Стихотворения, Федоров Александр Митрофанович, Год: 1908 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

A. едоровъ

Стихотворенія

I.

Мой отецъ былъ крестьянинъ-пастухъ.

Я въ крови сохранилъ его духъ,

По равнинамъ бродить я люблю,

Псни пть, да на небо глядть.

Чуткимъ ухомъ я звуки ловлю,

Звуки ночи и яркаго дня.

Мн пріятнй всхъ псенъ земныхъ

Сочный свисть перепелокъ степныхъ.

Первый жавронокъ, трелью звеня,

Беззаботно ласкаетъ мой слухъ.

Мой отецъ былъ крестьянинъ-пастухъ.

Я люблю просыпаться съ зарей,

Видть травы въ рос голубой,

Розоватый туманъ у воды

И дрожанье послдней звзды.

Полусонно, какъ дти, цвты

Открываютъ душистые рты,

Подъ бугромъ еще пахнетъ костромъ,

Чистятъ гуси примявшійся пухъ.

Звонко стадо скликаетъ пастухъ.

Я люблю на низинахъ, на дн

Умирающій снгь по весн

И сквозь снгъ — полусонный побгъ.

Въ чистомъ пол люблю я ночлегъ

Подъ дрожащими искрами звздъ.

Вижу травъ непосянныхъ ростъ,

Слышу вздохи и трепетъ земли:

Все земное я страстно люблю,

О земномъ я и небо молю,

Сердце мн ея слезы зажгли.

II.

Съ тобою были мы вдвоемъ въ старинной зал.

Въ окн свтила намъ осенняя луна,

И свтъ ея блестлъ, какъ влага, на рояли,

И пальцы тонкіе по клавишамъ блуждали,

И звуки ряли, и пла тишина.

Ты вся была въ тни. Взволнованный, влюбленный,

Я замеръ у твоихъ тонувшихъ въ ткани ногъ,

И въ сумрак ловилъ мой взоръ неутоленный

Любимыя черты и этотъ взглядъ бездонный.

Но ни лица, ни глазъ я разглядть не могъ.

И ты казалась мн воздушной и безплотной,

Какъ этотъ лунный свтъ въ ночной осенней мгл.

Ты вся была печаль о жизни мимолетной,

Объ умершей весн, о ласк беззаботной.

Земная, ты была душой не на земл.

Я слушалъ, я глядлъ, охваченъ страстной дрожью.

Дышать боялся я, чтобъ не спугнуть мой сонъ,

Чтобъ думой не уйти опять по бездорожью

Отъ этой музыки съ ея небесной ложью,

Отъ счастья, что тобой любимъ я и влюбленъ.

Сборникъ товарищества ‘Знаніе’ за 1908 годъ. Книга двадцатая

*** * ***

Я заперъ вс двери и ставни,

А нтъ ни покоя, ни сна.

За окнами хмурая осень

И ночь холодна и темна.

Тамъ втеръ, бездомный бродяга,

Качаясь на вткахъ нагихъ,

Поетъ заунывныя псни

О вчныхъ скитаньяхъ своихъ.

Я слушаю ихъ поневол,

И тянутъ т псни меня

Уйти въ непогоду и сумракъ

Отъ близкихъ, тепла и огня,

Въ безлюдной глуши затеряться

И дикую псню запть,

Къ себ сожалнья не видть,

Себя самому не жалть.

А. едоровъ.

Книгоиздательство ‘Міръ Божій’.
Литературно-научный сборникъ. 1906

Къ солнцу.

Ребенкомъ маленькимъ я помню

Предмстье, пятна блыхъ хатъ,

За ними — степь, каменоломню,

И всю печаль и бдность помню,

И помню солнечный закатъ.

Подъ осень врно это было,

И врно дтскій умъ впервой

Сознанье робко озарило.

Подъ осень врно это было:

Шаръ солнца, помню, огневой.

Казалось солнце близко-близко.

И, наконецъ, оно къ холму

Склонилось такъ смиренно-низко.

Казалось солнце близко-близко,—

И вотъ я побжалъ къ нему.

Лишь добжать бы мн къ кургану,

А тамъ я руки протяну

И шаръ сіяющій достану.

Лишь добжать бы мн къ кургану,

А тамъ я къ солнышку прильну.

И унесу его съ собою,

И буду имъ всю жизнь согртъ —

‘И къ солнцу и бжалъ съ мольбою,

Чтобъ унести его съ собою,

Очнулся — я почти что сдъ.

Но какъ въ младенчеств далекомъ

Все къ солнцу, къ солнцу я спшу

Въ своемъ порыв одинокомъ.

Но какъ въ младенчеств далекомъ

Одной надеждой я дышу.

И страстно врю, врю чуду,

Что къ солнцу я свой путь найду

И для людей его добуду.

И буду страстно врить чуду,

Пока въ пути не упаду.

А. едоровъ.

‘Современникъ’, No 6, 1913

Сумерки.

Погасъ послдній лучъ. Повяла прохлада.

Надъ рчкой блый паръ клубится полосой.

Подпасокъ мальчуганъ сурово гонитъ стадо

Съ луговъ, увлаженныхъ холодною росой.

На неб палевомъ, какъ блыя волокна,

Застыли облака, въ отворенныя окна,

Неслышною стопой, таинственно грустя,

Вступили сумерки, какъ робкое дитя.

Душа исполнилась невольно обаянья…

Отъ книги медленно отвлекся грустный взоръ,

Моментъ — и дтскихъ дней плывутъ воспоминанья,

Плывутъ, сплетался въ плнительный узоръ.

Въ полутаинственныхъ и мягкихъ полутонахъ

Воображеніе послушно создаетъ,

Какъ въ грезахъ юности восторженно-влюбленныхъ,

Родимыхъ образовъ неясный хороводъ…

Темне и темнй… Вотъ втеръ полусонный,

Покинувъ свой пріютъ между густыхъ втвей,

Минуя цвтники, изъ дремлющихъ аллей,

Впорхнулъ ко мн въ окно волною благовонной,

Шепнулъ привтъ цвтамъ въ букет на стол,

Игриво шелохнулъ страницей книги блой…

Очнулся я: толпой неясной и несмлой

Качнулись призраки и скрылись въ сонной мгл.

Ушли и сумерки. Какъ бархатное поле,

Весь въ золотыхъ цвтахъ лазурный небосводъ.

Какъ лебедь, берега покинувъ поневол,

Багровая луна свершаетъ свой обходъ.

Въ природ хоръ ночной, какъ музыка, невнятно

Звенитъ, лаская слухъ. Ночь нгою полна.

Въ душ моей звенитъ поэзіи струна,

А съ высоты небесъ спокойная луна

Бросаетъ на стну блющія пятна.

А. едоровъ.

‘Русская Мысль’, кн.XI, 1890

*** * ***

(Посв. Г. K — ву).

Съ дтской врой истиннаго счастья

Не проси у неба голубого:

Ты не встртишь проблеска участья

Въ красот лазурнаго покрова.

Небо, звзды, лсъ, равнины, волны

Красотой блистательною полны,

Полны мертваго безстрастья.

У красавицъ въ чарахъ обаянья

Не проси ты счастія, влюбленный:

Какъ зари стыдливое мерцанье,

Кратокъ мигъ, блаженствомъ озаренный.

Дни пройдутъ, любовь тебя обманетъ

И темнй въ усталомъ сердц станетъ,

И больнй покажутся страданья.

У друзей обманчивыхъ и ложныхъ

Не ищи ты счастія съ доврьемъ:

Нуженъ ты для цлей ихъ ничтожныхъ,

И тебя лобзаютъ съ лицемрьемъ,

Нтъ, они безъ тни колебанья

Отойдутъ, не слушая рыданья

И моленій страстныхъ и тревожныхъ.

У богатства, почестей и славы

Не ищи ты счастья и отрады:

Какъ миражъ, о, другъ, они лукавы,

Холодны, какъ поцлуй наяды.

Высоко обманчивымъ сіяньемъ

Увлекутъ томимаго желаньемъ

И оттуда свергнутъ безъ пощады.

Лишь въ душ, какъ солнце, одинокой,

Какъ угрюмый океанъ, тревожной,

Ты ищи съ надеждою глубокой

Тотъ источникъ счастія возможный.

Презирая міра обольщенья,

Ты найдешь себ успокоенье,

Жизни цль и путь ея надежный.

А. едоровъ.

‘Русская Мысль’, кн.VIII, 1908

Кедръ.

На одной изъ горъ Ливана,

На вершин горделивой,

Кедръ зеленый и кудрявый

Росъ, какъ юноша красивый.

Онъ плнительной природой,

Какъ любовницею нжной,

Былъ заботливо взлелянъ

Въ нг, въ хол безмятежной.

Каждый разъ въ часы заката

Съ нимъ, разлукою волнуемъ,

Солнца лучъ прощался грустно

Лучезарнымъ поцлуемъ,

И сіяньемъ блднымъ мсяцъ

Обливалъ съ стыдливой лаской,

И баюкалъ съ нжной страстью

Соловей волшебной сказкой.

Поутру, съ рсницъ сввая

Рой плнительныхъ видній,

Станъ его росой жемчужной

Окроплялъ небесный геній,

И дыханіемъ жасмина

И фіалокъ напоенный,

Разбиралъ густыя кудри

Втерокъ, въ него влюбленный.

Росъ онъ долго, не знакомый

Съ силой буйнаго ненастья,

Окруженный ореоломъ

Грёзъ и радужнаго счастья.

Разъ, когда въ объятья властно

Станъ его пріяла дрёма,

Онъ внезапно пробудился

Отъ грохочущаго грома.

Вздрогнулъ кедръ и къ небу гордо

Устремилъ онъ взоръ открытый,

Въ неб быстро мчались тучи,

Будто демонъ съ мрачной свитой,

Громъ гремлъ, ревли дико

Втра буйнаго порывы,

Опоясывали тучи

Молній яркіе извивы,

И до сердца пораженный

Блескомъ молніи прекрасной,

Обратился кедръ влюбленный

Къ ней съ мольбой безумно-страстной.

‘О, царица грозъ полночныхъ!—

Онъ молился въ упоеньи,—

Дай твоимъ лобзаньемъ жгучимъ

Мн упиться на мгновенье!’

И дрожа отъ страсти знойной,

И дрожа отъ знойной муки,

Онъ простеръ къ ней втви нжно,

Втви тонкія, какъ руки.

Донесли мольбы безумца

Ей порывы урагана,—

Обвилась она змею

Вкругъ трепещущаго стана,

И, въ блаженств мимолетномъ,

Отъ лобзанія сгорая,

Юный кедръ шепталъ о счастьи,

Необъятномъ счастьи рая.

Вереницею крылатой

Пронеслись за годомъ годы,

Не воскресъ для грёзъ и счастья

Юный баловень свободы

И оплакиваетъ грустно

Смерть его слезой горючей

Небо синее, скрывая

Ликъ тоскующій за тучей.

А. едоровъ.

‘Русская Мысль’, кн.VII, 1891

ЗИМНЯЯ ДОРОГА.

Спитъ пустыня сномъ безстрастнымъ.

Даль сребрится въ лунной мгл…

Брилліанты въ неб ясномъ,

Брилліанты на земл.

Мчится бшеная тройка,

Пыль летитъ изъ подъ копытъ.

Бубенцы смются бойко,

Подъ санями снгъ скрипитъ.

Что за ночь! Все небо въ звздахъ…

Шумный городъ далеко…

Умъ бодритъ морозный воздухъ,

На душ моей легко.

И, какъ звзды надъ пустыней,

Думы искрятся въ мозгу…

Брилліанты въ бездн синей,

Брилліанты на снгу.

Ночь, морозная ночь. Дремлютъ своды небесъ,

Звзды блещутъ алмазной трою

И въ сіяньи луны, какъ серебряный, лсъ

Спитъ, блистая холодной красою.

Смолкла пснь ямщика, лишь въ нмой тишин

Колокольчикъ трезвонитъ пугливо…

Въ этомъ сн, роковомъ, заколдованномъ сн

Фантастичныя чудятся дива:

Вонъ, какъ будто глаза изъ-за длинныхъ рсницъ,

Замигали огни изъ-за вязовъ,

И, купаясь въ лучахъ, рои тней и лицъ

Мечутъ въ воздухъ милліоны алмазовъ.

Знаю я: это свта и тней игра,

Это звздъ и луны переливы, —

Очарованный ей, я готовъ до утра

Врить въ сказки и дивныя дивы.

А. едоровъ.

‘Сверный Встникъ’, No 2, 1893

Въ одиночеств.

Ты меня поцловала

Въ первый разъ, когда за океанъ

Уплывалъ я отъ родимыхъ странъ.

Ты меня поцловала.

Дико чайка въ мор закричала.

Бойся, путникъ,— будетъ ураганъ.

Что мн бури. Гордъ я, какъ титанъ:

Ты меня поцловала.

Гнулись мачты. Снасти разорвало.

Закипли волны, какъ вулканъ.

Плъ я смерти гимнъ, какъ пеликанъ:

Ты меня поцловала.

II.

Поцлуй, твой первый поцлуй

У меня волна его украла

И на бломъ гребн закачала.

Онъ звучитъ мн изъ хрустальныхъ струй,

Онъ сіяетъ изъ внца восхода,

Онъ глядитъ изъза рсницъ звзды —

Ласковой царицы небосвода

Надъ вечернимъ зеркаломъ воды.

Онъ въ прозрачной радуг мн свтитъ.

Ни къ земл, ни къ небу не ревнуй:

Всюду взоръ мой, всюду сердце встртитъ

Поцлуй, твой первый поцлуй,

III.

Взойдетъ ли первая звзда,

Распустится-ль цвтокъ —

О, какъ мн жаль, дитя, тогда,

Что я здсь одинокъ.

Всю ласку бездны голубой,

Всю красоту земли

Хотлъ бы я длить съ тобой.

Но ты одна вдали.

Когда же горе, все губя,

День превращаетъ въ тьму,

Я радъ, что нтъ со мной тебя:

Мн легче одному.

IV.

Все не то, опять не то.

Обмануть себя хочу напрасно,—

Обмануть не могъ себя никто.

А жить безъ радости ужасно.

Закрываю я на все глаза

И пою о счастьи, какъ счастливый.

Сквозь рсницы падаетъ слеза,—

Это рима къ псн лживой.

* * *

Я пою про двочку съ синими глазками,

Но ея вдь нтъ.

Солнце воспваю я чуть не со слезами,

Но далеко разсвтъ.

Гимнъ пою свобод я за семью замками.

Къ ней остылъ и слдъ.

Дружбу воспваю я, преданный друзьями.

Псни мои — бредъ.

Я поздно вернулся домой.

Меня встртили голыя стны

И тишина, тишина одиночества.

Заговоръ ужаса съ тьмой.

Слышался голосъ измны,

Вздохи и шопотъ пророчества.

Кто-то ходилъ за стной,

Нынче всю ночь, какъ вчера,

Тяжко, тоскливо, мучительно.

Выстрлъ! О, братъ мой родной,

Ты не дождался утра:

Ночь для несчастныхъ такъ длительна.

А. едоровъ.

‘Современный міръ’, No 2, 1907

ПРОЩАНІЕ.

Осеннимъ вечеромъ, деревню покидая,

Прощаясь съ ней, увы! быть можетъ, навсегда,

Широкой улицей я брелъ Богъ всть куда,

Какъ очарованный, любуясь и мечтая.

Былъ вечеръ такъ хорошъ, какъ будто вся краса

Природы, все ея живое обаянье,

Душа, отрада, міръ, раскрылось на прощаньи,

Чтобъ завтра отлетть въ родныя небеса.

Но не было ни слезъ, ни даже тни горя

Въ земной покорности: былъ свтлой грусти мигъ.

Я шелъ, и вдругъ, въ тиши услышалъ дтскій крикъ,

Свободный, искренній… Гляжу,— а на забор

Два мальчика, они безъ шапокъ, босикомъ

На немъ, какъ на кон, держалися верхомъ

Такъ ловко и легко! Ихъ гибкія фигуры

Казались бронзовы, головки — блокуры,

Глазенки устремивъ въ задумчивую высь,

Руками черными махая, въ знакъ прощанья,

Они кричали такъ, что плечи ихъ тряслись:

‘Прощайте, милые! Прощайте! До свиданья!’

Кому? Я въ небеса взглянулъ, и вижу: тамъ,

На фон розовомъ, мечтательномъ и кроткомъ,

Подобно змйкою разсыпавшимся четкамъ,

Чернютъ журавли: привтъ былъ — журавлямъ.

Къ нестынущимъ морямъ, въ теплу и нг юга

Летятъ станицы ихъ и ласково другъ друга

Скликаютъ… Этотъ кликъ изъ глубины небесъ

Звучитъ гармоніей торжественной и чудной:

Какъ будто тихій дождь какой-то изумрудный

Чуть слышно падаетъ на желтый лучъ и лсъ.

И въ этомъ воздух, недвижномъ и хрустальномъ,

Мн чмъ-то дорогимъ, несказанно-печальнымъ

Звучалъ прощальный крикъ играющихъ ребятъ.

Ихъ лица, голоса,— мн дороги и милы,

И если у дверей зіяющей могилы

Я вспомню родину и осени закатъ,

И дтскія черты, и нжность восклицанья,—

Безъ муки проводивъ послднюю зарю,

Я смерти улыбнусь и съ миромъ повторю:

‘Прощайте, милые! Прощайте… До свиданья…’

А. едоровъ.

‘Міръ Божій’, No 7, 1898

A. едоровъ

Стихотворенія

I.

II.

* * *

Къ солнцу.

Сумерки.

* * *

Кедръ.

ЗИМНЯЯ ДОРОГА.

Въ одиночеств.

ПРОЩАНІЕ.

Читайте также:

*** * ***

*** * ***