Перейти к контенту
Время на прочтение: 7 минут(ы)
К непогодам хмурой дали
Бурный вал мой челн примчал.
Утоли мои печали,
В голубой введи причал.
О лазоревом причале
Я грущу и вижу сны.
Утоли мои печали,
Дай безбурной тишины.
1913
Есть песнопенье. Прелестно и кратко,
В венце песнопений оно, как алмаз.
О, как отрадно, печально и сладко
Внимать ему в ранний дремотный час:
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
Оно живым очарованьем
Меня пленяет посейчас.
С этим трогательным воззваньем
Я в детстве запомнил чудесный рассказ.
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
Некогда было землетрясенье.
Все всколебалось. День угас.
Куда укрыться? Где спасенье?
Безумный ужас сердца потряс.
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
Люди молились, чтобы буря утихла.
И Бог услышал, простил их и спас.
Некий отрок на крыльях вихря
Был поднят к небу и скрылся из глаз.
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
И вот, проносясь по лазурным безднам,
Куда вознесся Пречистый Спас,
Он песнь херувимов в раю многозвездном
Услышал в этот страшный час:
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
И с этой молитвой вернулся он к людям. —
Весь мир, — сказал он, — в грехах погряз.
Плачьте и пойте, да оправданы будем!
О пусть звучит в сердцах у вас:
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
И все запели. И стало спокойно.
Земля смирила свой бешеный пляс.
А люди пели победно и стройно
В третий, в седьмой и в двенадцатый раз:
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
Уж я не мальчик. Я разумом вырос.
И мир предо мною предстал без прикрас.
Но сердце пленяет и сизый клирос,
И золотой иконостас.
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
Вера пути моего не украсит.
Смят ее благовонный Шираз.
Резкий ветер светильники гасит,
Светильник веры в душе угас.
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
Отчего же люблю я солнце потира,
Алтарной завесы алый атлас
И сладкое пенье согласного клира,
Как ветер, как вздох, как архангельский глас:
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
Мы все — лишь свечи в тумане синем.
Как свечи, мы теплимся, слабо лучась,
И грустно земные долины покинем
В свой час последний, в закатный час.
‘Святый Боже, Святый Крепкий,
Святый Безсмертный, помилуй нас!’
1913
В этом мире прелестном и милом
Где кадят луговые цветы,
Теплюсь скрытым невидимым пылом
Пред иконой земной красоты.
Тайно теплюсь, незримо сгорая,
Жаждой подвигов светлых томлюсь
И к какому-то дальнему краю
Всей душой постоянно стремлюсь.
О, когда бы прожить не задаром!
Засиять бы светлей и теплей
Скрытым пламенем, внутренним жаром
Пред иконой небес и полей.
1916
Я, рожденный на прелестной
Обольстительной земле, —
Только след звезды небесной,
Закатившейся во мгле.
Вот иду дорогой трудной,
Прелесть мира полюбив,
И какой-то грустью чудной,
Светлой грустью я счастлив.
Словно вспомнил я иные —
За пределом бытия —
Неземные, но родные
Позабытые края.
1918
Целый день в снегу журчали
Говорливые ручьи,
А над гнездами кричали
Хлопотливые грачи.
А когда на город сонный
Голубой упал покров, —
Перепутывались звоны
Хоровых колоколов.
Сладко знать, что всюду тает,
Что разбиты латы льда
И что верба расцветает
У набухшего пруда.
На ланитах — дуновенье
Отуманенной весны,
А в душе — благословенье
И ребяческие сны.
1918
Разделиша ризы моя себе,
и о одежди моей меташа жребий.
Пс. 21, 19
Увы, увы Мне, худой и бедной!
Се ныне Мя предают на пропятье.
Мои враги торжествуют победно
И делят Мое многоцветное платье —
Парчу степей, таежные боры,
Лазуревый пояс речных излучин…
Шумят знамена вражды и раздора
И взор Мой погас, и народ Мой измучен.
1918
Благослови, душа моя
Ласкающую синеву
И мотылька, и муравья
И эту свежую траву.
Я сердцем кроток и смирен.
Бедна у песни риза слов.
Могу ли не склонить колен
На незабудковый покров?
Могу ли радостью земной
Не загораться, как свеча,
И синевой и тишиной
Не утолить свою печаль?
1921
Мне чудится и в пышности цветенья
И в снежном сне, и в голосах стихий
Космические всенощные бденья
И стройный чин вселенских литургий.
Сияньем, вздохом, звоном поцелуя
От волн, долин и каменных громад
Восходит к сердцу мира аллилуйя,
Связав и звук, и цвет, и аромат.
Ни на земле, ни на кругах небесных
Не умолкает мощная хвала.
В ней слито все: и клир листов древесных,
И арфа вод, и лед, и свет, и мгла.
Звенит собор цветов златовенечных,
Грохочет гром, благовествует медь,
Поют в эфире хоры солнц предвечных,
И я пою и не могу не петь.
1921
— Аль по зеленому саду ходила
Сизая горлинка, милая Мати,—
Русые косы венками рядила
В теплой росе, в луговом аромате?
— Нет, не по раю гуляла я, Сыне,—
Днесь я земли чудеса созерцала.
Ласково ночь надо мною мерцала,
Теплилось небо, глубоко и сине,
Рощи гляделись в речные зерцала.
Ныне открылося мне, что красою
Села и пажити неба чудесней.
Шла незапаханной я полосою —
Мокрой травою, медвяной росою.
Звон по туману мне чудился песней.
Чадо, не лепо ль в обителях рая?
Краше земля расцветает сырая.
Там лужавины — с весельем да плясом,
Рощи — с черемухой, церкви — со Спасом,
Тихи затоны, луга медоносны,
Победоносны мятежные весны.
Лишь об одном воздыхала я, Сыне
Дабы, друг другу молясь, как святыне,
Люди земной красотой наслаждались,
Дабы повсюду — в саду и в пустыне —
Дивные ими цветы насаждались.
Голубем сердце мое трепетало.
Благословляла я пашни и реки,
Дабы сырая земля расцветала
Всяческой твари на радость вовеки.
Аминь.
(1913 — 1921)
Поток, росток, цветок на мирной ниве
Учите нас премудрости своей.
Учите нас, о братья, быть счастливей,
Учите жить красивей и светлей.
О солнце дня! О напоенный небом
Пушистый снег! О лиственный собор!
О перелив звезды над синим снегом!
Прельщайте нас, родните нас с собой.
Учите нас дыханьем, каплей влаги,
Цветеньем трав, свеченьем голубым,
Каменья, льды, созвездия и злаки,
Учите нас молиться и любить!
1922
Источник:
Оригинал здесь .
Библиотека Поэта. Большая серия. Второе издание
Поэзия в большевистских изданиях 1901-1917
Л., ‘Советский писатель’, 1967
Поле… Елей вереницы…
Комья вспаханной земли.
Солнце красное жар-птицей
Село, — дремлет на ели.
Меркнет солнце. День уходит.
Дико крикнул сыч вверху…
В чистом поле пахарь ходит,
Водит острую соху.
Хмур и грозен бор зубчатый…
Тяжек, темен, долог путь…
Неустанно ходит ратай,
Бороздя земную грудь.
Черны срезанные пласты…
Тихи шорохи сохи…
Солнце село в ельник частый
