Страница изъ исторіи нашей политики въ Средней Азіи
Страница изъ исторіи нашей политики въ Средней Азіи
А. С—ъ.
‘Встникъ Европы’, No 6, 1908
Страница из истории нашей политики в Средней Азии, Семенов Александр Александрович, Год: 1908
Время на прочтение: 14 минут(ы)
Начало этой исторіи, надолго памятной въ сред одного маленькаго народа въ Средней Азіи, относится въ началу девятидесятыхъ годовъ истекшаго вка. Престижъ русской власти въ то время высоко стоялъ въ главахъ среднеазіатскихъ племенъ, такъ какъ паденіе Геокъ-Тепе въ 1881 году, мирное присоединеніе въ 1884 году обширнаго Мервскаго оазиса и Іолъ-Отана, потомъ, въ 1885 году, Кушкинскій бой и присоединеніе Пенде, а въ 1886 году и житницы Закаспіяской области, Тедженскаго оазиса,— знаменовали собою блестящіе этапы русскаго наступательнаго движенія въ южной части Средней Азіи. Поэтому понятно, что обаяніе имени ‘Благо Царя’ и русскихъ вообще сказывалось не только въ закаспійскихъ пустыняхъ и сосднемъ Хорасан, но и шло въ глубь Афганистана, чувствовалось, наконецъ, и въ богатой Индіи. Это обаяніе неудержимо влекло къ Россіи т различныя мелкія народности и племена Средней Азіи, которыя въ силу своей малочисленности были угнетаемы боле сильными и многочисленными независимыми поработителями. Къ числу такихъ племенъ, тяготвшихъ къ Россіи съ момента появленія послдней на Мургаб, принадлежали народности ‘хезарейцы’ и ‘джемшиды’, обитавшія въ Афганскомъ Туркестан.
Эти племена населяютъ мстность, лежащую на сверъ отъ Парапамиза, т.-е. между Гератомъ и окраиной туркменскихъ кочевьевъ. Хезарейцы принадлежатъ по происхожденію, вроятно къ монголамъ, но забыли свой первоначальный языкъ и нын говорятъ по-персидски. По характеру они пылки, непостоянны и своенравны. Въ прежнее время изъ числа хезарейцевъ былъ сформировавъ особый отрядъ (въ 500 человкъ), входившій въ составъ гвардіи афганскихъ эмировъ. Населяемая ими страна гориста, стада барановъ и овецъ, бродящія по горнымъ склонамъ и скатамъ, составляютъ почти единственное богатство хезарейцевъ. Всего племени считается, приблизительно, тысячъ 20—30 кибитокъ.
Джемшиды — храбрая и мужественная народность иранскаго происхежденія, кочевники, живущіе въ верховьяхъ Мургаба. Они считаютъ себя выходцами изъ Сеистана и потомками баснословнаго персидскаго царя Джемшида, при которомъ былъ золотой вкъ Персіи. Сверная часть Афганистана, населенная племенами, различными по языку, происхожденію и отчасти по религіи (одни сунниты, другіе шіиты) всегда составляла Ахиллесову пяту Афганской деспотіи. И только численное превосходство поработителей афганцевъ надъ этими племенами удерживаетъ ихъ въ повиновеніи и спокойствіи. Тмъ не мене, при всякомъ удобномъ случа этотъ конгломератъ національностей не прочь отъ попытки сбросить тяжелое и вмст ненавистное иго афганцевъ. Поэтому легко понять, что при тхъ успхахъ русскаго оружія, какіе были проявлены въ Закаспійскомъ кра въ 1881—1886 годахъ, афганскій Туркестанъ былъ неспокоенъ и его различные племена волновались и выходили изъ повиновенія афганцамъ, стремясь подъ защиту и покровительство Россіи.
Блестящая поздка по Закаспію въ 1886 году тогдашняго главноначальствующаго на Кавказ, князя Дондукова-Корсакова, повидимому, пробудила сепаратистическія стремленія населенія афганскаго Туркестана. По крайней мр, въ то время, когда князь съ бывшимъ начальникомъ Закаспійской области и командующимъ въ ней войсками, генераломъ Комаровымъ, пріхалъ въ Мервъ, то къ нему явились тайкомъ отъ афганцевъ посланцы отъ мейменинскаго Диляверъ-Хана и хезарейцевъ, съ поздравленіемъ по случаю прибытія въ Мервъ и съ выраженіемъ свое преданности и расположенія къ Россіи. И хотя князь, по свойственному ему легкомыслію и обошелся съ посланными не особенно деликатно {Пословъ было, если не ошибаемся, трое, съ опасностью для жизни, чтобы не попасться въ руки афганскихъ приграничныхъ пикетовъ, они пробрались на нашу территорію и пріхали къ князю Дондукову-Корсакову, вручивъ ему письмо Диляверъ-Хана. Но князь не обратилъ никакого вниманія на заявленія послдняго, приказалъ пословъ накормить и видать въ награду и на обратную дорогу по 1 руб. 20 коп. на человка. Это въ то время, когда вокругъ такъ щедро сыпалось золото. За кого считалъ князь этихъ пословъ и Диляверъ-Хана — неизвстно.}, тмъ не мене это не охладило хезарейцевъ и джемшидовъ. Они въ теченіе послдующихъ посл того лтъ все старались перейти въ наше подданство, если не вмст съ занимаемой ими территоріей, то, по крайней мр, переселиться въ русскіе предлы.
Къ началу 90-хъ годовъ относятся наиболе активныя въ этомъ смысл выступленія двухъ упомянутыхъ племенъ. Въ то время въ Закаспійской области царилъ генералъ Куропаткинъ, ея начальникъ и командующій войсками. Дятельно насаждалась русская колонизація, проводились дороги, обстраивались города и мстечки и всми мрами поддерживались добрыя отношенія съ иноземными сосдями, особенно съ Афганистаномъ, ибо въ то время ‘афганскій вопросъ’ и ‘походъ въ Индію’ считались модными проблемами. Къ тому же Абдуррахманъ-Ханъ сравнительно непрочно занималъ афганскій престолъ и его несовсмъ добрыя отношенія къ англичанамъ были достаточно извстны. Поэтому заискивать и всячески обращать своя взоры къ предламъ Герата по тогдашнимъ временамъ было необходимо. И когда на Кушкинскій постъ и въ Тахта-Базаръ стали являться угнетаемые афганцами джемшиды и хезарейцы, съ просьбой позволить имъ переходить на нашу территорію и водвориться на окончательное жительство въ нашихъ предлахъ, то генералъ Куропаткинъ ршительно отказывалъ въ этомъ. ‘Джемшидамъ разршенія на поселеніе въ нашей территоріи давать нельзя. Запросить главный штабъ’, или: ‘Всмъ джемшидамъ отказывать, иначе вс попытки установить добрыя отношенія къ афганскимъ властямъ не удадутся. Отказывать ласково. Своихъ земель у насъ нтъ’,— гласили резолюціи бывшаго начальника Закаспійской области {Первая резолюція — на рапорт Мервскаго узднаго начальника, подполковника Арендаренко, вторая — на донесеніи начальника Кушкинскаго поста отъ 26 сентября 1891 года въ дл No 25, 1892 года, канцеляріи начальника Закаспійской области.}.
Наше тогдашнее министерство иностранныхъ длъ и военное, ‘признавая важность улучшенія нашихъ отношеній къ Афганистану и находя въ виду сего желательнымъ воздержаніе отъ такихъ дйствій, какъ пріемъ джемшидовъ,— каковыя дйствія могутъ послужить препятствіемъ въ означенному улучшенію’ {Справка чиновника для пограничныхъ сношеній при начальник Закаспійской области отъ 24 апрля 1892 года, за No 186: ‘По вопросу о намреніи афганскихъ хезаринцевъ и джемшидовъ перейти въ предлы Россіи’.},— одобряло распоряженія генерала Куропаткина объ отказ хезарейцамъ и джемшидамъ въ разршеніи поселиться въ нашихъ предлахъ.
Когда, въ начал 1891 года, вслдствіе распоряженія афганскаго эмира о задержаніи и высылк въ Кабулъ хезарейскихъ и джемшидскихъ старшинъ, подозрваемыхъ въ приверженности къ Эюбъ-Хану, эти племена, опасаясь за цлость своего имущества и личную безопасность, двинулись къ нашимъ предламъ искать у насъ убжища,— закаспійское областное начальство запросило петербургскіе кабинеты, какъ ему поступить. Министерство иностранныхъ длъ сообщило военному министерству, что джемшидовъ и хезарейцевъ не слдуетъ пускать въ наши предлы, ‘какъ племена, стоящія на низкой ступени культуры’, которыя поэтому ‘не способны содйствовать развитію экономическаго благосостоянія области’ (sic!) {Ibidem.}.
И хотя на такой директив нашей тогдашней дипломатіи генералъ Куропаткинъ положилъ резолюцію ‘къ исполненію’, но это ‘исполненіе’ пришлось отложить, ибо джемшиды и хезарейцы, пытавшіеся пробраться въ русской границ, были перехвачены афганцами и возвращены обратно.
А черезъ годъ посл того случилась небезызвстная въ закаспійскихъ лтописяхъ попытка пендинскаго пристава, поручика Т — го, ‘ударить челомъ великому государю афганскою землею’, какъ говорили въ старину. Причиною этому послужили т же хезарейцы, жившіе въ окрестностяхъ афганской крпости Кал’а-и-Ноу и къ юго-западу отъ укрпленія Кушка.
Въ половин апрля, по порученію правителя Герата, къ хезарейцамъ явился изъ Герата весьма вліятельный между ними ишанъ, Халифъ-Ходжа-Омаръ, съ цлью доставить въ Гератъ, хотя бы и обманомъ, 20—30 хезарейскихъ старшинъ, виновниковъ ‘освободительнаго движенія’ среди своихъ соплеменниковъ, хезарейцы откупились, уплативъ прелату-предателю солидную взятку, но сильно заволновались, опасаясь, что ихъ постигнетъ участь джемшидовъ, переселенныхъ, годъ тому назадъ, за Гератъ.
Пользуясь малочисленностью афганскаго гарнизона Кал’а-и-Ноу, хезарейцы стали угрожать крпости, послдствіемъ чего было бгство начальника гарнизона, Кадыкъ-Хана. Но съ приходомъ изъ Герата подкрпленій въ Кал’а-и-Ноу, хезарейцы, полагая, что наступаетъ часъ возмездія со стороны афганцевъ, въ числ 3—4 тысячъ семей, въ конц апрля 1892 года, направились къ русской границ, съ цлью одновременно перейти послднюю въ нсколькихъ мстахъ и затмъ просить Государя о принятіи ихъ въ русское подданство.
Генералъ Куропаткинъ въ это время находился во дламъ службы въ Петербург, и его временный замститель, генералъ-маіоръ Фишеръ, получивъ объ этомъ донесеніе отъ начальника гарнизона Кушкинскаго поста, полковника Хомичевскаго, забилъ тревогу. Мервской уздной администраціи и полковнику Хомичевскому было послано телеграфное предложеніе ‘отклонить’ переселеніе хезарейцевъ въ наши предлы.
Причиною этого ‘отклоненія’ переселенія и были послдующія кровавыя событія въ жизни многострадальнаго хезарейскаго племени.
Бжавшіе на нашу сторону хезарейцы встртили возвращавшагося 6-го мая съ Кушкинскаго поста пендинскаго пристава, поручика Т — го, недавно вступившаго въ должность.
‘До сихъ поръ заявилъ себя какъ весьма способный, энергичный и образованный офицеръ. Онъ хорошо знакомъ съ нсколькими иностранными языками, въ томъ числ съ англійскимъ’,— аттестовало г. Т — го закаспійское областное начальство {Именно, генералъ Куропаткинъ въ своемъ письменномъ доклад военному министру отъ 11-го мая 1892 года, за No 649: ‘По вопросу о занятіи крпости Кал’а-и-Ноу поруч. Т — кимъ’.}.
Бглецы изъ Кал’а-и-Ноу умоляли Т — скаго спасти ихъ отъ афганцевъ. Въ ночь съ 6-го на 7-е мая въ Т — кому продолжали прибывать хезарейцы, но онъ объявилъ имъ, что ихъ не приказано пускать къ намъ, и предложилъ вернуться обратно въ Афганистанъ. Выслушавъ заявленіе пендинскаго пристава, доведенные до отчаянія, скопившіеся на нашей территоріи хезарейцы направились на афганскіе пограничные посты и, застигнувъ врасплохъ постъ въ Торашек, напали на афганцевъ.
Услышавъ выстрлы и крики, Т — кій бросился съ бывшей при немъ командой и, остановивъ хезарейцевъ, взялъ подъ свою защиту плнныхъ и раненыхъ афганцевъ, которыхъ хезарейцы хотли-было прирзать. Афганцы были отправлены, въ числ 12-ти человкъ, въ Тахта-Базаръ. При стычк со стороны афганцевъ было убито два, ранено четыре солдата, у хезарейцевъ убитъ одинъ.
И на другой день, 9-го мая, уступая усиленнымъ просьбамъ хезарейцевъ, Т — кій занялъ крпость Кал’а-и-Ноу {Крпость Кал’а-и-Ноу лежитъ въ сорока съ небольшимъ верстахъ отъ нашей границы, противъ Торашека.}, имя въ своемъ распоряженіи шесть казаковъ, девять туркменъ-милиціонеровъ и двадцать-пять сарыковъ при трехъ-стахъ патронахъ.
О своемъ поступк приставъ послалъ телеграммы: на Высочайшее имя {По поводу этой телеграммы императоръ Александръ III положилъ на доклад военнаго министра резолюцію: ‘за телеграмму, которую Т — кій послалъ прямо мн, сдлать ему строгій выговоръ’. (См. приказъ по военно-народному управленію Закаспійской области, No 82, 1892 года).}, генералу Куропаткину въ Петербургъ и генералу Фишеру въ Асхабадъ. Нечего и говорить, что эффектъ получился поразительный. Боязнь Англіи, охраненіе нашей лойяльности по отношенію къ Афганистану и т. п. мигомъ встали грозными призраками предъ пораженными такою ‘дерзостью’ представителями петербургскихъ кабинетовъ. Срочныя депеши полетли во вс стороны съ однимъ требованіемъ: вернуть во что бы то ни стало Т — каго изъ Кал’а-и-Ноу, отнюдь не давая ему никакой помощи, ‘и вообще принять мры, дабы частные начальники войсковыхъ частей на нашей границ не послдовали примру поручика Т — каго, взявъ предлогомъ къ нарушенію границъ — необходимость поддержать Т — каго’ {См. упомянутый письменный докладъ генералъ-лейтенанта Куропаткина военному министру.}. И правительственнымъ сферамъ, повидимому, уже мерещился призракъ самовольнаго похода закаспійскихъ баталіоновъ на Афганистанъ.
А приставъ Т — кій, ожидая съ минуты на минуту столкновенія съ афганцами, настойчиво просилъ дать ему подкрпленіе.
Разумется, и закаспійское областное начальство, и министры военный и иностранныхъ длъ были поставлены въ затруднительное положеніе: какъ же въ самомъ дд быть и что дальше предпринимать? ‘Испрашиваю указаній,— писалъ генералъ Куропаткинъ военному министру {Ibidem.},— на случай, если, несмотря на заступничество нашего офицера, афганцы, напавъ на джемшидовъ и хезарейцевъ, прижмутъ ихъ въ нашей границ, и населенію въ 20.000 душъ останется или погибнуть, или искать защиты на нашей территоріи, прорываясь, быть можетъ, даже силою черезъ линію нашихъ постовъ.
‘Здсь представляется необходимымъ выяснить вопросъ, можемъ ли мы дать временное убжище вышеназваннымъ гонимымъ племенамъ, дабы, имя ихъ на своей земл, выговорить боле льготныя условія для ихъ возвращенія на афганскую территорію. Добавимъ къ сему, что оставленіе хезарейцевъ и джемшидовъ на нашей территоріи съ принятіемъ ихъ въ ваше подданство нежелательно, какъ въ видахъ политическихъ, такъ и потому, что населеніе въ Пендинскомъ или иномъ раіон области нсколькихъ тысячъ кибитокъ можетъ быть произведено только при значительномъ стсненіи уже живущаго въ области туземнаго населенія’.
Покойный П. С. Ванновскій высказался во этому запросу въ томъ смысл, что надо всячески стараться не пропускать на нашу территорію хезарейцевъ и джемшидовъ, но безъ употребленія оружія. ‘Не подобаетъ намъ стрлять въ безоружныхъ, въ ихъ женъ и дтей, угнетенныхъ афганцами’ {Резолюція военнаго министра отъ 13-го мая 1892 года на вышеупомянутомъ доклад генерала Куропаткина.}. Министерство же иностранныхъ длъ оказалось боле свирпо: оно требовало выдворенія джемшидовъ и хезарейцевъ отъ нашихъ предловъ вооруженной силой {См. письмо товарища министра иностранныхъ длъ, т. е. Шишкина, П. М. Ванновскому, отъ 17 мая 1892 года, No 130.}.
А пока шла междувдомственная переписка, какъ поступить съ хезарейцами и джемшидами, если бы они перешли на нашу территорію, въ окрестностяхъ Торашека и вдоль афганской границы дятельно разставлялись наши охранные посты. Генералъ Куропаткинъ депешей изъ Петербурга распорядился командировать изъ Мерва въ Кушку командира кавказскаго коннаго казачьяго полка, полковника Ковалева {Впослдствіи, въ чин генералъ-маіора, извстнаго по громкому длу д-ра Забусова.}, съ подчиненіемъ ему всхъ войскъ, сосредоточенныхъ на границ.
‘Добивайтесь… возвращенія Т — каго, быть можетъ, насильно задержаннаго въ Кал’a-и-Ноу. Отвтственность за новое нарушеніе нами границы падетъ на васъ’,— телеграфировалъ Куропаткинъ Ковалеву 13-го мая. Словомъ, мстныя приграничныя власти вс были поставлены на ноги. Т — кому слали приказъ за приказомъ вернуться, но онъ молчалъ и не давалъ никакихъ объясненій.
14-го мая, временно исполняющій обязанности начальника области, генералъ-маіоръ Фишеръ, издалъ слдующій ‘Приказъ по военно-народному управленію Закаспійской области’ {No 65, 1892 года. Приводится съ дословнымъ сохраненіемъ орографіи.}.
‘Пендинскій приставъ, поручикъ Т — кій, не смотря на данныя ему телеграммы не допускать переходъ хазаринцевъ на нашу территорію изъ Авганистана и въ случа перехода выдворять ихъ на свои земли,— допустилъ переходъ хазаринцевъ въ Тахта-Базаръ и затмъ, взявъ съ собою имвшихся при приставств казаковъ и милиціонеровъ, самъ перешелъ нашу границу, занялъ хазаринскій городъ Кала-и-Нау, принадлежащій Авганцамъ и, несмотря на неоднократныя требованія вернуться изъ-заграницы, не возвратился, оставивъ самовольно ввренный ему постъ, и сообщилъ, что онъ не оставитъ Кала-и-Нау, а будетъ защищать его отъ Авганцевъ въ случа, если-бы они ршили возвратить этотъ городъ для водворенія порядка.
‘3а изложенныя совершенныя преступленія отршаю поручика Т — каго отъ должности и предлагаю начальнику Мервскаго узда, по возвращеніи поручика Т — каго изъ Кала-и-Нау, арестовать его въ Мерв и составивъ протоколъ о совершенныхъ преступленіяхъ передать Судебному Слдователю для производства слдствія’.
Между тмъ, по границ въ приставств все было спокойно. Афганскіе посты удалились съ границы и афганцы вообще не проявляли никакихъ активныхъ дйствій ни противъ русскихъ, ни въ отношеніи хезарейцевъ и джемшидовъ, въ Кал’а-и-Ноу, по слухамъ, также было спокойно.
Молчаніе Т — каго и полное игнорированіе имъ всхъ посылавшихся ему приказаній, начиная отъ генерала Куропаткина и кончая нервскимъ узднымъ начальникомъ, подполковникомъ Арендаренко {Впослдствіи въ чин генералъ-маіора занималъ должность ферганскаго военнаго губернатора, нын генералъ-лейтенантъ въ отставк.}, заставили закаспійскую администрацію предположить, что поручикъ Т — кій страдаетъ психическимъ разстройствомъ. И полковникъ Ковалевъ надялся его заполучить или силою, или хитростью. Когда же генералъ-маіоръ Фишеръ телеграфировалъ объ этомъ Куропаткину, прибавивъ, что онъ послалъ категорическій приказъ вернуться Т — кому, а если онъ не исполнитъ этого приказанія, то отозвать состоящихъ при пристав казаковъ и джигитовъ,— Куропаткинъ воспротивился послднему и положилъ на депеш Фишера резолюцію: ‘Это плохо. Надо арестовать, а не бросать больного одного’.
Наконецъ, 16 мая, по письму Ковалева, Т — кій добровольно возвратился изъ Кал’а-и-Ноу въ Торашекъ и тотчасъ же былъ арестованъ и отправленъ подъ конвоемъ въ Мервъ, а оттуда въ Асхабадъ.
Дальнйшая его судьба насъ не интересуетъ, и потому коснемся въ послдующемъ конца всей этой печальной памяти эпопеи.
Въ денъ возвращенія Т — каго въ Торашекъ, 16 мая, туда прибыло пять вождей хезарейцевъ и джемшидовъ, съ казіемъ во глав. Къ Торашеку же продолжали двигаться и главныя массы народа, въ паник спасавшагося отъ ожидаемаго возмездія афганцевъ за свои симпатіи къ русскимъ. Таборы мужчинъ, женщинъ и дтей подходили къ границ и располагались около нея {Эти свднія взяты изъ телеграммы генерала Фишера Куропаткину, отъ 18 мая 1892 года, за No 297, въ дл, No 26 дипломатическаго отдленія канцеляріи начальника Закаспійской области.}, въ продовольствіи ощущался крайній недостатокъ, поэтому бглецы терпли во всемъ невроятныя лишенія.
Въ это же время, 18 (30) мая, покойнымъ министромъ иностранныхъ длъ, Гирсомъ, была получена нота великобританскаго повреннаго въ длахъ въ Петербург, въ которой описываемое событіе на афганской границ было раздуто до чрезвычайности.
‘Имю честь увдомить ваше высокопревосходительство,— писалось въ нот,— что правительствомъ ея величества получено по телеграфу извстіе о томъ, что въ Кал’а-и-Ноу, въ Афганистан, вспыхнуло возстаніе и что начальники племени хезарейцевъ 6 (18) сего мая скрылись на русской территоріи, а оттуда, съ подкрпленіемъ изъ 300 туркменъ, возвратились въ Кал’а-и-Ноу, разбили афганскія войска и 9 (21) мая взяли городъ. Гератскій губернаторъ снаряжаетъ нын отрядъ изъ пхоты, кавалеріи и артиллеріи, для посылки его противъ мятежниковъ, и увдомилъ уже императорскаго офицера, командующаго въ Тунаид (Tunaid) {Т.-е. Дерунанд.},— о причин движенія означеннаго отряда.
‘Главный статсъ-секретарь по иностраннымъ дламъ поручилъ мн сообщить вашему высокопревосходительству о вышеизложенномъ и просить, чтобы императорское правительство въ возможно непродолжительномъ времени послало подлежащимъ властямъ необходимыя инструкціи въ тхъ видахъ, чтобы предупредить повтореніе нарушенія туркменами афганской границы’ {См. упомянутое выше дло за No 297.}.
Между тмъ, нужда и безысходное положеніе мятежныхъ племенъ сказывались особенно тяжело. Судя по оффиціальной переписк того времени, среди хезарейцевъ и джемшидовъ появилась холера, и опасность ея заноса на нашу территорію была несомннна.
Приграничныя власти, повидимому, живо сочувствовали бглецамъ, и нервскій уздный начальникъ, подполковникъ Арендаренко, депешей просилъ генерала Куропаткина оказать, если можно, содйствіе къ переселенію хезарейцевъ и джемшидовъ въ ‘безлюдную и многоводную Гисарскую долину’ въ Бухар, если не всхъ, то хотя бы вождей племени. Объ этой просьб Куропаткинъ упоминалъ въ своемъ доклад военному министру, но тогдашнее министерство иностранныхъ длъ, и безъ того, повидимому, напуганное начавшимися осложненіями съ Англіей, категорически заявило, ‘что принятіе нами подъ свою защиту недовольныхъ симъ (т.-е. афганскимъ) правительствомъ афганскоподданныхъ и водвореніе ихъ въ нашихъ предлахъ могло бы вредно повліять на наши отношенія къ эмиру Абдур-Рахман-Хану и дало бы только поводъ Англіи указывать эмиру на покровительство его врагамъ’ {Ibidem. Секретное письмо товарища министра иностранныхъ длъ П. С. Ванновскому отъ 17 мая 1892 г., No 180.}.
Бухарскаго эмира, кажется, даже и не спрашивали, согласенъ онъ или нтъ принять въ свои владнія хезарейцевъ и джемшидовъ. Управлявшій тогда политическимъ агентствомъ въ Бухар, коллежскій ассессоръ Клеммъ {Нын императорскій россійскій генеральный консулъ въ Мешед.}, депешей отъ 21 мая сообщилъ въ министерство иностранныхъ длъ, что въ Гисар культурныхъ земель нтъ, что для приведенія некультурныхъ земель въ состояніе пригодности нужны время и деньги, и что эмиръ, вслдствіе неспокойнаго характера населенія Гисара едва-ли согласится на переселеніе туда хезарейцевъ и джемшидовъ.
Кончилось все тмъ, что хезарейцы не были допущены на нашу территорію и предоставлены были самимъ себ. Тмъ не мене, незначительная часть хезарейцевъ, 40 мужчинъ, 30 женщинъ и 20 дтей, скрытно пробрались въ предлы Пендинскаго приставства и поселились въ Кульджинскомъ старшинств. Афганскихъ приграничныхъ властей увдомили въ лойяльности русскаго правительства и неизмнномъ ршеніи послдняго поддерживать добрососдскія отношенія ‘съ дружественной страной’. По этому поводу афганцы не остались въ долгу. Начальникъ кушкинскаго гарнизона получилъ, помченное 26 шевваля 1309 года (24 мая 1892 года), письмо отъ самого Са’д-ад-Дина, правителя Герата. Видный сановникъ, типичный представитель стараго, легендарнаго Афганистана {Въ 1906 году ослпъ и принужденъ былъ покинуть важный постъ гератскаго правителя.}, писалъ въ теплыхъ выраженіяхъ о дружб между двумя государствами, Афганистаномъ и Россіей, увряя, что безкорыстная дружба и близкое сосдcтво обязываютъ каждое изъ нихъ охранять обоюдные интересы. При этомъ пояснилъ возмущеніе хезарейцевъ и джемшидовъ тмъ обстоятельствомъ, что старшины Кал’а-и-Ноу безжалостно притсняли народъ, массы жаловались афганцамъ, и главари, опасаясь возмездія со стороны послднихъ, перетянули на свою сторону нсколько молодыхъ и горячихъ головъ. Съ помощью ихъ тиранія сильныхъ надъ слабыми достигла высшей степени. Поэтому афганцы идутъ походомъ наказать насильниковъ, и если т перейдутъ на русскую территорію, то пусть русскіе на правахъ исконной дружбы и сосдства не откажутъ сдлать распоряженіе, о выдвореніи бунтовщиковъ опять на афганскую территорію.
И старый баракзей {Баракзей — одно изъ отдленій наиболе многочисленнаго изъ афганскихъ родовъ, дуранійскаго, отъ котораго происходитъ нын царствующая династія.} такъ расчувствовался, что внизу письма собственноручно (вмсто обычной на восток печати) витіевато подписался: ‘Пишущій это письмо и уповающій на милость Господа, Создателя двухъ міровъ,— другъ обоихъ правительствъ, Са’д-ад-Динъ, баракзей, правитель Герата и близь лежащихъ раіоновъ (да хранитъ Господь Всевышній ихъ народы отъ всякихъ бдъ!)’.
Впослдствіи Са’д-ад-Дивъ уже не подписывался подъ письмами, посылавшимися въ Закаспій. Слишкомъ много было бы чести…
Какъ защищали афганцы ‘угнетенныхъ’ хезарейцевъ — показали слдующія событія.
Возстаніе хезарейцевъ въ округ Кал’а-и-Ноу нашло откликъ и среди хезарейскихъ племенъ округа Ирзаганъ (Урзаганъ), расположеннаго по рчк Тиринъ, одному изъ притоковъ Гильхенда.
Раздраженный ихъ бунтомъ, Абдуррахманъ издалъ особую прокламацію, въ которой заявилъ, что на этотъ разъ онъ не дастъ пощады никому изъ возставшихъ. Причиною возстанія, какъ говорятъ, послужили притсненія отъ войскъ, расположенныхъ въ Ирзаган и въ другихъ хезарейскихъ округахъ.
Для подавленія возстанія эмиръ отправилъ отрядъ изъ 5.000 человкъ регулярныхъ войскъ и 5.000 милиціонеровъ подъ начальствомъ Абдулъ-Куддусъ-Хана, поручивъ ему избить всхъ взрослыхъ мужчинъ, женщинъ раздать солдатамъ, а дтей увести въ Кабулъ.
Однако дйствія афганскихъ войскъ были неудачны: хезарейцы нанесли имъ пора,еніе, въ которомъ войска эмира потеряли до 1.500 человкъ. Вскор присоединилось къ этому новое несчастіе для эмивра. Абдулъ-Куддусъ-Ханъ перешелъ на сторону повстанцевъ и увлекъ за собою пять половъ низама и хезарейское племя ‘сепайе’, остававшееся еще врнымъ Абдуррахманъ-Хану. Оставшійся врнымъ эмиру 3-й гератскій полкъ былъ почти поголовно уничтоженъ хезарейцами. Тронъ эмира заколебался. Войскъ почти не было, и Абдуррахманъ принужденъ былъ для подавленія возстанія прибгнуть къ сбору народнаго ополченія. На содержаніе ополченцевъ правителю Герата приказано было немедленно собрать мсячный налогъ съ владльцевъ лавокъ, каравансараевъ и домовъ Герата. Но многіе ополченцы, получивъ оружіе и деньги, убгали въ лагерь инсургентовъ. Потерявъ надежду подавить возстаніе, Абдуррахманъ-Ханъ пытался достигнуть этого мирнымъ путемъ. Онъ отправилъ къ Абдулъ-Куддусъ-Хану и хезарейскимъ старшинамъ одного изъ своихъ приближенныхъ съ письмомъ, въ которомъ приглашалъ хезарейцевъ прекратить борьбу и явиться къ нему на поклонъ въ Кабулъ, общая съ своей стороны оставить ихъ въ поко и дать имъ свободу управленія. Но хезарейцы отвтили ршительнымъ отказомъ, заявивъ, что они не врятъ боле его общаніямъ и будутъ продолжать борьбу до послдней возможности. Тогда эмиръ приказалъ духовенству объявить хезарейцевъ неврными и сдлалъ призывъ къ религіозной борьб съ ними.
Были мобилизованы едва-ли не вс военныя силы Афганистана и направлены въ Ирзаганъ. Посл долгихъ усилій войскамъ эмира удалось нанести хезарейцамъ, 13 сентября 1892 года, пораженіе и занять юго-восточную часть ихъ страны. Это была первая и значительная побда надъ мятежниками. Обрадованный эмиръ пріхалъ по этому случаю въ Чалтанъ и устроилъ большой праздникъ съ иллюминаціей, приказавъ сдлать салютъ въ 101 выстрлъ въ Кабул, Джелаль-Абад и Аснар, занятомъ афганскимъ отрядомъ.
Дв тысячи плнныхъ былм отправлены въ Кабулъ, гд изъ нихъ ежедневно казнили по 100 человкъ, хезарейскихъ женъ и дочерей продавали по 20—40 рупій {Относительно изложеннаго см. ‘Дла канцеляріи туркестанскаго генералъ-губернатора’, No 19 (1892 года) и No 19 (1893 г.): ‘Обзоры политическихъ событій на границ Персіи и Афганистана, доставляемые начальникомъ Закаспійской области’.}. Въ селеніяхъ мятежниковъ, занятыхъ афганцами, царили непередаваемые ужасы… Жившіе въ раіон Кал’а-и-Ноу хезарейцы были разселены кто въ горы, кто въ Гератъ, наиболе виновные казнились или заключались въ клоповники. Въ самую крпость Кал’а-и-Ноу было переселено до 1.200 афганцевъ изъ другихъ мстъ. И хотя возстаніе все еще продолжалось и хезарейцы мужественно отстаивали свою независимость, мы, не описывая здсь всхъ перипетій этой борьбы, скажемъ, что въ конц-концовъ хезарейцы были сломлены и покорились сил.
Прошли посл того годы. Кровавыя страницы упомянутой исторіи хезарейцевъ и джемшидовъ покрылись въ глазахъ сосдей прахомъ забвенія. Никому не было дла до происшедшаго, лишь несчастныя племена до сихъ поръ помнятъ кровавое минувшее, и все попрежнему, какъ и тогда, въ 1892 году, они разсчитываютъ, что сильный народъ придетъ изъ-за Пендинскаго оазиса и освободятъ ихъ изъ-подъ тяжелаго афганскаго ига.
Въ апрл 1904 года, намъ попало въ руки письмо на лист обычной восточной бумаги, плотной и лощеной. Повидимому, это была часть переписки, ведшейся на персидскомъ язык между тми, кто жилъ на русско-афганской границ,— на разныхъ лишь территоріяхъ.
‘Изъявленіе привта и совершенной дружбы да пребудетъ во всей полнот {Приводимъ почти въ дословномъ перевод съ персидскаго.}.
‘Высокостепеннымъ, любезнымъ, отзывчивымъ и дружелюбнымъ сородичамъ-землякамъ нашимъ, мы, убленные сдинами старшины и главы хезарейскихъ племенъ, достопочтеннымъ: Махмудъ-Беку, Али-Мехди, Икрамъ-Беку, Арбаби-Хусейну, Арбаби-Махмуду, Мулла-Осману, а также всмъ прочимъ людямъ, отъ мала до велика, желаемъ здравствовать и сочувственно отнестись въ положенію пишущихъ это. ‘Хвала Господу Богу міровъ’, вс мы, хезарейцы, съ надеждою взирая на васъ, всецло заняты настоящею къ вамъ, дорогимъ друзьямъ, просьбою и, моля Владыку величія о здоровьи и благополучіи вашемъ, взываемъ: ‘Пощади насъ, Владыка міровъ’.
‘Мы, хезарейцы, проживающіе въ Кал’а-и-Ноу, вотъ уже тринадцать лтъ какъ разлучены съ вами, покинувшими свою родину, и поэтому что можетъ быть хорошаго изъ такого положенія вещей? Благодаря тяготнію къ Блому Царю, афганцы насъ совершенно разорили, и тиранія, и насилія ихъ надъ нами переполнили чашу всякаго терпнія и притомъ отняли у насъ возможность бжать въ русскіе предлы. Слышали мы изъ врныхъ источниковъ, будто ради насъ несчастныхъ его величество, Блый Царь, хочетъ идти на Афганистанъ войною. Просимъ поэтому васъ, вліятельныхъ старшинъ Пенджде, вручите настоящее письмо правителю Пенджде и, получивъ отъ него отвтъ по поводу наложеннаго, пришлите его къ намъ въ Кал’а-и-Ноу, дабы этотъ отвтъ мы могли узнать. Если правитель не дастъ вамъ опредленнаго отвта, попросите его, чтобы онъ далъ вамъ опытнаго начальника. Тогда остальные люди нашей страны отовсюду стекутся къ намъ, и мы, хезарейцы, будемъ вполн спокойны за свою участь. Не обманите насъ, какъ тогда, въ первый годъ, и поступите честно и боля душою на дло общаго блага, выпросите позволеніе и во глав съ назначеннымъ вождемъ приходите сюда, тогда и вс дла наши благополучно устроятся’…
О, sancta simplicitas! Какъ все это наивно, трогательно и… неосуществимо.