Скорби Овидия (Tristia), Овидий, Год: 1893 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 113 минут(ы)

СКОРБИ ОВИДІЯ

(TRISTIA)

ПЕРЕВОДЪ
А. Фета

МОСКВА.
ТОВАРИЩЕСТВО ТИПОГРАФІИ А. И. МАМОНТОВА
ЛЕОНТЬЕВСКІЙ ПЕР., Д. МАМОНТОВА.
1893

Предисловіе.

Избгая повтореній, прошу читателя обратиться къ моему краткому очерку жизни Овидія, предпосланному переводу Превращеній. Тамъ находятся указанія на поводъ и на самое мсто сочиненія настоящихъ писемъ, раздленныхъ на пять книгъ подъ общимъ названіемъ Скорбей.

Радуюсь возникающимъ со всхъ сторонъ переводамъ древнихъ классиковъ, которыми я занимался послдніе годы моей жизни. Лучшимъ объясненіемъ усидчивыхъ моихъ трудовъ можетъ служить слдующее четверостишіе изъ Скорбей Овидія (V, 7, ст. 37—40):

Бодрствую же не для хвалъ, и не о будущей слав,

Имени томъ, что скрывать было бъ полезнй, пекусь.

Я занимаю трудомъ свой умъ и морочу страданья,

И стараюсь отвлечь этимъ заботы свои.

Переводчикъ.

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ПЕРВАЯ

Книжка малютка, пойдешь безъ меня, не завидую, въ городъ.

Горе, туда твоему нтъ господину пути!

Только или безъ прикрасъ, какъ изгнанниц быть подобаетъ:

Бдная, этого ты времени обликъ носи.

5 Пусть не однетъ тебя голубица пурпурной окраской,—

Этотъ цвтъ не къ лицу былъ бы годин скорбей,—

Надписью сурикомъ пусть не красна или кедромъ страница,

Блыхъ рожковъ не носи на зачерненномъ чел.

Пусть уборомъ такимъ украшаютъ счастливыя книжки,

10 О судьбин моей помнить пристало теб.

Оба пускай и конца не наглажены хрупкою пемзой,

Чтобы шершавой на видъ волосы врознь ты была.

Также пятенъ ты не стыдись, кто такія увидитъ,

Чувствуетъ пусть, что мои слезы надлали ихъ.

15 Книжка, ступай и мстамъ дорогимъ поклонись моей рчью,

Чтобъ мн какой ни на есть врно достичь ихъ стопой.

Ежели кто, коли есть обо мн не забывшій въ народ,

Ежели есть, что порой спроситъ, что длаю я,

Разскажи, что я живъ, но чтобъ счастливъ я былъ, отрицай ты,

20 Да и въ томъ, что я живъ божескій вижу я даръ.

И молчи передъ тмъ, кто, читая, спроситъ о большемъ,

Чтобъ о недолжномъ порой не разсказать, берегись!

Тотчасъ припомнитъ мою вину упрежденный читатель,

И обвиненный пойду я у народа въ устахъ,

25 Ты защищать берегись, хоть будешь язвима словами:

Длу недоброму лишь пуще защита вредитъ.

Встртишь кого нибудь ты, кто вздохнетъ обо мн, удаленномъ,

И не безъ слезъ на щекахъ эти стихи онъ прочтетъ,

И молчкомъ про себя, не заслышалъ бы злой, пожелаетъ,

30 Чтобъ наказанье мое Цезарь, смягчась, облегчилъ:

Я жь, кто бъ онъ ни былъ, молюсь, чтобы самъ тотъ не былъ несчастливъ,

Кто смягченья боговъ хочетъ несчастному мн.

Сбудься желанье его, и гнвъ миновавшій владыки

Мн возможность подастъ въ отчемъ дому умереть!

35 Какъ порученія ты, книжка, исполнишь, быть можетъ,

Примешь хулу и хвалу меньше, чмъ даръ у меня.

Долгъ судьи разобрать поступокъ и время поступка,

Ежели время они разуберутъ, ты будешь цла.

Псни являются въ свтъ, исходя изъ яснаго духа:

40 Отъ неожиданныхъ бдъ пасмурно время мое.

Пснямъ нуженъ пріютъ и досугъ для того, кто ихъ пишетъ:

Море и втры меня, злая кидаетъ зима.

Пснямъ вредитъ всякій страхъ, а я, теряясь, считаю,

Что надъ горломъ моимъ вотъ-вотъ повиснулъ ужь мечъ.

45 Что я столько творю, правдивый судья изумится

И писанья прочтетъ всякія, къ нимъ снисходя.

Дай Меонійца ты мн и такихъ окружи его горемъ,

Пропадетъ отъ такихъ золъ дарованіе все.

Такъ не страшася молвы, отправиться помни ты, книжка,

50 И не понравишься хоть въ чтеніи, не устыдись.

Но не настолько ко мн благосклоннымъ является счастье,

Чтобы ты вправ была цну давать похвал.

Счастливъ докол я былъ, желанье мной правило славы,

И пылалъ я душой имя себ пріобрсть.

55 Если на псни теперь и на трудъ мн зловредный не злоблюсь,

Будетъ того, породилъ даръ мой изгнанье мое.

Ты же ступай за меня, теб можно,на Римъ погляди ты!

Дали бы боги, чтобъ днесь книжкой быть могъ я своей!

Хоть въ великую ты столицу идешь иностранкой,

60 Что безвстной вступить можешь народу, не мни.

И безъ заглавія будь, узнаютъ по самому цвту,

Скрытничать вздумаешь ты, будешь ты явно моей.

Тайно входи между тмъ, чтобъ вредить не могли мои псни.

Благоволенья он, уже какъ встарь, не полны.

65 Если найдется такой, кто за то, что моя ты, не станетъ

Даже читать, и тебя броситъ изъ пазухи вонъ,

Молви: ‘на надпись взгляни, вдь я не любви поучаю,

Уже воспринялъ ту казнь, что заслужилъ онъ, мой даръ’.

Можетъ быть ждешь, что тебя въ высокій дворецъ посылая,

70 Я подняться велю также и въ Цезарскій домъ?

Свтлыя пусть мн мста простятъ и мстные боги!

Съ этой выси въ мою голову молнія шла.

Правда, я помню, что въ тхъ жилищахъ кротчайшія силы

Неба, однако страшусь я поразившись боговъ.

75 Шумъ малйшій крыла приводитъ въ испугъ голубицу,

Что побывала въ когтяхъ ранена, ястребъ, тобой.

И не сметъ отъ стойлъ далеко овца отлучиться,

Что изъ зубовъ спасена алчнаго волка была.

Избгалъ бы небесъ Фаэтонъ, будь онъ живъ, и коснуться

80 Не захотлъ бы коней, коихъ безумно просилъ.

Каюсь и я, испытавъ, опасаюсь Зевесова грома.

Мню, коль гремитъ, чтобъ меня грозный огонь не сразилъ.

Кто Каферея избгъ изъ Арголійскаго флота,

Тотъ отъ Эвбейскихъ всегда водъ ставитъ вспять паруса.

85 И мой челнъ, уже разъ потрясенный могучею бурей,

Все боится идти къ мсту, гд былъ поврежденъ.

Такъ ты, книжка, страшись, оглядись умомъ боязливымъ.

И довольствуйся, коль людъ тебя средній прочтетъ.

Какъ устремился Икаръ къ высотамъ чрезмрнымъ на крыльяхъ

90 Слабыхъ, прозваніе онъ влаг морской сообщилъ.

Трудно однако сказать отсюда, возьмешь ли ты въ помощь

Весла иль втеръ, совтъ дло и мсто дадутъ.

Если бъ въ досугъ подступить ты могла, если бъ все увидала

Кроткимъ, когда бы и гнвъ силы свои сокрушилъ,

95 Если бъ нашелся такой, чтобъ сомннье твое и опаску,

Передалъ и предъ тмъ малость замолвилъ, ступай

Въ добрый часъ ты туда, своего господина счастливй

Доходи и мои бдствія ты облегчи.

Ибо ихъ или никто, или тотъ, кто раны нанесъ мн,

100 Можетъ одинъ исцлить, взявъ съ Ахиллеса примръ.

Только смотри, чтобы не повредить, пожелавъ быть полезной!

Ибо страха въ душ меньше моей, чмъ надеждъ.

Гнвъ, что покоится, пусть возбужденный опять не проснется

И наказанія стать новой причиной страшись!

105 Но когда ты въ моихъ воспринята будешь покояхъ,

И въ округлую ты скрыню проникнешь, въ твой домъ,

То увидишь ты тамъ сестеръ, попорядку стоящихъ,

Коихъ въ безсонной ночи всхъ тотъ же трудъ породилъ.

Прочее сборище въявь заглавье открыто покажетъ,

110 И прозванья свои выставитъ явно на лбу.

Скрывшихся въ темномъ углу ты трехъ поодаль увидишь, —

Вдь поучаютъ он, какъ всмъ извстно, любви.

Этихъ или бги, иль, духу коль хватитъ, зови ихъ

Эдиподами всхъ да Телегонами ты.

115 Увщеваю, изъ трехъ, коль въ теб объ отц есть забота,

Ни одной, хоть бы самъ онъ наущалъ, не люби.

Объ измненіяхъ формъ пятнадцать свитковъ тамъ тоже,

Псни недавно съ моихъ схвачены т похоронъ.

Имъ поручаю сказать, что между тлъ измненныхъ

120 Сопоставить и ликъ можно Судьбины моей.

Ибо внезапно она явилась несходною съ прежней,

Нын плачевна, во дни оны была весела.

Много теб поручить я нашелъ бы, ежели спросишь,

Но я причиною быть вялой задержки боюсь.

125 Ежели, книжка, ты все, что взбредетъ, унесла бы съ собою,

То бы несущему ты стала обузой большой.

Путь далекъ, поспшай! буду жить я на крайней границ

Отъ родимой земли, въ самой далекой земл.

I, 5. Vactinium, растеніе голубица, врод гіацинта, коего сокъ, смшанный съ молокомъ, являлся пурпурною краской. Книжные свитки обыкновенно хранились въ желтой или пурпурной оболочк изъ пергамента.

I, 7. Кедромъ. Чтобы предохранить книги отъ червей, не исписанную обратную сторону натирали кедровымъ или другимъ благовоннымъ масломъ, а также шафранной краской. Заголовокъ представлялъ узкую полоску изъ пергамента или папируса, съ цвтнымъ начертаніемъ имени сочинителя и названія книги.

I, 8. Рожковъ. Въ конц книги утверждалась скалка, вокругъ которой она завертывалась, выдающіяся по обоимъ концамъ разукрашенныя шишки назывались рогами. Чело. Об стороны папируснаго или пергаментнаго свитка тщательно обрзались, сглаживались пемзой и окрашивались черной краской.

I, 12. Волосы. Махры папируса, не сглаженные обрзкой или пемзой, здсь сравнены съ всклоченными волосами человка, носящаго трауръ.

I, 16. Стопой. Если я не въ состояніи собственными стопами приблизиться къ теб, то пусть исполню это стихотворными.

I, 47. Меоніецъ — Гомеръ. I, 66. Изъ пазухи, лежа на которой читающій держитъ нижній конецъ свитка.

I, 68. Овидіево Искусство любви было предлогомъ изгнанія поэта изъ Рима.

I, 83. Кафіерей, мысъ, при которомъ греки, возвращавшіеся изъ подъ Трои, потерпли кораблекрушеніе.

I, 100. Съ Ахиллеса примръ, который, ранивши подъ Троей царя Мизійскаго Телефа, сына Геркулеса и нимфы Авгеи, исцлилъ его ржавчиной того же дротика, которымъ нанесъ рану.

I, 111. Три книги, Овидіево Искусство любви. I, 114. Эдиподами да Телегонами, т. е. отцеубійцами на подобіе Эдипа и Телегона, сына Улисса и Цирцеи, убившихъ своихъ отцовъ.

I, 117. Пятнадцатъ свитковъ, 15 книгъ Превращеній.

I, 118. Овидій нердко сравниваетъ свой отъздъ изъ Рима съ похоронами.

I, 127. Буду жить я. Эти слова указываютъ на то, что письмо это, сочиненное въ качеств предисловія по окончаніи всей первой книги, тмъ не мене написано еще до прибытія въ Томи.

II.

Боги морей и небесъ,— что жь кром молитвъ мн осталось?—

Вы сотрясенной ладьи части щадите крушить,

Да не вторьте, прошу, великаго Цезаря гнву!

Часто коль богъ насъ гнететъ, богъ намъ на помощь иной.

5 Мульциберъ противъ Троянъ стоялъ, Аполлонъ за Троянцевъ,

Къ Тевкрамъ Венера была доброй, Паллада же злой.

На Энея въ сердцахъ помогала Сатурнія Турну,

Тотъ же Венеры межь тмъ былъ охраненъ божествомъ.

Часто жестокій Нептунъ гнался за лукавымъ Улиссомъ,

10 Часто Минерва изъ рукъ дяди хватала его.

Что же могло бъ воспретить и ко мн, хоть до тхъ мн далеко,

Если прогнвался богъ, богу на помощь придти?

Я напрасно, бднякъ, слова безполезныя трачу.

Говорящему въ ротъ, плещетъ лихая волна,

15 Нотъ ужасный мои разноситъ слова, и моленьямъ

Къ тмъ возбраняетъ богамъ, къ коимъ я шлю ихъ, идти.

Такъ то и втры все т жь — не одно чтобъ меня оскорбляло,

Мчатъ паруса и мольбы наши, не знаю куда.

О я несчастный, изъ водъ какія вращаются горы!

20 Вотъ-вотъ до выси небесъ, мнится, достигнутъ он.

Что за ущелья внизу при волнахъ залегаютъ разверстыхъ!

Вотъ-вотъ Тартара тьмы, мнится, достигнутъ они.

Всюду, куда погляжу, одно только море да небо:

То волненья полно, тучами это грозитъ.

25 Между обоихъ гудятъ съ ужасною силою втры,

Слушаться власти какой, моря не знаетъ волна.

Ибо то Эвръ заберетъ съ востока румянаго силы,

То закатомъ зефиръ посланный позднимъ ужь тутъ,

То холодный Борей отъ сухменной Медвдицы мчится,

30 То навстрчу чело Нотъ наклоняетъ на бой.

Кормчій въ сомнньи, чего избгать, къ чему править не знаетъ:

При обоюдныхъ бдахъ знанье само смущено.

Мн, безъ сомннья, пропасть и нтъ на спасенье надежды,

Какъ говорю я, лицо мн заливаетъ волна.

35 Жизнь эту влага зальетъ и ртомъ молящимся тщетно

Смертоносную мн воду придется испить.

Нжной супруг одной мое лишь прискорбно изгнанье,

Лишь объ одномъ этомъ зл знаетъ и тужитъ она.

Ей неизвстно, что хлябь безбрежная тло кидаетъ,

40 Ей неизвстно, что бьетъ втеръ, и смерть настаетъ.

О хорошо, что со мной на корабль я вступить не дозволилъ,

Чтобы не вытерпть мн, бдному, смерти вдвойн!

Нын хоть сгибну, по какъ ея не коснется опасность,

То половиной моей все же останусь я цлъ.

45 Горе мн, какъ облака проворнымъ огнемъ засверкали!

Съ круга воздушнаго тамъ что раздается за трескъ!

И ударяетъ волна въ боковыя доски не легче,

Чмъ балиста большой тяжестью стны разитъ.

Эта волна, что идетъ, превышаетъ собою вс волны,

50 Передъ одиннадцатой посл девятой она.

Смерти я не боюсь, но родъ это смерти злосчастный.

Только крушенье отнять, явится смерть мн какъ даръ.

Стоитъ чего отъ судьбы или меча погибая,

Въ стойкую землю свое тло скончавшись сложить,

55 И своимъ что либо наказать и ждать погребенья,

И не являть изъ себя пищу для рыбы морской.

Предположите, что я смерти стою такой, но плыву я

Тутъ не одинъ, что жь за мной казнь неповинныхъ влечетъ?

О вы небесные и зеленые боги морскіе,

60 Сонмища оба своихъ уже не длите угрозъ:

И дарованную кротчайшаго Цезаря гнвомъ

Жизнь мн дозвольте снести до предназначенныхъ мстъ.

Если хотите меня наказаньемъ разить заслуженнымъ,

Мене смерти мой грхъ и передъ самымъ судьей.

65 Если бъ къ Стигійскимъ волнамъ хотлъ ужь послать меня Цезарь,

То не нуждался бы онъ въ помощи вашей на то.

Не алкаетъ моей его всемогущество крови,

Что даровалъ, то онъ самъ, если захочетъ, возьметъ.

Васъ же, которыхъ, я чай, никакимъ не задлъ я проступкомъ,

70 Будьте, прошу я, моей уже довольны бдой!

Все жь хоть несчастнаго вс сохранить пожелаете вмст,

Той, что погибла, глав уже счастливой не быть.

Море уляжется пусть, и втры мн будутъ попутны,

Хоть пощадите меня, все жь мн изгнанникомъ быть!

75 Не взалкавши богатствъ, себ безъ конца наготовить,

Чтобы товаръ обмнять, моря просторъ борозжу…

Я не въ Аины стремлюсь, куда я учиться стремился,

Не къ Азіатскимъ давно видннымъ мной городамъ,

Не для того, чтобъ, прибывъ къ Александрову свтлому граду,

80 Нилъ игривый, твои я наслажденья узрлъ.

Коль благосклонныхъ молю я втровъ,— кто могъ бы подумать —

То вдь Сарматовъ земля, къ коей несутъ паруса.

Влво пристать мн велятъ къ суровому берегу Понта,

Я жь, что такъ медленъ побгъ мой изъ отчизны, ропщу,

85 Чтобы Томитъ увидать, въ безвстныхъ предлахъ живущихъ,

При посредств молитвъ свой коротаю я путь.

Если я вами любимъ, укротите толикія волны,

Пусть къ моему кораблю ваши добры божества.

Если скоре вы злы, къ земл меня сказанной правьте:

90 Часть наказанія мн въ самой ужь этой земл.

Мчите — что длать мн здсь?— мое тло буйные втры?

Что же мои паруса ищутъ Авзонскихъ бреговъ?

Цезарь того не хотлъ, кого гонитъ онъ, что держать вамъ?

Пусть Понтійская мой обликъ увидитъ земля.

95 И повеллъ онъ, и я заслужилъ, грхъ имъ осужденный

Нечестиво, по мн, да и не слдъ защищать.

Если же смертныхъ дла никогда боговъ не обманутъ,

Знаете вы, что мой грхъ отъ преступленья далекъ.

Такъ, коль знаете вы, коль я увлеченъ былъ ошибкой,

100 Былъ безразсуденъ мой умъ, а не преступенъ онъ былъ.

Что и незнатнымъ дано, коль дому тому я былъ преданъ,

Если довольно съ меня Августа рчи прямой,

Если блаженнымъ назвалъ я вкъ его власти, и ладанъ

Цезарю, какъ и благимъ Цезарямъ я приносилъ:

105 Если таковъ былъ мой духъ, меня пощадите вы, боги!

Нтъ, пусть зальетъ съ высоты голову, грянувъ, волна!

Я ошибаюсь или проясняются грозныя тучи,

И въ измненномъ идетъ мор на убыль волна?

Не случайно! но вы, къ кому я взывалъ подъ условьемъ,

110 Коихъ нельзя обмануть, помощь подайте вы мн.

II, 6. Къ Тевкрамъ, Троянцамъ, по имени Троянскаго царя Тевкра.

II, 7. Сатурнія, Юнона. Турнь, предводитель Рутуловъ, павшій въ бою съ Энеемъ изъ за Лавиніи.

II, 10. Нептунъ приходился дядею Минерв по Зевесу.

II, 29. Большая Медвдица (Арктосъ) названа сухменною, потому что никогда созвздіе ея не опускается въ волны океана.

II, 48. Балиста, метательная машина, кидающая громадные камни въ непріятельскія стны.

II, 50. Передо одиннадцатой посл девятой, т. е. десятая волна изображается здсь какъ самая громадная.

II, 77—78. Овидій въ молодости съ другомъ своимъ поэтомъ Эмиліемъ Мацеромъ здилъ въ Грецію и Малую Азію, откуда вернулся черезъ Сицилію.

II, 79. Александрія въ Египт.

II, 82. Земля Сарматовъ на свер Чернаго моря.

II, 83. На лвомъ западномъ берегу Чернаго моря находилось мсто ссылки Овидія — Томи.

II, 92. Авзонскихъ бреговъ — итальянскихъ. Противный втеръ долго задерживалъ корабль Овидія въ Адріатическомъ мор, относя его вновь къ Итальянскому берегу.

II, 102. Августа рчи прямой, кабинетскимъ указомъ, не сопровождаемымъ сенатскимъ ршеніемъ, какого Овидій былъ въ прав ожидать въ качеств римскаго гражданина.

II, 104. Цезарю — Августу и Цезарямъ — усыновленному Тиверію и его племянникамъ Германику и Друзу.

II, 109. Подъ условіемъ помочь ему, ежели правда то, что онъ говорилъ выше (ст. 99—104).

III.

Какъ начнетъ возникать печальнйшій образъ той ночи,

Что послднимъ моимъ срокомъ въ столиц была,

Какъ представляю я ночь, въ коей милаго столько оставилъ,

То и понын изъ глазъ слезы текутъ у меня.

5 Ужь приближался и день, въ который приказывалъ Цезарь

Отъ границы отбыть крайней Авзоніи мн.

Времени не было и присутствія духа собраться.

Долгою медленностью грудь цпенла моя.

Не было ни рабовъ, ни спутниковъ брать я не думалъ,

10 Ни подходящихъ одеждъ ссыльному или казны.

Остолбенлъ я, какъ тотъ, что, огнемъ пораженный Зевеса,

Живъ, и жизни своей самъ не способенъ сознать.

Но какъ самая боль туманъ съ души удалила,

И мой смыслъ наконецъ здравымъ содлался вновь,

15 Заговорилъ напослдъ я печальнымъ друзьямъ предъ уходомъ,

Коихъ изъ многихъ уже стало одинъ да другой.

Плачущаго жена, еще плача сильнй, обнимала

Любящая, и лился дождь съ неповинныхъ ланитъ,

Дочь была вдалек, къ берегамъ отлучившись Либійскимъ,

20 И о судьбин моей врнаго знать не могла.

На кого ни взгляни, только плачъ раздавался да вздохи,

И немолчный въ дому образъ предсталъ похоронъ.

Женщина, мужъ и рабы надъ моимъ погребеніемъ плачутъ,

И во всякомъ углу дома обиліе слезъ.

25 Ежели въ маломъ примръ приводить прилично съ большаго,

Трои это былъ видъ, какъ забирали ее.

Уже умолкли людей и собакъ голоса, и ночными

Управляла въ выси неба конями луна.

На нее посмотрвъ и затмъ Капитолій увидя,

30 Что вотще къ моему дому такъ близко стоялъ:

‘Божества, я воззвалъ, живущія въ зданьяхъ сосднихъ,

Храмы которыхъ моимъ вкъ не увидть глазамъ,

Боги, мн васъ покидать, которыхъ высокій Квирина

Городъ хранитъ, навсегда мой воспримите привтъ!

35 И хотя я берусь за щитъ посл раны и поздно,

Съ этого бгства межь тмъ злобы сложите вы грузъ,

Мужу небесному вы скажите, въ какую ошибку

Впалъ я, чтобы вину онъ преступленьемъ не счелъ.

Чтобы извстное вамъ узналъ наказанья создатель,

40 Богомъ помилованъ, быть я не несчастнымъ могу’.

Эту мольбу возсылалъ я богамъ, а больше супруга,

И рыданія ей звукъ прерывали рчей.

Передъ ларами тожь распусти волоса она пала,

И потухшій очагъ съ дрожью лобзали уста,

45 Много къ пенатамъ она отвернувшимся словъ расточила

Тхъ, что оплаканному мужу помочь не могли.

Уже и ночь, торопясь, отрицала возможность задержки,

Съ полюса прочь своего сшелъ Парразійскій медвдь.

Что жь я могъ длать? Я былъ любовью къ отчизн задержанъ,

50 Эта жь указной была ссылки послдняя ночь.

О! какъ часто твердилъ торопящему я: ‘что ты гонишь?

Хоть куда ты спшишь или откуда взгляни’!

О! какъ часто я лгалъ предъ собою, что врно намтилъ

Часъ, предназначенному благопріятный пути.

55 Трижды ступалъ на порогъ, и трижды меня отзывала

И замедлялась сама, сердцу покорна, нога.

Часто сказавши прости, говорилъ я многое снова,

И какъ бы уходя на послдяхъ цловалъ.

Часто приказывалъ тожь и себя обманывалъ самъ же,

60 Какъ на залоги глядлъ милые взорамъ моимъ.

И наконецъ: ‘что спшу? вдь въ Скнеію шлютъ, я воскликнулъ:

Римъ покидать надлежитъ, медлить законно вдвойн.

Заживо самъ я живой супруги лишаюсь навки,

Дома и въ врномъ дому членовъ столь сладостныхъ мн,

65 И товарищей, что любилъ я съ чувствами брата,

О вы сердца, что ко мн врность Тезея влекла!

Обниму васъ, пока возможно, и снова быть можетъ

Будетъ нельзя, каждый часъ, что мн дается, — барышъ’.

Медлить нельзя, я слова прерываю неконченной рчи,

70 Все обнимая, что такъ близко душ для меня.

Я пока говорилъ, и мы плакали, въ неб высокомъ

Ярко сіяя взошелъ Люциферъ мн роковой.

Отрываюся я, какъ бы члены свои оставляя,

И казалось, что часть тла рвалась отъ него.

75 Меттъ подобно страдалъ, когда, отвратясь другъ отъ друга,

За предательство мстить начали кони ему.

Тутъ у моихъ наконецъ поднялись восклицанья и вздохи,

И въ обнаженную грудь руки забили въ тоск.

Вотъ и супруга, прильнувъ къ плечамъ уходящаго, эти

80 Грустныя рчи къ моимъ такъ примшала слезамъ:

‘Вырванъ не можешь ты быть, мы вмст отправимся, вмст:

Я за тобой, и женой ссыльнаго ссыльной мн быть.

И для меня этотъ путь и меня край свта восприметъ,

Бременемъ малымъ вступлю я на бгущій корабль.

85 Цезаря гнвъ уходить теб велитъ изъ отчизны,

Преданность — мн, и моимъ Цезаремъ преданность будь’.

Такъ убждала она, какъ убждала и прежде

И опустила едва руки, нужд покорясь.

Я выхожу, или то погребеніе было безъ трупа,

90 Неопрятный спустивъ космы на сумрачный ликъ.

Та же безъ чувствъ, говорятъ, отъ горя не взвидвши свта,

Полуживой посреди дома повернулась ницъ,

Только очнулась она въ волосахъ испачканныхъ грязныхъ

Прахомъ и подняла хладные члены съ земли,

95 То, говорятъ, о себ, то о сирыхъ стонала пенатахъ,

Имя исторгнутаго мужа взывая не разъ,

И не меньше она стонала, какъ если бъ дочерній

Трупъ увидала и мой на возведенномъ костр,

И порывалась она умереть и въ смерти забыться,

100 Но не погибла межь тмъ, изъ сожалнья ко мн.

Да живетъ! и вдали — если такъ судьба повелла —

Да живетъ, мн своей помощью жизнь облегчать.

III, 19. Дочь Овидія, вроятно, отъ второй супруги, ухала съ супругомъ въ Африку.

III, 23. Погребеніемъ (см. выше пр. I, 118). III, 33. Ромулъ по смерти своей сталъ почитаемъ подъ именемъ Квирина.

III, 37. Мужу небесному, Августу.

III, 44. И потухшій очагъ, изгнанникамъ на родин отказывалось въ огн и вод.

III, 48. Парразійскій медвдь, Большая Медвдица.

III, 66. Тезей, коего дружба съ Пиритоемъ вошла въ пословицу.

III, 72. Люциферъ, утренняя звзда.

III, 75. Меттъ или Меттій Фуофетій, предводитель Албанцевъ, былъ въ качеств союзника призванъ на помощь Тулломъ Гостиліемъ противъ Фиденцевъ, но перешелъ на сторону врага. Тмъ не мене Туллъ побдилъ и, взявши Меттія въ плнъ, приказалъ привязать его руки и ноги къ двумъ врознь обращеннымъ колесницамъ и такимъ образомъ разорвать его.

IV.

Погруженъ въ океанъ Эримантскій медвдицы сторожъ

И созвздьемъ своимъ хляби смущаетъ волну.

Мы жь не по вол своей Іонійское море взрзаемъ,

А вынуждаемся лишь страхомъ отважными быть.

5 О я несчастный! растетъ волна подъ какими втрами,

Поднятый съ самаго дна моря вскипаетъ песокъ!

И не ниже горы на корму крутую и на носъ

Прыгаетъ, и на боговъ писанныхъ хлещетъ волна.

Глухо остовъ гудетъ сосновый, и свищутъ канаты,

10 И о мученьи моемъ самъ воздыхаетъ и киль.

Корабельщикъ, свой страхъ обличая блдностью хладной,

Ужь побжденный влекомъ, а не ведетъ корабля.

Какъ малосильный здокъ безполезныя уже поводья

На неподатливую шею бросаетъ коня,

15 Такъ не куда захотлъ, а куда его волны уносятъ,

Вижу я, кормчій пустилъ и паруса корабля.

Такъ что если Эолъ измененныхъ не выпуститъ втровъ,

То къ запрещеннымъ уже я понесуся мстамъ.

Ибо вдали за собой, когда Иллирія слва,

20 Уже Италія мн, ставъ запрещенной, видна.

Чтобы втръ пересталъ къ земл возбраненной стремиться

И покорился со мной мощному богу, прошу.

Какъ говорю и равно боюсь и хочу быть отброшенъ,

Съ силой какою волна шумно ударила въ бокъ!

25 Пощадите хоть вы, вы синіе боги морскіе,

Гнва Юпитера пусть будетъ довольно съ меня.

Душу усталую вы у злобной исторгните смерти,

Ежели тотъ, кто погибъ, можетъ не сгибнуть еще.

IV, 1. Эримантскій медвдицы сторожъ, Боотъ, проводникъ созвздія Колесницы или Большой Медвдицы.

IV, 3. Корабль Овидія оставилъ наконецъ Адріатику.

IV, 8. На боговъ, покровителей корабля, изображенныхъ на корм.

IV, 26. Юпитера, Августа.

IV, 28. Новое приравненіе изгнанія къ смерти.

О ты, кого вспоминать мн друзей всхъ приходится раньше,

О ты, кто боле всхъ жребій мой принялъ за свой,

Кто, дорогой мой, меня пораженнаго первый, я помню,

Обращенной ко мн рчью дерзнулъ поддержать,

5 Кто мн кроткій совтъ преподалъ въ живыхъ оставаться,

Какъ въ несчастной груди къ смерти явилась любовь,

Знаешь, кому говорю, вмсто имени ставлю я знаки,

Чтобы услуга твоя, другъ, не вредила теб.

Это всегда у меня въ глубин останется сердца,

10 И навки душой буду за это въ долгу,

И скоре мой духъ на воздухъ пустой испарится

И на горячемъ костр кости покинетъ мои,

Чмъ забвенье заслугъ ко мн закрадется въ душу,

И о любви этой я память утрачу когда.

15 Боги на помощь теб, съ нуждой незнакомому, боги

Счастье теб да пошлютъ, сходства не давши съ моимъ.

Но если бъ этотъ корабль уносимъ дружелюбнымъ былъ втромъ,

Самая эта могла бъ врность безвстной прибыть.

Пиритбй бы не такъ почувствовалъ дружбу Тезея,

20 Если бъ къ подземнымъ водамъ онъ не спустился живой.

Чтобъ настоящей любви примромъ явился Фокеецъ,

Фуріи это твои сдлали, грустный Орестъ.

Если бъ не палъ Эвріалъ средь враждебныхъ Рутуловъ, славы

Нисъ Гиртацидъ бы себ не пріобрлъ никакой.

25 Точно какъ на огн испытуется желтое злато,

Такъ-то во времена тяжкія врность видна.

Счастье покуда за насъ съ улыбкою свтлой на лик,

За нетронутымъ вс слдовать рады добромъ,

А едва прогремитъ, вс бгутъ, никому тотъ невдомъ,

30 Кто толпами друзей только что былъ окруженъ.

Вотъ и то, что сбиралъ я когда-то изъ прошлыхъ примровъ,

Правдою нын узналъ самъ я изъ собственныхъ золъ.

Два или три у меня изъ столькихъ друзей васъ осталось,

Прочихъ при счастьи толпа, а не при мн та была.

35 Тмъ, о немногіе, вы сильнй помогайте въ невзгодахъ

И при крушеньи моемъ дайте надежный мн брегъ,

Страхомъ пустымъ черезчуръ не трепещите въ боязни,

Чтобъ не обидлся какъ этимъ участіемъ богъ!

Часто онъ врность хвалилъ въ оружіи даже враждебномъ,

40 Цезарь ее у своихъ любитъ и чтитъ у врага.

Дло то лучше мое, не радлъ я чужому оружью,

Это изгнаніе я лишь простотой заслужилъ.

Такъ за дломъ моимъ, умоляю тебя, наблюди ты,

Если притомъ божества можетъ умалиться гнвъ.

45 Если бъ узнать кто нибудь вс мои обстоятельства вздумалъ,

Большаго тотъ бы желалъ, чмъ позволяетъ то вещь.

Сколько я вытерплъ золъ, какъ звздъ въ эир сіяетъ,

Сколько въ сухой и пыли мелкихъ частицъ состоитъ,

Сверхъ вроятнаго я вытерплъ много, чему ты,

50 Хоть оно было, а все вры разумной не дашь.

Нкоей части со мной и умереть подобаетъ,

Да и хотлъ бы ее скрыть я молчаньемъ своимъ.

Если бы голосъ мой былъ неустаненъ, и грудь крпче, мди,

Много бы и языковъ было во множеств устъ,

55 Съ этимъ однако же я всего бы не обнялъ словами,

Такъ какъ силы мои самъ превосходитъ предметъ.

Вмсто несчастій вождя Неритскаго пойте, поэты,

Вы мои: перенесъ больше Нерита я золъ.

Многіе годы лишь тотъ проблуждалъ на маломъ пространств

60 Межь Дулихійскихъ своихъ да Иліонскихъ домовъ,

А меня, что моря измрялъ разстояніемъ звзднымъ,

Къ Гетскимъ перенесло вотъ и Сарматскимъ брегамъ.

Съ врнымъ отрядомъ былъ тотъ и при товарищахъ врныхъ,

А при изгнаньи моемъ прочь убжали друзья.

65 Веселъ въ отчизну свою побдителемъ тотъ направлялся,

Я-изъ отчизны бжалъ и побжденъ, и гонимъ.

Не въ Дулихіи домъ мой, не въ Итак иль Самъ,

Кара невелика въ этихъ мстахъ и не жить,

Но тотъ Римъ, что съ семи холмовъ весь міръ озираетъ,

70 Мсто могущества онъ и пребыванья боговъ.

Крпкимъ тотъ тломъ владлъ и на труды терпливымъ,

Избалованы и немощны силы мои.

Въ грозномъ оружіи онъ во всякое время носился,

Самъ я къ занятіямъ былъ нжнымъ всегда пріученъ.

75 Какъ меня богъ покаралъ, никто облегченья мн не далъ,

Помощь богиня войны все подавала ему.

Меньше Зевеса хоть тотъ, кто вздутыми правитъ волнами,

Гнвъ Нептуновъ того гонитъ, Зевесовъ меня.

Ты прибавь, что его страданій часть большая — вымыслъ,

80 Не внесено никакой басни въ несчастья мои.

Онъ однако достигъ наконецъ желанныхъ пенатовъ

И ступилъ на поля, коихъ такъ долго искалъ,

Мн же родимой земли навки лишеннымъ остаться,

Коль оскорбленнаго гнвъ бога не будетъ смягченъ.

V, 19. Тезей сопровождалъ Пиритоя въ преисподнюю, чтобы помочь ему освободить Прозерпину, за что оба были ввергнуты въ оковы Плутономъ.

V, 21. Фокеецъ, Пиладъ, сынъ Строфія и сестры Агамемнона, всюду слдовалъ за другомъ Орестомъ, преслдуемымъ Фуріями за убійство матери своей Клитемнестры.

V, 23—24. Троянцы Эвріалъ и Нисъ, сопровождавшіе Энея, отважились отправиться въ лагерь царя Рутуловъ Турна и пали оба, не желая покинуть другъ друга (Эн. IX, 176).

V, 57. Вождя Неритскаго, Улисса, по имени горы Нерита на Итак.

V, 60. Принадлежащій Улиссу островъ Дулихій въ Іонійскомъ мор при устьяхъ Ахеллоя.

V, 67. Сама, островъ Улисса близь Итаки.

V, 75. Бо, Августъ.

V, 76. Богиня войны, Минерва.

V, 78. Зевесовъ, Августовъ.

Лида не столько была драгоцнна поэту Клароса,

Столько Биттида въ своемъ Конц любви не нашла,

Сколько въ груди у меня живешь ты, супруга, достойна

Мужа не лучшаго, но съ меньше несчастной судьбой.

5 Подперто какъ столбомъ мое разрушенье тобою,

Если хоть что нибудь я и до сегодня, — твой даръ.

Ты такъ ведешь, что не сталъ я добычею и не обобранъ

Тми, что только достокъ ждали въ крушеньи моемъ.

Какъ грабитель, тснимъ гладомъ и жаждою крови,

10 Рвется къ овчарн, никмъ не охраняемой, волкъ,

Или какъ жадный вокругъ озирается коршунъ, чтобъ тло

Гд либо могъ увидать, что не покрыто землей,

Такъ не вдаю кто, въ суровые дни измнившій,

Шелъ мою собственность брать, коль допустила бы ты.

15 Этого доблесть твоя черезъ мощныхъ друзей устранила,

Должную коимъ нельзя и благодарность воздать.

Но одобритъ тебя столь несчастный какъ врный свидтель,

Если какой либо всъ здсь у свидтеля есть.

Не превосходитъ тебя ни супруга Гектора честью,

20 Ни что за мужемъ на смерть Лаодамія пошла.

Если бы жребій тебя надлилъ пвцомъ Меонійскимъ,

То Пенелопы была бъ слава второй за твоей.

Этимъ себ ль ты должна, поученій не знавши на врность,

И добродтель теб съ первымъ дарована днемъ,

25 Властная то ли жена, вс тобой почитаема годы,

Учитъ тебя образцомъ доброй являться жены,

И подобной себ содлала долгой привычкой,

Если съ великимъ равнять малыя можно дла.

Горе мн, что у моихъ нтъ псенъ силы великой,

30 И что уста у меня меньше твоихъ мн заслугъ,

И коль раньше во мн что и было живительной мощи,

Все погаснувъ отъ золъ долгихъ погибло совсмъ!

Первая средь героинь священныхъ мсто займешь ты,

Первая будешь блистать доблестями ты души,

35 Но насколько мои хваленія силъ возымютъ,

Ты во вс времена жить будешь въ псняхъ моихъ.

VI. 1. Поэта Клароса: Антипахъ родомъ изъ Колофона въ Іоніи, вблизи, города Клароса, гд находился знаменитый храмъ Аполлона.

VI, 2. Койцъ, поэтъ Филетасъ изъ Коса.

VI, 25. Властная жена, супруга Августа Ливія.

VII

Ежели схожимъ съ моимъ лицомъ обладаешь ты снимкомъ,

То съ волосъ моихъ плющъ, Вакховъ внокъ, ты сними,

Этотъ радостный знакъ веселымъ приличенъ поэтамъ,

Быть у меня на чел не подобаетъ внцу.

5 То что, милый, теб говорю, сокрой, но почувствуй

Ты, что на пальц меня носишь да носишь своемъ,

И обдлавъ мое подобіе золотомъ желтымъ,

Милое ссыльнаго ты видишь, какъ можешь, лицо.

Какъ на него поглядишь, то вдругъ и промолвишь пожалуй:

10 ‘Какъ отъ насъ далеко нашъ сотоварищъ Назонъ’!

Дружба отрадна твоя, но псни мои еще лучшій

Ликъ и, прошу, каковы есть он, ты ихъ читай,

Псни о формахъ людскихъ измненныхъ гласящія, самый

Этотъ оборванъ былъ трудъ бгствомъ несчастнымъ творца.

15 Я его уходя, какъ и много своихъ сочиненій,

Самъ своею рукой бросилъ съ тоскою въ огонь.

И какъ полномъ сожгла своего, по преданію, сына

Тестія, лучшей сестрой нежели матерью бывъ,

Такъ то свое я нутро, неповинныя книжки, на гибель

20 Вмст съ собой положилъ въ быстро горящій костеръ,

Иль потому, что я Музъ не взлюбилъ, какъ свое обвиненье,

Иль потому, что была еще пснь выростая груба,

Но какъ он не совсмъ уничтожены, а сущесгвуютъ

Списаны въ снимкахъ он многихъ, какъ думаю я —

25 Нын имъ жизни молю, чтобъ не праздные были досуги

Въ радость читателю и память хранили мою.

Но читаться никмъ он терпливо не могутъ,

Кто не знаетъ, что ихъ не довершала рука.

Прямо отъ наковальни отторгнуто это творенье,

30 На сочиненьяхъ моихъ не былъ подпилокъ къ концу.

И снисхожденья прошу вмсто хвалъ, хвалы мн довольно,

Если, читатель, теб я не докучнымъ явлюсь.

Этихъ межь тмъ шесть стиховъ на самомъ возглавіи книжки,

Если задумаешь ты выставить, то получай:

35 ‘Ты, что свитковъ сиротъ, лишенныхъ отца ихъ коснешься,

Мсто хоть только бы имъ въ Город вашемъ нашлось!

Чтобъ благосклоннй ты былъ, не имъ они изданы были,

А какъ бы съ похоронъ ихъ господина взяты.

Если ошибки затмъ въ незрлой отыщутся книжк,

40 Я исправилъ бы ихъ, если бъ возможность была’.

VII, 1. На камн перстня.

VII, 18. Тестія, Алтея, дочь Этолійскаго царя Тестія, мать Мелеагра, бросившая погашенное полно, связанное съ жизнію сына, въ огонь, и тмъ причинившая сыну смерть.

VIII

Вспять отъ моря къ своимъ ключамъ глубокія рки

Станутъ течь, и коней Солнце назадъ повернетъ,.

Звзды земля понесетъ, небеса изржутся плугомъ,

Пламень волна породитъ, воду испуститъ огонь,

5 Наперекоръ все начнетъ ходить законамъ природы,

И ни одна міра часть свычнымъ путемъ не пойдетъ,

Уже сбудется все, чего отрицалъ я возможность,

И ничего нтъ, чему вры не должно давать.

Это пророчествую, потому что я въ томъ обманулся,

10 Кто несчастному мн, думалъ я, помощь подастъ.

До того ли меня ты, лживый, предалъ забвенью,

Къ грустному ли подойти страхъ у тебя былъ такой,

Что ни назадъ не взглянулъ, ни лежащаго ты не утшилъ,

Черствый, и не пошелъ за погребеньемъ моимъ?

15 Дружбы священное и почтенное имя ужели

Словно презрнную вещь ты попираешь въ ногахъ?

Что жь было бъ тяжестію огромной сраженнаго друга

Увидать и хоть въ чемъ рчью своей облегчить,

И хотя бы и слезъ не ронять о моихъ злоключеньяхъ,

20 Все же нсколько словъ съ горемъ притворнымъ изречь,

И хоть то же, какъ то незнакомые длаютъ, молвить

И за народнымъ идти голосомъ въ общихъ устахъ,

Дальше на горестный ликъ, котораго вкъ не увидть,

Въ день послдній, пока можно еще, поглядть,

25 Мой привтъ только разъ и не бол на цлые вки

Воспринять и равно вымолвить также прости?

Длали это, не бывъ ни въ какомъ единеньи другіе,

И выраженія чувствъ, слезы роняли они.

Чтожь, иль сожитіемъ я и причинами важными не былъ

30 Связанъ долгіе дни, какъ и любовью, съ тобой?

Что жь, когда бы моихъ всхъ шутокъ, всхъ длъ ты не вдалъ,

И не зналъ бы я самъ шутокъ и длъ всхъ твоихъ?

Что жь, если бъ даже теб въ одномъ я Рим знакомъ былъ,

Я, столь часто съ тобой бывшій во многихъ мстахъ?

35 Или же съ втрами все морскими напрасно умчалось?

Или въ Литейскихъ водахъ было потоплено все?

Ты по мн порожденъ не городомъ кроткимъ Квирина,

Городомъ, коего мн уже нельзя постить,

А скалами, что вотъ по лвому берегу Понта

40 И на Сарматскихъ и на Скискихъ суровыхъ хребтахъ,

И вкругъ сердца хранишь своего ты кремневыя жилы,

И желза родникъ тоже въ суровой груди,

Та и кормилица, что теб грудь когда то младенцу

Нёбомъ давала сосать вволю, тигрица была:

45 Или бъ страданья мои не считалъ ты, какъ нын, чужими,

И въ жестокости мной не былъ бы ты обвиненъ.

Но какъ это еще пріобщается къ злу роковому,

Чтобы такого конца прежнимъ не знать временамъ,

Сдлай, чтобъ этотъ я грхъ позабылъ, и тми жь устами,

50 Коими плачусь, хвалилъ я попеченье твое.

VII, 21. Какъ свое обвиненье, такъ какъ Овидіево Искусство любви послужило Августу къ обвиненію поэта.

VIII, 14. За погребеньемъ (см. выше, I, 118).

Безпрепятственно пусть достигнешь жизни предла

Ты, что ко мн безъ вражды этотъ читаешь вотъ трудъ.

И пускай за тебя мои были бъ сильны молитвы,

Что за меня не могли тронуть суровыхъ боговъ!

5 Въ счастьи покуда живешь, ты много друзей сосчитаешь,

А какъ туманные дни явятся, будешь одинъ.

Къ блымъ, видишь ли, какъ несутся голуби кровлямъ,

Грязныя башни въ себя птицъ не пріемлютъ совсмъ?

Къ опустлымъ ларямъ никогда муравьи не стремятся,

10 Посл утраты добра другъ ни одинъ не придетъ.

Какъ сопутствуетъ тнь идущимъ въ сіяніи солнца,

Но какъ покроютъ его тучи, она убжитъ,

Такъ подвижная толпа слдитъ за блестками счастья:

Лишь въ набжавшей он скроются туч, уйдетъ.

15 Я бы желалъ, чтобъ теб навсегда это ложнымъ казалось,

Но по судьб моей то правдой признать надлежитъ.

Какъ я стоялъ на ногахъ, то было толпы сколько хочешь,

Въ общезамтномъ хотя и не надменномъ дому.

Но какъ толкнули его, то вс убоялись паденья,

20 И, повернувшись спиной, мудро пустились бжать.

И не дивлюсь, что они боятся молній жестокихъ,

Коимъ вблизи ихъ огней свойственно все поджигать.

Но пребывающаго въ длахъ затруднительныхъ другомъ

Хвалитъ Цезарь хотя бъ и въ ненавистномъ враг,

25 И не вступаетъ во гнвъ,— вдь кротче не сыщещь другаго —

Если кто любитъ въ бд то, что когда то любилъ.

Посл того какъ узналъ о друг Аргивца Ореста,

То, говорятъ, похвалилъ самъ же Пилада Тоасъ.

Та, что хранилъ Акторидъ къ великому вчно Ахиллу,

30 Врность изъ Гекторскихъ устъ часто хвалима была.

Что добросердый Тезей шелъкъманамъ сопутникомъ друга,

Этимъ, какъ говорятъ, тронутъ былъ Тартарскій богъ.

Какъ ты про дружбу узналъ, о Турнъ, Эвріала и Ниса,

Врится, что по щекамъ слезы твои потекли.

35 Вдь состраданье къ бдамъ и у враговъ даже хвалятъ.

Какъ немногихъ — увы!— рчь эта тронетъ моя!

Вотъ положенье и вотъ моихъ длъ состояніе нын,

Что никакой бы слезамъ мры и быть не должно.

А у меня то, хотя при плачевнйшемъ собственномъ гор,

40 Стало на сердц свтло ради успховъ твоихъ.

Это, мой дорогой, уже тогда я предвидлъ,

Какъ еще меньшій пока втръ твой корабль уносилъ.

Ежели нравы иль жизнь, что не знаетъ изъяновъ, имютъ

Цну, какую, никто высшей не стоитъ цны,

45 Ежели кто возносилъ чело въ благородныхъ искусствахъ, —

Дло съ защитой твоей правымъ являлось всегда.

Этимъ растроганъ теб самому сказалъ я не медля:

‘Поприще важное ждетъ, другъ, дарованья твои’.

Не нутро мн овцы, не громъ раздавшійся слва,

50 Не языкъ, не крыло выжданной птицы рекли,

То пророчилъ мн умъ и о будущемъ смтка:

Ими то я отгадалъ, свднье въ нихъ получилъ.

Какъ оправдалось оно, тебя и себя поздравляю

Всею душою, что твой даръ не остался сокрытъ.

55 О когда бы вотъ мой въ глубочайшемъ мрак скрывался!

Свта не знать моему было бъ полезно труду.

Какъ, о рчистый теб искусства важныя въ пользу,

Также и вредъ принесли съ ними несходныя мн.

Жизнь однако моя теб вдома: знаешь, воздержанъ

60 Былъ отъ оныхъ искусствъ нравомъ творецъ ихъ межь тмъ,

Знаешь, та старая пснь забава юноши только,

И не похвальныя пусть, все же то шутки одн.

Если проступковъ моихъ никакой защищать оговоркой

Невозможно, то ихъ можно, кажись, извинить.

65 Сколько есть силъ, извиняй и длъ не чуждайся ты друга!

Какъ началъ ты хорошо, все хорошо и ступай.

IX, 8. Грязныя башни, высокія голубятни.

IX, 28. Тоасъ, царь Херсонеса Таврическаго, гд Діан приносились человческія жертвы, и куда прибыли Орестъ съ Пиладомъ. Когда жрица Діаны, сестра Ореста, Ифигенія хотла принести въ жертву одного изъ двухъ, каждый изъ нихъ желалъ умереть за друга.

IX, 29. Акторидъ, Патроклъ, внукъ Актора. IX, 33. См. выше, V, 23—24.

IX, 49. Признаки по которымъ предсказывали Авгуры. Авгуры при гаданіяхъ обращались лицомъ къ югу, и громъ слва, т. е. съ востока, считался счастливымъ предзнаменованіем.

IX, 60. Отъ оныхъ искусствъ, Искусства любви.

Есть корабль у меня и молю, чтобъ онъ былъ подъ защитой

Русой Минервы, уборъ каски далъ имя ему.

Если втрила нужны, при малйшемъ стремится онъ втр,

Ежели нужно весло, движимъ въ пути онъ гребцомъ.

5 Мало ему побждать товарищей бгомъ проворнымъ,

Вышедшія напередъ онъ нагоняетъ суда,

И волненья онъ выноситъ и терпитъ онъ всплески

Моря въ него, и отъ волнъ ярыхъ не ломится врознь.

Онъ испытанный мной впервые въ Коринскихъ Ценхреяхъ,

10 Въ трепетномъ бгств досель врный товарищъ и вождь,

И при напастяхъ такихъ и втрами злыми смятенномъ

Мор — Палладинымъ былъ онъ охраненъ божествомъ.

Нын молю, чтобы онъ сохранно широкаго Понта

Устье разскъ и вошелъ въ воды у Гетскихъ бреговъ.

15 Онъ какъ въ море меня Эоллійской Геллы доставилъ

И на узкомъ пути долгой стезею прошелъ,

Влво склонили мы бгъ и отъ города Гектора выйдя,

Имбріи берегъ, къ твоей пристани мы подошли.

Съ легкимъ втромъ оттоль береговъ Церентійскихъ достигнувъ,

20 Въ Трейеційскій Самосъ прибылъ усталый корабль.

Тутъ стремящемуся скачёкъ до Темпиры короткій,

Онъ и досюда прошелъ за господиномъ своимъ.

Ибо пшкомъ мн пройти захотлось Бистонскую землю,

Тотъ къ Геллеспонтскимъ водамъ снова вернулся назадъ,

25 И къ Дарданіи онъ, строителя имя носящей,

И къ Ламисаку пошелъ богомъ хранимому нивъ,

И къ утсненнымъ волнамъ несчастно выплывшей двы,

Гд отъ Сестоса проливъ городъ Абида отторгъ,

И въ Цизикъ, что прильнулъ у береговъ Пропонтійскихъ

30 Люда Гемонскаго трудъ тотъ благородный Цизикъ,

Тамъ, гд Понта уста къ берегамъ Византійскимъ подходятъ,

Это широкія тутъ моря двойнаго врата.

Тутъ то бъ пробрался, молю, и южными движимъ втрами

Между подвижныхъ прошелъ непостоянныхъ Ціанъ,

3 5 Да чрезъ Тинійскій заливъ и оттоль къ Аполлонову граду

Пусть къ Анхіала стнамъ мрачнымъ направитъ онъ путь,

Портъ Мезембрійскій оттоль какъ и Одессу и выси,

Что твоимъ именемъ, Вакхъ, названы, пусть проминетъ,

И жилища, куда, изъ стнъ изойдя Алкатоя,

40 Бглые, какъ говорятъ, ларовъ своихъ принесли.

Пусть невредимъ онъ оттоль придетъ къ Милетійскому граду.

Гнвъ оскорбленнаго мной бога куда меня шлетъ.

Только бъ дошелъ, принесу овцу за заслуги Минерв:

Большая жертва къ моимъ средствамъ не можетъ идти.

45 Вы жь, Тиндариды, кого почитаетъ сей островъ и братья

Кроткимъ, молю, божествомъ путь охраняйте двойной!

Ибо одинъ хочетъ киль чрезъ Симплегады тсниться,

А Бистонійскую хлябь хочетъ другой разскать.

Сдлайте, чтобы, когда къ мстамъ мы различнымъ стремимся,

50 Съ втромъ своимъ шелъ одинъ, также съ своимъ и другой.

X, 2. На корм корабля изображена была каска Минервы покровительницы.

X, 9. Ценхреи, городъ и гавань близь Корина въ Саровскомъ залив. Овидій изъ Адріатическаго и Іоническаго морей вошелъ въ Коринскій заливъ къ Корину. Здсь онъ перешелъ Истмъ и вступилъ въ Ценхреяхъ на другой корабль, на которомъ доплылъ до острова Саморакіи, гд написалъ эту элегію. Этотъ корабль долженъ былъ съ имуществомъ поэта отправиться черезъ Геллеспонтъ въ Томи въ то время, какъ Овидій собрался на третьемъ корабл дохать до ракіи, чтобы пшкомъ отправиться до Томи.

X, 14. Устье, Константинопольскій проливъ.

X, 15. Гелла названа Эолійской, такъ какъ она внучка Эола. Но Овидій не плылъ черезъ Геллеспонтъ, а повернулъ влво къ Саморакіи, отсылая корабль назадъ къ Геллеспонту.

X, 16. На узкомъ пути, объясняютъ прохожденіе узкимъ проливомъ между островами.

X, 18. Имбріи берегъ. Имбросъ, островъ въ Эгейскомъ мор между Дарданельскимъ проливомъ и Саморакіей.

X, 19. Цереитъ, Саморакійскій городъ.

X, 20. Трейеційскимъ или ракійскимъ названъ Самосъ по причин своей близости къ ракіи.

X, 21. Темпира, ракійскій городъ между устьями Несса и Гебра.

X, 22. Онъ, корабль.

X, 23. Бистонцы, ракійскій народъ.

X, 24. Тотъ, корабль.

X, 25. Дарданія, городъ въ Мизіи, на югъ отъ Абидоса.

X, 26. Тамъ же городъ Ламисакъ, въ которомъ чтился богъ полей Пріапъ.

X, 27. Двы, Геллы.

X, 28. Сестось, на ракійскомъ берегу Геллеспонта, Абидосъ на Мало-Азіатскомъ.

X, 30. Цизикъ, городъ въ Мизіи у Пропонтиды (Мраморнаго моря), выстроенный ессалійскимъ Аргонавтомъ Энеемъ, отцомъ Цизика.

Х,31. Понта уста, Костантинопольскій проливъ.

X, 32. Моря двойнаго, Мраморнаго и Чернаго.

X, 34. Ціаны или Симплегады, дв скалы у входа въ Черное море, которыя, будучи подвижными, пропустили Аргонавтовъ проплыть между ними, только когда послдніе, по совту Финея, послали впередъ голубя.

X, 35. Тинійскій заливъ у мыса Тиніаса во ракіи, на Черномъ мор. Аполлонія на томъ же берегу на сверъ отъ Тинійскаго залива.

X, 36. Анталъ, городъ еще дале къ сверу.

X, 37. Мезембрія, городъ еще боле къ сверу. Одесса на сверъ отъ мыса Гема.

X, 38. Городъ Діонисополь.

X, 39. Жилища, городъ Бизонъ. Алкатой, сынъ Пелопса, царя Мегарскаго.

X, 41. Милетійскому, Томи. Томи, колонія греческаго города (см. кн. III, эл. IX, 2) и находилась на берегу Чернаго моря въ нсколькихъ миляхъ къ югу отъ устьевъ Дуная.

X, 43. Заслуги Минерв (см. 1-й ст. этой элег.).

X, 45. Тиндариды, Касторъ и Поллукъ. Сей островъ, Самофракія, на которой очевидно написана настоящая элегія.

X, 47. Симплегады (см. выше ст. 34). Одинъ корабль стремится черезъ Константинопольскій проливъ съ имуществомъ поэта въ Томи, а другой стремится везти его во ракію по ракійскому морю.

Ты какое бъ письмо ни прочелъ изъ цлой тутъ книжки,

Въ безпокойное мной писано время пути.

Въ мсяц ли декабр, когда дрожалъ я отъ стужи,

Пишущимъ это видалъ Адрій средь моря меня,

5 Или когда перейдя двуморскій Истмъ по дорог

И другой ужь корабль былъ для побга мной взятъ,

Что сочиняю стихи подъ грохотъ озлобленный моря,

На удивленье, кажись, было Эгейскихъ Цикладъ.

Самъ я понын дивлюсь, что при подобномъ волненьи

10 Духа и моря совсмъ не уничтоженъ мой даръ.

Тупостью ли обозвать то занятіе или безумствомъ,

Весь приподнятъ мой духъ этой заботою былъ.

Часто дождливыми былъ я Бедами сильно бросаемъ,

Часто Стеропы звздой грозенъ у моря былъ видъ,

15 Также былъ день омраченъ Эримантской медвдицы стражемъ,

Или же втеръ водой поздней Гіадъ напоялъ,

Моря нердко внутри была часть, а все же дрожащей

Я рукою писалъ псни, какія ни есть.

Вотъ затронутые Аквилономъ свищутъ канаты,

20 И подобно холму выгнувшись влага встаетъ,

Самъ и кормчій подъялъ свои руки къ небесному своду

И объ искусств забывъ помощи проситъ въ мольбахъ.

И куда ни взгляну, ничего кром образа смерти,

Коей смущенный страшусь и, устрашаясь, молю.

25 Если я въ пристань войду, устрашитъ меня самая пристань:

Больше пугаетъ земля, чмъ злое море меня.

Ибо коварствомъ людей и моря терзаемъ я разомъ,

И вселяетъ двойной страхъ мн и мечъ, и волна.

Я опасаюсь, чтобъ тотъ не желалъ моей крови въ добычу,

30 Эта желаетъ хвалу смерти моей заслужить.

Варваровъ влво страна и къ хищнымъ привычна разбоямъ,

Въ ней и убійство и кровь, также и войны всегда.

Хоть и волненіями встревожено зимними море,

Разволнована грудь самаго моря сильнй.

35 Тмъ скорй извинить ты долженъ, любезный читатель,

Ежели это какъ есть ниже надежды твоей.

Ни въ садахъ у себя, какъ нкогда это писалъ я,

Свычное ложе, не ты тло пріемлешь мое.

Зимней порою меня швыряетъ по буйн пучин,

40 Даже на самый и листъ синею брызжетъ водой.

у Злая враждуетъ зима, раздражена, что дерзаю

Я писать, хоть она мн такъ жестоко грозитъ.

Сдайся зим человкъ! Но въ то же я время желаю,

Чтобъ положилъ я конецъ псн, она же — себ.

XI, 3. Въ декабр 9-го года по Р. Хр. Овидій ухалъ изъ Рима.

XI. 5. Двуморскій Истмъ, Коринскій перешеекъ.

XI, 8. Циклады, острова въ Эгейскомъ мор.

XI, 13. Дождливыми Гедами, непогожее созвздіе Козлятъ.

XI, 14. Стеропа, одна изъ Плеядъ,

XI, 15. Эримантской медвдицы стражемъ, Боотомъ (см. выше эл. IV, ст. 1 и 2).

XI, 16. Гіадъ, семизвздіе на голов быка, предвщавшее дождикъ.

XI, 17. Внутри, въ корабл.

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ВТОРАЯ.

Что мн за дло до васъ, забота несчастная, книжки,

Бдному, что погубленъ самъ дарованьемъ своимъ?

Снова вину свою, Музъ осужденныхъ зачмъ призываю

Иль наказаніе разъ мало еще заслужить?

5 Псни со длали то, что меня познать захотли

Мужи и жены, плохимъ ставъ предвщаніемъ мн:

Псни содлали, что меня и нравы замтилъ

Цезарь, когда увидалъ только Искусство мое.

Трудъ у меня отними, и жизни упрекъ ты отнимешь.

10 Я къ стихамъ отношу, что виноватымъ сочтенъ.

Эту награду заботъ, какъ и безсонныхъ усилій

Я стяжалъ, пріобрлъ мой наказаніе даръ.

Будь я уменъ, подломъ бы ученыхъ сестеръ ненавидлъ,

Божества, что во вредъ стали поклоннику ихъ.

15 Нын же — таково при моемъ страданьи безумство —

Бдную ногу къ тому жь камню я снова несу:

Такъ побжденный спшитъ на арену опять гладіаторъ,

И поврежденный корабль въ грозныя волны идетъ.

Можетъ быть, какъ въ старину владык Тевтрантскаго царства,

20 То же, чмъ раненъ я былъ, мн же и помощь подастъ,

Муза, что вызвала гнвъ, и вызванный тожь успокоитъ,

Псни умютъ склонять часто великихъ боговъ.

Самъ же Цезарь веллъ матерямъ и дщерямъ Авзонскимъ

Славословія нтъ башней увнчанной Опсъ.

25 Пть и въ честь Феба веллъ въ то время, какъ игры справлялъ онъ,

Кои столтье одно видитъ однажды всего.

По примрамъ такимъ о если бы, Цезарь кротчайшій,

Предъ дарованьемъ моимъ нын смягчился твой гнвъ.

Точно онъ справедливъ и мной, сознаюсь я, заслуженъ, —

30 Не до того съ моего стыдъ удалился лица —

Не согрши я межь тмъ, то въ чемъ и прощать то бы могъ ты?

Поводъ къ прощенію мой жребій теб подаетъ.

Еслибъ за каждымъ грхомъ людскимъ Юпитеръ кидалъ бы

Молніи, въ срокъ небольшой онъ безоруженъ бы сталъ,

35 Онъ же, когда прогремитъ, пугая грохотомъ землю,

Проясняетъ эиръ, какъ поразгонитъ дожди.

Вотъ и по праву отцомъ и владыкой боговъ онъ зовется,

И по праву во всемъ мір всхъ больше Зевесъ.

Ты жь, какъ отечества ты зовешься отцомъ и владыкой,

40 Нрава держись божества, имя носящаго то жь.

Это и длаешь ты, и не былъ никто въ состояньи

Государства бразды кротче держать своего.

Часто ты сторон давалъ побжденной пощаду,

Ту, что не далъ бы теб кто побдителемъ сталъ.

45 Многихъ я тоже видалъ, награжденныхъ казной и почетомъ,

Что оружье несли противъ твоей головы.

День, что войну прекращалъ, былъ концомъ теб браннаго гнва,

Стороны об во храмъ вмст вносили дары.

Какъ и воинъ твой радъ тому, что врага побдилъ онъ,

50 Такъ побжденному есть радости поводъ врагу.

Дло то лучше мое, обо мн не скажутъ, что шелъ я

Въ лагерь противный или вражеской сил вослдъ.

Моремъ клянусь и землей, къ тому жь божествомъ еще третьимъ,

Предстоящимъ и всмъ видимымъ богомъ — тобой,

55 Что былъ этой душой теб, мужъ высокій, я преданъ

И, чмъ только я могъ, былъ въ помышленьяхъ твоимъ.

Я желалъ, чтобъ взошелъ ты поздно ко звздамъ небеcнымъ,

Малою частью толпы съ той же молитвой я былъ,

Набожно ладана несъ за тебя за одно я со всми,

60 Къ общимъ моленіямъ тожь я пріобщалъ и свои.

Книги зачмъ помяну, хоть ставшія мн обвиненьемъ,

Что въ нихъ тысячи мстъ именемъ полны твоимъ?

Въ большій трудъ загляни, что досель безъ конца пребываетъ,

О превращенныхъ тлахъ въ невроятную стать:

65 Вашего имени тамъ ты восхваленіе встртишь,

Тамъ залоговъ души много ты встртишь моей.

Не прибываетъ твоя слава отъ псенъ, и чмъ бы

Ей еще большей возрость, этого нтъ для нея.

Слава Зевесу ничто, но ему его длъ оглашенье

70 И предметомъ предстать псни отраду даетъ,

Какъ Гигантской войны припоминаютъ сраженья,

То вроятно, что онъ радъ восхваленьямъ своимъ.

Славятъ другіе тебя достойною рчью и съ большимъ

Дарованьемъ твои громко поютъ похвалы.

75 Все жь, какъ и сотни быковъ пролитой крови, такъ точно

И незначительной радъ почести ладана богъ.

О! суровъ и ко мн всхъ былъ враговъ жесточайшимъ,

Кто лишь проказы мои передъ тобою читалъ!

Ибо сколько жь тебя прославляющихъ псенъ могли бы

80 Въ книжкахъ моихъ прочтены быть съ благосклонной душой!

Но при гнв твоемъ кто жь могъ моимъ другомъ остаться?

Чуть въ то время и самъ не былъ своимъ я врагомъ.

Какъ подаваться начнетъ потрясенный домъ, то вся тяжесть

На склонившіяся части повалится вдругъ,

85 Все расходится врознь, какъ трещина выйдетъ случайно.

Собственной увлечено тяжестью рушится все.

Ненависть такъ то людей создана моей псней, и слдомъ,

Какъ подобало, толпа взглядомъ твоимъ увлеклась.

Но, я помню, мою ты жизнь и нравы одобрилъ,

90 Какъ проходилъ на кон я подаренномъ тобой.

(Ежели пользы въ томъ нтъ и похвалъ никакихъ не бываетъ

Честности, все же вины не было тутъ никакой).

И недурно была мн судьба вручена осужденныхъ

И тотъ споръ, что судить стамъ приходилось мужамъ.

95 Частныя тоже дла я ршалъ какъ судья безпристрастный,

И съ побжденной сочтенъ правымъ я былъ стороны.

Ея несчастный! вдь могъ, не будь мн послдній на гибель,

Быть не однажды спасенъ я приговоромъ твоимъ.

Былъ я послднимъ сгубленъ, и на дно погрузила

100 Буря одна столько разъ не поврежденный корабль.

И не малая часть меня бездны сгубила, а волны

Вс на эту главу рухнули и океанъ.

Видлъ я нчто зачмъ? глазами зачмъ согршилъ я?

Неосторожный, зачмъ я о проступк узналъ?

105 Невзначай увидалъ Актеонъ безъ одежды Діану:

Тмъ не меньше своихъ сталъ онъ добычей собакъ.

И у небесныхъ то знать искупать случайности должно,

И если богъ оскорбленъ, случай не будетъ прощенъ.

Въ этотъ день, какъ я былъ увлеченъ несчастной ошибкой,

110 Правда, погибъ небольшой, но незапятнанный домъ,

Такъ однако же малъ, что съ отцовскаго поля считался

Виднымъ не мене онъ и благороднымъ другихъ,

И ни бдностію, ни богатствомъ своимъ не замтенъ,

Такъ что межь тмъ и другимъ всадника надо бъ считать.

115 Ежели домъ мой и малъ по имуществу или пронырству,

То наврно не скрытъ онъ дарованьемъ моимъ.

Хоть бы казалось, что имъ владлъ я до крайности молодъ,

Но во вселенной несу имя великое я,

И ученыхъ семья Назона знаетъ и сметъ

120 Сопричислить его къ ненадовшимъ мужамъ.

Избранный Музами домъ рухнулъ поэтому только

Изъ за одной, но зато немаловажной вины,

Рухнулъ однако же такъ, что могъ бы подняться, когда бы

Оскорбленнаго могъ Цезаря гнвъ замереть,

125 Коего такъ подъ конецъ велико милосердіе въ кар,

Что появилось оно мягче, чмъ въ страх я ждалъ.

Жизнь дарована и отъ смерти твой гнвъ отступился,

О, какъ воздержно ты, вождь, силы свои приложилъ!

Надо прибавить, что ты родоваго не отнялъ наслдства,

130 Точно какъ будто бы жизнь даромъ была небольшимъ.

Ты мой грхъ осудилъ не приговоромъ сената,

И изгнанье изрекъ мн не избранный судья:

Грозныя молвилъ слова — такъ это вождя и достойно —

Самъ за обиды свои ты, какъ прилично, отмстилъ.

135 Ты прибавь приговоръ, хотя и строгій и грозный,

Кротокъ въ названьи межь тмъ и наказанія былъ:

Вдь именуюся въ немъ я удаленнымъ, не ссыльнымъ,

О судьбин моей есть тамъ отдльно слова.

Здравому въ полномъ ум хоть нтъ наказанья тяжел,

140 Чмъ не по нраву ему мужу такому прійтись,

Но бываетъ межь тмъ божество къ примиренію склонно,

Тучу разсявъ порой свтлый является день.

Отягченный я ильмъ виноградными лозами видлъ

Тотъ, что грозною былъ молніей Зевса задтъ.

145 Если бъ надяться ты запретилъ, я все бъ былъ въ надежд,

Это возможно одно при запрещеньи твоемъ.

Всходитъ надежда во мн, коль взгляну, кротчайшій владыка,

Я на тебя, а на свой грхъ, — то поникнетъ она.

Точно какъ у втровъ, волнующихъ воздухъ, ихъ ярость

150 Не одинакова и не непрерывна ихъ злость,

А успокоются вдругъ и въ перемежку безмолвны,

И подумаешь, что силы лишились они.

Такъ уходятъ и вновь измнясь мои страхи приходятъ

И надежду тебя умолить то дадутъ, то возьмутъ.

155 Пусть же во имя боговъ, что шлютъ и да шлютъ теб годы

Долгіе, коль дорожатъ именемъ Римскимъ они,

И отечества, что при теб какъ отц безопасно,

Въ коемъ недавно еще членомъ народа я былъ,—

Такъ пусть любовь, что всегда стяжалъ ты душой и длами,

160 Благодарный теб Городъ какъ долгъ воздаетъ,

Общіе годы съ тобой пусть Ливія также проводитъ

Та, что супругою быть только достойна твоей,

Та, коей только не будь, холостымъ теб быть подобало бъ,

Нту такой, для кого могъ бы супругомъ ты быть,

165 Такъ со счастливымъ съ тобой будь сынъ твой счастливъ, чтобъ правилъ

Нкогда этой страной онъ при старйшемъ старикъ,

Какъ поступаютъ твои, созвздіе юное, внуки,

Слдомъ дяній твоихъ пусть и отцовскихъ идутъ,

Къ лагерю такъ твоему всегда привычна, Побда

170 Нын пусть снова идетъ слдомъ знакомыхъ значковъ,

Пусть на обычныхъ крылахъ вкругъ Авзонскаго вьется владыки

И лавровымъ внцомъ волосъ украситъ того,

Кмъ ты войны ведешь и чьей грудью ты бьешься,

Коему высшую власть далъ и боговъ ты своихъ,

175 (Ты половиной своей здсь и блюдешь надъ столицей,

А половиной вдали грозныя войны ведешь),

Такъ да вернется къ теб онъ, сраженныхъ враговъ побдитель,

И блеститъ съ высоты лавромъ внчанныхъ коней!—

Сжалься, прошу, убери свою молнію, грозныя стрлы,

180 Стрлы, увы! бдняку слишкомъ знакомыя мн!

Сжалься, отчизны отецъ, и, помня объ этомъ прозваньи,

Не отнимай у меня на всепрощенье надеждъ!

Не о возврат прошу, хотя великіе боги

Часто дарили того, кто и о большемъ молилъ:

185 Если просящему дашь ты изгнанье помягче, поближе,

Часть большая тогда снимется кары моей.

Крайнее я выношу, къ врагамъ въ середину заброшенъ,

И отъ родимой страны дальше изгнанника нтъ.

Высланъ одинъ я въ конецъ семіустаго Истра, холоднымъ

190 Парразійской притомъ двы созвздьемъ томимъ.

(Гетовъ, Колхійцевъ, Яцигъ, какъ и толпу Меретійцевъ

Водъ Данувійскихъ едва въ силахъ сдержать быстрина).

Если другіе тобой за дла изгонялись важне,

Дальше меня никому не назначалась страна.

195 Дальше ужь нтъ ничего, окромя враговъ здсь да стужи

И волны той морской, что застываетъ въ морозъ.

Лвая Римская часть Эвксина доходитъ досюда,

Больше Бастерны затмъ и Савроматы живутъ.

Это земля всхъ позднй явилась подъ властью Авзонской

200 И едва на краю жмется владній твоихъ.

Умоляю, отсель сошли меня въ врное мсто,

Чтобы съ отечествомъ я не былъ и мира лишенъ,

Чтобъ я народовъ, что Истръ еле въ силахъ сдержать, не боялся

И гражданинъ твой плненъ я бы не могъ быть врагомъ.

205 Недопустимо, чтобъ кто изъ крови Латинской рожденный

Варваровъ цпи носилъ, ежели Цезари есть.

Какъ погубили меня два проступка — пснь и ошибка,

Въ дл одномъ про вину мн умолчать надлежитъ,

Ибо не стою я, чтобъ обновить твои раны мн, Цезарь,

210 Коему слишкомъ уже было и разъ поскорбть.

Остается та часть, гд гнусною выставленъ пснью

Любодяній срамныхъ явнымъ наставникомъ я.

Стало быть можетъ же что обмануть небесное сердце?

И есть многое, что знать слишкомъ мелко теб.

215 Какъ охраняющему боговъ и высокое небо

Недосугъ о длахъ мелкихъ Зевесу радть,

Такъ ли когда отъ тебя ты зависящій міръ озираешь,

Отъ заботы твоей все что пониже бжитъ?

Подлинно царства глава ужель, свое мсто оставя,

220 Сталъ бы въ неравныхъ стопахъ ты пснопнья читать?

Не такая гнететъ тебя Римскаго имени тяжесть,

И на плечахъ твоихъ несть грузъ не настолько легко,

Чтобъ ты свое божество обратить могъ на глупыя шутки,

И досуги мои самъ бы глазами пыталъ.

225 То придется смирять Паннонца, то край Иллирійскій,

Реція страхъ наведетъ или ракія мечемъ,

То Арменецъ съ мольбой о мир, то лукъ простираетъ

Трепетной дланію Парсъ конный съ значками, что взялъ,

То тебя юношею Германія чувствуетъ въ сын,

230 И за великаго въ бой Цезаря Цезарь идетъ,

И наконецъ, чтобъ въ такомъ, какого нигд не бывало,

Тл колеблющейся части и быть не могло,

Городомъ ты утомленъ и опекой твоихъ же законовъ

Да и тхъ нравовъ, что ты радъ уподобить своимъ,

235 И не дается теб досугъ, что даешь ты народамъ,

И безустанныя ты войны со всми ведешь.

Буду ли я удивленъ при такой обуз занятій,

Что не развертывалъ ты шутокъ моихъ никогда?

Еслибъ, чего бъ я желалъ, ты былъ случайно свободенъ,

240 То въ искусств моемъ винности бы не прочелъ.

Точно оно, сознаюсь, не съ суровымъ челомъ написалось

И недостойно служить чтеньемъ такому вождю.

Все тмъ не меньше оно не противно уставамъ законовъ,

И не учитъ оно Римскихъ матронъ ничему.

245 Чтобъ сомнваться не могъ ты, къ кому я писалъ свои книги,

Эти четыре стиха тамъ же въ одной изъ троихъ.

‘Нжныя прочь отъ меня вы повязки, стыдливости признакъ,

Какъ и скрывающая ноги до пятъ бахрома!

Только законное я пою и обманъ разршенный

250 И преступленья въ моей псн нимало не будь’.

Разв отъ этого я Искусства не гналъ непреклонно

Тхъ, коихъ трогать уже стола съ повязкой претятъ?

‘Но матрона чужимъ заручиться можетъ искусствомъ,

Есть изъ чего ей извлечь, хоть не учили ее’.

255 Пусть ничего потому не читаетъ матрона, затмъ что

Съ каждою псней въ грх стать она можетъ умнй.

Что ни затронетъ она, коль есть въ ней стремленье къ худому,

То пороку оттоль нравы научитъ свои.

Лтописи ли возьметъ — ничего сурове нтъ ихъ —

260 Матерью Илія какъ стала, прочтетъ вдь она.

Если узнаетъ, была Энеадъ кто праматерь, то спроситъ,

Матерью Энеадъ стала Венера съ чего.

(Дале я изложу, коль успю сказать по порядку,

Какъ способенъ вредить каждый родъ псенъ сердцамъ).

265 Но потому обвинять не слдуетъ всякую книгу.

Нтъ полезнаго, чтобъ также вредить не могло.

Что полезнй огня? Но кто спалить пожелаетъ

Домъ, дерзновенныя тотъ руки снабжаетъ огнемъ.

То исторгаетъ, а то даетъ медицина здоровье,

270 Траву на пользу она кажетъ и вредную тожь.

Препоясанъ мечемъ и разбойникъ, и ловкій прохожій,

Тотъ засаду несетъ, этотъ защиту свою.

Правыя чтобы вести дла, краснорчію учатъ,

А, виновныхъ храня, губитъ невинныхъ оно.

275 Такъ безъ сомннья моя и пснь, если съ чистымъ прочтется

Сердцемъ, не можетъ вреда произвести никому.

(Кто же пороковъ какихъ разыщетъ въ нихъ, ошибется

И къ сочиненьямъ моимъ явится строгъ черезчуръ).

Хоть бы признался я въ томъ, то смена легкомыслья

280 Зрлища тоже даютъ: вс ты театры закрой!

Поводъ вдаваться въ грхи какъ часто игры давали!

Твердую почву зачмъ Марсовъ равняетъ песокъ!

Пусть уничтожится циркъ! Не безвредна средь цирка свобода:

Съ незнакомымъ сидитъ мужемъ тутъ два рядкомъ.

285 Если гуляютъ тутъ съ тмъ, чтобы сюда же явился

И любовникъ, зачмъ портикъ открытъ хоть одинъ?

Есть ли мсто святй храма? и ихъ избгаетъ

Пусть такая, чей умъ сильно наклоненъ къ грху!

Стой въ храм Зевса она, въ храм Зевса она бъ вспоминала

290 Матерями всего сколькихъ содлалъ сей богъ.

Въ храм ближайшемъ молясь Юноны ей вспомнится, сколько

Отъ наложницъ пришлось этой богин страдать.

Какъ Палладу узритъ, то спроситъ, зачмъ это два

Эрихтонія, плодъ страсти преступной, спасла.

295 Вступитъ ли въ даръ твой, во храмъ великаго Марса, Венера

Купно со Мстителемъ тамъ,— мужъ передъ дверью стоитъ.

Въ храм Изиды она, за что же Сатурнія спроситъ

Черезъ Іонійскую глубь эту гнала и Босфоръ?

Вмст съ Венерой Анхизъ, герой Латмійскій съ Луною,

300 И Іазій на умъ вмст съ Церерой придутъ.

Можетъ все соблазнить уже развращенную душу,

Но по своимъ все стоитъ благонадежно мстамъ.

И отъ писаннаго для однхъ распутницъ Искусства

Руки Матронъ устранить первый старается листъ.

305 Та жь, что ворвется куда ей жрецъ входить не дозволилъ,

Тутъ же виновна сама въ этомъ запретномъ грх.

Не гршно развернуть стихи съ содержаніемъ нжнымъ,

Многое чистой прочесть можно, не длавъ того.

Строгая видитъ не разъ Матрона нагихъ предстоящихъ

310 Двъ для Венериныхъ игръ во всевозможныхъ родахъ.

И Весталки глядятъ на тла распутницъ глазами,

Но къ наказаньямъ причинъ въ томъ властелинъ не нашелъ.

Но отчего черезчуръ оказалась рзва моя Муза,

И отчего на любовь книжка наводитъ моя?

315 Остается въ грх и въ вин очевидной сознаться,

Дара мн своего и разумнія жаль.

Что же скоре я ту Арголійской сраженную мощью

Не изувчилъ своей пснею Трою -опять?

Что о ивахъ молчалъ и взаимныхъ братниныхъ ранахъ,

320 И о семи тхъ вратахъ, въ коихъ у каждыхъ свой вождь?

Вдь и воинственный Римъ не отказывалъ мн въ содержаньи,

Благочестивый трудъ самый славить отчизны дла.

Но какъ заслугами все переполняешь ты, Цезарь,

То я бы долженъ одну часть лишь изъ цлаго пть,

325 Какъ привлекаетъ глаза сіянье лучистое солнце,

Такъ бы дянья твои душу мою увлекли.

Я безъ вины осужденъ, пашу я безплодное поле,

А плодовитость была тамъ то большая нужна.

Не должна потому довряться лодочка морю,

330 Что на маломъ пруд сметъ рзвиться она.

Можетъ быть я,— но и въ томъ сомнваюсь,— довольно искусенъ

Въ легкихъ стихахъ и слагать мелкія псни гораздъ,

Но когда -бъ мн веллъ ты огнемъ укрощенныхъ Зевеса

Славить Гигантовъ, безъ силъ былъ бы я къ нош такой.

335 Дару великому слдъ великія славить дянья

Цезаря, чтобы труда не превышалъ самъ предметъ.

Все же межь тмъ я дерзнулъ, но умалялъ я, казалось,

И что, преступно, твоей слав являлся въ ущербъ.

Къ легкому длу опять, къ молодымъ вернулся я пснямъ,

340 И любовію я ложною грудь возбудилъ.

Этого я не хотлъ, но меня судьба увлекала,

И въ наказанье себ я даровитымъ бывалъ.

Горе, учился зачмъ! зачмъ это я обучаемъ

Былъ родителями и хоть буквы видалъ!

345 Сталъ я противнымъ теб этой шалостью ради Искусства,

Такъ какъ считалъ ты, что я къ ложу запретному звалъ,

Но новобрачныхъ никакъ не училъ я тайнымъ продлкамъ,

Мало кто знаетъ чего, тотъ и не можетъ учить.

Такъ веселыя я сочинялъ нжныя псни,

350 Чтобъ не задла молва имени чмъ моего.

Даже изъ темной толпы нтъ мужа, который въ сомннье

Впалъ по моей бы вин, точно ли сталъ онъ отцомъ.

Врь мн, что нравы мои отъ моихъ пснопній различны —

Жизнь безупречна вполн, Муза игрива моя —

355 Лживы творенья мои сочиненныя большею частью:

И дозволяли себ боле, чмъ ихъ творецъ.

Книжка не признакъ души, а безупречная радость,

Если для многихъ ушей можетъ отраду принесть.

Акцій былъ бы жестокъ, Теренцій бражникомъ былъ бы,

360 Были бъ задорными т, что злыя войны поютъ.

Да не одинъ я писалъ о нжной любви сочиненья,

Но наказанъ одинъ былъ я за псни любви.

Иль не тому, чтобъ мшать любовь съ виномъ изобильнымъ

Лирикъ старецъ училъ Тейскою Музой своей?

365 Двъ не къ любви ли одной звала Лезбейская Сафо?

Уцлла межь тмъ Сафо и тотъ уцллъ.

Не повредило равно и теб, Баттіадъ, что ты часто

Передъ читателемъ самъ плъ наслажденья свои.

У Менандра веселаго нтъ безъ любви сочиненья,

370 А вдь читаютъ его мальчикъ и два межь тмъ.

Что жь Иліада коли не распутница, изъ за которой

Между любовникомъ и мужемъ велася война?

Что жь раньше пламени въ ней найдешь къ Бризеид и также

Какъ во гнвъ привела плнная два вождей?

375 Иль Одиссея то что, коль не женщина съ цлью любовной,

Какъ отсутствуетъ мужъ, многимъ желанна одна?

Кто же коль не Меонидъ повствуетъ, какъ Марса съ Венерой

Связанныхъ были тла взяты на лож стыда?

Безъ великаго мы Гомера откуда бы знали,

380 Какъ дв богини однимъ къ гостю пылали огнемъ?

Важностью между письменъ трагедія всхъ побждаетъ:

Тмъ не меньше всегда въ ней содержаньемъ любовь.

Что жь въ Ипполит то есть, кром мачихи съ страстью слпою?

Стала Канака славна брата любовію къ ней.

385 Не Танталидъ ли съ своей костью слоновой Пизейку

На Фригійскихъ коняхъ мчалъ, Купидономъ гонимъ?

Что окрасила мать дтей своихъ кровью желзо,

То къ тому привела боль оскорбленной любви.

Въ птицъ превратила любовь и царя и наложницу тотчасъ,

390 Также и мать, что хранитъ все же объ Итис грусть.

Братъ преступный когда бъ не полюбилъ Аэропы,

Мы объ обратныхъ коняхъ Соля тогда бъ не прочли.

Не коснулася бы трагическихъ Сцилла котурновъ,

Если бъ не стала любовь волосы рзать отца.

395 Ставъ про Электру читать и утрату Орестомъ разсудка,

Ты объ Эгиста грх и Тиндариды прочтешь.

Что же могу я сказать о смирител страшномъ Химеры,

Что едва не убитъ лживой хозяйкою былъ?

О Герміон я что скажу, что о дв Схенейской,

400 Иль какъ, Фебада, тебя вождь изъ Микенъ полюбилъ?

Что о Дана, ея невстк и матери Вакха,

И о Гемон и двухъ соединенныхъ ночахъ?

Что о Тезе, и что о зят Пелея, о первомъ,

Кто Пелазгійскій корабль свелъ къ Иліонской земл?

405 Іола и Пирра отецъ и ты, Геркулеса супруга,

Вы появитесь и Гилъ, мальчикъ Троянскій и ты.

Времени не наберу, чтобъ слдить за трагической страстью,

Книжка моя чуть вмститъ голыя лишь имена.

И въ безсовстный смхъ вдаваться трагедія можетъ,

410 Много бываетъ въ ней словъ, позабывающихъ стыдъ.

Не повредило жь творцу, приписавшему нжность Ахиллу,

Что прервалъ онъ дла храбрости пснью своей.

Воспріялъ у себя Аристидъ прегршенья Милета,

Не былъ межь тмъ Аристидъ городомъ изгнанъ своимъ,

415 Ни описывавшій истребленье смянъ материнскихъ

Эвбій, разскащикъ къ тому жь грязной продлки одной,

Ни написавшій на дняхъ Сибаритку тоже не изгнанъ,

Какъ не смолчавшіе намъ о сладострастьяхъ своихъ.

Средь сочиненій муміей ученыхъ это всецло,

420 И щедротой владыкъ на всенародномъ виду.

Но защищенъ не однимъ оружіемъ я иностраннымъ,

Въ книг и Римской порой много игриваго есть.

Ежели Марса восплъ полновсный Энній устами,

Энній дарами великъ, только въ искусств не зрлъ,

425 Если быстрыхъ огней объясняетъ причину Лукрецій

И пророчитъ, что пасть должно тройнымъ веществамъ,

То сладострастный Катуллъ свою двушку славитъ нердко

Ту, коей Лезбіи онъ ложное имя давалъ,

Но недоволенъ и тмъ, много длъ разгласилъ онъ любовныхъ,

430 Въ коихъ онъ самъ разсказалъ о любодйствахъ своихъ.

И у Кальва была небольшаго подобная вольность,

Онъ въ различныхъ стихахъ вскрылъ вс продлки свои.

Что о Тицид скажу, о Меммія псняхъ, у коихъ

Есть для вещей имена, а имена то позоръ?

435 Цинна товарищемъ имъ и Анзеръ безстыдне Цинны,

И Корнифику подстать также Катона стихи.

(Также что въ книжкахъ предъ тмъ подъ именемъ крылось Перилла,

Т сочиненья, Метеллъ, нын читаемъ съ твоимъ).

Также и тотъ, кто повелъ въ волненія Фазиса Арго,

440 О любовныхъ своихъ тайнахъ не могъ умолчать.

Псни Гортензія вдь и Сервія также безстыдны,

Кто жь усомнился бъ идти слдомъ подобныхъ именъ?

Не повредилъ переводъ Аристида Сизенн, когда онъ

Въ повствованье свое грязныя шутки вставлялъ.

445 Галлу было въ укоръ не то, что онъ плъ Ликориду,

А что въ избытк вина онъ не держалъ языка,

Труднымъ считаетъ Тибуллъ клянущейся довряться,

Вдь же предъ мужемъ она и отъ него отреклась.

Онъ сознаетъ, что училъ госпожу обманывать стража,

450 Нын и самъ онъ, бднякъ, этой уловкой стсненъ.

Часто когда онъ смотрлъ на печать госпожи и на камень,

Помнитъ, что ради того, чтобы коснуться руки,

Часто кивками, твердитъ, разговаривалъ онъ да перстами

И на кругломъ стол знаки молчкомъ выводилъ.

455 Учитъ, отъ соковъ какихъ синяки проходятъ-на тл,

Что происходятъ, когда ихъ надавили уста.

Наконецъ, проситъ онъ черезчуръ простоватаго мужа

Помощь принять и его, чтобы ей меньше гршить.

Знаетъ онъ, лай на кого, какъ самъ въ одиночку онъ бродитъ,

460 И для чего столько разъ кашлялъ у скрытыхъ дверей.

Много уроковъ даетъ онъ подобныхъ уловокъ и учитъ

Хитростямъ, какъ обмануть жены могли бы мужей.

Не принесло ему то вреда и Тибулла читали,

Нравится онъ, и какъ ты правилъ ужь, славенъ онъ сталъ.

465 Т жь у Проперція ты милаго встртишь уроки,

Но не коснулся его даже малйшій упрекъ.

Имъ я преемникомъ былъ, хоть скромность и заставляетъ

Выдающіяся имена мужей прикрывать.

Я не боялся никакъ, признаюсь, чтобъ подвергся крушенью.

470 Тамъ одинокій корабль, гд ихъ такъ много спаслось.

Есть писанья другихъ, объ искусств какъ въ кости играютъ,—

Это не легкой виной было для нашихъ ддовъ —

Какъ лодыжки сочесть, какъ выкинуть сразу побольше

И убыточныхъ какъ можно избгнуть собакъ,

475 Что за число на кости, и какъ бросать подобаетъ

Ихъ отдльно назвавъ, какъ и что выкинулъ дать,

Чтобъ по прямому пути шла въ бой разноцвтная пшка,

Какъ межь врагами двумя средняя шашка падетъ,

Зналъ бы, что лучше вослдъ идти и передняго кликнуть

480 Безъ провожатаго чтобъ при отступленіи не быть,

Малой таблиц должно у трехъ быть камешковъ каждыхъ,

На какой побдить значитъ ихъ вмст свести.

Что за игры еще — я всхъ поминать тутъ не стану —

Вещь дорогую губить, время, привыкли у насъ.

485 Вотъ воспваетъ иной наружность мяча и бросанье,

Плавать искусству вотъ тотъ учитъ, а тотъ кубарю.

Объ умніи т румянить краской писали,

Этотъ законы пирамъ и угощеніямъ далъ,

Кажетъ глину другой, изъ которой лпятъ бокалы,

490 Учитъ, какая къ вину чистому кружка идетъ

Воспваютъ подобное въ мсяц дымномъ, декабрьскомъ,

И ущерба никто изъ сочинявшихъ не зналъ.

Этимъ обманутый я сочинилъ не печальныя псни,

Но печальная шла кара вслдъ шуткамъ моимъ.

495 Ни одного наконецъ я изъ столькихъ не вижу писавшихъ,

Чтобы отъ Музы погибъ, я отыскался одинъ.

Что же, когда бы писалъ я мимовъ безстыдно шутливыхъ,

У которыхъ всегда грхъ запрещенный любви?

Тамъ выступаетъ всегда красивый любовникъ, и рчью

500 Глупаго мужа въ обманъ вводитъ хитрячка жена.

Взрослая два на все, матрона, мужчина и мальчикъ

Смотрятъ, и чаще всего тутъ на лицо и сенатъ.

И не довольно, что слухъ оскорбляютъ распутныя рчи,

Привыкаютъ глаза стыднаго много терпть.

505 Если жь какой новизной обманулъ любовникъ супруга,

Зарукоплещутъ и въ знакъ милости пальму вручатъ.

Хоть въ ней барышъ невеликъ, но выгодна сцена поэту,

За такіе грхи преторъ немало отдастъ.

Посмотри на расходъ твоихъ представленій, о Августъ:

510 Много такого, что самъ дорого далъ ты, прочтешь.

Эти ты вещи смотрлъ и смотрть выставлялъ ихъ нердко,—

Такъ величье везд спутникомъ было твоимъ —

И тмъ взоромъ своимъ, что для цлой вселенной охрана,

Ты сценическій блудъ со снисхожденьемъ видалъ.

515 Ежели можно писать выводящія гнусности мимы,

Меньшей бы кары была псня достойна моя.

Родъ ли писанья такой на подмосткахъ находитъ защиту,

И что угодно дерзать мимамъ дозволилъ театръ?

И предъ народомъ мои поэмы плясалися часто,

520 Часто и очи твои имъ доводилось привлечь.

Точно какъ въ нашихъ домахъ тла мужей прежде жившихъ

Мастерскою рукой писаны ярко горятъ,

Также съ рисункомъ любви и образовъ разныхъ объятій

Небольшая въ одномъ мст картинка тамъ есть.

525 Какъ Теламоній сидитъ, раздраженье лицомъ выражая,

И злодянье въ глазахъ варварки матери есть,

Такъ Венера власы омоченные сушитъ перстами,

Влажная еле видна скрыта родимой волной.

Славятъ иные войну, что ведется кровавымъ оружьемъ,

530 Тотъ воспваетъ твой родъ, этотъ дянья твои.

Въ тсномъ пространств меня заключила ревниво природа,

И дарованію лишь малыя силы дала.

И однако твоей Энеиды счастливый создатель

Къ Тирскому ложу свои войны и мужа привелъ,

535 И изъ творенья ничто не читается больше той части,

Гд въ незаконной любви совокупленія связь.

Пламя Филлиды онъ самъ и Амариллиды нжной

На пастушескій ладъ нкогда юношей плъ.

Нкогда даже я самъ гршилъ сочиненьемъ такимъ же:

540 Такъ то не новой вин новую кару терпть,

Я стихи издавалъ, когда при отмт проступковъ

Не окликнутъ тобой, столько я разъ проходилъ.

Такъ сочиненія, что я, какъ юноша мало разумный,

За безвредныя счелъ, вредъ принесли старику.

545 Наказанье сбылось надъ старою книжкою поздно,

И по времени врознь съ карой вина разошлась.

Но не думай, чтобы весь трудъ мой былъ такъ небреженъ,

Часто корабль свой водилъ я на большихъ парусахъ.

Шесть и столько жь еще и книжекъ Фастъ написалъ я,

550 И съ концомъ своего мсяца свитку конецъ,

И написанный мной на твое имя, Цезарь, недавно

И посвященный теб прерванъ судьбой моей трудъ,

Далъ и трагическимъ я котурнамъ царскую псню,

И подходящую рчь строгій воспринялъ котурнъ,

555 Плъ я также, хотя не достигли послдней отдлки

Псни, какъ перешли въ новую форму тла.

О когда бъ ты сдержалъ свое сердце хоть малость отъ гнва,

И на досуг веллъ малость оттуда прочесть,

Малость, въ которой начавъ съ зарожденія міра, о Цезарь,

560 До твоихъ я временъ все сочиненье довелъ!

Ты увидалъ бы, какимъ оживлялъ мою грудь вдохновеньемъ

Съ пыломъ какимъ и тебя да и твоихъ я пою.

Не задвалъ никого я своею дкою пснью,

И обвиненій ничьихъ нту въ стих у меня.

565 Чистый я убгалъ отъ соли съ примсью желчи:

Съ ядовитой игрой буквы подмшанной нтъ.

Средь подобной толпы и тысячей нашихъ писавшихъ,

Калліопой моей я уязвленъ лишь одинъ.

И потому ни одинъ Квиритъ, полагаю, не будетъ

570 Радъ насчастьямъ моимъ, многимъ же станетъ ихъ жаль,

И не врится мн, чтобы кто надъ лежачимъ глумился,

Если къ моей чистот малость сочувствія есть.

Этимъ, молю, и другимъ божество твое пусть бы смягчилось,

О отецъ, о страны щитъ и спасенье своей!

575 Не въ Авзонію мн вернуться, со временемъ разв,

Какъ наказанія срокъ долгій тебя побдитъ,

А изгнанья прошу безопасне я и покойнй,

Чтобы равнялось вин и наказанье мое.

I. 19. Владык Тевтрантскаго царства, Телефъ, наслдникъ царя Мизійскаго Тевтранта, см. кн. I, I, 100.

I. 24. Богиня Опсъ, жена Сатурна, была украшена стннымъ внцомъ.

I. 26. Столтнія игры.

I. 65. Въ пятнадцатой книг Превращ. ст. 857—868.

I. 90. Во время trausvectio. Черезъ каждыя пять лтъ всадники, ведя своихъ коней въ поводу, торжественно проходили мимо цензора. Если всадникъ въ чемъ провинился или уменьшилъ свое состояніе, то цензоръ приказывалъ ему продать лошадь и тмъ объявлялъ его лишеннымъ званія всадника.

I. 105. Актеонъ, см. Ов. Пр. III, 131—252.

I. 137. Удаленіе (relegatio) было введенною Августомъ смягченною формою ссылки безъ потери гражданскихъ правъ и состоянія.

I. 165. Сынъ твой — Тиверій, сынъ Ливіи, усыновленный Августомъ.

I. 167. Внуки, Друзъ, сынъ Тиверія, и Германикъ, имъ усыновленный.

I. 174. Боговъ (auspitium). Только высшія начальникъ имлъ право вопрошать боговъ посредствомъ auspitium.

I. 189. Истръ, Дунай.

I. 190. Парразійской двы, Каллисты, дочери Парразійскаго (Аркадск.) царя Ликаона, въ вид созвздія Большой Медвдицы.

I. 197. Лвая сторона Эвксинскаго Понта при выход изъ Босфора. Тамъ находилось Томи.

I. 198. Савроматы, Сарматы и Достерны, народы на свер Чернаго моря.

I. 220. Въ неравныхъ стопахъ, въ элегическомъ размр гекзаметра съ пентаметромъ.

I. 225. Паннонія, Венгрія ныншняя.

I. 226. Реція, Германская страна между Дунаемъ, Рейномъ и Лехомъ.

I. 229. Въ сын, Тиверіи.

I. 260. Илія, или Рея Сильвія, мать Ромула и Рема.

I. 261. Энеадъ, Эней, сынъ Троянца Анхиза и Венеры, отецъ Асканія или Іула, отъ котораго Юлій Цезарь велъ свой родъ, въ который включенъ былъ и Августъ съ потомками, поэтому послдніе называются здсь Энеадами.

I. 282. Марсовъ песокъ, которымъ засыпали землю при бояхъ гладіаторскихъ, для того чтобы бойцы не скользили и кровь скоро имъ поглащалась.

I. 283. Средъ цирка свобода, гд женщины не были, какъ на театральныхъ зрлищахъ, отдлены отъ мужчинъ, а сидли съ ними въ перемшку.

I. 294. Эрихтоній. Когда Минерва заказывала доспхи у Вулкана, послдній пытался овладть ею, но при этомъ потерялъ свою силу. Зародившійся вслдствіе этого въ песк безъ матери младенецъ созрлъ, пролежавъ извстное время. Этого Эрихтонія, со змиными хвостами вмсто ногъ, сына Вулкана, Минерва тайно воспитала въ своемъ храм. Достигнувъ зрлаго возраста, онъ сталъ властелиномъ Аинъ.

I. 296. Мститель, Марсъ Ultor.

I. 297. Изида, бывшая Іо, возлюбленная Зевеса.

I. 299. Герой Латмійскій, Эндиміонъ.

I, 300. Іазій, сынъ Юпитера и Элетры, любимецъ -Цереры, съ которымъ она прижила Плутона.

I, 303. Искусства, Овидіево Искусство любви.

I, 319. Взаимныхъ братниныхъ ранахъ, Этеокла и Полинина.

I, 320. Изъ семи союзныхъ вождей каждый сталъ предводителемъ у отдльныхъ вратъ.

I, 340. Любовью ложною, см. кн. IV, X, ст. 59—60, гд говорится о ложномъ имени Коринны, по обычаю римскихъ поэтовъ, поставленномъ въ Искусств любви.

I, 359. Акцій, римскій трагическій поэтъ временъ Цицерона. Теренцій, древній римскій авторъ комедій 2-го вка до Р. Хр., у котораго въ комедіи ‘Эвнухъ’ выставленъ бражникъ Гнатонъ.

I, 364. Анакреонъ Теосскій.

I. 367. Баттіадъ, Каллимахъ.

I, 369. Менандръ, греческій комическій писатель.

I, 373. Иліада начинается съ любви Агамемнона къ Бризеид.

I, 375. Женщина, Пенелопа.

I, 377. Меонидъ, Гомеръ.

I, 380. Дв богини, Калипсо и Цирцея.

I, 383. Ипполитъ, трагедія Эврипида.

I, 384. Канака, дочь царя Липарскихъ острововъ Эола. Будучи возлюбленной Нептуна, отъ котораго родила много сыновей, она тмъ не мене состояла въ любовной связи съ роднымъ братомъ своимъ Макореемъ. За это Нептунъ бросилъ ее и лишилъ своего покровительства, и такимъ образомъ Эолъ узналъ о преступленіи дочери. Отецъ прислалъ ей мечъ, которымъ она и лишила себя жизни.

I, 385. Лазейка, Гипподамія. Танталидъ… костью слоновой. Танталъ, испытывая всевдніе боговъ, предложилъ имъ въ пищу собственнаго сына Пелопса, но боги оживили его снова и одарили плечомъ изъ слоновой кости на мсто съденнаго Церерой.

I, 387. Мать, Медея.

I, 389. И царя, Терея.

I, 391. Аэрона, жена пресловутаго Атрея, состоявшая въ преступной связи съ братомъ его Тіестомъ, бывшая. еще до Атрея въ связи съ его сыномъ Флистеномъ.

I, 393. Сцилла, дочь царя Ниса, срзавшая волшебный волосокъ отца изъ любви къ критскому царю Миносу и тмъ предавшая отечество, см. Овид. Превр. VIII, 1—151.

I, 395. Электра, сестра Ореста, которая спасла его, когда онъ былъ мальчикомъ, отъ Эгиста, убившаго отца ихъ Агамемнона и взявшаго за себя свою сообщницу Клитемнестру, супругу Агамемнона, дочь Тиндара.

I, 397. Смиритель страшномъ Химеры, — Беллерофонтъ, оклеветанный передъ Аргивскимъ царемъ Претомъ супругою послдняго Стенебеей, во мнимомъ посягательств на ея взаимность, — подвергся многочисленнымъ опасностямъ, между прочимъ при пораженіи огнедышащаго чудовища Химеры.

I, 399. Герміона, дочь Менелая и Елены, похищенная сначала сыномъ Ахиллеса Пирромъ, а затмъ — Орестомъ. Д&#1123,ва Схенейская, Аталанта, высокомрная красотою и быстротою бга, побждая всхъ жениховъ на арен, убивала ихъ. Но Гиппоменъ при помощи трехъ золотыхъ яблокъ, врученныхъ ему Венерою и бросаемыхъ на арену, умлъ отвлечь Аталанту и задержать ее въ бг, и такимъ образомъ остался побдителемъ.

I, 400. Феоада, предсказательница, вдохновенная Фебомъ Аполлономъ, въ данномъ случа Кассандра, которую Агамемнонъ по взятіи Трои увезъ съ собою въ Микены.

I, 401. Андромеда, спасенная и взятая замужъ Персеемъ, сыномъ Юпитера и Данаи, приходилась невсткою послдней. Матъ Вакха, Семела.

I, 402. Гемонъ, сынъ Креона, возлюбленный Антигоны.

I, 403. Зять Пелея, Язонъ.

I, 404. Протезилай.

I, 405. Іола, дочь Эхальскаго царя Эврита. Царь общалъ ея руку своему и сыновей своихъ побдителю въ стрльб изъ лука. Когда тмъ не мене отецъ отказалъ побдившему Геркулесу, послдній перебилъ всхъ сопротивлявшихся, а Іолу увелъ въ плнъ. Супруга Геркулеса, Деянира, послала въ качеств брачнаго подарка Іол ядовитый покровъ, подарокъ Центавра Несса. Едва только Іола передала покровъ новобрачному Геркулесу, какъ послдній, обезумвъ, взошелъ на гору Эту и тамъ сгорлъ на костр.

I, 406. Гилъ, сынъ Цеикса, любимецъ Геркулеса, похищенный водяными нимфами за свою красоту. Мальчикъ Троянскій, Ганимедъ.

I, 420. На всенародномъ виду, въ публичныхъ библіотекахъ.

I, 431. К. Лициній Кальвъ, римскій поэтъ.

I, 447. См. Тибулла I, 6, ст. 7—10.

I, 453— 454. Тамъ же 19, 20.

I, 455—458. Тамъ же, ст. 13—16.

I, 459. Тамъ же, ст. 32. 473—476, см. Марціала эпиграммы, IV, 14, 8. 477—480. Военная игра, Indus latrunculorum или calculorum, игра на доск, на подобіе нашей шахматной, въ коей камушки назывались calculi, latrones, latrunculi, bellatores, и между которыми у Марціала (VII, 72,

упоминаются и mandrae, стойла, загоны, были они большею частью изъ разноцвтнаго стекла. Искусство игры состояло въ томъ, чтобы камушки противника побждать, ставя вражій камушекъ между двумя своими, причемъ жертвовали собственнымъ ради выгоды или же старались лишать ихъ движенія. Чмъ мене кто терялъ камушковъ, тмъ славне была его побда.

481—482. Игра двнадцати писцовъ, ludus duodecim scriptorum, въ которой употреблялись кости, и черные и блые камушки.

491. Декабрь, время Сатурналій.

497. Мимовъ, мимическія представленія.

508. Преторъ, учредитель народныхъ увеселеній.

525. Теламоній, Аяксъ.

526. Варварки матери, Медеи.

527. Знаменитую картину Апеллеса, на которой только что выходящая изъ моря Венера выжимаетъ свои влажные волосы, Августъ посвятилъ въ храмъ Юлія Цезаря, см. Плин. Нат. XXXV, 10, 19.

533. Счастливый создатель, Вергилій.

534. Къ Тирскому ложу, Дидоны.

538. На пастушескій ладъ, Вергиліевы Буколики.

542. См. прим. выше, ст. 90. 549. Фастъ, Fasti, календарь присутственныхъ и неприсутственныхъ дней.

553. Царскую псню, написанную имъ трагедію Медея.

556. Превращенія.

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ТРЕТЬЯ.

‘Послана робко вхожу въ этотъ городъ, изгнанница книжка:

Кротко читатель, мой другъ, руку усталой простри,

Да и не бойся, чтобъ какъ стыдомъ для тебя я не вышла:

Въ этомъ лист ни одинъ стихъ не научитъ любить.

5 Не такова моего господина судьба, чтобы бдный

Шутками сталъ онъ ее какъ ни на есть прикрывать.

И сочиненія, что въ вкъ юный бряцалъ но несчастью,

Слишкомъ онъ поздно клянетъ и ненавидитъ, увы!

Ты загляни, что несу! только грустное здсь ты увидишь,

10 Съ подходящей вполн пснью къ судьбин его.

Что хромоногая пснь черезъ каждый стихъ припадаетъ,

Въ этомъ виной иль стопа, иль продолжительный путь,

Если отъ кедра я не желта, не гладка и отъ пемзы,

То нарядне быть, чмъ господинъ мой, стыжусь,

15 Коль у попорченныхъ буквъ находятся слитыя пятна,

То слезами поэтъ портилъ свой собственный трудъ.

Если жь неточною что покажется рчью латинской,

Варварскою вдь была, въ коей писалъ онъ, земля.

Молвите, если не въ трудъ, читатели, въ гости куда мн,

20 Книжк, идти и какихъ въ Город сыскивать мстъ’.

Какъ тайкомъ это я говорилъ, языкомъ заплетая,

Еле нашелся одинъ, чтобы мн путь указать.

‘Дай теб боги, чего творцу моему не судили,

Чтобы спокойно въ своемъ могъ ты отечеств жить!

25 живо веди! я пойду, хотя по земл и по морю

Изъ отдаленной страны ноги устало несу’.

Внялъ онъ мольб и ведя ‘вотъ форумъ Цезаря’, молвилъ,

‘Это вотъ путь, что свое имя ведетъ отъ святынь,

Вотъ храмъ Весты, огонь и Палладіумъ вмст хранящій,

30 Здсь дворецъ небольшой Нумы стариннаго былъ’.

Тутъ направо вернувъ, онъ сказалъ: ‘вотъ входъ Палатина,

Это вотъ Статоръ, вотъ тутъ Римъ былъ основанъ сперва’.

По одиночк дивясь, я вижу въ блестящемъ оружьи

Диво на видъ косяки съ домомъ достойнымъ боговъ.

35 ‘Это Зевеса вдь домъ?’ я сказала и чтобы ршила

Такъ,— подсказывалъ то смыслу дубовый внокъ.

Про господина узнавъ, ‘не ошиблася я’, я сказала,

‘И Юпитера впрямь это великаго домъ.

Двери однако зачмъ прилегающимъ лавромъ закрыты,

40 И вкругъ священныхъ волосъ дерева сумракъ зачмъ?

Иль потому, что сей домъ заслужилъ навки тріумфы,

Или что онъ навсегда богомъ Левкадскимъ любимъ,

То ль, что онъ праздниченъ самъ, иль что праздникъ всему сообщаетъ?

Иль это мира залогъ, что онъ даруетъ земл?

45 Такъ ли, какъ лавръ навсегда зеленетъ, съ чела не роняя

Листьевъ, равно и ему вчно красу сохранять?

Вотъ написана здсь причина внка, что повшенъ:

На спасеніе имъ гражданъ указано тутъ.

Одного ты, отецъ, къ спасеннымъ прибавь гражданина,

50 Что отринутъ и вдаль скрытъ на границ земли,

Въ наказаніяхъ кто видитъ, каясь, что заслужилъ ихъ,

Не преступленья вину, а лишь ошибки своей.

О я бдняга! боюсь я и мста, боюсь и владыки,

И мятутся мои буквы, отъ страха дрожа.

55 Видишь ли ты мой листъ, блднющій цвтомъ безкровнымъ?

Видишь ли, какъ дрожатъ поперемнно стопы?

Нкогда хоть бы, молю, примиренный съ родителемъ нашимъ

Съ тмъ же владльцемъ своимъ былъ лицезримъ этотъ домъ!’

Съ равнымъ влеченьемъ оттоль возносясь по высокимъ ступенямъ

60 Длинноволосаго въ храмъ бога пресвтлый взойду,

Гд въ перемежку среди колоннъ иноземныхъ Белиды

Въ ликахъ стоятъ и отецъ извергъ съ мечемъ наголо,

И туда, гд мужей ученыхъ и древнихъ и новыхъ

Произведенья ума вскрыты для чтенья лежатъ.

65 Я о сестрахъ своихъ спросила, конечно помимо

Тхъ, которыхъ отецъ не порождать былъ бы радъ.

Я вопрошала вотще, и стражъ надъ мстомъ священнымъ

Опредленный веллъ изъ дому мн уходить.

Къ храму другому иду въ связи съ сосднимъ театромъ:

70 Но и этотъ моимъ былъ недоступенъ стопамъ.

Да и въ т, что сперва были настежь для книгъ вдохновенныхъ,

Залы Свобода войти не допустила меня.

Переходитъ творца несчастнаго доля къ потомству,

Терпимъ изгнаніе мы, дти, такое жь, какъ онъ.

75 Можетъ быть къ намъ и къ нему когда либо мене строгимъ

Явится Цезарь, когда время его побдитъ.

Боги, молю и прошу,— вдь сонма молить мн не нужно —

Цезарь, услышь, божество мощное, просьбу мою!

А пока возбраненъ мн доступъ въ публичное мсто,

80 Будь дозволено мн въ частномъ укрыться дому!

Вы жь, если можно, стыдомъ отверженья смущенныя псни

Воспримите мои руки народной толпы.

I, 1. Книжка. И эта элегія, подобно первой кн. І-й, написана какъ предисловіе къ настоящей книг.

I, 7. И сочиненія, Искусство любви.

1, 13. Кедра (см. I, 1, 7).

I, 27. Форумъ Цезаря, Форумъ Августа.

I, 28. Via sacra.

I, 29. Палладіумъ, статуя Минервы, нкогда упавшая съ неба въ Троянскую крпость, съ обладаніемъ ею связано было существованіе самой Трои. Поэтому она и была украдена Улиссомъ и Діомедомъ. Въ Рим она сохранялась въ храм Весты.

I, 31. Палатинъ, императорскій дворецъ на Палатинской гор, близь храма Юпитера Статора.

I, 34. Съ домомъ, императорскимъ дворцомъ.

I, 38. И здсь Овидій называетъ Августа Юпитеромъ.

I, 39. Тріумфаторъ имлъ право дверные косяки въ своемъ дом украшать лавровыми втками. Ршеніемъ сената было опредлено украшать домъ Августа, какъ вчнаго тріумфатора, постоянными лаврами. Равнымъ образомъ надъ дверями постоянно возвышался дубовый внокъ, какъ высшая награда за спасеніе гражданина (Діонъ Кас. кн. III, 16). I, 40. Хотя мы и перевели по тексту Меркеля augustas comas — священныхъ волосъ, но не прочь прочесть священныхъ дверей, согласно замны comas словомъ fores.

I, 42. Богомъ Левкадскимъ, Аполлономъ, носившимъ постоянно лавровый внокъ въ память Даоны, превратившейся въ это дерево. Такъ какъ на Левкадской скал храмъ его находился вблизи Акціумскаго мыса, то и побда Августа при Акціум приписана была благоволенію Аполлона.

I, 44. Посл Акціумской побды Августъ воздвигъ богин мира статую, украшенную лавровымъ внкомъ Аполлона.

I, 60. Пресвтлый храмъ. Августъ построилъ Аполлону на Палатинскомъ холм великолпный храмъ съ портикомъ и греколатинской библіотекой. Колонны портика были изъ Пунійскаго мрамора, между которыми стоялъ Данай съ своими дочерьми.

I, 65. О сестрахъ, о другихъ произведеніяхъ Овидія.

I, 66. Искусство любви.

I, 69. Въ портик Октавіи при Марцелловскомъ театр Августъ тоже основалъ библіотеку.

Такъ въ моихъ то судьбахъ было Скнеію видть и также

Землю, на коей лежитъ сводъ Ликаонскихъ небесъ?

Мудрой толпою ни вы, Піэриды, ни чадо Латоны,

Вы жрецу своему помощи не принесли.

5 Не помогло мн, что я шутилъ, преступленья не чуя,

Что шаловливй моя Муза являлась, чмъ жизнь,

А по морямъ и земл перенесшаго множество бдствій

Понтъ воспринялъ къ себ вчною стужей палимъ.

Вотъ и тотъ, что отъ длъ убгалъ и рожденъ для бездлья,

10 Нженкой прежде я былъ и невыносливъ на трудъ,

Нын я крайне терплю и ни безъ пристаней море,

Ни распутицы вс не загубили меня,

Свыкся съ бдами мой духъ, отъ него получало и тло

Силы, чтобы выносить, что выносимо едва.

15 Все же по суш пока и морямъ я метался въ сомнньи,

И заботу и боль сердца скрывала бда,

Но какъ кончился путь и трудъ затихнулъ похода,

И я коснулся земли, въ кару назначенной мн,

Только что плакать могу, и влага изъ глазъ моихъ льется

20 Не скуднй, чмъ вода изъ подъ весеннихъ снговъ.

Римъ возстаетъ предо мной и домъ и къ мстамъ вожделнье,

И ко всему, что мое въ град покинутомъ есть.

Горе, какъ часто я въ дверь своей могилы стучался,

Но не бывала она все никогда отперта!

25 Отчего избжалъ я столькихъ мечей и ни разу

Буря несчастной моей не погребла головы?

Боги, которыхъ вражду ко мн ощущаю я слишкомъ,

Коихъ участниками гнва богъ принялъ одинъ,

Подстрекните, прошу, судьбы замедленье и двери

30 Запретите моей гибели быть запертой!

II, 72—73. Сгорвшій въ послднее время республики храмъ и атрій богини свободы Азиній Полліонъ возстановилъ при Август еще великолпне и учредилъ въ атріум.

II, 2. Ликаонскихъ небесъ, сверный полюсъ съ созвздіемъ Большой Медвдицы, въ которую была превращена Каллиста, дочь Аркадскаго царя (Парразійскаго) Ликаона.

II, 3. Піэриды, музы, по имени посвященной имъ горы Піэра въ ессаліи.

II, 8. Нонивъ, вся страна близь Понта Эвксинскаго.

II, 28. Богъ принялъ одинъ, Августъ.

III

Если случайно тебя удивитъ, что чужими перстами

Писано это письмо, боленъ въ ту пору я былъ.

Боленъ на самомъ краю земли вполн неизвстной,

Я сомнвался почти даже въ спасеньи своемъ.

5 Что на душ у меня упавшаго въ области дикой

Межь Савроматовъ теперь и между Гетовъ поймешь?

Не выношу ни небесъ, ни къ этой вод не привыкну,

И не знаю, чмъ мн даже противна земля.

Мало удобенъ и домъ, здсь пища больному не въ пользу,

10 Некому зла облегчить, какъ научалъ Аполлонъ,

Нтъ, кто утшить бы могъ, и друга такого со мною,

Чтобы разсказами могъ времени лнь обмануть.

Утомленный лежу средь дальнйшихъ я странъ и народовъ,

И предъ страдальцемъ встаетъ все, что покинуто мной.

15 Хоть и все возстаетъ, ты все побждаешь, супруга,

И въ груди моей часть большую всхъ заняла.

Я заочно съ тобой говорю, одну именую,

Ни одна безъ тебя ночь не проходитъ, ни день.

Даже, сказывали, дотого говорилъ я безсвязно,

20 Что въ безсознаньи храню имя твое я въ устахъ.

Если бы я умиралъ, и языкъ коснющій былъ бы

Еле во рту оживленъ каплею малой вина,

И возвстилъ кто нибудь, что супруга пришла, я воскресъ бы,

И ожиданье тебя мн сообщило бы силъ.

25 жизнь подъ сомнньемъ моя, а ты, обо мн и не зная,

Весело можетъ быть той время проводишь порой?

Нтъ, не проводишь ты такъ, я увренъ, дражайшая, ясно,

Безъ меня ты въ одной время проводишь тоск.

Если жь свершила моя судьба ей должные годы,

30 И настаётъ для меня жизни такъ скоро конецъ,

Что жь умирающаго пощадить вамъ, великіе боги,

Стоитъ, чтобы погребенъ былъ я въ родимой земл?

Или чтобъ кара была на время отложена смерти,

Или чтобъ смерть торопясь раньше изгнанья пришла.

35 Безъ страданья бы могъ этотъ свтъ я недавно покинуть,

Чтобы изгнанникомъ пасть, нын и жизнь мн дана.

Знать вдалек я умру на берегахъ неизвстныхъ,

И по самому быть мсту печальнымъ концу,

Тлу слабть моему не на кровати обычной,

40 И при останкахъ моихъ плакать не будетъ никто,

И къ супружнимъ слезамъ, на мое лицо уроненнымъ,

Не примшается мой хоть кратковременно вздохъ,

Ни приказаній не дамъ, ни.съ воплемъ послднимъ померкшихъ

Не закроетъ очей дружеская мн рука,

45 Только безъ похоронъ эту голову и безъ почета

Не оплаканную варваровъ скроетъ земля!

Что жь, какъ услышишь о томъ, не смутишься ли всею душою,

Не поразишь ли рукой робкою врную грудь?

Иль, простирая вотще свои руки къ этимъ предламъ,

50 Бднаго мужа пустымъ именемъ не назовешь?

Между тмъ не язви ты щекъ и волосъ не терзай ты:

Ибо, мой свтъ, не впервой нын я взятъ у тебя.

Родину какъ потерялъ, сочти, что тогда и погибъ я.

Раньше и больше тяжка смерть та была для меня.

55 Нын, коль въ силахъ,— но ты не въ силахъ,— жена дорогая,

Радуйся, сколько моей смертью покончилось золъ.

Сколько ты можешь, сноси душою отважною бды,

Отъ которыхъ твоя раньше ужь мучилась грудь.

О, когда бы душа моя вмст съ тломъ погибла,

60 Чтобъ ни одна моя часть не избжала костра.

Вдь коль на воздухъ пустой безсмертный духъ возлетаетъ,

И Самосскій старикъ подлинно правду вщалъ,

Между Сарматскихъ тней скитаться приходится Римской,

И между чуждыхъ ей манъ пришлою быть навсегда,

65 Кости однако вели перенесть въ невеликой ты урн:

Чтобы изгнанникомъ мн мертвому также не быть.

Этого не запретятъ: убитаго брата ивянка,

При запрещеньи царя, скрыла въ могил сестра.

Ты и съ листьями ихъ смшай и мелкимъ амомомъ,

70 И сокрывши сложи ихъ въ подгородней земл,

Чтобы прохожій прочелъ стихи разсяннымъ взоромъ,

Крупными буквами ты въ мрамор выржь холма:

‘Я, который лежу здсь, нжной любви пснопвецъ,

Отъ своего и погибъ дара поэтъ я Назонъ.

75 Ты же, прохожій, и самъ любившій, за трудъ не сочти ты

Вымолвить: мягко пускай кости Назона лежатъ’.

Въ надписи будетъ съ того, потому что мои сочиненья

Большимъ памятникомъ и долговчнйшимъ мн,

Я уповаю на нихъ, хоть они повредили, но имя

80 И надолго дадутъ автору славу они.

Все же усопшему ты постоянно даровъ похоронныхъ

И отъ слезъ отъ твоихъ влажныхъ внковъ подавай.

Пусть и въ золу огонь превратить уже тло успетъ,

Но услугу любви грустный восчувствуетъ прахъ.

85 Больше хотлъ бы писать, но голосъ отъ рчи усталый

Силъ диктовать не даетъ, какъ и изсохшій языкъ.

Восприми же изъ устъ, быть можетъ, послднее слово,

Чмъ, кто шлетъ теб, самъ скуденъ, здорова живи!

III, 10. Какъ научалъ Аполлонъ, врачебному искусству.

III, 62. Самосскій старикъ, Пиагоръ, учившій о безсмертіи души и о ея переселеніи въ другія тла.

III, 67. ивянка, Антигона, сестра Этеокла и Полиника, погребла тло послдняго, вопреки запрету ивянскаго царя Креона.

III, 70. Въ подгородней земл, вроятно въ саду Овидія на collis liortorum, въ седьмомъ римскомъ квартал, а быть можетъ у него былъ и загородный домъ.

III, 81. Даровъ похоронныхъ, ихъ возлагали на могилу въ вид внковъ, плодовъ и хлбныхъ зеренъ, окропленныхъ виномъ.

IV.

О хоть всегда для меня дорогой, но въ тяжелое время

Оцненный, когда рухнуло дло мое,

Если ты вришь хоть въ чемъ наученному опытомъ другу,

То, живя для себя, бойся великихъ именъ.

5 Для себя лишь живя, убгай высотъ, сколько можно:

Изъ высокихъ огней молнія грозно летитъ.

(Ибо коль мощные лишь одни помогать въ состояньи,

Не помогаетъ пускай лучше кто можетъ вредить).

Рея, спущенная внизъ, избгаетъ бурливости зимней,

10 И большимъ парусамъ противу малыхъ страшнй.

Легкая видишь ли какъ на волн кора выплываетъ,

Какъ соплетенную сть тяжесть грузитъ за собой?

Если бъ учащій тому я самъ наученъ былъ заран,

Въ Город, гд бы мн быть должно, я бъ можетъ и былъ.

15 жилъ я докол съ тобой и мчался по легкому втру,

Этотъ челнокъ мой бжалъ вдоль по спокойнымъ водамъ.

Кто на ровномъ упалъ — хоть это случается рдко —

Падаетъ такъ, чтобы могъ встать прикоснувшись земли,

А бднякъ Эльпеноръ, что съ крыши высокой свалился,

20 Встртилъ царя своего слабою тнью уже.

Отчего, какъ Дедалъ безопасными двигалъ крылами,

Влаг безбрежной Икаръ имя свое сообщилъ?

Точно затмъ, что тотъ вверхъ залетлъ, а этотъ пониже,

Вдь у обоихъ у нихъ собственныхъ не было крылъ.

25 Врь мн, живетъ хорошо, кто живетъ притаившись, и всякій

Въ положеньи своемъ долженъ всегда пребывать.

И Эвмедъ бы не сталъ бездтенъ, когда бы безумный

Не облюбилъ его сынъ у Ахиллеса коней,

Сына Меропъ бы въ огн, дочерей не видалъ бы въ деревьяхъ,

30 Если бы удержать могъ Фаэтона отецъ.

Ты жь постоянно страшись того, что чрезъ мру высоко,

И пожеланій, прошу, ты убавляй паруса.

Ибо достоинъ взбжать ты безвредной стопою по жизни

И воспользоваться боле ясной судьбой.

35 Чтобы теб пожелалъ я того, ты любовію кроткой

Заслужилъ и своей врностью мн навсегда.

Видлъ я, какъ ты вздыхалъ надъ судьбой моей съ тмъ выраженьемъ,

Вроятно, съ какимъ было лицо у меня.

Видлъ я, какъ на лицо у меня твои слезы катились,

40 И за одно ихъ впивалъ я со словами любви.

Нын далекаго тожь защищаешь усердно ты друга,

Тамъ облегчая, гд врядъ можно бду облегчить.

Зависти чуждый живи вн славы покойные годы

И между равными лишь дружества ты заключай,

45 И Назоново ты, что одно лишь досель не въ изгнаньи,

Имя люби, Скискій Понтъ прочимъ владетъ теперь.

IVb.

Край ближайшій къ звздамъ медвдицы Эримантской

Держитъ меня, вся насквозь стужей палима земля.

Остается Босфоръ, Танаисъ съ озерами у Скиовъ

50 И немного именъ мстныхъ извстныхъ едва.

Дале нтъ ничего, кром необитаемой стужи.

О какъ близокъ ко мн край самой дальней земли!

А отчизна вдали и вдали дорогая супруга,

Вмст со всмъ дорогимъ нкогда посл ихъ двухъ.

55 Все же со мною они, чего не дано мн коснуться

Тломъ, все это могу видть своей я душой.

Передъ глазами плыветъ и городъ, и мстъ очертанье,

И подступаютъ къ мстамъ каждымъ событія въ нихъ.

Передъ глазами какъ бы предстоящей образъ супруги.

60 Мой она жребій тягчитъ и облегчаетъ она:

Тмъ отягчаетъ, что нтъ ея здсь, облегчаетъ,— что врно

Любитъ и стойко хранитъ грузъ, что взваленъ на нее.

Также и вы, о друзья, въ моемъ сохраняетесь сердц,

Коихъ по имени я каждаго радъ бы назвать.

65 Но осмотрительный страхъ укрощаетъ порывы, и сами,

Думаю, въ псн моей быть не желаете вы.

Раньше хотлося вамъ, и врод почета казалось,

Въ стихотвореньяхъ моихъ ваши читать имена.

Какъ опасность въ томъ есть, обращаюсь я къ каждому въ сердц,

70 И не буду внушать страха собой никому.

И указаньемъ мой стихъ не выдастъ сокрытаго друга,

Кто меня тайно любилъ, пусть продолжаетъ любить.

Знайте однако, хотя отдленнаго дальнимъ пространствомъ,

Нтъ меня съ вами, но вы все въ моемъ сердц со мной,

75 И чмъ можетъ лишь кто, облегчайте хоть часть моихъ бдствій,

Не отказывайте падшему въ врной рук.

Пусть пребываетъ судьба къ вамъ благосклонна, и сходной

Доли не зная во вкъ, вы не просили бъ того жь.

IV, 19—20. Эльпеноръ, спутникъ Улисса, въ опьяненіи упавшій съ крыши на остров Цирцеи и убившійся на смерть, встртилъ Улисса въ подземномъ царств, когда послдній вопрошалъ тамъ о своей судьб душу прорицателя Терезія.

IV, 27. Эвмедъ, отецъ Долона, посланнаго Гекторомъ соглядатаемъ въ греческій лагерь, за что выпросилъ себ въ награду коней Ахиллеса, но захваченный Улиссомъ и Діомедомъ былъ убитъ.

IV, 29. Меропъ, супругъ Климены, съ которою Аполлонъ родилъ Фаэтона, котораго тмъ не мене Меропъ считалъ своимъ сыномъ. Ни Фаэтонъ не былъ бы убитъ Юпитеромъ, ни Геліады не превратились бы въ деревья, если бы Фаэтонъ послушался просьбъ своего божественнаго отца Аполлона, отказавшись отъ общанной ему колесницы.

IV, 49. Танаисъ, Донъ. IV, 78. Придерживаясь текста Меркеля, мы читаемъ idem и переводимъ того жъ, а не opem — помощи.

Дружбы моей обиходъ дотого былъ кротокъ съ тобою,

Что не стсняясь ничуть ты бъ отрицать ее могъ,

И со мною тснй ты узами не былъ бы связанъ,

Если бъ попутнымъ ему втромъ корабль мой ходилъ.

5 Какъ я палъ, и когда отъ паденья вс въ страх бжали,

И обратились спиной тутъ же ко дружб моей,

Ты прикоснуться дерзнулъ къ пораженному пламенемъ Зевса

Тлу и перейти слезнаго дома порогъ,

И недавно знакомъ -тмъ помогаешь ты нын,

10 Чмъ бдняку мн чуть два старыхъ иль три помогли.

Видлъ смущенный я ликъ и увидавши запомнилъ,

Видлъ въ слезахъ я лицо даже блднй моего,

И при отдльныхъ словахъ замчая какъ падали слезы,

Слезы устами, а т слухомъ впивалъ я своимъ,

15 Чувствовалъ я, какъ, прильнувъ, мн шею руки сжимали,

И съ рыданьями я звукамъ лобзаній внималъ.

Силами былъ, дорогой, твоими хранимъ я заочно: —

Знаешь, что Каръ для меня имя твое замнилъ: —

Многіе кром того очевидные признаки дружбы

20 Я сохраняю въ груди и не могу ихъ забыть.

Боги пошли теб силъ своихъ быть всегдашней защитой,

Коимъ бы ты помогалъ въ бол отрадныхъ длахъ.

Если жь ты спросишь межь тмъ, что затерянный въ этихъ предлахъ

Длаю я — вдь же ты спросишь конечно о томъ:—

25 Малой надежды держусь, коей ты у меня не отъемли,

Что смягчена можетъ быть бога суровая власть.

Тщетно ль надюся я, иль этого можно достигнуть,

Врность желаній моихъ ты подтверждай, я прошу,

И краснорчіе все языка на то обрати ты,

30 Чтобъ доказать, что моей сбыться возможно мечт.

Чмъ кто возвышеннй, тмъ онъ скорй укрощается въ гнв,

И смягчиться легко умъ благородный готовъ.

Великодушному льву достаточно тло повергнуть,

Какъ только врагъ распростертъ, битв бываетъ конецъ,

35 На умирающихъ волкъ и гнусный медвдь нападаютъ,

Какъ и всякій затмъ мене доблестный зврь.

Что передъ Троей мы храбре найдемъ Ахиллеса?

Но Дарданскаго онъ старца не вытерплъ слезъ.

Что за кротость была у вождя Эматійскаго, кажетъ

40 Поръ и Даріева блескъ погребенія намъ.

Чтобъ не твердить о людскомъ на милость склоняемомъ гнв,

Зятемъ Юноны теперь ране бывшій врагомъ.

Я не могу наконецъ не надяться вовсе спасенья,

Ибо я кару терплю не по кровавой вин.

45 Не искалъ же я, съ тмъ чтобы все разрушенью подвергнуть,

Цезаревой головы, бывшей главою земли,

Я ничего не сказалъ, языкомъ не промолвилъ угрозы

И не выронилъ словъ дерзкихъ, виномъ опьяненъ:

Что въ незнаньи глаза преступленье увидли, каюсь,

50 И проступокъ то мой въ томъ, что глазами я былъ.

Да и всей то равно вины защищать не могу я,

Но въ ошибк межь тмъ часть моей скрыта вины.

Вотъ и надюсь я все, что онъ смягчитъ наказанье

Въ томъ, что мсто его мн перемнитъ онъ самъ.

55 О когда бъ этотъ день, предвстникъ яснаго Солнца,

Поторопивши коня, Люциферъ свтлый принесъ!

V, 18. Carus — Каръ, собственно значитъ дорогой. Эта игра словъ по русски не передаваема.

V, 38. Дарданскаго старца, Пріама.

V, 39. Вождя Эматійскаго, Александра Македонскаго. Эматія, часть Македоніи.

V, 40. Поръ, взысканный милостью Александра, покоренный Индійскій царь. Александръ почтилъ тло Дарія роскошнымъ погребеніемъ.

V, 42. Геркулесъ получилъ на неб въ супружество Гебу, дочь Юпитера и Юноны.

V, 48. Здсь указаніе на проступокъ знаменитаго оратора и поэта Корнелія Галла, друга Вергилія и Августа, воспвшаго въ 4-хъ книжкахъ свою возлюбленную Цитериду подъ именемъ Ликориды. Возвышенный до префектуры Египта, онъ впалъ въ немилость, по мннію однихъ, за то, что разорилъ ивы, а по другимъ за то, что въ пьяномъ вид неприлично отозвался объ Август. Вслдствіе доносовъ онъ былъ изгнанъ, и имнія его отобраны Августомъ. Онъ закололся собственнымъ мечомъ. Существуютъ только немногіе сомнительные отрывки его стихотвореній.

Нашей пріязни ты узъ, мой дорогой, не желаешь,

Если бы даже желалъ, не въ состояніи скрыть.

Какъ не мшало ничто, мн никто тебя не былъ дороже,

И въ цломъ Город я былъ самымъ близкимъ теб.

5 И дотого та пріязнь была очевидна народу,

Что зналъ лучше ее онъ, чмъ тебя и меня.

(А насколько друзьямъ дорогимъ ты преданъ душою,

Самъ это знаетъ тотъ мужъ, что почитаемъ тобой).

Такъ ничего не таилъ ты, чтобы о томъ я не вдалъ,

10 Много завтнаго ты груди моей поврялъ,

Тотъ, кому говорилъ обо всемъ, что хранилъ я какъ тайну,

Кром ставшаго мн пагубой, былъ ты одинъ.

Знай и про это, ты радъ товарища былъ бы спасенью,

И я былъ бы, мой другъ, цлъ при совт твоемъ.

15 Но очевидно судьба меня къ наказанью тянула:

Преграждаетъ она всякій мн помощи путь.

Если бъ хоть этого зла осторожностью могъ я избгнуть,

Или судьбы побдить разумомъ вовсе нельзя?

Все жь ты, который со мной долговременнымъ связанъ общеньемъ,

20 И сожалній моихъ чуть ли не большая часть,

Не забудь, коль теб доставляетъ силъ благосклонность,

Употребить для меня въ дйствіе ихъ, я прошу,

Чтобъ оскорбленнаго гнвъ божества укротился немного,

И перемной страны кара смягчилась моя.

25 Пусть это такъ, если нтъ у меня на душ преступленья,

И въ ошибк моя вся заключалась вина.

Не легко разсказать и опасно тотъ случай, при коемъ

Злу роковому мои стали причастны глаза,

Содрагается духъ, какъ предъ собственной язвой, предъ этимъ

30 Временемъ, съ мыслью о немъ возобновляется боль,

И все то, что принесть этотъ стыдъ съ собою способно,

Въ непроглядной ночи скрывъ подобаетъ сложить.

Такъ ничего не скажу, разв что согршилъ я, но этимъ

Я грхомъ никакихъ выгодъ себ не искалъ,

35 Нужно бы глупостію назвать мое преступленье,

Коль настоящимъ назвать именемъ хочешь ты вещь.

Ежели это не такъ, отыщи мн подальше изгнанье!

За подгородній пріютъ здшнюю землю сочту.

VI, 38. За подгородній пріютъ. Овидій завряетъ Августа въ искренности своихъ оправданій, подвергая себя въ противномъ случа еще боле отдаленному изгнанію, которое безропотно готовъ счесть за подгороднюю дачу.

VII

Начерченное вдругъ, ступай поклониться Перилл

Ты, писанье, моихъ врный хранитель рчей!

Или найдешь ты ее сидящей близь матери милой,

Или же посреди книгъ и своихъ Піэридъ.

5 Чтобъ ни творила, узнавъ, что пришло ты, все она кинетъ,

Тотчатъ же спроситъ, зачмъ ты пришло и что длаю я.

Ты скажи, что я живъ, но такъ, что и жить не желалъ бы,

И отъ давности лтъ легче нтъ злу моему,

И что къ Музамъ, хотя мн он повредили, вернулся

10 Я и, мняя стопы, словъ подходящихъ ищу.

Ты ей скажи, все ли ты предаешься занятіямъ общимъ,

А не псни поешь ты на отеческій ладъ?

Ибо природа съ красой теб стыдливые нравы,

Рдкіе также дары и вдохновенье дала.

15 Первый это вотъ я къ волнамъ Пегазійскимъ направилъ,

Чтобъ не пропала совсмъ жила обильной воды,

Это я первый прозрлъ ужь въ нжные двичьи годы,

Чтобъ какъ отцу мн вождемъ спутникомъ дочери стать.

Такъ если тотъ же огонь въ груди у тебя пребываетъ,

20 Вщей Лезбійк одной въ псн тебя побдить.

Но я боюсь, чтобъ теб мое горе не стало помхой,

И за паденьемъ моимъ твой не бездйствовалъ духъ.

Раньше читалъ я себ твое, а свое теб часто,

Часто твоимъ я судьей, часто наставникомъ былъ:

25 Или я слухъ преклонялъ къ стихамъ только что сочиненнымъ,

Иль при ошибкахъ твоихъ въ краску тебя приводилъ.

Можетъ быть тмъ же путемъ, какъ мн были гибельны книжки,

Такъ на гибель за мной слдомъ и ты же пошла.

Страхъ ты, Перилла, оставь, ни женщин вдь, ни мужчин

30 Научиться нельзя въ книжкахъ твоихъ какъ любить!

Такъ причины отбрось, вдохновенная, ты замедленья,

И къ святын своей, къ чистымъ искусствамъ вернись!

Милое это лицо испортятъ долгіе годы,

Старческихъ много морщинъ будетъ на прежнемъ чел,

35 Руку наложитъ свою на красу противная старость,

Что своею стопой шуму лишенной идетъ,

Коль кто скажетъ: ‘была прекрасна она’, затоскуешь

И возропщешь, что лгать зеркало стало твое.

Малы достатки твои, хоть ты величайшихъ достойна,

40 Но представь, что они благамъ безмрнымъ равны,

Счастье вдь это даетъ и похищаетъ какъ хочетъ,

Иромъ становится вдругъ, кто за мгновенье былъ Крезъ.

Что по частямъ говорить? ничмъ не владемъ безсмертнымъ

Мы кром благъ, что въ груди намъ вдохновенье даетъ.

45 Вотъ хотя и лишенъ отечества, васъ я и дома,

И у меня отнято все, что возможно отнять,

Но вдохновенье мое при мн и меня утшаетъ:

Цезарь надъ нимъ возымть власти не могъ никакой.

Пусть бы, кто бъ ни было, жизнь мечемъ прекратилъ мн жестокимъ,

50 Все же по смерти моей слава пребудетъ моя,

Съ высей докол своихъ взирать на міръ покоренный

Будетъ воинственный Римъ, все меня будутъ читать.

Ты же, да будетъ твое счастливй стремленье къ занятьямъ,

Сколько ты можешь, бги въ дальнемъ грядущемъ костра!

VII, 1. Перилла, дочь Овидія по третьей жен.

VII, 10. Гекзаметры въ перемшку съ пентаметрами.

VII, 12. На отеческій, по примру отчима.

VII, 15. Волнамъ Пегазійскимъ, къ потокамъ Ипокрены и Аганиппы, вырытымъ копытомъ Пегаса.

VII, 20. Лезбійк, Сао.

VIII

На колесницу бъ я стать то Триптолема желалъ бы,

Что по безвстной нови первое смя бросалъ,

То желалъ бы взнуздать драконовъ Медеи, на коихъ

Изъ твоего, о Коринъ, замка умчалась она,

5 То бы я возложить желалъ для летанія крылья,

Или твои, о Персей, или, Дедалъ, хоть твои:

Чтобы когда моему полету воздухъ уступитъ,

Сладостную увидалъ землю я родины вдругъ,

И покинутый домъ и друзей, что меня не забыли,

10 И, что особенно мн мило, супруги лицо.

Что же, глупецъ, ты того въ ребяческихъ хочешь мечтаньяхъ,

День чего ни одинъ не далъ теб и не дастъ?

Если же должно просить, то къ Августа власти взмолися,

Бога проси ты того, коего ты ощутилъ.

15 Крыльевъ онъ можетъ теб и колесницъ быстролетныхъ

Дать, разрши онъ возвратъ, птицею станешь сейчасъ.

Этого коль запрошу — вдь больше молить не могу я —

То я боюсь, чтобъ моей просьб нескромной не быть.

Можетъ быть только позднй, какъ гнвъ ужь его пресытится,

20 Можно объ этомъ просить, все жь со смущенной душой.

То, что поменьше, межь тмъ мн въ вид роскошнаго дара:

Пусть мн изъ этихъ велитъ выдти куда либо мстъ.

Небо, вода и земля и воздухъ здсь не на пользу,

Горе мн, тло мое вчная слабость гнететъ!

25 Или болзненный духъ разслабляетъ заразою члены,

Или же въ самой стран корень болзни моей,

Только что въ Понтъ я вступилъ, безсонница мучитъ, и еле

Кости одть худоба можетъ, и пищ не радъ,

Тотъ что осенней порой у захваченной первымъ морозомъ

30 Цвтъ бываетъ листвы, смятой недавней зимой,

Онъ мои члены обнялъ, нтъ силъ никакихъ мн подняться,

И постоянно на боль есть мн причины роптать.

Да и не больше здоровъ, чмъ тломъ, я и душою,

А какъ двояко больной вдвое страданье терплю.

35 Все на глазахъ у меня будто бы зримое тло,

И наглядно стоитъ образъ судьбины моей:

Какъ оглянусь на мста, на нравы людей, на одежду,

На ихъ рчь, и чмъ былъ я и чмъ сталъ, вспомяну,

Къ смерти такъ повлечетъ, что Цезаря гнвъ укоряю,

40 Какъ оскорбленье свое не отомстилъ онъ мечемъ.

Но какъ выбралъ онъ разъ въ раздраженіи путь снисхожденья,

Было бъ съ обмною мстъ легче изгнанье мое!

VII, 42. Иръ, общеизвстный нищій на Итак. Крезъ, извстный Лидійскій богачъ.

VIII, 1. Триптолемъ, сынъ Элевзинскаго царя Целія, получилъ отъ Цереры колесницу, нагруженную зерновымъ хлбомъ и запряженную драконами, на ней онъ долженъ былъ здить по свту и обучать людей земледлію.

VIII, 3. Медея была волшебница.

VIII, 6. Персей, Меркурій далъ ему взаймы свои окрыленныя сандаліи для побды надъ Медузой.

Стало быть Греческіе — кто поврилъ бы?— здсь города есть

Посреди не людскихъ, варварскихъ самыхъ именъ,

Изъ Милета сюда даже высланы шли поселенцы,

И настроили.тутъ Греческихъ въ Гетахъ домовъ.

5 Старое имя, твердятъ, городской постройки древне

Мсту Абсиртова лишь въ память убійства дано.

Ибо на корабл, построенномъ бранной Минервой,

Первой помчалась еще по непочатымъ водамъ,

И покидая отца одинокаго злая Медея

10 Стала искать, говорятъ, веслами этихъ бреговъ.

Издали съ горки крутой, какъ его увидалъ соглядатай,

‘Парусъ я вижу, сказалъ, гость изъ Колхиды бжитъ!’

Въ часъ какъ Минійцы дрожатъ и съ брега снимаютъ канаты,

И торопливымъ рукамъ якорь тащится вослдъ,

15 Зная провинность свою, ударила въ перси Колхійка

Дерзкой и въ будущемъ вновь дерзкой къ злодйствамъ рукой,

И хоть много еще на душ дерзновенья осталось,

Блдность съ испуга была все же у двы въ лиц.

Вотъ какъ шедшіе къ ней паруса увидала: ‘попалась’,

20 Молвила, ‘надо отца чмъ ухитрясь задержать’.

Какъ, что ей длать ища, она все кругомъ озирала,

Взоры случайно ея пали на брата, склонясь.

Какъ увидала его, ‘побда’ — она возопила:

‘Онъ мн смертью своей будетъ спасенья исходъ’.

25 Тотчасъ не чующему подобной бды она тутъ-же

Немилосердымъ мечемъ бокъ неповинный разитъ

И разскаетъ, затмъ и члены разнявши, бросаетъ

Врознь по полямъ, чтобы ихъ въ разныхъ мстахъ находить.

Что-бы то вдалъ отецъ, на утес высокомъ становитъ

30 Блдныя руки она, голову тоже въ крови,

Чтобъ былъ замедленъ отецъ новымъ горемъ и, мертвые члены

Какъ начнетъ собирать, грустный замедлилъ бы путь.

Названо мсто затмъ было Томи, что тутъ, по разсказу,

Члены разрзывала брата роднаго сестра.

IX, 3. Милетъ, малоазіатскій городъ въ Карій, былъ по преданію основамъ Милетомъ, сыномъ Аполлона и Акакаллы, дочери Критскаго Миноса втораго, и потому считается греческимъ городомъ.

IX, 6. Абеиртъ, братъ Медеи.

IX, 7. На корабл, Арго.

IX, 13. Минійцы, Аргонавты.

IX, 33. Томи, отъ ,— разрзаю.

Если понын тамъ кто пропавшаго помнитъ Назона,

И остается по мн въ Город имя мое,

Вдаетъ пусть, что у звздъ никогда не сходящихъ до моря,

Похороненъ я живу въ варварской самой сред.

5 Дикій Сарматовъ народъ кругомъ да Бессы и Геты,

Какъ недостойны моихъ псенъ вс ихъ имена!

Впрочемъ, какъ воздухъ еще тепелъ, насъ Истръ защищаетъ:

Войны, пока онъ текучъ, гонитъ своей онъ водой.

Но лишь подыметъ зима грустная ликъ свой противный,

10 И словно мраморъ бла станетъ съ морозу земля,

Коль и Борей на лицо и снгъ наваленъ подъ Арктомъ,

Видно какъ этихъ людей полюсъ продрогшій гнететъ.

Снгъ лежитъ, ни съ дождя, ни отъ солнца не таетъ онъ, лежа,

Закрпляя его длаетъ вчнымъ Борей.

15 Такъ то первый пока не растаялъ, второй выпадаетъ,

И во многихъ мстахъ двухгодовалый онъ цлъ.

У возбужденнаго мощь такова Аквилона, что башни

Онъ равняетъ съ землей, крыши срывая несетъ.

Въ шкурахъ да сшитыхъ портахъ отъ злой защищаются стужи,

20 Только открыто одно въ тл то цломъ лицо.

Часто звенятъ волоса при движеньи висящихъ сосулекъ,

И отъ морозу блеститъ блая вся борода,

Держатся обнажены, сохранившія форму сосуда/

Вина, не черпая пьютъ, а лишь кусками дятъ.

25 Что я скажу, какъ ручьи, побжденные студіей, твердютъ,

И какъ изъ озера тутъ ломкой копаютъ воды?

Даже и тотъ, что рки папироносной не уже,

Съ ширью мшаетъ морской влагу изъ множества устъ,

Истръ голубыя струи при продолжительныхъ втрахъ

30 Сверху морозитъ, и скрывъ воду до моря скользитъ.

Тамъ гд шли корабли, нын ноги идутъ, и отъ стужи

Твердую нын волну топчетъ копыто коня,

По небывалымъ мостамъ надъ самой текучей волною

Варварскихъ много телгъ тащатъ Сарматовъ быки.

35 Врить мн будутъ едва, но если за ложь нтъ награды,

То и доврье вполн должно свидтелю дать.

Видлъ я, какъ и льдомъ застывало огромное море,

И на недвижныхъ волнахъ гладко лежала кора.

Мало того увидать, я шелъ по вод затвердвшей,

40 Верхняя влага была подъ незамокшей стопой.

Если бъ когда-то, Леандръ, ты былъ на подобномъ пролив.

Сжатой вод-бъ не пришлось смерти твоей быть виной.

Не въ состояніи тутъ кружась дельфины подняться,

Въ воздухъ, лишь захотятъ, ледъ загрубвшій претитъ.

45 И хотя бы Борей восшумлъ, размахнувши крылами,

Не появилось бы волнъ средь закрпленныхъ зыбей,

Будутъ стоять корабли, окружась какъ мраморомъ льдами,

И не сможетъ разсчь водъ отвердвшихъ весло.

Видлъ связанныхъ рыбъ я льдомъ, въ которомъ застряли,

50 Часть однако была все между ними жива.

Такъ то охватитъ когда излишняя сила Борея,

Воду хотя бы морей, хоть бы рки прибылой,

Тотчасъ по сглаженному сухимъ дуновеніемъ Истру

Варварскій вносится врагъ на быстролетномъ кон,

55 Врагъ, могучій конемъ и долголетной стрлою,

Всю вокругъ широко опустошаетъ страну.

Убгаютъ одни изъ полей никмъ не хранимыхъ,

Расхищается все безъ караула добро,

Бдной деревни добро и скотъ и со скрипомъ телги

60 И богатство, какимъ сельскій владетъ бднякъ.

Часть уводятъ, связавъ за спиною имъ руки, напрасно

Смотрятъ они обратясь и на поля и на домъ,

Падаетъ часть пронзена нещадно стрлами съ крючками:

Ибо текучій есть ядъ въ быстромъ желз самомъ.

65 То, что не въ силахъ съ собой унести иль увесть, они губятъ,

И неповинныя жжетъ хижины вражій огонь.

Тутъ хоть и миръ, а они войны опасеньемъ трепещутъ,

И налегая на плугъ землю не пашетъ никто.

Это мсто иль зритъ врага, иль не видя страшится,

70 Залежью грубой лежитъ безъ обработки земля.

Сладкій не кроется гроздъ здсь между тнистой листвою,

Не наполняетъ чановъ верхомъ пнящійся мустъ.

Яблокъ страна не даетъ, у Аконтія здсь не нашлось бы

Словъ на чемъ написать, чтобъ госпожа ихъ прочла.

75 Видишь нагими поля ты безъ зелени и безъ деревьевъ:

Горе, счастливый сюда не заходи человкъ!

Знать, хотя широко кругъ свта большой развернулся,

Мн въ наказанье была эта открыта земля.

X, 3. Не сходящихъ до моря, подъ созвздіями Большой и Малой Медвдицъ, которыя, вращаясь около полюса, никогда не доходятъ до поверхности моря. Хотя Томи и находилось на одной широт съ Флоренціей, но по мр удаленія къ востоку, климатъ вообще становится боле суровымъ.

X, 11. Арктомъ (см. кн. I, 2, 29).

X, 27. Папироносной, Нила.

X, 73. Аконтій, юноша съ Цикладскаго острова Цеи, влюбился въ Делос, во время празднества Діаны, въ прекрасную Цидиппу. Надписавъ на яблок изъ сада Венеры: ‘клянусь Діаною, Аконтій будетъ моимъ супругомъ’,— онъ подкатилъ его къ ногамъ рабыни Цидиппы, которая попросила госпожу прочесть надпись. Цидиппа громко прочла эти слова, не замчая, что изрекаетъ обязательную для нея клятву. Когда она приготовилась къ бракосочетанію съ другимъ, то подверглась жестокой лихорадк, и родители вынуждены были отдать ее замужъ за Аконтія.

Кто бы ты ни былъ, злодй, что моимъ заключеньямъ смешься,

И вину безъ конца, извергъ, кладешь на меня,

Ты скалами рожденъ, молокомъ воспитанъ звринымъ,

И я скажу, что кремни носишь въ своей ты груди.

5 Что же за степень еще, до которой твой гнвъ поднялся бы,

Или какихъ у меня видишь отсутствіе золъ?

Видитъ варварскій край и непривтливый берегъ

Понта съ медвдицею бурной Менальской меня.

Нтъ языкомъ у меня сношеній съ дикимъ народомъ,

10 И переполнены вс томнаго страха мста.

Какъ проворный олень медвдями злыми захваченъ,

Или какъ горныхъ волковъ въ страх трепещетъ овца,

Такъ то и я окруженъ отовсюду воинственнымъ людомъ

Въ страх, когда у меня врагъ чуть лишь не о бокъ стоитъ.

15 Точно бы мало еще наказанья, что милой супруги,

Что я отчизны лишенъ и дорогихъ мн друзей,

Словно, помимо всхъ золъ, лишь Цезаревъ гнвъ выношу я,

И недостаточно мн въ Цезарскомъ гнв бды?

Нкто однако же есть, кто старыя раны тревожитъ

20 И краснорчью даетъ ходъ противъ нравовъ моихъ?

Всякому въ легкихъ длахъ удобно быть краснорчивымъ,

Шаткое хватитъ разбить даже ничтожнйшихъ силъ.

Замки во прахъ низвергать и стны стоящія доблесть,

Трусы, насколько хотятъ, смогутъ попрать, что лежитъ.

25 Сталъ я не тотъ, что я былъ, что призракъ пустой попираешь?

Что на прахъ и костеръ камни швыряешь ты мн?

Былъ и Гекторъ, когда въ сраженіи бился, но тмъ же

Гекторомъ не былъ, влекомъ слдомъ Гемонскихъ коней.

Помни также, что нтъ и меня, какого знавалъ ты:

30 Только подобіе вотъ мужа осталось того.

Чтожь ты подобье, злодй, преслдуешь горькою рчью?

Ты перестань, я прошу, тнь безпокоить мою!

Всмъ хоть проступкамъ моимъ ты поврь, того пусть не будетъ

Въ нихъ, что ошибкой скорй ты, чмъ виной-бы, почелъ,

35 Вотъ я, изгнанникъ, несу — насыщай свое сердце ты!— кару

Тяжкую ссылкой, затмъ ссылочнымъ мстомъ самимъ.

Жребій мой палачу показаться можетъ плачевнымъ,

Мало приниженъ межь тмъ онъ по суду одного!

Ты жесточе еще Бузириса, жесточе того, что

40 Медленнымъ пламенемъ жегъ изображенье быка,

Кто быка, говорятъ, Сикулійскому отдалъ тиранну,

И созданье свое съ рчью такой сочеталъ:

‘Въ этомъ подарк, о царь, важнй изваянія польза,

И не форма одна вещи достойна хвалы.

45 Видишь ли вотъ у быка затворку съ праваго бока?

Ввергнуть, кого осудилъ на смерть, ты долженъ въ нее.

Тотчасъ на угольяхъ жги заключеннаго ты понемногу:

Онъ взреветъ и издастъ подлинный голосъ быка.

За изобртенье ты, подарокъ равняя подаркомъ,

50 Дай награду, прошу, дару подстать моему!’

Рекъ. Фаларисъ же сказалъ: ‘о ты, наказанья великій

Изобртатель, свое тотчасъ созданье насыть!’

Безъ замедленья огнемъ, указаннымъ злобно, палимый

Онъ, вздыхая, пустилъ стоны двойные изъ устъ.

55 До Сикулійцевъ мн что за дло средь Скиовъ и Гетовъ?

Плачъ возвращается мой, кто бы ты ни былъ, къ теб

Если бы жажду унять моей ты въ силахъ былъ кровью,

Радости, сколько бъ хотлъ, алчной ты принялъ душой:

Столько при бгств я снесъ на земл и въ мор страданій,

60 Что считаю и ты бъ могъ пожалть, услыхавъ.

Врь мн, если бы былъ Улиссъ сопоставленъ со мною,

У Нептуна бы гнвъ меньше Зевесова былъ.

Кто ты ни будь, потому не ищи обновлять обвиненій,

И жестокой рукой тяжкихъ не трогай ты ранъ.

65 Да чтобъ молву о моей вин уменьшило забвенье,

Дай дяній моихъ ран недавней зажить,

Жребій припомня людской, который того же возноситъ

И угнетаетъ, ты самъ шаткихъ страшись перемнъ!

И потому что, чего никакъ не считалъ я возможнымъ,

70 У тебя о моихъ много заботы длахъ,

Страхъ твой напрасенъ: моя судьба безпримрно несчастна,

Цезаревъ гнвъ за собой всякое горе влечетъ.

Чтобъ это было яснй, и я не казался притворнымъ,

Я бы желалъ, чтобъ ты самъ кару мою испыталъ.

XI, 8. Медвдицею (см. II, 190).

XI, 28. Гемонскихъ коней, то же, что ессалійскихъ, коней Ахиллеса.

XI, 32. Тмъ, здсь опять Овидій говоритъ о себ какъ объ умершемъ.

XI, 39. Бузирисъ, египетскій царь, сынъ Нептуна, приносившій ежегодно въ жертву Юпитеру иностранца, по совту прорицателя Тразея изъ Кипра, въ отвращеніе засухи. Когда Бузирисъ вздумалъ принести въ жертву Геркулеса, послдній убилъ его и его сына.

XI, 40. Мднаго быка отлилъ ваятель Периллъ.

XI, 41. Тиранну, Фаларису.

XII

Уже Зефиръ холода уменьшилъ, и годъ завершая

Показалась зима старымъ Томитамъ длиннй,

Да и тотъ, что пронесъ на хребт неудачно такъ Геллу,

Уже равнять принялся время ночное съ дневнымъ.

5 Мальчики съ двочками весело рвутъ ужь фіалку,

Что родилась на поляхъ, хоть и не сялъ никто,

Распускается лугъ цвтами различной окраски,

И безыскусственный зобъ птицы вщаетъ весну,

Ласточка, чтобы сложить недоброй матери славу,

10 Подъ стропилами вьетъ маленькій домъ и постель,

Злаки, что въ бороздахъ лежатъ Цереры зарыты,

Вышли, вершину поднявъ изъ размягченной земли,

Гд лоза только есть, изъ отпрысковъ почка выходитъ,

Но отстоитъ отъ страны Гетской лоза далеко,

15 Тамъ гд дерево есть, вспухаетъ на дерев втка,

Но отъ Гетской страны дерево такъ далеко.

Тамъ досугамъ теперь и играмъ сплошнымъ по порядку

Уступаетъ уже рынка болтливаго споръ.

Нын зда на кон, и легкимъ играютъ оружьемъ,

20 Мячъ нын, нын кубарь въ быстромъ вертится кругу,

Нын, когда молодежь облита текущей оливой,

Члены усталые ей въ Вирго струи погружать.

Сцена цвтетъ, и кипитъ въ направленьяхъ отдльныхъ участье,,

Три театра изъ трехъ рынковъ до разу звучатъ.

25 О четырежды, о не сочтешь насколько тотъ счастливъ,

Кто запрещенья не зналъ жизнь Городскую вкушать!

Я же знаю, что снгъ отъ вешняго солнца растаялъ,

Изъ затвердвшихъ озеръ водъ не копаютъ уже,

Море не стянуто льдомъ, и, какъ бывало, по Истру

30 Шумныхъ Сарматскихъ телгъ не прогоняетъ пастухъ.

Все же какіе нибудь корабли приплывать сюда станутъ,

I/’ И на Понтійскомъ брегу гостемъ появится киль.

Брошусь навстрчу пловцу поспшно и, здравствуй сказавши,

Кто онъ, спрошу, и зачмъ, и изъ какихъ это мстъ.

35 Было бы дивно, когда-бъ онъ былъ не изъ ближней округи

И не сосднія лишь воды безпечно взрзалъ.

Рдкій только пловецъ изъ Италіи за море ходитъ,

Рдкій къ лишеннымъ портовъ этимъ идетъ берегамъ.

Ежели Греческою иль Латинскою рчью умлъ бы

40 Онъ говорить, этимъ все былъ бы пріятне онъ,

Можетъ съ пролива еще и дальнихъ зыбей Пропонтиды

Съ Потомъ надежнымъ держа сюда кто расправлялъ паруса —

Кто бы онъ ни былъ, молву передать привтнымъ все можетъ

Голосомъ, частью молвы ставши и помощью мн.

45 Я бы желалъ, чтобы онъ передать могъ слухъ о тріумфахъ

Цезаря и обо всхъ Лація Зевсу мольбахъ,

Какъ и ты наконецъ, бунтовщица Германія, грустно

Преклонила главу мощному въ ноги вождю.

Кто перескажетъ мн то, о чемъ я грущу, что не видлъ,

50 Тотъ немедля въ дому будетъ и гостемъ моимъ.

Горе! Назоновъ ужь домъ не въ Скискихъ ли нын предлахъ,

И вмсто Лара мн мстъ кара не дастъ ли своихъ?

Боги, пошлите, чтобъ здсь не алтарь, не жилище мн Цезарь,

А наказанья пріютъ временный видть желалъ!

XII, 3. Овенъ въ зодіак, съ котораго начинается весна, здсь переносится на того, который, уронивъ со спины Геллу въ море, далъ ему прозваніе Геллеспонта, мартъ мсяцъ.

XII, 5. Фіалку, здсь надо подразумвать левкои, желтофіоль и прочее.

XII, 9. Ласточка, бывшая до превращенія Прокною, жестокосердо убила сына своего Итиса.

XII, 17—18. Народныя увеселенія и игры начинались весною и продолжались до осени. Въ это время народныя собранія, судебныя разбирательства и торговыя сдлки на рынк прекращались.

XII, 22. Вирго, холодная вода, проведенная въ Римъ, нын носящая названіе Треви, въ которой купались. Римляне передъ купаньемъ предавались тлеснымъ упражненіямъ.

XII, 24. Три театра, — Помпея, Бальба и Парцелла, и три рынка,— forum Romanum, Caesaris и Augusti.

XII, 45. О тріумфахъ, Цезаря Тиверія, который въ отмщеніе за пораженіе Вара отправился въ походъ на Германцевъ.

XII, 46. Лація Зевсу, Августу.

XII, 52. Лара, домашній богъ здсь вмсто дома.

XIII

Вотъ и лишній совсмъ — что было и пользы родиться?—

Къ сроку идетъ своему День рожденія мой.

Что, жестокій, къ годамъ изгнанника грустнымъ приходишь?

Ты скоре конецъ долженъ бы имъ положить.

5 Если бъ жаллъ ты меня, иль стыдъ какой либо вдалъ,

Ты не пошелъ бы за мной вонъ изъ отчизны моей,

И на мст, гд зналъ меня, къ несчастью, ребенкомъ,

Ты бы старался на немъ мн и въ послдній предстать,

И разставаясь со мной, какъ тоже друзья поступили,

10 Въ Город все же бы ты грустный промолвилъ: прощай.

Нуженъ на что теб Понтъ? Иль гнвъ тебя Цезаря тоже

Въ дальнюю землю сослалъ въ самый холодный предлъ?

Врно надешься ты на почетъ, какой подобаетъ,

Блое чтобъ у меня платье спускалося съ плечъ,

15 Чтобы внками въ цвтахъ опоясанъ былъ жертвенникъ дымный,

И на торжественномъ бы пламени ладанъ трещалъ,

Чтобы лепешекъ я несъ, означающихъ время рожденья,

Чтобы изъ набожныхъ устъ добрыхъ молитвъ изрекалъ?

Я и поставленъ не такъ, и время мое не такое,

20 Чтобы приходомъ твоимъ могъ я обрадованъ быть.

Погребальный алтарь печальнымъ увитъ кипарисомъ,

Мн къ лицу и огонь, сложенныхъ ждущій костровъ.

Нтъ охоты богамъ ладанъ нести непреклоннымъ,

Добрыя рчи на умъ въ гор подобномъ нейдутъ.

25 Если жь о чемъ попросить у меня въ этотъ день и найдется,

Не возвращайся опять въ эти мста, я прошу,

Въ пору, когда меня чуть не дальнйшій край свта пріемлетъ,

Понтъ, что Эвксиномъ слыветъ, ложное имя пріявъ.

XIII, 2. День рожденія, Natalis, здсь собственно геній хранитель, рождающійся вмст съ человкомъ и годично навщающій покровительствуемаго, за что его почитали ладаномъ, внками и пирогомъ.

XIII, 28. Черное море, по причин своей бурливости и непривтливости береговъ, прозванное первоначально Понтомъ (негостепріимный), посл того, какъ вслдъ за Аргонавтами появились Іонійскія колоши, получило противоположное прозваніе (гостепріимный).

XIV

Благопріятель и стражъ достойный ученаго люда,

Что творишь, моего дара всегдашній ты другъ?

Также-ль какъ въ счастьи привыкъ меня восхвалять ты бывало,

Нын боишься, чтобъ я словно совсмъ не исчезъ?

5 Иль уважаешь мои псни ты, за исключеньемъ

Тхъ лишь искусствъ, что во вредъ были творцу своему?

Такъ ты и длай, прошу, любитель новыхъ поэтовъ,

Сколько есть силъ, удержи въ Город дло мое.

Ссылка сказана мн, но книжкамъ не сказана ссылка,

10 Кару владльца он не заслужили ничмъ.

Ссыльный нердко отецъ томится въ краяхъ отдаленныхъ,

Ссыльнымъ дтямъ межь тмъ можно и въ Город жить.

Псни безъ матери мной рождены по примру Паллады,

Это отродье и съ тмъ вмст потомство мое.

15 Ихъ поручаю теб, и чмъ он боле сиры,

Тмъ для опеки твоей явится тягостнй грузъ.

Тремъ изъ моихъ лишь дтей моя сообщилась зараза,

А въ остальной ты толп явно участье прими.

Все же пятнадцать есть книгъ, объ измненіи формы,

20 Псни, что прямо съ костра схвачены были творца.

Это творенье могло бъ, если бъ ране я не погибнулъ,

Имя надежнй стяжать высшей отдлкой руки.

Нын народу въ уста оно перешло безъ поправокъ,

Если въ народныхъ устахъ что либо есть моего.

25 Къ книжкамъ моимъ приложи эту, не знаю какую,

Что изъ дальнйшей страны примешь посылкою ты.

Кто бы ее ни прочелъ,— коль прочтетъ,— пусть раньше размыслитъ,

Гд и въ какое она время написана мной.

Милостивъ онъ къ письменамъ станетъ, узнавъ, что явиться

30 Въ ссыльное время въ стран варварской имъ довелось:

И удивится, что я при столькихъ несчастьяхъ былъ въ сил

Псню какую нибудь грустной рукой начертать.

Бды сломили мой даръ, котораго ране даже

Тощъ былъ источникъ во мн, также и жила слаба.

35 Но какова ни была, безъ работы она оскудла,

И въ засто такомъ долгомъ изсякла совсмъ.

Нтъ здсь обилія книгъ, чтобъ меня подстрекнуть и насытить,

Вмсто книгъ тутъ звенятъ только доспхи да лукъ.

Въ этой земл никого, когда бы стихи сталъ читать я,

40 Нтъ, въ комъ слухъ бы найти я понимающій могъ.

Некуда мн уходить: отдляетъ стнная ограда

И запертыя врата Гетовъ враждебныхъ отъ насъ.

Часто я спрашиваю о слов, объ имени, мст,

И никого нтъ, кого бъ могъ я врне спросить.

45 Часто когда я хочу что сказать — постыдно сознаться!—

Слова найти не могу, я ужь отвыкъ говорить.

Рчи ракійскія вкругъ меня да Скискія больше,

И кажись бы я могъ Гетскія псни писать:

Врь, я боюсь, чтобы ты въ моихъ сочиненьяхъ Латинскихъ

50 Словъ Понтійскихъ, туда вставленныхъ, не прочиталъ.

Такъ снисхожденія ты удостой мою книжку хоть малость,

Жребія ты моего ради ее извини.

XIV, 13. Паллада родилась безъ матери изъ головы Юпитера.

XIV, 17. Тремъ книжкамъ Искусства любви.

XIV, 19. Метаморфозы.

XIV, 48. Гетскія псни, о написанномъ имъ на Гетскомъ язык стихотвореніи въ честь Августа, Овидій говоритъ въ Понт (IV, 13, 19).

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ.

Если случится изъянъ въ моей книжк, какъ это и будетъ,

То его времени ты ради, читатель, прости.

Ссыльнымъ былъ я, искалъ себ отдыха я, а не славы,

Чтобы не все обращенъ умъ былъ на бды свои.

5 Это вотъ, ради чего землекопъ въ кандалахъ распваетъ,

Какъ облегчаетъ онъ трудъ тяжкій напвомъ простымъ,

И склонившись поетъ, напирая на илистый берегъ,

Тотъ, кто навстрчу рки тащитъ медлительный плотъ,

Кто равномрно къ груди подводитъ тяжелыя весла,

10 И руками въ размръ двигая движетъ волну.

Какъ усталый пастухъ, опершися на жезлъ, иль на камн

Сидя, плняетъ овецъ звуками изъ тростника,

Такъ у поющей рабы, и при этомъ урокъ свой прядущей,

Скрытый обманомъ идетъ незамчаемый трудъ.

15 Говорятъ, и Ахиллъ, Лирнезиды уводомъ разстроенъ,

Лирой Гемонской свое горе старался смягчить.

Какъ распвая Орфей лса и суровыя скалы

Увлекалъ, онъ грустилъ, дважды супруги лишась.

Въ Понт Муза и мн мста услаждала изгнанья,

20 Спутницей ссылки она только осталась одна,

Не боится она одна засадъ, и воинскихъ

Синта мечей, и морей, втровъ и дикой страны.

Знаетъ, когда я погибъ, какой былъ обманутъ ошибкой,

И что въ событьи вина, не преступленье мое,

25 Врно добра и теперь за то, что сперва повредила,

Какъ преступной была признана вмст со мной.

Все жь бы хотлось, чтобы затмъ, что он повредили,

Къ таинствамъ я Піэридъ не прикасался рукой.

Что же мн длать теперь? сестеръ тхъ влечетъ меня сила,

30 И безумецъ, сраженъ пснью, я псню люблю.

Такъ то лотосъ впервой Дулихійскимъ нёбомъ отвданъ

Привлекателенъ сталъ вкусомъ, которымъ вредилъ.

Чуетъ влюбленный, я чай, свои бды, но къ нимъ прилипаетъ,

И за причиной своихъ онъ заблужденій идетъ.

35 Радуютъ тоже меня, хотя повредили мн, псни,

И нанесшее мн рану копье я люблю.

Это стремленье могло бъ пожалуй казаться безумствомъ,

Нкая польза межь тмъ въ этомъ безуміи есть.

Мысли оно не даетъ созерцать непрестанно невзгоды

40 И заставляетъ забыть о настоящихъ скорбяхъ.

Какъ язвима своей не чувствуетъ раны Вакханка,

Коль завываетъ она пснью Идейской мутясь,

Такъ пока моя грудь, зелень тирса учу я, пылаетъ,

Духъ возносится мой выше несчастій людскихъ.

45 Ни изгнанія онъ, ни прибрежія Скискаго моря,

Ни раздраженныхъ уже не ощущаетъ боговъ.

И какъ будто испилъ я Леты снотворные кубки,

Такъ ощущенья во мн времени бдствія нтъ.

Вправ поэтому чтить я богинь, облегчающихъ горе,

50 Съ Геликона моихъ въ бгств печальномъ подругъ,

Частію моремъ, не то по земл въ корабл иль стопами

Удостоивавшихъ слдомъ за мною идти.

Выли бъ хоть эти, молю, ко мн благосклонны! боговъ вдь

Прочія сонмища лишь съ Цезаремъ мощнымъ одно,

55 И надомной столько бдъ скопляютъ, сколько песчинокъ

На берегу, сколько рыбъ въ мор, а въ рыб икры.

Прежде весною цвты, а лтомъ сочтешь ты колосья,

Осенью прежде плоды, а снжинки зимой,

Чмъ все зло, что я снесъ, по цлому мыкаясь свту,

60 Какъ несчастный искалъ лвыхъ Эвксина бреговъ.

Все жь, какъ я прибылъ, судьба не легче несчастьями стала,

И сюда до конца слдомъ за мною пошла.

Также и здсь признаю я пряжу судьбы прирожденной,

Пряжу, изъ чернаго что мн выпрядалась рука.

65 Чтобъ не разсказывать мн о засадахъ, опасностяхъ жизни,

Хоть и правдивыхъ, самой правды для вры труднй:

Такъ тому проживать тяжело между Бессовъ и Гетовъ,

Кто у народовъ въ устахъ только всегда проживалъ!

Какъ тяжело охранять вратами жизнь да стною,

70 И безопасность едва крпостью мста хранитъ!

Тяжкихъ сраженій войны избгалъ я въ юные годы,

И для забавы вращалъ только доспхи въ рук,

Нын старикъ, прихватя мечъ сбоку и въ лвую руку

Щитъ, свою сдину я укрываю подъ шлемъ.

75 Ибо какъ съ вышки подастъ лишь сторожъ знаки тревоги,

Тотчасъ дрожащей рукой я за оружье берусь.

Врагъ, изготовившій лукъ и стрлы, поенныя ядомъ,

Грозный носится вкругъ стнъ на храпящемъ кон,

Словно какъ хищный овцу, что не укрылась въ овчарн,

80 Волкъ по хлбамъ, по лсамъ мчитъ за собой и несетъ:

Такъ то если кого не приняли часомъ ворота,

Варваръ враждебный въ поляхъ, какъ захватилъ, заберетъ,

Или плнный идетъ вослдъ съ закованной шеей,

Иль отъ хранящей въ себ ядъ погибаетъ стрлы.

85 Здсь я, новый жилецъ, скрываюся въ мст опасномъ:

О времена черезчуръ долгія доли моей!

А къ пснопніямъ все жь и къ жертвамъ давнишнимъ вернуться

Пришлая Муза среди столькихъ несчастій смогла!

Только нтъ никого, кому бъ могъ свои псни читать я,

90 Никого, чей бы слухъ понялъ Латинскую рчь.

Самъ для себя — что же мн и длать?— пишу и читаю,

Муза хранима моя собственнымъ только судомъ.

Часто межь тхъ говорю: ‘Для кого этотъ трудъ и забота?

Или Сарматамъ мои книжки да Гетамъ читать?’

95 Часто у пишущаго у меня прорываются слезы,

И бываютъ отъ слезъ мокры страницы мои.

Старыя раны мои сердце, какъ новыя, слышитъ

И упадаетъ мн дождь влаги печальной на грудь,

Какъ съ перемной судьбы, чмъ я былъ и чмъ сталъ, поразмыслю

100 И откуда меня рокъ перенесъ и куда,

Часто въ безумьи рука, на себя и занятія въ злоб,

Псни бросала мои на пламенвшій очагъ^

Такъ, потому что теперь изъ многаго цло немного,

Ты съ благосклонностью все, кто бы ты ни былъ, прочти!

105 Ты же псню мою, что не лучше моей и судьбины,

Съ добротою прими, мой запрещенный мн Римъ!

I, 15. Лирнезиды, Бризеиды изъ Лирнеса, уведенной Агамемнономъ.

I, 18. Дважды супруги лишась, въ первый разъ, когда Эвридика умерла отъ укушенія зми, а во второй, когда, выводя ее изъ подземнаго царства, онъ, не смотря на запрещеніе, оглянулся назадъ, и она исчезла.

I, 31. Дулихійскимъ нёбомъ, ртомъ спутниковъ Улисса.

I, 42. Идейской, оргіастической пснью жрецовъ Цибелы на малоазіатской Ид, или Идейскихъ Куретовъ на Крит.

I, 43. Зеленъ тирса, жезлъ тирса въ рукахъ Вакха и вакханокъ, украшенный сверху еловою шишкой, былъ увитъ плющемъ и виноградными побгами.

I, 46. Боговъ, Августа и его семейства.

I, 63. Пряжу, нить Парокъ.

Ужь передъ Цезарями Германія дикая можетъ,

Побждена какъ весь міръ, павши колни склонить,

И Палатинъ, можетъ быть, высокій увшанъ внками,

И зашипвъ на огн ладанъ и день омрачитъ,

5 Блая жертва, пріявъ ударъ занесенной скиры,

Шеей на землю падетъ въ пурпур крови своей,

И во храмы боговъ благосклонныхъ дары по обту

Побдители несть Цезари оба хотятъ,

И т юноши, что подъ Цезарскимъ именемъ зрютъ,

10 Чтобъ непрерывно въ вкахъ правилъ землей этотъ домъ,

Ливія даръ пусть несетъ съ невстками добрыми, ради

Здравія сына, богамъ, какъ ей не разъ приносить,

Съ ней и матроны, и т, что прегршенія чужды,

Въ непрестанномъ блюдутъ двств священный очагъ,

15 Набожно чернь и сенатъ возликуетъ, за набожной чернью

Всадники тожь, коихъ былъ малой я частью досель.

Измняетъ вдали мн изгнаннику общая радость,

И въ такую молва даль лишь идетъ умалясь.

Весь значитъ будетъ народъ въ состояніи видть тріумфы,

20 И съ именами вождей взятые грады прочтетъ,

И увидитъ царей плненныхъ съ цпями на ше,

Какъ они впереди идутъ внчанныхъ коней,

Узритъ притомъ у иныхъ съ судьбой примиренныя лица,

Грозныя же у другихъ, тхъ, что не помнятъ себя.

25 Часть о причинахъ одна, именахъ и предметахъ запроситъ,

Часть станетъ, сказывать, хоть мало извстно самимъ.

‘Тотъ, что торжественно такъ въ Сидонскомъ пурпур блещетъ,

Былъ вождемъ на войн, этотъ ближайшимъ къ вождю.

Тотъ, что нын глаза печально къ земл преклоняетъ,

30 Былъ не съ подобнымъ лицомъ, какъ онъ оружье носилъ.

Тотъ свирпый, досель пылающій взоромъ враждебно,

Былъ возбудителемъ битвъ и подающимъ совтъ.

Этотъ коварный, что ввелъ обманами нашихъ въ засаду,

Тотъ, что нависнувшимъ скрылъ волосомъ мрачный свой ликъ.

35 Тмъ, что слдомъ за нимъ, говорятъ, какъ жрецомъ приносились

Часто плнныхъ тла богу, что ихъ отвергалъ.

Это озеро, вс эти замки, вс горы и рки

Были жестокихъ убійствъ, крови бывали полны:

Нкогда Друзъ заслужилъ въ земляхъ себ этихъ прозванье,

40 Тотъ, что отродіемъ былъ добрымъ, достойнымъ отца.

Этотъ утративъ рога, тростникомъ чуть прикрытый зеленымъ,

Былъ обагренный своей собственной кровію Рейнъ.

Съ распущенной косой несутъ и Германію тоже,

Что груститъ у вождя непобдимаго ногъ,

45 И подъ Римскій топоръ подставляя отважную шею,

Цпи въ той держитъ рук, въ коей доспхи несла.’

Цезарь, превыше ты ихъ пройдешь въ колесниц побдной

Въ пурпур, какъ надлежитъ, передъ народнымъ лицомъ:

Гд ни пройдешь ты, твоихъ кругомъ восплещутъ и руки,

50 И отовсюду цвты кинуты скроютъ пути.

Фебовымъ лавромъ чело обовьется и голосомъ громкимъ

‘Іо’, воинъ притомъ — ‘іо, тріумфъ’, запоетъ.

Самъ отъ шума равно и плеска и трепета пнья

Ты четверки коней узришь заминку не разъ.

55 Къ выси оттуда пойдешь и къ внемлющей просьбамъ святын,

И, по обту, ты дашь Зевсу заслуженный лавръ.

Это, какъ только могу, изгнанникъ я въ дух увижу:

Мн надъ отторженнымъ онъ мстомъ права сохранитъ.

Вольный проносится онъ чрезъ необъятныя земли,

60 Быстрымъ также путемъ онъ достигаетъ небесъ,

Онъ направляетъ мои глаза въ середину Столицы,

И лишеннымъ такихъ благъ мн онъ быть не даетъ,

Духъ мн дастъ увидать колесницу изъ кости слоновой,

Такъ въ отчизн мн все жь краткое время пробыть.

65 А счастливый народъ это зрлище вправду увидитъ,

И будетъ рада толпа вмст въ вождемъ на лицо.

Мн же только въ мечтахъ и слухомъ лишь отдаленнымъ

Доведется такой дла исходъ воспринять,

И отъ Лація вдаль отправленный въ чуждыя страны

70 Врядъ ли найдется, кто бъ мн, алчному знать, разсказалъ.

Поздно хоть этотъ уже про старый тріумфъ поразскажетъ,

Но какъ услышу о немъ, буду въ то время я радъ.

День настанетъ, когда сложу я свое сокрушенье,

И народный вопросъ частнаго станетъ важнй.

II, 1. Ужь, см. (III, 12, 45).

II, 8. Цезари оба, Августъ и Тиверій.

II, 9. Юноши, Тиверій, сынъ Друза и усыновленный Тиверіемъ Германикъ, сынъ старшаго Друза.

II, 11. Ливія, супруга Августа. Невстки Тиверія: Агрипина, супруга Германика, и Ливилла, супруга младшаго Друза.

II, 13. Т, весталки.

И, 18. Кром плнныхъ, украшавшихъ тріумфъ, проносились картины и изображенія завоеванныхъ городовъ, ркъ и т. д.

II, 27. Сидонскій пурпуръ, отъ гор. Сидона въ Финикіи.

II, 36. По Тациту (Ан. I, 61) Германцы посл пораженія Вара принесли многихъ Римлянъ въ жертву на алтаряхъ.

II, 39. Друзъ старшій, сынъ Ливіи и братъ Тиверія, за свои побды въ Германіи прозванъ Германикомъ.

II, 43. Германію, олицетворенную въ вид богини.

II, 47. Цезаръ, Тиверій.

II, 55. Къ выси, въ Капитолій, гд тріумфаторъ посвящалъ Юпитеру свой лавровый внокъ.

III

Зври большой и меньшой, оба сухи, изъ коихъ у Грековъ

Правитъ судами одинъ, а у Сидонцевъ другой,

Вы всевидящіе наверху стоящіе неба

И нейдущіе вглубь западной влаги морской,

5 Чей, объятьями лишь облегающій замокъ воздушный,

Кругъ надъ нетронутою вами землей возстаетъ,

Загляните, прошу, въ т стны, что встарь неудачно

Перескочилъ, говорятъ, дтище Иліи, Ремъ,

И блестящій вашъ взоръ на мою госпожу обративши,

10 Мн сообщите, меня помнитъ она или нтъ.

Горе, чего я страшусь? добиваюсь того, что такъ явно!

Что же надежда моя смутнаго страха полна?

Врь въ то, что есть, чего ждешь, и врнаго брось опасаться,

Къ врности полной въ теб вра да будетъ полна.

15 То, что не въ силахъ огни сказать теб въ тверди небесной,

Самъ непреложнымъ теб голосомъ ты разскажи:

Та вспоминаетъ тебя, о коей всхъ больше крушишься,

И, что ей можно одно — имя твое все хранитъ.

Къ лику она твоему, словно ты передъ ней, приникаетъ

20 И отъ тебя вдалек любитъ тебя, коль жива.

Иль какъ предастся душа больная правдивой печали,

Отъ отягченной груди легкій и сонъ убжитъ?

Не возникаетъ ли скорбь, какъ съ тобой и постеля и мсто

Соприкасаясь, забыть не дозволяютъ меня?

25 И раздумье беретъ и кажется ночь безконечной,

И, метаться уставъ, въ тл вс кости болятъ?

Не сомнваюсь, чтобы сбылось и то и другое,

И проявляла любовь знаки тоски у тебя,

Чтобы мене ты терзалась ивянки узрвшей,

30 Какъ ессалійская мчитъ Гектора ось за собой.

Мн же чего самому просить, не ршу, и не знаю,

Строя какого души я бы желалъ для тебя.

Ты грустна? я ропщу, что теб я причиною горя,

Нтъ? такъ была бъ какой слдъ, мужа утративши, быть.

35 Ты жь о потер своей скорби, дорогая супруга,

И о несчастьяхъ моихъ въ горести дни провожай,

Плачь надъ моею судьбой! есть нкая въ плач отрада:

Наполняется боль и утекаетъ въ слезахъ.

О когда бы рыдать не о жизни теб, а о смерти

40 Было моей, только бъ смерть насъ разлучила съ тобой!

Этотъ бы духъ близь тебя исшелъ на воздухъ отчизны,

Нжныя слезы тогда бъ грудь оросили мою,

И взирающіе глаза на знакомое небо

Въ день послдній твои мн бы закрыли персты.

45 И покоился бъ прахъ положенъ въ отцовской могил,

Ею рожденнаго бы тло пріяла земля,

Наконецъ, какъ и жилъ, безъ проступка я бы и умеръ,

Нын стыдиться должна жизнь моя кары своей.

Горе мн, коль, названа супругою ссыльнаго, взоры

50 Ты отвернешь и въ лиц выступитъ краска стыда!

Горе мн, если теб считаться женой моей срамно!

Горе мн, если уже стыдно моей теб быть!

Гд то время, когда своимъ ты супругомъ хвалилась,

И не старалась тогда имени мужа скрывать?

55 Гд то время, когда — коль о немъ вспоминать ты захочешь —

Помню, ты рада была быть и считаться моей?

Какъ и достойно честной, я нравился всмъ теб свойствомъ,

И придавала любовь много къ правдивой хвал.

И никого бъ не нашлось — столь казался теб я достойнымъ —

60 Чтобы его предпочла мужемъ своимъ ты назвать.

Нын же ты не стыдись быть моею женою, и въ этомъ

Горе присутствуетъ пусть, только отсутствуетъ стыдъ.

Какъ необузданный палъ Капаней подъ ударомъ нежданнымъ,

Иль ты читаешь, что мужъ въ краску Эвадну привелъ?

65 Да потому, что огонь огнемъ уничтожилъ царь міра,

Для своихъ Фаэтонъ все жь отчужденнымъ не сталъ,

Да и Семела чужой не стала родителю Кадму

Изъ за того, что въ мольб сгибла тщеславной своей.

И у тебя, что сраженъ огнемъ я суровымъ Зевеса,

70 Пусть на нжномъ лиц пурпурный стыдъ не горитъ.

Но на защиту мою возстань съ еще большей заботой,

И примромъ ты мн доброй супруги явись,

Грустную участь своей добродтелію ты наполни:

Трудная слава идетъ самымъ тяжелымъ путемъ.

75 Кто же бы Гектора зналъ, коль Троя была бы счастлива?

Горемъ общественнымъ лишь доблести путь былъ раскрытъ.

Тифій, искусство твое безъ волнъ морскихъ было бъ тщетно,

Средь здоровыхъ ты, Фебъ, былъ бы искусенъ вотще.

Та, что въ счастливые дни сокрыта и всмъ неизвстна,

80 Доблесть выходитъ на свтъ и познается въ бдахъ.

Жребій мой подаетъ теб поводъ ко слав, и дивно

То, что нжность твоя приподымаетъ чело.

Пользуйся временемъ тмъ, въ которомъ явилась надежда

И широко для похвалъ поле раскрылось твоихъ!

III, 1. Зври большой и меньшой, Большая и Малая Медвдицы, об, не погружающіяся въ море.

III, 2. Большая Медвдица руководитъ греческихъ пловцовъ, а Малая-финикійскихъ.

III, 29. ивянки, Андромахи, дочери царя Этіона въ Киликійскихъ ивахъ.

III, 30. Колесница ессалійскаго Ахиллеса.

III, 63. Папаней, одинъ изъ героевъ передъ ивами. Когда онъ по лстниц влзъ на стну, то былъ сраженъ молніей Юпитера. Когда трупъ его лежалъ на костр, супруга его Эвадна, дочь Ифиса, бросилась изъ любви къ нему въ огонь.

III, 65. Огонь огнемъ (см. III, 4, 29).

III. 67. Семела, дочь Кадма, сгорвшая въ объятіяхъ Юпитера.

III, 69. Зевеса, Августа.

III, 77. Тифій, рулевой Аргонавтовъ.

III, 78. Фебъ, богъ врачеванія.

Ты, что предковъ своихъ именами уже благородный,

Нравами выше еще знатнаго рода стоишь,

Чья вмщаетъ душа отраженье доблести отчей,

Чтобъ этой доблести ты не былъ лишенъ въ существ,

5 У кого въ язык краснорчья отцовскаго сила,

Больше которой ни чьей Лація форумъ не зналъ,—

То, чего я не желалъ, вмсто имени въ признакахъ только

Названъ ты, похваламъ это своимъ ты прости!

Я не виновенъ ни въ чемъ, добромъ своимъ явнымъ ты выданъ.

10 Только явись ты чмъ есть, мн и простится вина.

Да и считаю почетъ, моей теб явленный псней,

При справедливомъ такомъ будетъ безвреденъ вожд.

Самъ же отчизны отецъ — кто ласковй быть его можетъ?—

Терпитъ, чтобъ въ псн моей часто читали о немъ.

15 Да и нельзя запретить, такъ какъ общая собственность Цезарь,

И изъ общественнаго блага часть тоже моя.

Вдохновенью пвцовъ предаетъ свою славу Юпитеръ

И дозволяетъ его всякимъ устамъ восхвалять.

Положенье твое охранпо примромъ двухъ вышнихъ,

20 Видимъ изъ нихъ здсь одинъ, богомъ на вру другой.

Хоть и не долженъ я былъ, буду все же за это въ отвт:

Не подъ внушеньемъ твоимъ это письмо создалось.

И не новая то вина, что съ тобой говорю я,

Съ кмъ безопасно вполн часто говаривалъ я.

25 Бойся тмъ меньше, чтобъ я въ осужденье не сталъ теб другомъ,

Если злорчью тутъ быть, приметъ виновникъ его.

Ибо съ первыхъ годовъ отецъ твой былъ почитаемъ

Много всегда, ты скрывать этого не помышляй,

Дарованье мое онъ выхваливалъ — можешь припомнить —

30 Даже больше, по мн, чмъ и достоинъ я былъ,

И о моихъ онъ стихахъ говорилъ въ такихъ выраженьяхъ,

Что благородства была въ нихъ превеликая часть.

Нын не ты, потому что былъ въ томъ дом я принятъ,

А обманутъ скорй твой оказался отецъ.

35 Но не обманутъ онъ былъ, поврь, а въ каждомъ событьи,

Кром послдняго, жизнь вся безупречна моя.

Даже вины, отъ какой я погибъ, ты бъ не счелъ преступленьемъ,

Если бъ подобнаго зла вдалъ сцпленіе ты.

Страхъ иль ошибка мн вредъ нанесли, скоре ошибка.

40 Ахъ! дозволь о моей не вспоминать мн судьб.

И прикасался вновь не растрогивай ты незакрытыхъ

Ранъ! едва будетъ имъ самый полезенъ покой.

Такъ хоть терплю подломъ наказанье, а не было вовсе

Ни преступленія, ни плана въ проступк моемъ.

45 Чувствовалъ это и богъ: ни жизни меня не лишилъ онъ,

И не владетъ другой взятымъ добромъ у меня.

Можетъ быть, коль доживу, и самое это изгнанье

Нкогда онъ прекратитъ, какъ ослабетъ въ немъ гнвъ.

Нын молю, чтобъ отсель перебраться мн повеллъ онъ,

50 Ежели просьбы мои не безъ смущенья стыда.

Ссылки по мягче прошу и хоть на малость поближе,

Мста, отъ коего бы дальше суровый былъ врагъ,

И до того милосердъ Августъ, что, если бъ просить сталъ

Этого кто за меня, онъ бы быть можетъ сдался.

55 Хладные держатъ меня берега Эвксинскаго Нонта,

Онъ у древнихъ всегда имя Аксена носилъ.

Ибо умренными не волнуется море втрами,

И къ покойной нейдетъ пристани чуждый корабль.

Тутъ народы вокругъ, что кровію ищутъ добычи,

60 Злобныхъ не мене водъ должно бояться земли.

Т, о какихъ ты слыхалъ, что крови людской они рады,

Чуть не подъ той же со мной неба лежатъ полосой.

Недалеко отъ меня то мсто, гд Таврской богини

Колчаноносной, алтарь кровью убійствъ окропленъ.

6 5 Это была, говорятъ, незавидна для нечестивыхъ

И нежеланна благимъ, область Тоаса царя.

Два Пелопса здсь, по обмн на лань, приносила

Жертвы богин своей, не затрудняясь ничмъ.

Посл того какъ Орестъ, неизвстно честный иль преступный,

70 Прибылъ сюда удрученъ злобою Фурій своихъ,

И настоящей любви образецъ, Фокейскій товарищъ.

Т что тлами и два, были единой душой,

Тотчасъ связанные сведены къ алтарю роковому,

Что передъ дверью двойной кровью покрытый стоялъ.

75 Но ни того своя смерть, ни другаго своя не пугала:

Каждый изъ нихъ о конц только другаго грустилъ.

И предстояла уже съ мечомъ приподнятымъ жрица,

И окружила власы Грековъ повязка враговъ,

Какъ при обмн рчей Ифигенія брата узнала

80 И объятья ему смерти взамнъ принесла.

Ликъ богини она, ненавидящей страшныя жертвы,

Съ радостью перенесла въ лучшее мсто оттоль.

Эта вотъ область и есть почти на окраин міра,

Боги и люди отколь скрылись,— ко мн такъ близка,

85 И вблизи отъ моей земли смертоносныя жертвы,

Если Назоновой быть варваровъ можетъ земля.

О хоть бы втры все т жь, какими Орестъ унесенъ былъ,

Къ богу смягченному мой парусъ назадъ унесли!

IV, 1. Вроятно подразумвается Мессалинъ (сл. письма Овидія съ Понта къ Мессалину).

IV, 13. Отчизны отецъ, почетный титулъ Августа.

IV, 19. Двухъ боговъ, Августа и Юпитера.

IV, 26. Самъ Овидій.

IV, 36. Кром послдняго, событія, навлекшаго на поэта изгнаніе.

IV, 56. Аксена (см. III, 13, 28).

IV, 66. Тоаса (см. I, 9, 27).

IV, 67. Пелопса два, Ифигенія изъ Пелопсова рода.

IV, 71. Фокейскій товарищъ, Пиладъ.

О среди избранныхъ ты товарищей самый мн близкій,

Ты единый алтарь бывшій въ судьбин моей,

Съ рчью котораго я умирающей ожилъ душою,

Словно огонь ночника съ масломъ въ него подлитымъ,

5 Ты, который открыть не боялся пристани врной,

Чтобы молніею потрясенный корабль воспріять,

Съ чьею бы я казной ощутить не могъ недостатка,

Еслибъ наслдье отцовъ Цезарь отторгнулъ мое!

Въ часъ, какъ уноситъ порывъ меня, забывшаго время,

10 Горе! чуть имя твое не сорвалось у меня!

Ты же себя узнаешь и похвалъ вожделньемъ затронутъ,

Радъ бы былъ, если бы могъ явно сказать: ‘это я’.

Врно хотлъ бы теб, лишь позволь ты, воздать величанье,

Чтобы молв передать рдкую дружбу твою.

15 Не повредить бы теб, боюсь я, хвалебною псней,

И не пришелся бъ почетъ имени такъ не впопадъ.

Что безопасно и долгъ, въ глубин возрадуйся сердца,

Что о теб помню я, и что такъ преданъ ты былъ.

Продолжай налегать на весла на помощь, докол,

20 Какъ успокоится богъ,— втеръ помягче дохнетъ,

И защити ты главу, которой никто не поможетъ,

Коль не спасетъ, кто въ волну Стикса ее погрузилъ,

Ты жь постояннымъ явись, что появляется рдко,

Несокрушимой ничмъ дружбы во всякихъ дарахъ!

25 Такъ пусть счастье твое преуспваетъ съ годами,

Такъ не нуждайся ты самъ и помогай ты своимъ!

Такъ пусть супруга твоя добротой равняется съ мужемъ,

И подходитъ у васъ рдко къ постели печаль.

Единокровный къ теб пусть съ той же любовью стремится,

30 Нжный съ какой своего Кастора братъ возлюбилъ!

Пусть такъ подобнымъ теб твой сынъ зародится, и всякій

Пусть по нравамъ его можетъ признать, что онъ твой!

Брачнымъ такъ факеломъ пусть тебя дочь содлаетъ

тестемъ,

И молодому скорй дда прозваніе дастъ!

V, 22. Стикса, здсь Овидій снова сравниваетъ свое изгнаніе со смертью.

V, 30. Любовь Кастора и Поллука вошла въ пословицу.

Времени пахоти быкъ сносливъ передъ плугомъ бываетъ

И подъ кривое ярмо шею свою подаетъ,

Временно пламенный конь покоряется легкимъ поводьямъ

И отработаннымъ ртомъ рзкость пріемлетъ удилъ,

5 Временемъ также и львовъ Пунійскихъ гнвъ подается,

И не хранится въ душ лютость, что прежде была,

Тоже Индійскій и зврь вожака покоряется рчи,

Временемъ препобжденъ службу охотно несетъ.

Время приводитъ къ тому, что грозды лоза раздуваетъ,

10 И вмщаютъ едва зерна вино, что въ нихъ есть,

Время и смена до блдныхъ доводитъ колосьевъ,

И плодамъ не даетъ терпкій ихъ вкусъ сохранять.

Утончаетъ оно сошникъ землепашнаго плуга,

И стираетъ кремни какъ и желзо оно жь.

15 Мало по малу и гнвъ жестокій оно укрощаетъ,

Уменьшаетъ и плачъ, грусть облегчаетъ сердецъ.

Стало быть можетъ стопой, беззвучной минувшая дащцесть

Все ослабить, моихъ за исключеньемъ заботъ.

Какъ я отчизны лишенъ, два раза ужь хлбъ молотили,

20 Голой надавленъ ногой, дважды ужь лопался гроздъ.

Но въ продолжительный срокъ не пріобрлъ я терпнья,

И недавняго зла чувство еще на душ.

Старые такъ то быки отъ криваго ярма убгаютъ,

И нердко узд смирный противится конь.

25 Даже печальнй тоска въ настоящее время, чмъ прежде:

Хоть она та жь, что была, только съ лтами взросла.

И мн бды не такъ извстны были, какъ нын,

А чмъ знакомй он, тмъ и сильне гнетутъ.

Немаловажная вещь приносить еще свжія силы,

30 И истомленнымъ не быть ране времени зломъ.

Новый сильне боецъ на желтой арен, чмъ руки

Истомившій уже выдержкой долгой своей.

Свжій въ блестящей брон гладіаторъ того превосходитъ,

Что окропляетъ своей собственной кровью доспхъ.

35 Новый корабль хорошо выноситъ буйныя грозы,

Старый при первой уже бур распасться готовъ.

Также и я, что сношу, выносилъ терпливе прежде,

И увеличилось зло только отъ долгой поры.

Врьте, на убыль иду, и насколько по тлу

40 Въ силахъ судить своему, время ужь кратко для бдъ.

Ибо ни силъ больше нтъ, и цвтъ ужь не тотъ, что бывало,

Слабая кожа едва есть, чтобы кости покрыть.

Въ тл однако больномъ духъ боленъ сильне и видитъ,

Что окружаетъ его лишь безконечное зло.

45 Вида Столицы тутъ нтъ, друзей нтъ, сердцу желанныхъ,

И, что дороже всего, нтъ и супруги моей.

Скиовъ здсь только народъ да Геты, носящіе брюки,

Вижу, не вижу ли что, все такъ смущаетъ меня.

Только надежда одна, которой во всемъ утшаюсь,

50 Что изъ за смерти моей недолговчно все зло.

VI, 7. Индійскій зврь, слонъ.

VII

Солнце ко мн подошло посл зимняго холода дважды.

Дважды скончало свой путь, тронувъ созвздіе Рыбъ.

Отчего же твоя рука въ столь долгое время

Не потрудилась хотя бъ нсколько словъ начертить?

5 Дружба молчала твоя почему, когда мн писали

Т, съ которыми я въ маломъ общеніи былъ?

Отчего каждый разъ, что завязку со свертка снималъ я,

Я надялся въ немъ имя твое обрсти?

Дали бы боги, чтобы письмо писалось твоею

10 Часто рукой, но ко мн лишь не дошло ни одно!

Ясно, чего я прошу, поврю скорй, что Горгонской

Ликъ Медузы увитъ былъ волосами изъ змй,

Что собаки у чреслъ двы, что есть и Химера,

Въ коей огонь отдлилъ львицу отъ злобной зми,

15 Что грудь съ грудью срослись четвероногіе люди,

Что трехтльный есть мужъ, да и трехтльный есть песъ,

Сфингу и Гарпій признать и зменогихъ Гигантовъ,

Гига сторукаго радъ и полумужа быка.

Этому я бы всему скорй, дорогой мой, поврилъ,

20 Чмъ чтобы, измнясь, ты обо мн позабылъ.

Между мной и тобой безчисленны горы, дороги,

Ркъ, полей и морей тоже немало легло.

Тысячи ради причинъ изъ посланныхъ часто тобою

Писемъ, до рукъ не дойти можетъ моихъ ни одно,

25 Тысячи ты побди причинъ писаніемъ частымъ,

Чтобы не вчно тебя, другъ мой, оправдывать мн!

VII, 2. Солнце вступало въ созвздіе рыбъ въ середин февраля, слдовательно въ конц римскаго года, начинавшагося съ марта.

VII, 7. Завязку. Письма на табличкахъ или папирус, особенно любовныя, завязывались ниткой, концы которой припечатывались восковой печатью.

VII, 13. Двы, Сциллы.

VII, 15. Центавры.

VII, 16. Трехтльный исполинъ Геріонъ, и трехглавый Церберъ.

VII, 18. Гила. Когда Юпитеръ низвергнулъ въ Тартаръ титановъ, сыновей Урана или Цэла и Титеи или Теллы (Неба и Земли), земля въ отмщеніе произвела гигантовъ, зменогихъ исполиновъ, которые стали громоздить Оссу на Олимпъ, чтобы взобраться на небо. Посл отчаянной борьбы, они были отражены богами и пораженные молніей Юпитера при давлены горами. Гіасъ, или Гигъ, одинъ изъ трехъ сторукихъ исполиновъ. Полумужа быка, Минотавра.

VIII

Уже виски у меня подражаютъ лебяжьему пуху,

Черные краситъ власы старость блесая мн,

Годы недуговъ уже настаютъ и бездйствія время,

Съ малой мн силой себя уже носить тяжело.

5 Время пришло и велитъ, трудовъ положа окончанье,

Жить, чтобъ меня никакой не озабочивалъ страхъ,

И вкушая досугъ, что всегда моему былъ отраденъ

Сердцу, въ занятьяхъ своихъ съ нгою мн пребывать,

И свой домъ небольшой прославлять и старыхъ Пенатовъ

10 И поля, что теперь тщетно хозяина ждутъ,

И въ объятьяхъ жены и милыхъ друзей и отчизны

Безо всякихъ тревогъ стариться тихо бы мн.

Такъ то нкогда я провести надялся старость,

Такъ то окончить свои годы заслуживалъ я.

15 Боги судили не такъ, какъ меня, по земл и по морю

Прогонявъ, къ берегамъ дали Сарматскимъ пристать.

Корабли поврежденные въ доки открытые вводятъ,

Чтобы заносчиво имъ не оставаться средь водъ.

Чтобъ не упасть и своихъ всхъ заслуженныхъ пальмъ не позорить,

20 Щиплетъ въ лугахъ мураву изнемогающій конь.

Воинъ, когда онъ въ годахъ заслуженныхъ не слишкомъ полезенъ,

Къ Ларамъ стариннымъ, съ себя снявши, доспхи кладетъ.

Такъ то, какъ силы во мн уменьшаетъ лнивая старость,

Было бы время и мн мечъ деревянный вручить.

25 Было бы время, чтобъ я не дышалъ подъ небомъ чужбины,

Жажду изъ Гетскаго я не утолялъ бы ключа,

А сидлъ бы въ садахъ просторныхъ, какими владлъ я,

Радуясь видомъ людей да и Столицы опять.

Такъ когда то душой непрозорливой въ грядущемъ

30 Я уповалъ, что могу мирно дожить старикомъ.

Не допустили судьбы, он, что въ первое время

Нжно ко мн отнеслись, стали поздне тснить.

И какъ десять уже безъ изъяна люстровъ я прожилъ,

Частію худшею я жизни теперь угнетенъ,

35 Невдалек отъ меты, которой, казалось, достигнулъ,

Тяжко разбиться пришлось вдругъ колесниц моей.

Видно, безумецъ, того на меня я заставилъ гнвиться,

Кротче котораго нтъ въ мір во всемъ никого?

Побждено и само милосердье моимъ прегршеньемъ,

40 Все жь у ошибки моей жизнь не была отнята?

Жизнь, что придется вести подъ Бореемъ вдали отъ отчизны,

Гд отъ Эвксинскихъ зыбей влво земля пролегла?

Если бы Дельфы мн то и сама предсказала Додона,

Лживымъ бы мстомъ он об казалися мн.

45 Такъ то не крпко ничто, хоть связано будь оно сталью,

Чтобы могло уцлть въ Зевсовомъ быстромъ огн,

Столь высокаго нтъ превыше опасностей всякихъ,

Чтобы предъ богомъ не пасть и не склониться предъ нимъ.

Ибо хоть бдствія часть навлечена прегршеньемъ,

50 Боле гибели все жь гнвъ божества причинилъ.

Вы же предварены моими несчастьями будьте,

Чтобы вамъ угодить мужу, что равенъ богамъ!

VIII, 22. Къ Ларамъ. У домашняго очага въ атріум отпущенные на волю рабы слагали свои цпи, юноши свою дтскую ладанку буллу, и отставные солдаты свое оружіе.

VIII, 24. Римляне при обученіи новобранцевъ давали имъ вмсто металлическаго оружія деревянное, rudis. Заслуженный борецъ въ знакъ отставки получалъ деревянный мечъ, съ котораго онъ началъ свое служеніе.

VIII, 43. Въ Дельфахъ Фокейскихъ было Аполлоново прорицалище, а въ Эпирской Додон — Юпитерово.

VIII, 48. Богомъ, Августомъ.

Если возможность ты дашь, я скрою проступокъ и имя,

И предадутся твои влаг Летейской дла,

И снисхожденье мое обртутъ твои позднія слезы:

Только скорй прояви, что ужь раскаялся ты.

5 Только скорй повинись и изъ жизни своей Тизифонской

Вычеркнуть годы, когда бъ это ты могъ, пожелай.

Если жь не такъ, и ко мн въ груди твоей злоба пылаетъ,

Боль поневол велитъ вооружиться и мн.

Хоть бы, какъ нын, я былъ на край вселенной отправленъ,

10 Тмъ не меньше оттоль гнвъ свои руки простретъ.

Вс, коль не вдаешь ты, мн Цезарь права предоставилъ,

И наказанье одно мн по отчизн грустить.

Да и отчизны, будь онъ лишь здравъ, отъ него я надюсь:

Часто стрлой опаленъ Зевса все въ зелени дубъ.

15 Ежели средствъ никакихъ у меня и не будетъ отмщенья,

То Піэриды мн силъ вмст съ оружьемъ дадутъ.

Что проживаю вдали, къ берегамъ отосланный Скиовъ,

И всхъ ближе къ моимъ звзды сухія глазамъ:

По безконечнымъ моя пройдетъ огласка народамъ,

20 И на что я ропщу — міръ весь узнаетъ о томъ.

То, о чемъ говорю, съ восхода пройдетъ до заката,

И Гесперійскихъ рчей будетъ свидтель востокъ.

Черезъ земли меня, чрезъ глубокія волны услышатъ,

И воздыханій моихъ мощный подымется гласъ,

25 И не одинъ только вкъ про твою виновность узнаетъ:

Обвиненнымъ теб вчно въ потомств пребыть.

Мн уже хочется въ бой, хоть роговъ я пока не воспринялъ,

Я бъ и желалъ, чтобъ носить не было повода ихъ.

Циркъ покоенъ досель, но быкъ сердитый швыряетъ

30 Брызги песку и ногой злобной ужь землю разитъ.

Больше и это того, что хотлъ я, труби отступленье,

Муза, покуда тому скрыть свое имя дано!

IX, 6. Годы, когда тебя преслдовала Фурія Тизифона.

IX, 18. Звзды сухія, созвздіе Медвдицы, не закатывающейся въ море.

IX, 22. Гесперійскихъ, западныхъ.

Чтобы какимъ я и былъ, нжнйшей любви пснопвецъ,

Ты, какъ читаешь его, знало потомство, внемли.

Мн отчизна Сульмонъ, холодной волной изобильный,

На девяносто онъ миль вдаль отъ Столицы лежитъ.

5 Тутъ то я порожденъ, и чтобы время ты вдалъ,

Какъ два консула вдругъ жребіемъ пали однимъ.

Коль уже нчто въ томъ есть, что отъ предковъ наслдникъ по званью,

А не по милости лишь счастія всадникомъ я.

Не первороднымъ я былъ, а вслдъ народился за братомъ

10 Тмъ, что раньше еще за годъ явился на свтъ.

Тотъ же Люциферъ былъ при нашемъ обоихъ рожденьи,

Былъ пирогами двумя день тотъ же самый почтенъ:

Это былъ день изъ пяти торжества броненосной Минервы

Первый, въ который открытъ можетъ кровавый быть бой.

15 Съ юныхъ воспитанный лтъ и отца составляя заботу,

Въ Городъ отправился я къ славнымъ въ искусств мужамъ.

Братъ съ нжнйшихъ годовъ наклоненъ былъ къ краснорчью,

Къ мощнымъ доспхамъ рожденъ площади полной рчей,

Но еще мальчикомъ мн небесная нравилась служба,

20 Къ длу меня своему Муза украдной влекла.

Часто отецъ говорилъ: ‘къ безплодному что ты стремишься?

Не оставилъ богатствъ самъ Меонидъ никакихъ.’

Тронутъ словами я былъ и, весь Геликонъ покидая,

Я старался писать рчи, лишенныя стопъ.

25 Самъ собою размръ приходилъ соотвтственный псн,

И что писать начиналъ я, становилось стихомъ.

Между тмъ, какъ года проходили безмолвной стопою,

Брату пришлося и мн тогу свободнй надть,

И возложенъ на плеча былъ пурпуръ съ широкой каймою,

30 И пребываетъ у насъ тотъ же все трудъ, что и былъ.

Жизни десять ужь лтъ удвоилъ братъ мой, когда онъ

Умеръ, и я ощутилъ части себя же уронъ.

Нжнаго возраста я достигъ и почестей первыхъ,

И когда-то одной частію трехъ былъ мужей.

35 Оставался сенатъ, каймы ширину уменьшилъ я:

Ноша такая была силамъ не въ пору моимъ.

Тло снести не могло, и умъ для труда не годился,

И честолюбія всхъ я треволненій бжалъ,

И убждали искать Аонійскія сестры досуговъ

40 Врныхъ, къ которымъ всегда самъ я стремился душой.

Въ т времена почиталъ и возлюбилъ я поэтовъ,

Сколько являлось пвцовъ, столько считалъ я боговъ.

Часто читалъ своихъ Птицъ Мацеръ мн, преклонный годами,

И о вредной зм, и о полезной трав.

45 Часто, бывало, читалъ свои мн вспышки Проперцій,

Тотъ, что по сходству труда былъ сотоварищемъ мн.

Понтикъ стихомъ героидъ и Бассъ, столь прославленный ямбомъ,

Въ сладкомъ союз со мной членами были семьи,

Слухъ мой также плнить умлъ сладкозвучный Горацій,

50 Стройныя псни когда лирой Авзонской бряцалъ.

Зрлъ лишь Вергилія я, и горькій жребій Тибулла

Мн на дружество съ нимъ времени не даровалъ.

Шелъ за тобою онъ, Галлъ, а слдомъ за нимъ и Проперцій,

Самъ я четвертымъ въ ряду этого времени былъ.

55 Какъ я старшихъ, меня и младшіе такъ почитали,

И не поздно моя стала Талія славна.

Какъ впервые читалъ я народу юныя псни,

Два иль три раза была брита моя борода.

Возбудила мой даръ, восптая цлой Столицей,

60 Та, что именемъ я ложнымъ Коринны прозвалъ.

Многое я написалъ, но то, что считалъ я порочнымъ,

На исправленіе самъ я же и предалъ огню.

И когда я бжалъ, сжегъ то, что успхъ бы имло,

Такъ на занятія былъ и на стихи свои золъ.

65 Нжное., и стрламъ Купидона доступное сердце

Отъ маловажныхъ причинъ движимо было во мн.

Но хоть и былъ я таковъ, разгораясь отъ искры малйшей,

Имя мое ни съ какой не было сплетней въ связи.

Чуть что не мальчику мн безъ достоинства и блоручку

70 Дали жену, пробыла мало супругой она.

Слдомъ за этой была безупречная, правда, супруга,

Но на лож моемъ прочно ей быть не пришлось.

Та послдняя, что до конца со мной оставалась,

Согласилася быть ссыльнаго мужа женой.

75 Дочь моя, дважды родивъ еще молодой — отъ супруга

Только не одного — сдлала ддомъ меня.

И ужь отецъ мой свершилъ свой жребій, прибавивши девять

Новыхъ люстровъ другихъ къ люстрамъ своимъ девяти.

Плакалъ я также, какъ онъ плакалъ бы, если бъ лишился

80 Онъ меня, вслдъ за нимъ снесъ я въ могилу и мать.

Счастливы оба они, погребенные въ должное время,

Такъ какъ ране дня кары погибли моей!

Счастливъ тоже и я, что я въ бд не при жизни

Ихъ, и что имъ обо мн нечего было тужить!

85 Если же кром именъ у усопшихъ что остается,

И съ высокихъ костровъ мчится летучая тнь:

Если молва обо мн дойдетъ къ вамъ, родимыя тни,

И обвиненье мое есть у Стигійской толпы:

О узнайте тогда, что причиной — вамъ лгать не могу я —

90 Ссылки ошибка была, не преступленье мое.

Вотъ и довольно для малъ, къ вамъ я возвращаюся, души

Преданныя, что хотятъ знать моей жизни дла.

Ужь у меня сдина, какъ лучшіе годы минули,

Появилась, власы прежніе перемшавъ,

95 И по рожденьи моемъ увнчанъ Пизейской оливой

Побдитель здокъ десять наградъ ужь стяжалъ,

Какъ Томитовъ найти на лвомъ прибрежьи Эвксина

Оскорбленнаго гнвъ мн властелина веллъ.

Впрочемъ, извстную всмъ моего паденья причину

100 Мн указаньемъ своимъ не надлежитъ подтверждать.

Что поминать о вражд сотоварищей, сплетняхъ прислуги?

Многое снесъ я самой ссылки не легче моей.

Возмутилась душа покориться несчастью, и стала

Непобдимою, въ ходъ силы пуская свои,

105 О о жизни своей, проведенной въ досугахъ, забывши,

Я за оружье въ т дни взялся несвычной рукой.

Столько же бдъ претерплъ на мор и суш я, сколько

Звздъ между полюсами скрытымъ и видимымъ есть.

Наконецъ, проблуждавъ въ скитаніи долгомъ, достигъ я

110 Гетскихъ бреговъ, гд сосдъ колчаноносный Сарматъ.

Здсь хотя и окруженъ звономъ оружья сосдей,

Пснью, насколько могу, грустный смягчаю я рокъ.

И хоть нтъ никого, къ чьему обращаться бы слуху,

Все же обманомъ такимъ я коротаю свой день.

115 Такъ то за то, что живу и сношу я тяжелыя муки,

И не противно еще мн треволненіе дня,

Муза, спасибо теб! вдь ты посылаешь отраду,

Отдыхъ заботамъ моимъ и исцленье въ теб.

Ты и сопутникъ и вождь, меня ты уводишь отъ Истра,

120 Мсто мн ты жь посреди и Геликона даешь,

Мн ты, что въ рдкость, дала высокое имя живому,

Хоть обычно его слава по смерти даетъ.

Зависть, которая все бранитъ современное, злобнымъ

Зубомъ твореній моихъ не угрызала никакъ.

125 Ибо хотя возносилъ нашъ вкъ великихъ поэтовъ,

Слава скупа не была предъ дарованьемъ моимъ,

И хоть я многихъ себ предпочитаю, не меньше

Ихъ я хвалимъ, и во всемъ свт читаютъ меня..

Если поэтому есть у вщихъ предчувствіе, правды,

130 То, какъ скончаюсь, теб я не достанусь, земля.

Хоть благосклонность дала мн эту славу, хоть псни,

Благодарить вправ я, добрый читатель, тебя.

X, 3. Сульмонъ, нын Сульмона, въ области Пелигнійской, на востокъ отъ Лаціума.

X, 4. Девяносто римскихъ миль въ 1000 шаговъ равнялись, считая по пяти римскихъ на одну нмецкую, 18-ти географическимъ милямъ.

X, 6. Въ 711 г. отъ О. Р. и въ 43 до Р. Хр. два консула, Гирцій и Панза, пали при Мутин въ сраженіи противъ Антонія.

X, 12. Пирогами (см. III, 13, 2).

X, 13. День торжества, квинкватріи Минервы, праздновавшіеся пять дней съ 19-го по 23 марта, впродолженіе которыхъ только со втораго дня могли происходить гладіаторскія игры. Такимъ образомъ днемъ рожденіи Овидія было 20 марта.

X, 22. Меонидъ, Гомеръ.

X, 34. Частію трехъ былъ мужей, triumvir Capitalis, (см. Превр. Овид. Жизнеописаніе).

X, 35. Достигать мста въ сенат Овидій не чувствовалъ призванія, поэтому смнилъ широкую кайму сановника на узкую — всадника.

X, 39. Аонійскія сестры — музы.

X, 43. Эмилій Мацеръ, другъ Горація, написалъ стихотвореніе о птицахъ, Ornitliogonia.

X, 47. Стихомъ героидъ, гекзаметромъ, которымъ Овидій написалъ погибшую нын поэму иваиду

X, 51. Вергилій умеръ въ 19 г. до Р. Хр., и Тибуллъ немногимъ его пережилъ.

X, 78. Люстръ равнялся пяти годамъ, слдовательно отецъ Овидія умеръ 90 лтъ.

X, 95—96. Въ десять олимпіадъ или люстровъ, т. е. 50 лтъ.

X, 97. Томитовъ, жителей Томи.

X, 108. Между южнымъ и свернымъ полюсами.

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ПЯТАЯ.

Также и эту прибавь ты съ берега Гетскаго книжку,

Мой читатель, къ другимъ высланнымъ мной четыремъ.

Будетъ и эта такой, какова судьбина поэта,

И не сыщешь во всей псн отраднаго ты.

5 Какъ плачевенъ мой рокъ, плачевно также и пнье,

Что написалъ подошло подъ содержанье свое.

Радостенъ и невредимъ пвалъ я веселье и младость,

Но мн досадно теперь, что я такое писалъ.

Павши, внезапнаго я провожу паденья, огласку.

10 И содержанья я самъ нын творецъ своего.

Такъ же какъ лебедь простертъ, говорятъ, на брег Каистра

Изъ слабющихъ устъ стонетъ о смерти своей,

Такъ то и я, занесенъ далеко на берегъ Сарматскій,

Тщуся, чтобы молчкомъ мн погребеннымъ не быть.

15 Если веселія кто желаетъ и псенъ игривыхъ,

Предупреждаю: пускай онъ не читаетъ сихъ строкъ!

Галлъ ему больше подстать и нжный устами Проперцій,

Больше придется подстать кроткой душою Тибуллъ.

О зачмъ въ ихъ числ не нахожуся я тоже!

20 Горе! шутила зачмъ Муза когда-то моя!

Но вдь наказанъ я былъ, къ предламъ Скискаго Истра

Колчаноноснаго тотъ сосланъ Амура пвецъ.

Что остается, стихи я направилъ на общія псни,

И поручилъ имъ притомъ имя свое не забыть.

25 Если же спроситъ изъ васъ кто нибудь, откуда такъ много

Я страданій пою: много страданій я снесъ.

Не вдохновеньемъ своимъ это я сочинилъ, не искусствомъ:

Въ собственныхъ дйствіяхъ все и содержанье мое.

И какая тутъ часть страданій моихъ въ пснопньи?

30 Счастливъ, кто терпитъ лишь то, что въ состояніи счесть!

Сколько втвей есть въ лсу и желтыхъ въ Тибр песчинокъ,

Сколько и мягкихъ стеблей въ Марсовомъ пол растетъ,

Столько я золъ перенесъ, которымъ лкарство и отдыхъ

Только въ занятьяхъ однихъ можно обрсть Піэридъ.

35 ‘Гд жь, говоришь ты, Назонъ, конецъ твоимъ пснямъ печальнымъ?’

Тамъ же, гд самой судьбы явится этой конецъ.

Плакать надъ чмъ мн она изъ большаго ключа наливаетъ,

Эти слова не мои, а лишь судьбины моей.

Но отчизну ты мн возврати съ дорогою супругой,

40 Стану я веселъ лицомъ, стану я тмъ, чмъ и былъ.

Если бы гнвъ сталъ ко мн непреклоннаго Цезаря кротче,

Полныя радости бы псни теб я заплъ.

Но не такъ какъ шутилъ, зашутитъ письмо мое снова:

Пусть ужь однажды оно тшилось шуткой моей!

45 Пть буду то, что онъ самъ одобритъ, была бы лишь кара

Облегчена и бжать варварскихъ Гетовъ я могъ.

Что-жь кром скорбнаго пть межь тмъ моимъ пснопньямъ?

Эта флейта къ моимъ похоронамъ лишь идетъ.

‘Лучше бы ты, говоришь, могъ вынести бды въ молчаньи,

50 И безмолвно сокрыть вс приключенья твои’.

Требуешь ты, чтобъ вослдъ мученьямъ не слышалось стоновъ,

И запрещаешь, пріявъ рану глубокую, плачъ?

Самъ Фаларисъ дозволялъ изъ мди Перилла мычанье

Издавать и стонать громко устами быка.

55 Хоть оскорбленъ Ахиллесъ слезами не былъ Пріама,

Ты суровй врага мн запрещаешь мой плачъ?

Какъ Латонина дочь лишила дтей Ніобею,

То не велла же ей щеки сухими хранить.

Стоитъ чего либо зло смягчать роковыми словами:

60 Вотъ что Прокны то плачъ и Гальціоны родитъ.

Вотъ по причин чего въ холодной пещер Пеантій

Громкимъ крикомъ своимъ скалы Лемноса томилъ.

Душитъ стсненная боль и въ середин пылаетъ,

И вынуждается тмъ силы свои удвоять.

65 Ты уже лучше дозволь, иль вс отвергни ты книжки,

Если, что мн хорошо, вредно, читатель, теб.

Но не можетъ вредить, ни одно изъ моихъ сочиненій

Кром творцу своему гибели не принесло.

‘Но они плохи’, сдаюсь, кто жь брать тебя нудитъ плохое?

70 Иль что ошибкою взялъ, кто запретитъ отложить?

Самъ я къ тому не клоню, но читай ихъ какъ здшнія строки:

Варварствомъ не превзошли мста рожденья он.

Сравнивать Риму меня со своими пвцами не должно:

Средь Сарматскихъ бы я могъ съ дарованіемъ быть.

75 Наконецъ никакой не ищу я славы съ оглаской,

Что поощреньемъ всегда силъ дарованью даетъ.

Я не желаю души истомлять непрестанной заботой.

Что, хоть и гонятъ ее, снова врывается къ намъ.

Вотъ зачмъ я пишу, зачмъ шлю туда, знать хотите?

80 Съ вами желаю я быть, въ вид какомъ ни на есть.

I, ст. 11. Каистръ, рка, протекающая по Іоніи и Лидіи, извстная множествомъ лебедей.

I, 48. Флейта была обычнымъ инструментомъ при погребеніи, съ которымъ Овидій постоянно сравниваетъ свое изгнаніе.

I, 53. Сл. III, X, ст. 40—54.

I, 57. Ніобея, хваставшая многочисленностью своихъ дтей передъ Латоною, была наказана Аполлономъ и Діаною, перестрлявшими ея дтей, почему она сама превратилась въ мраморный образъ скорби.

I, 60. Прокна, см. Овид. Превр. VI, 412—676. Гальціона, см. тамъ же XI, 410—748.

I, 61. Пеантій, сынъ Пеанта, Филоктетъ.

Точно ль, какъ съ Понта письмо появится вновь, ты блднешь,

И безпокойной его ты раскрываешь рукой?

Страхъ отложи, я здоровъ, и тло, что раньше напастей

Переносить не могло и оставалось безъ силъ,

5 Терпитъ и въ мукахъ самихъ, привычное къ нимъ, затвердло.

Или же мн недосугъ больше разслабленнымъ быть?

Духъ же въ болзни лежитъ и силъ не набрался съ годами,

И остается въ душ тотъ же недугъ, что и былъ.

Раны, отъ коихъ я ждалъ, что он по времени сами

10 Заростутъ, все болятъ, какъ нанесенныя вновь.

Подлинно, небольшимъ многолтняя старость на пользу,

А страданьямъ большимъ время лишь силъ придаетъ.

Чуть что не десять лтъ зловредную рану Пеантій

Проносилъ, получивъ отъ ядовитой зми.

15 Телефъ бы изведясь погибъ отъ вчной болзни,

Если бъ нанесшая вредъ въ помощь рука не пришла.

И я прошу, если я несвершилъ преступленья какого,

Пусть мою рану рука, что нанесла, облегчитъ,

И, довольна уже досель моей долей страданій,

20 Малость изъ полнаго пусть моря воды отольетъ.

Много хотя отчеринетъ, останется горькаго много,

Часть даже кары моей цлою будетъ на видъ.

Раковинъ сколько близь водъ и розъ въ цвтник сколько дивномъ,

Сколько склоняющій въ сонъ макъ въ себ зеренъ хранитъ,

25 Сколько въ лсу есть зврей, и рыбъ сколько плаваетъ въ водахъ,

Сколько на нжныхъ крылахъ въ воздухъ возносится птицъ,

Столько я бдствій терплю, которыя счесть еслибъ вздумалъ,

Было бъ что капли воды моря Икарскаго счесть.

Чтобъ я о мукахъ въ пути, о горькихъ опасностяхъ въ мор,

30 И о рукахъ, на мою гибель простертыхъ, молчалъ:

Варварская тутъ страна и край меня дальній вселенной

Держитъ, и лютымъ врагомъ мсто охвачено все.

Я бы отсюда отбылъ,— вина вдь моя не кровава —

Если бъ заботился ты, какъ надлежитъ, обо мн.

35 Богъ, на котораго Римъ возлагаетъ могущество прочно,

Часто въ побд бывалъ кротокъ къ врагу своему.

Чтожь ты въ раздумьи, страшась напрасно? ступай и проси ты:

Кротче Цезаря нтъ въ мір во всемъ никого.

Горе мн! какъ же мн быть, коль близкими буду покинутъ?

40 Коль изъ поломки ярма выдернешь шею и ты?

Днусь куда? у кого въ бдахъ попрошу утшенья?

Ужь ни одинъ моего якорь не держитъ челна.

Ты увидишь! я самъ, хоть незримый, прибгну къ святому

Алтарю: никакихъ рукъ не отвергнетъ алтарь.

45 Я заочный съ мольбой обращусь къ заочной святын,

Если съ Зевесомъ вести рчь человку дано.

Власти хранитель, при чьей жизни безспорпо вс боги

На попеченье свое взяли Авзонскій народъ,

О краса, о тобой цвтущей отчизны ты образъ,

50 Мужъ, что не меньше того міра, надъ коимъ царишь —

Такъ на земл ты живи, и небо тебя поджидаетъ,

Такъ къ общаннымъ ты поздно звздамъ вознесись —

Сжалься, молю, умеными малйшую долю своихъ ты

Молній! довольно еще кары останется мн.

55 Гнвъ твой умренъ и такъ, мн жизнь мою даровалъ ты,

И гражданина права такъ же какъ имя при мн,

Ни достоянье мое другимъ не сдано, и не названъ

Самъ изгнанникомъ я буквой велній твоихъ.

Это страшило меня, я думалъ, что все заслужилъ я,

60 Но грха моего даже слабе твой гнвъ.

Ссыльному ты повеллъ увидть пажити Понта,

И бгущей кормой Скиское море взрзать.

Къ гнуснымъ я берегамъ, какъ приказано, прибылъ Эвксинской

Влаги — подъ полюсомъ та вчно холоднымъ земля —

65 Такъ не терзаетъ меня ни вчно холодное небо,

Ни опаленная вкъ блымъ морозомъ земля,

Ни чужеземцевъ языкъ незнакомый съ рчью Латинской,

Ни что Греческій звукъ говоромъ Гетскимъ забитъ,

Какъ что отвсюду стсненъ я, Марсомъ охваченъ сосднимъ,

70 И безопасенъ едва въ низкихъ стнахъ отъ врага.

Держится миръ между тмъ, а нтъ доврія къ миру.

Такъ иль страдаетъ, иль войнъ все опасается край.

Только отсюда бъ уйти, пусть буду Занклейской Харибдой

Я поглощенъ и ея къ Стиксу отправленъ волной,

75 Иль терпливо сожженъ огнемъ буду пламеннымъ Этны,

Или въ пучину сойду бога Левкадскаго я.

Кары вдь только прошу, несчастнымъ я быть не противлюсь,

Но я прошу, чтобы могъ быть я несчастнымъ цлй.

II, 15. Телефъ, сынъ Геркулеса, раненъ былъ Ахиллесомъ въ ляжку, такъ какъ рана не заживала, то оракулъ научилъ его искать спасенія у поразившаго его копья. Ахиллесъ исцлилъ его ржавчиной своего копья.

II. 35. Богъ, Августъ.

II, 68. Греческій звукъ, сл. V, 7, ст. 51—52.

II, 73. Харибда находилась около гор. Занклеи или Месеоны, нын Мессины.

II, 76. Съ Левкадскаго утеса, на которомъ стоялъ храмъ Аполлона, ежегодно въ день его торжества свергался въ море преступникъ.

III

Это вотъ самый тотъ день, въ какой тебя славятъ поэты,

Если во времени, Вакхъ, не ошибайся я,

И благовонныхъ внковъ въ торжеств на виски возлагаютъ,

И за твоимъ же виномъ славу вщаютъ твою.

5 Между ними, когда мн судьба дозволяла, я помню,

Не непріятной теб частью нердко былъ я,

Коего нын у звздъ Медвдицы Кинозурійской

Берегъ Сарматскій среди Гетовъ суровыхъ забралъ.

Я, который сперва изнженный, чуждую горя

10 жизнь надъ научнымъ трудомъ въ хор провелъ Піэридъ,

Нын, отчизны лишенъ, звонъ Гетскихъ слышу доспховъ,

Много на мор сперва, много стерпвъ на земл.

Случай ли это одинъ, боговъ ли то гнвъ даровалъ мн,

Иль при рожденьи моемъ Парка сурова была,

15 Все же ты одного изъ плюща почитателей врныхъ

Долженъ бы былъ поддержать властью небесной своей.

Или что возвстятъ судебъ владычицы сестры,

Уже во власти тому бога нельзя пребывать?

Ты же заслугами самъ достигъ чертоговъ небесныхъ,

20 Да и не легкимъ трудомъ путь былъ проложенъ туда.

И не въ отчизн ты жилъ, а снжнаго даже Стримона

Ты достигнулъ, равно Гета любителя войнъ,

И Персиды и волнъ широко текущаго Ганга,

И потоковъ, что пьетъ Индусъ утратившій цвтъ.

25 Видно, такой приговоръ судьбину прядущія Парки

Дважды рожденному два раза вщали теб.

Такъ и меня, если брать боговъ въ примры возможно,

Жизни желзный удлъ и нестерпимый гнететъ.

И не легче я налъ того, кто за гордыя рчи

30 Былъ отъ ивъ отраженъ нкогда Зевса огнемъ.

Но когда услыхалъ, что сраженъ былъ молніей вщій,

Ты пожалть бы о немъ, вспомнивъ о матери, могъ,

И сказать, увидавъ твой алтарь окружившихъ поэтовъ,

‘Тутъ изъ преданныхъ мн нтъ я не знаю кого’.

35 Добрый Либеръ, помоги: такъ ильмъ пускай отягчаетъ

Вдвое лоза, и налитъ гроздъ будетъ полонъ виномъ,

Такъ при вакханкахъ съ тобой молодежь усердныхъ сатировъ

Да пребудетъ, и гамъ пусть не смолкаетъ у нихъ,

Скироноснаго такъ костямъ пусть тяжко Ликурга,

40 И наказанье томитъ злую Пентееву тнь,

Пусть такъ вчно блеститъ, побждая сосднія звзды,

Подъ небесами внецъ свтлый супруги твоей!

Ты, красавецъ, приди и судьб моей помоги ты,

Помня, что изъ числа тоже одинъ я твоихъ!

45 У боговъ межь собой сношенія, тронуть старайся

Цезарское божество Вакхъ божествомъ ты своимъ!

Вы же, искусства друзья, толпа богомольцевъ, поэты,

Каждый изъ васъ за виномъ молитъ о томъ же пускай!

Кто нибудь тоже изъ васъ, какъ имя Назона помянутъ,

50 Слезъ подмшавши въ фіалъ, пусть отодвинетъ его,

И обо мн вспомянувъ и на всхъ оглянувшися, молвитъ:

‘Гд же Назонъ, что у насъ въ хор недавно лишь былъ?’

Будь такъ, коль скромностью я у васъ заслужилъ сниcхожденье,

Коль я сужденьемъ своимъ книгамъ ни чьимъ не вредилъ,

55 Если достойно я чтилъ старинныхъ мужей сочиненья,

И новйшихъ затмъ также не мене чту..

Такъ къ благосклонному вамъ Аполлону слагайте вы псни!

И, что возможно, средь васъ имя храните мое!

III, 7. (собачій хвостъ) Малая Медвдица.

III, 15. Плюща, посвященнаго Вакху.

III, 17. Парки.

III, 21. Стримонъ, ракійская рка.

III, 26. Дважды рожденному. Юпитеръ, доставъ Вакха изъ сгоравшей Семелы, проносилъ его до срока въ своей ляжк.

III, 29. Того, Капанея, см. IV, 3, ст. 63.

III, 39. Скироноснаго Ликурга, когда ракійскій царь Ликургъ захотлъ срубить насаженный Вакхомъ виноградникъ, богъ помутилъ его разсудокъ такъ, что, считая, что рубить лозу, онъ отрубилъ себ ногу.

III, 40. Пентей, сынъ Эхіона и Агавы, старавшейся противустать вакхическимъ обрядамъ, былъ подъ предводительствомъ матери растерзанъ вакханками.

III, 42. Свтлый внецъ Аріадны.

Я, Назона письмо, пришло отъ Эвксинскаго брега,

Въ мор вполн утомясь и утомяся въ пути,

Плача сказалъ онъ мн: ‘ты это можешь, на Римъ полюбуйся!

Ахъ, насколько судьбой выше моей ты судьбы!’

5 Плача меня онъ писалъ, и перстень, какимъ запечаталъ,

Былъ не къ устамъ поднесенъ раньше, а къ влажнымъ щекамъ.

Ежели спрашивать кто начнетъ о причин печали,

Тотъ лишь станетъ просить солнце ему указать,

Тотъ ни листьевъ въ лсу, ни на долин открытой

10 Мягкихъ травинокъ, ни водъ въ полной не видитъ рк,

Горю Пріамову онъ изумится надъ Гекторомъ падшимъ,

И почему Фллоктетъ стонетъ ужаленъ змей.

Дали бы боги ему состояніе духа такое,

Чтобы причина его скорби была не жалка!

15 Все жь терпливо несетъ, какъ долженъ, онъ горькую долю,

И не строптивъ къ удиламъ какъ неподатливый конь.

Онъ въ надежд, что гнвъ божества безконеченъ не будетъ,

Чувствуя, что у него нтъ преступленья въ грх.

Часто онъ говоритъ, каково милосердіе бога,

20 И обычно себя тутъ онъ приводитъ въ примръ:

Ибо что онъ удержалъ достоянье родное и имя,

И наконецъ что онъ живъ, бога, по немъ, это даръ.

А тебя, если ты мн вришь, считая дороже

Всхъ, отъ полной души вчно блюдетъ онъ въ груди:

25 Менетіадомъ тебя, и тмъ, что ходилъ за Орестомъ,

Онъ и Эгидомъ зоветъ и Эвріаломъ своимъ.

И отчизны своей онъ не больше желаетъ съ тмъ самымъ,

Что сверхъ отчизны всего боле жалко ему,

Чмъ лица твоего и очей, о, ему ты сладчайшій

30 Меда, который пчела Аттики носитъ въ свой воскъ.

Часто о времени томъ онъ вспоминаетъ печальный,

Коего смертію, жаль, предупредить не пришлось,

Какъ другіе ушли отъ сближенья съ внезапной невзгодой,

Переступать за порогъ падшаго дома боясь,

35 Ты, онъ помнитъ, одинъ съ немногими вренъ остался,

Если немногими звать можно двоихъ иль троихъ.

Хоть пораженный, межь тмъ онъ все замтилъ, что былъ ты

Горемъ не меньше его, чмъ и своимъ, пораженъ.

Часто слова и лицо онъ твое вспоминаетъ и вздохи,

40 И что заплакавъ тогда грудь ты увлажилъ ему:

Какъ ты ему помогалъ, и какъ старался утшить

Друга, когда ты и самъ могъ утшенья желать.

За все это тебя общаетъ любить онъ и помнить,

Будетъ ли видть онъ день, иль будетъ принятъ землей,

45 Онъ своей головой клянется всегда и твоею,

Цнитъ которую онъ, знаю, не меньше своей.

Принесется сполна благодарность подобнымъ дяньемъ,

И не заставитъ пахать берегъ твоихъ онъ воловъ.

Только смлй защищай бглеца постоянно! о чемъ онъ,

50 Зная тебя, не просилъ тутъ, попрошу я само.

IV, 25—26. Сынъ аргонавта Менетія — Патроклъ, другъ Ахилла, Пиладъ — другъ Ореста, сынъ Эгида Тезей — другъ Пиритоя. Эвріалъ — другъ Ниса.

День рожденья моей госпожи ожидаетъ обычной

Почести: къ жертв святой руки ступайте мои!

Можетъ быть такъ и герой Лаэртидъ на окраин свта

Нкогда праздничный день правилъ супруги своей.

5 Набоженъ будь мой языкъ, о гор моемъ забывая,

Ты, что отъ радостныхъ словъ, я полагаю, отвыкъ,

И въ одежду, что я въ цлый годъ надваю однажды,

Блую я облекусь, року не въ цвтъ своему,

Пусть зеленетъ алтарь отъ травянистаго дерна,

10 И сплетенный внокъ теплый очагъ обовьетъ.

Ладана, мальчикъ, мн дай, дающаго яркое пламя,

Да и вина, что шипитъ влито въ священный огонь.

Милый рожденія день, хоть я и вдали, умоляю,

Свтелъ явись ты сюда да и не сходенъ съ моимъ,

15 Если и горестное госпож предстояло страданье,

Будь навки оно снято несчастьемъ моимъ,

Та, что недавно была сотрясаема хуже чмъ въ бурю,

Пусть уцлвшимъ идетъ въ врныхъ волнахъ кораблемъ!

Рада пусть дому она, своей дочери, какъ и отчизн —

20 Будетъ съ того, что лишенъ этого былъ я одинъ —

Пусть потому что у ней въ драгоцнномъ супруг нтъ счастья,

Жизни дальнйшая часть грустныхъ не вдаетъ тучъ.

Пусть живетъ, коль должна, и заочнаго любитъ супруга,

И проводитъ свои, но долговчна, года.

25 Я прибавлю своихъ, но боюсь, чтобъ зараза судьбины

Не испортила тхъ, что проживаетъ она.

Врнаго нтъ у людей, кто счелъ бы это возможнымъ,

Чтобъ торжество это вотъ я среди Гетовъ справлялъ?

Посмотри между тмъ, какъ дымъ отъ ладана втеръ

30 Къ Итальянскимъ странамъ, вправо лежащимъ, несетъ!

Чувство стало быть есть и въ тучахъ, огнемъ порожденныхъ:

Преднамренно, Понтъ, мчатся он отъ тебя.

Преднамренно, какъ когда на алтарь общій жертву

Братьямъ приносятъ, что въ смерть ввергли другъ друга рукой,

35 Самъ съ собой во вражд, какъ будто по ихъ повелнью,

На дв стороны врозь черный расходится дымъ.

Это, помнится мн, я когда-то считалъ невозможнымъ,

И по моему тутъ ложь разсказалъ Баттіадъ:

Врю теперь я всему, когда не спросту отъ Аркта,

40 Дымъ, отвернулся ты прочь, чтобы къ Авзоніи плыть.

Стало быть это тотъ день, который когда бъ не родился,

Никакого бъ бднякъ праздника я не видалъ.

Нравы онъ произвелъ подобные тмъ героинямъ,

Коимъ Ээтіонъ былъ и Икарій отцомъ.

45 Народилась тогда стыдливость и честность и врность:

Но на самый тотъ день радости не родились,

А заботы и трудъ и нравамъ судьба не подъ пару,

И о вдовьемъ почти лож законная скорбь.

Подлинно, что при судьб враждебной хранимая врность

50 Основанье хваламъ въ скорбное время даетъ.

Если бы бдъ никакихъ Улиссъ не видалъ терпливый,

То Пенелопа была бъ счастлива, но безъ хвалы.

Еслибъ съ побдою мужъ проникъ въ Эхіонскія стны,

То и Эвадну своя врядъ ли узнала бъ страна.

55 Что жь изо всхъ дочерей у Пелія въ слав одна лишь?

Вдь за то, что былъ мужъ въ бдствіи лишь у одной.

Пусть бы раньше другой песковъ Иліонскихъ коснулся:

Не за что было бъ тогда Лаодамію хвалить.

И про твою бы любовь, какъ желала бъ ты, вовсе не знали,

60 Еслибъ мои паруса втеръ попутный вздувалъ.

Боги однако и ихъ сподвижникъ, хоть поздній, о Цезарь,

Какъ уравняетъ тебя съ днями Пилійца судьба,

Не меня, какъ себя признаю заслужившимъ я кару,

Вы пощадите, а ту, коей безвинно страдать!

V, 3. Лаэртидъ, Улиссъ, сынъ Лаэрта.

V, 19. Своей дочери, Перилл.

V, 34. Братьямъ, Этеоклъ и Полиникъ, которыхъ по смерти чтили какъ героевъ. Когда имъ приносили общую жертву, то, по преданію, жертвенный огонь раздлялся пополамъ.

V, 38. Баттіадъ, Каллимахъ.

V, 39. Аркта, созвздіе Медвдицы.

V, 44, Ээтіонъ, отецъ Андромахи, Икарій, отецъ Пенелопы.

V, 53. Эхіонскія стны. Эхіонъ, супруга. Агавы, дочери Кадма, основателя Кадмеи, т. е. ивъ.

V, 54. Эвадна, супруга Капанея, см. IV, 3, ст, 63.

V, 55. Одна, Алцеста, пожелавшая умереть вмсто больнаго супруга Адмета, друга Геркулеса, по была живою возвращена Геркулесомъ изъ царства тней.

V, 58. Лаодамія, супруга Протезилая, перваго грека, падшаго на Троянскомъ берегу. При вид смерти обожаемаго супруга, она лишила себя жизни.

V, 62. Съ днями Пилійца, Нестора, прожившаго, по Гомеру, три вка.

Также и ты, что въ моихъ длахъ былъ когда-то оплотомъ,

Ты, что прибжищемъ мн, ты, что мн пристанью былъ,

Также слагаешь и ты заботу объ избранномъ друг,

Нжное бремя заботъ скоро съ себя такъ кладешь?

5 Я обуза, ты правъ, которую если замыслилъ

Сбросить въ безвременье ты, не зачмъ бы подымать.

Средь волненья корабль ты, Палинуръ, оставляешь?

Не убгай, пусть твоя врность искусству равна!

Разв съ Ахилла коней въ жестокомъ сраженіи спрянулъ

10 Врный Автомедонтъ, ихъ покинувъ легко?

Разъ что принялъ кого, никогда Подалирій больному

По общанью какъ врачъ не отказался помочь.

Хуже гораздо изгнать, чмъ не принять только гостя,

Бывшій доступнымъ алтарь проченъ моей будь рук.

15 Нкогда ты одного меня защищалъ, такъ и нын

Ты меня сохрани, также и мннье свое,

Ежели новой какой вины во мн нтъ, и внезапно

Не измнили твою врность проступки мои.

То дыханье, что я съ трудомъ пью въ воздух Скискомъ,

20 Пусть, я желаю, скорй выйдетъ изъ членовъ моихъ,

Чмъ сожмется твоя грудь предъ моимъ преступленьемъ,

И показаться теб худшимъ бы я заслужилъ.

Не до того я совсмъ судьбой удручаемъ враждебной,

Чтобы отъ долгихъ невзгодъ разумъ мой былъ потрясенъ.

25 Пусть бы онъ былъ потрясенъ, но сынъ Агамемнона сколько,

Думаешь, наговорилъ грубыхъ Пиладу рчей?

Близко отъ правды и то, что товарища билъ онъ пожалуй:

Долгу же тотъ своему вренъ остался межь тмъ.

У несчастныхъ одно со счастливыми только и обще,

30 Что и тмъ и другимъ слдъ снисхожденье давать,

Уступаютъ слпымъ и тмъ, которымъ претекста

И внушительный жезлъ съ крикомъ почетъ отдаетъ.

Если меня не щадишь, щадить ты несчастіе долженъ:

Чей либо гнвъ на меня мста не можетъ имть.

35 Изъ несчастій моихъ избери ты малйшую малость:

Все же огромнй оно, чмъ бы помыслить ты могъ.

Такъ же какъ много во рву сбирается влажномъ тростинокъ,

Сколько пріемлетъ въ себ Гибла цвтущая пчелъ,

Сколько на узкомъ пути муравьи въ подземные склады

40 Тхъ, что сыскали они, зеренъ обычно несутъ,

Тсная также меня толпа окружаетъ несчастій.

Врь мн, что правды самой жалоба меньше моя.

Кто недоволенъ и тмъ, песку пусть носитъ на берегъ,

Въ ниву колосьевъ несетъ, въ море вливаетъ воды.

45 Неумстную ты удержи поэтому гордость,

И среди моря моихъ не покидай парусовъ!

VI, 7. Палинуръ, кормчій Энея, задремавшій и свалившійся въ море.

VI, 10. Автомедонтъ, возница Ахилла.

VI, 11. Подалирій и Махаонъ — сыновья Эскулапа и сами знаменитые врачи помогали грекамъ, раненымъ подъ Троей.

VI, 25. Сынъ Агамемнона Орестъ, возбужденный Фуріями до сумасшествія.

VI, 32. Дикторскій жезлъ со связками розогъ, при крик разступаться передъ консуломъ.

VII

То, что читаешь, письмо къ теб изъ земли той приходитъ,

Гд широкій съ морской влагой сливается Истръ.

Если проводишь ты жизнь снабженною добрымъ здоровьемъ,

Свтлая доля одна все жь у моей есть судьбы.

5 Врно о томъ, что творю, вопрошаешь обычно, милйшій,

Хоть это знать можешь ты, если бы я и молчалъ:

Я несчастенъ, вотъ вс мои заключенія вкратц,

Всякъ, кто живетъ оскорбя Цезаря, будетъ такимъ.

Что такое толпа въ стран Томитанской, и между

10 Нравовъ какихъ я живу, можетъ быть хочешь узнать?

Хоть перемшаны здсь на прибрежіи Геты и Греки,

Боле плохо мирныхъ Гетовъ пріемлетъ страна.

Больше Сарматскаго тутъ и Гетскаго чаще народа

здитъ и взадъ и впередъ середи улицъ верхомъ.

15 Нтъ изъ нихъ никого, который колчана и лука

Не носилъ бы и стрлъ желтыхъ отъ желчи зми.

Голосъ грубъ, взглядъ суровъ, и Марса правдивйшій образъ,

Ни бороды, ни волосъ не подрзала рука,

Не замедлитъ рука ножомъ направленнымъ ранить,

20 Тмъ, что у всякаго есть варвара сбоку при немъ.

Горе! межь ними живетъ забывшій любовныя игры,

Видитъ и слышитъ теперь все это, другъ, твой пвецъ!

И когда бы онъ жилъ, но между ними не умеръ,

И ненавистныхъ бы мстъ тнь хоть избгла его!

25 Что выплясываютъ мои псни при полномъ театр

И рукоплещутъ моимъ, другъ, какъ ты пишешь, стихамъ:

Все жь ничего — знаешь самъ — я не писалъ для театровъ,

А на плески моя Муза никакъ не падка.

Но пріятно межь тмъ все то, что мшаетъ забвенью

30 Обо мн, и зоветъ имя скитальца въ уста.

Хоть между тмъ, вспомянувъ о тхъ, что мн повредили,

Проклинаю свои псни я и Піэридъ,

Какъ хорошо прокляну, все жь остаться безъ нихъ я не въ силахъ,

И за кровавой стрлой слдуетъ рана моя,

35 И истерзанъ предъ тмъ волнами Эвбейскими сметъ

Вдоль Каферейской воды Греческій мчаться корабль.

Бодрствую же не для хвалъ, и не о будущей слав,

Имени томъ, что скрывать было бъ полезнй, пекусь.

Я занимаю трудомъ свой умъ и морочу страданья,

40 И стараюсь отвлечь этимъ заботы свои.

Лучше что жь длать бы могъ одинъ я на взморьи пустынномъ,

Помощь какую еще могъ бы придумать отъ золъ?

Если на мсто взгляну, непривтливо мсто, какого

Даже печальнй на всей быть и не можетъ земл,

45 Хоть на людей, но едва стоютъ имени этого люди,

Лютость которыхъ еще злобне, чмъ у волковъ.

Страха законовъ въ нихъ нтъ, но правда покорствуетъ сил,

И подъ воинскимъ мечомъ сдавшись простерты права..

Шубами гонятъ они да просторными брюками стужу,

50 Лица жь суровыя ихъ скрыты навсомъ волосъ.

У немногихъ слды сохранились Греческой рчи,

И уже варварскимъ въ ней Гетскимъ становится звукъ.

Никого у нихъ нтъ, въ народ, кто могъ бы Латинской

Рчью слова произнесть самыхъ обычныхъ вещей.

55 Самъ же я Римскій пвецъ — за это простите, о Музы!—

Рчи Сарматовъ вести чаще всего принужденъ.

Совстно, а признаюсь, уже съ непривычки я долгой

Еле Латинскія самъ припоминаю слова.

Не сомнваюсь, что есть и въ этой книжк немало

60 Варварскихъ словъ, но виной не человкъ, а страна.

Но чтобы мн не терять языка Авзонскаго знанье,

И на отеческій звукъ голосъ не сталъ бы мой нмъ,

Самъ я съ собой говорю, и слова, что забылъ, вспоминаю,

И возвращаюсь къ значкамъ грустнымъ занятій своихъ.

65 Такъ и время, и мысль я провожу, отклоняя

И устраняя себя отъ созерцанія зла.

Я у псенъ ищу забвенья несчастныхъ событій,

И коль трудами добьюсь этой награды, я радъ.

VII, 2. Устье Дуная.

VII, 16. Овидій считаетъ желчь зми ядовитою.

VII, 25. Выплясываютъ мои псни, т. е. тлодвиженіями передаютъ описанныя въ нихъ сцены.

VII, 36. Касререй, или Канарей, мысъ на юг Эвбеи, при которомъ греки, возвращаясь изъ подъ Трои, претерпли кораблекрушеніе.

VII, 37. Бодрствую же, провожу ночи надъ сочиненіями.

VII, 51. Сл. эт. кн. эл. 2, ст. 65.

VIII

Не до того я упалъ, хотя и низвергнутъ, чтобъ ниже

Былъ я тебя, кого быть ниже не можетъ ничто.

Что за причина твой духъ на меня, негодяй, возбуждаетъ,

Что ты смешься бд, коей самъ можешь подпасть?

5 Жалости не придаютъ теб лежачаго бды

Т, что могли бъ обо мн плакать заставить зврей,

Ты не боишься ни силъ Фортуны, стоящей на шаткомъ

Шар, ни злобной порой гордыхъ богини рчей.

Мстящая кару воздастъ Рамнузія тмъ, что достойны!

10 Что, ногой наступи, топчешь мою ты судьбу?

Видлъ я, какъ тонулъ, кто крушенію въ мор смялся,

И: ‘никогда, я сказалъ, не были волны правй’.

Кто сперва бднякамъ отказывалъ въ пищ ничтожной.

Нын питается самъ поданнымъ только кускомъ.

15 Не размряя шаговъ, летучая бродитъ Фортуна

И на мст никакъ не остается одномъ,

А то идетъ весела, то видъ принимая суровый,

И въ легкомысліи лишь и постоянна своемъ.

Также и я расцвталъ, но этотъ расцвтъ былъ болзненъ,

20 И отъ соломы моей пламя недолго велось.

Но чтобы радости злой ты не чувствовалъ полной душою,

Знай, что надеждъ умягчить бога не всхъ я лишенъ,

Иль потому, что мой грхъ не достигъ преступленья, и если

Не избжалъ онъ стыда, ненависти избжалъ,

25 Иль потому, что весь міръ съ востока въ конецъ до заката

Кротче не знаетъ того, кмъ управляется онъ.

Точно какъ превзойденъ ни чьей онъ не можетъ быть силой,

Такъ же уступчивъ душой онъ боязливымъ мольбамъ,

И по примру боговъ, къ которымъ и самъ вознесется,

30 Больше прощенія дастъ, ежели стану молить.

Если за цлый ты годъ сочтешь дни солнца и облакъ,

То найдешь, что бывалъ чаще сіяющій день.

Такъ не радуйся ты моему чрезмрно паденью,

И подумай, что встать нкогда тожь я могу.

35 Ты возможнымъ сочти, что, если владыка смягчится,

Ты въ Столиц мое, скорбный., увидишь лицо,

И что увижу тебя по причин тягчайшей въ изгнаньи.

Это за первой мольбой самая близкая мн.

VIII, 1. Мы сохранили въ перевод оторванное ниже отъ тебя, видя въ этомъ особенное удареніе на слов ниже.

VIII, 9. Рамнузія — Немезида, богиня мести, по знаменитому храму, посвященному ей въ Рамнус.

О если бъ имя твое назвать мн въ стихахъ ты позволилъ,

Какъ бы часто ты въ нихъ мной называемъ бывалъ!

Я бы тебя одного воспвалъ, поминая заслуги,

И безъ тебя бы листа не прибавлялось въ стихахъ.

5 Чмъ я теб одолженъ, про это вся знаетъ Столица,

Если изгнанника лишь станетъ Столица читать.

Кротость позналъ бы твою и ныншній вкъ и грядущій,

Если писанья мои древность способны терпть,

И не престалъ бы тебя восхвалять просвщенный читатель.

10 Эту бы честь сохранилъ ты, что поэта ты спасъ.

Цезаря первый то даръ, что я дышу и понын,

Благодарить тебя слдъ посл великихъ боговъ.

Онъ мн жизнь даровалъ, охраняешь ты, что даровалъ онъ,

И возможность даешь принятымъ даромъ владть.

15 Какъ предъ паденьемъ моимъ часть большая затрепетала,

Часть же хотла имть только испуганный видъ,

И на крушенье мое съ высотъ глядла кургана,

И не простерла руки плывшему въ грозныхъ волнахъ,

Ты отъ Стигійской рки одинъ полумертваго вызвалъ.

20 То, что признательнымъ быть я еще въ силахъ,— твое.

Съ Цезаремъ боги теб да являются вчно друзьями:

Быть не можетъ полнй это желанье мое.

Это въ рчистыхъ своихъ стихахъ съ твоего бъ дозволенья

Въ свт блестящемъ на видъ общій поставилъ мой трудъ,

25 Даже и нын, когда ей молчать приказали, сдержаться

Муз возможно едва, чтобы тебя не назвать.

Какъ собаку, что слдъ отыскала испуганной лани,

Держитъ лаящую крпкій напрасно смычекъ,

Какъ и въ двери еще не открытаго стойла горячій

30 То копытомъ, а то лбомъ ударяется конь,

Такъ по указу моя въ плну и въ невол Талія

Запрещеннаго пть имени жаждетъ хвалу.

Но чтобы рвенье теб не вредило усерднаго друга,

Я повелньямъ твоимъ — ты не страшись — покорюсь.

35 Не покорился бъ, когда бъ ты меня не считалъ благодарнымъ.

Въ чемъ запрещенія нтъ, буду признателенъ я.

И покуда — о пусть не надолго бъ!— свтъ жизни я вижу,

Это дыханье мое будетъ на службу теб.

Какъ уже въ Понт я, Истръ становился отъ холода трижды,

Моря Эвксинскаго три раза твердла волна.

Мн же кажется, лтъ я столько вдали отъ отчизны,

Сколько и Греческій врагъ Тро Дарданской грозилъ.

5 Можно подумать, стоитъ, такъ медленно время проходитъ,

И лнивой стопой годъ совершаетъ свой путь.

Не убавляетъ ночей нимало мн солнцестоянье,

И не длаетъ дней мн покороче зима.

Точно будто со мной природа вещей измнилась,

10 И съ сокрушеньемъ моимъ длиннымъ содлаетъ все.

Ходъ обычный хранитъ свой заурядное время,

Или сурове лишь жизни моей времена,

Лишь меня берегъ сковалъ съ прозваніемъ ложнымъ Эвксина,

И земля, что мрачна точно у Скискихъ зыбей?

15 Вкругъ племена безъ числа жестокой войной угрожаютъ

Т, что считаютъ себ въ стыдъ не хищеніемъ жить.

Вн безопаснаго нтъ: и самый холмъ защищаемъ

Лишь небольшою стной, да положеньемъ своимъ.

Какъ всего мене ждешь, врагъ стаей густою, что птицы,

20 Налетитъ и, едва взвидишь, добычу влачитъ.

Часто средь стнъ, при вратахъ запертыхъ враждебныя стрлы

Прилетвшія мы тутъ подымаемъ съ путей.

Рдко поэтому кто работаетъ въ пол, и то онъ

Этою пашетъ, а той держитъ доспхи рукой.

25 Въ шлем играетъ пастухъ на тростинкахъ, слплённыхъ смолою,

Словно бы волка страшась, овцы трепещутъ войны.

Крпостью защищены мы едва, межь тмъ въ середин

Съ Греками варваровъ смсь тоже немало страшитъ.

Ибо съ нами же тутъ живетъ вполн безразлично

30 Варваръ, и большую часть онъ занимаетъ домовъ.

Коль не боишься ты ихъ, отвращенье почувствовать можешь,

Видя длинныя ихъ космы и шкуры зврей.

Т даже, кои, кажись, и въ город Грековъ родились,

Вмсто отцовскихъ одеждъ въ брюкахъ Персидскихъ теперь.

35 На туземномъ они язык ведутъ объясненья:

Вещи приходится мн знаками имъ означать.

Здсь я варваръ, затмъ что я никому непонятенъ,

И Латинская рчь глупому Гету смшна,

И обо мн говорятъ они часто открыто дурное,

40 Можетъ быть ставятъ въ вину мн и изгнанье мое,

Такъ что если на ихъ слова кивнувъ откажу я,

Кажется всякій имъ разъ, что подтвердилъ я кивкомъ.

Ты прибавь, что мечемъ неправымъ ршается право,

И средь рынка подчасъ раны наносятся тутъ.

45 О какъ Лахезисъ строга, что подъ гнетомъ такого созвздья

Нить мн жизни она не покороче дала!

Что я отчизны лишенъ и вашихъ, друзья мои, взоровъ,

Жалуюсь я, и что здсь я между Скиовъ живу,

Кары мн об тяжки, но я стоилъ лишиться Столицы,

50 Не заслужилъ можетъ быть въ мст такомъ проживать.

Что я, безумецъ, сказалъ! И самой то жизни лишиться,

Цезарское божество я оскорбя, заслужилъ.

X, 4. Десять лтъ.

X, 7. Солнцестояніе, solstitium, выраженіе это у римлянъ относилось къ лтнему [солнцестоянію, зимнее называлось bruina.

X, 13. Прозваніемъ ложнымъ Эвксина, см. III, 13, ст. 28.

X, 14. Здсь непереводимая игра словомъ sinister, означающимъ и лвое, и въ переносномъ значеніи мрачное, враждебное.

X, 25. Флейта Папа.

X, 45. Лахезисъ, Парка, выпрядающая жизненную нить.

Что не знаю я кто при ссор женой тебя назвалъ

Ссыльнаго, жалобу мн ты принесла на письм.

Я скорблъ, но не такъ, что судьбу мою зломъ поминали,

Ибо привыкъ уже я твердымъ въ несчастій быть,

5 Какъ, что кому бы желалъ меньше всхъ, сталъ причиной стыда я,

И что краснла, кажись, ты отъ несчастій моихъ

Перенеси и крпись! ты много тяжел терпла,

Какъ меня у тебя гнвъ властелина умчалъ.

Но ошибается тотъ, у кого обзываюсь я ссыльнымъ:

10 Вслдъ за проступкомъ моимъ кара слабе была.

Большая кара мн то, что его самого оскорбилъ я,

Пусть бы лучше уже смертный мой часъ наступилъ.

Лишь потрясенъ мой корабль, а не залитъ, не потопленъ,

Хоть и безъ пристани онъ, все же стоитъ на вод.

15 Жизни, имнья и правъ гражданскихъ моихъ онъ не отнялъ,

Хоть это все потерять я по вин заслужилъ,

Но какъ съ проступкомъ моимъ не соплелось преступленья,

То онъ бжать лишь веллъ мн отъ родныхъ очаговъ.

Какъ и къ другимъ, приводить которыхъ числа тутъ не должно,

20 Цезарское божество кроткимъ явилось ко мн.

Самъ удаленнымъ меня, не ссыльнымъ онъ называетъ:

По его же суду дло охранно мое.

Такъ справедливо теб стихи мои, Цезарь, хваленья,

Какъ выпадаетъ на ихъ долю, посильно поютъ,

25 Вправ боговъ я молить, чтобъ еще они дверь теб неба

Запирали, ршивъ быть теб богомъ безъ нихъ.

Молитъ о томъ же народъ, по какъ въ море широкое рки,

Такъ небольшаго ручья льется обычно потокъ.

Ты жь, въ устахъ у кого обзываюсь я ссыльнымъ, помилуй,

30 Не отягчай для меня именемъ лживымъ судьбы!

XI, 21. См. выше, кн. II, ст. 137.

XII

Пишешь, чтобъ я развлекалъ трудомъ печальное время,

Да не погибнетъ мой духъ гнусною лнью убитъ.

Трудно, другъ, то, на что указуешь, вдь псни созданье

Радостныхъ и для себя требуютъ мира души.

5 Противу встрчныхъ бурь моя мятется судьбина,

Быть не можетъ ни чей жребій грустнй моего.

Требуешь ты, чтобъ Пріамъ игралъ надъ могилой сыновней,

И Ніобея, грустя, въ праздникъ вела хороводъ?

Или кажись я могу воздержаться работой отъ плача,

10 Принужденный одинъ къ Гетамъ далекимъ уйти?

Хоть бы ты сердце мн далъ съ той силой, съ какой, по преданью,

У обвиняемаго было Анитомъ оно:

Пала бъ подъ тяжестію подобныхъ развалинъ и мудрость.

Человческихъ силъ много гнвъ бога сильнй.

15 Тотъ и старецъ, что былъ мудрецомъ нареченъ Аполлономъ,

Ничего бъ написать въ бдствіи этомъ не могъ.

Хоть бы о родин и о васъ наступило забвенье,

И въ состояньи бы все, что потерялъ, я забыть:

Самый бы страхъ воспретилъ спокойно заняться мн дломъ:

20 Мсто, что держитъ меня, врагъ безъ числа обступилъ!

Ты прибавь, что мой даръ давнишнею плснью попорченъ,

Окоченлъ и уже многимъ сталъ меньше, чмъ былъ.

Ежели плугомъ все вновь не пахать плодороднаго поля,

То колючій бурьянъ будетъ съ. травою на немъ.

25 Конь, что долго стоялъ, станетъ худо бжать и послднимъ

Будетъ идти изо всхъ пущенныхъ изъ за оградъ.

Въ легкую гниль перейдетъ и щели глубоко разинетъ

Лодка, когда лишена долго обычныхъ ей водъ.

Также не жди, чтобы я, который былъ малъ и сначала,

30 Былъ въ состояніи стать снова такимъ же, какъ былъ.

Уменьшаетъ нашъ даръ претерпніе долгое бдствій,

Даже и части во мн стараго мужества нтъ.

Но когда, какъ теперь, себ избиралъ я таблицу,

И желалъ умщать въ должныя стопы слова,

35 Псенъ я никакихъ не писалъ, кром тхъ, что ты видишь,

Кои достойны судьбы пишущаго и страны.

Духу внушаетъ затмъ и слава силы немало,

И плодовитость даетъ груди любовь къ похвал.

Блескомъ имени встарь и славой я увлекался,

40 Какъ мои паруса втеръ попутный вздымалъ.

Не дотого мн теперь хорошо, чтобъ я пекся о слав:

Можно бы, я бъ никому вдомымъ быть не желалъ.

Иль потому, что сперва хорошо удавалися псни,

Ты убждаешь писать, чтобъ за успхомъ я шелъ?

45 Пусть вами, девять сестеръ, сказать мн дозволено будетъ:

Вы удаленіе мн больше всего навлекли.

Мднаго какъ быка ваятель пріялъ справедливо

Кару, такъ своего жертвой искусства я самъ.

Общаго мн ничего не должно бы имть со стихами,

50 Если бъ, крушенью подпавъ, всякихъ морей я бжалъ.

Но полагаю, свой трудъ роковой обнови я, безумецъ,

Это вотъ мсто меня псенъ оружьемъ снабдитъ.

Тутъ ни книгъ, никого, кто слухомъ ко мн бы склонился,

Нтъ, или кто бъ понималъ, что мои значутъ слова.

55 Варварскихъ вс мста голосовъ полны и звриныхъ,

Страха отъ вражьихъ притомъ звуковъ исполнены вс.

Кажется мн, что и самъ по Латыни я разучился,

Ибо и къ Гетскимъ рчамъ я и къ Сарматскимъ привыкъ.

И однако, когда сказать теб правду, не можетъ

60 Отъ сочиненья стиховъ Муза сдержаться моя,

Я пишу и огню предаю, что мною написаны книжки,

И работы исходъ малая кучка золы.

Я не могу, и стиховъ никакихъ сочинять не желаю,

И бросаю въ огонь собственный трудъ потому,

65 А изъ пламени часть сочиненій только случайно

Исхищенная иль ухищреньемъ доходитъ до васъ.

О когда бъ, что пвца и неждавшаго бдствій сгубило,

Въ золу превращено было Искусство мое!

XII, 12. Анитъ, обвинитель Сократа.

XII, 15. Тотъ и старецъ, Сократъ.

XII, 33. Таблицу, покрытую воскомъ для письма.

XII, 45. Девять сестеръ — музъ.

XII, 47. Ваятель, Периллъ, сл. III, 11, ст. 40.

XII, 51. Но полагаю, въ ироническомъ смысл.

XIII

Это изъ Гетской страны посылаетъ Назонъ теб здравье,

Коль можетъ кто посылать то, чего самъ онъ лишенъ.

Ибо больной воспріялъ я душой недуги отъ тла,

Чтобы свободной отъ мукъ не было части во мн,

5 Многіе дни уже я терзаньями бока пылаю,

Знать мн такъ повредилъ холодъ безмрный зимы.

Ежели самъ ты здоровъ, здоровъ я какой либо частью,

Ибо паденье своимъ мн поддержалъ ты плечомъ,

Ты, что громадные мн давалъ залоги, и всми

10 Средствами голову ты эту мою защищалъ,

Что такъ рдко меня письмомъ утшаешь, гршишь ты.

Доброе ль дло творишь, такъ мн скупясь на слова?

Это, прошу, измни! Коль это одно ты исправишь,

То на дивномъ уже тл не будетъ пятна.

15 Пуще бы я обвинялъ, когда бъ не могло быть, чтобъ только

Не получалъ я письма, хоть посылалось оно.

Дали бы боги, чтобы мои жалобы были напрасны,

И ошибался бы я, что ты не помнишь меня!

Ясно, о чемъ я прошу, потому что считать я не долженъ,

20 Будто измнчива такъ твердость души у тебя.

Блой полыни скорй не будетъ при Понт холодномъ,

И безъ тимьяна скорй Гибл, Тринакріи быть,

Чмъ доказалъ бы теб кто нибудь, что друга забылъ ты.

Не дотого же черны нити судьбины моей!

25 Ты же, чтобъ могъ отразить вины небывалой упреки,

Тмъ показаться на видъ, чмъ ты не есть, берегись!

Какъ доводилося намъ коротать бесдою долгой

Время, когда для рчей не доставало и дня,

Нын пусть взадъ и впередъ письмо носитъ рчи нмыя,

30 И страница съ рукой пусть замняетъ языкъ.

Чтобъ не казалося, что сомнваюся въ этомъ я слишкомъ,

Да и на то намекнуть малыхъ достаточно строкъ,

То ты слово прими, коимъ вчно кончаются письма,

И чтобъ ты не былъ со мной равенъ судьбой, будь здоровъ!

XIII, 1. Въ смысл здравья желаю.

XIII, 22. Тринакрія — Сицилія, Гибла — гора въ оной.

XIV

Что за памятникъ я теб книжками создалъ своими,

Ты, что милй мн себя, видишь, супруга, сама.

У сочинителя пусть отъемлетъ Фортуна и много:

Все жь просвтленной пойдешь ты дарованьемъ моимъ,

5 Буду читаемъ пока, и славу твою прочитаютъ,

И не можешь ты вся сгибнуть на грустномъ костр,

Хоть несчастной могла ты съ паденіемъ мужа казаться,

Многихъ найдешь, чтобы тмъ быть пожелали, чмъ ты,

Кои тебя, хоть моихъ соучастницей стала ты бдствій,

10 Прямо счастливой зовутъ, зависть питая къ теб.

Не далъ бы больше теб я передавши богатство:

Къ манамъ своимъ ничего тнь богача не беретъ.

Вчнаго имени цвтъ теб сообщилъ я, и съ этимъ

Тмъ ты владешь, чего больше и дать я не могъ.

15 Ты прибавь, что одна моего добра ставъ защитой,

Чести немалой теб тяжесть пришлось воспріять,

Что о теб никогда не молчалъ мой голосъ, и гордой

Мужа ты своего быть приговоромъ должна.

Чтобы этого кто назвать не могъ безосновнымъ,

20 Будь стойка, и меня такъ же какъ врность храни!

Ибо, пока я стоялъ, безъ гнусныхъ лишь обвиненій

Пребывала вполн честь безупречна твоя.

Нын раскрылось теб съ моимъ паденіемъ поле,

Свтлое зданье пусть здсь доблесть воздвигнетъ твоя!

25 Тамъ быть хорошей легко, гд нтъ, что такой быть мшаетъ,

И помхи въ длахъ вовсе не знаетъ жена,

Но если богъ возгремлъ, не спасаться тогда отъ ненастья,

Вотъ это врность, и вотъ брачная точно любовь.

Доблесть рдка между тмъ, которой не правитъ Фортуна,

30 Та, что коль эта бжитъ, твердо стоитъ на ногахъ.

Если награду сыскать она въ самой себ ищетъ

И непреклонно стоитъ между нерадостныхъ длъ,

Какъ ты время сочтешь, то о ней не умолкнутъ столтья,

И подивятся мста, къ коимъ есть путь по земл.

35 Видишь, какъ въ позднихъ вкахъ хранитъ похвальная врность

Пенелопы ея имени свточъ поднесь?

Посмотри ты, какъ женъ Адмета и Гектора славятъ

И Ифіаду, что шла смло въ горящій костеръ,

Такъ же какъ слава жива Филакейской супруги, которой

40 Мужъ Иліонской земли легкой коснулся ногой?

Мн не смерть за меня нужна, а чувство и врность:

Не въ затрудненьяхъ теб славу искать предстоитъ.

Не подумай, что я внушаю, чего не творишь ты!

Ставлю втрила, хотя судно на веслахъ идетъ.

45 Кто, чтобы длала ты, что ужь длаешь, увщеваетъ,

Хвалитъ и, давши совтъ, лишь одобряетъ что есть.

XIV, 37. Алцесту и Андромаху.

XIV, 38. Ифіаду, дочь Ифія Эвадну, см. IV, 3, ст. 63.

XIV, 39. Филакейской супруги, Протезилая, см. эт. кн. эл. 5, ст. 58.

СКОРБИ ОВИДІЯ

(TRISTIA)

Предисловіе.

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ПЕРВАЯ

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ВТОРАЯ.

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ТРЕТЬЯ.

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ.

СКОРБИ ОВИДІЯ.

КНИГА ПЯТАЯ.

Читайте также: