‘Русская Мысль’, кн.X, 1890
Сочинения князя Д. П. Горчакова, Горчаков Дмитрий Петрович, Год: 1890
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Сочиненія князя Д. П. Горчакова. Москва, 1890 г. Князь Дмитрій Петровичъ Горчаковъ, единственный сынъ небогатаго дворянина Костромской губ., кн. Петра Ивановича Горчакова, родился 1 января 1758 года, получивъ домашнее образованіе, служилъ въ военной, потомъ въ гражданской служб, въ большіе чины не вышелъ, окончилъ свое служебное поприще коллежскимъ совтникомъ и умеръ въ Москв въ ноябр 1824 года. Лежащая передъ нами книжка его сочиненій издана въ свтъ его родною внучкой, княжной Еленой Сергевной Горчаковой. Изъ приложеннаго къ книг короткаго біографическаго очерка видно, что кн. Д. П. Горчаковъ, какъ и многіе состоятельные дворяне того времени, занимался литературой ‘урывками, отъ оперъ переходилъ къ сатирамъ, писалъ повсти, сатиры, поэмы, но весьма мало заботился о распространеніи своихъ произведеній, большая часть которыхъ осталась неизданною, отчасти по его безпечности и равнодушію къ литературной слав, отчасти потому, что въ его стихахъ было много прямыхъ и косвенныхъ личностей’. Многія его рукописи остались въ деревн и тамъ сгорли. Такимъ образомъ, погибли весьма цнные матеріалы для исторіи литературы въ для характеристики тогдашняго времени и людей. Въ числ этихъ рукописей уничтожено, вроятно, одно очень извстное современникамъ шуточное стихотвореніе, въ которомъ выведенъ былъ фонъ-Визинъ. Стихотвореніе это нигд не было напечатано, но читалось многими въ рукописи и, быть можетъ, еще найдется у кого-нибудь въ копіи. Оно не вошло въ теперешнее изданіе Сочиненій кн. Горчакова. Въ немъ помщены три комическихъ оперы: Калифъ на часъ, Щастливая Тоня и Баба-Яга, пять сатиръ въ стихахъ, дв стихотворныя ‘Бесды’: О суетности и о уединеніи, отрывокъ изъ комедіи и повсть въ проз: Пламиръ и Раида. Вс эти произведенія представляютъ большой историческій интересъ. Могущія казаться теперь не особенно важными и мстами, пожалуй, даже наивными, сатиры кн. Горчакова, рзко затрогивали тогдашнее общество, нкоторые стихи изъ нихъ, подобно Грибодовскимъ впослдствіи, ‘переходили въ пословицы’, какъ, напримръ:
‘И, наконецъ, я зрю въ стран моей родной!
Журналовъ тысячи, а книги не одной’.
Стихи эти взяты изъ Сатиры: Посланіе къ князю С. Н. Долгорукову, наиболе характерной изъ всхъ. Авторъ, признанный ‘волтеріанецъ’ за то, впрочемъ, что считалъ Вольтера первымъ трагическимъ писателемъ, былъ ярымъ приверженцемъ ложно-классицизма и противникомъ всякихъ новшествъ въ литератур. Вотъ что мы читаемъ въ той же Сатир‘.
Какія, общаго достойны удивленія,
Мы въ модныхъ драмахъ зримъ диковинны явленія?
И скучныхъ свободясь издревле чтимыхъ узъ,
Чмъ превосходенъ сталъ очищенный нашъ вкусъ?
Въ комедіяхъ теперь не нужно острыхъ словъ:
Чтобы смшить, пусти на сцену дураковъ!…
...’Гусситы, Попугай предпочтены Сорен
И Коцебятина *) одна теперь на сцен.
О, сколько-бъ былъ благословенъ сей часъ,
Когдабъ въ однихъ стихахъ лишь порча завелась
И въ драматическихъ писаньяхъ здсь встрчалась!
Когда бы нравственность у насъ не развращалась,
Когда бы въ юношахъ свободы вредна страсть
Къ презрнью не вела у нихъ священну власть,
Когда-бъ учители, возникшіе изъ грязи,
Софизмомъ родственны не разрывали связи’…
*) Гусситы, Попугай и Сынъ любви,— драмы Коцебу, ‘коцебятин’ которыхъ авторъ противупоставляетъ Сорену, трагедію Н. П. Николева, написанную въ рамкахъ ‘издревне чтимыхъ узъ’ ложнаго классицизма.
Произведенія кн. Д. П. Горчакова не избгли цензурныхъ стсненій и его стихотвореніе Русскій у подошвы Чатырдаіа, какъ недозволительное, было представлено министромъ Балашовымъ Императору! Александру Павловичу. Государь разршилъ напечатать эти стихи, въ которыхъ авторъ печалуется о слабости русской политики передъ ‘Корсомъ’, Наполеономъ I (въ 1811 г.), и восклицаетъ:
‘Нтъ нужды намъ искать героевъ чуждыхъ странъ,—
Довольно есть своихъ искусныхъ согражданъ’…
И заканчиваетъ обращеніемъ къ ‘владыкамъ царствъ земныхъ’, что* бы слугъ отечеству они избирали ‘межь милліонами подвластна имъ народа’,—
‘И мудростью водимы,
Ихъ отличать въ толп стремите бдящій взоръ:
Такъ злато рудокопъ въ ущельяхъ видитъ горъ,
Гд мыслятъ зрть одну дресву простолюдины’.
Въ высшей степени интересна написанная въ 1796 г. прозой Россійская поветъ: Пламиръ и Раида. Она представляетъ собою любопытнйшій образецъ сочинительства того времени и даетъ ясное понятіе о томъ, что заставляло ‘лить слезы чувствительности’ нашилъ напудренныхъ праддовъ и прабабушекъ. Въ письм съ своему другу Н. Л. Николеву авторъ говоритъ: ‘Начертаніе Раиды обворожило тебя. Признайся, что естьли существуетъ подлинникъ, онъ долженъ быть тысячу разъ любезне въ естеств, нежели въ описаніи’. Доброе старое время!