СОЦІАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКІЯ ПОПЫТКИ ВЪ РОССІИ.
СОЦІАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКІЯ ПОПЫТКИ ВЪ РОССІИ.
I.
—-
II.
Гдб.
‘Дло’, No 5, 1868
Социально-экономические попытки в России, Гайдебуров Павел Александрович, Год: 1868
Время на прочтение: 22 минут(ы)
Человкъ, вообще говоря, но самой природ своей, консервативенъ. Онъ не охотно разстается съ тми или другими своими привычками, какъ бы они ни были для него неудобны, если только при нихъ сколько нибудь возможно физическое существованіе. Мнять малое, по врное, на большее, но сомнительное не въ характер человка. Часто признавая въ теоріи полное преимущество какой либо новой идеи, онъ все-таки очень долго не ршается испробовать полезность ея на практик, а тмъ боле на самомъ себ. Этимъ объясняется то, повидимому, странное явленіе, что часто несомннно полезная общественная истина долгое время не находитъ желающихъ примнить ее къ длу. Мало того, бываютъ даже случаи, что примненная и оказавшая блистательные результаты въ одномъ мст, таже истина упорно отвергается въ другомъ. И это продолжается до тхъ поръ, пока крайняя необходимость не заставитъ человка понять скверность своего положенія и попытаться сдлать его лучшимъ. Чмъ человкъ мене развитъ, чмъ больше привыкъ онъ руководствоваться грубымъ опытомъ, безъ всякаго участія мысли, тмъ боязливе относится онъ ко всякимъ, нововведеніямъ. На этомъ свойств человческой природы основана возможность пріучить человка къ самой скверной жизни и довести его потребности до тхъ ничтожныхъ размровъ, при которыхъ едва возможно физическое существованіе. Онъ долгое время будетъ мириться со своей тяжелой обстановкой, считая ее въ своемъ положеніи совершенно естественной, долгое время будетъ терпть, страдать, кое-какъ влачить свою жалкую жизнь, и все-таки оставаться спокойнымъ и отвчать тупымъ молчаніемъ или упорнымъ отказомъ на вс заботы о немъ постороннихъ людей. ‘Теперь худо, а можетъ выйти еще хуже’ — вотъ обыкновенная его логика въ подобныхъ случаяхъ. Если вы человку голодному дадите хлба, то онъ, конечно, съ удовольствіемъ возьметъ его, но если вы станете предлагать ему разные посредственные способы для выхода изъ неблагопріятныхъ обстоятельствъ, то хотя бы вы ручались головою за успхъ, все-таки ваши совты очень легко могутъ пойти на втеръ. Такова сила привычки, рутины и неумнья мыслить. Но рано или поздно ненормальное положеніе человка сказывается само собою и начинаетъ проявляться цлымъ рядомъ тревожныхъ фактовъ. Это уже, значитъ, начинаетъ работать естественная сила нужды, при которой становятся уже невозможными и ршительно невыполнимыми разныя частныя мры, которыя незадолго до того могли бы быть такъ плодотворны, такъ богаты полезными слдствіями.
Но кром рутины и нежеланія со стороны нуждающагося человка воспользоваться извстными средствами для улучшенія своего быта, бываютъ обстоятельства, длающія положительно невозможнымъ осуществленіе на практик тхъ или другихъ экономическихъ истинъ. Такъ, напримръ, многое изъ того, что длается или можетъ длаться у насъ теперь для улучшенія рабочаго класса, было ршительно немыслимо при существованіи крпостнаго права. Сперва нужно было уничтожить это главное зло, при которомъ всякія частныя мры были безсильны, и потомъ уже приступать къ развитію тхъ результатовъ, къ которымъ, въ силу неизбжной логики событій, ведетъ современное положеніе вещей.
Такъ называемый ‘рабочій вопросъ’, обобщившій собою разныя частныя явленія въ области общественной жизни, явился на Запад тогда, когда были совершенно потрясены старыя основы, созданныя средними вками. При существованіи этихъ основъ, онъ не могъ быть ни затронутъ, ни тмъ мене разршенъ. Какъ ни тяжело (шло положеніе работника, эксплуатируемаго всми, однако прошло много времени, пока этотъ многочисленный классъ испилъ до дна чашу страданій и категорически заявилъ о невозможности выносить доле на своихъ плечахъ старые порядки. А сколько онъ долженъ былъ выстрадать, прежде чмъ дойти до такого ршенія! Такъ какъ это движеніе въ Европ несомннно получило первый значительный толчекъ со стороны Франціи, то мы бросимъ бглый взглядъ, сколько это нужно для нашей цли, на положеніе французскаго работника передъ великой революціей.
Извстно, что вплоть до 18 столтія, Франція не имла понятія о свобод промышленности и труда. Политическія формы, созданныя феодальной властью, отражались на всемъ общественномъ стро и клали на трудъ сильный крпостной отпечатокъ. Промышленность состояла на откупу у богатыхъ промышленныхъ компаній, которыя, на правахъ почти помщиковъ, держали ее въ своихъ рукахъ, угнетая, раззоряя и наживаясь. Компаніи платили государству большія суммы, а сами, какъ это обыкновенно водится, брали вдесятеро больше съ потребителей. Оттого все было дорого, оттого народъ голодалъ и истощался. Промышленность была стснена до того, что законъ считалъ возможнымъ длать обязательной для всхъ фабрикъ одну и туже систему производства. Нарушенія этого закона наказывались тяжелыми штрафами и другими карательными мрами. Возможность посвятить себя какому нибудь мастерству стоила такъ дорого, что для многихъ была ршительно недоступна. Считалось необходимымъ, чтобы каждый, желающій посвятить себя какому либо мастерству, обучался у мастера не мене шести лтъ, какъ бы ни было просто это мастерство. Кром того каждый мастеръ могъ имть только одного ученика, слдовательно, число желающихъ учиться мастерству всегда было ограничено наличнымъ числомъ мастеровъ. Наконецъ цна за ученіе была такъ велика, что многіе умирали, не успвши ее выплатить. Каждая отрасль промышленности была спеціализирована до послдней степени, вслдствіе чего происходили постоянные споры между разными гильдіями. Башмачники спорили съ сапожниками, мебельщики съ обойщиками, продавцы куръ съ продавцами гусей и т. д. Все это производило разрозненность между мастерами и, кром того, стоило большихъ денегъ. Вся промышленность находилась подъ сильной и строгой опекой государства. Королевскіе указы предписывали честность и, подобно полицейскому сыщику, старались слдить за каждымъ движеніемъ промышленника. Солдаты имли право производить во всякое время дня и ночи обыски въ мастерскихъ, для проврки, соблюдаются ли вполн королевскіе указы. Казенный гнетъ и крайняя регламентація душили всякое проявленіе свободы. Къ началу 18 столтія во Франціи была такая бдность, что, по свидтельству современниковъ, десятая часть населенія состояла изъ нищихъ, половина была не въ состояніи давать милостыню, потому что сама почти ничего не имла, и лишь нсколько тысячъ семействъ жили въ довольств. Самые необходимые предметы, напримръ, соль, были такъ дороги, что большинство населенія было не въ состояніи ихъ потреблять, народъ питался такимъ хлбомъ, что когда однажды обращикъ его показали Людовику XV, то онъ замтилъ: ‘будь я на мст моихъ подданныхъ, я непремнно возмутился бы, народъ добръ, и оттого слишкомъ много терпитъ’. Нкоторые писатели считали Францію до того истощенной, что даже отчаивались въ возможности какихъ либо реформъ. И дйствительно, такъ должны были думать вс т, которые желали измнить тягостное для всхъ положеніе посредствомъ разныхъ частныхъ мропріятій. Состояніе страны было до такой степени затруднительно, что частныя мры оказывались безсильными, они походили на заплаты, накладываемыя на совершенно истасканное платье. И однакожъ, народъ, какъ ни страдалъ онъ, все-таки выносилъ, вообще говоря, довольно равнодушно свои страданія. Вышеприведенное замчаніе Людовика XV въ этомъ отношеніи чрезвычайно характеристично. А между тмъ народное бдствіе было слишкомъ продолжительно для того, чтобы можно было считать его недостаточно уясненнымъ въ глазахъ народа и недовольно истощившимъ народное терпніе. Начиная отъ Людовика IX и вплоть до Людовика. XIV народная промышленность такъ систематично обременялась разными таксами, регламентами и всякими другими ограниченіями, что тягость этого давленія, повидимому, должна была произвести переворотъ гораздо раньше конца 18 вка.. И однакоже народъ страдалъ большею частію молча, не производя никакихъ существенныхъ перемнъ въ своемъ положеніи.
Между тмъ непредвиднно наступила революція. Сама по себ, она не создала ничего новаго, она только расшатала и свалила старое общественное зданіе. Она уничтожила всякія привилегіи, провозгласила полное равенство всхъ передъ закономъ, она обратила промышленность на производство предметовъ не роскоши, а первой необходимости для всего народа, она открыла народу свободный доступъ къ занятію какими угодно ремеслами, она уничтожила правительственную опеку, лежавшую на промышленности, и разрушила старое цеховое устройство. Тутъ только, когда произошли въ стран подобныя перемны, народъ сталъ врить въ возможность улучшить свою жизнь. Когда явилось это сознаніе, мыслящіе люди, стоявшіе впереди умственнаго движенія Европы, дружными усиліями направляли народную мысль на экономическіе вопросы. Началась дятельная работа, какъ въ теоріи, такъ и въ практик. Вмст съ новыми соціальными доктринами,— отъ самыхъ фантастическихъ теорій до самыхъ положительныхъ ученій,— стали возникать новыя открытія въ области промышленной дятельности и создавать новыя условія общественныя жизни. Отрицательная сторона теоретическихъ изслдованій,— пока самая плодотворная и богатая практическими выводами,— неизбжно должна была обратиться къ разъясненію прошлыхъ ошибокъ и злоупотребленій. Теперь было всми понято, что разъединенность рабочихъ силъ и отсутствіе организаціи общественнаго труда были главными причинами экономическаго statu quo. Какъ противодйствіе этому злу явилась ассоціація рабочихъ силъ, т. е. стремленіе устроить трудъ на общественныхъ началахъ и тмъ дать ему опору въ неравной его борьб съ капиталомъ… Такимъ образомъ явились національныя мастерскія, устроенныя временнымъ правительствомъ 1848 г., по систем Луи-Блана, и просуществовавшія недолго, он оставили однакожъ но себ весьма замтные результаты. Достаточно упомянуть, что почти половина парижскаго населенія перебывала въ этихъ мастерскихъ и, слдовательно, на опыт убдилась въ возможности иныхъ соціально-экономическихъ порядковъ. Дале, по закрытіи этихъ мастерскихъ, начали являться новыя попытки лучшаго устройства труда. Между ними становятся особенно замтными ассоціаціи предпринимателей и рабочихъ. Первыя попытки этого рода являлись еще до февральской революціи, такъ, напримръ, въ 1842 году въ одномъ малярномъ заведеніи Парижа, работники находились къ особыхъ отношеніяхъ къ хозяину и получали изъ общей прибыли свою часть барыша соотвтственно труду каждаго. Этотъ первый опытъ подобнаго рода былъ чрезвычайно удаченъ, рабочіе производили гораздо больше, чмъ прежде, и трудъ ихъ вознаграждался гораздо значительне. Въ первый годъ существованія этой ассоціаціи каждый работникъ получилъ около 400 рублей, и въ этой сумм дивидендъ составлялъ почти 100 рублей. Хозяинъ также былъ доволенъ, потому что работа сдлалась лучше и мастерская производила больше прежняго. Вслдъ за этимъ первымъ примромъ стали являться и другіе, скоро на такихъ же началахъ была основана фабрика паровыхъ машинъ, типографія, маслобойня и др. Отъ этихъ попытокъ перешли къ дальнйшимъ. Скоро стала ясно высказываться мысль, что работники и сами могли бы хорошо вести свои дла, безъ всякаго участія хозяина, тмъ боле, что и въ этомъ род былъ уже примръ передъ глазами. Именно, еще въ 1830 году составилась ассоціація столяровъ, правда она недолго существовала, потому что тогда правительство смотрло еще неблагосклонно на подобныя ассоціаціи, но начало во всякомъ случа было положено. И вотъ, въ 1849 году пятьдесятъ портныхъ составляютъ изъ себя ассоціацію, вслдъ за нею учреждаются еще нсколько, такъ что непосредственно посл революціи ихъ насчитывали около 300. Нужно, впрочемъ, замтить, что изъ этого числа по настоящее время сохранилось не боле 60.
Изъ вышеприведеннаго краткаго очерка совершенно ясно видно, что Франція очень долго подготовляла почву, чтобы сдлать ее годною для успшнаго развитія ассоціацій. Какъ бы ни была ясна полезность какой либо истины, но масса всегда требуетъ опыта и плохо поддается теоретическимъ соображеніямъ. Французскій рабочій, свидтель и соучастникъ трехъ революцій, вызванныхъ крайнимъ разстройствомъ длъ и вопіющими злоупотребленіями, революцій, которыя несомннно имли боле соціальный, чмъ политическій характеръ, имлъ передъ глазами много практическихъ опытовъ, несомннно доказывающихъ ему великую пользу ассоціацій. Можно думать, что въ настоящее время вся Франція должна бы покрыться стью рабочихъ ассоціацій, однакоже мы этого не видимъ. Между тмъ какіе блестящіе результаты достигнуты нкоторыми рабочими ассоціаціями во Франціи! Напримръ, фортепьянная ассоціація, основанная въ 1849 году съ капиталомъ въ 200 франковъ, черезъ пять лтъ раздлилась на дв части, одна изъ которыхъ владла имуществомъ въ 56 тысячъ франковъ. Ассоціація типографщиковъ, учрежденная въ 1848 году пятнадцатью рабочими съ ссудою отъ правительства въ 80 т. фр., черезъ десять лтъ не только могла возвратить эту ссуду, но сверхъ того составила капиталъ въ полтораста тысячъ франковъ. Ассоціація ламповщиковъ, открытая въ 1849 году съ капиталомъ въ 300 франковъ, черезъ девять лтъ имла ежегоднаго дивиденда 50 тысячъ франковъ. Ассоціація мебельщиковъ, основанная въ 1848 г. съ капиталомъ въ 500 фр. производитъ теперь ежегодные обороты въ 400 тысячъ фр. Ассоціація каменьщиковъ, основанная тоже въ 1848 г. и долгое время колебавшаяся между жизнью и смертью, разрослась до такихъ размровъ, что въ теченіи восьми лтъ, капиталъ общества увеличился въ тысячу разъ. Можно ожидать, что въ 1872 году, когда будетъ происходить ликвидація этого общества, каждый работникъ получитъ не мене 20 тысячъ франковъ. Наконецъ, основанное тоже въ 1848 году общество ‘Humanit’, имло въ скоромъ времени оборотовъ до милліона франковъ. Въ виду такихъ поразительныхъ фактовъ можно бы было ожидать самаго широкаго развитія ассоціацій во Франціи — и однакоже, повторяемъ, ихъ еще вовсе не такъ много. Причину этого явленія слдуетъ искать въ томъ, что результаты, о которыхъ мы сейчасъ говорили, достигнуты далеко не сразу, а посредствомъ настойчивости и упорнаго труда, а также въ томъ, что рядомъ съ ассоціаціями, имвшими громадный успхъ, всегда бывало много противоположныхъ опытовъ, кончавшихся, по разнымъ обстоятельствамъ, весьма плачевно. Наконецъ, тутъ не малую роль играетъ консерватизмъ народа и нравственная апатія, которая, при отсутствіи необходимаго образованія, пробуждается только подъ вліяніемъ самой крайней нужды. Правда, Франція на пути кооперативныхъ предпріятій опередила вс другія государства, только въ ней одной развиты въ значительной степени производительныя ассоціаціи, тогда какъ другія страны довольствуются большею частію потребительными, но если принять во вниманіе политическое развитіе французовъ, если вспомнить, что Франція есть родина тхъ ученій, изъ которыхъ развились эти ассоціаціи, то нельзя не удивляться такому слабому ихъ распространенію въ колыбели соціально-экономическихъ вопросовъ.
Число рабочихъ ассоціацій въ Англіи гораздо значительне, чмъ во Франціи, но за то огромное большинство ассоціацій — потребительныя, тогда какъ во французскихъ ршительно преобладаютъ производительныя, и въ этомъ отношеніи Франція, конечно, значительно опередила Англію. Распространенію въ этой стран ассоціацій много способствовали слдующія обстоятельства: во-первыхъ, сильное развитіе промышленности при маломъ количеств земли, и сильный рабочій пролетаріатъ, во-вторыхъ, скученность огромныхъ рабочихъ массъ въ извстныхъ мстахъ вблизи фабрикъ, что необходимо сближало между собою работниковъ, въ третьихъ, прямое покровительство, оказываемое ассоціаціямъ со стороны правительства, и наконецъ, въ четвертыхъ, прочная историческая основа для подобныхъ предпріятій. Въ самомъ дл, въ Англіи съ давнихъ поръ существуютъ такъ называемыя ‘friendly societies’, это — общества для вспомоществованія вдовамъ и сиротамъ, прокормленія стариковъ неспособныхъ къ работ и т. п. Первое изъ такихъ обществъ было основано еще въ конц семнадцатаго столтія, и съ тхъ поръ они стали быстро распространяться. Спустя нсколько лтъ начали издаваться разныя парламентскія постановленія въ пользу этихъ обществъ, число которыхъ увеличилось до громадной цифры. Не смотря на то, что многія изъ нихъ уже закрылись, въ настоящее время число ихъ достигаетъ двадцати тысячъ, съ двумя милліонами членовъ и капиталомъ въ десять милліоновъ фунтовъ стерлинговъ. Эти-то общества и послужили богатой почвой для рабочихъ ассоціацій, которыя сперва подчинялись тмъ же правиламъ и вообще существовали на тхъ же основаніяхъ, какъ и friendly socio lies, но въ 1862 году было издано въ пользу рабочихъ ассоціацій нсколько важныхъ узаконеній, изъ которыхъ одно давало право этимъ ассоціаціямъ представлять собою юридическое лицо, покупать и нанимать земли, не платить гербовыхъ пошлинъ и т. д. Подъ дйствіемъ такихъ узаконеній, рабочія ассоціаціи въ Англіи начали устраиваться съ невроятною быстротою, въ настоящее время тамъ существуетъ 500 такихъ ассоціацій, между тмъ какъ до 1856 года ихъ было не боле двадцати пяти.
Но, какъ мы уже выше замтили, огромное большинство этихъ ассоціацій суть только потребительныя и слдовательно стоятъ еще на довольно низкой степени развитія. Несомннно, что въ близкомъ будущемъ Англія далеко оставитъ позади себя Францію на пути устройства производительныхъ ассоціацій, потому что англичанамъ нуженъ только первый опытъ, чтобъ онъ тотчасъ же повторился во множеств экземпляровъ, но теперь еще Англія не идетъ дале ассоціацій потребленія….
Но и въ Англіи, не смотря на подготовку рабочихъ къ подобнымъ предпріятіямъ, первоначальное ихъ устройство сопровождалось большими трудностями. Знаменитая Рочдельская ассоціація, которая теперь владетъ громадными капиталами, начиналась при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ. Въ 1843 году двнадцать ткачей положили основать общество съ цлью облегчить свое бдственное положеніе. Не имя въ рукахъ никакихъ средствъ, кром самыхъ ничтожныхъ сбереженій отъ скудныхъ заработковъ, они принуждены были выносить многочисленныя насмшки со стороны скептиковъ. Первоначальныя ихъ операціи заключались въ продаж своимъ товарищамъ масла, муки и сахара. Число членовъ увеличивалось чрезвычайно медленно, а потому и обороты долгое время были самые ничтожные. Но учредители не покидали начатого дла и вели его съ удивительною настойчивостью, которая и вознаградилась блестящими результатами. Въ настоящее время Рочдельская ассоціація иметъ огромное число лавокъ: съ колоніальными товарами, башмачныхъ, мясныхъ и т. п., у нея великолпная библіотека съ 5000 томами книгъ, читальная зала съ газетами, своя мельница, прядильня и т. д.. а капиталъ ея простирается теперь до милліона рублей. И вс эти результаты достигнуты сбереженіями отъ расходовъ на удовлетвореніе первыхъ потребностей, сбереженіями, которыя, конечно, были бы несравненно значительне, еслибъ эта ассоціація была не только потребительная, но и производительная, то есть увеличивала размры заработной платы. Рочдельцы одно время серьезно думали объ основаніи среди себя производительнаго общества. Именно, въ 1855 году они открыли бумагопрядильное и ткацкое заведеніе, куда приняли работниковъ на правахъ хозяевъ предпріятія. И дйствительно, рабочіе стали получать не только обычное вознагражденіе за свой трудъ, но и часть изъ общей прибыли. Однакожъ, въ 1860 году въ общемъ собраніи членовъ ассоціаціи былъ поднятъ вопросъ о томъ, чтобы исключить рабочихъ изъ участія въ общей прибыли и раздлять ее только между капиталистами-рочдельцами. Это предложеніе въ первый годъ было отвергнуто, но на слдующій годъ его снова возобновили и оно имло успхъ — рабочихъ лишили права на полученіе извстной части изъ общей прибыли, и такимъ образомъ рочдельская ассоціація опять сдлалась только потребительной. Съ такимъ трудомъ входятъ въ жизнь новыя идеи, не смотря на ихъ очевидную плодотворность и на полную подготовку для нихъ общества. Но опять повторяемъ: если принять во вниманіе быстроту, съ какою распространяются въ Англіи потребительныя ассоціаціи, благосклонность, оказываемую имъ какъ рабочими, такъ и правительствомъ, то не трудно убдиться, что эта страна въ близкомъ будущемъ покроется тысячами рабочихъ ассоціацій, и не только потребительныхъ, но и производительныхъ.
Германія относительно рабочихъ ассоціацій стоитъ позади какъ Франціи, какъ и Англіи. Она не иметъ ни одной производительной ассоціаціи и только пятьдесятъ потребительныхъ. Правда, Шульце-Деличевскія общества распространены по ней въ значительномъ количеств, но эти общества до такой степени бдны цлями, и оказываютъ рабочимъ такую микроскопическую выгоду сравнительно даже съ обществами потребленія, что о нихъ и говорить бы не слдовало. Польза ихъ можетъ оказаться лишь впослдствіи, да и то косвеннымъ образомъ: они могутъ познакомить нмецкихъ рабочихъ съ выгодами взаимнаго сближенія и ясно обнаружить передъ ними свою собственную негодность. Такимъ образомъ откроется прямая дорога къ учрежденію потребительныхъ и въ особенности производительныхъ ассоціацій.
Впрочемъ, надо замтить, что вншнія обстоятельства въ Германіи очень мало способствуютъ успшному развитію ассоціацій. Тамъ еще народная промышленность стснена средневковыми цехами и корпораціями, тамъ она терпитъ такой же почти гнетъ, какой испытывала французская промышленность передъ первой революціей.
Между тмъ нельзя сказать, чтобы нмецкіе рабочіе не чувствовали непріятностей своего положенія, въ тридцатыхъ годахъ настоящаго столтія жалобы съ ихъ стороны раздавались довольно громко, но правительство старалось не слышать этихъ жалобъ и ничего не предпринимало въ интересахъ рабочихъ, на помощь къ нимъ являлась частная благотворительность съ своими ничтожными средствами, которыя казались еще боле мизерными въ виду неурожая и торговаго кризиса сороковыхъ годовъ. Положеніе рабочихъ годъ отъ году становилось хуже и хуже. Февральская революція во Франціи произвела поэтому довольно сильное волненіе среди нмецкихъ рабочихъ. Тутъ только правительство взглянуло серьезне на дло. Начались разныя предпріятія чисто въ нмецкомъ вкус. Стали составляться союзы рабочихъ безъ всякаго опредленнаго плана и почти безъ всякой цли, народъ волновался, самъ не зная изъ-за чего. Въ Берлин собрались уполномоченные отъ разныхъ рабочихъ обществъ, начали толковать о высокихъ матеріяхъ и ни до чего не договорились.
Въ это-то время, именно въ 1849 г., Шульце основываетъ въ Делич кассу для бдныхъ, съ единственною цлью — помогать нуждающимся работникамъ во время ихъ болзни и выдавать вспомоществованіе наслдникамъ умершихъ. Цль, конечно, очень похвальная, хотя и можно бы было придумать что нибудь боле умное. Однакожъ, по образцу деличевской кассы стали устраиваться и другія, которыя вполн удовлетворили нмецкую постепенность. Изъ этихъ обществъ мало-по-малу стали вырабатываться потребительныя ассоціаціи, которыхъ, впрочемъ, какъ мы уже замтили, еще очень немного въ Германіи. Однакоже, число членовъ во всхъ ассоціаціяхъ доходитъ до трехъ тысячъ, съ оборотнымъ капиталомъ въ 300,000 талеровъ. Но нмецкія потребительныя общества мало улучшаютъ положеніе работника, они не принаровлены къ тому, чтобы дать работнику возможность сдлать какія нибудь сбереженія, они только доставляютъ ему нсколько лучшую пищу.
За то въ Германіи гораздо боле распространены ссудныя кассы, основанныя, какъ сказано, Шульце-Деличемъ, въ настоящее время ихъ насчитываютъ до 400 съ 60,000 членовъ, но такъ какъ эти общества стоятъ почти на такой же низкой степени, какъ англійскія ‘friendly societies’, то о нихъ и не стоитъ распространяться. Замтимъ только, что если эти общества не будутъ преобразованы въ производительныя,— о чемъ, повидимому, г. Шульце, ихъ отецъ, почти не помышляетъ, совершенно довольствуясь ихъ настоящимъ состояніемъ — то роль ихъ въ улучшеніи экономическаго положенія рабочихъ будетъ самая ничтожная, почти незамтная. Это очень хорошо понималъ Лаесаль, и потому всми своими талантами вооружался противъ филистерскихъ наклонностей своего противника Шульце-Делича: но ранняя смерть слишкомъ не кстати отняла этого человка у нмцевъ, и Шульце-Деличъ остался по прежнему великимъ общественнымъ дятелемъ въ сред германскихъ рабочихъ.
Нашъ поверхностный и потому неполный очеркъ развитія рабочихъ ассоціацій во Франціи, Англіи и Германіи имлъ цлью показать, при какихъ обстоятельствахъ возникала и развивалась эта современная форма труда въ трехъ различныхъ государствахъ.
Мы видли, что, при несомннной выгодности для рабочихъ производительныхъ обществъ, они все-таки наиболе успшно принимались тамъ, гд было боле вншнихъ толчковъ. И это совершенно естественно, масса нигд не отличается особенною подвижностью и мняетъ свое положеніе, хотя бы и на гораздо лучшее, только подъ вліяніемъ самой крайней нужды. Кром того, она хочетъ видть сейчасъ же осязательные результаты своихъ операцій. Въ самомъ дл, къ какимъ средствамъ прибгаютъ обыкновенно рабочіе для увеличенія заработной платы, платимой имъ хозяевами? Они составляютъ стачки, не замчая того, что тягость этихъ стачекъ ложится большею частію на нихъ же самихъ. Здсь идетъ бой между трудомъ и капиталомъ, и рдко случается, что капиталъ уступитъ. Но если онъ и уступитъ сегодня, то непремнно наверстаетъ завтра, такъ что въ проигрыш остается все-таки трудъ. Работники во время стачекъ теряютъ, обыкновенно, такія большія суммы, что еслибъ путемъ стачекъ они и достигали своей цли — увеличенія заработной платы, то эта прибавка, втеченіи многихъ лтъ, шла бы только на покрытіе убытковъ, произведенныхъ стачкой. Напримръ, стачка рабочихъ въ Престон, продолжавшаяся девять мсяцевъ, втеченіи которыхъ оставались безъ работы 17,000 человкъ, доставила имъ два съ половиною милліона рублей чистой потери, а если считать общую потерю за это время какъ для рабочихъ, такъ и для хозяевъ, то она простирается до четырехъ съ половиною милліоновъ. Стачка въ Лондон, произведенная 10,000 судорабочими, стоила имъ около двухъ съ половиною милліоновъ — и таковы потери почти при всхъ стачкахъ. Но большею частію случается, что рабочія не выдерживаютъ и снова подчиняются тмъ же условіямъ, противъ которыхъ они протестовали такъ дорого стоющимъ способомъ. Здсь ужь выходитъ двойное пораженіе, какъ матеріальное, такъ и нравственное, а выгоды ни на грошъ. Вообще стачки представляютъ собою самую невыгодную форму рабочихъ ассоціацій, хотя рабочіе и прибгаютъ къ ней довольно часто. Они невыгодны и, кром того, ложны по самому своему принципу, такъ какъ имютъ цлью добиться уступокъ отъ чужого капитала, у котораго они постоянно находятся въ рукахъ. Идея стачекъ могла явиться только въ іолов самихъ рабочихъ, незнакомыхъ съ другими формами ассоціацій или хотя и знакомыхъ, но желающихъ предпочесть меньшіе и скорые результаты большимъ, но долгосрочнымъ. Стачки только могутъ свидтельствовать о способности народа, среди котораго они происходятъ, къ общественнымъ предпріятіямъ, требующимъ полнаго единодушія и подчиненія каждаго отдльнаго лица вол большинства, но этимъ и исчерпывается ихъ полезная сторона. Изъ нихъ также можно вывести безошибочное заключеніе, что сами рабочіе, какъ бы они ни были способны къ соціально-экономическимъ предпріятіямъ, врядъ ли когда нибудь напали бы на настоящую дорогу безъ посторонняго содйствія, они въ состояніи, подъ вліяніемъ слпой ненависти къ гнетущему ихъ капиталу, навредить сами себ гораздо больше, чмъ могли бы имъ навредить самые заклятые ихъ враги. Въ исторіи стачекъ первое мсто занимаетъ Англія, главнымъ образомъ потому, что тамъ законъ не запрещаетъ рабочимъ прибгать къ этой форм протеста противъ злоупотребленіи капитала, но и во Франціи и даже въ Германіи они случались довольно часто, хотя и въ гораздо меньшихъ размрахъ. Понятно, что если можно считать стачки однимъ изъ средствъ улучшить положеніе работника, то во всякомъ случа это средство слдуетъ признать самымъ ненадежнымъ.
Потребительныя ассоціаціи стоятъ хотя и значительно выше стачекъ, но они, какъ и ссудныя нмецкія учрежденія, не въ состояніи радикально улучшить экономическій бытъ народа, они не имютъ никакого вліянія на увеличеніе заработной платы, потому что сами преклоняются передъ существующимъ порядкомъ вещей, стараясь только извлечь изъ него какъ можно больше выгоды для рабочихъ, это не боле, какъ рабы барина-капитала, до котораго они не смютъ коснуться пальцемъ, какъ бы считая его чмъ-то безусловно постояннымъ и неизмннымъ, рабы, которые даже подумать боятся о томъ, чтобы самимъ сдлаться господами. Сильное ихъ распространеніе и продолжительное существованіе въ какой либо стран можетъ даже оказаться скоре вреднымъ, чмъ полезнымъ, потому что они могутъ пріучить рабочихъ смотрть на окружающія ихъ обстоятельства съ подобострастіемъ человка слабаго передъ сильнымъ и улучшать свое положеніе посторонними средствами, не касаясь главныхъ. Такова, несомннно, цль Шульце-Делича, потому-то къ нему и благоволитъ такъ нмецкое правительство. Потребительныя ассоціаціи могутъ быть полезны или какъ переходная ступень къ производительнымъ, или же въ той незначительной части населенія, которая, въ силу разнообразія источниковъ, доставляющихъ ей средства къ жизни, не можетъ составить изъ себя ассоціацій производительныхъ.
Этотъ послдній родъ ассоціацій представляетъ собою послднюю цль рабочихъ союзовъ. Путемъ производства сообща достигаются разомъ вс т цли, къ которымъ стремятся въ отдльности и стачки, и потребительныя общества, и ссудныя кассы, и всякія другія подобнаго рода предпріятія. Только они могутъ вполн обезпечить работника отъ злоупотребленій капитала, потому что они имютъ прямою своею цлью соединить въ одномъ лиц и трудъ, и капиталъ, сдлать работника капиталистомъ, дать труду независимое и почетное положеніе въ обществ и, наконецъ, сдлать работника человкомъ, а не машиной, каковъ онъ теперь. Что современемъ производительныя ассоціаціи разовьются но свту въ самыхъ широкихъ размрахъ, это не подлежитъ ни малйшему сомннію. Но въ ближайшемъ будущемъ успхъ ихъ обезпеченъ тамъ, гд для нихъ приготовлена почва среди самихъ работниковъ, гд есть люди, готовые посвятить себя ознакомленію рабочихъ съ великими началами коопераціи, и, наконецъ, гд правительство но ставитъ преградъ для развитія рабочихъ союзовъ. Только при совокупномъ существованіи этихъ трехъ условій возможно серьезное улучшеніе рабочаго класса. Какъ бы ни былъ многочисленъ классъ людей, сочувствующихъ работнику, но если онъ самъ не дошелъ до сознанія невыгодъ своего положенія, то съ нимъ ничего не сдлаешь, точно также, если рабочіе всми силами желаютъ улучшить свой бытъ, но нтъ людей, которые указали бы имъ, что нужно длать, то все-таки ничего не выйдетъ, кром разв такихъ явленій, какъ стачки, наконецъ, если есть и то, и другое, но правительство недружелюбно относится къ подобнымъ предпріятіямъ, то опять-таки ничего не можетъ выйдти.
Теперь посмотримъ, въ какомъ положеніи находится Россія относительно рабочихъ ассоціацій: представляетъ ли она удобную почву для развитія кооперативныхъ учрежденій.
Въ Россіи съ давнихъ временъ существуютъ артели, то есть, товарищества нсколькихъ лицъ, складывающихъ свой трудъ, а иногда и капиталъ, для производства сообща какой либо работы, и съ круговою другъ за друга порукою. Не входя въ подробности относительно характера такихъ артелей въ древнія времена, мы только замтимъ, что извстія о нихъ попадаются въ историческихъ памятникахъ XII и даже XI столтій. Ужь изъ этого вполн можно заключить, что артели — чисто народное учрежденіе, ведущее свое начало съ самыхъ отдаленныхъ временъ. Въ XVII столтіи извстія объ артеляхъ становятся гораздо полне и характеръ ихъ обнаруживается гораздо рзче. Тутъ мы встрчаемъ ‘артели ярыжныхъ’, составлявшіяся съ цлью доставки судовъ отъ одного мста до другого, дале, артели каменьщиковъ, плотниковъ, рыболововъ, чернорабочихъ, извозчиковъ и т. д. Люди, составлявшіе эти артели, принадлежали часто къ разнымъ селеніямъ и собирались вмст для производства какихъ-либо работъ, получаемыхъ ими отъ хозяевъ, каждый разъ на особыхъ условіяхъ. Посл Петра I артели принимаютъ боле серьезный характеръ и длаются боле самостоятельными въ своихъ операціяхъ. Артельное начало начинаетъ пріобртать популярность не только въ собственно-рабочемъ класс, но даже и въ сельскомъ населеніи, и выгоды его становятся боле и боле понятными для народа. Очень часто случается, что крестьяне и мщане нанимаютъ сообща поля и снокосы, обработываютъ ихъ и потомъ раздляютъ между собою доходъ. Но отсутствіе капитала нердко является важной помхой при устройств такихъ артелей. ‘Въ чистомъ вид, говоритъ г. Калачовъ, именно, какъ ассоціація капиталомъ и трудомъ, артели существуютъ только въ малыхъ размрахъ. Какъ скоро является потребность въ большомъ капитал, то, по недостатку денегъ въ простомъ народ, къ чистому началу артели присоединяется еще отношеніе между артельщиками и лицомъ, ссужающимъ этотъ капиталъ. Самый простой видъ этого отношенія есть тотъ, когда артель нужный ей капиталъ занимаетъ, хотя бы даже съ обязательствомъ отдать капиталисту опредленную долю вырученныхъ ею барышей. Впрочемъ, весьма часто дающій капиталъ принимаетъ самъ непосредственное участіе въ занятіяхъ артели и тогда она получаетъ совершенно иное значеніе. При этомъ случается нердко, что не артель пріискиваетъ себ хозяина, а на оборотъ, зажиточный мастеровой, напримръ, каменьщикъ или плотникъ, самъ составляетъ себ артель, нанимая рабочихъ изъ своихъ ли односельцевъ или изъ постороннихъ, за плату, въ которой уговаривается съ каждымъ работникомъ особо… Очевидно, что такая артель связывается только тмъ, что она иметъ одного хозяина и большею частію исполняетъ работы сообща, въ одномъ мст. Но и между такими рабочими образуется обыкновенно настоящая артельная связь посредствомъ соглашенія ихъ имть общую пищу или общій столъ, это — потребительная артель’. Такимъ образомъ, мы видимъ, что артели, къ которымъ вообще русскій народъ питаетъ большую симпатію, часто не удаются только но недостатку капитала. Впрочемъ, нужно замтить, что иногда артели, даже неиспытывающія этого недостатка, употребляютъ находящійся у нихъ капиталъ совершенно непроизводительно, какъ это мы увидимъ ниже. Тутъ уже виновато, намъ кажется, незнакомство артельщиковъ съ устройствомъ ассоціацій на запад и отсутствіе людей, которые навели бы артельщиковъ на настоящую дорогу.
Между существующими въ настоящее время артелями можно различить три главные ихъ вида: артели потребительныя, артели производительныя и, какъ особое характеристическое явленіе, артели биржевыя. Артельное начало до того сродно съ характеромъ русскаго человка, что онъ примняетъ это начало при всякомъ удобномъ случа. Гд только собирается нсколько человкъ, случайно соединенныхъ или общей работой, или общимъ мстомъ жительства, тамъ сейчасъ же образуется потребительная артель, въ видахъ удешевленія продовольственныхъ матеріаловъ. Конечно, это самый низкій сортъ потребительныхъ ассоціацій, но все-таки начало, лежащее въ ихъ основаніи, одно и тоже. О потребительныхъ артеляхъ мы не станемъ здсь говорить, потому что они такъ многочисленны, что, конечно, о существованіи ихъ знаетъ всякій.
Въ древней Руси, какъ выше упомянуто, существовали артели, составлявшіяся для разныхъ работъ, въ которыхъ артельщики принимали на себя круговую отвтственность. Но число этихъ артелей подъ вліяніемъ крпостнаго права постоянно уменьшалось. ‘Крпостное право, говоритъ г. Калачовъ, ограничивъ огромное количество сельскаго населенія опредленными работами въ пользу помщиковъ, тмъ самымъ, съ одной стороны, устраняло большинство рабочихъ, которые, при другихъ условіяхъ своего быта, могли бы свободно вступать въ товарищества для боле выгоднаго употребленія своего знанія и труда, а съ другой стороны, не только давало возможность помщикамъ, по даже нкоторымъ образомъ заставляло ихъ, ограничиваться производствомъ крестьянъ или своихъ дворовыхъ, чмъ самымъ очевидно уменьшался запросъ на свободную и слдовательно боле дорогую, хотя и лучшую работу. Было бы впрочемъ несправедливо думать, что начало произвола, вншняго гнета и стсненія свободной дятельности и отношеній выражалось только въ крпостномъ прав помщиковъ надъ ихъ крестьянами и дворовыми людьми, оно касалось и другихъ классовъ сельскихъ и городскихъ жителей, которые далеко не всегда располагали своими занятіями и даже своимъ имуществомъ. Отсюда, какъ естественное послдствіе, явились апатія и лнь, которыя, всюду и всегда, приводятъ за собой застой, не только вообще въ занятіяхъ, но и въ самомъ усвоеніи и развитіи знаній, искуствъ и ремеслъ, и вмст съ тмъ рождаютъ боле или мене общую бдность’. Подъ вліяніемъ этого-то губительнаго начала, рабочія артели начали терять спой первоначальный характеръ и мало-по-малу совершенно видоизмняться. Взамнъ ихъ, у насъ стали являться подрядчики, которые составляли артели въ виду только своихъ собственныхъ выгодъ и страшно эксплуатировали работниковъ. Но съ уничтоженіемъ крпостнаго права, снова начинаютъ возникать настоящія рабочія артели, число которыхъ замтно увеличивается въ послднее время. Есть даже примры, что крестьяне извстной мстности составляютъ изъ себя громадныхъ размровъ артель для обработки земли по найму помщика. Въ этихъ случаяхъ представителемъ артели является, обыкновенно, сельскій староста, который и ведетъ вс дла съ нанимателемъ отъ имени артели.
Такъ называемыя биржевыя артели, существующія въ Петербург и Москв, совершенно своеобразны. Выше другихъ артелей они должны быть поставлены уже потому, что сложились въ опредленную форму и имютъ строго опредленные уставы. Занятіе этихъ артелей состоитъ почти исключительно въ нагрузк и выгрузк товаровъ на берегъ, упаковк ихъ и сбереженіи въ складочныхъ мстахъ. Впрочемъ, эти артели отпускаютъ своихъ членовъ и на сторону, для занятій въ разныхъ конторахъ, но съ тмъ непремннымъ условіемъ, чтобы вознагражденіе, получаемое артельщикомъ, поступало не къ нему на руки, а въ артельную кассу, откуда оно уже распредляется надлежащимъ образомъ между всми артельщиками. Каждый, желающій поступить въ артель, долженъ внести вкупныя деньги, иногда въ довольно большихъ размрахъ, впрочемъ, при вступленіи, сумма эта вносится далеко не сполна, а лишь небольшая ея часть, остальное же количество вычитается изъ ежегодныхъ заработковъ артельщика въ теченіи шести или семи лтъ. Средства такихъ артелей составляются изъ взносовъ вновь поступающихъ артельщиковъ и изъ заработныхъ денегъ, получаемыхъ артелью отъ хозяевъ, то есть, отъ тхъ лицъ, которыя поручаютъ имъ работы или даютъ занятія. Эти сродства, которыя обыкновенно бываютъ очень значительны, длятся въ опредленные сроки между всми артельщиками — и это самая слабая сторона биржевыхъ артелей. Биржевыя артели, имя въ рукахъ довольно большіе капиталы, не длаютъ изъ нихъ никакого полезнаго употребленія, а раздробляютъ на малыя части, выдавая ихъ на руки артельщикамъ. Такимъ образомъ, выгода для рабочихъ быть артельщиками заключается только въ томъ, что во-первыхъ, они получаютъ гораздо больше вознагражденія сравнительно съ одиночными работниками (такъ какъ отвчая передъ хозяевами капиталами, въ случа какихъ-либо упущеній, артели всегда имютъ выгодную работу), во-вторыхъ, при выход изъ артели, артельщики полу. чаютъ выходныя деньги, количество которыхъ равняется, обыкновенно трети первоначально внесенныхъ, а слдовательно имютъ возможность составить себ небольшой капиталъ. Кром того, въ случа болзни артельщика, онъ получаетъ все слдуемое ему вознагражденіе, какъ бы онъ находился на работ, и это можетъ продолжаться влеченіи цлаго года. Выгоды, конечно, во всякомъ случа значительныя, но они могли бы быть гораздо больше, еслибъ кто нибудь научилъ артельщиковъ употреблять свои капиталы боле производительнымъ образомъ.
Собственно производительныхъ артелей у насъ еще очень немного, хотя начала такихъ ассоціацій не чужды русскому народу. Рабочія артели уже весьма близко подходятъ къ такимъ ассоціаціямъ, а они, до введенія крпостнаго права, были очень распространены въ Россіи. Но теперь, какъ выше упомянуто, рабочія артели снова начинаютъ устраиваться въ разныхъ мстахъ. Такъ, въ нкоторыхъ губерніяхъ существуютъ постоянныя артели плотниковъ, каменьщиковъ, столяровъ, которые работаютъ не на хозяина, а вполн на самихъ себя, и получаемые доходы распредляютъ поровну между всми артельщиками. Если въ нкоторыхъ и существуютъ подрядчики, то только на правахъ довренныхъ лицъ, получающихъ отъ артели опредленное вознагражденіе. Подобна! о же рода артели существуютъ и въ сельскомъ населеніи. Изъ нихъ мы упомянемъ объ одной, какъ наиболе значительной, это — артель-община, составленная изъ крестьянъ пяти селеній, въ числ 400 душъ, находящаяся въ ярославской губерніи. Крестьяне этихъ деревень, еще до отмны крпостнаго права, платили помщикамъ оброкъ, и затмъ ни въ какихъ иныхъ отношеніяхъ съ ними не находились. Лтомъ они занимаются земледліемъ, а зимою — столярнымъ и плотничьимъ ремесломъ. Главная ихъ спеціальность состоитъ въ производств деревянныхъ ящиковъ для винъ, табаку, свчь и т. п. Производство это распредляется между крестьянами слдующимъ образомъ: осенью, по окончаніи полевыхъ работъ, крестьяне всхъ пяти деревень собираются на общую сходку, гд происходятъ разсужденія объ условіяхъ, предложенныхъ имъ заказчиками. Одобривъ эти условія, сходъ распредляетъ по деревнямъ работы, спеціализируя ихъ такимъ образомъ: одной деревн онъ поручаетъ производство конфектныхъ ящиковъ, другой — свчныхъ третьей винныхъ и т. д. Затмъ распредленіе этихъ спеціализированныхъ работъ между отдльными лицами поручается мірскимъ сходкамъ каждой деревни. Это уже чисто производительная ассоціація, оригинально примненная къ сельскому быту, хотя и неорганизованная надлежащимъ образомъ.
Наконецъ, въ Петербург существуетъ настоящая производительная ассоціація — столярная артель, учрежденная г. Мельниковымъ. Ее составили нсколько столярныхъ мастеровъ, присоединивши къ капиталу учредителя вклады мебелью. Условіе артельщиковъ — взаимная отвтственность и равномрное участіе какъ въ барышахъ, такъ и убыткахъ. Спустя два года посл учрежденія, эта артель уже имла обширный магазинъ и получила офиціальное утвержденіе. Число артельщиковъ неограничено, но въ члены принимаются не иначе, какъ но баллотировк. Вступающій въ артель долженъ немедленно внести 25 р., и въ теченіи первыхъ трехъ мсяцевъ выставить въ магазин мебели своей работы не мене, какъ на 50 рублей. Но какимъ-то образомъ случилось, что эта артель, учрежденная русскими, въ настоящее время состоитъ почти исключительно изъ нмцевъ, такъ что мы и не знаемъ, какъ ее считать, русскою или нмецкою. Во всякомъ случа несомннно, что начало ей положено русскими.
Такимъ образомъ очевидно, что Россія представляетъ совершенно удобную почву для развитія рабочихъ ассоціацій. При надлежащемъ уход, эта почва могла бы дать такіе богатые плоды, которые смло могли бы соперничать количествомъ и даже качествомъ съ западно-европейскими ассоціаціями. Артель — въ такой степени народное русское явленіе, въ какой не можетъ считаться ассоціація ни у нмцевъ, ни у французовъ, ни даже у англичанъ. Та форма труда, до которой дошелъ западный рабочій путемъ долговременныхъ страданій и революцій, при помощи образованныхъ людей, нежалвшихъ усилій для ознакомленія рабочихъ съ выгодами ассоціаціи, эта форма существуетъ въ Россіи почти съ незапамятныхъ временъ и создана самимъ народомъ безъ всякой посторонней помощи. Крпостное право стснило ея развитіе, но не убило ее, и она снова воскресаетъ. Это служитъ лучшимъ ручательствомъ ея живучести.
Посмотримъ теперь, существуетъ ли въ Россіи второе важное условіе для развитія ассоціацій, именно, не препятствуетъ ли ихъ развитію положительное законодательство.
До 1799 года законодательство наше совершенно игнорировало артели, и только въ этомъ году нкоторыя изъ нихъ поставлены въ зависимость отъ цеховъ. Впрочемъ., здсь главнымъ образомъ обозначались т артельныя правила, которые уже существовали въ дйствительности, и новаго къ нимъ ничего не прибавлялось. Законодательство, постановляя эти правила, какъ бы разршало и освящало своимъ дозволеніемъ существованіе артелей, при этомъ, оно длало необходимымъ условіемъ для артели принадлежность ее къ какому нибудь цеху. Уставъ 1823 года подтвердилъ эти правила и ничего новаго къ нимъ не прибавилъ, въ слдующіе годы законодательство упоминало объ артеляхъ, какъ о факт, законность или незаконность котораго не можемъ даже подлежать обсужденію, оно только обусловливало этотъ фактъ нкоторыми формальностями, въ сущности нисколько не важными для артелей. Вообще, до послдняго времени, наше законодательство касалось артелей только косвенно, не высказываясь ни за, ни противъ этой формы труда, оно наблюдало лишь за тмъ, чтобы артельныя операціи не противорчили общему духу законовъ о договорахъ, слдовательно, наблюдало за ихъ вншней дятельностью, что же касается внутренней организаціи, то законодательство въ это дло не вмшивалось, предоставляя его вполн усмотрнію самихъ артельщиковъ. Наконецъ, слдуетъ упомянуть, что въ нкоторыхъ случаяхъ, законодательство окапываетъ даже преимущество артелямъ предъ частными подрядчиками въ сношеніяхъ ихъ съ казною. Этимъ и ограничивается участіе его въ артельныхъ длахъ. Слдовательно/ законодательство наше, не ставитъ никакихъ преградъ для развитія артелей, и второе условіе, необходимое для ихъ успшнаго хода, въ Россіи также существуетъ.
За то у насъ нтъ третьяго, также очень важнаго условія, нтъ людей, которые знакомили бы рабочихъ съ лучшими формами ассоціацій, нтъ и сотой доли тхъ честныхъ энергичныхъ дятелей, которые на запад оказали такую важную, неоцненную услугу рабочему классу. Вотъ чмъ объясняется та относительная неподвижность въ развитіи у насъ артелей, въ силу которой они стоятъ еще на довольно низкой степени и далеко еще не проявили въ глазахъ народа своихъ благодтельныхъ сторонъ. Не говоря уже о Лассаляхъ, еслибъ у насъ были хоть Шульче-Деличи, то наши артели смло могли бы соперничать съ западно-европейскими ассоціаціями и давно бы уже успли оказать хорошее вліяніе на экономическій бытъ русскаго народа. Но кром отсутствія практическихъ дятелей, у насъ почти не существуетъ и литературы этого интереснаго и важнаго предмета. Въ то время, какъ на запад цлыя сотни брошюръ и серьезныхъ сочиненій посвящены рабочему вопросу, у насъ изслдованіе г. Калачова составляетъ почти единственный добросовстный трудъ въ этомъ род, хотя и онъ не чуждъ многихъ серьезныхъ недостатковъ. А между тмъ при нашихъ теперешнихъ экономическихъ затрудненіяхъ, артель — конечна, значительно улучшенная, — могла бы представить такой врный якорь спасенія, за который слдовало бы ухватиться обими руками, это тмъ боле удобно, что русскій рабочій не иметъ надобности начинать съ потребительныхъ ассоціацій, а прямо могъ бы взяться за производительныя, то есть сразу стать выше какъ англійскихъ, такъ въ особенности нмецкихъ работниковъ.
Но — до слдующей статьи.