Френсис Брет Гарт
Френсис Брет Гарт
Святой Николай
(Рождественский рассказ)
Святой Николай
(Рождественский рассказ)
Н. Позняков
Святой Николай, Брет-Гарт Фрэнсис, Год: 1875
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Сюжет рождественского рассказа ‘Святой Николай’ взят автором из жизни рудокопов в Калифорнии. Рисуя грубых людей, зачерствевших сердцами в тяжелой работе и постоянной нужде, Брет-Гарт сумел найти и указать в них теплое, нежное чувство любви к детям. Это и составляет высокую поэтичность рассказа, благодаря чему он так и просится на стихи, хотя по-английски написан прозой. Вот почему он изложен мною в стихотворной форме, причем я предпочел выбрать нерифмованный стих, как наиболее, по моему мнению, подходящий для передачи реальных рассказов.
Ах, если б вы, читатель, только знали,
Как этот люд и груб, и неразвит!
Хотя мне вас вести и неприятно
В корчму, куда теперь они забрались,
Но все ж на них нескромным глазом взглянем,
Послушаем, что говорят они.
Ни слова нет без гадкой, грязной брани.
О водке речь угрюмо рудокопы
Ведут. В корчме давно им в долг не верят:
Все дочиста они уж пропились.
А хочется им очень водки выпить!..
Но не на что… Долина Сакраменто
Вся залита дождями проливными,
Из берегов повыступили реки
И прерваны работы наводненьем…
Где денег взять? В селенье Симпсон-Баре
Застой в делах, безденежье и скука.
Вот все, о чем, сойдясь в харчевне мрачной,
Гуторили угрюмо рудокопы.
Вдруг настежь дверь харчевни отворилась —
И пред собой увидели они
Товарища по службе и работе.
То ‘Старый’ был. (Хоть не был стар он вовсе,
Но уж давно так прозвали его,
Лет пятьдесят ему, не больше было).
На вид румян, здоров, и свеж, и весел,
Казалось, он приятелей хотел
Развеселить какой-то острой шуткой,
Но, увидав, как все угрюмы были,
Он общему поддался настроенью
И голосом промолвил недовольным:
— Прескверная погода! а? не так ли?
Когда же он заметил, что уныло
Молчали все, то тихо продолжал:
— Сегодня, ведь, рождественский сочельник…
Я шел сюда и думал: — ‘хорошо бы,
Когда бы вы ко мне на чарку водки
Теперь зашли’… Настанет завтра праздник —
И вместе бы мы встретили его…
Ну, что ж? пойдем! пойдем ко мне, ребята!
— Пойти-то мы пойдем: пойти недолго…
Да что жена твоя на это скажет?
— Ну, вот еще! чего ее бояться!
Ведь, не в чужой вас дом, а в свой зову я.
Не сам ли я его построил, братцы?
Ну, побрюзжит спервоначалу баба —
Что за беда? Нет, это мой дом, мой!..
Когда ж друзей вести сбирался ‘Старый’,
Один из них, по имени Дик Боллин,—
Отчаянный и ветреный кутила,—
Спросил его: — А что твой Яша, ‘Старый’?
Здоров ли он? Вчера его я встретил,
И он таким больным мне показался,
Что если так, то нам бы, право, лучше
Остаться здесь: зачем его тревожить!
Вниманием таким отец был тронут
И принялся он друга уверять,
Что сын его уж начал поправляться
И что почти совсем уже здоров:
Веселая компания немножко
Развлечь его должна, по крайней мере.
— Ну, если так, тогда веди нас, ‘Старый’,—
Сказал ему Дик Боллин в заключенье,
И вместе вое гурьбою из харчевни
На улицу они со смехом вышли.
Темна была рождественская ночь,
И ветер выл, и дождик с неба лился.
Да слышалось, как на деревьях ветви
По воздуху хлестали с резким свистом.
—
Когда друзья пред хижиной широкой
И низенькой, покрытою корой
Древесною, остановились молча,
Заметили они, что их хозяин
Стесняется как будто и робеет…
— Я думаю, —сказал оа ям, — не лучше ль
Мне самому туда сходить сначала
Да посмотреть, что? как там все? в порядке ль?
А вы меня немножко обождите.
И он пошел. Соседи — же остались
На улице, хотя шел дождик сильный.
Но вот им ждать его уж надоело,
И стали все ворчать нетерпеливо:
— Чего он там застрял?.. Не проломила ль
Она ему башку его тупую?
А может быть, там варит что-нибудь,
Чтоб окатить гостей своих нежданных?..
Не лучше ль нам уйти отсюда, братцы!
Но только что уйти они сбирались,
Как из дверей послышался им голос,
— Войдите же! Что на дожде стоите?
То голос был не ‘Стараго’, а также
И не жены его, — то голос был
Их мальчика, больного сына, Яши.
Черты лица его красивы были,
Хоть портили их грязь и отпечаток
Голодного житья и ранней скорби.
Ребенок был укутан в одеяло:
Он только что с постели соскочил.
— Идите же, да только не шумите, —
Вновь пригласил он их. Они вошли
И у стола уселись на скамейке,
А он, достав им водку и закуску,
Поставил все на стол перед гостями
И, не простясь, ушел в свою каморку,
Где бросился на жесткую кровать.
— Куда же ты? — спросил его Дик Боллин:
Никак опять в свое гнездо укрылся?
Но ничего в ответ не молвил Яша.
— Да что с тобой? здоров ли ты, милейший?
— Нет, нездоров.
— А что же у тебя?
— Ах, братцы, все: озноб и лихорадка,
И ревматизм… Ой-ой! как ноги ломит!
Он замолчал. И все они молчали,
Охвачены унынием каким-то.
А между тем из кухни доносились
До них слова хозяина: жену
Упрашивал он робко и поспешно:
— Да не сердись… прошу тебя… Я знаю,
Что все они и пьяницы, и плуты…
Да что же мне поделать с ними было,
Когда они навязывались сами
Идти со мной?.. А хуже всех Дик Боллин…
Такой нахал!.. Ведь, говорил ему я:
‘С ума сошел ты, что ли, или пьян?
‘Вот выдумал идти вдруг ночью в гости!..
Усовестить хотел я Стэпльса также:
‘Нельзя, нельзя… у нас, ведь, Яша болен…’
Куда! они и слушать не хотят!
Ну, можно ли с народцем этим сладить?
Им только бы на даровщинку выпить,
Да закусить!.. Ну, не сердись, жена…
Простила бы она, быть может, мужу,
Но услыхав, что в комнате раздался
Веселый смех сидевших там соседей,
Она ушла на улицу из кухни
И с шумом дверь захлопнулась за нею.
Тогда к своим гостям хозяин вышел
С приветливой улыбкой на лице
И сообщил:
— Вот, вспомнила старуха,
Что нужно ей сходить в одной соседке.’
Никто ему не рассказал, что слышан
Прекрасно был их разговор из кухни,
И принялись все вместе пировать.
—
Все выпито, все съедено давно.
К концу идет веселая беседа.
Вдруг за стеной послышалось, как Яша
Позвал отца. Тот побежал к нему
И вскоре вновь к приятелям вернулся.
— Ну, что?
— Опять ломота. Хорошо бы
Его теперь вот этим натереть.
И, головой тряхнувши, на бутылку
Он указал. Она была пуста.
Но, к счастию, в стаканах оказалось
Оставшейся еще немного водки,
И, взяв ее, пошел он о нею к сыну,
А дверь за ним незапертой осталось.
Не мудрено, что слышен был гостям
Весь разговор, что за стеною велся!
— Ну, что, сынок? где у тебя болит?
— Везде, везде… то бок, то ноги ломит…
Ой, не могу!.. сильнее три, сильней…
Вам весело там было?
— Да, сынок.
—Вы пили там?
— Да, пили.
— Папа, правда,
Что завтра день великий?
— Правда, милый.
— Какой -же день? чем этот день велик?
Вот тут еще вотри немножко, папа…
Чем он велик?
Но ‘Старый’ не нашелся,
Как на вопрос верней ответить сыну,
И промолчал, а Яша вновь спросил:
— А правда ли, что завтра праздник, папа?
— Да, Рождество.
— А что такое праздник?
— Такой уж день…
— Мне мама говорила,
Что в этот день, в день Рождества Христова,
В других местах дарят друг другу люди
Подарки… да? Ты слышал? правда это?
Еще она рассказывала мне,
Что будто в ночь пред Рождеством Христовым
Спускается какой-то человек
Через трубу печную — (Николаем
Святым его зовут) — и вещи детям
Он разные приносит… Правда это?
И будто их кладет он в сапоги,
А по утру, проснувшись, дети видят.
Что в сапогах у них лежат игрушки!
Мне кажется, что мама пошутила,
Чтоб посердить меня. Не так ли, папа?
Что ж ты не трешь? Потри еще немножко…
Вот тут, вот тут… Теперь как будто легче…
А ты гостей своих одних оставил?
Что делают они теперь? Скучают?
Как раз, когда он это говорил,
Послышалось, как в комнате соседней
Зазвякали монеты на столе
И речь вели приятели о чем-то.
— Затеяли они играть, должно быть,
Во что-нибудь, — заметил тихо ‘Старый’
И с места встал, чтоб к ним пойти, но Яша
Сказал ему:
— Нет, погоди немного:
Дай мне заснуть, не оставляй меня.
Послушавшись несмелой просьбы сына,
Придвинул стул отец к его кроватке
И, заглянув в ту комнату, где гости
С ним только что беспечно пировали,
Увидел он, при свете очага,
Что там сидел один Дик Боллин только
И не было из прочих никого.
— А где-же все? — спросил хозяин Дика.
— Пошли они немножко прогуляться,
Сейчас за мной зайдут — и по домам
Отправимся мы от тебя все вместе:
Пора и честь уж знать — теперь ведь поздно,
А у тебя я сын, к тому же, болен.
— Да посиди.
— Нет, время отправляться…
Пожалуйста, не церемонься с нами…
Я ухожу, за мной идут. Прощай.