Г. П. Данилевский
Г. П. Данилевский
Сказка про куму-лисицу, пастуха, рыболова и возницу
Сказка про куму-лисицу, пастуха, рыболова и возницу
Сказка про куму-лисицу, пастуха, рыболова и возницу, Данилевский Григорий Петрович, Год: 1860
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Источник текста: Г. П. Данилевский — Из Украйны. Сказки и повести (в трех частях). Том 1.
Типография торгового дома С. Струговщикова, Г. Похитонова, Н. Водова и Ко, Санкт-Петербург, 1860 г.
OCR, spell check и перевод в современную орфографию: Оскар Уайльд о себе
Жили-были дед и баба,
Да убогие такие,
Что у бабы на хозяйстве
Только курочка ходила,
А у деда, у седого,
Петушок золотопёрый.
Вот, как всё они поели,
Стали думать, чем кормиться.
И надумала тут баба:
— Знаешь, есть у нас по птице,
Кто скорей свою поймает,
Ту с тобой мы и зарежем!
Вышли оба на курятник,
Стали по двору гоняться,
Только смотрит дед, а баба
Загнала наседку в угол,
Села наземь, будто ловит,
Да над нею, как слепая,
Руки даром и разводит…
‘Э! хозяйка, надуваешь!’ —
Дед помыслил и промолвил:
— Нет, постой уже, старуха,
Лучше мы, по чистой правде,
Никого не обижая,
Обоих зарежем разом!
Призадумалась старуха,
Делать нечего, смолчала,
Деду нож несет из хаты:
Дед попробовал, остер ли,
На крыльцо с ножом садится…
Да как глянут друг на дружку,
И расплакались, как дети…
— Нет, старуха! Бог с тобою!
Пусть живет твоя наседка!
— Петушка же я не трону! —
Говорит ему хозяйка…
Посудили, порядили
И пустили кур в курятник.
В тот же день петух за это
Притащил пшеничный колос,
А наседка постаралась,
Принесла головку маку!
Заходилась стряпать баба,
Пирожок с начинкой месит.
А под лесом той порою
Серый волк с кумой лисою
Выходил на заработки.
— Ты, кума, иди по селам,
Я ж пойду кругом полями,
И делить потом мы станем,
Что путем-дорогой стянем!
Разошлися кум с кумою,
На село пошла лисица…
Тут, пирог набивши маком,
Баба печь уж затопила,
Слышит, кто-то стук в окошко.
— Ох, впусти меня ты, баба! —
Голос плачется под хатой:
‘У меня в печи погасло!’
Баба угли раздувает,
Говорит: — Войди, соседка!
Гостья входит, носом водит,
А уж ушки на макушке,
Хвост колечком подвернула,
Подползла тайком к печурке,
Пирожок схватила с маком,
В двери шмыг, да и пропала…
Баба чуть успела ахнуть!
С пирожком бежит лисица,
На пути проголодалась,
С маком выела середку,
Пирожок трухой набила,
Да под ночь и обменила
На бычка пирог ребятам,
Загонявшим стадо к хатам…
Стережет бычка лисица,
Думу думает такую:
‘Кум сытёхонек наверно,
Поживлюсь и я добычей!’
Поднялася спозаранку,
Натаскала дров вязанку,
Да бычка и заколола…
Всласть наелась, отдохнула,
Кожу сучьями набила,
Оперла бычка на кустик,
Да еще ему в середку
Напустила воронят,
Воробьев и галченят,
Бок соломой подоткнула
И под лесом, как живого,
Сторожить уселась снова…
Едет в санках пономарь.
— Что кума, бычок продажный?
— И не спрашивай, бери,
На корма совсем проелась!
Вот, ударив по рукам,
На торги идет лисица,
Отдает бычка за санки,
Отдает за непростые,
За резные, расписные.
Увезла лисица санки…
Пономарь опять в дорогу,
Потянул бычка за повод,
А бычок бултых с сугроба,
Бок распоротый раскрылся,
И взвились крикливым роем,
Над сугробом воронята,
Воробьи и галченята.
Вот бежит лисица полем,
Ей навстречу волк голодный:
— Помоги, кума, ни крошки
Не успел я заработать!
— Ох, и я три дня не ела! —
Говорит лисица куму.
Посудили, порядили
Да возок и поделили:
Кум себе оглобли выбрал,
А кума уселась в кузов,
Пригнездилась, развалилась
И, раскинув хвост и лапки,
Приговаривает тихо:
‘Тощий сытого везет,
Тощий сытого везет!’
— Что, кума, ты тут глядишь
И о чем ты говоришь?
— Да о том, что мы не ели
И что чуть не околели!
Вот над горкой, им навстречу,
Едут с рыбой чумаки…
— Ну, теперь скорей беги ты! —
Говорит лисица волку, —
Дожидай меня под стогом,
Что под тою под горою,
Я ж дела пока устрою!
Кум рысцою потащился,
А кума, как не живая,
Разметавши хвост и ноги,
Растянулась у дороги.
Чумаки с ней поравнялись,
Стали думать вкруг лисицы:
‘Мех как раз на рукавицы!’
Посудили, порядили
Да ее, как куль с сугроба,
Прямо в рыбу и свалили…
На возу лежит лисица,
А сама буравит дырку,
И давай кидать в оконце
Замороженную рыбку…
Воз очистила до крошки,
Прыг сама, давай в охапку
Подбирать с дороги рыбку,
И уселася под стогом,
Да не в поле под горою,
А в слободке над рекою,
Рыбу есть, ждет кума в гости,
А за стог кидает кости.
Вот, когда уж постемнело,
Видит: кум бежит долиной,
Еле-еле тащит санки…
— Ох, кума, куда зашла ты!
Все поляны я оббегал,
Нет ли чем прочистить горло?
— Да, и я, как неживая! —
Говорит лисица волку,
Лапкой рыльце утирая:
— Мерзлой рыбкой поживилась
Да чуть-чуть не подавилась,
Просто кости, а не рыба,
Если б знала и не брала б!
Нос повесив, у сугроба,
Кум с кумой уселись оба,
Долго ль, нет ли, горевали,
Собираться к речке стали.
Кум, как был запряжен в санки,
Хвост поджатый, словно невод,
Окунул со льдины в прорубь,
А кума, присев к сторонке,
Приговаривает тихо:
— Мерзни, мерзни, волчий хвост!
Мерзни, мерзни, волчий хвост!
— Что, кума, ты говоришь
И куда ты там глядишь?
— Нет ли шума, все гляжу я,
Да тихонько говорю я:
Ты ловись, ловися рыбка,
Рыбка малая, большая!
Вот примерз ко льдине хвост,
Тут же близко, как к словечку,
Мужики взошли на речку,
Увидали рыболова
И давай его дрекольем…
Без хвоста и весь избитый,
Он от них ушел долиной
И столкнулся тут с кумою!
А кума не оплошала,
На селе уж побывала,
Вся опачкалась в помоях
И бежит навстречу куму,
Громко жалуясь, что люди
И ее не пощадили,
В кровь всю голову избили…
Пораздумал волк голодный
И покончил тем, в добавок,
Что куме подставил санки…
Тут кума уселась снова,
Пригнездилась, развалилась,
И, раскинув хвост и лапки,
Приговаривает тихо:
‘Бит небитого везет,
Бит небитого везет!’
— Что, кума, ты говоришь
И куда ты там глядишь? —
Волк опять пытал лисицу…
— Да о том я все кручинюсь,
Что и ты, и я побиты!
Вдруг откуда ни возьмися,
На дорогу выбегают
Из курятника наседка,
А за ней, раскинув крылья,
Петушок золотопёрый…
Волк забыл совсем про санки,
Мигом кинулся за ними,
И завяз с кумой в воротах…
Как уж тут они ни бились,
Как ни грызлись, ни возились,
Петушок вскочил в окошко
И давай кричать что силы:
— Выбегайте, дед и баба,