Случай, какихъ немного.
Случай, какихъ немного.
(Повсть, или быль изъ The Rurals Walks, сочиненія Англичанки Шмитъ.)
‘Встникъ Европы’, NoNo 9-10, 1813
Случай, каких немного, Смит Шарлотта, Год: 1813
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Въ Шотландскомъ помстьи, по близости горъ, жилъ дворянинъ не очень достаточный, но съ трудомъ и съ порядкомъ въ длахъ онъ выростилъ трехъ сыновеи съ дочерью, и далъ имъ хорошее воспитаніе. Старшій изъ сыновей вступилъ въ службу, средній отправился въ Индію, a младшій, нсколько лтъ исполняя должность помощника у богатаго купца въ Лондонъ, остался хозяиномъ торга, отъ котораго прежній хозяинъ отказался. Состояніе младшаго Вилингтона сдлалось скоро цвтущее, и его семейство вмст съ нимъ разбогатло. Ежедневные подарки и частые гостинцы, какъ въ вещахъ такъ и въ деньгахъ состоящіе, доказывали, что молодой человкъ любилъ утшать и обогащать домъ родительскій.
По случаю сего богатства новое знакомство съ государственнымъ человкомъ подало ему способъ участвовать въ торгахъ государственныхъ, и приобрсть новый значущій капиталъ. Тогда золотыя мечты представились его воображенію. Съ головою вскруженной фортуною онъ пустился въ подряды и торги весьма ненадежные.
Нсколько времени фортуна служила ему постоянно. Онъ постилъ отца своего въ блестящемъ екипажъ, задалъ новые планы для строенія, заказалъ прекрасные мебели, привезъ матери и сестр платья послдняго вкуса, о которомъ он не имли понятія, и наконецъ уговорилъ ихъ прихать на лто въ Лондонъ, чтобы сестра его Елиза навыкла немного въ свтскихъ обыкновеніяхъ. Ей было осмнадцать лтъ, она была пригожа лицемъ, и молодой человкъ надялся, что его извстность въ столиц доставитъ ей особливо выгодное замужство.
Елиза не простирала такъ далеко своего честолюбія, для ея воображенія, невоспаленнаго страстями городскими, довольно было надежды выдти за простаго сельскаго жителя, подобно отцу ея неизвстнаго, и ей не полюбились замыслы братцовы. Но отецъ ея совершенно ослпился блескомъ фортуны. День и ночь разсуждалъ онъ съ сыномъ о приращеніи достатка. Въ заключеніе, они вступили оба вмст въ большія предприятія, и г. Вилингтонъ уврилъ жену свою, что дла ихъ не могутъ не идти хорошо, и что семейство ихъ получитъ отъ того великую пользу.
Два мсяца протекли со времени сыновняго возвращенія въ Лондонъ, какъ прискакали вдругъ два коммисюнера. Г. Видингтонъ долго говорилъ съ ними въ кабинет, посл сей конференціи лице его изъявляло безпокойство. Онъ объявилъ женъ, что сыновнія дла требуютъ его присутствія въ Лондонъ, но что онъ скоро возвратится въ свое помстье. Гжа Видингтонъ не имла понятія о торговыхъ длахъ, но заключила по рчамъ своего мужа, что есть причина къ безпокойству. На ея вопросы отвчалъ онъ хладнокровно, что дло не важно, и что не можетъ оно вредить ихъ сыну.
Никогда г. Видингтонъ не обманывалъ жены своей: она врила ему, и успокоилась. Дочь была также покойна, об простились съ г. Видингтономъ, но простились съ нкоторымъ стсненіемъ сердца, видя отъзжающаго хозяина дома, который пятнадцати лтъ не отлучался отъ своего семейства.
Посл его отъзда хозяйка начала безпокоиться, не зная тому причины. Нсколько строкъ съ дороги написанныхъ умрили ея безпокойство. Мужъ общалъ ей написать изъ Лондона тотчасъ по призд, и потомъ увдомлять каждую почту до дня возвращенія, которое, говорилъ онъ, не замедлится никакимъ образомъ доле мсяца.
Между тмъ дни протекали, пришли дв почты, и не привезли никакого извстія. Мать и дочь старались истолковать молчаніе въ хорошую сторону, и другъ отъ друга таили свое безпокойство, но не льзя было наконецъ себя обманывать. Къ нимъ прислали нарочнаго съ извстіемъ, что деревенскій домъ ихъ, скотъ, пожитки и мебели описаны за долги Гна Видингтона, бывшаго порукою по сыновнимъ обязательствамъ.
Письмо г. Видингтона къ жен и дочери поразило ихъ новымъ ударомъ. Онъ извстилъ ихъ, что сынъ его, погубившій себя безразсудной довренностію, подорвался совершенно и скрылся изъ города, a его самаго, какъ поручителя, посадили въ темницу. Онъ заклиналъ ихъ прихать въ Лондонъ, чтобы родственнымъ посщеніемъ утшить заключеннаго, и подумать вмст о способахъ избавленія.
Бдная госпожа Видингтонъ неимла никакого родственника, съ кмъ могла бы посовтоваться. Она видла, что въ семъ случа надлежало ей опираться на самую себя, и старалась только подкрпить дочь свою. Распродавъ нкоторыя вещи, онъ собрали достаточную сумму для дороги. Сперва намреніе ихъ было нанять извощичью карету до Лондона, но какъ наемъ показался имъ слишкомъ дорогъ, то имъ предложили одноколку до Іорка, съ тмъ чтобы одинъ извстный богатый человкъ, къ которому дали имъ рекомендательное письмо, отвезъ ихъ въ Лондонъ на собственныхъ лошадяхъ.
Первыя сутки хали онъ покойно, но медленно, на другой день сдлалось ненасть, a на третіи выпалъ снгъ. Извощикъ сказался больнымъ: часа два простоялъ онъ въ бдной корчм на дорог, наконецъ отказался хать дале, a вмсто себя далъ имъ другаго извощика до городка въ 4 миляхъ отъ большой дороги, съ тмъ чтобы родной братъ содержателя той корчмы, въ которой он стояли, довезъ ихъ до города Іорка.
Госпожа Видингтонъ, безпокоясь сею перемною, старалась всячески уговорить своею извощика, но все напрасно. Уже приближалась ночь, снгъ покрывалъ землю, и путешественницы, боясь ночевать въ сей бдной корчм, ршились хать дале. Скоро смерклось, имъ надлежало прозжать черезъ дремучій лсъ, втеръ дулъ съ вихремъ и снгомъ, и лошади наконецъ утомились. Новый извощикъ былъ упрямый и грубый человкъ, который неумлъ хорошо править, и опрокинулъ одноколку. Дамы не ушиблись, но колесо изломалось, по долгомъ совтованіи, ршились навьючить пожитки на лошадей, a сами пшкомъ возвратишься въ ту же корчму, ибо, по словамъ извощика, оставалось еще пять миль до городка, a темнота не позволяла видть проселочной дороги.
Госпожа Видингтонъ и дочь ея никогда не вызжали изъ своего селенія, не имли понятія о трудностяхъ дороги, и чувствовали тмъ большее замшательство, что оно было и для самаго ихъ воображенія новое. Остаться на томъ мст, гд он находились, было бы подвергнуть себя опасности погибнуть отъ стужи, a между тмъ онъ имли одну слабую надежду добраться до ночлега. Самъ извощикъ изъявлялъ робость и недоумніе, и дрожащая Елиза, прижимаясь къ своей матери, не придавала ей ни бодрости, ни силы.
хавши нсколько времени по пути на краю лса, впереди идущій съ лошадьми извощикъ поворотилъ въ сторону, на полянк при свт снга показалась высокая стна. Госпожа Видингтонъ обрадовалась знаку человческаго жилища. Извощикъ напротивъ того казался пораженъ ужасомъ при видъ каменной стны. Онъ объявилъ, что сбился съ пути, что надлежало идти назадъ по той же дорогъ, и что не должно было ни подъ какимъ видомъ подходить къ зданію. Мать и дочь желали знать тому причину. Онъ отвчалъ, что въ семъ зданіи живутъ духи и мертвецы. Ето извстіе не испугало нашихъ дамъ, всего ужасне казалось имъ ночевать въ пол, и онъ ршились просить себ ночлега. И такъ он приближились къ оград вмст съ извощикомъ, который напрасно старался ихъ переуврить. У воротъ за желзною ршеткою открылось на дворъ обширное зданіе, очень ветхое, и въ которомъ совсмъ невидно было огня. Он отыскали веревочку, и дернули, нсколько разъ прозвенлъ колокольчикъ безъ всякой пользы. Собака, пробужденная шумомъ, встревожилась, и съ безпрерывнымъ лаемъ металась къ желзной ршетк. Ея лай подйствовалъ лучше колокола. Въ домъ засвтился огонь. Едва примтное лице выглянуло изъ одного окна, и черезъ минуту скрылося. Извозчикъ, вн себя отъ страха, совтовалъ удалиться, но госпожа Видингтонъ ршилась скоре вытерпть все на свт, нежели остаться въ пол ночью и въ стужу’
Другое лице, непохожее, казалось, на первое, раскрыло окно на дворъ, и грознымъ голосомъ спросило, кто стучится у воротъ. При громкомъ ла собаки едва слышны были слова госпожи Видингтонъ. Она отвчала, что прозжія и заблудившіяся дв женщины, мать и дочь, стоятъ въ глубокомъ снгу, что у нихъ изломалось на дорогъ колесо: и что онъ просятъ ночлега ради самаго Бога.
Отвта не было, окно захлопнули, и погасили огонь. Госпожа Видингтонъ приходила въ отчаяніе, мятель и вьюга сыпали густой снгъ. Долго никто не являлся, между тмъ лай собаки сказывалъ домашнимъ, что странники стоятъ еще у воротъ. Наконецъ человкъ сошелъ съ крыльца къ ршетк, и веллъ имъ обойти мимо всей ограды къ дргимъ воротамъ. Не безъ труда добрались госпожа до того мста. Силы ихъ истощились. Черезъ нсколько минутъ отперли ворота. Явился передъ ними человкъ съ фонаремъ въ одной рук, и съ обнаженною шпагою въ другой, одтый чернымъ плащемъ, голова накрыта была чернымъ воротникомъ, лице было сухощавое, блдное и длинное, впалые глаза сверкали подъ густыми бровями. Онъ окинулъ глазами путешественницъ при свт фонаря, не говоря ни слова, и по видимому не трогаясь ни мало ихъ положеніемъ. Наконецъ голосомъ грознымъ сказалъ, что онъ закаялся впускать въ домъ свой чужихъ людей, но, изъ сожалнія къ двумъ женщинамъ, отступаетъ отъ своего слова, и что извощикъ можетъ ночевать въ конюшн. Сей послдній, смертельно боясь ступишь на порогъ дома, въ которомъ обитали издавна духи и мертвецы, обрадовался крайне запрещенію, и не дожидаясь вторичнаго приказа, поспшно удалился въ конюшню, которую указалъ ему рукою встртившій ихъ человкъ.
Наши дамы, слдуя за проводникомъ, встртили на лстниц другаго человка, который пропустилъ ихъ также молча. Онъ прошли черезъ обширныя сни въ длинную галлерею. Елиза не имла уже силы идти. Она тряслась отъ усталости и страха. Мать подкрпляла ее: но скоро ноги перестали служить имъ. Об остановились. Тогда проводникъ съ фонаремъ скрылся. За ними оставшійся человкъ закричалъ дикимъ голосомъ: впередъ! и голосъ его страшно раздался подъ сводами. Онъ пошли впередъ ощупью, и въ конц галлереи попали на дверь, которая была отворена. За дверью въ другомъ обширномъ поко встртилъ ихъ тотъ же человкъ съ фонаремъ. Въ поко не было ничего, кром четырехъ стнъ. Человкъ, который былъ хозяинъ и старикъ, сказалъ имъ: ’30 лтъ живу одинъ, и не впускаю къ себ никакой женщины. Дать мн вамъ нечего. Сего дня топили здшній покой, безопасность моя требуетъ, чтобы я заперъ васъ въ комнат. Въ фонар остается небольшой огарокъ, a завтра на разсвт вы зжайте.’ При семъ слов онъ захлопнулъ двери, щелкнулъ замкомъ, и удалился.
Бдная Елиза, долго удерживаясь, залилась слезами на един съ матерью: a сама госпожа Видингтонъ черезъ нсколько минутъ лишилась чувства и памяти отъ чрезвычайнаго разслабленія. Дочь увидя ее въ семъ состояніи, старалась вооружиться всею твердостію духа. Она схватила фонарь, въ которомъ свчка догорала и обошла залу, въ надеждъ найти какой-нибудь выходъ, или помощь: тогда увидла, что дверь, которую наскоро заперъ старикъ, была не совсмъ притворена. Она толкнула ее. Дверь растворилась настежь, втеръ дунулъ изъ другой комнаты, но везд была глубокая темнота. Однакожь она осмлилась заглянуть въ темную комнату, и при блдномъ свт фонаря увидла три или четыре черныя головы прислоненныя въ стнамъ: казалось, что онъ двигались. Елиза ахнула, и возвратясь въ залу, хотла за собою затворить тяжелыя двери, но не могла отъ слабости.
Мать, немного пришедшая въ себя, указала ей рукою на догорающую свчку. Елиза поняла ея мысль, въ каминъ отыскала нсколько угольковъ, которые тотъ часъ раздула, и съ помощію двухъ полнъ лежащихъ въ камин развела огонь. Она донесла мать почти на рукахъ до огня, оттерла ей руки и ноги, холодныя какъ ледъ, завернула ее въ свою мантилью, и мало по малу возвратила ей языкъ: но глаза ея были еще очень мутны. Боясь, чтобы огонь и свчка не потухли въ одно время, Елиза обошла залу въ другой разъ и отыскала старые панели въ углу сложенные. Она взяла нсколько дощечекъ, и развела огонь въ каминъ, между тмъ притащивъ ветхое канапе, положила на него мать свою, и стала у нее въ головахъ. Госпожа Видингтонъ, еще очень слабая, задремала, и дочь берегла ее отъ стужи и стука.
Сама Елиза не могла заснуть, четыре головы, въ другой комнат ей представившіяся, приводили ее въ трепетъ. Вокругъ пустыннаго дома бушевалъ осенній втеръ, въ домъ скрыпли двери, и отъ каждаго порыва втра, и отъ каждаго скрыпа двери Елиза содрогалась: ей казалось, что виднныя ею тни готовы предстать во глубин уединенной залы.
Никогда ночь не была для нее столь продолжительною. Наконецъ показался утренній разсвтъ. Ей хотлось тотъ часъ выхать изъ сего мрачнаго жилища, но мать ея была не въ состояніи передвигать ногъ. Тогда Елиза вызвалась идти по дому искать для матери какой-нибудь помощи. Послдняя согласилась, и Елиза осмлилась днемъ идти въ ту комнату, гд ея воображенію представлялись грозныя привиднія. Она увидла, что предметы ея страха были толстыя въ пучкахъ связки садовыхъ растеній съ ихъ семянами, развшенныя на стн. Сія комната имла стеклянныя двери въ садъ. Она старалась отворить ихъ, но увидла въ саду молодаго человка съ надтою почти на глаза шляпою, и едва вытаскивающаго ноги изъ снжныхъ сугробовъ. Стукъ двери заставилъ его взглянуть на балконъ, и взоръ его изъявилъ чрезвычайное удивленіе. Онъ подошелъ къ двери и помогъ Елиз отворить ее.
Сей молодой человкъ, поклонившися съ вжливостію, спросилъ, какой случай привелъ ее въ сей домъ. Елиза разсказала ему въ нсколькихъ словахъ, что съ ними случилось. Молодой человкъ въ свою очередь объявилъ ей, что сей домъ принадлежитъ его дяд, что по случаю нкоторыхъ домашнихъ неприятностей дядя его ршился не пускать къ себ женщинъ, что онъ живетъ около 30 лтъ въ совершенномъ уединеніи, что скупость его превосходитъ всякое вроятіе, что ему, племяннику, не случалось никогда у него обдать, и что рано или поздно его убьютъ для похищенія накопленнаго имъ золота. Г. Весткомбъ изъявилъ свое сожалніе, что не можетъ скоро подать помощи госпож Видингтонъ, ибо онъ живетъ въ городъ, и оттуда призжаетъ къ своему дяд. Онъ совтовалъ Елиз общать хозяину заплатить за пищу для ея матери, вызываясь съ своей стороны склонишь старика всми силами къ человколюбію.
Прошивъ чаянія старикъ согласился отвести другой покой и дать постель госпожъ Видингтон. A г. Весткомбъ послалъ въ городъ за нужными припасами и лекарствами. Онъ веллъ между тмъ починить колесо, и черезъ трое сутокъ госпожа Видингтонъ, отблагодаривъ молодаго благотворителя своего, отправилась въ Лондонъ.
Прихавъ въ столицу, он вытерпли все, что неопытность въ длахъ и, новость мста могутъ нанести заботъ и горести. Нсколько недль протекли для нихъ въ жестокой печали. Ничто не имло успха, господинъ Видингтонъ потерялъ всю надежду освободиться отъ заключенія, какъ вдругъ, въ то время, когда сидли у него въ темниц дочь и жена, явился передъ ними г. Весткомбъ. Онъ отрекомендовался, какъ старый знакомецъ двухъ дамъ (которыя повторили ему свою благодарность), и объявилъ, что дядя его умеръ почти съ голоду, и что ему осталось посл старика такое богатое наслдство, какого онъ и не ожидалъ. Онъ просилъ позволенія поднесть свое богатство двиц Видингтонъ, которая плнила его своими достоинствами и красотою, и надялся, что г. Видингтонъ приметъ отъ него уплату долговъ своихъ.
Сіи великодушныя предложенія были приняты, Въ нсколько дней вс дла исправили, и г. Видингтонъ былъ выпущенъ изъ темницы. Свадьбу праздновали въ Лондон. Семейство возвратилось въ Шотландію, гд и младшій Видингтонъ къ нему присоединился. Онъ исцлился навсегда отъ жадности къ приобртеніямъ, любовь его къ отцу вознаградила послдняго за претерпнныя бдствія, a молодые супруги едва не радовались случаю, столь для нихъ счастливому. Вс проводили жизнь мирно и весело, и примръ ихъ служилъ новымъ доказательствомъ сей великой истины, что въ благихъ намреніяхъ провиднія самыя злополучныя происшествій: ведутъ иногда за собою благодатныя слдствія.