова была Грузія, принявшая наше подданство, Грузія искала въ нашемъ покровительств спасенія отъ домашнихъ неурядицъ правленія своего царскаго дома и отъ вншнихъ непріятелей, предъ которыми было безсильно прежнее правительство страны. Каковы же были первые дни русскаго правленія Грузіи, и почему, въ самомъ непродолжительномъ времени, Лазаревъ вынужденъ былъ доносить, что вс грузины — ‘столь же недовольны, сколько днесь желали россійскаго правленія’?

VIII.

Первые дни русскаго правленія въ Грузіи.

По принятіи Грузіи въ наше подданство, главнокомандующій вмст съ правителемъ Грузіи получили право измнять, по своему усмотрнію, правила и инструкціи, на основаніи. которыхъ должны были дйствовать мстныя управленія или такъ называемыя экспедиціи, въ этомъ-то и прав заключался прежде всего корень всхъ злоупотребленій и послдовавшихъ за ними безпорядковъ.

Кнорингъ очень скоро устранилъ себя отъ всякаго вмшательства въ дла, предоставивъ правителю Коваленскому избрать и назначить на должности гражданскихъ чиновниковъ лица, по своему усмотрнію. Коваленскій не замедлилъ этимъ воспользоваться. Собравъ отовсюду своихъ родственниковъ или людей какъ съ нимъ самимъ, такъ и съ его родственниками, ‘по какимъ нибудь отношеніямъ въ связи состоящихъ’ {Арх. Мин. Иностр. Длъ.}, онъ отправился вмст съ ними въ Грузію. Въ самомъ распредленіи должностей существовалъ полнйшій произволъ, должностныя лица Перемщались съ одного мста на другое безъ всякаго основанія, смотря по видамъ правителя. Указомъ сената назначенъ начальникомъ въ экспедицію казенныхъ длъ коллежскій совтникъ Тарасовъ, но съ открытіемъ правленія, экспедиція эта предоставлена была родному брату правителя, а Тарасовъ очутился начальникомъ экспедиціи уголовныхъ длъ. Назначеніе грузинскихъ князей и дворянъ въ составъ управленія подверглось не меньшему произволу. По мннію нашего правительства, такое назначеніе признавалось необходимымъ, цль его была — ввести народный элементъ въ управленіе страною. Съ этою цлію Кнорингу хотя и предоставлено было право выбора князей, но только? при одномъ условіи добросовстности,— чтобы ‘на первый разъ вступили въ должности люди способнйшіе, отличаемые общимъ уваженіемъ и довренностію согражданъ своихъ’. Такое желаніе и мысль императора осуществились обратно. Грузины или были совсмъ устранены отъ участія въ управленіи, или же набраны такіе, которые не могли мшать самовластію и произволу. Такъ, къ татарамъ, обитавшимъ въ Грузіи, были назначены въ помощники приставовъ такія лица изъ грузинъ, которыя не только не пользовались общимъ уваженіемъ или отличались хорошею службою, но, напротивъ того, имли такія достоинства ‘о коихъ упоминать здсь пристойность запрещаетъ’ {Донесеніе Соколова.}.

Самъ главнокомандующій не сознавалъ своего положенія и той обязанности, для которой былъ призванъ. Кнорингъ не считалъ грузинъ подданными Россіи, и заблуждался на столько, что сдлалъ замчаніе Лазареву, назвавшему ихъ подданными въ одномъ изъ своихъ донесеній. Лазаревъ долженъ былъ въ свое оправданіе приводить подлинныя слова двухъ манифестовъ, собственныя предписанія Кноринга и другіе документы.

‘Ваше превосходительство изволили примтить и удивиться — писалъ онъ {Кнорингу, отъ 11 марта 1802 г.: Ак. Кавк. Ком. изд. 1866 г. T. I, 353.}, — что я грузинъ называю подданными, то прошу въ ономъ извиненія, но оное сдлано не умышленно и основываясь на обоихъ манифестахъ и вашемъ предписаніи, а сверхъ того и на партикулярныхъ письмахъ, изъ Петербурга мною полученныхъ, гд ихъ не иначе разумютъ а по сему и не могъ я иначе полагать какъ то, что они дйствительно подданные, такъ какъ имъ сіе и публиковано, но теперь, видя свою ошибку, конечно, сего слова употреблять больше не буду’.

Съ такимъ взглядомъ на дла, Кнорингъ не могъ принести большой пользы Грузіи- Крупные безпорядки открылись въ управленіи съ самаго начала. Высочайшія повелнія не исполнялись весьма продолжительное время. Отдача трехъ деревень въ области Хепенисъ-Хеобской, князю Абашидзе не приведена въ исполненіе до самаго октября 1802 г., не смотря на то, что повелніе императора было получено уже нсколько мсяцевъ въ Тифлис. Князь жаловался, но безуспшно. Вс жалобы останавливались въ верховномъ грузинскомъ правленіи, какъ въ самомъ высшемъ учрежденіи для каждаго грузина. Грузія была раздлена на пять уздовъ, а правленіе на четыре экспедиціи. Послднимъ предоставлена весьма широкая власть.— Уголовныя дла ршались по общимъ законамъ россійской имперіи. Подсудимый, въ случа неудовольствія на ршеніе, хотя и имлъ право аппелировать, но аппеляція его, по инструкціи, данной Кнорингомъ, переносилась въ общее собраніе верховнаго грузинскаго правительства, точно на такомъ же основаніи ‘какъ въ правительствующій сенатъ’ {Наставленіе уголовной экспедиціи. Акты Кавк. ком. T. I, 447.} и дале Тифлиса не шла. Экспедиціи гражданскихъ длъ предоставлена власть гражданской палаты, ‘то и переносъ длъ изъ экспедиціи сей въ общее собраніе да происходитъ тмъ же порядкомъ, какой наблюдается при перенос длъ изъ палаты въ правительствующій сенатъ’ {Наставленіе гражданской экспедиціи, тамъ же, стр. 449.}.

Такимъ образомъ, общее собраніе верховнаго грузинскаго правительства было для грузинъ тоже, что сенатъ для всей Россіи. Для совершеннаго отдленія и большей самостоятельности Кнорцнгу и Коваленскому удалось выхлопотать себ право въ своихъ дйствіяхъ не отдавать никакого отчета сенату и не имть въ правленіи прокурора {Прокуроръ назначенъ только 19-го іюля 1803 г. См. П. Соб. Зак. томъ XXVII.}, обязаннаго, по должности своей, слдить за правильностію дйствій правительственнаго мста. Вслдствіе того, вс важнйшія дла ршались въ верховномъ правительств, которое приводило въ исполненіе. свои постановленія черезъ экспедицію исполнительныхъ длъ. Въ этой послдней экспедиціи ршались также дла по такимъ искамъ, которые не подлежали оспариванію, напримръ, подписанные должникомъ счеты, векселя, контракты и проч. Экспедиція дйствовала черезъ уздные суды, управы земской полиціи, комендантовъ и моуравовъ съ ихъ помощниками.

На обязанность земскихъ управъ возложено имть свдніе о торговыхъ цнахъ, наблюдать за врностію вса, мры, чтобы въ узд не было бглыхъ, чтобы ихъ никто не принималъ, не держалъ и не скрывалъ.

Въ управ засдалъ капитанъ-исправникъ съ двумя засдателями.

Въ уздныхъ городахъ поставлены были коменданты изъ русскихъ чиновниковъ, ихъ назначили изъ числа военныхъ офицеровъ, и никто не зналъ круга своихъ дйствій и цли самой должности.

Инструкціи, данныя капитанъ-исправникамъ и комендантамъ были, если не одинаковы совершенно, то на столько сходны, что какъ т, такъ и другіе исполняли почти одинаковыя обязанности. Отъ этого обязанность комендантовъ была скоре городническая. Самъ главнокомандующій не уяснилъ себ основательно круга дйствій и обязанностей комендантовъ. Лазаревъ просилъ Бноринга объяснить ему, какъ должны относиться къ комендантамъ воинскіе начальники. Главнокомандующій отвчалъ,— какъ къ городничимъ, и писалъ, что онъ снабдилъ уже ихъ городническою инструкціею, и что названіе комендантовъ имъ дано только ‘изъ причинъ политическихъ’. Какъ бы то ни было, но отъ такихъ политическихъ причинъ происходили большія неудобства. Отношеніе комендантовъ къ войскамъ было крайне запутано инструкціею. Они были подчинены непосредственно правителю и обязаны приводить въ исполненіе ршенія всхъ экспедиціи правленія. Правитель Грузіи, своими инструкціями и объясненіями, еще боле запутывалъ ихъ обязанности. Тифлисскій комендантъ, родной племянникъ правителя, завдывалъ разбирательствомъ по вексельнымъ искамъ.

Запутанность обязанностей каждаго повела въ недоразумнію между правителемъ Грузіи и Лазаревымъ, начальникомъ войскъ тамъ расположенныхъ.

Карскій паша прислалъ къ Лазареву своего посланнаго съ письмами. Коваленскій отобралъ эти письма, и т, которыя были адресованы къ Лазареву, отправилъ къ нему, а остальныя оставилъ у себя. По перевод ихъ оказалось, что паша поручилъ своему посланному переговорить словесно съ Лазаревымъ. Когда тотъ потребовалъ къ себ посланнаго, то его уже не было въ Тифлис,— Коваленскій отправилъ его обратно. Лазаревъ донесъ Кнорингу и отдалъ приказъ, чтобы на гауптвахтахъ у городскихъ воротъ караульные справлялись у всхъ подобныхъ посланныхъ, прізжающихъ изъ-за границы, не имютъ ли они писемъ къ командующему войсками, и въ послднемъ случа препровождали бы ихъ къ нему. Коваленскій жаловался Кнорингу на такое распоряженіе Лазарева. Главнокомандующій, слпо вря правителю Грузіи и не разузнавъ дла, сдлалъ Лазареву выговоръ и сообщилъ ему, что вс прізжающіе изъ-за границы должны являться комендантамъ, непосредственно подчиненнымъ правителю. Копію съ предписанія Лазареву Кнорингъ отправилъ и къ Коваленскому, который разослалъ ее во всмъ комендантамъ и земскимъ начальникамъ. Лазаревъ считалъ себя обиженнымъ. Давнишняя вражда между двумя лицами закипла. Власть военная стала враждовать съ гражданскою. Злоупотребленія, безпорядки и упущенія стали увеличиваться. Лазаревъ узналъ, что царица Дарья намрена отправить въ Эривань къ царевичу Александру 1,000 рублей, кафтанъ и возмутительныя письма. Онъ требовалъ задержанія посланнаго и доставленія его въ себ. Комендантъ, не отвчая нсколько дней, на вторичное требованіе сообщилъ Лазареву, что посланный ухалъ въ Эривань по билету, выданному ему правителемъ Грузіи.

Съ открытіемъ экспедицій и правленія не было принято никакихъ мръ къ тому, чтобы ознакомить народъ съ новыми учрежденіями. Ни одинъ даже и образованный грузинъ не зналъ, съ какимъ дломъ куда слдуетъ обращаться. Затрудненіе это было тмъ боле, ощутительно, что верховному правленію вмнено въ обязанность привести въ ясность имущество каждаго. Потребность въ подач просьбъ и объясненій была огромна, но просьбъ не подавали за незнаніемъ куда подать. Отсюда произошло то, что въ теченіе года ровно ничего не было сдлано по этому вопросу.

Съ объявленіемъ о дйствіи въ Грузіи русскихъ законовъ, никто не зналъ, какіе предлы иметъ власть земскихъ чиновниковъ. Помщики не знали своей власти надъ крестьянами, крестьяне — своихъ отношеній къ помщикамъ. Съ уничтоженіемъ грузинскихъ обычаевъ и законовъ, русскіе законы не были переведены на грузинскій языкъ.

Прошенія, иски и т. п. должны были поступать на русскомъ язык. Въ состав управленія не было ни чиновниковъ, ни переводчиковъ, знающихъ грузинскій языкъ. Чиновникъ и проситель не понимали другъ друга. Для устраненія этого впали въ другую крайность, весьма странную. Постановили правиломъ, что каждый проситель долженъ проговорить все свое дло наизусть на русскомъ язык безошибочно, подъ опасеніемъ потерять право иска {Изъ донесенія кн. Циціанова Г. И. 13 февраля 1804 г. Арх. мин. внут. длъ. Дла Грузіи ч. VI.}. Въ самыхъ экспедиціяхъ русскіе чиновники не понимали своихъ товарищей грузинъ. Отъ этого ‘дла ршались боле домашнимъ производствомъ у правителя Грузіи, нежели явнымъ и законнымъ теченіемъ въ самыхъ палатахъ, что наноситъ, какъ замтно, всеобщее неудовольствіе {Акты Кав. арх. ком., изд. 1866 г. т. I, 398.}.’

Правитель Грузіи никогда не ходилъ въ присутствіе, а занимался на дому. Совтъ верховнаго грузинскаго правительства существовалъ только на бумаг, а не въ дйствительности. Просьбъ, подаваемыхъ гражданами въ исполнительную экспедицію, никто не принималъ. Изъ двухъ совтниковъ, бывшихъ въ экспедиціи, одинъ, по слабости здоровья, а другой по молодости не бывали никогда въ присутствіи. Просители уходили безъ удовлетворенія и не знали, гд найти его. ‘Обыватели Грузіи — пишетъ Лофицкій {Записка Лофицкаго, поданная императору Александру 30 апрля 1806 г. Арх. Главн. Штаба въ С.-Петерб.},— обращенные къ исканію правосудія въ единой особ правителя, не имли удовольствія найтить сбивчивыми надежды свои по предметамъ закона защищенія, а потому возвращались въ домы свои съ мрачнымъ впечатлніемъ и съ сумнніемъ о благоденствіи, котораго ожидали отъ русскаго правительства.’

‘Коротко сказать,— доносилъ Лазаревъ,— вс теперь столь же недовольны, сколько днесь желали россійскаго правленія.’

Товары и жизненные припасы въ Грузіи вздорожали, курсъ золота чрезвычайно понизился, а серебра вовсе не стало. Вс вообще служащіе ощущали нужду, а въ особенности войска. Жалованье войскамъ производилось червонцами по курсу 4 р. 80 к. Червонецъ же въ Тифлис упалъ до 13 абазовъ {Абазъ равняется нашему двугривенному.}, что составляло 2 р. 60 к. При всхъ благопріятныхъ условіяхъ за червонецъ можно было получить только 4 р. Пока можно было мнять червонецъ на серебро, ропота еще не происходило, хотя каждый и терялъ не мене 80 к., но когда размнъ червонцевъ вовсе превратился, тогда ропотъ послышался отовсюду. Солдатъ, имя надобность по большей части въ мелочныхъ вещахъ, не могъ ничего купить на рынк, потому что у него, кром червонца, ничего не было. Купцы сдачи не давали, а отобравъ проданный товаръ возвращали покупщику деньги. Гражданскіе чиновники получали жалованье серебромъ и потому находились въ лучшемъ нсколько положеніи. Впрочемъ большая часть гражданскихъ чиновниковъ жалованья вовсе не получали со времени своего прибытія въ Грузію по октябрь мсяцъ. Правитель Грузіи назначилъ жалованье большей части чиновниковъ мене, чмъ они получали во внутреннихъ губерніяхъ Россіи на соотвтственныхъ мстахъ. Не пользуясь кредитомъ, многіе изъ нихъ были доведены до такого состоянія, что не имли ни пищи, та одежды, ни обуви. Снискивая себ пропитаніе продажею оставшагося имущества, чиновники перестали ходить въ должность. къ тому же Коваленскій приказалъ выдавать жалованье не деньгами, а сукнами. Бдные чиновники считали себя счастливыми, если успвали продать его за одну треть стоимости, и потому терпли крайнюю нужду во всемъ.

Вс суммы находились въ распоряженіи правителя Грузіи, который выдавалъ ихъ по своему произволу. Денежные сборы, поступавшіе въ приходъ, показывались по вдомостямъ безъ всякаго порядка. Въ статьяхъ писалось, что ‘столько-то денегъ въ число такой-то подати взысканы правителемъ Грузіи и зачтены имъ себ въ число жалованья {Арх. мин. внут. длъ, дла Грузія ч. II, 271—276.}.’ Изъ 10 т. суммы, назначенной на содержаніе канцелярскихъ служителей, былъ представленъ отчетъ, къ которому приложенъ безъименный списокъ съ простою оговоркою, ‘что чиновники сіи удовольствованы жалованьемъ по 1-е ноября, а нкоторые изъ нихъ и дале.’ Въ списк между канцелярскими служителями, были показаны такіе чиновники, которые употреблялись правителемъ для его собственныхъ услугъ, ‘а одинъ изъ нихъ нердко бывалъ въ ливре {Слдственное дло надъ Коваленскимъ.}’.

Въ казенной экспедиціи, со дня ея открытія, ни разу не происходило свидтельствованіе денежныхъ суммъ. Казна хранилась не въ экспедиціи, а на квартир казначея и безъ всякаго караула. Уголовная экспедиція просила объ ассигнованіи и отпуск ей суммы необходимой для расходовъ, но отпуска не послдовало. Не смотря, на свои жалобы Коваленскому и Кнорингу, уголовная экспедиція, со времени ея открытія, не имла ни вахмистра, ни сторожа, ‘и въ ней, какъ она доносила, не метутся и не топятся комнаты {Акт. Кав. арх. ком., изд. 1866 г. т. I, 506.}.’

Вс деньга шли на удовлетвореніе прихотей правителя. Онъ отдлалъ себ квартиру, платилъ щедрое жалованье своимъ прислужникамъ и выводилъ его въ расходъ подъ скромнымъ обозначеніемъ — на содержаніе караульныхъ для наблюденія за хищниками около Тифлиса, въ которомъ стояло нсколько батальоновъ пхоты.

Крупныя злоупотребленія повели къ боле мелкимъ,— правителя обвиняли въ сдлк съ самымъ богатымъ купцомъ въ Тифлис, Бегтабековымъ, который былъ сдланъ губернскимъ казначеемъ. Бегтабековъ, еще во времена царей грузинскихъ, всегда монополизировалъ курсовъ въ Грузіи, теперь же, когда вс казенныя деньги были въ безотчетномъ его распоряженіи, онъ еще боле злоупотреблялъ ими. Въ дом Бегтабекова и правителя открыто размнивалась серебрянная монета, собираемая съ жителей въ казенное вдомство. Въ небольшой промежутокъ времени своего правленія правитель нашелъ средство, чтобы скупить всю шерсть въ Грузіи, имя въ виду сбыть ее съ выгодою на строившуюся въ Тифлис суконную фабрику.

Всмъ извстно было, что фабрика эта строится подъ именемъ казенной, на земл принадлежащей казн, а между тмъ на постройку ея употребляется матеріалъ изъ стнъ бывшаго царскаго дворца, разореннаго въ послднее вторженіе въ Грузію Аги-Магометъ-Хана и принадлежавшаго царевичу Давыду.

Царевичъ жаловался на произволъ правителя, на расхищеніе его собственности, но стны по прежнему ломали и строили изъ нихъ фабрику. Коваленскій отговаривался тмъ, что получилъ на то разршеніе Кноринга, и что будто стна дворца, стсняя улицу, угрожаетъ паденіемъ {Слд. дло надъ Коваленскимъ.}. ‘Главнйшее то, доносилъ Соколовъ {Кн. Куракину. Арх. Минис. Иностр. длъ.}, что правитель для употребленія въ хозяйственныя заведенія привезъ сюда мастеровыхъ людей иностранцевъ, которые, не получая отъ него платы по контрактамъ, скитаются здсь по міру. Люди сіи неоднократно являлись ко мн съ неотступными просьбами оказать имъ помощь и избавить ихъ отсюда’.

О приведеніи въ извстность доходовъ никто и не думалъ. Только въ сентябр мсяц 1802 г., когда въ Грузію былъ назначенъ уже новый главнокомандующій, было предписано полицейскимъ чиновникамъ обратить на это вниманіе. До этого же времени дло шло какъ попало. Поступившіе въ оброчныя статьи два сада въ Тифлис, принадлежавшіе царевичамъ Іулону и Александру, были отдаваемы на откупъ. Гр. Мусинъ-Пушкинъ предлагалъ за одинъ изъ нихъ дать 300 руб. откупной суммы. Коваленскіи отказалъ графу и передалъ ихъ другому. По отчетамъ сады эти за полтора года принесли доходу 23 руб. 7 коп., тогда, когда опредленный къ нимъ смотритель получалъ жалованья по 300 руб. въ годъ.

Со времени учрежденія верховнаго грузинскаго правительства до 1803 года, оно имло только одиннадцать общихъ собраній. Дла поступали въ домашнюю канцелярію правителя и по девяти мсяцовъ оставались безъ всякаго исполненія. ‘Въ шестой день по прізд моемъ сюда, писалъ кн. Циціановъ министру внутреннихъ длъ, постилъ я присутственныя мста верховнаго грузинскаго правительства, и въ исполнительной экспедиціи не нашелъ ни одного изъ присутствующихъ, кром правящаго должность секретаря, который, вмсто настольнаго! реестра, подалъ мн приватную записку съ ложнымъ показаніемъ, что правитель Грузіи, прибывъ въ присутствіе 5-го числа въ 8 часовъ пополуночи, слушали и проч., когда, по собственному признанію секретаря, Коваленскій въ присутствіе не являлся….

‘Въ казенной экспедиціи встртилось такое же неустройство! и совершенное бездйствіе, поелику вс дла по казенной части отъ предмстника моего также препоручены были правителю Грузіи, коего домашняя канцелярія управляла, въ вид присутственныхъ мстъ, всми въ Грузіи длами, съ самовластіемъ, какого и управляющій имть не можетъ’ {Отнош. гр. Кочубею 10 февр. 1803 г. Арх. М. В. Д. по деп. общ. длъ, д. Грузіи ч. II, 271—276.}.

‘Однимъ словомъ, писалъ кн. Циціановъ въ другомъ доне! сеніи, домъ г. Коваленскаго былъ верховнымъ мстомъ правительства, откуда разсылались повелнія, розыски, аресты и конфискаціи’ {Письмо его же гр. Кочубею, 27 февр. Тамъ же.}.

Злоупотребленіе чиновниковъ доходило до крайнихъ предловъ. Грузія, избгая отъ ига многочисленной царской фамиліи, ее разорявшей, по свидтельству современника, получила тягчайшее для себя иго, наложенное родственниками Коваленскаго, которые занимали главнйшія мста въ правительств {Слдственное дло надъ Коваленскимъ.}.

‘Коваленскій угнетаетъ людей къ Россіи приверженныхъ, состоя въ тсныхъ связяхъ съ фамиліею царскою, которая, покровительствуя участниковъ въ своихъ замыслахъ, ходатайствуетъ за нихъ у правителя’. Исправники, объзжая деревни, запрещали крестьянамъ повиноваться и платить подати помщикамъ, говоря, что они поступили въ составъ государственныхъ крестьянъ, обязанныхъ податью только одной казн, но это не мшало самимъ исправникамъ брать съ крестьянъ все, что только можно. Грузины должны были исполнять вс требованія ихъ безпрекословно, потому что въ нуждахъ своихъ не могли имть ни къ кому прибжища, ‘ибо, куда ни обратятся, везд находятъ или родственниковъ Коваленскаго, или его приверженцевъ, или судей изъ князей и дворянъ, преданныхъ царской фамиліи, коими наполнилъ Коваленскій верховное правительство’ {Арх. Министер. Внут. длъ, дла Грузіи, ч. II, 360—863.}.

Правило, изложенное въ инструкціи управ земской полиціи, чтобы никто не смлъ отягощать народъ никакими поборами, кром установленныхъ {Акты Кавк. Арх. Ком., изд. 1866 г. T. I, 461.}, съ самаго начала не исполнялось. Точно также но исполнялось и то постановленіе, по которому члены земской полиціи обязаны были, для производства слдствія, отправляться на мсто происшествія для того, чтобы не отрывать жителей отъ ихъ работъ. Напротивъ того, по одному только подозрнію, жителей хватали, связывали назадъ руки, накидывали на шею петлю, и какъ уголовныхъ преступниковъ, отводили пшкомъ за 50 верстъ и дале. Чиновники и офицеры силою увозили женщинъ и двицъ изъ селеній и насиловали ихъ.

Общее ослабленіе и несостоятельность тамошняго правленія все боле и боле обнаруживались {Неизвстный авторъ писемъ съ Кавказа (Русскій Вст. 1865. No 10, стр. 713) хотя и говоритъ, что при Коваленскомъ формы правленія были проще, ‘расходы меньше и вмст съ тмъ меньше запутанности въ длахъ’, но съ нимъ, къ сожалнію, нельзя согласиться.}. Грузины съ каждымъ днемъ терпли большія притсненія. Военные начальники вмшивались во внутреннее управленіе страны. Самовольно по своимъ прихотямъ длали нарядъ подводъ и лошадей, при проздахъ не платили прогоновъ, допускали похищеніе у жителей ‘скота, живности, плодовъ и прочаго’. Лазаревъ долженъ былъ написать строгій приказъ и объявить войскамъ, что виновные въ оскорбленіяхъ и насиліяхъ жителямъ подвергнутся примрному наказанію {Акты Кав. Арх. Ком., изд. 1866 г. T. I, 412, No 616.}.

Положеніе страны было неестественно. Народъ былъ крайне недоволенъ и жаловался ‘на многочисленность мелкихъ чиновниковъ, сндающихъ жалованьемъ своимъ доходы здшніе’. Простой народъ терплъ разореніе, преданные намъ князья были недовольны тмъ, что остались не только не награжденными, но даже лишились тхъ отличій и доходовъ, которые по мстамъ своимъ имли. Напротивъ того, многіе ‘изъ противниковъ, россійскихъ награждены или отличіями или жалованьемъ’ {Письмо гр. Мусина-Пушкина Трощинскому, 20 августа 1802 г., No 61.— Тамъ же, стр. 898, No 602.}. Раздача должностей и жалованья лицамъ враждебной партіи нисколько не привязывала ихъ къ намъ. Короче сказать, вс состоянія грузинскаго народа были недовольны и отягощены до такой степени, что ршились сами выдти изъ столь стснительнаго положенія и заявить о своемъ состояніи русскому императору.

IX.

Начало волненій и участіе въ нихъ членовъ паренаго дома, бывшихъ въ Грузіи.

Можно-ли обвинять грузинъ, которые, какъ мы видли, имли весьма своеобразные и нравы и порядки — обвинять въ томъ, что они привыкли смотрть, наприм., на своего царя своими особыми, имъ только однимъ свойственными глазами, что они не понимали нашего правленія, порядка нашего судопроизводства, но такъ полагали наши первые администраторы, призванные императоромъ для того, чтобы показать благость русскаго правленія, а явившіеся въ сущности для того, чтобы извлечь личныя выгоды изъ управленія краемъ. Для народа были чужды т административныя мры, которыя были хороши для великорусскихъ губерніи. Нтъ сомннія въ томъ, что въ самоуправленіи Грузіи существовали не меньшія злоупотребленія, чмъ допустило ихъ верховное правительство, что произволъ царскій и княжескій ложился тяжелымъ гнетомъ, на народъ, но произволъ этотъ вылился изъ народнаго характера, былъ освященъ обычаями и вковою давностію, сроднившею его съ политическимъ тломъ Грузіи. И при всемъ томъ, никто изъ князей не ршился бы заикнуться, а тмъ боле заставить грузина внести подать такую, какую онъ прежде не вносилъ, никто не заставилъ бы его исполнять такую службу, которую его предки не исполняли. Верховное же правительство, съ первыхъ дней своего правленія, нарушило этотъ народный обычай и тмъ породило множество недовольныхъ и обиженныхъ. Грузины отстаивали старый порядокъ, наше правительство требовало повиновенія новому. Отъ этого, съ самаго же начала, почти со дня объявленія манифеста, стали высказываться недоразумнія и народное неудовольствіе. Злоупотребленія же, вкравшіяся въ администрацію края, подавали новый поводъ къ безпорядкамъ и броженію умовъ.

Жители Кахетіи не повиновались судамъ, хотли устранить русское правительство и согласились сами управлять собою. Многіе изъ князей удалились даже въ Эривань, къ бывшему тамъ царевичу Александру. Въ Карталиніи — ‘дла на такой же ног’, доносилъ Лазаревъ. Татары, непривычные къ военному постою, были недовольны тмъ, что у нихъ расположены войска, собирались бжать и перекочевать за границу Грузіи. Кочующій народъ казахи, магометанскаго закона, были недовольны на наше правительство за желаніе перемнить ихъ моурава.

Со времени признанія надъ собою власти грузинскаго царя, казахи всегда управлялись моуравами изъ роду князей Чавчавадзе {Казахи кочевали въ Грузія съ самыхъ древнихъ временъ еще до Шахъ-Аббаса Великаго. Трудно опредлить время поселенія этого народа въ Грузіи. Они платили дань грузинскимъ царямъ и для управленія ими назначались грузинскіе князья, сверхъ ихъ собственныхъ старшинъ.— Шахъ-Надиръ одталъ казаховъ въ вчное владніе Ираклію И, а тотъ поручилъ управленіе ими роду князей Чавчавадзе.

Находясь въ конц прошлаго столтія въ Петербург, кн. Чавчавадзе получилъ свднія, что казахи откочевали въ Персію, а вслдъ за тмъ письмо отъ Ираклія, который требовалъ, чтобы онъ пріхалъ въ Тифлисъ. Съ разршенія нашего правительства, кн. Чавчавадзе отправился сначала въ Грузію, потомъ въ Персію, уговорилъ казаховъ вернуться и самъ привелъ ихъ на прежнія мста. Предоставивъ управленіе своему сыну, онъ опять вернулся въ Петербургъ. См. Арх. мин. внутр. длъ, дла Грузіи, ч. II, 199.}. Узнавъ еще при жизни Георгія XII, что управленіе ими хотятъ поручить другому лицу, они тогда уже объявили, что не останутся на степяхъ Грузіи и перекочуютъ за границу.

Тоже самое было и теперь. Правитель Грузіи, желая устранить князя Чавчавадзе отъ управленія казахами, призвалъ къ себ старшинъ народа и вымогалъ отъ нихъ, чтобы они высказали. неудовольствіе на своего моурава. Казахи отказались исполнить такое требованіе и предъявили просьбу объ оставленіи ихъ подъ управленіемъ князя Чавчавадзе, общаясь въ противномъ случа удалиться изъ Грузіи {Докладная записка Лошкарева вице-канцлеру, 9-го іюля 1802 г.— Прошеніе кн. Чавчавадзе Г. И., въ іюл 1802 г., Арх. минист. внутр. длъ, дла Грузіи, ч. II, 199 и 200.}.

Произвольныя, ни на чемъ не основанныя дйствія правителя, увеличивали число недовольныхъ. Тифлисскіе купцы отказались платить дань и, въ день отъзда Кноринга въ Георгіевскъ, заперли вс лавки. Графъ Мусинъ-Пушкинъ писалъ Лазареву, прося его поспшить изъ лагеря въ Тифлисъ, для возстановленія порядка. Графъ прибавлялъ, что объ этомъ просятъ его многія лица изъ первйшихъ княжескихъ фамилій. Прибывъ въ столицу Грузіи, Лазаревъ увидалъ, что царская фамилія ‘есть первая пружина всмъ волненіямъ’.

Лица, приверженныя къ Россіи, притснялись, въ город народъ волновался. Царица Дарья отправила посланнаго въ Эривань въ сыну Александру съ новымъ платьемъ и 1 тыс. рублей денегъ. Царевичъ Вахтангъ, бывшій въ Душет, запретилъ своимъ подвластнымъ повиноваться душетскому исправнику. Парнаозъ писалъ изъ Имеретіи, что скоро прибудетъ въ Грузію съ значительными войсками лезгинъ, имеретинъ и турокъ. Онъ приглашалъ народъ присоединиться къ нему. Царевичъ Давыдъ, подъ предлогомъ устройства мднаго завода, намренъ былъ собрать себ приверженцевъ, подъ скромнымъ именемъ рабочихъ. Для удобнйшаго исполненія своихъ намреній, онъ собирался оставить Тифлисъ и ухать въ Борчалы, гд будто бы отыскалъ уже пріиски мдной руды. Для отвода всякаго подозрнія, онъ писалъ графу Мусину-Пушкину, спрашивалъ его мннія и совтовъ, но тотъ сначала медлилъ отвтомъ, а потомъ совтовалъ оставить эти изысканія. Тогда Давыдъ отправился чрезъ горы къ борчалинскимъ татарамъ, подъ предлогомъ лучшаго тамъ воздуха и для поправленія разстроеннаго своего здоровья, въ сущности же для оказанія содйствія своимъ дядямъ и братьямъ, къ которымъ присоединился.

Католикосъ царевичъ Антоній, хотя и былъ ‘человкъ необыкновенно тяжелаго сложенія, но за всмъ тмъ не послднее дйствующее лицо съ царицею Дарьею’ {Рап. Соколова кн. Куракину, отъ 20-го сентября 1802 г.: Арх. мин. иностр. Длъ.}.

Будучи зачинщицею всхъ замысловъ, царица Дарья ободряла приверженныхъ къ себ, и напротивъ стращала всякаго рода слухами и угрозами лицъ преданныхъ къ Россіи. Энергичная и искусившаяся въ интригахъ женщину, не стснялась въ выбор средствъ для достиженія цли. Такъ, разсказывали, что сгорвшій авлабарскій мостъ, былъ подожженъ подосланнымъ ею человкомъ, что выстрлы, слышанные въ предмстья Тифлиса, были произведены ея же людьми для устрашенія жителей и распространенія слуховъ о мнимомъ дерзкомъ вторженіи лезгинъ въ самую столицу Грузіи.

Дарья нсколько разъ подсылала своихъ приверженцевъ къ сардарю кн. Орбеліани, съ цлію привлечь его на свою сторону. Она старалась доказать ему, что русскіе ограбили его совершенно, отняли званіе сардаря и салхтхуцеса. Царица спрашивала: гд его деревни? богатство?— и, указывая на то, что, они будто бы отняты русскими, общалась возвратить ему все, если онъ будетъ принадлежать ея партіи. Орбеліани требовалъ письменнаго общанія. Дарья соглашалась исполнить это только тогда, когда Орбеліани присягнетъ ей. Бывшій сардарь отказался исполнить такое желаніе, а царица отказалась излагать свои общанія на бумаг.

Царица Марія, будучи до сихъ поръ въ ссор съ царевичемъ Давыдомъ, своимъ пасынкомъ, теперь помирилась и стала часто посщать его.

Казахскіе агалары получили письмо Александра. Говоря о скоромъ вступленіи своемъ въ Грузію съ войсками, царевичъ просилъ ихъ не опасаться этого. Александръ уврялъ, что идетъ вовсе не съ тмъ, чтобы разорить страну, но съ единственною цлію выгнать русскихъ изъ Грузіи. Нкоторые агалары отправились къ царевичу съ подарками и выраженіемъ своей преданности. Борчалинскіе татары смотрли на казахскихъ и думали слдовать ихъ примру.

Теймуразъ, находившійся въ это время въ своихъ владніяхъ въ Сурам, волновалъ народъ и князей {Рап. капит. Бартенева, 29-го іюня 1802 г.}. Князья Абашидзевы, преданные царевичу, вошли въ переписку съ имеретинами и просили помощи.

— Что ты ко мн въ домъ не ходишь, спрашивалъ Теймуразъ Хадырбекова,— видно преданъ русскимъ.

— Преданъ, отвчалъ Хадырбековъ, потому что принялъ присягу.

— Ну, я могу еще бить тебя, замтилъ Теймуразъ. Я донесу царевичу Давыду, и ты будешь посаженъ подъ караулъ. Не надйся на капитана {Т. е. Бартенева.} и на русскихъ, черезъ двадцать дней совсмъ здсь русскихъ не будетъ.

— Гд будутъ русскіе, тамъ буду и я.

— Отецъ мой отдалъ царство русскимъ, говорилъ Теймуразъ черезъ три дня тому же Хадырбекову, потому что былъ глупъ, а я умне его и буду владть всми крпостями.

Въ церквахъ, по приказанію того же царевича, поминали, во время службы, его и брата его Давыда. Князья Абашидзевы продолжали переписку съ ахалцыхскимъ пашею и имеретинами. 5-го іюля, сурамскій житель Николай Чубадзе донесъ, что царевичъ Теймуразъ получилъ письма изъ Тифлиса и Имеретіи. Прочтя письма, онъ спряталъ ихъ подъ постель и говорилъ Абашидзе, что отрядъ русскихъ, расположенныхъ въ Бомбакахъ, потерпитъ отъ нападенія персіянъ, и по своей незначительности будетъ, конечно, уничтоженъ.

Князь Абашидзе съ своими приверженцами разглашалъ, что Кнорингъ, возвращаясь въ Георгіевскъ, былъ убитъ горцами и что бывшіе съ нимъ казаки также перебиты {Рап. кап. Бартенева Симоновичу, 29-го іюня и 2-го іюля.— Письмо ему же, 5-го іюля.— Рап. Лазарева кн. Циціанову, 18-го февраля 1803 г. Акт. Кав. Арх. Ком., T. I.}.

Слухи эти казались тмъ боле вроятными, что царевичъ Вахтангъ, жившій въ Душет, также подтверждалъ ихъ. Говорили, что онъ былъ и причиною мнимаго несчастія, случившагося съ Кнорингомъ.

— Справедливы ли эти слухи? спрашивали Вахтанга душетскій судья и уздный исправникъ.

— Я полагаю, что я одинъ о семъ свдніе имю, отвчалъ двусмысленно царевичъ.

Зная вроломство и нравъ тагаурцовъ, грузины врили въ возможность несчастія Кноринга. Вскор Лазаревъ узналъ источникъ, изъ котораго исходили такія извстія и самый поводъ въ ихъ разглашенію.

Грабежи въ тагаурскомъ ущельи, разбои и нападенія на прозжающихъ заставили Кноринга принять мры въ наказанію одного изъ главныхъ старшинъ тагаурскаго народа, Ахмета Дударуку. Главнокомандующій приказалъ одной рот кавказскаго гренадерскаго полка, изъ двухъ расположенныхъ во Владикавказской крпости, двинуться на 25 верстъ впередъ, внутрь дефиле кавказскихъ горъ, съ такимъ разсчетомъ, чтобы рота могла прибыть на назначенное ей мсто въ 20 іюня, т. е. къ тому времени, когда самъ Кнорингъ прибудетъ туда же съ казачьимъ конвоемъ, при возвращеніи своемъ изъ Грузіи.

20-го іюня, отряды соединились, и Кнорингъ остановился на высокой гор. Напротивъ отряда, также на возвышеніи, раскинулось селеніе Дударуки Ахметова. Главнокомандующій потребовалъ къ себ Дударуку для объясненій. Ахметовъ въ отвтъ на это приспособлялъ къ оборон три каменныя сакли, въ которыхъ заслъ съ своими сообщниками. Рота и 200 казаковъ отправлены для атаки селенія. Тагаурцы встртили наступающихъ сильнымъ ружейнымъ огнемъ. Селеніе сожжено, многія сакли разрушены, опасность грозила атакованнымъ. Дударука просилъ остановить наступленіе, общая исполнить вс требованія. Шесть осетинскихъ старшинъ поручились и приняли на себя отвтственность въ томъ, что Дударука прекратитъ грабительства и выдастъ все захваченное. Съ своей стороны Дударука выдалъ аманатовъ.

Обезпеченіе сообщенія кавказской линіи съ Грузіею было такъ важно, что Кнорингъ, не смотря на этотъ успхъ въ август, заключилъ съ тагаурцами письменное условіе, по которому предоставилъ имъ право: 1) владльцамъ десяти тагаурскихъ фамилій, владющихъ проходомъ отъ Балты до Дарьяла, брать пошлины съ прозжающихъ купцовъ, грузинъ и армянъ, 2) за каждый построенный нами мостъ во владніяхъ тагаурцовъ обязался платить по 10 рублей въ годъ, 3) общалъ обезпеченіе ихъ отъ притсненій и набговъ кабардинцевъ, 4) дозволилъ свободный проздъ тагаурцамъ въ Моздокъ и Тифлисъ, гд общано имъ покровительство и обезпеченіе отъ притсненій со стороны мстнаго населенія {Условіе, подписанное Кнорингомъ, 30-го августа 1802 г.}.

Въ залогъ врности и сохраненія заключенныхъ условій, онъ взялъ аманата, которому общалъ выдавать жалованье по 120 рублей въ годъ.

Таковы въ дйствительности были происшествія съ Кнорингомъ, которыя переиначивались въ своей сущности и въ измненномъ, ложномъ вид распускались по Грузіи.

Лазаревъ, сообщая о всхъ ходившихъ слухахъ Коваленскому, просилъ вызвать царевичей изъ ихъ помстій въ Тифлисъ, и въ особенности царевича Теймураза.

Не дождавшись однако же отвта, Лазаревъ самъ отправился въ Сурамъ, чтобы сначала убдиться въ справедливости слуховъ, а потомъ, если они дйствительно существовали, то арестовать князей Абашидзевыхъ, какъ главныхъ сообщниковъ царевича.

13-го іюля, не дозжая до Сурама, онъ встртилъ Теймураза возвращающагося въ Гори. Царевичъ и Лазаревъ старались предупредить другъ друга. Теймуразъ получилъ наканун извстіе о скоромъ прибытіи Лазарева въ Сурамъ, въ тотъ же день собирался выхать въ Гори, и избжать тмъ свиданія. Опасность прозда отъ лезгинъ заставила его выхать на слдующее утро, что и было причиною ихъ встрчи. Не объяснивъ другъ другу настоящей цли своего путешествія, каждый отправился своею дорогою, Теймуразъ похалъ въ г. Гори, а Лазаревъ,— въ Сурамъ. Здсь Лазаревъ призвалъ къ себ одного изъ князей Абашидзе.

— Какая причина, спрашивалъ онъ князя, заставляетъ васъ длать поступки противные присяг, данной государю императору?

Абашидзе отвчалъ, что никакихъ проступковъ за собою не знаетъ, и заперся во всемъ.

— Почему же вы не повинуетесь суду? спросилъ его Лазаревъ.

— Потому, что мы вс сравнены теперь съ мужиками, отвчалъ Абашидзе.

Лазаревъ приказалъ арестовать князя Абашидзе и всхъ его приверженцевъ. Царевичъ же Теймуразъ оставленъ въ Гори до времени {Рап. Лазарева Кнорингу, 18-го іюля 1802 г., No 355.}.

Среди такихъ безпорядковъ, положеніе Грузіи становилось съ каждымъ днемъ боле затруднительнымъ, отъ разорительныхъ набговъ лезгинъ. Въ этомъ случа нельзя не согласиться съ Лазаревымъ, полагавшимъ, что особенно частые грабежи и вторженія лезгинъ происходятъ по проискамъ царской фамиліи. Царевичамъ и царицамъ хотлось указать народу, что при всей бдительности и попеченіи о его спокойствіи, русское правительство мало успваетъ въ этомъ. Старались возбудить недовріе въ народ и показать, что, вступивъ въ подданство Россіи и не пріобртя спокойствія, онъ потерялъ многое.

‘…Дабы скоре, писалъ Лазаревъ {Рапор. Лазарева Кнорингу, 20-го іюля 1802 г.}, и гораздо ощутительне видть въ предпріятіи своемъ успхи, всесильно стараются они разсивать разные слухи, умножать въ жителяхъ здшнихъ странъ ропотъ противу насъ, стараясь также вперить въ мысли ихъ, сколь не выгодно для нихъ возстановленное нын правленіе россійское’.

Бжавшіе въ Имеретію царевичи очень нуждались въ содйствіи Вахтанга, который, находясь въ сосдств съ жителями горъ, долженъ былъ помочь имъ возмущеніемъ горскихъ племенъ и пресченіемъ сообщенія съ кавказскою линіею.

Войдя въ сношеніе и переписку, они убдили царевича, подъ видомъ защиты себя отъ лезгинъ, никогда не длавшихъ впрочемъ набговъ на его владніе, собрать толпу вооруженныхъ, какъ-бы готовясь на ихъ отраженіе. Вахтангъ велъ переговоры съ тагаурцами и осетинами, жившими по ущельямъ горъ, по которымъ пролегала дорога изъ Россіи въ Грузію. Онъ склонялъ ихъ къ возмущенію.

Дятельная переписка между членами царскаго дома, поселившимися въ разныхъ пунктахъ Грузіи и вн ея, охватила всю страну какъ стью и имла одну цль,— уничтоженіе русскаго владычества въ кра. Первое время успхи ея были удовлетворительны. Тифлисъ, какъ центръ интригъ, волновался. Легковрный народъ уврили о скоромъ и сильномъ нападеніи на городъ. Говорили, что русскіе, узнавъ о значительныхъ силахъ непріятеля, и не будучи въ состояніи съ нимъ бороться, думаютъ отступить. Отступленіе это, по, словамъ недоброжелателей, должно быть скорое и поспшное, такъ какъ нельзя было разсчитывать, по ихъ словамъ, на помощь съ линіи, потому что народы, живущіе въ горахъ, по совту Вахтанга, вс возстали и занявъ дороги отрзали путь, по которому могли бы слдовать русскія войска въ Грузію. Народъ ропталъ, терялъ присутствіе духа и представлялъ въ преувеличенномъ вид предстоящія бдствія отъ вторженія лезгинъ. По приказанію царицы, Дарьи, произведено нсколько выстрловъ въ предмстья Тифлиса. Они произвели свое дйствіе и увеличили страхъ народа, услышавшаго на утро, что то была партія лезгинъ, безнаказанно пробравшихся въ столицу.

‘Изъ князей и дворянъ здшнихъ, доносилъ Лазаревъ {Рап. Лазарева Кнорингу, 20-го іюля 1802 г.}, кои вс имютъ преданными имъ нсколько подданныхъ своихъ, осталась усердствующихъ самая малая часть, да и изъ сихъ кажущихся, безъ сомннія, найдутся и такіе, кои равно преданы намъ и противной партіи, и при случа пристанутъ они къ той сторон, которая въ виду ихъ будетъ выгоднйшею. Казахи, борчалинцы и вообще татары намъ весьма не врны и не упустятъ при чаямой перемн, явно противустать намъ, къ коимъ присоединится также и ханъ ганжинскій, неблагонамреніе свое и прежде оказавшій. Я полагаю, что и эриванскій ханъ за лучшее разсудитъ пристать къ партіи ихъ, хотя теперь и кажется къ нимъ непричастнымъ…’

При такомъ состояніи нельзя было одними словами успокоить народъ, необходимо было показать ему дйствительную, фактическую защиту, и прежде всего охранить отъ всякихъ вторженіи, хищничества и разоренія. Охраненіе границъ Грузіи было первою и самою насущною необходимостію.

Объхавъ границу Грузіи, побывавши въ селеніяхъ Бомбаксвой провинціи, постивъ татарскіе народы: казахъ и борчалинцевъ, селенія шамшадыльскія и шулаверскія, прилегавшія къ владніямъ ганжинскаго хана, нельзя было не убдиться въ бдственномъ положеніи жителей. Повсюду встрчалась земля плодородная, но селенія, отъ вншнихъ вторженій хищниковъ и внутреннихъ крамолъ, были крайне разорены. Часть, прилегающая къ ганжинскому и Эриванскому ханствамъ, потерпла наибольшія бдствія. Бомбаки и Шамшадыль требовали наибольшаго обезпеченія войсками, какъ по важности своего положенія, такъ и въ защиту наиболе разоренныхъ жителей.

Въ первомъ пункт были расположены только дв роты мушкетерскія, одна егерская и одно орудіе, а въ Шамщадыл не было вовсе, войскъ. Кнорингъ въ бытность свою въ Грузіи усилилъ постъ въ Бомбакахъ еще одною егерскою ротою и 80-го казаками, назначивъ командующимъ всмъ отрядомъ 17-го егерскаго полка полковника Карягина. Въ Шамшадыль отправлены одна рота мушкетеръ, восемь ротъ егерей {Сформированныхъ по новымъ штатамъ изъ одного баталіона и ожидавшихъ укомплектованія.}, 70 казаковъ, и три орудія подъ начальствомъ шефа 17-го егерскаго полка генералъ-маіора Лазарева.

Обезпечивъ такимъ образомъ границу Грузіи со стороны Персіи, защиту ея съ прочихъ сторонъ Кнорингъ по необходимости долженъ былъ оставить до боле удобнаго времени, т. е. до увеличенія войскъ, ихъ укомплектованія и приведенія полковъ въ трехъ-баталіонный составъ, вмсто бывшаго двухъ-баталіоннаго. Кнорингъ ухалъ изъ Грузіи. Лазарева, обстоятельства вызвали въ Тифлисъ. Волненія въ кра требовали присутствія войскъ въ разныхъ пунктахъ и выше приведенное расположеніе ихъ оказалось неудобнымъ и не соотвтствующимъ цли. Теперь надо было расположить такъ, чтобы можно было уничтожить внутреннія волненія, обезпечить отъ вторженія лезгинъ и выставить на границу Персіи на показъ шаху, что покушенія его противу Грузіи не останутся безнаказанными, что русскія войска всегда готовы его встртить.

Въ случа покушеній Баба-Хана, Лазареву вмнено въ обязанность собрать тотчасъ отрядъ и двинуться на границу Эривани, требовать отъ правителя Грузіи, чтобы вс народы воинственные какъ-то: жители Кизиха (Сигнала), Казахи и Бомбавы были присланы въ отрядъ въ наибольшемъ числ.

Военныя дйствія, во избжаніе новыхъ разореній народа, приказано переносить за границы Грузіи, и встрчать персидскія войска во владніяхъ Эриванскаго хана. Это послднее приказаніе крайне стсняло Лазарева, при весьма незначительной боевой сил бывшей въ его распоряженіи.

Въ Грузіи были полки: кавказскій гренадерскій, тифлисскій и кабардинскій мушкетерскія и 17-й егерскій полкъ. Кавалерія состояла изъ двухъ донскихъ полковъ: Тарасова 2-го и Щедраго 2-го. Все число пхоты доходило до 7,000 человкъ {Хотя по существовавшимъ штатамъ полковъ, числительность пхоты и должна была бы доходить до 8,064 человкъ (въ каждомъ гренадерскомъ и мушкетерскомъ полку полагалось по штату 2,160 челов., а въ егерскомъ 1,584 человка), но полки были не комплектные. 26 марта 1802 года, Кнорингь доносилъ императору Александру I, что войска, расположенныя въ Грузіи, весьма частыми поисками и преслдованіемъ хищниковъ ‘по труднымъ утесамъ, стремнинамъ и по лсамъ’, лишаются обуви прежде срока, а потому и просилъ ‘повелть коммисаріату хотя на половинное число войскъ Грузію облегающихъ, т. е. на 8,500 человкъ отпускать ежегодно въ распоряженіе мое не одной пар сапогъ натурою’, сверхъ отпускаемыхъ прочимъ войскамъ. (См. Арх. Мин. Внут. Д., дла Груз. Ч. II, 84). Ходатайство Кноринга было утверждено (См. П. С. 3.), и кавказскія войска пользовались этимъ преимуществомъ почти до настоящаго года. Такимъ образомъ, Кнорингь самъ опредлилъ число пхоты въ 7,000 человкъ. Нтъ сомннія, что опредленіе это врно. Лица, долго служившія на Кавказ и извстныя своею опытностію, говорили мн, что по сапогахъ точне всего можно опредлить во всякое время числительность войскъ кавказскаго корпуса.}.

Безпокойства и волненія внутри царства, опасность грозившая Грузіи отъ вншнихъ нападеній, заставили Лазарева, по необходимости, разбросать войска по всему пространству Грузіи незначительными отрядами.

Взглянувъ на карту Грузіи и на расположеніе войскъ, легко видть, что съ такою горстью войскъ и при столь большой ихъ разбросанности, все-таки было трудно предупредить по границамъ грабежи и хищничество лезгинъ, прокрадывавшихся незначительными партіями и нердко одновременно въ нсколькихъ пунктахъ.

Среди такого грабежа и безпокойствъ всякого рода между народомъ распространялось уныніе, а иногда и отчаяніе. Поселяне, видя со всхъ сторонъ и даже подъ самымъ Тифлисомъ разоренныя селенія, не смли приступать къ сельскимъ работамъ. Путешественники отправлялись въ путь свой со страхомъ и какъ-бы украдкою, прокрадываясь по ночамъ отъ селенія къ селенію. Русскіе чиновники и должностныя лица здили не иначе, какъ съ сильнымъ конвоемъ.

‘Таковыя неудовольствія, доносилъ гр. Мусинъ-Пушкинъ {Письмо гр. Мусина-Пушкина Трощинскому, 20 авг. No 61. Акты Кавк. Арх. Ком. т. I, No 602, 395.}, не мало не могутъ быть приписаны какому-либо недостатку въ бдніи со стороны военнаго начальства. Напротивъ того, войска здшнія въ безпрерывномъ движеніи и, по истин сказать можно, что въ Кавказскомъ гренадерскомъ полку подъ Тифлисомъ стоящемъ, и егерскомъ генералъ-маіора Лазарева едва проходитъ не токмо недля, но и единый день, чтобы не гонялися разными отрядами за таковыми хищниками,— рдко однако же съ успхомъ, ибо возможно ли пхот догнать конницу, на персидскихъ лошадяхъ воюющею?’

Просьба нкоторыхъ лезгинскихъ обществъ, жившихъ на восточной границ Грузіи о дозволеніи имъ вести торгъ съ Грузіей), была принята какъ надежда на возможность къ мирнымъ сношеніямъ съ лезгинами и какъ средство въ превращенію грабежей. Грузинское купечество само просило о пропуск къ нимъ лезгинскихъ каравановъ. Кнорингъ разршилъ обоюдную просьбу съ условіемъ, что лезгины прекратятъ набги, дадутъ въ залогъ аманатовъ и т, которые будутъ прізжать для торгу въ Грузію не будутъ служить проводниками хищникамъ {Письмо Кноринга лезгинскимъ обществамъ 15 мая.— Рап. Коваленскаго Кнорингу, 18 іюля No 701.}.

Лезгины подписали условіе, но общанныхъ аманатовъ не прислали. Въ іюл, лезгинскій караванъ прибылъ въ границамъ царства и былъ пропущенъ во внутрь страны.

Желаніе нкоторыхъ обществъ на мирное и торговое сношеніе съ Грузіею не было обязательно для прочихъ лезгинскихъ обществъ, потому усиленіе отряда признавалось вСеже необходимымъ, тмъ боле что и властитель Персіи заявлялъ свои притязанія на Грузію.

Имеретинскій царь Соломонъ усплъ отправить Александра въ Баба-Хану, снабдилъ его открытымъ баратомъ къ ханамъ Эриванскому, ганжинскому и тушинскому и владльцамъ Дагестана. Онъ просилъ ихъ поднять оружіе противъ русскихъ войскъ находившихся въ Грузіи, для изгнанія ихъ соединенными силами, для возстановленія царства и возведенія на престолъ царевича Іулона.

Къ Ахалцыхскому паш Соломонъ писалъ, прося его содйствовать лезгинамъ. Шерифъ-паша ахалцыхскій не только изъявилъ полную готовность, но и снабдилъ царевича Александра фирманами утвержденными, какъ оказалось впослдствіи, ложною печатью султана, ко всмъ ханамъ по пути слдованія царевича. Фирманы гласили, что если ханы будутъ содйствовать къ изгнанію русскихъ изъ Грузіи, то и султанъ окажетъ имъ помощь своими войсками. Въ Грузію же, подъ видомъ просьбы о принятіи Имеретіи въ подданство Россіи, Соломонъ отправилъ своего дивана (писца) кн. Леонидзе, снабдивъ его письмами ко всмъ князьямъ и товадамъ кахетинскимъ, и хвалясь своимъ успхомъ у хановъ, приглашалъ ихъ къ совокупному дйствію {Изъ донесенія Соколова кн. Куракину, 30 августа Арх. Мин. Дностр. Длъ 1—6, 1802—1808 г. No 1.}.

Для лучшаго отвода подозрній, Соломонъ прислалъ въ Тифлисъ съ кн. Леонидзе фирманы, полученные имъ отъ Баба-Хана, призывающіе его къ дйствію противъ Грузіи. Посланный Имеретинскаго царя, какъ-бы подъ секретомъ объявилъ Коваленскому, что Соломонъ, ставъ независимымъ отъ Порты, желаетъ передать свое царство въ верховную власть русскаго императора. Леонидзе уврялъ, что царь желаетъ присоединить Имеретію къ Грузіи, съ одною только просьбою — сохранить Соломону до смерти почести и самый титулъ царя.

— Будучи бездтенъ, говорилъ кн. Леонидзе, царь дале не простираетъ своихъ претензій и, если бы имлъ удостовреніе въ его просьб, то прислалъ бы полномочныхъ ко двору.

Кнорингъ, думая, что желаніе Соломона искренне, что онъ въ самомъ дл готовъ вступить въ подданство Россіи,— старался отклонить его отъ такого намренія, боясь возбудить тмъ вниманіе Порты, въ наружной зависимости которой находилась Имеретія {Рап. Кноринга Г. И., 19 іюля 1802 г.}.

Пока длились переговоры съ кн. Леонидзе, онъ усплъ привести въ исполненіе главное порученіе и цль поздки своей въ Грузію. Письма были розданы по принадлежности.

Царевичъ Александръ, передъ отъздомъ своимъ въ Шушу, получилъ письмо отъ матери своей царицы Дарьи, просившей сына поспшить выполненіемъ предпринятаго ими дла. Царица извщала сына, что теперь самое удобное время для нападенія, по малочисленности русскихъ войскъ {Рап. Лазарева Кнорингу, 20 іюля, No 356.}.

Персидскія войска расположились у урочища Осіанъ, въ 60 верстахъ отъ Нахичевани. Царевичи Іулонъ и Парнаозъ находились, по-прежнему, въ Имеретіи. Изъ Дагестана въ Блоканы собирались лезгины {Рап. Лазарева ему же, 12 авг. No 409. Акт. Кавк. Арх. Ком. т. I, 380.}. Ганжинскій ханъ присоединился къ сторон непріязненной Россіи. Эриванскій ханъ сохранялъ глубокое молчаніе. Казалось, небо Грузіи заволакивалось тучами и надъ бдною страною готовъ разразиться новый и сильный громъ съ его послдствіями….

X.

Развитіе безпокойствъ и ихъ усмиреніе.— Арестованіе царевича Вахтанга.— Назначеніе кн. Циціанова главнокомандующимъ въ Грузію.

Оставивъ Грузію посл открытія правленія и приведенія къ присяг народа, Кнорингъ ухалъ въ Георгіевскъ и не прізжалъ съ тхъ поръ ни разу въ Тифлисъ. Главнокомандующій не понялъ важности для насъ занятія Грузіи, не понялъ того административнаго и боеваго значенія, которое предназначено было стран этой имть въ дл покоренія Кавказа. Предоставивъ право правителю распоряжаться въ Грузіи по своему произволу, Кнорингъ предпочелъ мелкіе и ни къ чему не ведущіе переговоры съ горцами, дйствительному умиротворенію края. Горцы на первыхъ же порахъ не исполняли данныхъ общаній и заключенныхъ условій, но это не мшало главнокомандующему заключать съ ними новыя, надясь въ этомъ случа на, всегда вывозившее русскаго человка изъ затруднительнаго положенія. На Грузію Кнорингъ смотрлъ изъ Георгіевска въ т ложныя очки, которыя были подставляемы правителемъ ея, и за то заслужилъ, впослдствіи, много нареканій, хотя вовсе не заслуженныхъ имъ лично, но допущенныхъ по слабости ли характера или почему-либо другому. Хотя злоупотребленія, вкравшіяся въ верховное грузинское правленіе и нельзя ни въ какомъ случа отнести къ личности Кноринга, но народъ смотрлъ на него, какъ на главнокомандующаго, во власти котораго было уничтожить ихъ. Грузины прежде всего укоряли Кноринга въ своихъ бдствіяхъ, и укоряли справедливо. Слабость и безтактность иногда вредне, чмъ твердость и сила воли, хотя бы и направленныхъ въ дурную сторону. Отъ послдней можно устраниться, тогда Какъ первою могутъ завладть сотни лицъ неблагонамренныхъ, отъ наброшенной сти которыхъ трудно избжать. Такъ было въ этомъ случа и съ Кнорингомъ. Грузинамъ была тяжела его административная дятельность, и они пріискивали средства къ тому, чтобы выйти изъ такого непріятнаго положенія.— ‘Главнокомандующій, писалъ современникъ, какъ кажется неумышленно, по единой слабости и по неограниченному доврію къ правителю, упустилъ изъ виду весьма много предметовъ, къ доставленію народу грузинскому благосостоянія, какого онъ надялся получить отъ монарха, сострадательнымъ окомъ на судьбу его воззрвшаго.’

Въ конц іюля, въ Кахетіи обнаружилось нкоторое волненіе народныхъ умовъ. Князья, недовольные присоединеніемъ Грузіи въ Россіи, стали распускать слухи о томъ, что русское правительство намрено всхъ князей вывезти въ Россію, что вс грузины будутъ переселены, а на мсто ихъ заселятъ казаками, что въ непродолжительномъ времени будетъ рекрутскій наборъ, что церковныя недвижимыя имнія будутъ отобраны, а съ народа потребуютъ сразу двугодичную подать {Изъ письма князю Герсевану Чавчавадзе T. А. K. Н.}.

‘Если ты любопытенъ о здшнихъ встяхъ, писалъ неизвстный кн. Ивану Орбеліани манифестъ,— конечно, ты уже ни-длъ, а теперь Дмитрію Орбеліани дали сардарьство, ты-жъ не имешь уже онаго. Царевичей обратно не отпускаютъ, да слышалъ я, что и тхъ, которые находятся у васъ, требуютъ сюда, а когда они будутъ переведены, то расположено дло такъ, что и всхъ родственниковъ и свойственниковъ Богратіоновыхъ перевесть сюда-жъ, а притомъ и всхъ знатныхъ людей, князей, дворянъ и мужиковъ тамошнихъ хотятъ перевесть и поселить здсь, а здшнихъ казаховъ 14 тысячъ дворовъ переводятъ въ Грузію. Если хочешь знать, все сіе сдлано вашимъ Герсеваномъ. Ему дали генеральскій чинъ, а вы погибли. Я далъ хлбъ отца твоего и пишу въ теб справедливо {3 янв. 1802 г.— Ак. Кав. Ком. T I, 442, X 657.}.

Царевичъ Давыдъ разсказывалъ, что вс татары обращены будутъ въ казаки, и что начальникомъ надъ ними будетъ назначенъ бывшій сардаръ кн. Орбеліани, который будетъ имть отъ того 40 тысячъ доходу. Татары получили объ этомъ также письмо царевича.

— Почему же вы не искали этого мста? спрашивали князья царевича Давыда.

— Я ни за что на свт не надну казачьяго платья, отвчалъ онъ.

— Лучше носить казацкій мундиръ, который есть императорскій, чмъ грузинскій кафтанъ.

— Я имю генералъ-лейтенантскій мундиръ.

— Почему же вы носите грузинскую шапку, шаровары и туфли съ такимъ почетнымъ мундиромъ, а не хотите имть тотъ же почетный мундиръ и при немъ 40 тысячъ доходу?

— Да, говорилъ царевичъ, шутите, а татары будутъ казаки. Вотъ каково просить русскихъ.

— Лучше быть въ бднйшемъ состояніи у христіанъ, чмъ богатйшему у магометанъ, или при такомъ правленіи, какое было при царяхъ,— отвчали князья.

На другой день боле двадцати князей собрались къ Лазареву для узнанія истины {Письмо Лазарева Кнорингу, 11 марта Ак. Кав. Арх. Ком. T. I, 352.}. Подобныя разглашенія находили такихъ, которые врили имъ вполн, и тмъ боле, что тамошнее правительство какъ-бы подтверждало вс нелпые слухи, ходившіе по Грузіи. Такъ, телавскій капитанъ-исправникъ разсказывалъ, что отъ князей будутъ отобраны моуравства и ихъ удалятъ отъ всхъ должностей. Грузины, ‘какъ народъ весьма втренный, легковрный и любящій весьма частыя перемны, а особливо гд они видятъ на тотъ разъ свои выгоды, врятъ всему, что имъ говорятъ и отъ сего иногда происходятъ непріятные слухи’ {Акт. Кавк. Арх. Ком. T. I, 245.}.

Исправникъ, объзжая деревни, объявлялъ жителямъ, что онъ моуравъ, что имъ слдуетъ обращаться къ нему со всми жалобами, ршеніе которыхъ зависитъ только отъ него. Князья, коихъ жизнь и содержаніе зависли отъ одной должности, конечно, не могли оставаться равнодушными къ такимъ разглашеніямъ, которыя для нихъ становились вопросомъ о жизни и смерти. Князья сознавали, что пропитаніе ихъ состоитъ въ доход, получаемомъ отъ должности, лишившись которой, говорили они, намъ все равно, что жить, что умереть ‘потому что мы содержать себя не можемъ’ {Изъ прошенія Кахетинск. кн. и дворянъ Коваленскому. Ак. Коммис. 1866 г. T. 1, 388.}. Они просили императора Александра, оставить ихъ при занимаемыхъ должностяхъ {Прошеніе императору, тамъ же.}, и когда узнали, что прошеніе это не отослано по назначенію, просили правителя Грузіи о томъ же, но и тутъ получили отвтъ, не соотвтствовавшій ихъ просьб {Коваленскій отвчалъ на это очень неудачно. Вмсто того, чтобы опровергнуть эти ложные слухи, онъ писалъ, что собираетъ свднія и справки о правахъ каждаго изъ князей съ тмъ, чтобы ходатайствовать у государя о соотвтственномъ вознагражденіи каждаго. Этимъ сообщеніемъ онъ какъ будто подтверждалъ слова телавскаго исправника.}. Тогда князья и дворяне обратились съ просьбою къ генералъ-маіору Гулякову. Они жаловались ему, что не исполняются общанія, данныя въ манифест о присоединеніи Грузіи къ Россіи.— ‘Безопасность намъ общана, но въ чемъ она видна? Села и деревни терзаются лезгинами, а вы ни о чемъ не заботитесь, велно возвысить честь церквей и епископовъ, а вы отобрали отъ нихъ вс вотчины и крестьянъ, велно прибавить почести князьямъ, а между тмъ мы, которые были почтены отъ нашихъ владтелей и черезъ то кормились, лишены и этой чести. Права тхъ изъ насъ, которые управляли деревнями за свои великіе подвиги и пролитіе крови, нарушены, крестьянамъ Государь общалъ милость — не требовать съ нихъ въ теченіе 12 лтъ подати {Такого общанія никогда даваемо не было.}, также повеллъ остатки отъ жалованья правителямъ обращать на возстановленіе нашего разрушеннаго города {Хотя въ Актахъ Кав. Археогр. Коммис. сказано, что слова ‘разоренный городъ’ относятся къ Телаву, но едвали это врно. По моему мннію, они относятся къ Тифлису, разрушенному Агою-Магометъ-Ханомъ.}, но и это не сбылось….’

У урочища Кельменчуры собрались кахетинскіе князья, туійинскіе и кизихскіе старшины. Они пришли сюда поговорить о предстоящей имъ участи, о грозящемъ новомъ бдствіи. Здсь ршено было защищать свои права и привилегіи. Князья видли, что защита ихъ безъ содйствія и согласія народа не можетъ быть сильною и упорною, необходимо было опереться на желаніе народа. Тогда по окружнымъ селеніямъ производился по ночамъ закликъ (приглашеніе), чтобы вс жители шли на общее совщаніе! При этомъ, какъ и во всхъ подобныхъ случаяхъ, не обходилось безъ насилій. Кто не хотлъ идти на совщаніе, того выгоняли силою {Рап. Соленіуса Лазареву, 26 іюля.}. Въ Кельменчурскомъ собраніи князья, духовейство и народъ составили подписку, письменный актъ, и поклялись передъ св. Троицею, чтобы просить русскаго императора утвердить духовное завщаніе покойнаго царя Ираклія II, и поставить надъ ними царя изъ дома Богратіоновъ, который бы находился во всегдашней зависимости и покровительств русскаго императора.

‘Кто же отъ обязательства сего отстанетъ, сказано въ подписк {Проложенной къ письму къ князю Чавчавадзе. Арх. Мин. Внут. Длъ.}, тотъ да будетъ отъ св. Троицы проклятъ, Богратіоновскому дому измнникъ, коего и повинны мы вообще наказать’. Кельменчурская подписка была тотчасъ разослана князьями во всмъ кахетинскимъ жителямъ. Царевичу Іулону отправлено письмо, которымъ онъ приглашался скоре пріхать въ Грузію для принятія царства. Для большаго убжденія жителей не участвовавшихъ въ собраніи, распущенъ слухъ, что князь Соломонъ Аваловъ писалъ изъ Петербурга, будто императоръ Александръ отправилъ въ Грузію тайнаго совтника Лошкарева, спросить народъ, не иметъ ли онъ желанія имть по прежнему своего царя {Изъ показанія кн. Симона Бабулова А. Б. Б. T. I, 370.}. Основываясь на этомъ извстіи, многія лица считали свои поступки правильными и законными.

Въ разныхъ мстахъ Кахетіи стали собираться князья и народъ для переговоровъ о предстоящихъ дйствіяхъ. Нкоторыя собранія соглашались слдовать безусловно всему тому, что было постановлено въ Кельменчурскомъ совщаніи, другіе, напротивъ, прочитавъ подписку, возвращали ее посланнымъ говоря, что ‘они длаютъ весьма не похвальное дло, противное Богу и Государю {Показаніе Андрея Швили. 29 іюля. Ibid.}.

Въ этомъ случа съ наибольшимъ тактомъ и смысломъ велъ себя простой народъ, онъ оставался ‘искренне преданнымъ и врнымъ’ {Акты Кавказск. Арх. Ком. 1866 г. T. I, 392.}. Жители цлыми деревнями приходили къ генералъ-маіору Гулякову спрашивать наставленій, какъ поступать имъ въ такихъ смутныхъ обстоятельствахъ. Жители дер. Калаури объявили, что не только ‘не покусятся на таковой бунтъ и возмущеніе противу присяги и врности русскому императору, но даже и- мыслить объ ономъ не хотятъ’.

Такимъ образомъ, волненіе это было дломъ однихъ князей и выраженіемъ ихъ простого протеста противу распущенныхъ ложныхъ слуховъ объ ограниченіи ихъ вковыхъ привилегій. Протестомъ этимъ, какъ увидимъ ниже, воспользовались лица недоброжелательныя Россіи и вс члены царскаго дома.

25 іюля, кахетинскіе князья въ присутствіи вытребованнаго ими митрополита Іоанна Бодбельскаго, сначала присягнули императору Александру, а потомъ царевичу Іулону {Рап. Гулякова Лазареву, 26 іюля 181. Показаніе митрополита и письмо кахетинскихъ князей Лазареву, 27 іюля. Акт. Кав. Арх. Ком. T. I, No 476, 364.}, какъ законному царю Грузіи. Замчательно то, что присягавшіе просили Некресскаго митрополита ободрить народъ и обязать его бытъ усерднымъ императору и царю Іулону.

Происшествія въ Кахетіи скоро стали извстными и въ Тифлис. Коваленскій писалъ Лазареву {Письмо Коваленс. Лазареву, 22 іюля 1802 г., No 49.}, что получилъ достоврное свдніе ‘о составленномъ въ Кахетіи соглашеніи и даже о подписк, для нарушенія общаго спокойствія и ниспроверженія существовавшаго правительства’.

Вслдъ за тмъ въ Тифлис получено прошеніе на имя императора Александра, подписанное 69 лицами.

‘Когда мы присягали на врность вашего императорскаго величества, писали подписавшіеся {Акты Кавк. Арх. Комис. 1866 г. T. I, 387.}, тогда объявленъ былъ намъ высочайшій манифестъ, въ которомъ между прочимъ изображено, якобы мы донесли высочайшему двору, что царя не желаемъ имть, и будто бы безъ царя поступили мы подъ покровительство и верховное управленіе вашего величества.

‘Сіе уподоблялось бы французской республик! Наши цари никакой вины передъ нами не сотворили и намъ отъ нихъ нечего отрекаться. Боле тысячи лтъ, какъ родъ Богратіоновъ есть царственный, многіе изъ нихъ за Христа и за насъ мученіе воспріяли и кровь свою проливали и мы при нихъ умирали.

‘Итакъ, отрицаніе отъ нихъ не есть наше дло, а выдумка обманщиковъ, наше желаніе и просьба въ томъ состоитъ, чтобъ духовное завщаніе, ознамсновавшагося великими подвигами на пользу отечества, покойнаго царя Ираклія было утверждено, и по сил онаго данъ былъ бы намъ царь, съ которымъ оставались бы мы подъ высочайшимъ покровительствомъ вашимъ и по мр силъ нашихъ употребили бы себя на службу вашего величества. Сего просимъ съ колнопреклоненіемъ и воздыханіемъ’.

Съ письмомъ этимъ думали отправить въ Петербургъ царицу Дарью {Донес. кн. Челокаева Коваленскожу, 15 іюля 1802, тамъ же стр. 385.}, которая, въ предупрежденіе подозрній, ране этихъ происшествій заявила Коваленскому желаніе хать въ нашу столицу съ двумя своими дочерьми.

Изъ показаній князей видно, что ршившись просить о возведеніи на царство Іулона, они думали приступить къ этому не ране, какъ по разсмотрніи этой просьбы императоромъ Александромъ.

Совщанія и създы между тмъ продолжались, князья манавскіе здили каждый день на сборное мсто за гору, гд ожидали царевича Александра, и стращали жителей разореніемъ ихъ деревень, если не присоединятся къ нимъ. Оставаясь непреклоннымъ, народъ просилъ защиты. Тогда ршено было арестовать князей {Рап. ген.-маіора Леонтьева, 28 іюля, No 138. Манава лежитъ не подалеку отъ Сагореджо, гд стоялъ Леонтьевъ.}. Посланная въ Манаву команда успла арестовать двухъ князей, остальные четыре, отстрливаясь, скрылись въ густомъ лсу, приказавъ сказать жителямъ, что ‘они отъ рукъ ихъ не уйдутъ и будутъ разорены’.

Бжавшіе князья, боясь преслдованія, собирались для совщаній по ночамъ, и по прошествіи однихъ или двухъ сутокъ назначали другое мсто для сборовъ {Рап. его же, 29 іюля, No 139.}.

Необходимо было принять мры къ тому, чтобы лица неблагонамренныя не могли волновать народъ и грозить ему новымъ разореніемъ. Совтники Еорневъ и Лофицкій отправлены изъ Тифлиса въ Телавъ для изслдованія. Правитель Грузіи просилъ Лазарева, назначить имъ конвой и приказать начальникамъ войскъ тамъ расположенныхъ, арестовать лицъ, признанныхъ ими виновными.

Получено извстіе, что нсколько князей и жителей деревень Сигнахскаго узда ушло въ царевичу Александру. Коваленскій конфисковалъ ихъ имніе и приказалъ арестовать ихъ сообщниковъ {Предано. Коваленскаго, 22 іюля No 51.}, что и было исполнено Корневымъ при содйствіи генералъ-маіора Гулякова. Князья протестовали противу такого рода дйствій. ‘Что было намъ повелно отъ всемилостивйшаго государя, писали они, присяга или другое что,— все мы исполнили, что доказываютъ и наши подписки, а вы предали насъ такой скорби’. Князья просили показать повелніе императора, а ‘безъ повелнія государя, писали они, не хватайте князей,— это не въ порядк вещей’ {Письмо кн. кахетинскихъ Гулякову, 21 іюля. Акты Кав. Арх. Ком. Изд. 1866 г. T. I, 889.}.

Аресты продолжались по прежнему. Князья снова обратились съ просьбою въ Гулякову.— ‘Передъ симъ мы къ вамъ писали и все подробно доложили, а вы подателя нашего письма заарестовали{Письмо Кахетинскихъ князей ему же, 25 іюля, тамъ же стр. 369.}. Даже и государь не изволилъ бы этого сдлать. Кром сего, вы еще задержали князей, которые ни въ чемъ не виновны. Мы досел были весьма довольны вами, такъ какъ вы за нашу землю много потрудились и въ другихъ отношеніяхъ хорошо обращались, не думали, что вы безъ вины обидите нашихъ братьевъ. Если наши рчи толкуютъ вамъ иначе, то это ложь. Какъ наша рчь, такъ и ихъ (арестованныхъ), заключается вотъ въ чемъ: покойный царь Ираклій, много за насъ подвизавшійся, оставилъ завщаніе, на которомъ мы присягали,— чтобы посл царя Георгія быть царемъ надъ нами Юлону (Іулону). Мы и стоимъ на этомъ завщаніи и на нашей клятв, мы — вообще Андрониковы, Вачнадзе, Джандіеровы, весь Кизикъ и другіе князья и простой народъ, сперва присягнули на врность государю, а затмъ Іулону, а этотъ въ свою очередь намъ, и мы, по мр возможности, будемъ служить… Сперва мы присягали, на врность государю, а потомъ наслдственному нашему владтелю… Нын мы вамъ докладываемъ, ради Христа, не предавайте насъ несчастію и не вводите въ измну противу государя… Еще умоляемъ освободить задержанныхъ нашихъ братьевъ, чтобы успокоились и наши сердца и народныя’.

Нкоторые изъ князей хотли силою освободить арестованныхъ, подговаривали къ тому народъ, но, неуспвъ въ этомъ, раздлились на незначительныя партіи и скрывались днемъ въ лсахъ, а ночью въ селеніяхъ. Затмъ вс они собрались въ Кизик (Сигнах). Не получивъ удовлетворительнаго отвта отъ генералъ-маіора Гулякова, они обращались съ протестомъ къ подполковнику Соленіусу, прося его прекратить аресты. Лазаревъ писалъ Гулякову, чтобы онъ производилъ аресты съ осторожностію, чтобы не арестовать невинныхъ и не возбудить тмъ, справедливаго негодованія народа. Онъ думалъ самъ двинуться въ Кахетію съ батальономъ егерей, однимъ орудіемъ и съ нсколькими казаками.

29 ицля, кн. Луарсабъ Орбеліани объявилъ Лазареву, что партія, противная Россіи, воспользовавшись волненіемъ въ кра, писала къ царевичу Вахтангу, прося его не пропускать въ Грузію нашихъ войскъ, сломать по дорогамъ мосты и вообще пресчь всякое сообщеніе съ Россіею. Лица царской фамиліи старались казаться не принимающими никакого участія въ этихъ безпорядкахъ. Теймуразъ пріхалъ въ Тифлисъ и жилъ въ столиц Грузіи. Католикосъ царевичъ Антоній старался наружно казаться преданнымъ намъ, хотя извстно было, что принималъ весьма дятельное участіе въ интригахъ царскаго дома {Рап. Лазарева Кнорингу, 29 іюля 1802 г.}. Царица Дарья заявила генералъ-маіору Тучкову свое желаніе имть въ своемъ дом русскій караулъ. Лазаревъ воспользовался этимъ заявленіемъ царицы и тотчасъ же отправилъ къ ней 12 человкъ солдатъ, съ приказаніемъ слдить за ея дйствіями. Царица казалась довольною такою предупредительностью, хотя и не оставила своихъ интригъ, средоточіемъ которыхъ на этотъ разъ былъ царевичъ Вахтангъ.

Находясь въ Душет, онъ велъ переписку съ царицею Дарьею и съ царевичами Іулономъ и Александромъ. Первый изъ нихъ былъ въ Имеретіи, а второй — въ Персіи. Вахтангъ сообщалъ имъ обо всемъ происходящемъ въ Грузіи, получалъ отъ нихъ разныя свднія, велъ переписку со многими князьями, давалъ имъ пособіе, совты и ‘длая сверхъ сего комуникацію изъ Россіи сюда весьма трудною’ {Тамъ же.}.

Бывшіе въ Петербург царевичи Іоаннъ и Багратъ также не оставались праздными.

‘Почему такъ позабыли меня и уже не вспоминаете единокровія! писалъ Іоаннъ кн. Мокашвилову {Переводъ письма отъ 8-го августа. Тиф. Арх. Кавк. Намст.}. Въ какомъ находитесь состояніи? Всякъ, ищущій большаго, намревается пасть, и вы сему должны послдовать. Нтъ уже столько разума,— кому что лучше. Ежели имете какое либо насиліе, или кто-либо васъ чмъ нибудь безпокоитъ, то вс вообще пишите и подъ прошеніемъ Государю секретно приложите печати четырехъ или пяти князей и пришлите ко мн. Я здсь подамъ ихъ съ письмомъ къ Лошкареву, со всми подробностями, потомъ я знаю, что сдлать. Имйте сіе за секретъ и исповдь, чтобы никто не узналъ. Если вы желаете своего имть царя — пишите и о томъ, будетъ сдлано. Я все предоставляю вамъ, а то горестне перваго будетъ — воля ваша’…

Для возстановленія полнаго спокойствія, Лазаревъ признавалъ необходимымъ и почти единственнымъ средствомъ, арестовать царицу Дарью и царевича Вахтанга, какъ средоточіе всхъ интригъ и волненій.

На совщаніи положено, Лазареву двинуться въ Кахетію, а генералъ-маіору Тучкову съ кн. Тархановымъ,— въ Душетъ, пригласить Вахтанга пріхать въ Тифлисъ, а если онъ не согласится, то арестовать царевича {Акты Кавказ. Арх. Ком. изд. 1866 г. T. I, 370.}.

Прибывъ 2-го августа на р. Лагбе и узнавъ, что неподалеку отъ мста его расположенія происходило собраніе князей, Лазаревъ отправилъ 3-го августа письмо во всмъ кахетинскимъ князьямъ, которымъ требовалъ, чтобы они, сознавшись въ своихъ заблужденіяхъ, прибыли къ нему въ Сигнахъ въ 5 августа.

3-го августа Лазаревъ подошелъ въ Сигнаху и расположился въ селеніи Нукреянахъ ожидать результата своего письма. Чрезъ два дня явился къ нему митрополитъ, кн. Мокашвиловъ и съ ними нсколько князей изъ знатнйшихъ фамилій.

Князья объявили Лазареву, что являются къ нему съ полнымъ раскаяніемъ, какъ нарушители присяги, сознаютъ свои проступки какъ противные долгу и будутъ ‘всесильно стараться заслужить вину ихъ {Рап. Лазарева Кнорингу, 11-го августа.}’. На другой день, 6-го и 7-го августа, являлись и остальные князья кахетинскіе съ такимъ же точно объясненіемъ.

Приведя ихъ снова къ присяг и узнавъ, что они писали письмо царевичу Іулону, призывающее его на царство, Лазаревъ совтовалъ написать царевичу о теперешнемъ ихъ ршеніи. Князья тотчасъ же согласились и написали новое письмо Іулону, въ которомъ отказывались отъ данной ему присяги, какъ противной русскому императору.

Лазаревъ возвратился въ Тифлисъ (10-го августа), куда въ скор прибылъ и генералъ-маіоръ Тучковъ съ царевичемъ Вахтангомъ.

Въ отклоненіе всякаго подозрнія, наканун, въ дом кн. Орбеліани, находившемся въ предмстья Тифлиса, назначенъ вечеръ, на который приглашены Тучковъ и кн. Тархановъ. Съ наступленіемъ ночи, Тучковъ оставилъ домъ Орбеліани и выхалъ изъ города. Казаки, назначенные ему въ конвой, высланы за городъ заране, черезъ разныя ворота и въ разное время небольшими партіями. Въ близълежащемъ лсу собрался отрядъ и соединился съ Тучковымъ. Рано утромъ 1-го августа, Тучковъ прибылъ въ Душетъ. Осмотръ роты его полка, квартировавшей въ Душет, былъ видимою цлію прізда Тучкова въ этотъ городъ. Онъ послалъ сказать царевичу, что желаетъ постить его. Посланному отвтили, что царевичъ еще спитъ. Посл того Тучковъ три раза посылалъ къ царевичу, но тотъ подъ разными предлогами откладывалъ свиданіе.

Стоявшіе въ отдаленіи отъ замка казаки замтили, между тмъ, что изъ воротъ выхалъ одинъ конно-вооруженный грузинъ, котораго они хотли задержать, но тотъ бжалъ, былъ пойманъ и приведенъ въ Тучкову. Приказавъ его допросить, самъ Тучковъ отправился къ царевичу Вахтангу. На пути ему донесли, что изъ задней калитки замка вышли два человка, и за тмъ, что царевичъ бжалъ. Вскочивъ на лошадь, Тучковъ съ казаками бросился въ погоню, приказавъ гренадерамъ, бывшимъ въ Душет, занять замокъ царевича Вахтанга.

Вдали, въ глазахъ казаковъ, Вахтангъ, въ сопровожденіи одного всадника, спшилъ къ замку верстахъ въ трехъ отъ Душета и принадлежавшему дворянину Глахи Челадзе.

Царевичъ скрылся въ оград, которая тотчасъ же была окружена казаками. Приказавъ выбить ворота, Тучковъ нашелъ вс двери запертыми и самыя комнаты пустыми. Повидимому, ничто не изобличало присутствія людей въ замк. Въ комнатахъ найдены однако състные припасы, значительное количество ружей, пороху и свинцу.— ‘Наконецъ, отыскали мы, пишетъ Тучковъ {Записки Тучкова, стр. 132. Арх. Глав. Шт. въ СПБ.}, спрятавшуюся старуху, которую допросивъ принудили показать погребъ и отъ онаго подземный ходъ, простирающійся до сосдняго лса. Царевичъ ушелъ такимъ образомъ отъ нашего преслдованія. Не оставалось ничего боле, какъ начать наши поиски въ горахъ вооруженною рукою’.

Цль побга Вахтанга была скрыться въ неприступныя мста своего владнія, лежавшаго по ркамъ Арагв и Тереку въ ущельяхъ, примыкающихъ къ пути на кавказскую линію. Окруживъ себя толпою вооруженныхъ, онъ думалъ поддерживать возмущеніе. Поэтому онъ прежде всего бросился къ тіулетинцамъ, какъ къ народу, наиболе воинственному изъ всхъ его подданныхъ.

Оставивъ у замка караулъ, Тучковъ бросился въ близълежащій лсъ, но и тамъ не нашелъ царевича. Вернувшись обратно въ Душети, онъ зашелъ къ царевнамъ супругамъ: Вахтанга І-го умершаго, и племянника его, бжавшаго царевича Вахтанга, но и отъ нихъ не узналъ ничего о мст пребыванія царевича.

Подходя къ дому, въ которомъ остановился, Тучковъ замтилъ до 10-ти человкъ конно-вооруженныхъ грузинъ, скакавшихъ по окружнымъ горамъ, длавшихъ закликъ на народное собраніе и на всеобщее вооруженіе. То были близкіе царевича.

Въ Душет было 60 человкъ гренадеръ и 50 казаковъ. Послднимъ, не смотря на утомленіе отъ долгихъ поисковъ, приказано, если не переловить скачущихъ, то, по крайней мр, не допустить до деревень, гд они могли взволновать народъ. Рота егерей, стоявшая въ Гартискаро и дв гренадерскія роты, бывшія въ Тифлис, получили приказаніе немедленно прибыть въ Душетъ. Скликальщики разогнаны, одинъ изъ нихъ, тіонетскій моуравъ, приведенъ въ Тучкову.

По уздамъ душетскому и горійскому разослано объявленіе, въ которомъ говорилось, что если кто осмлится принять сторону царевича Вахтанга, то съ семействомъ того поступлено будетъ ‘съ неожидаемою жестокостію {Рап. Ген. М. Тучкова Лазареву, 12-го августа 1602 г., No 117.}’. Вмст съ тмъ вс имнія царевича конфискованы. Къ хевсурамъ, шпавамъ и тушинамъ отправлено также обвщеніе и увщаніе не содйствовать замысламъ царевича.

Тучковъ потребовалъ въ себ дворянина Мурвазева, извстнаго своею преданностію въ царевичу Вахтангу. Отдавъ ему письмо, Тучковъ приказалъ доставить его непремнно царевичу подъ опасеніемъ, въ противномъ случа, быть наказаннымъ, какъ измннику, семейство котораго будетъ подвергнуто всмъ несчастіямъ. Хитрость удалась. Испуганный угрозами, дворянинъ пустился въ путь и черезъ двадцать четыре часа привезъ Тучкову отвтъ царевича.

— Гд же находится царевичъ? было первымъ вопросомъ Тучкова.

— Я нашелъ его въ лсу, отвчалъ Мурвадзе, верстахъ въ тридцати отъ Душета. Царевичъ боле двухъ часовъ не остается на одномъ мст.

Посланный въ указанное мсто разъздъ не отыскалъ тамъ царевича. Тучковъ ограничился тмъ, что завелъ, до времени, переписку съ Вахтангомъ, убждая его возвратиться, но царевичъ отвчалъ отказомъ.

Усиливъ отрядъ свой прибывшимъ подкрпленіемъ, Тучковъ отправилъ въ дер. Казбекъ команду изъ 80 человкъ казаковъ и грузинъ, съ цлію предохранить тагаурцевъ отъ возмущенія и подговоровъ Вахтанга.

Разосланные по одиночк и по разнымъ направленіямъ люди, успли узнать, что царевичъ находится въ ущельи тіулетинскихъ горъ, извстномъ подъ именемъ гудомакарскаго ущелья. Къ нему прилегали жилища хевсуръ, пшавовъ и тушинъ, къ которымъ царевичъ хотя и засылалъ своихъ посланныхъ, но безуспшно.

8-го августа получено извстіе, что Вахтангъ намренъ пробраться къ тіулетинцамъ. Капитанъ-исправникъ Переяславцовъ съ казаками направленъ въ Коби для пресченія ему пути {Рап. Тучкова Лазареву, 9 августа. Ак. K. А. K. T. I, 274.}. Тіулетинцы — народъ храбрый отъ рожденія, исповдывали особую религію, хотя и видны были у нихъ во многихъ мстахъ христіанскіе храмы.

‘Я вызвалъ деканозовъ къ себ, пишетъ Тучковъ, склонялъ этихъ бородастыхъ священниковъ ласками, подарками, на выдачу мн царевича, но они отвчали: {Записки Тучкова, 134. Арх. Глав. Шт. въ С. Петерб.} — ‘Онъ Богратіонъ и былъ у священнаго дуба. Это не помшало однако деканозамъ указать на вс т мста, занявъ которыя можно было пресчь путь Вахтангу, если бы онъ вздумалъ уйти отъ нихъ.

Занявъ отрядами вс выходы, Тучковъ самъ сталъ у входа въ самое главное ущелье — Гудомакарское. ‘Пушечные выстрлы и звуки барабановъ при вечерней зар слышны были со всхъ сторонъ пребыванія царевича’. Не прерывая начатой переписки, Тучковъ писалъ Вахтангу и просилъ посланнаго сказать царевичу, что если онъ, на честное слово, не выдетъ къ нему для переговоровъ, то пойдетъ къ нему съ войсками, гд бы онъ ни находился. Вахтангъ жаловался Кнорингу на причиненную ему обиду и описывалъ свою невинность. Главнокомандующій совтовалъ ему отправиться во всякомъ случа въ Тифлисъ и тамъ уже оправдаться въ своихъ поступкахъ. Тогда царевичъ написалъ правителю Грузіи — и соглашался пріхать въ Тифлисъ только тогда, когда будутъ исполнены три условія: 1) возвращено и передано ему въ управленіе конфискованное имніе, 2) онъ не будетъ удаленъ изъ Грузіи, и 3) во время пребыванія его въ Тифлис не будетъ длаемо ни ему, ни его свит никакого оскорбленія {Акт. Кав. Арх. Ком. т. I, 273 и 274, изд. 1866 г.}. Въ отвтъ на это царевичъ получилъ простое приглашеніе, безъ всякихъ ограниченій, пріхать въ Тифлисъ.

Имя при себ только 20 человкъ приверженныхъ, зная, что вс пути ему отрзаны, Вахтангъ выслалъ своего посланнаго на шесть верстъ передъ ущелье, приказавъ сказать Тучкову, что скоро и самъ явится лично.

10-го августа, онъ пріхалъ къ Тучкову со всею своею свитою. Снявъ съ пояса саблю и повсивъ ее, по азіатскому обычаю на шею, Вахтангъ въ такомъ вид подошелъ къ Тучкову.

— Вотъ голова моя, вотъ и сабля, проговорилъ онъ. Ему отвчали, что требуютъ только покорности и прибытія въ Тифлисъ, и что онъ можетъ вполн положиться на великодушіе императора.

Царевичъ, принятый со всми почестями, приличными его званію, былъ препровожденъ сначала въ Душетъ, а потомъ въ Тифлисъ.

Вахтангъ, повидимому, сознавалъ свою вину и раскаявался въ своихъ поступкахъ.

— За многую мою службу {При проход войскъ съ кавказской линіи въ Грузію, Вахтангъ впослдствіи, въ подтвержденіе своей преданности и невинности, выставлялъ то, что онъ былъ первый, изъ царевичей, которые присягнули на врность Россіи.}, говорилъ онъ, можно одну вину простить. Мать моя и вс родственники, если что и сдлали, я не виноватъ и въ томъ не участвовалъ.

— Въ побг своемъ, говорилъ онъ впослдствіи, я не имлъ никакого злого намренія, но сдлалъ это, опасаясь безславія быть препровожденнымъ изъ Душета въ Тифлисъ въ вид арестанта.

Въ Тифлис Вахтангъ поселился въ дом матери, царицы Дарьи. Для лучшаго присмотра за ними, сверхъ караула, находившагося у царицы, въ Авлабар, гд былъ домъ ея, поставленъ батальонъ егерей. Царевичу разршено пользоваться доходами съ имній, но запрещенъ выздъ изъ Тифлиса {Рап. Кнорнига Г. И. 26-го августа, арх. миннст. внутр. длъ.}. Запрещеніе это было равносильно тому, какъ-бы имніе оставалось конфискованнымъ. Вахтангъ сознавалъ, что не могъ принять личнаго участія въ управленіи имніемъ. Онъ бросался теперь во всмъ боле или мене вліятельнымъ лицамъ, жившимъ въ Тифлис, усплъ написать старшинамъ своего имнія, прося дать ему свидтельство въ томъ, что не участвовалъ въ происходившихъ въ Кахетіи волненіяхъ. Старшины спрашивали совта Лазарева, дать-ли такое свидтельство царевичу или нтъ? Имъ сказано, что это зависитъ отъ нихъ, что имъ лучше извстно, былъ-ли онъ участникомъ въ волненіяхъ или нтъ? Не отвтивъ прямо на вопросъ, старшины отказались однакоже выдать свидтельство {Рап. Соколова кн. Куракину, 20-го сентября 1802 г. Арх. минист. иностран. длъ.}.

Вахтангъ не терялъ все-таки надежды на возвращеніе имнія, онъ по прежнему старался доказать свою невинность.

— Не заслуживаете-ли вы названія безумныхъ, говорилъ ему гр. Мусинъ-Пушкинъ, если разсчитываете на то, что всми покушеніями дому вашего и вооруженіями скитающихся хищниковъ и разслабленныхъ войскъ азіатскихъ можете противустоять могуществу россійской имперіи и войскамъ, отъ которыхъ неоднократно трепетала Европа? Какія могутъ быть послдствія для васъ и единомышленниковъ вашихъ отъ такихъ покушеній, на которыя, кром нсколькихъ мятежныхъ князей, народъ грузинскій никогда не согласится? Не нанесете-ли, наконецъ, при гибели союзниковъ вашихъ, и разоренія вашему отечеству, которое, какъ думаю, любите?

— Вы утверждаете, продолжалъ графъ, равно какъ и царица, что никакого доказательства намреній вашихъ нтъ. Я и самъ увренъ, что вы черезъ-чуръ остроумны, чтобы вврить таковыя доказательства, а особливо письменныя, въ руки постороннихъ, но, отвчайте искренно, можно-ли благоразумному человку положиться на увренія ваши?

— Нельзя, отвчалъ смявшись царевичъ.

— На что же вы жалуетесь? и какія должно было принять мры правительство противу такихъ покушеній совершенно противныхъ государю императору? Какія послдствія для васъ и дому вашего вс произшествія эти имть будутъ?

— Весьма гибельныя, отвчалъ Вахтангъ. Я весьма тревожусь положеніемъ моимъ.

— Напрасно сомнваетесь вы въ милосердіи императора, но если хотите, чтобы я подалъ вамъ дружескій совтъ, то заслужите его, отнесяся прямо къ е. и. в. съ чистымъ признаніемъ какъ со стороны вашей, такъ и ея высочества царицы. Я увренъ, что гораздо пріятне будетъ для государя, если, оставя вс косвенныя дороги, довренностію вашею передъ императоромъ траться будете пріобрсти его прощеніе, а притомъ и объявите, чего вы желаете въ замнъ короны изъ дому вашего, вышедшей {Вахтангъ воспользовался этимъ совтомъ, но обратно. Выставляя свои заслуги русскому правительству, онъ жаловался, что отъ него отняли имніе и что Тучковъ, прибывъ неожиданно въ Душетъ со множествомъ казаковъ, ‘поколебалъ каждаго изъ народовъ, тутъ находившихся и изобразилъ на сердцахъ ихъ сумнніе’. Просьба царевича императору 10-го сентября 1802 г. Арх. мин. внутр. длъ, ч. V. 51—57.}. Постарайтесь усмирить мятежи, Грузію изнуряющіе, и уговорить братьевъ вашихъ, изъ царства сего удалившихся, къ покорности. Я увренъ, что по вліянію вашему на нихъ не безуспшно сіе предпримите. Вотъ единственная дорога, которую, по истинной къ вамъ дружб, предложить могу, къ отвращенію той гибели, которая безъ того вамъ и соучастникамъ вашимъ угрожаетъ.

— Не навлечемъ-ли мы своимъ признаніемъ, спрашивалъ царевичъ, еще боле страшнаго для насъ гнва е. и. в.?

— Разв вы думаете, что ваши поступки скрыты отъ государя? они извстны ему многими путями. Что же пріятне будетъ для него: узнать ли о нихъ отъ постороннихъ, или видть собственное раскаяніе ваше въ чистомъ и искреннемъ признаніи?

— Всячески стараться буду, говорилъ царевичъ передъ образомъ, висвшимъ на груди и взятымъ въ руки, переговоря съ матерью моею, убдить ее въ признанію. Къ братьямъ напишу также.

Такимъ образомъ, участіе лицъ царской фамиліи, въ бывшихъ волненіяхъ въ Кахетіи, выразилось фактически. Трудно было прекратить имъ на будущее время вс способы къ такого рода дйствіямъ. По мннію всхъ представителей Россіи {См. рапорты Лазарева, Кноринга, Коваленскаго, гр. Мусина-Пушкина, Соколова и другихъ.}, было одно только средство,— удалить ихъ навсегда изъ Грузіи. Кнорингъ нсколько разъ просилъ о томъ императора Александра, который не раздлялъ однакоже этого мннія о необходимости въ принятію столь строгихъ мръ. Даровавъ Грузіи вс т права и преимущества, ‘каковыми вс прочіе подданные великой имперіи пользуются’, Александръ разршилъ царевичамъ, бывшимъ въ Россіи, имть полную свободу и, если пожелаютъ, то хать въ Грузію. Вслдъ за тмъ онъ приказалъ Кнорингу употреблять добровольное соглашеніе лицъ царскаго дома къ вызду въ Россію, ‘безъ чего подстреканіямъ ихъ конца видть не можно’ {Рескриптъ Кнорингу 20-го августа, арх. мин. внутр. длъ.}. Принудительный же вывозъ ихъ изъ Грузіи, казался императору ‘весьма крайнимъ’, такимъ средствомъ, къ которому можно прибгнуть только въ самомъ послднемъ и необходимомъ случа.

Стараніе отправить царевича Вахтанга въ Россію оставалось напраснымъ. Царевичъ отвчалъ отказомъ.

‘Правда, писалъ онъ грузинскому священнику Алексю Гаврилову {Акты кавк. арх. ком. т. I, 268, No 277.}, жизнь въ Россіи должны мы принять за первое счастіе, но если бы были въ молодыхъ лтахъ, конечно бы было хорошо. Мн уже наступилъ 40-й годъ, время-ли теперь пуститься мн изъ своего отечества на странствованіе? Если по сіе время жили мы въ нашей земл и никуда не переселились, когда были столько угнетаемы и порабощаемы окружающими врагами, то почему длать это съ нами теперь, когда приспло къ намъ вчно успокоивающее покровительство сильной десницы нашего всемилостивйшаго государя? Дале, если даже при бытности моей здсь, уже не буду имть во владніи моемъ, которое пожаловано мн покойнымъ родителемъ моимъ и утверждено за мною въ высочайшемъ манифест, того голоса, какой имю я теперь, а лишь буду имть содержаніе изъ однихъ доходовъ,— то можетъ-ли быть больше сего какое-либо несчастіе, хотя бы земля наша изобиловала богатствомъ доходовъ? Я въ рабской подданнической врности моего государя Александра І-го со всмъ моимъ вожделніемъ былъ, есмь и по гробъ мой пребуду. Я, какъ Бога признаю за Бога, такъ равно и императора Александра I-го — за моего государя, ибо какъ и отъ своего Создателя за добрыя дла мои ожидаю въ будущемъ вк вчной славы, такъ и отъ его величества въ настоящей жизни ожидаю благоденствія’.

Извстіе о томъ, что царевичамъ, бывшимъ въ Россіи, разршено возвратиться въ Грузію опечалило народъ и весьма ободрило партію, противную Россіи. Въ Тифлис приготовлялся домъ для помщенія царевичей. Народъ, радовавшійся тому, что въ Грузіи было мене тремя особами царской фамиліи, допытывался: справедливо-ли то, что царевичи уже на пути въ Грузію? Лица, стоявшія во глав управленія, должны были отговариваться незнаніемъ. Различнаго рода толки стали распространяться по городу. Партія, желавшая возстановленія царя, объясняла ихъ по своему. ‘Въ теченіи тридцати лтъ, говорили они, русскіе были въ Грузіи при царяхъ и всегда, по окончаніи защиты, нашимъ царямъ оставляли страну. Ныншнее пребываніе войскъ — также временное и продолжится только до того времени, пока императоръ Александръ не назначитъ кого-либо изъ царскаго поколнія царемъ. Намреніе императора, продолжали они убждать народъ, доказывается тмъ, что онъ не только не вызываетъ изъ Грузіи членовъ царскаго дома, но, напротивъ того, и бывшихъ уже въ Россіи отпускаетъ въ свое отечество. Партія, преданная Россіи, при распространеніи такихъ слуховъ, страшилась за свою будущность и думала, въ случа справедливости ихъ, искать спасенія въ Россіи.

Среди такого говора, въ октябр мсяц, прибылъ въ Грузію изъ С.-Петербурга бывшій посолъ князь Герсеванъ Чавчавадзе. Фамилія князей Чавчавадзе пользовалась особымъ уваженіемъ народа. Князья изъ этого рода всегда занимали самыя важныя и видныя мста въ административномъ управленіи страны при ея царяхъ. Почти вс агалары казахскаго народа, находившагося въ управленіи князя Герсевана Чавчавадзе, выхали къ нему на встрчу въ дер. Казбекъ, въ сопровожденіи двухъ сотъ человкъ татаръ. Такая встрча въ обыча азіатскихъ народовъ — она была и въ характер казаховъ. Никакія объясненія къ волненію не могли имть здсь мста. То была простая привычка, способъ выражать свое уваженіе человку,— любимому народомъ. Не такъ смотрло на это тамошнее правительство, оно объяснило этотъ поступокъ началомъ новыхъ волненій.

По прізд въ Тифлисъ, ни кн. Чавчавадзе, ни сопровождавшіе его князья не явились къ правителю, какъ это было имъ заведено. Онъ потребовалъ отъ князя Чавчавадзе письменный видъ и приказалъ исполнительной экспедиціи привести какъ его, такъ и всхъ прибывшихъ съ нимъ князей къ присяг на врность. Чавчавадзе, присягавшій уже въ Петербург, исполнилъ требованіе. Пріхавъ въ экспедицію, онъ присягнулъ вторично на врность русскому императору, хотя и не избжалъ тмъ наговоровъ, возведенныхъ на него впослдствіи.

Пріздъ изъ нашей столицы такого лица, очень естественно, возбуждалъ вниманіе грузинъ, желавшихъ разъяснить свое положеніе. Народъ сталъ сходиться со всхъ сторонъ и просилъ свиданія къ княземъ Герсеваномъ Чавчавадзе. Между князьями начались сходбища, обмнъ мыслей, а между народомъ — разговоры. Коваленскій писалъ, что кн. Чавчавадзе нарушаетъ общественное спокойствіе и издалъ прокламацію, которою запрещалъ всякія сходбища, скопы и совщанія {Акт. кавказс. арх. ком. изд. 1866 г. т. I, 405.}. Недоброжелательныя лица, для производства волненія въ народ, стали распускать слухъ, что князь Чавчавадзе уполномоченъ составить новое предположеніе объ участи Грузіи. Это еще боле привлекло къ нему народъ. Кнорингъ, со словъ правителя Грузіи, составилъ обвинительный актъ противъ кн. Чавчавадзе.— ‘Князья грузинскіе, писалъ онъ {Рап. Кноринга Г. И. 30-го ноября, арх. мин. внутр. длъ, дла Грузіи, ч. II, стр. 225.}, предавшись его внушеніямъ и стекаясь отовсюду, по его называмъ начали длать сходбища, скопы и совщанія, являя новое движеніе умовъ въ нарушеніи общественнаго спокойствія…. Князь Чавчавадзе и супруга его съ братьями своими и прочими ихъ сообщниками были и суть источниками колебанія народнаго… Кн. Чавчавадзе, сверхъ развлеченія князей грузинскихъ, вошелъ въ переписку за границу, вступилъ самъ собою въ управленіе казахскихъ и шамшадыльскихъ татаръ, что онъ имлъ при покойномъ цар Георгі, кои по невднію, движимы будучи его внушеніями, ослушны оказались даже приказаніямъ правителя Грузіи и явно не повинуются приставленному къ нимъ чиновнику, черезъ что происходитъ затрудненіе въ сбор съ татаръ сихъ подлежащихъ въ казну податей, а по ихъ примру и другіе въ повинности сей колеблются’….

Кн. Чавчавадзе не скрывалъ своего мннія и высказывалъ открыто, что грузины должны быть счастливы тмъ, что присоединены къ Россіи, но что благополучіе ихъ не будетъ имть мста и твердаго основанія, пока они должны будутъ повиноваться настоящему образу правленія {Донесеніе Соколова гр. Воронцову, 1 ноября 1802 г. Арх. Мин. Иностр. Длъ.}. Коваленскому не нравились эти разглашенія. Правитель Грузіи зналъ, что кн. Чавчавадзе былъ однимъ изъ первыхъ лицъ, устранившихъ его вліяніе на Георгія XII, въ то время, когда онъ былъ назначенъ полномочнымъ министромъ при двор царя грузинскаго. Онъ былъ нерасположенъ къ князю Чавчавадзе. Князь зналъ объ этомъ нерасположеніи, но надялся на репутацію, составленную имъ въ Петербург, какъ о лиц искренно преданномъ Россіи.

Чавчавадзе не скрывалъ о всеобщемъ неудовольствіи и ропот народа на тамошнее правленіе, говорилъ, что не знаетъ, какъ избавиться отъ постителей, прізжающихъ къ нему отовсюду, приносящихъ ему жалобы и требующихъ мръ, къ заявленію всеобщаго желанія перемнить правительство, которое для народа чрезъ-мру тягостно.

— Такой образъ мыслей, говорилъ Соколовъ князю Чавчавадзе, будетъ сочтенъ не иначе, какъ поступкомъ несообразнымъ съ высочайшею волею, постановившею правленіе въ Грузіи. Это будетъ явнымъ нарушеніемъ присяги, данной русскому императору.

— Мы охотно подвергаемъ себя всякому наказанію, отвчалъ Чавчавадзе, если только поступимъ противно высочайшей вол, но желанія и намренія наши не къ тому вовсе клонятся. Мы хотимъ только повергнуть къ стопамъ милосердаго монарха всенижайшую просьбу, съ объясненіемъ въ ней всего горестнаго положенія нашего. Просьбу эту хотимъ отправить съ избраннымъ отъ общества княземъ.

‘Лучше бы было гораздо, писалъ онъ Лошкареву {Отъ 30 нояб. 1802 г. Арх. Мин. Внут. Д. Дла Грузіи ч. II, стр. 232.}, если бы перемнился планъ здшняго правительства и учинился бы другой родъ порядка. Съ моей же стороны, какъ врный рабъ и подданный, буду стараться исполнять все то, что мн будетъ приказано. Если продолжится на такомъ же основаніи правленіе, я не предвижу никакой пользы, и потому прошу васъ убдительно пещись обо мн, чтобы я могъ съ семействомъ моимъ имть свое тамъ жительство подъ протекціею моего всемилостивйшаго государя, ибо нтъ для меня возможности жить здсь ни подъ какимъ видомъ’.

Слухи о безпорядкахъ и злоупотребленіяхъ, существовавшихъ въ управленіи Грузіею, обратили на нее вниманіе петербургскаго кабинета. Отправляя въ Имеретію коллежскаго совтника Соколова, по вопросу объ освобожденіи царевича Константина изъ заключенія, императоръ Александръ поручилъ ему принимать прошенія и жалобы отъ всхъ горскихъ князей, владльцевъ и вообще отъ всхъ азіатскихъ народовъ, какого бы званія и вроисповданія они ни были. Ему же поручено обратить вниманіе на причины неудовольствія и ропота грузинскаго народа противу нашего правительства, ‘нтъ ли особеннаго какого у нихъ въ виду предмета, къ коему духъ народа иметъ большую наклонность {Изъ Инструкціи Соколову.— Арх. Мин. Иностр. Длъ.}’.

Донесенія различныхъ лицъ, посланныхъ въ Грузію, разсказы путешественниковъ, постившихъ страну, и, наконецъ, письма самихъ грузинъ къ нкоторымъ лицамъ, стоявшимъ во глав нашего правительства, убждали одинаково въ безпорядочности верховнаго грузинскаго правительства, и свидтельствовали о крайнемъ порабощеніи грузинскаго народа. Безпорядочность правленія происходила сколько отъ своеволія нкоторыхъ лицъ, столько же и отъ изолированнаго, чуждаго народному характеру порядка веденія длъ. Правленіе не слилось съ народомъ, не вошло въ изученіе привычекъ, характера и обычая народнаго. Оно дйствовало при томъ искреннемъ убжденіи, что не правленіе существуетъ для блага народнаго, но грузины созданы для произвола правленія, что не правитель призванъ въ Грузію, для устройства страны и благоденствія каждаго, но Грузія создана для того только, чтобы Коваленскій былъ правителемъ ея. Очевидно, что при такомъ взгляд, не могло быть порядка въ управленіи страны, народъ не могъ быть доволенъ правленіемъ и, естественно, желалъ его перемны.

Для лучшаго водворенія порядка и спокойствія, необходимо было поставить во глав управленія такого человка, который, зная народный характеръ, войдя въ его нужды и потребности, могъ-бы очистить страну отъ накопившагося въ ней сору, слдовательно имлъ бы твердый характеръ и достаточную степень энергіи. Такимъ являлся генералъ-лейтенантъ князь Павелъ Дмитріевичъ Циціановъ.

Въ сентябр 1802 г., императоръ Александръ призналъ необходимымъ отозвать отъ управленія краемъ генерала Кноринга {Въ газет ‘Кавказъ’ 1847 года No помщены: ‘Матеріалы для біографія генералъ-лейтенанта Карла едоровича Кноринга’. Свднія, сообщаемыя авторомъ весьма кратки — не боле, какъ перечень названій тхъ должностей, которыя исполнялъ Кнорингъ съ 1799 года по 1802 годъ. Основанныя на словакъ старожила, они въ нкоторыхъ мстахъ неврны. Не Ираклій II отдалъ Грузію въ подданство Россіи, а сынъ его Георгій XII. Присоединеніе Грузіи къ Россіи совершилось вовсе не такъ тихо и спокойно, какъ говоритъ статейка, и Кнорингъ, при всхъ своихъ лично отличныхъ качествахъ, ум и благородств, не сьумлъ однакоже заслужить любовь и благодарность жителей. Грузины никогда не называли его миротворцемъ, какъ говоритъ авторъ статьи, напротивъ, изъ имющихся письменныхъ актовъ видно, что они были недовольны его правленіемъ.}, смнить Коваленскаго, и назначилъ кн. Циціанова главнокомандующимъ на Кавказ. Грузинъ по происхожденію, князь Циціановъ былъ призванъ для устройства порядка въ управленіи и оправдалъ выборъ императора самымъ блестящимъ образомъ.

Н. Дубровинъ.

‘Встникъ Европы’, NoNo 3—5, 1868

ТЫСЯЧА-ВОСЕМЬСОТЪ-ВТОРОЙ ГОДЪ ВЪ ГРУЗІИ.

I.

II.

III.

IV.

V.

VI.

VII.

VIII.

IX.

X.

Читайте также: