Поль Дерулед.
Три стихотворения
Поль Дерулед.
Три стихотворения
Три стихотворения, Дерулед Поль, Год: 1887
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Разговор
КАПИТАН
Здорово, рекрут. Молодчина!
Кто родом ты? Откуда взят?
Знако м ли с долгом гражданина?
Слыхал, что значит: дисциплина
И званье славное: солдат?
Не унывай, к чему кручина?
Ну, подойди же, молодчина!
Кто родом ты? Откуда взят?
РЕКРУТ
В Турени был я виноделом,
Прощенья просим, капитан!
У нас любим в селеньи целом —
(Мы родом, значит, из крестьян)
Я счастлив был, всегда за делом…
Зачем меня из наших стран,
Где был я мирным виноделом,
В солдаты взяли, капитан?
КАПИТАН
Мой друг, но что же тут дурного?
Зачем не любишь ты войны?
Нам нет отечества другого,
Единой Франции сыны —
В защиту края, нам родного,
Соединиться мы должны.
Мой друг, но что же тут дурного,
Зачем не любишь ты войны?
РЕКРУТ
В войне я толку вижу мало
И мне не нравится она.
Я жил в углу своём, бывало,
Где всюду мир да тишина.
Солдатом быть мне не пристало,
А гибель каждому страшна…
В войне я толку вижу мало,
И мне не нравится она.
КАПИТАН
Так вот их цели и стремленья!
Так вот желанье их сердец!
35 Для них ничто — освобожденье,
Лишь бы скорей войне конец!
Пусть мы выносим оскорбленья,
Отчизна гибнет, наконец…
Так вот их цели и стремленья,
Так вот желанье их сердец!
О, жалкий ум! Скажи, несчастный,
Иль ты сознания лишён?
Беречь себя в борьбе опасной,
Когда врагом ты побеждён!
Войну находишь ты ужасной,
А враг — тебе милее он?
О, жалкий ум! Скажи несчастный,
Иль ты сознания лишён?
РЕКРУТ
Но в битвах этих неужели
Не обошлися бы без нас?
Отец мой бродит еле-еле,
В хозяйстве нужен глаз да глаз.
Зачем я рослый, в самом деле?
Других-то разве нет у вас?
И в битвах этих неужели
Не обошлися бы без нас?
КАПИТАН
К служенью родине избра нный,
Пойми, мужик, что это — честь,
Ты призван быть её охраной
И долг бойца со славой несть.
Пусть час придёт давно желанный
И мы свершим святую месть!
К служенью родине избранный —
Пойми, мужик, что это — честь.
РЕКРУТ
Прощенья просим, не взыщите,
Коль я неладное сказал.
У нас болтали так, подите!
Спроста я то же повторял.
А слов о чести да защите
Я отродясь и не слыхал…
Прощенья просим, не взыщите,
Коль я неладное сказал.
КАПИТАН
Ты видишь крест перед собою,
Прочти, на нём лишь пара слов:
Отчизна, честь! — для нас с тобою
В них — долг, обязанность, любовь!
Вот знамя наше, над страною
Оно — священнейший покров.
Ты видишь крест перед собою,
Не забывай же этих слов.
РЕКРУТ
Сознаюсь прямо: грамотеем
И не бывал я никогда.
Читать мы дома не умеем —
Вот в этом, видно, и беда:
Поняв ‘отчизну’, мы успеем
И ‘честь’ осилить без труда,
А я, признаться, грамотеем
И не считался никогда.
КАПИТАН
Сознайся ты без замедленья —
Я б извинил тебя тотчас, —
Душой ты ищешь просвещенья,
И ты найдёшь его у нас.
Невежество — не преступленье,
За дело! Твой настанет час!
Сознайся ты без замедленья —
Тебя я понял бы тотчас.
1886 г.
Трубач
— ‘О, нет, друзья мои, пусть я ничем не буду!’
Так в песнях повторял наш Беранже старик.
Его девиз простой и сам я не забуду —
Учителя смиренный ученик.
Не из апатии иль личного расчёта
Я не касаюся решения задач,
Другие явятся и закипит работа,
А я — не больше, как трубач.
Доро гою прямой хочу идти я смело,
Свободно чувствовать, открыто думать вслух,
И если я громлю позорнейшее дело
Иль с уважением касаюся заслуг, —
Пускай я каждому сказать имею право:
— Мой суд прямой и я не льстец и не палач,
Дороже мне всего моей отчизны слава,
И я — не больше, как трубач.
В позорный этот час, когда, терпя страданья
Безмолвно сносит их моя отчизна-мать, —
Пускай я буду тем, кто бу дит в ней сознанье
И может ненависть свободно изливать,
И если я врагов бичую ежечасно,
И если вызов мой несдержан и горяч, —
Пусть родина моя тут будет непричастна:
Ведь я — не больше, как трубач.
Я к цели избранной стремлюсь неутомимо
И вижу пред собой назначенный мне путь,
Одною думою душа моя томима,
Одной надеждою живёт и дышит грудь:
Скорее на врага без страха и сомненья!
Возможно ль воину бояться неудач,
Предвидя вдалеке возможность пораженья?
Но я — не больше, как трубач.
Другие думают, что время — примиритель
Но нет забвения, возможна только месть!
Чрезмерно был жесток и дерзок победитель
И слишком глубоко затронул нашу честь.
Как прежнее вернуть? — Пускай решат другие,
Недугу грозному помочь сумеет врач,
Я ж бодрость вам верну, о братья дорогие,
Но я — не больше, как трубач.
Одной заботою всецело поглощённый,
С границы вражеской я не спускаю глаз,
Я бре жу Францией моей неразделённой,
Надеждою вернуть отторгнутый Эльзас.
Я десять лет живу всё теми же мечтами,
Но мне не суждено решение задач:
Тут нужен вождь, герой — он явится меж нами,
А я — не больше, как трубач.
1887 г.
Гофониил
(Поэма)
I
В Месопотамии царил тогда Хузан,
Во власть которого и предал Иудею
Разгневанный Господь, народ Израильтян
Жестоко покарав десницею Своею.
С тех пор не для себя трудился в поле жнец
И пас не для себя пастух в долине стадо,
В домах не для себя прялася шерсть овец
И выжимался сок из гроздий винограда.
Секиру острую и дальнобойный лук —
Всё отняли враги, оставив побеждённым
Взамен оружия лишь заступы да плуг,
Снабжённый на конце железом заострённым.
Неволя длилася уж более трёх лет —
И возроптал народ под бременем печали.
Когда старейшины сошлися на совет,
Один из них сказал: ‘Довольно мы страдали.
Карая нас, Господь нам дарует затем
Прощение. Но где найти Гофониила[1],
Которым был сражён в бою Хусарсафем?..’
— ‘Рука Всевышнего героя сохранила, —
Сказал один левит: живёт Гофониил, —
Убежищем ему родные служат горы,
В расщелине скалы свой меч он схоронил,
А верное копьё — у корня сикоморы’.
— ‘Живёт Гофониил! — в толпе со всех сторон
Послышалось, — избрать вождём Гофониила,
Кем был Хусарсафем когда-то побеждён,
И с ним вернутся к нам могущество и сила’.
Немедля ото всех двенадцати колен
Двенадцать посланных отправились гонцами.
— ‘Поведайте ему про наш позорный плен,
Победа будет с ним, когда он будет с нами’.
Блуждая по лесам, гонцы на пятый день
Пришли к ущелию, где высились стеною
Уступы грозные, вокруг бросая тень…
Какой-то человек стоял над крутизною.
Орлиный взор его задумчив был и строг,