‘Русская Мысль’, кн. IV, 1886
Сочинения Корнелия Тацита. Русский перевод с примечаниями, Тацит, Год: 1886
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Сочиненія Корнелія Тацита. Русскій переводъ съ примчаніями и со статьей о Тацит и его сочиненіяхъ В. К. Модестова. Томъ 1. Агрикола. Германія. Исторій. Спб., 1886 г. Переводъ такого крупнаго писателя, какъ Корнелій Тацитъ, является не, только полезнымъ, съ научной точки зрнія, предпріятіемъ, но иметъ также великое культурное значеніе. Сдлать доступнымъ для обыкновеннаго русскаго читателя творенія знаменитаго римскаго историка — значитъ внести свой вкладъ въ общую сокровищницу, изъ которой вс могутъ черпать не только простыя фактическія знанія, но и матеріалъ для серьезныхъ размышленій, предметъ уроковъ нравственно-политической мудрости. Спеціалистъ-историкъ можетъ обличать Тацита въ неврномъ представленіи событій, упрекать за субъективную оцнку дятелей и, все-таки, знакомство съ сочиненіями великаго римлянина, проникнутыми ненавистью ко всмъ проявленіямъ деспотизма, глубокою скорбью, вызванною ничтожностью и безнравственностью общества, окружающаго историка, навсегда сохранитъ свое воспитательное этическое значеніе. Всякій, знакомый съ произведеніями Корнелія Тацита, знаетъ, какъ трудно передать на который-нибудь изъ новоевропейскихъ языковъ его сжатыя, проникнутыя субъективнымъ характеромъ и необыкновенно сильныя фразы. Нашъ извстный латинистъ В. И. Модестовъ еще въ 1864 году издалъ блестяще написанную книгу подъ заглавіемъ Тацитъ и его сочиненія. Съ тхъ поръ мысль дать русской публик переводъ твореній этого величайшаго изъ историковъ древности никогда его не покидала, наконецъ, въ ныншнемъ году мы имемъ передъ собою первый томъ этого перевода. Г. Модестовъ отнесся въ задач своей весьма добросовстно, онъ старался передать не только духъ сочиненій знаменитаго автора, но и самые оттнки его выраженія, даже манеру писать. Отдавая полную справедливость кропотливому труду и серьезному отношенію переводчика къ своему длу, мы должны указать на одинъ крупный и существенный недостатокъ, который въ значительной степени умаляетъ полезность работы г. Модестова. Стремленіе не только въ общемъ, но и въ мельчайшихъ подробностяхъ передать все сказанное своеобразнымъ писателемъ, вслдствіе излишней щепетильности переводчика, длаетъ сочиненія Тацита въ русской передач нашего латиниста тяжеловсными. Латинская конструкція перенесена переводчикомъ въ русскую рчь, и русскій языкъ поставленъ въ рабскую зависимость отъ языка подлинника. Работа г. Модестова окажется во всякомъ случа полезною для филологовъ и учащихся, которые найдутъ въ ней разъясненіе многихъ недоумній, встрчающихся при чтеніи столь труднаго древняго писателя. Переводъ снабженъ примчаніями, впрочемъ, не везд равномрно обильными: такъ, трактатъ о Германіи, по свойству своего содержанія нуждающійся во многихъ разъясненіяхъ, почта нигд не комментируется переводчикомъ. Краткое введеніе о жизни и сочиненіяхъ Тацита могло бы быть написано нсколько подробне, правда, авторъ предлагаетъ за подробностями обратиться къ его историко литературной монографіи о Тацит, но не всякій читатель можетъ имть эту давно вышедшую книгу подъ руками,— ему придется ограничиться очеркомъ, предпосланнымъ къ переводу и занимающимъ всего 14 страницъ. Несмотря на сдланныя замчанія, мы считаемъ своею обязанностью признать, что солидный, хотя и непопулярный, трудъ г. Модестова облагаетъ вскими достоинствами, и русская классическая филологія обязала нашему извстному латинисту первымъ научнымъ переводомъ жизни Агриколы, Германіи и Исторіи. Второй томъ будетъ содержать лтопись и дастъ возможность сравнить работу г. Модестова съ существующимъ уже у насъ прекраснымъ переводомъ лтописи, сдланнымъ г. Кронебергомъ.