От преступленья к преступленью, Крылов Виктор Александрович, Год: 1894

Драматургия
Время на прочтение: 38 минут(ы)
Скачать в PDF

ДЛЯ СЦЕНЫ.

СБОРНИКЪ ПЬЕСЪ.

Томъ третій.

ИЗДАНІЕ ВИКТОРА АЛЕКСАНДРОВА.

Третье изданіе.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Шредера, Гороховая, 49.
1894.

ОТЪ ИЗДАТЕЛЯ.

Третій томъ сборника ‘Для сцены’ содержитъ въ себ исключительно пьесы веселаго содержанія съ благодарными ролями и, по своей немногосложности, весьма легкія и удобныя къ постановк.
1) ‘Отъ преступленья къ преступленью’,— комедія-фарсъ, передлана изъ французской пьесы В. Сарду ‘Les pommes du voisin’. Женская роль преслдующей дамы въ оригинал ведется сплошь въ мужскомъ костюм, что придаетъ всему дйствію еще большій шаржъ, совершенно невозможный на русской сцен. Разница въ характер слдователя (между оригиналомъ и передлкой) заключается въ томъ, что во французской пьес онъ попадаетъ въ рядъ запутанныхъ приключеній, вслдствіе желанія завести эротическую интригу, въ русской-же по своей ищейской наклонности слдователя. Боле другихъ сохраненъ ходъ французской пьесы въ первомъ дйствіи, во второмъ уже съ половины совершенно измненъ сценарій, третье дйствіе написано совсмъ заново и лицо почтмейстера принадлежитъ передлк. Разумется, законы наказаній, ужасающіе слдователя по мр совершенія воображаемыхъ преступленій, примнены къ русскому уложенію, и какъ эта, такъ и другія подробности пьесы, заставили значительно измнить діалогъ ея. Смхъ, почти сплошь вызываемый пьесою, далъ ей значительный успхъ на сценахъ обихъ столицъ и сдлалъ ее репертуарной пьесой провинціальныхъ театровъ.

В. А.

ОТЪ ПРЕСТУПЛЕНЬЯ КЪ ПРЕСТУПЛЕНЬЮ.

КОМЕДІЯ-ШУТКА ВЪ ТРЕХЪ ДЙСТВІЯХЪ

Г. Д.

Сюжетъ заимствованъ.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Любовь Гурьевна Андронова, Вра Гурьевна Андронова, сестры, старыя двы.
Юлія Владиміровна Пескова — ихъ племянница.
Семенъ Карлычъ Батраковъ.
Елена Дмитріевна Батракова — его жена.
Иванъ Игнатьичъ Городихинъ.
Валентинъ Павлычъ Красницкій.
Хозяинъ гостинницы.
Лакей въ гостинниц.
Второй лакей.
Станціонный смотритель.
Феногея, работница на станціи.
Двочка съ ягодами.
Ямщики, сторожъ въ станціонномъ дом на почтовой дорог.

Дйствіе происходитъ въ провинціи. Первыя два на минеральныхъ водахъ (напримръ: Старая Русса, Славянскъ и т. п.), третье въ окрестности этихъ водъ, на станціи почтовой дороги.

ПЕРВОЕ ДЙСТВІЕ.

‘ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ’.

Мсто прогулки на водахъ: садовая декорація. По поднятіи занавса, на сцен гуляющая публика. Среди сцены бродячіе артисты, итальянецъ и итальянка въ національныхъ костюмахъ поютъ какую нибудь итальянскую народную псню подъ акомпаниментъ арфы (играетъ онъ). На авансцен слва, на садовомъ диванчик сидятъ Любовь Гурьевна и Вра Гурьевна, между ними Юлія.

Спвши два куплета, итальянцы собираютъ деньги и уходятъ. Публика тоже расходится.
Вра Гурьевна. Ишь-тык вдь, откуда ихъ къ намъ занесло… врно, пшкомъ сюда пришли изъ своей Италіи.
Любовь Гурьевна. Подумать страшно: этакую дорогу сдлать! Я-бы трехъ верстъ не прошла, на мст-бы умерла.
Вра Гурьевна. Не легко, что говорить…
Любовь Гурьевна. Особливо-теперь: не знаю — какъ другихъ, а меня эти воды ужасно утомляютъ… Такая слабость, такая слабость во всхъ членахъ, — все-бы лежала… такъ, какъ въ полузабытьи ходишь.
Юлія. Кто-жъ вамъ мшаетъ, тетя?— ложитесь!..
Любовь Гурьевна. Докторъ велитъ ходить.
Вра Гурьевна. И совсмъ я не вижу, чтобъ, теб тутъ лучше было… Признаться, не нравятся мн здшнія воды: нисколько не дешевле, чмъ заграницей, а удобствъ никакихъ нтъ.
Любовь Гурьевна. Ну, ужъ и за-границей!
Вра Гурьевна. Ты, Любушка, хозяйствомъ не занимаешься, ты и не знаешь, а я занимаюсь, — я знаю… Возьми, пара цыплятъ сорокъ копекъ… масло двадцать пять копекъ фунтъ… а леченіе твое чего стоитъ? ванны одн!..
Любовь Гурьевна. Да ужъ и хать за-границу, meri, я женщина слабая, больная, я не могу…
Вра Гурьевна. Я тебя, Любушка, и не зову, а только жалуюсь, что здсь и дорого, и нехорошо.

Въ глубин появляются крестьянская двочка и мальчикъ съ тарелочками и кузовками земляники.

Юлія. Тетя, вамъ давно хотлось земляники, — вонъ.
Вра Гурьевна. Ахъ, ахъ, вотъ кстати… Двочка! двочка!… поди сюда… (Двочка и мальчикъ подходятъ.) Что это у тебя, земляника?
Двочка. Земляника.
Вра Гурьевна. Что ты хочешь за нее?
Двочка. За которую?
Вра Гурьевна. За все.
Двочка. Энта вотъ тарелочка семь копекъ, а энта десять копекъ, а кузовокъ тринадцать копекъ.
Вра Гурьевна. Ахъ, ахъ, ополоумла!… Скажите!.. Ступай, ступай, не надо… Погоди, куда ты идешь? Хочешь за дв тарелочки гривенникъ?
Юлія. Ахъ, тетя, да берите все, вамъ такъ хотлось земляники, — не раззоритесь, берите все… Что вы себ во всякихъ пустякахъ отказываете.
Вра Гурьевна. Объ теб думаемъ, чтобъ теб больше посл насъ осталось.
Юлія. Это мн обидно слушать и, если вы такъ со мной будете говорить, я не стану съ вами жить… Я хочу, чтобы вы себ ни въ чемъ, ни въ чемъ не отказывали… (Об тети ее поочередно цлуютъ.) Ей-богу, скучно это…
Вра Гурьевна. (Двочк.) Ну, давай все за двугривенный.
Двочка. Энта семь копекъ, энта десять копекъ…
Вра Гурьевна. Ахъ, какъ ты мн надола!… (Входитъ Городихинъ.) Иванъ Игнатьичъ!.. вотъ вы наконецъ…
Городнхинъ. Что это вы? земляничку изволите покупать?
Вра Гурьевна. Такіе они глупые, съ ними никакъ не столкуешь.
Городихинъ. Предоставьте мн. Теб, двица, сколько требуется за эту ягоду?
Двочка. Энта семь копекъ, энта десять копекъ, а кузовокъ тринадцать копекъ.
Городихинъ. (Отбирая ягоды и отдавая ихъ Врь Гурьевн.) Вотъ теб семь копекъ, вотъ теб десять копекъ, вотъ теб тринадцать копекъ.
Двочка. А тарелочки назадъ пожалуйте.
Городихинъ (Пересыпая вс ягоды въ кузовокъ.) Вотъ теб твои тарелочки, а за кузовокъ вотъ теб еще семитка.

Двочка медленно просматриваетъ деньги и уходитъ, мальчикъ за ней.

Вра Гурьевна. Сколько-же я вамъ теперь должна?
Городихинъ. Помилуйте, боже васъ сохрани, — ничего вы мн не должны… ваше малйшее удовольствіе я себ счастьемъ, считаю…
Вра Гурьевна. Всегда вы любезны и милы.
Любовь Гурьевна. Что-жъ вы сегодня такъ поздно приходите на гулянье, мн скучно.
Городихинъ. Виновенъ,— но заслуживаю снисхожденія: былъ задержанъ, можно сказать, почти служебными обязанностями.
Любовь Гурьевна. Что такое? что такое?
Городихинъ. Чрезвычайно интересное происшествіе.
Вра Гурьевна. Садитесь сюда, ко мн, говорите!..
Любовь Гурьевна. Нтъ, нтъ, ко мн… вы сегодня мн ни про какое убійство не разсказывали: я больная женщина, мн скучно.
Юлія. (Вставая.) Садитесь на мое мсто.
Городихинъ. Юлія Владиміровна, смю-ли подумать…
Вра Гурьевна. Садитесь, говорятъ вамъ, она вонъ тамъ на стул сядетъ. (Усаживаетъ его.) Ну, разсказывайте!..
Городихинъ. Только, mesdames, я долженъ предупредить: это величайшій секретъ.
Любовь Гурьевна. Величайшій секретъ!!. Ахъ, какъ это интересно, надо непремнно разсказать Марь Гавриловн…
Вра Гурьевна. Да, да, и Наталь Алексевн, вотъ-то удивится…
Городихинъ. Сохрани боже!.. Ни Наталь Алексевн, ни Марь Гавриловн… никому на свт, иначе вы меня поставите въ очень непріятное положеніе. Это тайна.
Вра Гурьевна. Хорошо ужъ, не скажемъ, только не мучьте, что такое?
Любовь Гурьевна. Отравили?
Городихинъ. Никакъ нтъ-съ…
Вра Гурьевна. Зарзали?
Городихинъ. Нтъ-съ. Тутъ вовсе не убійство. Тутъ просто только похищеніе замужней женщины… какой-то господинъ увезъ чужую жену.
Любовь Гурьевна. (Разочаровываясь.) Только-то?..
Городихинъ. Позвольте, за насильственное похищеніе женщины замужней виновный подвергается заключенію въ смирительномъ дом отъ одного до двухъ лтъ, по стать 1530.
Вра Гурьевна. Разв насильно увезъ, она сопротивлялась?
Городихинъ. Нтъ-съ, она сама за нимъ похала.
Любовь Гурьевна. Ну вотъ!….
Городихинъ. Такъ вдь и за это тюрьма.
Юлія. Вы-то тутъ что-же? Вы, что-ли, похитили?
Городихинъ. Миловалъ господь,— что вы… я получилъ письмо изъ Петербурга отъ одного вліятельнаго лица… На-дняхъ именно учинено это похищеніе, и мой-то знакомый, вопреки даже мннію слдователя, подозрваетъ, что преступники скрываются здсь подъ чужими именами.
Любовь Гурьевна. Подъ какими именами?
Городихинъ. Мн извстно только имя похитителя… Нтъ-съ, нтъ, не имю права, не скажу… Одно я могу добавить: оба они люди крайнихъ характеровъ, и потому это простое похищеніе можетъ кончиться кровавымъ убійствомъ. Вотъ меня и просили частнымъ образомъ разузнать объ этомъ. Я самъ слдственною частью занимаюсь, у меня глазъ опытный… а между тмъ, услужить вліятельному лицу, теперь особенно, когда я на линіи получить мсто товарища прокурора… все это очень кстати… Вотъ я сегодня рыскаю все посл-обда и мн, кажется, посчастливилось напасть на слдъ… Я встртилъ одну даму очень подозрительной наружности.
Любовь Гурьевна. А это не опасно?
Городихинъ. Чмъ-же?
Любовь Гурьевна. Если вдругъ пырнутъ какъ нибудь.
Городихинъ. О, нтъ, не безпокойтесь… (Вставая.) Но что-же мы сидимъ? теперь время гулянья… Пожалуйте ходить, какъ докторъ приказалъ, а я дорогой разскажу вамъ подробности дла.
Любовь Гурьевна. Ужъ я не знаю, идти-ли мн сегодня… устанешь очень, мы вдь завтра утромъ собираемся за двадцать верстъ въ монастырь създить на поклоненье.
Вра Гурьевна. Ничего, за ночь проспишься. Немножко надо пройтись.
Любовь Гурьевна. Да и вечеръ ужъ начинается, холодно становится.
Городихинъ. А позвольте, я вамъ сейчасъ шаль принесу, вдь тутъ недалеко до вашей квартиры…
Любовь Гурьевна. Ну, ну, принесите ужъ, вы такой услужливый, ей-богу…
Вра Гурьевна. (Вставая.) Иванъ Игнатьичъ, прихватите кстати землянику. Отдайте тамъ Авдоть… а мы тихонько пойдемъ по этой алле, вы насъ догоните.
Городихинъ. Догоню-съ.

Уходитъ и уноситъ землянику.

Любовь Гурьевна. Ну, скажи, пожалуйста, какой предупредительный человкъ.
Вра Гурьевна. Какой деликатный, милый. Какъ онъ всегда почтителенъ и ко мн, и къ сестр…
Любовь Гурьевна. Вотъ ты пренебрегаешь кмъ, Люлечка.
Вра Гурьевна. Тогда какъ онъ влюбленъ въ тебя по уши. Онъ и отпускъ взялъ и сюда пріхалъ, только чтобы быть прдл насъ.
Любовь Гурьевна. Еще-бы, такой служака… По мн во всей Россіи нтъ слдователя лучше его… Какъ онъ про убійства разсказываетъ, — прелесть… ему давно пора быть прокуроромъ.
Вра Гурьевна. Будетъ прокуроромъ, и очень скоро… о! тогда у многихъ преступниковъ сердце забьется сильнй..
Юлія. Я-бы лучше хотла, чтобъ онъ заставилъ мое сердце сильне биться.
Вра Гурьевна. Знаю, знаю, ты двушка съ характеромъ и все хочешь длать по своему, все боишься слушаться чужихъ совтовъ… Вообразила себ, что влюблена въ другаго…
Любовь Гурьевна. И въ кого? Господи!
Вра Гурьевна. Чмъ тебя могъ плнить этотъ косматый пустословъ!
Юлія. Валентинъ Павлычъ…
Вра Гурьевна. Невжа, который и мн, и сестр Любуш едва кланяется.
Любовь Гурьевна. Проходимецъ какой-то.
Юлія. Тетя, онъ секретарь суда.
Вра Гурьевна. Ты думаешь, онъ ухаживаетъ за тобой, чтобы жениться?— никогда… онъ просто дрянной волокита и фатъ.
Любовь Гурьевна. Подвяжетъ пестрый галстучекъ и думаетъ, что хорошъ.
Вра Гурьевна. Тоже съ тросточкой, скажите, пожалуйста…
Любовь Гурьевна. А ужъ сигару закуритъ, — бги вонъ… я не могу, я больная женщина.

Входитъ Красницкій.

Юлія. Вотъ онъ и самъ… Только что о васъ говорили, Валентинъ Павлычъ…
Красницкій. Въ самомъ дл?
Вра Гурьевна. Пойдемте-же, наконецъ, гулять, атакъ и стемнетъ, пожалуй.
Любовь Гурьевна. Пойдемъ, длать нечего. (Вставая.) Охъ! Какъ я слаба!.. еле двигаюсь…
Красницкій. (Юліи.) Вы мн позволите идти съ вами?

Подаетъ руку.

Любовь Гурьевна. (Тихо.) Нтъ, вдь, деликатности предложить мн руку. (Громко.) Дай мн руку, Врушинька… помоги хоть ты мн… молодежь не любитъ больныхъ да слабыхъ…
Красницкій. (Тёткамъ.) Мы пойдемъ впередъ, — подъ вашимъ материнскимъ покровительствомъ.

Уходитъ съ Юліей.

Любовь Гурьевна. Материнское покровительство! Какъ теб нравится?
Вра Гурьевна. Материнское!!. Невжа!

Об уходятъ. Съ противоположной стороны изъ глубины выходитъ Батракова, прикрывая лицо закрытымъ зонтикомъ. Она скорымъ шагомъ выходитъ на авансцену, быстро озирается и со злобой бросаетъ зонтикъ на скамью.

Батракова. Это чистое наказанье и проклятье — быть женщиной!.. Не смй пройти одна,— вс на тебя такъ и таращатъ глаза… Бараны! Жабы! Филины лупоглазые… Уфъ!.. Устала даже… (Садится справа.) Особенно, эта приказная строка,— голову дамъ на отсченіе, что это какой нибудь сыщикъ или… этакій соглядатай… такъ глядлъ, словно ему на изнанку меня выворотить хотлось…

Вынимаетъ папиросницу, закуриваетъ папиросу и оставляетъ папиросницу подл себя на скамь. Въ это время вошелъ Городихинъ, на рук у него дамская шаль, увидя Батракову, онъ останавливается.

Городихинъ. Ба! ба! Моя подозрительная дама!.. Теперь ужъ она отъ меня не ускользнетъ.
Батракова. (Не замчая его.) Будь, что будетъ, а я поставлю на своемъ.
Городихинъ. (Про себя, положивъ шаль на спинку диванчика слва.) Какъ подойти къ ней? Еслибъ я курилъ, я-бы прямо попросилъ огня и заговорилъ-бы, но у меня нтъ даже папиросы… это мной не предусмотрно… Слдователь всегда долженъ имть папиросы въ карман…
Батракова. (Замтя его, про себя.) Ну! такъ и есть! соглядатай!.. Ишь-ти, какъ разсматриваетъ меня… Теперь уйти неловко, пустится въ догонку…
Городихинъ. (Про себя, перепиваясь на мст.) Какъ подойти?.. Какъ-бы подойти?
Батракова. (Такъ-же.) Господи, хоть-бы кто пришелъ на выручку! Я готова его хватитъ зонтикомъ.
Городихинъ (Такъ-же.) Нетерпливыя движенья… замшательство и смущеніе… все это внушаетъ большія подозрнія…
Батракова. (Такъ-же.) Вотъ привязался!..
Городихинъ. (Такъ-же.) Жгучій взглядъ и прелестная ручка. О! это страшные признаки.
Батракова. (Такъ-же.) Чортъ этакій!..
Городихинъ. (Такъ-же.) Три мсяца тюремнаго заключенія готовъ выдержать, если тутъ не кроется чего нибудь такого…
Батракова. (Судорожно постукивая ножкой.) Онъ мн начинаетъ надодать…
Городихинъ. Я къ ней подойду…

Видимо, хочетъ подойти къ ней.

Батракова. Идетъ сюда…

Встаетъ.

Городихинъ. Милостивая государыня!…
Батракова. Что съ?
Городихинъ. Позвольте спросить, какъ мн пройти…
Батракова. Ничего я не знаю, я сама недавно сюда пріхала.
Городихинъ. Ахъ, вы недавно пріхали… и одн-съ?
Батракова. Нтъ, я съ папашей и съ мамашей… и я ихъ ищу. Извините, мн некогда…
Городихинъ. Позвольте, еще одно слово… Мн кажется, по сходству лица, я знавалъ вашего папашу.
Батракова. Вы не могли его знать, онъ никогда не былъ здсь, онъ безвыздно живетъ въ Сибири…
Городихинъ. Какъ-же вы говорите, что вы его теперь ищите?
Батракова. Я ищу папашу-крестнаго… Оставьте меня, мн некогда.

Уходитъ въ глубину.

Городихинъ. Смущеніе и сбичивость въ показаніяхъ… Глазки поразительные, ошеломляющіе, ручки и ножки могутъ свести съ ума самаго холоднаго бюстителя закона… Какъ видите, уликъ цлый ворохъ!.. Тутъ кроется что-то ужасное!..

Идетъ за ней и сталкивается съ Красницкимъ.

Красницкій. Куда вы такъ спшите?.. гд-же шаль?
Городихинъ. Ахъ, я и забылъ… вонъ тамъ, возьмите, пожалуйста.
Красницкій А вы куда?.
Городихинъ. Не могу, я напалъ на слдъ ужаснйшаго преступленія…
Красницкій. Что вы говорите?!
Городихинъ. Можете вообразить: женщина гуляетъ здсь одна по аллеямъ… куритъ папиросы… смущается, путаетъ показанія…
Красницкій. Какія показанія?
Городихинъ. То есть, въ разговор… бгаетъ отъ меня, боится…
Красницкій. И хорошенькая?
Городихинъ. Увлекающая… Неправда-ли, это ужасно?
Красницкій. Напротивъ, это очень хорошо.
Городихинъ. Но съ юридической стороны это страшный признакъ… Бгу, чтобъ не терять ее изъ виду… (Идетъ и возвращается.) Пожалуйста, снесите шаль Любовь Гурьевн, объясните ей все и извинитесь за меня… Пожалуйста, хорошенько извинитесь.
Красницкій. Да что вы ухаживаете за этими старухами?..
Городихинъ. А вы не догадываетесь? И ничего не замчаете?
Красницкій. Когда мн было замчать, — я третьяго дня только сюда пріхалъ.
Городихинъ. Ну, я вамъ скажу, только это тайна… Я… я хочу жениться на ихъ племянниц.
Красницкій. На Юліи Владиміровн!.. (Про себя.) Вотъ нежданный соперникъ!..
Городихинъ. Конечно, она пока еще колеблется, но она любитъ тетокъ и при томъ ихъ наслдница, а тетки за меня, стало быть, я надюсь, что рано или поздно…

Хочетъ идти.

Красницкій. Погодите, погодите… смотрите, вы вашъ портъ-сигаръ оставили на скамейк.
Городихинъ. А! Это она оставила… вещественное доказательство…

Расматриваетъ портъ-сигаръ.

Красницкій. (Про себя.) Что это?!. Неужели?.. да это портъ-сигаръ, который я подарилъ Елен…
Неужели это она здсь?.. Пріхала слдить за мной?!
Городихинъ. Посмотримъ, посмотримъ… во-первыхъ, тутъ какая-то тесемочка… Тесемка!… Можетъ быть, на конц этой тесемки — узелъ противозаконныхъ дяній… Тесемка! Откуда-бы могла быть эта тесемка? отъ какого одянья она оторвана?.. Тесемка!.. Откуда эта тесемка?!…
Красницкій. (Вынимая у него изъ подъ рукъ папиросу.) Папиросы Мариландъ-ду!.. Она!
Городихинъ. А! ея карточки: Елена Батракова.
Красницкій. Такъ и есть! Пріхала меня преслдовать… Вы правы: тутъ кроется преступленіе! Слдите за этой женщиной…
Городихинъ. Вы ее знаете! Я по всему вижу, что вы ее знаете…
Красницкій. Да, то есть, я слыхалъ кое-что о ней: будто, она замужняя женщина,— влюбилась въ молодаго человка, онъ, конечно, былъ къ ней внимателенъ и вотъ,— она хочетъ закабалить его, ревнуетъ, преслдуетъ…
Городихинъ. Ну, ну, разсказывайте!..
Красницкій. Больше ничего я не знаю.
Городихинъ. Ничего-съ?.. хорошо-съ… и того, что извстно, слишкомъ достаточно… Вдь вотъ главное досадно, что я здсь чужой человкъ, такой-же прізжій, какъ вы и вс другіе, еслибъ я здсь служилъ и будь это въ моемъ участк, я-бы эту барыню немедленно арестовалъ.
Красницкій. Жаль, что это не въ вашемъ участк…
Городихинъ. Записная книжка и ничего въ ней не записано… Оцните всю хитрость, всю тонкость преступницы: нарочно ничего не написала, чтобъ спутать правосудіе… Впрочемъ, позвольте: что это?.. Для Пети…
Красницкій. Это ея сынишка…
Городихинъ. А, вы и это знаете… Смотрите, сокращенно написано: син-точка, к-точка… Что это значитъ: син. к.— синильная кислота.
Красницкій. Или синій кафтанъ.
Городихинъ. Да, и это можетъ быть… Вотъ и догадывайся теперь… синильная кислота или синій кафтанъ… Вотъ вамъ положеніе слдователя, оно ужасно!..
Красницкій. Самое затруднительное положеніе!..
Городихинъ. Это-то еще что! А соблазнъ, а испытаніе, въ которое мы постоянно поставлены!.. Слдователь долженъ быть всегда холоденъ и спокоенъ, какъ инструментъ, а между тмъ во всякомъ преступленіи бываетъ замшана хорошенькая женщина… со жгучей страстью… и все этакое…
Красницкій, Ну, съ вашимъ темпераментомъ увлечешься не скоро.
Городихинъ. (Горячо.) Откуда вы знаете мой темпераментъ?.. почемъ вы знаете?.. Такъ я-же вамъ, между нами, откровенно скажу, что два раза, оставаясь наедин съ красавицей подсудимой, я былъ близокъ къ паденію…
Красницкій. Неужели?
Городихинъ. Но не палъ… меня всегда спасаетъ долгъ службы и знаніе законовъ… Только кровь начнетъ бурлить, а тутъ сейчасъ: статья такая-то — и разумъ вступаетъ въ свои права.
Красницкій. Это очень похвально.
Городихинъ. Знаю, знаю… Меня хвалитъ и, начальство, и подчиненные, я — ходячая добродтель, но, къ несчастью, добродтельному приходится имть дло все только со старушками, да со старичками, а чуть затялъ взволновать какое-нибудь молодое африканское сердце или бсовскіе глазки, тутъ сейчасъ лзутъ въ голову исправительныя арестантскія роты гражданскаго вдомства, — ну и насъ…
Красницкій. А вотъ вамъ теперь случай…
Городихинъ. Я ужъ и то боюсь… Нтъ! Нтъ!.. У меня уложеніе о наказаніяхъ въ голов цликомъ… Такъ вы, пожалуйста, старушекъ-то ублажите, объясните имъ, что иду по горячимъ слдамъ, что она сегодня-же можетъ ухать отсюда…
Красницкій. Пускай удетъ, слава богу.
Городихинъ. Куда-жъ мн тогда за ней гоняться?
Красницкій. Да, да… Идите-же, непоколебимый стражъ правосудія…
Городихинъ. Теперь, зная ея фамилію, я легко могу найти ея квартиру, и у меня есть предлогъ войти къ ней,— этотъ портъ-сигаръ… Преступленіе будетъ открыто, и преступники понесутъ достойную кару…

Уходить.

Красницкій. Ступай, ступай… А хорошо-бы, право, однимъ ударомъ трехъ зайцевъ убить… Во-первыхъ, дать добрый урокъ этому господину, чтобъ умрить его шпіонскія наклонности, во-вторыхъ, отбить у него невсту и, наконецъ, избавиться отъ Елены… Но въ одномъ онъ правъ: надо быть полюбезне со старушками, какъ кстати онъ оставилъ мн шаль. (Беретъ шаль и хочетъ идти, ему навстрчу выходитъ Батракова.) Ай, ай, она!..

Прячется за дерево.

Батракова. (Входитъ разсерженная.) Мн ршительно ничего не будетъ удаваться… Оставила здсь портсигаръ… ну, разумется, пропалъ! Это унесъ соглядатай… О! еслибъ онъ мн попался теперь, я-бы, кажется, выцарапала ему глаза!!!.. (Оглядывается.) Ага!.. Наша красавица, и одна… Стало быть, хоть что нибудь да удастся.

Входитъ Юлія.

Красницкій. Юлія!.. Должно быть, меня ищетъ.
Батракова. (Подходя къ Юли.) Извините, милостивая государыня, что я позволю себ остановить васъ…
Юлія. Что вамъ угодно?
Батракова. Я васъ знаю давно, еще съ Петербурга, и слжу за вами… Вы — Юлія Пескова.
Юлія. Да, меня такъ зовутъ.
Батракова. Знаю-съ и очень рада, что встрчаю васъ, наконецъ, одну, безъ этихъ двухъ старыхъ дуръ, которыя, какъ конвойные жандармы, васъ всюду сопровождаютъ.
Юлія. Какія выраженія!..
Батракова. А, мн теперь не до выраженій. Я должна спасти и себя, и васъ, — и спасу…
Юлія. Спасти?…
Краояицки. (Про себя.) О чемъ это он могутъ разговаривать?..
Батракова. Правда-ли, что за вами давно ухаживаетъ Валентинъ Павлычъ Красницкій? что онъ хочетъ жениться на васъ?.. Бдная, бдная женщина!!.
Юлія. Объясните мн, пожалуйста…
Батракова. Здсь невозможно… здсь мшаютъ… народъ, публика… приходите ко мн.
Юлія. Къ вамъ?
Батракова. Я живу въ той-же гостинниц, гд и вы, номеръ 55-й, вамъ только пройти нсколько шаговъ по корридору, — черезъ часъ я васъ жду.
Юлія. Но…
Батракова. Я покажу вамъ письма, которыя онъ писалъ мн, когда начиналъ ухаживать за вами!.. О! я вамъ его отрекомендую, увидите, у меня вотъ какая кипа писемъ…
Красницкій. Она что-то горячится… Какъ бы подслушать?
Батракова. Вы придете?… Да, вы придете… потому-что, если вы не придете… я женщина энергичная и способна на всякую крайность… Мн ничего не стоитъ отправить на тотъ свтъ и его, и васъ, и себя… три пистолетныхъ выстрла, а у меня револьверъ шестиствольный…
Юлія. Вы меня не испугаете, но все-таки…
Батракова. Черезъ часъ, No 55-й.
Юлія. Я приду.

Быстро уходитъ.

Батракова. И это называется женщиной… Ей говорятъ, что ея женихъ ей измняетъ, а она еще колеблется… она не хочетъ знать, не хочетъ мстить!.. Это какая-то квашня, а не женщина… И ради ея онъ хочетъ измнить мн!.. Нтъ, — это еще мы посмотримъ.

Уходитъ. Красницкій выходитъ изъ засады.

Красницкій. О чемъ он разговаривали? Надо узнать, надо узнать непремнно…

Идетъ и наталкивается на Батракова, который входитъ съ маленькимъ чемоданомъ въ рукахъ.

Батраковъ. Будьте осторожны!.. А! Валентинъ Павлычъ… Я говорилъ! Я говорилъ, что на гулянь скорй всего узнаю о ней…
Красницкій. (Въ сторону.) Мужъ Елены!.. Очень кстати, онъ меня отъ нея избавитъ!!. (Ему.) Откуда вы, Семенъ Карлычъ?
Батраковъ. Только-что сейчасъ пріхалъ… за ней пріхалъ… Горничной пять рублей далъ, чтобы она мн сказала, куда убжала моя жена… и застаю здсь васъ… Стало быть, вы ее похитили… Отдайте мн мою Елену, отдайте… Уфъ, не могу… Господи, какъ жарко…
Красницкій. Еще-бы, вы съ собой таскаете вашъ чемоданъ, поневол будетъ жарко.
Батраковъ. Въ этомъ чемодан мои драгоцнности, съ которыми я боюсь разстаться… Тутъ у меня книги, очень рдкія книги, не хотлось ихъ оставлять въ гостинниц.
Красницкій. Ну, книги-то никто не украдетъ… Такъ вы только-что сейчасъ пріхали?
Батраковъ. Да, и первымъ дломъ сюда на гулянье, пока не стемнло. Я былъ увренъ, что встрчу здсь или ее, или кого-нибудь… Куда вы двали мою жену?!.
Красницкій. Не волнуйтесь, не волнуйтесь… вамъ это вредно… вы знаете, какъ вы полнокровны… долго-ли: хватитъ кондрашка, — и пиши пропало… Будемъ говорить серьезно и спокойно…
Батраковъ. Хорошо, хорошо, удерживайте меня, мой другъ, удерживайте…
Красницкій. Во-первыхъ, я ни душой, ни тломъ не виноватъ въ бгств вашей жены.
Батраковъ. Такъ если не за вами, за какимъ-же лшимъ она ухала?!
Красницкій. Ахъ, какъ у васъ глаза налились кровью…
Батраковъ. Хорошо, хорошо, я спокоенъ, благодарю васъ…
Красницкій. Я сюда пріхалъ, чтобы свататься… у меня здсь невста…
Батраковъ. А! Честь имю поздравить… А я кстати въ Петербург новый домъ строю, какая квартирка для васъ будетъ!.. Но тогда съ кмъ-же она могла убжать?.. Еслибъ съ вами, я еще понялъ бы, а такъ… О, добрый другъ, пожалйте меня, вы всегда принимали такое участіе во всхъ шалостяхъ моей жены.
Красницкій. Къ несчастью, слишкомъ большое участье!
Батраковъ. Благодарю… Но до этого никогда не доходило… Третьяго дня я ее не узналъ, не понимаю, что съ ней случилось… Рветъ на себ платье, кричитъ, стучитъ кулаками объ столъ…
Красницкій. (Про себя.) Получила письмо моего. пріятеля.
Батраковъ. Въ дребезги расшибла гусара.
Красницкій. Какого гусара?
Батраковъ. Статуэтку, помните — въ зал… бацъ его объ полъ, голова отлетла, туловище пополамъ, ноги врозь,— теперь и склеить невозможно…
Красницкій. Кто-бы подумалъ, что у нея рука поднимется на гусара.
Батраковъ. Наконецъ, вчера утромъ — что я долженъ узнать? что мн доносятъ?.. оказывается, — ухала сюда… Что-жъ я теперь буду безъ нея… она внесла веселье въ мой домъ… Съ тхъ поръ, какъ я женатъ, у насъ постоянно толпа молодежи въ дом… и вс ухаживаютъ за мной, теперь я опять останусь одинъ, на меня никто вниманія не обратитъ…
Красницкій. Надо ее отыскать.
Батраковъ. Встртили вы ее здсь?
Красницкій. Кажется мн, что…
Батраковъ. Что это за дурацкое слово ‘кажется’! Моя жена не привиднье… ‘Кажется’!.. Одно изъ двухъ: или вы ее видли, или нтъ…
Красницкій. Опять вы волнуетесь…
Батраковъ. Ну, ну, нтъ, я не волнуюсь…
Красницкій. Во всякомъ случа, теперь поздно, если она здсь, то ночью ужъ никуда не удетъ, и мой совтъ: ступайте въ гостинницу и ложитесь спать… Утро вечера мудрене, встанете завтра пораньше, вмст ее и отыщемъ.
Батраковъ. (Обнимая его.) Вы всегда обо мн заботились, какъ истинный другъ… Да я и голоденъ, какъ собака, съ утра ничего не лъ… пойду подкрпить себя и на боковую… а завтра въ походъ… Вы благородный другъ!..

Еще разъ обнимаетъ его и уходитъ. Красницкій провожаетъ Батракова до конца сцены, въ это время входятъ Любовь Гурьевна и Вра Гурьевна.

Любовь Гурьевна. Я теб говорю, Врушка, когда человкъ старетъ, имъ вс пренебрегаютъ, вс, вс… теперь все мое леченье не впрокъ. Я чувствую, мн опять будетъ хуже…
Вра Гурьевна. Авось, богъ милостивъ…
Любовь Гурьевна. И опять мы завтра въ монастырь не подемъ. Понадялась на Ивана Игнатьича… гд онъ шляется съ моей шалью… и Красницкій съ Юлинькой, вс меня кинули, чтобъ я совсмъ продрогла… Ай! мой ревматизмъ… руку такъ ломитъ…
Красницкій. (Выбгая.) Уфъ!.. Усталъ даже…
Любовь Гурьевна!.. вотъ ваша шаль.
Любовь Гурьевна. (Обиженно.) Благодарствуйте, ужъ теперь она мн не поможетъ, мы ужъ домой идемъ…
Красницкій. Простите, ради бога, но я не виновенъ, это все Иванъ Игнатьичъ напуталъ… я и дома былъ у васъ и по всему гулянью бгалъ, бгалъ, — насилу отыскалъ… Онъ подобралъ вашу шаль и пропалъ съ ней.
Любовь Гурьевна. Не ожидала отъ него, не ожидала…
Красницкій. Позвольте имть счастье проводить васъ домой.
Любовь Гурьевна. Спасибо!.. Что это какъ онъ сталъ любезенъ?..
Вра Гурьевна. Вотъ отъ кого ждали, тотъ пренебрегъ нами, а отъ кого не ждешь… Чудесное дло!..
Красницкій. Я вижу, вообще о васъ тутъ мало заботятся, ни о здоровь, ни о развлеченіи…
Любовь Гурьевна. Какое развлеченье, батюшка: три недли собираемся за двадцать верстъ създить въ сосдній монастырь богу молиться, никакъ не можемъ попасть.
Красницкій. Завтра-же васъ туда свезу и доктора вамъ хорошаго своего представлю.
Любовь Гурьевна. Спасибо, родной…

Вбгаетъ Городихинъ.

Городихинъ. Вотъ и я, наконецъ, свободенъ и къ вашимъ услугамъ.
Любовь Гурьевна. Нтъ-съ ужъ, благодарствуйте, отъ вашихъ услугъ мой ревматизмъ такъ разгулялся, что лучше не надо.
Городихинъ. Любовь Гурьевна, помилуйте… позвольте…
Любовь Гурьевна. До свиданья, батюшка, коли богъ не приберетъ меня за ночь… Вотъ добрый человкъ проводитъ меня, старуху… безъ призору не останусь…

Вс трое уходятъ.

Городихинъ. Позвольте-же, за какое-же преступное дянье, мной сдланное… да если мной и содяно, такъ не предумышленно, ей богу, не предумышленно.

ВТОРОЕ ДЙСТВІЕ

‘ВЪ СИЛУ СЛУЧАЙНЫХЪ СОВПАДЕНІЙ’.

Комната въ гостинниц. Входная дверь слва на первомъ план Справа тоже дверь на первомъ план (она заколочена). На второмъ план среди сцены, нсколько слва, поставленъ шкасъ фасадомъ къ публик, отъ него къ лвой стн и въ глубину протянуты занавски, образуя въ лвомъ углу сцены отдленьице для кровати. Справа диванчикъ и столъ, покрытый большой салфеткой. Справа въ глубин окно, на стульяхъ чемоданъ, сакъ-вояжъ, картонка, бурнусъ и пледъ.

По открытіи занавса темно, входитъ старый лакей и зажигаетъ свчи, за нимъ Батракова.
Батракова. Это и есть номеръ пятьдесятъ пятый?
Лакей. Онъ самый-съ.
Батракова. А мои вещи гд?
Лакей. Вонъ они-съ… чемоданъ и сакъ-вояжъ…
Батракова. Фу, какая грязь… Нтъ-ли у васъ получше комнаты?
Лакей. Теперь и вовсе никакихъ комнатъ нтъ, вс нумера заняты.
Батракова. Какая гадость!
Лакей. Господа останавливаются, ничего.
Батракова. Тутъ, врно, и клоповъ тьма тьмущая?
Лакей. Клопы есть, безъ эстаго какъ-же!.. Только что-жъ?— клопъ, онъ не вреденъ, раздавилъ его и все.
Батракова. Ну, да ужъ длать нечего… Поди сюда.
Лакей. (Подходя.) Слушаю-съ…
Батракова. Вотъ теб цлковый.
Лакей. Покорно благодарствуйте.
Батракова. Это впередъ… потомъ еще получишь… только смотри: кто-бы тебя обо мн ни спрашивалъ, ни, ни… ни слова никому, знать, молъ, не знаю… Понялъ?
Лакей. Понимаю-съ… Да что мн, помилуйте…
Батракова. Вы, лакеи въ гостинницахъ, привыкли болтать всякій вздоръ… что на умъ взбредетъ… особенно коли женщина одна… наплетете иной разъ того, что хоть въ люди не показывайся… такъ чтобъ этого у меня не было… Я денегъ не жалю, но ужъ мн служи хорошенько.
Лакей. Да ужъ мы, коли благодарны, такъ всей душой… Хоть бы и на счетъ комнаты тоже… Конечно, у насъ вс номера заняты, а коли угодно, сегодня тоже одинъ баринъ остановился, такъ ему попала комната, почище будетъ, небель тамъ понове… только окна на дворъ, такъ я не смлъ вамъ предложить.
Батракова. Что за бда, это мн еще лучше.
Лакей. Такъ я имъ скажу, они, можетъ, перемнятся.
Батракова. Хорошо,— завтра… ступай…
Лакей. Чай кушать будете?
Батракова. Нтъ.
Лакей. Такъ, можетъ, поужинать что принести? я сюда принесу, ничего… У насъ нонче солонину подъ хрномъ подавали..
Батракова. Ступай, говорятъ теб, ничего не хочу.
Лакей. Слушаю-съ. (Идетъ и въ дверяхъ встрчаетъ Юлію.) Вамъ что угодно-съ?.. здсь не вашъ номеръ, вы ошиблись, вашъ номеръ рядомъ…
Батракова. Это ко мн, ничего, ступай…
Лакей. Слушаю-съ.

Уходитъ.

Юлія. (Войдя.) Я исполняю ваше желаніе и, кажется, не опоздала… да я и не могла придти раньше… Я должна была уложить моихъ тетокъ спать…
Батракова. Что онъ говоритъ, этотъ лакей: разв это вы тутъ рядомъ моя сосдка?
Юлія. Да, мы занимаемъ тутъ три комнаты подърядъ, за этой дверью наша гостинненькая, потомъ спальня тетушекъ, потомъ моя.
Батракова. Стало быть, любезная сосдка, васъ нисколько не затруднило зайти ко мн.
Юлія. Нисколько, — впрочемъ, я все-таки попрошу васъ не долго меня задерживать.
Батракова. О! дло одной минуты… я общала вамъ доказать, что женихъ вашъ любилъ меня… Вотъ мои доказательства…

Кладетъ маленькій сакъ-вояжъ на столъ.

Юлія. Что? полный мшокъ…
Батракова. Лжи и коварства… (Открываетъ мшокъ.) Ленты, цвты, письма… весь этотъ мусоръ сердечныхъ треволненій… (Вынимая поблекшій розанъ.) Вотъ розанъ… это онъ его далъ мн въ первый день нашей встрчи… Тогда это былъ пышный душистый цвтокъ, прекрасный, какъ первое признанье въ любви, — теперь это вотъ что… и любовь его такая-же… (Бросаетъ розанъ.) Перчатка… смотрите, къ этой перчатк я собственноручно пришила пуговицу — и какъ пришила!.. Словно я его самаго хотла пришить къ себ… крпко, крпко… воръ и перчатка износилась, а пуговица держится… (Рветъ.) Рвать, рвать!.. Пускай все рушится, ничего священнаго не осталось, ничего!..
Юлія. (Взявъ дачку писемъ.) Письма!.. да, это писалъ Валентинъ Павлычъ, это его рука…
Батракова. Еще-бы!.. Читайте со мной, или нтъ, я ихъ вс знаю наизусть… Берите первое встрчное, вотъ, напримръ, пачка розовыхъ писемъ… первые три мсяца онъ писалъ на розовой бумаг… Каждое письмо начинается словами: ‘мой ангелъ’ и три восклицательныхъ знака…
Юлія. (Глядя въ письмо.) Врно: ‘мой ангелъ’ и три восклицательныхъ знака.
Батракова. На четвертый мсяцъ онъ писалъ уже на желтой бумаг и начиналъ словами: ‘дорогая моя’ съ запятой… Жаль ему было хоть одинъ восклицательный знакъ поставить… любовь его переполнилась запятыми… Обезьяна!..
Юлія. (Читая.) ‘Дорогая моя’, — правда…
Батракова. И сказать только, что этому всему вришь, пока вамъ въ глаза не скажутъ, что васъ Надували… А!!. (Жжетъ одно письмо.) Гори, проклятое!!.
Юлія. Однако… чего-же вы наконецъ отъ меня хотите?
Батракова. Чего я хочу?!. Она безподобна, эта двица… Да разв вы еще до сихъ поръ не убдились, что прежде васъ, онъ любилъ меня?
Юлія. Я никогда не воображала быть первой любовью Валентина Павлыча — но все, что я вижу теперь, доказываетъ мн, что если онъ и любилъ васъ, такъ теперь ужъ больше не любитъ.
Батракова. То есть, вы настоящее, я прошлое, не такъ-ли?
Юлія. Везъ сопоставленій, пожалуйста… Онъ ищетъ руки моей…
Батракова. О! дитя неразумное… Вижу, вижу, ты еще переживаешь минуты заоблачныхъ мечтаній… Вы еще просиживаете вечера рука объ руку и, розиня ротъ, поглядываете на небо…
Юлія. Почему вы…
Батракова. И онъ показываетъ теб Большую Медвдицу…
Юлія. Что?
Батракова. Ну, разумется, Большую Медвдицу, онъ только ее уметъ отличить, а кажется, не мало звздъ на неб… но вс его познанія въ астрономіи заключаются въ одной Медвдиц…
Юлія. Позвольте…
Батракова. И говоритъ теб: смотри, моя милая: какъ ярко горятъ эти семь звздъ… Когда ты будешь ложиться спать, взгляни на нихъ и вспомни обо мн…
Юлія. Кто сказалъ вамъ, что…
Батракова. Кто сказалъ?! мн-ли не знать этого, когда вашъ прелестный Валентинъ всмъ предметамъ любви показываетъ на одну и ту же Большую Медвдицу и всмъ говоритъ одно и тоже… а он, несчастныя, изучаютъ эти семь звздъ, нисколько не подозрвая, что тутъ-же рядомъ какая нибудь соперница… О! обезьяна!.. Вотъ какъ-бы тебя надо, вотъ какъ!..

Разбиваетъ стаканъ объ полъ.

Юлія. Да, вы, кажется, правы..! вы!

За сценой голосъ: ‘Что за шумъ’.

Батракова. Кто это кричитъ?.. (Выглядываетъ въ окно.) А! можете представить? Это онъ! Тутъ какъ тутъ — откликнулся… онъ здсь живетъ подо мною, и я не знала.. А, Валентинъ Павлычъ, вы недовольны, что надъ вами стучатъ…

Стучитъ столомъ.

Юлія. Что вы длаете?..
Батракова. Посмотрите — онъ сейчасъ прибжитъ сюда, онъ, врно, ложился спать, и я ему мшаю.

Стучитъ столомъ.

Юлія. Но я совсмъ не хочу такъ здсь съ нимъ встрчаться…
Батракова. Спрячьтесь за занавску и подслушайте, что онъ станетъ говорить… Это будетъ прелестный спектакль…
Юлія. Нтъ, я лучше уйду…
Батракова. Слышите, онъ бжитъ по корридору.
Юлія. Что вы со мной длаете!?

Прячется за занавску. Въ дверяхъ появляется Красницкій.

Красницкій. Кто это тутъ такъ шумитъ и не даетъ спать?..
Батракова. Я-съ…
Красницкій. (Пораженный.) Елена!!. вы?.. и это вы тутъ…
Батракова. Да, милая птичка,— и я… Вы не ожидали, что попадете въ такую западню?
Красницкій. Я… я… не ожидалъ… О! еслибъ я ожидалъ встртить васъ… я…
Батракова. Вы-бы не пришли?
Красницкій. Нтъ, нтъ, напротивъ… то есть, да… я не пришелъ-бы, потому что видть васъ для меня слишкомъ тяжело, слишкомъ тяжело!..
Батракова. Что?
Красницкій. Я не могу спокойно вспоминать о вашемъ коварств, о вашихъ обманахъ!— и, право, лучше я…

Хочетъ идти.

Батракова. (Загораживая ему дорогу.) Мое коварство!.. Стало быть, я же виновата?.. Право, вы заставляете меня смяться… Итакъ, я виновата… А это письмо съ черной печатью отъ вашего друга? это письмо, объявлявшее мн, что вы утонули?— что-жъ? оно говорило истину? вы и въ самомъ дл теперь на дн моря, или въ желудк какой нибудь акулы… Неправда-ли, вы умерли?.. Да отвчайте-же, наконецъ: умерли вы или нтъ?
Красницкій. Ахъ, господи, конечно я… нтъ, я не умеръ… но зачмъ меня спрашивать?.. Если я стану вамъ разсказывать, какъ я былъ спасенъ изъ морскихъ пучинъ, вы мн не поврите,— итакъ, лучше говорить правду, одну голую правду.
Батракова. А! правду! слава богу.
Красницкій. Итакъ, да!.. Я просто хотлъ бжать отъ васъ, потому-что я слышалъ, что вы полюбили другого.
Батракова. Кто это? Кто смлъ вамъ сказать…
Красницкій. Нтъ, нтъ, я не назову его, изъ этого могутъ выйти сплетни, а я сплетенъ терпть не могу… вы могли выбрать другого, это дло ваше, и лучше я уйду…

Хочетъ идти.

Батракова. (Останавливая его.) Прекрасно. Пусть такъ, но если вы меня подозрвали, вы должны были сперва убдиться.
Красницкій. Я и убдился… Пустите меня, я вамъ самимъ сейчасъ представлю улики противъ васъ.
Батракова. Нтъ-съ!.. нтъ-съ… вы хотите только улизнуть, чтобъ потомъ не возвращаться.
Красницкій. Ну, да!.. Хорошо, — если ужъ говорить всю правду…
Батракова. Опять правду, и все разную правду…
Красницкій. Нтъ, теперь, ей-богу, настоящую… Я ршился бжать отъ васъ, потому что во мн совсть заговорила. Я не могу больше обманывать вашего мужа, который мн другъ,— это безчестно!!. Какъ мн ни грустно, какъ мн ни тяжело,— я ршился…
Батракова. На что, продувная лисица? говори, на что, змя кровожадная?
Красницкій. Я, я…
Батракова. Ты ршился жениться, крокодилъ!!
Красницкій. Я!?..
Батракова. Ну-ка, откажись! скажи, что это неправда!.. Я видла ее, я говорила съ ней, съ твоей несравненной Юліей.
Красницкій. Съ Юліей?
Батракова. Да, съ Юліей, которая выбрала себ вотъ какого Ромео изъ судебнаго вдомства и пересчитываетъ съ нимъ семь звздъ Большой Медвдицы.
Красницкій. Но я…
Батракова. Ты хочешь уврить меня, что ея не знаешь? Хорошо, хорошо, откажись отъ нея.
Красницкій. (Про себя.) Занавска шевелится, тутъ кто-то подслушиваетъ.
Батракова. Скажи, что она уродъ!.. что она глупа и противна, что у нея скверный характеръ!..
Красницкій. (Про себя.) Она тутъ… (Громко.) Нтъ, погоди… Наконецъ, если ужъ ты хочешь непремнно знать всю правду…
Батракова. Третья правда,— интересно.
Красницкій. Теперь ужъ послдняя… Да, я разстаюсь съ тобой, потому что полюбилъ эту двушку, полюбилъ безумно, какъ никогда и никого не любилъ.
Батракова. А!!. Злодй!..
Красницкій. Да, я былъ до сихъ поръ втреннымъ и ничтожнымъ, но теперь я исправлюсь, потому что теперь я понялъ настоящую любовь, искреннюю, прочную…
Батракова. (Падая въ кресло.) А!.. Силъ моихъ нтъ… я не могу больше слышать… я умираю… Воды! воды!..
Красницкій. Сейчасъ, сейчасъ, сію секунду.

Хочетъ идти къ двери, Батракова быстро вскакиваетъ и останавливаетъ его.

Батракова. Нтъ, ты не уйдешь, пока я теб не отомстила…
Красницкій. Пустите меня лучше… вс ваши угрозы мн не страшны, я тремя словами заставляю васъ замолчать.
Батракова. Какими?
Красницкій. Вашъ мужъ здсь.
Батракова. Неправда, откуда онъ могъ узнать?..
Красницкій. Честное слово, онъ здсь, я его, самъ видлъ, я говорилъ съ нимъ, и если вы стаI нете меня преслдовать, я напущу на васъ вашего мужа.
Батракова. Посмй только!!..
расницкій. Прощайте! покойной ночи.

Уходитъ.

Батракова. Ушелъ! убжалъ… осмявши меня!.. Нтъ, негодный,— ты такъ легко отъ меня не отді лаешься. (Юлія выходитъ.) Что? Довольны-ли вы?
Юлія. Вполн довольна и благодарю васъ за урокъ: теперь я знаю, что онъ въ самомъ дл, меня любитъ.

Уходитъ.

Батракова. Любитъ, любитъ!.. А! и я-же ему въ этомъ помогла!.. Что-же длать теперь?.. Мстить…. Мстить, прежде всего!.. Нтъ, прежде всего, надо г. привести въ порядокъ свои мысли… Положимъ, онъ сказалъ правду — и мой мужъ здсь,— тогда… (Вздыхаетъ.) тогда придется узжать… Но напрасно ты торжествуешь!— не здсь, такъ тамъ, въ Петербург, я все-таки найду случай отомстить. А пока надо лечь спать, чтобъ завтра встать пораньше… Велю себя разбудить. (Дергаетъ снурокъ звонка и уходитъ за занавску, унеся чемоданчикъ. Тихій стукъ въ дверь.) Кто тамъ? войдите!

Робко входятъ Городихинъ и озирается.

Городихинъ. Кто-же это отвтилъ мн? никого нтъ… А! она, врно, тамъ за занавской… Странное дло, какъ мн жутко…
Батракова. (Изъ за занавси.) Сейчасъ я выйду — я переодваюсь.
Городихинъ. Она переодвается… она… о! о!.. Не надо забывать высоту призванія нашего.

Ставитъ шляпу на столъ.

Лакей. (За сценой.) Сударыня!..
Городихинъ. Лакей, онъ не долженъ меня видть здсь, при лаке мн неловко съ ней объясняться, онъ запутаетъ, помшаетъ и я ничего не узнаю. Куда-же мн дваться?… Фу, какое глупое положеніе… Впрочемъ, онъ врно сейчасъ уйдетъ.

Прячется за диванъ. Батракова выходитъ въ женскомъ халатик.

Батракова. Гд-же онъ? Это что за шляпа?.. А, это, врно, Валентинъ оставилъ… (Комкаетъ шляпу.) Вотъ теб! Вотъ теб!!. (Кидаетъ шляпу въ окно.) Въ адъ! въ преисподнюю! вмст съ твоимъ хозяиномъ.
Батраковъ. (За сценой.) Сударыня!.. да что вы, спите, что-ли?..
Батракова. (Про себя.) Что такое?! голосъ мужа!? (Бжитъ за занавску.) Кто тамъ? нельзя.
Лакей. (Выглядывая въ дверь.) Не извольте безпокоиться, это я привелъ… (Озирается.) Ничего-съ, войдите, он за занавской. (Входятъ лакей и Батраковъ.) Вотъ, сударыня, вы коли недовольны этой комнатой… вотъ-съ они согласны помняться… ихъ номеръ получше будетъ, и они его уступаютъ.
Батраковъ. Уступаю-съ, извольте, перезжайте. Я все равно долго здсь не останусь, сыщу жену и маршъ… мн все равно.
Лакей. А тая комната гораздо лучше, такъ, коли прикажете, я сейчасъ буду вещи таскать… Что-съ?!.
Батраковъ. Да она ничего не отвчаетъ, что-ты!.. Сударыня!.. (Пауза.) Да что она — глухая, что-ли?..
Лакей. Сударыня, таскать, что-ли?

Пронзительный крикъ Батраковой.

Батраковъ. Это что еще!..
Лакей. (Испугавшись.) Надо за хозяиномъ сходить.
Батраковъ. Что съ ней случилось?
Лакей. А кто ихъ знаетъ, можетъ, еще зарзались!— бываютъ этакіе случаи въ гостинницахъ-то.
Батраковъ. Такъ посмотримъ, по крайней мр.

(Батракова стонетъ.)

Лакей. Не трожьте, не трожьте, лучше пойдемъ за хозяиномъ.
Батраковъ. А! дуракъ…

Откидываетъ занавску. Батракова лежитъ въ постели, голова ея обмотана полотенцемъ.

Батракова. (Стонетъ.) Ой! Ой! Ой!.. Зубы, зубы, зубы!!.
Батраковъ. Вотъ оно что?— зубы болятъ… Ну, это мн дло знакомое: у моей жены всегда зубы заболваютъ, когда я начинаю съ ней нжничать.
Лакей. Зубки болятъ! Ахъ, матушка, сударыня, припарочку вамъ разв приготовить…
Батраковъ. А! вс эти леченья вздоръ!— зубъ болитъ, надо рвать его, вырвалъ — и конецъ.
Лакей. Нтъ-съ, извините-съ, у насъ надворный совтникъ стоялъ, у него средство чудесное было — кривовотъ.

Батракова стонетъ.

Батраковъ. Никуда не годится — вырвать!

Батракова вскакиваетъ съ постели и начинаетъ топать ногами, бить кулаками о постель, стараясь больше держаться спиною къ нимъ.

Лакей. Тсс!.. болятъ!.. а то вдь и вырвать можно, у насъ фельдшеръ такой зубодеръ, бда, хоть всю челюсть выворотитъ — нипочемъ.
Батракова. Вонъ! вонъ! вонъ! вонъ!. Оставьте меня. А-а!!

Стонетъ и мечется.

Батраковъ. Ну вотъ, точь въ точь, какъ у моей жены. (Батракова бросаетъ зря, что ей подъ руку попадается, между прочимъ, сапожокъ, которымъ попадаетъ въ мужа.) Чортъ возьми, этакъ, пожалуй, она и подсвчникомъ кинетъ… Мое почтеніе, сударыня, — какъ угодно, если угодно будетъ взять мою комнату, вы пришлите. Прощайте… а все-таки я совтую зубъ вырвать.

Уходитъ.

Лакей. А припарочку-то какъ-же: прикажете, что-ли?
Батракова. (Налетая на него.) Убирайся вонъ!
Лакей. (Опшивъ и испугавшись.) Слушаю-съ.

Уходитъ. Она, продолжая стонать, подходитъ къ двери, прислушивается, потомъ быстро запираетъ дверь на ключъ, кладетъ ключъ въ карманъ и срываетъ повязку съ головы.

Батракова. Слава богу, убрались… Вотъ сюрпризъ!— мужъ!.. Мн здсь долго оставаться нельзя… (Оборачивается, видитъ вышедшаго изъ-за дивана Городихина и вскрикиваетъ.) А!.. Фу, какъ вы меня испугали?.. Откуда вы взялись?
Городихинъ. Я-съ… я-съ… такъ сказать, почти по долгу и обязанности… предпринялъ посщеніе… Я былъ тутъ-съ за диваномъ…
Батракова. И давно вы это шпіонствуете?
Городихинъ. Я не хотлъ, чтобъ меня видлъ здсь этотъ лакей, оттого и спрятался… Я-съ не изъ шпіонства, а того ради, что какъ имлъ честь найти одну вещицу, вамъ принадлежащую… (Про себя.) Не смущается нисколько. (Ей.) Счелъ должнымъ возвратить ее по принадлежности.

Передаетъ ей портъ-сигаръ.

Батракова. А! мой портъ-сигаръ!— благодарствуйте. Больше ничего вамъ не нужно? Городихинъ. (Про себя.) Глаза убійственные — красота и преступленіе.
Батракова. Ну-съ?
Городихинъ. (Про себя.) Но съ тмъ вмст самообладаніе и спокойствіе.
Батракова. Вамъ больше ничего не нужно?
Городихинъ. Спокойствіе и самообладаніе.
Батракова. (Тряхнувъ его за плечо.) Вамъ говорятъ.
Городихинъ. Какъ-съ?
Батракова. Что вы на меня уставились?.. если вамъ ничего больше не нужно…
Городихинъ. Красота… красота огненная…
Батракова. Фу, какія вы смшныя рожи длаете!
Городихинъ. Рожи?
Батракова. Въ другое время я-бы порядкомъ вами понатшилась, но теперь мн не до васъ. Пожалуйте, я вамъ отопру дверь. (Идетъ къ двери, за сценой стукъ.) Что это?
Батраковъ. (За сценой.) Елена Дмитровна!! Елена!.. Отоприте!
Батракова. (Съ ужасомъ.) Мой мужъ?.. Кто ему сказалъ?..
Городихинъ. Вашъ мужъ?! Отоприте-же ему скорй, иначе онъ можетъ имть подозрніе…
Батраковъ. (За сценой.) Отоприте!. Я знаю, что вы тутъ заперлись съ какимъ-то негодяемъ…
Городихинъ. Слышите, слышите!
Батраковъ. Мн все сказалъ Валентинъ Павлычъ…
Городихинъ. Отоприте, отоприте, право…
Батракова. Какъ отоприте?— вы не знаете моего мужа… Изъ за-одного подозрнія онъ убьетъ и меня, и васъ.
Городихинъ. Что-жъ вы со мной длаете?
Батракова. Скажите лучше, что вы со мной длаете?.. разв я васъ сюда звала?
Батраковъ. Елена, я послалъ за полиціей, я сломаю дверь.
Городихинъ. Слышите, онъ послалъ за полиціей… онъ скажетъ, что поймалъ насъ на мст преступленія… одиннадцать часовъ вечера, запертый наедин съ замужней женщиной, — и сопротивленіе супружеской власти… Вдь тутъ всеконечно можно примнить 158 статью уложенія о наказаніяхъ… вдь это, понимаете: тюрьма отъ двухъ до четырехъ мсяцевъ и церковное покаяніе.
Батракова. Иного средства нтъ, надо бжать. Городихинъ. Куда бжать?
Батракова. Въ окно.
Городихинъ. Да тутъ шею сломишь — что вы?
Батракова. А! дверь… ломайте скорй эту дверь.
Городихинъ. Какъ ломайте?— вдь это будетъ поврежденіе чужой собственности.
Батракова. Вотъ вамъ кинжалъ, — ломайте скорй, иначе онъ ворвется и тогда… Что-жъ вы хотите, чтобъ васъ убили на мст!?
Городихинъ. Святители небесные!— мн собственноручно и такимъ законопреступнымъ орудіемъ… Но я дйствую подъ угрозой и вынужденіемъ.

Кинжаломъ ломаетъ замокъ двери справа.

Батракова. Скорй, скорй, я тушу свчу.

Тушитъ свчу. Городихинъ отворилъ дверь, за которой виднъ приставленный къ ней комодъ.

Городихинъ. Тутъ что-то стоитъ.
Батракова. Комодъ, отодвигайте скорй. ‘Отодвигаютъ комодъ, слышенъ звонъ разбитаго стекла.) Осторожнй, вы что-то уронили. (Стукъ въ дверь слва.) Скорй, скорй, спасайтесь!!

Оба исчезаютъ въ дверь направо. Почти въ то-же мгновенье дверь слва слетаетъ съ петель и въ нее врывается Батраковъ, за нимъ лакей со свчей.

Батраковъ. За мной!.. Теперь не уйдутъ. (У дакея свча вываливается изъ подсвчника и мгновенно гаснетъ.) А!.. Скотина косолапая! что ты длаешь?
Лакей. Вывалилась свча… что-жъ подлаешь.
Батраковъ. Спичекъ давай! спичекъ скорй!
Лакей. Спички у меня внизу въ ларц.
Батраковъ. А! проклятье!!. Стой тутъ и не выпускай никого. Я сейчасъ вернусь со свчами.

Уходитъ.

Лакей. Какъ-же, останусь я тутъ одинъ… Этакъ меня еще, пожалуй, и ухлопаютъ…

Уходитъ за нимъ.

Городихинъ. (Выглядываетъ въ дверь справа и входитъ на сцену съ дамской шляпкой въ рукахъ.) Нту… Никого нтъ… идите сюда.
Батракова. (Входя на нимъ.) Куда вы? Пойдемте лучше туда дальше, въ слдующую комнату.
Городихинъ. Ни за что!— тамъ спятъ мои знакомыя старушки, я хочу жениться на ихъ племянниц, и вдругъ… нтъ-съ, прощайте. Что-же это у меня за шляпа? это не моя шляпа, это я оттуда принесъ. Такъ и есть: шляпа Любовь Гурьевны… Ну, прекрасно: новое преступленіе, кража со взломомъ… да еще какой взломъ!— порча дверей, проломъ стны, статья 1647…
Батракова. (Которая между тмъ собрала свои вещи.) Забирайте скорй мои вещи.
Городихинъ. (Не слушая ея.) Лишеніе всхъ особенныхъ правъ и преимуществъ, ссылка на житье въ Сибирь — или исправительныя арестантскія роты.
Батракова. Берите-же… Нтъ, нтъ, поздно!— они идутъ. Скорй, скорй, сюда, спрячемся за занавску, дайте имъ пройти и тогда шмыгнемъ въ дверь.
Городихинъ. До чего вы меня довели!
Батракова. Я-же его довела!.. Скорй, скорй, или…

Оба прячутся за занавску. Входятъ Батраковъ, лакей, хозяинъ гостинницы и второй лакей, юноша, лтъ 17-ти, несетъ чемоданъ Батракова.

Хозяинъ. Позвольте, господинъ, вдь этакъ нельзя-съ, вы скандалъ производите.
Батраковъ. Молчать!.. Они ушли! ты ихъ вы* пустилъ… О, если ты ихъ выпустилъ, я задушу и тебя, и…
Лакей. Что-жъ мн драться съ ними, что-ли?!
Батраковъ. Смотрите, сломана дверь, они прошли сюда.
Хозяинъ. Господинъ, вдь это скандалъ чистый.
Батраковъ. Молчать!!. Сейчасъ полиція все разберетъ, а пока… попадись они мн въ руки, — живыми я ихъ не выпущу. (Всторону лакею.) Стой здсь у этой двери. (Ставитъ его подл двери слва.) И не смй никого выпускать изъ этой комнаты… Ты отвчаешь мн жизнью… Теперь за мной, сюда! Они гд нибудь здсь, мы ихъ сейчасъ найдемъ.

Уходитъ въ дверь направо. Второй лакей поставилъ свчу на столъ и стоитъ въ дверяхъ слва. Городихинъ и Батракова выходятъ изъ за занавски.

2-й лакей. (Увидавъ ихъ, испуганно.) Карау…
Городихинъ. (Бросается на него и зажимаетъ ему ротъ.) Пикни, только — и сейчасъ совершится смертоубійство… А!… я чувствую, что сдлался звремъ… Скорй! скорй полотенце мн дайте. (Она подаетъ ему полотенце, онъ завязываетъ лакею ротъ.) Теперь еще что нибудь, свяжемъ ему руки. (Она подаетъ другое полотенце, онъ связываетъ лакею руки.) Отворите шкафъ… Ступай!.. Ступай въ шкафъ, или… (Лакей становится въ шкафъ, его запираютъ.) Если только ты осмлишься пикнуть!.. Теперь бжимъ… бжимъ, сударыня… Несчастье связало меня съ вами одной цпью колодника,— бжимъ вмст. Да гд-же моя шляпа?
Батракова. А есть о чемъ думать: ваша шляпа! Я ее скомкала и кинула въ окно.
Городихинъ. По какому праву?
Батракова. Ну, спорьте еще, чтобъ насъ застали.. Возьмите вотъ мой чемоданъ, сакъ-вояжъ, пледъ… Вотъ вамъ шляпа. (Надваетъ ему шляпу Любовь Гурьевны и навьючиваетъ его.) Скорй, Скорй!

Оба убгаютъ, унося второпяхъ и чемоданъ Батракова, который былъ положенъ лакеемъ на стулъ. Изъ двери слва входитъ первый лакей.

Лакей. Говорятъ, тутъ шумъ, никакого шуму нтъ… и никого не видать… Ванька!.. да куда-же Ванька подвался?.. ушелъ, мошенникъ… Ванька!..

Входятъ Батраковъ, хозяинъ гостинницы, Любовь Гурьевна и Вра Гурьевна, въ ночныхъ туалетахъ.

Батраковъ. Чудеса! Нигд нтъ, какъ сквозь землю провалились.
Любовь Гурьевна. У меня шляпу украли!
Вра Гурьевна. И мою вазочку любимую разбили.

Входитъ Юлія.

Юлія. Что за шумъ? Кто это сломалъ двери?
Вра Гурьевна. Ахъ, Юличка, что съ нами случилось!— на насъ разбойники напали.
Любовь Гурьевна. Насъ чуть-чуть не убили., ахъ!.. Я совсмъ больна, какъ мои нервы расходились!.. Какъ намъ завтра въ монастырь хать?
Батраковъ. (Который въ это время осмотрлъ всю комнату.) Да куда-же это мальчишка двался, котораго Я тутъ сторожить оставилъ?.. (Стоны въ шкафу.) Въ шкафу кто-то спрятался, ломай шкафъ!
Хозяинъ. Позвольте, господинъ!— вдь это чистый скандалъ… вдь мебель — она денегъ стоитъ.
Батраковъ. Гд ключъ?.. ключа нтъ, ломай!

Ломаетъ дверку шкапа, вс съ ужасомъ и крикомъ отбгаютъ, увидавъ Ваньку.

Хозяинъ. Выходи, что-жъ ты тамъ… (Ванька выходитъ, ему развязываютъ руки и ротъ.) Какъ Тебя сюда занесло?
Ванька. Ухъ! ухъ!.. дайте отдышаться… Напали на меня изъ-за угла шайка цлая… связали, заперли… и убжали.
Батраковъ. Убжали?!. А чемоданъ мой гд? и чемоданъ мой унесли?.. Въ полицію, въ полицію сейчасъ!!
Любовь Гурьевна. Непремнно въ полицію… Юлинька, вдь какое несчастье: у меня шляпу украли!
Вра Гурьевна. И мою вазочку любимую разбили!

ТРЕТЬЕ ДЙСТВІЕ.

‘ПО СОВОКУПНОСТИ’.

Общая комната для путешественниковъ въ почтовой станціи на большой дорог, дверь въ глубин и слва. Два окна справа. Диванъ, столъ, стулья.

Станціонный смотритель Федулъ Тарасычъ Бурашкинъ сидитъ за столомъ, пьетъ водку и закусываетъ. Феногея входитъ.

Феногея. Что ты, совсмъ Христа позабылъ,— а?!. Рваная твоя совсть, отрепанная… Цльный полуштофъ принесла, какъ и путному… Ты что выпить-то хотлъ?— рюмочку, одну махоньку рюмочку?
Смотритель. Уноси, прибирай, больше не хочу.
Феногея. Чего хотть-то? пустой штофъ оставилъ… ишь, высосалъ,— капельки на донышк нтъ… какъ тебя только хватаетъ.
Смотритель. Все уноси… и селедку уноси… все прибирай, ничего не хочу.
Феногея. Самъ-же вдь говорилъ, самъ клялся, что одну рюмку только выпьешь.
Смотритель. Убери, больше не надо.
Феногея. Такъ вдь ты цльный полштофъ выпилъ.
Смотритель. И довольно.
Феногея. (Прибирая.) Смотри: носъ-то трескаться сталъ, начальство прідетъ, на кого ты похожъ.
Смотритель. Феногея!.. Ты женщина, наемница для услуженія… ступай, милая, тихимъ манеромъ въ свой департаментъ, щи варить.
Феногея. Словно малый ребенокъ, право — не доглядлъ маленько, онъ сейчасъ и…
Смотритель. Вонъ пошла!— слышишь!
Феногея. А потомъ ночью будешь опять кряхтть да масломъ растираться.
Смотритель. Убирай, убирай… пошла.
Феногея. А еще чиновникъ!

Уходитъ.

Смотритель. Совсмъ даже напротивъ и ничего я кряхтть не буду… (Звонокъ подъзжающаго экипажа.) Мн водка полезна… коли желудокъ привыкъ — что длать?.. махонькую рюмочку, ну и будетъ… Вона!.. похали съ утра скакать, куда ихъ гонитъ!?

Вбгаетъ Городихинъ съ вещами, за нимъ Батракова.

Городихинъ. Смотрителя!.. Гд смотритель?.. а!.. Лошадей, пожалуйста, поскорй лошадей!
Смотритель. Что ужъ больно такъ очень прытко, чай, не по казенной надобности изволите хать.
Батракова. Безъ разсужденій!— чтобъ чрезъ пять минутъ лошади были готовы… Давайте двойные прогоны, ямщикъ получитъ полтинникъ на водку…
Городихинъ. (Ей тихо.) Вы себя выдаете! вы себя выдаете!
Батракова. Вы тоже получите на водку…
Смотритель. Я-съ водки не пью.
Батракова. Ну, на чай… только скорй, скорй!
Смотритель. Те, те, те…
Батракова. Ну!?
Смотритель. Иду, иду сейчасъ… (Идетъ и останавливается.) Да вамъ на какой трахтъ надо?
Батракова. Какъ на какой?
Смотритель. У насъ тутъ два трахта: на Куриловку или на Сошлоково?
Батраков. (Городихину.) Послушайте… намъ-то по какому-же тракту нужно?
Городихинъ. Намъ?.. Извстно, намъ надо…
Смотритель. На Сошлоково?
Городихинъ. Конечно, на Сошлоково.
Смотритель. Сейчасъ велю закладывать.

Уходитъ.

Батракова. Куда это вы хотите меня везти?
Городихинъ. Я васъ везти?.. Да ради господа бога, отпустите меня, пожалуйста. Я отъ васъ два раза бжать хотлъ, вы-же въ меня вцпились, я-бы теперь годовое жалованье отдалъ, чтобъ отъ васъ отвязаться.
Батракова. Благодарю васъ, вы меня запутали въ эту исторію, вы и должны мн помогать… Ктоже мои вещи будетъ таскать и распоряжаться?!
Городихинъ. Безъ васъ-то я былъ-бы давно спасенъ.
Батракова. Какой это трактъ вы ему назначили? на какое-то Сошлоково?
Городихинъ. А чортъ его знаетъ, что это за Сошлоково!— онъ спрашиваетъ, надо-же было ему что нибудь сказать, не то-бы онъ сейчасъ Догадался, что мы сами не знаемъ, куда насъ теперь гонитъ.
Батракова. Но вдь куда-же нибудь да мы демъ? Надо же наконецъ подумать — куда?
Городихинъ. Да, еслибъ я то зналъ, еслибъ я зналъ… но я совершенно спутался!.. Хоть-бы вотъ тутъ карта какая-нибудь была, мы-бы сейчасъ сообразили…
Батракова. Намъ надо только добраться до какой-нибудь станціи желзной дороги, чтобъ скорй въ Петербургъ. Вы спросите смотрителя, какъ ближе прохать къ желзной дорог.
Городихинъ. Сохрани господи!— тогда онъ сейчасъ пойметъ, въ чемъ дло… Карту нужно, по карт сейчасъ-бы увидали.
Батракова. Да откуда ее взять?.. Постойте, я сейчасъ спрошу. (Въ дверь.) Кто тамъ? человкъ!.. поди-ка сюда, милая… (Феногея входитъ.) Скажи, пожалуйста, есть у васъ карта здшней губерніи?
Феногея. Карты?.. Третьеводня у Федулъ Тарасыча гости были, такъ въ карты играли… должно, у нихъ колода цла.
Батракова. А, глупая, разв тебя про это спрашиваютъ… Какъ-бы ей объяснить?.. Карта, одна, этакій планъ, на большомъ лист… на стнку его вшаютъ.
Феногея. Знаю, знаю, у Федула Тарасыча есть, въ его комнат на стн виситъ.
Батракова. Неси ее сюда. (Феногея уходитъ.) Мы спасены.
Городихинъ. Если только ужъ не поздно, потому что, я воображаю, какъ теперь вся полиція на водахъ поднялась на ноги: становые рыскаютъ по всему узду и каждую минуту мы можемъ ожидать…
Феногея. (Входя съ картой.) Вотъ эта, что-ль?
Городихинъ. Эта, эта — давай сюда… Слава богу. (Развертываетъ карту.) Что же это такое?
Батракова. Что?
Городихинъ. Карта Африки… (Отдавая карту.) Откуда у васъ это?
Феногея. Гимназистъ одинъ прозжалъ, такъ забылъ здсь, съ тхъ поръ у Федула Тарасыча виситъ.
Городихинъ. Ступай, Неси ее назадъ… (Феногея уходитъ.) Не дразни меня мысомъ Доброй Надежды… О, сударыня! что съ нами будетъ!?
Батракова. Какой вы ничтожный и малодушный!.. Слушайте меня внимательно и слдите за мной… Вчера ночью, когда мы выбжали изъ гостинницы, мы взяли перваго попавшагося намъ извощика и погнали его впередъ… онъ стоялъ по направленію къ сверу, — стало быть, мы похали на сверъ.
Городихинъ. Какой тамъ сверъ, почемъ вы знаете?!
Батракова. По звздамъ, по Большой Медвдиц!.. О! я ее отлично изучила, Большую Медвдицу!.. Мы прохали приблизительно верстъ пять и остановились на какомъ-то постояломъ двор.
Городихинъ. Да, вотъ если извощикъ-то, вернувшись, разскажетъ…
Батракова. Не бойтесь, — онъ получилъ пять рублей за молчаніе.
Городихинъ. Намъ слдовало сейчасъ-же хать дальше, такъ нтъ, вы не могли, вамъ надо было непремнно ночевать.
Батракова. Я вчера слишкомъ устала… ну все равно… Сегодня утромъ мы выхали на почтовый трактъ и прохали тридцать дв версты… солнце все время было съ лвой стороны, стало быть, мы хали на западъ… (Планируя по столу.) Стало быть, если гостинница здсь, постоялый дворъ здсь, почтовый трактъ идетъ сюда,— отложите тридцать дв версты…
Городихинъ. Здсь, здсь!— все это разсужденія, которыя должны быть оставлены безъ послдствій, дорога колеситъ и путаетъ, намъ остается только положиться на волю божію.
Батракова. Я вижу, вы потеряли послдній разсудокъ.
Городихинъ. Совершенно справедливо, пожалуйста, запомните это, вы будете свидтелемъ передъ судомъ, что я дйствовалъ въ состояніи невмняемости, какъ сумасшедшій.
Батракова. Какъ дйствовалъ? въ чемъ?
Городихинъ. Въ чемъ?.. Да вы ужасная женщина!.. Словно вы не усматриваете, сколько преступленій скопилось надъ нашими головами: оскорбленіе правъ семейственныхъ, кража со взломомъ, присвоеніе не подлежащаго званія, грабежъ, можетъ быть, убійство!— и вотъ передъ вами даже вещественныя доказательства: эта шляпа и этотъ чемоданъ.
Батракова. Зачмъ-же вы взяли его? я вамъ сказала взять мой чемоданъ, а вы подобрали, богъ знаетъ, чей.
Городихинъ. Почемъ-же я зналъ, который вашъ, который чужой… И вотъ, благодаря вамъ, на мн тяготетъ совокупность преступленій, за которую мн предстоитъ двнадцать лтъ каторжной работы, три года тюрьмы, штрафы, церковное покаяніе, поселеніе въ Сибири навсегда…
Батракова. Стойте!.. я, кажется, слышу звонокъ…
Городихинъ. Звонокъ!— это становой.

Входитъ смотритель.

Смотритель. Господинъ!
Городихинъ. (Смшавшись.) Позвольте-съ… Вы прежде должны представить предписаніе отъ вашего начальства…
Смотритель. Извините-съ, этого никто изъ прозжающихъ не иметъ права требовать.
Городихинъ. (Про себя.) Уфъ!.. Я было и въ самомъ дл подумалъ, что становой за плечами.
Батракова. (Ему тихо.) Разузнайте отъ него какъ нибудь потоньше, гд мы теперь и куда мы демъ?
Городихинъ. Да, да… Вы, господинъ смотритель, пришли сказать насчетъ лошадей?
Сжотритель. Да-съ, сейчасъ будутъ готовы.
Городихинъ. Мы вдь по тому тракту, какъ вы сказали?
Смотритель. На Сошлоково.
Городихинъ. На Сошлоково… это вдь село такое, Сошлоково?
Смотритель. Село со станціей, а вы куда изволите хать?
Городихинъ. Мы… туда… въ ту сторону…
Смотритель. Къ Смоленску, что-ли?
Городихинъ. Да вотъ именно къ Смоленску… такъ поближе къ желзной дорог.
Смотритель. Къ какой дорог?— тутъ нигд желзной дороги нтъ.
Городихинъ. Я знаю, я вдь такъ и говорю.
Смотритель. Что говорю?
Городихинъ. Да вотъ это самое…
Смотритель. Что самое?.. вы про желзную дорогу?
Городихинъ. Дйствительно, про нее.
Смотритель. Да вдь желзной дороги у насъ близко нтъ.
Городнхинъ. И Христосъ съ ней, когда-нибудь будетъ, вы и не плачьте, и не печальтесь… везд будетъ желзная дорога, везд.
Смотритель. Баринъ, господинъ… вы что-то путаете.
Батракова. Что за разговоръ и къ чему?.. велите подавать лошадей.
Смотритель. Вы, мадамъ, пообождите… Вы знаете, какая наша должность тяжелая, — страсть, за все мы отвчаемъ, за каждаго прозжающаго.
Городихинъ. (Тихо Батравовой.) Онъ что-то подозрваетъ.
Смотритель. Коли, примрно, кто у кого жену увезетъ чужую… сейчасъ погоня налетитъ,— кто отвтчикъ?— зачмъ далъ лошадей… а иной сгоряча-то не остановится, такъ дерганетъ,— судись потомъ, сколько хочешь.
Городихинъ. Это, это зачмъ вы говорите?.. Это какое намъ дло?…
Смотритель. А доходы наши самые маленькіе, чмъ жить? чмъ кормиться? только-бы только съ голоду не помереть.
Батракова. (Тихо Городихину.) Я ему дамъ денегъ, чтобъ онъ не наболталъ про насъ.
Городихинъ. (Ей тихо.) Что вы, что вы, — подкупъ свидтеля! это одна изъ самыхъ явныхъ уликъ. Вы лучше общайте ему протекцію по служб,
Батракова. Да, да… (Смотрителю.) Скажите, какъ это грустно!.. У васъ, должно быть, это мсто плохое, вамъ надо хлопотать объ другомъ.
Смотритель. Какъ хлопотать-то-съ? протекціи у меня нтъ.
Батракова. Ахъ, это пустяки, я за васъ попрошу… Кого надо попросить?
Смотритель. Нашего почтмейстера губернскаго, Осинина.
Батракова. Иванъ едосича?
Смотритель. Нтъ-съ, ихъ Порфирій Петровичъ зовутъ.
Батракова. Порфирій Петровичъ!.. батюшки, да онъ мой пріятель!
Городихинъ. Вы еще, кажется, ему кума, дтей у него крестили.
Смотритель. У нихъ нтъ дтокъ.
Городихинъ. Были дти, были… вс умерли… что вы знаете.
Батракова. Коли это отъ Порфирія Петровича зависитъ, такъ мн ничего не стоитъ, я попрошу, извольте.
Смотритель. Благодарю покорно-съ… Ну ужъ, коли это возможное дло… ужъ будьте такъ добры, меня-бы въ Куриловку перевести,— какъ-бы ужъ я за васъ богу молилъ…
Батракова. Въ Куриловку? извольте, извольте… на будущей недл я его увижу и непремнно выпрошу, онъ мн не откажетъ… Давайте-же лошадей.
Сжотритедь. Лошади готовы, пожалуйте.
Торопливо уходитъ.
Батракова. Ну!.. Что-жъ вы разслись?.. вамъ говорятъ: чего вы сидите?
Городихинъ. Я скоро лягу, совсмъ лягу, въ гробъ, въ могилу… Этотъ смотритель, на что глупая рожа, и тотъ что-то ужъ подозрваетъ… Онъ замтилъ наше смущеніе и можетъ быть свидтелемъ въ суд противъ насъ… Сколько свидтелей, господи! съ каждымъ шагомъ все новые.
Батракова. Нечего, нечего нюнить… несите скорй вещи въ повозку и демъ!

Беретъ кое-что изъ вещей и уходитъ.

Городихинъ. демъ, демъ, куда — сами не знаемъ… бги отъ людей, отъ всего міра, съ твоей ужасной сообщницей… (Подбираетъ вещи.) Однако, этотъ чемоданъ… зачмъ-же я его все вожу съ собой, если онъ ни мн, ни ей не принадлежитъ?.. что-же теперь будетъ боле цлесообразно и мене законопреступно: взять чемоданъ или не братъ его? бросить его здсь, онъ мн всю руку оттянулъ… Нтъ, это будетъ тогда явная улика… если бросить, такъ лучше гд нибудь на дорог, въ лсу…

Въ то время, какъ онъ поворачивается, чтобъ идти къ двери, ему навстрчу входятъ Любовь Гурьевна и Вра Гурьевна. Онъ вскрикиваетъ и роняетъ вещи.

Вра Гурьевна. Иванъ Игнатьичъ!.. Вотъ сюрпризъ… Какъ-же не стыдно: хотли вмст хать, а ухали одни.
Любовь Гурьевна. Не хотли съ нами хать, такъ мы съ Валентиномъ Павлычемъ.
Городихинъ. (Смущенно.) Да-съ, и зачмъ-же это вы пожаловали?
Вра Гурьевна. Какъ зачмъ?.. Кажется, вмст мы вчера съ вами соглашались сюда хать?.. вдь тутъ монастырь въ двухъ верстахъ. Да что вамъ память, что-ли, отшибло? мы пріхали помолиться.
Городихинъ. Такъ это мы въ двухъ верстахъ отъ монастыря?!
Вра Гурьевна. Ну да.
Городихинъ. Стало быть, близко отъ нашихъ водъ.
Вра Гурьевна. Разумется,— въ трехъ часахъ зды. Да вы-то разв не оттуда выхали?
Городихинъ. Я?.. я тоже оттуда… Я такъ спросилъ… (Про себя.) Стало быть, мы только колесили на одномъ мст!
Вра Гурьевна. А съ нами-то что было, слышали? сегодня ночью?.. На насъ разбойники напали.
Любовь Гурьевна. Да, разбойники, чуть-чуть не убили насъ.
Вра Гурьевна. У меня вазочку разбили.
Любовь Гурьевна. А у меня шляпу украли.
Вра Гурьевна. И до сихъ поръ еще не отысканы, убжали… полиція съ ногъ сбилась, не можетъ найти.
Любовь Гурьевна. Скажите, какое имъ будетъ наказаніе? вы вдь слдователь, вы знаете.
Вра Гурьевна. Помилуйте, вдь какой ужасный народъ: мальчишку лакея хотли въ стну замуравить, да не успли, такъ связали его, и ротъ завязали, и въ шкафъ, чтобъ онъ тамъ задохся.
Городихинъ. Хорошо-съ, хорошо-съ, извините… виноватъ, мн некогда.
Вра Гурьевна. Погодите, погодите… я вамъ разскажу, у насъ еще несчастье случилось… Вдь мы съ Юлинькой и Валентинъ Павлычемъ, она тамъ, въ деревн… у насъ вдь коляска сломалась.
Любовь Гурьевна. Намъ до станціи пришлось полверсты пшкомъ идти.
Городихинъ. Очень радъ, очень радъ.
Вра Гурьевна. Вы радуетесь нашему несчастью?
Городихинъ. То есть, очень жаль… извините, ради-бога, меня ждутъ…

Схватываетъ наскоро вещи и убгаетъ.

Вра Гурьевна. Какой невжа.
Любовь Гурьевна. Я въ немъ очень ошибалась, очень… Теперь я вижу, что это за человкъ: одна лесть на язык, а въ душ — ничего.
Вра Гурьевна. А мы еще ему хотли отдать нашу Юлиньку.
Любовь Гурьевна. Слава-богу, во время опомнились.
Вра Гурьевна. (Замтя оставленную Городихинымъ шляпу.) Ахъ!— ну вотъ… Вотъ вдь ты всегда такая.
Любовь Гурьевна. Какая?
Вра Гурьевна. Накричала, накричала: шляпу украли, шляпу украли!.. а шляпа у тебя.
Любовь Гурьевна. Какъ у меня?
Вра Гурьевна. Да ты-же въ чемъ сюда хала?
Любовь Гурьевна. Я — въ платк.
Вра Гурьевна. А это что?
Любовь Гурьевна. Да, это моя шляпа… Какъ-же это такъ?.. неужто я въ самомъ дл въ шляп хала? что за туманъ?
Вра Гурьевна. Хороша, хороша, нечего сказать!..
Любовь Гурьевна. Какъ-же такъ, право?— непостижимо… вдь еслибъ я въ шляп похала, я-бы не взяла платка, а платокъ — вонъ онъ… еще утромъ сегодня, когда я его надвала, я просила тебя поправить сзади.
Вра Гурьевна. Можетъ быть, ты въ прошломъ году меня просила.
Любовь Гурьевна. Не понимаю, ничего не понимаю.

За сценой крикъ Батракова: ‘Смотрителя!.. Смотрителя сюда скорй!’ Входитъ Батраковъ.

Батраковъ. Смотрителя! Гд онъ? Смотрителя!..
А! Милостивыя государыни! мое почтеніе… какъ вы сюда попали?
Вра Гурьевна. Мы на богомолье демъ, тутъ монастырь близко.
Батраковъ. Каковы наши негодяи-то?.. Я напалъ на ихъ слдъ.
Любовь Гурьевна. Славу богу!
Батраковъ. Утромъ отъ извощика узналъ, куда они похали, я сейчасъ слдомъ — ужъ нтъ… я — дальше, и дальше, и вотъ до этой станціи… (Кричитъ.) Смотрителя!..
Вра Гурьевна. Какъ? такъ они и здсь были?!
Батраковъ. Можетъ, еще до сихъ поръ здсь. (Кричитъ.) Смотрителя!..
Любовь Гурьевна. Ахъ, Врушка, здсь, — мн страшно…
Батраковъ. Но какова полиція?! Я звалъ становаго съ собой скакать,— не похалъ… Впрочемъ, я ужъ и летлъ: на одномъ перегон колесо соскочило, а отъ послдней станціи верхомъ скакалъ, чтобъ время не терять на перекладку… Смотрителя!
Любовь Гурьевна. Ахъ, Врушка, я боюсь!.. Если разбойники еще здсь, пойдетъ травля, могутъ невзначай и на насъ кинуться…
Вра Гурьевна. Уйдемъ-же скорй къ Юлинк… Что это она остается тамъ съ Валентиномъ Павлычемъ?..
Батраковъ. Чего вы боитесь?— вдь я съ вами.
Вра Гурьевна. Нтъ, вы еще сами ихъ, пожалуй, травить станете,— въ свалк-то гд-же вамъ объ насъ думать да защищать насъ.
Любовь Гурьевна. Пойдемъ, пойдемъ…

Уходятъ.

Батраковъ. (Кричитъ въ окно.) Олухи!!. Что-жъ, пошлютъ мн наконецъ смотрителя?!
Смотритель. (Входя.) Ну, ну, ну… Иду, иду.
Батраковъ. Иду, иду!!. Летть ты долженъ!.. во мгновеніе ока долженъ…
Смотритель. Извольте мн говорить ‘вы’, — я тоже чиновникъ.
Батраковъ. Ну, чортъ съ тобой… вы… вы… какъ васъ тамъ?
Смотритель. Что угодно-съ?
Батраковъ. Скажите мн… только правду говорить!.. прохала-ли тутъ одна дама… этакіе черные глаза, жгучіе… и съ ней мужчина какой-то?.. Нечего, нечего отворачиваться, — я васъ заставлю говорить.
Смотритель. (Разсердясь.) А вотъ не заставишь!
Батраковъ. Не заставлю? не заставлю?.. Хорошо, я самъ ихъ найду!.. Я всю станцію перерою, а ихъ найду.
Смотритель. А не найдешь.
Батраковъ. Найду!
Смотритель. Они въ Куриловку ухали.
Батраковъ. Врешь!..
Смотритель. Ну, вру, коли вы лучше знаете.
Батраковъ. (Крижвувъ.) Стойте!.. (Мягче.) Стойтеже, господинъ чиновникъ. (У окна.) Смотрите: они здсь еще… эта перекладная для кого приготовлена?
Смотритель. Эта… эта для васъ… Вы прискакали, крикнули: ‘лошадей! лошадей’!— ну, вотъ и готовы.
Батраковъ. Ладно! подавай скорй!.. Такъ на Куриловку… подавать!!.

Уходить. За нимъ смотритель. По ихъ уход, въ окн показывается голова Городихина, онъ бросаетъ въ окно вещи и влзаетъ на сцену чрезъ окно. За сценой звонокъ отъзжающаго экипажа.

Городихинъ. (Глядя въ окно и слдя за удаляющимся звонкомъ колокольчика.) Ухалъ… Уфъ!! Пока вн преслдованія, но въ трехъ часахъ зды отъ мстныхъ властей!.. Что длать? куда хать?.. Ишь-ти, чемоданипгко-то какъ плохо былъ запертъ, раскрылся… что это у него тутъ? бутылочки какія-то…
Смотритель. (Входитъ на-весел.) Что вы длаете?
Городихинъ. (Испугавшись.) Я ничего… ничего…
Смотритель. А знаете что?— я теперь, значитъ, вамъ такую услугу оказалъ… мужъ-то, мужъ-то! Ффью!.. летитъ теперь… Когда ваша барыня мн хочетъ протекцію оказать, а онъ со мной грубо обращается,— ну и скачи теперь.
Городихинъ. (Про себя.) Да это самый ужасный свидтель!.. даже завдомо участвующій въ сокрытіи преступленія, пьяный и болтливый, онъ предастъ насъ… (Ему.) Вы нашихъ лошадей отдали, велите скорй заложить другихъ.
Смотритель. Это мы заложимъ, лошади будутъ, ничего… Это что у васъ за бутылочки?
Городихинъ. Такъ, бутылочки.
Смотритель. Съ виномъ?
Городихинъ. Да, съ виномъ.
Смотритель. А вотъ нтъ, чтобы меня угостить, Ишь-ти, жадный… я твой спаситель, а ты. вонъ и стаканчикъ у него серебряный есть… пожалуйте сюда, попробовать.
Городихинъ. (Про себя.) Распоряженіе чужой собственностью!.. А впрочемъ, передъ другими моими преступленіями это будетъ только легчайшій проступокъ. (Ему.) Извольте, пейте. (Наливаетъ ему.) Про себя.) Авось совсмъ пьянъ напьется и замолчитъ.
Смотритель. (Пьетъ.) Хорошо, очень хорошо, благодарствуйте. За ваше здоровье.
Городихинъ. (Все время подливаетъ ему.) Пейте, пейте.
Смотритель. А теперь за здоровье ея!— знаете кого?.. вы меня понимаете… Фт!! А вдь, право, я-бы никогда не подумалъ, что вы съ вашей рожей и вдругъ такую барыню.. Пожалуйте еще.
Городихинъ. (Наливая изъ другой бутылки.) Крпкій какой: цлую бутылку выдулъ, не беретъ.
Смотритель. (Пьетъ.) Ухъ!.. (Довольный, улыбаясь.) какая! чистый спиртъ!— какъ огнемъ прошло… А вы что не пьете?.. У!у!.. какъ въ голову ударило! Довольно, довольно! Финогея, убирай все… не хочу… выпилъ рюмочку и довольно… не хочу больше… Прощайте, я спать пошелъ.

Укладывается на диванъ.

Городихинъ. Въ состояніи невмняемости… готовъ.

Собираетъ вещи и тихо хочетъ идти.

Смотритель. (Вскрикиваетъ внезапно.) Покойной ночи!
Городихинъ. (Испугавшись.) Тьфу!.. Когда онъ угомонится?.. (Прислушивается къ нему.) Кажется, уснулъ… Что-же это онъ какъ странно хрипитъ… Ужасно странно хрипитъ… Ишь какъ ногой дрыгнулъ,— это конвульсія… Прикрою его, по крайней мр, чтобы не сейчасъ его замтили.

Прикрываетъ смотрителя пледомъ.

Батракова. (Войдя утомленная.) Чего-же вы ждете?.. Я ужъ распорядилась: другія лошади заложены, и мы можемъ хать.
Городихинъ. Сейчасъ, сейчасъ… идемте!

Подбираетъ вещи и идетъ къ двери, ему навстрчу входятъ: Любовь Гурьевна, Вра Гурьевна, за ними Юлія и Красницкій. Об старухи схватываютъ Городихина за руки. Батракова, усталая, садится въ глубин.

Вра Гурьевна. Нтъ, ужъ теперь мы васъ не пустимъ, съ нами только одинъ мужчина, Валентинъ Павлычъ, а тутъ, говорятъ, разбойники еще не ухали…

За сценой звонокъ подъзжающаго экипажа.

Городихинъ. Звонокъ!— это становой.
Любовь Гурьевна. Становой!— слава богу.
Городихинъ. Пустите меня, пустите… Я погибъ!
Красницкій. Куда вы? что съ вами?.. Успокойтесь, вы совсмъ голову потеряли.
Юлія. Вы нездоровы.
Городихинъ. Ну!.. видно длать нечего,— судьба!.. Берите меня, вяжите меня, отдаюсь въ руки правосудія!

За сценой голосъ Батракова: ‘Смотрителя!.. Смотрителя!’

Батракова. (Вскакивая.) Голосъ мужа!..
Красницкій. Елена Дмитревна!.. И вы здсь?
Батракова. Спасите меня отъ него, Валентинъ Павлычъ, и я вамъ все прощу… Я не въ силахъ больше отъ него бгать и прятаться… я такъ устала, такъ устала…
Красницкій. Будьте покойны, я васъ помирю.

Входитъ Батраковъ, за нимъ второй лакей гостинницы, нсколько ямщиковъ и солдатъ-сторожъ.

Батраковъ. Не выпускать никого!.. Станте у дверей, я за все отвчаю.
Любовь Гурьевна. (Прячась за Городихина.) Я за васъ спрячусь, если стрлять будутъ, такъ не въ меня.
Батраковъ. Мн ямщикъ все сказалъ: они здсь… вотъ они!
Красницкій. Здравствуйте, милйшій… Ну, съ чего вы такую кутерьму подняли?
Батракова. Наконецъ-то я тебя догнала!.. Гд ты это все разъзжалъ?
Батраковъ. Она меня догнала, когда я за ней гоняюсь уже нсколько дней… О, женщина!.. А, Валентинъ Павлычъ!— и вы меня обманули!?
Красницкій. Я? чмъ это?
Батраковъ. Вы увряли, что жена не съ вами бжала, а вотъ я васъ застаю вмст.
Красницкій. Перекреститесь… Посмотрите, я въ семь: вотъ моя невста, вотъ ея почтенныя тетушки.
Городихинъ. Какъ невста?.. его невста?.. впрочемъ, до невсты-ли мн теперь?!. Она права: не идти-же ей за мной въ Сибирь.
Батраковъ. Такъ съ кмъ-же это моя жена бгаетъ?.. Мчится со станціи на станцію… Неужели (Указывая на Городихина) съ этой плюгавой физіономіей?
Городихинъ. Милостивый государь! вы наносите, мн оскорбленіе словомъ, зная, что я скоро буду лишенъ покровительства законовъ, но я еще не лишенъ его…
Батраковъ. Ахъ, отстанте!
Батракова. Съ чего ты взялъ, что я бжала отъ тебя?
Батраковъ. Съ чего?— Мн горничная сказала.
Красницкій. Горничнымъ вритъ — уменъ!
Батраковъ. Такъ вдь она-же ухала.
Красницкій. Что-жъ ухала!.. въ первый разъ, что-ли?.. будто вы не знаете эксцентрическій характеръ вашей супруги!..
Батракова. А, онъ мн надолъ, — я опять отъ него уду.
Батраковъ. Постой, постой!
Красницкій. Чего вы въ самомъ дл ломаетесь?.. вы получили, что желали, — чего вамъ еще?
Батраковъ. Ну, виноватъ, Лена, виноватъ… Чего-жъ мн, въ самомъ дл?.. А! чемоданъ!.. гд мой чемоданъ?— Вотъ онъ.
Любовь Гурьевна. Тутъ? стало быть, и разбойники близко?!
Батраковъ. Смотрите, — открытъ… такъ и думалъ: двухъ бутылокъ нтъ.
Красницкій. Такъ вотъ у васъ какія книги въ чемодан? Батраковъ. И самую важную бутылку опорожнили, на которой я еще сдлалъ надпись: растворъ мышьяку.
Городихинъ. Гд? гд растворъ мышьяку?.. Такъ это я мышьякомъ угощалъ?!. Смерть чрезъ, отравленіе,— новое убійство!.. Да когда-же кончится моя совокупность преступленій?
Красницкій. Какой тамъ мышьякъ? что вы говорите?
Батраковъ. Это я нарочно такъ надписалъ, чтобъ никто не покушался пить,— это моя любимая водка.
Городихинъ. Водка! а не ядъ?!. Зачмъ-же вы вздоръ говорите и меня пугаете… значитъ, отравленія не послдовало!?.

Въ это время Любовь Гурьевна хотла ссть на диванъ, но, почувствовавъ лежащаго смотрителя, взвизгиваетъ.

Любовь Гурьевна. Ай!.. тутъ одного ужъ убили!..
Городихинъ. Нтъ! отравленія не послдовало, онъ только пьянъ.
Смотритель. (Садясь на диванъ.) Я пьянъ.
Городихинъ. Стало быть, однимъ преступленіемъ меньше… и чемоданъ отданъ,— стало быть, не было и кражи… и взлома не было… а этотъ лакей, котораго въ шкафъ…
2-й лакей. (Выступая.) Здсь.
Городихинъ. Живъ! и онъ живъ!?
Любовь Гурьевна. Мы его съ собой взяли: надо-же кому-нибудь наши бурнусы носить, вы съ нами не похали…
Городихинъ. Стало-быть, никакой совокупности нтъ? и я буду оправданъ и свободенъ?
Вра Гурьевна. Все я не понимаю, да гд-же разбойники?
Городихинъ. Нтъ ни разбойниковъ, ни грабителей, мы вс тутъ мирные граждане… Да неужели это правда? Неужели все это была одна фикція? Господа, да уврьте меня… скажите: виновенъли я, что, дйствуя не изъ корыстныхъ и личныхъ видовъ, а только въ силу случайныхъ совпаденій, дошелъ до совокупности преступленій, кои оказались вовсе не содянными?
Вс. (Въ одинъ голосъ.) Нтъ — не виновенъ.

Городихинъ бросается на шею Красницкому. Картина.

Крылов Виктор Александрович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Надя Муранова, Крылов Виктор Александрович, Год: 1890
  2. Откуда сыр бор загорелся, Крылов Виктор Александрович, Год: 1889
  3. Поэзия любви, Крылов Виктор Александрович, Год: 1882
  4. Звезда падучая, Крылов Виктор Александрович, Год: 1894
  5. Секретное предписание, Крылов Виктор Александрович, Год: 1888
  6. Сыны Израиля, Крылов Виктор Александрович, Год: 1901
  7. Под гнетом утраты, Крылов Виктор Александрович, Год: 1896
  8. Заварила кашу — расхлёбывай, Крылов Виктор Александрович, Год: 1894
Электронная библиотека