ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
М. Л. МИХАЙЛОВА
СЪ ПОРТРЕТОМЪ, КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ И БИБЛІОГРАФИЧЕСКИМЪ УКАЗАТЕЛЕМЪ
Подъ редакціей
П. В. БЫКОВА
ТОМЪ ПЕРВЫЙ
СТИХОТВОРЕНІЯ ОРИГИНАЛЬНЫЯ И ПЕРЕВОДНЫЯ.
ИЗДАНІЕ Т-ва А. Ф. МАРКСЪ
С.-Петербургъ.
* * *
Непонятной тоской
Мое сердце полно,—
Сказку старую все
Повторяетъ оно…
Вечеръ свтелъ и свжъ,
Рейнъ спокойно бжитъ,
На вершинахъ холмовъ
Лучъ вечерній горитъ.
Лорелея вдали,
Надъ утесомъ крутымъ,
Чешетъ злато кудрей
Гребешкомъ золотымъ,—
Чешетъ кудри свои
Съ чудной пснью она:
Нгой знойной любви
Эта псня полна…
И пловецъ въ челнок
Пораженный сидитъ,—
Онъ не смотритъ на путь,
Все на дву глядитъ.
Разобьется у скалъ
И потонетъ ладья,—
И пловецъ проклянетъ,
Лорелея, тебя!
* * *
Заря золотая погасла,
Надъ моремъ клубится туманъ…
И шепчутъ таинственно волны,
И плещетъ сдой океанъ.
Вотъ фея выходитъ изъ моря,
Садится на берегъ со мной….
Трепещутъ высокія перси,
Покровъ он рвутъ золотой.
И къ пуху грудей блоснжныхъ
Она прижимаетъ меня….
‘Задушишь меня ты въ объятьяхъ,
Прекрасная фея моя!’
— Тебя я къ груди прижимаю,
Тебя обвиваю рукой:
Хочу я въ объятьяхъ согрться…
Такъ холоденъ втеръ морской!
‘Намъ мсяцъ сіяетъ блдне:
Закрыли его облака
Зачмъ твои очи такъ мрачны,
И слезы въ нихъ, фея моя?’
— Всегда мои очи такъ мрачны.
Но въ нихъ не сверкаетъ слеза.
Какъ шла я изъ синяго моря,
Мн капля попала въ глаза.
‘Кричатъ гд-то жалобно чайки,
Шумитъ и дробится струя…
Что грудь твоя бьется такъ страстно,
Прекрасная фея моя?’
— Давно моя грудь такъ трепещетъ,
И горе давно я терплю…
Зачмъ я, безумная фея,
Тебя, человкъ, такъ люблю!
* * *
Сквозь облака мсяцъ осенній
Прорзался блднымъ серпомъ.
Стоитъ одинокъ у кладбища
Пастора-покойника домъ.
Старуха надъ Библіей дремлетъ,
Сынъ тупо на свчку глядитъ,
Дочь старшая сонно зваетъ,
А младшая дочь говоритъ:
‘Ахъ, Господи! Дни-то здсь, дни-то:
Сидишь — не дождешься конца.
Одно развлеченье, какъ въ церковь
Отпть принесутъ мертвеца!’
Старуха, очнувшись, ей молвитъ:
‘Не ври: схоронили всего
Троихъ съ той поры, какъ зарыли
Въ могилу отца твоего!’
‘Здсь съ голоду ноги протянешь!’
Промолвила старшая дочь.
‘Давно меня графъ подзываетъ…
Пойду къ нему: стало невмочь!’
‘Троихъ я молодчиковъ знаю!’
Смясь, перебилъ ее братъ:
‘Пойду съ ними денежки длать…
Въ лсу имъ что кустикъ, то кладъ!’
Въ худое лицо ему книгу
Швырнула, вся блдная, мать:
‘Такъ будь же ты проклятъ, разбойникъ,
Коль сталъ грабежи замышлять!’
Вдругъ стукнуло что-то въ окошко,
И кто-то рукой имъ грозитъ…
Глядятъ: въ облаченіи черномъ
Покойникъ-отецъ тамъ стоитъ.
* * *
Я бса звалъ,— и онъ ко мн сейчасъ явился.
Увидвши его, я очень изумился:
Онъ вовсе не уродъ, притомъ совсмъ не хромъ,
Такъ ловокъ, милъ,— почти ‘bel homme’,
Онъ среднихъ лтъ, учтивъ — и свтъ прекрасно знаетъ,
Искусный дипломатъ — и мтко разсуждаетъ
О разныхъ случаяхъ, длахъ.
Лишь блденъ нсколько… Не странно! Все въ трудахъ:
Языкъ санскритскій онъ усердно изучаетъ
И Гегеля всегда внимательно читаетъ.
Любимый у него поэтъ, какъ встарь, Фуке…
(Давно бы ужъ пора забыть о старик!)
Но критику теперь совсмъ ужъ онъ оставилъ,
Гекат, бабушк дражайшей, предоставилъ,
Къ юриспруденціи мою любовь хвалилъ
Онъ самъ юристомъ прежде былъ!
Онъ говорилъ, что небольшую службу
Ему я оказалъ моимъ знакомствомъ, дружбой,
И, кланяясь, спросилъ: не видлъ ли его
Я гд-нибудь случайно, хоть въ гостиной?..
И точно, разсмотрвъ черты лица его,
Узналъ я, что онъ мн — знакомецъ, и старинный!
* * *
На блдномъ лиц ты моемъ
Читаешь страданья любви,
Но нищенскихъ словъ и признаній
Изъ устъ моихъ гордыхъ не жди.
Уста мои горды безмрно, он
Одно лишь умютъ: шутить, цловать,
И часто смются и дерзко и зло,
Когда я отъ горя готовъ умирать.
* * *
Въ лодк я легкой катался
Быстрой ркой,
Въ лодк малютка сидла
Рядомъ со мной.
Струйки ласкали съ игривой
Пной корму,
Темнымъ рулемъ шевелили,
Жались къ нему.
Мсяца лучъ отражался
Въ мрачной рк,
Теплая ручка лежала
Въ моей рук.
Тихо, въ молчаніи плыли
Мы по волнамъ
Боле словъ говорили
Очи очамъ…
Въ волнахъ тревожному сердцу
Отзывъ гудлъ,
И по рк чолнъ нашъ легкій
Быстро летлъ…
Новая весна.
1.
Липа вся подъ снжнымъ пухомъ,
Втеръ ходитъ по полянамъ,
Облака нмыя въ неб
Облекаются туманомъ.
Лсъ безжизненъ, долъ пустыненъ,
Все кругомъ темно, уныло.
Стужа въ пол, стужа въ сердц:
Сердце сжалось и застыло.
Вдругъ качнулись втви липы,
Съ нихъ пушинки полетли…
Весь обсыпанъ, грустно молвишь:
‘Дождался опять мятели!’
Но вглядись — и сердце вздрогнетъ:
То не снгъ, не иней льдистый,
То цвтовъ весеннихъ блыхъ
Рой пушистый, рой душистый.
Чары чудныя свершились!
Дышитъ маемъ зимній холодъ,
Снгъ сталъ вешними цвтами,
И опять ты сердцемъ молодъ!
2.
Снова роща зеленетъ,
Нги двственной полна,
Солнце весело смется…
Здравствуй, юная весна!
Соловей, и твой унылый,
Страстный голосъ слышенъ вновь,
Звуки плачутъ и рыдаютъ,
И вся пснь твоя — любовь!
3.
Дождался я свтлаго мая,
Цвты и деревья цвтутъ,
И по небу синему, тая,
Румяныя тучки плывутъ.
Запли веселыя пташки
Въ играющей листв лсовъ,
И блые скачутъ барашки
На зелени мягкихъ луговъ.
Ни пть ни скакать не могу я…
Больной, я улегся въ трав.
Какъ будто и сплю и не сплю я…
И грезы, и звонъ въ голов.
4.
Глазки весны голубые
Кротко глядятъ изъ травы.
Любы вы милой, фіалки:
Съ полемъ разстанетесь вы.
