Сорванец, Крылов Виктор Александрович, Год: 1888

Драматургия
Время на прочтение: 51 минут(ы)
Скачать в PDF

ДРАМАТИЧЕСКІЯ СОЧИНЕНІЯ

Виктора Крылова.
(Александрова).

ТОМЪ ПЯТЫЙ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Г. Шредера, Гороховая, 49.
1890.

СОРВАНЕЦЪ.

КОМЕДІЯ ВЪ ТРЕХЪ ДЙСТВІЯХЪ.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Закрутинъ, Иванъ Христофоровичъ, землевладлецъ-помещикъ.
Вра, Надя, Люба, его дочери.
Сурайская, Александра Николаевна, — княгиня.
Борисъ Николаевичъ (Боби), — ея сынъ.
Осетровъ, Петръ Николаевичъ, — братъ Сурайской, отставной генералъ.
Гриша, — дворовый мальчикъ у Закрутиныхъ.
Семенъ, — лакей княгини.
Горничная у Закрутиныхъ.
Маланья, — крестьянская двушка, работница у Закрутиныхъ.

Дйствіе происходитъ въ наши дни, въ деревн Закрутина.

ПЕРВОЕ ДЙСТВІЕ.

Садъ передъ домомъ въ деревн. Слва домъ, почти паралельно рамп. Небольшая терраса (сходъ въ садъ) устроена между двумя выступами дома, изъ коихъ лвый и часть террасы исчезаютъ въ кулисахъ. Правый виденъ цликомъ. Въ немъ окно, оно затворено. Въ Шубин: справа пригорокъ, скрывающійся въ правую кулису. Красивый садъ, садовая мебель.

Справа, подъ деревьями, на накрытымъ столомъ завтракаютъ княгиня, Боби, Осетровъ, Закрутинъ, Вра, Надя и Люба. Имъ прислуживаютъ Семенъ и горничная.

I.
КНЯГИНЯ, БОБИ, ОСЕТРОВЪ, ЗАКРУТИНЪ, ВРА, НАДЯ, ЛЮБА, СЕМЕНЪ и ГОРНИЧНАЯ.

Закрутинъ.

Ужь извините, княгиня, что мы вамъ все куръ да куръ подаемъ, въ деревн вдь, что достанешь…

Княгиня.

Ахъ, любезный другъ, завтракъ безподобный. Вы думаете, мы въ Петербург куръ не димъ?

Закрутинъ.

Да ужь очень угодить вамъ хочется за вашу любезность. Вдь ужь какая это мн радость, что вы сюда къ намъ въ деревню пожаловали, и съ сынкомъ, и братецъ тоже… Такая радость…

Осетровъ.

Я не по своей вол. Меня привезли.

Закрутинъ.

Все равно… Утшили, — такъ утшили!.. Да я васъ скоро не отпущу. На три недли?.. Нтъ-съ, попали ко мн, такъ все лто живите.

Осетровъ.

Ну, ужь благодарю. Если мн тутъ все лто прожить, я совсмъ одичаю. Я кусаться буду.

Надя.

Княгиня, обращаю ваше вниманіе на картофель. Это особый сортъ, называется блый слонъ. Мы выписали изъ Риги и онъ у насъ отлично принялся.

Закрутинъ.

У нея восемь сортовъ картофеля на огород.

Боби хочетъ налить себ вина.

Княгиня.

Боби, мой другъ, ты, кажется, лишнюю рюмку вина себ наливаешь. (Боби оставляетъ бутылку.) Восемъ сортовъ… Разв есть столько сортовъ картофеля?

Надя.

Гораздо больше есть. Позвольте мн, княгиня,— я вамъ завтра новый сортъ въ шкуркахъ сварю, подъ названіемъ ‘ранняя роза’. Онъ такой розовенькій, продолговатенькій и нжный на вкусъ.

Закрутинъ.

Ужасная у нея страсть къ хозяйству, у Нади, не выгонишь изъ огорода.

Княгиня.

Хорошая страсть. Трудиться — это такъ пріятно! (Сыну). Боби, мой другъ, что ты себ глазъ трешь?

Боби.

Не знаю, maman, попало что-то. Врно муха.

Осетровъ.

Совсмъ не муха, а въ тебя вотъ эта маленькая плутовка шарикомъ стрльнула.

Закрутинъ — укоризненно.

Ахъ, Люба!..

Люба.

Что вы, что вы?.. Я такая тихенькая двочка, смирная, сижу, сложивши ручки… Вотъ клевета!..

Княгиня — Над.

Нтъ, ma ch&egrave,re, merci, довольно. Вдь я уже ла.

Прислуга мняетъ тарелки.

Вра.

У Любы ужь такая дурная привычка: стрлять шариками.

Люба.

Я стрльнула?.. Княгиня, вы видли, какъ я стрльнула?

Княгиня.

Я не видала, mon enfant. Но еслибъ я и видла, это такъ неприлично кидать хлбные шарики, что я бы постаралась не замтить.

Люба.

Слышите, генералъ? Надо стараться не замчать, а вы на весь столъ объявляете.

Княгиня.

Лучше не длать того, чего не слдуетъ замчать.

Осетровъ.

А вы въ нихъ не стрляйте, коли они обижаются. Вы въ меня стрляйте — я не обижусь.

Княгиня — укоризненно.

Mon fr&egrave,re!..

Семенъ приноситъ блюдо съ земляникой.

Люба — восторженно.

Земляника!.. Моя милая ягодка! въ первый разъ подаютъ.

Накладываетъ себ.

Закрутинъ.

Люба, дай старшимъ взять прежде.

Надя.

Люба, Люба!.. Довольно, довольно…

Люба — отнимая тарелку.

Оставьте!— не отдамъ. Землянику въ первый разъ подаютъ.

Отходитъ влво.

Закрутинъ.

Ну, скажите… Ну что вы будете съ ней длать?

Люба.

Никого я не обездолила. Это у Нади хозяйская скупость только. Ей хочется, чтобы половина блюда осталась, она къ обду изъ остатка земляничный пирогъ сдлаетъ… И совсмъ это не нужно. Пускай всю съдятъ.

Закрутинъ.

Любочка, перестань. Отецъ твой проситъ: будь какъ вс…

Люба.

Ну, коли вамъ жалко, я пожалуй, подлюсь. Борисъ Алексевичъ, подите сюда.

Княгиня.

Зачмъ-же ему идти отъ стола?

Люба.

Вы ему запрещаете?

Княгиня.

Что онъ маленькій, что-ли? Ничего я ему не запрещаю.

Боби — подойдя.

Что вамъ угодно?

Люба.

Садитесь, кушайте, я вамъ подержу тарелку.

Боби.

Зачмъ? Полноте…

Вра.

Какія ты глупости длаешь!..

Люба.

Это васъ не касается. (Къ Боби.) Кушайте, говорятъ вамъ.

Боби стъ.

Закрутинъ.

Ну вотъ, княгиня, сладьте съ ней.

Княгиня.

Я бы сладила.

Закрутинъ.

Нтъ, я не берусь. Что же съ ней сдлаешь? вдь вотъ она какая выросла, — въ гимназіи курсъ кончила. На колни въ уголъ ее не поставишь. Какъ тутъ управляться?.. Себ на грхъ мы ихъ учимъ, ей Богу. Попробуйте съ ней теперь поговорить, ее и не переспоришь.

Вра.

Гд теб кого-нибудь переспорить!

Княгиня.

Главное, что нужно въ обращеніи съ дтьми, это — твердость. Сказалъ: такъ надо — и уступки ни на шагъ. А у насъ все вдь родители какъ длаютъ?— прикажутъ, а потомъ сами откажутся… Вы знаете, этотъ извстный педагогъ нашъ… какъ его… Боби, какъ зовутъ этого извстнаго педагога?..

Боби — встаетъ.

Что, maman?

Люба.

Сидите, отсюда отвтите.

Княгиня.

Поди сюда, мой другъ. Не могу я кричать.

Закрутинъ — подойдя къ Любъ.

Любочка, прошу тебя.

Люба.

Папа, зачмъ ты уходишь отъ стола, — это неприлично.

сть.

Княгиня — тихо брату.

Спаси ты его… Что она съ нимъ длаетъ!..

Осетровъ.

А вотъ я ее сейчасъ… (Вставъ, Над.) Благодарю… Можно сигару закурить?

Надя.

Пожалуйста… Если княгиня позволитъ.

Княгиня.

Боби, мой другъ…

Люба.

Послднюю ложку вамъ, остатки младенцамъ.

Боби.

Merci.

Отходитъ къ столу. Закрутинъ уноситъ тарелку къ столу.

Подаютъ кофе.

Осетровъ — беретъ кофе. Не глядя на Любу.

Что-жь это вы, баловница, обижаете, нашего сахарнаго князя? (Глядитъ.) Ахъ, вы его отпустили… Что? испугалась?

Люба.

Какъ же не испугаться, когда на меня такая цлая армія выступила, какъ вы?

Осетровъ.

Вы лучше меня обижайте.. Ха, ха, ха!..

Надя подала Боби кофе.

Княгиня.

Боби, мой другъ, ты знаешь, какъ я не люблю этихъ фамильярностей. Ты конечно, свободенъ длать что хочешь, но ты бы долженъ думать, что пріятно и что непріятно твоей матери.

Боби.

Maman, какъ же мн…

Вра.

Вы, князь, если будете такъ поддаваться Лю(), вы свою судьбу проклянете. Она неотвязчива, какъ комаръ.

Люба.

Кто это? Я — комаръ?

Княгиня — переходя.

Я не пью кофе, merci. (Подходитъ къ Люб.) Милое дитя мое, позвольте мн, во имя давней дружбы съ вашимъ семействомъ… я знала вашу покойную мать… я видла васъ въ колыбели…

Люба.

Извините, княгиня, я этого, не помню.

Княгиня.

Вы не можете помнить, вамъ было тогда два мсяца. Позвольте мн, старух…

Закрутинъ.

Да, да, княгиня, сдлайте милость, скажите.

Люба.

Папа, ты не знаешь, о чемъ княгиня проситъ, а ужь говоришь: сдлайте милость.

Закрутинъ.

Опять не кстати сунулся.

Княгиня.

Позвольте по старой дружб дать вамъ совтъ. Вамъ еще предстоитъ много жить.

Люба.

Не знаю, княгиня.

Княгиня.

Этого никто не знаетъ, но такъ надо предполагать. Вы врно хотите быть счастливою.

Люба.

Не знаю, княгиня.

Княгиня.

Хотите, конечно. Вс хотятъ. Такъ чтобъ быть счастливою, дитя мое, надо стараться всмъ быть пріятною, а не надодать людямъ.

Люба.

Совершенно съ вами согласна, княгиня. Я вотъ постоянно папаш говорю: никогда не надо надодать. А онъ мн ужасно надодаетъ своими наставленіями. Совсмъ вотъ какъ вы теперь…

Закрутинъ.

Люба, Люба…

Княгиня — со злобнымъ смхомъ.

Если не хотите моихъ наставленій, mon enfant, такъ вдь какъ угодно. Я не навязываю… я не навязываю…

Закрутинъ — тихо Люб.

Смилуйся ты надо мной…

Княгиня.

Боби, мой другъ, ты, кажется, хотлъ сегодня начать твои занятія къ диссертаціи?

Люба.

Бдный мальчикъ!— и лтомъ учиться заставляютъ.

Княгиня.

Никто не заставляетъ, онъ можетъ длать что хочетъ. Но онъ знаетъ, что пріятно и что непріятно его матери.

Боби.

Я, maman, сейчасъ.

Княгиня.

А меня ты найдешь потомъ въ рощ. Я вотъ только мою работу возьму.

Уходить въ домъ.

Боби.

Дядюшка, у васъ, кажется, въ чемодан полицейское право?

Осетровъ.

Какое полицейское право? Что за намекъ?

Боби.

Книги мои.

Осетровъ.

Ахъ, книги… я про нихъ и забылъ. Я думалъ ты это намекаешь… что я тутъ… присматривать долженъ… (рзко обрывая.) Нтъ, я это спуталъ.

Боби.

Позвольте мои книги.

Осетровъ.

Вотъ вамъ удовольствія деревенской жизни!.. Въ город книги въ шкафу стоятъ: отперъ и возьми, а тутъ, весь чемоданъ тормоши, сюртуки швыряй, рейтузы швыряй…

Боби.

Дядюшка, да я самъ.

Осетровъ.

Нтъ, нтъ… ты не умешь платья сложить.

Уходить, Боби за нимъ.

II.
ЗАКРУТИНЪ, ВРА, НАДЯ, ЛЮБА, СЕМЕНЪ и ГОРНИЧНАЯ.

Семенъ и горничная убираютъ со стола.

Закрутинъ — Люб со злобой.

Спасибо! спасибо! добрая дочь — щадишь отца….

Вра.

Папа… Devant Семенъ…

Закрутинъ — путаясь.

Конечно. Съ другой стороны… (Семену.) Ну что, Семенушка, какъ теб нравится наша деревня?

Семенъ.

Что-жь?— деревня какъ есть настоящая.

Закрутинъ.

Ты ужь извини, что пріхалъ съ княгиней, у нея служишь, а вотъ нашей прислуг помогаешь за столомъ.

Семенъ.

Да мн что княгиня прикажутъ. Мн все равно.

Закрутинъ.

Я твоей службы не забуду, да.

Напваетъ, слдя глазами за уходящимъ Семеномъ.

Не шей ты мн, матушка,
Красный сарафанъ…

Семенъ ушелъ. Люб укоризненно.

Я радуюсь, я счастливъ, что княгиня у насъ гоститъ, а ты какого-то сорванца разыгрываешь: насмхаешься надъ молодымъ княземъ, грубишь… Ну, если теб самой не важно, какъ на тебя смотрятъ такіе почтенные люди, ты бы хоть изъ участья къ своему семейству, къ сестрамъ, не срамила-бы насъ. Коли ужь такое мое несчастіе, что дв дочери у меня задались, а третья…

Люба.

Что? ужь договаривайте… Никуда не годится, ну?

Закрутинъ.

Нтъ, я этого не говорю.

Вра.

Вотъ, сейчасъ и на попятный… Ахъ, папаша!

Закрутинъ.

Я что хочу сказать… (Люб.) Конечно, какое въ теб утшеніе отцу? Вонъ Надя въ гимназіи хоть ‘Подарокъ молодымъ хозяйкамъ’ получила… хоть книгу въ награду… А у нея твоихъ способностей нтъ.

Надя.

Merci.

Закрутинъ.

Ты бы должна была, вотъ какъ Вра, съ золотой медалью выдти, если-бъ не плохой баллъ изъ поведенія. По наукамъ-то у тебя отмтки лучше, чмъ у Вры.

Вра.

У меня по рукодлью больше, чмъ у нея.

Закрутинъ.

Ты можетъ-быть и умне, и талантливе твоихъ сестеръ…

Вра и Надя.

Что такое?… Папа…

Закрутинъ.

Я вдь ее не хвалю… я не хвалю. Я выговариваю ей. Вдь ее на все взять, вдь другая-бы блестла. А она своимъ характеромъ вс свои качества убиваетъ. (Надя хочетъ говорить.) Нтъ, постой,— какъ она намъ третьяго дня при батюшк вс крестовые походы разъяснила?… Вонъ Вра-то все путала: Бульонскій, да Бульонскій, — а она такъ все разложила, точно сама тамъ разгуливала по Палестин. (Вра хочетъ говорить.) А какъ она на план поля разбила?— въ четверть часа… Надя полъ-дня билась, у нея все не выходило, а она…

Вра.

Ну, папашечка, если вы ужь такъ ею восхищаетесь, ея геніальностью, что насъ унижаете…

Надя.

Прекрасно. Я въ среду два часа въ амбар стояла, возы съ сномъ записывала, это все ничего.

Вра.

Намъ никакой цны… Мы что? мы дуры, мы…

Закрутинъ.

Ахъ, Господи Боже мой, что за напасть… Сжальтесь вы надо мной: вс три на меня накинулись.

Люба.

Я молчу.

Вра.

Ты въ миленькихъ, теб чего обижаться?

Закрутинъ.

Гд-жь она въ миленькихъ? Я ее распекаю. Понимаете, я распекаю. Что въ ея талантахъ, когда она сорванецъ? (Люб.) Ты сорванецъ, вотъ ты что!.. Этакій случай: молодой князь, образованный, милый, красивый, богатйшей семьи единственный наслдникъ, — у меня три дочери, живемъ въ бдности, одно наше богатство — нравственное… Вдь надо пожалть отца. Можетъ быть тутъ счастье для всхъ насъ… Вдь разв легко мн всю жизнь хлопотать, заниматься хозяйствомъ, стоять носъ къ верху, на небо глядя: ‘Ахъ, дай Богъ дождика… Ахъ, не дай Богъ дождика…’ Вдь я измаялся.

Надя.

Ужь пожалуйста, папаша, не хвастайся. Ты, дйствительно, только на небо глядишь, а совсмъ ты хозяйствомъ не занимаешься, только газеты читаешь. Мы-же за тебя въ поле здимъ.

Семенъ возвращается и убираетъ остальное.

Вра.

Pas devant Семенъ.

Закрутинъ — мняя разговоръ.

Да, я надюсь, что погода установится.

Напваетъ.

Не шей ты мн, матушка,
Красный…
Зачмъ ты, Семенушка, самъ пришелъ? ты бы Анисью послалъ. Что она тамъ лнтяйничаетъ!

Семенъ.

Мн все равно-съ. Мн княгиня приказали вамъ прислуживать, я и долженъ. Что-же-съ?

Уходитъ.

Закрутинъ — напваетъ.

Красный сарафанъ…

Люба.

Ну, теперь онъ ушелъ. Упреки разные я выслушала, дайте и мн сказать свое слово. Такъ вы это, папенька, не потому на меня сердитесь, что я сорванецъ… вы въ другое время за это не очень сердитесь… а потому вы сердитесь, что вы на князиньку разсчитываете: авось, молъ, онъ на одной изъ моихъ дочерей женится?.. хоть одну изъ насъ съ рукъ сбыть хотите?

Закрутинъ.

Вотъ какія выраженія… Сбыть съ рукъ!.. Самый любящій отецъ сбываетъ съ рукъ. Это ваше двичье назначеніе. Ты ужь сейчасъ съ подковырой. Сбыть не сбыть, а счастливо пристроить, что-же тутъ дурнаго?

Люба.

Съ чего-же это вы взяли, что княгиня позволитъ своему Боби жениться на одной изъ насъ?

Закрутинъ.

Есть такія причины думать.

Люва.

Такъ извольте намъ ихъ сказать.

Закрутинъ.

И не подумаю. Я далъ честное слово никому не говорить, и особенно вамъ.

Люба.

Стало быть, никакихъ причинъ нтъ.

Закрутинъ.

Анъ-есть!

Люба.

Анъ-нтъ.

Закрутинъ.

Есть!

Люба.

Нтъ, нтъ, нтъ…

Закрутинъ.

Есть, есть, есть, есть! Мн сама княгиня призналась, что она именно за этимъ и пріхала.

Люба.

Ну ужь это вы, папашенька, сочинили.

Закрутинъ.

Нисколько не сочинилъ.

Люба.

Поврю я, что княгиня прідетъ въ нашу глушь выбирать невсту своему птенчику, когда она на него не надышется. Да я думаю, и царевны такой нтъ, на которую-бы она для него польстилась.

Закрутинъ.

И разсуждаешь ты такъ оттого, что ты сорванецъ. Анъ вотъ и польстилась. Потому именно и польстилась, что заботливая мать. Ахъ, какая мать!.. какая мать!..

Люба.

Я бы отъ такой въ воду кинулась.

Закрутинъ.

Ну, ужь извини. Она его каждое движеніе видитъ, каждую мысль чувствуетъ. А ужь забота какая!.. Оттого и пріхала. Петербургъ что?— омутъ. Такая чистая душа въ немъ погибнетъ. Невсту тамъ взять?— лгуньи! Вс Петербургскія барышни — лгуньи, ихъ этому въ пансіон учатъ. Княгиня и поняла, что надо для князя невсту найти въ мстахъ неиспорченныхъ. Первое дло, невсту можно выбрать нравственную, правдивую, чтобы всю ее на ладони было видно, второе дло, можно взять жену бдную и будетъ она тоже для княгини дочь покорная. А такъ какъ губернаторъ нашъ, бывши въ Петербург, ей очень рекомендовалъ васъ… (Опомнясь.) Да что-жь это я вамъ все разсказываю?.. подите вонъ!.. (Люб.) Все ты, все ты!— и отца-то подведешь. Этакая, право. Нужно все знать.

Люба.

Никакой нужды нтъ. Я на этого вашего Боби ни малйшихъ разсчетовъ не имю. Уступаю сестрицамъ.

Вра.

Скажите, какое великодушіе!

Надя.

Поневол уступаешь. Знаешь, что онъ тебя не возьметъ.

Люба.

Еще я-то его возьму-ли? вопросъ., і Что въ немъ такого? Кукла, какъ есть кукла. Куда княгиня дернетъ, туда онъ и идетъ. ‘Другъ мой Боби, не пей вина’ — не пьетъ. ‘Другъ мой Боби, иди учиться’ — идетъ. Никакой самобытности. Этакъ всю жизнь быть подъ командой у княгини?.. нтъ ужь, благодарю покорно.

Закрутинъ.

А ты бы, небось, сама командовать хотла?

Люба.

И буду.

Закрутинъ.

Старой двой… Вотъ ты чмъ будешь: старой, двой. Кому охота такую бшеную себ на шею навязать? Проживешь весь вкъ безъ мужа.

Люба.

Ну что-жь? теб-же лучше. Вдь когда нашъ первый сортъ замужъ выйдетъ, съ кмъ-же ты останешься?— одинъ-одинешенекъ, бобылемъ. Вотъ я и буду съ тобой.

Закрутинъ.

Ухъ!— упаси Боже!.. Еще при сестрахъ-то все легче, все нтъ, нтъ, да и на нихъ ты налетишь, а какъ безъ нихъ то, коли некого будетъ дергать, кром меня?.. Ты меня въ мочалку истреплешь.

Люба.

Ну что ты притворяешься? кого ты хочешь обмануть?.. да ты безъ меня умрешь со скуки. Вдь ты меня больше всхъ на свт любишь.

Закрутинъ.

Ой, ой, ой, ой, ой!.. Вотъ не было печали.

Люба.

Любишь, любишь.. Что ты тамъ ни разсказывай.

Закрутинъ.

Не люблю…

Люба.

Любишь, любишь, любишь!… вотъ теб. Любишь!

Убгаетъ.

III.
Т-ЖЕ безъ ЛЮБЫ.

Закрутинъ.

Вотъ язва… этакая язва!.. Постой… (Дочерямъ). Ну, было-бы вамъ сказано: проврался я, такъ чуръ меня не выдавать. Чтобы и помину не было, что вы знаете!— вамъ-же хуже будетъ. Княгиня тогда сейчасъ заподозритъ, что вы подъ нее поддлываетесь, и хвостовъ ея не увидите. Я пока пойду Любу уговаривать… упрашивать буду, только чтобъ не мшала.

Уходитъ.

IV.
НАДЯ и ВРА.

Надя.

Вра, что онъ теб нравится?

Вра — ходитъ въ раздумье.

Про это я знаю.

Надя.

Я теб откровенно скажу: ужасно онъ мн нравится. (Пауза.) Врочка, милая, коли теб все равно, — уступи ты мн его, ради Бога.

Вра.

Ахъ, Надя, какой странный разговоръ. Разв онъ намъ принадлежитъ, что мы его длить будемъ? Можетъ-быть онъ ни одной изъ насъ не захочетъ… это не отъ насъ зависитъ.

Надя.

Ну ужь, позволь… если княгиня насъ намтила, я теперь такъ за ней буду ухаживать, вся на мелкіе кусочки расшибусь… и за этимъ дядюшкой, и за нимъ буду ухаживать… Еслибъ тебя то не было, я бы ужь ихъ съумла пріобрсти.

Вра.

Чмъ же я-то могу мшать?

Надя.

Какъ-же чмъ? ты у насъ ученая, ты съ золотой медалью… начнешь съ нимъ разговаривать обо всхъ его предметахъ,— разв за тобой угоняешься?.. Конечно, онъ будетъ счастливе, если женится на мн. Я ему книжки оставлю, но за то, ужь ему заботъ никакихъ ни объ чемъ не будетъ, я все сама. Не придется ему говорить: ‘пришей вотъ тутъ пуговку’, или: ‘потри тамъ бензиномъ’, — все будетъ предусмотрно. Но вдь онъ этого впередъ чувствовать не можетъ.

Вра.

Какое у тебя мщанское представленіе о семейномъ счастьи!

Надя.

Ну вотъ, ужь ты меня подрываешь.

Вра.

Разумется — мщанское. Будто вся жизнь только въ томъ, чтобъ блье чинить, да платье чистить? У него довольно денегъ, чтобъ для этого прислугу нанять. Я думаю, есть боле высокія потребности.

Надя.

Ну вотъ, ну вотъ… Такъ и знала. Пойдешь свои термины пускать, да еще за фортепіано сядешь, ты меня, конечно, оттснишь. Милочка, Врочка, уступи ты мн его, голубушка!.. Ты вдь у насъ самая умная, самая представительная, ты себ всегда жениха найдешь. Ты всегда будешь на расхватъ. А мн разв когда-нибудь еще такой случай выдастся? За помщика за стараго выходить — только.

Вра.

Ахъ, оставь меня, пожалуйста. Ну что ты какія глупости-говоришь? Точно Любочка, право… Что мн его подарили, что-ли?

Надя.

Ужь я вижу, что ты планы обдумываешь, какъ княгин понравиться. Пойми-же, Врочка, пойми… я еще ничего такого не подозрвала, а ужь во сн я его называла ‘Боби’… Коли ты мн его уступишь, я не знаю что… ну проси, что хочешь… Ну, что хочешь проси Вра…

Вра.

Да ты съ ума сходишь, Надя. Что за мновая торговля?.. Я теб жениха, а ты мн что?— булку сдобную, что-ли? или платочекъ шелковый?

Надя.

Ты не хочешь? Ну, такъ ужь извини. Я теб заявила, что я влюблена.

Вра.

Почемъ же ты мое-то сердце знаешь?

Надя.

Все равно. Я первая сказала, мои первыя права. Если ты мн хочешь мшать — и я теб буду мшать.

ЯВЛЕНІЕ V.
Т-ЖЕ, ЗАКРУТИНЪ и ОСЕТРОВЪ.

Осетровъ.

Да, хваленое ваше деревенское блаженство!.. Ну, вотъ мы теперь позавтракали, книгу я ему вынулъ,— ну, теперь что же прикажете длать?

Закрутинъ.

Что угодно, ваше превосходительство.

Осетровъ.

Эко сказалъ какъ умно!.. Я знаю, что мн никто не запретитъ хоть колесомъ по лужайк пройтись. Я васъ спрашиваю: что я теперь долженъ для себя выдумать?.. Въ Петербург, я бы зналъ, что длать.

Вра.

Что-жь бы вы длали въ Петербург?

Надя — Вр тихо.

Ужь ты къ дядюшк подъзжаешь?

Осетровъ.

Въ Петербург?.. О!.. тамъ дла не оберешься. Ну, во-первыхъ, я выхожу на улицу, дворники улицу поливаютъ: брызжутъ такъ теб, что того гляди, окатятъ съ головы до ногъ… ну, надо смотрть, надо сторониться… и иду я, первымъ дломъ, черезъ весь Петербургъ на Васильевскій островъ, въ табачную лавку, табаку купить.

Закрутинъ.

Разв ближе-то у васъ нтъ лавки?

Осетровъ.

Сколько угодно. Да вдь ближе-то я бы сейчасъ назадъ домой пришелъ, а вдь такъ-то я часа три прохожу.

Закрутинъ.

Такъ вдь и здсь, если гулять угодно, сдлайте милость, хоть вплоть до обда.

Осетровъ.

Куда-жь это гулять?

Закрутинъ.

Ну, къ рк, или въ рощу…

Осетровъ.

Что-же тамъ интереснаго? деревьевъ вашихъ, что-ли, я не видалъ? сосны вашей, или березы?.. Я по Петербургу-то иду, я пять разъ остановлюсь. Вдругъ какія-нибудь похороны навстрчу,— сейчасъ можно спросить: кого хоронятъ? кареты сосчитаешь, сколько прохало сзади… какъ родственники относятся, за гробомъ идутъ: плачутъ или такъ, смются… Внки тамъ, или что,— ордена несутъ. Иной разъ даже такъ, что съ музыкой.

Вра.

А вы любите музыку?

Осетровъ.

Военную.

Надя — Вр тихо.

Ты ужь и ему хотла своего Бетховена разыграть?

Осетровъ.

А то, при счастьи, иной разъ на какой-нибудь случай натолкнешься: городовой мошенника поймалъ. (Какъ бы спрашиваетъ городового.) ‘Что тутъ такое?’ (Голосомъ городового.) ‘Да вотъ, ваше превосходительство, чужой зонтикъ украсть хотлъ, такъ остановили’. (Своимъ распекающимъ голосомъ.) ‘Ахъ ты такой-сякой’… (Жалобнымъ голосомъ вора.) ‘Да я, ваше превосходительство’… (Своимъ, строю.) ‘Врешь!.. И что ты братецъ за дуракъ?— ну на что теб зонтикъ? Тебя, вдь, этакого, если и насквозь дождемъ промочитъ, ты и не замтишь. Ты бы ужь лучше портмоне укралъ’.

Закрутинъ.

И въ самомъ дл, на что ему зонтикъ? Осетровъ.
А то, вдругъ гд-нибудь лошадь упала, народъ собрался… Кучеру наставленіе прочитаешь: ‘Ахъ ты, кучеръ, кучеръ!— Какой ты кучеръ? распрягать не умешь?.. Ты, братецъ, постромку затянулъ. Отпусти… Охъ, глупый какой!.. отпусти’… Да этакъ-то какъ пройдешься, да придешь домой, глядишь — ужь и обдать пора… не видалъ, какъ время прошло… А здсь что?

Закрутинъ.

Если вы, ваше превосходительство, на счетъ воровства любите, такъ воровства у насъ тоже довольно… очень даже довольно.

Осетровъ.

Гд-жь это мн за нимъ бгать? у становаго за пазухой сидть, что-ли?.. Ну что я буду здсь до обда длать?

Надя.

Ваше превосходительство, я вамъ придумала дло, совсмъ по васъ.

Осетровъ.

Воображаю.

Надя.

Ей-богу… У насъ теперь снокосъ идетъ, трава уродилась прекрасная, народу собрано много, и мужиковъ, и бабъ… ступайте на снокосъ.

Осетровъ.

Какъ это для меня можетъ быть интересно?.. Что же я въ этомъ дл понимаю? Я скажу мужику: ‘ты не такъ косу держишь’… А онъ мн: ‘ну-ка, попробуйте сами’… Что-жь я съ косой сдлаю?— сапогъ себ разржу, или палецъ на ног отхвачу, только и будетъ… Скажетъ тоже, ей-богу! на снокосъ.

Вра — Над.

Это ты очень удачно попала.

Смется.

VI.
Т-ЖЕ и КНЯГИНЯ.

Княгиня.

Весь погрузился въ науку… Я сейчасъ къ нему заходила: голову на руки положилъ, читаетъ и даже не оглянулся. Я на цыпочкахъ ушла.

Вра.

Какую тему онъ разрабатываетъ, княгиня?

Княгиня.

Очень интересную, ma ch&egrave,re. Объ отношеніяхъ дтей къ родителямъ по разнымъ законодательствамъ.

Вра.

Какая глубокая тема, княгиня!

Надя.

А ты откуда это поняла? Ты законодательству не училась?

Вра.

Всякій можетъ понять, въ комъ есть душа и уваженіе къ семейному началу. У всхъ на свт были родители.

Осетровъ.

Разумется у всхъ. Что-жь тутъ такого удивительнаго?

Вра.

Стало быть, всякій можетъ чувствовать, какая великая задача — эти святыя отношенія къ старшимъ, которымъ обязаны мы всмъ своимъ существованіемъ.

Княгиня.

Такъ, такъ, ma ch&egrave,re, врно.

Надя — про себя.

Нтъ, она меня загоняетъ,— она меня совсмъ загоняетъ.

Княгиня.

Только теперь уйдемте отсюда. Вотъ его окно: если ему будетъ жарко, онъ отворитъ и мы можемъ его развлечь. Когда такъ погруженъ человкъ, то малйшій шорохъ можетъ иногда разбить мысли.

Закрутинъ.

Я вамъ въ рощ чудесный уголокъ покажу.

Надя.

Княгиня, позвольте спросить, вы цвтную капусту съ какимъ соусомъ больше любите: сабайонъ или масло въ сухаряхъ, или…

Княгиня.

Голубушка, какъ она обо мн хлопочетъ!.. Все равно, мое дитя, что вы подадите, я во всемъ буду видть ваше доброе желаніе.

Вра.

Княгиня, если вы будете работать, вы мн позволите что-нибудь громко вамъ почитать?

Княгиня.

Ахъ, милая, съ удовольствіемъ.

Вра.

У меня есть интересная книга: философскія мысли Паскаля.

Княгиня.

Ахъ, нтъ, нтъ… Я теперь не такъ настроена. Что-нибудь полегче… романъ какой-нибудь.

Вра.

Я нсколько романовъ принесу, княгиня, на выборъ.

Княгиня.

Хорошо. Въ рощу.

Вра уходитъ.

Надя.

Я вамъ велю кушетку туда вашу любимую принести, княгиня, и столикъ. Вамъ будетъ удобне.

Убгаетъ.

Княгиня.

Какія милыя, заботливыя!.. Ну, Иванъ Христофоровичъ, поздравляю: мн не даромъ ихъ нахвалили. Я не ошиблась: и умны, и рачительны, и скромны. Благодарю васъ, мой другъ, что вы ихъ такими воспитали.

Закрутинъ.

Княгиня, вдь собственная кровь!— какъ не приложить все стараніе!

Княгиня.

Да, да… и очень удачно. Для насъ, для матерей, вдь это какой важный вопросъ… Гд вы найдете хорошую невсту сыну, не испорченную? Да, мн кажется, я не ошибусь въ нихъ. Pierre, которая теб больше изъ нихъ нравится?

Закрутинъ.

Генералъ сегодня что-то особенно озлобленъ на деревню, такъ ужь я боюсь, что…

Осетровъ.

Нтъ, что-же? меня сестра, просила принести ей эту жертву, пріхать съ ней сюда, я общалъ, такъ ужь…

Княгиня.

Которая теб изъ нихъ больше нравится?

Осетровъ.

Мн?.. Мн — самая младшая… Любовь она у васъ, что-ли?

Княгиня.

Что ты, что ты?— въ насмшку Говоришь!.. Это Иванъ Христофоровичъ, одна у васъ неудача, не досмотрли, милый.

Закрутинъ.

Трудно досмотрть, ужь характеръ этакій.

Осетровъ.

А мн нравится.

Княгиня.

Да ты это мн на смхъ говоришь, братъ. Я тебя просила со мной пріхать, потому что жду отъ тебя серьезнаго совта.

Осетровъ.

Матушка моя, вдь ты меня спрашиваешь, которая мн нравится? Что-же мн лгать?— Она мн больше всхъ нравится, съ ней хоть весело. Она меня вчера козломъ травила, такъ онъ чуть-чуть меня не забодалъ.

Княгиня.

Перестань, пожалуйста, что это такое! вдь я ищу невсту моему Боби. Вра такая развитая двушка, солидная такая, Надя такъ распорядительна… у обихъ строгій умъ…

Осетровъ.

Я въ этомъ ничего не понимаю. Ты-бы тогда лучше учителя взяла изъ гимназіи, или повара тамъ, огородника.. они-бы все это теб проврили. Это не моя спеціальность.

Княгиня.

Я думала, что сердце дяди подскажетъ.

Осетровъ.

Ну вотъ, сердце дяди и говоритъ: мн Люба нравится. Что ты со мной сдлаешь? Хочешь, чтобъ я лгалъ, — я пожалуй, солгу, что толку?.. Нравится мн вотъ эта! ну, ржь меня пополамъ.

Княгиня.

Жалю, что я тебя взяла.

Осетровъ.

А ужь я-то какъ жалю…

Входитъ Вра съ книгами.

Вра.

Вотъ книги, княгиня.

Княгиня.

Пойдемте. (Брату и Закрутину.) Пожалуйста, не мшайте Боби.

Уходитъ съ Врой.

Закрутинъ.

Ну что-же? На снокосъ не пойдете? Я туда иду.

Осетровъ.

Нтъ, вы лучше мн прикомандируйте эту вашу попрыгушку.

Закрутинъ.

А кто ее знаетъ, гд она? Врно тоже на снокос, она это любитъ.

Осетровъ — съ отчаяніемъ.

Ну, пойдемте на снокосъ, ужь если моя такая судьба, что безъ этого снокоса мн не жить.

Уходятъ оба. На террас появляется Люба.

VII.
ЛЮБА, потомъ БОБИ.

Мимическая сцена. Люба слдитъ за уходящими, оглядывается, потомъ украдкой сходитъ въ садъ, срываетъ большую втку съ дерева, быстро ею нсколько разъ ударяетъ по окну, и прячется. Боби отворяетъ окно и осматривается кругомъ.

Боби — глядя вверхъ.

Птица, что-ли, толкалась въ окно?

Боби глядитъ нкоторое время, потомъ срывается. Люба подкрадывается, сильно хлопаетъ оконной рамой и снова скрываемся. Боби опять появляется съ книгой.

Боби.

Какой втеръ странный… (Укрпляетъ раму крючками.) А хорошенькій здсь садъ. Вотъ и опять тихо, совсмъ втру нтъ. Какая погода хорошая!

Боби садится у окна, сперва такъ глядитъ въ окно, потомъ начинаетъ читать. Люба большой вткой задваетъ его голову. Онъ сперва отстраняетъ втку рукой, но Люба опять его задваетъ.

Боби — оглядываясь.

Откуда эта втка высунулась?.. Срзать ее разв? (Идетъ въ глубину за ножемъ, возвращаясь, втки не видитъ.) Гд-же это?.. (Люба бросаетъ ему въ лицо букетъ розановъ.) Кто такой?. (Люба смется и выступаетъ.) Ахъ, это бы тутъ… А я-то все на втеръ, да на птицу сваливаю…

Люба.

Что сваливаете?

Боби.

Это вы тутъ окномъ да вткой шалите?

Люба.

Перекреститесь!— что вы?..

Боби.

И букетъ не вы кинули?

Люба.

Букетъ съ неба свалился вамъ въ награду за ваше прилежаніе. Много выучились?

Боби.

Да, выучишься тутъ!

Люба.

Вольно же!.. Надо быть жесткимъ, какъ старый сафьяннный переплетъ, чтобы сидть надъ скучною книгой, когда вся природа цвтетъ, и смется, и зоветъ на воздухъ, въ зелень, въ поле, въ ширь!

Боби.

Меня можетъ-быть и тянетъ въ поле, но я имю силу характера подавить свое желаніе, когда долгъ велитъ.

Люба.

Какой тамъ долгъ велитъ?— говорите ужь лучше прямо: мамаша велитъ.

Боби.

Нтъ, я самъ сознаю, что надо…

Люба.

Что такое надо? что?.. Много вы проиграете, если день-другой пропустите? Все равно — вы сидите, читаете, а вдь вы ничего не понимаете изъ прочитаннаго.

Боби.

Почему вы думаете?

Люба.

Да потому что нельзя понимать, когда душа въ другомъ мст. Нельзя двоиться. Мысли здсь, а желаніе тамъ.

Боби.

Правда, что иное приходится по два раза перечитывать.

Люба.

Ну видите? Ваша мамаша постарше васъ — и та въ рощу пошла, и Вра ей нжный романъ читаетъ о любви двухъ сердецъ. А васъ засадили за… покажите-ка вашу книгу, что это такое? (Онъ подаетъ ей книгу въ окно, она читаетъ.) ‘Международное право’ — фу!.. Какое теперь можетъ быть международное право? Одно только право: пользоваться чистымъ воздухомъ и солнцемъ, право, котораго не лишены самые несчастные нищіе, но котораго вы сами себя лишаете, жалкій рабъ непонятнаго долга!.. (Кладетъ книгу на столъ.) Фу!.. страшно дотронуться, въ руки не возьму этой книги

Боби.

Дайте ее сюда.

Люба.

Нтъ, возьмите сами. Я боюсь, что она меня сразу сдлаетъ старухой.

Боби скрывается, она въ это время прячетъ книгу въ кусты. Боби выходитъ съ террасы. Онъ ищетъ книгу.

Боби.

Куда вы двали?

Люба.

Что?

Боби.

Книгу.

Люба.

Какую книгу?

Боби.

Ну полноте, отдайте. Куда вы спрятали мою книгу?

Люба.

Она въ пыль обратилась и зефиры ее сдунули со злобы, что она мучаетъ такого хорошаго мальчика.

Боби.

Что это у васъ за тонъ разговора? Вдь вы, кажется, не маленькая.

Люба.

Какъ не маленькая? Я ростомъ только въ два аршина три вершка.

Боби.

Скажите мн, пожалуйста, что вы за человкъ? Серьезный вы человкъ, или бабочка вертопрашная? Слушаешь васъ и никакъ этого понять не можешь… то вдругъ блеснетъ и умное словечко, и задушевная мысль, а то опять стала вихремъ вертться. Я вотъ пять дней къ вамъ присматриваюсь…

Люба.

Неужели?— Скажите, какая честь.

Боби.

И не могу себ дать отчета, откуда у васъ эти блестки? Случайно, что-ли, он на языкъ попадаютъ, или вы подслушали ихъ и повторяете зря, какъ попугай?.. или въ самомъ дл у васъ тамъ въ душевной глубин руда золотая, а вы на зло всмъ ее съ пескомъ, да съ иломъ мшаете?

Люба.

Вотъ сидите вы надъ учеными книгами, а какія вы глупости спрашиваете. Многому вы научитесь изъ вашихъ книгъ, если вы къ людямъ присматриваться не станете и понимать людей не научитесь. Если вы на все, всегда будете глядть глазами вашей мамаши и свой разумъ и свои желанія не заговорятъ, — куда вы будете годиться? что изъ васъ мйдетъ?— бездарный педантъ — и больше ничего.

Боби — обиженно.

Я васъ прошу не затрогивать maman. И вообще, я вижу, вамъ угодно говорить настолько непріятныя мн вещи, что лучше мн уйти. (Серьезно.) Полноте шутить… Пожалуйста, отдайте мою книгу.

Люба.

Фу, какой скучный, какой злой, гадкій!

Боби — сердито.

Отдайте, пожалуйста, мою книгу.

Люба.

Извольте, пожалуйста, вашу книгу.. (Идяза книгой ворчитъ.) Злой… (Подаетъ книгу.) Вотъ извольте… (Боби хочетъ взять книгу, но она быстро прячетъ ее за спину и смется.) Вы сердитенькій?

Боби.

Ну, что это за шалости?

Люба.

Неужели вы злой? У васъ глаза совсмъ не злые и я бы никогда не поврила, еслибъ мн про васъ сказали…

Боби.

Что вамъ за охота…

Люба.

Смяться?.. Оттого, что это весело. Разв вы не любите смяться?

Боби.

Чему смяться?

Люба.

Ничему… такъ. Оттого, что весело, оттого, что пріятно жить на свт… оттого, что макъ краснаго цвта, и васильки синіе, и небо голубое. Оттого, что глаза у васъ какъ угольки разгорлись. Не отдамъ вашей книги, — вотъ вамъ и все… Сейчасъ въ рку ее кину.

Боби.

Нтъ ужь въ рку-то не надо.

Люба.

Въ пропасть, въ печку, въ огонь!.. Не хочу, чтобъ у васъ въ груди застой крови сдлался. Меня солнышко прислало выгнать васъ изъ комнаты. Проститесь съ этой книжкой,— вы ее больше не увидите.

Боби.

Зачмъ-же книгу-то уничтожать? Отдайте, я не буду читать.

Люба.

Ни за что…

Убгаетъ.

Боби.

Погодите… послушайте!..

Убгаетъ за ней. Съ противоположной стороны входятъ Закрутинъ и Осетровъ.

VIII.
ЗАКРУТИНЪ, ОСЕТРОВЪ, КНЯГИНЯ, ВРА, потомъ ЛЮБА и БОБИ.

Закрутинъ.

Кто-жь ее знаетъ? Она безпрестанно на работы ходитъ. Врно гд-нибудь въ другомъ мст.

Осетровъ.

Ужь разумется гд-нибудь въ другомъ, коли тамъ нтъ… Оставьте. Только напрасно заставили на вашъ дурацкій снокосъ ходить… Я самъ сыщу. (Кричитъ.) Семенъ, Семенъ!.. Не видалъ молодой барышни?.. Семенъ!..

Княгиня — входя.

Тсс!.. Pierre, ты знаешь, Боби погруженъ въ науку, а ты кричишь. Вонъ онъ и окно отворилъ. Я вспомнила одну мысль, хотла ему сказать да боюсь, какъ-бы не. потревожить. (Подходитъ къ окну.) Боби, мой другъ… (Громче.) Боби!..

Пауза.

Осетровъ.

Да онъ спитъ, должно быть, надъ книгой-то.. (Кричитъ.) Боби!

Княгиня.

Pierre! такъ можно испугать…

Осетровъ.

Что-же съ нимъ — родимчикъ сдлается?

Княгиня.

Боби, мой другъ, позволь…

Вра.

Да его должно-быть тамъ нтъ.

Закрутинъ.

Я взгляну…

Идетъ въ домъ.

Княгиня.

Куда-жь ему уйти? что за пустяки?.. Боби!..

Закрутинъ — въ окн.

Нту… Ушелъ.

Княгиня.

Куда?

Закрутинъ.

Кто-жь его знаетъ? Я съ генераломъ на снокосъ ходилъ.

Вра.

Можетъ быть и онъ пошелъ прогуляться.

Княгиня.

Нтъ, я вамъ говорю, онъ весь былъ погруженъ въ науку. Ахъ, я знаю… Онъ врно пошелъ въ мою комнату взять бумаги. Я совсмъ забыла ему бумаги дать.

Осетровъ.

Ну, ступайте къ нему, а я пойду искать… (Въ глубин, смясь и размахивая книгой, бжитъ Люба) Вотъ она!

Люба вбгаетъ на пригорокъ, за ней, смясь, бжитъ Боби. Оба убгаютъ.

Княгиня — пораженная.

Вотъ онъ!.. Что это такое?..

Осетровъ.

Погруженъ въ науку…

ВТОРОЕ ДЙСТВІЕ.

Другая часть сада. Домъ съ правой стороны. Въ глубин ршетка. За ршеткой роща. Входятъ княгиня и Осетровъ въ сильномъ спор.

I.
КНЯГИНЯ и ОСЕТРОВЪ.

Осетровъ.

Да ты погоди, погоди горячиться-то… дай сказать…

Княгиня.

Помилуй, батюшка, на-что это похоже? Ну, ужь если ты помогать не можешь, такъ хоть-бы не мшалъ.

Осетровъ.

Какъ я не помогаю? Я отъ всей души. Ты мн велла при Любочк состоять, ну я отъ нея и не отхожу, — даже и на дерево за ней лазилъ, чего-же больше!.. Вдь изъ-за этого ваша ‘золотая медаль’ вчера Боби свое сочиненіе прочитала. Вдь еслибы мы въ лсу не замшкались, ужь Любочка-бы не дала Вр сочиненіе читать.

Княгиня.

Такъ зачмъ портить сегодня? Я вчера такъ радовалась, мы такъ строгимъ семейнымъ кружкомъ сидли чинно: Вра читала, Боби длалъ ей свои замчанія, такъ дльно, такъ глубокомысленно… Онъ ей цлую лекцію прочиталъ объ антропофагахъ.

Осетровъ.

Объ чемъ?

Княгиня.

Объ антропофагахъ… Объ людодахъ.

Осетровъ.

Наше мсто свято!.. Слава Богу, что меня тутъ не было.

Княгиня.

Такъ и сквозило, что между ними была эта невидимая связь мысли и чувства. Я потомъ съ нимъ цлый часъ наедин говорила. Боби признаетъ, что Вра свтлая головка. Я его настроила самымъ пріятнымъ образомъ. Онъ такъ горячо меня поцловалъ, идя спать, что я въ этомъ поцлу чувствовала трепетъ молодаго сердца и еще неясной, но зародившейся, привязанности.

Осетровъ.

Напрасно чувствовала. Посл такого чтенія да разговора о людодахъ, да если еще и ты битый часъ ему ‘золотую медаль’ въ глаза втирала, я думаю онъ радъ радешенекъ былъ съ тобой проститься. Какъ тутъ не расцловать горячо, — отпусти только.

Княгиня.

Это ты помогаешь?

Осетровъ.

Постой, вдь надо говорить правду…

Княгиня.

Разумется, если ты тутъ являешься съ разными глупыми разсказами о Люб, ея выходки восхваляешь… Боби молодъ, ему не легко сосредоточиться, это его отвлекаетъ… А ужь ты до чего дошелъ, срамъ сказать: глазки ея расхваливать сталъ. Я краснла за тебя. Туфельками ея восхищаешься. Хоть-бы ты объ своихъ годахъ вспомнилъ.

Осетровъ.

Что-же? Я при моихъ годахъ еще не слпой. А коли туфельки хороши, такъ отчего не сказать… И глаза чудесные, плутовскіе такіе, канальскіе.

Княгиня.

Вотъ ужь похвала!

Осетровъ.

Это намъ, мужчинамъ, всегда очень нравится.

Княгиня.

Не знаю какимъ. Надо имть особенный вкусъ. Я надюсь, что у Боби онъ еще не такъ испорченъ, и мн больно, что ты объ этомъ стараешься… (Ходитъ.) Не понимаю, не понимаю!.. Ужь я не буду говорить объ ея несчастномъ характер, о легкомысліи, о капризахъ,— но, хоть-бы съ вншней стороны, ну можно-ли Любу сравнить съ сестрами? Вра и Надя красавицы, а Люба вдь только что не уродъ… мизерная какая-то!..

Осетровъ.

А мн вотъ такія женщины всегда нравились.

Княгиня.

Не знаю. Мн кажется, что у маленькой ростомъ всегда и душенка маленькая.

Осетровъ.

Ты въ этомъ не судья, ты женщина. У насъ въ этомъ отношеніи бываютъ такіе вкусы!..

Княгиня.

Это ужь твое дло, только думай ты объ этихъ вкусахъ про себя, не развивай ихъ передъ Боби. Онъ еще ребенокъ, ты можешь спутать его натуральный здравый смыслъ.

Входитъ Закрутинъ.

II.
Т-ЖЕ и ЗАКРУТИНЪ.

Закрутинъ.

Я, княгиня, вашу мысль исполнилъ.

Княгиня.

Что такое?

Закрутинъ.

Придумалъ такой способъ, чтобы удалить Любу отсюда на цлые три дня, а можетъ быть и больше.

Осетровъ.

Куда? Зачмъ?

Княгиня.

Чтобъ она никого тутъ не смущала, ни старыхъ, ни малыхъ.

Закрутинъ.

Я вотъ что придумалъ: Люба у насъ цлительницей слыветъ. Коли изъ крестьянъ кто захвораетъ, особенно если расшибется или руку тамъ поржетъ, она сейчасъ помощь оказываетъ Когда докторъ прізжаетъ къ намъ, она все его разспрашиваетъ и понаучилась таки.

Осетровъ.

Ишь она какой молодецъ!..

Княгиня.

Петръ Николаевичъ, умрь восторги.

Закрутинъ.

И есть у меня тутъ одна двка деревенская, Маланья, во двор служитъ, взята къ намъ изъ дальней деревни, верстъ за пятнадцать. Тамъ подл имнья моей тетки ея отецъ кузнецомъ. Я сейчасъ подговорилъ эту Маланью, чтобъ она голосила, что ея отца бревномъ зашибло. Понимаете, будто мужикъ оттуда пришелъ, ей сказалъ, что ея отецъ боленъ. Люба, конечно, сейчасъ будетъ свои услуги предлагать, у меня ужь дрожки запряжены, — мы ее и отправимъ къ бабушк.

Осетровъ.

Къ какой бабушк?

Закрутинъ.

Къ моей тетк. Она вдь Люб бабушкой приходится. А тетк я написалъ письмо.

Осетровъ.

Какой тетк?

Закрутинъ.

Да все той-же, Любиной бабушк. Я написалъ письмо, чтобъ она Любу нсколько дней задержала у себя. Она уметъ: то лошадей не дастъ, то займетъ чмъ-нибудь…

Княгиня.

А если кузнецъ-то этотъ нисколько не расшибся?

Закрутинъ.

Да онъ и не расшибся.

Княгиня.

Такъ она увидитъ, что ее обманули?

Закрутинъ.

Ничего не увидитъ. Мало-ли что мужикъ могъ наврать Малань. У насъ вдь иной разъ какія всти-новости разносятся по узду!.. А Маланья двка шустрая, я ей рубль цлковый подарилъ, да еще платокъ посулилъ. Она эту исторію разыграетъ чудесно… Вы что задумались, генералъ?

Осетровъ.

Да я думаю вотъ что: я тоже къ тетк поду.

Закрутинъ.

Къ какой тетк?

Осетровъ.

Фу, Господи!— самъ сейчасъ говорилъ… ну, къ бабушк… къ вашей тетк.

Закрутинъ.

Зачмъ?

Осетровъ.

Какъ-же? Вонъ скоро темно будетъ, какъ-же такая маленькая двочка вдругъ одна подетъ за пятнадцать верстъ? еле къ ночи доберутся. Я буду вмсто конвоя.

Закрутинъ.

Вотъ стоитъ! Люба весь уздъ одна изъздила, ее везд знаютъ и всюду у нея друзья. Ее только тронь, такъ пять деревень за нее подымется.

Осетровъ.

Нтъ, все-таки, я тамъ тетк помогать буду. Самъ захвораю, если нужно, пускай она меня лечитъ.

Княгиня.

Вы видите, онъ просто не можетъ съ Любой разстаться. На старости лтъ посмшищемъ людей хочетъ быть. Пускай детъ, онъ намъ здсь только помха.

Закрутинъ.

Такъ теперь, давайте разойдемся, чтобъ, сохрани Богъ, Люба не замтила, что мы сговариваемся. Она тутъ въ бесдк кухаркина сына грамот учитъ.

Княгиня.

Я буду подл Боби. (Глядя на Осетрова.) Смшно!.. ахъ, какъ смшно!.. Какой, подумаешь, Адонисъ!..

Уходитъ.

Осетровъ.

Меня, матушка, этакими шпильками не проберешь… не проберешь!..

Закрутинъ.

Ну, вы тутъ какъ хотите, а а пойду напишу письмо тетеньк.

Входитъ Люба и Гриша.

III.
Т-ЖЕ, ЛЮБА и ГРИША.

Люба.

Смотри-же: если ты завтра этого не будешь знать, ты ко мн и не приходи.

Гриша.

Я буду знать. Я еще сегодня одинъ читать-то буду.

Уходитъ.

Закрутинъ — тихо Осетрову.

Отойдите отъ меня, чтобы она не заподозрила.

Люба.

Генералъ, что это вы разстроенный какой?

Осетровъ — тихо Закрутину.

А зачмъ вы мн шепчете? (Ей.) Я сейчасъ, я сейчасъ вернусь… Я пойду уложить кой-какія вещи, чтобъ съ собой взять.

Люба.

Куда съ собой? разв вы куда дете?

Осетровъ.

Да, Я тоже съ вами… (Закрутину, который его дергаетъ.) Что? (Опомнясь.) Ахъ да… нтъ… я такъ только…

Закрутинъ — Люб.

Ну, что ты пристаешь? Генералъ любитъ порядокъ, а у него тамъ вещи въ безпорядк валяются,— онъ хочетъ уложить въ сундукъ… Да идите-же, генералъ, что ее слушать? она вдь все должна знать.

Осетровъ — Люб.

Я скоро вернусь.

Люба.

Пожалуй, не надо. Я безъ васъ не соскучусь.

Осетровъ.

А! если такъ, ну такъ я тоже вамъ..

Закрутинъ — досадливо.

Ахъ ты Господи!..

Подхватываетъ его подъ руку и уводитъ.

Осетровъ — уходя.

Погодите, я только одно слово… погодите…

Оба уходятъ.

IV.
ЛЮБА и МАЛАНЬЯ.

Люба.

Что-то у нихъ тайкомъ переговорено. Ну, да ужь генералъ мн это все выболтаетъ.

Маланья — изъ кустовъ.

Шш!!. Шш!!…

Люба оглядывается, Маланья ей машетъ рукой..

Люба.

Что ты, ополоумла, что-ли?

Маланья.

Подьте сюда! подьте сюда! подьте сюда!

Люба.

Маланья, да кто тебя пришибъ?

Идетъ къ ней.

Маланья.

Подьте, говорятъ, — ну.

Люба.

Что съ тобой?

Маланья.

Барышня, слышьте-ка, какую штуку затяли… слышьте-ка. Вотъ приходитъ ко мн нашъ баринъ и говоритъ: ‘Малашка, хошь я теб рубъ подарю?..’ Я говорю: ‘давайте, баринъ, спасибо’… Пущай даетъ… барышня, ничего, пущай даетъ, не раззорится, нтъ… и платокъ посулилъ. Пущай даетъ… Съ него не взять, такъ съ кого взять? Ничего’ барышня, пущай…

Люба.

Да что: ‘пущай, пущай…’ Что ты растораторилась?

Маланья.

Слышьте-ка… вдругъ это чтобъ я вамъ сейчасъ въ ноги бросилась, — приказываютъ. ‘Реви, говорятъ, скажи, что тятеньку твоего бревномъ пришибло, быдто мужикъ изъ деревни сказывалъ’. Анъ, ничего, не пришибло, не бывало такого, а чтобъ только реви передъ вами, сокрушайся, — ну!

Люба.

Да зачмъ-же это ему нужно?

Маланья.

А зачмъ нужно-то? Вона — ужь дрожки запрягли, на-готов стоятъ. Проси, значитъ, что тятенька помираетъ, чтобъ молъ вамъ со мной хать туда-то въ деревню-то… тятеньку моего пользовать… Ахъ ты Господи! а онъ здоровешенекъ…

Люба.

Вотъ что? Хотятъ меня отсюда удалить?— понимаю.

Маланья.

А я думаю, какъ-же такъ? чтобъ чего не вышло. Ншто я мою барышню за рубъ цлковый продамъ? Она меня, дуру, лучше батюшки попа наставляетъ, а я ее продамъ!— не бывало этакого.

Люба — обдумывая.

Ну, хорошо.

Маланья.

Кабы не барышня-то, я бы о Святкахъ за едьку сапожника безпремнно замужъ вышла. А онъ, едька-то, вона теперь, совсмъ спился, ужь въ острог посидлъ. Врно вы говорили, что онъ-бы бить меня сталъ, я-бы теперь самая пренесчастная была. Такъ я думаю: какъ-же вотъ? Меня барышня ругала, ругала, ругала, ругала, ругала, ругала, а я ее продамъ? этакого не бывало.

Люба.

Слушай…

Маланья.

А что рубъ-то я взяла, это ничего, пущай, коли даетъ…

Люба.

Да замолчи ты, трещотка. Слушай. Я пойду вонъ въ бесдку, а ты будто меня и не видла.

Маланья.

Такъ, такъ, такъ, такъ…

Люба.

Бги сюда къ окну, реви да причитывай, да меня зови: гд, молъ, барышня? А тамъ я выйду, ты все такъ и сдлай, какъ теб папаша приказалъ… ничего, ни гугу… сядемъ мы съ тобой и подемъ. Я ужь знаю, какъ потомъ.

Маланья.

Такъ и сдлать?

Люба.

Да.

Маланья.

Ну, ладно. Коли ты говоришь, такъ и сдлаю.

Люба.

Да смотри, и виду не подавай, что тутъ обманъ, слышишь?

Тихо уходитъ налво.

Маланья.

Ну, да ужь меня на это взять… Постой, коли такъ. (Оглядывается на вс стороны и начинаетъ громко причитывать.) Охъ ты батюшки! отъ ты матушки! какъ мн, бдной быть, горемычной?!. Ой, ой, ой, ой!!… (Идетъ къ окну.) Барышня, барышня!!. Гд она, наша голубушка?.. Ой, ой, ой, ой, ой, ой!…

Въ окн появляется Надя.

V.
МАЛАНЬЯ, НАДЯ, потомъ ВРА, ЗАКРУТИНЪ, КНЯГИНЯ, БОБИ, ЛЮБА и ОСЕТРОВЪ.

Надя.

Что ты кричишь?

Маланья.

Ой, ой, ой!.. Что только со мной будетъ? Тятенька мой помираетъ… Гд барышня-то, Любовь-то Ивановна?

Вра появляется подл Нади.

Вра.

Отецъ твой захворалъ?

Маланья.

Мужикъ приходилъ, говоритъ… ой, ой, ой… помретъ тятенька…

Закрутинъ — входя.

Маланья, что ты кричишь?

Надя.

Она говоритъ, отецъ ея боленъ.

Вра.

Гд-же Любочка?

Скрывается.

Надя.

Я ее сейчасъ найду.

Скрывается.

Закрутинъ.

Молодецъ, Малашка, молодецъ!.. Такъ и реви такъ и реви…

Маланья.

Ахъ я горемычная! на кого-то онъ меня оставитъ?.. (Ему обычной рчью.) Вы мн платокъ-отъ красный, съ каймой.

Закрутинъ.

Да ужь будетъ, будетъ.

Маланья.

То-то — красный… (Причитываетъ.) Барышня-то наша гд?.. гд барышня-то?..

Входятъ княгиня и Боби.

Княгиня.

Что случилось? кто это плачетъ?

Надя — входя.

Должно-быть въ саду Люба.

Маланья.

Пропала я, совсмъ пропала я, матушки!..

Закрутинъ.

Сейчасъ тутъ была… Люба!.. Любаша!.. Любочка!

Вра — входя.

Что? не нашли?

Люба — входя.

Кто зоветъ?

Маланья.

Матушка ты моя!.. родная ты моя! голубушка ты моя!.. тятенька мой помираетъ!..

Боби— Над.

Отчего она къ вашей сестр обращается?

Надя.

Люба у насъ врачиха.

Боби.

Неужели?

Люба — Малань.

Откуда ты узнала?

Маланья.

Мужикъ приходилъ изъ деревни, сказывалъ тятеньку моего бревномъ пришибло, до утра-то доживетъ-ли, нтъ-ли.

Люба.

Надо скорй доктора къ нему послать.

Закрутинъ.

Я распоряжусь, я сейчасъ распоряжусь.

Надя.

Кучера послать въ городъ.

Закрутинъ.

Да… Впрочемъ, погоди… нтъ… Ахъ, Боже мой!— теперь ихъ не сыщешь, гляди, ни одного въ город. Они у Анисьева на имянинахъ, за пятьдесятъ верстъ.

Маланья.

На кого-то онъ меня покинетъ?!..

Люба.

Такъ я поду покамстъ, первую помощь оказать.

Боби.

А вы можете?

Маланья.

Барышня-то? Да она у насъ лучше доктора справляется. Она пастуху Прохору глазъ заклеила, съ тхъ поръ смотрть сталъ. Матушка, спаси, помоги, на тебя одна надежда, къ теб я и шла.

Падаетъ въ ноги.

Люба.

Встань, встань, не валяйся.

Маланья — встаетъ.

Матушка ты моя!..

Надя.

Я велю закладывать.

Закрутинъ.

Да что закладывать? У меня пролетка готова. Я хотлъ въ дальній хуторъ хать.

Люба.

Ну и прекрасно. Сейчасъ соберу вещи и подемъ.

Закрутинъ.

Ты у бабушки ночуй. Да вотъ какъ кстати. У меня три дня лежитъ письмо готовое къ ней, свезешь. Надя, тамъ въ кабинет.

Надя.

Хорошо, папаша.

Уходитъ.

Княгиня — Люб.

Погодите, мое дитя, дайте мн васъ поцловать. Смотрите, какъ я справедлива: когда вы рзкости показываете, я не могу васъ хвалить. Но когда порывъ добродтели въ васъ является, дайте мн васъ поцловать.

Цлуетъ ее.

Люба.

За этимъ не стоило меня останавливать.

Уходитъ.

Княгиня.

Нтъ, ее и ласка не исправить.

Закрутинъ — тихо Малань.

Ты что-же замолчала? (Громко ей-же.) Какъ-же это случилось-то? что мужикъ разсказывалъ?

Маланья.

Да какъ случилось?— Господи!.. Онъ кузнецъ тятенька-то, долго ли до грха? Глянь-ка, какой молотокъ-отъ у него. Шибани имъ только, сейчасъ духъ вонъ вылетитъ. Мн и не поднять его, молотокъ-отъ. А въ кузниц-то что? огонь какой… огонь — страсти Божія… и мхъ-то пыхтитъ, пыхтитъ!.. Зимой туда войти въ морозъ, и то жарко станетъ, такъ долго-ли?.. Ахъ, батюшки, что со мной горемычной будетъ? пропала моя головушка!..

Вра.

Какъ отца пришибло-то?

Маланья.

Пришибетъ, всякаго пришибетъ, не токма что чего… Глянь-ка!— одинъ держитъ, двое молоткомъ бьютъ, а огонь-то, такъ и сыплетъ.

Вра.

Что ты все вздоръ говоришь? Я тебя не о кузниц спрашиваю.

Боби.

Она говорила, бревномъ его ударило.

Маланья.

Ну, коли бревномъ, такъ бревномъ — не легше это. Долбони-ка тебя по затылку…

Закрутинъ — Вр.

Что ты пристала? Вы видите, она одурла совсмъ.

Вра.

Я хочу, чтобъ она разсказала.

Маланья.

Что разсказывать, когда тятенька ни рукамъ ни ногамъ не дрыгнетъ?

Закрутинъ.

Врно балка какая въ кузниц упала да задла.

Маланья.

Врно, что она его, окаянная, задла.

Закрутинъ — тихо отвода ее.

Плачь тутъ въ сторон, не ври ужь, только путаешь.

Люба возвращается, одтая къ отъзду.

Люба.

Ну, прощайте. Иди, Маланья, садись. Накинь платокъ.

Маланья.

А будетъ красный платокъ-отъ… съ каймой?..

Люба.

Что?

Маланья — опомнясь и снова завывая.

Ахъ ты, злосчастная моя судьба!..

Люба.

Я только думаю, я напрасно ду. Если его въ самомъ дл бревномъ ударило, врядъ-ли мн помочь.

Княгиня.

Нтъ, позжайте, позжайте…

Закрутинъ.

Кто вдь ихъ знаетъ? можетъ и не бревномъ, можетъ быть такъ разнемогся. Аптеку свою возьми,

Надя — входя.

Я ужь положила на дрожки.

Осетровъ — входя.

Вотъ и я уложился, — готовъ. идемте, и я съ вами.

Люба.

И вы со мной? И даже уложились? еще Маланья и не плакалась, и мы ничего не знали, а ужь вы укладываться начали?— какое у васъ предчувствіе!

Осетровъ — путаясь.

Потому что… оттого что… для того что…

Закрутинъ.

Долго-ли ему уложиться? онъ слышитъ кутерьму, ну и мигомъ.

Люба.

А ты здсь стоишь и обо всемъ догадываешься?

Закрутинъ.

Понятное дло. Малашка такъ тутъ орала, что за горой было слышно. Какъ-же ему не слышать тутъ рядомъ? (Осетрову.) Вдь правда, что вы слышали?

Осетровъ.

Слышалъ

Закрутинъ.

И если генералъ такъ добръ, что готовъ тебя проводить, остается только поблагодарить и садиться.

Люба.

Съ генераломъ? да куда-же? на дрожкахъ мста нтъ. Маланья рядомъ сядетъ.

Закрутинъ.

Маланья можетъ на козлахъ…

Люба.

Что вы? посмотрите, она такъ убита… (Тихо Малань.) Реви.

Маланья.

Пропала моя головушка!..

Люба.

Двадцать верстъ на козлахъ?

Вра.

Всего восемнадцать.

Осетровъ.

Я на козлы сяду.

Люба.

Нтъ-съ, ужь этакой жертвы я низа что не допущу: чтобъ изъ за-меня… да вы разсыплетесь дорогой, что я съ вами буду тогда длать?

Осетровъ.

Я не разсыплюсь, я право не разсыплюсь.

Люба.

Нтъ, нтъ, нтъ, — я съ вами не поду. Если вы подете, я не поду.

Осетровъ.

А!— посл этого, значитъ, мн остается въ Петербургъ ухать.

Княгиня — ему тихо.

Перестань, братъ, пожалуйста. Ты видишь, какъ она капризна. Вдь ты для меня сюда пріхалъ.

Княгиня и Закрутинъ уговариваютъ Осетрова, въ это время Боби подходитъ къ Люб.

Боби.

Дай Богъ, чтобъ вамъ тамъ удалось… помочь, чтобъ всегда вамъ все удавалось…

Люба.

Ахъ, какой взволнованный голосъ!..

Боби.

До свиданья. Вдь вы скоро вернетесь?

Люба.

Не могу общать.

Боби.

Я надюсь.

Люба — быстро.

Во всякомъ случа скорй, чмъ вы надетесь.

Отходитъ.

Боби.

Что?

Люба.

Иди, Маланья. (Тихо.).Да реви, глупая.

Маланья.

Куда ужь теперь хать? да что ужь теперь мн. длать?!..

Люба.

Ну, ну, полно убиваться. Богъ милостивъ, все обойдется. (Тихо.) Реви, реви, ничего.

Маланья..

Ахъ ты моя, блаадтельница!..

Люба — всмъ.

До свиданья, прощайте.

Маланья.

И куда-то мн головушку приклонить?— злосчастную!..

Маланья реветъ и уходитъ съ Любой.

Боби, Надя и Вра ихъ провожаютъ.

VI.
КНЯГИНЯ, ЗАКРУТИНЪ, ОСЕТРОВЪ, потомъ БОБИ.

Осетровъ.

Это мн обидно. Это прямое оскорбленіе. Что я, мальчикъ, что-ли? Или какой-нибудь ловеласъ?— шаркунъ салонный? отчего нельзя со мной хать?

Закрутинъ.

Вы видите, генералъ, она изъ участья къ вамъ. Она боится, что вы устанете.

Осетровъ.

Вздоръ. Я сорокъ лтъ тому назадъ весь Кавказъ походомъ исходилъ, а теперь я устану? вздоръ! и какой вы отецъ? вы позволяете ей одной хать. Никакой у васъ власти родительской нтъ. Что вы за фефела?..

Княгиня.

Братъ, братъ… Pierre!

Закрутинъ.

Да, посмотрлъ-бы я, какъ-бы вы съ ней…

Осетровъ.

А вотъ сейчасъ увидите. Что ее слушать? пойду да насильно сяду на козлы, — вотъ и все. (Идетъ и встрчается съ Боби.) Ухала?

Боби.

Ухала.

Осетровъ.

Ну, погоди… Такъ я знаю, что я сдлую. (Закрутину.) Пойдемте.

Закрутинъ.

Куда?

Осетровъ.

Пойдемте, коли я говорю.

Закрутинъ.

Послушайте, генералъ, я васъ боюсь. Вы немножно въ возбужденномъ настроеніи.

Осетровъ.

Я не въ возбужденномъ, я въ ршительномъ.

Закрутинъ.

Это еще хуже.

Осетровъ.

А когда я въ ршительномъ настроеніи, мн противорчить нельзя. Давеча вы меня тащили отсюда, теперь я васъ. Пожалуйте.

Беретъ его за руку и тащитъ насильно.

Закрутинъ.

Генералъ, вы прежде успокойтесь. Успокойтесь пожалуйста!..

Оба уходятъ.

VII.
КНЯГИНЯ и БОБИ.

Княгиня.

Боби, мой другъ, а гд Вра и Надя?

Боби.

Вра Ивановна пошла опять выписки длать для меня, а Надежду Ивановну остановила какая-то баба съ грибами.

Княгиня.

Хорошо. Мн кстати нужно съ тобой наедин поговорить. Садись. (Боби садится.) Поговорить объ очень важномъ вопрос.

Боби — про себя.

Батюшки, что такое?

Княгиня.

Боби, конечно, ты мальчикъ серьезный, держишь себя скромно, примрно… не смотря на твои годы, на женщинъ почти не глядишь…

Боби.

Ахъ, maman!

Княгиня.

Не краснй, дитя мое, я совсмъ не хочу тебя смущать. Но ты долженъ помнить, что назначеніе всякой двушки все-таки семья и что рано, или поздно, ты долженъ выдти замужъ?

Боби.

Какъ это замужъ?

Княгиня.

Ахъ, я все забываю, что ты не дочь, а сынъ. Я хотла сказать, что и теб придется жениться — и чмъ скорй, тмъ лучше, потому что женатый человкъ, онъ ужь какъ въ цпямъ, какъ въ тюрьм запертъ. Увлеченія жизни не могутъ на него такъ вліять.

Боби.

Какъ тюрьм, maman? это очень хорошо.

Княгиня.

Я знаю, наши великосвтскія петербургскія партіи это не твой вкусъ. Теб надо подругу солидную, которая-бы теб замнила мать, когда меня не будетъ съ тобой.

Боби.

О, maman, зачмъ этотъ разговоръ?

Княгиня.

Дитя мое, это законъ природы, ему поневол покоряешься. Теб нужна подруга почтенная, которая бы строго тебя вела.

Боби.

Какъ это почтенная, maman?

Княгиня.

Не бойся, я теб не навязываю старухи… но почтенная по характеру и по требованіямъ, умная, которая-бы поняла твою нжную, деликатную, женственную натуру. Ну, теперь я могу сказать теб прямо: я нарочно для этого сюда и пріхала, я стороной долго узнавала про дочерей Ивана Христофоровича и получила самые удовлетворительные отзывы. Наконецъ, вотъ я уже больше недли живу съ ними и нахожу, что и Вра, и Надя отвчаютъ моимъ желаніямъ.

Боби.

Но, maman!

Княгиня.

Не краснй, дитя, это законъ природы. Я за, мтила, что Вра произвела на тебя впечатлніе. я за это не сержусь.

Боби.

Но, maman, вы ошибаетесь.

Княгиня.

Неужели?.. Ты съ такимъ увлеченіемъ разговаривалъ съ ней объ антропофагахъ. Стало быть, Надя теб больше нравится?

Боби.

Нтъ, maman.

Княгиня.

Боби, мой другъ, я тебя не неволю. Мое правило: въ длахъ сердца полная свобода. Он об готовы сдлать теб предложеніе, выбирай ту или другую. Длай, какъ подскажетъ теб твоя душа.

Боби.

Но, maman, я думаю… я думаю… что мн еще рано жениться.

Княгиня.

Милый!.. какъ онъ это сказалъ… точно шестнадцатилтняя институтка. Ахъ! къ несчастью, ты все таки взрослый мужчина и я не хочу умереть, не пристроивши тебя. Боби, мой другъ, ты меня этимъ очень огорчаешь, ты мн показываешь, что не довряешь мн. Не затмъ я тебя воспитала такимъ, чтобъ отдать тебя въ руки какой нибудь интригантк или вообще жен, которая не оцнитъ ни твоихъ высокихъ нравственныхъ качествъ, ни моихъ стараній сохранить тебя въ строгой чистот. Тмъ больше не для того, чтобъ видть тебя старымъ холостякомъ.

Боби.

Увряю васъ, maman!..

Княгиня.

Не увряй, не увряй… Боби, мой другъ, ты знаешь, я тебя ни въ чемъ не стсняю. Но если ты мн будешь противорчить, я этого не вынесу. Я для тебя отыскала двухъ прекрасныхъ двушекъ, ты въ эти десять дней сто разъ могъ ихъ изучить и проврить свое чувство. Я теб даю цлый день на размышленіе. Сегодня твоего отвта я не требую. Я предоставляю теб полную свободу. Но завтра ты будешь объявленъ женихомъ. Ты мой идеалъ, въ моемъ идеал должно быть строгое уваженіе къ заботамъ матери. Боби, мой другъ, пожалуйста, не разбивай моего идеала.

Уходитъ.

VIII.
БОБИ, потомъ ВРА.

Боби.

Вотъ те разъ… Именно когда я начинаю чувствовать себя человкомъ, свои мысли, свои желанія чувствовать, я долженъ жениться на одной изъ этихъ двухъ барышень!.. Он об согласны.. Вижу, вижу,— об только и ждутъ, какъ-бы броситься мн на шею, а у меня совсмъ другое.въ голов. Но свое я долженъ подавить и жениться безъ любви, чтобъ не разбить мамашинаго идеала?— Нтъ., мн кажется, что за эти дни я очень пересталъ быть ея идеаломъ и, если говорить правду, такъ и слава Богу, что я пересталъ быть ея идеаломъ.

Вра — входя.

Я кончила ваши выписки по международному праву, Борисъ Алексевичъ. Вотъ ваша книга и вотъ выписки.

Боби.

Благодарю васъ. (Про себя.) Погоди, я тебя отъучу навязываться. (Ей.) Скажите, Вра Ивановна, вы просто такъ переписывали только, или вникали въ смыслъ того, что писали?

Вра.

Какое странное подозрніе, князь,— я была первой ученицей въ гимназіи, я получила..

Боби.

Золотую медаль, знаю.

Вра.

Я никогда ничего не длаю не вникая. Я не Люба.

Боби.

Зачмъ такое пренебреженіе къ вашей сестр?

Вра.

Я не хочу, чтобъ вы думали, что я такая же легкомысленная, какъ она.

Боби.

Такъ если вы вникали, вы, вроятно, замтили, что положеніе каждаго отдльнаго человка можно сравнить съ положеніемъ цлаго отдльнаго государства?

Вра.

Да. И сношенія государствъ между собой очень похожи на сношенія отдльныхъ людей между собой.

Боби.

Прекрасно. Такъ не приходило ли вамъ въ голову, что и отдльный человкъ, какъ и отдльное государство, можетъ имть желаніе распоряжаться какъ ему угодно внутри себя?

Вра.

Несомннно. Но въ общемъ концерт націй, князь, ни единое государство не должно оставаться одинокимъ, изолированнымъ, и международныя общенія необходимы для блага договаривающихся государствъ.

Боби — показывая то на себя то на Вру.

Но если одно государство видитъ, что, какъ вы остроумно замтили, это общеніе съ другимъ государствомъ принесетъ больше выгодъ этому другому государству, неужели первое государство должно отказаться отъ своихъ прерогативъ и обязанностей относительно своего внутренняго міра, своихъ субъективныхъ желаній?

Вра.

Надо серьезно обсудить свои выгоды. Государство, какъ юридическое лицо, должно понимать, что жизнь не во всемъ слагается кахъ на первый взглядъ желаешь, что иногда бываетъ полезно и пріятно поступиться своими правами и интересами.

Боби.

А если чувствуешь, что навсегда навяжешь себ сосда, который съ каждымъ годомъ все больше и больше будетъ выказывать стремленіе къ захвату нашей самобытности, пожелаетъ нами распоряжаться, какъ своей собственностью и, подъ покровомъ охраны своихъ законныхъ требованій, захочетъ широко пользоваться правомъ принужденія?

Вра — указывая на себя.

Разумное государство никогда этого не захочетъ, князь. Реторсію вызываетъ только крайняя нужда.

Боби.

Что?

Вра.

Реторсію. Вы забыли что называется реторсіей? Это значитъ — примненіе однимъ государствомъ къ другому принципа тальона, отплаты равнымъ за равное, несправедливымъ за несправедливое, согласно римскому правилу: quod quisque in alterum statuent, ut ipse eadem jure utatur.

Боби — про себя.

Батюшки! зачмъ я давалъ ей эту книгу?

Вра.

Это то правило, которое въ еврейскомъ законодательств сказалось изрченіемъ: око за око, зубъ за зубъ, которое мудрость народная формулировала поговоркой: какъ аукнется, такъ и откликнется. Но если два государства, достойныя другъ друга, глубоко уяснятъ себ всю прелесть международныхъ сношеній и не будутъ вызывать реторсій, конвенція между ними поведетъ только ко взаимному счастью.

Боби — про себя.

Зачмъ я съ ней затялъ этотъ международный разговоръ?!

Вра — экзальтированно.

Поврьте, князь, нтъ больше счастья ни на земл, ни на неб, какъ…

Входить Надя.

IX.
Т-ЖЕ и НАДЯ.

Надя.

Чай пить. Пожалуйте.

Вра.

Фу, Надя, кто же это такъ влетаетъ, какъ бомба?— можно испугать.

Надя.

Ваши мысли были врно гд нибудь очень далеко, оттого это такъ поразило васъ.

Вра.

Да, у насъ былъ научный разговоръ. Ступай, мы сейчасъ придемъ.

Надя.

Вы хотите, князь, чтобъ мы съ чаемъ подождали?

Боби.

Нтъ, нтъ… Напротивъ, я очень радъ.

Надя.

Какія я вамъ сдобныя лепешечки поставила! горячія, у насъ дома пекутъ.

Вра.

Князь, прошу васъ подарить мн еще пять минутъ, чтобъ покончить нашъ интересный разговоръ. Ступай, Надя.

Надя.

Ты не хочешь, чтобъ я слушала что вы будете говорить?

Вра.

Я тебя прошу уйти. Это научный разговоръ, онъ тебя не будетъ интересовать. Пять минутъ, клянусь теб…

Надя.

Хорошо, я уйду, но съ условіемъ: посл чая ты отдашь князя мн и ужь больше на него никакихъ претензій имть не будешь весь вечеръ.

Вра.

Хорошо… Общаю.

Боби — про себя.

Они мною какъ вещью распоряжаются.

Надя.

Помни же, Вра: посл чаю онъ мой.

Уходитъ.

X.
БОБИ и ВРА.

Вра.

Итакъ, Борисъ Алексевичъ, еще одно послднее слово: если государство…

Боби.

Нтъ, пожалуйста, довольно этого государственнаго разговора…

Вра.

Хорошо, я буду говорить прямо. Я имла счастье замтить, князь, что въ разговор со мной объ антропофагахъ, вы показали большое участье ко мн. Я говорила объ этомъ съ вашей мамашей, она намъ сочувствуетъ, она видитъ, насколько ваши стремленія, ваши научныя занятія находятъ откликъ во мн. Надя хотла о чемъ-то поговорить съ вами посл чаю… что общаго у васъ съ ней? вы выше этой повседневной прозы. Не бойтесь, я хоть и общала, но я васъ ей не отдамъ. Я вамъ скажу откровенно…

Боби.

Не продолжайте, я предчувствую, что вы скажете… но простите, я не могу еще вамъ дать теперь ршительнаго отвта. Я еще такъ молодъ…

Вра.

Не надо. Съ меня довольно ужь того, что дорогое для меня государство не отклоняетъ моихъ международныхъ желаній, что оно колеблется. Есть такія государства, которыя, когда колеблятся, это значитъ, что они уступятъ. Я не буду ставить ультиматума,— я надюсь, что мы придемъ къ мирнымъ договорамъ… Вы любите музыку?

Боби.

Я люблю… я не знаю…

Вра.

Сказалъ: люблю — и струсилъ…О, какое еще вы дитя! какъ вы сами еще не отдаете себ отчета въ вашихъ желаньяхъ, пугаетесь будущности и не видите въ чемъ гарантія вашего благополучія.

Боби — про себя.

Ахъ я, несчастный!

Вра.

Останьтесь здсь одну минуту, сосредоточтесь въ вашихъ мысляхъ,— я вамъ съиграю что нибудь на фортепіано. Можетъ быть, эти звуки будутъ добрыми посланниками въ чудную страну вашей души, можетъ быть, дорогое мн государство почуетъ гд духовное родство ему и не замедлитъ сдлать декларацію.

Уходитъ.

XI.
БОБИ, потомъ ОСЕТРОВЪ.

Боби.

Она меня убьетъ своимъ международнымъ правомъ… Ахъ, я несчастный! что же мн длать?… Я совсмъ не этого хочу, совсмъ не этого, я знаю, чего я хочу, но я такой слабый.. ‘Когда колеблется государство, значитъ оно уступитъ’… А! Бисмаркъ въ юбк — какъ она меня поняла!. Но неужели они меня женятъ?.. Неужели?.. (Въ глубин появляется Осетровъ, верхомъ на лошади.) Дядюшка!.. (Осетровъ останавливается.) Куда это ты ночью собрался?

Осетровъ.

Не задерживай, пожалуйста. Некогда.

Боби.

Куда ты дешь.

Осетровъ.

Что же длать? Она не хотла меня на козлы взять, такъ я лошадь осдлалъ, ду за ней.

Боби.

За Любой?

Осетровъ.

Не могу же я ее оставить. Не задерживай, пожалуйста, не задерживай…

Узжаетъ.

XII.
БОБИ, потомъ ЛІОБА и ГРИША.

Боби.

О, какой же я ничтожный человкъ!.. Старикъ, не щадя себя, детъ за моимъ сокровищемъ, ничмъ не стсняется, прямо показываетъ, что ему нравится, а я, молодой, вижу и чувствую — и веду здсь дурацкіе дипломатическіе разговоры… я колеблюсь, я боюсь, что буду уступать… Ну ужь нтъ, извините… если на меня нападаютъ, за мной останется еще одно международное право, — право войны.

Входитъ Люба и Гриша.

Люба.

Ты войди въ комнату и погляди, съ кмъ онъ разговариваетъ.

Боби — прислушиваясь.

Кто это? (Подходитъ.) Любовь Ивановна, вы вернулись?

Любя — нсколько смшавшись.

Да… я… я… (Ободрясь.) Я встртила на первомъ перекрестк доктора, онъ халъ туда, къ бабушк… Я посадила съ нимъ Маланью, отдала письмо и… и вернулась.

Боби.

Какъ я радъ…

Люба.

Наши чай пьютъ?

Боби.

Да… то есть… нтъ… Только что подали, не спшите. Они тамъ вс заняты. Побудьте немножко со мной.

Люба.

А коли я васъ дразнить начну?

Садится.

Боби — садясь къ ней.

Ничего, все равно… дразните, только побудьте со мной.

За сценой музыка.

Люба.

Нтъ, я дразнить не стану. Я не такъ настроена.

Боби.

Что это за мальчикъ у васъ?

Люба.

Это мой ученикъ. Я его грамот учу.

Боби.

Такъ поздно?

Люба.

Нтъ, теперь мы шли… впрочемъ да, такъ поздно… разв не все равно?.. Стой тутъ, Гриша, ты не мшаешь. Онъ пользуется каждой свободной минутой и пристаетъ, чтобъ я его учила, такой ужь любознательный мальчикъ.

Цлуетъ Гришу.

Боби.

А какой маленькій!.. Какъ это должно быть пріятно, когда такой ученикъ…

Цлуетъ Гришу.

Люба.

Да, онъ мн много удовольствія доставляетъ.

Цлуетъ Гришу.

Боби.

И онъ любитъ васъ, конечно, Гриша, скажи, ты любишь тетю?

Гриша.

Ужасно люблю.

Боби.

Какъ онъ это хорошо сказалъ: ужасно люблю! Какъ хорошо!.. Люби, Гриша, люби ее, она добрая тетя, чудная, прекрасная тетя…

Люба.

Скажи ему, Гриша, что этого въ глаза не говорятъ.

Гриша.

Не говорятъ этого.

Боби.

Скажи, Гриша, что, напротивъ, всегда надо говорить правду. Только слпой этого не видитъ. Вонъ на что ужь дядя, — старикъ, и онъ до того очарованъ, что поскакалъ за вами слдомъ.

Люба.

Какъ поскакалъ? Куда?

Боби.

Верхомъ за вами.

Люба — встаетъ.

Надо его вернуть.

Боби.

Нтъ, нтъ, нтъ, — оставьте. Теперь ужь не догонишь… Погодите, ради Бога, погодите!.. благо ужь я разошелся, дайте мн откровенно высказать вамъ…

Люба — опускается на скамейку.

Это очень нехорошо, что мы его оставляемъ скакать.

Боби.

Ничего ему не сдлается. Устанетъ, такъ сбережетъ себя. Онъ уметъ себя беречь

Люба.

Что-жь вы такое хотите мн откровенно высказать?

Боби.

Разное. Я такъ много объ этомъ думалъ. Вотъ, напримръ, я хотлъ спросить: по какому праву ваши сестры отзываются объ васъ съ пренебреженіемъ?

Люба.

Это не правда.

Боби.

Нтъ, правда. Он васъ считаютъ пустой двочкой, потому что вы веселая, не напускаете на себя ненужной важности.

Люба.

Мн непріятно, что вы такъ говорите о моихъ сестрахъ.

Боби.

А за что он стараются васъ унизить? Сорванцемъ называютъ… что такое?

Люба.

Можетъ быть у нихъ есть особыя причины.

Боби.

Можетъ быть и у меня тоже есть особыя причины на нихъ сердиться. Вы, шутя и смясь, длаете больше хорошаго и говорите умнй, чмъ он при всемъ своемъ стараніи.

Люба.

Гриша, скажи, чтобъ онъ замолчалъ.

Гриша.

Молчи!

Боби.

А если я…

Люба.

Гриша, какой чудесный вечеръ сегодня, правда?

Боби.

Конечно, правда.. Отвчай, Гриша, что правда. Лучшій вечеръ всей моей жизни.

Люба.

Странно какъ… отчего сегодня больше это чувствуется, чмъ всегда? И тепло, и воздухъ, и все? Гриша, отчего?

Гриша.

Я не знаю…

Люба.

Вдь тысячу вечеровъ бывало такихъ же хорошихъ, а не то… Странно какъ это… (Жадно цлуетъ Гришу.) Гриша, помни объ этомъ вечер, долго помни.

Боби.

Никогда не забуду.

Цлуетъ Гришу.

Люба.

Я не вамъ.

Боби.

И я Гриш.

Люба.

Хорошій мой мальчикъ!

Цлуетъ Гришу.

Боби.

Милый…

Хочетъ поцловать Гришу, но она быстрымъ движеніемъ подставляетъ ему щеку, такъ что онъ цлуетъ ее.

Люба.

Ай!.. (Онъ встаетъ сконфуженный.) Вы, качнется, меня поцловали?

Боби.

Извините….

Люба — про себя, съ досадой.

Извиненья проситъ! (Встаетъ, громко.) Гриша, иди домой.

Гриша уходитъ.

Боби — про себя.

Обидлась (ей.) Я, право, не хотлъ…

Люба.

Вы не хотли? Стало быть, это вамъ непріятно?

Боби — все больше конфузясь.

Мн очень… но… я… я… думалъ…

Люба.

Вы… вы… злой человкъ. Вы такъ зло шутите. со мной… оттого, что я сорванецъ… Вы…

Боби.

Да нтъ же, нтъ… ей Богу…

Люба.

Постойте… дайте руку… какъ кровь бросилась въ голову!.. что это со мной?.. кажется мн дурно… поддержите меня…

Падаетъ ему на руки.

Боби.

Что-жъ это я на длалъ?.. Милая, красотка моя… Люблю тебя… люблю… Да что-жь я совсмъ обезумлъ… Воды, скорй воды…

Кладетъ ее въ садовое кресло и бжитъ за водой въ домъ.

Люба — мгновенно оживая, глядитъ ему вслдъ.

Вотъ глупенькій мальчикъ: я ему даю такой прекрасный случай расцловать меня, а онъ бжитъ за водой… Идетъ…

Снова падаетъ въ обморокъ.

Боби.

Милая… что это съ ней?

Только что онъ подходитъ къ Люб, она внезапно вскакиваетъ.

Люба.

Какъ же это мы генерала то забываемъ? Вдь онъ скачетъ,— его надо догнать.

Убгаетъ. Боби стоитъ пораженный, вода льется изъ стакана на землю.

ТРЕТЬЕ ДЙСТВІЕ.

Декорація перваго дйствія.

I.
ЛЮБА и ОСЕТРОВЪ.

Осетровъ сидитъ за чаемъ, Люба приноситъ ромъ.

Люба.

Вотъ и ромъ.

Наливаетъ стаканъ.

Осетровъ.

Будетъ, будетъ, будетъ… (Глотаетъ чай.) Уфъ!.. Точно рай небесный по всмъ жилкамъ разлился… Ангелъ вы мой! умеръ-бы безъ васъ… ручку въ знакъ благодарности.

Люба.

Не стоите, такъ вамъ и надо, за ваше непослушаніе. Сказано вамъ было не хать со мной, — нтъ, надо сдлать по своему, непокорное дитя! Какъ-же это вы попали въ Спасское село? вдь къ бабушк дорога совсмъ въ другую сторону.

Осетровъ.

Да разбери ихъ въ деревн, эти дороги. Мн вашъ кучеръ очень обстоятельно объяснилъ: все, говоритъ, прямо позжайте, все прямо версты четыре, а тамъ деревня будетъ съ блой церковью, направо надо взять, а тамъ черезъ рчку передете и опять все прямо, все прямо. Скакалъ я, скакалъ,— Христосъ небесный! какое ужь четыре версты… Ну, думаю, русскія версты не мреныя… нтъ церкви, да и полно, — что за напасть? Взялъ направо наудачу отъ какой-то деревни, опять-таки никакой рчки не встрчается… и названія всхъ деревень перезабылъ… И дадутъ-же, прости Господи, какія: Горбатое, Мохнатое, Носатое… А тутъ, гляжу, и ночь… да еще дождикъ… Тьма какая, ни эти не видать. А ужь тутъ слышу, мой конь по вод шлепаетъ, стало быть я въ болото попалъ. И какъ я тамъ не увязъ, Богъ его знаетъ.

Люба.

Вотъ куда ведетъ непослушаніе!

Осетровъ.

Нтъ, это не непослушаніе, а ваши нелпыя дороги. Вы мн разскажите въ Петербург, какъ идти, я вамъ ощупью куда угодно дойду. Тутъ калачная, тамъ колбасная, домъ какой-нибудь съ фигурами, или мужикъ съ яблоками стоитъ. Все можно запомнить и хоть ночью все видно. А тутъ что это? Ты думаешь она, дорога, подъ тобой идётъ прямо, а она ужь пять разъ повернулась да вывернулась, и на поди куда тебя завела. Какъ это здсь люди живутъ, не понимаю.

Люба.

Гд-же вы ночевали?

Осетровъ.

Въ амбар. Добродтельный поселянинъ смиловался, заперъ меня.

Люба.

Какъ заперъ?

Осетровъ.

Боялся врно, что я у него тамъ что-нибудь стащу. Платье мое сушить унесъ подъ навсъ, а меня заперъ. Сперва-то я не замтилъ, радъ былъ протянуться. Кожи тамъ какія-то лежали. Даже было задремалъ. Только проснулся — и кончено: кожами пахнетъ — силъ нтъ!… Кричу, стучу, какъ будто все вымерло. Такъ всю ночь подъ арестомъ просидлъ.

Люба.

Я ужь въ три стороны крестьянъ послала васъ. разыскивать, насилу нашли.

Осетровъ.

Спасительница моя! отыскала, отогрла, напоила, накормила…

Люба.

Ну какъ-же можно длать такія глупости въ столь, почтенные годы?

Осетровъ.

Вы виноваты. Я не могъ васъ покинуть.

Люба.

Вы должно-быть генералъ, меня ужасно полюбили?

Осетровъ.

То-есть не полюбилъ, а… люблю…

Люба.

Это ваша первая любовь?

Осетровъ.

Не ваше дло. Можетъ быть и не первая.

Люба.

Неужели вы никогда не хотли жениться?

Осетровъ.

Сохрани Господи и помилуй!.. Что вы какія страшныя вещи говорите!..

Люба.

Ай, ай, какъ нехорошо вы сказали!.. Неужели вамъ не было-бы пріятно, чтобъ у васъ была этакая маленькая, миленькая женка, которая-бы заботилась объ васъ? вамъ-бы чай съ ромомъ готовила? когда плечо ломитъ, растирала-бы его бленнымъ масломъ?..

Осетровъ.

Припарку-бы приготовила!.. (Вздохнувъ.) Да, только такая за меня не пойдетъ.

Люба.

Неизвстно.

Осетровъ.

Послушайте, Любовь Ивановна, я вс ваши насмшки терплю безропотно. Когда вы меня Наполеономъ назвали, я стерплъ, когда вы меня козломъ травили, я даже съ удовольствіемъ стерплъ, когда вы меня заставили на дерево влзать, я и тутъ… Но если ужь вы такихъ тонкихъ сторонъ касаетесь, то такія насмшки…

Люва.

Почему-же это насмшки?

Осетровъ.

Положимъ, что у меня добрый, покладистый характеръ и я хорошо сохранился, но все-таки мн… шестьдесятъ лтъ… будетъ скоро.

Люба.

За то вы генералъ.

Осетровъ.

Въ отставк.

Люба.

Все-таки превосходительство. Вдь и ваша жена тоже будетъ превосходительство.

Осетровъ.

Молодежь мало на это вниманія обращаетъ.

Люба.

Какъ кто.

Осетровъ.

Неужто обращаетъ? (Входитъ Боби.) Фу, ты!.. Что ему надо?

II.
Т-ЖЕ и БОБИ.

Боби.

Любовь Ивановна, помогите… спасите… скажите, что мн длать? Мамаша мн прямо объявила, что хочетъ, чтобы я женился на одной изъ вашихъ сестеръ. Она пошла въ рощу и требуетъ, чтобы я ей черезъ четверть часа сказалъ, кого я беру: Вру или Надю.

Люба.

Мн-то зачмъ вы это объявляете?

Боби.

Да я не хочу… Что длать? Господи, что длать?

Люба.

Что длать?.. А вотъ: опустить глазки и, какъ умный мальчикъ, сказать: ‘Милая душа моя мамаша, какую вы мн предназначите невсту, ту я и возьму. Потому, никакой у меня воли нтъ, окромя той воли, которую, маменька, вы мн прикажете имть’. Потомъ — поцловать ручку и ждать ршенія.

Боби.

Стыдно вамъ надо мной смяться.

Люба.

Чего тутъ смяться? Послушаніе есть первая добродтель благовоспитаннаго мальчика, я сейчасъ объ этомъ съ генераломъ говорила. Вотъ онъ — мальчикъ непослушный, за это и просидлъ подъ арестомъ въ амбар. Авы… Ахъ, генералъ, посмотрли-бы вы вчера, — я налюбоваться не могла вечеромъ… Надя говоритъ: ‘Борисъ Алексевичъ, сюда подите’,— бжитъ. Она ему про капусту, про огурцы, про морковь, — слушаетъ. Вра говоритъ: ‘Борисъ Алексевичъ, сюда’, — идетъ. Она ему про Римскую имперію, да про Грековъ, да про Мараонское сраженіе. Папа говоритъ: ‘ко мн’, — онъ къ папа. Княгиня говоритъ: ‘Боби, мой другъ’,— онъ ужь стремится. Маланья говоритъ.. Нтъ, Маланья была такъ добра, что оставила его въ поко, а то-бы онъ и къ ней побжалъ, потому что онъ мальчикъ послушный. И вотъ съ кого вамъ надо брать примръ.

Боби.

Богъ съ вами!

Люба.

Хотите, я вамъ, въ награду за послушаніе, сказку разскажу?

Боби.

Я, кажется, теперь то сдлаю, что не будутъ мной довольны.

Осетровъ.

Мн раскажите, мн… своему генералу.

Люба.

Хорошо. Ну вотъ: въ нкоторыемъ царств, въ нкоторыемъ государств, жилъ былъ мужикъ, и было у него три дочери, какъ обыкновенно бываетъ: старшая умная, средняя и такъ-и-сякъ, а младшая вовсе дура.

Осетровъ.

И, какъ всегда, дура была умне умныхъ.

Люба.

Не перебивайте. Сидите, какъ примрное дитя, сложивши ручки на животик и слушайте. Хорошо… Только, прослышала про этихъ дочерей принцесса Отрава Строговна и говоритъ своему сыну: ‘Милый другъ Боби’… Ахъ, что это я завралась!.. Говоритъ: ‘Милый мой сынъ единственный, Арнульфъ Адамантовичъ, подемъ изъ этихъ сестеръ теб невсту выбирать’… (Боби.) Что вы подсаживаетесь?

Боби.

Говорите, говорите.

Люба.

Хорошо… Пріхали. Умная тянетъ принца къ себ, средняя тянетъ принца къ себ,— а младшая надъ нимъ свои Дуровы штуки продлывать начала. Видитъ принцесса: попадетъ ея сынъ дур въ лапки, и давай придумывать, какъ-бы дуру спровадить съ глазъ долой.

Боби.

Что? она старалась?…

Люба.

Согласилась она съ братцемъ, да съ родителемъ этихъ самыхъ невстъ, — и говорятъ они: ‘Разлюбезная ты наша дура, узжай ты за сине-море, добродтель оттуда привези’. Послушалась дура, хать собралась, а двка-чернавка ей шепчетъ: ‘смотри, милая, это подвохъ, — подешь ты за добродтелью,— и никому она не нужна, а тутъ теб безъ всякой добродтели носъ утрутъ’… И такъ-то грустно стало дур, что этотъ самый принцъ, Арнульфъ Адамантовичъ, какъ чумичка какая ненужная, какъ вникъ-голикъ, половой, кто захотлъ, его взялъ и швырнулъ — й все… И жаль его стало. Полюбился онъ дур, этотъ Арнульфъ Адамантовичъ.. оцнила она его добрую душу и чудное чувство охватило ее!..

Боби.

Ну, ну… дальше…

Люба.

Дальше нтъ ничего. Разв вотъ генералъ что слышалъ, это его касающее, а я не знаю. Мн еще надо черную кошку спросить, чтобъ она мн сказку досказала. Прощайте. По усамъ текло, да въ ротъ не попало!— вотъ что.

Убгаетъ.

III.
ОСЕТРОВЪ и БОБИ.

Боби.

Какъ, дядя? такъ тутъ была даже интрига?.. Когда замтили, что именно эта двушка мн нравится, ее насильно хотли удалить?

Осетровъ.

Да нтъ, слушай…

Боби.

И можете вы мн теперь прямо въ глаза глядть?.. и вы были въ заговор? и противъ кого?— противъ лучшей двушки въ мір.

Осетровъ.

Да нтъ, нтъ…

Боби.

Вы скажете, она не лучшая двушка въ мір? Ну, ужь если на то пошло, я больше этого терпть не въ состояніи. Мамаша можетъ мн сватать кого угодно, но я женюсь на Люб и знать ничего не хочу.

Осетровъ.

Нтъ-ли здсь холодной воды? окатить-бы его, что-ли?

Боби.

Не поможетъ.

Осетровъ.

Да погоди, не Торопись. Что завтра свтопредставленье, что-ли?— выслушай…

Боби.

Вы хотите ее унижать…

Осетровъ.

Ни малйшимъ образомъ. Любочка двица первый сортъ. Откровенно говоря, мн даже очень обидно, что такой алмазъ въ глуши деревенской валяется, а не выставленъ гд-нибудь въ Петербург на восхищеніе гвардейскимъ офицерамъ. Тамъ-бы изъ-за нея, все-таки, хоть-бы на дуэли подрались, убили-бы кого-нибудь, или, по меньшей мр, какіе-нибудь два друга разбранились-бы и одинъ другому какую-нибудь пакость устроилъ.

Боби.

Merci, дядя, merci.

Осетровъ.

Но, милый другъ, теб она совсмъ не годится. Ты характера серьезнаго, твое общество — книжки. Ты, такъ сказать… если фигурально, ты покрытъ корой учености. Она живая птичка, веселая, легкомысленная, сорванецъ. Ей нуженъ человкъ, надъ которымъ-бы она надсмхалась, шутила, а я бы… а онъ-бы хохоталъ. Ты слишкомъ скученъ для нея.

Боби.

А вотъ я вамъ сейчасъ покажу, какъ я съ моими книжками буду обращаться, коли такъ.

Осетровъ.

Потомъ, она не потерпитъ мамаши, она сама себ господинъ. А ты безъ мамаши что?— рыба безъ хвоста, никуда не уплывешь.

Боби.

А вотъ я покажу сейчасъ, куда я уплыву безъ мамаши.

Осетровъ

Наконецъ, она тщеславна… я сегодня замтилъ кое-что… Ей нуженъ мужъ этакій… (Пыжится.) Въ чинахъ, заслуженный…

Боби.

Ну ужь это пустяки, извините.

Осетровъ.

Позволь, братецъ, ты хоть и ученый, все-таки съ дядей не смешь такъ разговаривать… И съ чего ты взялъ, что если теб понравилась двица, такъ она сейчасъ за тобой и побжитъ?

Боби.

А вотъ увидите.

Осетровъ.

Можетъ быть она сама тебя не захочетъ.

Боби.

А вотъ сейчасъ… Мамаша ждетъ въ рощ!— хорошо, сейчасъ я ей объявлю Merci, дядя, вы вашими похвалами подлили послднюю каплю масла въ огонь и теперь меня не остановишь.

Осетровъ.

Да я совсмъ этого и не хотлъ. Погоди, погоди!

Боби.

Нтъ, ужь теперь меня не остановишь.

Уходитъ.

Осетровъ.

Ахъ ты Господи! что я надлалъ!

Убгаетъ за нимъ.

IV.
ВРА, НАДЯ и ЗАКРУТИНЪ.

Надя выходитъ первая, очень взволнованная, за ней Закрутинъ, потомъ Вра.

Надя.

Ничего больше слушать не хочу, ничего.

Закрутинъ.

Куда ты? можешь съ ними, встртиться…

Надя.

Мн все равно. Когда такъ несправедливо со мной поступаютъ, мн все равно. Я справедлива: Вра вчера просила уйти, я ушла. (Вр.) Но, повторяю, если ты мн общала, что посл чаю ты мн его отдашь, ты не должна была подходить, когда я съ нимъ разговаривала.

Вра.

Онъ самъ меня подозвалъ.

Надя.

Неправда. Мы въ это время говорили о цвтахъ, а ты нарочно подошла, чтобы сказать, что терпть не можешь душистаго горошка.

Вра

Онъ глазами меня подозвалъ.

Надя.

Чудесно!— она ужь его взгляды изучила.

Закрутинъ.

Надя, образумься, ради Бога… Сжальтесь-же вы, наконецъ, надо мной. Что это за отецъ несчастный, никакого вниманія на него не обращаютъ. Добьетесь вы, что князь удетъ и ни одну изъ васъ не возьметъ.

Надя.

И прекрасно. Это будетъ наказаніемъ Вр за ея несправедливость.

Закрутинъ.

А я то за что-же буду наказанъ.

Надя.

За то, что ты за нее заступаешься.

Закрутинъ.

Помиритесь вы, ради Бога, еще есть время. Я и такъ убитъ, что Маланья меня выдала: теперь Любочка надъ нами можетъ такъ издваться… Малашку гоню со двора долой, а она только смется, Любочка дразнить станетъ… Ахъ ты Господи!— по всмъ швамъ рвется, а еще и вы тутъ ссоритесь!

Вра — Над.

Ну хорошо, изволь: я сейчасъ сяду тутъ въ бесдку и оставляю теб его, даже не покажусь. Говори съ нимъ, сколько хочешь.

Закрутинъ.

Вотъ спасибо, вотъ умная сестра.

Надя.

Ну, конечно!— она геніальная у васъ.

Закрутинъ.

И добре тебя, да.

Цлуетъ Вру.

Вра.

Папа, ты мн прическу сомнешь.

Уходитъ.

Надя.

Добре!.. Она, врно, князю что-нибудь про меня нехорошее наговорила и теперь уврена, что я ей не опасна. Она себ почву подготовила, оттого и великодушничаетъ.

Закрутинъ.

Надя, — милая ты моя…

Надя.

Я вамъ не милая, Вра милая.

Закрутинъ.

И ты милая. Но, разсуди, пожалуйста…

Надя.

Вотъ онъ идетъ… уйдите, папаша.

Закрутинъ.

Не безпокойся.

V.
Т-ЖЕ и БОБИ.

Боби.

Иванъ Христофоровичъ, не видли-ли вы мамаши? Мы съ дядей ее въ рощ искали, нтъ. Дядя къ рк пошелъ, а я сюда.

Закрутинъ.

Она у рки сидитъ.

Боби.

Благодарю васъ.

Хочетъ уйти въ ту-же сторону, откуда пришелъ.

Надя.

Князь, позвольте и мн хоть разокъ съ вами побесдовать. Меня давно тяготитъ одна мысль.

Закрутинъ.

Разговаривайте, разговаривайте, я въ дла молодежи не впутываюсь, я ухожу. Похвалите-же меня, князь!— какой я отецъ: свобода всмъ. Да вдь какъ-же иначе? Я вдь помню, я самъ былъ молодъ, я самъ тоже… Я бы въ свое время этакого отца какъ бы цнилъ!.. Оставляю васъ.

Уходитъ.

VI.
НАДЯ и БОБИ.

Боби.
Я сейчасъ… Мн надо только два слова мамаш…

Надя.

Князь, за что вы меня избгаете?

Боби.

Я не избгаю, напротивъ… (Про себя.) А!.. если ужь вы такъ ко мн пристаете… вы хотли спровадить Любу, такъ и я же… хорошо…

Надя.

Вра вамъ, конечно, выставила меня самымъ ничтожнымъ существомъ. Я, правда, золотой медали не получила, но скажите, неужели для васъ важне голова, чмъ сердце?

Боби.

Какъ можно!— помилуйте.

Надя.

Я такъ считаю: область мужчины голова, область женщины сердце, — женщина сердцемъ чуетъ, что мужчина обсуживаетъ головой… и оттого…

Боби.

Я бы…

Надя — перебивая его.

Дайте мн кончить. Вы князь человкъ ученый и талантъ, у васъ своего ума слишкомъ много, вамъ не нужно, чтобы и въ близкихъ вашихъ было тоже… но чего вамъ не достаетъ — это Сердца

Боби.

Какъ?

Надя.

Сердца, которое-бы понимало что необходимо для вашего счастья. Вы, при своей учености, очень непрактичны. Для васъ унизительно думать обо всякихъ житейскихъ мелочахъ. Вра увряетъ, что это дло прислуги, нтъ, князь, на какую прислугу въ наше время можно положиться? Вонъ у Алферовыхъ, какая врная старуха горничная, а сожгла же она утюгомъ совсмъ новое платье. Вы видите у насъ все къ обду подаютъ вкусно, акуратно: неужели вы думаете, что кухарка-бы все это одна справила, еслибъ я безпрестанно не ходила въ кухню?.. у насъ на птичник…

Боби.

Надежда Ивановна…

Надя

Дайте мн кончить.

Боби.

Только не здсь. Вы меня ужасно интересуете этимъ разговоромъ, но здсь намъ могутъ помшать.

Надя.

Правда, того гляди Вра откуда-нибудь явится.

Боби.

Куда бы намъ уйти?

Надя.

Вотъ куда. За скотнымъ дворомъ, тамъ на краю сада, гд ршетка, сдлана у насъ скамеечка. Туда никто не заходитъ.

Боби.

Такъ ступайте туда, я приду. Я сейчасъ приду… Ждите меня полъ-часа… нтъ, часъ… полтора часа… Я приду можетъ-быть раньше, но уже черезъ полтора часа непремнно.

Надя.

Вы не обманете?

Боби.

Какъ можно, — мн самому хотлось-бы съ вами объясниться, вы мн столько участья показываете…

Надя.

Такъ зачмъ объясняться? Пойдемте лучше прямо къ мамаш…

Боби.

Нтъ, вы должны знать…

Надя.

Хорошо, хорошо, — какъ вы скажете такъ и будетъ.

Боби.

Вы не соскучитесь ждать меня полтора часа?

Надя — патетически.

Нтъ, мой князь… (Просто.) Я возьму съ собой вязанье княгини. Тутъ будетъ дв пользы: займу себя и подвину работу вашей мамаши, сдлаю ей удовольствіе…

Боби.

Очень разсчетливо.

Надя — патетически.

Я всегда разсчетлива… (Мняя тонъ.) Вы идите тропинкой за скотнымъ дворомъ. Чтобъ никто не замтилъ. Да смотрите, тамъ много крапивы, и высокая такая, не обожгите себ ручки.

Боби.

Постараюсь.

Надя.

Такъ до скораго свиданья, мой князь!.. Я буду ждать васъ какъ солнышка во время снокоса… (Нетерпливое движенье Боби.) Иду, иду!— До скораго свиданья…

VII.
БОБИ и ВРА.

Боби.

Ну, теперь…

Вра — появляется, зоветъ.

Ст!.. Ст!.. Князь!

Бови — про себя.

А, и эта тоже… Ну, и теб тоже будетъ… (Подходитъ къ ней.) Я васъ искалъ.

Вра.

Я такъ и думала. Вы оттого и удалили ее…

Боби.

У меня къ вамъ просьба: я не знаю, что со мной сдлалось, но мн кажется, что моя работа, моя диссертація не ладится.

Вра.

Это очень естественно. Когда мысли заняты другимъ…

Боби.

Вотъ я только что кончилъ четвертую главу, но я въ ней не увренъ… прочитайте ее… У васъ есть и знаніе, и способности. Сдлайте мн на этотъ счетъ ваши замчанія.

Вра.

Я говорила, что вы когда-нибудь меня оцните.

Боби.

Я всегда васъ цнилъ, Вра Ивановна. Я боле того… я… но нтъ, прежде всего работа.

Вра.

Зачмъ-же прежде работа? Лучше прежде то, что начали говорить.

Боби.

Наука прежде всего.

Вра.

Да, это правда. Хорошо, сейчасъ иду исполнить вашу волю.

Боби.

Только не торопитесь. Если вы будете торопиться, я подумаю, что вы не достаточно вникли. Перечитайте эту главу пять разъ, шесть разъ, посидите надъ ней часъ, два часа… За это время, я надюсь, ршится моя судьба…

Вра.

Не лучше-ли прежде ршить судьбу? Какъ-бы рада была ваша мамаша… Пойдемте къ ней.

Боби.

Повторяю-же вамъ, Вра Ивановна, наука прежде всего.

Вра.

Понимаю. Это мн длается послднее испытаніе.

Боби.

Можетъ быть.

Вра.

И посл этого…

Боби.

Судьба моя ршится. И даже раньше этого.

Вра.

Постараюсь, чтобъ вы остались мной довольны, мой повелитель.

Уходитъ.

VIII.
БОБИ, ЗАКРУТИНЪ, КНЯГИНЯ и ОСЕТРОВЪ.

Боби.

Ну, теперь я отъ нихъ освобожденъ по крайней мр на полтора часа. Этимъ временемъ надо воспользоваться и поговорить съ мамашей.

Идетъ, но встрчается со входящей княгиней и останавливается. За княгиней входятъ Осетровъ и Закрутинъ,

Княгиня.

Боби, мой другъ, вообрази, дядя твой какой смшной, что выдумалъ: будто ты, мой Боби, серьезный ученый, влюбился въ этого шаловливаго сорванца, въ Любу.

Боби.

Это правда, maman.

Княгиня.

Ахъ ты шалунъ… и онъ продолжаетъ шутку. Вы сговорились, что-ли, надо мной насмхаться?.. Ошиблись, ошиблись, я васъ угадала.

Боби.

Это не шутка, maman. И я сейчасъ шелъ къ теб, чтобы сказать, что, исполняя твое желаніе, я ршилъ: если Люба захочетъ взять меня, я женюсь на ней.

Осетровъ.

Вотъ вамъ.

Боби.

Maman, я всегда теб былъ во всемъ послушенъ… даже слишкомъ послушенъ.

Княгиня.

Какъ-бы сынъ ни былъ послушенъ матери, это никогда не бываетъ слишкомъ.

Боби.

Я жилъ твоимъ умомъ, твоей волей…

Княгиня.

Это теб послужило на пользу.

Осетровъ.

А онъ недоволенъ, — вотъ чудакъ!

Боби.

Не знаю, можетъ быть… Но теперь этого довольно. Я чувствую, что это выше силъ моихъ, я не могу такъ больше, я не могу…

Княгиня.

Иванъ Христофоровичъ, у него лихорадка… Онъ простудился, онъ вн себя… За докторомъ, другъ мой, за докторомъ!

Боби.

Остановитесь, — Я не шучу. (Матери.) Теперь ты хочешь, чтобы я и жену взялъ ту, которая теб нравится, а не мн. Такъ я теб^объявляю, что этого не будетъ. Я люблю Любу и женюсь на ней, а если ты теперь, сейчасъ, не дашь своего согласія на этотъ бракъ, я… я… я… брошу всякія занятія, я… уйду, куда глаза глядятъ… я то надъ собой сдлаю, чего ты и не ожидаешь. Теперь я жду твоего ршенія и посмотрю, какъ ты дорожишь своимъ сыномъ, и его работой, и его жизнью, и всмъ.

Уходитъ.

Осетровъ.

Ай да серьезный ученый!

Княгиня — быстро Закрутину.

Стойте!— у васъ, кажется, въ кабинет писто летъ лежитъ?

Закрутинъ.

Онъ безъ курка, изъ него стрлять нельзя.

Княгиня.

Боби, Боби!— Я его никогда такимъ не видывала… Да у вашего сорванца, должно быть, есть приворотный корешокъ: и старый, и малый отъ нея безъ ума.

Осетровъ.

Вотъ вамъ!— не настояли тогда, чтобъ я съ ней халъ къ бабушк. Ужь еслибъ я на козлахъ сидлъ, я-бы не позволилъ ей вернуться. А тамъ, чмъ-бы это кончилось — неизвстно.

Княгиня.

Пожалуйста, не хвались твоей помощью. Ты-же твоими восторгами заразилъ мальчика.

Закрутинъ.

Тише, княгиня, онъ вошелъ въ свою комнату.

Княгиня — тихо.

Вошелъ?.. Крикните ему, что я въ обморокъ упала… суетитесь возл меня.

Полуложится въ кресло.

Осетровъ — у окна.

Боби, съ твоей мамашей дурно!.. смотри, она безъ чувствъ.

Боби подбгаетъ къ окну.

Княгиня.

Что онъ?

Закрутинъ — машетъ на нее платкомъ.

Къ окну подбжалъ.

Княгиня.

Вотъ мой спиртъ, давайте мн нюхать.

Закрутинъ даетъ нюхать.

Осетровъ.

Иди-же, братецъ!.. Мать умираетъ, а онъ…

Боби махнулъ рукой и скрывается.

Княгиня.

Ну, что онъ?

Закрутинъ.

Махнулъ рукой и скрылся.

Княгиня.

Сейчасъ сюда прибжитъ.

Осетровъ — подходя.

Нтъ, не прибжитъ. Я видлъ въ окно, что онъ бросился въ кресло и заплакалъ.

Княгиня.

Заплакалъ!.. Бдный Боби… Неужели онъ такъ влюбился?

Закрутинъ.

Княгиня, что-же вамъ такъ печалиться? Вдь Любочка хоть и втрена немножко, но двушка она хорошая, училась не хуже сестеръ и характера не злого.

Осетровъ.

По характеру-то ей бы сестрой милосердія надо быть, вотъ она что, — всякому въ нужд отвтитъ. Да вдь разв наша княгиня можетъ въ душу глядть и видть?

Княгиня.

Я очень вижу. Если-бы въ ней не было хорошаго, Боби ею-бы не плнился. Но она должна исправить свои недостатки. (Закрутину.) Позовите ее ко мн.

Закрутинъ.

Извините, княгиня, я къ ней не пойду. Я передъ ней провинился, она меня такъ задразнитъ, я ее боюсь.

Княгиня.

Ну ты, братъ.

Осетровъ.

Я пожалуй, извольте, пойду. Только сюда я ее не приведу, а напротивъ, я самъ съ ней уйду дальше куда-нибудь.

Княгиня.

Фу, какіе…

Входитъ Маланья, напвая.

IX.
Т-ЖЕ и МАЛАНЬЯ.

Маланья.

А мы, лебеди, наплавалися,
А мы, двушки, наплакалися…
А, наплакавшись, пошли мы домой,
А за нами офицеръ молодой…

Закрутинъ.

Что это за концертъ? мсто нашла…

Маланья.

Прощайте… Вы меня гоните вонъ — и прощайте. Я сейчасъ съ моей барышней прощалась, съ Любовь Ивановной. Она говоритъ: ‘ничего, Малаша, я замужъ выду, я тебя къ себ возьму’. Вотъ-те и на-те… а до тхъ поръ — прощайте.

Поетъ.

А за вами офицеръ молодой…

Хочетъ идти.

Княгиня.

Погоди, милая, погоди…

Маланья.

Нтъ, ужь будетъ… Мн вона красный платочекъ съ каймой общали, а замсто этого срамъ одинъ.

Княгиня.

Я теб подарю красный платокъ, слушай только… (Въ глубин Боби прислушивается.) Ступай ты опять къ Любовь Ивановн, гд она тамъ и скажи ей, княгиня, молъ, проситъ, чтобъ она сюда пришла. Княгиня-молъ ей очень пріятную вещь хочетъ сказать.

Маланья.

Чтожь? Я, пожалуй, пойду. Трудно мн, чтоль?
А за нами офицеръ молодой,
Сталъ заигрывать, пошучивать со мной…

Уходитъ.

X.
КНЯГИНЯ, ЗАКРУТИНЪ, ОСЕТРОВЪ, БОБИ (въ окн), потомъ МАЛАНЬЯ.

Осетровъ.

Ты что-же это, сестрица, значитъ на уступки пошла?

Княгиня.

Я съ Любой поговорю. Если она подчинится моимъ требованіямъ, я возьму ее къ себ на годъ на испытаніе, постараюсь отшлифовать и, если ея пороки сгладятся, а достоинства выйдутъ наружу…

Осетровъ.

Ну, этакую никакими утюгами не разгладишь.

Боби прислушивается въ окн.

Княгиня.

Если она любитъ Боби, она съуметъ подавить…

Осетровъ.

Съумть-то она все съуметъ, но на счетъ желанія, это отложи попеченіе. Она еще и тобой командовать будетъ. Ты лучше эту затю брось.

Закрутинъ.

Генералъ, это чувство матери въ нашей княгинюшк говоритъ, а вы останавливаете. Вдругъ, коли князь изъ-за этого да всякое ученіе броситъ, да кутить пойдетъ…

Княгиня.

Охъ не пугайте, ради Бога!

Закрутинъ.

Можетъ-быть они самимъ Богомъ другъ для друга предназначены.

Осетровъ.

Вы-же говорили, что они не пара.

Княгиня.

А ты ее хвалилъ. Ты считаешь ее лучше сестеръ.

Осетровъ.

Конечно лучше. Такъ если лучше, сейчасъ ее и отдай твоему Боби?.. (Указывая на Закрутина.) Ему-то, конечно, все равно, какую-бы ни сбыть дочь, только-бы сбыть.

Закрутинъ.

А вы изъ-за чего кипятитесь?

Осетровъ.

Я?.. Я знаю, изъ-за чего.

Маланья — возвращаясь.

Не жалаютъ. Не придутъ.

Княгиня.

Что?

Закрутинъ

Что?

Маланья.

Барышня сказала, что не придутъ. Коли, говоритъ, княгин что нужно, пущай, говоритъ, сама ко мн придетъ, а я кланяться не буду.

Осетровъ.

Молодецки отвтила!— отлично.

Закрутинъ.

Позвольте, княгиня. Я рискну, я пойду самъ.

Княгиня.

Нтъ, ужь это черезчуръ… Нтъ, ужь тогда никакихъ разговоровъ съ ней не нужно.

Боби ударяетъ кулакомъ по подоконнику и скрывается.

Осетровъ.

Ай-да Любочка!.. Ну какъ-же посл этого она не лучше всхъ? А ты ее еще разглаживать хотла…

Хохочетъ.

Княгиня.

Братъ, это даже неделикатно съ твоей стороны.

Изъ окна летитъ большая книга.

Осетровъ.

Что такое?

Вс поражены. Летитъ другая книга, третья и четвертая.

Княгиня.

Онъ книги свои бросаетъ.

Закрутинъ.

Порывъ отчаянія.

Осетровъ — поднимая книгу.

Международное право въ дребезги… (Еще книга летитъ.) Осторожне!.. Что за бомбардировка?

Закрутинъ.

Княгиня, онъ подслушалъ, что вы отказываетесь идти къ Люб. Я говорилъ: броситъ ученіе, а. потомъ кутежъ и…

Княгиня.

Я не переживу этого… Боби, мой другъ, поди сюда!.. поговоримъ серьезно… Боби!..

Изъ окна вылетаетъ цлая кипа исписанныхъ листковъ бумаги, которые разлетаются фейерверковъ.

Княгиня.

Что это онъ выкинулъ еще?

Закрутинъ — подобравъ одну бумажку читаетъ.

‘Послушаніе дтей родителямъ цнилось въ древности, какъ высшая добродтель…’

Осетровъ.

А теперь, видно, не цнится.

Княгиня.

Это его диссертація… Боже, онъ свое сочиненіе въ клочки рветъ!.. ужь это не отчаяніе, это сумасшествіе… Спасите его, спасите!..

Закрутинъ.

Тутъ можетъ спасти только Люба.

Княгиня.

Да, я бгу къ ней, — она добра, она сжалится надъ несчастной матерью.

Осетровъ.

Ты пойдешь ее упрашивать?

Княгиня.

Чтобъ спасти сына, я на все ршусь.

Уходить.

Боби — появляется у окна.

Согласилась?

Скрывается.

Осетровъ.

Ну, ужь этого я отъ тебя не ожидалъ.

Закрутинъ — замтивъ, что Маланья подобрала съ полу нсколько листковъ я прячетъ ихъ въ карманъ.

Зачмъ ты берешь? Кто тебя проситъ?

Маланья.

Вдь йоны брошены, я робятамъ на папироски отдамъ.

Закрутинъ.

Какія тамъ папироски?— учебную диссертацію на папироски!— Оставь.

Боби — вышелъ съ балкона.

Иванъ Христофоровичъ, помогите уговорить Любу. Я безъ нея… я не знаю что… Дядюшка…

Осетровъ.

Оставь меня.

XI.
ЗАКРУТИНЪ, ОСЕТРОВЪ, БОБИ, МАЛАНЬЯ, НАДЯ и ВРА.

Надя — входя.

Князь, пожалуйте сюда на два слова. (Отводитъ его.) Я пришла сказать, что теперь тамъ подл скотнаго двора не пройдете. Тамъ возы стоятъ.

Боби.

Благодарю.

Надя.

Вы ужь идите въ обходъ, черезъ садъ, по алле. (Входитъ Вра.) Кажется, Вра слдитъ.

Вра.

Князь, я хотла спросить, можно мн перенумеровать страницы?

Бови — беретъ у нея рукопись.

Не нужно И это туда же!

Кидаетъ рукопись.

Вра.

Что съ вами, князь?

Боби.

А вотъ сейчасъ узнаете.

Надя.

Что случилось?

Осетровъ.

Умными двицами слывете, а не можете понять, что онъ васъ въ отставку безъ прошенія спустилъ.

Вра.

Папа, что онъ говоритъ?

Закрутинъ.

Милыя мои, я не виноватъ… Я, ей-Богу, нивъ чемъ не виноватъ… не напускайтесь на меня, ради Христа…

XII.
Т-ЖЕ, КНЯГИНЯ и ЛЮБА.

Княгиня.

Спасите его… Посмотрите, что онъ сдлалъ со своей диссертаціей!

Люба.

Ай, ай, ай… Маланья, подбери бумаги и книжки.

Маланья и Закрутинъ подбираютъ бумаги.

Надя.

Понимаешь ты что-нибудь въ этомъ? Ты, съ золотою медалью, понимаешь?

Вра.

Кажется, что начинаю понимать.

Люба — тономъ княгини.

Боби, мой другъ, что это значитъ?— вы такой образецъ добродтели и вдругъ выказываете такое непослушаніе вашей мамаш?.. И какой мамаш?..— чувствуете-ли, до чего она васъ любитъ?.. Она противъ собственнаго желанія идётъ къ какому-то сорванцу, къ двчонк, которую терпть не можетъ…

Княгиня.

Ну, это не совсмъ справедливо.

Люба.

Все-таки, скрпя сердце, подчиняется капризамъ сумасбродной шалуньи, только чтобы сдлать вамъ удовольствіе, а вы кидаете ей подъ ноги уставъ гражданскаго судопроизводства и чуть было не расшибли генеральскую голову международнымъ правомъ… Ай, ай, какъ не хорошо… Ай, ай!..

Боби.

Люба!— геній мой легкокрылый!— геній моего счастья!.. будь моею. Ничего не хочу, никого не хочу, — тебя… тебя хочу… чтобъ мой геній…

Осетровъ.

Вотъ этакіе-то всегда такъ: тихій, тихій, а ужь какъ прорветъ его…

Люба.

Нтъ… Если мамаша меня Не хочетъ…

Княгиня.

Хочу, хочу… Вы видите, онъ весь дрожитъ, съ нимъ можетъ сдлаться нервный ударъ.

Люба бросается въ объятія Боби.

Вра.

Однако, ты измнчива, Люба. Ты, кажется, еще недавно находила, что князь никуда не годится.

Люба.

Да вдь и я никуда не гожусь. Мы другъ друга стоимъ.

Надя.

Ну ужь, князь, Богъ съ вами… Но за это вы должны будете мн…

Закрутинъ.

Найти жениха… Она всегда съ разсчетомъ.

Люба.

Мамаша, вы какъ будто недовольны? А, между тмъ, посмотрите, какъ онъ счастливъ, какъ сіяетъ. И, поврьте, всегда будетъ такой… Ужь если случилось такъ со мной, что я его полюбила, такъ это будетъ прочно, на всю жизнь… и у него тоже… Отъ вашихъ рукъ онъ отбился, но отъ моихъ не отобьется. Я ему не позволю увлекаться какимъ-нибудь сорванцемъ и швырять книжки по воздуху. Вы увидите, какой онъ у меня будетъ… Вы будете рады видть.

Боби.

Правда, правда…

Княгиня.

Да… Я можетъ-быть немножко ошибалась. У васъ въ характер много того, Что ему нужно. Обними меня.

Осетровъ.

Благодарю… И меня провела… О превосходительств толковала, а сама… (Люб.) Ну ужь вы… Вотъ и выходитъ по моему, что дура-то умне умныхъ.

Люба.

Какая дура?

Осетровъ.

А вы.

Люба.

Разв я дура?

Вс.

Что съ нимъ такое? Что онъ говоритъ?

Осетровъ.

Это въ сказк!.. это въ сказк такъ.
Варіантъ. На небольшихъ сценахъ, гд неудобно пустить лошадь, явленіе 11-е можетъ быть измнено слдующимъ образомъ:

Осетровъ выходитъ изъ дому въ пальто и съ хлыстомъ въ рук,

Боби.

Дядюшка, куда ты это?

Осетровъ.

Не задерживай, пожалуйста. Некогда.

Боби.

Ты узжаешь?

Осетровъ.

Верхомъ. Что длать? она не хотла меня на козлы взять, такъ я веллъ осдлать какого-то рысака. ду за ней.

Боби.

За Любой?

Осетровъ.

Не могу-же я ее оставить. Не задерживай, пожалуйста, не задерживай.

Уходитъ въ глубину.

Крылов Виктор Александрович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Поэзия любви, Крылов Виктор Александрович, Год: 1882
  2. Звезда падучая, Крылов Виктор Александрович, Год: 1894
  3. Секретное предписание, Крылов Виктор Александрович, Год: 1888
  4. Под гнетом утраты, Крылов Виктор Александрович, Год: 1896
  5. Заварила кашу — расхлёбывай, Крылов Виктор Александрович, Год: 1894
  6. От преступленья к преступленью, Крылов Виктор Александрович, Год: 1894
  7. Тетя Лиза, Крылов Виктор Александрович, Год: 1886
  8. Ночь после свадьбы дочери рынка Анго, Крылов Виктор Александрович, Год: 1894
Электронная библиотека