Скупой, Мольер Жан-Батист, Год: 1668

Драматургия
Время на прочтение: 53 минут(ы)
Скачать в PDF

Мольер

Скупой

Мольер. Полное собрание сочинений в одном томе. / Пер. с фр.— М.: ‘Издательство АЛЬФА-КНИГА’, 2009. (Полное собрание в одном томе).
Перевод В. Лихачева

Действующие лица

Гарпагон — отец Клеанта и Элизы, влюбленный в Марианну.
Ансельм — влюбленный в Элизу.
Клеант — сын Гарпагона, возлюбленный Марианны.
Элиза — дочь Гарпагона, возлюбленная Валера.
Валер — возлюбленный Элизы.
Марианна — возлюбленная Клеанта.
Фрозина — женщина на все руки.
Симон — маклер.
Жак — повар и кучер Гарпагона.
Лафлеш — слуга Клеанта.
Клода — служанка Гарпагона.
Брендавуан |
Ламерлуш } слуги Гарпагона.
Комиссар. |
Писарь.

Действие происходит в Париже, в доме Гарпагона.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Элиза, Валер.

Валер. Но что же это такое, милая Элиза? Вы только что уверяли, что никогда не измените мне, а теперь задумались? Я в восторге, а вы вздыхаете? Уж не стало ли вам жалко, что вы меня осчастливили, или вы раскаиваетесь в том, что уступили моим просьбам и дали слово?
Элиза. Мне не в чем раскаиваться, Валер! Все это слишком приятно, и у меня не хватило бы силы отказаться от всего этого… Но если уж говорить правду, я тревожусь о том, что будет, я боюсь, не люблю ли я вас несколько больше, чем следует…
Валер. Можно ли бояться, Элиза, когда делаешь доброе дело!
Элиза. Ах, многого можно бояться: рассердится отец, станет упрекать семья, осудит свет… но больше всего боюсь я, Валер, что изменится ваше сердце, что вы охладеете ко мне, как это часто бывает, если уж очень пылко и доверчиво любим… вот что ужасно!
Валер. О, не обижайте меня, не судите обо мне по другим! Подозревайте меня во всем, Элиза, но только не в том, чтобы я мог изменить своему долгу! Я слишком сильно люблю вас для этого и буду любить, пока жив!..
Элиза. Ах, Валер, не вы одни это говорите! Послушать — все люди одинаковы, а на деле — какая между ними разница!
Валер. Так и судите меня на деле, судите по тому, как я буду вести себя, а не по тому, что вам представляется! Умоляю вас, будьте справедливы — не убивайте меня этими оскорбительными подозрениями, дайте мне время доказать, как я люблю вас!
Элиза. Когда любишь, так охотно веришь! Ну да, Валер, я не считаю вас способным обмануть меня, я верю, что вы меня действительно любите и никогда мне не измените, я ни в чем не хочу сомневаться, но что скажут!.. Вот чего я боюсь и отчего мне грустно…
Валер. Что же скажут?
Элиза. Я бы ничего не боялась, если бы все знали вас так, как я вас знаю. Мне этого довольно: мое оправдание в том, что вы для меня сделали и за что я должна быть вам вечно благодарна. Я никогда не забуду этого ужасного случая, когда мы впервые увидали друг друга, никогда не забуду, с каким удивительным самоотвержением спасли вы меня из воды, с какой нежной заботливостью привели вы меня в чувство, как потом вы были почтительны и терпеливы в своей любви ко мне, как ради меня вы пренебрегли родными и родиной, остались здесь и, чтоб не расставаться со мной, не задумались поступить в услужение к моему отцу… Никогда я этого не забуду — иначе бы я не дала вам слова. Но другим, может быть, этого мало, и поймут ли они меня?..
Валер. Ваше оправдание не только в том, что я люблю вас: напрасно вы это говорите. Ваш отец — вот ваше оправдание, если уж оно необходимо: при его страшной скупости, при его строгости к детям и не то еще извинить можно. Простите меня, дорогая Элиза, что я говорю это. Вы знаете, что тут ничего другого и не скажешь… Наконец, как только мне удастся — на что я надеюсь — найти отца и мать, тогда нам легко будет с ним сладить. Я с нетерпением жду известий — и, если они запоздают, я сам за ними отправлюсь…
Элиза. Ах, Валер, не оставляйте меня, прошу вас! Старайтесь понравиться отцу — только это и нужно…
Валер. Я и то стараюсь: вам известно, к каким я должен был прибегнуть уловкам, чтобы попасть к нему в услужение, и на какие хитрости приходится мне пускаться, чтобы снискать его доверие, и я уж вижу огромные успехи. Подражай людям в их склонностях, следуй их правилам, потворствуй их слабостям, восторгайся каждым их словом и поступком — и делай из них что хочешь… Это самый лучший путь, я теперь убежден. Пересаливать не годится, но играть в открытую можно смело: тут и самый умный человек попадется как последний дурак, явный вздор, явную нелепость проглотит и не поморщится, если только это кушанье хорошо приправлено лестью. Нельзя сказать, чтобы я действовал добросовестно, но когда люди нужны, к ним необходимо применяться и, раз другого средства нет, виноват уже не тот, кто льстит, а тот, кто желает, чтобы ему льстили…
Элиза. Хорошо было бы, если бы вы и с братом подружились: на прислугу полагаться опасно, вдруг надумает выдать нас?..
Валер. С обоими я, пожалуй, не слажу. Они так друг на друга непохожи! что к ним сразу не подделаешься… Лучше уж вы в этом постарайтесь, кстати, И дружба между вами большая… Да вот и он. Я ухожу. Поговорите-ка с ним теперь же, не очень только откровенничайте: так, сколько нужно…
Элиза. Не знаю уж, хватит ли у меня храбрости!..

Валер уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Элиза, Клеант.

Клеант. Ты одна, Элиза? Как я рад! Знаешь, я должен открыть тебе тайну…
Элиза. Слушаю. Что ж ты скажешь мне?
Клеант. Многое скажу, многое в одном слове: я влюблен…
Элиза. Влюблен?
Клеант. Да, влюблен. Но погоди! Я знаю, что завишу от отца и, как сын, не смею выходить из его воли, что без согласия родителей мы не вправе заключать какие бы то ни было обязательства, что их желания должны быть нашими желаниями, других же иметь мы не можем, что, так как они застрахованы от всяких безумств, то у них и ошибок меньше, чем у нас, и им виднее, что нам пригодно, что нет, они знают, что благоразумие просвещает, а страсть ослепляет, что увлечения молодости почти всегда приводят нас к погибели и так далее… Все это я говорю тебе, Элиза, для того чтобы ты мне этого уж не говорила. Я влюблен и глух, так и знай!..
Элиза. Ты посватался, Клеант?
Клеант. Нет, но это решено. И еще раз прошу тебя — ни слова против!..
Элиза. Ты считаешь меня способной на это?
Клеант. Нет, Элиза, но ты не влюблена, ты не знаешь, какую власть имеет любовь над сердцем, и я боюсь твоей рассудительности…
Элиза. Ах, не будем говорить о моей рассудительности, Клеант! Кто не терял ее хоть раз в жизни? И открой я тебе свое сердце, ты увидел бы, может быть, что я гораздо меньше твоего рассудительна…
Клеант. Твое сердце? О, если б и оно…
Элиза. Поговорим сначала о тебе. В кого ты влюблен?
Клеант. В молодую девушку, которая недавно поселилась в наших краях и которую нужно только увидеть, чтобы полюбить… Никогда еще природа не создавала ничего подобного: с первой же встречи я пришел от нее в восхищение. Зовут ее Марианной, живет она с больной матерью, страстно любит ее и так ласково за ней ухаживает, что просто умиляешься, глядя на это. Что бы она ни делала, все у нее мило: это сама прелесть, сама нежность, сама доброта, сама чистота, сама… Ах, если б ты увидала ее, Элиза!
Элиза. Я и теперь ее вижу. Ты любишь ее, и этого для меня довольно…
Клеант. Я узнал стороной, что они очень небогаты и с большим трудом перебиваются. Представь же себе, Элиза, радость облегчить нужду той, которую любишь, и помочь хорошим людям хоть немного, но так, чтобы они не заметили! Представь и пойми, каково мне чувствовать, что я по скупости отца принужден отказаться от этой радости и ничем, ничем не могу доказать свою любовь!
Элиза. Да, я понимаю, как тебе должно быть горько!..
Клеант. То есть так горько, что и сказать нельзя!.. В самом деле, что может быть ужаснее этой суровой, черствой, непонятной скаредности, в которой нас постоянно держат? На что нам богатство в будущем, когда мы не можем воспользоваться им теперь, пока молоды, когда я весь в долгах, потому что иначе мне жить не на что, когда нам с тобой приходится прибегать к разным уловкам, чтобы хоть мало-мальски прилично одеваться?! Помоги мне в моей попытке узнать, как отец отнесется к моему делу, заупрямится он, тогда я уеду отсюда вместе с Марианной — так уж я решил, Бог даст, проживем как-нибудь. Перехвачу где можно деньжонок… и знаешь ли что, Элиза, если и ты в таком же положении, как я, уедем оба, бросим отца и освободимся наконец от этого невыносимого гнета…
Элиза. Да, с каждым днем все больше и больше чувствуешь, как тяжело без матери и как…
Клеант. Я слышу его голос… Уйдем, потолкуем и предпримем что-нибудь решительное! (Уходят.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Гарпагон, Лафлеш.

Гарпагон. Вон сию же минуту, без возражений! Убирайся, мошенник! С глаз моих долой, висельник!
Лафлеш (про себя). Отродясь не видывал я ничего злее этого проклятого старикашки, и я, грешный человек, думаю, что в нем черт сидит…
Гарпагон. Что ты там бормочешь?
Лафлеш. За что вы меня гоните?
Гарпагон. И ты еще спрашиваешь, негодяй?.. Вон, пока я тебя не исколотил!
Лафлеш. Что я вам сделал?
Гарпагон. Я хочу, чтоб ты убирался, — вот что!..
Лафлеш. Ваш сын, сударь, приказал мне дождаться его.
Гарпагон. Дожидайся на улице, а не у меня в доме… Нечего тебе здесь торчать, высматривать да вынюхивать. Соглядатай, предатель — так и следов так и шарит глазами, так ему и надо подсмотреть, что я делаю, где плохо лежит, нельзя ли стянуть что-нибудь? Надоело это мне!..
Лафлеш. Черта с два у вас что-нибудь стянешь, когда вы все под замком держите, да еще день и ночь сторожите!
Гарпагон. Держу под замком, — значит, нахожу это нужным, сторожу, — значит, мне так нравится… Сыщик тоже выискался — до всего ему дело!.. (Про себя.) А что, если он проведал о моих деньгах?.. (Громко.) Не вздумал ли ты рассказывать где-нибудь, что я деньги прячу?
Лафлеш. А вы таки прячете?
Гарпагон. Я этого не говорю, бездельник!.. (Про себя.) Как он меня бесит!.. (Громко.) Я спрашиваю, не дернула ли тебя нелегкая рассказывать, что меня есть деньги?
Лафлеш. Э, что нам за дело, есть ли у вас деньги или нет! Нам ведь от этого ни тепло, ни холодно…
Гарпагон (замахнувшись, чтобы дать ему пощечину). Ты еще рассуждаешь? Я тебя отучу рассуждать… Убирайся вон, в последний раз говорю тебе}
Лафлеш. Хорошо, я уйду…
Гарпагон. Постой! Ничего не утащил?
Лафлеш. Что у вас утащишь-то?
Гарпагон. Не верю! Покажи руки!
Лафлеш. Вот вам руки.
Гарпагон. Другие!
Лафлеш. Другие?
Гарпагон. Ну да!
Лафлеш. Вот…
Гарпагон (показывая на его панталоны). А туда ничего не спрятал?,
Лафлеш. Посмотрите!
Гарпагон (ощупывая его). Эти широкие панталоны как раз на то и придуманы, чтобы прятать в них краденое. Вешать бы тех надо, кто такие панталоны носит…
Лафлеш (про себя). Ах, как он заслуживает того, чего боится: вот бы кого с радостью обокрал!
Гарпагон. А?..
Лафлеш. Что?..
Гарпагон. Что ты там говоришь: ‘обокрал’?
Лафлеш. Я говорю, что вы меня всего обшариваете, думаете, что я обокрал вас.
Гарпагон. Вот, вот… именно… (Обыскивает ею карманы).
Лафлеш (про себя). Будь прокляты все скряги со всем их скряжничеством!
Гарпагон. Как? Что ты говоришь?..
Лафлеш. Что я говорю?
Гарпагон. Ну да! Что ты говоришь о скрягах и о скряжничестве?
Лафлеш. Я говорю: будь они прокляты!
Гарпагон. Кто?
Лафлеш. Скряги.
Гарпагон. А кто они, эти скряги?
Лафлеш. Пакостники и сквернавцы.
Гарпагон. Кто ж они такие?
Лафлеш. Да вы-то из-за чего беспокоитесь?..
Гарпагон. Это мое дело…
Лафлеш. Не думаете ли вы, что я говорю о вас?
Гарпагон. Я думаю то, что думаю, но ты мне должен сказать, кому ты говоришь…
Лафлеш. Я говорю… я говорю моей шапке.
Гарпагон. Вот тебе по шапке-то и попадет за это!
Лафлеш. Не можете же вы запретить мне бранить скряг!
Гарпагон. Не могу. Но могу заткнуть тебе глотку, чтоб не слышать твоих дерзостей. Молчи!
Лафлеш. Я никого не называю…
Гарпагон. Я тебя отдую, если ты еще хоть слово скажешь!
Лафлеш. Знает кошка, чье мясо съела!..
Гарпагон. Замолчишь ли ты?
Лафлеш. Замолчу — поневоле…
Гарпагон. А… а!
Лафлеш (показывая ему карман своего кафтана). Смотрите, вот еще карман. Теперь вы довольны?
Гарпагон. Ну, ну, отдай сам!..
Лафлеш. Что?
Гарпагон. То, что ты взял…
Лафлеш. Я ровно ничего не брал.
Гарпагон. Наверно?
Лафлеш. Наверно.
Гарпагон. Прощай! Ко всем чертям!
Лафлеш (про себя). Вот так расчет!
Гарпагон. Грех на твоей душе, если что…

Лафлеш уходит.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гарпагон (один). Этот бездельник порядком-таки меня тревожит — видеть его не могу… Да, немалая забота — хранить у себя много денег: счастлив тот, кто может держать капитал в надежном месте, а в кармане иметь только на необходимые расходы!.. Куда их прятать? Железным сундукам я решительно не доверяю, это самая-то и есть приманка для воров, — на сундуки-то они первым делом и кидаются!..

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гарпагон, Клеант, Элиза.

Клеант и Элиза разговаривают между собой в глубине.

Гарпагон (думая, что он один). Однако я не знаю, хорошо ли я еде! лал, что зарыл в саду десять тысяч экю, которые мне вчера возвратили? Десяти тысяч экю золотом дома — это, я вам скажу… (Заметив Клеанта и Элизу.) Боже, я сам себя выдаю — я слишком увлекся и, кажется, начал думать вслух… (Клеанту и Элизе.) Что такое?
Клеант. Ничего, батюшка…
Гарпагон. Вы давно здесь?
Элиза. Только что вошли.
Гарпагон. Вы слышали?..
Клеант. Что, батюшка?
Гарпагон. Да вот…
Клеант. Что?
Гарпагон. Что я сказал…
Клеант. Нет.
Гарпагон. Врешь, врешь!
Элиза. Простите…
Гарпагон. Вы кое-что слышали — дело ясное… Это я сам с собой рассуждал, как трудно теперь наживать деньги, и говорил, что счастлив тот, у кого есть дома десять тысяч экю…
Клеант. Мы боялись подойти, чтобы не помешать вам…
Гарпагон. Я очень рад, что сказал вам это, а то вы, чего доброго, поняли бы наоборот — вообразили бы, что я про себя говорю, будто у меня есть десять тысяч экю…
Клеант. Мы в ваши дела не мешаемся…
Гарпагон. Если б они у меня были — десять тысяч экю!
Клеант. Я не думаю…
Гарпагон. Уж как бы они пригодились мне!
Элиза. Это такое дело…
Гарпагон. Они мне очень нужны…
Клеант. Я полагаю, что…
Гарпагон. Это бы меня сильно поддержало!
Элиза. Да вы…
Гарпагон. И я не плакался бы, как теперь, на худые времена!
Клеант. Боже мой, вам ли плакаться, батюшка, когда всем известно, что вы достаточно богаты!
Гарпагон. Как! Я достаточно богат?!. Кто это говорит, тот лжет!.. Вот уж напраслина! Одни мошенники могут распускать такие слухи!..
Элиза. Не сердитесь, батюшка…
Гарпагон. Вот, собственные дети изменяют мне и становятся моими врагами!
Клеант. Разве говорить, что вы достаточно богаты, значит быть вашиv врагом?..
Гарпагон. Да! Такие разговоры и твое мотовство приведут к тому, что мне когда-нибудь перережут горло, в надежде что у меня денег куры не клюют…
Клеант. Какое же такое мое мотовство?
Гарпагон. Какое?! Да что может быть соблазнительнее того роскошного экипажа, в котором ты катаешься по городу? Вчера я бранил твою сестру за мотовство, но это еще хуже… Как тебя земля носит, верзилу этакого? Двадцать раз говорил я тебе, Клеант, что твое поведение страшно не нравится мне: ведь для того чтобы так одеваться, ты должен обкрадывать меня — не иначе!
Клеант. Вас-то обкрадывать?.. Каким это образом?
Гарпагон. Почем я знаю! Ну где ты можешь доставать деньги, чтобы жить так, как ты живешь?..
Клеант. Где? Я играю, и так как мне обыкновенно везет, то весь выигрыш я на себя и трачу…
Гарпагон. Это очень дурно! Если тебе везет в игре, ты должен этим пользоваться и отдавать деньги в рост, чтобы сберечь их на черный день. Не говоря уже об остальном, хотелось бы мне знать, на кой черт все эти ленты, которыми ты увешан с ног до головы? Разве недостаточно полдюжины шнурков, чтобы панталоны держались как следует?.. И какая нужда тратить деньги на парики, когда можно даром носить собственные волосы?.. Я готов об заклад биться, что твои парики и ленты стоят по крайней мере двадцать пистолей, а двадцать пистолей приносят в год восемнадцать ливров шесть су восемь денье, и это только из восьми процентов…
Клеант. Правда…
Гарпагон. Оставим это, однако, и поговорим о другом… (Заметив, что Клеант и Элиза обмениваются знаками.) Э! (Про себя.) Мне сдается, что они замышляют обокрасть меня… (Громко.) Что вы там, а?..
Элиза. Мы с ним спорим, кому первому говорить: мы оба хотим сказать вам кое-что…
Гарпагон. И я вам обоим хочу сказать тоже кое-что.
Клеант. Мы насчет брака, батюшка…
Гарпагон. И я тоже насчет брака.
Элиза. Ах, батюшка!
Гарпагон. Почему ‘ах’? Что тебя так испугало: слово или самый брак?..
Клеант. Брак может испугать нас оттого, что мы не знаем, как вы на него смотрите, мы боимся, что наши чувства, пожалуй, не будут согласны с вашим выбором…
Гарпагон. Имейте терпение! Беспокоиться вам решительно не о чем… Я знаю, что для вас обоих нужно, и вам не придется сетовать на то, что я намерен сделать. Итак… (Клеанту.) Скажи мне, видел ты молодую особу по имени Марианна, что живет недалеко отсюда?
Клеант. Да, батюшка.
Гарпагон (Элизе). А ты?
Элиза. Я о ней слышала.
Гарпагон. Как ты находишь, Клеант, эту девушку?
Клеант. Прекрасная девушка!
Гарпагон. Каковы ее качества, по-твоему?
Клеант. Сама скромность, и уж какая умница!..
Гарпагон. А наружность, обращение?
Клеант. Дивные, что и говорить!
Гарпагон. Не правда ли, такая девушка стоит того, чтоб о ней подумать?
Клеант. О да, батюшка!..
Гарпагон. И лучшей жены, не правда ли, желать не надо?
Клеант. Решительно не надо!..
Гарпагон. И отличная выйдет из нее хозяйка?
Клеант. Еще бы!
Гарпагон. И муж останется ею вполне доволен?
Клеант. Вполне!
Гарпагон. Есть, однако, маленькая помеха: боюсь я, что она вся тут, ее всем ее приданым…
Кл еант. Ах, батюшка, что значит приданое, когда женишься на такой девушке!..
Гарпагон. Напрасно, напрасно! Лучше мы скажем так: нет приданого, что делать, но при уменье можно его возместить…
Клеант. Само собою разумеется…
Гарпагон. Ну я очень рад, что мы так сошлись. Ее скромность и кротость очаровали меня, и я решился жениться на ней, лишь бы нашлось у нее хоть что-нибудь в приданое.
Клеант. А…
Гарпагон. Как…
Клеант. Вы решились, говорите вы…
Гарпагон. Жениться на Марианне.
Клеант. Кто? Вы, вы?!.
Гарпагон. Ну да, я, я, я!.. Что это значит?
Клеант. Мне дурно… я должен уйти…
Гарпагон. Это ничего… Ступай на кухню и выпей холодной воды, да побольше!

Клеант уходит.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Гарпагон, Элиза.

Гарпагон. Вот она, нынешняя молодежь, — ничего-то в ней нет, чисто мокрые курицы!.. Итак, Элиза, со мной покончено! Что касается твоего брата, то ему я назначаю в жены одну вдову, о которой мне сегодня утром говорили, а тебя выдаю за господина Ансельма…
Элиза. За господина Ансельма?!
Гарпагон. Да. Это человек степенный, благоразумный, толковый, ему не больше пятидесяти лет, о богатстве же его всем известно.
Элиза (приседая). Как вам угодно, батюшка, но я совсем не хочу идти замуж…
Гарпагон (передразнивая ее). Как вам угодно, милая дочка, но вы должны идти замуж…
Элиза (также). Не взыщите, батюшка…
Гарпагон (также). Не взыщите, дочка…
Элиза. Я покорнейшая слуга господина Ансельма, но (приседая), с вашего позволения, за него не выйду…
Гарпагон. Я ваш покорнейший слуга, но (передразнивал ее), с вашего позволения, вы за него выйдете сегодня вечером…
Элиза. Сегодня вечером?!
Гарпагон. Сегодня вечером.
Элиза (приседая). Этого не будет, батюшка…
Гарпагон (передразнивая ее). Это будет, дочка…
Элиза. Нет!
Гарпагон. Да!
Элиза. Говорю вам — нет…
Гарпагон. Говорю вам — да!
Элиза. Вам не удастся меня к этому принудить!
Гарпагон. Мне удастся тебя принудить!..
Элиза. Я убью себя скорей, чем выйду за такого!
Гарпагон. Ты себя не убьешь и выйдешь за него… Но нет, какова дерзость! Видано ли когда-нибудь, чтобы дочь так разговаривала с отцом?
Элиза. А видано ли когда-нибудь, чтобы отец так выдавал дочь замуж?
Гарпагон. Это такая партия, против которой ничего не скажешь: всякий одобрит мой выбор — хоть сейчас об заклад!
Элиза. Хоть сейчас об заклад, что ни один рассудительный человек вашего выбора не одобрит!
Гарпагон (заметив Валера в глубине). Вот Валер… Хочешь, отдадим дело на его суд?
Элиза. Я согласна.
Гарпагон. И подчинишься его решению?
Элиза. Да, что он скажет — тому и быть…
Гарпагон. Чего лучше!..

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Гарпагон, Элиза, Валер.

Гарпагон. Сюда, Валер! Мы тебя выбрали судьей, чтобы ты решил, кто из нас прав: она или я…
Валер. Конечно вы — без всяких разговоров…
Гарпагон. Да ты знаешь, о чем у нас речь?
Валер. Нет. Но вы не можете быть не правы: вы олицетворенный разум…
Гарпагон. Я хочу сегодня же вечером выдать ее за человека и богатого, и степенного, а она, бездельница, смеется мне в глаза и говорит, что не хочет. Что ты на это скажешь?
Валер. Что я на это скажу?
Гарпагон. Нуда!
Валер. Эге!
Гарпагон. Что?
Валер. Я скажу, что, в сущности, я вашего мнения: нельзя допустить, чтобы вы ошибались, но, может быть, и у нее есть какие-нибудь основания, так что…
Гарпагон. Как, господин Ансельм — это ли еще не партия? Человек благородный, благонравный, обходительный, умный и с очень большими средствами! Кроме того, никаких детей от первого брака! Это ли не сокровище?..
Валер. Так-то оно так, но она может сказать вам: к чему такая спешка? Нужно хоть немного времени, чтобы справиться с чувствами, проверить их…
Гарпагон. Куй железо, пока горячо! Упустишь такой случай, другого и не Дождешься, — он ведь берет ее без приданого.
Валер. Без приданого?
Гарпагон. Да.
Валер. А! Ну тогда я ни слова! Видите ли, это такой убедительный довод… Тут уж нечего…
Гарпагон. Что я сберегаю-то при этом!
Валер. Понятно! Какие уж тут возражения? Правда, ваша дочь может сказать, что брак — самое великое дело, какое только есть на свете, что выйти замуж, значит решить вопрос о счастье или несчастье на всю жизнь, что, прежде Чем заключить союз до могилы, нужно крепко подумать…
Гарпагон. Без приданого!
Валер. Вы правы… Это решает все: дело кончено… Кто-нибудь, пожалуй, станет убеждать вас, что сердце девушки — такая вещь, с которой нельзя не считаться в подобных случаях, и что слишком большая разница в возрасте, наклонностях и чувствах крайне опасна для супружества…
Гарпагон. Без приданого!!.
Валер. Да-да, уж это бесспорно, это решено, тут сам черт рта не разинет… Хотя опять-таки есть немало родителей, которым счастье их дочерей дороже денег, которые ни за что не захотели бы жертвовать этим счастьем ради собственных выгод и прежде всего позаботились бы о том, чтобы в супружестве была тишь да гладь да божья благодать, для которых…
Гарпагон. Без приданого!..
Валер. Правда, правда! Молчу! Без приданого!.. Этим все сказано…
Гарпагон (про себя, поглядывая в сторону сада). Ой, кажется, собака лает… Не добираются ли до моих денег?.. (Валеру.) Не уходи! Я сейчас вернусь… (Уходит.).

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Элиза, Валер.

Элиза. Что это за шутки, Валер?
Валер. Это для того, чтобы не раздражить его и добиться, чего надо… Противоречить ему — значит все испортить. Есть такие упрямцы: на них можно действовать только окольными путями, они не терпят ни малейшего сопротивления, всякая правда ожесточает их, прямым доводам рассудка они не внемлют, и им необходимо потакать: делайте вид, что во всем соглашаетесь с ними, и будет по-вашему, а иначе…
Элиза. Но этот брак, Валер!..
Валер. Подумаем, как бы его расстроить…
Элиза. Думать уже поздно, — много ли времени до вечера?..
Валер. Попросите отсрочки и притворитесь больной…
Элиза. Я притворюсь, а врач меня выдаст!
Валер. Тоже сказали! Что они понимают, врачи-то? Притворяйтесь смело, какую хотите болезнь выдумывайте — они всему поверят и на все найдут причины…

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Элиза, Валер и Гарпагон.

Гарпагон (в глубине, про себя). Слава богу, ничего такого…
Валер (не видя Гарпагона). Наконец у нас есть еще спасение в бегства тогда уж мы сами себе господа! И если ваша любовь, дорогая Элиза, способна устоять… (Заметив Гарпагона.) Да, дочь должна повиноваться отцу… Разбирать женихов не ее дело, а если еще без приданого, так уж тут и рассуждать нечего: бери, что дают!
Гарпагон. Так, отлично сказано!
Валер. Простите, сударь, что я несколько погорячился и позволил себе говорить таким образом…
Гарпагон. Что ты?!. Да я в восторге и даю тебе над ней полную власть… (Элизе.) Да, уж теперь не увернешься… Ту власть, которая дана над тобою мне, я передаю ему и требую, чтобы ты из его воли не выходила!..
Валер (Элизе). После этого ослушайтесь-ка меня в чем-нибудь?..

Элиза уходит.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Гарпагон, Валер.

Валер. Я пойду за ней, сударь, продолжать наставления…
Гарпагон. Да, ты меня очень обяжешь… Конечно…
Валер. Ее надо держать в ежовых рукавицах!
Гарпагон. Это правда. Тем более…
Валер. Не беспокойтесь! Я верю в успех…
Гарпагон. С Богом, с Богом! А мне необходимо отлучиться ненадолго…
Валер (идя к той двери, в которую вышла Элиза, и как бы обращаясь к последней). Да, деньги важнее всего на свете, и вы должны благодарить Бога за то, что у вас такой отец… Он знает жизнь. Когда предлагают взять девушку без приданого, вперед заглядывать нечего. ‘Без приданого’ — это все: красота, молодость, происхождение, благоразумие, скромность, честность… (Уходит.).
Гарпагон (один). Ах, славный малый! Что ни слово — то золото! Счастлив тот, у кого такой слуга!..

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Клеант, Лафлеш.

Клеант. Ах негодяй ты этакий, где ты пропадаешь? Ведь я приказал тебе…
Лафлеш. Точно так, сударь… Я и хотел вас дождаться во что бы то ни стало, но ваш батюшка — не из учтивых он, доложу вам — прямо-таки выгнал меня и едва не прибил даже!..
Клеант. Как наше дело? Обстоятельства усложняются, да еще как! Оказывается, что отец — мой соперник…
Лафлеш. Ваш батюшка влюблен?
Клеант. Да, и чего мне стоило скрыть от него мое волнение, когда я узнал об этом!
Лафлеш. Ему влюбиться — что за блажь? Уж не лукавый ли попутал его? Над добрыми людьми он издевается, что ли?.. Таким ли, как он, влюбляться?..
Клеант. За грехи мои, должно быть, пришло это ему в голову…
Лафлеш. Почему ж вы не открылись ему?
Клеант. Потому что не хотел возбуждать в нем подозрений, иначе мне трудно будет расстроить этот брак. Ну, какой ответ?
Лафлеш. Ей-богу, сударь, занимать деньги — чистая беда: попадешь в лапы к ростовщикам, как вы, например, попали, всего натерпишься!
Клеант. Полный отказ, стало быть?..
Лафлеш. С какой стати? Наш Симон — это, я вам доложу, маклер, каких мало, — говорит, что он для вас все вверх дном перевернул, и уверяет, что вы одним вашим видом пленили его…
Клеант. Так я получу пятнадцать тысяч франков?
Лафлеш. Да, но только в таком разе, если согласитесь на кой-какие условия…
Клеант. Посылал он тебя к тому, кто даст деньги?
Лафлеш. Что вы?! Да разве эти вещи так делаются?.. Тот еще старательнее прячется, чем вы, здесь такая таинственность, что вы и представить себе не можете… Он ни за что не откроет своего имени, а сегодня вас сведут с ним в постороннем месте и вы сами скажете ему про ваше состояние и семейное положение. Ну, конечно, раз он узнает, кто ваш отец, дело устроится…
Клеант. Тем более что мое состояние — материнское, оттягать его нельзя!
Лафлеш. А вот его условия: он сам продиктовал их Симону, чтобы тот предъявил вам, прежде чем вести дальнейшие переговоры: ‘В предположении, что заимодавец может считать себя в достаточной мере обеспеченным, заемщик же достиг совершеннолетия и принадлежит к семейству, обладающему достаточным, прочным, верным, чистым и свободным от всяких запрещений имуществом, надлежащей точности обязательство будет заключено у благонадежного нотариуса, по выбору заимодавца, для которого в особенности важно, чтобы настоящий договор соответствовал всем требованиям закона’…
Клеант. Против этого ничего нельзя сказать…
Лафлеш. ‘Заимодавец, избегая малейшего угрызения совести, желает получить за ссуду всего только пять процентов годовых’…
Клеант. Пять годовых! Поди ж ты, вот благодетель-то! Да ему в ножки поклониться стоит!..
Лафлеш. Что верно, то верно… ‘Но так как вышеупомянутый заимодавец не располагает требуемой суммой и, для удовлетворения заемщика, вынужден занять таковую у другого лица за двадцать процентов годовых, то эти последние, само собою разумеется, должны быть уплачены тем же заемщиком, в виду того что вышеупомянутый заимодавец совершает с своей стороны заем единственно из одолжения’…
Клеант. Ах черт возьми! Да это какой-то жид или араб! Ведь это выходит уж двадцать пять годовых!..
Лафлеш. Совершенно верно, я так и сказал… Теперь вы сами можете видеть…
Клеант. Что я могу видеть?! Мне деньги нужны, — поневоле согласишься!..
Лафлеш. Я так и сказал…
Клеант. Еще что-нибудь есть?
Лафлеш. Еще одно маленькое условие… ‘Из требуемой суммы в пятнадцать тысяч франков заимодавец может выдать наличными деньгами лишь двенадцать тысяч, остальные же три тысячи заемщик должен получить различного рода вещами, поименованными в прилагаемой описи, по сделанной вышеупомянутым заимодавцем возможно умеренной и вполне добросовестной оценке’…
Клеант. Что это значит?
Лафлеш. Слушайте опись… ‘Первое: кровать в четыре фута, весьма красиво отделанная венгерским кружевом по сукну оливкового цвета, с шестью стульями и стеганым одеялом, все в исправном состоянии и подбито легкой двусторонней тафтой, красной и синей. Второе: длинный полог из добротной бледно-розовой саржи, с шелковыми шнурами и бахромой’…
Клеант. Куда мне это, на что?..
Лафлеш. Постойте… ‘Третье: тканые обои с узорами, изображающие приключения двух любовников. Четвертое: большой раздвигающийся в обе стороны стол орехового дерева на двенадцати точеных ножках, к нему шесть скамеек для ног’…
Клеант. Да черта ли мне в этом!..
Лафлеш. Имейте терпение… ‘Пятое: три пищали крупного калибра, выложенные перламутром, к ним три сошки. Шестое: перегонная кирпичная печь, с двумя ретортами и тремя приемниками, необходимый снаряд для любителей’…
Клеант. Сил моих нет!..
Лафлеш. Не волнуйтесь!.. ‘Седьмое: болонская лютня с полным почти комплектом струн. Восьмое: китайский биллиард и шашечница, а также гусек — известная греческая игра, весьма пригодная для препровождения времени от нечего делать. Девятое: чучело ящерицы — приятная редкость, которую можно привесить к потолку для украшения комнаты. Все вышепоименованное, стоящее в действительности более четырех с половиной тысяч ливров, заимодавец готов уступить за тысячу экю’…
Клеант. Провались он со своей готовностью, кровопийца гнусный! Слыхано ли что-нибудь подобное? Мало ему этих страшных процентов, он еще хочет навязать мне хламу всякого вместо трех тысяч ливров! Да я и двухсот экю за него не выручу… И все-таки приходится согласиться: этот разбойник приставил мне нож к горлу и дохнуть не дает!..
Лафлеш. Не прогневайтесь, сударь, но залезать в долги, дорого покупать, дешево платить и жить насчет будущего — это прямой путь к разорению. Вспомните Панурга!
Клеант. Что ж мне делать, по-твоему? Вот до чего наши отцы доводят нас своей проклятой скупостью! Можно ли после этого удивляться, что мы желаем их смерти?
Лафлеш. По правде говоря, такая скаредность, как у вашего батюшки, хоть кого выведет из терпения! Я, благодаря бога, к мошенническим проделкам не очень склонен, и хоть наш брат вообще не прочь поживиться где можно, но я знаю меру и умею увертываться от всего того, что мало-мальски пахнет виселицей, а вот глядя на вашего батюшку, меня, сознаюсь, так и подмывает обокрасть его, и даже думаю, что это было бы доброе дело!
Клеант. Покажи-ка мне опись!..

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Клеант, Лафлеш, Гарпагон, Симон.

Клеант и Лафлеш в глубине.

Симон. Да, сударь, этот молодой человек нуждается в деньгах, и обстоятельства его таковы, что он заранее согласен на все ваши условия…
Гарпагон. Но уверены ли вы, господин Симон, что это дело безопасное? Известно ли вам имя, имущество и семейное положение того, о ком вы говорите?
Симон. Нет. Мне известно о нем очень мало — меня случайно указали ему, но вам-то он, конечно, все расскажет, а его человек уверял меня, что вы останетесь им довольны. Знаю только, что он из богатой семьи, что его мать умерла и что он ждет смерти отца не позже как через восемь месяцев, в чем готов даже поручиться, если понадобится…
Гарпагон. Все это похоже на дело. Любовь к ближнему, господин Симон, обязывает нас помогать по мере возможности…
Симон. Разумеется.
Лафлеш (узнав Симона, Клеанту, тихо). Что это?.. Наш Симон говорит с вашим батюшкой!
Клеант (также). Неужто он узнал, кто я такой? Ты выдал меня, пожалуй?
Симон (Клеанту и Лафлешу). А… а! Вы очень поторопились… Кто вам сказал, что это здесь?.. (Гарпагону.) Они явились сюда не по моей вине, сударь, — я ничего не говорил им… Но я думаю, что большой беды в этом нет: я уверен в их скромности, и вам остается только объясниться…
Гарпагон. Как?!
Симон (указывая на Клеанта). Вот молодой человек, о котором я говорил вам и который желает занять у вас пятнадцать тысяч ливров.
Гарпагон. Бездельник! Так это ты?!
Клеант. Батюшка! Так это вы?!.

Симон убегает, Лафлеш прячется.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Клеант, Гарпагон.

Гарпагон. Так это ты заведомо разоряешься?!.
Клеант. Так это вы наверняка обогащаетесь?!.
Гарпагон. И после этого ты осмеливаешься показываться мне на глаза?!.
Клеант. И после этого вы решаетесь показываться на глаза добрым людям?!.
Гарпагон. Дойти до такого распутства, влезть в неоплатные долги, расшвырять состояние, в поте лица скопленное родителями, — да где у тебя стыд?!.
Клеант. Позорить себя такими сделками, пожертвовать добрым именем ради того, чтобы наживать экю на экю, превзойти в лихоимстве самых отъявленных кровопийц, — и вы не краснеете?!.
Гарпагон. С глаз моих долой, негодяй! С глаз моих долой!..
Клеант. Кто хуже, по-вашему, — тот ли, кто нуждается в деньгах и достает их за деньги, или тот, кто их грабит и не знает, что с ними делать?!.
Гарпагон. Убирайся, говорю тебе, и не беси меня!..
Клеант уходит. Нет худа без добра, — теперь уж я буду глядеть за собой в оба!..

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гарпагон, Фрозина.

Фрозина. Сударь…
Гарпагон. Подожди меня, я сейчас вернусь и поговорю с тобой… (Про себя.) Посмотреть кстати, что-то мои денежки! (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Фрозина, Лафлеш.

Лафлеш (не видя Фрозину.) Вот так приключение! Должно быть, у него целый склад всякой рухляди, потому что в описи нет ничего нам известного…
Фрозина. А, это ты, дружище Лафлеш? Как ты попал сюда?
Лафлеш. Батюшки, Фрозина!.. Ты зачем здесь?
Фрозина. Все затем же: устраиваю делишки, оказываю услуги — туда, сюда, насколько уменья хватает. Без этого теперь и на свете не прожить, сам знаешь, такие, как мы с тобой, горемыки, только ловкостью да пронырством и сыты…
Лафлеш. Уж не подбираешься ли ты к здешнему хозяину?
Фрозина. Да, есть у нас маленькое дельце, поживусь кой-чем…
Лафлеш. От него-то? Ну уж… Честь тебе и слава будет, если ты хоть что-нибудь у него вытянешь! Я тебе должен сказать, что здесь деньги в большой цене…
Фрозина. Услуга услуге рознь!
Лафлеш. Будьте благонадежны!.. Ты, видно, еще не знаешь господина Гарпагона! Господин Гарпагон из всех человеческих существ существо самое нечеловеческое, не просто смертный, а смертный грех… Нет такой услуги, которая бы заставила его из благодарности раскошелиться… Насчет похвалы, уважения, благосклонности, дружбы и всяких прекрасных речей — сколько угодно, но насчет денег — ни-ни! Вместо сердца у него там, должно быть, сухарь какой-нибудь болтается либо кость обглоданная… Нет для него хуже слова, как ‘дать’, он никогда не скажет: ‘даю вам тумака’, а непременно: ‘ссужаю вас тумаком’!
Фрозина. Господи боже мой! Меня-то уж не учить, как людей доить: я кого хочешь разжалоблю, до любого сердца доберусь, ни одного слабого местечка без внимания не оставлю…
Лафлеш. Все это здесь ни к чему! Сделай милость, попытайся обойти его по части денег, — посмотрю я!.. Это чистый турок, да и турок-то из самых отчаянных: околевай на его глазах — он не пошевельнется!.. Одним словом, деньги для него дороже славы, дороже чести, дороже добродетели, один вид просящего уж вызывает в нем судороги… Это значит бить его по больному месту, пронзать ему сердце, вытягивать из него внутренности, и если… Идет! Прощай!.. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Фрозина, Гарпагон.

Гарпагон (про себя). Все как следует… (Громко.) Ну что, Фрозина?
Фрозина. Господи боже мой, про здоровье-то вас и спрашивать нечего: по лицу видно, что здоровешеньки!
Гарпагон. Кто? Я?!
Фрозина. Да я еще никогда вас таким свежим и бодрым не видала!..
Гарпагон. В самом деле?..
Фрозина. Я думаю, во всю свою жизнь вы не были таким молодцом, как теперь, я знаю некоторых, двадцать пять лет им, не больше, — старики перед вами!
Гарпагон. Однако, Фрозина, мне уж добрых шестьдесят!
Фрозина. Ну и что ж? Шестьдесят лет — как много, подумаешь!.. Самый что ни на есть цветущий возраст, настоящие года для мужчины!..
Гарпагон. Пожалуй… А все-таки лет двадцать с плеч долой было бы не худо, полагаю?
Фрозина. Смейтесь! Никакой вам в этом надобности нет, — вы и так сто лет проживете…
Гарпагон. Ты думаешь?
Фрозина. Непременно! По всем приметам!.. Покажитесь-ка!.. Ну так и есть: на самом переносье значок — это к долгой жизни…
Гарпагон. Ты смыслишь что-нибудь в этом?
Фрозина. Еще бы не смыслить! Дайте руку… Господи боже мой, и конца-то не найдешь!..
Гарпагон. Чему?
Фрозина. Видите, до какого места эта черта доходит?
Гарпагон. Ну?..
Фрозина. Хотите верьте, хотите нет… я сказала — сто, так еще двадцать накиньте!
Гарпагон. Врешь?!.
Фрозина. На вас и смерти нет, прямо вам скажу. Вы и детей и внуков похороните!..
Гарпагон. Тем лучше! Как наши дела?
Фрозина. И спрашивать нечего!.. Бывало ли когда-нибудь, чтобы я не исполнила того, за что взялась? А уж где сватовство, там на меня смело положитесь! Нет такой свадьбы на свете, какой бы я ни состряпала: кажется, приди мне только в голову, турецкого султана женила бы на республике Венецианской! Наше-то дело, конечно, полегче… И мать и дочь хорошо меня знают, и я натолковала им о вас как следует, старухе же успела шепнуть, что вы не раз видели Марианну на улице и у окна и какие у вас на ее счет намерения…
Гарпагон. Что ж она на это?..
Фрозина. Обрадовалась, как водится, а когда я ей сказала, что вы хотите сегодня же вечером свадебный контракт подписать, понятно, чтобы и невеста тут же была, она сейчас же согласилась и дочку мне поручила…
Гарпагон. Видишь ли, Фрозина, мне пришлось позвать сегодня на ужин господина Ансельма, так вот хорошо бы заодно и Марианну угостить…
Фрозина. Правда! После обеда она сделает визит вашей дочери, потом хотела побывать на ярмарке, а оттуда и на ужин!..
Гарпагон. Так они вместе поедут, — я могу ссудить им свою карету!
Фрозина. Вот и прекрасно!
Гарпагон. А насчет приданого, Фрозина, был у вас разговор с матерью? Сказала ты ей, что для такого случая она должна хоть что-нибудь придумать, хоть как-нибудь изловчиться, извернуться? Нельзя же, в самом деле, чтобы девушка так-таки ровно ни с чем замуж выходила!
Фрозина. Как ‘ни с чем’?.. Да она вам принесет двенадцать тысяч ливров годового дохода!
Гарпагон. Двенадцать тысяч ливров годового дохода?..
Фрозина. Ну да! Первым делом выращена и воспитана она в большой воздержанности: салат, молоко, сыр, яблоки, — вот и вся ее пища, а разных там закусок да пирожных, соусов да разносолов, как другие привыкли, для нее хоть бы и не было… Стоит же все это немало, уж три тысячи франков в год кладите… Кроме того, любит она чистоту, но без всякой роскоши: не надо ей ни платьев нарядных, ни уборов драгоценных, ни мебели великолепной, до чего все женщины такие охотницы… Тут меньше как четырьмя тысячами не обойтись бы… Наконец, никакой игры она не выносит, а возьмите-ка нынешних барынь и барышень! Я знаю одну из здешних — в год двадцать тысяч франков проиграла! Но мы меньше положим, вчетверо меньше… Выходит, стало быть, пять тысяч на игру, четыре тысячи на наряды и на уборы — это девять, да три тысячи на стол… двенадцать тысяч ровнехонько!..
Гарпагон. Это ты недурно рассчитала, но существенного-то я здесь ничего не вижу…
Фрозина. Скажите на милость, какой же вам еще жены надо?.. Не щеголиха, не мотовка, не картежница — это все несущественно, по-вашему?!.
Гарпагон. Ты говоришь, что она на то-то и то-то не будет тратиться — и вот, мол, ее приданое… Насмешка, а не приданое! Не могу я выдать расписку в том, чего не получил, ты мне в руки дай, чтобы я чувствовал!..
Фрозина. Да и почувствуете, господи боже мой! Они еще мне говорили, что у них имение где-то есть, вам же достанется!
Гарпагон. Это надо видеть… И еще одно меня, Фрозина, беспокоит: Марианна молода, как ты знаешь, а молодежь льнет к молодежи. Боюсь я, не стар ли я для нее и не завела бы она у меня в доме новых порядков, от которых мне, пожалуй, солоно придется…
Фрозина. Ах, как вы ее плохо знаете! Она и тут на других непохожа, вот что я вам скажу: молодых людей терпеть не может, а стариков обожает!..
Гарпагон. Она-то?
Фрозина. Да-да! Послушали бы вы ее на этот счет! ‘На молокососов, — говорит, — и смотреть мне противно, а уж как увижу, — говорит, — старика с почтенной бородой, так сама не своя. И чем старее, тем лучше!..’ — Так что вы своих лет перед ней ни за что не скрывайте… Ей подавай шестидесятилетнего — меньше и не хочет… Четыре месяца назад совсем было уж замуж вышла, да жених сказал, что ему всего пятьдесят шесть лет и контракт без очков стал подписывать, — ну и расстроилось дело…
Гарпагон. Только из-за этого?
Ф роз и на. Только из-за этого! ‘Мне, — говорит, — пятидесяти шести мало, да и что это, — говорит, — за нос, когда на нем очков нет!’
Гарпагон. Поди ж ты! Сколько на свете живу — в первый раз такое слышу…
Фрозина. Да это что еще! У нее картины в комнате висят — портреты разные. Вы думаете небось Адонисы да Парисы, Аполлоны да Купидоны? Нет-с, извините-с: Сатурн, Приам, Нестор, Анхиз — все старички!
Гарпагон. Поразительно! Вот уж никогда не думал и очень рад, что у нее такой вкус!.. Будь я женщина, я бы и сам не любил молокососов!..
Фрозина. Понятно! За что их любить-то, дрянь этакую? Кто на них, на мозгляков да на подлипал, польстится? И какая такая в них сладость, желала бы я знать?..
Гарпагон. Я по крайней мере решительно этого не понимаю и удивляюсь, за что их женщины так любят!
Фрозина. Дуры, одно слово!.. Ну что такое молодость? Какой в ней смысл? Все эти красавцы молодые — разве они люди? Что в них привлекательного, в этих тварях?!.
Гарпагон. Я каждый день твержу то же самое. Цыплячий голосок, кошачьи усики, парик из пакли, панталоны чуть держатся, живот наружу… тьфу!..
Фрозина. Да уж, хороши, особенно как с вами сравнишь! Вот это человек! Есть на что посмотреть! И вот как надо одеваться, чтобы нравиться!..
Гарпагон. Так я таки ничего, по-твоему?
Фрозина. Чего еще!.. Одна прелесть, хоть рисуй! Повернитесь-ка, пожалуйста… Лучше не надо! А пройдитесь… Еще того лучше! Осанка молодецкая, поступь вольная, тело крепкое, и никаких болезней незаметно…
Гарпагон. Да и никаких особенных болезней, слава богу, и не знаю, — по временам только одышка одолевает…
Фрозина. Это пустяки! Одышка вас не портит: когда вы кашляете, так оно даже как-то мило выходит…
Гарпагон. Скажи ты мне вот что: Марианна никогда не видала меня — хоть мельком?
Фрозина. Никогда, но мы много говорили с ней о вас. Я уж вас как следует расписала и на все лады расхваливала: такого, мол, мужа днем с огнем поискать!..
Гарпагон. Умница, спасибо тебе!
Фрозина. У меня к вам, сударь, просьба маленькая. Я веду тяжбу и могу проиграть ее, деньжонок не хватает…

Гарпагон хмурится.

А я бы легко ее выиграла, если бы только вы были так милостивы… Вы не поверите, с каким удовольствием она вас увидит!

Гарпагон снова принимает веселый вид.

Ах, как вы ей нравитесь! Эти старомодные брыжи… воображаю, что с ней станется! А про эти панталоны со шнурочками и говорить нечего: с ума сойдет от радости! Жених в панталонах со шнурочками! Слюнки потекут!..
Гарпагон. Продолжай, продолжай!
Фрозина. Право, сударь, эта тяжба — большое для меня дело…

Гарпагон хмурится.

Я вконец разорюсь, если проиграю ее, а не бог весть сколько мне и нужно-то… Хотела бы я, чтобы вы видели, с каким восторгом она меня слушала, когда я говорила о вас!..

Гарпагон снова принимает веселый вид.

Глазки так и сверкали, а уж я-то старалась! И довела ее наконец до того, что ‘сейчас, — говорит, — хочу за него замуж, сию минуту!..’.
Гарпагон. Разодолжила ты меня, Фрозина, так разодолжила, что не знаю, как и отблагодарить тебя!
Фрозина. Будьте же милостивы, сударь, помогите мне…

Гарпагон хмурится.

Тогда я совсем поправлюсь и век буду за вас Бога молить!
Гарпагон. Прощай! Мне нужно кончить письма…
Фрозина. Клянусь вам, сударь, что вы меня выручили бы из такой нужды, какую вы себе и представить не можете!..
Гарпагон. Я велю заложить карету, чтобы везти вас на ярмарку!
Фрозина. Если бы не крайность, я бы не докучала вам…
Гарпагон. А ужин закажу пораньше — на ночь есть вредно…
Фрозина. Не отказывайте мне, будьте благодетелем!.. Ах, сударь, что за радость, когда бы вы знали…
Гарпагон. Мне надо идти! Вон меня кличут… До скорого свидания! (Уходит.)
Фрозина (одна). Чтоб тебя черти разорвали, собачье отродье! Ничем не проймешь его, скареда! Ну да я этого дела не оставлю! Не здесь, так в другом месте, а уж свое возьму!..

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Гарпагон, Клеант, Элиза, Валер, Жак, Клода, Брендавуан, Ламерлуш.

Клода с метелкой.

Гарпагон. Ну, все сюда! Я вам отдам приказания на сегодня и распределю ваши обязанности… Подойди, Клода, начнем с тебя. Ты уже во всеоружии — с метелкой в руках, это хорошо! Твое дело — позаботиться, чтобы везде было чисто, но как можно осторожнее обращайся с мебелью, не три ее очень — испортишь!.. Кроме того, во время ужина ты должна смотреть за бутылками: пропадет ли какая, разобьется ли, ты жалованьем своим отвечаешь!
Жак (про себя). Хитро придумано!
Гарпагон (Клоде). Ступай!

Клода уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Гарпагон, Клеант, Элиза, Валер, Жак, Брендавуан, Ламерлуш.

Гарпагон. Брендавуан и Ламерлуш! Вы будете полоскать рюмки и подавать вино, но только в случае надобности, не берите пример с тех болванов слуг, что сами все предлагают гостям, когда иной, может быть, и думать забыл о вине… Ждите, пока попросят и раз, и другой, да чтобы воды побольше на столе было!
Жак (про себя). Ну еще бы! С цельного-то вина сразу охмелеешь…
Ламерлуш. Парусинники эти мы снимем, сударь?
Гарпагон. Да, в свое время… Наденете платье — в оба глядите, чтоб не замарать!
Брендавуан. Вам известно, сударь, что у меня на жилете спереди масляное пятно.
Ламерлуш. А у меня, сударь, на панталонах весь зад в дырьях, — чуть я наклонюсь…
Гарпагон (Ламерлушу). Довольно! Поворачивайся к гостям больше передом, задом же к стене! (Брендавуану, показывая, как нужно делать.) А ты, когда будешь прислуживать, держи постоянно шляпу вот так!..

Брендавуан и Ламерлуш уходят.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Гарпагон, Клеант, Элиза, Валер, Жак.

Гарпагон. Ты, Элиза, наблюдай, как будут убирать со стола, чтобы все цело было — это как раз занятие для девушки… Тем временем приготовься достойно принять мою невесту и ехать с ней на ярмарку. Слышишь, что я тебе говорю?..
Элиза. Слышу, батюшка… (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гарпагон, Клеант, Валер, Жак.

Гарпагон. А ты, сынок бесценный, я простил тебе сегодняшний случай, так ты и подавно не вздумай корчить рожи перед ней!
Клеант. Мне, батюшка?! Корчить рожи? Да из-за чего?..
Гарпагон. Боже ты мой! Известное дело, как ведут себя дети, когда отцы их вторично женятся, и как они вообще смотрят на своих мачех… Но если ты хочешь, чтоб я твою выходку совсем забыл, то изволь быть как можно любезнее и предупредительнее…
Клеант. Говоря откровенно, батюшка, я вовсе не рад тому, что она будет моей мачехой, и не могу быть рад, — что ж мне вас обманывать! Но что касается любезности и предупредительности, то это я вам положительно обещаю, уж не беспокойтесь…
Гарпагон. Постарайся по крайней мере!..
Клеант. Так постараюсь, что останетесь довольны!
Гарпагон. Умник будешь…

Клеант уходит.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гарпагон, Валер, Жак.

Гарпагон. Теперь ты мне нужен, Валер. Ну-ка, господин Жак, пожалуйте сюда — напоследок…
Жак. Кучером, сударь, или поваром? Я ведь у вас и то и другое…
Гарпагон. И тем и другим!..
Жак. А кем сначала?
Гарпагон. Поваром.
Жак. Сию минуту! (Снимает кучерской кафтан и остается в поварской куртке.)
Гарпагон. На кой черт это переодеванье?!
Жак. Что прикажете?..
Гарпагон. Мне приходится, господин Жак, дать сегодня ужин.
Жак (про себя). Чудо великое!..
Гарпагон. И я желаю знать, хорошо ли ты его приготовишь?
Жак. За хорошие деньги приготовлю хорошо…
Гарпагон. Провались ты! Деньги!.. Только слышишь от них: ‘деньги’, ‘деньги’, ‘деньги’! Привязались к одному: ‘деньги’! Все о деньгах! Ни шагу без денег!..
Валер. Глупее этого ответа я никогда ничего не слыхал! Эко диво — приготовить хороший ужин за хорошие деньги! С этакой мудростью любой дурак справится! Нет, уж коли ты мастер своего дела, так давай говорить о хорошем ужине, да подешевле…
Жак. О хорошем ужине, да подешевле?!.
Валер. Да.
Жак. Сделайте милость, господин дворецкий, покажите нам, как это так?!. Возьмите уж на себя и мою должность, благо вы здесь все в свои руки забрали…
Гарпагон. Молчи!.. Что нам понадобится?
Жак. Да вот господин дворецкий приготовит вам хороший ужин подешевле!
Гарпагон. Ну я хочу, чтобы ты отвечал мне…
Жак. На сколько персон?
Гарпагон. Будет человек восемь или десять, но готовить надо не больше как на восемь… Где сыты восемь, там сыты и десять…
Валер. Понятно!
Жак. Потребуется, стало быть, девять блюд. Суп… холодное…
Гарпагон. Поди ты к черту! Я не целый город кормить собираюсь!
Жак. Жаркое…
Гарпагон (зажимая ему рот). Изверг! Ты все мое состояние сожрешь!..
Жак. Мучное…
Гарпагон (также). Еще?!
Валер (Жаку). Да что ты, в самом деле, до одури всех накормить хочешь? Гостей-то разве наш господин на убой созвал? Почитай-ка ‘Правила здоровья’ да спроси врачей, есть ли что-нибудь вреднее, как наедаться не в меру?..
Гарпагон. Так, так…
Валер. Заруби себе на носу, любезный друг, и всей родне внуши, что, кто подает у себя за столом много мяса, тот прямой душегуб, если хозяин любит своих гостей, он должен соблюдать умеренность. Есть даже древнее изречение: ‘Мы для того едим, чтобы жить, а не для того живем, чтобы есть’.
Гарпагон. Ай да изречение! Подойди, я тебя поцелую за это!.. Отроду ничего умнее не слыхивал: мы для того живем, чтобы есть, а не для того едим… Нет, что-то не то… Как, бишь, ты сказал?
Валер. Мы для того едим, чтобы жить, а не для того живем, чтобы есть.
Гарпагон (Жаку). Вот! Слышишь?.. (Валеру.) Какой великий человек сказал это?
Валер. Забыл уж я кто.
Гарпагон. Напомни мне записать эти слова! Я прикажу золотыми буквами вырезать их над камином в зале!
Валер. Непременно! А насчет вашего ужина позвольте мне распорядиться, — я все устрою в лучшем виде.
Гарпагон. Устраивай!
Жак. Вот и прекрасно! И мне облегчение…
Гарпагон (Валеру). Нужно что-нибудь такое, чего много не съешь и от чего сразу тяжело станет: например, бобы пожирнее, запеканка с каштанами…
Валер. Уж положитесь на меня!
Гарпагон. Затем, господин Жак, нужно почистить карету…
Жак. Прошу извинения! Это касается кучера… (Надевает кучерской кафтан.) Так вы изволите говорить…
Гарпагон. Я говорю, что надо почистить карету и чтоб лошади были готовы…
Жак. Лошади, сударь? Поверьте, они и шагу не ступят! Не могу сказать, чтобы их дурно кормили: их, несчастных, вовсе не кормят, — напраслину возводить нечего… И от такого поста они теперь на лошадей даже непохожи, — так, тени какие-то…
Гарпагон. Подумаешь, несчастные! Что они делают?
Жак. Можно и ничего не делать, сударь, а есть все-таки надо… Да они, бедняги, на какую угодно работу пойдут, лишь бы быть сытыми… Сердце надрывается глядеть, как они тощают, я ведь люблю их, мне за них больно, сам не поем, без того чтобы им не уделить. Жестокое это дело, сударь, не иметь никакой жалости к ближним!..
Гарпагон. Довезти до ярмарки не бог весть какой труд!..
Жак. Нет, сударь, у меня и духу на это не хватит: понадобится стегнуть — рука не поднимется! Как вы хотите, чтобы они сволокли карету, когда они ног не волочат?!.
Валер. Я попрошу, сударь, соседа Пикара сесть за кучера — этот пусть останется ужин готовить…
Жак. Ладно! Подохнут, так не от моей руки, а от чужой!..
Валер. Господин Жак умеет быть рассудительным…
Жак. Господин дворецкий умеет быть необходимым!
Гарпагон. Молчи!
Жак. Я не выношу льстецов, сударь, его же насквозь вижу: это постоянное учитыванье хлеба, вина, дров, соли, свечей, — все это для того только, чтобы к вам подмазаться и подольститься… Меня это бесит, а послушать, что о вас говорится каждый день, злость возьмет… Как-никак я таки люблю вас, после лошадей, больше всего вас люблю…
Гарпагон. А могу я узнать, господин Жак, что обо мне говорится?
Жак. Можете, сударь, если б я только был уверен, что вы не рассердитесь…
Гарпагон. Нисколько не рассержусь!
Жак. Ох, рассердитесь! Непременно рассердитесь!
Гарпагон. Да нет же! Напротив, буду тебе благодарен: мне очень приятно услышать, что обо мне говорят…
Жак. Раз уж вы желаете, сударь, так я вам должен сказать, по чистой совести, что над вами везде смеются, всячески на ваш счет прохаживаются, неотступно следят за вами, и рассказов про вашу скаредность не оберешься… Один говорит, что вы заказываете особые календари, где постных дней вдвое больше, чем надо: это для того, чтобы прислуга почаще постилась… Другой — что у вас прислуга никогда не получает ни праздничных подарков, ни жалованья при расчете, потому что вы всегда найдете, к чему придраться. Этот рассказывает, что как-то вы притянули к суду соседскую кошку за то, что она съела у вас остаток баранины… Тот — что раз ночью вас накрыли, как вы у своих же лошадей овес воровали, и что кучер, который до меня был, порядочно-таки отдул вас палкой в темноте, только вы промолчали об этом… Словом сказать, на все корки вас отделывают, куда ни сунься! Вы посмешище всего города, на каждом перекрестке клянут вас, и нет вам иных имен, как скряга, скаред, сквалыга, ростовщик!
Гарпагон (бьет его). А ты — дурак, негодяй, мошенник и нахал!
Жак. Ну не угадал я разве?.. Не хотели мне верить!.. Предупреждал ведь я вас, что вы рассердитесь, чуть станешь вам правду говорить!..
Гарпагон. Научись говорить сначала… (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Валер, Жак.

Валер (смеясь). Насколько я вижу, господин Жак, вам дурно платят за ваше прямодушие!
Жак. Это не ваше дело, господин выскочка! Черт вас возьми, хоть вы и важничаете! Смейтесь над собой, когда вас поколотят, а не надо мной!..
Валер. Ах, многоуважаемый господин Жак, пожалуйста, не сердитесь!
Жак (про себя). Поджимает хвост… Задам-ка я ему страху и, если он так глуп, что испугается меня, помну его легонько… (Громко.) Советую вам помнить, господин зубоскал, что я зубоскалить с вами не намерен, а выведете меня из терпения, так я заставлю вас иначе зубы оскалить!.. (Толкает Валера в глубину.)
Валер. Ну потише!
Жак. Ничего не потише. Мне это не нравится!..
Валер. Ну пожалуйста!
Жак. Невежа ты — и кончено!
Валер. Достопочтенный господин Жак!
Жак. Для всякого проходимца я не ‘достопочтенный господин Жак’… Вот как возьму палку, так всю важность из тебя выколочу!
Валер. Что, палку?! (Толкает Жака обратно.)
Жак. Ну-ну! Я ведь не говорю…
Валер. Советую помнить вам, господин хлыщ, что я еще лучше могу оттузить вас!
Жак. Не смею спорить…
Валер. Вы больше ничего, как кухонный болван!
Жак. Верно, верно…
Валер. Вы еще меня не знаете!
Жак. Простите…
Валер. Что ж ты не бьешь меня?
Жак. Я шутил!..
Валер. А мне твои шутки не по вкусу!.. (Бьет его палкой.) Плохой ты шутник, так и знай!.. (Уходит.)
Жак (один). Ну его к черту, это прямодушие! Невыгодное ремесло: отрекаюсь от него и ни слова правды не скажу теперь… Хозяин еще может бить меня — куда ни шло, но этот дворецкий… погоди, я отплачу тебе!..

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Жак, Марианна, Фрозина.

Фрозина. Не известно ли вам, господин Жак, дома ваш господин?
Жак. Дома, дома! Мне это слишком хорошо известно!..
Фрозина. Так скажите ему, пожалуйста, что мы здесь…

Жак уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Марианна, Фрозина.

Марианна. Ах, Фрозина, какое странное чувство я испытываю! Я так боюсь того, что меня ожидает!
Фрозина. Да отчего же? Что ж тут такого?..
Марианна. И ты еще спрашиваешь?!. Представь ты себя на моем месте: ведь я все равно что на казнь иду…
Фрозина. Я хорошо вижу, что от такой казни, как Гарпагон, умереть вам не очень-то приятно, и знаю, что тот молодчик, о котором вы мне говорили, не выходит-таки у вас из головы, — уж меня не обманете!
Марианна. Я и не хочу обманывать тебя, Фрозина. Он так прекрасно держал себя, когда бывал у нас, что, сознаюсь, я не могла остаться к нему равнодушна…
Фрозина. Да вы знаете, кто он такой?
Марианна. Нет, решительно не знаю, кто он такой, знаю только, что трудно не полюбить его. Если бы мне позволили выбирать, конечно, я не задумалась бы, но меня принуждают выйти за другого, и я не могу не сравнивать, не могу не ужасаться!..
Фрозина. Господи боже мой! Все эти молодчики — народ очень приятный и дела свои обделывают ловко, но ведь почти каждый из них гол как сокол, а вам прямой расчет выйти за старого и богатого! Что и говорить, насчет любви тут уж плохо, и связаться с таким мужем невелика сладость, но это ненадолго: поверьте, жить ему немного осталось, и тогда выбирайте любого, — он за все вознаградит вас…
Марианна. Бог с тобой, Фрозина! Думать о счастье и желать или ожидать чужой смерти — что это?!. И когда еще он умрет!
Фрозина. Вона! Да вы с тем за него и выходите, чтобы овдоветь скорей, — об этом следует и в контракте упомянуть… Невежа он будет, если через три месяца не умрет! Вот и он самолично…
Марианна. Ах, Фрозина, какой урод!

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Марианна, Фрозина, Гарпагон.

Гарпагон (Марианне). Не прогневайтесь, моя красавица, что я принимаю вас в очках. Я знаю, что ваши прелести сами бьют в глаза, их нельзя не видеть и никаких увеличительных стекол для них не надо, но на звезды мы смотрим в увеличительные стекла, а я утверждаю и удостоверяю, что вы звезда, и какая звезда!.. В целом мире звезд звезда прекраснейшая!.. Фрозина, она молчит и, кажется, ничуть не рада, что видит меня…
Фрозина. Она еще не оправилась, к тому же девушки стыдятся сразу показывать, что у них на сердце…
Гарпагон. Это верно!.. (Марианне.) Вот, милое дитя, позвольте вам представить мою дочь…

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Марианна, Фрозина, Гарпагон, Элиза.

Марианна. Простите, что я так поздно собралась к вам…
Элиза. А вы меня простите, что я вас не предупредила — это была моя обязанность…
Гарпагон. Видите, какая она у меня большая: дурная трава в рост идет!
Марианна (Фрозине тихо). Противный человек!
Гарпагон (Фрозине). Что наша красавица говорит?
Фрозина. Что она в восторге от вас!..
Гарпагон. Слишком много чести, очаровательница моя!..
Марианна (про себя). Отвратительное существо!
Гарпагон. Я вам несказанно благодарен за ваше лестное мнение обо
Марианна (про себя). Нет сил терпеть!

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Марианна, Фрозина, Гарпагон, Элиза, Клеант, Валер, Брендавуан.

Гарпагон. А это мой сын…
Марианна (Фрозине). Ах, Фрозина, какая встреча! Ведь это он, о ком я тебе говорила!..
Фрозина (Марианне). Вот так случай!
Гарпагон. Вы, я вижу, удивляетесь, что у меня такие большие дети, но я скоро от них обоих отделаюсь…
Клеант (Марианне). По правде говоря, я не ожидал ничего подобного, и батюшка немало изумил меня, когда объявил о своем намерении…
Марианна. Я могу сказать то же самое: эта неожиданная встреча изумила меня не меньше вас, — я совсем не была приготовлена к ней…
Клеант. Само собой разумеется, сударыня, что лучшего выбора батюшка не мог сделать: видеть вас — большое для меня счастье, но я не стану уверять, что этот выбор меня радует… Я не умею говорить любезностей и сознаюсь, что не хотел бы назвать вас мачехой. Кой-кому, пожалуй, мои слова покажутся грубыми, но вы — я убежден — поймете их как следует. Вам нетрудно представить себе, что я теперь испытываю, зная меня, вы должны знать, что радоваться мне тут нечему, и я считаю своей обязанностью, с позволения батюшки, заявить вам, что если бы моя воля, не бывать бы этому браку никогда!
Гарпагон. Отличился! Наговорил любезностей!..
Марианна. Я вам отвечу по-вашему: как вы не хотели бы назвать меня мачехой, так я, конечно, не хотела бы назвать вас пасынком… Не считайте меня, пожалуйста, виновницей вашего неудовольствия… Я никогда не решилась бы сама по себе сделать вам что-нибудь неприятное: даю вам слово, что, не будь надо мной власти, я бы и не подумала огорчить вас этим браком…
Гарпагон. Верно! На дурацкую речь и ответ такой же!.. Не взыщите с него, с грубияна, моя красавица: по молодости и глупости он сам не знает, что говорит…
Марианна. Я нисколько не обижена, уверяю вас, — напротив, я очень благодарна ему за откровенность и очень довольна его признанием. Если бы он говорил иначе, я не так бы уважала его…
Гарпагон. Вы уж чересчур снисходительны к нему! Со временем, однако, он поумнеет и не то заговорит…
Клеант. Нет, батюшка, — я всегда буду говорить одно и то же — и настаиваю на этом!
Гарпагон. Каков сумасброд! Он еще подбавляет!..
Клеант. А вам угодно, чтобы я кривил душой?..
Гарпагон. Ты все свое! Нельзя ли о чем-нибудь другом?!.
Клеант. Хорошо! о другом так о другом!.. Позвольте мне, сударыня, заменить батюшку и высказать вам, что в жизни я не встречал ничего прелестнее вас, что нет для меня высшего счастья, как нравиться вам, и что назваться вашим мужем — такая честь, такое блаженство, которого я не променял бы на жребий величайшего из земных царей!.. Да, сударыня, обладать вами — заветная мечта моя, предел моей гордости! Всем бы я пожертвовал ради такой победы, ни перед чем бы я не остановился…
Гарпагон. Полегче, брат, не увлекайся!
Клеант. Это я за вас…
Гарпагон. У меня самого, слава богу, язык есть, и поверенных мне не надо! Дайте-ка нам стулья!
Фрозина. А не лучше ли нам теперь же на ярмарку отправиться? Пораньше бы вернулись — и побеседовать время осталось бы…
Гарпагон (Брендавуану). Карету заложить!

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Марианна, Фрозина, Гарпагон, Элиза, Клеант, Валер.

Гарпагон (Марианне). Простите, моя красавица, что я позабыл угостить вас чем-нибудь перед прогулкой!
Клеант. Я уж об этом позаботился, батюшка: сейчас должны принести мандарины, апельсины и конфеты, — я распорядился от вашего имени…
Гарпагон (Валеру, тихо). Валер!..
Валер (также). Он с ума сошел!
Клеант. Вы разве находите, батюшка, что этого будет мало? В таком случае прошу извинения у нашей гостьи!..
Марианна. Можно было обойтись и без этого…
Клеант. А случалось ли вам, сударыня, видеть такие удивительные алмазы, как вот у батюшки на перстне?
Марианна. Да, он очень хорошо блестит…
Клеант (снимает перстень с пальца Гарпагона и подает его Марианне). Надо его рассмотреть поближе.
Марианна. Прекрасный алмаз, так и горит!
Клеант (становясь перед Марианной, которая хочет возвратить перстень). Нет, сударыня, он вам как раз по руке: батюшка делает вам подарок…
Гарпагон. Я?..
Клеант. Правда ведь, батюшка, вы желаете, чтобы госпожа Марианна приняла от вас этот перстень, как залог любви?
Гарпагон (Клеанту, тихо). Как?..
Клеант (Марианне). Видите, он мне делает знаки, чтобы я уговорил вас…
Марианна. Я вовсе не хочу!..
Клеант. Полноте! Назад уж он не возьмет!
Гарпагон (про себя). Что мне с ним сделать!
Марианна. Это было бы…
Клеант (все мешая Марианне возвратить перстень). Нет-нет! Вы оскорбите его!..
Марианна. Пожалуйста!
Клеант. Ни за что!..
Гарпагон (про себя). А, чтоб тебя…
Клеант. Видите, видите?.. Это на него ваш отказ так действует!..
Гарпагон (Клеанту, тихо). Предатель!
Клеант (Марианне). Он положительно в отчаянии!..
Гарпагон (Клеанту, тихо и с угрозой). Кровопийца!
Клеант. Батюшка, я не виноват: я всячески уговариваю госпожу Марианну принять ваш подарок, но она не хочет…
Гарпагон (Клеанту, тихо и едва сдерживаясь). Бездельник!..
Клеант. Из-за вас, сударыня, батюшка бранит меня!..
Гарпагон (также). Грабитель!..
Клеант (Марианне). Он захворает… Будьте добры, сударыня, не отказывайтесь!
Фрозина (Марианне). Господи боже мой, что вы жеманитесь-то! Берите коли уж так просят!..
Марианна (Гарпагону). Чтобы вас не сердить больше, я оставляю перстень у себя до той поры, когда можно будет возвратить его…

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Марианна, Фрозина, Гарпагон, Элиза, Клеант, Валер, Брендавуан.

Брендавуан. Какой-то человек, сударь, спрашивает вас.
Гарпагон. Скажи, что я занят, пусть в другой раз придет…
Брендавуан. Он говорит, что принес вам деньги.
Гарпагон (Марианне). Прошу извинить меня, я сейчас же вернусь…

Брендавуан уходит.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Марианна, Фрозина, Гарпагон, Элиза, Клеант, Валер, Ламерлуш.

Ламерлуш (вбегая и сбивая с ног Гарпагона). Сударь…
Гарпагон. Смерть моя!
Клеант. Что, батюшка, вы не ушиблись?..
Гарпагон. Этот злодей, наверно, подкуплен моими должниками, чтобы шею мне сломить!..
Валер (Гарпагону). Успокойтесь!
Ламерлуш. Простите, сударь, я хотел постараться…
Гарпагон. Что тебе нужно, разбойник?!.
Ламерлуш. Обе лошади расковались…
Гарпагон. Так пусть отведут их в кузницу!
Клеант. А пока, батюшка, я провожу госпожу Марианну в сад и туда же велю подать лакомства…

Все, кроме Гарпагона и Валера, уходят.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Гарпагон, Валер.

Гарпагон. Валер, взгляни, что там. Не давай всего съесть, прошу тебя, и отошли обратно!
Валер. Будет сделано… (Уходит.)
Гарпагон (один). У, сынок, разорить ты меня задумал?..

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Клеант, Элиза, Марианна, Фрозина.

Клеант. Войдемте сюда! Здесь нам гораздо лучше будет: никто нас не станет подслушивать, и мы можем говорить свободно…
Элиза. Да, Марианна, брат мне во всем признался… Я знаю эти неприятности и огорчения и, поверьте, принимаю искреннее участие в вашем деле…
Марианна. А ваше участие — такое для меня утешение! Я так несчастна, Элиза, не отнимайте у меня вашей дружбы!
Фрозина. Бедные вы мои детки! И отчего вы мне раньше не сказали?.. Я бы все повернула иначе — не на горе вам, а на радость…
Клеант. Да что там! Такова уж судьба моя! На что же вы решаетесь, милая Марианна?
Марианна. Ах, мне ли на что-нибудь решаться?.. При моей зависимости я могу только мечтать!..
Клеант. Только и всего? И ничем не поможете мне? Ничем не выразите, что жалеете меня? Ничем не докажете, что любите?..
Марианна. Что я вам скажу на это?! Поставьте себя на мое место и рассудите, что я могу сделать… Придумывайте, приказывайте, я на все согласна!.. Надеюсь, что вы будете благоразумны и не потребуете от меня ничего нескромного, неприличного…
Клеант. Покорно вас благодарю! Придумывай, приказывай, да еще заботься о том, чтобы не нарушить ни скромности, ни приличия…
Марианна. Но как же мне быть? Положим, я могу пренебречь кой-чем, обязательным для девушки, но у меня, кроме того, есть дочерние обязанности. Матушка так любит меня, что я ни за какие блага не решусь ее опечалить… Постарайтесь вы сами заслужить ее расположение. Я позволяю вам все сказать ей и вообще действовать, как вы найдете нужным, а когда она меня спросит, тогда уж я, конечно, таиться от нее не стану…
Клеант. Фрозина, голубушка Фрозина, поможешь ты нам?..
Фрозина. Про это и спрашивать нечего: я всей душой готова! По природе-то я очень жалостлива, и сердце у меня некаменное — я всегда рада услужить, когда вижу такую любовь, честную, благородную… Что бы нам только сделать?
Клеант. Подумай хорошенько!
Марианна. Научи нас!
Элиза. Распутай все то, что сама напутала!..
Фрозина. Трудно это!.. (Марианне.) Матушку-то вашу, я думаю, можно будет уговорить: отец ли, сын ли — ей все равно… (Клеанту.) Да беда в том, что отец-то этот — ваш отец!..
Клеант. Я тебя понимаю…
Фрозина. Я хочу сказать, что, если ему откажут, он с досады и против вашего брака упрется. Не лучше ли будет устроить так, чтобы он сам отказался?.. (Марианне.) А для этого надо, чтобы вы ему перестали нравиться…
Клеант. Это хорошо!..
Фрозина. Сама знаю, что хорошо! Да, так лучше будет… Но как бы тут… какую бы такую чертовщину… Постойте! Найти бы женщину в летах, да половчее, вроде меня, нарядить ее, и пусть бы она знатную даму разыграла, маркизу какую-нибудь либо виконтессу — из Нижней Бретани, что ли, я бы уж сумела уверить вашего родителя, что она пребогатая, сто тысяч экю капитала имеет, не считая домов, без памяти влюблена в него, желает выйти за него замуж и все свое состояние готова ему по свадебному контракту отписать… Будьте уверены, он этого мимо ушей не пропустит… (Марианне.) Любить-то он вас любит, что и говорить, но денежки любит чуточку больше, а когда он попадется на эту удочку да согласится на ваш брак, так нам и горя мало: пусть разделывается со своей маркизой как знает!..
Клеант. Отлично придумано!
Фрозина. Я это оборудую… Кстати, я вспомнила про одну свою приятельницу, — лучше ее и не надо!..
Клеант. Отблагодарю же я тебя, Фрозина, если наше дело устроится!.. А тем временем, милая Марианна, нужно все-таки действовать на вашу матушку: только бы нам этот брак расстроить. Употребите все силы, воспользуйтесь ее любовью к вам, очаруйте ее, просите, плачьте, ласкайтесь — не устоит она!..
Марианна. Я сделаю все что могу и ничего не забуду…

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Клеант, Элиза, Марианна, Фрозина, Гарпагон.

Гарпагон (никем не замечаемый, про себя). Э! мой сын целует ручку у будущей мачехи, а будущая мачеха не очень-то сопротивляется. Нет ли тут подвоха какого-нибудь?
Элиза. Вот и батюшка…
Гарпагон. Карета готова! Если угодно, можете отправляться…
Клеант. Так как вы не едете, батюшка, то я провожу их.
Гарпагон. Нет, останься! Им и одним хорошо будет, ты же мне нужен…

Элиза, Марианна и Фрозина уходят.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Клеант, Гарпагон.

Гарпагон. Ну-ка, мачеха мачехой, а как ты вообще ее находишь?
Клеант. Как я ее нахожу?!.
Гарпагон. Да-да!.. по обращению, по сложению, по красоте, по уму?
Клеант. Так себе.
Гарпагон. Только-то?!.
Клеант. Говоря откровенно, я воображал ее не такой: обращения жеманного, сложения неуклюжего, красоты весьма посредственной и ума самого заурядного. Не думайте, батюшка, что я хочу расхолодить вас: она ли, другая ли будет мне мачехой, для меня решительно все равно…
Гарпагон. Давеча ты говорил ей, однако…
Клеант. Говорил простые любезности от вашего имени и вам в угоду…
Гарпагон. Так что, у тебя нет никакого влечения к ней?
Клеант. У меня? Ни малейшего…
Гарпагон. Досадно, а мне пришла было в голову хорошая мысль. Смотря на нее, я поразмыслил о своем возрасте и подумал, что скажут, если я женюсь на такой молоденькой! И я решил бросить эту затею, а так как я уже сделал ей предложение и уже связан с ней словом, то и уступил бы ее тебе, не будь твоего отвращения…
Клеант. Мне?!
Гарпагон. Тебе.
Клеант. В жены?!
Гарпагон. В жены.
Клеант. Послушайте. Это верно, что она мне не очень-то по вкусу, но, чтобы сделать вам удовольствие, батюшка, я решусь на ней жениться, если хотите.
Гарпагон. Мне? Я гораздо благоразумнее, чем ты полагаешь, и приневоливать тебя вовсе не намерен…
Клеант. Я сам себя готов приневолить из любви к вам…
Гарпагон. Нет! нет! — где нет влечения, там нет и счастья…
Клеант. Влечение может явиться потом, батюшка, недаром же говорят: ‘Стерпится — слюбится’.
Гарпагон. Нет, мужчина не должен действовать очертя голову — последствия могут быть очень прискорбные, и брать на себя ответственность за них я не хочу. Если бы ты чувствовал к ней хоть какую-нибудь склонность, в добрый час, я женил бы тебя на ней вместо себя, но раз этого нет, я остаюсь при своем и женюсь сам!
Клеант. Ну если так, батюшка, то я не стану таиться перед вами — узнайте всю правду. Я люблю ее с того дня, как увидал на прогулке, тогда же я хотел просить вашего благословения и только потому не сделал этого, что узнал о вашем намерении и побоялся прогневать вас.
Гарпагон. Ты был у нее?
Клеант. Да, батюшка.
Гарпагон. И не один раз?
Клеант. Не один.
Гарпагон. И хорошо тебя принимали?
Клеант. Очень хорошо, но они не знали, кто я такой: оттого-то Марианна и растерялась, как увидала меня здесь.
Гарпагон. Объяснился ты с ней и просил ее руки?
Клеант. Конечно, я даже и матери намекнул…
Гарпагон. Как же она отнеслась к этому?
Клеант. Очень любезно.
Гарпагон. А дочка хоть сколько-нибудь отвечает на твою любовь?
Клеант. Судя по некоторым признакам, можно думать, батюшка, что я ей не противен…
Гарпагон (про себя). Прекрасно, я только этого и добивался… (Громко.) Ну-с, так вот что я тебе скажу, сынок: ты должен об этой любви забыть, оставить в покое мою невесту и жениться на той, кого я для тебя предназначил!
Клеант. Ловкую вы со мной сыграли штуку, батюшка! Так знайте же и вы, коли на то пошло, что от Марианны я никогда не откажусь и вам ее ни за что не уступлю, вы заручились согласием ее матери, а я другие пути найду.
Гарпагон. Как, бездельник?! Ты смеешь со мной соперничать?!
Клеант. Это вы со мной соперничаете! Я раньше вас познакомился…
Гарпагон. Не отец я тебе разве? Не обязан ты уважать меня?
Клеант. В таком деле что отец, что сын — все равно, любовь ничего этого знать не хочет…
Гарпагон. А вот я возьму палку, так ты узнаешь меня!
Клеант. Напрасны все ваши угрозы!..
Гарпагон. Ты откажешься от Марианны!
Клеант. Ни за что на свете!
Гарпагон. Палку мне, палку!..

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Клеант, Гарпагон, Жак.

Жак. Э-э-э! Господа, что такое?.. Что это вы вздумали?
Клеант. Шутите, батюшка!
Жак (Клеанту). Полегче, сударь!
Гарпагон. Я выучу тебя, как говорить со мной!
Жак (Гарпагону). Сударь, бога ради!
Клеант. Не отступлюсь от своего!
Жак (Клеанту). На родного-то отца?..
Гарпагон. Пусти меня!
Жак (Гарпагону). На родного-то сына?.. Ведь это не я!
Гарпагон. Слушай, Жак, рассуди, не прав ли я?
Жак. Извольте… (Клеанту.) Отойдите-ка маленько!
Гарпагон. Я люблю одну девушку и хочу на ней жениться, а этот бездельник тоже любит ее и тоже хочет на ней жениться, несмотря на то что я ему запрещаю это, — какова наглость?
Жак. А… он не прав!
Гарпагон. Не ужасно ли это, что сын затеял соперничать с отцом, и не должен ли он из уважения отказаться от всяких посягательств на мой счет?
Жак. Непременно. Постойте здесь, я с ним поговорю…
Клеант (подошедшему к нему Жаку). Если уж он выбрал тебя судьей, пусть так, мне все равно: ты ли, другой ли… Суди нас, я готов!
Как. Вы большую честь мне оказываете…
Клеант. Я влюблен в одну девушку, она мне отвечает и принимает мое предложение, а батюшке пришло в голову разлучить нас и самому жениться!..
Как. Конечно, он не прав…
Клеант. Не стыдно ли в его годы думать о женитьбе? Пристало ли ему влюбляться? И не должен ли он предоставить это тем, кто помоложе?
Как. Непременно! Он шутит, дайте-ка мне сказать ему пару слов… (Гарпагону.) Ну ваш сын совсем не так уж чудачит, как вы рассказываете, он одумался и вот что говорит: ‘Я, — говорит, — знаю, что обязан уважать батюшку, я, — говорит, — просто погорячился, вспылил и я, — говорит, — вполне готов исполнить его волю, лишь бы он, — говорит, — стал со мной поласковей и выбрал мне невесту по моему вкусу…’
Гарпагон. А!.. Так скажи ему, Жак, что при таком условии он может на меня надеяться — и, кроме Марианны, я разрешаю ему жениться, на ком он хочет…
Жак. Постой же!.. (Клеанту.) Ну ваш батюшка совсем не так уж безрассуден, как вам кажется: он уверяет, что его рассердила только ваша горячность, но что у него и в мыслях не было идти вам наперекор. ‘Я, — говорит, — согласен на все, чего он, желает, лишь бы он, — говорит, — не бесновался, а выказал бы уступчивость, покорность и уважение, как сыну перед отцом следует…’
Клеант. А!.. Так и ты уверь его, Жак, что если он отдаст мне Марианну, то увидит во мне самого покорного сына, и уж тогда я из его воли ни в чем не выйду!
Жак (Гарпагону). Конец делу! Он на все согласен!..
Гарпагон. Так-то вот лучше!..
Жак (Клеанту). Наша взяла! Он доволен вашими обещаниями…
Клеант. Слава богу!
Жак. Можете продолжать вашу беседу, господа. Теперь у вас пошло на лад, да и поссорились вы только оттого, что один другого не поняли!..
Клеант. Голубчик Жак, я тебе всю жизнь буду благодарен за это!
Жак. Не за что, сударь!..
Гарпагон. Ты меня порадовал, Жак, и заслужил награду… (Шарит в кармане, Жак протягивает руку, но Гарпагон вынимает один платок.) Ступай! Я этого не забуду, будь уверен!
Жак. Низко вам кланяюсь… (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Клеант, Гарпагон.

Клеант. Простите, батюшка, что я так погорячился!
Гарпагон. Ничего…
Клеант. Уверяю вас, что я глубоко раскаиваюсь в этом…
Гарпагон. А я глубоко радуюсь твоему благоразумию…
Клеант. Как вы добры, что так скоро забыли мою вину!
Гарпагон. Когда дети становятся послушны, их вины легко забываются.
Клеант. И в вас не осталось ни малейшей досады на мое сумасбродство?..
Гарпагон. Ты меня обезоружил своей покорностью и почтительностью…
Клеант. Обещаю вам, батюшка, что до гроба не забуду вашей доброты!
Гарпагон. А я тебе обещаю, что от меня ни в чем тебе отказа не будет.
Клеант. Ах, батюшка! Ничего мне больше от вас не надо: вы мне дали все, потому что дали Марианну!..
Гарпагон. Как?..
Клеант. Я говорю, батюшка, что я слишком доволен вами: вы были так Добры, что отдали мне Марианну, чего ж мне еще?..
Гарпагон. Кто сказал, что я отдал тебе Марианну?!
Клеант. Вы, батюшка.
Гарпагон. Я?!.
Клеант. Ну да.
Гарпагон. Как? Да ведь ты сам обещался от нее отступиться!
Клеант. Я?! От нее отступиться?!.
Гарпагон. Да…
Клеант. Ни за что!
Гарпагон. Так ты не передумал?
Клеант. Напротив, думаю больше, чем когда-нибудь!..
Гарпагон. Бездельник! Ты опять за свое?
Клеант. И опять, и всегда!..
Гарпагон. Пеняй же на себя, негодный мальчишка!..
Клеант. Делайте что хотите!
Гарпагон. Я запрещаю тебе показываться мне на глаза!
Клеант. В добрый час!..
Гарпагон. Я от тебя отрекаюсь!
Клеант. Отрекайтесь!
Гарпагон. Я тебе не отец, ты мне не сын больше!..
Клеант. Пусть так!
Гарпагон. Я лишаю тебя наследства!
Клеант. Все, что вам угодно…
Гарпагон. И, наконец, я проклинаю тебя!..
Клеант. Столько милостей, что мне и не справиться!..
Гарпагон уходит.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Клеант и Лафлеш.

Лафлеш (входя из сада со шкатулкой). Ах, сударь, вот кстати-то встретил я вас! Идите скорей за мной!
Клеант. Что такое?
Лафлеш. Идите за мной, говорю вам: вам повезло!..
Клеант. Как?..
Лафлеш. Вот наше счастье!
Клеант. Это что?
Лафлеш. То, к чему я уж давно подбирался…
Клеант. Да что такое?..
Лафлеш. Казна вашего батюшки — я ее подтибрил…
Клеант. Как ты это сделал?!
Лафлеш. Все узнаете… Бежать надо, уж он там кричит…

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Гарпагон (один — кричит еще в саду, откуда вбегает). Воры, воры!.. Разбойники, убийцы!.. Смилуйтесь силы небесные! Я погиб, я убит — зарезали меня, деньги мои украли!.. Кто это может быть? Что с ним сталось? Где он? Куда он спрятался? Как мне найти его?.. Куда бежать? Куда не бежать?.. Не там ли он? Не здесь ли он?.. Кто это?.. Стой!.. (Сам себя ловит за руку.) Отдай мои деньги, мошенник!.. Ах, это я… Я потерял голову, не знаю, где я, кто я и что я делаю!.. Ох, бедные мои денежки, друзья мои милые, отняли вас у меня! Отняли мою опору, мою утеху, мою радость: все для меня кончено, и нечего мне больше делать на этом свете!.. Не могу я без вас жить! В глазах потемнело… дух захватило… Умираю… умер… похоронили… Кто воскресит меня? Кто отдаст мне мои милые денежки или скажет, где они? А… что?!.. Никого нет… Кто бы ни был этот вор, но ведь нужно же было ему выследить, выждать! И время-то как раз выбрал такое, когда я с мошенником сыном препирался!.. Пойду позову полицию, пусть весь дом допрашивают… слуг, служанок, сына, дочь — и меня даже! Что это — сколько народу здесь! Каждого я подозреваю, в каждом вижу вора… А… о чем это говорят? Не о том ли, кто меня ограбил?.. Что это за шум там наверху? Не вор ли там?.. Будьте милостивы: если знаете что о моем воре, не таите, скажите!.. Смотрят, смеются… Так, так! Все они там были, все воровали! Скорей за комиссарами, за сержантами, за приставами, за судьями, за виселицами, за палачами! Всех до одного перевешаю, а не найду денег — сам повешусь!..

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Гарпагон, комиссар, писарь.

Комиссар. Предоставьте мне действовать: я свое ремесло, благодарение богу, разумею! Не с нынешнего дня я открываю кражи, и хотел бы я иметь столько мешочков по тысяче франков, сколько отправил я народу на виселицу…
Гарпагон. Все власти должны вмешаться в это дело, и, если не отыщут моих денег, я дальше пойду!
Комиссар. Необходимо произвести самое тщательное дознание и расследование. Вы говорите, что в шкатулке было…
Гарпагон. Десять тысяч экю счетом…
Комиссар. Десять тысяч экю?
Гарпагон. Десять тысяч экю…
Комиссар. Кража значительная…
Гарпагон. Нет той казни, которая была бы достаточна за такое преступление, и если оно останется безнаказанным, тогда ни за какую безопасность поручиться нельзя!
Комиссар. В каких знаках была эта сумма?
Гарпагон. В луидорах и пистолях — на подбор…
Комиссар. Кого подозреваете вы в краже?
Гарпагон. Всех… Весь город и все предместья — под стражу!
Комиссар. Поверьте мне, никого понапрасну тревожить не следует, а нужно постараться исподтишка добыть улики и тогда со всей строгостью приступить к обнаружению похищенного…

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Гарпагон, комиссар, писарь, Жак.

Жак (в глубине — говорит, обернувшись назад). Я сейчас вернусь… А без меня его зарезать, опалить ножки, положить в кипяток и повесить к потолку… Гарпагон (Жаку). Кого? Моего вора?..
Жак. Я говорю о поросенке, которого прислал мне ваш дворецкий: будет приготовлен по новому способу…
Гарпагон. Не об этом речь: вот этому господину желательно знать кое-что другое…
Комиссар (Жаку). Не бойтесь, я вас не обижу, и все обойдется…
Жак. Вы из гостей, сударь?
Комиссар. Вы не должны, любезный друг, ничего скрывать от вашего господина…
Жак. Будьте покойны, сударь, я все свое искусство покажу и так угощу вас, что останетесь довольны!
Гарпагон. Не в это дело…
Жак. Если ужин выйдет не такой, как я хотел, так уж это вина вашего дворецкого: он меня своей бережливостью по рукам и по ногам связал!
Гарпагон. Негодяй! Тут поважнее твоего ужина!.. Ты мне говори про деньги, что у меня украли!..
Жак. У вас деньги украли?!.
Гарпагон. Да, разбойник! И тебя повесят, если ты не отдашь их!
Комиссар (Гарпагону). Послушайте, зачем же так несправедливо нападать? Я по лицу его вижу, что он честный малый и без всякой тюрьмы скажет вам что нужно… Да, мой друг, если вы нам откроете вора, вам никакого худа не будет, и ваш господин, конечно, не постоит за благодарностью… У него сегодня украли деньги: не может быть, чтобы вы чего-нибудь не знали об этом…
Жак (про себя). Вот когда я отплачу дворецкому! С той поры как он здесь, его только и балуют, с ним только и советуются, да и палку его я еще хорошо помню!
Гарпагон. О чем задумался?..
Комиссар (Гарпагону). Не троньте его! Он собирается с духом и все скажет, это честный малый, говорю вам.
Жак. Коли хотите знать правду, сударь, так это ваш дворецкий…
Гарпагон. Валер?
Жак. Да.
Гарпагон. Валер, которому я так верил?..
Жак. Он самый! Я думаю, что он-то и обокрал вас!..
Гарпагон. А почему ты это думаешь?
Жак. Почему?
Гарпагон. Нуда!
Жак. Да потому, что… думаю — и все тут!..
Комиссар. Но нам необходимо иметь улики…
Гарпагон. Ты видел, как он шатался там, около денег?..
Жак. Видел, как же… А где у вас деньги были?..
Гарпагон. В саду…
Жак. Ну так и есть! Я видел, как он по саду шатался… А в чем были деньги?
Гарпагон. В шкатулке…
Жак. Вот, вот!.. Я у него и шкатулку видел…
Гарпагон. Какая ж она? Я сейчас узнаю, моя ли…
Жак. Какая?..
Гарпагон. Да…
Жак. Такая… вроде шкатулки…
Комиссар. Это уж как водится, но вы опишите нам ее наглядно!
Жак. Большая шкатулка…
Гарпагон. Моя — небольшая…
Жак. Пожалуй, она и небольшая сама по себе, я сказал ‘большая’, потому что в ней денег много… Комиссар. А какого она цвета? Жак. Какого цвета?.. Комиссар. Да.
Жак. Цвета она… этакого, знаете ли… Вертится вот на языке…
Гарпагон. Ну?
Жак. Не красного цвета?..
Гарпагон. Нет, серого.
Жак. Да-да, красновато-серого. Я так и хотел сказать…
Гарпагон. Нет никакого сомнения! Это она, наверно… Запишите, сударь, запишите его показание! Господи, на кого теперь положиться можно? После этого я ни за что не поручусь, не поручусь даже, что я сам себя не ограблю!..
Жак (Гарпагону). Вот он идет, сударь… Не говорите ему по крайней мере, что это я его выдал…

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Гарпагон, комиссар, писарь, Жак, Валер.

Гарпагон. Иди сюда! Признавайся в самом грязном поступке, в самом ужасном посягательстве, какого еще свет не видывал!
Валер. Что вам угодно, сударь?
Гарпагон. Как, предатель?!. Ты не краснеешь от своего преступления?!
Валер. О каком преступлении вы говорите?
Гарпагон. О каком преступлении я говорю, бесстыжий? Как будто и не знает, о чем речь!.. Напрасно будешь отпираться — дело открыто, и мне все известно… Отплатил за мою доброту, нечего сказать! Нарочно втерся ко мне, чтоб сыграть со мной такую штуку!
Валер. Раз уж вам все известно, сударь, я ни увертываться, ни отпираться буду…
Жак (про себя). О, о!.. И не думал, а угадал!..
Валер. Я без того намерен был сознаться вам — ждал только благоприятного случая, но уж если вы сами узнали раньше, так прошу вас не сердиться и выслушать мое оправдание…
Гарпагон. Какое там еще оправдание, воришка ты гнусный!
Валер. О, сударь, я не заслужил такого названия! Несомненно, я провинился перед вами, но мою вину, воля ваша, можно простить!..
Гарпагон. Как ‘простить’? Такое-то злодейство, такое-то смертоубийство простить?..
Валер. Ради бога, успокойтесь! Когда вы меня выслушаете, вы увидите, что зло не так велико, как вам кажется…
Гарпагон. Зло не так велико, как мне кажется?!. Кровь моя, нутро мое, вот ведь что это, висельник!..
Валер. Ваша кровь, сударь, нисколько здесь не пострадала и не могла пострадать! Дело легко поправить…
Гарпагон. Я этого и добиваюсь!.. Отдай то, что украл!
Валер. Ваша честь, сударь, получит полное удовлетворение…
Гарпагон. Не о чести речь… Ты мне скажи, кто тебя подтолкнул на это?
Валер. Ах, сударь, и вы еще спрашиваете?!.
Гарпагон. Да-да, спрашиваю…
Валер. Меня подтолкнуло то чувство, которым все извиняется: любовь!
Гарпагон. Любовь?..
Валер. Да.
Гарпагон. Славная любовь, ей-богу, славная любовь! Любовь к моим луидорам!..
Валер. Нет, сударь, не богатство ваше привлекло меня и не оно меня обольстило: я заранее отказываюсь от всех ваших денег — оставьте мне только то, что уже есть у меня…
Гарпагон. Черта с два! Так я тебе и оставил, дожидайся! Оставь ему то, что он украл у меня, — наглость-то какая!..
Валер. Вы называете это кражей?
Гарпагон. Еще бы не кража! Этакое-то сокровище!..
Валер. Да, правда, сокровище — самое драгоценное из ваших сокровищ, но отдать его мне не значит потерять… На коленях умоляю вас: не отнимайте у меня этого прелестного сокровища! Отдайте мне его, сделайте доброе дело!..
Гарпагон. Да что ты, ошалел?!.
Валер. Мы дали друг другу слово, поклялись никогда не расставаться!..
Гарпагон. Хорошо слово! Хороша клятва!
Валер. Да, мы связаны навеки…
Гарпагон. Я сумею вас развязать, не беспокойтесь!
Валер. Одна только смерть может разлучить нас!..
Гарпагон. Каково мои денежки действуют!..
Валер. Я уже сказал вам, сударь, что поступил так не из расчета… У меня и в мыслях не было того, что вы подозреваете: я повиновался честному чувству…
Гарпагон. Слышите?! Он еще скажет, что норовит завладеть моим добром из христианского милосердия! Но знай, бездельник, знай, разбойник: я приму должные меры, и закон не попустит несправедливости…
Валер. Вы властны поступать, как вам угодно, и я все готов снести, но прошу вас верить одному: если тут и есть чья-нибудь вина, то разве моя только, дочь же ваша ни в чем не виновата…
Гарпагон. Я думаю! Странно было бы, если бы она пособляла тебе!.. Но к делу, однако, признавайся, куда ты ее спрятал?
Валер. Я?.. Никуда я ее не прятал: она у вас в доме…
Гарпагон (про себя). О милая моя шкатулочка!.. (Громко.) Еще у меня в доме?
Валер. Да, сударь…
Гарпагон. А скажи мне: ты не трогал ее?
Валер. Я? Трогал?.. О, вы нас обоих обижаете! До сих пор я пылал к ней самым чистым, самым почтительным чувством…
Гарпагон (про себя). Пылал к моей шкатулке!..
Валер. Я скорее бы умер, чем оскорбил бы ее даже намеком: она слишком умна и слишком честна для этого…
Гарпагон (про себя). Моя шкатулка слишком честна!..
Валер. Все мое наслаждение было в том, чтобы видеть ее и читать ее целомудренные мысли в ее прекрасных глазах…
Гарпагон (про себя). Прекрасные глаза моей шкатулки! Он говорит о ней как о любовнице!..
Валер. Клода знает всю правду, сударь, и она может вам засвидетельствовать…
Гарпагон. Как?! И моя служанка тут замешана?..
Валер. Да, сударь, она была свидетельницей нашей клятвы и только после того, как ей стало ясно, что я имею честное намерение, только после того она согласилась убедить вашу дочь дать мне слово…
Гарпагон. А… (Про себя.) От страха он, кажется, заговариваться начао… (Валеру.) С чего ты мою дочь сюда приплетаешь?..
Валер. Я говорю, сударь, что мне стоило огромных усилий победить ее стыдливость моей любовью…
Гарпагон. Чью стыдливость?
Валер. Вашей дочери, и только вчера решилась она подписать брачное обязательство…
Гарпагон. Моя дочь подписала брачное обязательство?..
Валер. Да, и я тоже…
Гарпагон. Господи! Новая напасть!..
Жак (комиссару). Пишите, сударь, пишите!
Гарпагон. Мало мне горя! Этого еще недоставало!.. (Комиссару.) Исполните вашу обязанность, сударь, и предайте его суду, как вора и соблазнителя!..
Жак. Как вора и соблазнителя!..
Валер. Ни то ни другое… Когда вы узнаете, кто я…

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гарпагон, комиссар, писарь, Жак, Валер, Элиза, Марианна, Фрозина.

Гарпагон. А, мерзкая девчонка, негодное отродье! Так вот на что пошли мои уроки? Ты позволяешь себя увлечь проходимцу и вору! Ты даешь ему слово без моего согласия! Оба ошибетесь!.. (Элизе.) Из комнаты не выпущу — влюбляйся там в кого хочешь!.. (Валеру.) Ты же, бездельник проклятый, на виселице со мной рассчитаешься!..
Валер. Не вам меня судить придется, а кто будет судить — те прежде выслушают!
Гарпагон. Я оговорился: не повесят тебя, нет, — колесовать будут живого!..
Элиза (на коленях). О батюшка, не будьте так суровы, умоляю вас, не пользуйтесь так жестоко вашей властью, не поддавайтесь гневному порыву! Подумайте, что вы хотите делать! Вы не подозреваете, кому вы мстите… Он совсем не тот, кем вы его считаете, и вы станете ко мне снисходительнее, когда узнаете, что без него меня давно бы уж не было на свете… Да, батюшка, это он спас меня, когда я тонула, вы помните, это ему вы обязаны тем, что не потеряли дочь, ту самую дочь…
Гарпагон. Все это меня не касается… По мне, лучше бы он дал тебе тогда утонуть, чем потом сделать то, что он сделал…
Элиза. Батюшка, заклинаю вас той любовью, которая…
Гарпагон. Нет-нет! И слышать ничего не хочу! Правосудие должно исполниться!..
Жак (про себя). Это тебе за твою палку!..
Фрозина (также). Диковинное дело!..

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гарпагон, комиссар, писарь, Жак, Валер, Элиза, Марианна, Фрозина, Ансельм.

Ансельм. Что это, господин Гарпагон, в каком вы волнении!.. Гарпагон.
Ах, господин Ансельм, вы видите во мне несчастнейшего человека в мире: с вашим контрактом столько неприятностей, столько тревог! Меня ограбили, отняли имущество, отняли честь! Вот этот предатель, изверг, посягнул на священнейшие права, прокрался ко мне под видом слуги, украл мои деньги и соблазнил мою дочь!..
Валер. Кто о ваших деньгах думает?.. Перестаньте вы чушь говорить!
Гарпагон. Да, они дали друг другу слово… Это уж прямо вас касается, господин Ансельм: ваша обязанность преследовать его судебным порядком и выместить на нем всю нанесенную вам обиду…
Ансельм. Насильно я никогда не женюсь, сердца, отданного другому, мне не надо… Но из участия к вам я готов взяться за ваше дело как за свое собственное…
Гарпагон. Вот господин комиссар — он честный комиссар, ничего не упустит и все исполнит, что по долгу службы следует… (Комиссару, указывая на Валера.) Прошу вас, сударь, возбудить против него надлежащее обвинение и потребовать заслуженного наказания…
Валер. За то, что я полюбил вашу дочь, и за то, что мы дали друг другу слово? Не думаю! Особенно когда узнают, кто я…
Гарпагон. Слыхал я эти сказки! Много развелось теперь воров благородного звания и обманщиков, что в мутной воде рыбу ловят и прикрываются первым попавшимся именем, лишь бы оно было известно…
Валер. Будьте уверены, я слишком честен для того, чтобы присваивать себе чужие имена: весь Неаполь может засвидетельствовать мое происхождение!..
Ансельм. Осторожнее! Подумайте о том, что вы хотите сказать! Вы можете жестоко попасться: перед вами человек, которому знаком весь Неаполь и которого вам не провести…
Валер (гордо надевая шляпу). Я ничего не боюсь… Если вам знаком Неаполь, то должен быть знаком и дон Томас д’Альбурчи.
Ансельм. Конечно, знаком… Мало кто знает его так, как я…
Гарпагон. А мне чихать и на дона Томаса, и на дона Мартына (Увидев, что горят две свечи, одну задувает.)
Ансельм. Не перебивайте его, послушаем, что он скажет…
Валер. Я скажу, что он мой отец.
Ансельм. Он?..
Валер. Да.
Ансельм. Полноте! Придумайте что-нибудь поудачнее, а этим нас не обманете и себя не спасете!
Валер. Вы чересчур сильно выражаетесь!.. Я вас не обманываю и то, что говорю, могу доказать!
Ансельм. Как!.. Вы смеете утверждать, что вы сын дона Томаса д’Альбурчи?
Валер. Да, смею, и готов поддерживать это против кого угодно…
Ансельм. Неслыханная дерзость! Так знайте же, и да будет вам стыдно, что шестнадцать лет назад, если не больше, человек, о котором вы говорите, погиб на море с детьми и женой, когда бежал из Неаполя от беспорядков и преследований — так же как и другие благородные семьи…
Валер. Да! Но знайте же и вы, и да будет вам стыдно, что его семилетний сын вместе со слугой был спасен от гибели испанским кораблем, и этот спасенный сын — я… Капитан корабля приютил меня и воспитал как сына, потом я поступил в военную службу. Вскоре я узнал, что мой отец, которого я считал умершим, жив. Тогда я приехал сюда искать его и здесь благодаря случаю встретил и полюбил Элизу, чтобы добиться ее руки и перехитрить ее отца, я нанялся к нему в услужение, а слугу отправил продолжать поиски…
Ансельм. Но чем вы докажете нам, кроме ваших слов, что вы всего этого не выдумали, так как знали уже кое-что, действительно случившееся?
Валер. Доказательства и свидетели налицо: капитан корабля, рубиновая печать моего отца, агатовый браслет, который мать надела мне на руку, и старик Педро — слуга, спасшийся вместе со мной…
Марианна. Ах, тогда скажу и я: все это правда! Вы мой брат, — это ясно теперь…
Валер. Я ваш брат?..
Марианна. Да! Сердце мое забилось при первом твоем слове, а матушка, которая только тебя и ждет, часто рассказывала мне о наших несчастьях… Бог и нас не попустил погибнуть во время кораблекрушения, но мы променяли смерть на неволю — нас спасли корсары. Через десять лет, и то случайно, мы вырвались на свободу и вернулись в Неаполь, там оказалось, что все наше имущество продано, а об отце никаких слухов. Тогда мы перебрались в Геную, где матушке удалось собрать что осталось от нашего наследства, но ее родные так дурно обошлись с нею, что она приехала сюда и живет здесь, с трудом перебиваясь…
Ансельм. О Боже Всемогущий, тебе одному дано творить чудеса! Обнимите меня, дети, и порадуйтесь вместе с вашим отцом!..
Валер. Батюшка, так это вы?
Марианна. А матушка-то вас оплакивала!..
Ансельм. Да, мои милые, да, мои дорогие, я — дон Томас д’Альбурчи, которого Бог спас от смерти и разорения — все деньги были при мне… Шестнадцать с лишним лет считал я вас всех погибшими и, наконец, после долгих скитаний, надумал искать счастья в новом браке, в новой семье. Возвратиться в Неаполь я боялся, мне удалось заглазно продать тамошнее имущество, и я поселился здесь под именем Ансельма, чтобы не оставалось уже никаких следов, никакой памяти от прежнего существования…
Гарпагон. Так это ваш сын?
Ансельм. Да.
Гарпагон. Потрудитесь заплатить мне десять тысяч экю, которые он украл у меня…
Ансельм. Он? Украл у вас?..
Гарпагон. Он самый…
Валер. Кто это вам сказал?
Гарпагон. Жак…
Валер (Жаку). Ты сказал?
Жак. Кажется, я молчу…
Гарпагон. Да-да, господин комиссар принял от него показание…
Валер. И вы думаете, что я способен на такое гнусное дело?..
Гарпагон. Там уж способен ли, нет ли, а денежки мои подай!..

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Гарпагон, комиссар, писарь, Жак, Валер, Элиза, Марианна, Фрозина, Ансельм, Клеант, Лафлеш.

Клеант. Успокойтесь, батюшка, и никого не обвиняйте… Я кое-что узнал о вашей пропаже и пришел вам сказать, что если вы позволите мне жениться на Марианне, то деньги будут вам возвращены…
Гарпагон. А где они?..
Клеант. О них не тревожьтесь: они в надежном месте, я за них отвечаю, и вообще, все зависит от меня. Я только жду вашего решения. Предоставляю вам на выбор — или отдать мне Марианну, или проститься с шкатулкой…
Гарпагон. Ничего из нее не тронули?
Клеант. Ничего! Матушка Марианны уже объявила, что ей все равно, вы или я, — предоставляет выбор Марианне, дело за вами…
Марианна. Вы еще не знаете, что теперь этого мало… Бог возвратил мне не только брата (указывает на Валера), но и отца (указывает на Ансельма), а что-то он еще скажет?..
Ансельм. Неужто я вернулся к вам, дети мои, для того чтобы противиться вашим желаниям? Сознайтесь, господин Гарпагон, что для молодой девушки сын всегда больше по сердцу, чем отец… Не возражайте: возьмите пример с меня и согласитесь на ту и на другую свадьбу…
Гарпагон. Пока я не увижу моей шкатулки, я ничего не скажу!
Клеант. Вы увидите ее целой и невредимой!
Гарпагон. На приданое денег у меня нет!
Ансельм. У меня найдутся — об этом не беспокойтесь!
Гарпагон. Вы принимаете на себя все расходы по обеим свадьбам?
Ансельм. Да, принимаю… Довольно с вас?
Гарпагон. Да, но с условием: вы должны сделать мне к этим свадьбам новую пару платья…
Ансельм. Идет! А теперь, на радостях, и попировать можно!
Комиссар. Стойте, господа, стойте, не торопитесь! Кто мне заплатит за мою запись?
Гарпагон. На что нам ваше писание!
Комиссар. Прекрасно — не даром же я трудился, надеюсь!..
Гарпагон (указывает на Жака). Вот кого возьмите вместо платы, можете повесить его!..
Жак. Господи, как же быть-то после этого! Скажешь правду — бьют палкой, солжешь — повесить хотят!..
Ансельм. Уж вы его простите, господин Гарпагон!
Гарпагон. Заплатите комиссару?
Ансельм. Заплачу, так и быть!.. Ну, детки, прежде всего к вашей матери…
Гарпагон. А я прежде всего к моей милой шкатулочке…
Мольер Жан-Батист
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Летающий доктор, Мольер Жан-Батист, Год: 1653
  2. Смешные жеманницы, Мольер Жан-Батист, Год: 1659
  3. Любовная досада, Мольер Жан-Батист, Год: 1656
  4. Мнимый больной, Мольер Жан-Батист, Год: 1673
  5. Женитьба по принуждению, Мольер Жан-Батист, Год: 1664
  6. Блестящие женихи, Мольер Жан-Батист, Год: 1670
  7. Дон Жуан, Мольер Жан-Батист, Год: 1665
  8. Мелисерта, Мольер Жан-Батист, Год: 1666
Электронная библиотека