СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
МАРКА ТВЭНА
ТОМЪ ПЕРВЫЙ.
ЮМОРИСТИЧЕСКІЕ ОЧЕРКИ и РАЗСКАЗЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія братьевъ Пантелеевыхъ, Верейская, No 1
1896.
Переводъ В. О. T.
http://az.lib.ru
СІАМСКІЕ БЛИЗНЕЦЫ.
СІАМСКІЕ БЛИЗНЕЦЫ.
Сиамские близнецы, Твен Марк, Год: 1868
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Я поставилъ себ цлью разсказать здсь не только о личныхъ привычкахъ этихъ странныхъ созданій, но и о тхъ многообразныхъ характерныхъ особенностяхъ каждаго изъ нихъ, которыя до сихъ поръ ускользали отъ печати благодаря тому, что он касаются исключительно частной ихъ жизни. Будучи очень близко знакомъ съ обоими близнецами, я считаю себя вполн подготовленнымъ для выполненія принятой на себя задачи.
Природа одарила Сіамскихъ близнецовъ нжнымъ и любвеобильнымъ характеромъ: въ теченіе всей своей продолжительной и богатой приключеніями жизни, они, съ рдкимъ постоянствомъ, всегда держались другъ подл друга. Еще дтьми они уже были неразрывными товарищами, замтно предпочитая взаимное сообщество обществу всхъ другихъ людей. Почти всегда они играли вмст, и мать ихъ такъ привыкла къ этой особенности, что, когда они оба пропадали куда-нибудь, она имла обыкновеніе искать только одного изъ нихъ, увренная, что, найдя этого одного, наврное отыщетъ въ непосредственной близости къ нему и другого.
А между тмъ, это были люди отнюдь необразованные и неученые, сущіе варвары и потомки варваровъ, не имвшіе никакого понятія о свт философіи и науки.
Какой разрушительный упрекъ кроется въ этомъ обстоятельств по адресу нашей прославленной цивилизаціи съ ея руганью, спорами и братской разобщенностью!
Какъ мужчины, близнецы не всегда жили въ полномъ согласіи. Но между ними существовала связь, не располагавшая ихъ разойтись и жить порознь. Поэтому, самой-собой понятно, они всегда жили въ одномъ и томъ же дом и даже думаютъ, что, съ момента ихъ рожденія, они ни одну ночь не спали иначе, какъ вмст.
Этимъ еще разъ доказывается справедливость пословицы, что ‘привычка — вторая натура!’
Близнецы ложатся въ постель всегда въ одно и тоже время, но Чангъ просыпается обыкновенно часомъ ране брата. По взаимному соглашенію, Чангъ исполняетъ вс хозяйственныя работы, въ то время, какъ Энгъ фланируетъ по окрестностямъ. Послднее происходитъ потому, что Энгъ вообще, любитъ гулять, а Чангъ, напротивъ, предпочитаетъ сидячій образъ жизни. Тмъ не мене, онъ всегда идетъ гулять вмст съ братомъ. Энгъ принадлежитъ къ сект анабаптистовъ, Чангъ — католикъ. Не смотря на это, Чангъ, желая сдлать брату удовольствіе, согласился принять вторичный обрядъ крещенія вмст съ Энгомъ, подъ тмъ, однако, условіемъ, чтобы для него это было ‘не въ счетъ’.
Во время войны, они принадлежали къ разнымъ партіямъ, но оба сражались съ одинаковой храбростью: Энгъ на сторон уніатовъ, а Чангъ на сторон конфедератовъ. Близь Севенъ-Окса, одинъ взялъ другого въ плнъ, но такъ какъ доказательства этого плненія были совершенно равны въ пользу каждаго изъ нихъ, то пришлось созвать генеральный военный совтъ для разршенія того, кто же именно изъ нихъ взялъ въ плнъ и кто именно взятъ въ плнъ. Совтъ долго не могъ придти къ единогласному ршенію, въ конц концовъ, этотъ досадный вопросъ разршился тмъ, что согласились признать ихъ обоихъ плнными и затмъ произнести взаимный обмнъ.
Однажды, Чангъ, за нарушеніе какого-то распоряженія, былъ присужденъ къ аресту при полиціи на 10 дней, но Энгъ, не смотря на вс возраженія, считалъ себя обязаннымъ раздлить съ братомъ его участь, хотя самъ лично и не былъ ни въ чемъ виновенъ, въ виду этого, дабы, вопреки справедливоcти, не подвергать наказанію невиннаго, пришлось освободить обоихъ, — справедливая награда за преданность!
По какому-то поводу братья однажды вцпились другъ другу въ волосы и Чангъ повалилъ Энга, но при этомъ самъ тоже оступился и упалъ на него, посл чего они сцпились и принялись безпощадно тузить и душить другъ друга. Зрители пробовали было разнять ихъ, но, не достигнувъ этого, предоставили имъ кончать споръ по собственному усмотрнію. Въ заключеніе оба, выбившись изъ силъ, были доставлены въ госпиталь, на однхъ и тхъ же носилкахъ.
Но старая привычка ходить всегда другъ посл друга, оказалась не совсмъ удобной, когда, возмужавъ, они начали ухаживать за женщинами. Они оба влюбились въ одну и ту же двушку. Каждый старался улизнуть съ нею въ какое-нибудь укромное мстечко, но въ критическій моментъ подъ бокомъ всегда оказывался и другой. Вскор Энгъ, къ своему прискорбію, замтилъ, что двушка предпочитаетъ ему Чанга и съ этого дня ему пришлось вынести не мало страданій: онъ былъ обязательнымъ свидтелемъ всхъ ихъ воркованій и нжностей. Съ великодушіемъ, достойнымъ безграничной похвалы, онъ переносилъ свое несчастіе, примирившись разъ навсегда съ этимъ положеніемъ, разрывавшимъ на части его благородное сердце. Ежедневно, съ 7 часовъ вечера до 2-хъ часовъ ночи, онъ сидлъ и прислушивался къ шаловливымъ дурачествамъ влюбленныхъ и къ звуку сотни расточительно посланныхъ поцлуевъ, будучи готовъ отдать свою правую руку, если бы хотя одинъ изъ нихъ выпалъ на его долю. Но нтъ, — ему приходилось только терпливо сидть рядомъ, ждать съ открытымъ ртомъ, звать, потягиваться и томиться до 2-хъ часовъ пополуночи. А въ лунныя ночи, онъ, вмст съ влюбленными, длалъ далекія прогулки, миль по десяти, хотя обыкновенно и страдалъ ревматизмомъ. Онъ — отчаянный курильщикъ, но, при данныхъ обстоятельствахъ, ему нельзя было курить, такъ какъ молодая двушка совсмъ не выносила табачнаго дыма. Энгъ отъ души желалъ, чтобы они скоре поженились и вся эта исторія, хоть какъ-нибудь кончилась, но, хотя Чангъ не разъ ставилъ этотъ вопросъ на очередь, юная двица не ршалась отвтить на него въ присутствіи Энга. Однажды, когда утомленный 16-ти верстнымъ променадомъ и ночнымъ дежурствомъ, вплоть до утренней зари, Энгъ задремалъ, вопросъ былъ поставленъ вновь и на этотъ разъ разршенъ утвердительно. Парочка повнчалась. Вс, знакомые съ обстоятельствами дла, превозносили великодушіе деверя, непоколебимая преданность его была темою многочисленныхъ разговоровъ. Онъ неотлучно пребывалъ при нихъ за весь продолжительный и тяжелый періодъ ихъ сватовства и, когда они, наконецъ, поженились, онъ простеръ надъ ними руки и съ многозначительной торжественностью произнесъ: ‘Дти мои! Да благословитъ васъ Богъ, а я васъ никогда не оставлю!’ И онъ сдержалъ свое слово. Такое постоянство есть, несомннно, исключительное явленіе въ нашемъ безсердечномъ мір. Вскор посл этого Энгъ, влюбившись въ сестру своей невстки, женился на ней, и съ того самаго времени они постоянно, денно и нощно, жили другъ подл друга въ милой и трогательной сердечности, что могло бы послужить новымъ ходячимъ упрекомъ нашей прославленной цивилизаціи.
Установившаяся между братьями симпатія была настолько велика и нжна, что вс чувства, стремленія и волненія одного немедленно воспринимаются и другимъ. Заболваетъ одинъ, заболваетъ и другой, чувствуетъ страданіе одинъ, чувствуетъ его и другой, сердится одинъ, начинаетъ сердиться и другой,
Мы только что видли, съ какой удивительной легкостью оба брата влюбились въ одну и ту же двушку. Но Чангъ принципіальный и непоколебимый противникъ всякаго рода излишествъ, а Энгъ, какъ разъ, наоборогъ, изъ чего слдуетъ, что, хотя чувства и побужденія обоихъ этихъ людей такъ удивительно совпадаютъ, интеллектуальная дятельность каждаго совершенно независима: мысли ихъ вполн свободны. Чангъ состоитъ членомъ общества трезвости ‘добрыхъ храмовниковъ’, будучи вообще ревностнымъ, вдохновеннымъ адептомъ всхъ формъ умренности. Къ душевному его прискорбію, Энгъ напивается при всякомъ удобномъ случа и, само собой, вслдствіе этого, оказывается пьянымъ и Чангъ. Эта несчастная зависимость составляетъ для Чанга предметъ большого горя, такъ какъ ею почти совершенно уничтожается полезная его дятельность на почв стремленій къ воздержанію. Каждый разъ, когда Чангу приходится занять мсто во глав процессіи общества трезвости, Энгъ становится рядомъ съ нимъ, пунктуальный какъ часы и пьяный какъ лордъ, отнюдь, впрочемъ, не пьяне и небезпомощне, чмъ его братъ, который не имлъ и капли во рту. Затмъ они оба начинаютъ кричать, ругаться и бросать комками уличной грязи и камнями въ ‘добрыхъ храмовниковъ’, вслдствіе чего естественно разстраивается и вся процессія. Но, очевидно, было бы совершенно несправедливо наказывать Чанга за то, въ чемъ виноватъ Энгъ, и потому ‘добрые храмовники’, примирившись съ такимъ непріятнымъ положеніемъ вещей, переносятъ его молча, затаивъ душевную муку. Ими было произведено по этому длу тщательное разслдованіе и Чангъ былъ признанъ ни въ чемъ неповиннымъ. Взявъ обоихъ братьевъ, они наполнили Чанга теплой сахарной водой, а Энга виски, и уже черезъ 25 минутъ оказывалось невозможнымъ опредлить, кто изъ нихъ обоихъ пьянъ наиболе. Оба были пьяны, какъ утопленники, и судя по запаху изо рта, оба напились горячимъ пуншемъ изъ виски.
Но въ тоже время вс нравственные принципы Чанга оставались непоколебимыми и совсть его чистой, а потому справедливые экспериментаторы были вынуждены признать, что онъ пьянъ отнюдь не морально, а только физически. Конечно, тмъ прискорбне было видть друзьямъ его, какъ онъ потрясалъ руку насосу для поливки улицъ и пытался завести свои карманные часы ключемъ отъ своей квартиры.
Въ этомъ торжественномъ предостереженіи кроется мораль или, по крайней мр, предостереженіе къ этой торжественной морали: или то, или другое. Безразлично — то или другое здсь заключается.
Обратимъ же на это вниманіе и постараемся извлечь отсюда пользу!
Я могъ бы разсказать еще очень много поучительнаго объ этихъ интересныхъ созданіяхъ, но удовольствуемся пока вышеизложеннымъ.
Такъ какъ я забылъ упомянуть въ начал, то приходится теперь въ заключеніе указать на то, что одному изъ сіамскихъ близнецовъ 51 годъ, а другому 53 года отъ роду.