Перейти к контенту
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Жниво — перевод М. Богдановича
Для тебя, отчизна предков моих… — перевод М. Богдановича
По лесам как зацветали — перевод В. Брюсова
На Купалье — перевод В. Брюсова
Отцветание — перевод В. Брюсова
А кто там идёт? — перевод М. Горького
Поезжане — перевод Э. Багрицкого
Две берёзы — перевод Э. Багрицкого
Снег — перевод Э. Багрицкого
Заклятый цветок — перевод Э. Багрицкого
Крым — перевод Э. Багрицкого
Зимой в лесу — перевод Э. Багрицкого
На рассвете — перевод Э. Багрицкого
Плачет осень — перевод Э. Багрицкого
Не ищи — перевод А. Коринфского
Созревших хлебов золотые посевы
За сёлами, там, где лесов рубежи,
Склонили колосья до самой межи
С призывным шептаньем: ‘Мои жнеи, где вы?’
И жнеи сошлися. Направо, налево,
Срезая колосья налившейся ржи,
Задвигались быстро серпы, как ножи,
Под жнивные, старые вечно напевы.
Тоскливая, древняя песня плывёт
Средь зрелых колосьев лепечущей нивы
И в пуще теряет свои переливы.
Плывёт эта песня ко мне и зовёт,
И в сердце как звонкие косы поёт:
‘Ты так же, брат, сеешь… а где твоё жниво?’
Для тебя, отчизна предков моих,
Ничего не пожалею я на свете.
Я на целый мир воспел бы долы эти
И воздвиг дворцы на кладбищах твоих.
Рад бы я тебя душой <согреть>,
Солнце взять и звезд небесных, золотых
И венок сплести тебе из них,
Чтоб сияла ты в добытом <цвете>.
За тебя готов погибнуть я в бою
С той неправдою, что терпишь ты от Бога
И от сына своего слепого.
За тебя свою я душу погублю
И за это лишь прошу тебя, молю:
Не гони меня от своего порога.
1912/[1911-1912]
По лесам как зацветали
Липа да калина,
Золотые сны сплетали
Мы с тобой, девчина,
Колыхалися, шумели
Вольные березы,
Нам шептали, шелестели
Тростники да лозы.
Как колосья шелестели
Ржи изгибно-длинной,
Повстречались, обнялися
Мы с тобой, девчина,
И мелькали и сверкали
На покосах косы,
Цветы, травы замирали,
Замирали росы.
Как, доспев, почервонела
Ягода-рябина,
Оглянулись вкруг несмело
Мы с тобой, девчина.
Верески под листвьем спали,
Бор зеленый гнулся,
Где-то ныли в темной дали
Журавли да гуси.
1911 / 1914
На Купалье, на святое,
Мать, рви зелье роковое,
Папоротник что зовется
И счастливым признается.
Как нарвешь его на воле
В темном лесе, в чистом поле, —
Положи за образами,
Освяти его слезами.
Дважды, трижды — многоразно
Окропи слезой алмазной,
Счастья жди — его приплода —
От восхода до захода.
Как цветы его проглянут,
Детям счастья дни настанут,
Будем мы под кровом хаты,
Мать, счастливы и богаты.
1910 / 1914
Замолчали колосы,
Звон не слышится косы,
Не кладутся в стог пласты,
Только сыплются листы
На еловые кусты,
На сухие вересы.
Не сверкает кругозор,
Не цветет трава чабор,
Не свирелит птичий стан,
Только ползает туман,
Ветер бьет в немой курган,
Что-то шепчет мглистый бор.
Сила мощная снует,
Устремляя взор в огне,
То поманит, то пугнет.
Сердце бьется в полусне,
Дума сердцу о весне
Лживый голос подает.
1909 / 1914
А кто там идет по болотам и лесам
Огромной такою толпой?
Белоруссы.
А что они несут на худых плечах,
Что подняли они на худых руках?
Свою кривду.
А куда они несут эту кривду всю,
А кому они несут напоказ свою?
На свет божий.
А кто ж это их, не один миллион, —
Кривду несть научил, разбудил их сон?
Нужда, горе.
А чего ж теперь захотелось им,
Угнетенным века, им, слепым и глухим?
Людьми зваться.
Разлетелась по просторам
Снежным пухом, тайным вором
Дым, поземка, завируха,
Злого духа злобедуха…
В поле дымко и тревожно,
Беспокойно, бездорожно…
Ни ночлега, ни путины,
Грозен сумрак домовины.
Как по морю, в пене снега,
Без костра и без ночлега,
В замороженном тумане
Едут, едут поезжане.
Едут… едут… след развеян…
Глуше, тише и темнее…
Ни надежды, ни просвета,
Только вьюга, только ветер.
А колдунья-завируха
Что-то шепчет, шепчет в ухо,
О рожке, что в ночь взывает,
О пшеничном каравае.
Дразнит снеговым ночлегом,
Засыпает сном и снегом,
Лезет в сердце, лезет в очи,
Машет пугалом из ночи…
Молодого к молодухе,
Свата — к сватье-поседухе
Страх друг к другу прижимает,
Свищет, розвальни качает.
Прижимаются как дети,
Как голубки на рассвете…
Нету свету, нету следу…
И всё едут-едут-едут…
А над ними завируха,
Поползунья, злобедуха,
Раскачнулась снежной вехой.
Задыхается от смеха…
1918 / ?
За околицей в грозы две стояли березы,
Как одна, две березы стояли,
И стонали сквозь слезы, истлевая, березы,
Как одна, две березы стонали,
О восходе под грозы все шумели березы,
Как одна, две березы шумели,
О закате сквозь слезы запевали березы,
Как одна, две березы все пели,
Что в грозу и в морозы пановали березы,
Как одна, на полях пановали,
Что качались и в грозы самовластно березы,
Как одна, погибая в печали.
Мстят небесные грозы — и качнулись березы,
Как одна, головой покачнули.
И навеки сквозь слезы две заснули березы,
Как одна, две березы заснули.
1911 / ?
Замела, как постель,
Лебединая бель
На поля, на курган…
Ворон, галка, кожан
Замерли не на смех:
Это снег, только снег…
За старухой-землёй
Ты постель, милый мой,
Навалил над душой,
Будто крест над межой…
Ах! Не твой ли тот смех:
Это снег, только снег.
Думы, песен полёт
Лёд облил, занял лёд.
Он протёк по лесам,
И свежей стало там,
Где жильё не на смех:
Это снег, только снег.
Ты и жил и любил,
Не погиб и забыл,
Что мечтать и жалеть,
Только в дали глядеть,—
Что прожить не на смех:
Это снег, только снег.
Кто родной иль чужой
Умер, кончил с землёй,
Поп пропел, дрогнул звон
Мёртв — из памяти вон…
Бой за хлеб не на смех:
Это снег, только снег.
Может, лёгкие дни
Не затронут — ни-ни!—
Ни беда, ни нужда,
Ни огонь, ни вода,
Только счастье и смех:
Это снег, только снег…
1909 / ?
Лишь праздник Ивана Купалы
Приблизится с ночкой своей,
Цветка заповедного жало
Чарует несчастных людей…
С надеждой и верой и силой
