ДЛЯ ДТЕЙ МЛАДШАГО ВОЗРАСТА
Съ 6-ю раскрашенными рисунками.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
ИЗДАНІЕ Ф. А. БИТЕПАЖА
Найденышъ (съ картинкой)
Кошелекъ
Красный клубочекъ
Подлимся! (съ картинкой)
Кто счастливе?
Что ни длается — все къ лучшему
У камелька (съ картинкой)
Мироновна
Секретъ
Первый разъ въ жизни (съ картинкой)
Нежданный гость
Дай-ка испугаю
Ддушкины именины (съ картинкой)
Лгунишки
Семьдесятъ пять рублей (съ картинкой)
На двор стоялъ морозъ и вьюга. Домикъ, въ которомъ помщалась семья одного небогатаго помщика, доктора Гридина, былъ весь занесенъ снгомъ, въ окна тоже почти ничего нельзя было видть, такъ какъ он, во-первыхъ, замерзли, а во-вторыхъ, съ верху до низу покрылись инеемъ. Но Гридинымъ жилось въ этомъ домик хорошо и счастливо, потому что они были добрые, честные люди и довольствовались немногимъ.
Въ минуту моего разсказа, мы застаемъ всю семью за вечернимъ чаемъ, семья состоитъ изъ отца, матери и четверыхъ дтей.
Старшую двочку зовутъ Настей, вторую Зиной, третью, самую младшую, Олинькой, а мальчика — Мишуткой, вс они одты очень мило, даже почти, можно сказать, нарядно, по случаю дня рожденія Зиночки. Утромъ у нихъ были гости, но къ вечеру разошлись, и дти уже собирались идти спать, какъ вдругъ около подъзда послышался шорохъ.
— Мама, должно быть къ намъ еще пріхали гости, — сказала Зиночка,— надо послать Агафью отворить дверь.
— Не трогай Агафью, дружокъ, она сегодня утомилась, если понадобится, я отворю сама, да теб, врно, просто показалось, кто можетъ пріхать такъ поздно?
— Нтъ, въ самомъ дл, тамъ кто-то стучится,-отозвался докторъ.— Я пойду посмотрю, всего врне, что меня зовутъ къ больному.
И, вставъ съ мста, Гридинъ направился въ прихожую.
По прошествіи нсколькихъ минутъ, онъ снова вошелъ въ комнату, держа на рукахъ небольшой, продолговатый свертокъ.
— Что это такое? Что такое?— закричали дти и со всхъ сторонъ обступили Гридина, но онъ, не обращая вниманія на всеобщее волненіе, подалъ свертокъ прямо жен, и со словами:
— Вотъ, сюрпризъ, посмотри, — положилъ его къ ней на колни.
— Боже мой! что такое?— отозвалась жена, всплеснувъ руками.— Вдь это ребенокъ!
Дти подбжали къ матери и дйствительно увидли, что въ свертк заключалось маленькое, обернутое ватнымъ одяломъ, существо.
— Какой хорошенькій!— вскричала Настя,— и какъ онъ спитъ покойно!
— Бдняжка! Не понимаетъ ничего, что съ нимъ творится!
— Что же мы, однако, будемъ длать?— серьезно сказалъ докторъ.— Необходимо завтра отнести его въ участокъ.
— Какъ, другъ мой, ты хочешь передать малютку на руки полиціи?— возразила жена Гридина.
— Нтъ, нтъ, папочка,— въ голосъ закричали дти,— пусть онъ останется съ нами, мы будемъ заботиться о немъ, выростамъ большимъ, мама, голубушка, уговори папу оставить маленькаго человчка съ нами…
Мама, вмсто отвта, молча взглянула на Гридина, глаза ея были полны слезъ и, казалось, безъ словъ говорили то же самое, о чемъ сейчасъ просили дти, ребенокъ въ эту минуту закопошился, вытянулъ крошечныя ножки, открылъ глаза, сморщилъ личико и заплакалъ.
— Вотъ видишь, папочка, онъ самъ вмст съ нами проситъ тебя!— добавилъ Миша, все время молча слдившій за вышеописанной сценой.
— Ну, ладно, пусть будетъ по вашему,— отозвался докторъ взволнованнымъ голосомъ.— На его долю Богъ пошлетъ, пускай живетъ у насъ до тхъ поръ, пока не найдутся родители.
Дти съ благодарностью бросились обнимать отца, а мама этимъ временемъ положила маленькаго найденыша на постель и начала распеленывать.
— У него на шейк вмст съ крестомъ надта записочка,— вскричала она.— Въ ней, вроятно, сказано все, что слдуетъ,— и осторожно отвязавъ со шнурка сложенную вчетверо бумагу, прочла слдующее: ‘Добрые люди! Не откажите принять Ванюшу въ вашу семью, родители его такъ бдны и несчастны, что едва не умираютъ съ голода’.
— Ребенокъ останется у насъ,— ршительно повторилъ тогда докторъ.
— И такъ какъ онъ явился въ день моего рожденія,— добавила Зиночка,— то пусть будетъ моимъ крестникомъ.
— Хорошо, только ты знаешь, что крестная мать должна заботиться о своемъ крестник.
— О, конечно! Я буду это исполнять непремнно, отдамъ ему вс лучшія игрушки, уложу въ бывшую мою плетеную колясочку, однимъ словомъ, сдлаю все, все, что нужно.
И Зиночка дйствительно сдержала данное отцу слово: спрятанная на чердакъ колясочка, по ея распоряженію сейчасъ же была снесена внизъ. Ваню положили на пуховую подушку и накрыли краснымъ, стеганымъ одяломъ, дти съ утра до ночи окружали его со всхъ сторонъ, приносили массу игрушекъ, даже книжки съ картинками, но онъ былъ еще слишкомъ малъ, чтобы ихъ разсматривать, на игрушки же заглядывался съ удовольствіемъ, въ особенности нравился ему зайчикъ на колесахъ: онъ видимо находилъ наслажденіе теребить его рученками за уши, и этимъ чрезвычайно забавлялъ своихъ маленькихъ покровителей.
Съ каждымъ днемъ малютка становился забавне, вс въ дом, начиная съ барина и кончая прислугой, любили его, онъ росъ вмст съ остальными дтьми, и такъ привязался къ семь доктора, что навсегда считалъ ее своею.
По одной изъ многолюдныхъ улицъ города N, раннею порою, когда большая часть жителей покоилась еще сладкимъ сномъ, шли два маленькіе мальчика, судя по ихъ скромному, отчасти неряшливому костюму и истоптаннымъ дырявымъ сапогамъ, они очевидно были очень бдны. Одному изъ нихъ по виду казалось лтъ восемь, а другому не больше четырехъ, оба шли съ низко опущенными головами, словно что искали по дорог, на глазахъ у нихъ блестли слезы, въ особенности у младшаго.
— Посмотри хорошенько, не завалился ли гд въ карман,— сказалъ онъ брату.
— Да нтъ же, оба кармана при теб выворачивалъ,— отозвался послдній,— должно быть, какъ-нибудь выронилъ, но гд и когда, право, не знаю.
— Вы потеряли что-нибудь?— вдругъ раздался позади ихъ мужской голосъ.
Мальчики обернулись и, увидвъ въ нсколькихъ шагахъ отъ себя очень хорошо одтаго пожилого мужчину, нершительно поклонились.
— Да,— отвчалъ старшій, котораго звали Гришуткой.
— Что-жъ именно?
— Кошелекъ съ деньгами,— продолжалъ меньшій братъ, маленькій Сеня.
— Какъ жаль, и много тамъ было денегъ?
— Рубль, но въ немъ заключалось все наше состояніе, къ тому же, мы шли въ аптеку купить для мамы лкарство, она, бдная, очень больна, вчера заходилъ къ намъ докторъ и, спасибо, за визитъ ничего не потребовалъ, а только вотъ написалъ рецептъ, да веллъ какъ можно скоре начать лченіе.
— Рецептъ тоже былъ въ кошельк?
— Тоже,— въ одинъ голосъ отвчали братья.
— Ну, такъ я вамъ вотъ что скажу, — замтилъ пожилой мужчина:— не горюйте, я шелъ слдомъ за вами и поднялъ кошелекъ, который вы уронили
— Неужели!— радостно вскрикнули мальчики.
Господинъ молча опустилъ руку въ карманъ и, вынувъ изъ него туго набитый кошелекъ, показалъ его дтямъ. Лицо Гришутки снова приняло печальное выраженіе.
— Нтъ, — отозвался онъ упавшимъ голосомъ,— этотъ кошелекъ не нашъ.
— Какъ не нашъ — нашъ!…— вскричалъ Сеня, толкнувъ его въ бокъ.— Глупый,— шепнулъ онъ скороговоркой,— этотъ кошелекъ лучше и полне, намъ выгодно получить его.
Но Гришутка строго взглянулъ на меньшого брата, осторожно отстранилъ его руками и снова проговорилъ громко и отчетливо:
— Нтъ, не нашъ.
Пожилой господинъ взглянулъ на него внимательно.
— Тогда можетъ быть этотъ вашъ?— добавилъ онъ, вынувъ изъ другого кармана маленькій порыжлый и совершенно плохой кошелекъ.
— Вотъ это нашъ,-отвтилъ Гришутка, радостно протянувъ руку.— Въ немъ, вроятно, и рецептъ найдется.
Господинъ передалъ ему кошелекъ и, снова обернувшись къ меньшему брату, замтилъ очень серьезно:
— Какъ же ты не узналъ своей собственности?
Мальчикъ покраснлъ до ушей и молча опустилъ глаза.
— Онъ еще маленькій…— нершительно вступился Гришутка.
— Нтъ, дружокъ, не заступайся,— возразилъ мужчина.— Ты, я вижу, хорошій, честный мальчикъ, будь же справедливъ всегда въ жизни, я слышалъ своими ушами, какъ братишка твой уговаривалъ тебя взять тотъ кошелекъ, который я показалъ первымъ, взять, потому что онъ лучше, полне, слдовательно, гораздо выгодне, вдь правда?
Гриша въ свою очередь сконфузился и покраснлъ не мене
брата.
— Правда?— повторилъ мужчина.
— Правда,— отвчалъ онъ едва слышно.
— Стыдно, стыдно, мальчуганъ,— обернулся снова мужчина къ мальчику Сени.— Обманывать и стараться завладть чужою собственностью — большой грхъ: не длай никогда ничего подобнаго, если хочешь быть счастливымъ, по настоящему, слдовало обо всемъ разсказать вашей матери, но я на первый разъ ограничусь выговоромъ и тмъ, что брату твоему сейчасъ же подарю десятирублевую бумажку изъ того самаго кошелька, который онъ не хотлъ признать своимъ, ты же не получишь отъ меня ни гроша…
Съ этими словами мужчина дйствительно подалъ Гришутк красненькую бумажку и дружески пожалъ руку, а Сеню не удостоилъ даже поклономъ.
— Таня, ты непремнно должна понемногу учиться работать,— сказала однажды Вра Дмитріевна Голина своей маленькой дочери.
— Но, мамочка, это скучно, гораздо пріятне бгать и играть съ куклами.
— На все свое время, дитя мое, день великъ, можно поиграть, побгать, и затмъ найти минутку поработать.
— И не умю работать.
— Надо учиться.
— Съ чего же начать?
— Хочешь, я покажу теб шить?
— Нтъ, мамочка, ужъ лучше давай вязать что-нибудь.
— Изволь, и на это согласна, вязать такъ вязать, поди ко мн въ комнату, принеси мою рабочую корзинку: тамъ найдешь спицы и нитки.
Таня пошла исполнить данное ей порученіе, но, встртившись по дорог съ бленькой кошечкой Минеткой, позабыла о предстоящей работ и заигралась съ нею.
— Таня, я жду!— крикнула ей мама.
— Сейчасъ, сейчасъ!— и двочка, наскоро поцловавъ Минетку, побжала за рабочей корзинкой.
— Садись ближе ко мн,— сказала мама.
Таня сла.
— Достань клубокъ и спицы.
Таня достала то и другое.
— Ну, теперь начинай вязать такъ, какъ я буду теб показывать.
Тан первое время новое занятіе очень нравилось, она не замтила, какъ прошло около часа, но затмъ мало-по-малу начала скучать, и на слдующій день уже старалась придумать различныя отговорки, чтобы отдлаться отъ урока.
— Нельзя, Таня, ты не маленькая, необходимо пріучаться къ работ,— настаивала мама, и каждый день волей-неволей засаживала двочку за вязанье, дло, однако, не спорилось, работа шла медленно и зачастую вязанье выходило такъ неровно и неправильно, что къ концу урока приходилось распускать все, это еще больше сердило Таню и, вроятно, заставило бы на-отрзъ отказаться отъ рукодлья, еслибы мама не придумала слдующее:
— Таня, — сказала она однажды, когда двочка, по обыкновенію, явилась на урокъ,— видишь ты этотъ красненькій клубочекъ?
— Вижу, мамочка.
— Нравится онъ теб?
— Онъ красиве благо.
— Не хочешь ли сегодня начать вязать красными нитками?
— Пожалуй, только…
— Что только?
— Вдь въ сущности-то все равно, какой клубокъ, вязать придется точно такимъ же образомъ.
— Да, но зато этотъ клубокъ не простой: онъ съ сюрпризомъ!
— Съ какимъ?
— А вотъ, когда довяжешь до конца, увидишь.
— Ты говоришь серьезно, мама, не шутишь?
— Совершенно серьзно.
— Скажи, дорогая, какой тамъ сюрпризъ?
— Не могу.
Таня печально склонила головку, попробовавъ еще разъ упросить маму сказать, въ чемъ заключается сюрпризъ, но мама была неумолима, пришлось приняться за работу и приложить все стараніе, чтобы клубокъ скоре кончился.
— Мама, я связала все, что ты велла, — сказала Таня по прошествіи часа.
— Покажи, можетъ быть, дурно, тогда распустить придется.
— Ай, нтъ, сохрани Богъ, это было бы обидно.
Мама улыбнулась и принялась внимательно разглядывать работу, Таня смотрла на нее съ безпокойствомъ.
— Ну, что, мамочка, хорошо?— спросила она дрожащимъ голосомъ.
— Хорошо,
— Нельзя ли поработать еще часокъ?
— Можно, если желаешь, только ты всегда говорила, что это скучно, утомительно.
— Да, мамочка, прежде это дйствительно казалось мн скучнымъ и утомительнымъ, но теперь, напротивъ, мн хочется какъ можно скоре кончить клубокъ, чтобы узнать, что находится въ середин.
И Таня, снова опустившись на стулъ, взяла въ руки вязанье.
— Будь внимательна, не торопись, вяжи аккуратно, иначе придется распустить и начать сначала.
— О, нтъ, мамочка, этого никогда не случится…
Цлый часъ провела двочка за вязаньемъ. Клубокъ становился меньше и меньше, наконецъ, между красными нитками показались уголки блой бумаги.
— Не уйду отсюда, покуда не кончу мотокъ,— сказала Таня.
— Какъ же твои куклы, я думаю, соскучились, имъ никогда не приходилось такъ долго оставаться однмъ
— Не бда, пусть поскучаютъ,-сказала Таня, улыбнувшись и, не выпуская изъ рукъ спицы, работала усердно до тхъ поръ, пока на клубк ничего не осталось.
— Ура!- вскрикнула она громко,— теперь можно развернуть сюрпризъ.
— Погоди, я должна сначала взглянуть на работу,— остановила ее мама. Таня съ замираніемъ сердца протянула вязанье.
— Вотъ тутъ, послдніе ряды немножко неровны, по настоящему слдовало бы распустить, ну, да ужъ на первый разъ прощаю — развертывай.
Таня поспшно развернула бумагу, въ которой оказалась шеколадная конфетка.
— Ахъ, моя любимая конфетка!-вскричала Таня,— не даромъ я трудилась такъ долго, чтобы до нее добраться.
— Значитъ ты довольна сюрпризомъ?
— Конечно.
— И не прочь на будущее время получать еще что-нибудь въ этомъ род?
— О, да, да!
— Хорошо, я къ завтрему приготовлю новый клубочекъ.
На слдующій день мама дйствительно приготовила клубокъ, въ которомъ на этотъ разъ былъ замотанъ грецкій орхъ, Таня добиралась до него по прежнему съ нетерпніемъ, и такимъ образомъ, повторяя нсколько дней кряду, научилась вязать ровно, хорошо, аккуратно, и до того полюбила эту работу, что не только никогда не тяготилась ею, но даже предпочитала кукламъ и игрушкамъ.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/a03.jpg)
Добрая тетя Оля очень баловала своихъ маленькихъ племянниковъ, Надю и Сережу, и постоянно дарила имъ игру шеи и лакомства, но никогда еще не привозила столько того и другого, какъ послдній годъ на предстоящіе рождественскіе праздники.
Въ сочельникъ дти цлый день занимались украшеніемъ елки, съ верху до низу увшивали ее конспектами, фруктами и все-таки у каждаго изъ нихъ осталось еще по цлой корзинк грушъ и винограду.
— Надо попросить маму убрать въ буфетъ,— сказала Надя,— больше некуда вшать на елку, ни на одномъ сук нтъ мста.
— Хорошо, но пока поставь об тарелки на подоконникъ и приди помочь мн прицплять бомбоньерки.
Надя немедленно исполнила желаніе брата, затмъ, когда бомбоньерки были укрплены, снова подошла къ подоконнику, чтобы убрать фрукты, и, случайно взглянувъ въ окно, увидла стоявшихъ на улиц трехъ очень бдно одтыхъ дтокъ-мальчика и двухъ двочекъ. Вс они жались отъ холода въ своихъ не по погод легкихъ костюмахъ, старшая двочка держала въ рукахъ корку чернаго хлба, стараясь разломить ее на три равныя части, очевидно съ намреніемъ но длиться съ сестрой и братомъ, которые тмъ временемъ не сводили глазъ съ грушъ и винограда. ‘ Бдненькіе!’ невольно сорвалось съ языка Нади.
— Кто?— съ удивленіемъ спросилъ Сережа.
— Да вотъ эти дтки,— и она пальчикомъ указала на улицу. Сережа поспшно подбжалъ къ окну.
— Въ самомъ дл, какіе они жалкіе,— отозвался онъ, взглянувъ на маленькую группу.— И съ какимъ любопытствомъ разглядываютъ фрукты!
— Еще бы, я думаю, они никогда не видали ничего подобнаго.
— Посмотри, посмотри, самая крошечная двочка что-то говоритъ намъ черезъ окно.
— Кажется, проситъ, чтобы мы дали ей.
— Должно быть, потому что старшая тянетъ ее прочь, а она упирается.
Предположеніе оказалось совершенно врнымъ.
Трое маленькихъ дтокъ одного бднаго мастерового, проходя по улиц мимо роскошнаго дома родителей Нади и Сережи, обратили вниманіе на стоявшіе на окнахъ фрукты, бдняжки дйствительно никогда ничего подобнаго не только не пробовали, но даже и во сн не видли, а потому невольно остановились. Когда Надя съ братомъ подошли къ окну, младшая двочка не могла удержаться, чтобы не крикнуть:
— Милая барышня, дайте намъ попробовать вашихъ ягодокъ, он должны быть очень вкусны!
— Что ты,-останавливала ее старшая сестра.— Какъ теб не стыдно, только нищіе просятъ, а мы вдь, хотя и бдны, но все-таки не нищіе. Пойдемъ домой!
Но двочка уходитъ не хотла, на эту сцену какъ разъ и напали Надя и Сережа.
— Знаешь что,-сказала первая,— у насъ такъ много фруктовъ, не подлимся ли мы съ ними?
— Пожалуй, они будутъ очень рады. Я махну имъ, чтобы обошли кругомъ черезъ прихожую.
— А я побгу предупредить лакея, чтобы ихъ впустили.
Сказано — сдлано. Сережа въ одинъ мигъ прыгнулъ на окошко
и началъ длать знаки. Дти не понимали его, тогда, не долго думая, онъ отворилъ форточку и, высунувъ свою кудрявую головку, закричалъ громко: ‘обойдите кругомъ, мы дадимъ вамъ гостинца! ‘
Маленькіе человчки не заставили дважды повторять себ любезное предложеніе, мене чмъ черезъ пять минутъ они стояли около подъзда, лакей впустилъ ихъ, они очутились на широкой, устланной свтло-зеленымъ ковромъ лстниц и съ непривычки, увидвъ подобную обстановку, совершенно растерялись.
‘Что это, садъ или комната? на комнату не похожа,— думали дти,— и садъ быть не можетъ: теперь зима, здсь же такъ много травы и зелени!’
Бдняжки приняли зеленый коверъ за траву, зелень же дйствительно видли кругомъ, такъ какъ вся лстница была установлена цвтами. Но вотъ отворилась дверь, ведущая во второй этажъ, и на порог показалась сначала Надя въ зеленомъ платьиц, а за нею Сережа въ лиловомъ бархатномъ костюм, оба держали въ рукахъ по тарелк съ фруктами.
— Милая двочка, теб, кажется, очень хочется винограду?— спросила Надя малютку.
— Нтъ, барышня, мн хочется ягодокъ.
— Еакихъ?
— Тхъ самыхъ, которыя стояли на окн и которыя теперь вы держите въ рукахъ.
— Это вдь и есть виноградъ!
Двочка смотрла вопросительно.
— Ну да, эти ягоды такъ называются, — и Надя протянула ей самую большую кисть. Двочка бережно подставила об ручки.
— А отъ меня возьмите по груш,— добавилъ Сережа.
Дти долго разсматривали полученные гостинцы, не ршаясь начать ихъ кушать, и сказали, что отнесутъ домой показать родителямъ, они были совершенно счастливы, но не мене ихъ чувствовали себя счастливыми Надя и Сережа, потому что сознавали въ душ, что поступили такъ, какъ слдовало поступить добрымъ, хорошимъ дтямъ.
Время подходило къ рождественскимъ праздникамъ, въ город замтно было всеобщее оживленіе: изъ магазиновъ выносили и вывозили различныя корзинки съ игрушками, подарками и лакомствомъ, на дтскихъ личикахъ, которыя мелькали всюду, выражалось полное довольство, счастье и ожиданіе чего-то особенно пріятнаго. Но вотъ изъ-за угла одной изъ главныхъ улицъ города показалась маленькая, тщедушная фигурка бдно одтой двочки, которая шла, грустно опустивъ голову, и, какъ видно, не раздляла общаго веселаго настроенія. На глазахъ ея даже блестли слезы.
Поровнявшись съ подъздомъ высокаго каменнаго дома, она остановилась, чтобы дать дорогу какой-то молодой, чрезвычайно нарядной дам и маленькому мальчику, дама была одта вся въ черномъ, спутникъ ея то же самое.
— Гд же Иванъ?— сказала дама.
Мальчикъ молча обернулъ голову и сталъ пристально смотрть назадъ.
— Гд же Иванъ?— повторила свои вопросъ дама недовольнымъ голосомъ.
— Не знаю,— тихо отозвался мальчикъ.
— Что же ты не отвчаешь, когда тебя спрашиваютъ, и заставляешь два раза повторять одно и то же?
Мальчикъ опустилъ глаза. Минуты дв продолжалось молчаніе, наконецъ, дама первая нарушила его.
— Вотъ что,— сказала она тмъ же рзкимъ голосомъ,— мн холодно стоять на улиц, я поднимусь домой, а ты подожди его здсь, затмъ, когда онъ придетъ, прикажи передать корзинку съ фруктами и остальными покупками швейцару и отправиться на сосднюю площадь, гд продаютъ елки, узнать цны и заказать для насъ на завтра самую большую.
Съ этими словами дама повернула въ подъздъ, а мальчикъ остался на тротуар, ожидать ему пришлось не долго, мене чмъ черезъ пять минутъ вдали показался высокій ливрейный лакей съ цлымъ ворохомъ корзинокъ и пакетовъ.
— Иванъ,— крикнулъ мальчикъ, когда онъ подошелъ ближе,— идите скоре, тетя сердится, что вы отстали.
— Иду, иду, баринъ, виноватъ, замшкался, слишкомъ много поклажи, отсталъ, простите.
— Да я-то ничего, Иванъ, а вотъ тетя, кажется, очень недовольна.
— Ну ужъ, баринъ, ваша тетя рдко бываетъ довольна, на нее угодить трудно.
Въ отвтъ на замчаніе лакея, мальчикъ вздохнулъ и принялся передавать ему приказаніе относительно елки.
Маленькая двочка, о которой было говорено выше и которую звали Настей, такъ засмотрлась на принесенныя Иваномъ покупки, что, словно позабывъ, куда направлялась, стояла все время на одномъ мст до тхъ поръ, пока Иванъ, наконецъ, оставивъ у швейцара покупки, отправился за елкою.
Тогда она совершенно машинально послдовала за нимъ, не успла она отойти нсколько шаговъ, какъ позади раздался дтскій голосъ:
— Иванъ, Иванъ!
Лакей обернулся, обернулась и Настя, ихъ догонялъ тотъ же самый мальчикъ.
— Что прикажете?— спросилъ лакей.
— Я забылъ сказать: елку надо смотрть на площади, тетя увидла изъ окна, что вы повернули въ другую сторону, раскричалась на меня, и въ наказаніе приказала идти вмст съ вами.
— Что же, пойдемте
— А ты, двочка, куда направляешься?— обратился онъ вдругъ къ Наст, замтивъ, что она все время слдуетъ за ними.
— Простите. — отвчала Настя, растерявшись,— я не буду… не пойду… я только такъ… мн просто хотлось посмотрть на елки.
— Не бойся, дурочка, ты намъ не мшаешь, или себ, я самъ спроситъ только такъ, думалъ, можетъ быть, теб что отъ меня надобно.
Ласковый тонъ Ивана ободрилъ Настю, она успокоилась.
— Значитъ, можно идти за вами?
— Сдлай одолженіе…
Настя снова пошла за ливрейнымъ лакеемъ, и вдругъ, случайно взглянувъ на личико мальчика, замтила, что оно выражаетъ столько глубокаго безграничнаго горя, что ей стало искренне жаль его.
— Баринъ, никакъ вы плачете?— спросила она. и затмъ, испугавшись своей смлости, отступила назадъ.
Мальчикъ повернулъ головку, выраженіе грусти на его миловидномъ личик оказалось еще сильне.
— О чемъ вамъ плакать?— снова заговорила Настя.— У васъ такъ много гостинцевъ, игрушекъ, есть, вроятно, сытный обдъ, хорошая комната… Вотъ мн, другое дло — я не имю ничего этого.
— А съ кмъ ты живешь?— спросилъ мальчикъ.
— Какъ съ кмъ? съ папой, мамой, братьями и сестрами.
— Счастливая! у тебя есть папа, мама, братья, сестры.
— А у васъ, баринъ, разв нтъ?
Мальчикъ горько заплакалъ.
— Сестеръ и братьевъ у меня никогда не было,— отвтилъ онъ сквозь слезы,— но это еще не бда, а вотъ горе — нтъ у меня ни папы, ни мамы.
— Бдненькій! значитъ, вы вовсе не такой счастливый, какъ мн казалося, а кто же эта дама, которая сейчасъ шла съ вами?
— Это моя тетя, я живу съ нею, но она такая капризная, такъ часто сердится совершенно напрасно, и всегда обижаетъ меня, покуда мама была жива, этого не случалось, а теперь бда да и только.
— Давно умерли ваши родители?
— Пана умеръ уже три года, а мама только нсколько мсяцевъ тому назадъ.
— Зачмъ же вы живете съ тетей, если она такая нехорошая?
— Потому что больше у меня нтъ никого на свт.
— Вотъ и пришли,— прервалъ лакей разговоръ маленькихъ собесдниковъ.— Выбирайте, баринъ, елку какую угодно.
— Все равно,— отвтилъ мальчикъ равнодушно.
Настя взглянула на него съ сочувствіемъ, на этотъ разъ она уже не удивлялась, что ни елка, ни гостинцы не тшили его. Лакей подошелъ ближе къ тротуару, около котораго продавались елки, и началъ торговаться, а мальчикъ этимъ временемъ, очень довольный, что представился случай подлиться горемъ съ такимъ же маленькимъ существомъ, какъ самъ, все время разсказывалъ Наст о своей тяжелой дол. Изъ его словъ Настя узнала, что онъ называется Павликомъ, что покойные его родители были очень богаты, отецъ заболлъ чахоткой, похалъ лечиться за границу, гд и умеръ, а мать не переставала тосковать и плакать и пережила его только на три года. Бдняжк Павлику пришлось перебраться къ тетк, единственной оставшейся въ живыхъ родственниц, которая была замужемъ за богатымъ банкиромъ и имла четверо дтей, сначала Павликъ думалъ, что ему будетъ весело въ такомъ большомъ обществ, но на дл вышло иначе: дти оказались такія же капризныя, какъ ихъ мамаша, Павлика всегда во всемъ обижали, и, нашаливъ или напроказивъ что-нибудь, взваливали на него.
— Вотъ и теперь устраиваютъ елку,— сказалъ онъ въ заключеніе,— ты думаешь, много я увижу удовольствія? Лучшія конфекты, подарки, фрукты имъ достанутся, мн же что дадутъ? Да ужъ, положимъ, пускай, Богъ съ ними, я не жадный, обидно только то, что въ теченіе вечера наврное въ чемъ-нибудь обвинятъ…
— Пожалуйте, баринъ,— снова прервалъ лакей,— все готово, елка заказана.
— Прощай, милая двочка,— обратился тогда Павликъ къ Наст.
— Прощайте, баринъ, желаю вамъ всего, всего хорошаго.
Дтки разстались, Настя торопливо направилась въ блошвейную, куда мама послала ее отнести работу и получить немного денегъ, она чувствовала, что запоздаетъ къ обду, но знала, что ея добрая мама не только не разсердится, а наврное еще поставитъ остатки щей и каши въ печь, чтобы не остыло.
‘Павликъ сегодня, конечно, на обдъ будетъ имть нсколько блюдъ и вкусное пирожное,— разсуждала сама съ собою Настя.— Въ комнат у него тоже, безъ сомннія, лучше, чмъ въ нашей крошечной конур, но я ни за что на свт не помнялась бы съ нимъ, потому что у него нтъ ни папы, ни мамы, а это должно быть всего ужасне’.
Подъ вліяніемъ грустныхъ мыслей о судьб Павлика, Настя незамтно добрела до блошвейки, передала работу и, получивъ слдуемые за нее два рубля, возвратилась домой, гд застала всю семью за обычнымъ скромнымъ обдомъ.
— Что ты долго?— ласково спросила жать.
— Прости, мамочка, заболталась,— и Настя подробно передала все виднное и слышанное.— Ты вдь не сердишься?
— Нтъ, дружокъ, не сержусь, садись скорй къ столу, озябла, небось, погрйся тепленькими щами.-И мама, заботливо накинувъ на плечи двочки старенькій фланелевый платочекъ, поставила передъ нею тарелку со щами.
‘Когда Павликъ пришелъ домой, его наврное встртили далеко не такъ радушно, какъ меня’, снова подумала Настя, и невольно мысленно задала себ вопросъ: кто изъ нихъ двухъ счастливе?
ЧТО HИ ДЛАЕТСЯ, ВСЕ СЪ ЛУЧШЕМУ.
Вотъ уже дв недли, какъ Леночка больна серьезно, сначала ей было такъ худо, что доктора отчаивались, но теперь, слава Богу, опасность миновала, только приходилось терпливо ждать полнаго выздоровленія и еще нсколько дней оставаться въ кроватк, это, конечно, очень скучно, но длать нечего, Леночка была благоразумна, да къ тому же старшая сестричка ея Таня и маленькій братъ Сережа почти постоянно оставались около, играли съ нею, разсказывали сказки.
— Давай играть въ новыя игрушки, которыя недавно подарилъ дядя Коля,— предложилъ Сережа.
— Хорошо,— отозвалась Леночка,— принеси сюда коробку, будемъ разставлять домики.
Сережа немедленно исполнилъ желаніе Леночки. Доставъ изъ шкафа, гд хранились вс игрушки, довольно большую длинную коробку, онъ поставилъ ее на столикъ около кровати. Леночка своими худенькими пальчиками медленно вынимала оттуда домикъ за домикомъ. Таня помогала ей, Сережа тоже, мама взяла работу и расположилась около, игра съ каждой минутой была оживленне, но вотъ вдругъ дверь, ведущая въ сосднюю комнату, скрипнула, и на порог показалась горничная Катя, она держала въ рукахъ письмо.
— Отъ кого?— спросила Леночка.— Кажется не съ почты, потому что не видать марки.
— Да, барышня, это письмо дйствительно не съ почты, его принесла горничная Маріи Николаевны и ожидаетъ отвта.
— Горничная тети Маши!— вскричали дти въ одинъ голосъ.— Ахъ, мамочка, читай, читай скоре, что пишетъ тетя, наврное что-нибудь интересное,
Мама распечатала письмо и начала читать про себя его содержаніе. Дти смотрли съ любопытствомъ.
— Тетя сообщаетъ о прізд Дмитріевыхъ, которыхъ мн необходимо видть по одному очень важному длу, и проситъ, чтобы я отправилась къ ней немедленно, взявъ съ собою Таню и Сережу, такъ какъ Дмитріевы здсь съ дтьми.
— Ахъ, какая радость!— воскликнули братъ и сестра. Леночка, между тмъ, грустно склонила головку, опустила глаза книзу и горько заплакала.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/a01-2.jpg)
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/a02-1.jpg)