СМЛАЯ ЖЕНЩИНА.
СМЛАЯ ЖЕНЩИНА.
(Переводъ cъ англійскаго).
‘Нива’, No 20—21, 1872
Смелая женщина, Английская_литература, Год: 1872
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Едва дверь за гостьею, пришедшею навстить мистрисъ Грагамъ затворилась, какъ Нелли вскричала:
— Однако же, какъ это странно, мама, что у твоей пріятельницы, которая на видъ такъ молода и хороша, при прекрасномъ цвт лица и блестящихъ, смющихся глазахъ,— не только сдые, но даже совсмъ блые волосы! Да у нея, мн кажется, не найдется ни одного чернаго волоска на всей голов, даромъ что они такъ густы!
— Да, Нелли, дйствительно странно, что у такой молодой женщины — ей всего съ небольшимъ тридцать лтъ — такіе волосы. Это одно изъ тхъ замчательныхъ явленій природы, о которыхъ ты часто слыхала и которое ты видла теперь собственными глазами, одинъ часъ страха сдлалъ то, что бываетъ слдствіемъ долгихъ годовъ, да, дйствительно снгъ семидесяти лтъ не могъ бы ублить такъ сильно ея, когда-то чорные какъ вороново крыло, локоны.
— Давно ли у нея эти блые волосы? Что сдлало ихъ такими! Ты знаешь, мама? Разскажи мн пожайлуста все, что ты объ этомъ знаешь? Она такая тоненькая, я видла двнадцатилтнихъ двочекъ, которыя толще ея.
— Какъ ты пылка, Нелли! Ну, да будь спокойна, я разскажу теб все, что я объ этомъ знаю.
‘За десять лтъ передъ этимъ, когда въ Виргиніи ближайшіе сосди жили по крайней мр на разстояніи одной англійской мили другъ отъ друга, Мери Саузернъ только-что вышла замужъ. Ея мужъ былъ адвокатомъ и разумется очень часто удалялся изъ дому, такъ какъ его дла призывали его въ судъ, находившійся на разстояніи пятнадцати англійскихъ миль, въ город ***. Мери провожала его всегда до воротъ, гд она проща лась съ нимъ съ ласковой улыбкой и смотрла какъ онъ узжалъ, разсчитывая видться съ нимъ черезъ два или три дня, смотря но тому каковы были его дла.
‘Въ одно замчательное утро, въ март мсяц. Мери съ двумя дтьми, груднымъ ребенкомъ и трехълтнимъ мальчикомъ, провожала своего мужа. Когда она подняла къ нему лицо, чтобы поцловать его на прощанье, онъ замтилъ, что у ней не было ея обыкновенной улыбки. На ея прекрасномъ лиц лежало выраженіе тоски, и онъ спросилъ:
— ‘Что съ тобою, милая Мэри? Не хочешь ли чего-нибудь сказать мн? Какое же ты дитя! Неужели ты думаешь, что я стану смяться надъ тобою? Говори пожайлуста!
— ‘Нтъ, это не то, но я боюсь, что заставлю тебя мучиться, т. е. буду поводомъ тому, что теб будетъ грустно оставить насъ, если я скажу. Но, Гарри, я никогда еще не огорчалась такъ твоимъ отъздомъ, какъ сегодня, отвчала она, въ то время какъ глаза ея на полнились слезами.
— ‘Неужели же у тебя такъ разстроены нервы? Отчего это? Скажи мн пожайлуста, милая Мэри.
— ‘О, разумется, это очень глупо. Но ты знаешь, вдь вчера вечеромъ намъ разсказывали, что Ватъ Вольфъ убжалъ изъ тюрьмы.
— ‘Такъ что же, Мэри?— если это правда, то конечно онъ не долго пробудетъ здсь въ окрестностяхъ. Всего вроятне, что онъ уже за городомъ.
— ‘Гарри, ты забылъ, что онъ поклялся отмстить всмъ, кто хоть сколько-нибудь способствовалъ его осужденію, въ особенности теб, возразила Мери дрожащимъ голосомъ.
— ‘Ха, ха, ха! Ну, милая Мери, именно поэтому-то онъ и будетъ держаться какъ можно дальше отсюда, потому-что будетъ думать, что его здсь ждутъ. Успокойся жею Я возвращусь домой сегодня вечеромъ, если ужь ты такъ трусишь.
— ‘Нтъ, нтъ, ни за что на свт не желала бы я, чтобъ ты возвращался сегодня вечеромъ черезъ лсъ. Я такъ боюсь за тебя. Оставайся лучше тамъ, если ты не можешь вернуться рано.
— ‘Вспомни, что мой процессъ вынуждаетъ меня пробыть тамъ до восьми часовъ вечера, но посл этого а сейчасъ же поду и въ десять часовъ буду здсь.
— ‘Нтъ, Гарри, оставайся въ город, а Треста оставь здсь у насъ — и я буду чувствовать себя спокойне.
— ‘Что правда то правда! Сюда Трестъ! закричалъ онъ большому бульдогу, который располагался провожать своего господина.
— ‘Береги свою госпожу, старикъ! Но, Мери, увряю тебя, что ты боишься совершенно напрасно. Прощай!
Трестъ послдовалъ за своею госпожею съ большой неохотою. Очевидно, онъ ждалъ не этого. Но онъ былъ всегда вренъ своему имени {Trust — долгъ, врность.} и Мери чувствовала, что онъ исполнитъ то, что приказывалъ ему его господинъ.
‘Хлопоты по хозяйству отвлекли ея мысли отъ этой заботы, она развеселилась — и забывая такимъ образомъ свои утреннія опасенія, позволила всей прислуг, за исключеніемъ няни, присутствовать на праздник, который былъ устроенъ кмъ-то изъ сосдней прислуги.
‘Грудной ребенокъ спалъ совершенно спокойно, а маленькій Гарри сидлъ на веранд и смотрлъ на улицу, когда няня вскричала:
— ‘Пойдемъ ужинать, Гарри, а потомъ дадимъ поужинать и нашимъ курамъ.
— ‘Нтъ! Гарри будетъ ждать папу. Гарри хочетъ, чтобъ папа пріхалъ. Мама скучаетъ безъ папы! отвчалъ дитя, не сводя глазъ съ улицы.
‘Маленькій Гарри слышалъ утренній разговоръ, который очевидно сдлалъ на него сильное впечатлніе. Когда мать услыхала его отвтъ, къ ней съ удвоенной силой возвратились ея опасенія — и она начала сожалть, что не настаивала на томъ, чтобы мужъ ея поручилъ ему-нибудь свои дла и возвратился пораньше.
‘Маленькій Гарри продолжалъ звать папу, и Мери чувствовала себя съ каждой минутой несчастне. Вдругъ дикая мысль пришла ей въ голову.
‘О, почему ея мужъ не слыхалъ этого зова! А можетъ быть онъ и слышалъ его? Зовъ его ребенка, принесенный къ нему вечернимъ втеркомъ, конечно приведетъ его домой. Взглянувъ на часы, она увидала, что ровно семь часовъ. ‘Еслибы онъ выхалъ теперь, то могъ бы быть здсь въ девять часовъ, подумала она.
— ‘Позови папу, Гарри, а мама станетъ молить Бога, чтобы Онъ прислалъ его, сказала она. И въ то время, когда звуки голоса Гарри разносились по воздуху, усердная молитва матери поднялась къ Богу.
— ‘Ты, Всемогущій, приведи его къ намъ! Пришли его къ намъ назадъ или удержи его, какъ будетъ Теб угодно! молилась она.
‘Маленькій Гарри сидлъ до тхъ поръ, пока у него начали смыкаться глаза — и въ то время, какъ онъ бормоталъ: ‘папа детъ’, голова у него опустилась и онъ заснулъ на порог.
‘Осторожно поднявъ его и положивъ на диван, Мери сказала нян:
— Не тревожьте его. Мы разбудимъ и разднемъ его, когда прідетъ отецъ, или когда я лягу въ постель.
‘Это былъ чудный вечеръ, мсяцъ свтилъ такъ ярко, что было почти также свтло, какъ днемъ. Сидя въ веранд, она видла далеко предъ собою на улиц.
‘Кассія, няня, замтивъ, что ея госпожа тоскуетъ, старалась развлечь ее веселыми анекдотами. Проговоривъ съ ней такимъ образомъ около часу, она пошла въ комнаты и возвратилась оттуда съ прекраснымъ арбузомъ, который она поставила передъ Мери и подала ей большой ножъ.
‘Только-что Мери надрзала арбузъ, какъ Трестъ глухо завылъ. Испуганныя женщины стали осматриваться, но ничто не показывалось. Тмъ временемъ собака не переставала безпокоиться.
‘Минуту спустя, он къ величайшему своему испугу увидали человка высокаго роста, выходившаго изъ-за кустарника.
‘Тутъ Трестъ залаялъ съ бшенствомъ. А когда этотъ человкъ подошелъ быстрыми шагами къ дому, то врное животное кинулось на него и схватило его. Въ ту же минуту въ рук его при мсячномъ сіяніи сверкнулъ клинокъ ножа.
— ‘Трестъ, пусти! Сюда, сюда! вскрикнула Мери. Какъ ни была она испугана, но мысли ея были ясны. Еще одну минуту и предательскій клинокъ пронзилъ бы сердце врнаго животнаго. Она должна была спасти его, пока еще оставалась какая-нибудь надежда.
‘Когда Трестъ, не перестававшій лаять, сталъ подл своей госпожи, страшный человкъ подошелъ къ ней. Сердце у женщинъ страшно билось. Не оставалось больше никакого сомннія. Ватъ Вольфъ, разбойникъ и поджигатель, убійца, ужасъ цлаго города,— стоялъ передъ ними.
‘Съ дьявольскимъ взглядомъ взглянулъ онъ на нихъ и спросилъ:
— ‘Знаете ли вы меня? Или мн представиться?
Мери употребляла всевозможныя усилія чтобъ скрыть свой испугъ, и отвчала:
— ‘Я не видала васъ, но полагаю, что вы голодны и нуждаетесь въ пищ?
— ‘Голоденъ, да (онъ произнесъ страшное ругательство) — я голоденъ и хочу пить! и пробормоталъ сквозь зубы: — пить кровь!
— ‘Я подамъ вамъ покушать, сказала Мери, бросившаяся къ двери.
— ‘Нтъ, вы хотите идти, чтобы поднять тревогу. Но нтъ, я знаю, что вы одни, га! одни! Вы можете идти. Вашъ мужъ не возвратится сегодня ночью домой, а ваша прислуга отпущена на праздникъ.
— ‘Это правда, но зачмъ стала бы я поднимать тревогу? Я всегда радуюсь, когда могу накормить голоднаго или помочь нуждающемуся. Во всю мою жизнь я не сдлала никому зла. И вы конечно не сдлаете никакого зла той, которая желаетъ помочь вамъ. Не принести ли вамъ пищи? спросила Мери, желавшая протянуть какъ-нибудь время, пока придетъ къ ней откуда-нибудь помощь.
‘О! она была мужественная женщина и взглянувъ на ножъ, она ободрилась. Она захлопнула ножъ, которымъ рзала арбузъ, и пытаясь спрятать его, ршилась продать какъ можно дороже свою жизнь.
‘Подъ тмъ или другимъ предлогомъ она все еще не приносила ему кушанья, пока онъ сказалъ ей повелительнымъ тономъ:
— ‘Что это у васъ тамъ? А, ножъ! Что вы хотите имъ длать?
— ‘Отрзать арбуза. Я собиралась сдлать это, когда вы пришли.
— ‘Положите его сію же минуту на столъ! сказалъ онъ угрожающимъ тономъ.
‘Она положила ножъ подл арбуза. Наконецъ онъ утолилъ свой голодъ и отодвинулъ стулъ. Тутъ Кассія въ первый еще разъ заговорила:
— ‘Не хотите ли покушать арбуза? Позволите ли вы мн, мистриссъ, отрзать ему кусокъ? спросила она, обращаясь къ Мери и смотря на нея много выражавшими глазами.
— ‘Конечно. Возьмите себ кусокъ и дайте также и этому человку. Но подождите. Я сперва отдлю кусокъ для мистера Саузерна, отвчала Мери, которой надежда получить опять въ свое владніе ножъ придала силы.
‘Теперь у обихъ было въ рукахъ по ножу, и об знали свои взаимныя намренія.
— ‘Вы хладнокровны или хоть только представляетесь хладнокровной. Вы очень хорошо знаете, что вашъ мужъ не прідетъ сегодня, чтобы състь этотъ арбузъ. Но мн нельзя больше терять времени. Ну, такъ вотъ, барыни, я Ватъ Вольфъ, кровожадный Ватъ Вольфъ къ вашимъ услугамъ! Ну, сударыня, пойдете ли вы со мною и отдадите ли мн ваши деньги и ваши украшенія? Я не уйду пока не получу всего этого, сказалъ преступникъ, подходя къ Мери и намреваясь схватить ее.
— ‘Назадъ! вскричала она, отскочивъ шага на два и поднявъ вверхъ ножъ. Кассія подбжала къ ней и вскричала:
— ‘Сюда, Трестъ, храбрый Трестъ! Помоги намъ!
‘Теперь передъ нимъ стояло трое. Онъ зналъ, что они будутъ защищаться на-смерть. Онъ долженъ былъ измнить свои дйствія. Онъ могъ побдить не иначе, какъ разлучивъ ихъ. Онъ вынулъ пистолетъ, прицлился въ спящаго мальчика и сказалъ:
— ‘Если вы не сдлаете того, что я приказываю, то я надолго усыплю этого мальчика. Ну, что вы скажете на это? Скоре!
‘Чу! До ея слуха донеслись какіе-то звуки, они слышались все ближе и ближе.
— ‘Что это такое? спросилъ мошенникъ.
— ‘Мой мужъ! возразила Мери, не сводя глазъ съ бандита.
— ‘Вы лжете! сказалъ онъ, прислушиваясь.
‘Да это былъ звукъ копытъ быстро-мчавшейся лошади, слышавшійся ужь очень близко. Шумъ растворяющихся воротъ возбудилъ въ ней радость, а въ немъ страхъ.
— ‘Дуракъ я, что такъ долго ждалъ! Вотъ же вамъ на память о Ват Вольф!.. и онъ выстрлилъ изъ пистолета въ маленькаго Гарри.
‘Послышался страшный крикъ и Мери упала безъ чувствъ на полъ, въ то время какъ разбойникъ бросился вонъ изъ дому. Трестъ кинулся за нимъ. Испуганный выстрломъ, Гарри Саузернъ вбжалъ въ домъ и увидалъ лежавшую какъ трупъ у ногъ его Мери.
‘Отъ испугу Кассія разсказывала такъ, что ее почти нельзя было понять. Маленькій Гарри былъ невредимъ, но выстрлъ изъ пистолета, который мать успла толкнуть вверхъ, въ то время какъ разбойникъ собирался выстрлить, разбудилъ спасеннаго такимъ образомъ ребенка.
‘Мери привели въ чувство и она, рыдая, бросилась на грудь мужа.
‘Онъ разсказалъ ей, что непреодолимая сила влекла его домой, такъ что онъ не могъ даже послать въ судъ извиненія насчетъ своего отсутствія.
— ‘Повришь-ли, продолжалъ онъ,— я постоянно слышалъ — разумется это было только воображеніе — что Гарри зоветъ меня. Даже Спортъ какъ будто чувствовалъ то же самое, потому-что мчался изо всхъ силъ.
— ‘А въ которомъ часу, Гарри, ты въ первый разъ почувствовалъ это?’ спросила Мери.
— ‘Вскор посл семи часовъ. Что съ тобою, милая Мери? Ты смотришь такъ странно?’
— ‘Гарри, въ это самое время звалъ тебя твой ребенокъ!’ торжественно отвчала она’.
— Какъ странно! Какъ это ужасно странно! вскричала Нелли.— У нихъ у обоихъ было предчувствіе, неправда ли?
— Гарри Саузернъ ничего больше не говорилъ объ этомъ своей жен. Мери говорила мн, что она приписываетъ это не предчувствіямъ, а скоре вр и молитв. Очень естественно, что она такъ безпокоилась утромъ, у ней, какъ оказалось и на дл, были примы для этого. Но его скорымъ возвращеніемъ, которое было столь необходимо для нихъ, она была обязана своей молитв.
— Поймали ли, однакоже, этого ужаснаго человка? спросила Нелли.
— Да, Гарри вышелъ изъ дому, чтобъ позвать Треста. Въ ту же минуту возвратился кой кто изъ прислуги.,— и онъ пошелъ съ ними искать это врное животное. Наконецъ они услыхали его жалобные стоны — и руководствуясь ими, нашли его, всего израненнаго, но все еще крпко державшаго ужаснаго разбойника, который борясь съ нимъ, совсмъ выбился изъ силъ и еле дышалъ.
‘Его отвели назадъ въ тюрьму, а потомъ казнили, посл того какъ онъ признался, что былъ намренъ сжечь домъ Гарри Саузерна и извести все его семейство. Такимъ образомъ, страна освободилась отъ этого страшнаго преступника.
Утромъ посл этой ужасной ночи, когда Мери посмотрлась въ зеркало, то увидала, что ея волосы, которые за нсколько часовъ передъ этимъ были черны какъ вороново крыло, сдлались такъ же блы какъ теперь’…
— О, какое несчастіе! Я постоянно тужила бы объ этомъ. А ты, мама?
— Никогда! Я слышала, какъ мужъ говорилъ ей, что ‘эти серебристые локоны постоянно напоминаютъ ему о томъ, какая у него мужественная жена’. И я убждена, что въ его глазахъ она еще прекрасне, чмъ была когда либо до этой ужасной ночи.